Против какой страны была создана священная лига. Христианская священная лига против османской империи

После разгрома войск Кара Мустафы встал вопрос о дальнейших планах императора Леопольда I и о судьбе антиосманской коалиции. Верный себе Леопольд снова искал мира с Портой и уже в конце сентября 1683 г. послал туда свои предложения.

При венском дворе существовала «испанская партия», которая считала первостепенной задачей не освобождение Венгрии от турецкой власти, а помощь испанским родственникам и отстаивание собственных интересов в Мадриде.

Испания была заинтересована в военном присутствии имперских войск в Западной Европе, чтобы препятствовать агрессии Франции в отношении владений испанских Габсбургов. Одним из руководителей «испанской партии» являлась жена Леопольда Элеонора Пфальцская, преследовавшая особые цели: Людовик XIV угрожал ее семье на Рейне.

Однако без австрийских Габсбургов создать широкую европейскую антиосманскую коалицию представлялось невозможным.

Папа Иннокентий XI и создание Священной лиги. Главные дипломатические усилия и большую долю финансовых забот по сплочению Европы и подготовке к войне с османами взял на себя папа римский Иннокентий (1676-1689). Много лет этот выдающийся политик, происходивший из известной итальянской банкирской семьи Оде- скальки, трудился над реализацией поставленной цели. На этом пути стояло много трудностей.

Папа исходил из того, что ядром коалиции должны быть Австрия и Речь Посполитая. Лучшие папские дипломаты работали над преодолением разногласий и личной неприязни между Леопольдом I и Яном III Собеским. Помирить императора и французского короля оказалось непосильной задачей даже для Ватикана. Папская курия старалась хотя бы нейтрализовать враждебные действия французской дипломатии в Стамбуле, Варшаве, Брюсселе, Дюлафехерваре, способствовать преодолению взаимного недоверия, разделяющего Вену и Венецию, помирить Варшаву с Москвой, обезопасить И. Тёкёли, активизировать балканские народы.

Иннокентий прославился не только как дипломат, но и как финансист. Его прозвали «папа-банкир» за то, что смог мобилизовать на войну с османами огромные финансы всей Европы. Он разрешил продажу третьей части всех церковных имуществ в наследственных провинциях Габсбургов, обложил католическую церковь специальным налогом на войну. Он наладил тесные контакты с итальянскими, немецкими, нидерландскими банкирами, получая от них кредиты под церковные доходы и имущество. Нередко он безвозмездно снабжал хлебом воюющие против Турции армии, обеспечивал медикаментами, одеждой, едой их госпитали.

5марта 1684 г. в австрийском городе Линц (там находился императорский двор) представители Леопольда /, Яна III Собеского и Венеции подписали договор о создании Священной лиги. В Риме три кардинала от имени союзников перед лицом Иннокентия - гаранта Лиги - принесли клятву о соблюдении договора.

Наученные не всегда удачным опытом предыдущих попыток совместно воевать с османами участники Лиги стремились всесторонне обезопасить свои позиции и обеспечить свои интересы. Они договорились совместно вести войну против Турции вплоть до почетного мира и не заключать сепаратных соглашений, каких бы выгод они не сулили. Стороны обязались помогать друг другу.

В целом же каждый из участников коалиции определял для себя самостоятельный театр военных действий, что в договоре объяснялось необходимостью раздробить силы противника, но на самом деле в немалой степени отражало расхождения между союзниками. Леопольд вел войну в Венгрии и Словении, Собеский - на Украине, Венеция - в Адриатическом и Эгейском морях и в Далмации. Договор предусматривал возвращение отвоеванных территорий тому, кому они принадлежали раньше.

Россия опосредованно присоединилась к Священной лиге, подписав в 1686 г. с Речью Посполитой Вечный мир (владением России были навечно признаны не только Смоленщина, Левобережная Украина, Киев - за него царское правительство выплатило 146 тыс. рублей отступного - но и Запорожье), а также оборонительно-наступательный союз против Османской империи и Крымского ханства. Уже на излете войны, в 1697г., Россия де-юре вступила в Лигу, заключив с императором Леопольдом I и Венецией наступательный союз.

В войну с «естественным врагом христианства» включились Бавария , Саксония , Бранденбург, некоторые итальянские княжества. Многочисленные добровольцы прибывали из стран, официально не примкнувших к антиосманской коалиции - Франции, Англии, Республики Соединенных Провинций Нидерландов, Испании, Швеции, Дании. Ничего подобного раньше, когда турки захватывали европейские территории, не было.

Жестокая встряска у Вены 1683 г. объединила христианскую Европу для борьбы с мусульманской Османской империей.

Военные действия западноевропейских союзников против турок. Заключив с Францией Регенсбургский мир (1684), император смог начать наступательные действия в Венгрии.

Леопольд I подавил в себе желание наказать венгров за переход на сторону турок во время похода Кара Мустафы, амнистией и уступками восстановил австрийскую власть. Созданные венгерские подразделения влились в имперскую армию. Княжество И. Тёкёли прекратило свое существование.

В 1686 г. имперско-венгерская армия Карла Лотарингского вместе с союзными войсками под началом Максимилиана Эммануила Баварского взяли крепость Буду - оплот и символ османского господства в Венгрии. Спустя два года союзники заняли Белград. Казалось, война близится к концу. В Вене уже планировали скорое изгнание турок из Боснии и Далмации. Однако все планы смешала война за «пфальцское наследство», развязанная Францией в Западной Европе. Леопольд послал к Рейну часть своих сил с Карлом Лотарингским. Туда же направились войска Максимилиана Эммануила Баварского.

Османская империя получила передышку и возможность собраться с силами для контрнаступления. Французская дипломатия не забывала напоминать Порте о своей дружбе и уговаривала султана не соглашаться на мир.

Война затянулась еще на 10 лет. Командование армией на дунайском театре военных действий было поручено Людвигу Баденскому. В 1689 г. он одержал ряд побед над турками к югу от Дуная, совершил рейд в Македонию и Албанию. Значительная часть Балканского полуострова была освобождена. Даже взятие Стамбула не представлялось несбыточной мечтой. Однако в кампаниях 1690 г. имперские войска были вытеснены с Балкан, а посланный с турецко-татарскими частями в Трансильванию И. Тёкёли на короткое время захватил княжеский трон. Армия Баденского потерпела жестокое поражение у Белграда и потеряла его. Австрия запаниковала: вернулись страхи за Буду и Вену. В последующие годы боевые действия на дунайском театре протекали вяло, поскольку имперские войска были заняты войной на Рейне.

В феврале 1697 г. из Адрианополя выступила армия султана Мустафы II (1695-1703). Турецкий флот поднялся по Дунаю к Белграду, куда должна была подойти и армия Мустафы.

Незадолго до этого главнокомандующим имперской армии стал принц Евгений Савойский. Отпрыск французской линии Савойской династии, он не подчинился приказу Людовика XIV принять духовное звание и поступил на австрийскую службу. Отличившись во многих битвах с турками, он к тридцати годам дослужился до фельдмаршала.

Савойский принял решение двинуть войска вдоль Дуная навстречу туркам. Когда 135-тысячная османская армия начала переходить реку Тиса по понтонному мосту, возведенному французскими инженерами, и ее тяжелая кавалерия уже переправилась, а артиллерия и пехота оставались на другом берегу, Савойский с 40 тыс. солдат нанес противнику удар. 11 сентября 1697 г. у Зенты османы потерпели неслыханное за свою историю поражение. Только убитыми они потеряли почти 30 тыс. человек. Сам султан с трудом спасся бегством.

Несмотря на мнение Савойского о необходимости продолжить кампанию в долине Темеша (Южная Венгрия), а после освобождения этого последнего остававшегося под властью Порты региона Венгрии, выбить турок из Белграда, военный совет принял решение прекратить поход, ссыпаясь на нехватку провианта, денег и боеприпасов.

Участие России и Речи Посполитой в антиосманской коалиции. Общий ход войны зависел не только от сражений на Балканах и в Венгрии - на него оказывали влияние и военные действия в Северном Причерноморье.

Для Порты позиции в этом регионе по сравнению с Балканами имели второстепенное значение.

Австрия же была крайне заинтересована в том, чтобы Речь Посполитая и Россия постоянной военной активностью сковывали силы Крымского ханства, защищающего северо-восточные рубежи Османской империи, и препятствовали их переброске на дунайский театр военных действий.

Польский король Ян III Собеский связывал с войной особые планы. Он рассчитывал отвоевать у Порты земли, прежде всего Молдавию и Валахию, и превратить их в особое княжество для своего сына Якуба, что позволило бы ему занять польский трон после смерти отца. Однако закрепиться в Молдавии, куда совершались многочисленные походы, не получалось. На Правобережной Украине большая часть территории от Днепра до Днестра контролировалась не поляками и турками, а казаками. Собескому также не удалось добиться согласованных действий с Москвой.

Россия, выполняя союзнические обязательства по договору 1686 г., организовала в 1687 и 1689 гг. два похода В.В. Голицына вместе с украинскими казаками на Крым. При их подготовке были допущены серьезные просчеты, и удача им не сопутствовала. В Москве стали держать курс на малую приграничную войну. На фоне балканских побед союзников польско-русские успехи в Восточной Европе выглядели более чем скромно.

В 1692 г. Речь Посполитая и Россия почти одновременно начали сепаратные переговоры с Крымом. Аналогичные шаги Австрия и Венеция уже делали в отношении Порты.

Весной 1695 г. царь Петр I вернул Россию к наступательной войне на новых операционных направлениях. 31 -тысячная русская армия отправилась под Азов, расположенный в устье Дона и запиравший выход в Азовское море, а 120-тысячная рать Б.П. Шереметева и гетмана И.С. Мазепы - на Нижний Днепр. Только чудом турецкий гарнизон выдержал трехмесячную осаду и удержал Азов, но турецкие форты в низовьях Днепра пали. Вплоть до 1700 г. русский «клин», вбитый почти до Перекопа, разрывал кочевья ногайцев и мешал татарским рейдам в Речь Посполитую.

Летом 1696 г. в результате второго азовского похода Петр с помощью флота, созданного на верфях Воронежа, захватил Азов, рассек Крымское ханство по Днепру и Дону натрое.

Взяв Азов, Петр планировал продолжить войну с Турцией и Крымом. Поэтому он начал строить на Дону флот, с целью покончить с османским господством на Черном море.

В Речи Посполитой в это время шла острая борьба группировок магнатов и шляхты, поддерживавших разных претендентов на вакантный престол после смерти Яна Собеского. Тревожным симптомом и для России, и для других членов Священной лиги стало формирование в Польше влиятельной группировки, выдвигавшей кандидатуру французского принца Франсуа Конти. Его поддерживали Франция, Порта и Крым, которые отправили в Варшаву своих представителей. Русская и австрийская поддержка помогла возвести в сентябре 1697 г. на польский трон саксонского курфюрста Фридриха Августа I, который стал королем под именем Август И.

Полный сил и надежд Август усвоил военно-политические планы Собеского и полагал, что обладание Молдовой и Валахией позволит взять в руки транзитную торговлю из Причерноморья в Западную Европу и превратит его династию в наследственную. Для него имела значение и возможность активного взаимодействия с Россией.

В марте 1697 г. Петр вместе с Великим посольством отправился в Западную Европу с целью укрепить отношения с членами Священной лиги и попытаться привлечь в ее состав другие страны. Задачей менее важной, но существенной, был набор мастеров, приобретение артиллерии и снаряжения для будущего флота на Азовском море.

Союзников для войны с султанской империей Петр в Европе не нашел: там уже готовились к мирным переговорам с турками. Порта была обессилена, сломлена разгромом под Зентой и, наконец, согласилась замириться.

Посредничество в переговорах взяли на себя Англия и Республика Соединенных Провинций Нидерландов, поскольку были заинтересованы в высвобождении австрийских сил для предстоящей войны за «испанское наследство». Весной 1698 г. император Леопольд I предложил Петру I и Августу II прислать послов на мирный конгресс.

Петр всеми силами стремился воспротивиться миру. Предпринятой летом 1698 г. попытке Б.П. Шереметева и И.С. Мазепы прорваться к Очакову, контролирующему выход из Днепровского лимана в Черное море, помешала татарская конница. Готовилось наступление и на крымскую крепость Керчь, владение которой обеспечило бы русскому флоту возможность свободного выхода из Азова в Черное море. Австрийское правительство получило заверение, что Россия может воевать с турками эскадрой из 70 кораблей.

Август готовил посольство на мирные переговоры и одновременно совершил поход на Молдову, который превратился почти в фарс. Саксонская армия, отойдя от Львова на незначительное расстояние, занялась грабежами, а польский отряд едва избежал гибели от удара войск крымского хана. Взаимное препирательство между поляками и саксонцами чуть было не переросло в сражение. Татары в это время собирали очередной богатый ясырь на польских землях.

Карловицкий конгресс. С 23 сентября (3 октября) 1698 по 16 (26) января 1699 г. в Славонии, в городе Карловицы (Сремски-Карло- вацы), проходил конгресс , представленный странами Священной лиги и Османской империей. Посредниками на переговорах выступали послы Англии и Нидерландов в Стамбуле.

Из-за позиции, занятой Габсбургами, не было выработано никакого соглашения об общих условиях, которые следовало предъявить Порте, и каждая европейская делегация самостоятельно вела переговоры с турецкой стороной.

По плану австрийской дипломатии России отводилось последнее место в очереди на подписание соглашения - в соответствии со временем присоединения к Лиге. Это ставило Россию в невыгодное положение. На конгрессе вскрылось и недоброжелательное отношение к ней держав-посредниц, а также ненадежность ее союзников.

Интересы России на конгрессе представлял П.Б. Возницин. Опытный дипломат (в 1682 г. он добивался в Стамбуле ратификации султаном Бахчисарайского перемирия, а в 1697-1698 гг. являлся третьим послом Великого посольства), Возницин умел упорно отстаивать свои позиции. Исполняя инструкции царя, он искал любую возможность воспрепятствовать заключению австро-турецкого соглашения. С этой целью английскому и нидерландскому посредникам были подарены собольи шубы, а одному из турецких делегатов вручена солидная денежная взятка. Ему же Возницин тайно предложил подписать на год-полтора сепаратное перемирие (потом и мир), благодаря которому Порта, продолжая воевать с Австрией, которая готовилась к схватке за «испанское наследство» и уже обессилела в войне с султаном, смогла бы вернуть потерянное. Попытки представителя России сорвать конгресс остались бесплодными.

Речь Посполитая и Австрия заключили с Турцией Карловицкие мирные договоры 6 и 16 января 1699 г.

Австрия присоединила Центральную Венгрию (исключая небольшую область на юге - Темешвар), Трансильванию и почти всю Славонию. Габсбурги, которые, как казалось после Вестфальского мира, уже не поднимутся на прежние высоты в Европе, восстановили свои позиции. Они в основном выполнили ту историческую миссию, которую возложили на них венгерские сословия в 1526 г., отдавая корону: большая часть бывшего Венгерского королевства была освобождена от турецкого владычества после почти двух веков кровопролитных войн. Габсбурги использовали военные успехи для упрочения своего положения в Венгрии, установив там наследственную власть династии и начав решительное наступление на сословные привилегии и сословные институты. Трансильванияутратила независимость и напрямую подчинилась Габсбургам, минуя Венгрию. Подобная структура властных связей отвечала интересам Вены, опасавшейся объединения Венгрии с Трансильванией.

Речь Посполитая восстановила границы 1672 г., получив последнюю остававшуюся у Турции часть Правобережной Украины и Подолию, но возвратила султану шесть молдовских городов, занятых во время войны польскими войсками. Учитывая вклад Польши в войну, она обрела больше, чем могла рассчитывать. Участие в войне Священной лиги оказалось последней серьезной попыткой правящих кругов Речи Посполитой вести активную внешнюю политику на землях, прилегающих к Черному морю.

П.Б. Возницин заключил 13 (23) января 1699 г. с главой османской делегации Рами Мехмед-эфенди перемирие на два года. Все спорные вопросы откладывались до будущих переговоров.

Для участия в них в сентябре 1699 г. на одном из кораблей азовской эскадры в Стамбул был отправлен чрезвычайный посланник Е.И. Украинцев, известный политический деятель и дипломат, долгое время возглавлявший Посольский приказ. Решение Петра I начать войну против Швеции в союзе с Данией и Саксонией заставляло торопиться с заключением мира с Турцией. Флот, собранный у Азова, и построенная недалеко от него на побережье крепость Таганрог являлись сильными военно-дипломатическими козырями. Переговоры начались в ноябре 1699 г. Мустафа II, опираясь на тайную поддержку английского, нидерландского, венецианского и австрийского послов, всячески затягивал переговоры. Значительную помощь Украинцеву оказывал иерусалимский патриарх, располагавший достоверной информацией о настроениях при султанском дворе и об интригах представителей европейских держав.

Результатом взаимных уступок сторон стало подписание 3 (14) июля 1700 г. русско-турецкого Стамбульского договора , устанавливавшего 30-летнее перемирие.

Мустафа уступил Петру Азов с частью побережья Азовского моря, царь возвращал султану нижне-днепровские форты. Украинцев отстоял за Россией право не выплачивать унизительных ежегодных подарков (поминок) крымскому хану, отосланных последний раз в Бахчисарай в 1685 г. (Москва платила поминки с начала XVI в. за земли прежних данников Крыма, перешедших из Великого княжества Литовского к Российскому государству). Россия прерывала официальные дипломатические отношения с Крымом - хан был вассалом султана, его подданным, и Петр считал ниже своего достоинства переговоры с подчиненным султана. Договор предоставлял России право иметь своего посла в Стамбуле, что уравнивало ее дипломатический статус с западными державами.

Османская империя, подписав Стамбульский договор, поставила последнюю точку в войне против Священной лиги. На этот раз Порта не только не получила ни дани, ни контрибуции как в предыдущие войны, но и впервые пошла на весьма значительные территориальные уступки в Европе.

Резко изменилось положение Крымского ханства. Мирные соглашения Турции с обоими восточноевропейскими государствами гарантировали им прекращение татарских набегов. Хотя время от времени Гиреи пытались предпринимать набеги, которые составляли всю систему внутренней жизни ханства, вернуться к прежнему порядку отношений Крыму не удалось. К началу XVIH в. территория ханства стала доступной для военных действий противника, и крымская знать должна была с этим считаться.

Карловицкий мир явился выдающимся событием своего времени. Он положил начало разделу европейских владений султана и стал рубежом в отношениях между Европой и Османской империей. Был положен предел европейской территориальной экспансии турок. Отныне Европа и Османская империя поменялись местами: последняя от наступления перешла к обороне. Временные успехи турок в последующих войнах в принципе не изменили ситуации.

Кесарю кесарево

Они же, придя, говорят Ему: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице, но истинно пути Божию учишь. Позволительно ли давать подать кесарю или нет? давать ли нам или не давать? Но Он, зная их лицемерие, сказал им: что искушаете Меня? принесите Мне динарий, чтобы Мне видеть его. Они принесли. Тогда говорит им: чье это изображение и надпись? Они сказали Ему: кесаревы. Иисус сказал им в ответ: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. И дивились Ему
Мк 12:14-17

Экспедиция христианского союзного флота 1570 года по спасению Кипра от турецкой оккупации, как мы только что видели, подошла к своему печальному концу. Продолжала сопротивляться Фамагуста – о ее осаде мы поговорим отдельно, – но судьба острова была решена. Общими усилиями мы установили и причины такого исхода. Вместе с тем, результат экспедиции имел и положительную составляющую. В столицах христианских держав Средиземноморья выросло понимание того, что дальнейшие политические игры, где каждый за себя, могут привести к краху всего христианского мира в Европе. Османская империя, как морское чудовище из старых легенд, охватила своей раскрытой пастью всю Европу и безвольное ожидание момента, когда эта пасть сомкнется, равносильно самоубийству.

Ощерёнными клыками этой разверзнутой пасти был турецкий флот. Вырвать эти клыки – значит надолго оставить чудовище голодным, неспособным к новой агрессии. Это становилось ясным всем европейским правителям, чьи интересы были тем или иным образом связаны со Средиземным морем. Не хватало объединяющего их начала. Таким началом стал папа Пий V. Мы не будем перечислять, в чем состояла личная заинтересованность понтифика в этой рискованной игре с неизвестными шансами, это увело бы нас в те сферы политики, где познания наши не так велики, как хотелось бы. Мы рассмотрим лишь вытекающие из его позиции стратегические действия и тактические маневры, относящиеся к нашей теме.

Получив известие о провале кипрской экспедиции 1570 года, папа, прежде всего, дал нелицеприятную оценку действий командующего испанской эскадры объединенного флота Джованни Андреа Дориа. В своих письменных инструкциях Помпео Колонне (как мы помним, родственнику и заместителю Маркантонио Колонны), которого папа направил ко двору испанского монарха, понтифик просил его обстоятельно доложить Филиппу о результатах экспедиции, «с такой же полнотой, как вы доложили мне». Помпео поручалось высказать протест против такого ведения дел, которое продемонстрировали некоторые «слуги» короля (имея в виду в данном случае, конечно же, Дориа), их неподчинение Маркантонио Колонне и неуважение к штандарту папы, из-под которого они дезертировали у Карпатоса. Своим поведением эти «слуги» испанского монарха вызвали небезосновательные подозрения у венецианцев в искренности помыслов испанских союзников по Лиге, подорвав «дух единства в борьбе с неверными». Помпео должен был убедить короля публично отречься от действий своих подданных, чтобы «весь мир смог убедиться, что они совершали свои поступки наперекор воле короля».

Помпео Колонна прибыл в Мадрид 23 ноября 1570 года. На встрече с королем Филиппом II он выполнил поручение папы, высказал его недовольство поведением Дориа и передал убежденность папы в том, что в наступающем году испанский король «сделает все необходимое для защиты Христианства». Одновременно с Колонной попытки убедить короля Филиппа в необходимости создания Лиги продолжал и тогдашний нунций в Мадриде Джованни Батиста Кастанья. Папа, таким образом, использовал все каналы давления на короля. Однако Филипп не хотел идти на уступки, храня обиду на папу за возложение короны Великого герцога Тосканы на Козимо I Медичи. Впрочем, это было не единственной и даже не главной причиной проволочек. Чем дольше шли переговоры, тем яснее становилось, что Филипп не подпишет союзного договора, пока не получит от папы денег.

Здесь мы вынуждены будем коснуться вопроса, в котором наша компетенция невелика, но без которой неполной будет картина политических маневров вокруг создания Священной лиги. Речь идет о роли папских денег в обеспечении благополучия испанской короны. На эту тему написано много специальных работ (наиболее глубокие из них, конечно, на испанском), но есть и относительно доступные. Из работ наших коллег хотел бы отметить пост antoin Как правильно обобрать Церковь . Мы, повторюсь, не будем вдаваться в глубину проблемы налоговой политики испанской короны, приведем лишь отдельные детали, напрямую связанные с изучаемым нами вопросом.

В переговорах об условиях заключения Священного союза испанцы готовы были пойти на любые уступки, кроме одного: взамен на согласие вступить в союз папа должен был предоставить им «Три милости» (las Tres Gracias ): subsidio, cruzada и excusado .

Попробуем разобраться в этих «трех грациях».

В Испании интересующей нас эпохи церковь официально была освобождена от налогов. Однако, располагая большим богатством, она не могла остаться в стороне от участия в расходах государства. В конце концов к шестнадцатому веку получилось так, что бремя налогов на духовенство в Испании оказалось выше, чем налоги на других подданных короля. Естественно, увеличение доходов короны вело к снижению доходов папы. Но и корона страдала от того, что не все налоги с церковных доходов поступали регулярно, они зависели от решения папы, а часто просто от воли местного духовенства. Единственным регулярным налогом, имеющим твердую ставку, был tercias reales , который церковь платила короне с XIII века. Он равнялся двум девятым от церковной десятины. Остальные налоги церковь платила нерегулярно, под давлением монарха, как правило на конкретные проекты и как уступка папы в сложных политических (и не только) баталиях того времени.

Налог subsidio (это по-испански; в старых документах пишут термин и на итальянский манер: sussidio ) представлял собой часть дохода церкви со всех приходов Испании, которую папа добровольно уступал королю на определенные цели. Как правило, это была постройка галер (налог так и назывался: subsidio de galeras ) Впервые он была уплачен в 1519 году, в последующем платился через нерегулярные промежутки времени: в 1532 году в сумме 372 тысячи дукатов, в 1536 году – 212 тыс. дукатов, и в 1551 году – 500 тыс. дукатов. Только начиная с 1567 года subsidio становится регулярным обложением испанской церкви в ежегодном объеме, установленном в соглашении между Филиппом II и Пием V, в 420 тыс. дукатов.

В 1560 году буллой Quemadmodum onustae папа предоставил subsidio на галеры, в соответствии с которой из церковных сборов выделялось 300 000 дукатов ежегодно на протяжении 5 лет на создание и содержание эскадры из 50 галер. Новая эскадра получила название «Escuadra del Clero de España » и предназначена была для ведения боевых действий против турок и пиратов Северной Африки.

Галера аделантадо Кастилии

Однако 50 галер для таких целей естественно не хватило. Два года спустя новой буллой папы Ad Romani Pontifici выделялось по 420 тыс. дукатов каждый год для пополнения флота еще шестьюдесятью галерами (по семь тысяч дукатов на одну галеру), которые вместе с сорока уже введенными в строй представляли существенную военно-морскую силу на Средиземном море. Механизм действия этого налога был таким: общее решение папы должно было возобновляться каждые пять лет на переговорах с королем Испании, если удавалось достичь согласия («concordia »), местное духовенство выплачивало указанную сумму, как правило двумя траншами каждый год. В 1570 году, о котором у нас сейчас идет речь, как раз наступило время для подтверждения этой «конкордии». Папа умело использовал этот момент для вовлечения Испании в антиосманский союз.

Но у Филиппа были и другие проблемы, требующие финансового обеспечения. В частности, война во Фландрии. Тогда папа Пий V ввел новый платеж церкви в королевскую казну Испании, так называемый el Excusado (булла Circa pastoralis officii , 1567 год), предусматривающий передачу Короне десятины от третьего по размеру доходов объекта (монастыря, храма и т.п.) в каждом приходе. Однако Филиппу этих денег не хватало, и он настаивал, чтобы в обмен на его вступление в Лигу было перечисление в королевскую казну десятины с самого богатого объекта каждого прихода. Мы можем сказать, забегая вперед, что ему это удалось и в булле папы Sane alias от 21 мая 1571 года, в канун официального создания Священной Лиги, это условие Филиппа было выполнено.

Монастырь Поблет, один из крупнейших монастырей Испании

Нам осталось рассказать о третьей «грации», о cruzada .

Bula de la Santa Cruzada (1581)

Введению этого налога папа сопротивлялся дольше всего (мы уже говорили о его отношении к взиманию платы за индульгенции). Налог формировался от продажи индульгенций, платили его и священнослужители, и миряне. Впервые право использования этого налога было предоставлено испанскому монарху папой Иннокентием III в XIII веке. Процедура сбора его была несложной: сначала с кафедры собора читали буллу de la Santa Cruzada , затем собирали деньги, по два реала за каждую индульгенцию в Кастилии, немного больше в Арагоне. Впоследствии эта практика была внедрена на Сицилии, Сардинии и в Америке.

21 мая 1571 года папа уступил, и даровал cruzada сроком на шесть лет, тремя отдельными периодами по два года каждый.

Этот пост писался долго и тяжело. И материал незнакомый, и с испанским языком у меня не очень. Но собран большой материал, который, надеюсь, удастся использовать в дальнейшей нашей работе.

К началу 1538 года в европейских странах, близких к «турецкому фронту», сохранялась тревожная обстановка. Император Карл спешно укреплял Неаполитанское королевство. Король Фердинанд, лишившийся своего «великого войска» в октябре 1537 года, взывал о помощи к императору и папе. И он, и Янош, второй венгерский король, подводили неутешительные итоги своих усобиц в 1536–1537 годах . Венецианская республика, вынужденная в 1537 году распрощаться со своим нейтралитетом , ввела чрезвычайный военный налог на «большие состояния». Османы продолжали осаждать венецианские оплоты в Коринфе . На востоке Европы наступило 20-летнее затишье в войнах за «русское наследие», зато польский король вновь готовился воевать с молдавским князем за Покутье и в первых столкновениях потерпел поражение над рекой Серет.

Священная лига

Зимой 1538 года появились вести, что и султан Сулейман готовит армию и флот к новому большому походу. Европа по́лнилась слухами, что султан намеревается лично повести огромное войско сухопутным путём в Италию. А посему все христианские владыки должны приложиться войском и казной, дабы спасти христиан от турок - так вещал римский папа Павел III, который ещё осенью 1537 года, пользуясь впечатлением от появления османских войск на итальянской земле, начал работу над созданием нового военного союза против турок - Священной лиги.

8 февраля 1538 года в Риме папа Павел, император Карл и Венецианская республика составили Священную лигу, призванную «поразить врагов христианства» . По сути, готовился очередной крестовый поход.

Европа (государственные границы 1560 года) и Средиземное море. Зелёными стрелками отмечены предполагаемые направления османского удара в 1538 году, красным обозначены места сражений польско-молдавской войны. Жёлтым пунктиром указаны некоторые военно-морские базы с отложенным от них радиусом автономного действия типичной галеры (согласно Дотсону).
commons.wikimedia.org

Христианские владыки торжественно обещали собрать в текущем году 200 кораблей, 40 тысяч пехоты и 4 тысячи конницы, дабы «вести войну по всему Востоку, крепости осаждать, на море с турками и пиратами воевать» . Затраты на грядущую войну поделили на шесть частей, из коих одну платил папа Павел, две - венецианцы и три - император Карл. В этих долях союзники должны были нанять пешие и конные войска. 36 галер планировалось вооружить за счёт папы, ещё по 82 должны были предоставить Венеция и император. Орден иоаннитов выставлял 10 галер. Также император давал 100 (транспортных) парусных судов, а прочие союзники предоставляли (парусные) суда в количествах, соответствовавших их вкладам.

Делёж будущей добычи также был расписан, что выглядело вполне благоразумно с чисто политической точки зрения: всякая крепость, город или область возвращались к тому, кто ею владел до попадания её в турецкие руки. Прежде всего, остров Родос в любом случае должен был вернуться ордену иоаннитов, африканские провинции - императору, венецианцы должны были обрести свои вотчины в Леванте, а также Авлону и Кастельнуово в Далмации. Разрабатывались и дальние планы: Священная империя получит все бывшие земли Восточной Римской империи, не исключая и Константинополя, папа римский - «все земли, какие пожелает» .

Главной трудностью устроители лиги считали обеспечение деятельного участия Венеции с её флотом и всё ещё обширной сетью морских баз. На самом деле лига была для императора Карла делом почти беспроигрышным: с одной стороны, султан Сулейман, угрожая с моря Сицилии и Венеции, в любом случае помогал императору консолидировать итальянские владения, а также повышал значение подчинённой императору Генуи - исторического соперника Венеции в ближневосточной торговле. С другой стороны, после событий 1537 года начало конца Венеции как морской державы было уже не за горами, и имперская сторона достаточно уверенно ожидала вхождения республики в Лигу вместе с давними имперскими неприятелями. И действительно, Венецианская республика довольно быстро согласилась на участие в Лиге и «поставила всё на одну карту, пытаясь одним ударом отыграться за две проигранные войны» , то есть за военные кампании 1499 – 1503 и 1537 годов.

Венеция в «Островнике́» Бенедетто Бордоне (1534 год), p. 29o, 30. Северное направление указано закрашенной стрелкой без обозначений.
commons.wikimedia.org

Командование сухопутными силами было поручено Франческо Марии делла Ровере, герцогу урбинскому, а морскими силами - Андреа Дориа, князю мельфийскому. Сухопутные и морские силы лиги должны были быть готовы не позднее марта 1538 года. А тем временем, в ожидании великих успехов, весной 1538 года началась и быстро завершилась «малая война» в Далмации и ближних областях венгерского наследства.

Молдавский узел

Вообще к участию в лиге призывали всех «христианских владык и их подданных» , а «паче всего поляков» . Итальянские князья участвовали в альянсе по допущению папы. Вклад короля римлян, то есть короля Фердинанда, заключался в том, что он будет «живо вести войну в Венгрии» . Ещё в апреле 1538 года к участию в деле лиги через венецианцев призывали английского короля Генриха, который в то время был занят подчинением католической церкви в Англии его собственной королевской власти. Почётное место было даже оставлено французскому королю, «буде он захочет в лигу вступить» . В то время эскадра барона Сен-Бланкара, посланная французским королём с дружественным визитом к султану, стояла на острове Хиос. Сам Сен-Бланкар прибудет во главе отдельного отряда кораблей в Константинополь лишь 17 февраля 1538 года. Однако реальным, пусть и не вполне деятельным членом антиосманской коалиции, несколько неожиданно стал венгерский король Янош (по габсбургской версии - «анти-король», Gegenkönig).

Покутье, Трансильвания, Валахия и Молдавия на карте Рейхерсдорфа (1550 год). Направление на север повёрнуто примерно на 30° против часовой стрелки.
commons.wikimedia.org

В то самое время, когда составлялась Священная лига, примирились два венгерских короля, Фердинанд Габсбург и Янош Запольяи . 24 февраля 1538 года в Надьваради (нем. Гроссвардайн; ныне румынский город Орадеа) они заключили тайное соглашение, по которому Янош признавался королём Трансильвании (Семиградья) и части Венгрии с гарантией перехода его владений Фердинанду в случае бездетной смерти Яноша. Более того, Заполья обязался помогать в защите Венгрии от турок. Это соглашение - во всяком случае, факт его заключения, пусть даже и не тайные статьи - недолго оставалось тайной для султана. Янош «знал, что султан знает» и, соответственно, имел основания думать, что готовившийся султанский поход направлен против него. Действительно, поход султана имел две цели: объявленную (Молдавия), сравнительно легко достижимую, и скрытую, истинную, не ведущую к «потере лица» при неудаче

Поскольку было известно, что молдавский князь Пётр вёл переговоры с королём Фердинандом о союзе против польского короля, оказалось, что в 1538 году на пути османской экспансии в юго-восточной Европе начал выстраиваться прогабсбургский фронт. Поэтому собираемый с начала года большой поход, куда бы он ни должен был быть направлен по первоначальному замыслу, султан обратил на Молдавию, нанеся удар по «слабому звену» фронта. Отметим, что с начала года собственный поход против Молдавии готовил и польский король Сигизмунд.

Скрытая же цель молдавского похода султана заключалась в ударе по владениям короля Яноша и включении их в Султанат. Как показали османские походы 1529 и 1532 годов, дальние расстояния оставляли слишком мало времени для военных действий. Поэтому задуманная операция состояла из двух стадий, рассчитанных на два сезона: первая стадия - захват Молдавии и вторжение в Трансильванию, где войско оставалось на зиму; вторая - окончательный захват владений короля Яноша («запольинская Венгрия»), а может, даже и новый удар по Вене.

Молдавия в границах 1483 года, работа Andrein . Западная граница (с Трансильванией) определяется непроходимыми Карпатскими горами. Также выделены ведущие в Трансильванию стратегические перевалы Ойтуз и ущелье Биказ.
commons.wikimedia.org

Вообще, этот замысел был хорошо виден современникам событий. Веранций (Веранчич) сообщал, что эти земли уже были расписаны на санджаки. Венецианский посол в Константинополе писал 11 июля, через два дня после выхода султанского войска в поход, что султан идёт на Дунай, дабы «устроить дело с Трансильванией и Малой Валахией (Vallaco piciolo, то есть Молдавией), а очевидно, что и с Будой» . Вполне вероятно, что даже нападение флота Хайреддина на Крит летом 1538 года, о чём будет сказано позже, было призвано отвлечь внимание от «венгерского фланга».

Таким образом, опасения короля Яноша имели основания: у османского похода была вполне определённая цель и выполнимые задачи. Объяснение причин похода желанием султана «отмстить обиды» или «наказать непослушного ленника» , которое встречается даже в современной литературе, - историческая мифология.

Вид на ущелье Биказ с воздуха, со стороны Трансильвании

С другой стороны, ещё в марте 1538 года папа Павел обратился к двум венгерским королям от имени лиги, призывая их присоединиться к походу против врага христианства. Особые надежды были на возвращение «в европейский лагерь» короля Яноша: папа подтвердил назначенных им епископов, чего до сих пор не делал для императора и короля Фердинанда. Как видим, такое возвращение вполне отвечало и интересам самого Запольяи. Его представители, Ференц Франгепан и Янош Статилео, немедленно обратились за помощью к императору, папе, французскому королю и даже к королю Фердинанду.

Сам же король Янош собирал войска и усиливал гарнизон Офена (Буды), заменял немецкие отряды в Германштадте (венг. Себен, ныне румынский город Сибиу) и Кронштадте (венг. Брассо, ныне румынский город Брашов) на венгерские, ибо «не доверял ненавидящим его саксонцам» . На трансильванской границе он поправил и снабдил всем необходимым крепости и послал туда воеводу Стефана Майлата (Майлада) с наместником Эмерихом Балассой. По замечанию Фесслера, Баласса являлся наместником воеводы с мая 1538 года.

Майлат прикрывал перевал Ойтоз (Ойтуз в Румынии), а секейский граф (comes Siculorum) Эмерих Бебек (Бобек) - путь на Дьордь (современный румынский Георгени; нем. Никласмаркт), проходивший через ущелье Биказ. Трансильванской знати был разослан «кровавый меч» , то есть сигнал к сбору ополчения, а «лишние рты» трансильванского пограничья - старики, женщины, дети - получили приказ готовиться к эвакуации в крупные города в глубине страны. При отступлении все припасы подлежали уничтожению.

Лига, февраль - июнь 1538 года

Едва ли не самыми деятельными участниками военной подготовки Священной лиги оказались венецианцы. Уже с февраля они систематически накапливали на Корфу войска и флот под началом Винченцо Капелло. Более того, с технической помощью венецианцев в Чивитавеккья, Анконе и Венеции снаряжался папский флот. Весь папский («римский») контингент был поставлен под начало венецианского патриция Марко Гримани, патриарха Аквилеи, получившего полномочия папского легата. 17 июня 1538 года римский корпус вышел морем на Корфу.

Император, однако, тянул с присылкой своего контингента, что объяснял недоверием к королю Франциску, который мог ударить в спину. Имперское золото и зерно из Испании тоже поступали медленно. Так были упущены наивыгоднейшие для средиземноморской войны - в силу условий навигации - летние месяцы. Первым свой ход в войнах 1538 года сделал султан Сулейман.

Архипелаг и Крит, июнь - август 1538 года

Хайреддин Барбаросса 7 июня вышел из Константинополя с флотом из 40 кораблей и 3 тысячами янычар, имея султанский приказ завершить начатый в конце 1537 года разгром венецианских островных владений в Эгейском море. После шестидневной блокады и штурма сдался замок на Скиатосе.

Вскоре к флоту Хайреддина присоединились ещё 90 кораблей из Константинополя и ещё 20 судов капитана Салеха. Дюжина кораблей была отослана назад из-за нехватки людей и снаряжения. Таким образом, Хайреддин получил в своё распоряжение 138 кораблей. Крепости на Скиросе, Тиносе и Андросе сдались на милость победителя. В ходе войны в Архипелаге 1537-1538 годов, как похвалялся османский историк, все 25 островов в венецианском владении, «на каждом из коих было по одному, два или три замка» , были захвачены: 13 островов подверглись разграблению, а 12 обязались платить дань.

13 июля 1538 года Хайреддин высадил войска на острове Кандия (Крит) близ Суды. Компетентные венецианские наместники (proveditore) - Андреа Гритти, наместник Канеи, и Джованни Моро, генеральный наместник Кандии, - заблаговременно укрепили ключевые крепости, так что Кандия (современный греческий Гераклион), Канеа (ныне Ханья) и Ретимо (ныне Ретимно) оказывали действенное сопротивление. Их укрепления были сильны: например, Канеа с одной стороны была защищена морем, а со стороны суши - стенами протяжённостью «3 мили» . Хайреддин «ограничился» осадой Канеи 15 июля и разорением «за одну неделю» «нескольких сотен» деревень. Кроме того, он смог в течение 10 дней захватить «все три укрепления» на «близлежащем острове Кирпе» - видимо, речь идёт об острове Карпанто, он же Скарпанто, ныне Карпатос. Халифе писал о захвате 15 тысяч невольников на одном только Крите.

Однако вполне вероятно, что вторая, неявная, цель этой экспедиции заключалась в отвлечении внимания от действий султана на молдавско-венгерском фронте. Когда же пришли вести о нападении сил Священной лиги на Превезу (современная Греция), Хайреддин снял осаду и к середине августа привёл флот на западное побережье Пелопоннеса в Артский залив к Превезе, лишь немного разминувшись с папской эскадрой лиги.

Продолжение следует

Литература:

1. Bánlaky, J. A magyar nemzet hadtörténelme [Военная история венгерского народа]. В 24 т. 1929–1942. T. 13. mek.oszk.hu .
2. Cerezo Martínez, R. La táctica naval en el siglo XVI // Revista de historia naval. 1983. V. 1, № 2. P. 29-62.
3. Crowley, R. The empires of the sea: the siege of Malta, the battle of Lepanto, and the contest for the center of the world. Random House, 2008.
4. Dotson, J. E. Foundations of Venetian naval strategy from Pietro II Orseolo to the battle of Zonchio 1000-1500 // Viator. 2001. V. 32. P. 113-125.
5. Engel, J. C. Fortsetzung der Algemeinen Welthistorie. Th. 49, Bd. 4, Abt. 2. Halle, 1804.
6. Fessler, I. A. Geschichte von Ungarn. Bd. 3. Leipzig, 1874.
7. Górski, K. Historya artyleryi polskiej. Warszawa, 1902.
8. Guazzo, M. Historie di tvtte le cose degne di memoria… Venetia, 1544.
9. Hammer-Purgstall, J. von. Geschichte des Osmanischen Reiches… Bd. 3. Pest, 1828.
10. Iorga, N. Geschichte des Osmanischen Reiches. Nach den Quellen dargestellt. Bd. 2. (Bis 1538.). Gotha, 1909.
11. Iorga, N. Geschichte des rumänischen Volkes im Rahmen seiner Staatsbildungen. Bd.1. (Bis zur Mitte des 16. Jahrhunderts). Gotha, 1905.
12. Iorga, N. Istoria armatei româneşti. Vol. 1. (Până la 1599.). Editia a I‑a. Bucureşti, 1929.
13. Kolankowski, L. Zygmunt August, wielki książę Litwy do roku 1548. Lwów, 1913.
14. Lamb, H. Suleiman the Magnificent: Sultan of the East. Doubleday, 1951.
15. Martens, C. von. Allgemeine Geschichte der Türken-Kriege in Europa, von 1356 bis 1812. 1er Band, von 1356 bis 1670. Stuttgart, 1829.
16. Norwich, J. J. A history of Venice. Penguin Press, 1982.
17. Norwich, J. J. The Middle Sea: a history of the Mediterranean. Random House, 2006.
18. Rosetti, R. Istoria artei militare a Românilor până la mijlocul veacului al XVII-lea. Bucureşti, 1947.
19. The history of the maritime wars of the Turks. Translated from the Turkish of Haji Khalifeh by James Mitchell. Chapters I. to IV. London, 1831.

С усмирением стрелецкого бунта началось открытое правление Софьи, опиравшейся на клан Милославских. Главой правительства стал фаворит правительницы - князь Василий Васильевич Голицын. Образованный человек, прекрасный дипломат и политик, князь Голицын был ярым сторонником участия России в европейских делах на стороне католических стран: Австрии, Речи Посполитой и Венеции. Но эта политика была не просто непопулярна в стране. Для большинства русских людей она была непонятна и непривычна. Еще совсем недавно, при патриархе Филарете и царе Михаиле Федоровиче, при Никоне и царе Алексее Михайловиче, русские внешнеполитические установки были противоположны. Россия выступала против Польши, а в ее лице - против всего католического Запада, стремясь к «торжеству православия». Кроме того, что такая политика России находила поддержку у украинцев и белорусов, она являлась и вполне ортодоксальной с христианских позиций. Ведь жестокое обращение с православными, принятое у католиков, не шло ни в какое сравнение с тем, как относились к балканским христианам в Османской империи.

Турки, которые владели большей частью православных стран: Сербией, Болгарией, Грецией, Молдавией, Валахией, - а также Сирией и Египтом, где была велика доля христианского населения, обращались с христианами довольно мягко. Конечно, христиане не могли служить в армии и носили оружие только в исключительных случаях, сделать большую карьеру они могли, лишь приняв ислам. Но тот, кто не желал делать карьеру и не хотел принимать ислам, мог спокойно жить и работать, свободно посещать христианские храмы, читать и даже издавать православные богослужебные книги. Свобода совести рассматривалась как один из принципов государственного устройства империи, ибо турки XVII в. здраво полагали, что лучше собирать с христиан дополнительный налог, чем разжигать в своей стране гражданскую войну. А деньги были очень нужны туркам для содержания войск: внешних войн Османской империи хватало.

Вооруженная борьба католических стран с Турцией в XVI-XVII вв. шла практически непрерывно. Во второй половине XVII столетия турки-османы, несмотря на ряд серьезных поражений от европейских держав, удерживали в своих руках Подолию и часть Венгрии, а в 1683 г. перешли в наступление против Австрийской империи и осадили Вену. Польский король Ян Собесский, решив, что оставлять Австрию в таком положении слишком опасно, принял активное участие в обороне города. По европейским источникам, турецкие войска под Веной насчитывали около 200 тысяч человек, включая «обслуживающий персонал». Без сомнения, численность боевых частей была существенно меньше. Против турок выступили сорокатысячная австрийская армия и двадцать шесть тысяч польских гусар Собесского. Этими силами турки были разбиты наголову. Поражение было так сокрушительно, что султан казнил своего великого визиря. Но успех Австрии и Речи Посполитой был достигнут исключительно благодаря героизму польского рыцарства, и обошелся он Польше дорого.

Продолжение борьбы с турками потребовало объединения европейских государств, и в 1684 г. была создана Священная лига, в которую вошли Австрийская империя, Речь Посполитая, Венецианская республика и Мальтийский рыцарский орден. Участники этой коалиции стремились вовлечь в борьбу с Турцией и Россию, чтобы переложить на нее тяготы ведения войны на Диком поле. Несомненно, что идея о союзе христианских государств для борьбы с магометанами была лишь вывеской: еще в 1676 г. Речь Посполитая в канун очередного турецкого вторжения на Украину благополучно предала Россию и поспешила заключить с султаном мир. Россия, незадолго до того заступавшаяся за Речь Посполитую и требовавшая от османов прекращения нападений на Польшу, столкнулась с высвободившимся стотысячным турецко-татарским войском. Лишь ценой героических усилий стрелецкого ополчения и казацких отрядов русским удалось отстоять Киев и Левобережную Украину.

Все это умные люди в России прекрасно понимали. Когда дьяк Посольского приказа Емельян Украинцев сообщил гетману Самойловичу о решении Голицына примкнуть к коалиции европейских католиков против Турции, гетман справедливо заметил, что воевать за интересы своих врагов глупо, нарушать мир с турками и татарами нет причин, а надежды захватить Крым совершенно иллюзорны. Об этом, без сомнения, знали и Софья, и Василий Голицын. И тем не менее они поддались на увещевания поляков-иезуитов, вопреки мнению такого опытного военачальника, как Самойлович. В 1686 г. Россия примкнула к Священной лиге, получив в обмен на обещанное ею участие в войне «вечный мир» с Польшей и Киев в бессрочное владение (он, по Андрусовскому перемирию 1667 г., перешел к России на два года, да так и не был возвращен полякам).

Западноевропейские страны всячески стремились привлечь русских к войне не столько с Турцией, сколько с ее союзником - Крымским ханством, так как австрийцы и поляки больше опасались не регулярной турецкой армии, а стремительных набегов татарской конницы. Крымцев-то и должны были отвлечь на себя русские войска.

Таким образом, России приходилось вступать в войну, не имея никаких гарантий на приобретение земель на Балканском полуострове в случае победы. Однако свои обязательства нужно было выполнять. И в 1687 г. стотысячное русское войско, руководимое князем Голицыным, выступило в поход на Крым. Ветераны степных войн, дворяне и казаки, хорошо представляли себе авантюрный характер затеи Софьиного фаворита. Голицын не обладал никакими полководческими талантами, а огромному войску предстояло летом пройти по сухим, безводным степям от Полтавы до Перекопа и, не имея надежного тыла, взять сильно укрепленный перешеек. Неудивительно, что этот крымский поход, так же как и следующий (1688), кончился позорной неудачей. Сам Василий Голицын отделался легким испугом: его интимные отношения с Софьей спасли князя от опалы. Виновным в провале Голицын при помощи интриг Ивана Мазепы объявил Самойловича, менее всех повинного в неудаче и изначально возражавшего против голицынской авантюры. Гетмана лишили должности и сослали в Сибирь по надуманному обвинению, а гетманскую булаву, как мы уже упоминали, получил ставленник Голицына - Мазепа.

Неудачи крымских походов вызвали брожение и рост недовольства в стране. И раньше большинство простого народа удивлялось нравам и обычаям царского двора. Видя правительницу в польских нарядах, ее фаворита - в польском кунтуше или слыша польский язык и латынь вельмож, люди недоумевали. (Польский язык к тому времени прочно вошел в моду и употреблялся в Кремле очень широко.) А после подчинения внешней политики России интересам Австрии, Польши и даже Венеции, введения тяжелых налогов и принесения бесполезных жертв правительство лишилось всякой популярности. Неприязнь к нему усилилась также из-за крайне жестокой политики по отношению к старообрядцам. В 1685 г. против раскольников были изданы пресловутые «Двенадцать статей» - одно из самых безжалостных узаконении в русской карательной практике. (Кстати, в том же году Людовик XIV отменил Нантский эдикт о веротерпимости. В обоих случаях роль подстрекателей выполнили иезуиты.)

Развязка наступила в 1689 г., по возвращении Голицына из Крыма. Началось со слухов. Пошли разговоры, что стрельцы, по наущению Софьи и начальника Стрелецкого приказа Федора Шакловитого, снова замышляют убить Петра и вдовствующую царицу Наталью Кирилловну. Напуганный этим известием, семнадцатилетний Петр ночью бежал из своей резиденции в селе Преображенском под защиту стен Троице-Сергиевого монастыря. Противостояние Нарышкиных и Милославских, Петра и Софьи приняло ничем не замаскированный характер. Однако стрельцы на сей раз повели себя очень пассивно, набат не зазвучал, сторонников у правительства не оказалось. Патриарх, выехавший для переговоров с Петром, больше не вернулся в Москву. Вслед за патриархом потянулись бояре, уходили строем с развернутыми знаменами пешие и конные полки. Софью и Голицына просто никто не хотел поддерживать, а стрельцы с готовностью выдали Петру Шакловитого. В итоге Шакловитому отрубили голову. Голицын был сослан, а Софья заточена в монастырь.

Так партия Нарышкиных пришла к власти, поднявшись на гребне национального недовольства западным влиянием. Можно без всякого преувеличения сказать, что вся страна своим сочувствием возвела на престол будущего Петра Великого вместе с его партией, с его окружением. Провозглашенная ими политика национального возрождения, если ее так можно назвать, сохранялась довольно долго - с 1689 по 1701 г. Это было время, когда к власти пришли патриарх Иоаким, вдовствующая царица, ее брат Лев Нарышкин, родственник Петра по бабушке Тихон Стрешнев, дядька царя князь Борис Голицын и, позже, князь-кесарь Федор Ромодановский, который стал ведать Преображенским приказом.

Новое правительство, будучи втянутым в войну, должно было продолжать ее, и Петр, оставив «марсовы потехи», предпринял вместе с донскими казаками в 1695 и 1696 гг. два похода для захвата турецкой крепости Азов, запиравшей выход из Дона в Азовское море. Азов был хорошо укрепленным форпостом турок. Петру, не располагавшему флотом, не стоило и мечтать о взятии крепости, гарнизон которой получал достойное подкрепление. Но молодой царь и его друзья пребывали в уверенности, что осада Азова будет ничуть не сложнее «морских походов» на Переяславльском озере или штурма игрушечной крепости у подмосковной деревни Кожухово. Естественно, первый поход 1695 г. закончился неудачей. Сняв осаду, русские отошли.

Всю зиму Петр провел в Воронеже за строительством флота и подготовкой второго похода. На новые воронежские верфи было согнано несколько десятков тысяч человек, и ценой неимоверных лишений для людей и затрат для казны к весне было построено несколько крупных кораблей. Вместе с русскими в поход на Азов выступили украинские и донские казаки, а также калмыцкая конница. И надо сказать, что успех второго штурма Азова был обеспечен не вновь построенными крупными кораблями, а небольшими маневренными лодками донских казаков. Мобильные казацкие суденышки внезапным нападением на турецкие корабли рассеяли их и позволили русскому флоту беспрепятственно выйти из Дона в Азовское море. Судьба крепости была решена, и после двух месяцев осады турки на условиях почетной капитуляции покинули Азов.

Однако сама необходимость взятия Азова была более чем сомнительна. Азовское море сообщается с Черным через Керченский пролив, а Керчь и Тамань находились в руках у турок и татар. Таким образом, взяв Азов, логично было бы начать отвоевывать выход из Азовского моря в Черное, то есть, подобно Голицыну, пытаться захватить Крым. Но ведь даже завоевав Крым и получив выход в Черное море, Россия не стала бы средиземноморской державой. Для настоящей конкуренции в Средиземном море с венецианцами и англичанами русским необходимо было получить проливы Босфор и Дарданеллы, то есть ни много ни мало - захватить Стамбул. А об этом и речи не могло идти в конце XVII в.

Итоги русско-турецкой войны были для нашей страны не блестящи. Австрия заключила с Турцией мир, предоставив России одной рассчитываться за все неудачи, поскольку сама она уже приобрела богатую Венгрию. Речь Посполитая получила необходимую ей Подолию, ставшую барьером на пути турок во внутренние области Польши. Россия же присоединила к себе Дикое поле от Дона до Запорожья. Как мы уже упоминали, эта земля действительно являлась полем постоянного сражения между ногайскими татарами, совершавшими набеги на русскую и польскую Украину, и казачьими отрядами, шедшими с севера для нападений на турецкие и татарские владения. И казаки, и татары были жуткими головорезами, и, конечно, возможности заселять и обрабатывать эти плодородные земли Россия не имела. Европейцы прекрасно представляли всю условность этого приобретения и без колебаний согласились считать Дикое поле русским.

Таким образом, всем здравомыслящим людям были видны негативные результаты голицынского союза с католиками. Вероятно, не без влияния своих ближайших советников Петр решил изменить приоритеты во внешней политике и попытался наладить контакты с другими европейскими государствами. В 1697 г. в Европу направилось «Великое посольство», в составе которого инкогнито под именем «урядника Петра Михайлова» ехал и сам молодой российский самодержец. Путь посольства пролегал в основном по протестантским странам Северной Европы: Курляндии, Бранденбургу, Голландии, Англии.

Из этого путешествия, в ходе которого прошли переговоры (хотя и неофициальные) с европейскими монархами, Петр привез на Русь новую идею русской внешней политики - союз не с католическими, а с протестантскими государствами. Следует сказать, что для любимой Петром Голландии и торговой Англии самой насущной задачей являлась тогда борьба с католической Францией и ее политическим союзником - Швецией. Вот и попытались европейские политики использовать Петра в борьбе против Швеции, точно так же, как ранее они использовали Голицына и Софью в борьбе с Турцией.

Как видим, с заменой Софьи на Петра русская внешняя политика не получила самостоятельного характера, утерянного в правление Софьи. Она лишь была переориентирована на иную группу западноевропейских стран.

Молодой Петр, на которого упорядоченная, комфортная жизнь в Голландии произвела глубокое впечатление, был захвачен великими планами: сделать из России такую же «цивилизованную» державу, построить такой же морской флот и развить коммерцию. Правда, для воплощения царской мечты приходилось начинать воевать со Швецией за выход к Балтийскому морю, но это считалось задачей своевременной и благородной.

С этнологической точки зрения, возникновение петровской мечты вполне естественно. Петр, как и его соратники, принадлежал своему этносу, переживавшему в XVII в. максимум пассионарности - акматическую фазу, малоблагоприятную для жизни простых людей, до предела насыщенную конфликтами и всяческими безобразиями. Человеку, видевшему ребенком кровавые стрелецкие расправы, слышавшему ожесточенные споры о вере, вынужденному постоянно бороться за свою жизнь в дворцовых интригах, тихая, спокойная жизнь Голландии, находившейся в инерционной фазе, действительно должна была показаться сказкой. Стремление Петра в России конца XVII - начала XVIII в. подражать голландцам напоминает поступок пятилетней девочки, надевающей мамину шляпку и красящей губы, чтобы быть похожей на свою любимую маму. Но как шляпка и помада не делают ребенка взрослой женщиной, так и заимствование европейских нравов не могло сменить фазы русского этногенеза. Подтверждение тому есть и в истории «Великого посольства»: Петр не смог, как планировал, посетить Венецию. Он был вынужден, бросив все, срочно вернуться в Россию, где вспыхнул очередной, и на сей раз последний, стрелецкий бунт.

Правительством князя Ромодановского московские стрельцы были удалены из столицы и высланы на пограничье. Военная служба, полная опасностей и лишений, стрельцам не нравилась, приятнее было жить в Москве, занимаясь собственным хозяйством. В 1698 г. сорок тысяч стрельцов самовольно оставили границу и направились в столицу. Московский гарнизон под командованием генерала Патрика Гордона состоял всего из пяти тысяч человек. Генерал Гордон, направив на стрельцов пушки, вышел к ним навстречу и предложил прекратить безобразие. Но стрельцы, вместо того чтобы развернуться в боевой порядок, отступить или, наконец, сдаться, начали через речку переругиваться с Гордоном. Перебранка разозлила генерала, и он приказал дать залп. После первого же залпа стрельцы дружно побежали и капитулировали - сорок тысяч стрельцов перед пятью тысячами регулярных войск!

Вернувшийся из-за границы разъяренный Петр приказал провести новый розыск и подверг мучительным пыткам и казням огромное количество стрельцов. Стрельцы отнеслись к экзекуции с полной покорностью, ни о каком сопротивлении и речи не было, ведь пассионарность стрелецкого войска оказалась исчерпанной. И это неудивительно. Наиболее энергичные стрельцы гибли во время любого возмущения: зачинщиков последовательно уничтожали сначала Софья с Шакловитым, а потом Петр со страшным князем-кесарем Ромодановским. Не случайно во время бунта 1698 г., столкнувшись с войсками Гордона, стрелецкое войско повело себя точно так же, как сорок тысяч потерявших пассионарность новгородцев в 1478 г. в битве при Шелони, когда им противостоял всего пятитысячный московский конный отряд. Одинаковые причины ведут к одинаковым следствиям.

После возмущения 1698 г. стрелецкое войско сошло с исторической сцены, хотя формально его упразднили позднее. Так окончилась жизнь консорции московских стрельцов: из группы людей, объединенных общей судьбой, она сначала превратилась в конвиксию - группу, связанную общим бытом, - а затем была уничтожена, не успев вырасти в субэтнос, как это случилось с раскольниками, или стать этносом, как казаки.

Разгром восстания стрельцов 1698 г. принято считать последней датой в истории Московской Руси, которая затем начала стремительное превращение в Российскую империю. А при Екатерине II родилась петровская легенда - легенда о мудром царе-преобразователе, прорубившем окно в Европу и открывшем Россию влиянию единственно ценной западной культуры и цивилизации. К сожалению, ставшая официальной в конце XVIII в. легендарная версия не была опровергнута ни в XIX, ни в XX столетиях. Пропагандистский вымысел русской царицы немецкого происхождения, узурпировавшей трон, подавляющее большинство людей и по сию пору принимает за историческую действительность.

На самом же деле все обстояло не совсем так, а вернее, совсем не так. Несмотря на все декоративные новшества, которые ввел Петр, вернувшись из Голландии: бритье, курение табака, ношение немецкого платья, - никто из современников не воспринимал его как нарушителя традиций. Как мы уже убедились, традиции у нас на Руси любили нарушать и нарушали все время - и Иван III, и Иван Грозный, и Алексей Михайлович с Никоном привносили значительные новшества. Контакты с Западной Европой у России никогда не прерывались, начиная по крайней мере с Ивана III. Привлечение Петром на службу иностранных специалистов русскими людьми вообще воспринималось как нечто вполне привычное. Знающих иностранцев заманивали на русскую службу еще в XIV в. - тогда ими были татары. А в XV столетии нанимали уже и немцев, и притом немало. Но как в XV-XVII вв., так и при Петре все ключевые должности в государстве занимали русские люди. Немцы получали хорошее жалованье, успешно работали, пользовались покровительством царя, но к власти их никто не думал допускать. Русские люди XVIII в., даже одетые в кафтаны и парики, оставались самими собой. Да и отношение царя Петра к Европе, при всей его восторженности, в известной мере оставалось, если можно так выразиться, потребительским. Известна фраза царя: «Европа нам нужна лет на сто, а потом мы повернемся к ней задом». Однако Петр здесь ошибся. Европа оказалась нужна России лет на 25-30, так как все европейские достижения русские переняли с потрясающей легкостью. Уже к середине XVIII в. стало возможным «повернуться задом», что и проделала родная дочь Петра Елизавета в 1741 г.

Все петровские реформы были, по существу, логическим продолжением реформаторский деятельности его предшественников: Алексея Михайловича и Ордин-Нащокина, Софьи и Василия Голицына, - да и проблемы он решал те же самые. Основной трудностью Петра во внутренней политике, как и у его отца и единокровной сестры, оставались пассионарные окраины.

Восстала Украина: украинский гетман Мазепа, обманув Петра, предался Карлу XII. Восстал Дон, возмущенный самоуправством петровских чиновников, которые захотели брать оттуда беглых крестьян. «С Дона выдачи нет», - заявил атаман Кондратий Булавин и два года сопротивлялся, пока в осажденном Черкасске не был вынужден пустить себе пулю в лоб. Восстали башкиры, и понадобилось четыре года, чтобы справиться с ними. В общем, буйное население юго-востока страны доставляло Москве массу хлопот, как это было и в Смуту.

В этой ситуации снова оказался эффективным союз русских со степняками. Петр договорился о взаимодействии с калмыцким ханом Аюкой, который стоял в тылу у башкир и донских казаков, и с его помощью восстания были подавлены. Кроме того, к началу XVIII в. калмыки практически остановили ногайские набеги на Русь: будучи мастерами степной войны, они быстро стеснили ногаев и заставили их перейти от нападения к обороне.

И все же петровские реформы, являясь по сути продолжением политики западничества в России, конечно, оказались глубже, чем все предыдущие, по своему влиянию на русские стереотипы поведения, ибо в начале XVIII столетия уровень пассионарности российского суперэтноса был уже гораздо ниже, чем в XVI-XVII вв. Но и при Петре в известном смысле была продолжена русская традиция XVII в. Придя к власти в 1689 г., боярская клика Нарышкиных во главе с Петром могла управлять страной только так, как она умела это делать. А способ управления в России существовал только один, известный еще со времен Шуйских и Глинских: царь проводил свою политику, опираясь на верные войска и правительственных чиновников, и потому все Русское государство представляло собой совокупность сословий, так или иначе связанных с «государевой службой».

После стрелецких восстаний привилегированные войска стрельцов были уничтожены, поскольку падение пассионарности и деградация стрельцов сделали их оппозиционерами существующей власти. Значит, Петру для сохранения трона и жизни требовалась своя армия. А кого он мог привлечь на свою сторону? Мобилизовать башкир после разгрома восстания нечего было и думать. На Украине лишних сил тоже не имелось. Дон после восстания Булавина перестал быть опорой трона. В итоге у начавшего войну со Швецией Петра боеспособных войск оказалось мало. Поэтому молодой король Карл XII смог легко нанести русским под Нарвой сокрушительное поражение и решил, что о России можно и не думать, ведь вся ее армия уничтожена.

У Петра оставался единственный выход: увеличить количество войск иноземного строя, а именно пеших солдатских и конных драгунских полков. Следовательно, основная реформа Петра - военная - носила вынужденный характер. Численность регулярных войск была увеличена с 60 до 200 тысяч человек, но для этого пришлось начать «рекрутские наборы». У дворян забирали крестьян и холопов в солдаты на 25 лет, то есть практически навечно. Обучали рекрутов жестко, скорее даже жестоко, руководствуясь принципом «семерых забей, одного выучи». Конечно, профессиональные солдаты были весьма боеспособны, крепки в бою, но снижавшаяся пассионарность этноса не позволяла перевести это войско на самообеспечение, как было в случае с дворянской конницей или стрельцами. Если только солдатам разрешали добывать себе пищу - начиналось мародерство и грабеж, так как солдат, домом которому была казарма, не склонен был жалеть чужих ему людей - обывателей. Полки иноземного строя, в отличие от стрельцов, уже никак не были связаны с кормящим ландшафтом и потому нуждались в полном обеспечении. Понятно, что обходились эти полки казне очень дорого: им требовались военные городки, провиантские склады, громоздкие обозы. Военные расходы легли тяжелым грузом на население, и русские люди бросились в бега.

Когда для армии потребовались пушки, технологию их изготовления русские освоили быстро, тем более что залежи необходимой для литья пушек железной руды имелись и около Тулы, и на Урале, где строительство заводов вел купец Демидов. Демидовские заводы производили пушки не хуже шведских, а шведское железо и оружие считались тогда лучшими в мире. Но сказалась нехватка рабочих рук. Поэтому к демидовским заводам были приписаны целые деревни. Их обитателям предписывалось отдавать трудом свой взнос на общее дело - войну. Решение вышло неудачным: крестьяне не столько работали, сколько шли к месту работы и обратно, ибо деревни располагались далеко от заводов, а время пути учитывалось в общем сроке повинности.

Сказалось снижение общего уровня пассионарности и на «птенцах гнезда Петрова». Новые люди, пришедшие с Петром к управлению страной, были карьеристами и казнокрадами. Взятки, коррупция достигли при «преобразователе» такого распространения, какого в XVII в. бояре и представить себе не могли. Достаточно упомянуть о любимце Петра, талантливом полководце Александре Меншикове. При строительстве новой столицы - Санкт-Петербурга - роскошное здание Двенадцати коллегий, которое должно было украшать набережную Невы, оказалось повернутым к реке торцом только потому, что петербургский генерал-губернатор Меншиков решил на месте правительственного здания выстроить себе дворец. Деньги на строительство, конечно, изымались из казны.

Вполне естественно, что расходы на армию и флот и коррупция вызывали постоянный дефицит государственного бюджета. (Впрочем, наследникам своим Петр оставил финансовые дела в очень приличном состоянии - без копейки государственного долга.) И в 1714 г. реформаторы ввели страшный закон о подушной подати: обложили всех людей, живших в России, налогом за то, что они существуют. Но собрать этот налог не представлялось никакой возможности. Люди отказывались платить под самыми различными предлогами. Тогда Петр не остановился и перед введением круговой поруки. Все население городов и волостей было переписано, определены суммы подати каждого города и каждой волости, и за их своевременное поступление в казну объявлялись ответственными отцы города или губные старосты - наиболее богатые люди. Их обязывали самих изыскивать средства, получать с бедного населения нужное количество денег, а при недоимках они отвечали собственным имуществом. Деваться было некуда: в городах стояли гарнизоны царских войск.

Казалось бы, уж с кого-кого, а с помещичьих крестьян брать подушную подать не стоило. Ведь крестьяне обслуживали помещиков-дворян, а дворяне в эпоху Петра служили в армии ни много ни мало - 40 лет. (Правда, при преемниках Петра этот срок был уменьшен.) Но и помещиков объявили ответственными за поступление налога с крестьян. В ответ на многочисленные жалобы помещиков о невозможности собирать налоги одновременно с несением службы «передовое» петровское правительство посоветовало им привлечь к делу родственников и не особенно стесняться в выборе средств при выколачивании денег из несчастных мужиков. Из указа о подушной подати и родилась та гнусная, омерзительная форма крепостного права, которая была упразднена только в 1861 г. Как видим, «окно в Европу» имело две стороны.

Однако не все последствия петровских реформ сказались сразу: некоторые результаты их испытали на себе не столько современники Петра, сколько их потомки. Весь XVIII век соседние народы по инерции воспринимали Россию как страну национальной терпимости - именно так зарекомендовало себя Московское государство в XV-XVII вв. И поэтому все хотели попасть «под руку» московского царя, жить спокойно, в соответствии с собственными обычаями и с законами страны. То, что приобрела в XVII в. Украина, не пожалевшая крови ради присоединения к России, безо всяких усилий получили и казахи, и буряты, и грузины, страдавшие от набегов соседей. Так старая московская традиция привлекла целый ряд этносов, органично вошедших в единый российский суперэтнос, раскинувшийся от Карпат до Охотского моря.

Восемнадцатый век стал последним столетием акматической фазы российского этногенеза. В следующем веке страна вступила в совершенно иное этническое время - фазу надлома. Сегодня, на пороге XXI в., мы находимся близко к ее финалу. Было бы самонадеянностью рассуждать об эпохе, частью которой являемся мы сами. Но если сделанное нами допущение верно, а мы пока не знаем фактов, ему противоречащих, то это означает, что России еще предстоит пережить инерционную фазу - 300 лет золотой осени, эпохи собирания плодов, когда этнос создает неповторимую культуру, остающуюся грядущим поколениям! Если же на обширной территории нашей страны проявят себя новые пассионарные толчки, то наши потомки, хотя и немного не похожие на нас, продолжат славные наши традиции и традиции наших достойных предков. Жизнь не кончается…

Христианская Священная лига против Османской империи

Дата: 26.12.2012

Битва при Лепанто стала решающим сражением в войне созданной папой Пием V христианской Священной лиги против Османской империи за контроль над Средиземным морем. Турки потерпели поражение, после которого их господству в этом регионе пришел конец.Государства Европы не смогли дать совместный отпор стремительной экспансии Османской империи.Битва при Лепаито стала важнейшим событием для христианских государств, расположенных на побережье Средиземного моря. Современники называли его поворотной точкой в столетнем конфликте между христианской Европой и исламским миром, а по своей значимости победа в битве при Лепанто сравнивалась с триумфом в сражении при Пуатье (также Битва при Туре) во времена Реконкисты в 732 году. Впрочем, более реальной предпосылкой для Битвы при Лепанто стало противостояние между набирающим мощь военным флотом Османской империи и флотами приморских государств, таких как Италия и Испания. Фактически, речь шла об установлении контроля над морскими коммуникациями Средиземноморья - главным маршрутом международной торговли в регионе.

По состоянию на 1300 год Османская империя представляла собой относительно небольшое государство, занимавшее незначительную по площади территорию в центральной Анатолии. Однако в XIV веке турецкие войска форсировали Дарданеллы и начали свое победоносное шествие по юго-восточной части Европы. К концу столетия Османская империя уже установила контроль над территориями, в настоящее время входящими в состав таких государств как Греция и Болгария, завоевала Балканы и значительную часть Малой Азии.Впрочем, своего величия Османская империя достигла в 1453 году, когда султан Мехмед II, получивший прозвище Завоеватель, взял штурмом Константинополь (в настоящее время - Стамбул), уничтожив, таким образом, последние остатки некогда великой Византийской империи.

После захвата Константинополя экспансия Османской империи пошла усиленными темпами. В период правления султана Селима I турецкая армия установила свои знамена на всем побережье Черного моря и в южной части Средиземноморья.
К моменту смерти султана в 1520 году Османская империя контролировала почти все порты в восточной части этого региона, а также многие крупные порты в западной его области. После Селима I султаном империи стал Сулейман I Великолепный - опытный политик и военачальник, под командованием которого турецкая армия проникла дальше в Европу и в западное Средиземноморье.Одной из главных причин грандиозного успеха Османской империи стало отсутствие скоординированного отпора со стороны христианской Европы. Испания благодаря своей военно-морской мощи, конечно, могла в одиночку сдержать экспансию Османской империи в Средиземноморье, но в тот момент ей приходилось разделить силы между этим регионом и Америкой. Кроме того, Испания в коалиции со Священной Римской империей германской нации (германские государства) вела длительную и тяжелую войну с Францией за контроль над Италией (так называемые Итальянские войны). А поскольку корабли, груженные золотом и серебром, продолжали прибывать в Испанию из Америки, расширение
Османской империи не создавало пока прямой угрозы для испанской экономики. Итальянские города-государства оказались целиком вовлечены в войну между Испанией и Францией, выступая на стороне то одного, то другого ее участника. Особенно серьезный урон был нанесен экономике портового города Генуя.

В результате сложившейся в Европе ситуации войска Османской империи достаточно легко смогли захватить значительную часть средиземноморского побережья, а в 1510-1520 годах турки установили контроль над Берберскими государствами Северной Африки, также именовавшимися Варварскими государствами. Берберские пираты на протяжении нескольких столетий держали в страхе западное Средиземноморье. На их счету - многочисленные захваченные корабли и суда, а также многие угнанные в рабство граждане европейских приморских стран. Зачастую пираты совершали налеты даже на приморские поселения и небольшие города. В подконтрольных пиратам портах, таких как Алжир или Тунис, турецкие корабли могли укрываться от непогоды или противника, турецкие моряки пополняли там припасы и отдыхали, а также, что немаловажно, набирали из числа захваченных пиратами невольников для своих галер.Возможность организовать совместный отпор экспансии Османской империи была продемонстрирована европейскими государствами в 1525 году во время Битвы при Павии, когда объединенная испано-имперская армия деблокировала гарнизон крепости и нанесла сокрушительное поражение французскому королю Франциску I. С того момента Италия полностью оказалась под влиянием Испании и ее военной мощи, которую теперь можно было направить против другого опасного врага.

Огромное значение имел и провал попытки турок взять Вену в 1529 году. Неудача с захватом столицы Австрии фактически стала концом стремительной экспансии Османской империи в Центральную Европу, но не означала завершение противостояния с христианскими державами.В 1535 году император Священной Римской империи Карл V, под именем Карла I также носивший титул короля Испании, начал кампанию с целью овладения Тунисом - самой мощной в то время базой берберских пиратов. Город был захвачен, но полученная выгода оказалась существенно меньше объема сил и средств, затраченных на кампанию. Кроме того, туркам удалось нанести поражение объединенному христианскому галерному флоту в сражениях у Преве-зе (1538) и у острова Джерба (1560), что позволило им сохранить контроль над восточной и центральной частями Средиземноморья. Западные области этого региона по-прежнему оставались под угрозой нападений берберских пиратов.

Однако в 1565 году султан совершил, как считают историки, серьезную ошибку - переоценив свои силы, он предпринял попытку захвата Мальты. Сокрушительный провал этой кампании и понесенные в ходе нее потери дали христианской Европе небольшую передышку и возможность восстановить свои силы, а самое главное - флот. В 1566 году папой Римским становится Пий V, считавший важнейшей задачей восстановление контроля христиан над Средиземноморьем и приложивший немало усилий для создания нового союза, получившего название Священная лига (1571-1573)