Заезженная пластинка. Прием «заезженная пластинка
К разговору в посте "100 возможностей"...
Напоминаю суть, которая, в сущности, была цитатой:
"Человек желающий, найдет 100 возможностей, человек нежелающий – 100 причин."
Цитата, как мне кажется О ТЕБЕ САМОМ, а не о том, как ты объясняешь свои желания-возможности окружающим.
Интересно, как для многих она откликнулась именно мыслью об ОБЪЯСНЕНИЯХ ДЛЯ ДРУГИХ.
И навел меня этот разговор к мыслям о personal assertiveness, и к тому, кстати, факту, что само выражение "personal assertiveness" на русский язык точно и однозначно не переводится. Слово "напористость", которе предлагают нам словари не передает всех оттенков assertiveness, суть которой не просто в напористости, а в умении корректно и грамотно высказывать свое мнение, отстаивать свою позицию и оберегать свои интересы, не ущемляя интересов других.
Как это относится к нашему разговору?
А просто - мы очень часто забываем о personal assertiveness, когда общаемся с окружающими, забываем о своем праве не мочь или не хотеть что-то делать. Простом праве - сказать "нет". И не давать при этом объяснений. Особенно это касается служебных, но и многих личных, ситуаций.
Почему-то мы всегда пытаемся объяснить причины (помните наши 100 причин из цитаты?)... Парадоксально, но факт, чем больше мы приводим причин для неделанья чего-то, тем менее убедительно для собеседника они звучат. Может быть, он, в глубине души, тоже понимает, что 100 причин просто означают "не хочу"? Более того, чем больше мы предлагаем ему причин, тем больше он выдвинет путей их преодоления с целью сделать то, о чем он нас просит.
Пример - Ваша начальница просит вас поработать сегодня вечером. А вы никак не можете.
Если вы скажете ей, что вам надо ребенка из школы забирать, она тут же посоветует вас попросить об этом бабушку. Если вы скажете, что бабушке далеко ехать, она посоветует взять такси (может и предложит это такси оплатить). Если вы скажете, что бабушке вечером надо быть в гостях, она вспомнит, что к тому времени с работы уже вернется ваш муж, и за ребенком посмотрит. И так до бесконечности.
В результате - вам просто заявят - "Скажи уж, что ты просто не хочешь!"
И вы будете чувствовать себя, словно облитой ушатом воды.
Таких же примеров есть и множество в быту...
Как быть?
Использовать метод "заезженной пластинки".
Приготовить для таких ситуаций безупречно вежливую фразу и повторять ее, словно у вас заело...
"Мне очень жаль, но именно сегодня я этого сделать не могу."
НЕ ПРЕДЛАГАЯ НИКАКИХ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ ПРИЧИН И ОБЪЯСНЕНИЙ.
И твердить эту фразу, пусть с некоторыми вариациями в порядке слов - до конца.
Им - не к чему будет прицепиться. И скорее всего, они пойдут искать другую добровольно-принудительную жертву.
Конечно, прежде, чем использовать этот метод, вы должны оценить, способны ли вы стоять до конца и ХОТИТЕ ли этого. Возможно, в глубине души Вы не прочь остаться сверхсрочно, но просто хотите, чтобы вас поуговаривали и обещали за это премию. В таком случае - этот метод не подойдет. На эти случас старый добрый метод "100 причин, а потом - сдаться" - самое то! :-)))
ЗАЕЗЖЕННАЯ ПЛАСТИНКА
Всё, - сказала Заезженная Пластинка, - довольно. Меня заездили окончательно.
Когда пластинки такое говорят, это серьёзно. Обычно подобные слова означают никак не меньше, чем моему-терпению-пришёл-конец-я-отказываюсь-служить-дальше-и-пожалуйста-оставьте-меня-в-покое-отныне-и-навсегда.
Вы говорите так, словно Вы какой-нибудь конь… - тонко заметила Старая Граммофонная Игла (она всегда делала только очень тонкие замечания). - Как можно заездить пластинку? И кто может её заездить?
Заездить-то именно что очень просто, - вздохнула Заезженная Пластинка. - Ездить, ездить, ездить по мне… да и заездить! А заездили меня, извините, Вы. Потому что, извините, Вы по мне как раз и ездили.
Старая Граммофонная Игла тонко улыбнулась (она всегда улыбалась только очень тонко) - и опять устроилась на краешке Заезженной Пластинки с явным намерением поездить по ней ещё немножко.
Имейте в виду, меня заездили окончательно, - повторила Заезженная Пластинка и дала Старой Граммофонной Игле полезный совет: - Так что… пеняйте на себя.
Но Старая Граммофонная Игла вообще не имела никакого представления о том, как пеняют… тем более на себя - и, вместо того чтобы пенять на себя, принялась было - наоборот! - ехать по Заезженной Пластинке в привычном направлении.
Впрочем, далеко уехать ей не удалось… честно говоря, уехать ей и вовсе никуда не удалось: Старая Граммофонная Игла вообще как застряла на месте, так с него и не сдвинулась. А Заезженная Пластинка прокружилась три раза и три раза повторила одну и ту же музыкальную фразу.
Вы забыли мелодию? - задала тонкий вопрос Старая Граммофонная Игла (она всегда задавала только очень тонкие вопросы).
Да нет, - ответила Заезженная Пластинка и, помолчав, добавила: - Мелодию-то я как раз помню очень хорошо.
Зачем же Вы тогда заставляете меня топтаться на одном и том же месте? - Вопроса такой немыслимой тонкости она никогда ещё не задавала.
Меня заездили окончательно, - снова повторила Заезженная Пластинка, надеясь, что на сей раз её поймут. Но её, увы, опять не поняли.
Это не ответ, - тонко возразила Старая Граммофонная Игла (она всегда возражала только очень тонко). - Всякое музыкальное произведение имеет начало, середину и конец. Сперва обычно идет начало, затем обычно располагается середина и потом обычно наступает конец. Только после этого исполнение музыкального произведения считают исчерпанным. Вы же, скорее всего, полагаете, что достаточно одного начала, повторённого три раза.
После этого тонкого наблюдения (её наблюдения всегда были только очень тонкими) Старая Граммофонная Игла снова устроилась на краю Заезженной Пластинки, с которого, однако, тут же и была сброшена резковатым, честно сказать, движением Заезженной Пластинки.
Какая Вы, однако, мерзавка, - сделала тонкий вывод Старая Граммофонная Игла (она всегда делала только очень тонкие выводы).
Заезженная Пластинка промолчала: она была настолько заезжена, что никаких сил продолжать этот никому не нужный разговор у неё больше не оставалось.
Что же касается Старой Граммофонной Иглы, то она, понятное дело, сочла такое поведение Заезженной Пластинки недопустимо грубым: при своей необыкновенной тонкости Старая Граммофонная Игла не постигала, как это можно - оборвать разговор на самой середине. От обиды она, конечно, тут же сломалась - и её пришлось заменить новой. Новая Граммофонная Игла была блестящей и совсем молчаливой.
Ласковые руки осторожно взяли Заезженную Пластинку, а пришедший сверху Хороший Голос сказал:
Извините, дорогая Заезженная Пластинка, за то, что я так мало берёг Вас. Но всё дело в том, что очень уж мне нравится записанная на Вас соната. Я всегда готов слушать её снова и снова.
Увы, теперь это будет трудно, - с сожалением откликнулась Заезженная Пластинка. - Я заезжена окончательно… и всё время топчусь на одном месте, как совершенно справедливо и тонко заметила Старая Граммофонная Игла.
Забудьте о Старой Граммофонной Игле, - попросил Хороший Голос. - Сейчас я познакомлю Вас с совсем юной и очень милой Новой Граммофонной Иглой. Авось, втроём нам удастся вернуть к жизни мою любимую сонату…
И Новую Граммофонную Иглу осторожно поставили на самый краешек Заезженной Пластинки.
Снова, как в былые времена, тихонько зазвучала в комнате знакомая мелодия. Она казалась усталой, она пробиралась вперёд медленно и не очень уверенно, немножко спотыкаясь и ненадолго останавливаясь, но это, вне всякого сомнения, была всё та же невозможно красивая соната.
Когда соната кончилась, Новую Граммофонную Иглу осторожно сняли с Заезженной Пластинки, а Хороший Голос едва слышно произнёс:
Всё-таки нет такой сонаты, которую было бы нельзя вернуть к жизни.
И, между нами говоря, это была чистая правда.
| |
Одно из важных проявлений уверенного поведения - это умение противостоять нежелательному влиянию. Чаще всего такое влияние имеет манипулятивный характер, т. е. совершается таким образом, что его истинную цель стремятся скрыть от адресата. Чтобы успешно противостоять ему, необходимо:
распознать сам факт маницулятивного влияния;
планомерно отстаивать свои интересы, не идя на поводу у манипулятора.
Упражнения, входящие в состав этого занятия, позволяют тренировать все перечисленные составляющие, главный акцент сделан на третью из них.
Упражнение «Волк и семеро козлят»
Описание упражнения. Игра основана на сюжете одноименной народной сказки. Семеро участников-добровольцев берут на себя роли «козлят» (если общее количество участников меньше 12, то «козлят» тоже будет не 7, а меньше). Их задача - не пускать к себе в домик (который сооружается, например, с помощью загородки из нескольких стульев) «серых волков», но пустить «маму-козу», «тетю-козу» и прочих представителей козьего племени. Между всеми остальными участниками роли распределяются так, чтобы примерно половина из них оказались «серыми волками», а половина - различными родственниками «козлят» (которые не знают, кому досталась какая из этих ролей). Потом все эти участники поочередно подходят к «домику козлят» и в течение минуты пытаются убедить их, что они их родственники, а не волки, и их нужно пустить в дом. «Козлята» совещаются и принимают решение - пустить очередного персонажа или нет. Когда все находившиеся за пределами «домика» попробовали свои силы, игра завершается и каждый персонаж говорит, кем же он был на самом деле - «козочкой» или «волком». Соответственно, появляется возможность подсчитать, сколько раз «козлята» были бы съедены, пустив в дом волка, а скольких родственников они сами оставили на улице на съедение волкам.
Тренировка уверенного поведения при необходимости убеждать других людей, а также наблюдательности. Хороший материал для обсуждения признаков, на основе которых мы делаем выводы, кому можно доверять, а кому нет.
Обсуждение. Чем руководствовались «козлята», принимая решения о том, кому можно поверить, а кто пытается ввести их в заблуждение? Что важнее всего для тех, кто пытался убедить «козлят» в чистоте своих намерений, чтобы им поверили? А на основании чего мы выносим суждения об искренности/неискренности окружающих людей в реальных жизненных ситуациях?
Упражнение «Заезженная пластинка»
Описание упражнения. Упражнение направлено на отработку техники уверенного отстаивания своих интересов и требований - так называемой «заезженной пластинки». Ее суть сводится к тому, что человек раз за разом повторяет свое требование вне зависимости от того, какие бы возражения он не услышал, уподобляясь поцарапанной граммофонной пластинке, которую «заело» на одной строчке из песни. Высказывания строятся по схеме: «Я понимаю, что... (пересказ своими словами возражения собеседника), но мне нужно... (повторение своего требования)».
Упражнение выполняется в четверках, при этом два человека предъявляют претензии или отказываются выполнить требование, а еще два отстаивают свои интересы с помощью указанной техники (2–3 минуты). Остальные участники в это время находятся в роли наблюдателей и потом делятся своими соображениями о том, насколько эффективно была применена техника и какую пользу она могла бы принести, будь это не игра, а реальная жизненная ситуация.
Вот примеры ситуаций для разыгрывания.
♦ Вы хотите вернуть в магазине деньги за купленный там товар, оказавшийся некачественным.
♦ Знакомый уговаривает вас принять участие в сетевом маркетинге: купить у него некий товар, стать его распространителем и продавать такой же товар дальше. Вы хотите вежливо отказаться и убедить его больше не обращаться к вам с подобным предложением.
Психологический смысл упражнения. Отработка конкретной техники, позволяющей отстаивать свои интересы или отказываться от неприемлемых требований окружающих, не переходя к оскорблениям собеседников и другим агрессивным проявлениям.
Обсуждение. Что служит условием эффективности этой техники? (Сохранение собственного спокойствия, принципиальная выполнимость и обоснованность предъявляемых требований и т. д.) Когда имеет смысл прибегать к ней? А когда отстаивать свои требования не имеет смысла, а лучше согласиться с тем, что предлагает другой человек?
– Всё, – сказала Заезженная Пластинка, – довольно. Меня заездили окончательно.
Когда пластинки такое говорят, это серьёзно. Обычно подобные слова означают никак не меньше, чем моему-терпению-пришёл-конец-я-отказываюсь-служить-дальше-и-пожалуйста-оставьте-меня-в-покое-отныне-и-навсегда.
– Вы говорите так, словно Вы какой-нибудь конь… – тонко заметила Старая Граммофонная Игла (она всегда делала только очень тонкие замечания). – Как можно заездить пластинку? И кто может её заездить?
– Заездить-то именно что очень просто, – вздохнула Заезженная Пластинка. – Ездить, ездить, ездить по мне… да и заездить! А заездили меня, извините, Вы. Потому что, извините, Вы по мне как раз и ездили.
Старая Граммофонная Игла тонко улыбнулась (она всегда улыбалась только очень тонко) – и опять устроилась на краешке Заезженной Пластинки с явным намерением поездить по ней ещё немножко.
– Имейте в виду, меня заездили окончательно, – повторила Заезженная Пластинка и дала Старой Граммофонной Игле полезный совет: – Так что… пеняйте на себя.
Но Старая Граммофонная Игла вообще не имела никакого представления о том, как пеняют… тем более на себя – и, вместо того чтобы пенять на себя, принялась было – наоборот! – ехать по Заезженной Пластинке в привычном направлении.
Впрочем, далеко уехать ей не удалось… честно говоря, уехать ей и вовсе никуда не удалось: Старая Граммофонная Игла вообще как застряла на месте, так с него и не сдвинулась. А Заезженная Пластинка прокружилась три раза и три раза повторила одну и ту же музыкальную фразу.
– Вы забыли мелодию? – задала тонкий вопрос Старая Граммофонная Игла (она всегда задавала только очень тонкие вопросы).
– Да нет, – ответила Заезженная Пластинка и, помолчав, добавила: – Мелодию-то я как раз помню очень хорошо.
– Зачем же Вы тогда заставляете меня топтаться на одном и том же месте? – Вопроса такой немыслимой тонкости она никогда ещё не задавала.
– Меня заездили окончательно, – снова повторила Заезженная Пластинка, надеясь, что на сей раз её поймут. Но её, увы, опять не поняли.
– Это не ответ, – тонко возразила Старая Граммофонная Игла (она всегда возражала только очень тонко). – Всякое музыкальное произведение имеет начало, середину и конец. Сперва обычно идет начало, затем обычно располагается середина и потом обычно наступает конец. Только после этого исполнение музыкального произведения считают исчерпанным. Вы же, скорее всего, полагаете, что достаточно одного начала, повторённого три раза.
После этого тонкого наблюдения (её наблюдения всегда были только очень тонкими) Старая Граммофонная Игла снова устроилась на краю Заезженной Пластинки, с которого, однако, тут же и была сброшена резковатым, честно сказать, движением Заезженной Пластинки.
– Какая Вы, однако, мерзавка, – сделала тонкий вывод Старая Граммофонная Игла (она всегда делала только очень тонкие выводы).
Заезженная Пластинка промолчала: она была настолько заезжена, что никаких сил продолжать этот никому не нужный разговор у неё больше не оставалось.
Что же касается Старой Граммофонной Иглы, то она, понятное дело, сочла такое поведение Заезженной Пластинки недопустимо грубым: при своей необыкновенной тонкости Старая Граммофонная Игла не постигала, как это можно – оборвать разговор на самой середине. От обиды она, конечно, тут же сломалась – и её пришлось заменить новой. Новая Граммофонная Игла была блестящей и совсем молчаливой.
Ласковые руки осторожно взяли Заезженную Пластинку, а пришедший сверху Хороший Голос сказал:
– Извините, дорогая Заезженная Пластинка, за то, что я так мало берёг Вас. Но всё дело в том, что очень уж мне нравится записанная на Вас соната. Я всегда готов слушать её снова и снова.
– Увы, теперь это будет трудно, – с сожалением откликнулась Заезженная Пластинка. – Я заезжена окончательно… и всё время топчусь на одном месте, как совершенно справедливо и тонко заметила Старая Граммофонная Игла.
– Забудьте о Старой Граммофонной Игле, – попросил Хороший Голос. – Сейчас я познакомлю Вас с совсем юной и очень милой Новой Граммофонной Иглой. Авось, втроём нам удастся вернуть к жизни мою любимую сонату…
И Новую Граммофонную Иглу осторожно поставили на самый краешек Заезженной Пластинки.
Снова, как в былые времена, тихонько зазвучала в комнате знакомая мелодия. Она казалась усталой, она пробиралась вперёд медленно и не очень уверенно, немножко спотыкаясь и ненадолго останавливаясь, но это, вне всякого сомнения, была всё та же невозможно красивая соната.
Когда соната кончилась, Новую Граммофонную Иглу осторожно сняли с Заезженной Пластинки, а Хороший Голос едва слышно произнёс:
– Всё-таки нет такой сонаты, которую было бы нельзя вернуть к жизни.
И, между нами говоря, это была чистая правда.
