Кто такой бабур. Бабур Захиреддин Мухаммед — биография, факты из жизни, фотографии, справочная информация

(1483-02-14 )
Андижан Смерть: 26 декабря (1530-12-26 ) (47 лет)
Агра Индия Место погребения: Баги-Бабур , Кабул Род: 1) Тимуриды
2) Бабуриды Отец: Умар-Шейх-мирза Мать: Кутлуг-Нигар-ханым Супруга: 1) Айша Султан-бегум
2) Биби Мубарика
3) Дильдар-бегум
4) Гюльрух-бегум
5) Махам-бегум Дети: сыновья: Хумаюн ,
Камран-мирза ,
Мухаммад Аскари-мирза ,
Абу Насир Мухаммад Хиндал-мирза
дочери: Гульбадан-Бегим , Фахр ан-Ниса и Алтун Бишик

Захир-ад-дин Мухаммад Бабу́р (араб. ﻇَﻬﻴﺮْ ﺍَﻟَﺪّﻳﻦ مُحَمَّدْ بَابُرْ ‎,«Бабур» означает «лев, полководец, барс» и происходит от персидского слова ْبَبْر (bābr ) - «тигр» , 14 февраля - 26 декабря ) - тимуридский правитель Индии и Афганистана , полководец , основатель империи Великих Моголов (1526). Известен также как чагатайский поэт и писатель .

Политическая биография

С 1519 года Бабур совершал походы из Кабула в Северо-Западную Индию . В 1525 году Бабура призвал на помощь Аллам-хан , соперник делийского султана Ибрахим-шаха Лоди , и в 1526 году Бабур, снарядив войско, предпринял поход на Дели . В битвах с Ибрахим-шахом Лоди при Панипате в апреле 1526 года и с раджпутским князем Санграм Сингхом при Кхануа (близ Сикри) в 1527 году Бабур одержал победы. Бабур в своих битвах успешно использовал огнестрельное оружие - пушки и ружья. У Шейбани-хана он заимствовал некоторые приемы военной тактики, как например, приём тулгама . Добившись успеха, он перенёс центр вновь образованной державы в Агру .

В 1520-х годах Бабур установил мирные и добрые отношения с Шейбанидами . В 1528 году они отправили ему послов с поздравлениями по случаю его победы в Индии.

К 1529 году владения Бабура включали Восточный Афганистан, Пенджаб и долину Ганга , до границ Бенгалии .

В 1530 году незадолго до своей смерти Бабур отправил посла к московскому великому князю Василию Ивановичу . Посол добрался до Москвы только в 1533 году .

Творчество

Бабур переписывался с Алишером Навои . Стихи Бабура, написанные на тюркском отличаются чеканностью образов и афористичностью. Главный труд Бабура - автобиография «Бабур-наме », первый образец этого жанра в исторической литературе , излагает события с 1493 по 1529 годы, живо воссоздаёт детали быта знати, нравы и обычаи эпохи. Французский востоковед Луи Базан в своём введении к французскому переводу (1980 г.) писал, что «автобиография (Бабура) представляет собой чрезвычайно редкий жанр в исламской литературе » .

В последние годы жизни тема потери Родины стала одной из центральных тем лирики Бабура.

Ты на чужбине - и забыт, конечно, человек!

Жалеет только сам себя сердечно человек.

В своих скитаньях ни на час я радости не знал!

По милой родине скорбит извечно человек .

• (с 1503) Айша Султан-бегум , главная жена падишаха, третья дочь тимурида Султана Ахмад-мирзы ;
  • Фахр ан-Ниса-бегум (1502-1502)
• (с 1504) Зайнаб Султан-бегум (ум. 1508), дочь тимурида Султана Махмуд-мирзы ;
• (с 1507) Махам-бегум (Хазрат-Валида) (ум. 1535), дочь шиитского шейха Ахмада из Торбете-Джам , родственница тимурида Хусейна Байкары ;
  • падишах Насир ад-дин Мухаммад Хумаюн (1508-1556),
  • Михр Джахан-бегум (р. до 1515, ум. во младенчестве),
  • Ишан ад-Даулат-бегум (ум. во младенчестве),
  • шахзаде Барбул-мирза (1518-1521),
  • шахзаде Фарук-мирза (1526-1527)
• (с ок. 1507) Салиха Султан-бегум Сахиба (Ак-бегум) , дочь тимурида Султана Махмуд-мирзы ;
  • Гюль Барг-бегум (Гюльрух-бегум) (р. до 1519), жена Ходжи Нур ад-дина Мухаммада-мирзы (Сайида Амира), сына Ходжи Ала ад-дина Мухаммада-мирзы,
• (с 1508) Масума Султан-бегум (ум. 1509), пятая дочь тимурида Султана Ахмад-мирзы ;
  • Масума Султан-бегум (Чача Нур) (р. до 1509), с 1518 жена Мухаммада Замана-мирзы, сына тимурида Султана Бади аз-Заман-мирзы
• (с 1509) Гюльрух-бегум (ум. до 1545), вероятно сестра Амира Султана Али-мирзы Бегчика;
  • шахзаде Камран-мирза (1509-1557), наваб Кабула, Кандагара (до 1528), Мултана (с 1528), Газни и Пенджаба (в 1530-1553),
  • Гюль Изар-бегум (р. до 1515, ум. во младенчестве),
  • шахзаде Мухаммад Аскари-мирза (1517-1554), наваб Мултана (до 1528), Чандери (в 1528-1530), Самбхала (в 1530-1534),
  • шахзаде Султан Ахмад-мирза (1517-1525),
  • шахзаде Шахрух-мирза (1522-1527)
• (с до 1510) Дильдар Ага-бегум (Дильдар Агача) , дочь тимурида Султана Махмуд-мирзы ;
  • Гюль Ранг-бегум (Чача Гюль) (1511/15 - после 1534), с 1530 жена Чин-Тимур-султана (ум. после 1543), 9-го сына хана Могулистана Султан-Ахмад-хана I ,
  • Гюль Шара-бегум (1515/17-1557), с 1530 жена Тухта-Буга-султана (ум. до 1535), 10-го сына хана Могулистана Султан-Ахмад-хана I , затем жена Аббас-султана Узбека,
  • шахзаде Абу Насир Мухаммад Хиндал-мирза (1519-1551),
  • Хаджах Гюльбадан-бегум (1524-1603), автор «Хумаюн-наме », с 1539 жена амира аль-умары Хизр-Ходжи-хана (ок. 1520-1559), наваба Лахора (1556) и Бихара, второго сына туглуктимурида Айман-Ходжи-хана,
  • шахзаде Алур-мирза (1524-1529),
• (с 1519) Биби Мубарика (Бега-бегум) (ум. 1556), дочь Малик-шаха Мансура Юсуфзая;

Предки

Бабур - предки
Миран-шах (сын Тамерлана) Султан Мухаммед Абу-Сеид Умар-Шейх-мирза Бабур Шир Али-оглан (Чагатаид) Султан-Увайс-хан Йунус-хан Шайх Нур-ад-дин Даулат-Султан-сакандж Кутлуг-Нигар-ханым Мир-Хаджи-кончи Исан-Даулат-бегим

Память

Сочинения

• Бабур-наме . Записки Бабура. Пер. М. Салье . - Ташкент, 1958; Лирика. - М., 1957. Бабурнома. Записки Бабура. Одно из первых изданий «Бабур-наме» издано в 1857 году великим русским тюркологом Н. И. Ильминским в Казанской типографии.
• Бабур. Рубаи. Перевод Наума Гребнева и Льва Пеньковского. Сувенирное издание. Изд-во Г. Гуляма, Ташкент, 1981. (1-19 перевод - Л. Пеньковского, 20-120 - перевод Н. Гребнева.) Тираж 1 000 экз.
• Бабур. Избранная лирика. Перевод на русский язык. Издательство ЦК Компартии Узбекистана. Ташкент, 1982. 126 с. Переводы газелей: Л. М. Пеньковский, Р. Д. Моран, А. Наумов. Рубаи: Л. Пеньковский (1-18). Наум Гребнев (20-57, 59-106, 108-124). А. Наумов (19, 58, 107, 125-150). Кытъа: Н. Гребнев. Фарды: Н. Гребнев. Масневи: Л. Пеньковский, Н. Гребнев, Д. Лукашевич.

Напишите отзыв о статье "Бабур"

Литература и театр

• Кор-Оглы Х. Г. Узбекская литература. - М., 1968.
• Г. Лэмб. Бабур-тигр. М., Центрполиграф, 2002.
• Muzaffar Alam & Sanjay Subrahmanyan (Eds.) The Mughal State 1526-1750. Delhi, 1998.
• Хуршид Даврон (Xurshid Davron), Самарқанд хаёли (Samarqand xayoli), 1991
• Хуршид Даврон (Xurshid Davron), Бобур соғинчи (Bobur sog’inchi), 1995
• Хуршид Даврон (Xurshid Davron), Бобур соғинчи (Bobur sog’inchi),Спектакль театра им. Мукими (2005)

Примечания

1. / Л. Б. Алаев, В. Х. Ганиев // Анкилоз - Банка. - М . : Большая Российская энциклопедия, 2005. - С. 625. - (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004-, т. 2). - ISBN 5-85270-330-3 .
3. // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. - СПб. ; [М .] : Тип. т-ва И. В. Сытина , 1911-1915.
5. [Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме. 1957 г. -С.101.]
6. Бабур Мухаммад Захир ад-дин // Монархи. Мусульманский Восток XV-XX
8. (рус.) // Википедия.
9. Бабур-наме. Перевод М. А. Салье. Ташкент. Главная редакция энциклопедий. 1992, с.222-223
10. Mansura Haider, Relations of Abdullah Khan Uzbeg with Akbar // Cahiers du Monde russe et soviétique, Vol. 23, No. 3/4 (Jul. - Dec., 1982), pp. 313
11. Уляницкий В. А., Сношения России с Среднею Азиею и Индией в XVI-XVII вв. М.,1889, с.3
14. Раздел написан по материалам

Источники

• Азимджанова С. А. Государство Бабура в Кабуле и в Индии. - М .: Наука (ГРВЛ), 1977. - 176 с. - 4000 экз. (обл.)
• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• . Восточная литература . Проверено 19 февраля 2011. .
• Бабур-наме. Ташкент. Главная редакция энциклопедий. 1992 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Восточная литература . Проверено 18 февраля 2011. . На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
  – Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
  – Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
  Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
  – Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
  Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
  – Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
  Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
  – И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
  Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
  – Ах, Наташа! – сказала она.
  – Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
  Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
  – Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
  – Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
  «Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
  – Да, я его видела, – сказала она.
  – Как же? Как же? Стоит или лежит?
  – Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
  – Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
  – Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
  – Ну а потом, Соня?…
  – Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
  – Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.

  Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
  Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
  Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
  Взорванный словом интригантка, Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
  – Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
  – Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
  – Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
  Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
  Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
  Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
  С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
  После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
  Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
  Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
  Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
  Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.

  Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
  В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
  Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
  Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
  Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n"a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
  Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
  Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
  А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
  Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
  В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
  На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
  «Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее. Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
  Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
  

Захириддин Мухаммад Бабур

Захириддин Мухаммад Бабур (1483-1530) - великий узбекский поэт, мыслитель, историк и государственный деятель; основоположник династии и империи бабуридов. Среди научных трудов Бабура, особое место занимает «Трактат об арузе» (1523-25), где рассматривается теория восточной метрики аруз. В 1521 г. написал философско-религиозное произведение «Мубаййин», где изложил 5 основ исламского шариата.

Биография

Захириддин Мухаммад Бабур родился в г.Андижане (14 февр. 1483 г.), сын правителя Ферганы, правнука Тимура. Бабур в 1494 г. стал правителем Ферганы, в 1526 г. в Индии основывал централизованное государство бабуридов (в мировой истории вошел как «империя великих моголов»), которое просуществовало до завоевания Индии (1848 г.) англичанами. Умер в г. Агре (26 дек. 1530 г.)

Поэтическое наследие Бабура многогранно и богато. Лирические произведения собраны в «Кабулский диван» (1519), затем в «Индийский диван» (1529-30). Он написал стихи в более 10 жанрах восточной лирики. В его стихотворениях отражены его личная жизнь, окружающая среда и исторические события. Основу поэзии Бабура составляют стихи любовно-лирического содержания. Мастерство поэта выражается в оригинальном литературном стиле и умелом использовании наиболее выразительных средств тюркского языка.

В его стихотворениях реалистически отражены исторические события эпохи, его личная жизнь, окружающая среда, отношение к человеку, религии, обычаям и нравам времени.

Можно сказать, что стихи Бабура - автобиография поэта, в которых поэтическим языком, трогательно излагаются глубокие чувства, мастерски рассказывается о переживаниях, порожденных в результате столкновения с жизненными обстоятельствами.

Основу поэзии Бабура составляют стихи любовно-лирического содержания. Одной из важных сторон его творчества является воспевание подлинно человеческой, земной, реальной любви. Лирика поэта пропитана вдохновенной поэзией Алишера Навои. В своих газелях и рубаи он поднимает такие проблемы человеческих отношений как любовь, дружба, стремление к прекрасному. Земную любовь поэт воспевает как самое высокое человеческое достоинство.

Бабур утверждает, что ради свидания с возлюбленной он готов вынести любые трудности. Без своей возлюбленной он не представляет себе жизни. С большой искренностью поэт выражает готовность пожертвовать ради любви самим собой, всем своим существом.

Без луноликой не светло от солнечного света,
Несладок сахар без нее, чья сладость мной воспета.
Без тонкостанной - кипарис мне грудь стрелой пронзает,
Без розоликой - нет у роз ни запаха, ни цвета.
Что стану делать я в раю? Хочу быть с нею рядом,
Зачем же мне другой приют в садах другого света?
Пусть голову из-за нее, тебе, Бабур, отрубят,
Но невозможно оторвать от милой сердце это!

Любовь для Бабура - верность, преданность, благородство и человечность. Он ставит ее превыше всего: богатства, общественного положения и всех земных благ. Поэт в своих совершенных газелях создает образ прекрасной возлюбленной, наделяя ее небывало красивой внешностью, богатым внутренним содержанием, духовным совершенством. При этом он умело использует оригинальные художественные средства.

Мне красавица эта, чья плоть так нежна, - нужна,
Словно солнце, чьим светом душа зажжена, нужна.
Мне, упавшему ниц, не михраба священный свод -
Эта бровь, что искусницей насурьмлена, нужна.
С головою, о сердце, простись, - иль влюбленных путь
Обходи, коль тебе непременно она нужна.
Всякий павший к ногам ее, может к устам припасть,
Коль ему лишь могила для вечного сна нужна.
Что с того, что с тобой неприветливы все, Бабур?
Ведь тебе лишь улыбка подруги одна нужна.

Воспевая искренние чувства любви, утверждая земную человеческую любовь, Бабур подвергает резкой критике ханжество фанатичных шейхов и аскетов, фактически выступает против мрачных догматиков. Адское пламя по сравнению с огнем разлуки кажется ему искоркой:

Если б я знал, что разлука убьет меня злая,
С милой до смерти я жил бы, печали не зная.
Адом пугают... Но перед пожаром разлуки
Адское пламя не больше, чем искра простая.

В лирике Бабура особое место занимает тема родины. В его стихотворениях, особенно в четверостишиях, с большой впечатляющей силой выражены тоска по родине и беспредельная любовь к ней.

Ты на чужбине - и забыт, конечно, человек!
Жалеет только сам себя сердечно человек.
В своих скитаньях ни на час я радости не знал!
По милой родине скорбит извечно человек.

В поэзии Бабура также затронуты вопросы нравственности и духовного совершенства человека. Поэт возвышает человека, относится к нему с великим уважением, высоко ставит человеческое достоинство. Он отвергает то, что противоречит этому. По мнению Бабура, эгоизм, самолюбие, жадность, тщеславие - негодные качества, губящие человека. Поэт дает искренние советы людям. В своих рубаи он говорит о том, как человек должен воспитывать в себе лучшие моральные качества.

Затрагивая эту тему, поэт главное назначение человеческой жизни видит в добре, великодушии, благородстве и честности. Дружбу он считает самой важной стороной человеческого качества и мощной силой в борьбе с врагом.

Говоря о художественном языке произведений Бабура, необходимо отметить его простоту, общедоступность, ясность и сжатость. Поэт не любит громких фраз и сложных выражений. Простота языка Бабура способствует ясному восприятию читателями его творений, богатой палитры чувств и переживаний.

Бабур призывает избегать бессмысленной болтовни, выражать свои мысли кратко, четко и просто, не употреблять таких слов, которых человек сам не понимает. В частности, он отмечает: "Пиши проще, ясным и чистым слогом: и тебе меньше будет труда и тому, кто читает".

Безусловно, эти строки из "Бабур-наме" свидетельствуют о том, что поэтическое мастерство Бабура оказало глубокое и ощутимое влияние на живописный язык его прозаического произведения, что придало ему большую художественную красоту и широкую известность.

Поэтическое мастерство Бабура выражается в художественно-литературном стиле и умелом использовании наиболее выразительных средств родного языка и в творческом воссоздании источников народного творчества.

Среди научных трудов особое место в развитии восточной филологии сыграл его трактат о просодии -"Трактат об арузе"- результат внимательного и профессионального изучения поэтических основ поэзии, критического освоения ее достижений. Бабур обогатил теорию просодии новыми зафиксированными им явлениями, положениями и обобщениями, развил классификацию ее видов и вариантов.

Он аргументирует свои взгляды материалами из арабской, персо-таджикской и тюркской поэзии. Этим ученый показывает не только взаимосвязь и взаимовлияние поэзии, но и демонстрирует широкий диапазон и неисчерпаемую поэтическую возможность стихотворства тюрко-язычных народов. Продолжая традиции Алишера Навои, он придавал большое значение народной поэзии. Его сочинение содержит ценные сведения о жанрах народного песенного искусства и интересные этнографические материалы.

Знаменитое «Бабурнаме» свидетельствует об истории великих тимуридов, борьбе за создание великой державы (события 1494-1529 гг.). В Институте Востоковедения Академии наук Республики Узбекистан хранятся более 10 рукописных вариантов «Бабурнаме». На основании чего бабуровед Порсо Шамсиев сопоставляя несколько рукописей, опубликовал критический текст (1960) гениального произведения. Позже японский ученый И.Мано тоже подготовил к печати критический текст «Бабурнаме» (1994). Текст «Бабурнаме» также был опубликован Н.Ильминским (1847), Бевериж (1905), Фитратом (фрагменты, 1928), П.Шамсиевым (1960).

Его перевели на персидский (1586), голландский (1705), английский (1826), французский (1871), турецкий (1940) и русский (1942) языки. По сюжету «Бабурнаме» есть романы зарубежных авторов Ф.А.Стиль (Париж,1940), Ф.Гренарда (Париж,1930), Г.Лемба (Нью-Йорк,1961), В. Гаскони (Нью-Йорк,1980), Мунилаъла (6 романов) и др. О нем написаны узбекскими писателями поэмы (Айбек, Б.Байкабулов, Х.Давран), роман (П.Кадыров) и повесть (Х.Султанов).

Среди научных трудов Бабура, особое место занимает «Трактат об арузе» (1523-25), где рассматривалась теория восточной метрики аруз. Бабур обогатил теорию просодии новыми положениями и обобщениями, развил классификацию ее видов и вариантов. В 1521 г. было написано философско-религиозное произведение «Мубаййин», где изложено 5 основ исламского шариата, также в этом же году он написал книгу о налогообложении «Мубаййину-л-закот». Его научные произведения «Харб иши» («Военное дело»), «Мусика илми» («Наука о музыке») до сих пор не найдены.

Бабур на основе арабской графики составил «Хатти Бобурий» («Письмо Бабура»), подходящее для тюркской фонетики. Этим письмом переписали Коран и отдельные произведения самого Бабура.

Он также занимался художественным переводом, стихами перевел религиозно-философское произведение «Волидия» («Трактат родительский») крупнейшего мастера суфизма - Ходжи Ахрора Вали, последователя Багаутдина Накшбанди.

Члены международной научной экспедиции по изучению творчества Бабура несколько раз организовали научные путешествия по «следам» поэта, ими обнаружены более 500 книг и документов, которые хранятся в мемориальном музее «Бабур и его место в цивилизационном мире». В Андижане есть парк Бабура, где находится символическая могила, а также мемориальный комплекс «Арк ичи».

Бабур не был поверхностным созерцателем общественной жизни и истории, он стремился анализировать события и явления, высказать свои взгляды, выразить волновавшие его мысли и чувства. А эти мысли и чувства были направлены на служение принципам добра и справедливости, правды и красоты.
===

Центральное место в творчестве Бабура занимает бесценный литературный памятник прозы на узбекском языке исторический труд “Бабурнаме”, которую востоковед В.Бартольд назвал “лучшим произведением тюркской прозы”. Книга была завершена в Индии, она носит в основном автобиографический (мемуарный жанр) характер и отражает историю народов Центральной Азии конца XV - начала XVIIвв.

Вот что он пишет:

Высказывания и афоризмы Бабура:

Кто презирает всех, презрения достоин. Жестокий человек мучения достоин. Хорошим людям Бог хороших даст в друзья, А кто с другими плох, отмщения достоин.

Наверно, вообще любимых нет таких, Что из-за пустяков на нас не хмурят взгляда.

Нам нравится подчас то больше, что вдали: Друг, что далек от нас, те что давно прошли.

Проживешь ты сто лет или один день, все равно Придется уйти из этих чертогов, радующих сердце.

Раз существует в мире страсть, то праведность, смиренье - Одни слова: что в них есть смысл - нам явно показалось.

Уж таков ее обычай: красота всегда права.

Чем жить с дурной славой, лучше умереть с доброй славой.

Ты можешь закрыть ворота города, но не можешь закрыть рта врагам.

Уж лучше совершить тяжелых сто грехов,
Принять сто тяжких мук, сто обрести врагов,
Чем, став ослушником, родителя обидеть.
Чем не прийти к нему в тяжелый час на зов.

Сладость вина знает только пьяный. Какая радость от него трезвому?

Тот, кто говорит много, говорит без толку.

Где пролил пот усердья человек,
Пожнет плоды бессмертья человек.

Делать хорошее дурным людям то же самое, что поступать дурно с хорошими людьми.

Известно: мудрость и любовь не совпадают никогда.

Когда назначена судьба, ее никто не обойдет,
И не помогут ни борьба, ни боль терпения, ни стон.
Весельем одолей недуг и скорбью мира не томись:
Единого мгновенья мук, поверь, совсем не стоит он!

Рубаи Бабура:

* * *
Твоих обид не дай господь ни другу, ни врагу!
Пылинки верности в тебе найти я не могу.
И если голову у ног твоих я не сложил,
То, захватив ее с собой подальше убегу.

* * *
Ты затруднение мое, художник разреши:
Здесь на платке узор такой искусный напиши,
Чтоб мысли все мои на нем любимая прочла,
Чтоб ей открылся весь тайник тоскующей души!

* * *
Иду я, как в бреду, несу свою беду,
И с ношею такой из жизни я уйду,
Хоть знаю: здесь, где ты, не отыскал я счастья,
А там, где нет тебя, подавно не найду.

* * *
Что хочешь, делай бог, с моей душой и телом,
Мой сделай черным лик иль сделай лик мой белым.
В пыль преврати, во прах немилостью своей
Или приблизь меня к щедрот своих пределам.

* * *
Я неучтив порой, и милая не рада,
Не так я посмотрю - берет ее досада.
Наверно, вообще любимых нет таких,
Что из-за пустяков на нас не хмурят взгляда.

* * *
Коса ее - силок, я залетел туда.
Смятенный, сбит я с ног и ослеплен - беда!
Мне жаль тебя, Бабур: в делах своих любовных
Как ни ведешь себя, ты каешься всегда!

* * *
Любовник молодой, целуй свою подругу!
Считайте счастьем то, что вас влечет друг к другу.
Коль вместе быть вам миг, ловите этот миг.
Судьба - проклятый круг, несутся дни по кругу.

* * *
Как в прежние года: наступит рамазан -
И в праздники и в пост передо мной стакан.
Я не молюсь давно и не пощусь давно,
От вин и анаши безумен я и пьян.

* * *
Чужбине заплатил своею кровью дань я.
Мое лицо давно покрыла пыль изгнанья.
Мне страшно расспросить о том, как ты жила.
Мне страшно говорить и про свои страданья.

* * *
Повсюду снег и снег - над полем, над рекой,
Снег радостен для тех, в чьем сердце есть покой.
О боже, предо мной все замело дороги.
На путь добра меня направь своей рукой!

* * *
Я старше, мне учить, тебе учиться, брат,
Лишь нынче понял я, что жизнь как птица, брат.
Лови ее сейчас, люби сегодня милых,
Ведь завтра этот день не повторится, брат!

* * *
Разлука - это край, где я воздвиг жилище,
Пустынный край - не рай, мое жилище нище.
А я еще живу, клянусь, лишь потому,
Что образ твой - мой свет, мое питье и пища!

* * *
Как мы живем? Ты - там и весела и рада,
А я в разлуке здесь терплю мученья ада.
Но образ твое во мне, твой образ предо мной,
И, честно говоря, мне ничего не надо.

* * *
Я напишу тебе письмо - моей царице,
Взамен пера из век я выдерну ресницы.
Я выколю зрачки, чтоб не искать чернил.
Я испишу белки, как белые страницы.

* * *
Ты намекнул о милости несмело,
Не беспокойся, наше слово - дело.
Ты попросил одежду и зерно,
Зерно наполнит дом, одежду - тело.

* * *
В пути любви к тебе я пью разлуки яд.
А есть ли путь любви, что не похож на ад?
Коль есть, так покажи, и встречусь я с тобою.
А если нет, уйду, куда глаза глядят.

* * *
Хочу все чаще я беседовать с людьми,
да только, как начать - не ведаю, пойми.
Ведь вовсе не по мне кутеж и развлеченья:
я мир прошел в труде и горем мерил дни...

* * *
Не знала ты любви, не ведала тревог -
Я много претерпел, но больше я не мог.
Ты не заметила, как я тебя покинул:
Не все ль тебе равно: я близок иль далек?

* * *
О ветер, ты за день весь облетаешь свет,
Лети в ту землю, где я не был много лет.
Кто позабыл меня, тех не тревожь напрасно,
Кто помнит обо мне, тем передай привет.

* * *
Тому, кто свет искал и знания постиг,
Достойный ученик нужнее всяких книг.
Я многое постиг, но нищ учениками,
Быть может потому, что сам я ученик.

* * *
Меня судьба, увы измучила вконец,
Оторвала давно от любящих сердец.
Чего-чего она мне только не дарила:
И горе, и позор, и царственный венец.

* * *
Я слышу снова шум пиров и пьяных драк -
Подлунный мир, увы, походит на кабак,
Не слушайся врага, внимай совету друга,
А друга не поймешь, обрадуется враг.

* * *
Мечтает сердце быть с тобою снова,
Оно не в силах жить без друга дорогого.
Как я к тебе стремлюсь, я говорить боюсь:
Стремление к тебе сильнее дара слова.

* * *
О воины, у вас есть доблесть, нету силы,
Сойдите с этих стен, как вам они не милы.
Два выхода у вас, у полумертвых, есть:
Ворота отворить или сойти в могилы.

* * *
Коль совершил я зло и омрачил твой взгляд,
Скорблю, что не могу все повернуть назад.
Я плохо поступил, я сам тому не рад,
Но я б тебя простил, прости, я виноват!

* * *
Я счастлив, наконец, светла моя звезда.
Любимая со мной нежна, добра всегда.
И если из-за дел приду я на свиданье.
Немножечко поздней, ей-богу, не беда.

* * *
Где розы - там шипы, зло в радости, ну что ж!
Без горечи в вине нет сладости, ну что ж!
Вот и в моих стихах, то грустных, то веселых,
И взлеты есть порой, и слабости, ну что ж!

* * *
В степях чужой страны запутаны дороги.
Мне не по силам путь: мои ослабли ноги.
Спасибо хоть за то, что вести о тебе
Приходят в этот край, врачуя все тревоги.

* * *
Кто жалкие слава с обидой говорит,
Тот или неумен, иль ищет сам обид.
Я дам тебе совет: смывай вино обиды -
Сам знаешь, тот, кто пьян, обиды не хранит.

* * *
Я шлю тебе платок, такой, как ты хотела.
Из ткани желтой он и тонкий до предела.
Внимательней всмотрись, похож он на меня:
Желт, как мое лицо, и невесом, как тело.

* * *
Нет родины и счастья боле нет.
И ничего уж, кроме боли, нет.
Я в этот край пришел своею волей,
Его оставить силы воли нет.

* * *
Не вечно ничего: ни осень, ни весна,
Не верен другу друг, подруга не верна.
Спеша, вертится круг, напрасно жизнь проходит,
Безрадостна, увы, и коротка она!

* * *
Я снова средь друзей - о долгожданный миг!
К потоку их речей я с жадностью приник.
Как трудно мне, друзья: ведь я за эти годы,
Привыкнув горевать, от радостей привык!

* * *
Поскорей пробудись, отряхни нежный сон,
Стань смеющейся розой, мой алый бутон!
Чангом звучным своим в плен ты сердце взяла,
Стонет в чанге оно - о, услышь этот стон!

* * *
Игрою глаз, уловок слова лисьих
Бабура вознесла, к себе приблизив.
А там - воздвигла тысячи преград,
бедой любви безжалостно унизив...

* * *
Ты вспомнила меня в глухой дали разлуки -
и страсти страждущей укоротила муки.
Та милость такова, как если б черный куб
Каабы рухнувшей кто поднял из разрухи!

* * *
Взимает небосвод сплошную дань скитаний,
однако не уймет сердечной боли давней.
Хотел бы я понять, что замышлял господь:
страданья - для меня, меня ли - для страданий?..

По совокупности сведений и их достоверности “Бабур-наме” является самым важным и ценным историко-прозаическим трудом, не имеющим себе равных среди аналогичных сочинений, написанных в средние века в Средней Азии, Иране, Афганистане и Индии.

По богатству и разнообразию материала, по языку и стилю “Бабур- наме” стоит выше любой исторической хроники, составленный придворными летописцами того времени, Не удивительно поэтому, что в разные времена труд этот привлекал пристальное внимание ученых своего мира. “Бабур-наме” посвящен описанию деятельности Бабура, его удачных и неудачных военных походов, изложению всех перипетий его богатой приключенческой жизни. История создания “Бабур-наме” неизвестна, по сведениям дочери Гульбадан-бегим, в ее книге “Хумаюн-наме”, описывается, что в Индии, в городе Сикри, в саду была площадка и наверху этой площадки Бабур имел обыкновение писать книги.

“Бабур-наме” состоит из трех частей. Первая ее часть посвящена описанию политических событий в Мавераннахре в конце XVв. Вторая часть охватывает события, происходившие на территории Афганистана, которая в эпоху Бабура была известна как “Кабульский удел”. В последней части, описываются политические события в Северной Индии, географические данные страны, ее природные особенности, содержатся интересные сведения о народах, населявших эту страну.

Автор “Бабур-наме” с присущей ему откровенностью описывает борьбу за власть, приводит факты опустошения земледельческих оазисов, увеличения поземельного и др. налогов, сбор которых участился в годы смуты во владениях последних тимуридов в Хорасане и Мавераннахре.

Благодаря “Бабур-наме” мы узнаем об имевшем место в г.Самарканде страшном голоде в дни осады его Шейбани-ханом в 1501г. Правдивость сведений Бабура подтверждают историки того времени: Хандемир, Мухаммад Хайдар, Мухаммад Салих, Беннаи и др.

Сам Бабур пишет: “... все, что здесь написано, истина, и цель этих слов в том, чтобы похвалить себя, - все, действительностью, было так, как я написал. В этой летописи я вменил себе в обязанность, чтобы каждое написанное мной слово было правдой и всякое дело излагалось так, как оно происходило”.

“Бабур-наме” хотя и посвящена политической истории вышеназванных стран рубежа XV-XVIIвв., однако изобилует она также бесценными материалами из социально-экономической жизни народов, затрагивает вопросы морали, этики, нравственности и аспекты современной автору эпохи.

“Бабур-наме” содержит многочисленные сведения о литературной среде самого Бабура. На основе этих сведений можно воссоздать биографии многих малоизвестных поэтов того времени, живших в Центральной Азии, и писавших стихи, как на персидском, так и тюркском языке. В книге много словесных портретов целого ряда современников поэта, государственных деятелей, художников, музыкантов, историков. Чрезвычайно ценными являются сведения Бабура о полезных ископаемых городов Центральной Азии. В книге не только приводятся отдельные сведения о природных ископаемых, но одновременно отмечается их назначение в хозяйственной жизни страны.

С большой любовью пишет Бабур о Самарканде, не упускает автор из виду описание обсерватории Улугбека, которым восторгался, отмечая совершенство этого сооружения, его изумительность.

В книге Бабура получили подробные описания жизнь и трудовая деятельность различных афганских племен, обитавших на обширной территории между Вахшем и Пенджабом.

В “Бабур-наме” нашли отражение флора и фауна описываемых стран. Бабур, подробно описывая Хиндустан, восхищается его природой, сравнивает его со своей родной: “Эта удивительная страна; в сравнении с нашими землями это иной мир. Горы, реки, леса, города, области, язык, растения и ветры - все там не так как у нас. Хотя и жаркие области, прилегающие к Кабулу, кое в чем сходны с Хиндустаном, но в других отношениях они не сходны: стоит лишь перейти реку Синд, как земли и вода, и деревья, и камни, и люди, и обычаи - все становится таким же, как в Хиндустане”. Описывая политическую жизнь Индии, Бабур дает сведения об истории Индии XV - начала XVI вв.

В “Бабур-наме” много фактических данных по этнографии: интересны описания одежды индусов, их обычаев, образа жизни простого народа и знати.

Бабур в своей деятельности преследовал цель благоустройства подвластных ему крупных городов Индии. Планировка и архитектура общественных и частных построек, их внешние оформление и интерьер, имеют много общего со среднеазиатским стилем, орчанично сочетаясь с индийской и среднеазиатской. Бабур стремится укрепить торгово- экономические связи с соседними странами.

В настоящее время “Бабур-наме” все более привлекает внимание специалистов из разных стран мира. Ценность сведений, приведенных в “Бабур-наме”, искренность и самокритичность автора, достоверность фактов получили единодушное признание ученых всего мира. Данные “Бабур-наме” вошли в сводные тома по истории народов Центральной Азии.

Интерес к замечательным творениям Бабура, особенно к его книге “Бабур-наме”, возрастает год от года во всем мире.

Вот что он пишет:
Если я умру с добрым именем - хорошо.
Мне нужно (доброе) имя - тело принадлежит смерти.

Великое творение Захириддина Мухаммада Бабура “Бабур-наме” обессмертило имя поэта в века.

Здравствуйте уважаемый брат Мирсаид! Пожалуйста не возражаю. Обясните пожалуйста мне что это такой свой архив и для чего он нужен.

Захир ад-Дин Мухаммед Бабур (1483–1530)– великий государственный деятель, полководец, завоеватель Индии и Афганистана, чагатайский и индийский правитель, основатель империи Великих Моголов, талантливый писатель, поэт и философ, автор знаменитого автобиографического произведения «Бабур-наме» («Записки Бабура»).

Биография Бабура. Выдающиеся личности в истории земли Узбекистана и МавераннахраЗахир ад-Дин – старший сын в семье правителя Ферганы, Омара Шейха Мирзы родился 14 февраля 1483 года в городе Андижане. Отпрыск двух замечательных династий (по отцу – тимурид, по матери - чингизид) Захир-ад-Дин получил неплохое начальное образование во дворце отца, легко постигая премудрости науки и философии. Особой страстью мальчика, проявившейся уже в раннем возрасте, была литература и стихосложение. Но детству не суждено было длиться долго.

В 1494 году, после гибели отца, двенадцатилетний царевич вынужден был занять престол правителя Ферганы, а затем и принять активное участие в борьбе за власть в Андижане, имея своими противниками ближайших родственников – брата Джахонгира Мирзо и двух братьев отца Султана Ахмада Мирзо и Султана Махмад-хана. Что бы не обострять отношения с родственниками, молодой правитель, прозванный на монгольский манер Бабуром («тигр»), решил пожертвовать целостностью государства и отдал брату ровно половину Ферганского Улуса.

Имевший с детства все задатки хорошего полководца, в юности Бабур совершил ряд походов, в ходе которых присоединил к своим владениям Кандагар, Кашгар, Кундуз и установил столицу в Самарканде.

Однако в 1504 году предводитель узбекских кочевых племен Мухамед Шейбани-хан, воспользовавшись междоусобицами в роде Тимуридов, сумел захватить Самарканд, Андижан и Ташкент, тем самым вынудив отступить Бабура в Кабул.

Серьезно укрепившись в Кабуле Бабур на протяжении почти десяти лет (1505-1515) пытался вернуть родовые имения в Средней Азии, но каждый раз терпел неудачи. В 1508 году рассорившись с правителем Кандагара, он захватил этот город, но затем, потеряв к нему интерес, отдал для управления своему брату Насыру Мирзе.
В том же году Бабур предпринял первый поход в загадочную Индию, давно не дававшую покоя честолюбивому полководцу. Сделав остановку у тяжелейшего перевала Бади-Пич, повелел высечь на скале надпись, повествующую об истории покорения горного хребта.

С 1519 года завоевание Индии для Бабура становится первостепенной задачей, которую он старается планомерно выполнять. Заняв к 1526 году Дели, Агру и почти всю долину Ганга до границ Бенгалии, Бабур с гордостью объявил себя великим падишахом, и ему было чем гордиться, его владения теперь простирались от далекого Афганистана и включали всю северную Индию.

Доподлинно известно, что Бабур был просвещенным и справедливым правителем, покровителем искусств, науки и культуры. Сам талантливый поэт и литератор, он и вокруг своего двора в Агре (Индия) сплотил всю элиту людей искусства.

За недолгие годы своего правления Бабур сумел многое сделать для стабилизации политической ситуации в стране, развитии инфраструктуры ее городов, улучшению международных торговых отношений. Благодаря ему, получило широкое распространение строительство караван-сараев, библиотек, центрально-азиатский стиль прочно укрепился в архитектуре и искусстве Индии. И это не удивительно, ведь сам правитель приложил к этому свою руку. Именно в Агре увидели свет известные произведения Бабура – лирические стихи (рубаи и газели), трактат по мусульманскому законоведению (Мубайин), специальный алфавит Хатт-и- Бабури. И, конечно же, подлинная жемчужина его творчества – «Бабур наме», книга, давшая исчерпывающие сведения об истории, географии, политике, экономике и жизни народов, населявших Среднюю Азию, Афганистан и Индию того времени.

Умер великий правитель 26 декабря 1530 года в Агре, после чего трон отца унаследовал его сын – Хумаюн. Останки Бабура были перевезены в Кабул и захоронены в его любимом месте - загородном саду Баг-и- Бабур (Сад Бабура).

После смерти императора, династия Великих Моголов правила Индией еще 300 лет. Понравилась биография?

14.2.1483 - 26.12.1530

Захиреддин Мухаммад Бабур (1483—1530) был выходцем из Средней Азии, праправнуком великого завоевателя Амира Тимура по отцовской линии и, как утверждают некоторые исследователи, потомком Чингисхана по материнской. В историю он вошел, прежде всего, как основатель государства Великих Моголов, более двух столетий просуществовавшего на территории Индии и Афганистана.

Но был он также широко известен своей ученостью и любовью к искусству. Свою автобиографию, которая вначале имела название «Вакойи», то есть «Былое», а потом «Бабур-наме», он писал в течение всей своей жизни. Бабур — автор многих лирических стихотворений. В Ташкенте на Аллее Поэтов установлен бюст Бабура, и до сих пор на свадьбах поют его газели. Одна из самых больших улиц столицы также носит его имя..

Он, как свидетельствуют его современники, мечтал о славе поэта, пожалуй, больше, чем о славе полководца и правителя, но... был рожден венценосцем и вынужден был нести это бремя всю жизнь, подвергаясь многим жестоким ударам судьбы. Бабур считал, что завоеванное мечом может быть отобрано другим мечом, а то, что написано пером, не отнимет никто.

Будущий правитель Могольской империи боготворил Алишера Навои и даже в юности вел с ним переписку. Культурное наследие Бабура принадлежит не отдельной стране, а всему миру. В Индии, например, его называют типичным представителем эпохи национального Возрождения. Известный индийский писатель Мулк Радж Ананд сказал о «Бабур-наме» так: «Это — одна из самых прекрасных книг мира».

А сам Бабур когда-то сказал сыну: «Когда завершу книгу, кончится и моя жизнь. Ее должны прочитать и твои потомки... Не повторяйте моих ошибок». ПРЕДНАЧЕРТАНИЕ СУДЬБЫ Наступил 899 год хиджды мусульманского летоисчисления, что соответствует 1494 году Рождества Христова. В столице Ферганского княжества городе Ахси, от которого сегодня остались только развалины, шли военные приготовления — ожидалось нападение неприятеля.

Странным, на первый взгляд, казалось то, что врагами стали люди, состоявшие в близком родстве. Ферганский правитель Умаршейх (отец Бабура) приходился зятем ташкентскому хану Махмуду, а самаркандский властитель Абубакир Ахмад-мирза, который шел войной из Коканда, был его родным братом. Кроме того, дочь самаркандского властителя Айша и наследник Ферганского правителя были помолвлены еще с пятилетнего возраста.

Но... у войны своя логика и свои законы. Бабур был единственным сыном Умаршейха от одной из его жен — Фатимы-султан. Так случилось, что ему уже в детском возрасте пришлось взять на себя бремя власти и ответственности. Его отец Умаршейх умер не в бою. Жизнь правителя Ферганы оборвалась нелепо... Долго не прибывали гонцы с вестями о неприятеле. Оставалась надежда только на почтовых голубей, приученных летать из Ахси на Маргелан и Коканд. Умаршейх был заядлым голубятником... Он взобрался на высокую деревянную голубятню, но вдруг она с треском повалилась вместе с ним в пропасть, так как ее основание подмыли воды реки.

Наследнику ферганского властителя к тому времени было 11 лет. Он много читал и отличался любознательностью, знал наизусть сотни бейтов из Фирдуоси, Саади, Навои. Особенно любил поэму Алишера Навои «Фархад и Ширин» о подвигах Фархада. Судьба же предначертала ему славу полководца и политика. Но тогда, сразу после смерти Умаршейха, в городе началась смута. Именно в этот сложный момент «благородный Захиреддин Мухаммад Бабур» был провозглашен законным властителем Ферганы под наставничеством Мазид-бека.

Смертельная опасность нависла над городом, но от разграбления и уничтожения его спасло чудо. Та же стремительная и неистовая река, унесшая жизнь Умаршейха, спасла от крупного военного поражения юного наследника. Во время разлива реки Кувасай рухнул мост, через который переправлялись войска грозного самаркандца Султана Ахмада. Остальные воины, пытавшиеся перейти реку вброд, угодили в болото и погибли. Таким образом, потери неприятеля превысили все его потери в предыдущих военных кампаниях.

Стихия оказалась на стороне юного правителя Ферганы и подарила ему первую победу над неприятелем. Город был спасен.

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ

Надежды на людей, прильнувших к трону, — нет.

Исчезли верности законы. Бедный свет!

Бабур, стань лучше захудалым беком.

Двух шахов под одной короной хуже нет!

Войско юного Бабура осаждало Самарканд все лето и всю осень. В конце концов, истощенные голодом и другими бедствиями, жители города открыли ворота. Победители думали, что после взятия города все трудности останутся позади, но ошиблись. На трехтысячный гарнизон приходилось около шести тысяч лошадей. В студеную зиму, в городе, который перенес семимесячную осаду, не было возможности одновременно накормить самаркандцев и собрать достаточный запас пищи для войска, обеспечить корм лошадям. Город затих и обеднел.

В скором времени немало беков тайно сбежало от юного властителя, и однажды к Бабуру пришло известие, что Ахмад Танбал (один из его военачальников) вместе со своими сторонниками подняли мятеж. В Ферганской долине забушевала смута. Новую немилость судьбы пришлось испытать молодому мирзе: он тяжело заболел.

После поправки Бабур сразу же выехал из Самарканда, но время было упущено. Соседние правители, например, властелин Бухары Султан Али, всегда старались воспользоваться слабостью конкурента, подчинить или даже уничтожить его. Войско бухарцев стояло у Шахрисабза, и ни на что хорошее надеяться не приходилось. Самым безопасным местом для Бабура и его невесты Айша- бегим мог быть только Ташкент.

В пути молодого мирзу застала весть о предательстве беков и падении Андижана. Судьба выманила Бабура из Самарканда и лишила Андижана. Он завис между небом и землей. Ему казалось, что изменник Танбал, удачливый Султан Али и собравшийся с силами в Туркестане Шебани-хан смеялись над ним, как над доверчивым ребенком.

Судьба вскоре свела его с коварным изменником Ахмадом Танбалом. Решительно настроенный Бабур взял Маргелан, Ош и разбил близ Андижана войско мятежника, но остатки этого войска затаились в городской крепости. Молодого мирзу, тем не менее, подвела беспечность беков, упоенных радостью победы. В рассветную пору на лагерь Бабура напали враги, а затем заманили его, увлекшегося преследованием, в ловушку.

Он был ранен стрелой в ногу и вдруг увидел перед собой Танбала, размахивающим тем самым подаренным мечом, который тот когда-то целовал в знак верности Бабуру. От смерти юного правителя спас шлем и верный друг, вывезший его с поля брани. Больше чем раны Бабура мучило сознание несправедливости судьбы. Он думал: «Почему рука нечестивца на поле боя оказалась сильнее и удачливее?»

Вокруг Бабура плелись все новые и новые интриги, его втягивали в кровавые столкновения.

БАБУР И АЛИШЕР НАВОИ

Пламенная страсть юности — стать знаменитым, прославить свое имя — заставляла юного властителя мечтать то о воинских победах, то о замечательных стихотворениях и дастанах, детищах его пера. Недавно он вернулся из Самарканда, измученный длительной осадой этого города, и пока что мечта о победах в великих сражениях оставалась для него недостижимой мечтой. Стать великим поэтом? Для этого, как чувствовал Бабур, у него сил маловато. Может быть, его еще услышит великий Навои, и они познакомятся. Может быть, он станет его учителем?

Все тленно, великие государства рассыпаются, как только умрут те, кто основал их. А вот строки поэтов живут века. В это время чужеродец Шейбани-хан создал крепкое войско и захватил Бухару. Он зарился на власть, которая издавна принадлежала Тимуридам, и сам хотел стать основоположником новой династии. Сейчас у стен Самарканда стояло его огромное войско.

Вскоре этот величественный город вынужден был покориться поработителям из-за продажности властной верхушки. Бабуру же выпала доля скитальца. Шейбани-хан думал, что тот не выдержит мытарств в горах и вернется в Андижан. Или же станет искать покровительства у своего дяди Олача-хана, который правил где-то далеко за Иссык- Кулем. Не осмелится же нападать Бабур на того, у кого войско значительно больше. Но молодой мирза решился на отчаянный и рискованный шаг — напасть на Самарканд пока Шейбани-хан ни о чем не подозревает. Поход готовился в великой тайне. Беки не раз отговаривали Бабура от рискованной затеи. Но отказаться от своего замысла — значит явиться в Андижан совсем униженным и прибитым, покориться воле Ахмада Танбала.

Кочевать по углам своего государства — величайшее унижение. Такого Бабур себе не мог позволить. Он решился сражаться, как лев: либо победить, либо умереть. На сей раз судьба была благосклонна к Бабуру. Пока Шейбани-хан рыскал в погоне за ним, тот овладел городом и к двумстам нукерам молодого мирзы присоединились десятки тысяч людей. Народ мстил за поругание приспешникам Шейбани-хана. Началась настоящая расправа.

Еще не остывшая радость от победы подсластилась и милым сердцу известием: Бабур получил письмо из Герата от самого Алишера Навои. Поздравление от великого поэта льстило Бабуру. Оказывается, он знает его, Бабура, из такой дали пристально следит за ним. «На сей раз Вы отвоевали Самарканд с отвагой, достойной своего имени» (прим: Бабур в переводе с арабского означает «лев»), — писал Навои. Узнав от верных людей о поэтическом даре Бабура, Мир Алишер призывал его смелее пробовать свои силы не только на ратном поле, но и в стихосложении.

В этот отрезок жизни удачи следовали одна за одной. После того как был отвоеван Самарканд, Ургут на востоке, Согд и Дабусия на западе вышли из-под подчинения Шейбани-хана, и признали власть Бабура. Шейбани же готовился к будущим битвам, а осаду Самарканда снял. Бабуру в то время было всего шестнадцать лет, но он знал, что сказать великому Мир Алишеру...

Кто ждет добра от людей, пусть самых высоких, но помышляющих только о собственной корысти, —тот обманется, непременно обманется. Мир Алишер потому приносит людям добро, что стоит неизмеримо выше льстецов, окружающих венценосцев (все они, в общем-то, временные в этом бренном мире!). И Бабур написал в ответном письме ему такие строки.

Благое от временщиков — скажи, о душа, кто знает?

А шаха, честней льстецов, придворных льстецов, кто знает?

Служи не себе, — добру, будь выше толпы корыстной,

Служить кто добру готов — в себе Человека узнает!

Через два дня особый посланец отправился с письмом и дорогими подарками из Самарканда в Герат. Бабур надеялся, что ответ от Навои он получит до окончания зимы. Но когда появились первые подснежники, из Герата вместо ожидаемого ответа прибыло горестное известие: Алишер Навои скончался. Посланец от Бабура ехал к нему в то время, когда поэта уже не было в живых. Надежды молодого мирзы, что великий Навои будет его наставником, не оправдались. Шейбани-хан готовил новую войну против Бабура.

СКИТАНИЯ ВЕНЦЕНОСЦА

Не расспрашивай, друг, что со мной, ибо стал я слабей: Плоть слабее души, а душа моя плоти больней. Сам не свой — как главу за главой повесть мук изложу? Этот груз мой живой ста железных цепей тяжелей! Противостояние Бабура и Шейбани-хана нарастало. Ни к одному сражению мирза не готовился так одержимо. И вот его противник, оставив в Бухаре и Дабусии гарнизоны и верных управляющих, быстро двинулся к Самарканду. Бабур вышел к нему навстречу и стал лагерем вблизи реки Зарафшан. Шейбани-хан постарался ускорить сражение, так как знал, что к молодому мирзе должно подойти подкрепление из далекого Туркестана. Сейчас же значительный численный перевес был на его стороне. Кроме того, в стан Бабура он подослал Бинойи—поэта и звездочета, который был на самом деле лазутчиком хана.

Он-то и склонил доверчивого правителя начать сражение пораньше. Бабур потерпел серьезное поражение и вынужден был спасаться от преследования. Так он очутился в Ташкенте. Во дворце Махмуда-хана, который был родным дядей бывшего самаркандского правителя, Бабура встретили холодно. «Сиятельный» Махмуд-хан своим поведением дал понять, что «сиятельного» Шейбани-хана он уважает больше, как победителя, чем собственного племянника-неудачника. Мог ли знать чопорный вельможа, какая страшная смертельная расплата за спесь и высокомерие ожидает его впереди! А пока... его, безусловно, тревожила угроза нападения Шейбани-хана на Ташкент.

Поэтому он призвал к себе на помощь младшего брата Олач- хана из дальних краев за Иссык- Кулем. Примерно через месяц пятнадцать тысяч его нукеров прибывают сюда. Конечно, можно было поставить во главе тридцатитысячного войска Бабура, но если тот одолеет Шейбани, то потом люди будут возвеличивать не его, а Бабура. Кому ж не известно: в чьих руках войско, у того слава, а у кого слава, тому принадлежит и власть.

Бабура же тяготило собственное положение при дворе дяди. Рожденный венценосцем не хотел быть приживальщиком. Его отношения с женой не складывались, и он дал ей тройной развод, после которого согласно шариату уже было невозможно восстановление брака. После мирза отправился в Ура-Тюбе. Там он вел очень простой образ жизни и даже ходил босым по камням. Бабур познал обманчивую прельстительность власти, тщету и суету жизни венценосца... Чопорный и высокомерный властитель Ташкента Махмуд- хан втянулся в войну с Шейбани- ханом и потерпел поражение. Молодой мирза помнил, что правитель Гиссара Хисров-шах когда-то отнял трон у двоюродного брата Бабура Байсункура-мирзы, а другого Тимурова отпрыска, дабы тот не зарился на трон, ослепил, прижав к глазам острие раскаленного копья. Душа Бабура была в смятенье. Не такой он представлял себе жизнь венценосца. Он мечтал о едином большом государстве и оставаться там, где грызут друг друга, унижают и топчут, больше не намеревался.

Могучий, грозный и цветущий когда-то Мавераннахр снова раздирала война владык. Ахмад Танбал и Шейбани-хан, бывшие «союзниками», готовы были уничтожить друг друга, и душа Бабура противилась в этот период рифмовать звонкие строки. Но он продолжал писать книгу своей жизни «Бабур-наме» и старался писать правдиво — без прикрас, так как «если будешь скрывать болезнь, все равно тебя жаром выдаст».

Бабур скорее писал для себя, для отчета перед собственной совестью. Заветная тетрадь была другом, которой он доверял все свои тайны. Тем временем Ахмад Танбал потерпел поражение от Шейбани-хана в открытом поле под Андижаном и заперся в крепости. После осады и взятия города Танбала и его братьев нукеры Шейбани искромсали на куски.

Бабур размышлял о несправедливости судьбы. Неужели в этом бренном мире для того, чтобы оказаться победителем, нужно быть таким, как Шейбани? Он же хотел быть просвещенным правителем и отдавал много сил поэзии, искусству, думал о человечности и проиграл Шейбани. Жестокие взяли верх. Сейчас же оставалось думать о спасении жизни и продолжении борьбы. Бабур покинул Исфару и направился в Герат, где правил его родственник Хусейн Байкара. За громадами величественного Памира его ждали Гималаи, Гиндукуш и новые испытания судьбы. ще раз, из Самарканда. Однако тимурид не «потерялся» в истории. Он сумел превратить оставшиеся ему верные войска в грозную, хорошо организованную силу.

Он нашел себе прибежище на территории современного Афганистана и сумел отвоевать для себя престол кабульского правителя. Но перед этим Бабур в 1504 году покорил Кандагар. Затем он присоединил к своим владениям область и город Газни (Газну). И только после этого совершил победный поход на Кабул.

В 1512 году султан попытался отвоевать у узбеков Самарканд. Он пошел на них войной, надеясь на то, что они еще не оправились от поражения, нанесенного им персами в Хорасане. Однако узбекское войско в битве при Газдиване нанесло поражение кабульцам. После этой неудачи Бабур много лет потратил на совершенствование своей небольшой по численности армии.

Войска набирались из покоренных областей и кочевых племен. У Бабура были пушки нового типа – как в Европе. Заметно усилившись, кабульский султан решился на завоевание Северной Индии. С 1515 по 1523 год кабульская конница совершает несколько набегов на Пенджаб. Но это была только разведка боем. Наиболее успешным был поход 1519 года с переходом через реку Инд, но его пришлось прекратить и спешно возвращаться в Кабул, так как во владениях султана начались крупные волнения.

Наведя должный порядок в стране, Захиреддин Мухаммед по прозвищу Лев вновь собирается в поход на земли сказочно богатой Индии. Однако первая попытка завоеваний ему не удалась. Бабур с помощью многочисленных лазутчиков внимательно следил за ситуацией в соседней стране. Когда в 1524 году в Пенджабе поднялось народное восстание против местных князей, султан поспешил выступить в поход.

Он захватил пенджабскую столицу Лахор, но удержаться в ней не смог. Вскоре пенджабский наместник правителя мусульманского Делийского султаната Ибрахима Лоди вытеснил кабульцев из Пенджаба. Однако теперь остановить Бабура было уже невозможно. В следующем, 1525 году, он вновь вторгся в Пенджаб и покорил его, разбив войска всех пограничных князей.

После этого, не давая индийским мусульманам опомниться, пошел на их столицу Дели. Армия правителя Кабула насчитывала всего 10 тысяч человек отборных, с богатым боевым опытом конных воинов, умело владевших и холодным оружием, и луками. Считается, что в армии Бабура имелись мушкетеры и артиллерия, которая обслуживалась наемниками-турками, и пешие воины-копейщики (считается, что их было две тысячи).

По пути к Дели к Бабуру присоединилось тысяч пять местных воинов – индусов и мусульман Делийский султан Ибрахим Лоди выступил навстречу неприятельскому войску. Он вел с собой (по разным оценкам) 10–40 тысяч воинов. Ударной силой делийских мусульман были 100 боевых слонов. Сражение состоялось 21 апреля 1526 года на Панипатской равнине в 30 милях от города Дели. Бабур решил принять оборонительный бой. Обозные повозки образовали боевую линию. В разрывах между ними поставили пушки, которые по турецкому обычаю сковали друг с другом цепями. За повозками разместились копейщики и пешие воины. Были оставлены достаточно широкие проходы для выхода конницы.

Правитель Дели со своей армией несколько дней простоял перед вражеской полевой крепостью, не решаясь начать битву. Бабур тоже не торопился, выжидая действий Ибрахима Лоди. Наконец индийцы предприняли массированную атаку позиции кабульцев, но были остановлены перед линией повозок огнем артиллерии и пехотой. В той атаке делийским мусульманам не смогли помочь и отряды боевых слонов. Бабур расчетливо выждал, пока почти вся неприятельская армия ввяжется в битву. После этого он нанес конницей два фланговых удара, парировать которые у султана Дели было уже нечем.

Делийские мусульмане бились отчаянно, но когда опасность окружения стала реальной, они побежали к столице. Кабульская конница преследовала индийских воинов. Сражение при Панипате завершилось блестящей победой Бабура. Делийская армия потеряла только убитыми 15 тысяч человек, среди которых оказался и правитель Ибрахим Лоди. Индийцы недосчитались и очень многих боевых слонов.

27 апреля 1526 года армия Захиреддина Мухаммеда Бабура вступила в город Дели, который открыл перед завоевателем свои крепостные ворота. Кабульский султан стал основателем афганской династии делийских правителей и «государства Великих Моголов» – так европейцы называли Могольскую державу. Могольской она называлась от имени прямых предков Бабура – монголов. Бабур с присущей ему энергией не стал отсиживаться в султанском дворце.

Уже в следующем, 1527 году, он продолжил завоевания в Северной Индии. И сразу же ему пришлось столкнуться с воинственными раджпутами, которые объединились против него в конфедерацию князей. В том же году в 65 километрах западнее города Агры, при Сикре (Фатехпур-Сикаре), произошло сражение, заметно превосходившее по числу участвовавших в нем воинов Панипатскую битву.

Предводитель раджапутских князей Рана Санга привел на поле брани почти 100-тысячную армию, имевшую немало боевых слонов. У Захиреддина Бабура армия не превышала 20 тысяч человек. Но ее костяк составляли закаленные в боях конные бойцы из тюрков, афганцев, таджиков, много лет участвовавших в военных походах. Бабур вновь, как и при Панипате, поставил боевую линию из скрепленных между собой повозок. За ними укрылись мушкетеры и пешие воины, а пушки опять были поставлены на удобных для стрельбы местах. Под таким достаточно надежным прикрытием могольская конница получала свободу маневрирования с фланга на фланг. Раджпуты смело атаковали вражеское войско по всей линии повозок. События в битве развивались по палипутскому сценарию. Только на этот раз нападавших было больше в два раза, но прорвать неприятельскую позицию они все равно не смогли. Индийские воины под пулями и стрелами пытались растащить обозные повозки.

Благодаря сильной и стремительной контратаке конницы по флангам войска раджапутов Бабур одержал в тот день самую блестящую в своей полководческой биографии победу. Скорее всего, раджпутские воины стояли бы более стойко, но они лишились своего предводителя. Санга получил тяжелое ранение и потому руководить битвой уже не мог. Никто из многочисленных раджпутских князей, окружавших его, так и не решился взять командование на себя. Объединенное войско конфедерации раджпутских князей потерпело полное поражение и бежало от Сикры. Потери побежденных раджпутов были огромны.

О дальнейшем сопротивлении никто из их князей больше не помышлял. В последующие два года Бабур заметно расширил свои завоевания. Он присоединил к своей державе Бихар и Бенгалию в нижнем течении реки Ганг.

В 1529 году близ города Пятна на берегах реки Гхагра состоялось последнее для Захиреддина Мухаммеда большое сражение, которое длилось три дня. Так правитель Кабула и Дели завершил завоевание Северной Индии. Основатель государства Великих Моголов оставил своим наследникам огромную империю. Ее границы простирались с севера от берегов Амударьи и на юге до реки Брахмапутры, на западе от Мультана и до устья Ганга на востоке. На собственно индийской территории Бабуру принадлежало почти все междуречье Инда и Ганга. Первый Великий Могол не смог завершить последующих завоевательных планов, он умер в 1530 году.

Захириддин (Захир ад-дин, Захриддин, Захритдин) Мухаммад Бабур родился 14 февраля 1483 г. в Андижане , в семействе правителя Ферганского Улуса (удела), имя которого было Омар Шейх Мирза. В то время в Средней Азии и Хорасане шли жестокие междоусобные войны между братьями, родственниками - потомками Великого Тамерлана .

Захириддин Бабур с детства был влюблен в литературу, искусство, красоту природы; подобно всем принцам - тимуридам , он получал основы знаний от выдающихся преподавателей во дворце его отца. Но его безмятежное детство длилось недолго: в 1494 г., после смерти отца, Бабур в возрасте 12 лет, когда сам сел на трон правителя Ферганского Улуса , был вынужден бороться за трон Андижана против своего брата Джахонгира Мирзо, с дядями Султаном Ахмадом Мирзо и Султаном Махмад-ханом. Чтобы примириться с братом Джахонгиром Мирзо, Бабур разделил Ферганский Улус и отдал ровно половину. Тогда же Бабур вступил в борьбу против феодальных групп Самарканда .

Побежденный Шейбани-ханом , который обладал огромной военной силой, Бабура оставляет Самарканд. После завоевания Шейбани-ханом Андижана в 1504 г., Бабур размещается на юге и устанавливает свое правление Улус в Кабуле . В 1505-1515 гг. Бабур несколько раз пробовал вернуться в Среднюю Азию. Но эти попытки оказались бесполезными. Позднее, с намерением укрепить свою власть, на протяжении периода 1519-1525 гг. Бабур вел агрессивную борьбу против Индии. В 1526-1527 гг. он завоевал её. Власть "Династии Бабуридов" , известной в Европе как "Великие Моголы" , продолжалась в Индии более 300 лет.

После той победы Бабур прожил недолго и умер в городе Агре в декабре 1530 г.; позже, согласно его завещанию, потомки перенесли его останки в Кабул и захоронили там.
Бабур за короткое время правления государством содействовал стабилизации политической ситуации в Индии , объединил индийские земли, усовершенствовал города, организацию торговых отношений. Широкое распространение получило построение библиотек и караван-сараев, особенно в годы правления его потомков. Центрально-азиатский стиль появился в искусствах и архитектуре Индии.
Джавахарлал Неру написал, что после пребывания Бабура в Индии произошли большие изменения, имели место новые реформы, улучшившие жизнь, обогащенную искусством и архитектурой.

Наряду с огромными государственными делами Бабур выполнял литературно-художественную деятельность в Индии и создал самую его изысканную работу, которая стала популярной во всем мире - "Бабур-наме" .
"Бабур-наме" - книга, включающая не только исторические факты, но и уникальную информацию относительно экономических, политических и социальных аспектов, природы и географии - информация, которая имеет огромное мировое значение, наполнена уникальным историческим и литературным наследием.