Художественные особенности поэмы блока 12. А. Идейно-художественное своеобразие поэмы А. Блока «Двенадцать

Контрольная работа
по истории русской литературы
на тему:
Идейно-художественное своеобразие
поэмы А. Блока «Двенадцать»
Выполнил: студентка
факультета русского языка и литературы
6 курса (заочное отделение)
Гордеева Ксения
Проверил: Горланов Г.Е.

Пенза 2011

Содержание :
Введение

Символические образы и их смысл в поэме «Двенадцать»
Заключение
Список литературы

Введение
Поэма Александра Александровича Блока «Двенадцать» - одно из самых ярких произведений русской литературы XX века. Произведение было создано в январе 1918 года. Автор создает поэму за несколько дней, в едином вдохновенном порыве. Обычно требовательный к себе, он, оценивая свое творение, пишет: “Сегодня я гений”.
Поэма интересна для исследователей как своеобразной формой, так и глубиной идейного содержания. О чем же эта поэма? О ветре, ночной темноте, снежной метели, человеческих страстях, народном подвиге, России, революции. Точнее - о революционном Петрограде на рубеже 1917 и 1918 годов. Еще точнее - о том, что происходило в Петрограде накануне 5 января 1918 года, дня созыва и разгона Учредительного собрания. Советской власти было уже два месяца.
Тема революции вылилась в творчестве поэта в самую значительную и вдохновенную его поэму – «Двенадцать». Произведение Блока - это непредвзятый, объективный дневник революционных событий. Александр Блок говорил, что «Двенадцать» - это лучшее, что он когда-либо написал. Содержанием знаменитой поэмы, где во весь голос зазвучала музыка революции, где взметнувшаяся народная стихия устремилась в будущее, стал величайший взлет народного духа и народного гнева. А поэт освятил и благословил ее образом, олицетворявшим для него высшие начала человеческой жизни - начала равенства и братства. Для автора революция – это вырвавшаяся на волю народная стихия. В статье «Интеллигенция и революция» он писал: «Она сродни природе. Горе тем, кто думает найти в революции исполнение только своих мечтаний, как бы высоки и благородны они ни были. Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное; она жестоко обманывает многих; она легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но - это ее частности, это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот, все равно, всегда - о великом».
Напечатанная в феврале поэма вызвала бурные и противоречивые отклики. О ней говорили везде. Многое в ней казалось неприемлемым собратьям по литературе. Взрывом негодования была она встречена со стороны российской интеллигенции. Бунин обрушился на автора с гневной критикой, некоторые из друзей отвернулись от него. Но, несмотря на это, поэма Александра Блока по праву заняла свое место в истории русской литературы.

Особенности сюжета поэмы «Двенадцать»
Для понимания идейно - художественного смысла поэмы Александра Блока многое значит ее уникальная жанровая структура и особенности сюжета.
Как произведение истинно новаторское, «Двенадцать» не поддается строгому жанровому определению. Не случайно жанровая природа этого произведения оставалась не вполне ясной самому Блоку: он называл его то поэмой, то стихотворным циклом, а то и просто - «ряд стихотворений под общим заглавием «Двенадцать».
Композиция ее построена на чередовании, на перебоях драматических ситуаций и лирических мотивов. Оказывается, что главы, написанные на белой бумаге, т.е. те, с которых началась работа над поэмой, заключают в себе как раз все главнейшие моменты драматического сюжета этого произведения. Тут и появление, «первый выход», двенадцати красногвардейцев, и экспозиция драматического действия - разговор о Ваньке и Катьке (гл. XI), и убийство Катьки - кульминационный пункт драмы (гл. VI), и страдания Петрухи (гл. VII), и разрешение его мучений - своеобразный социальный катарсис: «Мы на горе всем буржуям // Мировой пожар раздуем» (гл. VIII и XII до строки 327-й). Очень показательно, что вся XII глава до лирической концовки с Христом дана в поэме как продолжение монолога Петрухи, начатого в VIII главе и прерванного лирическими отступлениями глав промежуточных.
Поэма «Двенадцать» разделена не только на главы, но и - внутренне, скрыто - на сцены с монологами и диалогами. Собственно повествовательная часть представлена в ней весьма скромно, а если говорить точнее, повествование здесь постоянно перерастает в драматургическую структуру, и сам автор из лирического повествователя то и дело превращается в действующее лицо. Первая глава «Двенадцати» - это своеобразный пролог, в котором значительную роль играет сам автор. С авансцены звучит его голос:
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
Вначале эти слова можно воспринять как ремарку драматурга, дающую представление о той обстановке, в которой предстоит развернуться сценическому действию. Такие «ремарки» Блок использует и в других местах, например: «Гуляет ветер, порхает снег. Идут двенадцать человек» ,- но это ремарки особого рода, которые наполняются глубоким смыслом и постепенно переходят в монолог или сцену общего разговора. Контрастность ремарки, открывающей сцену пролога, с самого начала делает ее экспрессивной, а после того, как слово "ветер "оказывается несколько раз повторенным, эмоциональное напряжение возрастает, одновременно наполняясь смысловой многозначностью, тревогой, раздумьем о человеке, оказавшемся на вселенском ветру:
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер -
На всем божьем свете!
Первая глава поэмы - общая экспозиция. Здесь, как на кинематографической ленте, запечатлена панорама вечернего Петрограда. Дует резкий ветер, играет поземка, «под снежком - ледок» . На улицах - люди, пестрое население большого города: растерявшаяся от всего происходящего старушка; озлобленный буржуй, спрятавший лицо в воротник; интеллигент - «вития», что-то вполголоса бормочущий о «гибели России», толстобрюхий и напуганный поп, плаксивые и жеманные барышни; просто прохожие; уличные проститутки; бездомный бродяга...
На этом фоне развертывается некий сюжет. Поздним вечером, под черным небом, в разыгравшейся метели, по пустующему городу идет сторожевой патруль красногвардейцев из двенадцати человек. Они приговаривают: «Свобода, свобода, эх, эх, без креста!» , жалуются на холод («Холодно товарищи, холодно!» , насторожены («Революционный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг!» , вспоминают Ваньку и Катьку, которые слюбились, сидят себе в теплом кабаке и заняты веселыми делами.
Ванька, как выясняется, еще недавно также был с ними. Он мог бы быть в патруле тринадцатым, но изменил общему делу и долгу: «Был Ванька наш, а стал солдат!» . То есть, по точному смыслу слов, пошел (тоже добровольно) в солдаты Керенского, - может быть, записался в ударные батальоны, которые формировал Керенский в качестве главной своей опоры, - а потом, как видно, дезертировал и теперь сыт и пьян, «богат» (вероятно, спекулирует), таскается по кабакам, гоняет на лихачах, стал «сукиным сыном» и «буржуем». Катя тоже девица с прошлым: уличная проститутка не из самых затрапезных. Она и в «кружевном белье ходила» , и гуляла даже с офицерами, но превратности времени коснулись и ее: «С юнкерьем гулять ходила - с солдатьем теперь пошла» . В недалеком прошлом она была любовницей одного из двенадцати - Петрухи (это было в обычае у девиц ее профессии: любовник для души, «гости» для дела), но изменила ему ради разбогатевшего, преуспевающего Ваньки. Жизнь с ревнивым и буйным Петрухой была полна превратностей: он, как выясняется, прирезал какого-то офицера, с которым «блудила» Катя; да и самой ей тоже досталось:
У тебя на шее, Катя,
Шрам не зажил от ножа
У тебя под грудью Катя,
Та царапина свежа!
Тут приоткрывается драматическая картина борения страстей и характеров, жаркой любви и слепой ревности.
Петруха тяжело переживает измену Кати и полон ненависти к Ваньке, который нарушил неписанный закон улицы - стал с «девочкой чужой гулять» . И вот - в эту метельную, тревожную ночь навстречу красногвардейскому патрулю попадается вопящий, орущий лихач, а в санках - изменник Ванька обнимает изменницу Катю. Во второй раз замученный ревностью Петруха с помощью товарищей творит отмщение: они стреляют из винтовок, - стреляют, конечно, в Ваньку, но шальная пуля ненароком попадает в его спутницу. Лихач с уцелевшим Ванькой исчезают в метели, а на снегу остается случайная жертва с простреленной навылет головой. Петруха грозит унесшему ноги Ваньке:

Утек, подлец! Ужо, постой,
Расправлюсь завтра я с тобой!
И, ослепленный злобой, ненавистью, жаждой мести, он с холодным презрением обращается к мертвой Кате:
Что, Катька, рада? - Ни гу-гу...
Лежи ты, падаль на снегу!
Но Петруха крепко любил Катю. И, когда марево злобы и мести сошло с его глаз, «бедный убийца» совсем пал духом, «оторопел». Он с искренней душевной болью вспоминает свою Катю, хмельные ночи, проведенные с нею, бедовую удаль ее огневых ночей, заветную «родинку пунцовую»:
Загубил я, бестолковый,
Загубил я, сгоряча... ах!
Товарищи стыдят и подбадривают Петруху, сурово напоминают ему о том большом общем деле, ради которого они объединились. Им - не до его беды. У них свои заботы: «Вперед, вперед, рабочий народ!» . И опять идет мерным, железным, державным шагом - сквозь тьму и вьюгу, оберегая революцию от козней притаившихся, но неугомонных врагов...
В. Орлов в своей монографии отметил так: «Но вся эта драматическая история любовных столкновений и измен - только каркас поэмы, а не ее плоть. В «Двенадцати» запечатлена грандиозная историческая картина решающего революционного перелома. Она не вмещается в изложенный только что сюжет. Как всякое великое произведение искусства, «Двенадцать» ведет мысль и воображение читателя вширь и вглубь. За сюжетом вырастает дерево всеобщего «мирового пожара», за сценами петроградской улицы - вся Россия, сорвавшаяся с якорей, за двенадцатью красногвардейцами - весь народ, двинувшийся к новой жизни. Главное, что можно и должно сказать о поэме, это то, что она гениально передает грозовую атмосферу Октября» .
Вопрос об особенностях сюжета поэмы остается спорным и в настоящее время. Прежде всего, это связано с изменением идеологии, понимания общественных событий. Современные исследователи отмечают, что Блок запечатлел грандиозную историческую картину борьбы добра и зла, происходившей в России после революции 1917 года. За любовным сюжетом встает зарево «мирового пожара», за петроградской улицей - не только Россия, но и «весь Божий свет», за двенадцатью красногвардейцами не только русский народ, но и все человечество.
Между началом и финалом в поэме происходит важное событие: Петруха убивает Катю. И хотя «бедного убийцу» неправомерно отделять от остальных, награждая только его одного «бубновым тузом», роль ему в поэме действительно уделена особая. В чем же смысл этого драматического эпизода, занимающего в поэме такое большое место?
Рассмотрим построение поэмы. Напомним ход событий. Первая глава поэмы носит характер экспозиционный. Главные герои появляются во второй главе. В разговоре о Ваньке и Кате принимают участие несколько человек. Петрухе принадлежит последняя реплика:

Ну, Ванька, сукин сын, буржуй
Мою, попробуй, поцелуй!
Это - личная тема Петрухи, голос его ревности и злобы на изменщицу и разлучника. Здесь он еще звучит как случайный выкрик и сразу же заглушается голосом общего долга.
Третья глава развивает эту тему: « Как пошли наши ребята в красной гвардии служить...» . Зато в четвертой, пятой, шестой и седьмой песнях мы оказываемся в кругу совершенно иных мотивов: Ванька с Катей раскатывают на лихаче, Петруха любовно и грубо вспоминает Катю и ее неверности, всячески показывает свою забубённую удаль («Эх, эх, согреши! Будет легче для души!» , красногвардейцы охотятся за Ванькой, и шальная петрухина пуля настигает Катю. В сцене погони и убийства участвуют все двенадцать («Стой, стой! Андрюха, помогай! Петруха, сзаду забегай!..» , но здесь и дальше, в песнях седьмой и восьмой, Петруха - главный герой. По словам критика, начинается, развертывается и завершается его драма, до которой остальным особого дела нет. Сцена убийства знаменательно в этом смысле заканчивается уже знакомым призывом не забывать об общем долге: «Революционный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг!» . Петруха остается один на один со своей малой человеческой трагедией. Сейчас он человек глубоко несчастный, тяжко нагрешивший и впавший в горькое, надрывное раскаяние:
И опять идут двенадцать,
За плечами ружьеца.
Лишь у бедного убийцы
Не видать совсем лица...
Все быстрее и быстрее
Уторапливает шаг.
Замотал платок на шее –
Не оправится никак...
Он настолько пал духом, что товарищи, которым вовсе не до его маленькой трагедии, стараются его подбодрить. Сперва - по-дружески, ласково:
Что, товарищ, ты не весел?
Что дружок, оторопел?
Что, Петруха, нос повесил,
Или Катьку пожалел?
Потом (поскольку Петруха надрывается все пуще) - гораздо более сурово, требовательно и непримиримо:

Ишь, стервец, завел шарманку,
Что ты, Петька, баба что ль?
- Верно, душу наизнанку
Вздумал вывернуть? Изволь!
- Поддержи свою осанку!
- Над собой держи контроль!
- Не такое нынче время,
Чтобы нянчиться с тобой!
Потяжеле будет бремя,
Нам, товарищ дорогой!
Последний аргумент - решающий: Петруха замедляет торопливые шаги, вскидывает голову. Опять, как видим, торжествует тема общего долга. Последний куплет - по своей идейной нагрузке - один из самых важных в поэме. Здесь вполне проясняется природа ее коллективного героя: красногвардейцы сознают величие времени и знают, что впереди их ждут еще более суровые испытания.
Пристыженный Петруха перестает выворачивать душу, пробует взять себя в руки, «он опять повеселел». Но веселье его - горькое, надсадное, - не веселье, а все та же показная, залихватская, крикливая удаль, за которой прячутся и тяжелая тоска, и неутихающие угрызения совести. Тут-то он и начинает «пугать», грозится кровью залить память о «зазнобушке», всуе вспоминает господа Бога:
Эх, эх!
Позабавиться не грех!
Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!
Отмыкайте погреба -
Гуляет нынче голытьба!
Однако кого же он пугает? Ответ на это дает следующая, восьмая, гениальная по стиху песня, с удивительным мастерством воссоздавшая дух, колорит и форму народной «заплачки»:
Ох, ты, горе - горькое!
Скука скучная,
Смертная!
Ужь я времечко
Проведу, проведу...
Ужь я темячко
Почешу, почешу...
Ужь я семячки
Полущу, полущу...
Ужь я ножичком
Полосну, полосну!
И тут эта горькая, надсадная, напускная удаль находит единственную цель: Ты лети, буржуй, воробышком!
Выпью кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку...
В этой яростной вспышке есть своя глубокая психологическая достоверность: у Петрухи свои счеты с буржуйским миром, с которым спуталась его Катя (гулявшая с офицерами и юнкерами) и который в конечном счете оказался виновником ее нечаянной гибели, - ведь Ванька, из-за которого она погибла, тоже «буржуй».
Восьмая и девятая главы - центральный и поворотный пункт поэмы. Здесь сюжет ломается: все личное, выдвинувшееся было на первый план повествования - бесшабашная удаль, любовная трагедия, ревность, преступление, отчаянье и «горе-горькое» убийцы, - поглощается широкой, вольной и мощной мелодией. Именно здесь, в песне красногвардейцев, впервые возникает образ старого мира - «паршивого пса». Спрашивается: почему Блок отвел столь большое место личной драме Петрухи, а потом свел ее на нет? «Не такое нынче время» - вот формула этого убеждения. Всякая личная трагедия в такое время тонет в «море» революции, во всеобщей, всемирно-исторической трагедии катастрофического столкновения двух миров. В своем личном плане Блок решал этот вопрос категорически: «Революция - это я - не один, а мы»; личного нет - потому что содержанием всей жизни становится всемирная Революция; человек, которому на долю выпало быть свидетелем рождения нового мира, должен как можно меньше помнить о личных слабостях и трагедиях. Только не нужно упрощать. Категоричность решения не означала, что принять его было делом простым и легким. Ненависть к старому миру была в Блоке чувством господствующим, всепоглощающим, оправдывающим все. Он понимал конечно, что вместе с насилием, ложью, подлостью и пошлостью старого мира в огне революции неизбежно сгорит кое-что из того, что он «так любил», с чем были связаны его одинокие «демонические восторги». Но он понимал также, что во имя большой, всеобщей исторической правды нужно пожертвовать своими маленькими «правдами». В этом и сказалась душевная сила Блока, та «бесстрашная искренность», которую подметил в нем Горький. Мысль Блока о неизмеримости «личных трагедий» с величием происходящего своеобразно (с поправками на сюжет и характер) отозвалась в истории Петрухи. Нельзя сказать, что поэт осуждает Петруху. Скорее он жалеет его. И душевная мука этого отчаявшегося, «бестолкового», сбившегося с пути человека, и его страстная, душная любовь с надсадными воспоминаниями о «хмельных ночах» и «огненных очах» - все это не могло не быть близко поэту, который всегда находил источник высокого вдохновения в темах трагической страсти и человеческого отчаяния. Но все это должно перегореть в огне революции. Так надо, чтобы родился новый человек. Ведь одну из важных задач, поставленных революцией, Блок видел в том, чтобы направить ее очистительный огонь в «распутинские углы души и там раздуть его в костер до неба, чтобы сгорела хитрая, ленивая, рабская похоть» .
Отчаявшийся, потерявший голову Петруха - самый слабый из двенадцати. Если сами они и не составляют авангарда революции, то Петруха - их собственный арьергард. Он и теперь бессильно поминает Спаса,- и снова товарищи читают ему суровую отповедь:
- Петька! Эй, не завирайся!
От чего тебя упас
Золотой иконостас?
Бессознательный ты, право,
Рассуди, подумай здраво –
Али руки не в крови
Из-за Катькиной любви?
- Шаг держи революционный!
Близок враг неугомонный!
Вот Петруха и получил верную характеристику, - причем от своих же товарищей: «бессознательный». Они-то знают, во имя чего держат свой революционный шаг. «Ко всему готовы, ничего не жаль» , «Потяжеле будет бремя...» , «Их винтовочки стальные на незримого врага» , «Вдаль идут державным шагом...» . Разве не заглушает эта такая отчетливая и столь постоянная нота революционного долга надрывный вопль душевной гульбы, которую мы слышим в репликах «бедного убийцы» Петрухи?
Двенадцать заняты своим делом: идут дозором по ночному городу. Они настороже: «Вот - проснется лютый враг…» . И поют они не блатные куплетцы и не надрывные заплачки, а подхватывают мотив «Варшавянки»: «Марш, марш вперед, рабочий народ!». И в темпах и ритмах этой прекрасной боевой песни рабочего класса растворяются без остатка мотивы бесшабашной гульбы (Петруха в конце концов тоже ведь подтянулся и пристроился к шагу товарищей), а на первый план выдвигается тема несокрушимой силы восставшего народа, неудержимого движения двенадцати к открывшейся им далекой цели:
И идут без имени святого
Все двенадцать - вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль...
В очи бьется
Красный флаг.
Раздается
Мерный шаг.
Вот - проснется
Лютый враг...
И вьюга пылит им в очи
Дни и ночи
Напролет...
Вперед, вперед,
Рабочий народ!
И так далее - со все возрастающей экспрессией, чтобы достичь в финале высочайшего напряжения и пафоса. Буйная «вольница» превращается в строгую, музыкально организованную революционную волю.
Ответить на идейно значимый вопрос можно, лишь выстроив структурную цепь происходивших событий. Выстроив эту цепь, мы увидим, что личная драма в поэме занимала большое место. Именно такое построение поэмы помогло определить место этого эпизода в произведении.
Революции, как известно, бывают разные. Та революция, боевой силой которой считали себя «двенадцать», была уникальной, единственной в своем роде. Это было разрушение «до основания» «старого мира», «перерыв» между двумя историческими зонами. «Двенадцать» - апостолы нового мира, возвестители «нового неба и новой земли». Блоковские красногвардейцы - тоже дети, «дети в железном веке», как назвал их в своей дневниковой записи автор «Двенадцати». Они не ведают, что творят, но это не снимает с них вины за создание мира, в котором главным принципом будет насилие.
---Не раз критики отмечали, что «Двенадцать», при всей кажущейся простоте, произведение совсем не простое. Обратим внимание на загадочный центральный эпизод поэмы. Почему, в самом деле, в центре этой поэмы о Революции - уголовное преступление, лишенное каких-либо классовых или революционных оснований? Чем так уж досадили красноармейцам Ванька и Катька, почему они стремятся расправиться с Ванькой, а гибель Катьки воспринимается ими как справедливое возмездие? Но разберемся сначала с первым, с солдатом Ванькой. В поэме вроде бы объяснена причина охоты за ним:
Трах - тарарах! Ты будешь знать,
Как с девочкой чужой гулять!..
Если с чужой, значит, с Петькиной, но почему все «двенадцать» так уж стремятся расправиться с новым любовником Катьки? Какое им дело, в конце концов, до Петькиных чувств? И потом: Катька - проститутка, она не Ванькина, не Петькина, она - для всех и ничья. Что-то тут явно не так, но оставим пока эти соображения и поговорим о других возможных мотивах странной ненависти красногвардейцев к своему бывшему товарищу. Мотивов этих два. Во-первых, Ванька - чужой; во-вторых, - богатый. Оба мотива присутствуют в реплике одного из «двенадцати»:
Ванюшка сам теперь богат...
Был Ванька наш, а стал солдат!
В той же главе Ваньку обзывают буржуем. Ванька - солдат Петроградского гарнизона, не защитившего в Октябрьские дни Временное правительство. И слово "солдат" звучало тогда отнюдь не контрреволюционно. Почему же все-таки Ванька "не наш" - с точки зрения красногвардейцев? Были ли тогда вообще какие-либо конфликты или трения между красногвардейцами и солдатами? Трения между солдатами и красногвардейцами, следовательно, были, причем завидовали солдаты красногвардейцам, а не наоборот. Но до вооруженных конфликтов не доходило. Может быть, причина самосуда, который "двенадцать" стремятся устроить над Ванькой, в том, что он - вор? Однако воровство и грабеж тогда - массовое явление. Этот путь обогащения был не закрыт для "двенадцати", хотя они предпочитали грабить лишь винные погреба. Но "богатству" Ваньки они явно завидуют и поэтому обзывают его "буржуем". Так что зависть к ванькиному «богатству», несомненно, присутствует у «двенадцати». Но не она причина неприязни, более того - ненависти к нему красногвардейского патруля. Причина в чем-то или в ком-то другом.
А случайно ли убийство Катьки? Петька совершает его в состоянии аффекта, остальные патрульные убивать ее не собирались. Но они и не горюют, а воспринимают происшедшее с чисто уголовным цинизмом:
Что, Катька рада? - Ни гу-гу...
Лежи ты, падаль, на снегу!
Но никакая «музыка революции» не может, однако, унять душевных мук «бедного убийцы» Петрухи. Если бы был городовой, который поволок бы его в участок, ему, вероятно, было бы легче. Но во время Революции городовых нет, красногвардейский патруль - сам представитель революционного порядка, и поэтому Петька один со своей болью перед Богом. Попытка забыться в пьяном загуле приводит его лишь к «смертной скуке», к душевному опустошению. Товарищи его не понимают. Для них переступить через кровь - не преступление, а причастие к истине Революции. «Среди них есть такие, - писал Блок в статье «Интеллигенция и Революция», -которые сходят с ума от самосудов, не могут выдержать крови, которую пролили в темноте своей...». Вот и Петька из таких. Он мучается, хочет просветления, а ему предлагают держать «революционный шаг». И все же от этой муки «бедного убийцы» Петьки - тоненькая ниточка к Христу, не к тому, что появляется в финале, а к настоящему, евангельскому.
и т.д.................

В январе 1918 года А. Блок создает самую знаменитую свою поэму - создает за несколько дней, в едином вдохновенном порыве. Обычно требовательный к себе, он, оценивая свое творение, пишет: «Сегодня я гений». Напечатанная в феврале поэма вызвала бурные и противоречивые отклики. О ней говорили везде. Многое в ней казалось неприемлемым собратьям по литературе. Взрывом негодования была она встречена со стороны российской интеллигенции. Бунин обрушился на автора с гневной критикой, некоторые из друзей отвернулись от него. Но, несмотря на это, поэма Блока по праву заняла свое место в истории русской литературы.

В «Двенадцати» Блок запечатлел образ той революции, в которую он верил, которая открылась ему в заревах пожаров, в метелях, в дыхании России. Автор показал в своей поэме революцию как очистительный пожар, в огне которого все старое должно быть уничтожено:

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем,

Мировой пожар в крови -

Господи, благослови!

В каждой строчке мы слышим музыку революции, - ту, которую Блок призывал слушать «всем телом, всем сердцем, всем сознанием». Но она у него уже не непонятный и едва слышимый гул, как в ранних стихах, а мощная симфония времени: смех и плач вьюги, обрывки революционных песен, выстрелы, шаги красноармейцев.

Творческий метод Блока-символиста ярко проявляется и в этом его произведении: именно с помощью символов автор показывает происходящее. Старый, прогнивший мир, представителями которого становятся у Блока «буржуй на перекрестке», «длиннополый» поп, реакционный интеллигент, презрительно названный «витией», олицетворен в поэме уличным псом:

И старый мир, как пес безродный,

Стоит за ним, поджавши хвост.

Старый мир, как пес паршивый,

Провались - поколочу

Блок показывает послереволюционный хаос и анархию как неизбежный процесс, сопутствующий великой ломке. Сама революция показана в поэме в обобщенно-символическом образе вселенского ветра, метели, врывающейся в жизнь обывателя:

Черный вечер.

Белый снег.

Ветер, ветер!

На ногах не стоит человек.

Это стихия, пусть очистительная, но безжалостная, разрушительная. И ее представителями становятся двенадцать красногвардейцев. О каждом из них в отдельности не сказано ничего, но вместе они - сила, которая разрушит мир «до основанья». Сами же они весьма смутно осознают, какова их цель. Автор показывает в начале поэмы, как много у них общего с обыкновенными уголовниками:

В зубах - цигарка, примят картуз,

На спину б надо бубновый туз?

Их продвижение по улице должно стать символом их эволюции. На первом этапе своего пути двенадцать предстают анархистами, разрушителями. Им ничего не стоит пальнуть «в святую Русь». У них есть только их «святая злоба», но нет организованности. Их ведет ненависть, а не любовь к людям. Их влечет свобода - «эх, без креста». Их движение стихийно, инстинктивно и гибельно порою не только для врагов. У них нет Бога в высшем смысле этого слова: старая религия - религия рабов - для них неприемлема, а новую они еще не обрели. И тут автор показывает бессмысленное, ничем не оправданное убийство - это кульминация действия поэмы. После нее в повествовании все меняется. Внутреннее потрясение заставляет героев осознать свое предназначение, отбросить анархистский и несерьезный подход к своей революционной деятельности. Исчезают игривые реплики, посторонние разговоры, строчки приобретают строгость, чеканность ритма:

Революционный держите шаг!

В очи бьется Красный флаг.

Раздается Мерный шаг.

Будучи ранее частью стихии, отныне двенадцать должны сами бороться с ней. Однако до самого конца они идут «без имени святого», а значит, не понимая и не принимая окончательно идеалов новой жизни. И тогда Елок выводит фигуру Христа, который ведет героев с кровавым флагом:

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз

Впереди - Иисус Христос.

Образ Христа не поддается однозначному толкованию. То ли это еще не узнанный и не признанный Бог, вождь, то ли не видимая в метели жертва, то ли немой свидетель и судья. Намеренно или нет, автор оставил недосказанным это в своей поэме. Решать - самому читателю и его времени.

В поэме «Двенадцать» Блок выступил также и как реформатор в области художественной формы. Перемену обычной манеры он обосновал тем, что писать о новом, о революционном необходимо новым языком. Поэтому произведение представляет собой разительный контраст по сравнению с написанным ранее.

Поэма состоит из двенадцати небольших главок - по числу заглавных героев. При этом автор не избежал символистского увлечения магией чисел - ведь мистическая «нагруженность» числа «двенадцать» общеизвестна. К тому же именно столько апостолов, учеников было у Христа, а библейские мотивы входят в поэму непосредственно с его образом. «Двенадцать» можно назвать драматической поэмой, так как главным в ней является действие, носителем которого выступают главные герои. Большую часть повествования составляют реплики и диалоги персонажей. У каждого из них свой язык: у убогой старушки, у барыни, у писателя, у красноармейцев. Поэме свойственно разнообразие художественно-речевых стилей, ее язык включает лексику возвышенно-поэтическую и просторечную, даже вульгарную. Политические лозунги, фольклорные мотивы, городской романс, разбойничьи песни и частушки - автор как будто стремится выразить все многоголосие улицы, используя различные жанры художественной речи. Также разнообразны ритм и размер стиха: от частушечного до маршевого, от четырехстопного хорея до дольника.

Сочетание различных речевых стилей, жанров, ритмов, сама драматическая форма поэмы позволили Блоку выразить, воплотить то, что он называл «музыкой революции», ее многоголосие, стихийность. Поэт стремился к единству содержания и формы, и его поэма - яркое тому подтверждение. В то же время Блок не избегает и привычных символистских приемов и методов.

В своей поэме автор старался как можно точнее отразить то, что он видел и чувствовал. Его точка зрения может быть принята не всеми. В принципе, искусство не требует признания своих образов за действительность, а тем более, за единственно возможную истину. Поэму «Двенадцать» можно трактовать по-разному, особенно теперь, когда стали известны предсмертные слова Блока о том, что поэму следует уничтожить, как неудавшуюся. Я же считаю, что поэт свято верил, хотел верить в то, что написал, в величие и благородство замыслов и путей революции, но уже в 1921 году сумел увидеть, как далеки его мечты от реальности. А поэма живет как неоспоримое свидетельство напряженного поиска - идейного ли, формального - ее автора.

Идейно-художественное своеобразие поэмы «Двенадцать» Александра Блока.

Цели урока : 1) образовательные : показать полемический характер поэмы А. А. Блока «Двенадцать», её художественные особенности; повторение понятий: жанр, композиция, символ.

2) развивающие : развитие умений и навыков лирико-эпического произведения; совершенствовать выразительное чтение и умение анализировать поэтический текст; совершенствовать умение учеников делать самостоятельные выводы после знакомства с произведением поэта.

3) воспитательные : воспитание интереса к творчеству А. А. Блока,

воспитывать внимание к слову, определить отношение автора к событиям революции 1917 года.

Всем телом,

Всем сердцем,

Всем сознанием-

Слушайте Революцию.

Создание поэмы:

- Поэма написана в январе 1812 года за 3дня.Закончив работу, Блок записал в дневнике: «Сегодня я –гений!». «Двенадцать» - какие бы они ни были- это лучшее, что я написал. Потому что тогда я жил современностью»,- утверждал поэт. С каждым годом окружающая действительность всё больше представлялась Блоку «страшным миром», который должен быть разрушен. Не случайно Блок воспринял революцию как вселенский пожар, который должен был принести за собой желанное обновление. После 1918года поэт не написал ничего существенного до самой своей смерти. Разочарование в революции было этому причиной. Автор очень точно ощутил то страшное, что вошло в жизнь: полное обесценивание человеческой жизни, которую не охраняет больше никакой закон. Всё стало дозволено. Не в состоянии удержать от тёмных, страшных проявлений человеческой души и вера в Бога, она тоже потеряна. Потерявшая нравственные ориентиры, охваченная разгулом вседозволенности- такой предстаёт Россия в поэме «12».

Учитель: - В этом произведении он не высказал к революции своего отношения, после первого прочтения обычно поэма вызывает недоумение, так как сложна для понимания. Блок показал революцию как стихийное явление, которое подобно ветру, буре, урагану, метели- не имеет цели и направления. Он написало революции так, как он её услышал. Блок услышал множество звуков, передающих стрельбу, лозунговые кличи, песни- марши, частушки, ругань. Современники не могли понять, приветствует ли Блок революцию или осуждает. По словам В. Маяковского, «одни прочли в этой поэме сатиру на революцию, другие- славу ей».

Композиция поэмы:

Поэма состоит из 12 глав, построена по принципу кольцевой композиции (ночь, зима, людские фигуры на улицах – в начале и в конце произведения).

Каждая глава обладает определённой самостоятельностью. Поэма будто составлена из отдельных картинок, которые передают неразбериху, царившую в те дни на улицах и в ума.

- Когда происходит действие в поэме? (изображена суровая зима 1918 года, костры на улицах, патрули)

- Какие детали воссоздают картину того времени? (Патрули красноармейцев на улицах Петрограда действительно насчитывали по 12 человек. В поэме упоминаются «керенки» -бумажные деньги, которые были выпущены Временным правительством, фонарик на оглоблях, которым щеголяли петербургские извозчики, плакат « Власть Учредительному собранию!")

Чтение первой главы.

- Какие образы возникают в 1главе? (вечер, снег, ветер)

Учитель: - Действие поэмы развивается на фоне ветра, пурги. Символический образ ветра, который властвует над миром, в дальнейшем обновляется, развивается, он как бы комментирует происходящее: одних сбивает с ног, другим кажется «весёлым», когда появляются красноармейцы, он радостно «гуляет».

В основе произведения-конфликт, борьба старого и нового мира. Это столкновение не может закончиться примирением- настолько полярны борющиеся силы.

- Какие же противоположности сталкиваются? (старый и новый мир, цвет, любовь и смерть, личное и общественное)

Для Блока характерны символические цвета. Какие цвета присутствуют? Выпишите словосочетания, попробуйте объяснить значения. («чёрный вечер» - хаос, злоба, тревога, символ «старого мира»;

«белый снег» - чистота, гармония, символ» нового мира»;

«красный флаг» -цвет революции, цвет крови (Катька убита))

- Как относятся к революции прохожие? Чьи голоса мы слышим в 1главе? (голос старушки, та не понимает, для чего столько материи использовано зря- из неё можно что-то сшить ребятишкам;

поп ничего не говорит, но он «невесёлый»;

Чтение 2,3,4,5,6 глав.

- Рассмотрим образ Катьки. Что узнаём о ней? (Образ Катьки наделен реалистическими деталями: «в кружевном белье ходила», «гетры серые носила», «шоколад Миньон жрала», «у ней керенки в чулке», « с офицерами блудила»; « зубки блещут жемчугом», « больно ножки хороши», «толстоморденькая». Катька- символ продажной любви, символ старой грешной, распутной России).

-Какое событии лежит в основе 6 гл.? (Убийство Катьки, как стихийный акт, – кульминация поэмы. Преступления нет, для убийц не существует нравственных норм, их поступки неуправляемы.

-Как чувствует себя Петруха после убийства Катьки?

(Неловко, раскаивается, обращается к товарищам за помощью. Однако его раскаивание вызывает в товарищах сначала жалость, а потом злобу и ожесточение. Петруха, устыженный товарищами, ощущает неуместность своих страданий. Он действует, чтобы заглушить угрызения совести. «Он опять повеселел». Блок точно ощутил то страшное, что вошло в жизнь – полное обесценивание человеческой жизни, которое не охраняет больше никакой закон: никому даже в голову не приходит, что за убийство Катьки кому-то придется отвечать. Нравственные понятия обесценились, недаром после гибели Катьки начинается разгул, теперь все дозволено: «Запирайте этажи, нынче будут грабежи»).

Обратите внимание на то, что 12 красноармейцев идут БЕЗ КРЕСТА (то есть нет ничего святого), а это будущее России.

Чтение 7,8,9,10главы11.

-Как Блок передаёт музыку революции? Какие ритмы вы услышали? (В поэме звучат интонации марша :

В очи бьётся

Красный флаг.

Раздаётся

Мерный шаг;

встречаются частушки:

Запирайте этажи,

Нынче будут грабежи.

Отмыкайте погреба-

Гуляет нынче голытьба;

процитирована в поэме революционная песня:

Революционный держите шаг:

Неугомонный не дремлет враг!

слышен романс:

Не слышно шуму городского

Над невской башней тишина,

И больше нет городового-

Гуляй, ребята, без вина.

Кроме этого, постоянно слышен треск выстрелов :

Трах- тарарах- тах- тах- тах- тах!

Чтение 11главы.

- Что породила свобода, данная революцией? (От ощущения свершившегося справедливого переворота идет настроение бесшабашности, упоение свободой, характерное для городской голытьбы. Свобода, данная революцией, породила еще более страшный мир. Теперь людей, слившихся в кроваво-красном вихре, трудно остановить, если вообще возможно, потому что они мстят за свое прошлое всем подряд. Вот где четко прослеживается их крепкая связь со «старым миром», «пес безродный стоит… поджавши хвост»).

-Какой предстает Россия?

(Россия потеряла нравственные ориентиры, охвачена разгулом темных страстей, разгулом вседозволенности. Старую Россию символизирует буржуй и голодный пёс, а новую- двенадцать красноармейцев)

-Кто герой поэмы? («рабочий народ»)

Чтение 12 главы.

Учитель: - В 12 главе двенадцать красноармейцев идут сквозь вьюгу. Если замечают кого-нибудь, то кричат, чтобы остановились, иначе начнут стрельбу. В конце поэмы возникает образ Христа.

- Как же объяснить появление фигуры Христа в поэме?

(Существует множество трактовок финала произведения.

Некоторые исследователи объясняли появление Христа в поэме едва ли не случайностью, недопониманием Блока того, кто должен быть впереди красногвардейцев.

Другие говорили, что появление Христа в финале свидетельствует о восприятии поэтом революции как святой и спасительной (Христос благословляет происходящее)

Третьи полагали, что финал доказывает осознание Блоком антигуманной сущности происходящего.

Для тогдашнего читателя, воспитанного в традициях христианской культуры, изучавшего в школе Закон Божий, число двенадцать было числом апостолов, учеников Христа. Весь путь, которым идут герои блоковской поэмы,-это путь из бездны к воскресенью, от хаоса к гармонии.

Поэма завершается верой А. Блока в грядущее воскресенье России воскресение человеческого в человеке. Борьба миров в произведении-это прежде всего внутренняя борьба, преодоление человеком в себе тёмного и страшного.

Домашнее задание:

Как вы считаете, почему А.А.Блок так высоко оценил собственное сочинение- поэму» Двенадцать» («Сегодня я – гений!»)?

Как бы вы интерпретировали образ Христа в поэме А.Блока «Двенадцать»?

Литература:

Н.В.Егораева, И.В.Золотарёва. Поурочные разработки по русской литературе 20 век. М., 2004г.

Л.А.Скубачевская, Т.В. Надозирная, Н.В.Слаутина. Литература. Универсальный справочник. М., «Эксмо», 2011.

«Двенадцать» - поэма переворота. Не только и не столько поэма, описывающая общую атмосферу, царящую в погибаю­щей после революции стране, сколько поэма переворота в погибающей душе самого поэта. Эта поэма - насмешка над «революцией». Блок в каждом слове, в каждом звуке высмеивает в бессильной злобе кровавый разгул стихии:

Злоба, грустная злоба

Кипит в груди...

Черная злоба, святая злоба...

Сам он не может повлиять каким-либо кардинальным образом на исторический ход событий, не может (или не хочет) «говорить вполголоса: "Предатели! По­гибла Россия!"». Он отчаянно смеется над несоответствием идеалов, постав­ленных «революцией», и окружающей действительностью. Он зло смеется и над представителями старого мира - попами, буржуями, барынями - всеми, кто довел страну до революционной си­туации, и над представителями так на­зываемого «нового» мира - ничтожны­ми личностями, способными воевать лишь с уличными девками да с тенями в подворотнях:

Революционный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

Товарищ, винтовку держи, не трусь! Пальнем-ка пулей в Святую Русь...

Эх, эх!

Позабавиться не грех!

Запирайте етажи, Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба - Гуляет нынче голытьба!

В зубах цигарка, примят картуз,

На спину б надо бубновый туз!

«Свобода, свобода, эх, эх, без крес­та!» - звучит как разгульный, разбойни­чий клич. Не случайно автор отметил, что «на спину б надо бубновый туз» - такой лоскут из красной или желтой ткани на­шивался на спину каторжникам. Эти лю­ди «идут без имени святого...»:

От чего тебя упас

Золотой иконостас?

Бессознательный ты, право,

Рассуди, подумай здраво -

Али руки не в крови...

Они проходят как стихия, они проно­сятся как вьюга, они подчиняются толь­ко внутреннему стремлению разруше­ния: «Мы на горе всем буржуям миро­вой пожар раздуем». Автор постоянно сравнивает движущие силы революции со слепой стихией, которая все рушит на своем пути:

Черный вечер.

Белый снег.

Ветер, ветер!

На ногах не стоит человек.

Ветер, ветер -

На всем божьем свете!

Разыгралась что-то вьюга,

Ой, вьюга, ой, вьюга!

Не видать совсем друг друга!

За четыре за шага!

В поэме последовательно применен художественный прием, основанный на эффекте контраста. Сразу бросается в глаза, что зрительный ряд строится на чередовании мотивов ночной темноты и снежной вьюги. Эта цветовая символи­ка ясна по своему смыслу. Она знаме­нует два жизненных исторических нача­ла: низкое и высокое, ложь и правду, прошлое и будущее - все, что противо­борствует как на всем свете, так и в каждой человеческой душе. Символика эта социально прояснена, в ней - отра­жение и художественное обобщение реальных исторических явлений.

Что такое снежная вьюга в «Двенадца­ти», как не образ «исторической пого­ды», образ самого переворота и хаоса, им принесенного? Черный вечер и бе­лый снег воплощают в своей контраст­ности историческую бурю, потрясшую мир. Белое, светлое, снежное торжест­вует в финале поэмы, где полностью побеждает непроглядную тьму, из кото­рой вышли двенадцать. Здесь автор за­вуалированно пророчит победу белой, светлой силы над черно-красным хао­сом, принесенным той стихией, к кото­рой принадлежали двенадцать.

«Двенадцать» - это полное торжест­во стихии. Она - главный герой поэмы. Как сама поэма, так и стихия в ней еди­на и синтетична, хотя внутри нее самой действуют самостоятельные характеры с их собственными индивидуальными чертами.

Двенадцать красногвардейцев проби­ваются сквозь лютую вьюгу; они «ко всему готовы», им «ничего не жаль», они настороженны; их ведет вперед ин­стинкт, но они еще толком не представ­ляют себе до конца весь смысл своей борьбы, своего «державного шага» в будущее. Они в этой борьбе еще ново­рожденные, рожденные вместе с «новым» миром, рожденные самим этим «новым» миром.

В героях поэмы, беззаветно вышед­ших на штурм старого мира, пожалуй, больше от анархической «вольницы» (активно действовавшей в Октябрьские дни), нежели от авангарда петроград­ского рабочего класса, который под предводительством партии большеви­ков обеспечил победу революции.

Ощущение «взлета» революции с гро­мадной силой сказалось в «Двенадцати» в мотивах ночной метели, порывистого, резкого ветра, взвихренного снега. Эти мотивы проходят сквозь всю поэму по­добно основной теме в симфонии. При этом ветер, снежная вьюга, пурга как ди­намические образы восставшей, разбу­шевавшейся стихии приобретают в «Две­надцати» различный смысл примени­тельно к разным персонажам поэмы. Для теней и обломков старого мира злой и веселый (злорадный) ветер - сила враждебная, безжалостно выметающая их из жизни, для двенадцати же он - их родная стихия, они как порождение этого ветра, они детище хаоса, стремящееся к разрушению. Этим двенадцати вьюга" не страшна, не опасна.

Красный флаг появляется в конце по­эмы, он - этот символ революции - здесь становится символом нового кре­ста России. Страна стоит на перепу­тье - «позади голодный пес», а впереди якобы «светлое будущее». Есть мнение, что Христос во главе красногвардейцев благословляет революцию, ее конечные цели и идеалы. Но в том-то и дело, что не во главе - нигде в поэме об этом не ска­зано, - а «впереди». Мы просто привык­ли воспринимать, что впереди, с крас­ным флагом - значит, во главе, но здесь другая ситуация: флаг здесь олицетво­ряет собой новый крест Христа, новый крест России, и идет Христос не во гла­ве, а его ведут - ведут на расстрел, на новое распятие...

«Зачем же ты пришел нам мешать? Ибо ты пришел нам мешать и сам это знаешь. Но знаешь ли ты, что будет зав­тра? Кто ты? Ты ли это? Или только по­добие Его. Но завтра же я осужу и сожгу тебя на костре, как злейшего из ерети­ков, и тот самый народ, который сего­дня целовал твои ноги, завтра же, по одному моему мановению, бросится подгребать к твоему костру угли. Зна­ешь ты это? Да, ты, может быть, это знаешь...» Это Достоевский, «Братья Карамазовы», диалог Великого Инкви­зитора с Иисусом Христом.

Никому не нужна Его помощь, никому не нужно Его благословение: «От чего тебя упас золотой иконостас?» О каком «моральном благословении» может ид­ти речь, когда «...идут без имени свято­го... ко всему готовы...». Этим двенад­цати не нужно ничьего благословения, точно так же как не нужно оно было и тем, кто делал революцию. Просто в то время удобно было использовать стихи такого великого поэта в свою пользу, с целью оправдания революции и кровавого беспредела, а ведь Блок сам говорил, что в его поэме совсем нет политики.

Он любил всех, он любил Россию и тем больнее переживал ее политический, экономический и духовный кризис. Блок проживал все события, происходившие в России, вместе со страной. Он вместе с его Русью страдал, замерзал, голодал. Поэтому Блок в своей поэме чувствует настроение и переживание каждого пер­сонажа и с точностью передает эмоции каждого. Автор постоянно подчеркивает, насколько далеки «высокие» идеи рево­люции от земной жизни:

От здания к зданию Протянут канат.

На канате плакат:

«Вся власть Учредительному Собранию!»

Старушка убивается - плачет,

Никак не поймет, что значит, На что такой плакат,

Такой огромный лоскут? Сколько бы вышло портянок для ребят,

А всякий - раздет, разут...

В октябрьском перевороте поэт услы­шал только одну «музыку» - громовую музыку катастрофического крушения старого мира, которое он так давно предчувствовал и ждал. Да, он ждал, но скорее не столько крушения самого мира, сколько перемены в психологии людей, перемены человеческого созна­ния, улучшения мира не за счет его пе­релома и передела, а за счет внутрен­них изменений в каждом человеке, то есть изменения мира за счет измене­ния самого человека. Поэтому кровавый переворот, провозглашенный социали­стической революцией, Блок воспринял как внезапно налетевшую, но уже пред­сказанную и ожидаемую стихию. Рево­люция, по Блоку, всемирна, всеобща и неостановима. Она воплотилась для не­го с наибольшей полнотой в образе не­удержимого «мирового пожара», кото­рый вспыхнул в России и будет еще дол­го разгораться все больше и больше, перенося свои очаги и на Запад и на Восток, - до тех пор «пока не запылает и не сгорит старый мир дотла».

В январе 1918 года поэма «Двенадцать ». Написана за 3 дня – с 27 по 29 января. «Сегодня я гений». Блок написал текст, где попытался выразить саму ситуацию времени – изменение нар. духа, внешние катаклизмы. Написав поэму о революции, Блок стал центром полемики. Оценка была отрицательна; большевики взяли всего два лозунга. Писатели и читатели Блока: «Я не мог и не хотел верить верить, что Блок … стал петь похабные частушки о том, как Ванька с Катькой сидят в кабаке» («Белогвардейская газета» 1919 г.) Гиппиус перестала здороваться с Блоком. Гумилев сказал, что Блок «вторично распял Христа и расстрелял государя». К нападкам Блок относился с удовлетворением – это доказало, что он смог опрокинуть представление, о чем надо писать. Поэму интерпретируют многие, все находят что-то свое, но все отмечают гармонию содержания и формы. Гаспаров: «12» - театр марионеток, где перед сценами происходит выход актеров. И все это на фоне задника (по обычаю – в красно-белых тонах), Блок следует традиции театра марионеток, но и вводит новые голоса – голоса Эпохи. Они словно неупорядочены – гул голосов проступает из 1-й главы. Многие считают, что это лирич. герой Блока так изменился, что говорит разухабистые частушки. Но это революция Блоком воспринимается как гул голосов, хаос сословий, точек зрений, голосов. Многие вообще загадочны и таинственны. «Подходи, поцелуемся!» - целование на Пасху, перед появлением Ис.Х (который появится в конце). Черная злоба. Настроене – тревога, опасность рядом, «гляди в оба». Другая глава начинается так, будто 1-й не было. Появились герои, которые существуют в той же системе координат, что и стихия – они тоже несут хаос. Все многоголосие в начале главы стихает. Чередование ритмически упорядоченных и неупорядоченных несет свой смысл: ритмичная сила, связанная с 12-тью и сила хаоса – сила созидания и разрушения, которая существует внутри самих 12-ти. Сторонний наблюдатель должен видеть в 12-ти ритмич. созидательную силу, но понимает, что ее нет. Это сбор хулиганов, деклассированных элементов, каторжники (примятый картуз, бубновый туз, цигарка) – с винтовками. Они заняты чем угодно, только не революцией. Но они – «стражи революции», которые говорят неизвестно о чем. Голос, который связывается с 12-тью, задает им программу действий. Но 12-ть переиначивают «глас» на свой манер, понятный себе – и он теряет ритм, принимает другой смысл. Со стороны они смотрятся ритмически, а внутри – хаотично. В 3-й главе 12-ть получают право петь – и рассказывают сваю историю. Они пошли служить в красную армию, чтобы «сложить буйну голову», а не ради революции и новой жизни. Возможно, они дезертиры («рваное пальтишко, австрийское ружье»), но это Блоку неважно. Они ставят себе задачу – раздуть мировой пожар. «Господи, благослови!» - не наполняется смыслом, это как элемент их речи. Но если придать этому смысл, то становится виден хаос, внутри 12-ти, с которым они не могут разобраться. Театр: Пьеро – Петруха; Коломбина – Катька, Арлекино – Ванька. Как и в театре де Лиарта: искушение, отдача искушению, расплата за искушение. Еще неизвестно, кого искушают, но уже видна ситуация искушения. Подчеркнутое неправильное произнесение слов указывает на то, что наблюдатель – один из 12-ти, а не сторонний наблюдатель. В последних строчках герой доходит до самого важного для себя – до описывания Катьки, соответств. традициям фольклора, романов и т д. Но ее по шаблону описать невозможно, у него к ней личное чувство и он ищет слово, чтобы показать ее индивидуальность, и находит – «толстоморденькая». В этом слове он выражает свою любовь и свою личность. Революция – смена формы выражения, и любовь выражается в новом, не употреблявшемся раньше слове. Интеллигенты любят народ, но не дают им выражать эмоции так, как им близко. Шоколад миньон – конкретная историческая деталь: он входил в солдатский паек и они расплачивались им за различные услуги в том числ и с проститутками. 6-я глава: - облава на Ваньку, который соблазнил Катьку. Это убийство не первое (Помнишь, Катя, офицера - // Не ушел он от ножа...). Катька погибает, становится «падалью». (Что, Катька, рада?- Ни гу-гу...// Лежи ты, падаль, на снегу!). Но заканчивается хаос призывом – «революционный держите шаг». В 7-й главе – состояние отхода от аффекта. Петруху уже называют «убийцей», он не один из многих, он «один». Сначала он испытывает оторопь, обращается к другим за поддержкой и находит себе действо, которое поможет ему отойти от стресса. Петруха – выделяется от всех, идет впереди всех, получает имя Петра, узнаем его биографию, он несет бремя убийцы, но «потяжелее будет бремя» и это приносит ему утешение. Выход тоски в грабеже и разбое - трагическое веселье. 8-я глава: Блок показывает разгул, но он не приносит облегчения. Снова слышен ритм, но это ритм разбойничьей песни. Этот ритм тоже нарушается – кризис 12-ти. В сознании 12-ти, Петрухи есть вина буржуев. Он обращается к религ. сознанию – «упокой, господи, душу рабы твоея…», но закончить все словами «скучно», обрывая, так как разбой утешения не принес. Герой перестрадал, понял бессмысленность бунта, но появляется новое бремя. В условно-символическом мире поэмы буржуй оказывается за героями, перестает играть значимую роль в их жизни. В 11 главе меняется пространство и время: ветер теперь бьет в лицо (он против них); то, что позади – не важно, но что-то происходит впереди. Они говорят о боге, который не упас их от убийства, о враге, который рождается впереди. И они двигаются вперед и дальше. Читатель должен с нетерпением ждать развязки – хаос или ритм?