Нет мертвые не умерли для нас анализ. Анализ стихотворения Ивана Бунина «Призраки. "призраки" анализ стихотворения и.бунина
Книга первая
История одной семейки
I
Федор Павлович Карамазов
Алексей Федорович Карамазов был третьим сыном помещика нашего уезда Федора Павловича Карамазова, столь известного в свое время (да и теперь еще у нас припоминаемого) по трагической и темной кончине своей, приключившейся ровно тринадцать лет назад и о которой сообщу в своем месте. Теперь же скажу об этом «помещике» (как его у нас называли, хотя он всю жизнь совсем почти не жил в своем поместье) лишь то, что это был странный тип, довольно часто, однако, встречающийся, именно тип человека не только дрянного и развратного, но вместе с тем и бестолкового, — но из таких, однако, бестолковых, которые умеют отлично обделывать свои имущественные делишки, и только, кажется, одни эти. Федор Павлович, например, начал почти что ни с чем, помещик он был самый маленький, бегал обедать по чужим столам, норовил в приживальщики, а между тем в момент кончины его у него оказалось до ста тысяч рублей чистыми деньгами. И в то же время он все-таки всю жизнь свою продолжал быть одним из бестолковейших сумасбродов по всему нашему уезду. Повторю еще: тут не глупость; большинство этих сумасбродов довольно умно и хитро, — а именно бестолковость, да еще какая-то особенная, национальная.
Он был женат два раза, и у него было три сына: старший, Дмитрий Федорович, от первой супруги, а остальные два, Иван и Алексей, от второй. Первая супруга Федора Павловича была из довольно богатого и знатного рода дворян Миусовых, тоже помещиков нашего уезда. Как именно случилось, что девушка с приданым, да еще красивая и, сверх того, из бойких умниц, столь нередких у нас в теперешнее поколение, но появлявшихся уже и в прошлом, могла выйти замуж за такого ничтожного «мозгляка», как все его тогда называли, объяснять слишком не стану. Ведь знал же я одну девицу, еще в запрошлом «романтическом» поколении, которая после нескольких лет загадочной любви к одному господину, за которого, впрочем, всегда могла выйти замуж самым спокойным образом, кончила, однако же, тем, что сама навыдумала себе непреодолимые препятствия и в бурную ночь бросилась с высокого берега, похожего на утес, в довольно глубокую и быструю реку и погибла в ней решительно от собственных капризов, единственно из-за того, чтобы походить на шекспировскую Офелию, и даже так, что будь этот утес, столь давно ею намеченный и излюбленный, не столь живописен, а будь на его месте лишь прозаический плоский берег, то самоубийства, может быть, не произошло бы вовсе. Факт этот истинный, и надо думать, что в нашей русской жизни, в два или три последние поколения, таких или однородных с ним фактов происходило немало. Подобно тому и поступок Аделаиды Ивановны Миусовой был без сомнения отголоском чужих веяний и тоже пленной мысли раздражением. Ей, может быть, захотелось заявить женскую самостоятельность, пойти против общественных условий, против деспотизма своего родства и семейства, а услужливая фантазия убедила ее, положим, на один только миг, что Федор Павлович, несмотря на свой чин приживальщика, все-таки один из смелейших и насмешливейших людей той, переходной ко всему лучшему, эпохи, тогда как он был только злой шут, и больше ничего. Пикантное состояло еще и в том, что дело обошлось увозом, а это очень прельстило Аделаиду Ивановну. Федор же Павлович на все подобные пассажи был даже и по социальному своему положению весьма тогда подготовлен, ибо страстно желал устроить свою карьеру хотя чем бы то ни было; примазаться же к хорошей родне и взять приданое было очень заманчиво. Что же до обоюдной любви, то ее вовсе, кажется, не было — ни со стороны невесты, ни с его стороны, несмотря даже на красивость Аделаиды Ивановны. Так что случай этот был, может быть, единственным в своем роде в жизни Федора Павловича, сладострастнейшего человека во всю свою жизнь, в один миг готового прильнуть к какой угодно юбке, только бы та его поманила. А между тем одна только эта женщина не произвела в нем со страстной стороны никакого особенного впечатления.
Аделаида Ивановна, тотчас же после увоза, мигом разглядела, что мужа своего она только презирает и больше ничего. Таким образом, следствия брака обозначились с чрезвычайною быстротой. Несмотря на то что семейство даже довольно скоро примирилось с событием и выделило беглянке приданое, между супругами началась самая беспорядочная жизнь и вечные сцены. Рассказывали, что молодая супруга выказала при том несравненно более благородства и возвышенности, нежели Федор Павлович, который, как известно теперь, подтибрил у нее тогда же, разом, все ее денежки, до двадцати пяти тысяч, только что она их получила, так что тысячки эти с тех пор решительно как бы канули для нее в воду. Деревеньку же и довольно хороший городской дом, которые тоже пошли ей в приданое, он долгое время и изо всех сил старался перевести на свое имя чрез совершение какого-нибудь подходящего акта и наверно бы добился того из одного, так сказать, презрения и отвращения к себе, которое он возбуждал в своей супруге ежеминутно своими бесстыдными вымогательствами и вымаливаниями, из одной ее душевной усталости, только чтоб отвязался. Но, к счастию, вступилось семейство Аделаиды Ивановны и ограничило хапугу. Положительно известно, что между супругами происходили нередкие драки, но, по преданию, бил не Федор Павлович, а била Аделаида Ивановна, дама горячая, смелая, смуглая, нетерпеливая, одаренная замечательною физическою силой. Наконец она бросила дом и сбежала от Федора Павловича с одним погибавшим от нищеты семинаристом-учителем, оставив Федору Павловичу на руках трехлетнего Митю. Федор Павлович мигом завел в доме целый гарем и самое забубённое пьянство, а в антрактах ездил чуть не по всей губернии и слезно жаловался всем и каждому на покинувшую его Аделаиду Ивановну, причем сообщал такие подробности, которые слишком бы стыдно было сообщать супругу о своей брачной жизни. Главное, ему как будто приятно было и даже льстило разыгрывать пред всеми свою смешную роль обиженного супруга и с прикрасами даже расписывать подробности о своей обиде. «Подумаешь, что вы, Федор Павлович, чин получили, так вы довольны, несмотря на всю вашу горесть», — говорили ему насмешники. Многие даже прибавляли, что он рад явиться в подновленном виде шута и что нарочно, для усиления смеха, делает вид, что не замечает своего комического положения. Кто знает впрочем, может быть, было это в нем и наивно. Наконец ему удалось открыть следы своей беглянки. Бедняжка оказалась в Петербурге, куда перебралась с своим семинаристом и где беззаветно пустилась в самую полную эмансипацию. Федор Павлович немедленно захлопотал и стал собираться в Петербург, — для чего? — он, конечно, и сам не знал. Право, может быть, он бы тогда и поехал; но, предприняв такое решение, тотчас же почел себя в особенном праве, для бодрости, пред дорогой, пуститься вновь в самое безбрежное пьянство. И вот в это-то время семейством его супруги получилось известие о смерти ее в Петербурге. Она как-то вдруг умерла, где-то на чердаке, по одним сказаниям — от тифа, а по другим — будто бы с голоду. Федор Павлович узнал о смерти своей супруги пьяный; говорят, побежал по улице и начал кричать, в радости воздевая руки к небу: «Ныне отпущаеши», а по другим — плакал навзрыд как маленький ребенок, и до того, что, говорят, жалко даже было смотреть на него, несмотря на всё к нему отвращение. Очень может быть, что было и то, и другое, то есть что и радовался он своему освобождению, и плакал по освободительнице — всё вместе. В большинстве случаев люди, даже злодеи, гораздо наивнее и простодушнее, чем мы вообще о них заключаем. Да и мы сами тоже.
Анализ стихотворения Бунина «Призраки»
«», — убеждает читателя автор и приводит в качестве аргумента шотландское поверье. Согласно легенде, «тени их, незримые для глаз, в полночный час к нам ходят на свиданье», и Бунину хочется искренне верить в то, что так происходит на самом деле. И в этом есть определенный резон, потому что таинственный мир мертвых полон романтики и притягивает к себе те, кто еще не переступил запретную грань. Автор, представляя в воображении соседство обычных людей с призраками, окрашивает подобное сосуществование в радужные тона. Ему кажется, что люди. Ушедшие из жизни, не только поддерживают живых, но и заставляют их острее чувствовать то, что происходит вокруг. Общение на нематериальном уровне представляется поэту чем-то вполне естественным и настолько увлекательным, что он готов верить в призраков безоговорочно.
Вопрос о том, почему живые люди не могут чувствовать рядом с собой присутствия иной субстанции, которую часто именуют душой, также волнуют поэта. Он находит этому явлению весьма простое и убедительное объяснение, отмечая, что «мы сказками предания зовем, мы глухи днем, мы дня не понимаем». Но когда на землю опускаются сумерки и мир преображается, таинственные тени, ассоциирующиеся у людей с призраками, неизменно входят в нашу жизнь и заставляют верить в то, что в каждой сказке есть доля правды. И тут же автор опровергает сам себя, заявляя: «Мы в призраков не верим».
Действительно, в повседневной суете мало кто из обычных людей обращает внимание на мелочи, которые могут указывать на то, что два мира пересеклись. Но при этом Бунин убежден, что те чувства, которые испытывают живые люди, и есть следствие их общения на духовном уровне с тем, кто покинул этот мир. «И нас томит любовь, томит тоска разлуки», — подчеркивает автор. Он уверен в том, что каждый человек, став более чутким и возвышенным, сможет без труда пройтись по хрупкому и невидимому мостику, который связывает параллельные миры. « те грустные и сладостные звуки», — признается поэт, намекая на то, что в его душе есть место для тех, кто ушел из жизни.
Анализ стихотворения Ивана Бунина «Призраки»
Стихотворение « Призраки» написано в 1905 году. Поводом для его написания стала смерть ребенка Бунина и его супруги Анны Цакни. Ребенок умер в пятилетнем возрасте. Это стало поворотным моментом в жизни и творчестве автора. Распался его брак, пропал смысл жизни.
Трагические переживания вызвали депрессивное настроение и размышления. Бунин много размышлял на тему жизни после смерти. Ему хотелось верить, что близкие и любимые не оставляют нас, а всегда рядом. Результатом этих раздумий стало много стихотворений, в том числе и стихотворение «Призраки».
Главная тема произведения — жизнь после смерти. Эта философская тема волновала поэтов и мыслителей на протяжении многих веков. Кто-то выражал сомнение в существовании потусторонней жизни. Кто-то искренне верил в это. Бунин относился ко вторым. Тема человеческой жизни и смерти волновала автора, поэтому и тема смерти была близка автору. Эти темы были одними из основных в его творчестве. Он верил, что призраки существуют, что они всегда рядом с нами, только невидимы. « Нет, мертвые не умерли для нас!» — в этой фразе заключается позиция автора.
Для аргументации своей точки зрения, Бунин оформляет повествование в сюжет древней шотландской легенды. Это придает повествованию, мистики, загадочности, музыкальности и романтичности. Появляются необычные образы: арфы, струны, сладостные звуки. Красивая легенда повествует, что призраки приходят по ночам, они оберегают живых, поддерживают. Они общаются с живыми на каком-то особенном уровне, с помощью звуков. Но люди, порой, лишены возможности видеть призраков, верить в них. И автор объясняет это тем, что живые сами отрицают существование жизни после смерти. (Мы в призраков не верим).
Композиция произведения стройная, кольцевая, состоит из четырех строф. Первая и последняя строфы — размышления автора, где он говорит о том, что верит в призраков. Вторая и третья строфы — это пересказ древней шотландской легенды. Для создания ритмического рисунка, автор использует перекрестную полную рифму. Стихотворный размер этого произведения – пятистопный ямб.
Автор не настаивает на своей точке зрения, он не заставляет всех верить в то, что души умерших людей никуда не исчезают, а продолжают быть рядом с родными. Он лишь говорит о том, что ему самому хочется в это верить, что ему так проще пережить боль утраты (Я им внимал, я слышал их не раз).
Нет, мертвые не умерли для нас!
Таинственно касаются их руки
Мы сказками предания зовем,
И тишине доверчиво внимаем.
Я им внимал, я слышал их не раз,
«Призраки» И.Бунин
Нет, мертвые не умерли для нас!
Есть старое шотландское преданье,
Что тени их, незримые для глаз,
В полночный час к нам ходят на свиданье,
Что пыльных арф, висящих на стенах,
Таинственно касаются их руки
И пробуждают в дремлющих струнах
Печальные и сладостные звуки.
Мы сказками предания зовем,
Мы глухи днем, мы дня не понимаем;
Но в сумраке мы сказками живем
И тишине доверчиво внимаем.
Мы в призраки не верим; но и нас
Томит любовь, томит тоска разлуки…
Я им внимал, я слышал их не раз,
Те грустные и сладостные звуки!
Анализ стихотворения Бунина «Призраки»
Тема жизни после смерти характерна для творчества многих поэтов, и Иван Бунин в этом отношении не является исключением. Обратиться к ней в стихах автора заставила личная трагедия — смерть ребенка, рожденного в браке с Анной Цакни. Поэт убежден, что люди, покидающие этот мир, не исчезают, они просто переходят в другое измерение и при этом, оставаясь невидимыми, постоянно находятся в мире живых с теми, кого любят.
Вопрос о том, почему живые люди не могут чувствовать рядом с собой присутствия иной субстанции, которую часто именуют душой, также волнуют поэта. Он находит этому явлению весьма простое и убедительное объяснение, отмечая, что «мы сказками предания зовем, мы глухи днем, мы дня не понимаем». Но когда на землю опускаются сумерки и мир преображается, таинственные тени, ассоциирующиеся у людей с призраками, неизменно входят в нашу жизнь и заставляют верить в то, что в каждой сказке есть доля правды. И тут же автор опровергает сам себя, заявляя: «Мы в призраков не верим». Действительно, в повседневной суете мало кто из обычных людей обращает внимание на мелочи, которые могут указывать на то, что два мира пересеклись. Но при этом Бунин убежден, что те чувства, которые испытывают живые люди, и есть следствие их общения на духовном уровне с тем, кто покинул этот мир. «И нас томит любовь, томит тоска разлуки», — подчеркивает автор. Он уверен в том, что каждый человек, став более чутким и возвышенным, сможет без труда пройтись по хрупкому и невидимому мостику, который связывает параллельные миры. «Я им внимал, я слышал их не раз, те грустные и сладостные звуки», — признается поэт, намекая на то, что в его душе есть место для тех, кто ушел из жизни.
"призраки" анализ стихотворения и.бунина
Nikitos Мыслитель (9865) 6 лет назад
В стихотворении «Призраки» Бунин демонстративно заявляет: «Нет, мертвые не умерли для нас!».
Зоркость к призракам для поэта равнозначна преданности ушедшим. Но это же стих-е свидетельствует о чуткости Бунина к новейшим явлениям русской поэзии, об интересе его к поэтич. интерпретации мифа, к передаче иррационального, подсознательного, грустно-музыкального. Отсюда – образы призраков, арф, дремлющих звуков, родственная Бальмонту напевность. Судите сами:
Нет, мертвые не умерли для нас!
Есть старое шотландское преданье,
Что тени их, незримые для глаз,
В полночный час к нам ходят на свиданье,
Что пыльных арф, висящих на стенах,
Таинственно касаются их руки
И пробуждают в дремлющих струнах
Печальные и сладостные звуки.
Мы сказками предания зовем,
Мы глухи днем, мы дня не понимаем;
Но в сумраке мы сказками живем
И тишине доверчиво внимаем.
Мы в призраки не верим; но и нас
Томит любовь, томит тоска разлуки.
Я им внимал, я слышал их не раз,
Те грустные и сладостные звуки!
Послушайте стихотворение аБунина Призраки
Темы соседних сочинений
Картинка к сочинению анализ стихотворения Призраки
«Призраки» Иван Бунин
Нет, мертвые не умерли для нас!
Есть старое шотландское преданье,
Что тени их, незримые для глаз,
В полночный час к нам ходят на свиданье,Что пыльных арф, висящих на стенах,
Таинственно касаются их руки
И пробуждают в дремлющих струнах
Печальные и сладостные звуки.Мы сказками предания зовем,
Мы глухи днем, мы дня не понимаем;
Но в сумраке мы сказками живем
И тишине доверчиво внимаем.Мы в призраки не верим; но и нас
Томит любовь, томит тоска разлуки…
Я им внимал, я слышал их не раз,
Те грустные и сладостные звуки!
Анализ стихотворения Бунина «Призраки»
Тема жизни после смерти характерна для творчества многих поэтов, и Иван Бунин в этом отношении не является исключением. Обратиться к ней в стихах автора заставила личная трагедия — смерть ребенка, рожденного в браке с Анной Цакни. Поэт убежден, что люди, покидающие этот мир, не исчезают, они просто переходят в другое измерение и при этом, оставаясь невидимыми, постоянно находятся в мире живых с теми, кого любят.
«Нет, мертвые не умерли для нас!», — убеждает читателя автор и приводит в качестве аргумента шотландское поверье. Согласно легенде, «тени их, незримые для глаз, в полночный час к нам ходят на свиданье», и Бунину хочется искренне верить в то, что так происходит на самом деле. И в этом есть определенный резон, потому что таинственный мир мертвых полон романтики и притягивает к себе те, кто еще не переступил запретную грань. Автор, представляя в воображении соседство обычных людей с призраками, окрашивает подобное сосуществование в радужные тона. Ему кажется, что люди. Ушедшие из жизни, не только поддерживают живых, но и заставляют их острее чувствовать то, что происходит вокруг. Общение на нематериальном уровне представляется поэту чем-то вполне естественным и настолько увлекательным, что он готов верить в призраков безоговорочно.
Вопрос о том, почему живые люди не могут чувствовать рядом с собой присутствия иной субстанции, которую часто именуют душой, также волнуют поэта. Он находит этому явлению весьма простое и убедительное объяснение, отмечая, что «мы сказками предания зовем, мы глухи днем, мы дня не понимаем». Но когда на землю опускаются сумерки и мир преображается, таинственные тени, ассоциирующиеся у людей с призраками, неизменно входят в нашу жизнь и заставляют верить в то, что в каждой сказке есть доля правды. И тут же автор опровергает сам себя, заявляя: «Мы в призраков не верим». Действительно, в повседневной суете мало кто из обычных людей обращает внимание на мелочи, которые могут указывать на то, что два мира пересеклись. Но при этом Бунин убежден, что те чувства, которые испытывают живые люди, и есть следствие их общения на духовном уровне с тем, кто покинул этот мир. «И нас томит любовь, томит тоска разлуки», — подчеркивает автор. Он уверен в том, что каждый человек, став более чутким и возвышенным, сможет без труда пройтись по хрупкому и невидимому мостику, который связывает параллельные миры. «Я им внимал, я слышал их не раз, те грустные и сладостные звуки», — признается поэт, намекая на то, что в его душе есть место для тех, кто ушел из жизни.
Стихотворение « Призраки» написано в 1905 году. Поводом для его написания стала смерть ребенка Бунина и его супруги Анны Цакни. Ребенок умер в пятилетнем возрасте. Это стало поворотным моментом в жизни и творчестве автора. Распался его брак, пропал смысл жизни.
Трагические переживания вызвали депрессивное настроение и размышления. Бунин много размышлял на тему жизни после смерти. Ему хотелось верить, что близкие и любимые не оставляют нас, а всегда рядом. Результатом этих раздумий стало много стихотворений, в том числе и стихотворение «Призраки».
Главная тема произведения – жизнь после смерти. Эта философская тема волновала поэтов и мыслителей на протяжении многих веков. Кто-то выражал сомнение в существовании потусторонней жизни. Кто-то искренне верил в это. Бунин относился ко вторым. Тема человеческой жизни и смерти волновала автора, поэтому и тема смерти была близка автору. Эти темы были одними из основных в его творчестве. Он верил, что призраки существуют, что они всегда рядом с нами, только невидимы. « Нет, мертвые не умерли для нас!» – в этой фразе заключается позиция автора.
Для аргументации своей точки зрения, Бунин оформляет повествование в сюжет древней шотландской легенды. Это придает повествованию, мистики, загадочности, музыкальности и романтичности. Появляются необычные образы: арфы, струны, сладостные звуки. Красивая легенда повествует, что призраки приходят по ночам, они оберегают живых, поддерживают. Они общаются с живыми на каком-то особенном уровне, с помощью звуков. Но люди, порой, лишены возможности видеть призраков, верить в них. И автор объясняет это тем, что живые сами отрицают существование жизни после смерти. (Мы в призраков не верим).
Композиция произведения стройная, кольцевая, состоит из четырех строф. Первая и последняя строфы – размышления автора, где он говорит о том, что верит в призраков. Вторая и третья строфы – это пересказ древней шотландской легенды. Для создания ритмического рисунка, автор использует перекрестную полную рифму. Стихотворный размер этого произведения – пятистопный ямб.
Автор не настаивает на своей точке зрения, он не заставляет всех верить в то, что души умерших людей никуда не исчезают, а продолжают быть рядом с родными. Он лишь говорит о том, что ему самому хочется в это верить, что ему так проще пережить боль утраты (Я им внимал, я слышал их не раз).
