Парагвайская прелюдия. «Неизвестная война». Исторические параллели

August 27th, 2015

Что я знал об истории Парагвая? Ну если только то, что ее как то искал Паганель в «Поисках капитана Гранта». А ведь на самом деле на Южном континенте разворачивались душещипательные события.

История Латинской Америки имеет немало тёмных историй, одна из самых страшных и кровавых – это убийство целой страны, «сердца Америки» (Парагвая). Это убийство вошло в историю как Парагвайская война, продолжавшаяся с 13 декабря 1864 года по 1 марта 1870 года. В этой войне против Парагвая выступил союз Бразилии, Аргентины и Уругвая, поддержанный тогдашним «мировым сообществом» (Западом).

Давайте вспомним с чего все это начиналось.

Первый европеец побывал на земле будущего Парагвая в 1525 году, а началом истории этой латиноамериканской страны принято считать 15 августа 1537 года, когда испанские колонисты основали Асунсьон. Эту территорию населяли племена индейцев гуарани.

Постепенно испанцы основали ещё несколько опорных пунктов, с 1542 года в Парагвай (в переводе с языка индейцев гуарани «парагвай» означает «от великой реки» - имеется ввиду река Парана) стали назначать специальных управленцев. С начала 17 столетия на этой территории стали создавать свои поселения испанские иезуиты («Общество Иисуса» — мужской монашеский орден).
Они создают в Парагвае уникальное теократически-патриархальное царство (Иезуитские редукции — индейские резервации иезуитов). Его основой стали первобытнообщинный родоплеменной уклад местных индейцев, институты Империи Инков (Тауантинсуйу) и идеи христианства. Фактически иезуиты и индейцы создали первой социалистическое государство (с местной спецификой). Это был первая масштабная попытка построения справедливого общества, основанного на отказе от личной собственности, приоритете общественного блага, главенстве коллектива над личностью. Отцы-иезуиты весьма хорошо изучили опыт управления в Империи Инков и творчески его развили.

Индейцев перевели от кочевого образа жизни к оседлому, основой хозяйства было земледелие и скотоводство, ремесло. Монахи прививали индейцам основы материальной и духовной культуры Европы, причём ненасильственным путём. В случае необходимости, общины выставляли ополчения, отбивая атаки работорговцев и их наёмников. Под руководством монашеской братии индейцы достигли высокой степени автономии от Испанской и Португальской империй. Поселения процветали, труд индейцев был довольно успешным.

В итоге независимая политика монахов привела к тому, что их решили изгнать. В 1750 году испанская и португальская короны заключили соглашение, по которому 7 иезуитских поселений, в том числе Асунсьон, должны были перейти под португальский контроль. Иезуиты отказались подчиниться этому решению; в результате кровопролитной войны, длившейся 4 года (1754-1758), испано-португальские войска победили. Последовало полное изгнание Ордена иезуитов из всех испанских владений в Америке (оно завершилось в 1768 году). Индейцы стали возвращаться к прежнему образу жизни. К концу 18 столетия примерно треть населения состояла из метисов (потомков белых и индейцев), и две трети были индейцами.

Независимость

В процессе развала Испанской империи, в котором приняли активное участие молодые хищники – англичане, независимым стал Буэнос-Айрес (1810 год). Аргентинцы попробовали начать восстание в Парагвае, в ходе т. н. «Парагвайской экспедиции», но ополчения парагвайцев разбили их войска.

Но процесс был запущен, в 1811 году Парагвай провозгласил независимость. Страну возглавил адвокат Хосе Франсия, народ его признал лидером. Конгресс, избранный всеобщим голосованием, признал его диктатором с неограниченными полномочиями сначала на 3 года (в 1814 году), а затем пожизненным диктатором (в 1817 году). Франсия правил страной до самой смерти в 1840 году. В стране была введена автаркия (экономический режим предполагающий самообеспечение страны), иностранцев редко пускали в Парагвай. Режим Хосе Франсия не был либеральным: мятежников, шпионов, заговорщиков беспощадно уничтожали, арестовывали. Хотя нельзя сказать, что режим отличался чудовищностью, — за все время правления диктатора казнили около 70 человек и около 1 тыс. было брошено в тюрьмы.

Франсия провёл секуляризацию (изъятие церковного и монастырского имущества, земли), беспощадно ликвидировал преступные шайки, в результате чего через несколько лет люди забыли о преступности. Франсия частично возродил идеи иезуитов, хотя и «без перегибов». В Парагвае возникло особенное народное хозяйство, основанное на общественном труде и частном мелком предпринимательстве. Кроме того, в стране возникли такие удивительные явления (на дворе была первая половина XIX века!), как бесплатное образование, бесплатная медицина, низкие налоги и общественные продовольственные фонды. В результате в Парагвае, особенно учитывая его довольно изолированное положение относительно мировых экономических центров, была создана крепкая государственная промышленность. Это позволило быть экономически самостоятельным государством. К середине 19 столетия Парагвай стал самым быстрорастущим и наиболее обеспеченным государством Латинской Америки. Надо отметить, что это было уникальное государство, где бедность отсутствовала как явление, хотя и богатых в Парагвае хватало (богатая прослойка была вполне мирно интегрирована в общество).

После смерти Франсио, которая стала трагедией для всей нации, по решению Конгресса, страну возглавил его племянник Карлос Антонио Лопес (до 1844 года правил вместе с консулом Мариано Роке Алонсо). Это был такой же жесткий и последовательный человек. Он провёл ряд либеральных реформ, страна была готова к «открытию» — в 1845 году открыт доступ в Парагвай иностранцам, в 1846 году прежний охранительный таможенный тариф заменён более либеральным, гавань Пилар (на реке Паране) открыта для внешней торговли. Лопес реорганизовал армию по европейским стандартам, довёл её численность с 5тыс. до 8 тыс. человек. Было построено несколько крепостей, создан речной флот. Страна выдержала семилетнюю войну с Аргентиной (1845-1852), аргентинцы были вынуждены признать независимость Парагвая.

Продолжалась работа по развитию образования, открывались научные общества, улучшались возможности путей сообщения, судоходства, совершенствовалось судостроение. Страна в целом сохранила своё своеобразие, так в Парагвае почти все земли принадлежали государству.

В 1862 году Лопес умер, оставив страну на своего сына Франсиско Солано Лопеса. Новый народный конгресс утвердил его полномочия на 10 лет. В это время страна достигла пика своего развития (затем страну просто убили, не дав идти по весьма перспективному пути). Численность её населения достигла 1,3 млн. человек, государственных долгов не было (страна не брала внешних займов). В начале правления второго Лопеса построили первую железную дорогу длиной в 72 км. В Парагвай пригласили более 200 иностранных специалистов, которые прокладывали телеграфные линии и железные дороги. Это помогало в развитии сталелитейной, текстильной, бумажной, типографской отраслей промышленности, производстве пороха и судостроении. Парагвай создал собственную оборонную промышленность, производили не только порох и другие боеприпасы, но пушки и мортиры (литейная мастерская в Ибикуи, построенная в 1850 году), строили корабли на верфях Асунсьона.

Повод к войне и её начало

К успешному опыту Парагвая присматривался соседний Уругвай, а после него эксперимент мог победно пройти по всему континенту. Возможное объединение Парагвая и Уругвая бросало вызов интересам Великобритании, местным региональным державам – Аргентине и Бразилии. Естественно, это вызывало недовольство и опасения англичан и латиноамериканских правящих кланов. Кроме того, с Аргентиной у Парагвая были территориальные споры. Нужен был повод к войне и его быстро нашли.

Весной 1864 года бразильцы отправили в Уругвай дипломатическую миссию и потребовали компенсацию за убытки, причинённые бразильским фермерам в приграничных конфликтах с уругвайскими фермерами. Глава Уругвая Атанасио Агирре (от Национальной партии, которая стояла за союз с Парагваем) отверг бразильские притязания. Парагвайский лидер Солано Лопес предложил себя в качестве посредника на переговорах Бразилии и Уругвая, но Рио-де-Жанейро выступило против этого предложения. В августе 1864 года парагвайское правительство разорвало дипломатические отношения с Бразилией, и объявило, что интервенция бразильцев и оккупация Уругвая будет нарушением равновесия в регионе.

В октябре бразильские войска вторглись в Уругвай. Сторонники партии Колорадо (пробразильская партия), поддержанные Аргентиной, вступили в союз с бразильцами, и свергли правительство Агирре.

Уругвай был для Парагвая стратегически важным партнёром, так как через его столицу (г.Монтевидео), шла практически вся парагвайская торговля. А бразильцы оккупировали этот порт. Парагвай вынудили вступить в войну, в стране провели мобилизацию, доведя численность армии до 38 тыс. человек (при резерве в 60 тыс., фактически это было народное ополчение). 13 декабря 1864 года парагвайское правительство объявило войну Бразилии, а 18 марта 1865 года - Аргентине. Уругвай, уже под управлением пробразильского политика Венансио Флореса, вошёл в союз с Бразилией и Аргентиной. 1 мая 1865 года в аргентинской столице три страны подписали Договор о Тройственном союзе. Мировое сообщество (в первую очередь Великобритания) поддержали Тройственный союз. «Просвещённые европейцы» оказали существенную помощь союзу боеприпасами, оружием, военными советниками, давали кредиты на войну.

Армия Парагвая на начальном этапе была более мощной, как численно (у аргентинцев в начале войны было примерно 8,5 тыс. человек, у бразильцев – 16 тыс., уругвайцев – 2 тыс.), так и в плане мотивации, организации. К тому же была хорошо вооружена, у парагвайской армии было до 400 орудий. Основа военных сил Тройственного союза – бразильские вооруженные части состояли главным образом из отрядов местных политиков и некоторых частей Национальной гвардии, часто это были рабы, которым обещали свободу. Затем в части коалиции хлынули разного рода добровольцы, авантюристы со всего континента, которые хотели поучаствовать в ограблении богатой страны. Считалось, что война будет недолгой, слишком разные были показатели у Парагвая и трех стран – численность населения, мощь экономик, помощь «мирового сообщества». Война фактически спонсировалась займами Лондонского Банка и банкирскими домами братьев Бэринг и «Н. М. Ротшильд и сыновья».

Но воевать пришлось с вооруженным народом. На начальном этапе парагвайская армия одержала ряд побед. На северном направлении захвачен бразильский форт Нова Коимбра, в январе 1865 года взяли города Альбукерке и Корумба. На южном направлении парагвайские части успешно действовали в южной части штата Мата-Гросу.

В марте 1865 года парагвайское правительство обратилось к аргентинскому президенту Бартоломе Митре с просьбой пропустить через провинцию Коррьентес 25 тыс. армию, для вторжения в бразильскую провинцию Риу-Гранди-ду-Сул. Но Буэнос-Айрес отказался, 18 марта 1865 года Парагвай объявил Аргентине войну. Парагвайская эскадра (в начале войны у Парагвая было 23 небольших парохода и ряд мелких судов, а флагманом канонерская лодка «Такуари», большинство из них были переделками из гражданских судов) спустившись по реке Паране, блокировала порт Коррьентеса, а затем сухопутные силы его взяли. В это же время парагвайские части пересекли аргентинскую границу, и через территорию Аргентины ударили по бразильской провинции Риу-Гранди-ду-Сул, 12 июня 1865 года взят город Сан-Боржа, 5 августа Уругваяна.

Вот один из моментов этой войны.

«Прорыв у крепости Умаита в 1868 г. Художник Виктор Мереллес.

В начале 1868 года бразильско-аргентинско-уругвайские войска подошли к самой столице Парагвая городу Асунсьон. Но взять город без помощи флота было нельзя, хотя с моря к нему и можно было подойти по реке Парагвай. Однако путь этот преграждала крепость Умаита. Союзники осаждали ее уже больше года, однако взять так и не смогли. Самое неприятное заключалось в том, что река делала в этом месте подковообразный изгиб, вдоль которого находились береговые батареи. Поэтому кораблям, идущим к Асунсьону, требовалось под перекрестным огнем на близкой дистанции пройти несколько километров, что для деревянных судов было неисполнимой задачей.

Но уже в 1866 – 1867 гг. бразильцы обзавелись первыми в Латинской Америке речными броненосцами – плавучими батареями типа «Баррозо» и башенными мониторами «Пара». Мониторы строились на государственной верфи в Рио-де-Жанейро и стали первыми башенными броненосцами в Латинской Америки, и, в частности, в ее южном полушарии. Было решено, что бразильская броненосная эскадра поднимется по реке Парагвай до крепости Умаита и уничтожит ее своим огнем. В эскадру входили малые мониторы «Пара», «Алагоас» и «Рио-Гранде», несколько больший монитор «Баийя», и казематные речные броненосцы «Баррозо» и «Тамандаре».

Интересно, что «Баийя» сначала назывался «Минерва» и в Англии его строили по заказу… Парагвая. Однако Парагвай в ходе войны был блокирован, сделка расторгнута, а корабль к радости англичан приобрела Бразилия. Умаита же в то время была самой сильной крепостью Парагвая. Строить ее начали еще в 1844 году и продолжали в течение почти 15 лет. Она располагала 120 артиллерийскими орудиями, из которых 80 простреливали фарватер, а остальные защищали ее с суши. Многие батарее находились в кирпичных казематах, толщина стен которых достигала полутора и более метров, а часть орудий была защищена земляными брустверами.

Наиболее мощной батареей крепости Умаита была казематная батарея «Лондрес» («Лондон»), на вооружении которой находилось шестнадцать 32-фунтовых орудий, причем командовал ей английский наемник майор Хадли Таттл. Впрочем, следует отметить, что количество орудий отнюдь не соответствовало их качеству. Нарезных среди них было очень немного, а основную массу составляли старые, стрелявшие ядрами, пушки, которые для броненосных судов были не опасны.

Батарея «Лондрес» в 1868 году.

Поэтому, чтобы не допустить бразильские корабли в реку, поперек нее парагвайцы протянули три толстые железные цепи, закрепленные на понтонах. По их замыслу, эти цепи должны были бы задержать неприятеля как раз в зоне действия его батарей, где был пристрелян буквально каждый метр речной поверхности! Что до бразильцев, то они, конечно, о цепях узнали, но рассчитывали преодолеть их после того, как их броненосцы протаранят понтоны и те, опустившись на дно, утянут за собой и эти цепи.

Прорыв был назначен на 19 февраля 1868 года. Главной проблемой был малый запас угля, который брали на борт мониторы. Поэтому экономии ради бразильцы решили, что они пойдут парами, чтобы более крупные корабли вели те, что поменьше на буксире. Таким образом «Баррозо» вел на буксире «Рио-Гранде», «Байя» – «Алагоаса», а «Пара» шел за «Тамандаре».

В 0.30 19 февраля все три сцепки, двигаясь против течения, обогнули мыс с высоким холмом и вышли к Умаита. Бразильцы рассчитывали, что ночью парагвайцы будут спать, но те оказались к бою готовы: уж очень громко шумели паровые машины бразильцев, а шум над рекой разносится очень далеко.

По кораблям открыли огонь все 80 береговых орудий, после чего им начали отвечать броненосцы. Правда, стрелять по берегу могли только девять пушек, однако качественное преимущество было на их стороне. Ядра парагвайских орудий, хотя и попадали в бразильские корабли, но отскакивали он их брони, тогда как продолговатые снаряды нарезных пушек Уитворта, разрываясь, вызывали пожары и разрушали казематы.

Тем не менее, парагвайским артиллеристам удалось перебить буксирный трос, связывавший «Баийю» с «Алагоасом». Огонь был так силен, что экипаж корабля не решился вылезать на палубу, и пять броненосцев в итоге ушли вперед, а «Алагоас» медленно понесло течением туда, откуда бразильская эскадра и начинала свой прорыв к столице противника.

Парагвайские артиллеристы скоро заметили, что корабль не имеет хода и открыли по нему сосредоточенный огонь, рассчитывая, что им удастся уничтожить хотя бы это судно. Но все их усилия были напрасны. На мониторе были разбиты шлюпки, снесло за борт мачты, однако его броню пробить им так и не удалось. Не удалось им и заклинить на нем башню, и уж совсем чудом на корабле уцелела дымовая труба.

В тоже время ушедшая вперед эскадра таранила и утопила понтоны с цепями, освободив, таким образом, себе путь. Правда, оставалась неизвестной судьба монитора «Алагоас», но зато на всех других кораблях не погибло ни одного матроса.

Парагвайцы берут «Алагоас» на абордаж. Художник Виктор Мереллес

Между тем монитор вынесло течением за излучину реки, куда парагвайские пушки уже не доставали. Он бросил якорь, а его матросы занялись осмотром судна. На нем оказалось более 20 вмятин от ядер, но ни одно не пробило ни корпус, ни башню! Увидев, что вражеская артиллерия против его корабля бессильна, командир монитора приказал развести пары и… дальше идти в одиночку! Правда, для того, чтобы поднять в котлах давление нужно было не меньше часа, но его это не смутило. Да и куда было торопиться, ведь утро уже началось.

Монитор «Алагоас» в окраске времен Великой Парагвайской войны.

А парагвайцы монитор, как оказалось, уже ждали и решили… взять его на абордаж! Они бросились в лодки и вооруженные саблями, абордажными топорами и баграми, направились наперерез медленно идущему против течения кораблю противника. Бразильцы их заметили и тут же поспешили задраить палубные люки, а полтора десятка матросов во главе с единственным офицером – командиром корабля, выбрались на крышу орудийной башни и принялись палить по людям в лодках из ружей и револьверов. Расстояние было невелико, убитые и раненные гребцы выбывали из строя один за другим, но четыре лодки все-таки сумели настичь «Алагоас» и от 30 до 40 парагвайских солдат прыгнули к нему на палубу.

И вот тут началось то, что лишний раз доказывает, что многие трагические события одновременно являются и самыми смешными. Некоторые попытались залезть на башню, но их били саблями по голове и расстреливали в упор из револьверов. Другие принялись рубить топорами люки и вентиляционные решетки в машинном отделении, но, сколько не старались, успеха не достигли. Наконец до них дошло, что стоявшие на башне бразильцы вот-вот расстреляют их по одному, словно куропаток и уцелевшие парагвайцы принялись прыгать за борт. Но тут монитор прибавил ход, и несколько человек затянуло под винты. Увидев, что попытка захватить монитор не удалась, парагвайские артиллеристы дали залп, который едва не погубил корабль. Одно из тяжелых ядер ударило ему в корму и сорвало броневую плиту, которая и так уже была расшатана несколькими предыдущими попаданиями. Деревянная обшивка при этом треснула, образовалась течь, и в корпус судна стала поступать вода. Экипаж бросился к помпам и принялся поспешно откачивать воду и занимался этим, пока корабль, не пройдя и нескольких километров, не выбросился на отмель в районе, который контролировался бразильскими войсками.

Между тем прорвавшаяся вверх по реке эскадра миновала парагвайский форт Тимбо, орудия которого ей также не причинили никакого вреда, и уже 20-го февраля подошла к Асунсьону и обстреляла только что выстроенный президентский дворец. В городе это вызвало панику, поскольку правительством неоднократно заявлялось, что ни один неприятельский корабль к столице страны не прорвется.

Но тут парагвайцам повезло, так как на эскадре закончились снаряды! Их не хватило не только на разрушение дворца, но даже на то, чтобы потопить флагман парагвайской военной флотилии – колесный фрегат «Парагуари», который стоял здесь же у причала!

24 февраля бразильские корабли еще раз прошли Умаиту и вновь без потерь, хотя парагвайским артиллеристам и удалось все-таки повредить броневой пояс у броненосца «Тамандаре». Проходя мимо обездвиженного «Алагоаса», корабли приветствовали его гудками.

Батарея «Лондрес». Сейчас это музей, возле которого лежат вот эти ржавые пушки.

Вот так и закончился этот странный рейд, в котором бразильская эскадра не потеряли ни одного человека, а парагвайцев было убито никак не меньше сотни. Потом «Алагоас» несколько месяцев чинили, но он все-таки успел принять участие в боевых действиях уже в июне 1868 года. Так что даже у такой страны, как Парагвай, оказывается, имеется свой собственный героический корабль, память о котором записана на «скрижалях» ее военно-морского флота!

С технической точки зрения это также был довольно интересный корабль, специально разработанный для действий на реках и в прибрежной морской зоне. Длина этого судна с плоскодонным корпусом составляла 39 метров, ширина 8,5 метров, а водоизмещение – 500 тонн. Вдоль ватерлинии борт прикрывал броневой пояс из железных плит шириной 90 сантиметров. Толщина бортовой брони составляла 10,2 см в центре и 7,6 см в оконечностях. Но и сами стенки корпуса, которые были сделаны из на редкость прочного местного дерева пероба, были толщиной 55 см, что, безусловно, представляло собой очень хорошую защиту. Палуба была покрыта противопульной броней толщиной в полдюйма (12,7 мм), на которую был уложен палубный настил из тикового дерева. Подводную часть корпуса обшили листами желтой оцинкованной бронзы – прием очень характерный для тогдашнего судостроения.

На судне имелись две паровые машины суммарной мощностью 180 л.с. При этом каждая из них работала на свой один винт диаметром 1,3 м, что давало возможность монитору двигаться со скоростью 8 узлов на спокойной воде.

Экипаж состоял из 43 матросов и всего одного офицера.

Вот она: 70-фунтовая пушка Уитворта, стоявшая на мониторе «Алагоас».

Вооружение состояло всего из одной единственной 70-фунтовой дульнозарядной пушки Уитворта (ну хоть бы митральезу какую-нибудь на башню бы поставили!) с гексагональным накалом ствола, стрелявшей специальными снарядами граненой формы и весом 36 кг, и бронзового тарана на носу. Дальнобойность орудия составляла примерно 5,5 км, при вполне удовлетворительной меткости. Вес орудия составлял четыре тонны, а вот стоило оно – 2500 фунтов стерлингов – по тем временам целое состояние!

Интересно также, что орудийная башня была не цилиндрической формы, а… прямоугольной, хотя передняя и задняя стенки у нее и были скруглены. Поворачивалась она физическими усилиями восьми моряков, крутивших вручную рукоятку привода башни, и которые могли развернуть ее на 180 градусов в течение примерно одной минуты. Лобовая броня башни имела толщину 6 дюймов (152 мм), боковые броневые листы – 102 мм, а задняя стенка – 76 мм.

Продолжение войны

Ситуация осложнилась из-за поражения парагвайской эскадры 11 июня 1865 года в битве при Риачуэло. Тройственный союз с этого момента стал контролировать реки бассейна Ла-Платы. Постепенно перевес в силах стал сказываться, к концу 1865 года парагвайские войска были выбиты из ранее захваченных территорий, коалиция сосредоточила 50 тыс. армию и стала готовиться к вторжению в Парагвай.

Армия вторжения не смогла сразу прорваться в страну, их задержали укрепления вблизи места слияния рек Парагвай и Парана, там сражения шли более чем два года. Так крепость Умайта стала настоящим парагвайским Севастополем и задержала врага на 30 месяцев, она пала только 25 июля 1868 года.

После этого Парагвай был обречён. Интервенты, находясь на содержании «мирового сообщества», медленно и с большими потерями просто продавливали оборону парагвайцев, фактически перемалывая ее, платя за это многочисленными потерями. Причём не только от пуль, но и от дизентирии, холеры и прочих прелестей тропического климата. В ряде битв декабря 1868 года были практически уничтожены остатки войск Парагвая.

Франсиско Солано Лопес отказался сдаваться и отступил в горы. В январе 1969 года пал Асунсьон. Надо сказать, что народ Парагвая защищал свою страну практически поголовно, воевали даже женщины и дети. Лопес продолжал войну в горах на северо-востоке от Асунсьона, люди уходили в горы, сельву, в партизанские отряды. В течение года шла партизанская война, но в итоге остатки парагвайских сил были разгромлены. 1 марта 1870 года отряд Солано Лопеса был окружён и уничтожен, глава Парагвая погиб со словами: «Я умираю за Родину!»

Территориальные потери Парагвая в результате войны

Итоги

Парагвайский народ бился до последнего, даже враги отмечали массовый героизм населения, бразильский историк Роше Помбу писал: «Множество женщин, одни с пиками и кольями, другие с малыми детьми на руках яростно швыряли в атакующих песок, камни и бутылки. Настоятели приходов Перибебуи и Валенсуэла бились с ружьями в руках. Мальчики 8-10 лет лежали мертвые, и рядом с ними валялось их оружие, другие раненые проявляли стоическое спокойствие, не издавая ни единого стона».

В битве при Акоста-Нью (16 августа 1869 года) сражались 3,5 тыс. детей 9- 15 лет, а отряде парагвайцев всего было 6 тыс. человек. В память об их героизме 16 августа в современном Парагвае отмечается День ребёнка.

В сражениях, схватках, актах геноцида полегло 90% мужского населения Парагвая. Из более чем 1,3 млн. населения страны, к 1871 году осталось около 220 тыс. человек. Парагвай был полностью опустошён и отброшён на обочину мирового развития.

Территория Парагвая урезана в пользу Аргентины и Бразилии. Аргентинцы вообще предлагали полностью расчленить Парагвай и разделить «по братски», но Рио-де-Жанейро не согласился. Бразильцы хотели иметь буфер между Аргентиной и Бразилией.

Выиграла от войны Британия и стоящие за ней банки. Главные державы Латинской Америки — Аргентина и Бразилия оказались в финансовой зависимости, взяв в долг огромные суммы. Возможности, которые открывал парагвайский эксперимент, были уничтожены.

Парагвайская промышленность была ликвидирована, большая часть парагвайских деревень была опустошена и покинута, оставшиеся люди переселились в окрестности Асунсьона. Люди перешли к натуральному хозяйству, значительная часть земель была скуплена иностранцами, в основном аргентинцами, и превратилась в частные поместья. Рынок страны был открыт для английских товаров, а новое правительство впервые взяло иностранный кредит на 1 млн. фунтов стерлингов.

Эта история учит тому, что если народ един и защищает свою Родину, идею, победить его можно только с помощью тотального геноцида.

источники

http://topwar.ru/81112-nepobedimyy-alagoas.html

http://topwar.ru/10058-kak-ubili-serdce-ameriki.html

http://ru.althistory.wikia.com/wiki/%D0%9F%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%B3%D0%B2%D0%B0%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B0

http://www.livejournal.com/magazine/557394.html

А потом же была еще . Из других регионов можно вспомнить что такое или например почему . А вот легендарные и Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -

Парагвайская война 1864-1870 годов, захватническая война Аргентины, Бразилии и Уругвая против Парагвая. Непосредств. причиной П. в. явилось вторжение бразильской армии в Уругвай под предлогом принудить его выплатить компенсацию за ущерб, якобы причинённый в сер. 50-х гг. бразильским подданным во время гражд. войны в Уругвае. С началом интервенции пр-во Уругвая обратилось к Парагваю за помощью. Парагвай, заинтересованный в сохранении гос. суверенитета Уругвая, через тер. к-рого он имел выход к побережью Атлантич. ок., заявил о своей поддержке Уругвая в надежде на мирное урегулирование бразильско-уругвайского конфликта. Однако бразильская армия продолжала интервенцию, оккупировала Уругвай и вынудила его присоединиться к антипарагвайской коалиции, в которую входили Аргентина и Бразилия. Коалиция рассчитывала свергнуть пр-во Парагвая, возглавляемое президентом Ф. Лопесом, к-рый активно отстаивал суверенитет своей страны, и отторгнуть часть тер. Парагвая.

В развязывании П. в. немалую роль сыграли Великобритания, Франция и США, стремившиеся открыть доступ в Парагвай своему капиталу. П. в. началась в декабре 1864 года, когда президент Парагвая Ф. Лопес, узнав о готовящемся вторжении коалиц. армии, двинул часть (7,5 тыс. чел.) 60-70-тыс. армии через парагвайско-бразильскую границу и занял южные р-ны бразильской провинции Мату-Гросу, обезопасив т. о. север страны от вторжения. Однако в результате поражения парагвайского флота на р. Парана в июне 1865 Парагвай оказался отрезанным от внешнего мира.

В августе 1865 парагвайцы овладели бразильским городом Уругваяна, но к сентябрю 8-тыс. парагвайская армия оказалась окружённой силами 30-тыс. армии коалиции. После ожесточ. боёв остатки парагвайской армии (ок. 5 тыс. чел.) были вынуждены капитулировать. В мае 1866 50-тыс. коалиц. армия вторглась на тер. Парагвая и осадила крепость Уманта. Но ей удалось овладеть крепостью только через 2 года, в авг. 1868. Отступавшая парагвайская армия в дек. 1868 потерпела новое поражение на р. Пикисири, и в янв. 1869 войска коалиции захватили столицу Парагвая г. Асунсьон. Ф. Лопес отвёл ос- татки своих войск в горные р-ны Кордильер и развернул партиз. действия. В течение 1869 Лопесу удалось увеличить численность своей армии до 13 тыс. чел., пополнив её 12-15-летними подростками. Партиз. период войны продолжался до нач. 1870. Несмотря на отд. успехи, парагвайская армия отступала. Людские ресурсы страны были истощены, и пополнять армию было некем. 1 марта 1870 небольшой отряд Лопеса был настигнут бразильским конным отрядом в горах Серо-Кора. В неравном бою отряд Лопеса был разбит, а сам он погиб. На этом воен. действия прекратились.

В результате боевых действий, голода и болезней погибло 4/5 населения Парагвая. Из числа оставшихся в живых мужчины составляли не более 20 тыс. чел. Общие потери армий антипарагвайской коалиции превышали 190 тыс. чел. В соответствии с мирными договорами с Бразилией (1872) и Аргентиной (1876) от Парагвая была отторгнута почти половина территории. Бразильские оккупац. войска находились в Парагвае вплоть до 1876, что надолго задержало социально-политич. и экономич. развитие страны. Осн. причинами поражения Парагвая в П. в. были числ. и техн. превосходство армий антипарагвайской коалиции, к-рой серьёзную помощь оказывала Великобритания.

И.И.Янчук.

Использованы материалы Советской военной энциклопедии в 8-и томах, т. 6

Литература:

Альперович М. С., Слезкин Л. Ю. Новая история стран Латинской Америки. М., 1970, с. 184-191.

Здесь читайте:

Парагвай в ХХ веке (хронологическая таблица)

Парагвайская война 1864-1870 гг. - военный конфликт между Парагваем, с одной стороны, и Бразилией, Аргентиной и Уругваем - с другой.

В 1860-х гг. обострились отношения Парагвая с Бразилией и Аргентиной, поскольку он оказал сопротивление их стремлению подчинить Уругвай. Судьба Восточной республики не могла быть безразлична Парагваю, который сам постоянно испытывал угрозу агрессии со стороны тех же государств. Утрата Уругваем независимости вела к нарушению равновесия сил в бассейне Ла-Платы. Кроме того, существовала опасность потерять возможность беспрепятственно пользоваться портом Монтевидео, в результате чего торговля и судоходство Парагвая оказались бы в полной зависимости от Аргентины. Не сумев дипломатическими методами предотвратить вторжение бразильских войск на уругвайскую территорию, правительство Лопеса в середине ноября 1864 г. разорвало отношения с Бразилией, и в декабре 6-тысячная парагвайская армия заняла южную часть бразильской провинции Мату-Гросу. В январе 1865 г. Лопес обратился к аргентинскому правительству с просьбой разрешить переброску своей армии на территорию Бразилии через провинцию Корриентес. Получив отказ, Парагвай 18 марта объявил войну Аргентине, и в апреле его войска заняли Корриентес.

Тем временем новое правительство Уругвая перешло на сторону могущественных соседей. 1 мая 1865 г. Бразилией, Аргентиной и Уругваем был образован Тройственный союз. Его участники подчеркивали, что война против правительства Лопеса якобы не будет войной с парагвайским народом. Однако союзный договор предусматривал раздел большей части парагвайской территории, получение огромной контрибуции, образование правительства по усмотрению союзников, установление их контроля над судоходством. Парагвай оказался перед лицом мощной коалиции, пользовавшейся к тому же поддержкой Англии, Франции и других капиталистических держав, недовольных независимой политикой парагвайского правительства, не позволявшего иностранным предпринимателям бесконтрольно хозяйничать в стране. Участники Тройственного союза значительно превосходили Парагвай по людским и материальным ресурсам. Общая численность населения союзников в 10 раз превышала население Парагвая. Но военный потенциал Парагвая в силу более высокого уровня социально-экономического развития и технической оснащенности был выше, чем у противника. Парагвайская армия насчитывала 70-80 тыс. хорошо обученных и дисциплинированных солдат, а за счет резервистов ее численность была быстро доведена до 100 тыс.- против 75 тыс. человек в союзных войсках. Во главе армии встал президент Ф. С. Лопес, человек исключительной личной храбрости, но не обладавший достаточной тактической подготовкой и военным опытом.

Летом и осенью 1865 г. парагвайские войска предприняли ряд наступательных операций, действуя на территории Аргентины и Бразилии, но закрепить успех им не удалось. В кон. 1865 г. было принято решение перейти к обороне. Центром ее стала крепость Умайта, расположенная на восточном берегу реки Парагвай, недалеко от ее впадения в Парану, что позволяло контролировать дальние подступы к столице. В марте 1866 г. 40-тысячная армия союзников вторглась в Парагвай. Неся огромные потери, войска при поддержке бразильского флота в течение двух лет безуспешно пытались овладеть крепостью. Но весной 1868 г. сужающееся кольцо блокады вынудило Лопеса, оставив в крепости трехтысячный гарнизон, отвести от Умайты основные силы своей армии. Преодолев р. Парагвай, пройдя на север по заболоченной территории Чако до устья р. Тебикуари и переправившись на восточный берег, парагвайские войска заняли оборону в районе Сан-Фернандо. 5 августа капитуляция Умайты открыла армии противника путь к столице. Лопес решил отступить дальше на север и укрепился на рубеже р. Пикисири, на подступах к Асунсьону. Здесь в декабре 1868 г. его армия была окружена бразильскими войсками и в результате семидневного сражения при Ломас Валентинас разгромлена. В начале января 1869 г. союзники заняли Асунсьон.

Лопес с 2,5-тысячным отрядом отступил в предгорья Кордильер и призвал народ продолжать сопротивление захватчикам. Население покидало оккупированные районы и уходило в глубь страны. К марту 1869 г., мобилизовав последние людские ресурсы, включая 10-12-летних мальчиков, Лопес располагал 13-тысячной армией. В Кордильерах был создан новый оборонительный рубеж.

В августе 1869 г. бразильские войска продолжили наступление. Они действовали с исключительной жестокостью, убивая пленных и мирное население, не жалея стариков, детей и женщин, стремясь уничтожить всех, способных носить оружие или как-то помочь бойцам. Под натиском превосходящих сил противника армия Лопеса с боями отходила на северо-восток, приближаясь к бразильской границе. Дальше отступать было некуда. 1 марта 1870 г. возглавляемый Лопесом отряд был атакован противником в районе Серро-Кора, на р. Акидабан. Тяжело раненный маршал отказался сдаться в плен и погиб в бою вместе со своими солдатами. С гибелью Лопеса и его соратников военные действия прекратились. Несмотря на героизм, проявленный парагвайцами, война была проиграна. Погибло примерно три четверти населения Парагвая, причем среди уцелевших 220-230 тыс. жителей преобладали женщины и дети, число взрослых мужчин не превышало 28-29 тыс.

20 июня 1870 г. в Асунсьоне был подписан предварительный мирный договор между Бразилией , Аргентиной и Парагваем. Марионеточное «временное правительство», созданное еще в августе 1869 г. из «легионеров» (предателей-иммигрантов, сражавшихся на стороне захватчиков), признало основные положения Тройственного договора 1865 г. 15 августа 1870 г. открылся Национальный конституционный конвент, принявший 25 ноября новую конституцию и избравший президента и вице-президента республики. В течение 1872-1876 гг. Парагвай заключи." мирные договоры с Бразилией, Уругваем и Аргентиной. Бразилия и Аргентина отторгли почти треть парагвайской территории (156 445 км2) и наложили на Парагвай огромную контрибуцию (235 млн песо).

Завершилась самая кровопролитная в истории Латинской Америки война. Парагвай был отброшен далеко назад в своем развитии и превратился в одну из самых отсталых и малонаселенных стран континента.

У.Г.ДЕВИС (США)

За несколько десятилетий до войны Парагвай был, вероятно, наиболее преуспевающей страной в Южной Америке. В торговле с Европой он имел большой объем экспорта. Страна была основным источником экзотической древесины, которая шла на производство мебели и интерье-ров лучших домов Европы. Почти такое же зна-чение имел домашний скот и сельскохозяйст-венная продукция, особенно табак, сделанный в виде парагвайских сигар, и низкосортный деше-вый чай.
Исторически Парагвай был внутренней стра-ной, не имевшей выхода к морю, и не привлекал такого внимания испанских колонистов, как другие области. Незначительное число белых, переселившихся в столичный Асунсьон, через несколько поколений ассимилировались негра-ми и местными индеицами гуарани. До самого обретения независимости страна практически полностью управлялась правительством Верхов-ного Инки и Орденом Иезуитов, который принес индейцам христианство.
Когда Аргентина и Уругвай в 1810 году осво-бодились от испанского владычества, Парагвай непродолжительное время был провинцией Аргентины. Но в 1813 году он заявил о суверенитете и совершенно без сопротивления со сторо-ны Аргентины была провозглашена Республика Парагвай /1/. Органы государственной власти были образованы как в Римской Республике, и имели во главе двух консулов /2/. Но вскоре один из них, Хосе Франсия, стал первым из множества дикта-торов, чья тирания и деспотия установилась в бывших испанских колониях. Франсия принял титул “Еl Supreme” (верховный) /3/. 28 лет, в тече-ние которых правил Франсия, Парагвай был совершенно изолирован от всего остального мира. С одной стороны, Франсия узаконил Рим-ско-католическую церковь в качестве государст-венной религии, но с другой, он конфисковывал для своей казны церковные десятины, обычно посылаемые в Рим, и при этом не внимал ника-ким протестам Папы Римского. Кроме того, во времена его правления от церкви было отлучено множество людей, главным образом потомков белых (пусть даже чисто номинальных), а их имущество коифисковано, Так что индейцы гуарани, занимавшие до Франсии весьма скромное положение, стали фактически государ-ственной элитой.
В Парагвае существовало черное рабство, но только для детей. Как только человеку исполня-лось 21, он тут же освобождался. Если освобожденные чернокожие женились и оставались в стране, их дети, в свою очередь, как только становились достаточно взрослыми для работы, также становились рабами, В те времена рабы применялись в основном в качестве прислуги или для работы в сельском хозяйстве, в основ-ном на правительственных обьектах. Некоторые использовались для строительства государст-венных зданий и учреждений, мощения улиц и в других областях хозяйства, где требовался ручной труд. Так что было вполне закономерно, что большинство чернокожих при первой же воз-можности старались эмигрировать. Однако многие из тех, кто пробовал вернуться, были сурово наказаны Франсией или посажены в тюрьму.
После смерти Франсии в 1840 году прави-тельство (типа хунты) организовало марионеточ-ный Конгресс и установило пост президента, переизбираемого каждые 10 лет. Новый президент - Карлос Антонио Лопес - вскоре сделался подобием Франсии /4/. Каждые 10 лет марионе-точный Конгресс переизбирал Лопеса на новый срок. Лопес несколько изменил политику, про-водимую Франсией. Вначале он восстановил отношения с Папой, который имел достаточно проблем со своей властью в собственно Ита-лии. Лопес согласился на назначение в страну епископа, который, однако, подчинялся ему больше, чем Папе /5/. Но от выплаты задолженных Парагваем десятин президент категорически отказался. Лопес такие установил дипломатиче-ские отношения со всеми цивилизованными странами, которые признали Парагвай. Но толь-ко Франция, Сардиния (позднее Италия) и неко-торые страны Южной Америки постоянно во время правления Лопеса держали посольства или консульства в Асунсьоне. САСШ и Англия такие признавали правительство Лопеса, но часто отзывали своих послов и закрывали по-сольства. В это время сношения с ними можно было осуществлять только через Буэнос-Айрес. В 1859 году САСШ послали сильный флот в этот регион, пытаясь оказать давление, особенно после двух инцидентов: во-первых, нападения на американский военный корабль, когда был убит член команды корабля и, во-вторых, после кон-фискации собственности, принадлежащей аме-риканским гражданам. Карлос (я буду теперь использовать имя Карлос для того, чтобы заре-зервировать имя Лопеса для его преемника) уладил первый инцидент, но что касается второ-го, то здесь так и не было достигнуто урегулиро-вания /6/. Также в 1859 году Англия едва не дове-ла дело до войны с Парагваем, но после дипло-матических демаршей в 1862 году споры были улажены.
Карлос также разрешил и всячески поощрял белую иммиграцию, особенно из САСШ и рядав европейских стран, таких как Франция, Италия и Австро-Венгрия. По большей части именно эти люди способствовали превращению Асунсьона в деловой центр. Но правительство сделало явный промах: как толыю гражданин Парагвая начинал преуспеваать, его зачастую наказывали или сажа-ли в тюрьму, а имущество конфисковывали. Подобная судьба ждала и многих тех, кто сохра-нял старое гражданство.
Франсия организовал большую армию для поддержания «железного занавеса», а Карлос ее еще более усилил для защиты своего царства. Он также начал строительство военно-морского флота и морской торговли. В Асунсьоне были построены арсенал и завод по производству вооружений. В страну вьехало много англичан в качестве инженеров на паровые суда и для контроля судостроения на арсенале. В связи с тем, что страна не имела выхода к морю, орга-низованная и поощряемая Карлосом торговля могла происходить только на паровых и парусных судах исключительно на реках Парана и Парагвай, а также ка их многочисленных притоках.
Таким образом, мы наконец‚ добрались и до главного действующего лица нашей повести - Франсиско Соляно Лопеса (будем в будущем называть его просто Лопес), которого некоторые историки считают приемным, а не родным сыном Карлоса. Но так или иначе, но Карлос считал Лопеса за своего старшего сына, ставшим главным советником отца и его доверенным лицом. Так, Лопес был послан во главе представительст-ва в Европу, обладая чрезвычайными полномочиями, в основном для покупки оружия. Правда, последняя функция была целиком выполнена подставными лицами и всякими мелкими сошками, так как сам Лопес развлекался в европейских городах. Особенно часто он любил бывать в Париже, где у него возникли тесные связи с местной куртизанкой, называвшейся м-м Элизой Линч (Eliza Linch), уроженкой Ирландии. По окончании командировки она в качестве фаворитки возвратилась с Лопесом в Парагвай. Будущий президент так всю жизнь и оставался холостым, но м-м Лмнш находилась при нем в качестве жены и с этого времени имела на Ло-песа большое влияние во всех его делах.
После смерти Карлоса в 1862 году, пост пре-зидента (и диктатора) Парагвая занял Лопес. Он лелеял более амбициозные планы, чем Карлос. Лопес предполагал сделать Асунсьон столицей огромной империи, включающей в себя весь бассейн Ла Платы, то есть территорий, которые предполагалось отторгкуть у Аргентины, Брази-лии и Уругвая. Подобные амбиции и привели к войне с его тремя соседями. Эту войну часто называют также Войной Тройственного Альянса (Triple Alliance) обьединенных наций против Парагвая.
Теперь несколько слов об истории и ситуации, сложившейся в странах Тройственного Альянса.
Из них наиважнейшим государством была Бра-зилия. Она понесла наибольшие жертвы и убытки в борьбе с Лопесом. Бразилия была наиболее ценной и самой большой португальской колонией. Когда в 1807 году армия Наполеона Бонапарта достигла Лиссабона, португальская королев-ская семья сбежала в Бразилию. После сокру-шения Наполеона король Жоао VI возвратился
на родину, оставив в Бразилии в качестве реген-та своего сына Педро. В 1822 году он обьявил Бразилию независимой и принял имя императо-ра дона Педро I.
Император Бразилии был полновластным дик-татором в своей стране до тех пор, пока в 1831 году он не был свергнут и не отрекся от престо-ла в пользу своего несовершеннолетнего сына, который после 10-летнего регентства принял имя дона Педро II. Во время его правления Бразилия стала демократической, а монарх конституцион-ным, хотя император осуществлял огромные полномочия в течение всего срока своего пре-бывания у власти. Новый монарх был также свергнут в 1889 году, когда Бразилия стала республикой, и с тех пор она иногда была со свободно избранным правительством, но чаще, в общем латиноамериканском стиле, с военной диктатурой после очередной революции. В то время множество бразильцев были абсолютно белые, иммигрировавшие туда из Португалии или других европейских стран. Имелось также значительное число чернокожих рабов, исполь-зовавшихся в течение длительного времени, а такие небольшая прослойка бразильских индий-цев, большинство из которых принадлежали к диким и практически неизвестным племенам во внутренних районах страны. Имелось также множество смешанных рас. Бразилия тоже была преуспевающей страной, главным образом, благодаря экспорту кофе и хлопка.
Со времени получения независимости от Ис-пании политическая ситуация и в Аргентине, и в Уругвае была нестабильна. Географически Ар-гентина была разделена на два политических лагеря – прибрежная область Буэнос-Айрес
противостояла союзу трех провинций - Миссио-нес, Энтре-Риос и Корриентес (последняя грани-чила с южной частью Парагвая). Все эти годы в обоих лагерях были различные диктаторы, стре-мящиеся стать президентами всей Аргентины и удержать власть. Уругвай не был разделен, подобно Аргентине, но и там политические фракции и партии вели между собой постоянные войны за преобладание в Монтевидео. Из-за этой непрекращающейся борьбы страны не были такими преуспевающими, как Бразилия или Парагвай, и не вели такую же обширную торгов-лю. Однако любой диктатор, имеющий контроль над Буэнос-Айресом или Монтевидео, имел необходимые силы в Рио-де-ла-Плате, чтобы при необходимости перерезать торговые пути Пара-гвая и бразильской провинции Мату-Гросу с внешним миром, создавая, таким образом, постоянно тлеющие угли для вспышки войны в этом регионе.
Первоначально Аргентина, Бразилия и Пара-гвай не вмешивались во внутренние дела Уруг-вая, сформировав эффективную буферную зону, такую, чтобы Аргентина и Бразилия не смогли бы вмешаться в конфликт на чьей-нибудь стороне. Существовавшие в Уругвае две главные полити-ческие партии не имели ничего общего с системами, принятыми, скажем в США или Англии, но во всей Латинской Америке было нечто подоб-ное. С одной стороны были силы, известные как бланкосы (белые или консерваторы), им проти-востояли колорадосы (красные или либералы). Но ни одно из этих течений не имело ничего общего ни с тем, что позднее было в царской России, ни с тем, что творилось в англо-саксонcких государствах.
В конце 1845 года Карлос обьявил войну Буэнос-Айресу и его диктаторуХуану Росасу (Juan Rosas), поддержав диктатора «отдаленных про-винций» Хосе Элитасия-Паса (Jose Elitazia-Paz) и занял большую часть провинции Энтре-Риос. Во всех своих действиях Карлос опирался на за-ключенное с Бразилией соглашение. В то же время Росас активно помогал настроенной про-аргентински уругвайской фракции под руково-дством Мануэля Орибе (Manuel Oribe), которой противостояла пробразильская фракция, кон-тролировавшая Монтевидео. Орибе перекрыл парагвайское судоходство по реке Уругвай, фарватер которой он держал под контролем, в то время как Росас закрыл Ла-Плату из Буэнос-Айреса.
Лопес был послан с армией из 5000 человек в Корриентес, но наступление армии из Буэнос-Айреса заставило его отвести свои сильно утом-ленные войска на парагвайскую территорию. Росас попыток вторгнуться в Парагвай не делал, и Карлос заключил с ним договор, по которому аргентинцы не переходят границы Парагвая, а он в аргентинские дела больше не вмешивается. Блокада была снята, и среди стран вновь восстановился мир. Лопес возвратился в Асунсьон, где его обьявили большим героем. Он стал называться “военным министром”, один из его братьев, Бенино, стал военным губернатором Асунсьона, в то время как еще один, младший Венансио, возглавил парагвайский флот (хотя в то время еще никакого флота не существовало).
Вскоре после этого Лопес и был послан в Евро-пу с важным дипломатическим поручением.
По своему возвращению Лопес энергично за-нялся строительством парагвайских вооружен-ных сил, чтобы в случае обьявления войны он смог бы поставить под ружье из резерва до 100,000 человек, действующая армия, и к этому времени уже небольшой флот, насчитывали 30,000 человек. После действительной службы люди увольнялись в запас и становились частью резерва.
В момент смерти Карлоса в 1862 году, когда Лопес занял свой пост, политические страсти в соседних странах снова кипели. В 1852 году Росас был свергнут в Буэнос-Айресе генералом Хусто Уркиса (Justo Urquiza), губернатором Энтре-Риоса, но непосредственно в Буэнос-Айресе обьявился новый лидер - Бартоломе Митре (Bartolome Mitre). Так что в 1859 году Лопес выступил в качестве посредника в заключении мира, в результате чего Уркиса снова становил-ся губернаторомЭнтре-Риос, а Митре сделался губернатором Буэнос-Айреса с твердым реше-нием стать во главе страны.
После вступления в должность президента Лопес запустил пробный шар в направлении Рио-де-Жанейро о возможности жениться на дочери бразильского императора и, таким образом, установить дружбу между странами. В зтом случае, вероятно, столкновение между Бразили-ей и Парагваем удалось бы не довести до вой-ны. Однако против желанного мира восстал дон Педро II, который не мог примириться с мыслью, что его зятем и супругом его белой дочери ста-нет индеец-тиран. Не дождавшись ответа из Рио, Лопес начинал настоящую войну.
Тем временем в 1861 году Митре в Аргентине победил Уркису, возобновившего войну, и стал первым реальным президентом всей Аргентины. Война в Уругвае также продолжалась. В 1863 году бланкосы под руководством Берро (Berro) заняли Монтевидео, и колорадосы под руково-дством Флореса (Flores) были изгнаны. Но с помощью Митре, обеспечившего поддержку Флоресу, последние вскоре снова захватили Уругвай. Берро приказал послу в Асунсьоне прозондировать почву: выступит ли Лопес про-тив Флореса. В это время Лопес войны с Арген-тиной еще не хотел, так как ожидал из Европы большую партию оружия. Тем не менее Берро смог добиться невнятного соглашения, гарантирующего независимость Уругвая, с несколькими секретными приложениями, показывающими ненависть Лопеса к Митре и уругвайскую поддержку парагвайской торговли. Но что Лопес действительно хотел, так это выступить в роли посредника в Уругвае, как он это сделал в Ар-гентине в 1859 году, Но по неизвестной причине Лопес подписал соглашение, которое вызвало негодование в Буэнос-Айресе, и в качестве посредника был выбран дон Педро II. Однако Берро согласился сесть за стол переговоров только в том случае, если в качестве сопосред-ника выступит Лопес, но тут стал возражать Митре. Все еще не желая начинать войну, по крайней мере, до прибытия военного снаряже-ния из Европы, Лопес в марте 1864 года в каче-стве меры предосторожности начал мобилиза-цию.
Теперь в игру вступила Бразилия. Отряды Флореса перешли границу и вторглись в самую южную бразильскую провинцию Рио-Гранде-де--Сул, чей губернатор спешно уехал в Рио требо-вать от дона Педро II, чтобы тот оказал давление на Монтевидео и уругвайцы покинули бы бра-зильскую территорию. Но Берро и официальный Монтевидео были не с состоянии что-либо предпринять. Другой посредник, в роли которого хотел выступить Лопес, к переговорам приглашен не был, так что Лопес тут же послал в Рио ультиматум, сказав, что Парагвай не может спокойно смотреть, как Бразилия сьедает Уругвай. А Бразилия ведь даже и не думала зтого делать! Лопес также нажал на Монтевидео, в результате чего бланкосы нехотя заменили Берро на Агирре (Aguirre). Лопес думал, что с этой переменой новое правительство для помощи призовет парагвайские войска, но вместо зтого Уругвай 18 октября 1864 года заняла бразиль-ская армия. Так, желая мира, Лопес довел дело до войны с Бразилией.
12 ноября 1864 года парагвайское судно “Tacuari” недалеко от Асунсьона захватило в качестве приза бразильское торговое судно “Marques de Olinda”, направлявшееся в бразиль-скую провинцию Мату-Гросу с новым губернато-ром, грузом золота и военного снаряжения на борту. “Tacuari” очень кстати оказался под ру-кой, так как еще недавно он был в Европе. Это было одно из двух судов парагвайского флота, переоборудованкых для военных цепей, однако до сих пор корабль использовался исключительно как торговое судно, перевозя товары в Европу и обратно.
И, наконец, до того как начать описание бое-вых операций, хотелось бы сказать еще не-сколько слов. Хотя ряд источников оценивают население Парагвая в 1.400.000 человек, более вероятной кажется цифра 525.000, что все равно было очень много по мировым стандартам насе-ленности 1864-го года. Население Уругвая было приблизительно в два раза меньше. Аргентина и Бразилия к моменту начала войньт, вероятнее всего, имели соответственно 1.8 и 2.5 млн. чело-век населения. Парагвай поставил под ружье 100.000 человек, и, по-видимому, до 300.000 мужчин и женщин были задействованы во вспомогательных службах. Позднее многие женщины были вынуждены также принять участие в боях.
Бразилия начала войну с армией приблизитель-но в 30.000, под конец войны доведя эту цифру до 90.000. Сильно ослабленная длительными гражданскими войнами, Аргентина имела ма-ленькуто армию, имевшую в наилучшие времена численность приблизительно до 30.000 человек. Войска Уругвая составляли максимум 3.000. Кроме того, приблизительно 10.000 парагвайцев приняли участие в войне против Лопеса. Это были неблагонадежные элементы, высланные из страны, а также дезертиры и освобожденные союзниками узники парагвайских тюрем. Все они также внесли свой вклад в победу над Лопе-сом.
И еще одно существенное дополнение. Лопес построил две сильные крепости: Юмаита на реке Парагвай и Пасо-де-Патрия на реке Парана. Но их многочисленное вооружение было по боль-шей части устаревшим, состоящим из дульноза-рядных орудий. Парагвай заказал в Европе большие партии новейшего оружия, но до нача-ла войны получить удалось лишь немногое из того /7/. В то время, как кадровая армия была хорошо оснащена современными ружьями, новобранцы более поздних призывов зачастую были вооружены лишь дубинами, ножами или луками со стрелами. Флот Парагвая был не-большой и также плохо вооруженный. Он насчи-тыаал а своем составе 12-20 речных винтовых или колесных пароходов. Но, конечном счете, комплектуясь в основном парусными судами, баржами или чатосами /8/ (без какого-либо механического привода) и зачастую военным могло считаться даже каноэ - их цель состояла в при-чаливании к неприятельскому кораблю, чтобы сокрушитъ его своим экипажем в ходе абордаж-ной схватки.
С другой стороны, бразильский флот был по меркам Латинской Америки очень многочислен-ным и насчитывал в своем составе 15 винтовых боевых кораблей, 4 колесных, 13 парусных, а также множество транспортов и речных каноне-рок. Его мощь была очень кстати укреплена множеством кораблей типа казематных броненосцев и мониторов, вовремя приобретенных за границей или построенных в Рио. Аргентина для военных целей могла пожертвовать только не-сколько речных пароходов, использованных в основном как транспорты, а Уругвай вообще ничего не имел.
Было очевидно, что итог войны определялся контролем над реками, которых в данном регио-не было великое множество. Сухопутные комму-никации находились на весьма примитивном уровне. В районе боевых действий имелась всего одна, да и то очень короткая железная дорога, идущая из Асунсьона на юго-восток, необходимая для связи столицы Парагвая с речным портом.
Как это ни странно, но с началом войны нахо-дившаяся в зените своей славы м-м Линч в большей мере, чем Лопес, планировала всю военную стратегию. И в самом же начале она допустила ошибку, ставшую впоследствии фа-тальной. Парагвайские части не были посланы в Уругвай против уже действовавшей там бразиль-ской армии. Вместо этого она все свои усилия приложила к захвату бразильской провинции Мату-Гросу, которая хотя и была плодородной, но имела небольшое стратегическое значение и в случае захвата, в лучшем случае, становилась лишь своего рода заложником против Бразилии /9/.
Так, в декабре 1864 года отряд из 3.000 чело-век был послан на кораблях для захвата Мату-Гросу. Он успешно выполнил свое задание. 27-28 числа он захватил Коимбру, чей гарнизон поспешно отступил к Корумбе. Бразильцы, соединившись там, отошли дальше на север, где 6 января 1865 года и капитулировали парагвайцам. В качестве трофеев были захвачены бразильская речная канонерка “Anhambai”, которую или сдали, или затопили, и еще два судна, которые господин Мейстер (Меister) описывает как миноноски, первый назывался “Jauru”, а второй, как и канонерка, захваченная неподалеку, также назы-вался “Anhambai” /10/. Позже другой отряд в 2.500 человек вторгся в Мату-Гросу с суши, так что вся эта захваченная и ограбленная пронин-ция была на длительное время потеряна для Бразилии.
Война теперь переместилась в другие облас-ти. В начале 1865 года бразильский флот под командованием вице-адмирала Тамандаре (Tamandare) начал демонстрацию в устье Ла Платы, обьявив блокаду Парагвая. Отдельный отряд кораблей под командованием контр--адмирала Франсиско Мануэля Барросо (Francisco Mahuel Barroso) начал медленно под-ниматься по реке Паране. Лопес послал свои самые лучшие корабли “Tacuari”, “Ygurey”, “Paraguari”, “Marques de Olinda” и “Ipora” с 3.000 отрядом вниз по реке, и 13 апреля 1865 года напал на город Корриентес в Аргентине. В за-хваченном порту парагвайцам достались два аргентинских судна: “25 dе Мауо” и “Gualeguay”.
1 мая 1865 года Аргентина, Бразилия и Уруг-вей формально заключили союз в войне против Парагвая и Лопеса. Парагвай заявил об объяв-лении войны 3 мая, которое, однако, было про-стой формальностью, так как война шла уже несколько месяцев. 25 мая союзники начали наступательные операции. При поддержке бра-зильских военных кораблей Корриентес был возвращен. Из 4.000 отряда нападавших 3.600 были аргентинцы. Парагвайские корабли были предварительно уведены вверх по течению, и на следующий день, дождавшись подкреплений, парагвайцы вновь возвратили Корриентес. Бра-зильские корабли ушли вниз по течению и обос-новались в устье реки Рихуэло (Риачуэло), впадавшей в Парану. В ответ на это парагвайский отряд из Корриентеса построил несколько береговых батарей а нижнем течения Параны под Рихуэло.
После этого Лопес отдал приказ атаковать бразильский флот. В соответствии с задуманным планом сперва предполагалось “пощупать” бразильцев, для чего канонерка “Yberra”, букси-руя 6 чатосов, на которых было установлено по 68-фунтовому орудию, должна была приткнуться к берегу и, атакуя противника, насколько воз-можно истощить его. План предполагал ночью занять исходную позицию у стоящих на якоре бразильских кораблей, а на рассвете напасть на еще дремлющий бразильский отряд. Однако произошла задержка в походе, и парагвайские корабли смогли достичь Рихуэло только днем, когда бразильцы готовились к воскресной мес-се. Парагвайский флот теперь состоял из канонерок: “Tacuari”, “Ygurey”, “Paraguari”, “Marques de Olinda”, “Ipora”, “Jejui”, “Salto Oriental” и “Pirabebe”. Командовал парагвайцами капитан Педро Иг-насио Меса (Pedro Ignacio Meza), который поместил на корабли свой знаменитый Шестой батальон в составе 500 человек. Как только сражение было открыто, обнаружилось, что из-за недостаточного количества таких необходи-мых абордажных кошек, парагвайцы уже факти-чески потерпели неудачу. В этом наиболее часто подозревают измену, царившую в армии Лопеса.
Бразильская эскадра состояла из колесного фрегата “Amazonas” (флагман) и “Beregibe”, “Belmonte”, “Araguary”, “Iguatemy”, “Ipiranga”, “Jequitinonha”, “Mearini” и “Parnaiba”. Естествен-но, что среди противоборствующих сторон было много беспорядка, например, Вильсон категори-чески заявляет, что в течении всего боя адмирал Барросо скрывался в своей каюте, так как весь-ма сомнительно, чтобы он хотя бы попробовал управлять бразильскими кораблями /11/. Не дос-тигнув неожиданности, как того ожидал, Меса должен был отойти вверх по реке, но его эскад-ра спутала карты бразильцам, оставшимся сто-ять на якоре. В ходе битвы стороны примерно с расстояния одной мили обменялись огнем, в результате чего парагвайская “Jejui” получила попадание в котельное отделение и в будущем участия в боевых действиях больше не принима-ла. Бразильские корабли, снявшись с якоря, начали погоню, но парагвайцы в качестве убе-жища скрылись в самом узком месте русла, под защитой одной из береговых батарей. Одна бомба, разорвавшись, убила лоцмана на борту “Jequitinonha”, и корабль сел на мель. При по-пытке помочь стащить его на воду “Ipiranga” также села на мель.
Парагвайцы тут же атаковали “Parnaiba” c трех сторон: “Tacuari”, “Marques de Olinda” и “Salto Oriental”. Но подошли “Belmonte” с “Mearini”, и парагвайцы были отброшены. Понеся большие потери в команде, экипаж “Parnaiba” вскоре восстановил боеготовность своего корабля, кое--как ликвидировав повреждения. Парагвайские береговые батареи, похоже, стреляли неплохо, многократно попав в “Belmonte”, который, чтобы не затонуть, был вынужден приткнуться к берегу. Кто бы ни командовал “Amazonas”, но он делал свою работу хорошо. Фрегат вступил в бой, таранил “Paraguari”, который потом затонул. Затем он потопил “Jejui”, поначалу вышедшего из боя, и в заключение фрегат таранил “Marques de Olinda” и “Salto Oriental”, которые, имея по-вреждения, начали дрейфовать вниз по реке. Оставшиеся в живых из их экипажей были спасены на следующий день английским кораблем “Doterel”, пришедшим на юг в Асунсьон по дипломатическому заданию.
Оставшиеся парагвайские корабли: “Tacuari”, “Ygurey”, “Ipora” и “Pirabebe” отступили вверх по реке. Ужасно поврежденный “Paraguari” удалось спасти, но “Marques de Olinda” и “Salto Oriental” (вместе с затонувшим до того “Jejui”) были потеряны. Бразильцам удалось поднять “Ipiranga”, но “Jequitinonha” был полностью разрушен и оставлен. . Несколько его пушек были позднее сняты парагвайцами. Капитан Меса был смертельмо ранен и вскоре умер, после того, как его доставили в Юмаиту, что, вероятнее всего, для него было и лучше, так как Лопес был силь-но разгневан, узнав о поражении. Он угрожал Месе пыткой и наверняка его в живых бы не оставил. За свои действия, как сообщает Вильсон, адмирал Барросо был награжден бразиль-ским титулом барона Амазонаса, но в дальней-шем он был переведен в Рио. Для Южной Америки Рихуэло было большим сражением. Обе стороны, похоже, тем роковым днем имели одинаковое количество как храбрецов, так и трусов. Однако в то время, как парагвайцы про-должали непрерывно усиливать свои берега на Паране, бразильские корабли, понеся потери, отступили от батарей, в итоге найдя убежище в Рикон-до-Соте.

: Так кто же начал военные действия? Я читал, что 12 ноября 1864 г. Парагвай захватил бразильский военный корабль, а 13 ноября Парагвай объявил войну Бразилии, с чего война и началась (да, чтобы обеспечить Парагваю очень нужный ему выход к морю). Это верно?

Ну, во-первых, было бы небезинтересно узнать, кто Вам изложил такую, скажем так, несколько мультяшную версию конфликта (который, кстати сказать, можно смело поставить в один ряд с южноамериканской войной за независимость, кубинской революцией и т.п.). Могу также добавить, что лично у меня из-под тех южноамериканских реалий 150-летней давности нет-нет да и проступают – среди прочих – такие, казалось бы, далекие расклады, как "Россия-Украина-Беларусь-2014".

Чтобы не сильно растекаться мысью по древу, постараюсь изложить своё видение той истории как можно более сжато. Ну а если вдруг "моя" (т.е. товарищей Juan Bautista Alberdi, José María Rosa, León Pomer, Eduardo Galeano, Felipe Pigna, Pelham Horton Box и пр.) версия Вам чем-то придется не по вкусу (если Вы, например, истовый либерал и англофил), то писаний обратной направленности - как грязи (Mariano Molas, Domingo Sarmiento, Ramón Cárcano, Francisco Doratioto и т.д.).

В общем, тут, конечно, надо бы начать с карты – хотя, к сожалению, пока не видел карт реальных экономических интересов и денежных потоков. И хотя из физической карты непонятно, почему это вдруг из Рио-де-Жанейро не было нормального торгового пути в Мату-Гросу, по крайней мере, один медицинский факт из нее следует совершенно очевидно – отсутствие у Парагвая прямого выхода к морю. И лично я пока не знаю ни одной более или менее развитой страны (за исключением банковских ячеек с надписями "Швейцария", "Люксембург" и "Лихтенштейн") без такого conditio sine qua non.

Хотя прямого выхода к морской торговле у Парагвая не было, но был "кривой" – по реке до Монтевидео. Причем степень его "кривизны" зависела от того, кто сидит по берегам этой реки (прежде всего, речь идет об Уругвае и "федералистских" на тот момент аргентинских провинциях Коррьентес и Энтре Риос): если условные "друзья" – дышать более или менее можно, если противники – сливайте воду. "Друзья" – это, грубо говоря, соперники буэнос-айресской проанглийской компрадорской портовой буржуазии, давящей "сепаратистов" и мечтающей об Аргентине как минимум в границах бывшего вице-королевства Рио-де-ла-Плата .

У Парагвайской войны 1864-1870 гг. была масса причин и поводов: непосредственных, локальных, хронических, глобальных и пр. Можно выделить некоторые из них:

1) "Мировой экономический кризис", большие проблемы в Великобритании, вызванные нарушением поставок хлопка (нефти тогдашнего времени) из САСШ как следствие Гражданской войны. Зарождение империализма (в 1876, по Ленину), одной из первых жертв которого, собственно, Парагвай и стал (если Индия – непосредственно через английские штыки, то Парагвай – чужими недалекими руками на английские займы и "подарки"). В общем, Великобритания рванула судорожно искать хлопок по всем закоулкам земного шара. Кстати, если в 1862 году колониальные территории составляли 29,4% территории планеты, к 1912 году их будет уже 62,3%, ну а дальше – известный передел награбленного, "закончившийся" Октябрем и Версалем.

2) Интересы великих держав: прежде всего, Великобритания - расширение рынков сбыта aka "свобода торговли". "свободные рынки" и пр., дешевое сырье, в т.ч. качественный парагвайский хлопок (не столько в наличии на тот момент, сколько в перспективе); растущие США; ну и Франция (здесь больше из-за статуса и желания нагадить англичанам).

3) "Дурной пример" Парагвая Х.Г.Франсии и Лопесов для Южной Америки и не только для нее (можно сказать, первое социалистическое государство в истории, этакий ненаучный государственно-фермерский социализм начала 19 века).

4) Бразильская работорговая империя с еще алчными поползновениями, умело подогреваемыми и финансируемыми Великобританией, как на восточно-парагвайские территории, так и на Сисплатину (бывшую провинцию Соединённого королевства Португалии, Бразилии и Алгарве, с 1828 г. - типа независимый Уругвай). Опять же, восточные земли Парагвая как единственный на тот момент наземный путь в бразильскую провинцию Мату-Гросу из Рио-де-Жанейро.

5) Аргентина (Аргентинская Конфедерация): "собирание земель" встроенной в мировой рынок портовой буржуазией, борьба Буэнос-Айреса с мятежными провинциями, которые якшаются с Парагваем как с противовесом Буэнос-Айресу (на и Парагвай, понятно, тоже с ними аккуратно дружит, чтобы не быть сожранным Аргентиной). Смысл простой: раздавим Парагвай, легче будет раздавить своих "оппозиционеров". Сюда же роль Хусто Хосе де Уркиса , на которого Парагвай надеялся, в т.ч. во время атаки бразильцами Пайсанду, но с которым бразильцы очень вовремя заключили крайне выгодную для него сделку. Эдуардо Галеано: "Парагвай был зажат между Аргентиной и Бразилией, которые вполне могли задушить его, сдавив горло его рек и наложив любую непосильную пошлину на транзит его товаров. Именно так поступали Ривадавиа и Росас. С другой стороны, стремление упрочить власть олигархии в этих государствах вызвало острую необходимость покончить с опасным соседством со страной, которая умудрялась сама себя обеспечивать и не желала преклонять колени перед британскими торговцами."

6) Одной из причин (субъективных) конфликта некоторые называют излишнюю самоуверенность, недостаточную дипломатичность, молодость и неопытность тогдашнего парагвайского диктатора Франсиско Солано Лопеса ("диктаторы" в Парагвае скорее смахивали на Лукашенко, чем на Пиночета).

Собственно, война могла начаться и гораздо раньше (различные агрессивные телодвижения со стороны Великобритании, Бразилии, США и пр. в предвоенные десятилетия). Понимая это, Парагвай еще при Карлосе Антонио Лопесе начал готовиться к ней (рекрутские наборы, заказ военных кораблей в Европе, которые так и не успели подойти, что во многом определило поражение Парагвая – см. битва при Риачуэло, потеря контроля над рекой).

Некоторые основные события начала войны пунктиром:

1) В 1862 году в Бразилии меняется политический режим на более либеральный (в смысле "свободы торговли" сиречь "еще плотнее ложимся под Великобританию") и более агрессивный по отношению у Парагваю и Уругваю (ключевой союзник Парагвая в регионе и своего рода гарант его экономической незадушенности, при условии нахождения у власти партии т.н. "белых").

2) Как Бразилия, так и Буэнос-Айрес активно способствуют путчу Венансио Флореса (партия "цветных") (1863) и его продвижению на столицу.

3) 30 августа 1864 года Парагвай заявляет протест, в котором указывает, что Бразилия нарушила условия договора от 25 декабря 1850 года и что Парагвай будет рассматривать как casus belli военную окупацию своего союзника Уругвая, отмечая также, что подобные действия нарушат равновесие сил в регионе.

4) В октябре 1864 года бразильцы вторгаются в Уругвай под чуть менее чем надуманным предлогом, вступают в союз с Флоресом, в январе 1865 года Флорес берет Пайсанду, в феврале входит в Монтевидео. Буэнос-Айрес также поддерживает "цветных", в общем, партию "белых" в итоге скидывают.

5) Где-то 10 ноября Франсиско Солано Лопес узнает об окупации Уругвая бразильцами, приказывает захватить бразильский торговый корабль "Marquês de Olinda" с губернатором Мату-Гросу на борту. 12 ноября корабль захватывают, что собственно и становится официальной датой начала войны.

6) Остается, однако, проблема: чтобы схватиться с бразильцами, Парагваю нужно пройти через аргентинскую провинцию Коррьентес. Парагвай просит пропустить свои войска, Буэнос-Айрес отказывает под предлогом принятого им нейтралитета (не забывая при этом, впрочем, оказывать военную поддержку Венансио Флоресу в Уругвае). Парагваю ничего не остается как объявить войну Аргентине (март 1865 г.). В мае 1865 г. Бразилия, Аргентина и "поцветневший" Уругвай заключают между собой Договор о тройственном союзе (Tratado de la Triple Alianza) и радостно идут мочить Парагвай (хотя некоторые историки утверждают, что фактически Тройственный союз сложился еще как минимум в августе 1864 года).

Эдуардо Галеано: "Венансио Флорес вторгся в Уругвай, поддержанный обоими сильными соседями, и после бойни в Пайсанду создал в Монтевидео свое правительство, которое стало действовать по указке Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айреса. […] До этого президент Парагвая Солано Лопес угрожал начать войну, если будет организовано вторжение в Уругвай. Он хорошо знал, что в таком случае на горле его страны, загнанной в угол самой географией и врагами, сомкнутся железные клещи."