Сергей александрович есенин я люблю родину я очень. Тема: сочинение "Я люблю родину. Я очень люблю родину." С. Есенин
«Я люблю Родину, я очень люблю Родину» (По страницам лирики С.Есенина и А.Блока)
Большинство поэтов «серебряного века» затрагивают в
своих произведениях тему любви к родине. Начало XX века — время борьбы между старым и новым, время крупных поворотов в истории России. И конечно, Сергей Есенин и Александр Блок не могли остаться равнодушными к судьбе своей страны. Уже в ранних стихотворениях этих поэтов мы видим, насколько сильна их любовь к русской природе, к родному краю. Природа и родина неразрывны в их творчестве. Своеобразие стихотворений Есенина в том, что в них передано чувство единства человека с окружающим миром. В сердце Есенина с юных лет запала Россия. И костер зари, и плеск волн, и серебристая луна, и шелест
тростника, и необъятная небесная синь, и голубая гладь озер — вся красота родного края с годами отлилась в стихи, полные любви к русской земле. Автор по-дружески беседует с кленом, с любовью говорит о ветерке, ласково разговаривает с березой. Через эти пейзажи передается огромная любовь к родине:
О Русь — малиновое попе
И синь, упавшая в реку,—
Люблю до радости и боли
Твою озерную тоску.
Таким же неиссякаемым любовным чувством наполнено самобытное творчество А. Блока. Поэт в своих стихах
любуется русской природой, преклоняется перед ее красотой, перед ее необыкновенной прелестью и в то же время простотой:
Это единственное — Россия... еще леса, поляны,
И проселки, и шоссе,
Наша русская дорога,
Наши русские туканы,
Наши шелесты в овсе...
Блок говорит о том единственном, что спасает его в это
нелегкое время, что выводит из «постылого круга бытия»,
что проливает в душу мир и покой.
В произведениях Блока мы ощущаем его любовь к русскому человеку и гордость за него, понимаем как искренне
переживает Блок за судьбу многострадального русского
Земное сердце стынет вновь,
Но стужу я встречаю грудью.
Храню я к людям на безлюдья
Неразделённую любовь.
Нечто похожее мы встречаем и в есенинских стихах. Он с раннего детства был привязан к деревне, к простому русскому народу. Для меня стихи Есенина — пример безграничной преданности родине: в трудные исторические времена Есенин не отказался от своей Родины, приняв Октябрьскую революцию. В своих стихах он сравнивал это время с бурей, с вихрем, который посеял во всем мире панику, который сносит все на своем пути: Понакликали черные вороны: Грозным бедам широкий простор, кружит вихорь леса во все стороны, Машет саваном пена с озер.
Не только Есенин сравнивает эти грозные времена с бурей, ветром. Такие же ощущения отразились в поэме Блока «Двенадцать».
Поэма «Двенадцать» объединяет все основные темы блоковской поэзии. Блок двойственно относится к революционным событиям: с одной стороны, это страшный «черный ветер», сметающий все старое, с другой — ветер, несущий перемены, новую жизнь и надежду: Черный ветер. Белый снег. Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек. Ветер, ветер — На всем Божьем свете.
Оба поэта всей душой, всем сердцем хотели помочь России. Есенин в патриотическом порыве пытается взвалить часть невзгод на свои молодые плечи, и поэтому некоторые его стихи звучат как клятва верности Отчизне: Если кликнет рать святая: Кинь ты Русь, живи в раю! Я скажу: Не надо рая, Дайте родину мою,
Блок же в своем стремлении помочь призывает к действию. В его стихах чувствуется невероятная активность, желание что-то изменить и огромная вера в будущее: О, я хочу безумно жить: Все сущее — увековечить, Безличное — вочеловечить, Несбывшееся — воплотить.
И Есенин, и Блок мечтали о счастье своего народа, хотели видеть Россию свободной и великой. Мы чувствуем это в их стихах. Есенин писал: «Моя лирика жива одной большой любовью — любовью к родине». Или слова Блока: «Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь». В поэзии Блока и Есенина уже не одно поколение находит для себя очень важное и сокровенное, учится любить свою Родину:
Есть ответ в коих стихах тревожных: Их тайный жар тебе поможет жить.
«Я ЛЮБЛЮ РОДИНУ. Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ РОДИНУ…»
«Моя лирика жива одной большой любовью – любовью к родине. Чувство родины – основное в моем творчестве», – так сказал С.Есенин о главной теме своей лирики. Действительно, именно тема любви к родине – России является той красной нитью, которая пронизывает все творчество поэта. Жизнь на родине поэт ставит выше жизни в раю:
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою!»
Родина в творчестве Есенина разная, ее образ противоречив так же, как противоречив русский национальный характер. С одной стороны, Россия – страна смирения и покорности. На страницах произведений Есенина воскресают образы нищих, богомолок, монахов, которые являются живым воплощением покорности судьбе («За горами, за желтыми долами…», «Калики», «Опять раскинулся узорно…», «Пойду в скуфье смиренным иноком…» и др.). Характерной приметой пейзажа раннего Есенина становится церковь, а отличительной чертой лексики – употребление церковных слов «осанна», «аналой», «алтарь», «мощи» и др.
Однако уже ранние вещи поэта обнаруживают неоднозначность его отношения к странникам и богомольцам. Так, в стихотворении «Калики» звучит пародийный элемент. Позже, у зрелого Есенина мотив смирения почти полностью исчезает. Его место занимает тема удальства, хулиганства.
«Залихватское», «разбойное» начало, по Есенину, так же является отличительной особенностью России и русского народа. Мотив «удальства», «хулиганства» наиболее ярко проявляется в таких произведениях, как «Хулиган», «Исповедь хулигана», цикле «Москва кабацкая».
«Хулиганские» стихи поэта имеют разнообразные оттенки. То он говорит об этом с неподдельным трагизмом: «Прокатилась дурная слава, что похабник я и скандалист», то с мягкой иронией: «Хулиган я, хулиган…» иногда в стихах поэта ощутим эпатаж:
Вот такой, какой есть,
Никого ни в чем не уважу,
Золотую плету я песнь,
А лицо иногда в сажу.
«Разбойничьи» мотивы в лирике поэта следует понимать в свете его общего восприятия действительности. Согласно художественной концепции Есенина, разбойник как личность стоит выше обыкновенного мещанина, заботящегося лишь о собственном благополучии. Разбойник живет «сгорая», а обыватель – в постоянном страхе перед действительностью. Сам Есенин потому и рядился в «разбойничьи» одежды, чтобы «ярче гореть». Чувствуя, что он может утонуть в трясине обывательщины, Есенин начинал «скандалить».
Еще одна черта России и россиян – анархическое, стихийное начало. В таких произведениях, как «Песнь о Евпатии Коловрате», «Ус», «Марфа Посадница», Есенин поэтизирует русскую вольницу. Наиболее характерна в этом отношении последняя поэма. В ней противопоставляются образы Марфы Посадницы и московского царя Ивана Грозного. Симпатии автора явно на стороне Марфы. Новгородская правительница, население города, отстаивая свободолюбивые заветы предков, восстают против самодержавной власти. Новгородский вечевой анархический порядок управления, изображаемый автором в качестве идеала, противостоит в произведении объединительным устремлениям первого в истории России царя. Все в образе Марфы, по замыслу автора, должно подчеркнуть красоту и величавость:
Марфа на крылечко праву ножку кинула,
Левой помахала каблучком сафьяновым.
Быть так, – кротко молвила, черны брови сдвинула –
Не ручьи-брызгатели выцветням росяновым…
……….. ………… ………. …………. ………..
Возговорит Марфа голосом серебряно…
В то время как новгородская посадница, которой прислуживают ангелы, общается с Богом, пишет ему письмо и получает ответ, «царь московский антихриста вызывает». Иван Грозный вступает в сговор с сатаной, продает ему свою душу. Он расписывается на бумаге, данной чертом, собственной кровью:
Чиркнул царь кинжалищем локоток,
Расчеркнулся и зажал руку в полу.
В конце произведения выражена вера в возможность претворения в жизнь святого Марфина завета: «заглушить удалью московский шум». Звучит дерзкий вызов царю:
А пойдемте, бойцы, ловить кречетов,
Отошлем дикомытя с потребою царю:
Чтобы дал нам царь ответ в сечи той,
Чтоб не застил он новоградскую зарю.
В «Марфе Посаднице» Есенин предстает в качестве противника государственности и сторонника новгородской анархической системы самоуправления.
Наиболее сильно анархическое начало в творчестве Есенина проявилось в его «революционных» поэмах («Товарищ», «Пантократор», «Небесный барабанщик», «Октоих» и др.) Он поет гимн стихии, разрушающей старые устои и порядки. То, о чем мечтал Есенин в «Марфе Посаднице», осуществилось. Повсюду слышен «волховский звон и Буслаев разгул», во вселенском вихре «закружились… Волга, Каспий и Дон». Этот поток, неотделимой частью которого является и поэт, призван расшатать и уничтожить «мир эксплуатации массовых сил»:
Плечьми трясем мы небо,
Руками зыбим мрак
И в тощий колос хлеба
Вдыхаем звездный злак.
Поэт видит в революционном вихре чудесного избавителя «умирающего человечества, которому он протянул… как прокаженному руку и сказал: «Возьми одр твой и ходи». На развалинах старого мира зарождается чудесным образом исцеленное человечество, более не пребывающее «в слепоте нерождения». В напряженности ожидания светлого будущего, в изображении шествия преображающей стихии, наконец, в картинах осуществленной «вечной правды» на земле Есенин максимально приближается к одному из главных идеологов анархизма М.Бакунину. Отчаянное богоборчество Есенина сродни бакунинскому. Бакунин утверждал, что Христа нужно было бы посадить в тюрьму, как лентяя и бродягу. И вот теперь Есенин угрожает Богу «выщипать бороду» и «выплевывает изо рта» «Христово тело». Как известно, М.Бакунин воспринимал разрушение как творчество, утверждая, что «радость разрушения есть в то же время творческая радость». Достаточно прочитать есенинскую «Инонию», и станет ясно, что поэт мыслит в тех же категориях. Он упивается открывшейся возможностью перевернуть и уничтожить старый мир и испытывает наслаждение от разрушения:
Ныне на пики звездные
Вздыбливаю тебя, земля!
…….. ……… ………
… весь воздух выпью…
…….. ………. ………
В оба полюса снежнорогие
Вопьюся клещами рук.
Коленом придавлю экватор
И, под бури и вихря плач.
Пополам нашу землю-матерь
Разломлю, как златой калач.
Русская стихия становится предметом пристального внимания поэта также в поэме «Пугачев». Главный герой этого произведения замечает:
Кто же скажет, что это свирепствуют
Бродяги и отщепенцы?
Это буйствуют россияне!
Этой репликой смещается акцент с классового характера восстания и указывается на его общерусское значение. Это имел в виду Пугачев? Или, точнее, Есенин? Очевидно, все ту же «иррациональную, непросветленную и не поддающуюся просветлению», по словам мыслителя и философа Н.Бердяева, стихию русской души.
Есенинский Пугачев тешит себя иллюзией, что ему удастся обуздать повстанцев и поставить мятеж под контроль («пустить его по безводным степям как корабль»), однако у него ничего не получается: он сам становится жертвой бунта.
Еще в одной есенинской поэме «Стране негодяев» выведен образ героя, называющего себя анархистом. Это повстанец Номах.
… я – гражданин вселенной,
Я живу, как я сам хочу! –
Заявляет он, посылая «к черту» государство, «от которого он отказался, как от мысли праздной, оттого, что постиг… что все это договор, договор зверей окраски разной». Анархический протест Номаха – это попытка ухода от действительности, вызов миру, обманувшему надежды человека на лучшую жизнь.
Номах не одинок в беде, через этот образ поэт раскрывает трагедию многих русских людей, искалеченных революцией.
Банды! Банды!
По всей стране, –
говорит герой, –
Куда ни вглядись, куда ни пойди ты –
Видишь, как в пространстве,
На конях
И без коней,
Скачут и идут закостенелые бандиты.
Это все такие же
Разуверившиеся, как я…
Собрат Есенина по перу, тоже выходец из деревни литератор П.Орешин, сказал, что «еще ни один поэт не показывал с такой неотразимой силой русскую стихию».
Еще одной важнейшей чертой России в восприятии С.Есенина является религиозность русского народа. Следует, однако, подчеркнуть ту особенность, которая отличала религиозность поэта и подавляющей части русской интеллигенции от православного вероисповедания. В христианстве Бог «над нами», в системе координат Есенина он находится «впереди»: Царствие Божие должно осуществиться не на небесах, а в реальной земной жизни, в будущем. Название этого земного рая может звучать по-разному: «социализм, или рай», «Инония», «мужицкий рай», но суть от этого не меняется. Какому бы Богу человек не молился: тому, что «над нами», или тому, что «впереди», сам принцип, лежащий в основе любой религии, остается неизменен: вера, иррациональный опыт человека. «Мы верим, – писал Есенин в «Ключах Марии», – что чудесное исцеление родит теперь в деревне еще более просветленное чувствование новой жизни. Мы верим, что пахарь пробьет теперь окно не только глазком к богу, а целым огромным, как шар земной, глазом».
Однако роль певца, художника, выразившего наступление новых времен в своих произведениях, не удовлетворяет Есенина. Его помыслы идут дальше – поэт ощущает себя едва ли не новым Мессией:
Не устрашуся гибели,
Ни копий, ни стрел дождей, –
Так говорит по Библии
Пророк Есенин Сергей.
В обществе будущего ведущее место Есенин отводит искусству. Возрождение искусства – главная задача революции. «Люди должны научиться читать забытые ими знаки», – писал Есенин.
В дальнейшем религиозные чаяния поэта потерпят крах. На смену им придёт разочарование в жизни и пессимизм.
Еще одним важным качеством воспетой Есениным страны является вера в мессианское предназначение России.
Сама идея мессианства проистекает уже из факта огромности, необозримости российских просторов. Государство, занимающее пятую часть земли, не может не играть определяющей роли в жизни цивилизации, – очевидно, так рассуждал Есенин, к тому же его точка зрения была подготовлена многочисленными предшественниками, сторонниками русской идеи, а к их числу мы можем отнести подавляющее большинство русских мыслителей. Вот что писал, например, Н.Бердяев: «Россия призвана быть освободительницей народов. Эта миссия заложена в ее особенном духе», «русская душа… вечно печалуется о страдании народа и всего мира, и мука ее не знает утоления» и т.п.
Поэтому, когда произошла революция, поэт решил, что вот он, наконец, настал час «икс». В «Певущем зове» Есенин возвестил: «Она загорелась, звезда Востока». В «Сельском часослове» провозгласил Русь «начертательницей третьего Завета». Не в государственных, а в мировых масштабах мыслил поэт: «Радуйтесь! Земля предстала новой купели!.. В мужичьих яслях родилось пламя к миру всего мира!» Не только российскую действительность должна изменить революция, она перевернет жизнь на всей земле. Исключительную роль в изменении мировой цивилизации призван сыграть русский народ. При этом поэт отрицал какое-либо значение иных наций в переустройстве земной жизни. Их «сынам не постичь» «наше северное чудо», – считал Есенин. Он даже угрожал:
И тебе говорю, Америка,
Отколотая половина земли, –
Страшись по морям безверия
Железные пускать корабли!
Не отягивай чугунной радугой
Нив и гранитом – рек.
Только водью свободной Ладоги
Просверлит бытие человек.
Нельзя не сознавать опасности подобных идей. Ведь они в конечном счете сводятся к тому, что один народ имеет право навязать свою волю другому народу. И Есенин заявляет: российские «голод, холод и людоедство гораздо лучше «европейской северянинщины жизни». «На Западе все зашло в тупик», – утверждает он. А раз так, то «спасет и перестроит их только нашествие таких варваров, как мы».
Вера в русский мессианизм проистекала у Есенина из горячей любви к своей стране и ее необозримым просторам. Чувство любви к отчизне у поэта настолько сильно, что оно распространялось даже на те стороны жизни России, которые, может быть, и не стоило любить. Так, в стихотворении «О родина!» поэт заявлял: «люблю твои пороки, и пьянство, и разбой…». А в произведении «Синее небо, цветная дуга…» писал:
Многих ты, родина, ликом своим
Жгла и томила по шахтам сырым.
………. ……… ……….. ………
Только я верю: не выжить тому,
Кто разлюбил твой острог и тюрьму…
Вечная правда и гомон лесов
Радуют душу под звон кандалов.
Есенин не делал разницы между сильными сторонами родины и ее мнимыми достоинствами. Он был полностью солидарен с точкой зрения В.Розанова, утверждавшего, что счастливую и великую родину любить не великая вещь, и что любить мы ее должны, когда она слаба, мала, унижена, глупа, наконец, даже порочна.