Человеческие потери стран во второй мировой войне. Потери германии во второй мировой войне - мифы и реальность

В 1945 году окончилась самая «кровавая» война 20 века, повлекшая ужасные разрушения и унесшая миллионы жизней. Из нашей статьи можно узнать, какие потери понесли страны-участники Второй мировой.

Общие потери

В самый глобальный военный конфликт 20 века были вовлечены 62 страны, в 40 из которых непосредственно велись военные действия. Их потери во Второй мировой войне в первую очередь исчисляются жертвами среди военных и мирного населения, которые составили около 70 млн.

Существенными были финансовые потери (цена утраченного имущества) всех сторон конфликта: около 2 600 млрд долларов. 60 % своего дохода страны потратили на обеспечение армии и ведение военных действий. Общая сумма расходов достигла 4 трлн долларов.

Вторая мировая привела к огромным разрушениям (около 10 тыс. крупных городов и населенных пунктов). Только в СССР от бомбардировок пострадали более 1700 городов, 70 тыс. деревень, 32 тыс. предприятий. Противниками было уничтожено около 96 тыс. советских танков и самоходных артиллерийских установок, 37 тыс. единиц бронетехники.

Исторические факты показывают, что именно СССР из всех участников антигитлеровской коалиции понес самые серьезные потери. Чтобы уточнить число погибших предпринимались особые меры. В 1959 была проведена перепись населения (первая после войны). Тогда прозвучала цифра 20 млн жертв. На сегодняшний день известны другие конкретизированные данные (26,6 млн), озвученные государственной комиссией в 2011 году. Они совпали с цифрами оглашенными в 1990. Большую часть погибших составили мирные граждане.

Рис. 1. Разрушенный город времен Второй мировой.

Человеческие жертвы

К сожалению, точное количество жертв не известно до сих пор. Объективные причины (нехватка официальной документации) усложняют подсчет, поэтому многие продолжают числиться как пропавшие без вести.

ТОП-5 статей которые читают вместе с этой

Прежде чем говорить о погибших, укажем число человек, призванных на службу государствами, участие которых в войне было ключевым, и пострадавших в ходе боевых действий:

• Германия : 17 893 200 солдат, из них: 5 435 000 раненых, 4 100 000 побывали в плену;
• Япония : 9 058 811: 3 600 000: 1 644 614;
• Италия : 3 100 000: 350 тыс.: 620 тыс.;
• СССР : 34 476 700: 15 685 593: около 5 млн;
• Великобритания : 5 896 000: 280 тыс.: 192 тыс.;
• США : 16 112 566: 671 846: 130 201;
• Китай : 17 250 521: 7 млн: 750 тыс.;
• Франция : 6 млн: 280 тыс.: 2 673 000

Рис. 2. Раненые солдаты времен Второй мировой.

Для удобства приведем таблицу потерь стран во Второй мировой войне. Число погибших в ней указано с учетом всех причин смерти приблизительно (средние показатели между минимальными и максимальными):

Страна	Погибшие военные	Погибшие гражданские
Германия	Около 5 млн	Около 3 млн
Великобритания
Австралия
Югославия
Финляндия
Нидерланды
Болгария

Резюме прошлой части: в вооружённые силы Германии (ВСГ) во время Второй мировой войны было мобилизовано примерно 19 млн. человек. Но сколько ВСГ потеряли в войне? Напрямую это посчитать невозможно, нет таких документов, в которых были бы учтены все потери, и оставалось только их сложить, чтобы получить нужную цифру. Масса немецких военнослужащих выбыла из строя вообще без отражения в какой-либо отчётности.

Военно-исторический коллектив под руководством Кривошеева констатировал: «определение… потерь вооруженных сил Германии… представляет весьма сложную проблему… это связано с отсутствием полного комплекта отчетно-статистических материалов…» (цитата из книги «Россия и СССР в войнах XX века»). Решить проблему определения немецких потерь, по мнению Кривошеева, можно балансовым методом. Надо посмотреть: сколько мобилизовано в ВСГ и сколько осталось на момент капитуляции, разница будет убылью – осталось распределить её по причинам. Получился такой результат (в тыс. человек):

Всего за годы войны привлечено в вооруженные силы
Германии с учетом служивших до 1 марта 1939 г. - 21107

К началу капитуляции германских войск:
- оставалось в строю - 4100
- находилось в госпиталях - 700

В ходе войны убыло (всего) - 16307
из них:
а) Безвозвратные потери (всего) - 11844
В том числе:
- погибло, умерло от ран и болезни, пропало без вести - 4457
- попало в плен - 7387

б) Другая убыль (всего) - 4463
из них:
- уволено по ранению и болезни на длительный срок
как негодные к военной службе (инвалиды), дезертировало - 2463
- демобилизовано и направлено для работы

в промышленности - 2000

Баланс по Кривошееву: мобилизовано в ВСГ – 21,1 млн., из них к капитуляции осталось 4,1 млн. (+ 0,7 млн. раненых в госпиталях). Следовательно, за войну выбыло 16,3 млн. – из них 7,4 млн. попали в плен, 4,4 млн. искалечены или направлены в промышленность; остаётся 4,5 млн. – это и есть погибшие.

Цифры Кривошеева давно уже стали объектом критики. Общее количество мобилизованных (21 млн.) завышено. Но и последующие цифры явно сомнительны. Неясна графа «демобилизованные для работы в промышленности» - 2 000 000 человек. Сам Кривошеев ссылок и пояснений на происхождение такой цифры не даёт. Значит, просто взял у Мюллера-Гиллебранда. Но как получил эту цифру М-Г? Ссылок М-Г не даёт; его книга - фундаментальная, она ни на что не ссылается, ссылаются на неё. Встречается мнение, что это солдаты, получившее тяжёлое ранение, из-за которого нести военную службу они уже не могли, но работать ещё были способны. Нет, этот контингент должен входить в графу демобилизованные по инвалидности (2,5 млн человек).

Неясно с количеством пленных. 7,8 млн. посчитаны как сдавшиеся во время боевых действий. Число невероятное, соотношение сдавшихся в плен и погибших в немецкой армии просто не было таким. После капитуляции сдались ещё 4,1 млн.; 700 тыс. находилось в госпиталях - их тоже следует отнести к пленённым. 7,8 млн. пленных до капитуляции и 4,8 млн. после, итого: взято в плен германских солдат - 12,2 млн.

Кривошеев приводит статистику: наши войска доложили о взятии 4377,3 тыс. пленных. Из них 752,5 тыс. военнослужащих союзных Германии стран. Ещё 600 тыс. чел. были освобождены непосредственно на фронтах – выявилось, что это не немцы-военнослужащие. Остаётся примерно 3 млн. человек.

Количество взятых в плен действительно огромно. Но проблема в том, что это были не только немецкие военнослужащие. Встречаются упоминания, что в плену оказывались пожарные и железнодорожники (они же в форме, мужики призывного возраста); полицейских брали в плен обязательно; то же относится и к членам военизированных организаций, а также фольскштурма, немецкого стройбата, хиви, администрации и т.п.

Из ярких примеров: войска отчитались, что в Берлине взято 134 000 пленных. Но есть публикации, авторы которых упираются, что немецких военнослужащих в Берлине было не больше 50 000. То же с Кенигсбергом: в плен взято 94 000, а гарнизон составлял по немецким данным 48 000, включая фольскштурм. В общем, пленных было много, но сколько из них были собственно военные? – Это неизвестно. Каков процент настоящих военных среди общего количества пленных - можно только гадать.

Западным союзникам сдались 2,8 млн. человек между высадкой в Нормандии и концом апреля 1945 года, 1,5 миллиона из них в апреле – немецкий фронт на западе в это время развалился. Общее число военнопленных, учтённых западными союзникам, к 30 апреля 1945 г. составило 3,15 млн. человек, и возросло до 7,6 млн. после капитуляции Германии.

Но у союзников также учитывались как военнопленные не только военнослужащие, но и личный состав многочисленных военизированных формирований, функ¬ционеры НСДАП, сотрудники органов безопасности и полиции, вплоть до пожарных. Пленными числились 7,6 млн., но реальных военнопленных было значительно меньше.

Канадец Д. Бак обратил внимание на громадное расхождение между тем, сколько союзники взяли в плен и тем, сколько они затем выпустили. Количество выпущенных намного меньше количества взятых. Из этого Д. Бак сделал вывод, что в лагерях союзников умерло до миллиона пленных немцев. Критики Бака поспешили заверить, что пленных не морили, а расхождения в числах возникли из-за безалаберного, расслабленного учёта.

До апреля 1945 в советский и западный плен было взято примерно по 1,5 млн. человек (это если считать со всеми натяжками). Общее количество пленных по Кривошееву - 12 млн. Получается, что к апрелю 1945 Германия имела 9-миллионную армию – несмотря на все понесённые поражения. И, несмотря на такую армию, она потерпела окончательное поражение за месяц. Скорее, следует предположить, что что-то не так с подсчётом пленных. Возможно, произошел двойной учёт одних и тех же пленных. 4,8 млн. пленных, взятых после капитуляции, были перемешаны с 7,4 млн. пленных, взятых до капитуляции. Итак, цифру в 7,4 млн. взятых в плен до капитуляции принимать нельзя.

Не ясно также, откуда взялась цифра в 4,1 млн. солдат, остававшихся в ВСГ к началу капитуляции.

Карта показывает территорию, оставшуюся у рейха к маю 1945. К 9 мая эта территория ещё больше уменьшилась. Могли ли поместиться на ней более 4 млн. солдат? Как вообще было установлено такое количество? Возможно, на основании подсчёта сдавшихся в плен после капитуляции. Возвращаемся к вопросу: кто оказывался в плену, считаясь немецкими военнослужащими?

Общей капитуляции Германии 9-го мая предшествовала серия капитуляций на западе: 29 апреля 1945 года капитулировали немецкие войска в Италии; 4 мая подписан акт о капитуляции германских вооруженных сил в Голландии, Дании, и Северо-Западной Германии; 5 мая капитулировали немецкие войска в Баварии и Западной Австрии.

К 9 мая действующие немецкие войска оставались только перед советской армией (в Чехословакии, Австрии, Курляндии) и перед югославской. На западных фронтах немцы уже сдались; оставалась только армия в Норвегии (9 дивизий с частями усиления - это не более 300 000 военнослужащих) и небольшие гарнизоны нескольких приморских крепостей. Советские войска отчитались о 1,4 млн. взятых в плен после капитуляции; югославы отчитались о 200 000 пленных. Вместе с армией в Норвегии получается не больше 2 млн. человек (опять же неизвестно – сколько из них собственно военнослужащие). Возможно, фраза «к началу капитуляции» означает не к 9 мая, а к концу апреля, когда началась капитуляция на западных фронтах. То есть, 4,1 млн. в строю и 0,7 млн. в госпиталях – это положение на конец апреля. Кривошеев этого не уточняет.

4,5 млн. погибших немецких военнослужащих – такую цифру в конечном результате получил Кривошеев. Современный (сравнительно) немецкий исследователь Р. Оверманс насчитал 5,1 млн. погибших военных (5,3* вместе с погибшими служащими военизированных организаций (+ 1,2 млн. погибших гражданских)). Это уже больше цифры Кривошеева. Цифра Оверманса - 5,3 млн. погибших военнослужащих - не принята в Германии официально, но в немецкой вики указывается именно она. То есть, общество её приняло

В общем, цифры Кривошеева явно сомнительны, проблему определения немецких потерь он не решает. Балансовый метод здесь тоже не работает, поскольку и для этого нет необходимых надёжных данных. Так что этот вопрос остаётся: куда делись 19 млн. бойцов немецкой армии?

Есть исследователи, предлагающие метод демографического подсчёта: определить им общие потери населения Германии, а на их основании приблизительно прикинуть военные. Были и на топваре такие расчёты ("Потери СССР и Германии в ВОВ"): население Германии на 1939 - 70,2 млн. (без австрийцев (6,76 млн) и судетцев (3,64 млн)). Оккупационные власти в 1946 г. провели перепись населения Германии - насчитано 65 931 000 человек. 70,2 – 65,9 = 4,3 млн. К этой цифре надо прибавить естественный прирост населения в 1939-46 гг. - 3,5–3,8 млн. Затем надо отнять цифру естественной смертности за 1939-46 - 2,8 млн. человек. А затем прибавить как минимум 6,5 млн. человек, а предположительно даже 8 млн. Это немцы, изгнанные из Судет, Познани и Верхней Силезии (6,5 млн.) и около 1-1,5 млн. немцев бежало из Эльзаса и Лотарингии. Среднее арифметическое от 6,5-8 млн. - 7,25 млн.

Итак, получается:

Население в 1939 г. 70,2 млн. человек.
Население в 1946 г. 65,93 млн. человек.
Естественная смертность 2,8 млн. человек.
Естественный прирост 3,5 млн. человек.
Эмиграционный приток 7,25 млн. человек.
Итого потери (70,2 - 65,93 - 2,8) + 3,5 + 7,25 = 12,22 млн человек.

Однако по переписи 1946 много неясного. Она проводилась без Саара (800 000 человек довоенного населения). Учитывались ли пленные в лагерях? Автор не проясняет этот момент; в английской вики есть указание, что нет не учитывались. Эмиграционный приток явно завышен; 1,5 млн. немцев из Эльзаса не бежало. В Эльзасе живут всё же не немцы, а эльзасцы, лояльные французские граждане, бежать им было ни к чему. 6,5 млн. немцев не могли изгнать из Судет, Познани и Верхней Силезии – там не было столько немцев. И часть изгнанных осела в Австрии, а не в Германии. Но кроме немцев в Германию бежали и другие – множество разномастных пособников, сколько их было? Неизвестно даже приблизительно. Как они учитывались в переписи?

Как писал Кривошеев: «Определение с достоверной точностью масштабов людских потерь вооруженных сил Германии… на советско-германском фронте в годы второй мировой войны представляет весьма сложную проблему». Кривошеев, видимо, считал, что эта проблема сложная, но решаемая. Однако, его попытка вышла совершенно неубедительной. На самом деле, эта задача просто неразрешима.

* Распределение потерь по фронтам: на Балканах убито 104 000, в Италии - 151 000, на Западе - 340 000, на Востоке - 2 743 000, на иных ТВД - 291 000, в заключительный период войны - 1 230 000 (из них на Востоке до миллиона), погибло в плену (по офиц. данным СССР и западных союзников) 495 000. По мнению немцев погибло в плену 1,1 млн., большей частью в советском. По данным советского учёта в плену погибло более чем вдвое меньше. Так что, те погибшие, что приписывают в Германии советскому плену, погибли на самом деле в бою (во всяком случае, большей частью). После смерти их снова мобилизовали - на пропагандистский фронт.

Газета "Завтра" уточняет итоги Второй мировой войны, для нас - Отечественной. Как обычно, это прроисходит в полемике с историческими фальсификациями .

Профессор, академик РАЕН Г. А. Куманёв и специальная комиссия Министерства обороны СССР и Отделения истории АН СССР, пользуясь ранее закрытыми статистическими данными в 1990 году установила, что человеческие жертвы в Вооружённых Силах СССР, а также пограничных и внутренних войсках страны в ходе Великой Отечественной войны составили 8 668 400 человек, что лишь на 18 900 человек превышает число потерь вооружённых сил Германии и её союзников, сражавшихся против СССР. То есть потери в войне военнослужащих Германии с союзниками и СССР были практически одинаковыми. Известный историк Ю. В. Емельянов считает верным указанное количество потерь.

Участник Великой Отечественной войны доктор исторических наук Б. Г. Соловьёв и кандидат наук В. В. Суходеев (2001 год) пишут: «За годы Великой Отечественной войны (включая и кампанию на Дальнем Востоке против Японии в 1945 году) общие безвозвратные демографические потери (убиты, пропали без вести, попали в плен и не вернулись из него, умерли от ран, болезней и в результате несчастных случаев) советских Вооружённых Сил вместе с пограничными и внутренними войсками составили 8 миллионов 668 тысяч 400 человек… Наши безвозвратные потери по годам войны выглядят следующим образом: 1941 год (за полгода войны) - 27,8%; 1942 год - 28,2%; 1943 год - 20,5%; 1944 год - 15,6%; 1945 год - 7,5 процентов от общего количества потерь. Следовательно, как считают вышеуказанные историки, наши потери за первые полтора года войны составили 57,6 процентов, а за остальные 2,5 года - 42,4 процента».

Они тоже поддерживают результаты серьёзной научно-исследовательской работы, проведённой группой военных и гражданских специалистов, в том числе и работников Генерального штаба, опубликованной в 1993 году в труде под названием: «Гриф секретности снят. Потери Вооружённых сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах» и в публикациях генерала армии М. А. Гареева.

Обращаю внимание читателя на то, что указанные данные являются не личным мнением влюблённых в Запад мальчиков и дядей, а научным исследованием, проведённым группой учёных с глубоким анализом и скрупулёзным подсчётом безвозвратных потерь советской армии в годы Великой Отечественной войны.

«В войне с фашистским блоком мы понесли огромные потери. Их с великой скорбью воспринимает народ. Тяжёлым ударом они обрушились на судьбы миллионов семей. Но это были жертвы, принесённые во имя спасения Родины, жизни грядущих поколений. И грязные спекуляции, развернувшиеся в последние годы вокруг потерь, умышленное, злорадное раздувание их масштабов глубоко аморально. Они продолжаются и после опубликования ранее закрытых материалов. Под ложной маской человеколюбия скрыты продуманные расчёты любыми способами осквернить советское прошлое, великий подвиг, совершённый народом», - написали вышеуказанные учёные.

Наши потери были оправданными. В то время это понимали даже некоторые американцы. «Так, в приветствии, полученном из США в июне 1943 года, подчёркивалось: «Многие молодые американцы остались живы благодаря тем жертвоприношениям, которые были совершены защитниками Сталинграда. Каждый красноармеец, обороняющий свою советскую землю, убивая нациста, тем самым спасает жизнь и американских солдат. Будем помнить об этом при подсчёте нашего долга советскому союзнику».

На безвозвратные потери советских военнослужащих в количестве 8млн. 668 тыс. 400 человек указывает учёный О. А. Платонов. В указанное количество потерь вошли безвозвратные потери Красной Армии, Военно-Морского флота, пограничных войск, внутренних войск и органов государственной безопасности.

Академик РАН Г. А. Куманёв в своей книге «Подвиг и подлог» писал, что на Восточный фронт приходится 73% процента людских потерь немецко-фашистских войск за время 2-й мировой войны. Германия и её союзники на советско-германском фронте потеряли 75% своей авиации, 74% своей артиллерии и 75% своих танков и штурмовых орудий.

И это при том, что они на Восточном фронте не сдавались в плен сотнями тысяч, как на Западном, а ожесточённо сражались, боясь в плену расплаты за совершённые на советской земле преступления.

О наших потерях в 8,6 млн. человек, включая умерших от несчастных случаев, болезней и умерших в немецком плену, пишет и замечательный исследователь Ю. Мухин. Это количество в 8 млн. 668 тыс. 400 человек безвозвратных потерь Красной Армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов признаётся большинством русских учёных, историков и исследователей. Но, по-моему, указанные потери советских военнослужащих значительно завышены.

Немецкие потери большинством русских учёных, историков и исследователей указываются в количестве 8 млн. 649 тыс. 500 человек.

Г. А. Куманёв обращает внимание на огромное число советских потерь военнослужащих в немецких лагерях для военнопленных и пишет следующее: «В то время как из 4 миллионов 126 тысяч взятых в плен военнослужащих немецко-фашистских войск умерло 580 тысяч 548 человек, а остальные вернулись домой, из 4 миллионов 559 тысяч советских военнослужащих, взятых в плен, вернулись на родину лишь 1 миллион 836 тысяч человек. От 2,5 до 3,5 миллиона погибли в немецко-фашистских лагерях». Может удивить количество умерших пленных немцев, но надо учитывать, люди умирают всегда, а среди пленных немцев много было обмороженных и истощённых как, например, под Сталинградом, а также раненых.

В. В. Суходеев пишет о том, что из немецкого плена возвратились 1 млн. 894тыс. 65 человек, а в немецких концлагерях погибли 2 млн. 665 тыс. 935 советских солдат и офицеров. По причине уничтожения немцами советских военнопленных Вооружённые Силы Советского Союза во время Великой Отечественной войны имели безвозвратные потери примерно равные потерям вооружённых сил Германии и её союзников, воевавших с СССР.

Непосредственно в боях с германскими вооружённые силами и армиями их союзников Советские Вооружённые силы потеряли в период с 22.06.1941 года по 09.05.1945 года на 2 миллиона 655 тысяч 935 советских солдат и офицеров меньше. Это объясняется тем, что в немецком плену погибло 2 млн. 665 тыс. 935 советских военнопленных.

Если бы советской стороной в советском плену было убито 2 млн. 094 тыс. 287 (дополнительно к умершим 580 тыс. 548) военнопленных фашистского блока, то потери Германии с её союзниками превысили бы потери советской армии на 2 млн. 094 тыс. 287 человек.

Только преступное убийство немцами наших военнопленных привело почти к равным безвозвратным потерям военнослужащих германской и советской армий во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.

Так какая же армия лучше воевала? Конечно, советская Красная Армия. При примерном равенстве пленных она в бою уничтожила более чем на 2 млн. больше солдат и офицеров противника. И это при том, что наши войска брали штурмом крупнейшие в Европе города и взяли саму столицу Германии - город Берлин.

Наши отцы, деды и прадеды блестяще вели боевые действия и проявили высшую степень благородства, пощадив немецких военнопленных. Они имели полное моральное право за совершённые преступления их в плен не брать, расстреливая на месте. Но русский солдат никогда не проявлял жестокости по отношению к поверженному врагу.

Главный приём либералов-ревизионистов при описании потерь - это написать любую цифру и пусть русские доказывают её несостоятельность, а они за это время придумают новую фальшивку. Да и как доказывать? Ведь истинных обличителей либералов-ревизионистов на телевидение не допускают.

Кстати, они без устали кричат, что всех вернувшихся пленных и угнанных на работы в Германию людей в СССР судили и направляли в исправительно-трудовые лагеря. Это тоже очередная ложь. Ю. В. Емельянов на основании данных историка В. Земскова пишет, что к 1 марта 1946 года 2 427 906 вернувшихся из Германии советских людей были направлены к месту жительства, 801 152 - на службу в армию, а 608 095 - в рабочие батальоны Наркомата обороны. Из общего числа вернувшихся 272 867 человек (6,5%) были переданы в распоряжение НКВД. Это, как правило, были те, кто совершил уголовные преступления, в том числе принимал участия в боях против советских войск, как, например, «власовцы».

После 1945 года на спецпоселения поступило 148 тысяч «власовцев». По случаю победы их освободили от уголовной ответственности за измену Родине, ограничившись ссылкой. В 1951-1952 годах из их числа было освобождено 93,5 тысяч человек.

Большинство литовцев, латышей и эстонцев, служивших в немецкой армии рядовыми и младшими командирами, были отпущены по домам до конца 1945 года.

В. В. Суходеев пишет о том, что в действующую армию было возвращено до 70% бывших военнопленных, аресту и отправке в штрафные батальоны подверглись лишь 6% бывших военнопленных, сотрудничавших с фашистами. Но, как видно, и из них многих простили.

Но США со своей 5 колонной внутри России самую гуманную и справедливую в мире советскую власть представили самой жестокой и несправедливой властью, а самый добрый, скромный, мужественный и свободолюбивый в мире русский народ представили народом рабов. Да так представили, что сами русские в это поверили.

Давно уже пора нам сбросить пелену с глаз и увидеть Советскую Россию во всём блеске её великих побед и достижений.

Кто воевал числом, а кто – умением. Чудовищная правда о потерях СССР во Второй Мировой Соколов Борис Вадимович

Соотношение безвозвратных потерь Советского Союза и Германии во Второй мировой войне

Истинный размер потерь Советских Вооруженных Сил погибшими, включая умерших в плену, согласно нашей оценке может составлять 26,9 млн человек. Это примерно в 10,3 раза превышает потери вермахта на Восточном фронте (2,6 млн погибших). Армия Венгрии, сражавшаяся на стороне Гитлера, потеряла около 160 тыс. убитыми и умершими, в том числе около 55 тыс. умершими в плену. Потери другого союзника Германии, Финляндии, составили около 61 тыс. убитыми и умершими, в том числе 403 человека умерло в советском плену и около 1 тыс. человек погибли в боях против вермахта. Румынская армия потеряла в боях против Красной Армии около 165 тыс. убитыми и умершими, в том числе 71 585 убитыми, 309 533 пропавшими без вести, 243 622 ранеными и 54 612 умершими в плену. Из плена вернулось 217 385 румын и молдаван. Таким образом, из числа пропавших без вести к убитым надо отнести 37 536 человек. Если предположить, что примерно 10 % раненых умерло, то общие потери румынской армии в боях с Красной Армией составят около 188,1 тыс. погибших. В боях против Германии и ее союзников румынская армия потеряла 21 735 убитыми, 58 443 пропавшими без вести и 90 344 ранеными. Предположив, что смертность среди раненых составляла 10 %, число умерших от ран можно оценить в 9 тыс. человек. Из германского и венгерского плена вернулся 36 621 румынский солдат и офицер. Таким образом, общее число убитых и умерших в плену из числа пропавших без вести румынских военнослужащих можно оценить в 21 824 человека. Таким образом, в борьбе против Германии и Венгрии румынская армия потеряла около 52,6 тыс. погибшими. Итальянская армия потеряла в боях против Красной Армии около 72 тыс. человек, из которых около 28 тыс. умерло в советском плену – больше половины из примерно 49 тыс. пленных. Наконец, армия Словакии потеряла в боях против Красной Армии и советских партизан 1,9 тыс. погибшими, из которых около 300 человек умерло в плену На стороне СССР против Германии сражалась армия Болгарии, потерявшая около 10 тыс. погибших. Две армии Войска Польского, сформированные в СССР, потеряли 27,5 тыс. погибшими и пропавшими без вести, а чехословацкий корпус, также сражавшийся на стороне Красной Армии, – 4 тыс. погибшими. Общие потери погибшими с советской стороны можно оценить в 27,1 млн военнослужащих, а с германской стороны – в 2,9 млн человек, что дает соотношение 9,1–9,3:1. В советско-финской войне 1939–1940 годов соотношение потерь убитыми и умершими было 7,0:1 не в пользу Красной Армии (советские потери погибшими мы оцениваем в 164,3 тыс. человек, а финские – в 23,5 тыс. человек) . Можно предположить, что примерно таким же было это соотношение и в 1941–1944 годах. Тогда в боях с финскими войсками Красная Армия могла потерять до 417 тыс. убитыми и умершими от ран. Надо также учесть, что безвозвратные потери Красной Армии в войне с Японией составили 12 тыс. человек. Если принять, что в боях с остальными германскими союзниками потери Красной Армии были примерно равны потерям противника, тогда в этих боях она могла потерять до 284 тыс. человек. А в сражениях против вермахта потери Красной Армии погибшими должны были составить около 22,2 млн убитых и умерших от ран против примерно 2,1 млн убитых и умерших с германской стороны. Это дает соотношение потерь 10,6:1.

По данным российских поисковиков, на один найденный труп военнослужащего вермахта в среднем приходится десять трупов красноармейцев. Это соотношение почти равно нашей оценке соотношения потерь Красной Армии и вермахта на Восточном фронте.

Интересно проследить хотя бы примерное соотношение потерь сторон по годам войны. Используя установленное выше соотношение между числом погибших и пораженных в боях советских военнослужащих и основываясь на данных, приведенных в книге Е.И. Смирнова, количество погибших советских военнослужащих по годам можно распределить так: 1941 год – 2,2 млн, 1942 год, – 8 млн, 1943 год – 6,4 млн, 1944 год – 6,4 млн, 1945 год – 2,5 млн. Надо также учесть, что примерно 0,9 млн красноармейцев, числившихся в безвозвратных потерях, но позднее обнаружившихся на освобожденной территории и призванных вновь, приходятся в основном на 1941–1942 годы. За счет этого потери погибшими в 1941 году мы уменьшаем на 0,6 млн, а в 1942 году – на 0,3 млн человек (пропорционально числу пленных) и с добавлением пленных получаем общие безвозвратные потери Красной Армии по годам: 1941 год – 5,5 млн, 1942 год – 7,153 млн, 1943 год – 6,965 млн, 1944 год – 6,547 млн, 1945 год – 2,534 млн. Для сравнения возьмем безвозвратные потери сухопутных сил вермахта по годам, основываясь на данных Б. Мюллера-Гиллебранда. При этом мы вычли из итоговых цифр потери, понесенные вне Восточного фронта, ориентировочно разнеся их по годам. Получилась следующая картина для Восточного фронта (в скобках дается цифра общих безвозвратных потерь сухопутных сил за год): 1941 год (с июня) – 301 тыс. (307 тыс.), 1942 год – 519 тыс. (538 тыс.), 1943 год – 668 тыс. (793 тыс.), 1944 год (за этот год потери в декабре приняты равными январским) – 1129 тыс. (1629 тыс.), 1945 г. (до 1 мая) – 550 тыс. (1250 тыс.) . Соотношение во всех случаях получается в пользу вермахта: 1941 год – 18,1:1, 1942 год – 13,7:1, 1943 год – 10,4:1, 1944 год – 5,8:1, 1945 год – 4,6:1. Эти соотношения должны быть близки к истинным соотношениям безвозвратных потерь сухопутных сил СССР и Германии на советско-германском фронте, поскольку потери сухопутной армии составили львиную и гораздо большую, чем у вермахта, долю всех советских военных потерь, а германские авиация и флот основные безвозвратные потери в ходе войны понесли за пределами Восточного фронта. Что же касается потерь германских союзников на Востоке, недоучет которых несколько ухудшает показатели Красной Армии, то следует учесть, что в борьбе с ними Красная Армия несла относительно гораздо меньшие потери, чем в борьбе против вермахта, что германские союзники активно действовали далеко не во все периоды войны и понесли наибольшие потери пленными в рамках общих капитуляций (Румынии и Венгрии). Кроме того, на советской стороне не учтены потери действовавших вместе с Красной Армией польских, чехословацких, румынских и болгарских частей. Так что в целом выявленные нами соотношения должны быть достаточно объективными. Они показывают, что улучшение соотношения безвозвратных потерь для Красной Армии происходит лишь с 1944 года, когда союзники высадились на Западе и помощь по ленд-лизу дала уже максимальный эффект в плане как прямых поставок вооружения и техники, так и развертывания советского военного производства. Вермахт был вынужден бросить резервы на Запад и не смог уже, как в 1943 году, развязать активные действия на Востоке. Кроме того, сказывались большие потери опытных солдат и офицеров. Тем не менее до конца войны соотношение потерь оставалось неблагоприятным для Красной Армии в силу присущих ей пороков (шаблонность, презрение к человеческой жизни, неумелое использование вооружения и техники, отсутствие преемственности опыта из-за огромных потерь и неумелого использования маршевого пополнения и т. д.).

Особенно неблагоприятным соотношение потерь убитыми для Красной Армии было в период с декабря 1941 года по апрель 1942 года, когда Красная Армия осуществляла свое первое широкомасштабное контрнаступление. Например, одна только 323-я стрелковая дивизия 10-й армии Западного фронта за три дня боев, с 17 по 19 декабря 1941 года, потеряла 4138 человек, в том числе 1696 погибшими и пропавшими без вести. Это дает средний ежедневный уровень потерь в 1346 человек, в том числе безвозвратных – в 565 человек. Вся германская Восточная армия, насчитывавшая более 150 дивизий, за период с 11 по 31 декабря 1941 года включительно имела средний ежедневный уровень потерь лишь немногим больший. В день немцы теряли 2658 человек, в том числе только 686 – безвозвратно.

Это просто потрясает! Одна наша дивизия теряла столько же, сколько 150 немецких. Даже если допустить, что не все германские соединения за последние три недели декабря 1941 года ежедневно были в бою, даже если предположить, что потери 323-й стрелковой дивизии в трехдневных боях были почему-то уникально велики, разница слишком бросается в глаза и не может быть объяснена статистическими погрешностями. Тут надо говорить о погрешностях социальных, коренных пороках советского способа ведения войны.

Кстати сказать, по свидетельству бывшего командующего 10-й армии маршала Ф.И. Голикова, и в предшествовавшие дни 323-я дивизия несла большие потери, причем, несмотря на то что наступали советские войска, в потерях преобладали пропавшие без вести, большинство из которых, скорее всего, были убиты. Так, в боях за 11 декабря в ходе своего поворота к югу в сторону г. Епифань и населенного пункта Лупишки 323-я дивизия потеряла 78 человек убитыми, 153 ранеными и до 200 пропавшими без вести. А 17–19 декабря 323-я дивизия вместе с другими дивизиями 10-й армии успешно, по советским меркам, атаковала немецкий оборонительный рубеж на реке Упа. И к следующему рубежу, реке Плаве, 323-я дивизия оказалась еще не самой потрепанной из дивизий 10-й армии, которые были полностью укомплектованы перед началом московского контрнаступления. В 323-й дивизии осталось 7613 человек, тогда как в соседней 326-й – только 6238 человек. Как и многие другие дивизии, участвовавшие в контрнаступлении, 323-я и 326-я дивизии были только что сформированы и впервые вступили в бой. Отсутствие опыта и внутренней сплоченности частей вело к большим потерям. Тем не менее в ночь с 19 на 20 декабря две дивизии взяли Плавск, прорвав вражеский рубеж. При этом немцы будто бы только убитыми потеряли более 200 человек. На самом деле, с учетом того, что в тот момент большинство немецких дивизий действовали на московском направлении, а Плавск оборонял лишь один полк, потери последнего не могли превышать несколько десятков убитыми. Командир же 323-й дивизии полковник Иван Алексеевич Гарцев считался вполне успешным комдивом и 17 ноября 1942 года стал генерал-майором, в 1943 году командовал 53-м стрелковым корпусом, благополучно закончил войну, удостоившись полководческого ордена Кутузова 1-й степени, и мирно скончался в 1961 году.

Сравним приведенные выше помесячные данные о безвозвратных потерях Красной Армии за 1942 год с помесячными данными о потерях германской сухопутной армии, подсчитанными по дневнику начальника Генштаба германской сухопутной армии генерала Ф. Гальдера. Тут следует оговориться, что советские данные включают в себя не только потери в сухопутных войсках, но и потери авиации и флоте. Кроме того, в безвозвратные потери с советской стороны включаются не только убитые и пропавшие без вести, но и умершие от ран. В данные же, приводимые Гальдером, включены только потери убитыми и пропавшими без вести, относящиеся лишь к сухопутным войскам, без люфтваффе и флота. Данное обстоятельство делает соотношение потерь благоприятнее для германской стороны, чем оно было на самом деле. Ведь с учетом того, что в вермахте соотношение раненых и убитых было ближе к классическому – 3:1, а в Красной Армии – ближе к нетрадиционному соотношению – 1:1, а также принимая во внимание, что смертность в немецких госпиталях была значительно выше, чем в советских, поскольку в последние поступало гораздо меньше тяжелораненых, категория умерших от ран составляла гораздо большую долю в безвозвратных потерях вермахта, чем Красной Армии. Также доля потерь авиации и флота была относительно выше у вермахта, чем у Красной Армии, вследствие чрезвычайно больших потерь советских сухопутных сил. Кроме того, мы не учитываем потери союзных с вермахтом итальянской, венгерской и румынской армий, что также делает соотношение потерь более благоприятным для Германии. Однако все эти факторы могут завысить этот показатель не более чем на 20–25 % и не способны исказить общую тенденцию.

Согласно записям в дневнике Ф. Гальдера в период с 31 декабря 1941 года по 31 января 1942 года немецкие потери на Восточном фронте составили 87 082, включая 18 074 убитых и 7175 пропавших без вести. Безвозвратные потери Красной Армии (убитыми и пропавшими без вести) в январе 1942 года составили 628 тыс. человек, что дает соотношение потерь 24,9:1. В период с 31 января по 28 февраля 1942 года германские потери на Востоке составили 87 651 человека, в том числе 18 776 убитых и 4355 пропавших без вести. Советские потери в феврале достигли 523 тыс. человек и оказались больше немецких безвозвратных потерь в 22,6 раза.

В период с 1 по 31 марта 1942 года германские потери на Восточном фронте составили 102 194 человека, в том числе 12 808 убитыми и 5217 пропавшими без вести. Советские потери в марте 1942 года составили 625 тыс. погибшими и пропавшими без вести. Это дает нам рекордное соотношение – 34,7:1. В апреле, когда наступление стало затухать, но потерь пленными советские войска несли еще довольно мало, немецкие потери составили 60 005 человек, включая 12 690 убитыми и 2573 пропавшими без вести. Советские потери в этом месяце составили 435 тыс. погибшими и пропавшими без вести. Соотношение получается 28,5:1.

В мае 1942 года Красная Армия понесла большие потери пленными в результате своего неудачного наступления под Харьковом и удачного немецкого наступления на Керченском полуострове, ее потери составили 433 тыс. человек. Эта цифра, скорее всего, существенно занижена. Ведь одних пленных немцы в мае захватили почти 400 тыс., а по сравнению с апрелем, когда пленных почти не было, потери даже снизились на 13 тыс. человек – при падении индекса пораженных в боях всего на три пункта. Потери германских сухопутных войск можно посчитать только за период с 1 мая по 10 июня 1942 года. Они составили 100 599 человек, включая 21 157 убитыми и 4212 пропавшими без вести. Для установления соотношения безвозвратных потерь надо добавить к советским майским потерям треть потерь за июнь. Советские потери за этот месяц составили 519 тыс. человек. Скорее всего, они завышены за счет включения в июньские части недоучтенных майских потерь. Поэтому суммарная цифра потерь за май и первую декаду июня в 606 тыс. погибших и пропавших без вести кажется близкой к действительности. Соотношение безвозвратных потерь равно 23,9:1, не отличаясь принципиально от показателей нескольких предшествовавших месяцев.

За период с 10 по 30 июня потери германских сухопутных сил на Востоке составили 64 013 человек, в том числе 11 079 убитых и 2270 пропавших без вести. Соотношение безвозвратных потерь за вторую и третью декады июня оказывается равным 25,9:1.

За июль 1942 года германская сухопутная армия на Востоке потеряла 96 341 человека, в том числе 17 782 убитых и 3290 пропавших без вести. Советские потери в июле 1942 года составили всего 330 тыс. человек, и, скорее всего, они несколько занижены. Но это занижение во многом компенсируется более значительными потерями германских союзников, участвовавших в начавшемся в конце июня генеральном наступлении на юге. Соотношение безвозвратных потерь оказывается равным 15,7:1. Это означает уже существенное улучшение этого показателя для Красной Армии. Наступление немцев оказалось для Красной Армии менее катастрофичным с точки зрения людских потерь, чем ее собственное наступление зимой и весной 1942 года.

Но настоящий перелом в соотношении безвозвратных потерь произошел в августе 1942 года, когда немецкие войска наступали на Сталинград и Кавказ, а советские войска – в районе Ржева. Советские потери пленными были значительными, и наверняка имел место недоучет советских безвозвратных потерь, но, скорее всего, он был не больше, чем в июле. За август 1942 года германская армия на Востоке потеряла 160 294 человека, в том числе 31 713 убитыми и 7443 пропавшими без вести. Советские потери в этом месяце составили 385 тыс. погибшими и пропавшими без вести. Соотношение получается 9,8:1, т. е. на порядок лучше для Красной Армии, чем зимой или весной 1942 года. Даже принимая во внимание вероятный недоучет советских потерь в августе, изменение соотношения потерь выглядит знаменательным. Тем более что вероятный недоучет советских потерь компенсировался значительным ростом потерь германских союзников – румынских, венгерских и итальянских войск, активно участвовавших в летне-осеннем наступлении. Соотношение потерь улучшается не столько за счет сокращения советских потерь (хотя оно, по всей вероятности, имело место), сколько из-за значительного роста германских потерь. Не случайно именно в августе 1942 года Гитлер, по свидетельству В. Шелленберга, впервые допустил возможность того, что Германия проиграет войну, а в сентябре последовали громкие отставки начальника Генерального штаба сухопутной армии Ф. Гальдера и главнокомандующего действовавшей на Кавказе группы армий А фельдмаршала В. Листа. Гитлер начинал сознавать, что из тупика, в который все больше заходило немецкое наступление на Кавказе и в Сталинграде, нет выхода и что растущие потери достаточно скоро приведут вермахт к истощению, но сделать ничего не мог.

Дневник Гальдера позволяет подсчитать потери сухопутных сил только за первую декаду сентября. Они составили 48 198 человек, в том числе 9558 убитыми и 3637 пропавшими без вести. Советские потери за сентябрь составили 473 тыс. погибших и пропавших без вести. Эти потери не только не кажутся заниженными, но, наоборот, скорее занижают истинный размер советских потерь в сентябре за счет включения более ранних неучтенных потерь, поскольку в этом месяце по сравнению с августом индекс пораженных в боях упал со 130 до 109. Треть от 473 тыс. составляет 157,7 тыс. Соотношение советских и германских безвозвратных потерь в первой декаде сентября 1942 года оказывается равным 11,95:1, что доказывает, что августовская тенденция улучшения соотношения потерь продолжилась в сентябре, особенно принимая во внимание завышение советских потерь в этом месяце.

В дальнейшем ходе войны безвозвратные потери германской сухопутной армии, за редким исключением, только росли. Количество же советских пленных резко уменьшилось в 1943 году, тогда как немецкие войска в этом году впервые понесли значительные потери пленными на Восточном фронте в результате Сталинградской катастрофы. Советские потери убитыми после 1942 года также испытывали тенденцию к росту, однако абсолютная величина прироста убитых была значительно меньше, чем величина, на которую уменьшилось среднемесячное число советских пленных. Согласно динамике показателя пораженных в боях максимальные потери убитыми и умершими от ран отмечены в июле, августе и сентябре 1943 года, во время Курской битвы и форсирования Днепра (индекс пораженных в боях в эти месяцы равен соответственно 143, 172 и 139). Следующий пик потерь Красной Армии убитыми и умершими от ран падает на июль, август и сентябрь 1944 года (132, 140 и 130). Единственный пик потерь убитыми в 1941–1942 годах падает на август 1942 года (130) . Были отдельные месяцы, когда соотношение безвозвратных потерь было почти столь же неблагоприятным для советской стороны, как и в первой половине 1942 года, например в период Курской битвы, но в большинстве месяцев 1943–1945 годов это соотношение было уже существенно лучше для Красной Армии, чем в 1941–1942 годах.

Значительное, по советским меркам, улучшение соотношения безвозвратных потерь Красной Армии и вермахта и его союзников, начавшееся в августе 1942 года и продолжавшееся вплоть до конца войны, было обусловлено действием нескольких факторов. Во-первых, советские командиры среднего и высшего звена, начиная с командиров полков, приобрели определенный боевой опыт и стали воевать несколько более грамотно, переняв ряд тактических приемов у немцев. На более низком командном уровне, а также среди рядовых бойцов существенного улучшения качества ведения боевых действий не произошло, поскольку из-за огромных потерь сохранялась большая текучесть личного состава. Сыграло свою роль и улучшение относительного качества советских танков и самолетов, а также повышение уровня подготовки пилотов и танкистов, хотя по уровню подготовки они все равно уступали немцам даже в конце войны.

Но еще большую роль, чем рост боеспособности Красной Армии, в поражении Германии на Восточном фронте сыграло падение боеспособности вермахта. Из-за все растущих безвозвратных потерь уменьшалась доля опытных солдат и офицеров. Из-за необходимости замещать увеличивающиеся потери к концу войны понизился уровень подготовки летчиков и танкистов, хотя он и оставался выше, чем у их советских противников. Это падение уровня подготовки не мог компенсировать даже рост качества боевой техники. Но что еще важнее, начиная с ноября 1942 года, после высадки союзников в Северной Африке, Германии приходилось все больше авиации, а затем и сухопутных войск направлять на борьбу против западных союзников. Германии приходилось в большей мере использовать своих более слабых союзников. Разгром Красной Армией значительных по численности соединений итальянских, румынских и венгерских войск в конце 1942 – начале 1943 года и во второй половине 1944 – начале 1945 года значительно улучшил соотношение безвозвратных потерь в пользу советской стороны и значительно увеличил численное преимущество Красной Армии над вермахтом. Еще один перелом здесь произошел после высадки союзников в Нормандии в июне 1944 года. Именно с июля 1944 года происходит резкий рост безвозвратных потерь германской армии, в первую очередь пленными. В июне безвозвратные потери сухопутных сил составили 58 тыс. человек, а в июле – 369 тыс. и оставались на столь высоком уровне до конца войны. Это объясняется тем, что Германия была вынуждена снять значительные силы сухопутных войск и люфтваффе с Восточного фронта, благодаря чему советское численное превосходство в людях возросло до семи– или даже до восьмикратного, что делало невозможным сколько-нибудь эффективную оборону.

Объясняя громадные советские людские потери, германские генералы обычно указывают на пренебрежение жизнями солдат со стороны высшего командования, слабую тактическую выучку среднего и низшего комсостава, шаблонность применяемых при наступлении приемов, неспособность как командиров, так и солдат принимать самостоятельные решения. Подобные утверждения можно было бы счесть простой попыткой принизить достоинства противника, который войну все-таки выиграл, если бы не многочисленные аналогичные свидетельства с советской стороны. Так, Жорес Медведев вспоминает бои под Новороссийском в 1943 году: «У немцев под Новороссийском были две линии обороны, отлично укрепленные на глубину примерно 3 км. Считалось, что артподготовка очень эффективна, но мне кажется, что немцы довольно быстро к ней приспособились. Заметив, что сосредоточивается техника и начинается мощная стрельба, они уходили на вторую линию, оставив на передовой лишь несколько пулеметчиков. Уходили и с таким же интересом, как и мы, наблюдали весь этот шум и дым. Потом нам приказывали идти вперед. Мы шли, подрывались на минах и занимали окопы – уже почти пустые, лишь два-три трупа валялись там. Тогда давался приказ – атаковать вторую линию. Тут-то погибало до 80 % наступавших – немцы ведь сидели в отлично укрепленных сооружениях и расстреливали всех нас чуть не в упор» . Американский дипломат А. Гарриман передает слова Сталина о том, что «в Советской Армии надо иметь больше смелости, чтобы отступать, чем наступать» и так ее комментирует: «Эта фраза Сталина хорошо показывает, что он осознавал положение дел в армии. Мы были шокированы, но мы понимали, что это заставляет Красную Армию сражаться… Наши военные, консультировавшиеся с немцами после войны, говорили мне, что самым разрушительным в русском наступлении был его массовый характер. Русские шли волна за волной. Немцы их буквально косили, но в результате такого напора одна волна прорывалась» .

А вот свидетельство о боях в декабре 1943 года в Белоруссии бывшего командира взвода В. Дятлова: «Мимо, по ходу сообщения прошла цепочка людей в гражданской одежде с огромными «сидорами» за спиной». «Славяне, кто вы, откуда?» – спросил я. – «Мы с Орловщины, пополнение». – «Что за пополнение, когда в гражданском и без винтовок?» – «Да сказали, что получите в бою…»

Удар артиллерии по противнику длился минут пять. 36 орудий артиллерийского полка «долбили» передний край немцев. От разрядов снарядов видимость стала еще хуже…

И вот атака. Поднялась цепь, извиваясь черной кривой змейкой. За ней вторая. И эти черные извивающиеся и двигающиеся змейки были так нелепы, так неестественны на серо-белой земле! Черное на снегу – прекрасная мишень. И немец «поливал» эти цепи плотным свинцом. Ожили многие огневые точки. Со второй линии траншеи вели огонь крупнокалиберные пулеметы. Цепи залегли. Командир батальона орал: «Вперед, твою мать! Вперед!.. В бой! Вперед! Застрелю!» Но подняться было невозможно. Попробуй оторвать себя от земли под артиллерийским, пулеметным и автоматным огнем…

Командирам все же удавалось несколько раз поднимать «черную» деревенскую пехоту. Но все напрасно. Огонь противника был настолько плотным, что, пробежав пару шагов, люди падали как подкошенные. Мы, артиллеристы, тоже не могли надежно помочь – видимости нет, огневые точки немцы здорово замаскировали, и, вероятней всего, основной пулеметный огонь велся из дзотов, а потому стрельба наших орудий не давала нужных результатов».

Тот же мемуарист весьма красочно описывает столь восхваляемую многими мемуаристами из числа маршалов и генералов разведку боем, проведенную батальоном штрафников: «В десятиминутном огневом налете участвовало два дивизиона нашего полка – и все. После огня какие-то секунды стояла тишина. Потом выскочил из траншеи на бруствер командир батальона: «Ребята-а! За Родину! За Сталина! За мной! Ура-а-а!» Штрафники медленно вылезли из траншеи и, как бы подождав последних, вскинув винтовки наперевес, побежали. Стон или крик с протяжным «а-а-а» переливался слева направо и опять налево, то затухая, то усиливаясь. Мы тоже выскочили из траншеи и побежали вперед. Немцы бросили серию красных ракет в сторону атакующих и сразу же открыли мощный минометно-артиллерийский огонь. Цепи залегли, залегли и мы – чуть сзади в продольной борозде. Голову поднять было нельзя. Как засечь и кому засекать в этом аду цели противника? Его артиллерия била с закрытых позиций и далеко с флангов. Били и тяжелые орудия. Несколько танков стреляли прямой наводкой, их снаряды-болванки с воем проносились над головой…

Штрафники лежали перед немецкой траншеей на открытом поле и в мелком кустарнике, а немец «молотил» это поле, перепахивая и землю, и кусты, и тела людей… Отошло нас с батальоном штрафников всего семь человек, а было всех вместе – 306» .

Атаки на этом участке, кстати сказать, так и не было.

Рассказ о подобных бессмысленных и кровопролитных атаках мы имеем и в воспоминаниях, и письмах немецких солдат и младших офицеров. Один безымянный свидетель описывает атаку частей 37-й советской армии А.А. Власова на занятую немцами высоту под Киевом в августе 1941 года, причем его описание в деталях совпадает с рассказом советского офицера, приведенным выше. Тут и бесполезная артподготовка мимо немецких позиций, и атака густыми волнами, гибнущими под немецкими пулеметами, и безвестный командир, безуспешно пытающийся поднять своих людей и гибнущий от немецкой пули. Подобные атаки на не слишком важную высоту продолжались трое суток кряду. Немецких солдат более всего поражало, что, когда гибла вся волна, одиночные солдаты все равно продолжали бежать вперед (немцы на подобные бессмысленные действия были неспособны). Эти неудавшиеся атаки тем не менее истощили немцев физически. И, как вспоминает германский военнослужащий, его и его товарищей больше всего потрясла и привела в депрессивное состояние методичность и масштабность этих атак: «Если Советы могут позволить себе тратить столько людей, пытаясь ликвидировать столь незначительные результаты нашего продвижения, то как же часто и каким числом людей они будут атаковать, если объект будет действительно очень важным?» (Немецкий автор не мог себе представить, что иначе Красная Армия атаковать просто не умела и не могла.)

А в письме немецкого солдата домой во время отступления от Курска во второй половине 1943 года описывается, как и в цитированном письме В. Дятлова, атака почти безоружного и необмундированного пополнения с только что освобожденных территорий (той же самой Орловщины), в которой погибло подавляющее большинство участников (по утверждению очевидца, даже женщины были среди призванных). Пленные рассказывали, что власти подозревали жителей в сотрудничестве с оккупационными властями, и мобилизация служила для них родом наказания. И в том же письме описана атака советских штрафников через немецкое минное поле для подрыва мин ценой собственной жизни (рассказ маршала Г.К. Жукова о подобной практике советских войск приводит в своих мемуарах Д. Эйзенхауэр). И опять немецкого солдата больше всего поразила покорность мобилизованных и штрафников. Пленные штрафники, «за редким исключением, никогда не жаловались на такое с ними обращение». говорили, что жизнь трудна и что «за ошибки надо платить» . Подобная покорность советских солдат ясно показывает, что советский режим воспитал не только командиров, способных отдавать столь бесчеловечные приказы, но и солдат, способных такие приказы беспрекословно выполнять.

О неспособности Красной Армии воевать иначе, чем ценой очень большой крови, есть свидетельства и советских военачальников высокого ранга. Так, маршал А.И. Еременко следующим образом характеризует особенности «военного искусства» прославленного (заслуженно ли?) «маршала победы» Г.К. Жукова: «Следует сказать, что жуковское оперативное искусство – это превосходство в силах в 5–6 раз, иначе он не будет браться за дело, он не умеет воевать не количеством и на крови строит свою карьеру» . Кстати, в другом случае тот же А.И. Еременко так передал свое впечатление от знакомства с мемуарами германских генералов: «Сам собой напрашивается вопрос, отчего же гитлеровские «богатыри», «побеждавшие» вдвоем наше отделение, а впятером целый взвод, не смогли выполнить задачи в первый период войны, когда неоспоримое численное и техническое превосходство было на их стороне?» Выходит, ирония здесь показная, ибо А.И. Еременко на самом деле хорошо знал, что германские военачальники не преувеличивали соотношение сил в пользу Красной Армии. Ведь Г.К. Жуков возглавлял основные операции на главных направлениях и имел подавляющее превосходство сил и средств. Другое дело, что и другие советские генералы и маршалы вряд ли умели воевать иначе, чем Г.К. Жуков, и сам А.И. Еременко здесь не был исключением.

Отметим также, что огромные безвозвратные потери Красной Армии не позволяли в той же степени, как в вермахте и тем более в армиях западных союзников, сохранять опытных солдат и младших командиров, что уменьшало спайку и стойкость частей и не позволяло бойцам пополнения перенимать боевой опыт от ветеранов, что еще больше увеличивало потери. Столь неблагоприятное для СССР соотношение безвозвратных потерь было следствием коренного порока коммунистической тоталитарной системы, лишившей людей способности самостоятельно принимать решения и действовать, приучившей всех, в том числе и военных, действовать по шаблону, избегать даже разумного риска и больше, чем противника, бояться ответственности перед своими вышестоящими инстанциями.

Как вспоминает бывший офицер-разведчик Е.И. Малашенко, после войны дослужившийся до генерал-лейтенанта, даже в самом конце войны советские войска нередко действовали очень неэффективно: «За несколько часов до наступления нашей дивизии 10 марта разведгруппа… захватила пленного. Он показал, что основные силы его полка отведены на 8-10 км в глубину… По телефону я доложил эти сведения командиру дивизии, тот – командующему. Комдив дал нам свой автомобиль для доставки пленного в штаб армии. Подъезжая к командному пункту, мы услышали гул начавшейся артподготовки. К сожалению, она была проведена по незанятым позициям. Тысячи снарядов, доставленных с большими трудностями через Карпаты (дело происходило на 4-м Украинском фронте. – Б.С.), оказались израсходованными напрасно. Уцелевший противник упорным сопротивлением остановил продвижение наших войск». Тот же автор дает сравнительную оценку боевых качеств немецких и советских солдат и офицеров – не в пользу Красной Армии: «Немецкие солдаты и офицеры неплохо воевали. Рядовой состав был хорошо обучен, умело действовал в наступлении и в обороне. Хорошо подготовленные унтер-офицеры играли более заметную роль в бою, чем наши сержанты, многие из которых почти ничем не отличались от рядовых. Вражеская пехота постоянно вела интенсивный огонь, действовала настойчиво и стремительно в наступлении, упорно оборонялась и проводила быстрые контратаки, обычно при поддержке огня артиллерии, а иногда и ударов авиации. Танкисты также напористо атаковали, вели огонь с ходу и с коротких остановок, умело маневрировали и вели разведку. При неудаче быстро сосредоточивали усилия на другом направлении, часто наносили удары на стыках и флангах наших частей. Артиллерия оперативно открывала огонь и вела его иногда очень точно. Она располагала большим количеством боеприпасов. Немецкие офицеры умело организовывали бой и управляли действиями своих подразделений и частей, искусно использовали местность, своевременно совершали маневр на выгодное направление. При угрозе окружения или разгрома немецкие части и подразделения совершали организованный отход в глубину, обычно для занятия нового рубежа. Солдаты и офицеры противника были запуганы слухами о репрессиях по отношению к пленным, сдавались без боя крайне редко…

Наша пехота была обучена слабее немецкой. Однако сражалась храбро. Конечно, бывали случаи паники и преждевременного отхода, особенно в начале войны. Пехоте здорово помогала артиллерия, наиболее эффективным был огонь «катюш» при отражении контратак противника и нанесении ударов по районам скопления и сосредоточения войск. Однако артиллерия в начальный период войны мало имела снарядов. Нужно признать, что танковые подразделения в атаках действовали не всегда умело. Вместе с тем в оперативной глубине при развитии наступления они показывали себя блестяще» .

Непомерно большие потери советских вооруженных сил в Великой Отечественной войне признавали еще тогда некоторые советские генералы, хотя это было отнюдь не безопасно. Например, генерал-лейтенант С.А. Калинин, ранее командовавший армией, а потом занимавшийся подготовкой резервов, имел неосторожность записать в дневнике, что Верховное Главнокомандование «не заботится о сохранении людских резервов и допускает в отдельных операциях большие потери». Данное, наряду с другими, «антисоветское» высказывание стоило генералу приговора в 25 лет лагерей. А другой военачальник – генерал-майор авиации А.А. Туржанский – в 1942 году получил всего только 12 лет лагерей за вполне справедливое мнение насчет сводок Совинформбюро, которые «предназначены только для успокоения масс и не соответствуют действительности, так как приуменьшают наши потери и преувеличивают потери противника» .

Интересно, что примерно таким же, как и в Великую Отечественную, было соотношение безвозвратных потерь между русскими и германскими войсками в Первую мировую войну. Это вытекает из исследования, проведенного С.Г. Нелиповичем. Во второй половине 1916 года войска русских Северного и Западного фронтов потеряли 54 тыс. убитыми и 42,35 тыс. пропавшими без вести. Германские войска, действовавшие на этих фронтах, и немногие сражавшиеся на Западном фронте австро-венгерские дивизии потеряли 7,7 тыс. убитыми и 6,1 тыс. пропавшими без вести. Это дает соотношение 7,0:1 как по убитым, так и по пропавшим без вести. На Юго-Западном фронте русские потери составили 202,8 тыс. убитыми. Действовавшие против него австрийские войска потеряли 55,1 тыс. убитыми, а германские войска – 21,2 тыс. убитыми. Соотношение потерь оказывается весьма показательным, особенно с учетом того, что во второй половине 1916 года у Германии на Восточном фронте находились далеко не лучшие, в большинстве второочередные дивизии. Если предположить, что соотношение российских и германских потерь здесь было таким же, как и на двух других фронтах, то из состава русского Юго-Западного фронта примерно 148,4 тыс. солдат и офицеров было убито в боях против немцев, а примерно 54,4 тыс. – в боях против австро-венгерских войск. Таким образом, с австрийцами соотношение потерь убитыми было даже немного в нашу пользу – 1,01:1, а пленными австрийцы потеряли значительно больше, чем русские – 377,8 тыс. пропавших без вести против 152,7 тыс. у русских на всем Юго-Западном фронте, в том числе и в боях против германских войск. Если распространить эти коэффициенты на всю войну в целом, соотношение между общими потерями России и ее противников убитыми и умершими от ран, болезней и в плену можно оценить как 1,9:1. Этот расчет сделан следующим образом. Германские потери на Восточном фронте Первой мировой войны составили, включая потери на Румынском фронте, 173,8 тыс. убитыми и 143,3 тыс. пропавшими без вести. Всего в России было, по официальным данным, 177,1 тыс. военнопленных, из которых до конца 1918 года было репатриировано более 101 тыс. человек. Умерло в плену до весны 1918 года 15,5 тыс. человек. Возможно, часть немецких пленных репатриировалась позже или умерла. Официальная российская цифра германских пленных, вероятно, завышена за счет интернированных в России подданных Германской империи. Во всяком случае, практически всех пропавших без вести германских военнослужащих на Восточном фронте можно отнести к пленным. Если предположить, что в течение всей войны на одного погибшего германского солдата в среднем приходилось семь русских солдат, общие потери России в борьбе против Германии можно оценить в 1217 тыс. убитыми. Потери австро-венгерской армии на русском фронте в 1914–1918 годах составили 311,7 тыс. убитых. Потери австро-венгерских пропавшими без вести достигали 1194,1 тыс. человек, что меньше русских данных о числе австро-венгерских пленных – 1750 тыс. Превышение, вероятно, образовалось за счет гражданских пленных в Галиции и Буковине, а также двойного счета в донесениях. Как и в случае с Германией, в случае с Австро-Венгрией можно быть уверенным, что практически все пропавшие без вести на русском фронте являются пленными. Тогда, распространив пропорцию между русскими и австрийскими убитыми, которая была нами установлена для второй половины1916 года, на весь период Первой мировой войны, русские потери убитыми в борьбе против австро-венгерских войск можно оценить в 308,6 тыс. человек. Потери Турции в Первой мировой войне убитыми Б.Ц. Урланисом оцениваются в 250 тыс. человек, из которых, по ему мнению, на Кавказский фронт приходится, вероятно, до 150 тыс. человек. Однако в этой цифре приходится усомниться. Дело в том, что тот же Б.Ц. Урланис приводит данные о том, что в русском плену находилось 65 тыс. турок, а в британском – 110 тыс. . Можно предположить, что в такой же пропорции различалась реальная боевая активность на ближневосточном (включая Салоникский фронт) и Кавказском театрах боевых действий, учитывая, что с начала 1917 года на Кавказском фронте активных боевых действий уже не было. Тогда число убитых турецких военнослужащих в боевых действиях против Кавказского фронта, а также против русских войск в Галиции и Румынии можно оценить в 93 тыс. человек. Потери русской армии в борьбе против Турции неизвестны. Учитывая, что по боеспособности турецкие войска существенно уступали русским, потери русского Кавказского фронта можно оценить вдвое меньше турецких потерь – в 46,5 тыс. убитых. Потери турок в борьбе с англо-французскими войсками можно оценить в 157 тыс. убитых. Из них примерно половина погибла при Дарданеллах, где турецкие войска потеряли 74,6 тыс. человек, британские войска, включая новозеландцев, австралийцев, индийцев и канадцев, – 33,0 тыс. убитыми, а французские войска – около 10 тыс. убитыми. Это дает соотношение 1,7:1, близкое к тому, которое мы приняли для потерь турецкой и русской армий.

Общие потери русской армии убитыми в Первой мировой войне можно оценить в 1601 тыс. человек, а потери ее противников – в 607 тыс. человек, или в 2,6 раза меньше. Для сравнения определим соотношение потерь убитыми на Западном фронте Первой мировой войны, где германские войска дрались с английскими, французскими и бельгийскими. Здесь Германия потеряла убитыми до 1 августа 1918 года 590,9 тыс. человек. За последние 3 месяца и 11 дней войны немецкие потери убитыми можно оценить примерно в одну четверть за предшествовавшие 12 месяцев войны, принимая во внимание, что в ноябре боевые действия уже почти не велись. Потери Германии в период 1 августа 1917 года по 31 июля 1918 года согласно официальному санитарному отчету составили 181,8 тыс. убитыми. С учетом этого потери за последние месяцы войны можно оценить в 45,5 тыс. человек, а все потери Германии убитыми на Западном фронте – в 636,4 тыс. человек. Потери французских сухопутных войск убитыми и умершими от ран в Первой мировой войне составили 1104,9 тыс. человек. Если вычесть из этого числа 232 тыс. умершими от ран, потери убитыми можно оценить в 873 тыс. человек. Вероятно, около 850 тыс. убитых пришлись на Западный фронт. Английские войска во Франции и Фландрии потеряли убитыми 381 тыс. человек. Общие потери убитыми британских доминионов составили 119 тыс. человек. Из них не менее 90 тыс. погибли на Западном фронте. Бельгия потеряла убитыми 13,7 тыс. человек. Американские войска потеряли убитыми 37 тыс. человек. Совокупные потери союзников убитыми на Западе оказываются равны примерно 1 372 тыс. человек, а Германии – 636 тыс. человек. Соотношение потерь оказывается 2,2:1, что оказывается втрое благоприятнее для Антанты, чем соотношение между Россией и Германией.

Крайне неблагоприятное соотношение потерь России с Германией выравнивается за счет потерь германских союзников. Чтобы получить общие безвозвратные потери России в Первой мировой войне, надо добавить к потерям убитыми потери умершими от ран, умершими от болезней и умершими в плену – соответственно 240 тыс., 160 тыс. (вместе с жертвами самоубийств и несчастных случаев) и 190 тыс. человек. Тогда общие безвозвратные потери русской армии можно оценить в 2,2 млн человек. Общее же число русских пленных оценивается в 2,6 млн человек. В русском плену умерло примерно 15,5 тыс. германских и не менее 50 тыс. австро-венгерских солдат, а также около 10 тыс. турок. Общее число умерших от ран в германской армии оценивается в 320 тыс. человек. Учитывая, что на Восточный фронт приходится около 21,5 % всех убитых германских солдат, потери Германии в борьбе против России умершими от ран можно оценить в 69 тыс. человек. Число умерших от болезней и несчастных случаев в германской армии определяется в 166 тыс. человек. Из них на русский фронт может приходиться до 36 тыс. человек. Австрийцы потеряли умершими от ран 170 тыс. человек и умершими от болезней – 120 тыс. человек. Поскольку на русский фронт приходится 51,2 % всех потерь Австро-Венгрии (4273,9 тыс. человек из 8349,2 тыс.) , то число умерших от ран и умерших от болезней, относящихся к русскому фронту, можно оценить соответственно в 87 тыс. и 61 тыс. человек. Турки потеряли 68 тыс. умершими из ран и 467 тыс. умершими от болезней. Из них на русский фронт приходится соответственно 25 тыс. и 173 тыс. человек. Общие безвозвратные потери противников России в Первой мировой войне составили около 1133,5 тыс. человек. Соотношение общих безвозвратных потерь оказывается 1,9:1. Оно становится еще более благоприятным для русской стороны, чем соотношение только по убитым, за счет значительной смертности от болезней в турецкой армии.

Соотношение потерь в Первую мировую войну было значительно благоприятнее для русской армии, чем во Второй мировой войне, только благодаря тому, что в 1914–1918 годах на русском фронте главным образом воевали не германские, а гораздо менее боеспособные австро-венгерские войска.

Столь неблагоприятное для России (СССР) соотношение потерь в двух мировых войнах по отношению к потерям германских войск объясняется прежде всего общей экономической и культурной отсталостью России по сравнению с Германией и с западными союзниками. В случае со Второй мировой войной ситуация усугубилась вследствие особенностей сталинского тоталитаризма, разрушившего армию как эффективный инструмент ведения войны. Сталину не удалось, как он призывал, преодолеть в десять лет отставание от ведущих капиталистических стран, которое он определял в 50-100 лет. Зато он вполне остался в русле позднеимперской традиции, предпочитал побеждать не умением, а большой кровью, поскольку в создании высокопрофессиональной армии видел потенциальную угрозу режиму.

Из книги Топи их всех! автора Локвуд Чарльз

Потери японского торгового флота от американских подводных лодок во Второй мировой

Из книги Военно-морской флот Франции во Второй мировой войне автора Гаррос Л.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3 Успехи французского флота во Второй мировой войне Примечания:* - Успех одержан с участием кораблей или авиации союзников.P - Захвачен в качестве приза+ - Потоплен= - Получил серьезные повреждения1 - Корабль погиб на минах, выставленных в мае

Из книги Кто воевал числом, а кто – умением. Чудовищная правда о потерях СССР во Второй Мировой автора Соколов Борис Вадимович

Часть 1 Потери Советского Союза и Германии во Второй мировой войне: методы подсчетов и наиболее вероятные

Из книги «Длинная телеграмма» автора Кеннан Джордж Ф.

Критика официальной цифры безвозвратных потерь Красной Армии в Великой Отечественной войне Советский Союз и Германия понесли наибольшие потери среди всех участников Второй мировой войны. Установление величины безвозвратных потерь как вооруженных сил, так и

Из книги Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты автора Осокин Александр Николаевич

Оценка истинной величины безвозвратных потерь Красной Армии Официальные цифры советских безвозвратных потерь оказываются в несколько раз меньше действительной величины, потому что учет безвозвратных потерь в Красной Армии был поставлен очень плохо. Командиры всех

Из книги Открытое письмо Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза партийным организациям, всем коммунистам Советского Союза автора

Проверка оценки безвозвратных потерь Красной Армии в Великой Отечественной войне по ОБД «Мемориал» Полученную нами цифру потерь Красной Армии погибшими в 26,9 млн человек можно попытаться проверить по ОБД «Мемориал». Для этого надо попытаться сделать выборку и оценить,

Из книги автора

Оценка общего размера советских потерь и потерь мирного населения СССР в Великой Отечественной войне Общие безвозвратные потери населения СССР в Великой Отечественной войне, включая избыточную смертность от естественных причин, можно вычислить, оценив численность

Из книги автора

Оценка безвозвратных потерь вооруженных сил Германии во Второй мировой войне Безвозвратные потери вермахта вплоть до ноября 1944 года достаточно полно учтены по данным персонального (поименного) учета военно-учетными учреждениями Германии. В период с 1 сентября 1939 года

Из книги автора

Потери мирного населения и общие потери населения Германии во Второй мировой войне Большую трудность представляет собой определение потерь мирного немецкого населения. Например, число погибших в результате бомбардировки Дрездена союзной авиацией в феврале 1945 года

Из книги автора

Соотношение безвозвратных потерь вооруженных сил сторон на Азиатско-Тихоокеанском театре боевых действий В японской армии сдача в плен считалась поступком постыдным. Самурайский кодекс чести запрещал сдаваться в плен. Но не только самураи, т. е. лица японского

Из книги автора

Соотношение потерь сторон на Африкано-Европейском театре боевых действий Мы попытаемся подсчитать соотношение потерь убитыми и умершими от ран, т. е. основных боевых безвозвратных потерь, между вермахтом и его противниками на Африкано-Европейском театре боевых

Из книги автора

Часть 1: Особенности советского мировоззрения после Второй мировой войны, представленные с точки зрения официального советского пропагандистского аппарата: а. СССР до сих пор пребывает в антагонистическом «капиталистическом окружении», в котором не может быть

Из книги автора

Польша – последний этап на пути ко Второй мировой войне Есть один вопрос, на который никогда не давалось однозначного ответа: почему Запад, в первую очередь Великобритания, довольно спокойно отнесясь к захвату Гитлером не только бывших германских территорий, но даже

Из книги автора

Открытое письмо Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза партийным организациям, всем коммунистам Советского Союза Дорогие товарищи!Центральный Комитет КПСС считает необходимым обратиться к вам с открытым письмом, чтобы изложить свою позицию

С изменением расстановки сил на международной арене связан и процесс пересмотра роли участников антигитлеровской коалиции в победе над фашистской Германией. Не только в современных СМИ, но и в ряде исторических работ поддерживаются старые, или создаются новые мифы. К старым можно отнести мнение о том, что Советский Союз достиг победы только благодаря неисчислимым потерям, многократно превосходящим потери противника, а к новым – о решающей роли западных стран, преимущественно США, в победу и высоком уровне их воинского мастерства. Постараемся, опираясь на доступный нам статистический материал, предложить иное мнение.

В качестве критерия используются суммарные данные, такие, например, как потери сторон за всю войну, которые в силу простоты и наглядности подтверждают ту или иную точку зрения.

Чтобы выбрать из подчас противоречивых данных те, на которые можно со значительной степенью надежности опираться, необходимо кроме суммарных величин использовать удельные величины. К таким величинам могут относиться потери в единицу времени, например, ежесуточные, потери, приходящиеся на определенный участок длины фронта и т.п.

Авторским коллективом под руководством генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева в 1988-1993 гг. было проведено комплексное статистическое исследование архивных документов и других материалов, содержащих сведения о людских потерях в армии и на флоте, пограничных и внутренних войсках НКВД. Результаты этого капитального исследования были опубликованы в труде «Россия и СССР в войнах ХХ века».

В период Великой Отечественной войны в Красную армию, включая призванных на июнь 1941 года, было призвано 34 млн. человек. Это количество практически равно мобилизационному ресурсу, которым в то время располагала страна. Потери Советского Союза в Великой Отечественной войне составили 11 273 тысячи человек, то есть третью часть от числа призванных. Эти потери, безусловно, очень велики, но все познается в сравнении: ведь потери Германии и ее союзников на советско-германском фронте тоже велики.

В таблице 1 представлены безвозвратные потери личного состава Красной Армии по годам Великой Отечественной войны. Данные о величинах ежегодных потерь взяты из труда «Россия и СССР в войнах ХХ века» . Сюда входят убитые, без вести пропавшие, пленные и погибшие в плену.

Таблица 1. Потери Красной Армии

В последнем столбце предложенной таблицы приведены средние ежесуточные потери, которые несла Красная Армия. В 1941 году они наивысшие, так как нашим войскам приходилось отступать в очень невыгодных условиях, и крупные соединения попадали в окружение, в так называемые котлы. В 1942 году потери были значительно меньше, хотя Красной Армии также пришлось отступать, но больших котлов уже не было. В 1943 году шли очень упорные бои, особенно на Курской дуге, но, начиная с этого года и до конца войны, отступать пришлось уже войскам фашистской Германии. В 1944 году советским Верховным командованием были спланированы и проведены ряд блестящих стратегических операций по разгрому и окружению целых групп немецких армий, поэтому потери Красной Армии сравнительно невелики. Но в 1945 году ежесуточные потери опять возросли, потому что возросло упорство германской армии, так как она сражалась уже на своей территории, и немецкие солдаты мужественно защищали свое отечество.

Сравним потери Германии с потерями Англии и США на Втором фронте. Постараемся их оценить, опираясь на данные известного отечественного демографа Б. Ц. Урланиса. В книге «История военных потерь», Урланис, говоря о потерях Англии и США, приводит следующие данные:

Таблица 2. Потери британских вооруженных сил во Второй мировой войне (в тыс. чел.)

В войне с Японией Англия потеряла «11.4% от общего числа погибших солдат и офицеров», следовательно, чтобы оценить величину потерь Англии на Втором фронте, нам надо из общей величины потерь вычесть потери за 4 года войны и умножить на 1 – 0.114 = 0.886:

(1 246 – 667) 0.886 = 500 тыс. чел.

Общие потери США во Второй мировой войне составили 1 070 тыс., из них примерно три четверти составили потери в войне с Германией, таким образом

1 070 * 0.75 = 800 тыс. чел.

Общие суммарные потери Англии и США составляют

1 246 + 1 070 = 2 316 тыс. чел.

Таким образом, потери Англии и США на Втором фронте составляют примерно 60% от их общих суммарных потерь во Второй мировой войне.

Как уже говорилось выше, потери СССР составляют 11.273 млн. человек, то есть на первый взгляд несопоставимы с потерями, составляющими 1.3 млн. человек, понесенными Англией и США на Втором фронте. На этом основании делается вывод о том, что командование союзников воевало искусно и берегло людей, в то время как советское Верховное командование якобы заваливало вражеские окопы трупами своих солдат. Позволим себе не согласиться с подобными представлениями. Опираясь на данные о ежесуточных потерях, приведенных в таблице 1, можно получить, что с 7 июня 1944 до 8 мая 1945 года, то есть в период существования Второго фронта, потери Красной Армии составили 1.8 млн. человек, что лишь ненамного превышает потери союзников. Как известно, протяженность Второго фронта составляла 640 км , а советско-германского – от 2 000 до 3 000 км, в среднем – 2 500 км, т.е. в 4-5 раз больше, чем протяженность Второго фронта. Поэтому, на участке фронта протяженностью равному протяженности Второго фронта, Красная Армия теряла примерно 450 тысяч человек, что в 3 раза меньше потерь союзников.

На фронтах Второй мировой войны вооруженные силы собственно фашистской Германии потеряли 7 181 тысяч, а вооруженные силы ее союзников - 1 468 тысяч человек, всего - 8 649 тысяч.

Таким образом, соотношение потерь на советско-германском фронте оказывается равным 13:10, то есть на 13 убитых, пропавших без вести, раненых, попавших в плен советских солдат, приходится 10 германских.

По данным начальника германского Генерального штаба Ф. Гальдера, в 1941-1942 гг. фашистская армия ежесуточно теряла около 3 600 солдат и офицеров, следовательно, за первые два года войны потери фашистского блока составили около двух миллионов человек. Это означает, что за последующее время потери Германии и ее союзников составили около 6 600 тысяч человек. За этот же период потери Красной Армии составили примерно 5 млн. человек. Таким образом, в 1943-1945 годах на 10 погибших красноармейцев приходится 13 погибших солдат фашистской армии. Эта простая статистика наглядно и объективно характеризует качество вождения войск и степень бережного отношения к солдатам.

Генерал А.И.Деникин

“Как бы то ни было, никакие ухищрения не могли умалить значение того факта, что Красная армия дерется с некоторых пор искусно, а русский солдат самоотверженно. Одним численным превосходством объяснить успехи Красной армии было нельзя. В наших глазах это явление имело объяснение простое и естественное.

Испокон века русский человек был смышлен, талантлив и нутром любил свою Родину. Испокон века русский солдат был безмерно вынослив и самоотверженно храбр. Эти свойства человеческие и воинские не смогли заглушить в нем двадцать пять советских лет подавления мысли и совести, колхозного рабства, стахановского изнурения и подмены национального самосознания интернациональной догмой. И, когда стало очевидным для всех, что идет нашествие и завоевание, а не освобождение, что предвидится только замена одного ярма другим - народ, отложив счеты с коммунизмом до более подходящего времени, поднялся за русскую землю так, как поднимались его предки во времена нашествий шведского, польского и наполеоновского…

Под знаком интернационала прошла бесславная финская кампания и разгром немцами Красной армии на путях к Москве; под лозунгом защиты Родины произошел разгром немецких армий!”

Мнение генерала А.И. Деникина для нас особенно важно потому, что он получил глубокое и всесторонне образование в Академии Генерального Штаба, имел собственный богатейший опыт боевых действий, приобретенный в Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войнах. Его мнение важно еще и потому, что, оставаясь горячим патриотом России, он был и до конца жизни оставался последовательным врагом большевизма, поэтому можно положиться на беспристрастность его оценки.

Рассмотрим соотношение потерь союзной и германской армий. В литературе приводятся суммарные потери германской армии, но данных о потерях Германии на Втором фронте не приводится, вероятно сознательно. Великая Отечественная война продолжалась 1418 дней, Второй фронт существовал 338 дней, что составляет 1/4 часть продолжительности Великой Отечественной войны. Поэтому предполагают, что и потери Германии на Втором фронте в четыре раза меньше. Таким образом, если на советско-германском фронте потери Германии составляют 8,66 млн. человек, то можно принять, что потери Германии на Втором фронте составляют около 2,2 млн., а соотношение потерь – примерно 10 к 20, что казалось бы подтверждает точку зрения о высоком воинском искусстве наших союзников по Второй мировой войне.

С такой точкой зрения согласиться нельзя. Не согласны с ней и некоторые западные исследователи. «Против неопытных, хотя и стремящихся в бой американцев и уставших от войны осторожных, британцев немцы могли выставить армию, по словам Макса Гастингса, «завоевавшую историческую репутацию неустрашимой и достигшей при Гитлере своего зенита». Гастингс утверждает: «Повсюду в ходе Второй мировой войны, когда бы и где бы ни встречались на равных лоб в лоб британские и американские войска с германскими, победу одерживали немцы». <…> Больше всего Гастингса и других историков поразило соотношение потерь, которое складывалось в пропорции два к одному и даже выше в пользу немцев».

Американский полковник Тревор Дюпуи провел детальное статистическое исследование немецких действий во второй мировой войне. Некоторые из его объяснений, почему армии Гитлера действовали куда более эффективно, чем их противники, представляются необоснованными. Но ни один критик не подверг сомнению его главный вывод, что почти на каждом поле боя в ходе войны, в том числе и в Нормандии, немецкий солдат действовал более эффективно, чем его противники.

К сожалению, мы не располагаем данными, которыми пользовался Гастингс, но если нет прямых данных о потерях Германии на Втором фронте, то попытаемся оценить их косвенно. Считая, что напряженность боев, которые вела Германская армия на Западе и на Востоке была одинакова, и что потери на километр фронта примерно равны, получаем, что потери Германии на Восточном фронте надо разделить не на 4, а, учитывая разницу в протяженности линии фронта, примерно на 15-16. Тогда оказывается, что Германия потеряла на Втором фронте не более 600 тыс. человек. Таким образом, получим, что на Втором фронте соотношение потерь составляет 22 англо-американских солдата к 10 германским, а не наоборот.

Подобное соотношение наблюдалось и в Арденнской операции, которая проводилась германским командованием с 16 декабря 1944 по 28 января 1945 года. Как пишет немецкий генерал Мелентин, в ходе этой операции союзная армия потеряла 77 тыс. солдат, а германская - 25 тыс., то есть получаем соотношение 31 к 10, даже превосходящее полученное выше.

Опираясь на приведенные рассуждения, можно опровергнуть миф о незначительности германских потерь на Советско-германском фронте. Говорится о том, что якобы Германия потеряла около 3.4 млн. человек. Если считать, что эта величина соответствует истине, то придется принять, что на Втором фронте германские потери составили всего:

3.4 млн./16 = 200 тысяч человек,

что в 6-7 раз меньше потерь Англии и США на Втором фронте. Если бы Германия воевала столь блестяще на всех фронтах и несла столь незначительные потери, то непонятно, почему войну выиграла не она? Поэтому, предположения о том, что потери англо-американской армии ниже германской, а также о том, что германские потери значительно ниже советских, необходимо отвергнуть, так как они опираются на невероятные цифры, не согласуется с реальностью и здравым смыслом.

Таким образом, можно утверждать, что мощь германской армии была решительно подорвана победоносной Красной Армией на советско-германском фронте. При подавляющем превосходстве в людях и технике, англо-американское командование проявило поразительную нерешительность и неэффективность, можно сказать бездарность, сравнимую с растерянностью и неподготовленностью советского командования в начальный период войны в 1941-1942 годах.

В пользу этого утверждения можно опереться на целый ряд свидетельств. Сначала приведем описание действий спецгрупп, которые возглавлял известный Отто Скорцени, во время наступления немецкой армии в Арденнах.

«Одной из групп Скорцени удалось уже в первый день наступления пройти сквозь брешь, пробитую в союзнических линиях и продвинуться до Юн, что раскинулся вблизи берегов Мааса. Там она, сменив немецкую форму на американскую, окопалась и укрепилась на пересечении дорог и наблюдала за передвижением войск противника. Командир группы, бегло говоривший по-английски, дошел в своей смелости до того, что прогуливался по окрестностям, чтобы «ознакомиться с ситуацией».

Несколько часов спустя рядом с ними прошел бронетанковый полк, и командир его спросил у них дорогу. Не моргнув глазом, командир дал ему совершенно неправильный ответ. А именно, заявил, что эти «немецкие свиньи только что перерезали несколько дорог. Он сам получил приказ сделать со своей колонной большой крюк». Очень радостные, что их предупредили вовремя, американские танкисты и в самом деле направились по пути, который указал им «наш человек».

Возвращаясь в расположение своей части, этот отряд перерезал несколько телефонных линий и снял таблички, развешенные американской интендантской службой, а также установил кое-где мины. Двадцать четыре часа спустя все солдаты и офицеры этой группы в полном здравии вернулись в порядки своих войск, принеся интересные наблюдения о сумятице, которая в начале наступления царила позади линии фронта у американцев.

Другой из этих маленьких отрядов также перешел за линию фронта и продвинулся до самого Мааса. Согласно его наблюдениям, союзники, можно сказать, ничего не сделали для того, чтобы защитить мосты в этом районе. На обратном пути отряд смог перекрыть три шоссе, ведущих к переднему краю, развесив на деревьях цветные ленты, которые в американской армии означают, что дороги заминированы. Впоследствии разведчики Скорцени увидели, что колонны английских и американских войск и в самом деле избегали этих дорог, предпочитая делать большой крюк.

Третья группа обнаружила склад боеприпасов. Дождавшись наступления темноты; коммандос «сняли» охрану, а затем взорвали этот склад. Немного позже они обнаружили телефонный кабель-коллектор, который сумели перерезать в трех местах.

Но самая знаменательная история приключилась еще с одним отрядом, который 16 декабря внезапно оказался прямо перед американскими позициями. Две роты «джи-ай» изготовились к длительной обороне, выстроили доты и установили пулеметы. Люди Скорцени, должно быть, несколько растерялись, особенно тогда, когда один американский офицер поинтересовался у них, что происходит там, на первых линиях фронта.

Взяв себя в руки, командир отряда, облаченный в прекрасную форму американского сержанта, рассказал капитану-янки весьма занятную историю. Вероятно, растерянность, которая читалась на лицах немецких солдат, американцы приписали последней стычке с «проклятыми бошами». Командир отряда псевдосержант – заявил, что немцы уже обошли, эту позицию, как справа, так и слева, так что она была практически окружена. Пораженный американский капитан немедленно дал приказ об отступлении».

Воспользуемся также наблюдениями немецкого танкиста Отто Кариуса, который с 1941 по 1944 год воевал против советских солдат, а с 1944 по 1945 год – против англо-американских. Приведем интересное событие из его фронтового опыта на Западе. «Практически все наши легковые автомобили «кюбель» были выведены из строя. Поэтому мы решили однажды вечером пополнить свой автопарк за счет американского. Никому и в голову не приходило считать это героическим поступком!

Янки ночью спали в домах, как и полагалось «фронтовикам». Снаружи в лучшем случае был один часовой, но только если была хорошая погода. Около полуночи мы отправились с четырьмя солдатами и вернулись довольно скоро с двумя джипами. Было удобно, что для них не требовалось ключей. Стоило только включить тумблер, и машина была готова ехать. Только когда мы вернулись на свои позиции, янки открыли беспорядочный огонь в воздух, вероятно, чтобы успокоить свои нервы».

Имея личный опыт войны на восточном и на западном фронте, Кариус делает вывод: «В конце концов, пятеро русских представляли большую опасность, чем тридцать американцев». Западный исследователь Стивен Е. Амброз говорит о том, что свести к минимуму жертвы можно «только быстрым завершением войны, а не проявлением осторожности во время наступательных операций».

Опираясь на приведенные свидетельства и полученные выше соотношения, можно утверждать, что на заключительном этапе войны советское командование воевало более искусно, чем германское и значительно эффективнее, нежели англо-американское, потому что «искусство ведения войны требует смелости и ума, а не только превосходства в технике и численности войск».

Россия и СССР в войнах ХХ века. М. «ОЛМА-ПРЕСС». 2001 г. стр. 246.
Б. Ц. Урланис. История военных потерь. СПб. 1994 г.с. 228-232.
О’Брэдли. Записки солдата. Иностранная литература. М 1957 г. с. 484.
Россия и СССР в войнах ХХ века. М. «ОЛМА-ПРЕСС». 2001 г. стр. 514.
Генерал-полковник Ф. Гальдер. Военный дневник. Том 3, книга 2. Военное издательство МО СССР. С. 436
Д. Лехович. Белые против красных. Москва “Воскресенье”. 1992 г. стр. 335.

Ф. Мелентин. Танковые сражения 1939-1945. Полигон АСТ. 2000 г.
Отто Скорцени. Смоленск. Русич. 2000 г. с. 388, 389
Отто Кариус. «Тигры в грязи». М. Центрополиграф. 2005 г. с. 258, 256
Стивен Е. Амброз. День «Д» АСТ. М. 2003. с 47, 49.
Дж. Ф. С. Фуллер Вторая мировая война 1939-1945 гг. Издательство Иностранной литературы. Москва, 1956, стр.26.

Напечатать