Ковпак руднев. Последняя запись генерала руднева. А были ли повстанцы в Карпатах

Семён Васильевич Руднев (28/15 февраля 1899 - 4 августа 1943), один из самых видных вождей партизанского движения времён Великой Отечественной войны, вёл дневник. Последняя страничка датирована 25 июля 1943 года.

Прошло 70 лет.

Совсем неслучайно в идеологических битвах системно-кризисной эпохи имя этого замечательного человека стало в известном смысле оружием, оружием, которое по нерадивости нас, потомков, чуть было не попало во вражеские руки.

Украинские националисты, как мы не забываем, ненавидят советских партизан, память о них, но они порой с удовольствием цитируют вырванные из контекста событий слова Руднева: «Националисты - наши враги, но они бьют немцев». Это, по мнению идеологов неофашизма, доказывает, что ОУН-УПА были антигитлеровской силой. При этом они, разумеется, не приводят других слов Руднева о бандеровцах и мельниковцах: «Народ не воинственный. Только интеллигенция и кулачество еще кое-как дерется, а остальная масса при шквале огня разбегается. Воины из них хреновые, а хлопот причиняют много».

Руднев - уроженец с. Моисеевка, ныне Руднево Путивльского района Сумской области с сентября 1941 года - командир партизанского отряда, с октября - комиссар объединённого Путивльского отряда С.А. Ковпака, член подпольного ЦК КП(б)У, погиб в бою, вырываясь из окружения, 4 августа 1943 в районе пгт. Делятин Станиславской обл., посмертно присвоено звание Героя Советского Союза (4 января 1944). С.В. Руднев перезахоронен со своим сыном Радием в братской могиле в г. Яремча Ивано-Франковской области.

Братская могила в Яремче. Здесь похоронены С.В. Руднев и его сын Радий

Рудневы. Сын погибнет через несколько дней после смерти отца

Дневник Руднева уцелел чудом, и вот каким парадоксальным образом. В Карпатских горах, при выходе из окружения, во время ночного перехода, лошадь Руднева, на которой были навьючены его вещи, сорвалась в ущелье. Вместе с сумками пропал и дневник, о котором Семён Васильевич жалел. Благодаря этой ночной потере дневник и сохранился. Через некоторое время одна из партизанских групп, в которую входил минёр-подрывник Платон Воронько, ставший впоследствии достаточно известным украинским поэтом, наткнулась в ущелье на мёртвого коня, в переметных сумках которого и был обнаружен дневник. Сам генерал С.В. Руднев, комиссар Сумского соединения, к этому времени уже погиб.

Дневник - а это школьная тетрадка с карандашными записями - начат 7 мая 1943 года и охватывает события, предшествовавшие Карпатскому рейду и все события этого самого знаменитого рейда С.А. Ковпака.

Опыт Карпатского рейда изучался военными историками всего мира и входит в учебники и методички спецслужб.

Рейд начат 12 июня 1943 года - в преддверии решающей Курской битвы, которая через месяц выльется в грандиозное сражение на Прохоровском поле. Целью 2-тысячекилометрового похода по глубоким немецким тылам было: рассечение вражеских коммуникаций, разгром гарнизонов, дестабилизация ситуации, поднятие народа на борьбу, напоминание о том, что немцы - явление временное, уничтожение карпатских нефтепромыслов.

Запись первого дня: «12 июня 1943 г. Сегодня знаменательный день. Наша часть в 18.00 двигается в рейд по новому маршруту...»

В своей книге «От Путивля до Карпат» Ковпак вспоминал о начале рейда: «Перед выходом в рейд мне и Рудневу было присвоено звание генерал-майора. Генеральскую форму мы тогда не успели получить. Она была выслана из Москвы на самолете вдогонку нам. Когда я и Руднев впервые надели её, это сразу сказалось на внешнем виде всех наших партизан: все невольно подтянулись...»

О взаимоотношениях между Ковпаком и Рудневым существуют исследования. Но вот характерная деталь, из секретного донесения «ответственного работника» начальнику Украинского штаба партизанского движения Т.А. Строкачу: «Руднев руководит всем штабом, также диктует боевые приказы. Вообще играет доминирующую центральную фигуру».

Являясь комиссаром соединения, Руднев был действительно его стержнем. В тот момент, когда Руднева не стало - в начале августа 1943-го, соединение перестало существовать как целое. Впрочем, к тому моменту задание уже было выполнено, и Центр прислал Ковпаку поздравительную телеграмму.

Масштаб личности С.В. Руднева открывается в воспоминаниях. О нём существует, по сути, целая литература. Наверное, неудивительно, что бывшие партизаны становились писателями: люди там подбирались талантливые, самостоятельно видящие, им было что рассказать. Имя Руднева фигурирует в дневниках, начиная с дневника Сидора Артемьевича Ковпака (1887-1967) и кончая «Записками диверсанта» Ильи Григорьевича Старинова (1900-2000), «дедушки русского спецназа» - крупнейшего практика и теоретика минувших, современных и грядущих партизанских войн. Платон Воронько уже в 1946 году выпустил книгу «Партизанский генерал Руднев», в тот же год вышла книга и преемника Ковпака - Петра Вершигоры «Люди с чистой совестью», получившая Сталинскую премию; не пропустили читатели и «Записки разведчика» Ивана Бережного в 1962-м; в 1980-м увидела свет обстоятельная книга о Рудневе, написанная с любовью, Петра Брайко «Партизанский комиссар»... Петр Евсеевич Брайко в «перестроечные» 1990-е прославится уже не этим. Ещё скажем к месту.

Авторитет обаятельной личности Руднева был абсолютен, его любили, потом о нём думали годами. И он любил людей. В превосходной степени он отзывался и о своих бойцах, и о начальниках: в дневнике то и дело мелькает. В одном месте: «Это чудо-богатыри, это золотой фонд нашей Родины», в другом: «Замечательные у нас люди. Это не народ, а золото», в третьем: «Народ весь мокрый, но, несмотря на дождь, поют песни, играют на гармошке...»

Бывали, разумеется, и минуты раздражения, когда он жёстко отзывался то о Вершигоре, то о Строкаче, а то и о Ковпаке.

О том, что он был именно вождём, говорит в своей книге Вершигора: «Слушая Руднева на лесной поляне, когда он говорил с бойцами, или его речь на сходках мирных жителей, я впервые узнал и увидел, что может сделать человеческое слово. Руднев не умел говорить казенно; каждое простое, обыкновенное слово было проникнуто у него страстностью, оно было целеустремленным, действовало как пуля по врагу». Руднева он сравнивает с Макаренко, воспитывая своих партизан, «он выбивал из них ненужную жестокость, он вселял в них уверенность, воспитывал терпеливость, выносливость, высмеивал трусов, пьяниц и особенно жестоко боролся с мародерами...».

Мародеров-«барахольщиков» расстреливали. В том числе орденоносцев, боевых товарищей. Это шокирует, но такой виделась необходимость. При этом явных врагов, попавших в плен, могли и отпустить из соображений политико-дипломатических.

Если взглянуть в контексте ситуации на фразу «Националисты - наши враги, но они бьют немцев», то вот что увидим. 24 июня 1943 отряд ночью шёл под дождём, по непролазной дороге. «Утром подошли к лесу у села Корчин, - записывает Руднев. - Неожиданно начался бой... обоз с ранеными националистами врезался в середину нашего обоза. Оказывается, мы натолкнулись на одно из логовищ бандеровцев... В результате этих стычек взяли 30 пленных, из них 3 раненых, убили человек 15... взяли базу их, хлеб, муку и т.д. Ковпак хотел всех расстрелять, я этому воспротивился... Так как здесь такое политическое переплетение, что нужно крепко думать, убить это очень простая вещь; но надо сделать, чтобы избежать этого. Националисты - наши враги, но они бьют немцев. Вот здесь и лавируй, и думай». Правильно, если оружие врага стреляет во врага, пусть стреляет. Зато в сёлах народ, ещё не помрачённый национализмом, с радостью встречал партизан. Ну а то, что с «упивцами» всех мастей велись переговоры, неудивительно. Это обычная практика всех войн. Полевые командиры обязаны договариваться, если это способствует выполнению основного задания. А борьба с боевиками-националистами к задачам приоритетным в ту пору не относилась.

«Упивцы» (от УПА) хороший современный неологизм: в «упивцах» слышатся «убийцы» да и «кровопийцы».

Дипломатией Руднев ломал ситуацию. И вот читаем: «Наша дипломатия закончилась победой без крови. Население впервые осталось на месте и высыпало на улицу. Это была колоссальная политическая победа, которая показала, что между советскими партизанами и [западно]украинским народом есть единство и одна цель, цель уничтожить фашизм». Народ пришёл в восторг, видя численность и вооружение партизан. Они два года, кроме немцев и «упивцев»», других людей не видели.

В 1990 году, когда валили Союз, ничем не брезгуя, в процессе были задействованы не только лишь болотного уровня «Огонёк» или «Московский комсомолец». Тогда и «Правда», задрав штаны, пыталась бежать за «комсомолом». Через «Правду» и запустили «альтернативную версию» гибели С.В. Руднева - якобы он был убит по приказу из Центра, от рук радистки, агента НКВД.

Герой Советского Союза Петр Евсеевич Брайко, подписавший статью, жив, ему 94 года. Но на возмущённые вопросы своих соратников, зачем ему это нужно, так и не ответил. Как и на некоторые другие вопросы. Родственники радистки подали на Брайко в суд. Вывод разбирательства таков: «Сам автор П. Брайко не отрицает, что статья построена на предположениях и косвенных фактах. Версии не являются достоверными фактами и должны быть опровергнуты».

О том, что статья Брайко - «утка», писали и в 1990-х. Но не в «Правде». Опровержений и «не заметили». «Утка» продолжала летать. А оплодотворённая русофобией, ещё и откладывала яйца. В вузовских пособиях по истории стали внушать: Руднев «настаивал на единых с УПА действиях, направленных против фашистов. За это во время одного из боев с гитлеровцами он был убит агенткой НКВД».

Пришлось по «утке» бить уже в новом веке. В 2004 году в киевском журнале «В мире спецслужб» вышел очень убедительный материал, с раскрытием некоторых прежде секретных материалов, за подписью Сергея Кокина («Кто убил генерала Руднева»), показывающий лживость «альтернативной версии». Позже, добавляя к теме некоторые детали и краски, в этом же ключе писали профессор Дмитрий Веденеев («Дума про Руднева», 2010 г.), Павел Пономаренко («Гибель комиссара Руднева», 2012 г.) и др.

Вражеские «утки» - вид оружия, отвлечь от главного, от высоты подвига, в новом веке - с целью любыми неправдами включить новое поколение в «национальную схему истории», для конструирования в их мозгах, как в игре Lego, «национального сознания».

Дневник Руднева кончается записью 25 июля 1943 года. Он подводит итог 10 дней. Итог внушительный: «За это время уничтожено 783 солдата и офицера, сбито два самолета, уничтожено два 75-мм орудия, 500 снарядов, 139 автомашин, 2 склада с боеприпасами, уничтожено 32 нефте-вышки с суточным дебетом 48 тонн. Сожгли 565 тонн нефти, 12 тонн бензина, уничтожен нефтепровод, два нефтеперегонных завода...» Последние слова: «Сейчас 17 часов, а с 4-го батальона передали, что на их участке идет ружейно-пулеметная перестрелка. Вот тебе и прелести природы. Эта перестрелка может вылиться в крупный бой».

Так и случилось. Для уничтожения партизанского соединения немцы сосредоточили в Карпатах мощную группировку. Партизаны переделали телеги в двуколки, артиллерию взорвали, раненых несли на руках. Разведчики прокладывали по горным тропам маршрут, выводя отряд. Было прорвано 20 колец окружения! Люди не ели четверо суток. Добытое пропитание, как это завёл Руднев, всё отдавалось раненым. Немцы наседали, перед партизанами лежал большой посёлок Делятин. Приняли решения взять его штурмом, пройти насквозь. Так и сделали, разгромили гарнизон, вышли из Делятина. Руднев был ранен в руку и ногу. С ним были комендант, медсестры и четыре бойца соединения. Зная Руднева, нет сомнений, что он приказал остальным уходить, прикрывая их, оставив для себя, если понадобится, последний патрон.

Семён Васильевич Руднев (15 (27) февраля 1899 - 4 августа 1943) - Герой Советского Союза (1944 год, посмертно), один из руководителей партизанского движения на Украине, генерал-майор (9 апреля 1943 года).

Биография

Родился в семье крестьянина-бедняка. С 1914 года в Петербурге.

Работал на Русско-Балтийском заводе. В 1916 году был арестован за распространение революционных листовок, содержался в Выборгской тюрьме.

После Февральской революции вступил в отряд Красной гвардии Выборгского района. Член РСДРП(б) с 1917 года.

Участник Октябрьской революции и Гражданской войны.

По окончании Военно-политической академии (1929 год) - начальник политического отдела 61-го зенитно-артиллерийского полка береговой обороны Морских Сил Чёрного моря, с 1932 года комиссар и начальник политического отдела 9-й артиллерийской бригады береговой обороны Морских Сил Дальнего Востока (БО МС ДВ), в июле 1933 года был назначен на должность военного комиссара строящегося Де-Кастринского укрепленного района на Дальнем Востоке. Приказом РВС СССР № 00543 от 22 сентября 1933 года назначен помощником по политической части коменданта Де-Кастринского УР.

В июне 1937 года снят с должности помощника по политической части Де-Кастринского УРа и выведен в резерв ПУ ОКДВА, 19 августа был назначен исполняющим обязанности военного комиссара 1-й бригады военно-строительных частей РККА.

В 1939 году по состоянию здоровья демобилизовался из армии и возвратился в Путивль. С мая 1940 года - председатель Путивльского райсовета Осоавиахима. В сентябре 1941 возглавил партизанский отряд в Сумской области, который в октябре объединился с Путивльским отрядом под командованием С. А. Ковпака. Был комиссаром объединённого отряда, затем партизанского соединения. Зимой 1942 года в бою под селом Весёлое был ранен.

С сентября 1942 года - член подпольного ЦК КП(б)У. Участник Карпатского рейда соединения Ковпака.

Погиб в бою 4 августа 1943 года в районе города Делятин Станиславской области. В 1946 году перезахоронен в братской могиле в городе Яремча Ивано-Франковской области УССР, где ему установлен маленький мемориал и названа улица.

Существует также и альтернативная версия гибели, открытая во время «гласности» конца 1980-х - начала 1990-х годов в газете «Правда»: Семёна Руднева, как недостаточно лояльного Москве, застрелила радистка спецгруппы П. П. Вершигоры Анна Туркина (Лаврухина), которая имела персональное спецзадание. Причиной этому, по утверждениям украинского диссидента Левка Лукьяненко, было намерение Руднева договориться с партизанами УПА о совместной борьбе с немцами. Однако по мнению Дмитрия Веденеева, заместителя главы Украинского института национальной памяти, эта версия является ложной.

Память

• Памятник Семёну Васильевичу Рудневу установлен в городе Путивль.
• Именем генерала Руднева названа одна из улиц в Ленинском районе Севастополя.
• В 1967 году была выпущена почтовая марка СССР, посвящённая Рудневу.
• 8 мая 1965 года решением Владивостокского горисполкома бывшая улица Городская была переименована в улицу Руднева.

Награды

• Герой Советского Союза (4 января 1944, посмертно);
• орден Ленина;
• орден Красного Знамени;
• орден Красной Звезды (16 августа 1936);
• орден «Знак Почёта» (1942);
• медаль «Партизану Отечественной войны» I степени;
• медаль «Партизану Отечественной войны» II степени.

22 сентября — День партизанской славы

Павел ПОНОМАРЕНКО,
Путивль

Скоро исполнится четверть века, как по свету пошла гулять версия о том, что «рука НКВД все-таки настигла нашего партизанского комиссара». Версия эта до сих пор находит сторонников, попав даже в учебники и едва не став официальной.

Первым об убийстве Руднева своими поведал миру человек, в компетентности которого трудно было усомниться, — Петр Евсеевич Брайко . Офицер-пограничник, партизан-ковпаковец с 1942 г., доросший до командира полка 1-й Украинской партизанской дивизии им. дважды Героя Советского Союза генерал-майора Ковпака, а после ее переформирования в кавбригаду НКВД — командир бригады, Герой Советского Союза, непосредственный участник Карпатского рейда — уж он-то должен знать правду.

И ссылался автор на не менее авторитетного человека — Петра Петровича Вершигору , тоже Героя Советского Союза, генерала, принявшего после Карпат командование соединением, преобразованным в партизанскую дивизию. Вершигора якобы сказал Брайко в 1953 г.: «Понимаешь, тезка, Рудневу не могли простить того, что он всей своей боевой жизнью опроверг нелепые обвинения, которые были предъявлены ему в 1938 г., и вырос в крупную политическую фигуру. Ведь он мог многое рассказать о преступлениях бериевцев. Вот они и решили его убрать. А организовать тайное политическое убийство поручили Сыромолотному... Он нашел конкретного «исполнителя»... И знаешь, кто «исполнитель»? Моя радистка Анюта. Она сама мне во всем призналась при выходе из Карпат. Знали об этом и Ковпак, и секретарь ЦК партии Украины Коротченко».

Таким образом, сделано заявление, что Руднева убили не фашисты во время боя, а втихаря застрелили агенты НКВД, и четко указаны причастные к убийству Руднева лица: радистка Анна Лаврухина и представитель Украинского штаба партизанского движения, член ЦК КП(б)У Иван Сыромолотный . Причина — ликвидация слишком высоко вознесшегося бывшего политзаключенного. А в соучастниках — секретарь ЦК Компартии Украины Демьян Коротченко и партизанский «Дед» Сидор Ковпак ...

Версию тут же подхватили в Украине. Появились публикации, в которых утверждалось, что во время рейда ковпаковцы сотрудничали с УПА, которая беспрепятственно пропустила их к цели похода, а потом Сталин дал приказ «ударить националистам в спину». Руднев таким поворотом дел возмутился, Ковпак же приказ выполнил, а строптивого комиссара ликвидировали. Обо всем этом, оказывается, были прекрасно осведомлены... украинские писатели. Далее уже в учебниках стали писать, что Руднев «настаивал на единых с УПА действиях», за что и поплатился.

Очень активно отстаивала версию убийства Руднева путивлянка Вера Воробей . Брайко настойчиво продвигал ее материалы, добился их публикации в «Границе России» и включил в свою недавнюю книгу «Комиссар нашей жизни». В ее интерпретации гипотетическое убийство Руднева выглядит вообще каким-то вселенским заговором. В Путивль после Дальнего Востока его якобы «сослали под надзор», а следом прислали и «надзирателя» — работника райкома партии Якова Панина , которому-де пришлось и в партизаны идти, чтоб опального политработника не выпускать из поля зрения. Сыромолотного в соединение прислали специально для дискредитации комиссара и доведения его до самоубийства. Радисты комиссара ненавидели и считали врагом народа. Группа Вершигоры — то же самое. Рота «неизменно следовала за штабом, так что Руднев затылком чувствовал ее присутствие». Демьян Коротченко, провожая ковпаковцев в Карпаты, заплакал: комиссара было жалко.

Складывается впечатление, что и сам Карпатский рейд был затеян только для того, чтобы где-то подальше ликвидировать комиссара. Только думается, что будь у Руднева враги со столь большими возможностями, то не стали бы они морочить голову ни себе, ни людям — за милую душу арестовали бы, судили и расстреляли. А что боялись открытой расправой вызвать возмущение, — это вряд ли. Арестовывали наркомов, маршалов, ленинских соратников, судили открытым судом, расстреливали — и не боялись.

Впрочем, об уровне доказательств Веры Воробей свидетельствует хотя бы то, что она использует и... данные астрологии.

Так что версию эту можно назвать литературной, или писательской, — Брайко ведь окончил не только Военную академию им. Фрунзе, но и Литературный институт им. Горького. А литература — дело творческое...

Давайте проанализируем факты и попробуем прийти к обоснованному выводу.

Сыромолотный

Итак, Сыромолотный. Кто он такой и почему вдруг стал единолично приговаривать к смертной казни любимца партизан, генерала и члена подпольного ЦК КП(б)У?

Иван Степанович Сыромолотный — уроженец с. Кочерги Путивльского района. Смолоду председательствовал в комбеде и сельсовете, организовывал комсомол и колхоз, работал в МТС.После учебы — на партработе. Перед войной — 2-й секретарь Николаевского обкома, орденоносец (орден Трудового Красного Знамени). С началом войны занимался организацией эвакуации, потом ушел в армию, был начальником отдела политуправления и членом военсовета Южного фронта, затем переведен на должность заместителя начальника Украинского штаба партизанского движения, возглавляемого комиссаром госбезопасности Т.А.Строкачем. Именно в таком звании — бригадного комиссара — был заброшен во вражеский тыл для координации действий партизан. Отмечу: не к ковпаковцам его прислали. Первоначально он прибыл в соединение Александра Сабурова.

Увы, личные качества не позволили Сыромолотному принести пользу на столь ответственном участке. Генерала Сабурова он повеличал авантюристом, требовал отстранить от командования, а взамен назначить себя самого, да в придачу подчинить ему и соединение Ковпака. Обосновавшись у ковпаковцев, стал и там плести интриги, вбивать клин между командиром и комиссаром, конфликтовать с Вершигорой и, как сформулировал Тимофей Строкач, «встал на путь систематического противопоставления командования соединения Украинскому штабу». Очевидец писал, как «Дед» выходил из себя, орал и размахивал нагайкой, когда Сыромолотный встревал в планирование операций.

По мнению исследователей, Сыромолотный был человеком способным и энергичным, но в то же время амбициозным, завистливым и неуравновешенным. Начальник радиоузла соединения Галина Бабий писала Т.Строкачу, что «это человек, который всех без исключения и все поливает грязью и только о себе непревзойденного мнения» . Похоже, что в ковпаковском соединении он нацелился на должность уже не командира, как у Сабурова, а комиссара. Сыромолотный допускал резкие высказывания в адрес Руднева, обзывал «врагом народа» и даже требовал «убрать».

Все эти выходки встретили резкий отпор командования соединения. Поведение высокого гостя рассмотрело партбюро (председателем которого, кстати, был тот самый Яков Панин, якобы «надсмотрщик» за Рудневым) и дало ему нелицеприятную оценку. Протокол был направлен в ЦК партии Украины, и Сыромолотного отозвали. Его направили на привычную должность члена военсовета в 5-ю гвардейскую танковую армию, где он благополучно и довоевал до Победы. После войны возглавлял РАТАУ, работал в Президиуме Верховного Совета УССР.

Понятное дело, человеком он был в соединении далеко не последним, но реальной власти не имел. Из его же послания Строкачу: «Ты бы написал, какие мои функции как члена штаба. Ведь в отряде есть командир и комиссар, а я кто?» И уж чтоб он мог единолично решать такие вопросы, как ликвидация комиссара...

Аня Маленькая

Кто такая Анна Лаврухина и насколько она подходит для роли засекреченного убийцы? Она была радисткой в разведывательно-диверсионной группе «Лезвие» Главного разведуправления Генштаба РККА, которой командовал подполковник П.П.Вершигора. Капитан госбезопасности Яков Коротков в письме Т.Строкачу, сетуя на то, что у ковпаковцев «особистской работы непочатый край» , отмечал, что «Вершигора занимается только общевойсковой разведкой, причем все данные сообщает только в разведотдел Брянского фронта» . Мог ли его подчиненным давать задания, да еще такого характера представитель УШПД? Да с какой стати?! Допустим, тот же Сабуров, когда партизанских командиров переправляли через линию фронта в Москву на совещание, оказавшись в штабе Брянского фронта, попросил дать возможность связаться с ЦК КП(б)У.И услышал от члена военсовета: «Вы приехали в штаб фронта, при чем тут Украина?»

Кроме того, подобрать более неудачную кандидатуру для тайного «киллера», пожалуй, трудно. Что такое партизанский радист? Это чрезвычайно важная фигура! Это, во-первых, связь с центром и соседними отрядами, а во-вторых — позывные, шифры, коды, поступающие от командования приказы, донесения руководства отряда, что является чрезвычайно секретной информацией. Потому и охраняли Аню Маленькую (так ее прозвали партизаны за миниатюрность) неотлучно два бойца — они ее при необходимости должны были оборонять, а уж в случае угрозы пленения или дезертирства — на войне как на войне... Были у нее шансы оказаться наедине с комиссаром соединения и застрелить его, да так, чтоб никто не услышал?

Да и понятие о субординации ей Брайко приписывает своеобразное: о получении приказа от постороннего человека она непосредственному командиру не доложила, а вот о выполнении отрапортовала! Оно, конечно, можно допустить, что и Лаврухина, и Сыромолотный были параллельно и агентами НКВД.Но только никаких следов их связей со спецслужбой не прослеживается, а на голых допущениях можно не то что до НКВД, а и до марсиан додуматься — существовала ведь в те же годы модная байка, что Гагарина захватили инопланетяне.

К моменту гибели комиссара и находившихся вместе с ним бойцов Анна Лаврухина уже отошла в безопасное место — по приказу самого комиссара. Это подтверждается многочисленными свидетельствами партизан. Одно из их писем, опубликованное в путивльской районке «Ленинский путь», так и озаглавлено: «Не было там Ани!» Правда, сторонники версии Брайко заявляют, что Руднев понимал исходящую от девушки угрозу, вот и отослал ее подальше...

Была в соединении и еще одна обособленная группа — «Поход», относившаяся к 4-му (зафронтовому) управлению НКВД-НКГБ.Вот уж если бы поступил сверху приказ убить Руднева, то как раз им-то и пришлось бы его выполнять.

И возникает вопрос: а был ли такой приказ? Ведь нет же ни строчки в архивах! А ведь ликвидация врага — это, во-первых, ответственное задание, о выполнении которого необходимо отчитаться. А во-вторых — немалая заслуга, за которую неплохо бы получить поощрение. И то и другое — куча бумаг: «учет и отчетность»! И у Ковпака, и в других соединениях казнили нередко: и полицаев, и немцев, и своих — дезертиров, мародеров или предателей. Всякое бывало! И каждый такой случай обязательно документировался с обоснованием приговора. Документы пересылали на «Большую землю», где их придирчиво изучали и при необходимости возвращали на доработку.

Есть, кстати сказать, и донесение о расстреле трех человек: один полицай-путивлянин, попав в плен, поступил в отряд, но пытался дезертировать; двое других — полицаи, жители путивльских сел Стрельники и Антыки. И подписано это донесение тем же Брайко, тогда еще лейтенантом. А тут, повторяю, ни строчки! А ведь убили не рядового бойца, не пленного полицая — генерала, комиссара соединения, члена ЦК... Кстати, семьи казненных также подлежали репрессиям. Семью же Руднева никто, как известно, не тронул.

Сидор Ковпак

После Делятина комиссара искали достаточно энергично, учитывая сложившуюся обстановку. Вот записи в дневнике Ковпака: «5 августа... Получил данные, что С. В. ранен, послал группу второго батальона [для] выноса раненого комиссара. Возвратились и доложили: не нашли комиссара. 6 августа. Опять поздно вечером бой... Розыски комиссара не увенчались успехом. 7. связи с группами нет, вот и комиссара не разыскал. 8 августа. Связи с группами нет... К 11 часам бой... 9... В 16 часов бой... Группа, ходившая разыскивать комиссара, вернулась без результата»

Начальник опергруппы «Поход» докладывает руководству: «В бою за город Делятин тяжело ранен комиссар соединения Руднев, о дальнейшей судьбе которого достоверных сведений не получено». То есть чекисты, «заказчики» убийства, ничего о гибели комиссара не знают.

Агент УШПД «Загорский» докладывал Т.Строкачу 27 августа: «Посланная мною группа бойцов второго батальона... не нашли ни Руднева, ни бойцов, и принятые меры розыска до сих пор положительных результатов не дали».

А вот что писал сам Брайко в книге «Внимание, Ковпак!»: «Ковпак спросил громко: — А дэ ж комиссар?... командиры ответили почти хором: — Не знаем... Не видели... — Так чого ж вы сыдытэ? — рассердился «Дед». — Треба ж пошукать! Немедленно послать хлопцив во все концы!» И далее: «Поисковые группы, посланные Ковпаком во все концы, вернулись ни с чем» . И вывод: «Не вернулся и комиссар Семен Васильевич Руднев. Никто тогда еще не знал, что он погиб смертью героя под Делятином».

Тело Руднева обнаружили каратели, причем сразу приняли его за Ковпака. Венгерский историк Й. Гажи цитировал фашистское донесение: «Вчера в делятинских боях убит командир партизанской группы генерал Ковпак. Личные данные, безусловно, установлены». О том, что фашисты начисто перепутали приметы Ковпака и Руднева, с юмором пишет сам Ковпак в книге «От Путивля до Карпат».

Руднев

Чем Руднев мог уж так мешать высшему руководству НКВД? Мог рассказать о преступлениях бериевцев? Так не мог! Арестовывали его в то время, когда соответствующим наркоматом руководил не «батоно Лаврентий», а «батыр» Ежов. Да никто таких рассказов и не боялся — назывались они «контрреволюционной пропагандой и агитацией», и реагировали на них в соответствии со ст. 58 тогдашнего УК.

Давайте возьмем для примера Рокоссовского, которого три года держали под следствием, и это почему-то не помешало присвоить ему звание маршала, назначить командовать Парадом Победы, а потом и вовсе отправить в Польшу министром обороны. Фигура, как видите, покрупнее, чем Руднев, — и никому она не мешала.

И неплохо бы сторонникам этой версии выработать единое мнение. А то общего у них — «убили энкаведисты». А почему — тут уж каждый по-своему.

Давайте попробуем выяснить и то, мог ли Руднев до такой степени проникнуться идеями украинского национализма. По национальности он русский. Работал столяром в Петрограде, еще до революции его арестовывали за большевистскую пропаганду. В 1917 г. вступил в Красную гвардию и РКП(б), брал Зимний, встречал Ильича на Финляндском вокзале, охранял Смольный. Далее — Южный фронт. Питерский красногвардеец Руднев бился против войск Центральной Рады в известном бою под Крутами, брал Киев.

Потом — в составе 4-го Петроградского продотряда, будучи секретарем ротной парторганизации, добывал хлеб у крестьян Пензенской губернии. Потом опять бои на Украине, курсы при политуправлении фронта, ранение, тиф, Донецкая трудармия, Сивашская дивизия, военно-политическая академия, секретная школа по подготовке командиров партизанских отрядов, служба на Дальнем Востоке, обвинение в контрреволюционной деятельности и оправдательный приговор трибунала. Где он мог проникнуться симпатией к национализму? «В снiжнiм полi пiд Крутами»? Или в военно-политической академии?

Утверждают, что в ходе рейда Руднев зауважал оуновцев и призывал объединиться с ними для совместной борьбы с общим врагом — немцами. Ничего подобного — просто комиссар был опытным дипломатом, не хотел обзаводиться дополнительными врагами и предпочитал решать вопросы миром, попутно, как и положено политработнику, стараясь вызывать у населения симпатии к советской власти и ее представителям. Особого уважения оуновцы у него не вызывали. «Воины из них хреновые, но хлопот причиняют много» , — записал он в дневнике.

Представителей националистов, уж извините за точность цитирования, величал в основном «сволочью». В дневнике отмечал, что «надоела уже комедия с этой сволочью», но конфронтация с ними будет на руку немцам. Он действительно препятствовал расстрелу пленных боевиков и применению артиллерии против засевших в селах боевок. И когда удавалось разойтись с националистами миром, то считал это «большой политической победой». Но когда появились жертвы среди партизан, сделал однозначный вывод: «Ну, сволочи, вызов брошен — принимаем»

Согласимся: не будь к Рудневу полного доверия, никто бы его не то что не утвердил на должность командира партизанского отряда, а вообще в партизаны бы не пустил. Отбор тут был жесткий и даже, как признавал Ковпак, излишне односторонний. Даже беспартийных бойцов Путивльского истребительного отряда секретари райкома категорически запретили принимать в партизанские отряды. Ничем не запятнанных, а просто беспартийных, которым доверяли охрану важных объектов и борьбу с вражескими разведчиками и диверсантами! А человека, которого якобы считали затаившимся врагом, держали «под колпаком», значит, не просто допустили в отряд, а назначили его командиром?! (Напомню, что первоначально Руднев был командиром самостоятельного отряда, а комиссаром стал несколько позднее, после объединения с отрядом Ковпака.)

«Братства по оружию» не получилось

Теперь о том, как «наивные националисты» пропустили «коварных партизан» к цели похода, а потом получили «предательский удар в спину». Никого и никуда они не пропускали. Боевые действия начались сразу же после появления партизан на их территории. Об этом четко и ясно пишет непосредственный участник событий подполковник УПА С.Фрасуляк (псевдо «Хмель»): «Велике з"єднання большевицьких партизан Ковпака перейшло через Полісся і Волинь до Галичини. Заміром Ковпака було в Чорному лісі розділити своє з"єднання на дві частини. Одна мала залишитись в Чорному лісі, там отаборитися та з цієї бази робити випади на нафтові осередки Битків, Майдан... Друга частина мала дальше рейдувати на захід та з Майданських лісів робити випади на Бориславський басейн».

Вот, кстати, непредвзятое свидетельство о цели Карпатского рейда — диверсии на нефтепромыслах! И встретили националисты партизан неласково: «У Чорному лісі дійшло до важких боїв між «чубчиками» та нашими повстанцями... Ковпакові не вдалося зробити з Чорного лісу своєї бази... В боях iз «чубчиками» відзначилися повстанські відділи Різуна, Благого, Гамалії, Черника та інші. Українські повстанці у поборюванні ковпаківців уживали багато воєнної хитростi, обману та кмітливості».

То есть в Карпатах партизаны сразу же натолкнулись на жесткое сопротивление отрядов националистов. Как отмечает современный исследователь С.Ткаченко, на тот момент это еще была не УПА, а УНС («Украинская народная самооборона»). «Примером успешного противостояния ОУН советским партизанам может служить срыв операции партизанского соединения Сидора Ковпака по овладению Карпатами. Отделы УНС поначалу не обладали достаточными силами для остановки противника (неудачная попытка «самооборонцев» помешать ковпаковцам перейти через реку Днестр у с. Бортники Товмацкого района). Тем не менее отдельные отряды соединения партизанского генерала (особенно в Черном лесу) все же попали в окружение и были уничтожены».

Как видим, никакого «братства по оружию» не получилось. Мало того! Утверждается, что именно националисты и разгромили соединение Ковпака! Еще в 1993 г. был издан справочник «Шляхами віків», где черным по белому написано: «Рейд партизанського загону С.Ковпака з Путивля через Волинь у Карпати. Розбитий відділом української народної самооборони 1.VIII.1943 під Делятином». То же утверждает и С.Ткаченко: УНС «разбила отряды Ковпака под Делятином». То есть добрый десяток полков, среди которых горнострелковые, эсэсовские, авиация, артиллерия, не смог справиться с ковпаковцами, а вот «відділ самооборони»...

Весьма сомнительно. Вот уж потом, когда партизаны, разделившись на мелкие группы, выходили из окружения, тогда, конечно, «уживали багато воєнної хитрості, обману та кмітливості».

Наука или идеология?

Кстати, еще в 1991 г., в разгар полемики вокруг статьи Брайко, заведующий архивом ЦК КПУ Р.Я.Пирог в интервью «Рабочей газете» заявил, что в архиве имеется отчет одной из групп самообороны, в котором утверждается, что раненый генерал Руднев был застрелен ее участниками. Материалы эти направлялись в редакцию «Правды», но опубликованы не были. А жаль.

Что же касается обвинений, то это штука обоюдоострая. Самому Брайко задают вопрос: почему он не выполнил приказ командира соединения, отправившего 4-й батальон под его началом на помощь группе Руднева? Об этом писали член Всеукраинского совета краеведов, фронтовик, полковник М.Музыря, профессор, доктор исторических наук, генерал-майор В.Н.Андрианов, другие авторы. И приходили к выводу, что объяснения тут столь же неубедительны, как и с убийством: какой-то неизвестный сигнальщик, какие-то невнятные распоряжения, да очень кстати самолеты налетели... Вот и остался комиссар без прикрытия.

Сочинение Брайко вызвало бурю возмущения. Партизаны опубликовали множество статей, опровергающих его утверждения. Ковпаковцы, проживавшие в то время в Путивле, потребовали лишить Петра Евсеевича звания почетного гражданина города партизанской славы.

Родственники Анны Лаврухиной после публикации Брайко подали судебный иск. Убедительных доказательств своей правоты автор привести не смог. Все основывается на разговорах с умершими и пропавших письмах. Сообщение Петра Вершигоры выглядит совершенно неправдоподобно. Сам он к тому времени умер, сын же его, основываясь на услышанном от постоянно бывавших в родительском доме партизан, отмел даже возможность того, что подобные утверждения могли быть высказаны. И отметил «явную тенденциозность материала, а заодно и амбициозность автора».

Кроме того, в письме к Анне Лаврухиной, датированном 1949 г., Вершигора пишет: «Анютка! Напиши мне кроме письма вообще еще полуофициально про обстоятельства гибели Руднева». То есть до 1949 г. никаких рассказов о гибели комиссара он от радистки своей не слышал, а значит, никаких ее признаний после выхода из Карпат не было.

Помимо Вершигоры Брайко ссылался на радистку Марину Бакуменко , которая якобы приходила к нему от Лаврухиной, узнав, что он пишет книгу о Рудневе, и заявила: «Он враг народа. Аня сама мне сказала, что получила задание от Сыромолотного убрать Руднева. И выполнила его». Но сама Бакуменко это утверждение отвергла.

Следующий источник информации Брайко — партизан П. И. Юрок , который якобы утверждал в письме, будто ему одному известно о последних минутах жизни комиссара и что была тогда при нем радистка, чье имя начинается с буквы «А». Письмо это у Брайко, по его словам, украли после неосторожно оброненной фразы. Юрок к тому времени тоже умер. В 1989 г. им были написаны для Делятинского музея воспоминания, в которых он утверждает, что Руднев его с места боя отослал, пожалев за молодость. «Больше о группе партизан, которые были с Рудневым, я не слышал, и как погиб — не знаю» , — свидетельствует он в собственноручно написанных воспоминаниях.

После двух лет разбирательства суд пришел к выводу: «Сам автор П.Брайко не отрицает, что статья построена на предположениях и косвенных фактах. Версии не являются достоверными фактами и должны быть опровергнуты».

Судебное решение Брайко не выполнил. Недавно же издал очередную книгу — «Комиссар нашей жизни», где повторил свою версию. Во время празднования Дня партизанской славы в Путивле Брайко в очередной раз озвучил свое мнение на митинге. А заодно поведал журналистам о том, как 600 человек под его командованием уничтожили 30 тыс. гитлеровцев. Хотя в отчете ЦК ЛКСМУ о деятельности комсомольцев Украины в годы войны, составленном в августе 1946 г., говорится: «Руководимый т. Брайко полк уничтожил 1752 солдат и офицеров противника ».

Таким образом, получается, что версия Брайко разделилась на две взаимоисключающие: по «классической», комиссара приговорили еще в 1942 г., прислав в соединение Сыромолотного. По «вторичной» — решение принималось уже в Карпатах, на основании не давнего ареста Руднева, а его якобы дружественного отношения к повстанцам. Возникает вопрос: кем? И при чем тут тогда Лаврухина, Сыромолотный и «разоблачения» Брайко?

Выходит, что ни причины, ни повода устраивать «костюмированный бал» с ликвидацией Руднева не было. Сыромолотный как организатор убийства абсолютно неубедителен. Анна Лаврухина как исполнитель — тем более...

Основные аргументы в настоящее время — не факты, а чистейшая идеология: дескать, сталинизм был преступным режимом, да и вся советская власть тоже, так что, мол, сами понимаете...

А ведь история — это наука.

Использованная литература:

Брайко П.В августе сорок третьего... Как погиб комиссар Руднев // «Правда», 13 апреля 1990 г.

Брайко П., Калиненко О.Внимание, Ковпак! — М., 1975.

Брайко П.Комиссар нашей жизни. — М., 2010.

Руднев С.В.Легендарный рейд. — Ужгород, 1967.

Ковпак С.Вiд Путивля до Карпат. — К., 1979.

Путивльщина в роки Великої Вітчизняної війни (составитель А.Н.Рубанов). — Суми, 2010.

Сумская область в период Великой Отечественной войны 1941—1945. — К., 1988

Життя як подвиг. Матеріали наукової конференції, присвяченої 100-річчю від дня народження Семена Васильовича Руднєва. — Суми, 1999.

Андрианов В.Люди с нечистой совестью // «Граница России», №42, 1997.

Воробей В.Ловушка для генерала // «Путивльские ведомости», 21 октября, 28октября, 4 ноября 1998 г.

Палажченко А.Партизанский комиссар. — М., 1973.

Чайковський А.С.Невiдома вiйна. — К., 1994.

Ремесло повстанця. Збiрник праць пiдполковника УПА Степана Фрасуляка — «Хмеля». — Львiв, 2007.

Гогун А., Кентий А.Создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников... Красные партизаны Украины 1941—1944: малоизвестные страницы истории. — К., 2006.

Ткаченко С.Повстанческая армия: тактика борьбы. — Минск, 2000.

Шляхами вiкiв — К., 1993.

Павел Пономаренко

РУДНЕВ СЕМЕН ВАСИЛЬЕВИЧ родился 27 февраля 1899 г. в с. Маисеевка, ныне Руднево Путивльского района Сумской области, в семье крестьянина. Образование среднее. В Красной Армии с 1918-1938 гг. и с 1941 г. Участник гражданской войны. Окончил Военно-политическую академию. На фронте в Великую Отечественную войну с сентября 1941 г. возглавлял партизанский.от­ряд в Сумской области, который в октябре объ­единился с Путивльским отрядом С. А. Ковпа­ка.

С. В. Руднев стал комиссаром объединенно­го отряда, затем партизанского соединения. В 1942-1943 гг. участвовал в партизанских рей­дах на Правобережную Украину и в Карпаты. С сентября 1942 г. - член подпольного ЦК КП(б)У. Погиб в бою 4 августа 1943 г. около пос. Делятин Надворнянского района ныне Ива- но-Франковской области.

За большую работу по развертыванию партизанского движения в тылу немецко-фашистских захватчиков, прове­дение партизанских рейдов, личное мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, 4 января 1944 г. генерал-майору Рудневу С. В. присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Семен Васильевич Руднев родился в многодетной кресть­янской семье. В пятнадцать лет уехал он на заработки в Петербург, где поступил на Русско-Балтийский завод столя­ром. Здесь принял участие в революционном движении и в 1917 году стал членом РСДРП (б). За распространение большевистских листовок вместе с товарищами был аресто­ван и помещен в Выборгскую тюрьму, но вскоре осво­божден. Он участвовал в штурме Зимнего дворца. В 1918 году ушел добровольцем в Красную Армию, на Южный фронт, в составе Сивашской дивизии штурмовал Крым. Там он становится политработником, в 1920 году заканчивает курсы политуправления Юго-Западного фронта. Б начале двадцатых годов С. В. Руднев - инструктор политотдела, комиссар полка.

С 1925 по 1929 - слушатель Военно-поли­тической академии. После окончания академии С. В. Руд­нев направляется на Черноморский флот комиссаром зенитно-артиллерийского полка береговой обороны в Севастопо­ле. В начале 1932 года партия и правительство принимают меры по защите дальневосточных рубежей нашей Родины и С. В. Руднев переводится в части береговой обороны Осо­бой Краснознаменной Дальневосточной армии. В 1936 году награжден орденом Красной Звезды. До 1937 года он слу­жит комиссаром, а затем начальником политотдела в артил­лерийских частях береговой обороны. С осени 1937 года - начальник политотдела военно-строительной бригады.

Когда он приехал на границу, в подразделениях было тяжелое положение: при суровых, почти девятимесячных зи­мах примитивные жилищно-бытовые условия, нехватка све­жего продовольствия. Все это отражалось на настроении лю­дей. Командование дало задание - превратить отдаленный отряд в высокобоеспособную единицу. Для этого необходимо было создать условия - настоящие военные городки-заставы. Началось строительство: конечно же силами лично­го состава, что добавило новые тяготы к и без того боль­шой служебно-боевой нагрузке, но на то и был в части ко­миссар, чтобы оказаться в трудную минуту на решающем участке.

Семен Васильевич обладал веселой, заражающей окру­жающих способностью к работе, был большим мастером слова. Руднев знал почти каждого бойца в лицо, знал семьи всего командного состава, жил их нуждами и заботами.

Через три года отряд трудно было узнать. Цинги и ску­ки, захолустной тишины как не бывало. Долгие зимы уже никого не пугали. Бойцы, командиры, их жены активно за­нимались спортом, особенно лыжным и велосипедным, уча­ствовали в художественной самодеятельности, повышали свое образование.

В 1939 году по состоянию здоровья С. В. Руднев демо­билизуется из армии и возвращается на родину, в Путивль, где вскоре назначается председателем районного совета Осоавиахима.

За два года недавний комиссар-пограничник в новом для себя деле добился больших результатов, вкладывая в подготовку будущих красноармейцев весь свой талант ор­ганизатора, всю страсть политического бойца партии.

Весной 1940 года за Сеймом начались тактические заня­тия мелких подразделений осоавиахимовцев - учебных от­делений, взводов и рот.

Когда началась Великая Отечественная война, в Путивльском районе не было предприятия и колхоза без осоавиахимовской организации. Сотни бойцов подготовили Семен Ва­сильевич Руднев и его общественный помощник директор школы Григорий Яковлевич Базыма к грядущим тяжким испытаниям. Не прошло и года, как их уроки многим осоавиахимовцам пришлось повторять в тех же местах.

Нашествие стремительным валом накатывало с Запада. По мере приближения врага в Путивле было образовано два партизанских отряда. Один - из 28 человек, его коман­диром стал председатель горсовета Сидор Артемьевич Ков­пак. Другой - из 25 активных членов Осоавиахима во гла­ве с Рудневым. Они начали действовать сразу после нача­ла оккупации Путивльского района. Уже в сентябре на партизанских минах подорвались немецкие танки и авто­машины, стали исчезать мелкие группы пехоты врага. Пер­вые недели отряды действовали самостоятельно и связи между собой не имели. К началу октября Руднев по первым диверсиям Ковпака напал на его след. Встретились они в Спадщанском лесу. Как обрадовались друг другу эти раз­ные по характеру, возрасту и воспитанию люди, ведь они были одинаковы в главном: в преданности партийному долгу.

Трудно приходилось им обоим. Велик был у мно­гих партизан страх перед мощью врага, иные не знали, что делать, с чего начать. Поначалу командиры сами ходи­ли в разведку. Ковпак и Руднев хорошо понимали, как необходимо выиграть первый бой, чтобы сплотить необстре­лянные отряды, вселить в партизан уверенность в своих силах. При первой встрече командиры обсудили положение, поделились опытом первых дней борьбы и Руднев предло­жил Ковпаку слить оба отряда.

Ты, Сидор, командуй, а я по старой памяти буду ко­миссаром.

Семен Руднев и Сидор Ковпак.

Руднев энергично взялся за работу по сколачиванию отряда, укреплению дисциплины, поднятию морального ду­ха партизан. Он сам во всем показывал пример. Внешний вид бойца, распорядок дня, несение службы, подчинение начальникам - все это он считал обязательным для себя и требовал от подчиненных того же. Не сразу были достиг­нуты те замечательные дисциплина и организованность, которыми впоследствии отличались ковпаковцы, разные лю­ди приходили в отряд и не всем но душе была требователь­ность комиссара.

После памятного для отряда Веселовского боя ковпа­ковцы стали готовиться к штурму родного города. На Виш­невой горе, с которой когда-то половецкие ханы разгляды­вали валы и башни Путивля, устроили они наблюдательный пункт. Еще не занималась заря, когда в небе вспыхнули три красные ракеты и единственная тогда у партизан трофей­ная пушка ударила гулко и призывно. Затрещали пулеме­ты в Стрельниках, в Яцине, в Старой Шараповке, дрогну­ли и побежали немецкие гарнизоны из этих сел, открыв путь на Путивль, и горожане снова увидели тех, кого прош­лым летом водил полковой комиссар Руднев на учения «Бой за город».

Став хозяевами положения в лесах Хинельских, ковпа­ковцы пошли на север - в Брянские леса. Там будущий писатель, а в то время фронтовой разведчик П. Вершигора впервые увидел С. В. Руднева: «…на прекрасной арабской лошади - красивый, мужественный, военный человек с черными как смоль усами и быстрым взглядом». Поистине, для людей, родившихся в двадцатые годы, даже не знаю­щих его биографию, один вид его должен был напоминать комиссаров гражданской.

Таково первое впечатление; позже Вершигора добавит к этому: «…Культурный, всесторонне образованный, храбрей­ший воин и обаятельный оратор… слово для него было ос­новным, чем двигал вперед он свое большое дело».

Под стать комиссару была и его семья. Вместе с Рудне­вым пришел в отряд его семнадцатилетний сын Радий. Способный, развитой, выросший на границе, он был как бы живым воплощением своего тимуровского поколения. В от­ряде он стал разведчиком и подрывником. Партизанкой стала жена Руднева Доминикия. Младший сын Юра стал «командиром детей» партизан, которых родители вынужде­ны были забрать с собой.

«Руднев умел говорить не казенно, каждое простое и обыкновенное слово проникнуто у него страстностью, оно было целеустремленным, действовало как пуля по врагу, очищало бойца от солдатской грязи и грубости. Руднев не­устанно работал над воспитанием своих партизан. Он выби­вал из них ненужную жестокость, он вселял в них терпели­вость, выносливость, высмеивал трусов, пьяниц и жестоко боролся с мародерами. Последнее особенно важно в парти­занской жизни. Партизаны - это армия без интендантства, армия, над которой нет ни определенных законов, ни их блюстителей, ни ревтрибуналов, поэтому здесь легко ска­титься к простому бандитизму, к употреблению оружия для легкой, привольной и сытой жизни».

Сравнивая своего героя с Дапко, Вершигора писал, что «это был действительно человек, способный повести за со­бой массу».

Роль Руднева в партизанском движении Украины, да и не только Украины, гораздо более велика, чем та, которую он должен был выполнять по своему служебному положе­нию. Он был комиссаром Путивльского партизанского отря­да, а затем партизанского соединения нескольких отрядов. Партизаны других соединений всегда старались подра­жать соединению Ковпака. Оно было лучшим по своим бое­вым качествам, своему отборному составу. Своими рейдами оно всегда открывало новую страницу в летописи партизан­ского движения. Партизаны Ковпака и Руднева ходили дальше всех, они были разведкой партизанского движения Украины и Белоруссии.

Осенью 1942 года партизаны Путивльского отряда, к которому уже присоединились Глуховскнй, Кролевецкий, Шалыгинский и Конотопский, получили ответственное зада­ние - выйти в рейд на правый берег Днепра.

Рейд этот совпал по времени со Сталинградской битвой. Исход ее еще не был решен, и Ставка придавала большое значение нарушению коммуникаций в тылу врага, срыву поставок на фронт вооружения и техники, людских резер­вов. Партизанское соединение вышло из Брянских лесов и прошло по Орловской, Сумской, Черниговской, Житомир­ской, Ровенской областям, форсировало Десну, Днепр, При­пять и много других водных преград. Рейд продолжался более трех месяцев, пройдено было около 1600 километров по тылам врага!

Весной 1943 года отряды вышли под Киев. Тогда же Ковпаку и Рудневу присвоено звание «генерал-майор». Ле­том. 1943-го, во время битвы на Курской дуге, отряды отпра­вились в новый рейд - на Карпаты. В глубоком тылу вра­га было необходимо выполнить важнейшее задание - унич­тожить нефтебазы Восточного фронта.

Бойцы Сумского партизанского объединения переходят через речку. 1943 год

В рейде Семен Васильевич вел дневник. Дневник комиссара ковпаковцев позволяет увидеть за внешней суро­востью облика комиссара любящего отца и мужа, живого человека с присущими ему взглядами и оценками, пристра­стиями и увлечениями.

«7.VII. День для меня знаменательный. Радику, моему сыну, исполнилось девятнадцать лет, а он уже два года вместе со мной воюет в тылу врага: в семнадцать лет по­шел воевать. Это то же, что было со мной в семнадцатом го­ду. Сын пошел в отца; жаль только, бедняге не удалось десятилетку окончить. Вероятно, его судьба похожа на мою. Характер и нрав у него мои. Плохой или хороший, но я рад. Паренек он славный; живем дружно, хотя иногда при­ходится основательно журить. Меня он любит и гордится. Крепко любит мать и младшего братишку Юрика. Часто, как будто бы случайно, вспоминает, что нравится маме или что бы сказала мама в таком-то случае. Утром в лесу, под пулеметную и автоматную стрельбу поздравил его с днем рождения. Оба вспомнили далеких маму и Юрика. Бедная мать наверняка раз двадцать всплакнула».

Внезапное появление партизанского соединения на За­падной Украине «…вызвало переполох и растерянность во всем Варшавском генерал-губернаторстве. Бродят слухи, что высажен десант советских войск и т. д. Немцы здесь не имеют больших гарнизонов…».

Долго таким положение оставаться не могло. Противник стал со всех сторон подтягивать силы, пытаясь окружить партизан, бросил против них авиацию, которая ежедневно, с утра до вечера разведывала направление их движения, бомбила и обстреливала колонны. В довершение всего за­рядили непрерывные дожди, по соединение упорно продви­галось к Карпатам. 9 июля в дневнике отмечена концентра­ция войск противника в окружающих селах, но партизанам удалось вырваться. Вот типичная запись:

«15 июля 1943 года. День прошел напряженно, особенно с 14 часов самолеты противника не давали покоя. Вышли в 20 часов через местечко Большовце, которое до подхода колонны занял кавэскадрон».

И здесь же вовсе неожиданное: «Воздух напоен арома­том цветов. Я сорвал пучок ночных фиалок и прошел тро­туаром с букетом цветов через все местечко».

Три звена «мессеров» поочередно с разведчиками с рас­света до сумерек висят над партизанами, враг повсюду, с каждым днем все труднее пробиваться к цели. Уже на сле­дующий день в дневнике записано: «Трудно описать обста­новку и все то, что мы пережили в эти дни. Решалась судьба всего соединения. Только самопожертвование и храбрость людей решили успех прорыва блокады. Радик ви­дит мои переживания и много мне помогает. Бедный маль­чик, не меньше меня пережил!..

19 июля: села западнее, восточнее и южнее… заняты большими гарнизонами противника. Снова надо пробивать­ся с боем. Это уже третье наше окружение, начиная с 12 июля».

Отряды в ночь с 18-го форсировали Днестр и вышли к Станиславу и его нефтепромыслам.

«Вот и Карпаты! Встретили они нас неприветливо. Я пе­режил ужасный день, потрясенный варварским налетом на колонну».

В этот день партизаны разгромили полицейский полк в селе Расульно. Как оказалось, это был 13-й охранный полк СС, шедший на фронт. В тот же день Руднев отмечает в дневнике уничтожение первых семи нефтевышек. Со сторо­ны Львова противник уже подтягивал свежие части, надо было спешить, и запылали резервуары и вышки, заводы и цистерны.

Вот данные о разгроме нефтепромыслов из дневника комиссара: «…с 10 по 20 июля 1943 г. уничтожено 783 сол­дата и офицера, сбито два самолета, уничтожено два ору­дия, 139 автомашин, 2 склада боеприпасов. Уничтожено 32 нефтевышки с суточным дебетом в 48 тонн. Сожгли 752 565 т нефти, 12 т бензина. Уничтожили нефтепровод, два нефтеперегонных завода и много другого оборудования, 25 км линий связи, 4 железнодорожных моста и 13 шоссей­ных».

Последняя запись в дневнике С. В. Руднева: «24 июля 1943 г. Сколько природной прелести и грозного величия в этих водопадах и горах! Беспрерывные страшные дожди и темные ночи гармонируют со всем окружающим. Люди жи­вут страшно бедно… Но жители гор - гуцулы очень госте­приимны. Немцы обобрали их до нитки. Среди населения ходит пословица: «Москва на селе, хлеб на столе».

Погода по-прежнему пасмурная, ночью шел дождь. На­строение сегодня почему-то особенно тяжелое. Огромная физическая усталость дает себя чувствовать. Как хочется отдохнуть и увидеть семью!

Сейчас 17 часов, а из четвертого батальона передавали, что на их участке сильная ружейно-пулеметная перестрел­ка. Вот тебе и прелести природы! Эта перестрелка, пожа­луй, может превратиться в очень серьезный бой…»

На этом обрываются записи; на скользкой от дождя тропе лошадь комиссара сорвалась в пропасть, а дневник он хранил в седельной сумке. Через несколько дней по этим местам проходила группа партизан, они узнали лошадь Руднева и нашли дневник.

24-е июля было днем короткого затишья, а далее,- одиннадцать дней непрерывного боя с огромными силами, окружившими партизан.

Ковпак и Руднев решили вести соединение па прорыв через Делятин, туда, где больше всего вражеских сил, где меньше всего их будут ждать. Руднев лично возглавил пе­редовой отряд.

С наступлением темноты горным обвалом устремились партизаны на Делятин. Порыв их был так стремителен, что огромный гарнизон и резервные батальоны, расположившие­ся в городе, не успели оказать организованного сопротивле­ния и были частично уничтожены, а частично рассеяны. Не задерживаясь в городе, ковпаковцы по пяти мостам перепра­вились через Прут и взорвали их за собой, но на том бе­регу их ждало новое испытание. В это время к Делятину подошла колонна грузовиков со свежим полком немецкой пехоты. С обеих сторон столкнулись неожиданно для себя крупные силы, и бой, хаотично рассыпавшийся на отдельные схватки, длился несколько часов. К 11 часам основные силы партизан сгруппировались и вышли к Белым Ославам, но среди них не оказалось Руднева.

«Наши разведчики шныряли до Делятину, - вспоминает Платон Воронько, участник рейда, - по всем холмам и перелескам, где шел бой, но нигде не могли найти комисса­ра. Многие партизаны видели его с группой автоматчиков на мосту, но из этой группы среди нас не было ни одного человека.

Мы еще долго искали и ожидали своего любимого ко­миссара. Затем все соединение, чтобы запутать следы от­хода, разбилось на семь групп и начало постепенный выход на равнину. Девятнадцатилетний сын Руднева пошел в группе Павловского, но вскоре был ранен и умер в прикар­патском селе Слободка.

Никто не верил, что комиссар Руднев погиб. По всей Галиции ходили легенды, что где-то появился новый отряд под командованием генерала Руднева. До самого конца войны все ковпаковцы надеялись на возвращение Семена Васильевича. Но Руднев не возвратился. Он погиб смертью солдата 5 августа 1943 года под Делятином».

За умелое руководство партизанским соединением, му­жество и отвагу, проявленные в тылу врага, С. В. Руднев Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1944 года был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

Похоронен в г. Яремча Ивано-Франковской области. Бюст Героя установлен в г. Путивль. Его имя носят улицы в Чернигове и Черкассах, совхозы и колхозы.