Голубая дивизия испанские добровольцы на восточном фронте. Испанские добровольцы глазами немцев. Позиция Испании в войне

Blue Division. “División Española de Voluntarios”

«Г олубая дивизия » – такое название получила полная пехотная дивизия, которую направил генерал Франциско Франко , дабы помочь силам вермахта на Восточном фронте сражаться с Советским Союзом. Направление дивизии было обосновано ответом на советскую интервенцию во время испанской гражданской войны (1936-39 г.г.). Дивизия не была подразделением испанской армии, хотя все офицеры дивизии, по настоянию Франко, были кадровыми офицерами испанской армии. Первоначально большинство бойцов дивизии составляли испанские добровольцы-фалангисты. Именно цвет партийной униформы этих самых фалангистов (а они носили голубые рубашки) и дал популярное прозвище всей дивизии.

Следует отметить, что не все члены дивизии были добровольцами, даже в самом начале: Франко принудительно направил в «Голубую дивизию» всех своих заклятых, левопартийных оппонентов. Дивизия была организована 27 июня 1941 года Серрано Суньером, свояком Франко, министром иностранных дел и закоренелым фашистом. Он давал восторженную политическую поддержку, в то время как кадровые офицеры формировали 18 тысяч добровольцев-фалангистов в боевую дивизию. Большая часть контингента были радикальными фалангистами, многие были студентами университетов, но также были люди среднего класса и рабочие. Мотивами тех, кто присоединился к дивизии, была смесь фашистского энтузиазма, ожидание скорой победы Германии, а также антикоммунистические и антисоветские чувства, корни которым положила гражданская война.

В то время как Франко рад был видеть, что такие преданные революционеры покидают Испанию, он также имел и другие интересы, а именно, смягчение влияния Германии на Испанию и отсрочка вступления в войну, а также отдать долг крови немецкому легиону “Кондор” . Участие «Голубой дивизии» в боях на Восточном фронте означало бы выход на новый уровень отношений Испании со странами Оси. Никакая другая страна, из не участвовавших во Второй мировой войне, не создавала для Адольфа Гитлера целую дивизию.

Первым командиром Дивизии был Агустин Муньос Грандес , бывший генеральный секретарь Фаланги. В декабре 1942 его сменил генерал Эмилио Эстебан Инфантес .

В Баварии, где в июле 1941-го бойцы подразделения проходили военную подготовку, дивизия была записана как 250-я дивизия вермахта и была реорганизована в соответствии с германским боевом порядком. Потребовалось почти два месяца, чтобы дивизия смогла достигнуть линии фронта, из-за ужасной немецкой логистики (техника перевозок и снабжения). Большинство бойцов «ГД» разумно поменяли свою синюю униформу на немецкую, как только достигли Восточного фронта. Но все же некоторые еще оставались в своих голубых рубашках, когда дивизия приняла свой первый бой 7 октября 1941 года.

250-я дивизия сражалась хорошо, но была сильно обескровлена, поскольку в последующие 2 года входила в группу армий Север, осаждавшую блокадный Ленинград. К концу 1941 года дивизия потеряла убитыми 1400 человек, но и произвела сильное впечатление на местных германских командиров, и на Гитлера.

Более тяжелые боевые действия «Голубая дивизия» увидела в первые месяцы 1942 года. Особенно тяжелые бои Дивизия пережила на следующий год, когда в ходе штурма Красной Армии у поселка под названием Красный Бор в кровопролитном бою 10 февраля 1943 года была, в конце концов, разгромлена. В тот день дивизия потеряла 2252 человека, из них более 1100 убитыми. Это составило одну четвертую от всех потерь убитыми, понесенных дивизией за более чем 2 года. Последние 7 месяцев, проведенные Голубой дивизией на Восточном фронте, были более спокойными. Поскольку количество жертв возросло, все меньше находилось добровольцев-фалангистов. Вместо этого посылалось все больше призывников или солдат регулярной армии и больше врагов режима Франко. В 1943 году дивизия была полностью переформирована с заменой личного состава. Выплату всего денежного довольствия и расходы по обеспечению брала на себя Испания, тогда как Германия предоставляла вооружение и военную технику.

Позже Франко, наконец, понял, что Германия проиграет войну и под сильным давлением Союзников, призывавших его прекратить любое сотрудничество с режимом Гитлера, в октябре 1943 года отозвал и расформировал «Голубую дивизию». Но более 2-х тысяч испанских фашистов отказались покинуть фронт. Полнившись новобранцами, они были реорганизованы и стали частью немецкой 121-й дивизии под названием «Испанский Легион» (Legion Españolo de Voluntarios) или же «Голубой легион». Но, следует отметить, даже этот небольшой отряд получил от Франко приказ о роспуске и вернулся в Испанию в марте 1944 года, так как давление на Мадрид со стороны Союзников увеличилось, и он боялся вторжения и свержения своего режима.

Последний всплеск идеологического энтузиазма среди ветеранов «Голубой дивизии» произошел в середине 1944 года, когда 300 бойцов пересекли границу южной Франции и изъявили желание присоединиться к вермахту для совместной борьбы с Западными союзниками. Последние несколько подлинных фанатиков в 1945 г. по-прежнему оставались на восточном фронте: 243 бойца, отказавшиеся вернуться в Испанию, как того требовал приказ Франко. Они, как и другие испанцы, состояли в войсках СС и воевали на востоке вплоть до окончательной капитуляции Германии в 1945 году. Почти никто из «голубых рубашек» больше не увидел ни своих родных, ни Испанию.

Из более, чем 45000 человек, из прошедших годовую (либо же дольше) службу в «ГД» около 5000 было убито, 8700 ранены, около 400 взяты в плен Красной Армией, а еще 8000 получили серьезные обморожения или другие связанные с фронтом болезни. Позже в Испании было выпущено большое количество хвалебной литературы, изображавшей бойцов «ГД» необыкновенно добрыми к русским гражданским лицам, отделяя их от известных немецких зверств , чинимых на востоке. Моральное отличие «ГД» от поведения других подразделений вермахта и СС было преувеличено в этом националистическом ревизионизме, но утверждения об их несколько большей порядочности небезосновательны. Большинство испанских фашистов, добровольно вступивших в «Голубую дивизию», были по своей идеологии антикоммунистами, а не нацистами раса-ненавистниками. Не мало было также набранных по призыву из рабочего класса, у которых не было лояльности к фашистскому делу вообще.

Несколько сотен бойцов «Голубой дивизии» попавших в плен были возвращены Советским Союзом в Испанию в 1954 и 1959 годах.

Вспоминая о Великой Отечественной Войне, в качестве противника СССР обычно вспоминают гитлеровскую Германию. Некоторые еще назовут Финляндию, Италию, Румынию, Венгрию. И лишь особо продвинутые упомянут прочие иностранные воинские части. В составе вермахта и СС против нашей родины воевали албанцы, бельгийцы, болгары, датчане, голландцы, норвежцы, поляки, французы и много кто еще. Был даже индийский легион СС. Наш рассказ будет о 250-й дивизии испанских добровольцев, более известной как «Голубая дивизия».

Кульбиты испанской политики

24 июня 1941 года министр иностранных дел Испании (и зять Франко) Серрано Суньер выступил с речью «Россия виновна!» Он говорил, что Россия несет ответственность за гражданскую войну 1936-1939г, за то что та шла так долго, за то, что… короче виновна за все! И теперь должна за все ответить. В конце своей речи Суньер объявил о формировании добровольческой дивизии для борьбы с ненавистным большевизмом и призвал всех испанских патриотов вступать в нее.

Гитлер еще с 1939 года пытался втянуть Франко в боевые действия на своей стороне. Но генерал был умнее ефрейтора и под всяческими предлогами увиливал от оказываемой ему чести. Однако противостоять давлению Гитлера было тяжело – тот постоянно напоминал, какую неоценимую поддержку вооружением, техникой, военными советниками и специалистами оказала Германия Испании во время гражданской войны, и не то чтобы намекал, а настойчиво требовал «вернуть должок».

Не желая втягиваться в полномасштабную войну, Франко нашел выход в добровольческих формированиях: вроде и помощь Германии оказывает, но при этом в глазах мирового сообщества Испания остается нейтральной страной. Такая хитрая политика позволила ему не только благополучно пережить Вторую мировую войну, но и умереть в 1975 году своей смертью в своей постели, а не в петле палача или на тюремных нарах.

Добровольцы

Сразу после речи Суньера началась запись добровольцев, которых оказалось гораздо больше, чем требовалось. Пришлось даже проводить отбор и не каждый желающий отправиться воевать в Россию, получил такое право.

Первыми в дивизию стройными рядами пошли записываться испанские фашисты, члены «Фаланги», недовоевавшие и ненастрелявшиеся в гражданскую войну. Они открыто называли Франко недостаточно радикальным и требовали вступления Испании в войну на стороне Германии. Каудильо был безмерно рад сплавить этот взрывной контингент в далекую Россию.

Когда эйфория первых месяцев сокрушительных побед вермахта на Восточном фронте прошла, количество желающих ехать в Россию фалангистов резко пошло на убыль.И все же недостатка в добровольцах дивизия не будет испытывать никогда. Только теперь людей в дивизию будут приводить совсем иные причины.

Мстители, карьеристы и штрафники

Для многих речь министра иностранных дел «Россия виновата» не была пустым звуком. «В тот день я был в школе. Когда вернулся, у меня уже не было ни дома, ни семьи: прилетел самолет, сбросил бомбу и в 14 лет я остался сиротой. Самолет был советского производства, и летчик наверняка тоже был советский. В 1941 мне было 17. Хотя в дивизию брали с 21 года, я подделал документы и отправился в Россию мстить», - так рассказывал о причинах, заставивших его записаться в Голубую дивизию один из ее ветеранов. И таких было много. Ехали мстить за погибшего отца, братьев, сестер. Это называлось «вернуть визит вежливости».

Кроме фалангистов и «мстителей» записывались в дивизию прагматики, рассчитывавшие, что вернувшемуся с войны герою будет легче сделать карьеру в армии и на государственной службе (и многие из них впоследствии действительно дослужились до больших чинов).

Ехали воевать просто за деньги. Службу в дивизии такие добровольцы рассматривали как опасную, тяжелую, но хорошо оплачиваемую работу, которая поможет спасти их семьи от голода. Солдатам дивизии платили очень неплохое жалование, плюс им платили еще и немцы.

Записывались в добровольцы и бывшие республиканцы. Многие из них содержались в лагерях военнопленных, мало напоминавших санатории. Приезжавшие вербовщики предлагали «смыть свое позорное прошлое», реабилитироваться и вернуться к своим семьям через службу в России. Некоторые соглашались.

13 июля 1941года дивизия отбыла из Мадрида в Германию. Играл оркестр, перрон был заполнен провожающими. В Германии добровольцы получили немецкое оружие, были экипированы в форму вермахта и стали именоваться 250-й пехотной дивизией испанских добровольцев.

После пятинедельной боевой подготовки солдат погрузили в вагоны и эшелон двинулся на восток. В Польше состав остановился и далее дивизия шла пешим маршем. Через несколько недель 250-я дивизия прибыла под Великий Новгород и заняла отведенный ей участок фронта. И тут немцы увидели, какое «счастье» им подвалило.

Специфический контингент

Гордые испанцы шокировали немцев своим наплевательским отношением ко всем приказам и самой дисциплине как таковой. Прежде всего фалангисты отказались сдать свои форменные синие рубашки и напялили военные кителя вермахта прямо на них. Теперь испанца легко можно было узнать по синему воротнику, выброшенному поверх серо-зеленого мундира. Оттого дивизия и получили неофициальное наименование «голубая».

Дальше – больше: оказалось, что испанцы имеют привычку заправлять штаны в носки и ходить в тапочках. Такой вид повергал в ужас любого немецкого фельдфебеля. Офицеры с возмущением говорили, что своим видом испанцы дискредитируют образ солдата вермахта. Скоро немцы узнали, что испанцы чистку оружия считают бесполезной тратой времени, а часовые выходят на пост для того, чтобы поспать.

Попытки обратиться к командиру дивизии с просьбой привести своих подчиненных к порядку успеха не имели - генерал Муньос Грандес сам был испанцем. Когда в сентябре 1941 года он получил приказ приостановить наступление своей дивизии, иначе она может оказаться в окружении, генерал гордо заявил, что приказ не соответствует нормам испанской чести и отказался его выполнять.

Неудивительно, что немцы относились к испанцам с презрением, распространенной шуткой было, что испанцам винтовка мешает играть на гитаре. Испанцы отвечали немцам взаимностью и драки между ними были обычным делом, порой доходило даже до стрельбы.

Во время пешего марша дивизии по территории Польши несколько испанцев переоделись в гражданку и ушли в самоволку. Их задержал немецкий патруль. Узнавшие об этом товарищи пошли на гауптвахту и потребовали отдать задержанных. Пораженные такой наглостью немцы ответили отказом - испанцы открыли огонь и палили, пока немцы не выдали «пленных».

Но что немцев просто сразило – так это непомерная тяга испанцев к воровству, больше напоминавшей клептоманию. И ладно, если бы испанцы воровали у местного населения, но они не считали зазорным обокрасть и немецкого союзника, что было вполне понятно: ну что можно взять у русского крестьянина? А вот у немцев – там есть чем поживиться.

Один за другим ложились на стол германского командования рапорта: испанцы сперли походный сортир и пустили его на дрова, обокрали немецких медсестер, совершили налет на немецкий вагон и унесли чемоданы офицеров, прибывших из Франции.

Командиры стоявших по соседству с Голубой дивизией немецких частей слезно просили командование заменить испанцев на самую завалявшуюся часть, но из Германии, солдаты которой знают что такое дисциплина. Но на слезные просьбы своих офицеров начальник генерального штаба вермахта Гальдер мог лишь ответить:«Если вы увидите немецкого солдата небритого, с расстёгнутой гимнастёркой и выпившего, не торопитесь его арестовывать – скорее всего, это испанский герой». Увы, но лето 1941 года осталось далеко позади, и каждая немецкая дивизия была наперечет.

Испанцы и местное население

На фоне немцев испанцы оставили по себе более добрую память, если можно так говорить об оккупантах. Если немцы просто брали все, что считали нужным, то испанцы открытому грабежу предпочитали воровство, что подразумевало какое-никакое, но уважение местного населения.

Но зато масштабы воровства были просто потрясающие. Если немец мог равнодушно пройти мимо (у меня дома есть не хуже), то в бедной Испании дефицитом было буквально все, поэтому в новгородских деревнях, где поначалу квартировали солдаты Голубой дивизии, любая вещь, что не была крепко привязана или приколочена, пропадала бесследно.

Летом 1942 года Голубую дивизию перевели под Ленинград и испанцы саранчей прошлись по запасникам музеев Пушкина и Павловска. Вытаскивали картины, иконы, гобелены, мебель и даже отдельные каменные безделушки. «Цыганье и ворье, - вспоминали о них пережившие оккупацию, - все валенки украли, все теплые вещи сперли».

При этом выстрелить без причины в русского мальчишку или кинуть в дом гранату – этого испанцы не практиковали, а немецкие приказы об отношении к местному населению открыто игнорировали, налаживая с жителями чуть ли не дружеские отношения. Испанцы помогали копать огороды, ухаживали за девушками, женились на них, венчаясь в церквях по православному обряду, причем, в семью испанский зять приходил не голодранцем, а приводил с собой коня или корову (которых крал в соседней деревне). Ситуация просто немыслимая для немецкого военнослужащего.

Враг есть враг

И все же это были враги. Это была вполне боеспособная дивизия, четыре пехотных и один артиллерийский полк (18.000 чел.) Испанцы участвовали в блокаде Ленинграда и стойко держали свой участок фронта, были бесстрашными солдатами. Подразделение могло потерять до 50% личного состава, но при этом оставшиеся 50% продолжали бой.

Рукопашные схватки, которых немцы панически боялись, испанцы встречали с восторгом. Когда русские со штыками наперевес шли в атаку, гордые идальго не отстреливались, а доставали свои ножи-навахи, подымались из окопов и шли навстречу.

В феврале-апреле 1943 года советское командование решило провести под Ленинградом операцию «Полярная звезда» с целью полностью снять блокаду с города. Основной удар решили нанести под Красным Бором на участке, занимаемом не немцами, а их союзниками, рассчитывая, что те менее стойки в обороне. Под Сталинградом румыны и итальянцы действительно быстро сломались под напором советских войск, но испанцы оказались гораздо крепче.

Голубая дивизия, приняв на себя удар, не побежала. За две недели боев, бойцы 55-й армии Ленинградского фронта смогли продвинуться всего на 4-5 км. Задача, поставленная перед советскими войсками, достигнута не была, и Ленинграду предстояло оставаться в блокаде еще целый год.

После Сталинграда и Курска у генерала Франко не оставалось никаких сомнений в окончательном исходе войны, он срочно вспомнил о нейтральном статусе Испании и 20 октября 1943 года принял решение о возвращении дивизии домой и ее расформировании. 29 октября первый эшелон с бойцами Голубой дивизии прибыл в Испанию. На перроне играл оркестр, новстречающих было гораздо меньше, чем провожавших в 1941 году.

Вернулись не все. Наиболее фанатичные остались воевать во вновь образованном «Голубом легионе» (3.000 человек), просуществовавшем до марта 1944 года. Последние три испанские роты в составе войск СС в апреле 1945 года защищали рейхсканцелярию.

Новгород, 1998г.

С учетом нескольких ротаций через Голубую дивизию прошли 46-47 тыс. человек. Около 5 тыс. остались в русской земле. В 1998 году в Великом Новгороде при немецком кладбище открыли участок для солдат 250-й дивизии. На открытие приехали испанские и советские ветераны, воевавшие здесь.

Программой было предусмотрено возложение венков к Вечному огню на могиле Неизвестного солдата. На мемориале ветеранов встречал почетный караул, испанский и российский флаги. И тут глава испанской делегации заявил, что испанцы не будут возлагать венок, пока не принесут и советский флаг: «Мы воевали с Советским Союзом. Мы всегда восхищались мужеством советского солдата. И поэтому мы требуем сюда красное знамя - под которым воевал и погиб неизвестный советский воин». Испанский журналист Мигель Бас, работающий в Москве, заканчивал переводить под восторженные крики советских ветеранов. И красное знамя принесли.

А вечером бывшие солдаты, некогда стрелявшие друг в друга, пили водку, обнимались и плакали.

Большинство историков и авторов, пишущих на исторические темы, рассказывая о блокаде Ленинграда, обвиняют в гибели сотен тысяч защитников города и его мирных жителей исключительно германскую сторону. Они почему-то не берут во внимание, что немцы окружали Ленинград только с юга, а с севера позиции занимали финские войска. Не умаляя преступлений Германии, не стоит забывать, что кроме граждан Третьего Рейха, в удержании города в удушающем железном кольце блокады принимали участие и многочисленные добровольцы из стран Европы, направившиеся на Восток в качестве «новых крестоносцев».

La «Divizion azul»

«Испания намеревается направить в Россию один легион численностью в 15 000 человек». Франц Гальдер, Военный дневник, 29 июня 1941 г., воскресенье, 8-й день войны.

После завершения 1 апреля 1939 года кровопролитной Гражданской войны победой генерала Франко на территории Испании установилась полуфашистская диктатура. Испанские националисты считали всех местных левых агентами СССР, а военная помощь, оказанная Советским Союзом республиканскому правительству, вызывала в их сердцах жгучую ненависть.

Весть о том, что Германия начала войну против Советской России, вызвала в Испании небывалый ажиотаж среди местных националистов. Выступить непосредственно на стороне стран Оси осторожный каудильо опасался. Внутреннее положение Испании в начале 40-х годов было неустойчивым. Как минимум половина населения страны недолюбливала диктатора, на июнь 1941 года в тюрьмах находилось до 2-х миллионов политических заключённых – идейных врагов режима. Вдобавок могли начаться проблемы с западными союзниками, особенно с Англией и странами Латинской Америки. Наконец, правительство Третьего Рейха, взвесив все за и против, также предпочло видеть Испанию официально нейтральной страной.
22 июня 1941 г. испанский министр иностранных дел Серрано Суньер сообщил послу Германии в Мадриде Эбегарду фон Штореру, что Испания приветствует нападение на СССР и готова оказать помощь добровольцами. 24 июня 1941 года Адольф Гитлер принял это предложение. По всей Испании были открыты десятки вербовочных пунктов, на которые устремились тысячи волонтёров. Количество желающих бороться с ненавистными большевиками превысило ожидаемое в 40 раз, из-за чего 2 июля 1941 года вербовочные пункты были вынуждены свернуть свою деятельность. Большую часть добровольцев составляли ветераны Гражданской войны, члены движения ХОНС (Falange Espanola de las Juntas de Ofensiva National Sindicalista), которые прибывали на призывные пункты в своей традиционной униформе – синих рубашках и красных беретах. От цвета их рубашек и произошло неофициальное название Испанской добровольческой дивизии – «Голубая дивизия» (немецкое название «Blau», испанское – «Azul»).

Рис. Проводы испанских добровольцев на войну с Россией

13 июля 1941 года первый эшелон с добровольцами отправился в Германию, через день туда вылетел командир свежеиспечённого формирования генерал Муньос Грандес (Agustín Muñoz Grandes) и его штаб. К 20 июля все испанские добровольцы были собраны в Баварии в учебном лагере Графенвёр. Там испанцы прошли необходимый медицинский осмотр, им выдали стандартную полевую форму Вермахта (feldgrau). От обычных пехотных дивизий, испанцев теперь отличал только особый знак на рукаве выше локтя. На знаке дивизии знатоки фашистской геральдики изобразили щит, середину щита рассекала горизонтальная жёлтая полоса на красном фоне. На ней был изображён четырёхконечный чёрный крест и пять скрещенных стрел наконечниками вверх – символ фаланги. Сверху всё это мудрёное сооружение венчала надпись «Испания».

25 июля дивизия получила номер по немецкой номенклатуре и стала 250-й пехотной дивизией Вермахта стандартной комплектации, состоящей из трёх полков по три батальона в каждом. В состав дивизии также входили артиллерийский полк, включавший один дивизион тяжёлой артиллерии, противотанковый дивизион, разведывательный и запасной батальоны, несколько рот связи, медиков, военной полиции и …ветеринаров. Дело в том, что немцы, испытывая нужду в автотранспорте, оригинально вышли из щекотливого положения по комплектации испанцев подвижным составом. Германские штабисты просто перевели все подразделения дивизии на конную тягу. Лошади в количестве 5610 голов были захвачены во время операции Вермахта в Югославии. Это обстоятельство поначалу вызывало множество анекдотичных ситуаций: животные не понимали команд ни на немецком, ни на испанском языках.

Солдаты "Голубой дивизии"

Общая численность дивизии составляла 18 693 человека – 641 офицер, 2272 унтер-офицера и 15 780 нижних чинов. 31 июля 1941 года испанские добровольцы присягнули на верность Гитлеру. Обучение дивизии ведению боя по немецким уставам проходило легко, большинство солдат имело богатейший опыт сражений гражданской войны, и потому к 20 августа было объявлено о готовности подразделения к отправке на фронт.

Рис. Испанская пехота под огнём

И вот 29 августа испанские батальоны пешим порядком двинулась на восток. Впереди лежали разбитые дороги Литвы, Белоруссии и России. После 40-дневного марша испанцы наконец-то достигли Витебска. Командование Вермахта вначале предполагало использовать дивизию на центральных участках фронта, однако обстановка потребовала срочной переброски войск в группу армий «Север», под Ленинград.

4 октября 1941 года «Голубая дивизия» прибыла на фронт на участке Новгород - Теремец, где сразу же подверглась первому испытанию – атаке русской пехоты. Тогда же впервые в боевых донесениях советских войск проскользнуло сообщение о появлении на фронте испанцев под командованием генерала Муньос Грандеса. Оно также гласило, что дивизия укомплектована молодёжью 20-25 лет, большинство идейные фалангисты, которые сражаются очень храбро. 16 октября германские войска перешли в наступление на Волховско-Тихвинском направлении. Немецким частям удалось прорвать оборону на стыке 4-й и 52-й армий. В советской фронтовой сводке от 25 октября сообщалось, что «испанская дивизия, овладев деревнями Шевелёво, Ситно, Дубровка, Никитино, Отенский посад, пока их удерживает».

В ноябре 1941 ударили сильные морозы, до -30. Теплолюбивым жителям Пиренейского полуострова пришлось несладко – довольно много солдат получили обморожения. 4 декабря 1941 года советские войска нанесли контрудар по позициям 250-ой пехотной дивизии. Засевшие в промёрзших окопах испанцы упорно обороняли свои рубежи. Красноармейцам удалось окружить часть 269-го полка, дело доходило до рукопашных схваток. Причём, как указывали в оперативных сводках советские командиры, испанцы, в отличие от немцев, не боялись штыковых атак, и сами охотно навязывали противнику ближний бой. К 7 декабря бои в районе Отенского посада утихли, прорвавшиеся части советских войск были отброшены назад. Эта победа дорого обошлась испанцам, например, только 2-й батальон 269-го полка потерял 580 человек: 120 убитыми, 440 ранеными и обмороженными, 20 пропало без вести.

Рис. Испанцы на восточном фронте. Зима 1941-1942 годов

В конце декабря Красная Армия начала ещё одно наступление, массированному удару снова подверглась «Голубая дивизия». «В сводках 52-й армии от 24, 25 и 27 декабря сообщалось, что части 250-й испанской пехотной дивизии, оставив Шевелёво, в прежней группировке обороняются на западном берегу реки Волхов на участке Ямно-Еруново-Старая Быстрица и оказывают упорное сопротивление продвижению наших частей, неоднократно переходя в контратаки» - так вспоминал об этих событиях генерал И.И. Федюнинский в своей книге «Поднятые по тревоге». Несмотря на стойкое сопротивление противника, войска 52-й армии прорвали оборону и отбросили испанцев на несколько десятков километров. Об ожесточённости боёв говорит такой факт: из сформированной командованием «Голубой дивизии» в первые дни января 1942 года сводной лыжной роты численностью 206 человек к середине месяца в строю осталось всего 12 бойцов. Бесстрастные страницы архива МО СССР, посвящённые допросам пленных 250-й дивизии, также подтверждают высокие потери среди испанцев. Например, они гласят, что «на начало 1942 года в ротах 269-го пехотного полка оставалось по 30-50 человек, вместо положенных 150. В 3-м батальоне 263-го полка в ротах осталось 60-80 человек, во всём 2-м батальоне 262-го полка – до 80 человек. Всегда в показаниях пленных речь идёт об обмороженных».

Отступив на западный берег реки Волхов, и получив очередное пополнение маршевыми батальонами, регулярно прибывающими из Испании, солдаты «Голубой дивизии» заняли оборону. Однако спокойно отсидеться в тёплых блиндажах им не удалось. 7 января войска Волховского фронта нанесли новый удар. В разведсводке штаба 225-й дивизии 52-й армии от 18-28 января отмечается, что «263-й и 262-й полки 250-й дивизии, опираясь на узлы обороны, упорно сопротивляются действиям наших частей». Напряжённость боёв была велика: по данным штаба 52-й армии, потери полков испанской дивизии доходили до 100-150 человек ежедневно и к началу апреля 1942-го года составили 8000 человек. Несмотря на это, немцы относились к своим союзникам с прохладцей. Адольф Гитлер в своих «Застольных беседах» 5 января 1942 года заметил: « Немецким солдатам испанцы представляются бандой бездельников. Они рассматривают винтовку, как инструмент, не подлежащей чистке ни при каких обстоятельствах. Часовые у них существуют только в принципе. Они не выходят на посты, а если и появляются там, то только, чтобы поспать. Когда русские начинают наступление, местным жителям приходится будить их». Оставим эти досужие домыслы на совести бесноватого фюрера. Немецкое командование 18-й армии считало, что «Голубая дивизия» с честью выдержала тяжелейшие испытания зимы 41-42 гг.

С мая 1942 года дивизия вела бои в районе так называемого «Волховского котла», а в конце июня участвовали в тяжелейших схватках за Малое и Большое Замошье, в месте прорыва частей 305-й стрелковой дивизии РККА. « …Перед фронтом 305 сд в районе Большое Замошье подошли подразделения 250-й испанской дивизии, и происходила перегруппировка легионов «Фландрия» и «Нидерланды»… Наши части, изнурённые предыдущими боями, испытывающие недостаток снарядов, а некоторые части и недостаток патронов, не имея продовольствия, продолжали оказывать противнику упорное сопротивление….Было уничтожено свыше 1000 солдат и офицеров противника и подбито 17 танков…» - сообщает выписка из доклада начальника штаба Волховского фронта от 25-26 июня 1942 г. «О проведении операции по выводу 2-й Ударной армии из окружения».

Участник тех боёв майор А.С. Добров, бывший командир 5-й батареи 830-го артиллерийского полка 305-й стрелковой дивизии, вспоминал об этом так: «… враг после массированного налета авиации и артиллерии силами двух полков – полка СС и полка 250-й испанской «голубой» атаковал правый фланг 305-й сд – военный городок Муравьи, но был полностью разбит и перешел к обороне. В Малом Замошье было окружено более 200 фашистов. Их снабжали продуктами и боеприпасами, которые сбрасывали на парашютах с самолетов. Иногда по воле ветра кое-что доставалось и нам». 27 июня 1942 года были уничтожены последние боеспособные части 2-й Ударной Армии, «Волховский котёл» был ликвидирован, война на этом участке фронта перешла в позиционную стадию.

20 августа 1942 года германское командование начинает отводить потрёпанные полки и батальоны «Голубой дивизии» в тыл для отдыха и переформирования. 26 августа была осуществлена переброска остатков дивизии в район Сиверской, Сусанино, Вырица, Большое Лисино, куда из Испании пришло долгожданное пополнение. По сравнению с первоначальным контингентом дивизии, состоящего из идейных противников коммунизма, вновь прибывшие маршевые роты составляли странный конгломерат из убеждённых фалангистов, мелких уголовников, искателей приключений, авантюристов и просто случайных людей. Находились и курьёзные мотивы для вступления в «Голубую дивизию». Так один военнопленный из 269-го полка сообщил, что пошёл на войну, чтобы досадить своей матери, другой мотивировал свой поступок неладами с женой. Многие завербовались из карьерных побуждений: за службу в России было обещано повышение на два звания, других на этот поступок толкнули меркантильные интересы. К примеру, как указывает С.П. Пожарская в своей статье «Испанская «Голубая дивизия» на советско-германском фронте»: «каждый солдат «Голубой дивизии» получал в месяц 60 рейхсмарок, им единовременно выплачивались подъёмные в размере 100 песет, семьи военнослужащих в Испании получали по 8 песет в день». Нужно заметить, что это были очень неплохие деньги для того времени, учитывая что в Мадриде суточный заработок квалифицированного строительного рабочего составлял 9 песет, пекаря – 10 песет, владельца небольшого магазинчика – 10-20 песет в день.

Начиная с 10 сентября 1942 года, испанская 250-я дивизия производила планомерную замену 121-й немецкой пехотной дивизии на позициях под Ленинградом. Из оперативного приказа по 250-й дивизии следует, что границей обороняемого сектора с востока была железная дорого Колпино-Тосно, с запада - населённый пункт Баболово. Так «Голубая дивизия» заняла своё место в кольце блокады, заняв 29-ти километровый участок фронта.

Генерал Эмилио Эстебан Инфантес.

13 декабря 1942 года, генерала Муньос Грандеса сменил другой известный испанский генерал, ветеран Гражданской войны Эмилио Эстебан Инфантес (Emilio Esteban Infantes). Дивизия новоявленному командиру досталась с расшатанной дисциплиной, что было вызвано как большими потерями и крайней усталостью ветеранов от войны, так и низкими качествами прибывающего пополнения. В полках царил разлад, сержанты и офицеры регулярно избивали солдат, из-за практически безнаказанного воровства интендантов и офицеров рядовые бойцы частенько не получали положенных по нормам продуктов, регулярная связь с Испанией почти отсутствовала, письма шли по три-четыре месяца, газет не видели почти полгода. Энергичному генералу, пользуясь своим авторитетом, удалось привести вверенное ему подразделение в относительный порядок. И, как оказалось, вовремя: утром 12 января 1943 года войска Волховского и Ленинградского фронтов при поддержке Балтийского флота начали наступление с целью прорыва блокады. Уже к утру 18 января для немцев сложилась критическая ситуация, и командир 18-й германской армии генерал-полковник Линдеман был вынужден выдвинуть навстречу атакующим советским войскам резервы, снятые с других участков фронта. Командование «Голубой дивизии» выделило для переброски в район Мги (рабочий посёлок № 6) батальон 269-го полка, состоявший из наиболее дисциплинированных и стойких солдат. Красная Армия успешно продемонстрировала на них всю свою возросшую мощь: к 28 января из батальона численностью в 800 человек в строю осталось всего лишь 28 бойцов.

Рис. Кладбище солдат 250-й Испанской дивизии вермахта

10 февраля пришёл черёд получить своё и для остальных частей « La Divizion Azul». По германским данным против оборонительных позиций 250-й дивизии, насчитывавшей 5 608 человек при 24 орудиях, 55 – я армия сосредоточила 33 тысячи солдат, 150 танков и САУ и несколько артиллерийских полков. После массированной артподготовки советские войска перешли в наступление с целью захвата населённого пункта Красный бор, ключа ко всей линии немецкой обороны. Ожесточённость сражений достигла наивысшего предела. Как свидетельствует очевидец тех боёв, «..испанцы стойко сражались кинжалами, лопатами, ручными гранатами..». Всего за сутки 250-я дивизия потеряла 75% личного состава или 3 645 человек.

Командование «Голубой дивизии» бросило на фронт все резервы, включая запасной батальон и тыловые части, но это не спасло ситуации – Красный бор был оставлен. В конце февраля 1943 года остатки дивизии участвовали в боях на Колпинском участке, а после 19 марта, когда фронт стабилизировался, испанские добровольцы надолго заняли окопы и начали утомительную позиционную войну, периодически забрасывая в ближайший тыл советских войск группы разведчиков. Последний бой частей 250-й испанской дивизии на советско-германском фронте состоялся 4 октября 1943 года восточнее г. Пушкин, когда на участке 269-го полка советские войска провели неудачную разведку боем.

В октябре 1943 года под давлением западных союзников генерал Франко официально отозвал Испанскую добровольческую дивизию с фронта. Вывод испанских войск начался 12 октября, по железной дороге солдаты были отправлены в Германию в г. Хофе, для последующего отбытия на родину. Однако, зная, что это осложнит испано-германские отношения, каудильо закрыл глаза на то, что почти половина личного состава не вернулась домой. Одни солдаты поддались бешеной пропаганде фалангистов, других оставили в приказном порядке. 20 ноября 1943 года в Ямбурге был официально образован Испанский добровольческий легион (Legiуn Azul). Командиром новоявленного легиона был назначен бывший начальник штаба «Голубой дивизии» полковник Антонио Гарсиа Наварро. В составе легиона было образовано 2 стрелковых батальона (Banderas) под командованием майоров Ибарро и Гарсиа, а техническим и вспомогательным смешанным батальонами руководил майор со звучной фамилией Виргилий. Численность данного войскового соединения насчитывала 2133 человека. Легион в течение несколько недель поучаствовал в антипартизанских действиях под Нарвой, а в конце декабря 1943 года был переброшен на восток, где вошёл под наименованием 450-го гренадерского полка в состав 121-ой пехотной дивизии вермахта, дислоцировавшейся в районе станции Любань.

Рис. "В насквозь промёрзших окопах под Ленинградом"

25 декабря 1943 года на позиции 121-ой дивизии обрушился шквал огня – Красная Армия перешла в наступление. В течение нескольких часов Legiуn Azul был буквально стёрт с лица земли. 26 января жалкие остатки полка вели бои за Тосно, потом за Лугу. В середине февраля 1944 г. немногие оставшиеся в живых испанцы были переправлены в Эстонию. В середине марта Франко в ультимативной форме потребовал от Германии возвращения испанских граждан на родину. 12 апреля «Синий легион» был официально расформирован.

Всего за время участия испанских подразделений в боевых действиях на Восточном фронте, через их ряды прошло около 55 000 человек. Точное количество убитых, раненых, пропавших без вести и попавших в плен испанцев в 1941-43 годах неизвестно. По немецким данным потери 250-й пехотной дивизии составили 12 726 человек, из них убитыми 3 943 (в том числе 153 офицера), 8 446 ранеными, 326 пропавшими без вести. В личном архиве генерала Франко имеются данные об общих потерях в 12 737 человек из них 6 286 убитыми. Западные источники называют цифру потерь в 4 954 убитыми и 8 700 ранеными. По документам ГУВПИ (Главного управления по делам военнопленных и интернированных) СССР добровольно сдались и были взяты в плен в бою 452 испанца.

Оба командира 250-й дивизии были награждены Рыцарскими крестами с Дубовыми листьями, двое испанцев отмечены Золотыми Крестами, 138 военнослужащих получили Железный крест I класса, 2 359 – Железный крест II класса, ещё 2 216 солдат заработали испанские Военные кресты с мечами (War Merit Crosses with Swords).

В отличие от многих других иностранцев на службе Германии, испанцы были абсолютно уверены, что они идут не порабощать, а освобождать Россию от большевистского ига. Своих противников они называли не «русские», а «красные». Испанцы «Голубой дивизии» были той Европой, от которой противники советского строя ждали «избавления от сталинской тирании». Кажется, солдаты 250-й пехотной дивизии были единственными оккупантами, в которых одновременно уживались непримиримость к врагу на фронте и сравнительно добродушное отношение к мирным жителям.

Den Norske Legion

30 ноября 1939 года между Финляндией и СССР началась война. В ряды финской армии встали многотысячные отряды иностранных добровольцев. Норвежские волонтёры в количестве 600 человек прибыли в страну Суоми в декабре 1939-го, и после короткого обучения приняли участие в боевых действиях. После завершения «Зимней войны» в марте 1940 года жители страны фьордов отправились на родину, где их встретили как национальных героев. В Европе в то время уже вовсю полыхала война, и в апреле 1940 года пришёл черёд норвежцев испытать на себе удар железного кулака вермахта. В результате проведённой операции «Учение на Везере» германские войска оккупировали южную и центральную часть Норвегии, опередив англо-французское вторжение буквально на несколько суток. 9 апреля 1940 г. к власти в стране официально пришла пронацистская партия Национальное единство (Nasjonal samling), под руководством Видкуна Квислинга (Vidkun Quisling), до этого не имевшая никакого политического веса в стране.

После нападения Германии на Советский Союз лидеры партии «Национальное единство», а также многие известные норвежцы, например лауреат Нобелевской премии писатель Кнут Гамсун, выступили с предложением организовать добровольческий отряд для борьбы против «большевистских орд» по примеру Норвежского легиона, входившего в состав финских вооружённых сил в период советско-финского конфликта.

Четвёртого июля 1941 года Квислинг в своём радиообращении к норвежцам объявил о создании добровольческого соединения, которое будет направлено в Финляндию для борьбы с большевиками. Во всех крупных городах Норвегии были открыты вербовочные пункты, и началась запись добровольцев. За первые несколько дней в легион вступило около 300 человек, внушительная цифра для небольшой страны. Первоначально норвежское правительство рассчитывало сформировать полноценное войсковое соединение, состоящее из 2-х батальонов под условным наименованием «Gula» и «Frosta». Вновь созданные части были направлены в полевой лагерь Бьёльсен Шкуле (Bjolsen Skole) в Норвегии, откуда были перебазированы через Киль в тренировочный лагерь Фалленбостель. Там 1 августа 1941 года было официально объявлено об образовании «Добровольческого легиона «Норвегия»». К этому времени личный состав легиона насчитывал 751 человек – 20 офицеров, 50 унтер-офицеров и 681 нижний чин. Первым командиром этой воинской части был назначен майор норвежской армии Финн Ганнибал Кельструп (Finn Hannibal Kjelstrup). Вопреки настойчивому желанию добровольцев сражаться как отдельная воинская часть, их включили в состав Ваффен СС. Легионеров переодели из норвежской военной формы в полевую форму войск СС. От обычных эсэсовцев их отличал разве что особый нарукавный знак, представляющий собой вариацию «Креста Святого Олафа» - эмблему штурмовых отрядов «Хирд» (Hird) партии «Национальное единство». Нарукавная эмблема Добровольческого легиона СС «Норвегия» представляла собой круглый щиток, обрамленный серебряной каймой, с серебряным крестом на сером (или, в редких случаях, на красном) поле, и пересеченный двумя серебряными обнаженными прямыми мечами остриями вверх параллельно вертикальному лучу креста.

3 октября 1941 года в Фалленбостеле в присутствии прибывшего туда Видкуна Квислинга первый батальон принял присягу на верность Адольфу Гитлеру. Данный батальон получил название «Викен». Ему было торжественно вручено батальонное знамя с золотым львом на красном фоне с секирой Святого Олафа в лапах. В начале 1942 года численность легиона достигла 1218 человек. В него входили штаб, 3 стрелковые роты, рота пехотных орудий и противотанковая рота, а также запасной батальон, дислоцировавшийся в Хольместранде. В легионе также находился лютеранский пастор в звании легионс-гауптштурмфюрера. Настаивавшие на незамедлительной отправке норвежских добровольцев на помощь Финляндии и видевших своё подразделение, как каркас новой норвежской армии, командиры легиона майор Кельструп и Юрген Бакен вызывали постоянное раздражение в военно-политическом руководстве Германии. Поэтому 15 декабря 1941 года они были заменены на сверхлояльного к Рейху легионс-штурмбаннфюрера Артура Квиста (Arthur Quist).

Рис. Норвежские добровольцы присягают на верность Гитлеру

В феврале 1942 года, Норвежский легион был направлен на относительно спокойный участок Ленинградского фронта, где вошёл в состав 22 моторизованной бригады СС под командованием генерал-лейтенанта полиции Фридриха Йеккельна, которая занимала оборону по соседству с 250-й испанской пехотной дивизией. В состав этой эсэсовской «интербригады» кроме норвежцев входили также латвийские, голландские и фламандские добровольцы. В середине марта легионеры сменили на позициях под Ленинградом своих коллег по СС из дивизии «Leibstandarte Adolf Hitler». Большинство укреплений занятых легионерами было возведено из смеси снега, брёвен, льда и земли. «Наступила весна, и все эти сооружения начали таять и разрушаться. Блиндажи были очень тесные, и многие из солдат – норвежцев, имевших высокий рост, не могли стоять выпрямившись. По траншеям потоком текла грязь, часовым приходилось стоять на посту по 4-5 часов по колено в жиже из воды, снега и грязи, а потом час идти в постоянно заливаемые блиндажи, где они не могли даже обсушиться. Так продолжалось несколько недель» - рассказывал бывший легионер Бьорн Остринг. Отрыть полноценные траншеи и создать непрерывную линию обороны в низинной заболоченной местности, норвежцам не удалось, однако с помощью латвийских добровольцев им удалось оборудовать на возвышенных местах ряд опорных пунктов.

Рис. Залитые талыми водами окопы Норвежского легиона

В марте-апреле легион участвовал в боях в районе Красное Село - Паново. Позиционная война чередовалась с вылазками против укреплённых блиндажей советских войск. Несмотря на весь трагизм войны, на фронте бывали и курьёзные случаи. Однажды, как вспоминал вышеупомянутый Остринг, норвежцы получили моральный шок, когда они в одном из захваченных советских укреплений нашли ящик с американской тушёнкой. Оказывается, вопреки тому, что им внушала официальная пропаганда, Америка действительно помогает большевикам!

В отличие от соседствующих с ними латышских эсэсовцев, испытывавших лютую ненависть к СССР и советским людям, норвежцы относились к пленным вполне лояльно, поэтому на их участке обороны чаще всего появлялись перебежчики. Один из проходов между укреплениями легионеры так и прозвали «Ров для перебежчиков».

Рис. Норвежские добровольцы и перебежчики

В середине мая 1942-го легион сражался в районе Пулково, а затем был выведен в тыл. Противотанковая рота дислоцировалась в местечке Константиновка, прочие части – в Урицке. В мае отдыхающие части легиона посетили Видкун Квислинг и некоторые другие высшие руководители Норвегии. 17-го мая, в День Норвежской Конституции, на торжественном построении Легиона, отличившимся солдатам и офицерам были вручены награды. Около 25 солдат-добровольцев передали руководителю Норвегии петицию о том, что они не желают сражаться под немецким командованием и требуют перевести их часть в Финляндию, однако их заявление было оставлено без внимания.

В июне 1942 года норвежцы вернулись на фронт. Их возвращение совпало с началом нового советского наступления. Однажды на позиции латышских эсэсовцев ворвались до батальона советской пехоты и несколько тяжёлых танков. Не выдержав атаки, латыши бросили окопы и начали беспорядочный отход, превратившийся в паническое бегство. От поголовного истребления их спасли скандинавские волонтёры. Командир противотанкового дивизиона норвежцев не растерялся и спешно перебросил свои орудия и солдат на угрожаемый участок. Недавно полученные 75 мм противотанковые пушки PAK-38, выдвинутые на прямую наводку, оказались очень эффективным . Все танки были подбиты, а залёгшая под массированным артиллерийским огнём пехота, понеся большие потери, отошла назад. Бой был выигран.

13 августа 1942 года норвежцы вошли в состав 2-й пехотной бригады СС, укомплектованной преимущественно уроженцами Латвии. Численность Легиона к этому периоду достигла более 1000 человек. 3 сентября в качестве пополнения из Норвегии прибыла полицейская рота в составе 93 человек, сформированная из служащих норвежской полиции - ярых сторонников нацизма. Ей командовал гауптштурмфюрер СС Йонас Ли, получивший на Родине за вынесение множества смертных приговоров бойцам норвежского Сопротивления и моментальное приведение их в исполнение прозвище «человек с пером и пистолетом в одной руке». Полицейскую роту неоднократно использовали на территории Ленинградской области в карательных экспедициях против советских партизан.

Рис. Полицейская рота Норвежского легиона на марше

После начала Красной Армией операции по прорыву блокады норвежцы оказались в эпицентре боёв. Совместно с испанской «Голубой дивизией» в феврале 1943 года в районе Красного бора в тяжелейших сражениях принимал участие норвежский противотанковый дивизион, который был полностью разгромлен советскими войсками. За несколько дней боёв норвежцы потеряли только убитыми 43 человека. К середине февраля оставшиеся в строю легионеры в количестве менее 700 человек были отведены в тыл. 1 марта их вывезли в Норвегию, где они 6 апреля 1943 года парадным маршем прошли по центру Осло.

20 мая 1943 года на полигоне Графенвёр в Германии Норвежский легион был официально расформирован. Оставшиеся легионеры и пополнение, прибывшее из Норвегии, были направлены на формирование полка «Норвегия» 11-й танково-гренадёрской дивизии СС «Нордланд», но это уже совсем другая история.

За время пребывания норвежцев непосредственно под Ленинградом, потери легиона составили только убитыми 180 человек. Всего во время Второй Мировой войны в составе различных боевых подразделений вермахта и войск СС, а также полицейских спецчастях сражалось более 15000 норвежцев. На советско-германском фронте было задействовано 7000 военнослужащих, из которых в плен попало около 100 человек, 20 офицеров и 678 солдат были убиты.

Продолжение следует

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

«Г олубая дивизия » - такое название получила полная пехотная дивизия, которую направил генерал Франциско Франко , дабы помочь силам вермахта на Восточном фронте сражаться с Советским Союзом.

Направление дивизии было обосновано ответом на советскую интервенцию во время испанской гражданской войны (1936-39 г.г.). Дивизия не была подразделением испанской армии, хотя все офицеры дивизии, по настоянию Франко, были кадровыми офицерами испанской армии. Первоначально большинство бойцов дивизии составляли испанские добровольцы-фалангисты. Именно цвет партийной униформы этих самых фалангистов (а они носили голубые рубашки) и дал популярное прозвище всей дивизии.

Следует отметить, что не все члены дивизии были добровольцами, даже в самом начале: Франко принудительно направил в «Голубую дивизию» всех своих заклятых, левопартийных оппонентов. Дивизия была организована 27 июня 1941 года Серрано Суньером, свояком Франко, министром иностранных дел и закоренелым фашистом. Он давал восторженную политическую поддержку, в то время как кадровые офицеры формировали 18 тысяч добровольцев-фалангистов в боевую дивизию. Большая часть контингента были радикальными фалангистами, многие были студентами университетов, но также были люди среднего класса и рабочие. Мотивами тех, кто присоединился к дивизии, была смесь фашистского энтузиазма, ожидание скорой победы Германии, а также антикоммунистические и антисоветские чувства, корни которым положила гражданская война.

Генерал Грандес приветствует солдат

В то время как Франко рад был видеть, что такие преданные революционеры покидают Испанию, он также имел и другие интересы, а именно, смягчение влияния Германии на Испанию и отсрочка вступления в войну, а также отдать долг крови немецкому легиону "Кондор" . Участие «Голубой дивизии» в боях на Восточном фронте означало бы выход на новый уровень отношений Испании со странами Оси. Никакая другая страна, из не участвовавших во Второй мировой войне, не создавала для Адольфа Гитлера целую дивизию.

Первым командиром Дивизии был Агустин Муньос Грандес , бывший генеральный секретарь Фаланги. В декабре 1942 его сменил генерал Эмилио Эстебан Инфантес .

В Баварии, где в июле 1941-го бойцы подразделения проходили военную подготовку, дивизия была записана как 250-я дивизия вермахта и была реорганизована в соответствии с германским боевом порядком. Потребовалось почти два месяца, чтобы дивизия смогла достигнуть линии фронта, из-за ужасной немецкой логистики (техника перевозок и снабжения). Большинство бойцов «ГД» разумно поменяли свою синюю униформу на немецкую, как только достигли Восточного фронта. Но все же некоторые еще оставались в своих голубых рубашках, когда дивизия приняла свой первый бой 7 октября 1941 года.

250-я дивизия сражалась хорошо, но была сильно обескровлена, поскольку в последующие 2 года входила в группу армий Север, осаждавшую блокадный Ленинград. К концу 1941 года дивизия потеряла убитыми 1400 человек, но и произвела сильное впечатление на местных германских командиров, и на Гитлера.

Более тяжелые боевые действия «Голубая дивизия» увидела в первые месяцы 1942 года. Особенно тяжелые бои Дивизия пережила на следующий год, когда в ходе штурма Красной Армии у поселка под названием Красный Бор в кровопролитном бою 10 февраля 1943 года была, в конце концов, разгромлена. В тот день дивизия потеряла 2252 человека, из них более 1100 убитыми. Это составило одну четвертую от всех потерь убитыми, понесенных дивизией за более чем 2 года. Последние 7 месяцев, проведенные Голубой дивизией на Восточном фронте, были более спокойными. Поскольку количество жертв возросло, все меньше находилось добровольцев-фалангистов. Вместо этого посылалось все больше призывников или солдат регулярной армии и больше врагов режима Франко. В 1943 году дивизия была полностью переформирована с заменой личного состава. Выплату всего денежного довольствия и расходы по обеспечению брала на себя Испания, тогда как Германия предоставляла вооружение и военную технику.

Позже Франко, наконец, понял, что Германия проиграет войну и под сильным давлением Союзников, призывавших его прекратить любое сотрудничество с режимом Гитлера, в октябре 1943 года отозвал и расформировал «Голубую дивизию». Но более 2-х тысяч испанских фашистов отказались покинуть фронт. Полнившись новобранцами, они были реорганизованы и стали частью немецкой 121-й дивизии под названием «Испанский Легион» (Legion Españolo de Voluntarios) или же «Голубой легион». Но, следует отметить, даже этот небольшой отряд получил от Франко приказ о роспуске и вернулся в Испанию в марте 1944 года, так как давление на Мадрид со стороны Союзников увеличилось, и он боялся вторжения и свержения своего режима.

Последний всплеск идеологического энтузиазма среди ветеранов «Голубой дивизии» произошел в середине 1944 года, когда 300 бойцов пересекли границу южной Франции и изъявили желание присоединиться к вермахту для совместной борьбы с Западными союзниками. Последние несколько подлинных фанатиков в 1945 г. по-прежнему оставались на восточном фронте: 243 бойца, отказавшиеся вернуться в Испанию, как того требовал приказ Франко. Они, как и другие испанцы, состояли в войсках СС и воевали на востоке вплоть до окончательной капитуляции Германии в 1945 году. Почти никто из «голубых рубашек» больше не увидел ни своих родных, ни Испанию.

Похороны солдата Голубой дивизии

Из более, чем 45000 человек, из прошедших годовую (либо же дольше) службу в «ГД» около 5000 было убито, 8700 ранены, около 400 взяты в плен Красной Армией, а еще 8000 получили серьезные обморожения или другие связанные с фронтом болезни. Позже в Испании было выпущено большое количество хвалебной литературы, изображавшей бойцов «ГД» необыкновенно добрыми к русским гражданским лицам, отделяя их от известных немецких зверств, чинимых на востоке. Моральное отличие «ГД» от поведения других подразделений вермахта и СС было преувеличено в этом националистическом ревизионизме, но утверждения об их несколько большей порядочности небезосновательны. Большинство испанских фашистов, добровольно вступивших в «Голубую дивизию», были по своей идеологии антикоммунистами, а не нацистами раса-ненавистниками. Не мало было также набранных по призыву из рабочего класса, у которых не было лояльности к фашистскому делу вообще.

Несколько сотен солдат «Голубой дивизии» попавших в плен были возвращены Советским Союзом в Испанию в 1954 и 1959 годах.

warandgame.com

"ГОЛУБАЯ ДИВИЗИЯ" НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ

Германская армия периода Второй мировой рядовому человеку представляется зачастую стереотипно: рослые «арийцы» шагают по пыльным дорогам, волосы растрёпаны, рукава закатаны, у всех МР-40. Образ, прямо скажем, от реальности далёкий (если только не брать тяжёлые пехотные марши). Армия была разной, и прежде всего, по своему составу. До сих пор мало внимания уделяется тому факту, что на советско-германском фронте и в немецкой армии отметились практически все западноевропейские национальности.

Здесь есть тонкий момент мотивации: в отличие от немалой части советских граждан, пошедших в немецкие формирования из лагерей военнопленных, западные добровольцы зачастую не стояли перед выбором: «Смерть в шталаге или надеть немецкую форму». В их случае обстоятельства, влиявшие на принятие решения, не были столь жестоки, как в случае с народами СССР, и конечные рамки выбора были свободнее.

Каждое из этих западных формирований имело свою уникальную историю и состав. Контингент пополнений легионов был неоднородным: по разным причинам — хотя идеология часто играла определяющую роль — присоединялись эти люди к войне против Советского Союза. Идейная их часть считала, что таким образом они «приносят благо» своей стране, когда по факту воевали за Германию. Они носили будто бы уравнивавший всех фельдграу, притом каждый старался подчеркнуть свой национальный характер. Всё это сильно отличает их от обычного немецкого солдата-призывника.

При этом неверно будет сказать, что против СССР воевала вся Европа. Не стоит забывать, что страны Европы, которые давали национальных рекрутов для создания иностранных легионов внутри вермахта и войск СС, были оккупированы. Практически везде администрация была набрана из местных ультраправых, «пятой колонны», как бы сказали сейчас. Разумеется, они проводили пронемецкую политику, так что вряд ли это можно сравнить с выбором свободного или почти свободного от внешнего влияния государства (иначе речь бы шла о союзникахГермании). Это были коллаборационисты.

Существуют, однако, и исключения. Не везде сидела немецкая администрация и местные нацисты в чистом виде. Чаще приводят два примера. Первый — Дания, где, несмотря на оккупацию страны, у власти так и остались социал-демократы во главе с Торвальдом Стаунингом, а не местные нацисты с их лидером Фрицем Клаусеном.

Второй пример — Испания. Страна не была оккупирована, у власти находилось правительство Франко, незадолго до начала Второй мировой победившее в собственной Гражданской войне. Формально Испания все годы ВМВ оставалась нейтральной страной. Де-факто же символом испанского участия в грандиозной конфликте стала 250-я пехотная дивизия вермахта.

Франко, дав своё согласие на официальный набор добровольцев, убивал нескольких зайцев сразу. Во-первых, возвращал «должок» Гитлеру за Легион Кондор и помощь во время Гражданской войны в Испании.

Во-вторых, дивизия была своеобразным способом «сбросить пар»: в Испании были радикальные ультраправые круги, фалангисты, по меркам которых Франко был достаточно умеренным. Они хотели воевать, требовали полноценного вступления в войну на стороне Германии. Так что это можно было бы назвать таким «соломоновым решением»: буйные головы «удаляются» из страны, их давление на государство ослабляется.

В-третьих, несомненная нелюбовь к коммунистам после Гражданской войны и её ужасов была внутри самого испанского общества: недаром набор начался под лозунгом «Россия виновата!» (¡Rusia es culpable!). По словам министра иностранных дел Сунера, она была виновата в Гражданской войне и жертвах среди испанского народа.

В данном материале мы не будем описывать историю этого соединения. Мы расскажем вам о некоторых курьёзных фактах, которыми запомнились испанцы, о том самом национальном характере и о том, что отличало их от немцев.

Дивизия больше известна как «Голубая». В реальности, эта разница цвета не столь очевидна в европейских языках: azul в испанском (произносится как «асуль», а не «азуль») — это и синий, и голубой; то же самое с blaue в немецком и blue в английском. Русские эмигранты, служившие в её составе, в своих мемуарах называли её как «Синей», так и «Голубой». Однако рубашки фалангистов, из-за которых дивизия и получила своё название, были синие, а не голубые. Поэтому, на наш взгляд, вернее называть дивизию «Синяя».

Одним из главных отличий было восприятие происходящей войны. Как и было сказано, хватало идейных людей, часть из которых имела конкретный боевой опыт: будь то фалангисты или же просто испанские антикоммунисты, воспоминания о Гражданской войне были очень свежи, ведь прошло всего лишь два года. Поэтому начавшаяся война и создание дивизии воспринимались как своеобразное продолжение событий 1936—1939 гг.

Вторым отличием было очень специфическое отношение к воинской дисциплине. Испанские легионеры мало чистили свои ружья и плохо относились к караульно-постовой службе. Они часто не приветствовали проходивших мимо офицеров, расстёгивали крючок и верхнюю пуговицу на кителе (чтобы было видно синюю фалангистскую рубаху). Особенно они любили засовывать руки в карманы и так ходить. Раненые испанцы часто покидали госпитали и уходили гулять в город, не имея на то никакого разрешения. Всё это раздражало и бесило немцев. Прославились испанцы и безудержным поведением во хмелю: известность получили побоища между немецкими подводниками и испанскими легионерами в барах Кёнигсберга.

Вообще регулярный мордобой был нормальным способом решения вопросов: по воспоминаниям очевидцев, офицеры и сержанты били солдат, а солдаты били, кого могли, и в том числе немцев.

Главным отличием был взрывной национальный характер, не знавший вообще никаких границ. Испанцы были шумны, непослушны и всё время орали по любому поводу, бурно переживая любую эмоцию. Они были расточительны и не берегли те вещи, которые имели. Всё это было иначе у немцев, которые думали, что всегда надо соответствовать правилам. Испанцы, видимо, считали, что правила — вещь плавающая. Зимой 1942 года в одном испанском батальоне офицер-оружейник обнаружил, что пулемёты MG-34 плохо работают и «починил» их, обрезав часть возвратной пружины. Через некоторое время последовала немецкая инспекция, которая обнаружила испанские «нововведения» и потребовала судить испанца за умышленный саботаж. Испанское командование, несмотря на протесты немцев, офицера наградило за находчивость и проявление инициативы.

Последнее отмечали и другие очевидцы событий. Лидия Осипова, которая вела дневник, живя в оккупации, видела испанцев, когда работала у них прачкой: «Испанцы разрушили все наши представления о них как о народе гордом, красивом, благородном и пр. Никаких опер. Маленькие, вертлявые, как обезьяны, грязные и воровливые, как цыгане. Но очень добродушны, добры и искренни. Все немецкие “кралечки” немедленно перекинулись от немцев к испанцам. И испанцы тоже проявляют большую нежность и привязанность к русским девушкам. Между ними и немцами ненависть, которая теперь еще подогревается соперничеством у женщин». Она же писала, что у них не было никакого чувства самосохранения: описывается случай, когда испанские солдаты побежали в место, где ложились снаряды, чтобы просто посмотреть, как они падают и взрываются.

Некоторые испанцы не любили пригибаться во время артобстрела, считая это трусостью. Иногда эта нелюбовь проявлялась в нежелании рыть окопы и траншеи, своеобразная бравада, связанная с представлением, что «испанский солдат умирает, стоя на ногах, а не прячась». Опять же, большое различие с немцами: те считали, что нужно проявлять ровно столько смелости, сколько необходимо для достижения результата, соответствовать правилам. Испанцы считали, что война — это дело, где надо проявлять маскулинность, и только.

Как вспоминали сами ветераны, поднимаясь в атаку, они иногда кричали «Otro toro», что значит «Новый бык» — клич, идущий из корриды, когда ясно, что бык скоро умрёт и пора выводить нового. Был и ещё один случай: испанское подразделение два часа находилось под тяжёлым артиллерийским огнём, несло большие потери. Командир затребовал прислать ему побольше гранат, но по прибытии выяснилось, что гранаты бесполезны — у них не было взрывателей. Боезапас к тому времени был уже потрачен, поэтому испанский офицер приказал кидать в наступающих русских снежки, которые должны были действовать как камни.

Одним из самых главных эпизодов испанской боевой деятельности на фронте были бои зимой 1943 г. С середины января легионеры участвовали в подкреплении немецких частей, отбивавших атаки наступавших в рамках операции «Искра» советских сил. В конце января батальон 250-й дивизии сражался вместе с немцами южнее Ладоги: за неделю личный состав сократился с 500 до 30 человек. Однако самые тяжёлые бои были впереди. 10 февраля удар наступавших советских частей обрушился на правый фланг дивизии, под Красным Бором. Это было первой фазой начавшейся операции «Полярная звезда». Испанцы смогли удержаться, хотя и понесли большие потери: 1000 убитых, 200 пленных, 1500 раненых.

Ещё одной любопытной стороной истории испанской дивизии было то, что в ней служило несколько десятков русских эмигрантов. Ситуация не была нетипичной, т.к. такие кадры были почти во всех западноевропейских легионах вермахта и даже войск СС, однако случай с Испанией — наиболее удалённый, потому что русских эмигрантов в этой жаркой стране было не то чтобы очень много. Как и везде, люди эти были разными, но немалая часть из них пошла в дивизию по убеждению, считая, что это ещё одна возможность сражаться с большевиками — ведь большинство из этих эмигрантов были ветеранами Гражданской войны в Испании, а некоторые воевали ещё и в Белой армии. Служили они в основном в качестве переводчиков, и мнения о том, чему они стали свидетелями на фронте, так же, как и о своём выборе, после войны высказывали разные.

В июле 1943 г. посол США в Мадриде выдвинул Франко требование, чтобы 250-я дивизия была снята с фронта: несмотря на формальный «нейтралитет» Испании, западным союзникам, да и не только им, было очевидно то, что происходило на советско-германском фронте. Дивизия была снята с фронта в октябре 1943 г. и вернулась в Испанию. Небольшая часть особенно фанатичных испанцев остались в виде Синего легиона, но и их сняли с фронта весной 1944 г. Далее только самые упёртые своими путями пробирались в СС, последние из них дрались в руинах Берлина, но это уже другая история.

В послевоенной Испании к дивизии относились более-менее спокойно (по сравнению с другими странами — так и вовсе спокойно), так как правительство было то же самое. В армии Испании этот обширный опыт боевых действий в нетипичной для испанцев обстановке, в условиях холода, крайней удалённости от самой страны и т.п. изучался и осмыслялся. Были написаны работы, в которых разбирались те или иные страницы истории дивизии. Множество офицеров продолжили службу в армии и достигли очень крупных постов: на их орденских планках рядом с испанскими медалями были видны Железные кресты, а на рукаве некоторые продолжали носить испанский флаг, как отличительный знак, похожий на тот, что был нашит на немецкой форме. Как пишут испанские специалисты, лучшую книгу о лечении обморожений, доступную в 1940-1950-х, написал военный врач 250-й дивизии. В некоторых городах по сей день есть улица Синей дивизии.

Возможно, именно с этим более спокойным отношением к факту участия в войне на стороне Германии, связано то, что про Синюю дивизию написано очень много: первые работы стали появляться ещё в 1950-е, на сегодня одних мемуаров насчитывается под сотню. Продолжается процесс изучения и по сей день, хотя лучшая книга (даже по словам испанцев) о боевом пути дивизии была написана двумя американскими профессорами и вышла в 1979 г. Вынося за скобки небольшую группу специалистов, испанистов и военно-исторических реконструкторов, в России боевой путь этого необычного соединения вермахта всё так же малоизвестен.

Всего за годы войны через дивизию прошло 45500 человек. 4954 были убиты (из них 979 пропали без вести во время битвы за Красный Бор), 8700 были ранены, 2137 стали ампутантами, 1600 получили обморожения, 372 попали в плен, 7800 заболели.