Кто пленил имама шамиля. Мир или плен? Миф о пленении Шамиля. Фальшивая история Кавказской войны. Пленение имама шамиля

В тот день, 6 сентября 1859 года, фактически закончилась Кавказская война, длившаяся, по оценкам современников, несколько десятилетий. Штурм горного аула Гуниб в Дагестане, где укрывался со своим отрядом Шамиль, стал последним крупным сражением той войны.

"Единственный доступ на вершину Гуниба составляла крутая тропа, над которой горцы устроили завалы и поставили пушку. С других сторон аул казался недоступным", - так описывали убежище Шамиля участники штурма. Тем не менее, солдаты под обстрелом и градом камней продвигались метр за метром вверх по тропе. Она настолько крута, что солдатам даже позволяют заменить форменные сапоги на лапти и обмотки, чтобы было сподручнее карабкаться.

Перелом в осаде наступает, когда добровольцы Алшеронского полка, по лестницам и веревкам подобрались к неприятельской заставе. Горцы их заметили и открыли огонь. Алшеронцы бросаются в штыковую.

На встречу с князем Барятинским из осажденного аула Гуниб имам Шамиль выехал на лошади. За сотню шагов до места, где от него ждали объявления о прекращении войны, лидеру горцев предложили спешиться, и остаток пути он проделал пешком. На месте, где стоит беседка, сидя на камне, его поджидал командующий царскими войсками.

Есть две версии, почему Барятинский сидел. Первая, у него была подагра, а ждать именитого пленника пришлось долго. Вторая, победитель принимал побежденного сидя, подчеркивая свое превосходство. По легенде, когда Шамиль шел к Барятинскому кто-то из горцев его окликнул, в расчете, что он повернется и его можно будет убить. Стрелять в спину считалось позором. Шамиль не обернулся. Это - легенда.

Достоверно известно другое. При появлении Шамиля солдаты закричали "ура". Еще до официального объявления, стало ясно, что это конец Кавказской кампании, которая началась еще в эпоху Николая I, а закончилась уже при Александре II.

Позже, в память о главном событии Кавказской войны здесь поставят беседку. Она простоит полтора века. В 1995 году, когда в Чечне начнется первая война, ее и памятный камень взорвут неизвестные.

Исрапил Абдулаев, краевед: "Он был больше размером, после взрыва часть разломилась. Но надпись сохранилась - "1859 год".

Исрапил восстановил беседку год назад, точную копию старой. Но и ее в покое не оставляют. Исрапил надписи исправно стирает, а новые также исправно появляются вновь.

В той Кавказской войне только по официальным данным армия потеряла около 25 тысяч убитыми и 65 тысяч ранеными. В донесении военному министру через день после пленения Шамиля князь Барятинский писал: "После 50 лет кровавой борьбы настал в этой стране день мира". В 1859 году командующему русскими войскам казалось, что теперь уж Кавказ усмирен навсегда.

Ф ельдмаршал А.И. Барятинский, владелец красивого и богатого дворца «Марьино» в Курской губернии, стал в 1859 году покорителем Кавказа. Тогда в горах Дагестана пал последний оплот горцев - неприступный аул Гуниб и был пленен глава мюридов - имам Чечни и Дагестана Шамиль.

25 августа того года главнокомандующий Кавказской армией князь А.И. Барятинский отправил окруженному в тесное кольцо русскими войсками Шамилю полковника Лазарева с предложением имаму сдаться. У Шамиля оставалось всего 300 верных ему мюридов да 700 жителей аула. При штурме русскими войсками этого, казалось, неприступного горного села участь его защитников и жителей была решена, и большинство этих людей погибло бы.

Русским войскам было известно, что в ауле находились все богатства имама, награбленные им при нападениях его мюридов на русские крепости и селения. Тут же хранились сто тысяч рублевиков, которые имам получил от русских властей за освобождение грузинских князей Чавчавадзе и Орбелиани, взятых в плен в 1854 году. Для русских войск был очень велик соблазн любой кровью добраться до богатств Шамиля.

После долгих переговоров, наконец, из аула вышел наиб Юнус, один из приближенных имама. Он громким голосом начал кричать, что Шамиль согласен принять предложение русских. Горное селение вдруг ожило. На его улицах показались кучки мюридов, всюду замелькали женские фигурки, покрытые с головы до ног белыми чадрами.

Шамиль окончательно покинул аул, охраняемый мюридами, которые, окружив его со всех сторон, шли, держа в засученных по локоть руках винтовки наготове. По одну сторону от Шамиля шел полковник Лазарев, по другую - наиб Юнус, а позади два нукера вели прекрасного коня имама, покрытого поверх седла богатым чепраком.

Когда Шамиль с сопровождавшими отошел на значительное расстояние от аула, в русских войсках вдруг раздался громоподобный шквал «ура», гремевший среди гор. Пораженный хорошо знакомым боевым криком Шамиль с тревожным недоумением остановился. Находчивый Лазарев успокоил его, сказав, что русские войска по приказанию Барятинского приветствуют имама, и подозрительный Шамиль продолжил путь в стан главнокомандующего, к зеленой роще, где Барятинский, окруженный свитой, ожидал пленника.
Т. Горшельт. Пленный Шамиль перед главнокомандующим князем А.И. Барятинским на Гунибе 25 августа 1859 г.

Не доходя ста шагов до князя, мюриды, сопровождавшие Шамиля, были от него отсечены. Приблизившись к Барятинскому, имам упал на колени, но не получил в ответ даже приветствия.

Шамиль! - сказал князь, сидя на камне, - я предлагал тебе приехать в лагерь на Кегерские высоты, обещая выгодные условия. Ты тогда не захотел этого сделать, ну так я сам с войсками пришел сюда, и, конечно, условия, предложенные тебе прежде, теперь не имеют уже места. Твоя участь будет зависеть от государя императора, но я надеюсь, что его величество уважит мое ходатайство и дарует неприкосновенность как тебе, так и твоему семейству.

Переводчик передал Шамилю слова главнокомандующего, на что тот ответил: «Я не внял твоим советам, прости и не осуждай меня. Я - простой уздень, тридцать лет дравшийся за веру моего народа, но теперь наибы мои разбежались, мне изменили все, да и сам я уже стар - мне шестьдесят три года. Не гляди на мою черную бороду - я сед».

При этих словах пленник поднял кверху свою крашеную бороду, обнажив перед князем Барятинским изначальную седину... Коврик Шамиля. Вторая половина XIX в.

При Александре II закончилась полувековая Кавказская война. Шамиль, несмотря на весь его государственный талант, мудрость вождя, умение сделать невозможное – объединить в борьбе с русскими многие враждовавшие веками горские народы и племена, не мог справиться с огромной силой России. Выросло новое поколение русских офицеров и генералов, научившихся отлично воевать в горах. Среди них были настоящие «кавказцы», хорошо знавшие природу гор и психологию горцев. Особенно прославились полковник барон Григорий Засс и выходец из донских казаков генерал Яков Бакланов, наводившие ужас на горцев. Они взяли на вооружение тактику горцев, хорошо поставили разведку и действовали на опережение, не давая горцам даже собраться в отряды для набега, заодно сжигая и грабя «немирные» аулы.

Большим знатоком горцев слыл фельдмаршал князь А. И. Барятинский. Начав карьеру на Кавказе в 1845 г., он прославился отчаянной храбростью и в 1856 г. стал главнокомандующим Отдельным кавказским корпусом. После множества неудачных попыток победить Шамиля Барятинский применил тактику давления на территорию имамата с трех направлений, что не позволило Шамилю наносить концентрированные удары по силам русских. Окруженный в 1859 г. в селении Гуниб, Шамиль 26 августа сдался на милость победителя. В этот день с курьером на Симферопольскую телеграфную станцию была доставлена короткая телеграмма Барятинского царю: «Гуниб взят. Шамиль в плену и отправлен в Петербург». Война, унесшая 77 тыс. русских жизней и сотни тысяч жизней горцев, завершилась. Пленного Шамиля поселили в Калуге. По словам мадам Дрансе, попавшей к горцам в заложницы вместе с княжной Чавчавадзе, горский вождь был человеком «высокого роста, черты лица его спокойны, не лишены приятности и энергии. Шамиль похож на льва, находящегося в спокойном положении. Русая и длинная борода его много придает величественности его осанке. Глаза его серы и продолговаты, но он держит их полуоткрытыми, на восточный манер. Губы у него алы, зубы очень красивы, руки малы и белы, походка тверда, но не медленна; в нем обнаруживает человека, облеченного высокой властью».

Летом 1861 г. в Царском Селе Шамиля принимал император Александр П. Шамиль поздравил царя с освобождением русского народа от рабства и попросил, чтобы его отпустили совершить хадж в Мекку, но император отказал. Второй раз он попросился в Мекку в 1866 г., когда присутствовал на свадьбе наследника престола Александра Александровича. Чтобы убедить царя в том, что он вернется, Шамиль вместе с сыновьями принял российское гражданство. Ему было даровано потомственное дворянство. Наконец в 1868 г. ему разрешили хадж, и вместе с сыновьями он двинулся в путь. Он посетил Мекку и Медину, где и умер 4 февраля 1871 г. Похоронен он в Медине. Интересна судьба его сыновей. Старший сын Гази-Магомед в Россию из хаджа не вернулся и с началом русско-турецкой войны возглавил турецкую дивизию. Он отличился при осаде Баязета, стал потом маршалом турецкой армии и умер в Медине в 1902 г. Другой сын Шамиля, Магомед-Кемаль, тоже служил в турецкой армии, стал также маршалом, дожил до 87 лет и умер в 1951 г.

В 1859 году перевернулась одна из кровавых страниц истории России и Кавказа. После многомесячной осады русские войска взяли аул Гуниб в Дагестане и захватили в плен знаменитого вождя горцев – имама Шамиля. Больше четверти века он был одним из самых упорных и неуловимых врагов Российской империи.

В начале 1830-х годов Шамиль создал многонациональное государство, в котором были объединены чеченцы, ингуши, аварцы (сам Шамиль был аварцем), лезгины и представители ряда малых дагестанских народностей. Шамиль сплотил их на основе мюридизма – воинствующего направления в исламе, главной идеей которого является священная война с «неверными» (газават) как долг каждого мусульманина. Шамиль стал самодержавным повелителем, сосредоточившим в своих руках духовную, светскую и военную власть, – имамом теократического государства.

Вначале Шамиль был одним из сподвижников первого имама – Кази-Муллы, поднявшего в 1829 году восстание против российского господства на Кавказе. Но во время взятия русскими войсками в 1832 году аула Гимры Кази-Мулла был убит. Его преемник Гамзат-бек тоже продержался недолго - пал жертвой межплеменных разборок. И тогда верховный авторитет среди мюридов (борцов за веру) перешёл к Шамилю. Он обосновался в ауле Ахульго и дал начало новому витку борьбы народов Кавказа за независимость.

Шамиль искусно пользовался дипломатическими методами. В первые годы правления ему удавалось путем переговоров удерживать российскую администрацию от военных действий. Когда же в 1837 году русские войска всё-таки взяли Ахульго, Шамиль согласился присягнуть на верность российскому императору. Однако полученную таким образом мирную передышку Шамиль использовал для укрепления своей власти и консолидации сил горцев с целью возобновления противостояния.

В 1839 году русские войска опять захватили Ахульго, но Шамиль сумел ускользнуть. Российские власти посчитали его дело проигранным и не стали его преследовать, и вновь просчитались. Обосновавшись на этот раз в чеченском селении Дарго, Шамиль в 1842 году отразил наступление русских. А в 1845 году, когда Дарго все-таки пало под натиском соединений императорской армии, наши войска при отходе попали в засаду и были уничтожены мюридами.

Последующие 12 лет были пиком политического могущества Шамиля. Власть имама простёрлась на весь Горный Дагестан, Ингушетию, Чечню и некоторые северо-западные районы нынешнего Азербайджана. В своём государстве Шамиль неуклонно устанавливал порядки в соответствии с шариатом. Он умно укреплял собственную власть. А чтобы предотвратить сепаратизм, разделил на местах военную и судебную власти.

Шамиль обладал широким политическим кругозором. Во время Восточной войны (1853-1856 гг.) он пытался найти союзников в лице Турции и Англии и просил у них помощи оружием и деньгами (но не получил её из-за трудностей сообщения). Завязал Шамиль отношения и с борцами за независимость на Западном Кавказе – черкесскими племенами.

Только после окончания Восточной войны Российская империя смогла вернуться к окончательному завоеванию Кавказа. К тому времени власть Шамиля переживала кризис. Многим горцам не нравились порядки, заводимые Шамилем, произвол его кади (судей) и наибов (военных губернаторов), вводимые имамом непривычные налоги «на борьбу с неверными». Некоторые племенные авторитеты испытывали всё больше желания замириться с российской администрацией на условиях сохранения своего традиционного положения. Шамилю становилось всё труднее контролировать своих соратников.

На время Шамилю ещё удалось сплотить горцев перед лицом возобновившегося наступления русской армии. Но, когда весной 1859 года императорские войска под командованием генерала от инфантерии А.А. Барятинского обложили Гуниб, Шамилю оставалось либо погибнуть, либо выговорить себе почётные условия сдачи. Однако Шамиль затягивал переговоры. Тогда Барятинский 25 августа 1859 года двинул свои подразделения на штурм Гуниба. И Шамиль был захвачен в плен.

Российская империя милостиво относилась к своим побеждённым врагам. Кроме того, пример уважительного обращения с Шамилем должен был побудить других вождей горского сопротивления прекратить борьбу. Шамилю были оставлены государственная казна (превращённая им в личную) и его гарем. Он также получил обещание, что в дальнейшем ему будет предоставлена возможность совершить паломничество в Мекку. Шамиля поселили в Калуге, где царское правительство взяло для него в аренду роскошный дом местного помещика Сухотина. Знатному пленнику была определена пенсия из российской казны в размере 15 тысяч тогдашних рублей в год. Его принял и беседовал с ним сам император Александр II.

Шамилю было позволено ездить по России. Он с интересом наблюдал за новшествами технического прогресса, входившими тогда в жизнь – железные дороги, пароходы, телеграф; восхищался огромными каменными зданиями и храмами и т.д. Говорят, что под конец жизни он выразил сожаление, что так долго боролся с «белым царём». В 1866 году, в годовщину своего пленения, он торжественно принёс присягу на верность российской короне.

В 1870 году Шамиль совершил паломничество в Мекку, где, как и предсказывал, скончался на следующий год. Его похоронили в Медине. Шамиль явно не прогадал ни когда воевал, ни когда сдавался в плен. Он получил от жизни всё – богатство, власть, почитание и священную о нём память народов, которыми правил, а под конец жизни, утратив только власть, получил уважение от победившего его противника.

1 апреля 1859 года Кавказской армией была взята штурмом чеченская резиденция Шамиля - селение Ведень(Ведено). Вслед за этим по всей Чечне его сторонники прекратили сопротивление. Самому имаму с небольшим отрядом преданных соратников удалось скрыться из-под Веденя. Вскоре стало известно, что новой ставкой Шамиля стал горный аул Гуниб на территории Внутреннего Дагестана, в междуречье Аварского Койсу и Каракойсу. Это был последний район, подконтрольный Шамилю. Поход Кавказской армии во Внутренний Дагестан должен был начаться в начале лета 1859 года.

Около 4-5 часов пополудни Шамиль во главе конного отряда в 40-50 мюридов выехал из аула и направился вверх на гору, к берёзовой роще, где его ожидал Барятинский со своей свитой. Путь Шамиля сопровождали крики «ура» русских войск. Недалеко от того места, где находился главнокомандующий, отряд всадников был остановлен и дальше имам проследовал пешком в сопровождении троих приближённых. Барятинский встречал Шамиля сидя на камне, в окружении множества генералов и войск. Командующий упрекнул Шамиля в том, что тот не принял предложений о сдаче ещё до штурма. Имам ответил, что во имя своей цели и своих приверженцев должен был сдаться тогда только, когда не останется никакой надежды на успех. Барятинский подтвердил свои прежние слова о безопасности самого Шамиля и его семьи и сказал, что тому придётся отправиться в Петербург для ожидания дальнейшего решения о его судьбе самого императора. Вся беседа длилась не более нескольких минут. Вслед за этим Шамиль был сопровождён в военный лагерь на Кегерских высотах, откуда вскоре должен был отправиться вглубь России.

Аул Нижний Гуниб, Гунибский округ, Дагестан.

«Около 4-5 часов пополудни Шамиль во главе конного отряда в 40-50 мюридов выехал из аула и направился вверх на гору, к берёзовой роще, где его ожидал Барятинский со своей свитой. Путь Шамиля сопровождали крики «ура» русских войск. Недалеко от того места, где находился главнокомандующий, отряд всадников был остановлен и дальше имам проследовал пешком в сопровождении троих приближённых. Барятинский встречал Шамиля сидя на камне, в окружении множества генералов и войск. Командующий упрекнул Шамиля в том, что тот не принял предложений о сдаче ещё до штурма. Имам ответил, что во имя своей цели и своих приверженцев должен был сдаться тогда только, когда не останется никакой надежды на успех. Барятинский подтвердил свои прежние слова о безопасности самого Шамиля и его семьи и сказал, что тому придётся отправиться в Петербург для ожидания дальнейшего решения о его судьбе самого императора. Вся беседа длилась не более нескольких минут. Вслед за этим Шамиль был сопровождён в военный лагерь на Кегерских высотах, откуда вскоре должен был отправиться вглубь России».
Дагестан. Роща Шамиля