Война древней греции с персией

Битва при Платеях - одно из крупнейших сухопутных сражений греко-персидских войн, состоявшееся в 479 году до н. э. на склонах горы Китерон рядом с небольшим городком Платеи в Беотии.

Расстановка сил
Греки - 110 000 человек
Гоплиты - 40500
Лакедемон (Спарта и Аллия) - 10 000, Тегея - 1500, Потидея - 300, Сикион - 3000, Трезен - 1000, Тиринф и Микены - 400, Теспии - 1800, Эретрия - 600, Амбракия - 500, Пале - 200, Мегара - 3000, Афины - 8000, Коринф - 5000, Орхомен - 600, Эпидавр - 800, Лепрен - 200, Флиунт - 1000, Гермиона - 300, Халкида - 400, Левкат - 800, Эгина - 500, Платеи - 600;
Легкие войска - 70000
Спарта 35 000, Другие 35 000

Персы - 120 000 человек
Пешие войска - 83000
«Бессмертные» - 10 000, Фивы - 6000, Персия - 2000, Фессалия - 3000, Мидия - 2000, Локрида - 500, Бактрия - 2000, Малей - 500, Саки - 2000, Македония - 2000, Индия - 2000, Фокида - 1000, другие - 50000
Кавалерия - 10000
Гвардия - 1000, Персия -1000, - Мидия - 1000, Бактрия - 1000, Фивы, Фессалия, Македония - 5000, Саки 1000

Ход битвы

1 Греческие войска под предводительством Павсания вторгаются в Беотию. Мардоний выбирает место сражения к югу от Фив, где сможет развернуться его кавалерия. Но греки благоразумно не продвигаются дальше подножия холма. Кавалерия Мардония пытается отвлечь греков на себя, но теряет своего командира. Кавалерия отступает, нанеся большой урон мегарцам и афинянам.

2 Павсаний обходит Платеи и занимает новую позицию на Асопском водоразделе, где он может пополнить запасы воды. Обе стороны ждут. Мардоний нуждается в запасах провианта, действия греческих партизан усугубляют эту проблему. Ночью его кавалерия захватывает 500 повозок с провизией (А), блокировав тем самым греческую линию снабжения. В течение следующих трех дней персы ведут перестрелку с греками и отравляют их запасы воды (В). Теперь Павсанию нужно действовать. Он хочет подойти вплотную к холмам и изобразить отступление, а ночью подослать к персам свой самый свежий отряд (С). Отряд сбивается с пути и до рассвета стоит у стен Платей. С первым лучом солнца правое и левое крылья греческого войска отходят назад (D), прикрываемые тыловыми воинами.

3 Мардоний идет в решительное наступление. Его кавалерия заставляет афинян повернуть назад. Союзные греческие войска бросаются на помощь афинянам, но их останавливают беотийцы (А). Мардоний и его кавалерия оттесняют спартанцев к изгибу холмов (В); коринфяне и другие пелопон-несцы идут на подмогу (С). Персы выпускают тучи стрел в гоплитов, укрывшихся за щитами. Наконец, тегейцы идут в атаку, за ними следуют спартанцы. Вскоре мужественный отпор персов сломлен тяжелой пехотой греков, Мардоний убит. Персидский центр под командованием Артаваза держит Асоп-ский водораздел (D), наблюдая поражение персов, он отходит, преследуемый спартанцами. Беотийцы тоже отступили. В результате только 3000 из армии Мардония остались в живых, 1000 ионийских греков убиты. Греки потеряли от 1500 до 3000 воинов.

На сегодняшнем занятии вы узнаете, как греки, несмотря на численное превосходство противника, смогли отстоять свою независимость.

После смерти Дария властителем Персидской державы стал его сын Ксеркс. В 480 году до н. э. царь Ксеркс повёл свои полчища на Элладу. Большая часть воинов Ксеркса была набрана из покорённых народов. Им были чужды интересы персидского царя и знати.

Узкий пролив отделял Европу от Азии. По приказу Ксеркса навели мосты, соединившие оба берега, но разразилась буря и снесла эти мосты. Пришедший в ярость Ксеркс велел отрубить головы строителям, а морю назначил невиданное доселе наказание. Плачи стегали его кнутами, приговаривая: «О ты, горькая морская влага! Вот тебе от нашего владыки! Запомни хорошенько, царь перейдёт тебя, желаешь ты того или нет!» (рис. 2) Другие мастера выстроили новый мост. Семь суток длилась переправа на европейский берег.

Рис. 2. Переправа через Геллеспонт ()

Огромное войско вторглось в Северную Грецию. За ним следовал обоз с продовольствием, гнали стада быков. Вдоль берега шёл персидский флот. Это случилось через 10 лет, в 480 г. до н. э., после Марафонской битвы. Переправившись через пролив Геллеспонт на европейский берег, войско двинулось по европейскому побережью, а вторгшись в Северную Грецию, стало занимать область за областью. Греки не отважились на открытый бой.

Единственный путь, который вёл из Северной в Среднюю Грецию, был Фермопильский проход, который и решили защищать 300 спартанцев и 700 феспийцев под командованием Леонида, преградив персам дорогу. Отряд во главе с Леонидом героически защищал Фермопилы, но не смог устоять из-за предательства одного грека, который вывел персов в тыл к войскам царя Леонида. Желая спасти войско от разгрома, Леонид отдал приказ о немедленном отступлении греческих отрядов, а сам с отрядом отборной пехоты из 300 спартанцев пал на поле битвы. На месте сражения был установлен памятник в виде каменного льва с надписью: «Странник, весть отнеси всем гражданам Лакедемона: честно исполнив закон, здесь мы в могиле лежим» (рис. 3).

Рис. 3. Памятник Леониду и 300 спартанцам ()

Завладев Фермопилами, полчища Ксеркса хлынули в Среднюю Грецию. Грабя её области, вытаптывая поля, вырубая виноградники и оливы, захватчики приближались к Афинам.

По решению Народного собрания жители Аттики спешно покидали свои дома. Множество женщин, стариков и детей перебрались на остров Саламин под защиту флота. Способные носить оружие мужчины вступили на корабли. Вся Аттика опустела. Персы вошли в Афины, предали их огню, разрушили храмы. Военные суда персов встали на якорь в бухте близ Афин. Рядом, в узком проливе между Саламином и Аттикой, находился флот греков, насчитывавший около четырёхсот кораблей. Отсюда было видно, как пылал прекраснейший из городов Эллады.

На общем совете военачальников многие командиры настаивали на отводе флота к Коринфскому перешейку для защиты Южной Греции. Лишь афинский стратег Фемистокл убеждал дать бой в Саламинском проливе, где эллинам знаком каждый подводный камень, все направления ветров. Он умолял подумать о судьбе афинских женщин и детей. Долго спорили греки, не зная, как поступить. Но на рассвете увидали, что выходы из пролива перекрыты персидским флотом. Сражение стало неизбежным.

За его ходом, восседая на золотом троне, с высокого берега Аттики наблюдал Ксеркс. Превосходство в численности кораблей создавало уверенность в победе. Между тем, поднялся сильный ветер. Он раскачивал высокопалубные суда персов, однако не был опасен низким триерам. Греки нанесли врагам первые удары.

Сражение описал его участник поэт Эсхил. «Был слышен громкий крик: «Вперёд, сыны Эллады! Спасайте родину, спасайте жён, детей своих, богов отцовских храмы, гробницы предков: бой теперь - за всё!» …Сперва стояло твёрдо войско персов; когда же скучились суда в проливе, дать помощи друг другу не могли и медными носами поражали своих же - все тогда они погибли. И под обломками судов разбитых, под кровью мёртвых - скрылась гладь морская» (рис. 4).

Рис. 4. Саламинская битва ()

Саламинская победа стала решающей в ходе греко-персидских войн. После поражения Ксеркс покинул Грецию, оставив в ней часть сухопутной армии. А через год в битве при Платеях и она была разбита. Греки в тяжёлой и длительной борьбе отстояли свою независимость.

Список литературы

1. А.А. Вигасин, Г.И. Годер, И.С. Свенцицкая. История Древнего мира. 5 класс - М.: Просвещение, 2006.
2. Немировский А.И. Книга для чтения по истории древнего мира. - М.: Просвещение, 1991.

1. Historylib.org ()
2. Ancienthistory.spb.ru ()
3. Home-edu.ru ()

Домашнее задание

1. Как греки готовились к персидскому вторжению?
2. Почему командование греческим войском доверили спартанцам?
3. Почему греки одержали победу над превосходящей по численности армией персов?

Начиная с VI века до н. э. усилился натиск персидских царей на греческие города. В 521 году на персидский престол вступил Дарий, который завершил консолидацию своей державы и перешел в прямое наступление на запад, стремясь к покорению всего известного тогда мира; даже в титуле своем он именовался "царь всего мира". К концу VI века персы покорили Геллеспонт и Фракию, а также острова у Малой Азии. В ходе греко-персидских войн в 479 году персы вторглись в Аттику и заняли Афины. Греки решили перейти в контрнаступление и сосредоточили свою армию у города Платеи в Южной Беотии. Здесь летом 479 года и произошло решающее сражение.

Греческая армия под командованием спартанского регента Павсания насчитывала около 80 тысяч человек, персидская - во главе с Мардонием - 120 тысяч персов и 50 тысяч греческих наемников (беотийцев, локрийцев, фессалийцев, фокидцев) и македонян.

Главным преимуществом персов была их прекрасная конница, у греков же конницы не было вовсе. Поэтому греческая армия расположилась на склонах Киферона, на берегу небольшой речки Азоп. На противоположном берегу в укрепленном лагере находилось персидское войско. Греки занимали выгодные позиции, и персы не решились их атаковать. В принципе обеим сторонам было невыгодно наступать, и тогда и те и другие решили прибегнуть к помощи предсказателей.

Перед битвой при Платеях у эллинов жертвы приносил жрец-прорицатель Тисамен. Мардоний также приносил жертвы по эллинскому обычаю с помощью Гегесистрата - знаменитого жреца из Элиды, который пришел к персам из-за своей ненависти к Спарте и за щедрое вознаграждение.

Тисамен предсказал победу грекам, если те будут придерживаться оборонительной тактики и не перейдут реки Азоп. Прорицатель Мардония также предостерегал персов от переправы через реку.

Чтобы вынудить Мардония к наступлению, Павсаний выдвинулся на высоту к самой речке Азоп. На правом фланге стояли спартанцы, на левом - афиняне, в центре - отряды остальных греческих полисов. Войска Мардония расположились следующим образом: на правом фланге против афинян находились отряды греков, в центре - мидяне и бактряне, на левом фланге против спартанцев - персы, которые превосходили спартанцев по численности, причем были отобраны самые рослые и сильные воины. Тем не менее ни одна из сторон не решалась наступать.

По приказу Мардония персы отрезали пути подвоза продовольствия для греков и засыпали ручей Гаргафию, из которого греческое войско получало воду. Павсаний решил отступить к Платеям, чтобы занять более выгодную позицию. Но отступать на виду у противника было опасно. Тогда решили отступать ночью, разделив войско на три колонны. Спартанцы должны были оставаться на месте до последнего момента.

В ночь на 29 сентября 479 года греческая армия начала отступление, сначала отошли греческие отряды центра, а на рассвете - и афиняне.

Увидев это, персы атаковали неприятеля. Мардоний бросил вперед конницу, но за нею потянулась и пехота, которой показалось, что греки бегут. Первый удар врага приняли спартанцы, а затем персы напали и на афинян.

Персы построили стену из щитов и из-за нее осыпали спартанцев стрелами, нанося им значительный урон. Однако спартанцы блестяще продемонстрировали преимущества своей дисциплины: погибая во множестве, они не отвечали на выстрелы и не покидали строя до тех пор, пока не получили тактического преимущества. Когда персы оказались на дистанции короткого удара, Павсаний бросил фалангу в контратаку и опрокинул противника, несмотря на его отчаянное сопротивление.

Решающую роль в победе греков сыграло тяжелое вооружение, которого не было у персов.

В битве при Платеях греческая фаланга снова показала свое превосходство. Фаланга была известна еще во времена Троянской войны, но окончательно сформировалась в VI веке до н. э. Она состояла из воинов - полноправных граждан, которых называли гоплиты, по названию огромного круглого щита "гоплона", деревянная основа которого обтягивалась кожей или плотным полотном, имела чеканный бронзовый кант и символическое изображение в центре. Фаланга имела 8-16 рядов (реже до 25), по фронту занимала до 500 метров (при ряде в 1 тысячу человек). Основное действие фаланги - фронтальная атака пехотинцев (гоплитов), вооруженных сарисами (длинными копьями).

Атака гоплитов была стремительной и страшной, сопровождалась воем труб, свистом флейт и громким пением боевого гимна. Никто не мог выдержать удара фаланги на близком расстоянии. Завершали сражение гоплиты с помощью мечей, прямых обоюдоострых, или изогнутых однолезвийных. Фалангитам помогали отряды легковооруженных пращников, лучников, метателей дротиков, которые формировалась из молодых, неполноправных членов городской общины и жителей деревень. Мардоний, находившийся на белом коне во главе лучших воинов, сражался храбро. Но после того, как он был убит вместе со всем отборным отрядом своих телохранителей, персы повернули назад и бежали с поля боя. Спартанцы и вернувшиеся из-под Платей греческие отряды центра преследовали их. Одновременно афиняне нанесли удар греческим союзникам персов.

Греки не щадили врагов, поэтому уцелело всего 3 тысячи персов, не считая 40 тысяч воинов, покинувших поле битвы в самом начале сражения. Павсаний приказал собрать трофеи, выделил значительную часть храмам, а остальное - золото, серебро, персидских наложниц, вьючных животных - разделил между воинами. Жители Платей, храбро сражавшиеся в этой битве, получили приз; их территория была поставлена под особую защиту всех эллинов.

Победа при Платеях ликвидировала угрозу вторжения персов в Грецию, стратегическая инициатива перешла к грекам, хотя отдельные столкновения продолжались до 449 года, когда был заключен Каллиев мир. Персидская деспотия вынуждена была отказаться от господства в Эгейском море, Геллеспонте и Босфоре и признать независимость греческих полисов в Малой Азии. Несмотря на ожесточенную борьбу между отдельными греческими городами пред лицом персидской опасности в ведущих государствах Греции верх взяли патриотизм и стремление к свободе. Это и обеспечило грекам решительную и бесповоротную победу.

Использованы материалы с сайта http://100top.ru/encyclopedia/

Далее читайте:

Бикерман Э. Хронология древнего мира. Ближний Восток и античность . Издательство "Наука", Главная редакция восточной литературы, Москва, 1975 г.

В Европе часть греческих городов оказалась готова признать власть , но самые крупные и значительные города-государства - Афины и Спарта решили сопротивляться. В 490 г. до н. э. афинское войско под командованием стратега Мильтиада разгромило у Марафона армию персов. Эта победа, во-первых, показала грекам, что якобы «непобедимое» персидское войско всё-таки можно одолеть, а во-вторых, предотвратила возможный захват . Марафонская битва, однако, стала не окончанием, а только началом Греко-персидских войн.

Следующее, самое крупное столкновение между греческими государствами и Персидской державой разразилось десть лет спустя. Царь Персии Ксеркс в 480 г. до н. э. не только переправил в Грецию огромное войско, но и построил гигантский флот, вполне способный соперничать с объединёнными флотами всех греческих городов-государств. Персидскому царю противостоял союз эллинских полисов, как и в прошлый раз, возглавлявшийся Афинами и Спартой. Спартанский царь Леонид решил встретить сухопутную армию Ксеркса на узком перешейке Фермопилы в центральной , но персам удалось обнаружить обходной путь. В ходе завязавшейся битвы царь Леонид и все его воины (по преданию, их было ровно 300) погибли, но сумели приостановить марш персидской армии. Тем временем стратег Фемистокл, руководивший обороной Афин, решил эвакуировать население города, переправив его на остров Саламин. Здесь же расположился и греческий флот.

Сухопутная персидская армия захватила и сожгла Афины, но вот на море персы потерпели сокрушительное поражение. Греки в конце сентября 480 г. до н. э. почти полностью уничтожили флот противника в битве у Саламина. Видя дальнейшую бесперспективность борьбы, Ксеркс приказал своей армии отойти.

Последним крупным сражением в истории Греко-персидских войн стала битва при Платеи в 479 г. до н. э. Персидская армия под командованием Мардония была наголову разбита объединённым греческим вой-ском, возглавлявшимся спартанцем Павсанием. Окончательно Греко-персидские войны завершились в 449 г. до н. э. подписанием так называемого Каллиева мира (по имени афинского посла, заключившего мирное соглашение). Согласно его условиям, не имела отныне права посылать свои суда в Эгейское море и держать сухопутные войска ближе, чем в трёх днях пути от западного побережья Малой Азии. Афины же обязывались вывести свои войска из тех греческих городов, чьи жители признавались подданными персидских владык. С этого момента персы старались вмешиваться в греческие дела лишь тайно, деньгами и оружием, поддерживая союзные Персидской державе эллинские города-государства.

Конфуций

(551 г. – 479 г. до н. э.)

Древнекитайский философ, политик. Основные сочинения: «Книга песен»; «Книга перемен»; «Беседы и суждения» («Лунь юй»).

У каждого народа есть свой «золотой век», период истории, которым гордятся все последующие поколения. В Египте это царствование первых Рамзесов, у шумеров – время героя Гильгамеша, в Вавилонии – царство Навуходоносора, в Древней Греции – века расцвета афинского государства.

В Китае золотой век относят к эпохе царства Чжоу (XII в. до н. э.). По представлению древних китайцев, это было время всеобщего благоденствия, порядка, справедливости, развития наук и культуры. Так, во всяком случае, виделось потомкам – мудрецам VI, V вв. до н. э., того самого времени, когда жил и творил Конфуций, основатель классического китайского учения – конфуцианства.

Конфуций принадлежал к старинному аристократическому роду, начало которому было положено династией Шань-Инь, правившей в Китае до XI в. до н. э. Дальним предком Конфуция якобы был правитель по имени Кун, который претерпел немало жизненных испытаний и погиб в результате дворцовых интриг. Спасшиеся члены его клана бежали в царство Лу, где и родился Конфуций, получивший при рождении имя Кун-фу-цзы, что означало «учитель Кун». На Западе это имя приобрело латинизированное звучание Конфуций и стало общеупотребительным.

Отец Конфуция Шу-лян-хэ был храбрым солдатом, ставшим позже комендантом крепости Цзоу. Легенда изображает его человеком огромного роста и необычайной силы, славным в боях и неутомимым в службе. От своей жены он имел девять дочерей. Только на восьмом десятке лет, после того как старый комендант женился на юной девушке из рода Янь, у него родился мальчик, прославившийся в веках как родоначальник китайской философии.

О детстве Куна почти не сохранилось документальных свидетельств. По-видимому, он рос мальчиком сообразительным и способным, о чем можно судить по словам, сказанным самим Конфуцием в зрелом возрасте: «В 15 лет я ощутил потребность в учебе». Из-за бедственного положения семьи Кун эту потребность удовлетворял, главным образом, путем самообразования. Самостоятельно овладел письмом, стал изучать литературу и философию. 19-летним юношей он женился на девушке из семьи Ци. А через год у молодых супругов родился сын, получивший имя Ли.

И все же отнюдь не семейная жизнь была средоточием интересов и забот Конфуция. Большую часть своего времени он посвящал книгам и ученикам, предпочитая чаще находиться в одиночестве или со своими последователями. Но не уклонялся и от общественных обязанностей: Конфуций служил хранителем амбаров, заведовал полями и фермами, осуществлял надзор над продовольственными поставками. Чиновником он был честным, добросовестным, но при этом не считал службу главным делом. Изучив до тонкостей свод китайских церемониальных обрядов, правил и предписаний, 30-летний Конфуций уже мог позволить себе иметь более широкий круг учеников. Плату с них брал умеренную, хотя впоследствии жил на средства, предоставляемые состоятельными последователями.

Молва о молодом ученом и знатоке древних китайских традиций распространялась все шире. Существует предание, что в период составления «Книги песен», в которую вошли стихи, песни и фольклор X–V вв. до н. э., Конфуций встречался с Лао-цзы, своим старшим современником. Во время этой знаменательной встречи престарелый философ якобы выразил сомнение относительно ученых занятий Конфуция, посчитав их пустыми мечтаниями. Конфуция тем не менее такая оценка не смутила, как до этого не очень беспокоила критика аскетов-проповедников, считавших его популярность слишком преувеличенной. В эти годы Конфуций немало ездил по стране, стремясь не столько распространять знания, сколько найти мудрого правителя, которому мог бы принести пользу. Наконец в 497 г. до н. э. после долгих странствий он прибыл в родное царство Лу, которым правил тогда достойный, по его мнению, государь. Конфуций был назначен губернатором города Чжун-Ду, что позволяло ему на практике осуществлять идеи разумного управления. Однако при исполнении обязанностей новоиспеченный губернатор неожиданно столкнулся с политической оппозицией, не желавшей никаких перемен.

Убедившись в том, что князья не нуждаются в его наставлениях, Конфуций отказался от должности, чтобы служить своему народу иным способом. Наступили годы скитаний. Кочуя по городам и селениям вместе с учениками, Конфуций учил их старинным китайским обрядам, беседовал о литературе и древнекитайской мудрости. Именно из этих бесед был составлен главный трактат Конфуция – «Лунь юй» («Беседы и суждения»), который, несомненно, опирался на древние памятники, рассказывавшие и о мифических царях Поднебесной Яо, Шуне, Юе и об основателях царства Чжоу – Вэнь-ване, У-ване, Чжоу-гуне. В трактате Конфуций предпринял попытку восславить золотой век своей страны и призвать к восстановлению древних традиций. Создавая картину наилучшего общественного строя и стремясь придать ей убедительность, философ постоянно ссылался на то, что такой строй уже когда-то был. Эпоха Чжоу, словно маяк, должна была освещать жизнь всего народа.

Говоря об истоках сочинения «Лунь юй», следует иметь в виду, что оно опиралось прежде всего на знаменитую древнекитайскую «Ицзин» («Книгу перемен»), о которой Конфуций говорил: «Если бы мне прибавилось годов жизни, я еще лет пятьдесят изучал бы «Ицзин» и, возможно, избежал бы многих ошибок». Конфуций не случайно так высоко оценивал древнейший поэтический и философский памятник. «Книга перемен» давала ключ к основным началам бытия, причем самым оригинальным, с современной точки зрения, способом – с помощью гадательных триграмм (чертежей) – гуа.

Своеобразие системы заключалось в том, что она строилась на противоположных символах – положительного Ян и отрицательного Инь. Оба слова составляют образ горы – освещенная часть горы – Ян, теневая сторона – Инь. В этом образе заключался целый ряд противопоставлений – небо и земля, день и ночь, жар и голод, мужчина и женщина.

В итоге триграммы стали символами перемен, сопровождающими не только человеческое, но и вселенское бытие. К каждой триграмме прилагались словесные формулы, напоминающие загадочные афоризмы, которые не так-то просто расшифровать.

Как пример можно привести изречение, украшающее одну из триграмм: «Выйдешь, войдешь – не будет вреда. Друзья придут – хулы не будет. Вернешься обратно на свой путь. Через семь дней возврат. Благоприятно иметь куда выступать» и т. д.

Ученые позднего времени отмечали необычность и точность афоризмов Ицзин. Афоризмы прямо, непосредственно и сразу действовали и на разум, и на чувство, мгновенно создавая определенный образ.

Был здесь и особый свод «Правил» (ли), которым Конфуций давал такую оценку:

«С песен начинают, на Правилах утверждаются, музыкой завершают.

На то, что не Правила, не смотри!

Того, что не Правила, не слушай!

Того, что не Правила, не говори!»

Правила представляют собой предписания, определяющие поведение людей, их общественные обязанности и законы управления государством. Их можно назвать и нормами обычного права и государственного закона, выработанными жизненным опытом.

Правила различали два качества в человеке – чжи и вэнь . Под чжи понималась человеческая натура, природные качества личности. А вот вэнь – нечто приобретенное, усвоенное человеком и, несомненно, его улучшающее.

Конфуций так определял сферу вэнь: «Когда молодой человек почтителен к родителям, привязан к братьям; когда он скромен, правдив; когда он с любовью относится к людям – он этим всем приближается к человеческому началу в себе. И если у него еще останутся силы, он изучает вэнь».

Следовательно, вэнь – не обычное свойство человеческой натуры, а приобретаемые моральные качества. Вэнь – то, что изучают, то, чем человек обогащает себя, свой внутренний мир.

В целом главная тема «Бесед и суждений» – проповедь идеального общества, прославление совершенного человека и его гуманистической сущности. Пример у Конфуция всегда перед глазами: «золотой век» с его героизированными правителями.

В те времена, по свидетельству философа, людьми правил только достойный, каким бы ни было его происхождение. Поэтому престол древнего царства передавался не по наследству, а по достоинству. Такой порядок установил еще первый правитель «золотого века», легендарный император Яо. Наставляя своего преемника, он говорил: «О Шунь! Судьба пала на тебя. Твердо придерживайся во всем середины. Когда страна страдает, блага неба кончаются навсегда».

Перечень обязанностей правителя был прост и понятен древнему китайцу так же, как он понятен и современному жителю земли: пища для людей; оплакивание для умерших; служение для живущих. Моральный кодекс правителя и любого благородного человека так же краток, как и вся китайская философия:

«Когда широки душою – приобретаются сердца людей.

Когда искренни и правдивы – приобретается доверие людей.

Когда усердны и сообразительны – дело делается.

Когда беспристрастны и справедливы – все кругом довольны».

Список добродетелей Конфуций продолжил в диалоге с учеником, определив пять прекрасных вещей, которые следует чтить:

«Быть добрым, но не излишествовать.

Заставлять работать, но так, чтобы не было ропота.

Желать, но не жадничать.

Иметь силу, но не быть жестоким.

Обладать широтой духа, но не знать гордыни».

Назвал Конфуций и качества, которые следует искоренять:

«Не наставлять, а убивать – жестокость.

Не предостерегать, а судить только по тому, что получилось, – беззаконие.

Не давать указаний, а только гнать к сроку – разбой.

Давать людям и при том скупиться – худшее из качеств представителей власти».

Первопричину зла Конфуций видел в несовершенстве человека. Улучшить его можно с помощью чжи (человеческое начало), того, что составляет саму суть нашей природы. А средство для совершенствования заключается в том же качестве вэнь – стремлении к знанию, образованности, просвещению, интеллектуальной культуре и высокой морали. Такую задачу Конфуций определил как Дао (путь).

Время странствий не всегда было счастливым для Конфуция. Он считал, что, несмотря на преданность учеников, его «суждения» все еще мало распространены в стране. «Дни мои на исходе, – говорил он, – а я все еще неизвестен». И добавлял: «Но я не ропщу. Небо знает меня».

О неизбежности кончины философу напомнила и потеря близких людей. Сначала умерла жена, затем скончался сын, а за ним любимый ученик Янь-юань. Это повергло Конфуция в тягостные размышления о мимолетности жизни и неотвратимости конца. «Все преходяще, – замечал мыслитель, – подобно течению, жизнь не останавливается ни днем, ни ночью». Не раз Конфуцию грозила смертельная опасность. В смутные времена вражды и междоусобиц любой путник мог легко стать жертвой грабителей. Однажды дом, где пребывал философ с учениками, окружила злобная толпа фанатиков, и только чудом ему удалось избежать расправы.

Умер Конфуций в 479 г. до н. э. в возрасте 72 лет, сказав перед смертью с горечью: «Кто после меня возьмет на себя труд продолжить мое учение?»

Философ сомневался напрасно: таких людей очень скоро в Китае оказалось немало. Вторым после Конфуция столпом его учения был философ Мэн-цзы (370–289 гг. до н. э.), полностью принявший положение о «человеческом начале» и понявший его точно так же, как и учитель, то есть как «любовь к людям». Эти прекрасные качества, свойственные человеческой природе, исходят от «неба» – высшей направляющей силы мира.

Сюнь-цзы (298–238 гг. до н. э.), представитель следующего поколения конфуцианства, существенно скорректировал идеи своих предшественников и учителей. Он объявил, что в основе человеческой природы лежит зло. И только неустанным самосовершенствованием можно преодолеть это негативное природное начало. А в качестве средств преодоления первичного зла он назвал так любезные сердцу Конфуция Правила и музыку – лучшие духовные гармонизаторы человеческой личности.

В XI–XII вв. в лице Чжу-си неоконфуцианство обрело новые импульсы. Философ эпохи Сун определил два начала вещей: ли (разумная творческая сила) и ци (пассивная материя). Первая сила образует в человеке стремление к добру, а вторая подчиняет его чувственным соблазнам. Ли – идеальная субстанция, не имеющая формы и качества, она недоступна чувственному восприятию, но определяет идеальную форму существования личности.

И все же, несмотря на попытки ясно и последовательно изложить суть конфуцианских идей, система выдающегося китайского мыслителя и его последователей так и осталась непроясненной для европейского ума. Древняя самобытная мудрость Китая оставила наследство великое и скрытное, каким был и сам народ, стоявший у истоков мировой цивилизации.