Книги, которые сформировали мой внутренний мир. – Вы долго лежали в больнице
Ровно три года назад, 29 марта 2010 года, Наталья Головина видела теракт на станции метро «Парк Культуры» в Москве. И это было последнее, что она видела в жизни: в результате взрыва она потеряла оба глаза. На своей странице в Facebook Наталья пишет о том, что в тот день в ее обычной жизни, уже в зрелом возрасте, начался совершенно новый этап, и она сама не считает его трагическим.
Наталья до теракта
– Я вчера, впервые за три года, ездила на метро, – рассказывает Наталья. – На экскурсию позвали. И все боялась, как на эскалатор буду становиться, как буду в вагон заходить, там же дырки между ступеньками. И все тут же вспоминаю… В итоге съездили даже очень хорошо. И эскалатор ничего, и сходили-заходили.
Наталья Головина охотно рассказывает про все испытания, которые ей пришлось пройти, кроме дня, в который произошел взрыв – его она не помнит.
– Я работала на метро «Павелецкая» и всегда пересаживалась на Охотном ряду. Хотя до этого долго ездила через кольцевую линию. Если бы в тот день я пересела на кольцевую, ничего бы со мной не случилось. Я бы спокойно доехала до работы.
Главное, меня все спрашивают, что я видела. Когда эта шахидка-то зашла в вагон. Меня психологи пытали, когда работали со мной: что ты делала? А я не помню, я вообще этот день не помню. Не помню, как я на работу шла, как села в вагон.
Поезд, говорят, очень долго стоял на станции. Народ входил и выходил, двери были открыты. А я почему-то там сидела в вагоне. Может, я в этот момент заснула. Может, читала какую-то книгу и так была увлечена, что не до того мне было, что там какая-то девчонка-шахидка зашла в вагон. И вот этот взрыв произошел, и я ни-че-го не помню.
– А какое первое воспоминание?
– Я два месяца лежала в коме и очнулась 25 мая. Вот это мое самое первое воспоминание. Подошла наша заведующая реанимацией, и стала спрашивать, как меня зовут, фамилия, кто и что. А потом она меня спрашивает: Наташа, вы знаете, что произошло, где вы находитесь? Я говорю, откуда я знаю? Я только-только вышла из комы. Вот она мне и рассказала, что так и так, произошел взрыв в метро, я пострадала. И это было самое первое, что я помню, после того как очнулась.
Помощница Натальи Валентина добавляет: пока пострадавшая лежала в реанимации, мужу сказали – ищите хоспис, она не будет ни видеть, ни слышать, ни говорить. «Овощ».
– После двух месяцев в коме я, во-первых, не умела ходить, мышцы атрофировались. Руки почти не работали. Одна рука, кстати, до сих пор не разработана. Ну это ладно, это не так страшно. Потом, откровенно говоря, не было половины лица. Глаз тоже не было, их выбило волной. Я первое время себя не трогала. Но как Валя меня впервые увидела, на лице была сплошная дыра. Знаешь, как это страшно…
И глаза. У меня повязка была на глазах, и я все думала, сейчас повязку снимут, и я увижу. А потом, когда перевели в палату, офтальмолог меня осматривает и говорит: тут протез и тут протез. Я говорю: какой протез? А что с моими глазами, я буду видеть? Она говорит: ой, милочка – такая жестокая тетка оказалась – ой милочка, в космос люди летают, осваивают, может быть, когда-нибудь и глаза освоят. И ушла.
Я помню, я так долго плакала… Вообще это специфика врачей и медсестер, они столько перевидали в своей жизни. Тем более, это тридцать шестая больница, когда что-то происходит, они удар принимают на себя. И у них цинизм вот этот выработался. Они смотрят на меня, и им меня не жалко. Они со мной разговаривали: да ладно, чего ты мол, жизнь не останавливается. Если бы со мной тогда сюсюкали, гладили, плакали – так я бы и сама раскисла. А так как надо мной никто не плакал, приходилось выживать. Не плачут – и я не плачу.
И как-то я очухалась тогда, что да, я теперь слепая, я теперь безглазая. Валя, а ну принеси какую-нибудь фотографию мою! Самая красивая – это моя фотография в паспорте. Остальное – тетка и тетка, чего можно хотеть от тетки в 50 лет?
– Вы долго лежали в больнице?
Я лежала после комы два месяца, а потом еще год я не выходила из больницы, до марта 2011 года. Потому что должны были делать операцию, и меня не выпускали, говорили, тут всякие вирусы ходят, мало ли что, а тут рана открытая. И в декабре мне провели операцию – сделали щечку, нарастили скулу, полносика мне смастерили.
Еще знаю, что вместе со мной после взрыва лежали мужчина и женщина, и они умерли. У них сердце не выдержало нагрузки: медики же очень много всего сделали. И в этом плане за то, что за мою жизнь боролись, я благодарна врачам и медсестрам 36-ой больницы. Как они за меня боролись! Спасибо заведующей реанимации, а особенно заведующему челюстно-лицевой хирургии Андросяну Арес Аргисовичу. Это такой врач!..
Наталья родилась в многодетной семье в Якутии, а детство провела на родине отца в Азербайджане. Четверо из пяти братьев и сестер Натальи живут в Москве. У нее есть поддержка родных, и теперь она беспокоится не о себе. А о тех, кто оказался в более трудной ситуации.
– Меня выписали, и я отправилась в центр реабилитации слепых в городе Волоколамске. Нас учили ходить с тростью, ориентироваться в пространстве, учили рукоделию. Понятное дело, я все это умею. Но как с ножом обращаться, когда ты зрячая и когда незрячая – большая разница.
Там перезнакомилась с такими же друзьями по несчастью. Очень много незрячих в России! Дома мне принесли компьютер, на него установили говорящую программу для незрячих, установили скайп. И сейчас я очень много общаюсь по скайпу. Я уже могу сама включить компьютер, пообщаться, положить трубку. Мы пересылаем друг другу литературу, аудиокниги. Я сама записалась в библиотеку для незрячих, сама могу качать книги, слушать.
Потом, в нашем обществе слепых у нас есть по понедельникам хор. И туда приходят незрячие: кто не видит совсем, у кого немножко есть «подгляд», это так называется. Недавно были на концерте, посвященном восьмому марта. Потом были на концерте классической музыки в картинной галерее Шилова. Вчера была экскурсия…
У меня такое впечатление, что сейчас я живу намного насыщеннее, чем до этого. До этого что было? Работа, дом, забота о доме, готовка, стирка, глажка, уборка. Пришла домой, легла на диван, книжку немного почитала, телевизор посмотрела – вся жизнь. Сейчас интереснее стало, потому что много свободного времени. Когда у человека много свободного времени, он чем-то должен себя занять.
А вообще я хочу сказать: очень важно инвалиду быть дома не одному. Я вот звоню своим друзьям, которые сидят по квартирам. Мне Мария, она одна живет, говорит: Наташ, я бы с удовольствием куда-то вышла бы, но никто не выводит. А она боится одна.
Все думают, что незрячие очень легко ходят с тростью. Все это ерунда. Нас хоть и учили ходить с тростью, но не все могут ходить одни, без сопровождения. Это очень страшно – ходить по городу.
Моя Валентина – вообще молодец. Я же все на колясочке ездила, а она: никаких колясок, пешком! Пошли по этажам! Если бы не она, то я, наверное, так в коляске и ездила. А морально меня поддерживают муж, дети, у меня два сына, сестра, братья.
Наталья с какой-то подростковой любознательностью тянется ко всему новому. Ее интерес к жизни не затухает ни на минуту. Возможно, именно эта жажда жизни позволила ей пережить все операции и вопреки прогнозам врачей вернуться к жизни. Сейчас она создала группу на Facebook под названием «Жизнь продолжается». Хочет давать консультации и просто поддерживать людей в трудной жизненной ситуации.
– Журналист из одной крупной газеты (она ко мне пришла делать интервью, и с тех пор мы дружим) посоветовала мне создать эту страницу. До этого я вообще не знала, что есть такие ресурсы, как жж, Фейсбук, Твиттер – я в первый раз услышала по радио, что такое твиттер, и никак не могла понять. Теперь у нас на этой странице и психологи работают в том числе. Люди новые приходят…
Еще мы выкладываем фотографии, как у нас незрячие инвалиды рукодельничают. Один мужчина, к примеру, корзины плетет из лозы. Другие плетут цветы необыкновенной красоты из бисера. Народ остался в восторге, насколько человек своими ручками, не видя, все это делает.
Наталья постоянно повторяет: моя ситуация лучше всех, да, я осталась без глаз, но моя ситуация не тупиковая. Она никогда не жалеет себя и не держит зла на девушку, ставшую причиной взрыва в том вагоне метро.
– А что, я должна ругать кого-то? Я никого не ругаю. Меня больше всего удивляет знаешь что? Вот радио слушаешь – ведь в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Осетии постоянно что-то происходит, там без конца гибнут люди. Эти жертвы – это же чьи-то отцы, это же горе постоянное. Но если нас не трогают в Москве – мирок хорош. А то, что там постоянно умирают – это в порядке вещей. Они же далеко от нас. Но это такие же люди, наши же россияне. Считается, что «это же Кавказ». Меня вот это убивает.
– К чему вам сложнее всего было привыкнуть после взрыва?
– Очень страшно было привыкать к пространству. Я даже по своей квартире иногда могу идти и вдруг почувствовать, что рядом со мной ничего нет – и начать метаться. Мне надо найти какую-то опору: стену, подоконник, какой-то предмет, на который опереться и подумать, где я. Я же очень часто теряюсь даже дома. Могу выйти из коридора, и вроде мне кажется, что я иду в комнату, а дошла как-то раз до кухни.
Это страшно, когда ты не видишь, а только ощущаешь вокруг себя. Еще страшно инвалиду незрячему – остаться одному где-то на улице. Особенно если без трости. Страшно остаться одной. Как-то раз Валентина ушла, а я была дома одна. Любой шорох – а уже начинаешь бояться. Кошка тут что-то зашуршала, а я уже вздрогнула.
Но нельзя себя жалеть. Нельзя опускать руки. Что бы ни произошло.
Страница группы «Жизнь продолжается» на Facebook:
Было так. Семь троек провожали возки Александра Герцена до первой станции петербургского тракта. У невеликого здания станции сани со свирепым скрежетом полозьев по унавоженному насту остановились. Смотритель в шинели внакидку выглянул звать приезжих в гостевую половину и узнать у них, не требуется ли чего.
Его просили поставить самовар и сменить лошадей в двух передних возках, обшитых для дальней дороги изнутри мехом и изрядно груженных. Приезжие заполнили обе комнаты трактира, согрелись чаем. А после поворотили от лишних глаз в сторону от тракта, на заледенелый и сбитый след крестьянских пошевней, что вел к лесу на горизонте. Должно быть, неподалеку, в Вырубове, крестьяне ставили церковь. Задувало со снегом…
«Экие ведь какие», - удивленно заключил Черногрязский смотритель, прикрывая за собой дверь в ямскую избу с угарным теплом.
Прямо в поле встали. Ветер отдувал полы меховых шинелей. Выехали девятнадцатого января 1847 года. Погода напоследок была сурова. Казалось, начинался буран.
Николай Христофорович Кетчер, особенно сиротливый сейчас, в минуты расставания, в своем верблюжьего цвета, беспечном среди зимы легком рединготе, подавал руку дамам. Проследив, чтобы одной из первых была спущена из санок Серафима Ивановна, и не им самим, пропустил для этого впереди себя галантного Евгения Корша. Серафима-воробышек, сирота из раскольничьего скита, воспитанница Кетчера и его невенчаная супруга, порхнула со ступенек саней, подавши Евгению руку щепотью и насупившись - затем выскажет Николаю Христофоровичу, что на прочих дамах шубы были не в пример лучше.
Герценов провожали ближайшие друзья. Но не было среди них того, кого сейчас больше всего хотел бы видеть Александр: был нешуточно болен и остался на зиму в своей пензенской деревне Николай Огарев. С ним попрощались в письмах, веря, что встретятся (сталось - на девять лет!).
Другие дорогие рядом. Со всегдашним удивленным и как бы бранчливым выражением на уже постаревшем лице пожизненного младенца - Кетчер. Словно раздумал отпускать и бубнит обиженно: «Вот посмотришь теперь, где там в Париже раки зимуют…» Слегка угрюмый на морозе, пританцовывает, поднимая мефистофельскую бровь, ироничный книжник Корш. Он как бы, напротив, не верит в отъезд надолго и считает сегодняшнее прощание несерьезным - основания: Герцен с Натали не выдержат без московского кружка и полугода! С почти нестерпимой печалью смотрит на отъезжающих Грановский. Степенно и грустно исполняют обряд прощания историк Кавелин, прозаик Мельгунов и автор заметок о путешествии по Европе, небезызвестный критик Боткин. Здесь же сестры, кузены и прочие родственники герценовских друзей.
Провожает Александра с семьей и старший его друг - Михаил Семенович Щепкин, порывистый, тучный, со взором, затуманенным слезой, актерище милостью божьей, верное и нестареющее сердце… (С ним одним, да еще с Константином Кавелиным, увидится Александр спустя годы за границей.)
Натали была умилена числом провожающих, глаза ее ожили, и с лихорадочностью нервной экзальтации (когда близко слезы), возникшей у нее в пору ее болезней и следовавших одна за другой детских смертей в их семье, она повторяла, когда лошади наконец тронули и вереница саней отъехала от дома в Сивцевом Вражке: «Хорошо уезжать, Александр! И - чувствую - как радостно будет возвратиться!» Улыбалась сейчас, когда остановились в снежном поле.
Раздали бокалы.
«Натали, сударыня, разрешите вам налить! Девицы Боткины, Мельгунов, теснее! Прошу - пуншу…»
Восьмилетний Саша-младший, проснувшись, выбрался из возка и тоже стал требовать «пунштику».
Тоненькая и гибкая, даже в пышном своем меховом бурнусе, Лиза - жена Грановского - потирала замерзшие пальцы, прежде чем принять в них бокал… Запомнить их всех! Затем Тимофей дул ей на руки. Они с Грановским были похожи на брата и сестру своею тихой, как бы даже безличной нежностью.
«…Пожить, пока бог терпит». - «Да кабы бог. Николай Павлович, самодержцы, лично путешественников помнят и назад затребуют».
Напоследок сдвинули бокалы и обнялись. Закружилась морозная пыль за возками.
На пограничном кордоне недолго листали паспорты. Кормилица, красивая и пышная Татьяна, вновь и вновь поправляла напоследок медвежью полость на тепло укутанных малышах - Тате и Коле. Наконец она сошла. Вернется в Москву на почтовых.
Пожилой солдат поднял неимоверной тяжести пограничный шлагбаум.
Герцен подумал: с каким же трудом были получены заграничные паспорта - после года отчаяния и хлопот по инстанциям и после двух личных отказов императора Николая I. Было слегка обидно и смешно от мимолетности досмотра. Россия-матушка! И сильна и уязвима тем, что на низах своя власть, без которой под давящим сверху спудом и жизнь была бы невозможна… Незатейливое любопытство человека к человеку да патриархальное небрежение-почтение к писаному, без коего и так видно, что барин с семейством едут, и не ехали бы, если б положено не было… Казачий капитан козырнул, возки поехали, и солдат закрыл шлагбаум.
Но тут как раз происшествие с паспортом.
Прусский досматривающий на другой станции не в пример тщательно перечел путешественников: господин Герцен с матерью и супругой, при них трое детей и их воспитательница Мария Эрн. И сказал, что одного паспорта не хватает!
Пересчитали снова: нет документов господина Герцена.
У Александра стучало в висках… Пока поворотили один возок и он поскакал обратно, к русскому посту. Где искать, если на беду окажется, что выронили в поле и замело поземкой? Его догнал тот же прусский офицер верхом: вот паспорт, один в другой заложили…
И долго потом билось в мозгу. Вспоминалось по ростепельным прибалтийским дорогам…
Если бы сейчас им возвратиться в невскую столицу и заново хлопотать о бумагах в III Отделении, не иначе тому же с настороженными и выверенными манерами и смышленостью жестокого и опасного зверя, показно благодушному «дядюшке-жандарму» Дубельту пришло бы на ум такое соображение: как это они отправились на воды, не дождавшись весны? Ехали они не куда-то, а подальше, хотя бы на время - прочь…
Герцену подумалось потом насмешливо и горько, что задолго до их недавнего знакомства с ласковым главой императорского сыска пересекались, а если вспомнить молодые годы Дубельта… шли едва ли не параллельно их пути. Был либералом и масоном и слегка пострадал от доноса в пору следствия по делу четырнадцатого декабря Леонтий Дубельт, когда-то боевой офицер под Бородином, а затем - полковник в отдаленных бессарабских и малороссийских гарнизонах. Вольнодумство его выражалось в том, что в его Оскольском полку меньше секли, и, покуда до рубежа 1821 года предвкушение реформ и горячее мечтательство в петербургских и южных гостиных было едва ли всеобщим хорошим тоном, он слыл одним из либералов.
Доносы пресекли карьеру. Благо еще, не последовало новых. Дубельт не богат. Что у него далее? Прозябание захолустным помещиком. А как же жажда деятельности и привычная уже власть? Важно наклониться над бездной - да и вовремя отпрянуть. А вот и желаемая внутренне отговорка: вновь создаваемое в двадцать шестом году для закрепления «победы над пятью» графом Бенкендорфом III Отделение будет значиться не тайной когортой шпионов, как это поставлено за границей, а освящено принадлежностью к канцелярии е. в. и служением в нем «лучших людей».
Поверх честолюбия и опасливых уговоров себя: что-де всякое дело могут облагородить порядочные люди, они-то в нем и нужны, Дубельт, пожалуй что, шел с желанием благих плодов. Потому что спустя десяток лет, полностью вросши в недра III Отделения, став его главой, Леонтий Дубельт был смутен и непривычно для российских департаментов вежлив и, поговаривали, подчиненным ему мелким соглядатаям любил иногда выдавать вознаграждение в тридцать рублей…
(сопрано), заслуженный артист РФ (с 1989).
Энциклопедическая справка: Н.Д. Головина
В 1970 поступила в государственный театральный институт в Москве на отделение музыкального театра (руководитель курса народный артист России Л. Д. Михайлов). В 1975 окончила вокальное отделение (по классу преподавателя А. Д. Бери), а затем музыкально-педагогический факультет .
В работает с 1975, исполнив за это время множество программ вокальной музыки: «Русский романс», «Музыка Италии», «Песни Шуберта, Шумана, Листа», «Романсы Чайковского», «Сергей Рахманинов». Принимала участие в концертном исполнении оперы Чайковского «Пиковая дама» (Лиза), в постановке оперы Перголези «Служанка-госпожа» (Серпина), в оперном спектакле Масканьи «Сельская честь» (Сантуцца) в Юджин-опере (США). Успешно гастролировала по России (в Москве, Калуге, Новосибирске, Красноярске, Туве, Магадане, Читинской области, Приморском крае и на Камчатке, а также по Иркутской области) и за рубежом: в Японии, США, Германии, Франции, Бельгии, Люксембурге, Голландии, Польше, на Кипре, в Китае и Монголии.
С 1989 - заслуженный артист РФ.
Иркутск. Историко-краеведческий словарь / редкол. Н. В. Бурдонова [и др.] ; ред.-конс. А. В. Иоффе. - Иркутск: Сиб. книга, 2011. - 594 с.
Биография Н.Д. Головиной
В 1975 окончила Иркутский государственный педагогический институт. Пение для Натальи Дмитриевны становится делом ее жизни, предназначением, когда в далеком 1975 году она поступает на службу в Иркутскую областную филармонию.
Уже более 30 бурных, творческих и ярких лет она подарила своей профессии, а многотысячным слушателям из разных уголков нашей планеты – незабываемые минуты радости и счастья её великолепного пения и очарования.
Наталье Дмитриевне присвоены такие почетные звания, как: «Заслуженный артист России», лауреат премии Губернатора Иркутской области.
Пение для Натальи Дмитриевны становится делом ее жизни, предназначением, когда в далеком 1975 году она поступает на службу в Иркутскую областную филармонию. Уже целых 30 бурных, творческих и ярких лет она подарила своей профессии, а многотысячным слушателям из разных уголков нашей планеты – незабываемые минуты радости и счастья её великолепного пения и очарования. Наталье Дмитриевне присвоены такие почетные звания, как: «Заслуженный артист России», лауреат премии Губернатора Иркутской области.
«Петь, петь долго и хорошо! » - мечтает Наталья Дмитриевна. А лучший подарок для нее оставаться обаятельной и привлекательной не только для себя, но и для других.
Судьбоносными моментами для этой чудесной и жизнерадостной женщины явилось рождение дочери Светланы и получение звания - «Заслуженный артист России». В семье Наталья Дмитриевна желает здоровья маме, и чтобы внуки росли умными, красивыми и здоровыми.
Чтобы поддерживать себя в превосходной форме, чтобы жизненный источник бил ключом и его можно было дарить людям, Наталья Дмитриевна следует простым, но чудодейственным принципам «Не унывать, заниматься физкультурой, быть ближе к природе, любить людей».
В литературе предпочтение отдает Толстому, Блоку, Набокову, ее душу будоражат музыкальные произведения Вивальди, Баха, Верди. В живописи наслаждается Дюрером.
Мало иметь хороший ум, главное-хорошо его применять.
Р. Декарт
О себе
Стараюсь работать с творческим подходом, имею высшее педагогическое обазование.В своей работе использую дифференцированный подход в обучении, владею игровыми технологиями, применяю элементы информационно-коммуникативных технологий. Если не умею сама, то учусь. Если умею, учу других, совершенствую себя.
Книги, которые сформировали мой внутренний мир
В. Каверин "Два капитана", М. Шолохов "Тихий Дон", А. Макаренко "Педагогическая поэма", М. Митчелл "Унесенные ветром".
Мой взгляд на мир
Не надо воспитывать, надо жить и показывать пример.Уважаю людей с чувством юмора, не верю в чудеса.Человек всего может добиться только упорным трудом.
Мои достижения
Достижений не так уж много, они ограничиваются победами в школьных мероприятиях.У нас все еще впереди!
Моё портфолио
За время работы в школе у каждого учителя накапливается определенный опыт. Постоянно приходиться что-то придумывать, что-то создавать. Было бы обидно,если все эти старания пропали даром.Как я строю свою работу? В зависимости от целей и содержания урока в своей работе использую разнообразные методы и средства. На уроках использую элементы творчества.В моем портфолио представлены некоторые разработки, которые помогут, надеюсь, вам в работе. Желаю всем творческих успехов, здоровья, терпения,любящих и заботливых учеников.
