Пьеса зыковы горький о чем. Зыковы
Спектакль предназначен для зрителей старше 16 лет
Драма в 2-х действиях
Заслуженная артистка РФ Любовь Гордеева обладатель премии народного артиста РФ Н.А. Левкоева за исполнение роли Софьи в спектакле «Зыковы», VIII Российский театральный фестиваль им. М. Горького (2017 год).
Артист Анатолий Шалухин обладатель диплома VIII Российского театрального фестиваля им. М. Горького за исполнение роли Михаила в спектакле «Зыковы (2017 год).
Пьеса А.М. Горького «Зыковы», написанная в 1913 году, – не частый гость на отечественной сцене. Может быть, этим-то она и отличается от остальных драм «буревестника революции». Возможно, даже выгодно отличается – своей относительной неизведанностью. И тем, что в ней ощутимо снижены социальные мотивы, зато предельно обострены общечеловеческие. В доме лесопромышленника Антипы Зыкова праздничное оживление. Хозяин собирается женить единственного сына Михаила. Невеста сына – Павлина (Павла), воспитанница православного монастыря, – гостит со своей матерью у будущего свёкра и его сестры Софьи, вдовы дворянина. Брат и сестра Зыковы – неординарные люди сложной судьбы, непростой душевной организации. Вместе с тем это поколение тружеников, на которых «всё держится». Внезапно вспыхнувшая страсть Антипы Зыкова к избраннице сына всё переворачивает в жизни героев. Он делает предложение юной девушке и сразу же женится на ней, не давая опомниться ни себе, ни окружающим, вовлекая всех в бешеный водоворот своей страсти и радужных иллюзий. Полагая, что нашел, наконец, главный смысл жизни и воплощение чистоты, света, душевного, телесного здоровья. Своего сына Антипа считает слабым и бесплодным, прежде всего – душой. Дальнейшее развитие событий вполне могло бы послужить образцом увлекательного мелодраматического сюжета. Если бы не филигранная психологическая разработка драматургом всех характеров, вплоть до самого эпизодического лица, – порождающая множество современных ассоциаций, острых вопросов и открытий. Именно это делает пьесу актуальной и близкой сегодняшнему зрителю.
Длительность спектакля 2 ч. 40 мин. (1 акт 1 ч.)
Режиссура и сценография: народный художник РФ Борис БЛАНК
Помощник режиссера: Римма НИКОЛАЕВА
| Зыков, лесопромышленник | Игорь КЛОЧКОВ |
| Софья, сестра его, вдова | заслуженная артистка РФ Любовь ГОРДЕЕВА |
| Михаил, сын | Анатолий ШАЛУХИН |
| Целованьева, мещанка | Галина ФАТХУТДИНОВА |
| Павла, дочь его | Наталья ДЕМИДОВА |
| Муратов, лесничий | Юрий КРУЦЕНКО |
| Хеверн, компаньон Зыкова | Алексей КУЛИКОВ |
| Шохин | заслуженный артист Эстонии Владимир ЛАПТЕВ |
| Степка, девочка-подросток |
М.Горький
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
З ы к о в, А н т и п а И в а н о в, лесопромышленник.
С о ф ь я, сестра его, вдова.
М и х а и л, сын.
Ц е л о в а н ь е в а, А н н а М а р к о в н а, мещанка.
П а в л а, дочь её.
М у р а т о в, лесничий.
Х е в е р н, компаньон Зыкова.
Т а р а к а н о в.
С т ё п к а, девчонка-подросток.
П а л а г е я.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
У Целованьевых. В скучной комнате небогатого мещанского дома посредине приготовлен стол для чая, у стены между дверью в кухню и в комнату Анны Марковны другой стол с вином и закусками. Направо у стены маленькая фисгармония, на ней рамки с фотографиями, засушенные цветы в двух вазах; на стене много открыток и акварель: П а в л а в костюме монастырской клирошанки. Два окна на улицу, в палисадник. Ц е л о в а н ь е в а, чистенькая, гладкая женщина за сорок, - у чайного стола; она заметно взволнована, часто смотрит в окна, прислушивается, ненужно передвигает чашки. С о ф ь я задумчиво ходит по комнате, в зубах - погасшая папироса.
Ц е л о в а н ь е в а (вздыхая). Загулялись...
С о ф ь я (взглянув на часы в браслете). Да...
Ц е л о в а н ь е в а. А что же это вы, Софья Ивановна, замуж не выходите?
С о ф ь я. Человека нет по душе. Найдётся - выйду.
Ц е л о в а н ь е в а. В глухом нашем месте - мало интересных мужчин...
С о ф ь я. Интересные-то нашлись бы! Серьёзного человека трудно встретить...
Ц е л о в а н ь е в а. У вас у самой, извините, характер серьёзный, вроде бы - мужской; вам бы взять мужчину тихого...
С о ф ь я (нехотя). А на что он, тихий? Мышей ловить?
(Целованьева смущённо улыбается, видно, что ей неловко с этой женщиной, она не знает, о чём беседовать с нею.)
С о ф ь я (хмурясь, спрятав руки за спину, исподлобья смотрит на неё). Кто это, скажите, пустил про Пашу слух... что она - блаженненькая?
Ц е л о в а н ь е в а (торопливо, негромко, оглядываясь). А это всё покойник муж... ну, и я тоже поддерживала, чтобы не очень интересовались люди. Пашенька всегда была прямая такая, что думает, то и говорит, - кому это может нравиться? Ну, вот... а он, муж-то, подозрение имел, что Паша не его дочь...
С о ф ь я. Разве?
Ц е л о в а н ь е в а. Как же! Это ведь всем известно; он, бывало, выпимши, везде кричит... Ревновал он меня к одному... сектант был тут...
С о ф ь я. Отец Шохина?
Ц е л о в а н ь е в а. Вот и вы знаете.
С о ф ь я. Без связи с вашим именем. Просто знаю - был сектант, человек гонимый.
Ц е л о в а н ь е в а (вздыхая). Ну, уж где, чать, без связи! (Тихонько.) Гонимый... (Быстро взглянув на Софью.) Он, покойник...
С о ф ь я. Шохин?
Ц е л о в а н ь е в а. Муженёк мой... Он, бывало, глядит-глядит на неё, да вдруг и зарычит: "Не моя дочь! Я - человек подлый, ты - это я баба глупая, - не моя это дочь!"
С о ф ь я. Кривлялся немножко?
Ц е л о в а н ь е в а. Бог его знает...
С о ф ь я. Бил вас?
Ц е л о в а н ь е в а. Уж конечно! Да я - что? А за Пашу очень боязно было. Ведь это я кое-как обошла его, в монастырь-то спрятала её, Пашу... Ведь у меня, кроме её, никаких надежд...
П а л а г е я (в двери из кухни). Идут!
Ц е л о в а н ь е в а. Ой, что ты, бес, пугаешь! Недруги, что ли, идут? Чего тебе?
П а л а г е я. Нести самовар?
Ц е л о в а н ь е в а. Скажут, когда надо. Ступай!
М и х а и л (чуть-чуть выпивши, разморён жарой, на безбородом лице усталая улыбка). Ты что, баба, заткнула дверь? Убери свои окрестности.
(Ущипнул её - Палагея ахнула. Михаил смеётся всхлипывающим смехом; Целованьева обиженно поджала губы; Софья около фисгармонии, нахмурясь, смотрит на племянника.)
М и х а и л (идя к столу). Жарко, наречённая мамаша!
Ц е л о в а н ь е в а (бормочет). Ну - где же ещё... какая же мамаша? (Громко.) Палагея у нас придурковата...
М и х а и л. Кто?
Ц е л о в а н ь е в а. Женщина эта.
М и х а и л. Ага! Только она, одна? Это я запомню.
(Идёт к столу с закусками. Софья пробует фисгармонию в басах.)
Ц е л о в а н ь е в а (беспокойно). Зачем же запоминать?
С о ф ь я. Он шутит, Анна Марковна.
Ц е л о в а н ь е в а. Ох, плохо я понимаю эти шутки...
П а л а г е я (из кухни). Мужик верхом приехал...
С о ф ь я. Это - Шохин. Анна Марковна - это ко мне...
Ш о х и н (в двери). Шохин пришёл.
С о ф ь я (строго). Я бы вышла к тебе, Яков!
Ш о х и н (кланяясь). Ничего! Доброго здоровья.
Ц е л о в а н ь е в а (отходит к окну). Вы не стесняйтесь...
С о ф ь я (Шохину). Ну, что?
Ш о х и н. Велел сказать, что напишет письмо.
С о ф ь я. Больше ничего?
Ш о х и н. Ничего.
С о ф ь я. Спасибо.
(Записывает что-то в книжечку на поясе. Михаил, подмигивая на Анну Марковну, наливает Шохину стакан водки; тот, украдкой, выпивает, морщится.)
М и х а и л. Отчего ты, Яков, всегда такой угрюмый?
Ш о х и н. Жалованья мало получаю. Софья Ивановна, у меня к тебе слово есть.
С о ф ь я. Что такое?
Ш о х и н (подходя). Лесничий этот вчера говорил машинисту нашему, что-де всех нас, за наше хозяйство, под суд сажать надо, дескать, от нас реки мелеют и вся земля портится...
С о ф ь я. Ну, - иди...
М и х а и л. Иди, раб!
Ц е л о в а н ь е в а. Это он про лесничего говорил?
С о ф ь я. Да.
Ц е л о в а н ь е в а. Строгий господин. Со всеми - ссорится, со всеми - судится, а сам всегда выпимши и, кроме карт, никаких удовольствий не признаёт. Холостой, должность хорошая - женился бы! Не любят теперь семейной жизни.
М и х а и л. Как - не любят? А - я? Вот я женюсь...
Ц е л о в а н ь е в а. Вы - конечно... Вам - папаша велел.
(Невольно вырвавшееся слово смутило её, она невнятно бормочет что-то и быстро идёт в кухню.)
С о ф ь я (Михаилу). Ты ведёшь себя совершенно неприлично.
М и х а и л. Ну? Не буду больше. Тебе нравится невеста?
С о ф ь я. Девушка красивая, простая... доверчивая. А тебе?
М и х а и л. Мне даже немножко жалко её, - какой я ей муж?
С о ф ь я. Это ты - серьёзно?
М и х а и л. Не знаю. Кажется - серьёзно.
С о ф ь я. Вот и хорошо! Может быть, она заставит тебя подумать о себе самом, - пора!
М и х а и л. Да я ни о чём кроме и не думаю...
С о ф ь я. Дуришь ты много, играешь...
М и х а и л. Это свойственно человеку. Вон и невеста моя играет на простоту, доброту...
С о ф ь я (пристально смотрит на него). Что ты говоришь? Она действительно доверчива...
М и х а и л. И кошка будто бы доверчива, а попробуй, обмани кошку!
С о ф ь я. При чём здесь - обманы?
М и х а и л. Знаешь что? Пусть бы лучше отец женился на ней, а меня в отставку!
С о ф ь я. Какая чушь!
М и х а и л (с усмешкой). Всё равно - сейчас не женится - после отобьёт. Она - доверчива...
С о ф ь я. Перестань! Что за гадости лезут в голову тебе!
(Взволнованно отходит прочь.)
М и х а и л (тихонько смеётся, наливая вина в рюмку, и декламирует).
Я хотел поймать в воде
Отражение цветка,
Но зелёный ил один
Подняла моя рука...
С о ф ь я. Это - что значит?
М и х а и л. Ничего не значит. Шутка.
С о ф ь я. Ой, Миша, смотри, жизнь серьёзна!
(Из прихожей входит Антипа Зыков, мужчина лет под пятьдесят, в бороде с проседью, кудрявый, чёрные брови, с висков - лысоват; Павла - в голубом платье, очень простом, без талии, как ряса, на голове и плечах - голубой газовый шарф.)
П а в л а. Я всегда говорю правду...
А н т и п а. Ну? Поглядим.
П а в л а. Увидите. А где же мама?
Ц е л о в а н ь е в а (из кухни). Иду, иду...
(Антипа идёт к столу с закусками; Павла, улыбаясь, к Софье.)
Издание: ТАСС
МОСКВА, 3 апреля. /ИТАР-ТАСС/. В Московском академическом театре имени Вахтангова сегодня премьера. Здесь впервые сыграют пьесу Максима Горького «Зыковы». Правда, на афише она значится под иным названием: «Люди как люди».
Это, пожалуй, единственная «поправка», которую позволил себе внести в авторский текст классика Вахтанговский театр. Во всем остальном — точно, как у Горького.
Поставил спектакль маститый режиссер Владимир Иванов, который не нуждается в представлении. Профессор Щукинского училища, он воспитал не одно поколение актеров, многие из которых блистательно играют в спектаклях, созданных их учителем на вахтанговской сцене. В их числе, к примеру, — «Дядюшкин сон», «Царская охота», «Мадемуазель Нитуш» и, наконец, «Матренин двор» по Солженицыну. Все они идут годами, собирая аншлаги. И это лучшее свидетельство того, что их создатель обладает редким даром — умением сделать спектакль интересным и для актеров, и для зрителей. Стойкий приверженец русского психологического театра, Владимир Иванов своими работами убедительно доказывает, что этот метод художественного общения ничуть не устарел и занимает достойное место в современной сценической практике.
«Островский, Чехов и Горький — три кита, на которых стоит русская драматургия, — заявил режиссер в интервью корр.ИТАР-ТАСС. — Вот и пьеса „Зыковы“ тоже в числе классических образцов, которые, как известно, не теряют актуальности. Написанная 100 лет назад, она рассказывает о социальных катаклизмах, разбитых надеждах, ощущениях приближающейся катастрофы». «Разве все это не свойственно нашему времени?», — задается риторическим вопросом режиссер. Но главная причина непреходящей актуальности классики, по его словам, в «неизменности человеческого естества», что потрясающе отражено и в горьковской пьесе. Недаром же спектакль называется «Люди как люди».
Действительно, сколько людей, столько и судеб. Для одних жизнь — кулачный бой и утрата иллюзий, для других — поиски добра и света, кто-то пытается очиститься любовью, путая ее со страстью, что не тождественно, ибо любовь — все отдать, страсть — завладеть. Эгоизм, мешающий услышать другого и ответить ему состраданием, леденящие душу страхи, боль одиночества — буквально весь калейдоскоп нравственных категорий присутствует в пьесе Горького. Но только каждый человек во все времена отвечает на эти вопросы по-своему.
На главную роль — лесопромышленника Антипы Зыкова — приглашен популярный актер театра и кино Алексей Гуськов. А вот его жена — известная вахтанговская актриса Лидия Вележева выступает в роли сестры главного героя — Софьи.
«Алексей — очень хороший партнер, — призналась Вележева корр.ИТАР- ТАСС. — Но в данном случае мне выпала чрезвычайно трудная роль, подобно которой у меня никогда не было в театре». И это говорит актриса, воплотившая десятки женских образов и на сцене, и на экране, где, в частности, сыграла Настасью Филипповну в телесериале «Идиот». Полную солидарность с супругой высказал и Алексей Гуськов, который откровенно поведал, что в работе над образом Антипы Зыкова для него «все было сложным».
В спектакле по пьесе своего деда занята и одна из старейших актрис Вахтанговского театра — 83-летняя Дарья Пешкова.
Действующие лица
Зыков , Антипа Иванов , лесопромышленник.
Софья , сестра его, вдова.
Михаил , сын.
Целованьева, Анна Марковна , мещанка.
Павла , дочь её.
Муратов , лесничий.
Хеверн , компаньон Зыкова.
Шохин .
Тараканов .
Стёпка , девчонка-подросток.
Палагея .
Действие первое
У Целованьевых. В скучной комнате небогатого мещанского дома посредине приготовлен стол для чая, у стены между дверью в кухню и в комнату Анны Марковны другой стол с вином и закусками. Направо у стены маленькая фисгармония, на ней рамки с фотографиями, засушенные цветы в двух вазах; на стене много открыток и акварель: Павла в костюме монастырской клирошанки. Два окна на улицу, в палисадник. Целованьева , чистенькая, гладкая женщина за сорок, – у чайного стола; она заметно взволнована, часто смотрит в окна, прислушивается, ненужно передвигает чашки. Софья задумчиво ходит по комнате, в зубах – погасшая папироса.
Целованьева (вздыхая) . Загулялись…
Софья (взглянув на часы в браслете) . Да…
Целованьева. А что же это вы, Софья Ивановна, замуж не выходите?
Софья. Человека нет по душе. Найдётся – выйду.
Целованьева. В глухом нашем месте – мало интересных мужчин…
Софья. Интересные-то нашлись бы! Серьёзного человека трудно встретить…
Целованьева. У вас у самой, извините, характер серьёзный, вроде бы – мужской; вам бы взять мужчину тихого…
Софья (нехотя) . А на что он, тихий? Мышей ловить?
(Целованьева смущённо улыбается, видно, что ей неловко с этой женщиной, она не знает, о чём беседовать с нею.)
Софья (хмурясь, спрятав руки за спину, исподлобья смотрит на неё) . Кто это, скажите, пустил про Пашу слух… что она – блаженненькая?
Целованьева (торопливо, негромко, оглядываясь) . А это всё покойник муж… ну, и я тоже поддерживала, чтобы не очень интересовались люди. Пашенька всегда была прямая такая, что думает, то и говорит, – кому это может нравиться? Ну, вот… а он, муж-то, подозрение имел, что Паша не его дочь…
Софья. Разве?
Целованьева. Как же! Это ведь всем известно; он, бывало, выпимши, везде кричит… Ревновал он меня к одному… сектант был тут…
Софья. Отец Шохина?
Целованьева. Вот и вы знаете.
Софья. Без связи с вашим именем. Просто знаю – был сектант, человек гонимый.
Целованьева (вздыхая) . Ну, уж где, чать, без связи! (Тихонько.) Гонимый… (Быстро взглянув на Софью.) Он, покойник…
Софья. Шохин?
Целованьева. Муженёк мой… Он, бывало, глядит-глядит на неё, да вдруг и зарычит: "Не моя дочь! Я – человек подлый, ты – это я баба глупая, – не моя это дочь!"
Софья. Кривлялся немножко?
Целованьева. Бог его знает…
Софья. Бил вас?
Целованьева. Уж конечно! Да я – что? А за Пашу очень боязно было. Ведь это я кое-как обошла его, в монастырь-то спрятала её, Пашу… Ведь у меня, кроме её, никаких надежд…
Палагея (в двери из кухни) . Идут!
Целованьева. Ой, что ты, бес, пугаешь! Недруги, что ли, идут? Чего тебе?
Палагея. Нести самовар?
Целованьева. Скажут, когда надо. Ступай!
Михаил (чуть-чуть выпивши, разморён жарой, на безбородом лице усталая улыбка) . Ты что, баба, заткнула дверь? Убери свои окрестности.
(Ущипнул её – Палагея ахнула. Михаил смеётся всхлипывающим смехом; Целованьева обиженно поджала губы; Софья около фисгармонии, нахмурясь, смотрит на племянника.)
Михаил (идя к столу) . Жарко, наречённая мамаша!
Целованьева (бормочет) . Ну – где же ещё… какая же мамаша? (Громко.) Палагея у нас придурковата…
Михаил. Кто?
Целованьева. Женщина эта.
Михаил. Ага! Только она, одна? Это я запомню.
(Идёт к столу с закусками. Софья пробует фисгармонию в басах.)
Целованьева (беспокойно) . Зачем же запоминать?
Софья. Он шутит, Анна Марковна.
Целованьева. Ох, плохо я понимаю эти шутки…
Палагея (из кухни) . Мужик верхом приехал…
Софья. Это – Шохин. Анна Марковна – это ко мне…
Шохин (в двери) . Шохин пришёл.
Софья (строго) . Я бы вышла к тебе, Яков!
Шохин (кланяясь) . Ничего! Доброго здоровья.
Целованьева (отходит к окну) . Вы не стесняйтесь…
Софья (Шохину) . Ну, что?
Шохин. Велел сказать, что напишет письмо.
Софья. Больше ничего?
Шохин. Ничего.
Софья. Спасибо.
(Записывает что-то в книжечку на поясе. Михаил, подмигивая на Анну Марковну, наливает Шохину стакан водки; тот, украдкой, выпивает, морщится.)
Михаил. Отчего ты, Яков, всегда такой угрюмый?
Шохин. Жалованья мало получаю. Софья Ивановна, у меня к тебе слово есть.
Софья. Что такое?
Шохин (подходя) . Лесничий этот вчера говорил машинисту нашему, что-де всех нас, за наше хозяйство, под суд сажать надо, дескать, от нас реки мелеют и вся земля портится…
Софья. Ну, – иди…
Михаил. Иди, раб!
Целованьева. Это он про лесничего говорил?
Софья. Да.
Целованьева. Строгий господин. Со всеми – ссорится, со всеми – судится, а сам всегда выпимши и, кроме карт, никаких удовольствий не признаёт. Холостой, должность хорошая – женился бы! Не любят теперь семейной жизни.
Михаил. Как – не любят? А – я? Вот я женюсь…
Целованьева. Вы – конечно… Вам – папаша велел.
(Невольно вырвавшееся слово смутило её, она невнятно бормочет что-то и быстро идёт в кухню.)
Софья (Михаилу) . Ты ведёшь себя совершенно неприлично.
Михаил. Ну? Не буду больше. Тебе нравится невеста?
Софья. Девушка красивая, простая… доверчивая. А тебе?
Михаил. Мне даже немножко жалко её, – какой я ей муж?
Софья. Это ты – серьёзно?
Михаил. Не знаю. Кажется – серьёзно.
Софья. Вот и хорошо! Может быть, она заставит тебя подумать о себе самом, – пора!
Михаил. Да я ни о чём кроме и не думаю…
Софья. Дуришь ты много, играешь…
Михаил. Это свойственно человеку. Вон и невеста моя играет на простоту, доброту…
Софья (пристально смотрит на него) . Что ты говоришь? Она действительно доверчива…
Михаил. И кошка будто бы доверчива, а попробуй, обмани кошку!
Софья. При чём здесь – обманы?
Михаил. Знаешь что? Пусть бы лучше отец женился на ней, а меня в отставку!
Софья. Какая чушь!
Михаил (с усмешкой) . Всё равно – сейчас не женится – после отобьёт. Она – доверчива…
Софья. Перестань! Что за гадости лезут в голову тебе!
(Взволнованно отходит прочь.)
Михаил (тихонько смеётся, наливая вина в рюмку, и декламирует) .
Я хотел поймать в воде
Отражение цветка,
Но зелёный ил один
Подняла моя рука…
Софья. Это – что значит?
Михаил. Ничего не значит. Шутка.
Софья. Ой, Миша, смотри, жизнь серьёзна!
(Из прихожей входит Антипа Зыков, мужчина лет под пятьдесят, в бороде с проседью, кудрявый, чёрные брови, с висков – лысоват; Павла – в голубом платье, очень простом, без талии, как ряса, на голове и плечах – голубой газовый шарф.)
Павла. Я всегда говорю правду…
Антипа. Ну? Поглядим.
Павла. Увидите. А где же мама?
Целованьева (из кухни) . Иду, иду…
(Антипа идёт к столу с закусками; Павла, улыбаясь, к Софье.)
Софья. Устали?
Павла. Жарко! Пить хочу…
Софья. Вы сами платье шили?
Павла. Сама. А что?
Софья. Идёт к вам.
Павла. Я люблю, чтоб всё было свободно…
Антипа (сыну) . Гляди, лишнее пьёшь, сконфузишься…
Михаил (дурашливо) . Жених должен показать себя со всех сторон…
(Антипа, взяв его за плечо, что-то строго говорит ему, Михаил усмехается.)
Софья (Павле, вдруг, негромко) . Который красивее?
Павла. Старший…
Антипа (резко) . Цыц!
Софья (тихо) . Антипа, что с тобою?
(Павла жмётся к ней.)
Антипа (смущённо) . Ты извини, Павла Николаевна, это для тебя же лучше…
Павла. Что?
Антипа. А – вот… этот сударь… (Мычит.)
Целованьева (с блюдом в руках, на блюде – кулебяка) . Пожалуйте закусить, прошу вас…
Павла (Антипе) . Надо быть добрым, а то я буду бояться вас…
Антипа (ласково усмехаясь) . Ты всё про своё, про добро… Эх, дитё ты моё… (Говорит ей что-то, понизив голос.)
Михаил (хот и выпивший, чувствует себя лишним, бродит по комнате, усмехаясь, на ходу говорит тётке) . Тесно, как в курятнике…
Целованьева (волнуясь, следит за всеми, подходит к Софье) . Пожалуйте к столу-то! Зовите, а то меня не слушает никто…
Софья (задумчиво) . Нравится мне ваша дочь…
Целованьева. О? Дай-то господи! Посмотрели бы вы за ней, поучили её…
Софья. Да, конечно. Наше, бабье дело везде – общее…
Павла (удивлённо) . А как же люди?
Антипа. Что – люди?
Павла. Что ж они подумают?
Антипа (с жаром) . Да мне – пёс с ними! Пускай, что хотят, то и думают. Люди! Чем я обязан им? Горем да обидами. Вот она, рука, которой я жизнь свою возводил, – это моя рука! Что мне люди? (Выпил водки, вытер рот салфеткой.) Вот ты моя будущая… дочь, скажем; ты всё говоришь – ласково надо, добром надо! Четвёртый раз я тебя вижу, а речи твои всё одинаковы. Это – оттого, что жила ты в монастыре, в чистоте… А поживи-ка на людях другое заговоришь, душа! Иной раз так бывает – взглянешь на город, и до смерти хочется запалить его со всех концов…
Павла. Тогда и я сгорю…
Антипа. Ну, тебя я… ты не сгоришь!
Целованьева. Вы что, Михаил Антипович, не выпьете, не закусите?
Михаил. Папаша не велит…
Антипа. Что-о?
Михаил. И невеста не угощает.
Павла (краснея, кланяется) . Пожалуйте, я налью…
Михаил. И себе…
Павла. Не люблю я…
Михаил. А я – очень люблю водку…
Павла. Говорят – вредно это…
Михаил. Врут! Не верьте. Ваше здоровье!
Антипа. Слабоваты здоровьем люди становятся, Анна Марковна, а?
Целованьева. Отчего же? Пашенька у меня…
Антипа. Я – не про неё, конечно. А вот, хоша бы мой: много ли выпил, а и глаза мутные, и рожа оглупела.
Софья. Ты бы вслушался в то, что говоришь.
Целованьева (смятённо) . Сынок ваш молодой…
Антипа (сестре) . Я – правду говорю! Анна Марковна знает, как раньше пили, у неё благоверный неделями качал… (Целованьевой.) А что молодой – это ещё не велико дело, это – проходящее мимо, молодость…
(Настроение – напряжённое, все ждут чего-то, присматриваются друг к другу. Софья настороженно следит за братом и Павлой; Михаил курит, тупо, пьяными глазами глядя на отца; Павла пугливо оглядывается. Антипа – у стола с закусками, Павла сняла чайник с самовара, мать её суетится около стола.)
Целованьева (шепчет) . Ой, Пашенька, жутко мне…
Софья (брату) . Не много ли пьёшь?
Антипа (угрюмо) . Ну, не знаком я тебе…
Софья. Всё-таки – следи за собой…
Антипа. Не мешай! Знаю, что делаю.
Софья. Знаешь ли? (Смотрят в лицо друг друга.) Ты что затеял?
Антипа. Разве он ей пара? Его – не исправим, а её – погубим зря…
Софья (отступая) . Послушай, неужели ты решишься?..
Антипа. Стой, не подсказывай! Хуже будет…
Михаил (усмехаясь) . Сговор, а – не весело! Все шепчутся…
Антипа (встрепенулся) . Это всё твоя тётка серьёзничает… Эх, жаль, народу мало!
Павла. Вот и сказалась нужда в людях…
Антипа. Поддела! Упряма ты в мыслях твоих, Павла Николаевна… Что ж! Это так и надо женщине: держись за одно супротив всего…
Павла. А мужчине…
Антипа. Мужчина? Он – сам по себе. Он дикой. Его схватит за сердце – так он тут, как медведь, – прямо на рогатину… куда хочешь, да! Ему жизнь дешевле, видно…
Целованьева. Пожалуйте чайку-то…
Антипа. Теперь бы холодненького чего…
Михаил. Шампанского советую…
Антипа. Первый совет слышу твой умный! Иди, найди…
Михаил. Могу… (Идёт в кухню покачиваясь, зовёт.) Женщина! Красавица…
Антипа (подмигивая Павле) . Видишь? А я – втрое боле его выпил. И таков я во всём – больше людей.
Павла. А чего вы боитесь?
Антипа (удивлён) . Я – боюсь? Как это – боюсь?
(Софья оживлённо, тихонько говорит с Целованьевой, но вслушивается в слова брата.)
Павла (заметив это, весело говорит) . Вы зачем же конфузите моего жениха?..
Антипа. Чем я его конфужу? Он мне – сын… я помню…
Павла (тише) . Что вы на меня так смотрите?
Антипа. Под одной крышей будем жить, – узнать хочу – с кем? Вот, ты говорила – в монастыре хорошо, тихо… У нас тоже будто монастырь… Разве иной раз Софья буянит…
Павла. А ведь вы – добрый…
Антипа (хмурясь) . Ну… не знаю! Со стороны, конечно, виднее. Ты всё о своём… занимает это меня! Нет, я, пожалуй, добротой не похвастаюсь. (Вспыхнул.) Может, и было, и есть в душе доброе, хорошее, да куда ж его девать? Его надо к месту, а нет в жизни места для добра. Некуда тебе сунуть хороший твой кусок души, понимаешь ты – некуда! Нищему что хошь дай – всё пропьёт! Нет, Павла, не люблю я людей… У меня дома один хороший человек Тараканов, бывший помощник исправника…
Софья. Спасибо!
Антипа. Ты? Ты – молчи! Ты – чужая… ты – другая… Бог тебя знает, кто ты, сестра! Разве ты – добрая? Мы ведь про доброту говорим, а ты не добрая, не злая…
Антипа. Не плохо, Софья! Вот, Анна Марковна, – она меня моложе почти на два десятка, а в тяжёлый час я к ней, как к матери, хожу.
Софья. Что это ты… разговорился? Странно…
Антипа. Стало быть – так надо! Да. Тараканов… его за доброту со службы прогнали – это верно! Он умный, знающий, а – неспособный ни к чему. На него только смотреть хорошо… как на забавную вещь. Встарину его бы шутом домашним сделали…
Софья (улыбаясь) . Выдумал! Почему – шутом?
Антипа. Так мне видится. А ты – ты уж не нашего, Зыковых, гнезда, ты шесть лет за дворянином замужем была, в тебе барская кровинка есть…
Софья. Перестал бы ты, Антипа…
Антипа. Нет, погоди! Ты – умница и всякому делу хозяйка: так ведь ты – женщина, птица вольная, снялась да и полетела. А я – остался один! И мужчина не всегда знает, чем он завтра будет, а женщина твоего характера и подавно – это уж так!
Целованьева. А Михайло Антипыч?
Антипа (угрюмо) . Сын? Что ж… Хорошего про него я мало знаю, коли правду говорить, а мы – честное дело затеваем, – тут – вся правда нужна. Мало Михаил хорошего накопил… вот – стишки складывает, на гитаре играет… Училище реальное – не окончил, не хватило уменья… А уменье это терпенье… Положим – терпеньем и я не похвастаюсь…
Павла (взволнованно) . Что же вы про меня думаете, говоря так о сыне вашем, моём женихе?
Антипа (негромко, как бы про себя) . Правильно спросила…
Целованьева (беспокойно) . Милые мои, послушайте меня, мать…
Софья (строго) . Ты обдумал то, что делаешь?
Антипа (встал на ноги, внушителен) . Размышлять – не умею! Пускай кто хочет размышляет, а я – знаю, чего хочу… Павла Николаевна, встань, выдь со мною на минуту…
(Встали все три женщины; Павла, как во сне, улыбаясь, идёт в комнату рядом с кухней, Антипа, тяжело и угрюмо, за нею. Дверь не затворили, слышен возглас Антипы: "Садись… погоди, соберусь с мыслями!")
Целованьева (опускаясь на стул) . Господи! Чего он хочет? Софья Ивановна, что же это?
Софья (взволнованно ходит) . Ваша дочь – очень умная девушка… если я верно понимаю…
(Закуривает, ищет глазами, куда бросить спичку.)
Целованьева. Ведь это он сам хочет…
Софья. Позвольте…
Антипа (в комнате) . Какой он тебе муж? Годами ты ему ровесница, душою – старше. Иди за меня! Он меня старее, он – дряблый! Это я тебя буду молодо любить, я! В ризы одену, в парчу! Трудно я жил, Павла, не так, как надо… Дай мне иначе пожить, порадоваться чему-нибудь хорошему, прислониться душою к доброму – ну?
Софья (волнуясь) . Слышите? Хорошо говорит! Зрелые люди любят крепко…
Целованьева. Ничего я не понимаю… Богородица всемилостивая – на тебя вся надежда моя: пожалей дитя моё, пощади от горя; мною всё горе испытано, и за неё, за дочь, испытано!..
Софья. Вы – успокойтесь! Я – тоже поражена… Хотя это в его характере… что же теперь сделаешь? И ваша дочь, видимо, не против…
Целованьева. Не знаю вас, никого! Приехали сватать сына, племянника, – вдруг – что такое стало? (Идёт в комнату, где дочь и Антипа.) Я желаю слушать, я – мать… я не могу…
Антипа. Ты мне на дороге богом поставлена… Анна Марковна слушай!
(Закрыли дверь, Софья, кусая губы, ходит по комнате; в окне лицо Муратова насмешливое, под глазами – отёки, острая бородка, лысоватый.)
Софья (сама с собою) . Ах, боже мой…
Муратов. Приветствую!
Софья. Ой… что это вы?
Муратов. А что? Мне ваш Личарда, Шохин, сказал, что вы здесь, и я счёл долгом засвидетельствовать…
Софья. Через окно?..
Муратов. Ба! У нас нравы простые, как вы знаете…
Софья. Вы всё опрощаетесь?
Муратов. Ирония? Да, всё опрощаюсь. А вы – сватаете?
Софья. Уже – известно?
Муратов. Конечно! Известно, что и невеста не вполне при своих мозгах…
Софья. Вы, разумеется, слышали о моём якобы романе с вами?
Муратов. Слышал. Люди предупреждают события…
Софья. Вы не опровергали этот слух?
Муратов. Зачем? Я горжусь им…
Софья. А вы не сами пустили его?..
Муратов. Вот что называется – воткнуть вопрос иглой в око… Но, когда со мною говорят в этом тоне, я становлюсь нахалом…
Софья. Я всё-таки попрошу вас уйти из-под окна.
Муратов. Ну, что ж? Ухожу. В воскресенье можно к вам?
Софья. Пожалуйста. Но можно и не приезжать.
Муратов. Я лучше приеду! Почтительно кланяюсь. Всяких удач и успехов… всяких!
Софья. Не забудьте моей просьбы о копиях описи…
Муратов. Я ничего не забываю…
Михаил (входит) . Нельзя достать шампанского в этом чортовом углу. Кого вижу!
Муратов. Ты что же путешествуешь одиноко, жених?
Михаил (делает ему рукой прощальный жест) . Вечером увидимся.
Муратов. Надеюсь! За тобой – мальчишник!..
Михаил. Конечно… (Муратов исчез.) А где же все?
Софья (пристально смотрит на него) . Там, в той комнате…
Михаил. Меня – исключают? Да, что ли? Я ведь слышал отцово красноречие…
Софья (почти с презрением) . Ты, кажется, везде будешь лишним…
Михаил. Я тебе говорил, что эдак будет лучше… Но – зачем было тревожить смирного мальчика? Вот те и мальчишник! Тётя Соня – тебе скучно?
Софья. С вами? О, да! С вами – больше, чем скучно… с вами ужасно!..
(Входят Павла и Антипа, Анна Марковна в слезах.)
Антипа (торжественно) . Вот, сестра Софья… видишь ты… Решили мы, что…
(Схватывается рукой за сердце.)
Павла. Софья Ивановна – поймите меня, простите…
Софья (обнимает её) . Не знаю, что сказать вам… Не понимаю вас…
Антипа. Михайло… ты, того… не обижайся! Ты – молод, невест много…
Михаил. Я очень рад… Честное слово! Павла Николаевна – я сказал, что очень рад, – вы не сердитесь! Я ведь знаю – не пара я вам!
Антипа. Ну, вот, Анна Марковна, видишь, я говорил…
Павла (Михаилу) . Мы будем дружно жить…
Михаил (кланяясь) . О, конечно…
(Тихонько, пьяно смеётся.)
Антипа. Анна Марковна – будь спокойна! От моей вины – богом тебе клянусь – дочь твоя ни одной слезы не прольёт…
Целованьева (опускаясь перед ним на колени) . У тебя мать была, любила тебя… добрый человек – вспомни свою мать! Матери твоей ради – пожалей дочь мою!
(Антипа, Павла – поднимают её; Софья отвернулась к стене, отирает глаза платком; Михаил – взволнован и пьёт рюмку за рюмкой.)
Павла. Мамочка, полно, всё будет хорошо!
Антипа. Ну – я тебе слово дам, какое хочешь… Все зароки беру на себя, встань! Двадцать пять тысяч кладу в банк на её имя – ну, ладно!
Софья. Довольно, господа! Миша, налей чего-нибудь! Анна Марковна, я с вами в матерях, хоть и молода для такого бородатого сына. (Антипе.) Ты что трясёшься, точно тебя под суд отдали?
Целованьева. Милая моя…
(Обняла дочь и плачет беззвучно.)
Антипа. Мне – сесть да помолчать хочется, как делают перед дальним путём…
Софья. Вот что: здесь душно! Павля, ведите всех в сад…
Павла (Антипе, матери, беря их за руки) . Идёмте…
Михаил. А – выпить хотели?
Софья. Потом, оставь! Эх, ты… дитятко! (Обняла его за плечи, гладит голову.) Ну, что?
Михаил. Ничего, тётя Соня… Право же – мне всё равно!..
Софья. Идём в сад…
Михаил. Не пойду…
Софья. Почему?
Михаил. Не хочу…
Софья (заглядывая в глаза ему, тихо) . Значит – не всё равно, а?
Михаил (усмехаясь) . Неловко как-то – за отца. Такой он красивый мужик, такой – литой, цельный… Ему ли пряники есть?..
Софья (уходя, с улыбкой) . Что делать? Человеку всегда хочется немножко счастья… немножко!..
Михаил (подошёл к столу, наливает вина, бормочет) . Зачем же немножко? Немножко – скучно…
Горький Максим
М.Горький
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
З ы к о в, А н т и п а И в а н о в, лесопромышленник.
С о ф ь я, сестра его, вдова.
М и х а и л, сын.
Ц е л о в а н ь е в а, А н н а М а р к о в н а, мещанка.
П а в л а, дочь её.
М у р а т о в, лесничий.
Х е в е р н, компаньон Зыкова.
Т а р а к а н о в.
С т ё п к а, девчонка-подросток.
П а л а г е я.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
У Целованьевых. В скучной комнате небогатого мещанского дома посредине приготовлен стол для чая, у стены между дверью в кухню и в комнату Анны Марковны другой стол с вином и закусками. Направо у стены маленькая фисгармония, на ней рамки с фотографиями, засушенные цветы в двух вазах; на стене много открыток и акварель: П а в л а в костюме монастырской клирошанки. Два окна на улицу, в палисадник. Ц е л о в а н ь е в а, чистенькая, гладкая женщина за сорок, - у чайного стола; она заметно взволнована, часто смотрит в окна, прислушивается, ненужно передвигает чашки. С о ф ь я задумчиво ходит по комнате, в зубах - погасшая папироса.
Ц е л о в а н ь е в а (вздыхая). Загулялись...
С о ф ь я (взглянув на часы в браслете). Да...
Ц е л о в а н ь е в а. А что же это вы, Софья Ивановна, замуж не выходите?
С о ф ь я. Человека нет по душе. Найдётся - выйду.
Ц е л о в а н ь е в а. В глухом нашем месте - мало интересных мужчин...
С о ф ь я. Интересные-то нашлись бы! Серьёзного человека трудно встретить...
Ц е л о в а н ь е в а. У вас у самой, извините, характер серьёзный, вроде бы - мужской; вам бы взять мужчину тихого...
С о ф ь я (нехотя). А на что он, тихий? Мышей ловить?
(Целованьева смущённо улыбается, видно, что ей неловко с этой женщиной, она не знает, о чём беседовать с нею.)
С о ф ь я (хмурясь, спрятав руки за спину, исподлобья смотрит на неё). Кто это, скажите, пустил про Пашу слух... что она - блаженненькая?
Ц е л о в а н ь е в а (торопливо, негромко, оглядываясь). А это всё покойник муж... ну, и я тоже поддерживала, чтобы не очень интересовались люди. Пашенька всегда была прямая такая, что думает, то и говорит, - кому это может нравиться? Ну, вот... а он, муж-то, подозрение имел, что Паша не его дочь...
С о ф ь я. Разве?
Ц е л о в а н ь е в а. Как же! Это ведь всем известно; он, бывало, выпимши, везде кричит... Ревновал он меня к одному... сектант был тут...
С о ф ь я. Отец Шохина?
Ц е л о в а н ь е в а. Вот и вы знаете.
С о ф ь я. Без связи с вашим именем. Просто знаю - был сектант, человек гонимый.
Ц е л о в а н ь е в а (вздыхая). Ну, уж где, чать, без связи! (Тихонько.) Гонимый... (Быстро взглянув на Софью.) Он, покойник...
С о ф ь я. Шохин?
Ц е л о в а н ь е в а. Муженёк мой... Он, бывало, глядит-глядит на неё, да вдруг и зарычит: "Не моя дочь! Я - человек подлый, ты - это я баба глупая, - не моя это дочь!"
С о ф ь я. Кривлялся немножко?
Ц е л о в а н ь е в а. Бог его знает...
С о ф ь я. Бил вас?
Ц е л о в а н ь е в а. Уж конечно! Да я - что? А за Пашу очень боязно было. Ведь это я кое-как обошла его, в монастырь-то спрятала её, Пашу... Ведь у меня, кроме её, никаких надежд...
П а л а г е я (в двери из кухни). Идут!
Ц е л о в а н ь е в а. Ой, что ты, бес, пугаешь! Недруги, что ли, идут? Чего тебе?
П а л а г е я. Нести самовар?
Ц е л о в а н ь е в а. Скажут, когда надо. Ступай!
М и х а и л (чуть-чуть выпивши, разморён жарой, на безбородом лице усталая улыбка). Ты что, баба, заткнула дверь? Убери свои окрестности.
(Ущипнул её - Палагея ахнула. Михаил смеётся всхлипывающим смехом; Целованьева обиженно поджала губы; Софья около фисгармонии, нахмурясь, смотрит на племянника.)
М и х а и л (идя к столу). Жарко, наречённая мамаша!
Ц е л о в а н ь е в а (бормочет). Ну - где же ещё... какая же мамаша? (Громко.) Палагея у нас придурковата...
М и х а и л. Кто?
Ц е л о в а н ь е в а. Женщина эта.
М и х а и л. Ага! Только она, одна? Это я запомню.
(Идёт к столу с закусками. Софья пробует фисгармонию в басах.)
Ц е л о в а н ь е в а (беспокойно). Зачем же запоминать?
С о ф ь я. Он шутит, Анна Марковна.
Ц е л о в а н ь е в а. Ох, плохо я понимаю эти шутки...
П а л а г е я (из кухни). Мужик верхом приехал...
С о ф ь я. Это - Шохин. Анна Марковна - это ко мне...
Ш о х и н (в двери). Шохин пришёл.
С о ф ь я (строго). Я бы вышла к тебе, Яков!
Ш о х и н (кланяясь). Ничего! Доброго здоровья.
Ц е л о в а н ь е в а (отходит к окну). Вы не стесняйтесь...
С о ф ь я (Шохину). Ну, что?
Ш о х и н. Велел сказать, что напишет письмо.
С о ф ь я. Больше ничего?
Ш о х и н. Ничего.
С о ф ь я. Спасибо.
(Записывает что-то в книжечку на поясе. Михаил, подмигивая на Анну Марковну, наливает Шохину стакан водки; тот, украдкой, выпивает, морщится.)
М и х а и л. Отчего ты, Яков, всегда такой угрюмый?
Ш о х и н. Жалованья мало получаю. Софья Ивановна, у меня к тебе слово есть.
С о ф ь я. Что такое?
Ш о х и н (подходя). Лесничий этот вчера говорил машинисту нашему, что-де всех нас, за наше хозяйство, под суд сажать надо, дескать, от нас реки мелеют и вся земля портится...
С о ф ь я. Ну, - иди...
М и х а и л. Иди, раб!
Ц е л о в а н ь е в а. Это он про лесничего говорил?
С о ф ь я. Да.
Ц е л о в а н ь е в а. Строгий господин. Со всеми - ссорится, со всеми - судится, а сам всегда выпимши и, кроме карт, никаких удовольствий не признаёт. Холостой, должность хорошая - женился бы! Не любят теперь семейной жизни.
М и х а и л. Как - не любят? А - я? Вот я женюсь...
Ц е л о в а н ь е в а. Вы - конечно... Вам - папаша велел.
(Невольно вырвавшееся слово смутило её, она невнятно бормочет что-то и быстро идёт в кухню.)
С о ф ь я (Михаилу). Ты ведёшь себя совершенно неприлично.
М и х а и л. Ну? Не буду больше. Тебе нравится невеста?
С о ф ь я. Девушка красивая, простая... доверчивая. А тебе?
М и х а и л. Мне даже немножко жалко её, - какой я ей муж?
С о ф ь я. Это ты - серьёзно?
М и х а и л. Не знаю. Кажется - серьёзно.
С о ф ь я. Вот и хорошо! Может быть, она заставит тебя подумать о себе самом, - пора!
М и х а и л. Да я ни о чём кроме и не думаю...
С о ф ь я. Дуришь ты много, играешь...
М и х а и л. Это свойственно человеку. Вон и невеста моя играет на простоту, доброту...
С о ф ь я (пристально смотрит на него). Что ты говоришь? Она действительно доверчива...
М и х а и л. И кошка будто бы доверчива, а попробуй, обмани кошку!
С о ф ь я. При чём здесь - обманы?
М и х а и л. Знаешь что? Пусть бы лучше отец женился на ней, а меня в отставку!
С о ф ь я. Какая чушь!
М и х а и л (с усмешкой). Всё равно - сейчас не женится - после отобьёт. Она - доверчива...
С о ф ь я. Перестань! Что за гадости лезут в голову тебе!
(Взволнованно отходит прочь.)
М и х а и л (тихонько смеётся, наливая вина в рюмку, и декламирует).
Я хотел поймать в воде
Отражение цветка,
Но зелёный ил один
Подняла моя рука...
С о ф ь я. Это - что значит?
М и х а и л. Ничего не значит. Шутка.
С о ф ь я. Ой, Миша, смотри, жизнь серьёзна!
(Из прихожей входит Антипа Зыков, мужчина лет под пятьдесят, в бороде с проседью, кудрявый, чёрные брови, с висков - лысоват; Павла - в голубом платье, очень простом, без талии, как ряса, на голове и плечах - голубой газовый шарф.)
П а в л а. Я всегда говорю правду...
А н т и п а. Ну? Поглядим.
П а в л а. Увидите. А где же мама?
Ц е л о в а н ь е в а (из кухни). Иду, иду...
(Антипа идёт к столу с закусками; Павла, улыбаясь, к Софье.)
С о ф ь я. Устали?
П а в л а. Жарко! Пить хочу...
С о ф ь я. Вы сами платье шили?
П а в л а. Сама. А что?
С о ф ь я. Идёт к вам.
П а в л а. Я люблю, чтоб всё было свободно...
А н т и п а (сыну). Гляди, лишнее пьёшь, сконфузишься...
М и х а и л (дурашливо). Жених должен показать себя со всех сторон...
(Антипа, взяв его за плечо, что-то строго говорит ему, Михаил усмехается.)
С о ф ь я (Павле, вдруг, негромко). Который красивее?
П а в л а. Старший...
А н т и п а (резко). Цыц!
С о ф ь я (тихо). Антипа, что с тобою?
(Павла жмётся к ней.)
А н т и п а (смущённо). Ты извини, Павла Николаевна, это для тебя же лучше...
П а в л а. Что?
А н т и п а. А - вот... этот сударь... (Мычит.)
Ц е л о в а н ь е в а (с блюдом в руках, на блюде - кулебяка). Пожалуйте закусить, прошу вас...
П а в л а (Антипе). Надо быть добрым, а то я буду бояться вас...
А н т и п а (ласково усмехаясь). Ты всё про своё, про добро... Эх, дитё ты моё... (Говорит ей что-то, понизив голос.)
М и х а и л (хот и выпивший, чувствует себя лишним, бродит по комнате, усмехаясь, на ходу говорит тётке). Тесно, как в курятнике...
Ц е л о в а н ь е в а (волнуясь, следит за всеми, подходит к Софье). Пожалуйте к столу-то! Зовите, а то меня не слушает никто...
С о ф ь я (задумчиво). Нравится мне ваша дочь...
Ц е л о в а н ь е в а. О? Дай-то господи! Посмотрели бы вы за ней, поучили её...
С о ф ь я. Да, конечно. Наше, бабье дело везде - общее...
П а в л а (удивлённо). А как же люди?
А н т и п а. Что - люди?
П а в л а. Что ж они подумают?
А н т и п а (с жаром). Да мне - пёс с ними! Пускай, что хотят, то и думают. Люди! Чем я обязан им? Горем да обидами. Вот она, рука, которой я жизнь свою возводил, - это моя рука! Что мне люди? (Выпил водки, вытер рот салфеткой.) Вот ты моя будущая... дочь, скажем; ты всё говоришь - ласково надо, добром надо! Четвёртый раз я тебя вижу, а речи твои всё одинаковы. Это - оттого, что жила ты в монастыре, в чистоте... А поживи-ка на людях другое заговоришь, душа! Иной раз так бывает - взглянешь на город, и до смерти хочется запалить его со всех концов...
П а в л а. Тогда и я сгорю...
А н т и п а. Ну, тебя я... ты не сгоришь!
Ц е л о в а н ь е в а. Вы что, Михаил Антипович, не выпьете, не закусите?
М и х а и л. Папаша не велит...
А н т и п а. Что-о?
М и х а и л. И невеста не угощает.
П а в л а (краснея, кланяется). Пожалуйте, я налью...
М и х а и л. И себе...
П а в л а. Не люблю я...
М и х а и л. А я - очень люблю водку...
П а в л а. Говорят - вредно это...
М и х а и л. Врут! Не верьте. Ваше здоровье!
А н т и п а. Слабоваты здоровьем люди становятся, Анна Марковна, а?
Ц е л о в а н ь е в а. Отчего же? Пашенька у меня...
А н т и п а. Я - не про неё, конечно. А вот, хоша бы мой: много ли выпил, а и глаза мутные, и рожа оглупела.
С о ф ь я. Ты бы вслушался в то, что говоришь.
Ц е л о в а н ь е в а (смятённо). Сынок ваш молодой...
А н т и п а (сестре). Я - правду говорю! Анна Марковна знает, как раньше пили, у неё благоверный неделями качал... (Целованьевой.) А что молодой - это ещё не велико дело, это - проходящее мимо, молодость...
(Настроение - напряжённое, все ждут чего-то, присматриваются друг к другу. Софья настороженно следит за братом и Павлой; Михаил курит, тупо, пьяными глазами глядя на отца; Павла пугливо оглядывается. Антипа - у стола с закусками, Павла сняла чайник с самовара, мать её суетится около стола.)
Ц е л о в а н ь е в а (шепчет). Ой, Пашенька, жутко мне...
С о ф ь я (брату). Не много ли пьёшь?
А н т и п а (угрюмо). Ну, не знаком я тебе...
С о ф ь я. Всё-таки - следи за собой...
А н т и п а. Не мешай! Знаю, что делаю.
С о ф ь я. Знаешь ли? (Смотрят в лицо друг друга.) Ты что затеял?
А н т и п а. Разве он ей пара? Его - не исправим, а её - погубим зря...
С о ф ь я (отступая). Послушай, неужели ты решишься?..
А н т и п а. Стой, не подсказывай! Хуже будет...
М и х а и л (усмехаясь). Сговор, а - не весело! Все шепчутся...
А н т и п а (встрепенулся). Это всё твоя тётка серьёзничает... Эх, жаль, народу мало!
П а в л а. Вот и сказалась нужда в людях...
А н т и п а. Поддела! Упряма ты в мыслях твоих, Павла Николаевна... Что ж! Это так и надо женщине: держись за одно супротив всего...
П а в л а. А мужчине...
А н т и п а. Мужчина? Он - сам по себе. Он дикой. Его схватит за сердце - так он тут, как медведь, - прямо на рогатину... куда хочешь, да! Ему жизнь дешевле, видно...
Ц е л о в а н ь е в а. Пожалуйте чайку-то...
А н т и п а. Теперь бы холодненького чего...
М и х а и л. Шампанского советую...
А н т и п а. Первый совет слышу твой умный! Иди, найди...
М и х а и л. Могу... (Идёт в кухню покачиваясь, зовёт.) Женщина! Красавица...
А н т и п а (подмигивая Павле). Видишь? А я - втрое боле его выпил. И таков я во всём - больше людей.
П а в л а. А чего вы боитесь?
А н т и п а (удивлён). Я - боюсь? Как это - боюсь?
(Софья оживлённо, тихонько говорит с Целованьевой, но вслушивается в слова брата.)
П а в л а (заметив это, весело говорит). Вы зачем же конфузите моего жениха?..
А н т и п а. Чем я его конфужу? Он мне - сын... я помню...
П а в л а (тише). Что вы на меня так смотрите?
А н т и п а. Под одной крышей будем жить, - узнать хочу - с кем? Вот, ты говорила - в монастыре хорошо, тихо... У нас тоже будто монастырь... Разве иной раз Софья буянит...
П а в л а. А ведь вы - добрый...
А н т и п а (хмурясь). Ну... не знаю! Со стороны, конечно, виднее. Ты всё о своём... занимает это меня! Нет, я, пожалуй, добротой не похвастаюсь. (Вспыхнул.) Может, и было, и есть в душе доброе, хорошее, да куда ж его девать? Его надо к месту, а нет в жизни места для добра. Некуда тебе сунуть хороший твой кусок души, понимаешь ты - некуда! Нищему что хошь дай - всё пропьёт! Нет, Павла, не люблю я людей... У меня дома один хороший человек Тараканов, бывший помощник исправника...
С о ф ь я. Спасибо!
А н т и п а. Ты? Ты - молчи! Ты - чужая... ты - другая... Бог тебя знает, кто ты, сестра! Разве ты - добрая? Мы ведь про доброту говорим, а ты не добрая, не злая...
А н т и п а. Не плохо, Софья! Вот, Анна Марковна, - она меня моложе почти на два десятка, а в тяжёлый час я к ней, как к матери, хожу.
С о ф ь я. Что это ты... разговорился? Странно...
А н т и п а. Стало быть - так надо! Да. Тараканов... его за доброту со службы прогнали - это верно! Он умный, знающий, а - неспособный ни к чему. На него только смотреть хорошо... как на забавную вещь. Встарину его бы шутом домашним сделали...
