План багратион. Операция «Багратион» и ее военно-политическое значение

В ходе операции "Багратион" советские войска, пройдя с боями несколько сот километров, практически зеркально повторили события 41-го - но на этот раз в котлах гибли немецкие дивизии. В итоге проведения операции (всего 68 суток) были освобождены Белорусская ССР, часть Литовской ССР и Латвийской ССР. Также были обеспечены условия для нанесения ударов вглубь Восточной Пруссии и в центральные районы Польши. Для стабилизации линии фронта немецкое командование было вынуждено перебросить в Белоруссию с других участков советско-германского фронта и запада 46 дивизий, что значительно облегчило англо-американским войскам ведение боевых действий во Франции.

Стратегическое значение

Разгром немецко-фашистских войск в Беларуси вошел в историю как одна из важнейших битв Великой Отечественной и Второй мировой войны. В итоге Белорусской операции была освобождена не только вся Беларусь, но и большая часть Литвы, часть Латвии, восточные районы Польши. советские войска подошли до границ Восточной Пруссии, что создало плацдарм для освобождения части стран Европы и разгрома фашистской Германии.

Успехи Красной Армии подтолкнули союзников к скорейшему открытию второго фронта. Незадолго до окончательного освобождения Беларуси, 6 июня 1944 года на французский берег пролива Ла-Манш был высажен англо-американский десант (операция «Оверлорд») численностью 150 тысяч человек.

Потери

К концу операции «Багратион» группа армий «Центр» практически полностью лишилась как личного состава, так и материальной части. Советские войска разбили 28 дивизий, тем самым в защите немецкой армии образовалась гигантская брешь до 400 км. по фронту и 500 км в глубь. Общие потери немецких войск в Беларуси летом 1944 г. составили более 380 тыс. убитыми и 150 тыс. взятых в плен (это примерно ¼ всех сил немецкой армии на восточном фронте). Со стороны Красной Армии потери составили по приблизительным подсчетам около 170 тыс. бойцов.

На территории БССР немецко-фашистские захватчики уничтожили более 2,2 млн. советских граждан и военнопленных, разрушили и сожгли 209 городов и городских поселков, 9200 деревень. Материальный ущерб республике был оценен в сумму 75 млрд. рублей (в ценах 1941 года). По данным переписей 1941г. и 1944г. численность населения БССР снизилась с 9,2 млн. чел. до 6,3 млн. То есть белорусский народ не досчитался каждого четвёртого своего соотечественника.

Наступательная операция частей Красной Армии в Белоруссии в период с конца июня по конец августа 44-ого года получила название «Багратион». Практически всеми военными историками с мировой известностью это операция признаётся, как одна из самых крупнейших в истории войн.

Итоги и значение операции.

В ходе этого мощного и охватывающего огромную территорию наступления была освобождена от гитлеровских захватчиков вся Белоруссия, часть восточной Польши и значительная часть Прибалтики. В результате молниеносных наступательных действий Красной Армии удалось почти полностью разгромить группу армий «Центр». На территории Белоруссии людские и материальные потери вермахта были настолько ощутимы, что гитлеровская военная машина так и не смогла их компенсировать до самого конца войны.

Стратегическая необходимость проведения операция.

Оперативная обстановка на участке фронта по рубежу Витебск - Орша - Могилёв - Жлобин требовала быстрейшей ликвидации клина, называемого военными «Белорусский балкон». С территории этого выступа у немецкого командования существовала великолепная перспектива для контрудара в южном направлении. Такие действия гитлеровцев могли привести к потере инициативы и окружению группировки РККА на севере Украины.

Силы и Состав противоборствующих сторон.

Численный состав всех частей Красной Армии, принимавших участия в операции «Багратион» насчитывал более 1 млн. 200 тысяч военнослужащих. Эти данные приводятся без учета численности вспомогательных и тыловых частей, а также без учета количества бойцов из партизанских бригад, действовавших на территории Белоруссии.

У немцев на этом участке фронта находилось по разным подсчётам около 900 тысяч человек из группы армий «Центр».

В ходе наступательной операции в Белоруссии 4 фронтам РККА противостояли 4 немецкие армии. Дислокация немцев была следующей:

2 армия оборонялась на рубеже Пинска и Припяти
юго-восточнее Бобруйска была сосредоточена 9 армия немцев
3 и 4 танковые армии дислоцировались в междуречье Днепра и Березины, прикрывая заодно Быховский плацдарм до Орши.

План летнего наступления в Белоруссии был разработан Генеральным штабом Красной Армии ещё в апреле 1944 года. Замысел наступательных операций состоял в нанесении мощных фланговых ударов по группе армий «Центр» с окружением основных сил противника в районе Минска.

Подготовительные операции велись советскими войсками вплоть до 31 мая. Первоначальный план действий был изменен благодаря вмешательству маршала Рокоссовского, который настоял на одновременном нанесении двух ударов по группировке гитлеровцев. По мнению этого советского полководца, удары должны были бы наноситься на Осиповичи и Слуцк с окружением немцев в районе города Бобруйск. В Ставке у Рокоссовского было много оппонентов. Но благодаря моральной поддержке Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина в итоге был утвержден план нанесения ударов, предложенный командующим 1 Белорусским фронтом К. К. Рокоссовским.

В течение всего периода подготовки к операции «Багратион» тщательно использовались и перепроверялись данные, полученные в ходе разведывательных операций, а также сведения о дислокации частей противника, полученные от партизанских отрядов. За весь период, предшествующий наступлению подразделениями разведки разных фронтов были захвачены в качестве «языков» более 80 военнослужащих вермахта, выявлено более одной тысячи огневых точек и свыше 300 артиллерийских батарей.

Основной задачей на первом этапе проведения операции являлась обеспечение эффекта полной внезапности. Для этого ударно-штурмовые подразделения фронтов на исходные позиции перед решающими ударами выдвигались исключительно ночью.

Подготовка к наступательной операции велась в обстановке строжайшей секретности, чтобы дальнейший стремительный рывок штурмовых подразделений застал врасплох противника.

В период подготовки для отработки боевых действий фронтовые части для этого специально выводились в тыл, чтобы держать в полном неведении разведку противника. Такие жесточайшие меры предосторожности и предотвращения утечки любой информации полностью себя оправдали.

Прогнозы гитлеровского командования армий группы «Центр» сходились к тому, что наиболее мощный по силе удар Красная Армия нанесёт на территории Украины по направлению южнее города Ковеля в направлении побережья Балтийского моря, чтобы рассечь группы армий «Север» и «Центр». Поэтому на этом участке гитлеровцы сколотили мощную по силе сдерживающую армейскую группировку «Северная Украина», состоящую из 9 дивизий, включая 7 танковых и 2 моторизованных дивизии. В оперативном резерве немецкого командования находилось 4 танковых батальона «Тигров». В составе же группы армий «Центр» находились всего одна танковая, две танко-гренадерские дивизии и только один батальон «Тигров». Малочисленность сил сдерживания на этом участке фронта у гитлеровцев привели даже к тому, что командующий армейской группы «Центр» Буш неоднократно обращался лично к Гитлеру с просьбой разрешить отход некоторых армейских частей на более удобные рубежи обороны вдоль береговой линии реки Березина. Фюрер на корню отверг план генералитета, приказа обороняться на прежних рубежах линии обороны Витебск, Орша, Могилев и Бобруйск. Каждый из этих городов был превращен в мощную оборонительную крепость, как казалось немецкому командованию.

Позиции гитлеровских войск были серьёзно укреплены по всему фронту комплексом оборонительных сооружений, состоящих из минных полей, пулемётных гнезд, противотанковых рвов и колючей проволоки. Над созданием оборонительного комплекса в принудительном порядке трудились около 20 тысяч жителей оккупированных районов Белоруссии.

Стратеги из генерального штаба вермахта до последнего не верили в возможность массированного наступления советских войск на территории Белоруссии. Гитлеровское командование настолько уверовало в невозможность наступления Красной Армии на этом участке фронта, что командующий группы армий «Центр» фельдмаршал Буш вышел в отпуск за три дня до начала операции «Багратион».

В наступательных операциях в рамках операции «Багратион» участвовали следующие соединения Красной Армии: 1,2,3 Белорусские фронты 1 Прибалтийский фронт. Вспомогательную роль в наступлении играли соединения белорусских партизан. В стратегические котлы соединения вермахта попали вблизи населённых пунктов Витебск, Бобруйск, Вильнюс, Брест и Минск. Минск был освобождён частями РККА 3 июля, Вильнюс 13 июля.

Советским командованием была разработана наступательная схема, состоящая из двух этапов. Первый этап операции, продлившийся с 23 июня по 4 июля 1944 года, состоял из одновременного наступления в пяти направлениях: Витебском, Могилевском, Бобруйском, Полоцком и Минском направлениях.

На втором этапе операции, закончившимся 29 августа, удары наносились в Вильнюсском, Шяуляйском, Белостокском, Люблинском, Каунасском и Осовецком направлениях.

Успех операции «Багратион» в военно-стратегическом плане был просто феноменальным. В течение двух месяцев непрерывных наступательных боев была полностью освобождена территория Белоруссии, часть Прибалтики и ряд областей Восточной Польши. В результате успешного наступления была освобождена территория общей площадью более 650 тысяч кв. км. Передовыми соединениями Красной Армии были захвачены Магнушевский и Пулавский плацдарм на востоке Польше. С этих плацдармов в январе 1945 года было начато наступление войсками 1 Белорусского фронта, остановившееся лишь на подступах к Берлину.

Военными специалистами и историками вот уже почти на протяжении 60 с лишним лет подчёркивается, что военное поражение войск гитлеровской Германии стало стартом в череде крупных военных поражений на полях сражений в Восточной Германии. Во многом благодаря военной эффективности операции «Багратион» силы вермахта были значительно обескровлены на других театрах военных действий в Европе вследствие переброски немецким командованием значительного количества наиболее подготовленных в военном плане войсковых соединений в Белоруссию таких, как моторизованная пехотная дивизия «Великая Германия» и танковая дивизия СС «Герман Геринг». Первая покинула свое место боевой дислокации на реке Днестр, вторую перебросили в Белоруссию из Северной Италии.

Потери Красной Армии составили более 178 тысяч погибшими. Общее количество раненных за время проведения операции превысило 587 тысяч человек. Эти данные позволяют утверждать, что операция «Багратион» стала для частей Красной Армии самой кровопролитной за период 1943-1945 годов, начиная со сражения на Курской Дуге. В качестве подтверждения этих выводов достаточно будет упомянуть, что в ходе Берлинской операции безвозвратные потери частей РККА составили 81 тысячи солдат и офицеров. Это лишний раз доказывает масштабность и стратегическую значимость операции «Багратион» в освобождении территории СССР от немецких оккупантов.

По официальным данным Советского военного командования общие людские потери немецкой армии за период активной фазы проведения операции «Багратион» в течении июня и июля 1944 года составили около 381 тысячи убитыми и более 158 тысяч пленными. Итоговые потери военной техники более 60 тысяч единиц, включая 2735 танков, 631 военный самолёт и более 57 тысяч автомобилей.

Около 58 тысяч немецких военнопленных солдат и офицеров, захваченных в ходе операции Багратион, в августе 1944 года были в колонне проведены по улицам Москвы. Мрачная процессия из десятков тысяч солдат вермахта затянулась на три часа.

Когда 22 июня 1941 года немецкие войска начали вторжение на территорию СССР, основной и самый мощный удар был нанесен группой армий «Центр» . Линия Берлин — Минск — Смоленск была кратчайшим путем к Москве, и именно на данном направлении Вермахт сосредоточил самую большую и хорошо вооруженную группировку войск. Полный развал советского Западного фронта в первые недели Войны позволил уже к 28 июня захватить Минск, а ко второй половине июля 1941 года и всю Советскую Белоруссию. Наступил долгий период оккупации .

После разгрома немецких войск на Курской дуге основной акцент боевых действий на советско-германском фронте сместился в южном направлении на территорию Украины и Причерноморья. Именно там произошли главные военные сражения конца 1943 — начала 1944 года. К весне 1944 года вся левобережная и большая часть правобережной Украины были освобождены. В январе 1944 года был нанесен мощный удар Красной армии и на северо-западном направлении, известный как «1-ый Сталинский удар» , по результатам которого был деблокирован Ленинград .

Но на центральном участке фронта положение было не столь благополучно. Немецкие войска по-прежнему прочно удерживали так называемую линию «Пантера»: Витебск-Орша-Могилев-Жлобин. Таким образом, на советско-германском фронте образовался огромный, площадью около 250 тысяч квадратных километров, выступ, нацеленный на центральные регионы СССР. Этот участок фронта получил название «Белорусский выступ» или «Белорусский балкон» .

Несмотря на то, что большая часть немецкого генералитета предлагала Гитлеру вывести войска с выступа и выровнять линию фронта, рейхсканцлер был непреклонен. Обнадеженный сообщениями ученых о скором появлении «сверхоружия», он все еще надеялся переломить ход Войны и не хотел расставаться с таким удобным плацдармом. В апреле 1944 года командование группы армий «Центр» представило высшему руководству Вермахта очередной план по сокращению линии фронта и отходу войск на более удобные позиции за Березиной, но он был также отвергнут. Вместо этого был принят план по еще большему укреплению занимаемых позиций. Города Витебск, Орша, Могилев и Жлобин были превращены в крепости , способные вести оборонительные бои при полном окружении. Одновременно на линии «Пантера» строились дополнительные оборонительные полосы, укрепленные дотами и дзотами. Еще большую устойчивость немецкой обороне придавали природные особенности местности. Обширные топкие болота, глубокие овраги вперемешку с густыми лесами, множество рек и речушек делали район белорусского выступа труднопроходимым для тяжелой техники и одновременно крайне удобным для обороны. К тому же немецкий штаб полагал, что войска Красной Армии попытаются развить весенний успех, достигнутый в южной Украине, и нанесут удар либо по нефтеносным полям Румынии, либо с юга на север, стараясь отсечь группы армий «Центр» и «Север». Именно на этих направлениях было сосредоточено основное внимание высшего военного руководства Вермахта. Таким образом, немецкое командование сделало ошибочные предположениям о направлении наступления советских войск во время летне-осенней кампании 1944 года . Но Ставка Верховного Главнокомандования имела совсем другие планы на лето и осень 1944 года .

В начале апреля 1944 года Генштаб приступил к планированию наступательной операции по освобождению Белоруссии и Карелии, а общий замысел боевых действий на данный период был достаточно точно озвучен в письме И.В.Сталина, написанном Черчиллю:

«Летнее наступление советских войск, организованное согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется к середине июня на одном из важных участков фронта. Общее наступление советских войск будет развертываться этапами путем последовательного ввода армий в наступательные операции. В конце июня и в течение июля наступательные операции превратятся в общее наступление советских войск »

Таким образом, план на летнюю кампанию заключался в последовательном начале наступательных операций с севера на юг, то есть именно там, где противник ожидал «спокойного лета». Стоит также отметить, что в летней кампании наши войска не только ставили задачи дальнейшего освобождения Родины от немецких захватчиков, но и своими активными действиями должны были помочь союзным войскам в высадке войск в северной Франции.

Ключевую роль во всей кампании должна была сыграть Белорусская наступательная операция, получившая название «Багратион» .

Общий замысел Белорусской операции заключался в следующем: сходящимися ударами ликвидировать фланговые группировки немецких войск, оборонявших линию «Пантера», с одновременным нанесением нескольких разрезающих ударов по центральной части оборонительной линии.

Для кампании по ликвидации группы армий «Центр» было решено привлечь 4 фронта: 1-й Белорусский (командующий — генерал армии К.К.Рокоссовский), 2-й Белорусский (командующий — генерал-полковник Г.Ф.Захаров), 3-й Белорусский (командующий — генерал-полковник И.Д.Черняховский) и 1-й Прибалтийский (командующий — генерал армии И.Х.Баграмян).

Особого внимания заслуживает подготовка к операции . Именно благодаря хорошо продуманной и грамотно осуществленной подготовительной фазе, Красной Армии удалось провести одну из самых успешных и масштабных наступательных операций.

Первоочередной задачей для командующих фронтов было обеспечение скрытности подготовки будущего наступления.

Для этого в районах будущего наступления началось строительство оборонительных сооружений, возведение укрепленных районов, подготовка городов к круговой обороне. Фронтовые, армейские и дивизионные газеты публиковали материалы только по оборонительной тематике, что создавало иллюзию ослабления этого стратегического направления с точки зрения наступления . На остановках эшелоны немедленно оцеплялись сильными патрулями и людей из вагонов выпускали только командами. Работникам железных дорог никаких данных, кроме номеров, об этих эшелонах не сообщалось.

Одновременно командующему 3-м Украинским фронтом было отдано следующее распоряжение:

«В целях дезинформации противника на вас возлагается проведение мероприятий по оперативной маскировке . Необходимо показать за правым флангом фронта сосредоточение восьми-девяти стрелковых дивизий, усиленных танками и артиллерией... Ложный район сосредоточения следует оживить, показав движение и расположение отдельных групп людей, машин, танков, орудий и оборудование района; в местах размещения макетов танков и артиллерии выставить орудия зенитной артиллерии (ЗА), обозначив одновременно ПВО всего района установкой средств ЗА и патрулированием истребителей. Наблюдением и фотографированием с воздуха проверить видимость и правдоподобность ложных объектов ... Срок проведения оперативной маскировки с 5 по 15 июня с.г.»

Схожий приказ получило и командование 3-ого Прибалтийского фронта.

Для немецкой разведки вырисовалась имена та картина, которую желало увидеть военное руководство Вермахта. А именно: Красная Армия в районе «Белорусского балкона» не собирается предпринимать активных наступательных действий и готовит наступление на флангах советско-германского фронта, где были достигнуты наибольшие результаты в ходе весенней военной кампании.

Для обеспечения еще большей секретности полный план операции знало лишь несколько человек , а все распоряжения и приказы доставлялись только в письменной или устной форме, без использования телефонной и радиосвязи.

Одновременно наращивание ударных группировок всех четырех фронтов проходило только в ночное время и малыми группами.

Для дополнительной дезинформации на юго-западном направлении были оставлены танковые армии. Разведка противника бдительно следила за всем, что происходило в советских войсках. Этот факт дополнительно убедил гитлеровское командование в том, что наступление готовится именно здесь.

Предпринятые меры по дезинформации немецкого руководства были настолько успешны, что командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Эрнст Буш за 3 дня до начала операции отправился в отпуск .

Еще одним важным этапом подготовки будущего наступления было обучение войск действиям в труднопроходимой болотистой местности. Красноармейцы обучались вплавь преодолевать речки и озера, ориентироваться в лесной местности, на фронт массово поступали болотные лыжи или, как их еще называли, «мокроступы». Для артиллерии строились специальные плоты и волокуши. Каждый танк был снабжен фашинами (связками прутьев, хвороста, камыша для укрепления откосов, насыпей, дорог по болоту), бревнами или специальными треугольниками для прохода через широкие рвы.

Одновременно инженерные и саперные войска готовили местность к будущему наступлению : ремонтировались или строились мосты, оборудовались переправы, делались проходы в минных полях. Для бесперебойного обеспечения армий на всем этапе операции к передовой прокладывались новые автомобильные и железные дороги.

На протяжении всего подготовительного периода проводились активные разведывательные действия как силами фронтовой разведки, так и партизанскими отрядами. Численность последних на территории Белоруссии составляла порядка 150 тысяч человек, было сформировано около 200 партизанских бригад и отдельных партизанских групп .

В ходе разведывательной деятельности были выявлены основные схемы немецких укреплений , а также добыты важнейшие документы, такие как карты минных полей и схемы укрепленных районов.

К середине июня без преувеличения титаническая работа по подготовке к операции «Багратион» была в целом завершена. Части Красной Армии, участвующие в операции, скрытно сосредотачивались на исходных рубежах. Так, за двое суток 18-19 июня 6-я гвардейская армия под командованием генерал-лейтенанта И.М.Чистякова совершила 110 километровый переход и встала в нескольких километрах от передовой. 20 июня 1944 года советские войска изготовились к предстоящей операции . Координировать действия двух фронтов — 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского — было поручено маршалу А.М.Василевскому, а 2-го и 1-го Белорусских фронтов — заместителю Верховного Главнокомандующего маршалу Г.К. Жукову.В эту ночь было произведено свыше 10 тысяч подрывов коммуникаций противника , что серьезно помешало немцам своевременно перебросить резервы на опасные участки прорыва.

К этому же времени штурмовые части Красной Армии выдвинулись на исходные позиции для наступления. Только после удара партизан гитлеровское военное руководство осознало, где начнется главное наступление советских войск летом 1944 года.

22 июня 1944 года почти на 500 километровом участке фронта разведывательно-штурмовые батальоны армий прорыва при поддержке танков начали разведку боем. Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Эрнст Буш начал спешную переброску немецких войск на передовую полосу обороны линии «Пантера».

23 июня 1944 года началась первая фаза Белорусской операции , состоящая из ряда фронтовых операций.

На центральном участке фронта в рамках Могилевской наступательной операции развернули наступление войска 2-го Белорусского фронта под командованием генерала Г.Ф.Захарова. Перед войсками фронта стояла задача левым флангом отсечь и сковать противника в районе Могилева, освободить город и создать плацдарм для дальнейшего развития наступления. Правый фланг фронта должен был оказать помощь 3-му Белорусскому фронту, окружить и ликвидировать оршанскую группировку противника .

На севере 1-й Прибалтийский фронт под командованием генерала армии И.Х. Баграмяна начал Витебско-Оршанскую наступательную операцию. В рамках данной кампании войскам Баграмяна предстояло одним флангом глубоко обхватить Витебск с севера, тем самым отрезав группу армий «Центр» от возможной помощи со стороны группы армий «Север». Левым же флангом фронта во взаимодействии с войсками Черняховского завершить окружение витебской группировки .

« Лунный пейзаж» воронок от снарядов разнообразных калибров, опутанные колючей проволокой поля, глубокие и разветвленные окопы — именно так выглядела линия фронта на западном направлении весной 1944-го.

«Железо» великой битвы Тяжелый бомбардировщик He-177 (Германия)

Картина больше напоминала Сомму или Верден 1916 года, о смене эпох свидетельствовали только обугленные остовы танков. Было бы большим заблуждением считать, что позиционные сражения навсегда остались в прошлом, на полях Первой мировой войны. Вторая мировая была просто разнообразнее, сочетая позиционные мясорубки и стремительные маневренные сражения.

В то время как на Украине советские войска зимой 1943−1944 годов успешно наступали, линия фронта на подступах к Бобруйску, Могилеву, Орше и Витебску оставалась почти неподвижной. Образовался гигантский «Белорусский балкон». Предпринимавшиеся Западным фронтом наступательные операции раз за разом терпели неудачу. Несколько лучше обстояли дела у 1-го Прибалтийского и 1-го Белорусского фронтов, но и они добивались лишь ограниченных успехов, директивы Ставки оставались невыполненными.

Группа армий «Центр» была самым крепким орешком — целых три года она сдерживала наступательные порывы Красной армии. Когда на юге, в степной зоне война уже катилась к границам СССР, в лесах и болотах на западном направлении шли жестокие позиционные бои.

Неприступный вал огня

Произошло это из-за того, что осенью 1943 года немцам удалось стабилизировать фронт, закрепиться на выгодных позициях и подтянуть артиллерию, вплоть до самой тяжелой — трофейных 280-мм французских мортир. Короткое плечо подвоза в Белоруссию из Германии, наращивание производства снарядов в рамках объявленной тотальной войны позволили войскам ГА «Центр» буквально топить советские наступления в шквале артиллерийского огня, с расходом до 3000 т боеприпасов в сутки. Для сравнения: при штурме Сталинграда расходовалось в пике менее 1000 т в сутки. Тысячи снарядов тяжелых орудий несли большие потери наступающим советским частям.

Кроме того, в лесисто-болотистой местности Белоруссии немцам удавалось реализовать техническое преимущество танков «Тигр», простреливавших с дальних дистанций дефиле и дороги, выбивая советские Т-34−76. На «Тигры», по немецким данным, приходилась почти половина подбитых советских танков в начале 1944 года. Ситуация казалась безвыходной, командование меняло направление ударов, попытки прорыва предпринимались разными армиями, но результат был неизменно неудовлетворительным.

Целью операции «Багратион» было уничтожение так называемого «белорусского балкона» нависавшего над правым флангом наступающих на Украине советских войск. Всего за два месяца группа армий «Центр» была разгромлена. С советской стороны в операции участвовали войска 1-го Прибалтийского фронта (комнадующий — генерал армии И.Х.Баграмян), 3-й Белорусский фронт (генерал-полковник И.Д.Черняховский), 2-й Белорусский фронт (генерал-полковник Г. Ф. Захаров), 1-й Белорусский фронт (генерал армии К.К. Рокоссовский). С немецкой стороны — 3-я танковая армия (генерал-полковник Г. Х. Рейнгардт), 4-ая армия (генерал пехоты К. фон Типпельскирх), 9-ая армия (генерал пехоты Х. Йордан), 2-ая армия (генерал-полковник В. Вайс).

Череда неудач на западном направлении привела к расследованию комиссии ГКО (Госкомитета обороны) апреля 1944 года, по итогам работы которой были отстранены командующий Западным фронтом В.Д. Соколовский, командующий 33-й армией (которую часто ставили на направление главного удара) В.Н. Гордов и некоторые другие лица из штаба фронта. В качестве представителей Ставки в Белоруссию были направлены Г. К. Жуков и А.М. Василевский, в зимнюю кампанию 1943−1944 годов находившиеся в южном секторе советско-германского фронта. Первому поручалось координировать действия 1-го и 2-го Белорусских фронтов, а второму — 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского. В общих чертах, до уровня директив Ставки планы наступлений были проработаны к концу мая 1944 года. Операция получила кодовое наименование «Багратион».

Ошибка вермахта

Жуков и Василевский частично облегчили себе задачу штурма «белорусского балкона» своими же успехами против групп армий «Юг» и «А». С одной стороны, после успешного освобождения Крыма в мае 1944 года высвободились несколько армий — их погрузили в эшелоны и отправили на западное направление. С другой стороны, к началу лета на юг оказалось оттянуто подавляющее большинство немецких танковых дивизий — ценнейшего резерва в обороне. В ГА «Центр» осталась всего одна 20-я танковая дивизия под Бобруйском. Также группе армий оставили единственный батальон «Тигров» (зимой их было два). Для характеристики ГА «Центр» в отношении оснащения танковых войск достаточно привести один факт: в составе самого многочисленного германского объединения на Восточном фронте не было ни одного танка «Пантера», хотя Pz. V выпускались уже больше года! Основу парка бронетехники ГА «Центр» составляли примерно 400 штурмовых орудий.

На фото командующий 1-м прибалтийским фронтом генерал армии И. Х. Баграмян и начальник штаба фронта генерал-лейтенант В.В. Курасов. 1-й Прибалтийский фронт принял участие в трех операциях «Багратиона» — Витебско-Оршанской, Полоцкой и Шяуляйской. Его войска прошли от восточных районов Белоруссии до побережья Рижского залива, от которого, правда, пришлось отступить под натиском немецкого морского десанта.

Для латания фронта групп армий «Северная Украина» и «Южная Украина» также изъяли примерно 20% артиллерии РГК и 30% бригад штурмовых орудий. К началу лета 1944 года германское верховное командование считало наиболее вероятным советское наступление в полосе ГА «Северная Украина», в развитие зимних и весенних успехов. Предполагалось, что будет нанесен мощный удар через Польшу к Балтийскому морю, отрезающий ГА «Центр» и ГА «Север» от Германии. Поэтому в ГА «Северная Украина» были собраны крупные силы танковых войск, а возглавлял ее «гений обороны» и любимец фюрера Вальтер Модель. Мнение о том, что главный удар последует не в полосе ГА «Центр», разделяли и командующие армиями в Белоруссии. В том, что на центральном участке фронта будут сковывающие наступления с ограниченными целями, их убеждали их собственные успехи в обороне в зимней кампании. Они были убеждены: после череды неудач Красная армия сменит направление удара. Если же будут предприняты наступления с ограниченными целями, то они будут так же успешно отражены, как зимой 1943−1944 годов.

Ставка на крылья

Напротив, советское командование решило сосредоточить усилия на освобождении Белоруссии. Ошибка в оценке планов Красной армии в немалой степени предопределила крушение немецкого фронта летом 1944 года. Однако задача советских войск на западном направлении оставалась непростой. Новое наступление Красной армии все равно могло утонуть в шквале артиллерийского огня, как и зимние операции. Для борьбы с артиллерией противника, помимо усиления традиционной контрбатарейной борьбы, было решено задействовать авиацию. Обстановка для широкомасштабного использования авиации летом 1944 года в Белоруссии складывалась как нельзя более благоприятная.

В начале 1944 года немецкие «Тигры» представляли серьезную проблему для Красной армии: жертвами их дальнобойных орудий становились советские Т-34−76. Однако, к моменту начала операции «Багратион» большая часть «Тигров» была передислоцирована на юг.

В тот период в интересах ГА «Центр» действовал 6-й воздушный флот под командованием генерал-полковника люфтваффе Роберта фон Грайма. Состав его к началу лета 1944 года был довольно своеобразным. Всего в Белоруссии находилось 15% боеготовых самолетов люфтваффе всех типов на всех театрах военных действий. При этом по состоянию на 31 мая 1944 года из 1051 боеготового одномоторного истребителя в люфтваффе в целом в 6-м воздушном флоте находилось всего 66 машин, или 6%. Это были штаб и две группы 51-й истребительной эскадры. В воздушном флоте «Рейх» их было 444, а в соседнем 4-м воздушном флоте на Украине — 138. Всего же в составе 6-го воздушного флота на этот момент было 688 боеготовых самолетов: 66 одномоторных истребителей, 19 ночных истребителей, 312 бомбардировщиков, 106 штурмовиков, 48 ночных бомбардировщиков, 26 дальних разведчиков, 67 ближних разведчиков и 44 транспортных самолета.

Незадолго до начала советского наступления количество истребителей в Белоруссии уменьшилось и в итоге к 22 июня 1944 года в 6-м воздушном флоте осталось всего 32 истребителя Bf.109G-6, базировавшихся в Орше. Для почти 1000-километрового фронта ГА «Центр» это количество трудно назвать иначе как смехотворным. Ненормальность ситуации можно проиллюстрировать еще одним фактом: «мессершмитов» в качестве фоторазведчиков (модификаций Bf.109G-6 и Bf.109G-8) в подчинении 6-го воздушного флота было сравнимое количество — 24 боеготовых машины на 31 мая 1944 года. Это, с одной стороны, показывает внимание немцев к воздушной разведке, а с другой — демонстрирует катастрофическое снижение численности парка немецких истребителей в Белоруссии. К слову, именно фоторазведчики ГА «Центр» вскрыли сосредоточение советской артиллерии на направлении главных ударов четырех фронтов, и они не были для немцев секретом к 22 июня 1944 года.

На начальном этапе операции «Багратион» подавлением немецких артиллерийских позиций занималась советская бомбардировочная авиация. Затем к подавлению обороны противника приступила артиллерия. Впоследствии немцы отмечали возросшее качество управления артиллерийским огнем со стороны наших войск.

Вместе с тем 6-й воздушный флот мог похвастаться весьма внушительным числом бомбардировщиков. Три сотни, преимущественно He-111, предназначались для ночных ударов по объектам в советском тылу. Если группировка истребителей в июне 1944 года была ослаблена, то бомбардировочный кулак 6-го воздушного флота, напротив, усилился. На аэродромах в Кенигсберге сели три группы He-177 из эскадры KG1. В них насчитывалось около сотни тяжелых самолетов — достаточно внушительная сила. Их первой задачей стал удар по железнодорожному узлу в Великих Луках. Командование люфтваффе с большим опозданием осознало перспективы ударов стратегической авиации по тылам Советского Союза. Однако этим амбициозным планам не суждено было воплотиться в жизнь, и вскоре He-177 использовались для ударов по совсем другим целям.

По другую сторону фронта также сосредотачивались тяжелые бомбардировщики. К весне и началу лета 1944 года авиация дальнего действия (АДД) ВВС Красной армии была серьезной силой, способной решать самостоятельные задачи. В ее состав входили 66 авиаполков, объединенных в 22 авиадивизии и 9 корпусов (в том числе один корпус на Дальнем Востоке). Самолетный парк АДД достиг внушительной цифры в 1000 дальних бомбардировщиков. В мае 1944-го эта впечатляющая воздушная армия была нацелена на группу армий «Центр». Восемь корпусов АДД перебазировали в районы Чернигова и Киева, что позволяло наносить удары по нависающему над Украиной «Белорусскому балкону». Авиапарк дальней авиации на тот момент составляли преимущественно двухмоторные самолеты: Ил-4, ленд-лизовские Б-25 и переделанные в бомбардировщики транспортные самолеты Ли-2. Первые удары АДД на западном стратегическом направлении последовали в мае 1944 года, тогда была атакована транспортная сеть в тылу ГА «Центр».

17 июля 1944 года по Москве провели колонну из 57000 немецких военнопленных, после чего улицы были демонстративно выметены и вымыты. Вермахт потерпел тяжелейшее поражение, однако потери Красной армии также оказались весьма высокими — почти 178 500 убитыми.

Разведка боем

Поставленная командованием задача поражения немецкой обороны существенно отличалась от обычных для АДД атак железнодорожных узлов и других целей такого рода в глубоком тылу противника. Серьезной проблемой была угроза поражения своих собственных войск, изготовившихся к наступлению, при малейших навигационных ошибках, неизбежных ночью. Для того чтобы этого не случалось, была продумана сложная система светового обозначения переднего края. Были задействованы прожекторы, лучом указывавшие направление атаки, костры и даже… грузовики. Они выстраивались в ряд в ближнем тылу параллельно линии фронта и светили фарами в тыл. С воздуха ночью этот ряд фар был отлично виден. Дополнительно передний край обозначался артиллерийской стрельбой, вспышки выстрелов также хорошо наблюдались с высоты. Экипажи АДД получили четкое указание при малейших сомнениях в опознании переднего края уходить на запасную цель в глубине обороны противника.

Большая часть июня 1944 года прошла в подготовке к летним боям. Германское верховное командование считало, что новое советское наступление начнется 22 июня 1944 года, в годовщину начала войны. Однако в действительности 22 июня началась разведка боем на правом крыле советских войск в Белоруссии. Немцы привычно встретили ее шквалом артиллерийского огня, а советские артразведчики засекали стреляющие батареи.

280 мм французская мортира, использовавшаяся вермахтом.

В этот момент в планы командования фронтов неожиданно вмешалась небесная канцелярия: погода ухудшилась, и само использование авиации было поставлено под сомнение. Над аэро-дромами АДД на Украине, и над Белоруссией повисла низкая облачность. Начались ливневые дожди и грозы. Однако АДД располагала достаточным количеством опытных экипажей, способных летать в сложных метеоусловиях. Поэтому при снижении количества задействованных самолетов отказа от выполнения задания не последовало.

В ночь с 22 на 23 июня 1944 года на позиции немцев на направлении главных ударов 2-го и 3-го Белорусских фронтов обрушились тяжелые авиабомбы калибром до 500−1000 кг. Относительно невысокая точность бомбометания с горизонтального полета компенсировалась могуществом бомб и массированностью удара на небольшом пространстве. Как сухо написали летчики в одном из донесений, «разрывы бомб располагались по всей площади цели».

Сокрушение обороны

С утра 23 июня после ночных налетов дальней авиации на немецкие позиции обрушилась советская артиллерия. Впоследствии начальник штаба немецкой 4-й армии обозначил причины «ошеломляющих успехов» Красной армии следующим образом:

Советский штурмовик Ил-2

«Активность вражеской артиллерии — в первую очередь количество израсходованных боеприпасов и продолжительность ураганного огня — была существенно выше, чем в предыдущих сражениях. Управление артиллерийским огнем у противника стало более маневренным, к тому же в большей степени, чем прежде, уделялось внимание подавлению немецкой артиллерии».

Вскоре свое веское слово сказали и советские ВВС. В составе четырех фронтов к началу «Багратиона» имелось около 5700 самолетов. Однако не всю эту массу можно было задействовать для атак против немецкой артиллерии и позиций пехоты. С утра 23 июня советская авиация почти не летала, но по мере улучшения метеоусловий активность возросла за счет действий наиболее опытных экипажей. Несмотря на сильный проливной дождь и плохую видимость, не превышающую 500 м, небольшие группы «Илов» искали батареи противника и осыпали их бомбами, в том числе противотанковыми ПТАБами, выступавшими в качестве осколочных повышенной эффективности. Оказавшаяся на направлении главного удара 2-го Белорусского фронта 337-я пехотная дивизия потеряла за два дня ¾ своей артиллерии. Аналогичная картина наблюдалась на всех направлениях главного удара. Эта настойчивость принесла ожидаемый успех. В отчете о действиях немецкой 9-й армии, написанном по горячим следам событий, отмечалось:

«Особенно примечательным было использование превосходящих сил авиации, которая действовала с неизвестным ранее размахом и часами подавляла нашу артиллерию… Тем самым главное оружие обороны в решающий момент оказалось выведено из строя».

Тяжелый бомбардировщик He-177 (Германия).

Советскому командованию удалось подобрать ключик к немецкому позиционному фронту. Массированное воздействие на артиллерию немцев заставило ее замолчать и открыло дорогу советской пехоте. Стрелковые соединения также существенно подтянули свою боевую подготовку в период весеннего затишья. В тылу были построены в натуральную величину участки немецких позиций, которые предстояло атаковать, с настоящими проволочными заграждениями и обозначенными минными полями. Солдаты без устали тренировались, доводя свои действия до автоматизма. Надо сказать, что зимой 1943−1944 годов такой практики тренировок на макетах не было. Хорошая подготовка позволила атакующим частям стремительно ворваться в траншеи врага и не дать немцам закрепиться на следующих позициях.

Крупнейшая катастрофа

Обвал позиционного фронта сразу на нескольких направлениях — под Витебском, Могилевом и Бобруйском — стал фатальным для армий ГА «Центр». Они состояли преимущественно из пехотных дивизий, им остро не хватало подвижных резервов. Единственный мобильный резерв был использован крайне бездарно, раздерган между двумя советскими ударами.

Это сделало коллапс всей группы армий неизбежным и стремительным. Сначала были окружены 3-я танковая армия под Витебском и 9-я армия под Бобруйском. Через две пробитые на месте этих «котлов» бреши советские танковые части устремились к Минску. Встреча двух фронтов под Минском 3 июля 1944 года образовала еще один «котел» для немецкой 4-й армии. К тому моменту отступающие немецкие дивизии уже почти утратили боеспособность под непрерывными ударами штурмовиков Ил-2 на лесных дорогах и у переправ. Сколь-нибудь существенного снабжения по воздуху немцам организовать не удалось, и это обусловило быстрый развал «котлов», оставшихся без боеприпасов и даже пищи. ГА «Центр» превратилась в неорганизованную толпу со стрелковым оружием с минимальным количеством боеприпасов. Позднее захваченных именно в Белоруссии пленных прогнали «маршем побежденных» по Москве 17 июля 1944 года. Потери ГА «Центр» в целом можно оценить в 400−500 тысяч человек (точный подсчет затруднителен ввиду утраты документов). |photo-9|

Для сдерживания наступления советских механизированных соединений немцы бросили в бой даже тяжелые бомбардировщики He-177. Фактически зеркально отразилась ситуация 1941 года, когда против танковых групп вылетали советские бомбардировщики ДБ-3, невзирая на потери. Уже в первых ударах по советским танкам KG1 потеряла десять самолетов. Огромные небронированные He-177 были крайне уязвимы для обстрела из зенитных автоматов и даже стрелкового оружия. В конце июля 1944 года остатки эскадры были выведены из боя.

Остановить советское наступление немцам удалось только на Висле и на подступах к Восточной Пруссии, в том числе за счет переброски танковых резервов из ГА «Северная Украина» и из резерва. Разгром ГА «Центр» стал крупнейшей катастрофой германской армии за всю ее историю. Он тем более впечатляет, что разбиты оказались армии, державшие прочный позиционный фронт в течение многих месяцев.

Статья «Операция «Багратион»: блицкриг на запад» опубликована в журнале «Популярная механика» (№5, Май 2014).

Вестник Академии военных наук 03-2004г

БЕЛОРУССКАЯ СТРАТЕГИЧЕСКАЯ НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ ("БАГРАТИОН")

Генерал армии М. А. ГАРЕЕВ, доктор военных наук, доктор исторических наук, профессор, президент АВН

Уроки и выводы

Операция «Багратион» одна из наиболее поучительных и выдающихся наступательных операций Великой Отечественной войны. Она проводилась с 23 июня по 28 августа 1944 г. с главной целью разгрома наиболее сильной и крупнейшей группировки немецко-фашистских войск - группы армий «Центр», освобождения Белоруссии, части территории Литвы и Польши.

Стратегическая обстановка к началу операции

Для того, чтобы лучше понять особенности и уроки, вытекающие из опыта этой операции, надо попомнить, в каких условиях военно-политической и стратегической обстановки она проходила, что предшествовало этой операции.

После поражений под Сталинградом и Курском к началу 1944 г. немецко-фашистская армия окончательно перешла к жесткой стратегической обороне. На последующих этапах войны ею предпринимались и сильные контрудары, отдельные наступательные операции (как, например, в районе озера Балатон, Арденнах в начале 1945г.), но эти активные действия носили уже частный характер, подчиненный интересам ведения обороны с целью затягивания войны и заключения сепаратного или многостороннего мира на приемлемых для Германии условиях. На это было рассчитано и покушение на Гитлера в июле 1944 года.

Вооруженные силы Германии к началу 1944 г. насчитывали свыше 10 млн.человек, они еще удерживали Прибалтику, Карелию, значительную часть Белоруссии, Украины, Калининской и Ленинградской областей, Крым и Молдавию. В составе действующей армии они имели 6,7 млн. человек, из них на советско-германском фронте около 5 млн.человек - 198 дивизий (из 314 дивизий и бригад), 56,6тыс.орудий и минометов, 5400 танков и штурмовых орудий, более 3000 боевых самолетов. До июля 1944 г. еще продолжался рост военного производства.

Однако положение Германии ухудшилось. Ее поражения на советско-германском фронте привело к обострению внутриполитической обстановки в самой Германии и в стане ее союзников. Особенно обострилось положение с людскими ресурсами.

В целом военно-политическая и стратегическая обстановка коренным образом изменилась в пользу СССР и его союзников. В 1942-1944 гг. в восточных районах нашей страны было вновь построено 2250 и восстановлено в освобожденных районах свыше 6 тыс. предприятий. Оборонная промышленность в 1944 г. ежемесячно производила танков и самолетов в 5 раз больше, чем в 1941 г.

К началу 1944 г. в советской действующей армии было более 6,3 млн. человек, свыше 86,6 тыс. орудий и минометов (без зенитных орудий и 50-миллиметровых минометов), около 5,3 тыс. танков и самоходных орудий, 10,2 тыс. самолетов.

К этому времени подавляющего превосходства советских вооруженных сил над германскими ее не было. Оно появилось, когда союзники высадили крупный десант в Нормандии в июне 1944 г. и был открыт второй фронт в Европе, что еще больше затрудняло германскому командованию маневр силами и средствами с одного фронта на другой.

Перед советскими вооруженными силами стояла задача не дать возможности немецко-фашистской армии закрепиться на занимаемых рубежах и затянуть войну, завершить освобождение территории своей страны, освободить другие народы Европы от фашистской оккупации и закончить войну полным разгромом фашистской Германии совместно с западными союзниками. Решить эти задачи можно было только активными наступательными действиями.

В соответствие договоренности с союзниками на Тегеранской конференции новое мощное стратегическое наступление было развернуто в 1944 г., когда Красная армия провела 10 крупных наступательных операций, начав с наступления по освобождению правобережной Украины и снятия блокады Ленинграда зимой 1944 года. Проведены Выборгско-Петрозаводская, Белорусская, Львовско-Сандомирская, Ясско-Кишиневская операции.

Наши союзники три года тянули с открытием второго фронта, и лишь увидев, что советские вооруженные силы могут и без них сокрушить гитлеровскую армию, наконец, 6 июня 1944 г. начали Нормандскую десантную операцию.

Фашистская Германия впервые с начала Второй мировой войны оказалась под согласованными ударами с Востока и Запада. Успешному наступлению союзников во Франции в значительной мере способствовало и проведение Белорусской операции.

Последовательно проводимые советскими войсками на разных направлениях наступательные операции (операции на новых направлениях начинались, как правило, в то время, когда еще продолжались операции на других направлениях) дезориентировали германское командование, вынуждали распылять силы и лишали его возможности отразить или сорвать наступательные действия советских войск. Причем последовательные наступательные операции чередовались не только по фронту, но и в глубину, когда с момента завершения одних без существенных оперативных пауз предпринимались новые наступательные операции с целью дальнейшего их развития.

Это были грандиозные, небывалые по своим масштабам наступательные операции, развернувшиеся на фронте от 2 до 4,5 тыс. км и на глубину до 800 км, в которых участвовало от 8 до 11 фронтов при активном действии ВМФ, дальней авиации и войск ПВО страны. Повысились уровень стратегического руководства, оперативно-тактическое мастерство командных кадров, штабов; в целом военное искусство советских вооруженных сил достиг-10 наибольшего расцвета. Уверенность и моральный дух нашей армии были на подъеме.

К началу Белорусской операции линия фронта в Белоруссии протяженностью свыше 1100 км проходила по рубежу: оз. Нещерда, восточнее Витебска, Могилева, Жлобина, по р. Припять, образуя огромный выступ, обращенный своей вершиной на Восток. С этого выступа германское командование продолжало угрожать Москве, с аэродромов, расположенных здесь, можно было по кратчайшему пути наносить авиационные удары на западном, северном и южном направлениях.

Группировка немецко-фашистских войск, занимая так называемый Белорусский балкон с хорошо развитою сетью дорог, имела возможность широко маневрировать по внутренним линиям, создавать угрозу фланговых ударов по Прибалтийскому и Белорусским фронтам, преграждая советским войскам путь на Варшаву.

На этом выступе оборонялись войска группы армии «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Э.Буш, с 28 июля - генерал-фельдмаршал В.Модель) в составе 3-й танковой, 4-й, 9-й и 2-й армий при поддержке 6-го и частично 1-го и 4-го воздушных флотов. Всего группировка насчитывала 63 дивизии и 3 бригады, I, 2 млн. человек, около 10 тыс. орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий, 1350 боевых самолетов.

Следует отметить также, что немецко-фашистские войска занимали заранее подготовленную, глубоко эшелонированную оборону с развитой системой полевых укреплений и естественных рубежей, выгодных для ведения оборонительных действий.

Замысел и подготовка операции «Багратион»

Замыслом Белорусской стратегической операции предусматривалось: сковать противника с фронта силами 2-го Белорусского фронта и, нанося главные удары силами 3-го и 1-го Прибалтийских фронтов с севера и 1-го Белорусского фронта с юга, вначале разгромить наиболее сильные фланговые вражеские группировки, окружить и уничтожить их в районе Витебска и Бобруйска, а затем, развивая наступление в глубину, окружить минскую группировку противника и тем самым не допустить его отхода на Запад.

Интересно отметить, что первоначально операции фронтов планировались на глубину 200-250 км. При постановке фронтам таких сравнительно ограниченных задач, видимо, сказывался синдром безуспешных наступательных операций Западного фронта в осенне-зимней кампании 1943-1944 гг. Это обстоятельство сказалось и на решениях германского командования. Уверовав по опыту предшествующих боевых действий в прочность своей обороны на территории Белоруссии, оно полагало, что советское командование и летом 1944 г. не решится наносить главный удар в Белоруссии и поэтому ждало его на юге, на Львовском направлении. Командования армий и группы имели в резерве всего 11 дивизий. К началу летнего наступления советских войск 24 из 34 танковых и моторизованных дивизий держали южнее Полесья. Забегая вперед, скажем, что когда началась Белорусская операция, командование немецко-фашистских войск начало перебрасывать большинство танковых соединений в Белоруссию, но в это время с некоторым уступом по времени началась Львовско-Сандомирская операция 1-го Украинского фронта, и часть этих германских дивизий пришлось возвращать на юг. Это сорвало германские планы по массированному использованию основной массы бронетанковых войск для последовательного нанесения контрударов и срыва советского наступления на Львовском и Белорусском направлениях. Это еще раз говорит о том, насколько умело и продуманно были выбраны советским командованием сроки и последовательность нанесения ударов по противнику.

Для проведения Белорусской операции создавалась следующая группировка войск:

1-й Прибалтийский фронт (командующий генерал армии И.Х.Баграмян): 4-я ударная, 6-я гвардейская, 43 армии, 1 танковый корпус;

3-й Белорусский фронт (командующий генерал-полковник И.Д.Черняховский): 39, 5, 11 гв., 31 армии, 5 гв. ТА, конно-механизированная группа, 2 гвардейский танковый корпус;

2-й Белорусский фронт (командующий генерал-полковник Г.В.Захаров): 33, 49, 50 армии, 1-й танковый корпус;

1-й Белорусский фронт (командующий генерал армии К.К.Рокоссовский): 3, 48, 65, 28, 61, 70, 47, К гв., 69 армии, в ходе операции - 1-я армия войска Польского (генерал Берлинг), Днепровская военная флотилия (контр-адмирал В.В.Григорьев). Войска фронтов поддерживали: 3, 1, 4, 6, 16 воздушные армии. Привлекалась также Дальняя авиациями авиация ПВО.

Всего в состав группировки входило: 20 общевойсковых и 2 танковые армии, 166 стрелковых дивизий, 12 танковых и механизированных корпусов, 21 бригада, 2,4 млн. человек личного состава, 36 тыс. орудий и минометов, 5,2 тыс. танков и САУ, 5,3 тыс. боевых самолетов. Соотношение сил: пол/с 2:1; артиллерии 3,8:1; танкам 5,8:1; самолетам 3,9:1 в нашу пользу. Примерно 20% этих сил и средств передавались в состав фронтов в ходе операции.

Координацию действий I ПФ и 3 БФ осуществил Маршал Советского Союза А.М.Василевский, " и 1 БФ - Маршал Советского Союза Г.К.Жуков. Причем, если в прежних стратегических операций на представителей Ставки ВГК возлагались ГОЛЬКО координация действий и контроль за выполнением задач, то в Белорусской операции их права были расширены, им было дано право уточнить задачи и непосредственно руководить боевыми действиями фронтов в ходе операции.

Большую помощь войскам в ходе операции оказывали белорусские партизаны. К лету 1944 г. На белорусской земле действовали 150 партизанских бригад и 49 отдельных отрядов общей численностью 143 тыс. партизан. Только в ночь на 20 июня они взорвали 40 тыс. рельсов.

Ожидая активизации действий партизан с начала наступления наших войск, командование группы армий «Центр» решило все резервные дивизии и охранные части бросить на уничтожение ■ основных сил партизан и блокирования, оставшихся отрядов в глубоких лесах и болотистых районах || стороне от важнейших коммуникаций. Основные партизанские соединения и части попали в крайне тяжелое положение, и от них шли тревожные сигналы об оказании срочной помощи. В связи с этим наступление наших войск было начато на несколько дней раньше, чем предполагалось.

Для помощи партизанам было заблаговременно подготовлено 10 колонн по 50-60 автомашин с продуктами и медикаментами, которые начали движение в районы базирования партизан вслед за передовыми частями сразу после прорыва обороны противника. Автору этих строк довелось возглавлять одну из колонн, которая направлялась в район озера Палик.

План Белорусской стратегической наступательной операции в целом и планы операций фронтов были утверждены в Ставке ВГК в конце мая. Директивы фронтам отданы 30 мая за подписью И. В. Сталина и Г. К. Жукова. Первоначально в соответствии с замыслом Генштаба 1-й Белорусский фронт должен был наносить один удар на Бобруйском направлении. Во время доклада И. Сталину своего решения К.Рокоссовский предложил наносить не один, а два примерно одинаково мощных удара с целью окружения и уничтожения Бобруйской группировки противника. Но теоретически всегда было принято считать, что один из ударов должен быть главным, и И.В.Сталин придавал первостепенное значение выбору направления главного удара. Поэтому он дважды предложил Рокоссовскому выйти и еще раз подумать над своим решением.

Константин Константинович настаивал на своем и в конечном счете, при поддержке Г.К.Жукова ему удалось добиться утверждения своего решения. Оно, конечно, было обоснованным. В составе 1-го Белорусского фронта было 10 общевойсковых армий - 50% всех сил и средств, участвовавших в Белорусской операции, и было нерационально использовать все эти силы на одном направлении, куда и противник мог перебросить все свои резервы и войска с других, не атакованных направлений.

Добились уточнения первоначально намечавшегося в Генштабе плана и командующие 3-м Белорусским и 1-м Прибалтийским фронтами. И.Д.Черняховский также предложил вместо одного удара наносить два удара на Богушевском и Оршанском направлениях обороны противника, И.Х.Баграмян убедил Ставку, что после прорыва его войскам выгоднее развивать наступление не на юго-запад, а в западном направлении. Из этого мы видим, как далеки от истины утверждения некоторых историков о том, что И.В. Сталин ни с кем не считался. В действительности процесс выработки решений и планирования операций носил сугубо творческий, деловой характер, когда планы Генштаба и фронтов как бы накладывались друг на друга, и под руководством Верховного Главнокомандующего вырабатывались наиболее рациональные решения.

Когда войсками 1-го Белорусского фронта было осуществлено окружение и уничтожение Бобруйской группировки противника, даже весьма сдержанный Сталин вынужден был сказать: «Какой молодец!... настоял и добился своего...». Еще до окончания Белорусской операции К.Рокоссовскому было присвоено маршальское звание, а И.Черняховскому - генерал армии.

Практически подготовка войск всех упомянутых фронтов к наступлению началась еще в апреле 1944 г. Наиболее целеустремленный характер она приобрела после утверждения планов операции в Ставке ВГК (23-25 мая) и последующей постановки боевых задач объединениям и соединениям. Во всех инстанциях была проведена огромная подготовительная работа: по ведению разведки, планированию боевых действий, организации боя, взаимодействия родов войск, инженерному оборудованию исходных позиций, путей сообщения, боевой подготовке каждого подразделения с учетом конкретных предстоящих задач, доукомплектованию войск личным составом и техникой, оперативной маскировке, подвозу боеприпасов, ГСМ и других материальных средств. По распоряжению Ставки ВГК в войсках сосредоточивались 4 боекомплекта боеприпасов, 10-20 заправок ГСМ, 30-суточные запасы продовольствия - в общей сложности 400 тыс. тонн боеприпасов, 300 тыс. тонн ГСМ, 500 тыс. тонн продовольствия и фуража. Только для доставки одного боекомплекта боеприпасов требовалось 130 железнодорожных вагонов.

Морально-психологическая подготовка осуществлялась целеустремленно задачей создания высокого наступательного порыва личного состава. Было подготовлено большое количество подручных средств для преодоления болот личным составом и техникой (мокроступы, настилы и др.).

Особенности развития наступательной операции.

Учитывая, что при проведении нашими войсками предыдущих наступательных операций немецко-фашистские войска перед нашей артподготовкой внезапно отводили свои передовые подразделения в глубину; было принято решение за сутки до перехода к наступление основных сил провести разведку боем передовыми батальонами с тем, чтобы уточнить начертание переднего края, систему огня противника и достигнуть наибольшей эффективности артиллерийской подготовки. С целью скрыть направление наступления ударных группировок разведка боем проводилась на широком фронте - 450 км. В первый же день эти батальоны вклинились в оборону противника на глубину 2-4 км.

Противник, приняв атаку передовых батальонов за наступление главных сил, ввел в действие основные силы, которые с началом общего наступления с утра 23 июля попали под воздействие мощного нашего арт-огня и ударов авиации. Все это с самого начала предопределило успешный прорыв и развитие наступления в полосах наступления 1-го Прибалтийского, 3-го Белорусского и 2-го Белорусского фронтов. 1-й Белорусский фронт начинал наступление на сутки позже - 24 июня. В начале прорыв обороны шел очень трудно, к 12.00 атакующим подразделениям удалось выйти лишь ко второй траншее противника. Г.К.Жуков объяснял это слабой разведкой, завышенными участками прорыва в полосах 3-й и 48-й армий и некоторыми другими причинами. Эти обстоятельства, видимо, имели определенное значение. Но нетрудно догадаться и о том, что с началом наступления 23 июня других фронтов противник в полосе 1-го Белорусского фронта изготовился к отражению атак, и элемент тактической внезапности был потерян. В связи со сложившейся обстановкой командующий войсками фронта приказал командармам А.В.Горбатову и Н.А. Романенко перегруппировать силы к северу от направления главного удара и вводом резервов продолжать наступление.

26 июля, особенно после ввода в сражение 9 танкового корпуса, наступил перелом, и войска, прорвав оборону противника, начали развитие наступления в оперативной глубине.

Исторически ход Белорусской операции подразделяется на два этапа. На первом этапе (с 24.06. до 4.07.1944 г.) были проведены Полоцкая, Бобруйская, Витебско-Оршанская, Могилевская операции и завершено окружение Минской группировки войск противника. В районе Витебска совместными действиями 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов было окружено и разгромлено 5 дивизий противника. Первоначально противник прорвал кольцо окружения в полосе 39 армии и начал выходить на тылы 5-й армии. Командарм 5. А генерал Н.И.Крылов по своей инициативе бросил на этот угрожающий участок части 45-го стрелкового корпуса и прорвавшаяся группировка была уничтожена или пленена.

1 июля войска 3-го Белорусского фронта освободили г. Борисов. Войска 2-го Белорусского фронта, прорвав оборону противника, форсировали реки Проня, Бася, Днепр и 28 июня освободили г. Могилев.

Войска 1-го Белорусского фронта окружили и уничтожили в районе Бобруйска 6 дивизий противника и вышли на рубеж Свислочь, Осиповичи, Старые дороги. Окруженная в Бобруйске группировка противника пыталась осуществить прорыв из окружения, но массированными ударами 16 ВА эта акция была сорвана.

В результате Минской операции 3 июля был освобожден Минск, восточнее которого в окружении оказалась 100-тысячная группировка основных сил 4-й и 9-й немецких армий.

Задача по завершению уничтожения Минской группировки и ее пленению была возложена на войска 2-го Белорусского фронта и 31 армию 3-го Белорусского фронта.

17 июля провели по улицам Москвы свыше 57 тыс. немецких военнопленных, сдавшихся советским войскам.

1-й Прибалтийский фронт освободил Полоцк и развивал наступление на Шауляй, за 12 суток войска фронта продвинулись на глубину до 225-280 км с темпом наступления 20-25 км в сутки.

Таким образом, группа армий «Центр» потерпела серьезное поражение. Фельдмаршал Буш был отстранен от должности. С выходом наших войск на рубеж Полоцк, оз. Нарочь, Молодечно, Несвиж в стратегическом фронте гитлеровских войск образовалась брешь протяженностью до 400 км. Используя эти благоприятные условия, наши войска развивали стремительное преследование противника.

Германское командование начало срочно перебрасывать резервы из глубины (в т.ч. с территории Франции, Италии, Польши, Венгрии, где шла Нормандская операция), со Львовского и других стратегических направлений. Только с 23 июня по 16 июля в Белоруссию было переброшено 46 дивизий и 4 бригады.

Как отмечал Г.К.Жуков, в этой обстановке новый командующий группой армий «Центр» фельдмаршал В.Модель проявил оперативную гибкость. Он не стал подходящими резервами во всей полосе занимать оборону, а сосредоточил силы в один мощный ударный кулак и нанес довольно сильные контрудары по нашим наступающим войскам, задержав тем самым развитие нашего наступления ил Варшавском направлении. Об этом приходится к торить для того, чтобы еще раз напомнить, что мы имели дело с очень сильным, искусным, решительным противником и даже в целом успешных ■ операциях победа давалась нелегко, ее приходилось добывать в тяжелых напряженных сражениях. Па втором этапе Белорусской операции (с 5 ию-1Я по 29 августа) наступающие фронты, тесно взаимодействуя между собой, успешно осуществляли Шауляйскую, Вильнюсскую, Каунасскую, Белостокскую и Люблино-Брестскую операции.

16 июля был освобожден г. Гродно, 26 июля - Брест. Наши войска завершили освобождение Белоруссии, части территории Литвы, Польши и вышли на подступы к Варшаве, а 17 августа вышли на Восточно-Прусскую границу. Наступая в полосе до 1100 км по фронту, наши войска продвинулись на пну 550-600 км и создали благоприятные условия для проведения наступательных операций на Львовско-Сандомирском направлении и последующего наступления на Варшавско-Берлинском направлении.

Не только при подготовке, но и в ходе успешно развивающейся наступательной операции возникало немало трудностей и проблем. В процессе наступления не все задачи решались легко. Ставка ВГК и командующие войсками фронтов очень требовательно добивались выполнения поставленных задач. При форсировании р. Березины и в последующем неудачно действовала 5 гвардейская танковая армия, в результате чего был отстранен от должности командующий армией П.А.Ротмистров. После войны писали, что его сняли необоснованно, так как армия не могла продвигаться из-за отсутствия горючего. Но когда вместо него назначили генерала М.Соломатина, он приказал собрать остатки горючего из всех танков, залить им баки 7О 80 машин и передовые части возобновили наступление. Оказывается, выход всегда можно найти, если не останавливаться перед трудностями и настойчиво искать пути их преодоления.

Много творчества, тактической изобретательности и настойчивости при выполнении задач было проявлено командующими армиями, командирами соединений, частей и подразделений. Организацией боевых - действий, их всесторонним обеспечением приходилось заниматься постоянно не только до начала операции, но и в ходе развития наступления. Ибо постоянно возникали новые задачи, и для выполнения каждой из них требовались большая организаторская работа.

Большинство личного состава самоотверженно и умело выполняло боевые задачи, проявляя смелость и отвагу. Всем известен подвиг рядового Ю. Смирнова из 11 гв. армии и других воинов.

В ряде случаев вырвавшиеся вперед танковые части в качестве пехоты брали с собой партизанские отряды.

1500 воинов было удостоено звания Героя Советского Союза, только за июль-август свыше 400 тыс. воинов награждено орденами и медалями. Многие соединения и части получили почетные наименования Минских, Бобруйских, Витебских, наименования других городов. Например, легендарная 120 гв. стрелковая дивизия стала Рогачевской.

Маршал Г. К. Жуков был второй раз удостоен звания Героя Советского Союза, маршал A.M. Василевский удостоен звания Героя Советского Союза.

В ходе Белорусской операции основные силы группы армий «Центр» были разгромлены, германские войска потеряли 409,4 тысячи солдат и офицеров, в том числе 255,4 тыс. - безвозвратно, взято в плен нашими войсками 200 тыс. немецких военнослужащих.

Тяжелыми были и наши потери - 765813 человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и убывшими по болезни, из них безвозвратные потери составили 178507 человек. С 23 июля до 29 августа войска четырех фронтов потеряли 2957 танков и САУ, 2447 орудий и минометов, 822 боевых самолета. С 23 июня и до конца июля, когда шли бои за освобождение Белоруссии, наши потери составили 440879 человек, в т.ч. убитыми 97233 человек (6,6% от общей численности войск). В контрнаступлении под Москвой безвозвратные потери доходили до 12-14 процентов. Таким образом, за освобождение Белоруссии отдали свои жизни почти 100 тысяч советских людей - русских, белорусов, украинцев и представителей других народов.

Сравнительно большие потери наших войск в Белорусской операции, кроме общих причин, характерных и для других операций, объяснялись, прежде всего, тем, что в составе группы армий «Центр» находились отборные германские соединения и части, которые на протяжении почти двух лет успешно оборонялись на территории Смоленской области, Белоруссии и создали сильно укрепленную оборону.

Кроме того, в отличие от фронтов южного направления, которые за истекшие годы провели целый ряд крупных наступательных операций, войскам западного направления приходилось в основном обороняться или вести ограниченные по Масштабам наступления. И они не имели опыта ведения крупных наступательных операций. На втором этапе Белорусской операции стрелковые и некоторые другие части доукомплектовывались в основном за счет местного населения освобожденных районов, которые включались в состав боевых подразделений без предварительной военной подготовки. И в целом задачи, поставленные перед войсками, были успешно выполнены.

Таким образом, прежде всего в оперативно-стратегическом звене каждый элемент решения, каждый практический шаг по подготовке операции были так всесторонне продуманы, с таким предвидением определены возможные варианты хода операции, и необходимые меры на случай неблагоприятного развития событий, что подчиненные войска ставились в максимально благоприятные условия для выполнения возложенных на них задач.

Главное состояло в том, что замысел и размах операции «Багратион», целеустремленная и конкретная творческая и организаторская работа командующих и штабов создавали общую обстановку подъема и уверенности, которые очень часто нейтрализуют, делают как бы не столь существенными недостатки в действиях командиров и войск тактического (иена и создают им благоприятные условия для выполнения поставленных задач. В одном случае, как это было на Западном и Крымском фронтах, высшее командование, не приняв всех необходимых зависящих именно от него усилий, всецело перекладывает всю тяжесть боевых действий на подчиненные войска, надеясь своим жестким давлением выжать из них все возможное и невозможное и заставить любой ценой выполнить задачу, обвиняя их в неудачах. В другом случае, как побыло на 1-м и 3-м Белорусских фронтах в Белорусской операции, высшее командование значительную часть тяжести взяло на себя, с тем, чтобы поставить подчиненные войска в наиболее благоприятные условия для выполнения боевых задач. Такие начальники никогда не свалят вину на подчиненных, а возьмут всю ответственность на себя.

Таковы важнейшие оперативно-стратегические выводы из опыта Белорусской операции, имеющие актуальное значение и в современных условиях.

Новое в военном искусстве

В ходе Белорусской операции советское военное искусство получило дальнейшее развитие. Прежде всего, в отличие от зимней кампании 1943-1944 гг., когда Западный, Белорусский фронты проводили разрозненные фронтовые операции, летом 1944 г. Ставкой ВГК была организована и проведена цельная единая стратегическая операция, замыслом которой были объединены усилия и согласованно действовали войска четырех фронтов, Дальняя авиация и объединения ПВО, что затрудняло маневр противника силами и средствами. В рамках Белорусской операции было проведено несколько операций по окружению и уничтожению противника (Витебская, Бобруйская, Минская). Причем в Минской операции впервые крупная группировка противника была окружена не в исходном положении, как это было под Сталинградом, а в ходе развития наступления в оперативной глубине. И если под Сталинградом 6 армию немецко-фашистских войск вначале окружили, а затем в течение 2,5 месяцев занимались ее уничтожением, то окружение, расчленение и уничтожение группировки противника восточнее Минска осуществлялись одновременно как единый оперативный процесс. При этом производилось фронтальное и параллельное преследование противника с выходом подвижных частей на фланги и в тыл противника. Это было новым явлением в военном искусстве.

Для Белорусской операции характерно также более смелое и решительное массирование сил и средств на направлениях главных ударов. На этих направлениях, составлявших примерно 1/3 общей протяженности фронта, сосредоточивалось до 50% личного состава, 60-65% артиллерии и танков, основная часть авиации. С учетом возросшей глубины и прочности обороны противника создавались высокие плотности сил и средств. Так, на участках прорыва, составлявших 10-15% общей полосы наступления фронтов, сосредоточивалось до 50% стрелковых дивизий, 50-80% артиллерии, свыше 80% танков и САУ и практически вся авиация, что обеспечивало плотности до 250-300 орудий и минометов, 20-30 танков и САУ (с учетом танковых корпусов и армий, вводимых на этих участках, - до 80 бронеединиц) на I км фронта. Таким образом, достигалось решающее превосходство над противником на участках прорыва: по пехоте - в 3-5 раз, по артиллерии и танкам в 6-8 раз, авиации - в 3-5 раз. Более мощными стали артиллерийская и авиационная подготовка. Огневое поражение осуществлялось на глубину 8-10 км.. Для сравнения напомним, что в наступательных операциях 1941-1942 гг. плотности сил и средств не превышали по орудиям и минометам 20-80, танкам и САУ - 3-12 на 1 км фронта. Смелое и скрытное массирование сил и средств обеспечивало огромную мощь первого удара и быстрое развитие успеха в глубину и в стороны флангов.

В ходе операции, особенно при разгроме Витебской, Бобруйской и Минской группировок противника, осуществлялось массированное применение авиации, что позволяло добиться уничтожения важнейших группировок противника и разгрома его подходящих резервов в короткие сроки. В ходе Белорусской операции ВВС выполнили 153 тыс. самолето-вылетов.

В условиях, когда в Белоруссии предстояло прорывать глубокоэшелонированную оборону противника, пришлось отказаться от формального пополнения требований приказа НКО №306 и Боевого устава 1942 г. об одноэшелонном построении поеных порядков до дивизии включительно. В армиях, корпусах, дивизиях и полках, действующих па главных направлениях, осуществлялось двухэшелонное построение боевых порядков или выделялись сильные резервы.

Был применен новый метод артиллерийской поддержки атаки пехоты и танков в виде двойного огневого вала.

Все командующие войсками фронтов и большинство командармов действовали с большим предвидением, заранее предусматривая необходимые меры на случай непредвиденных действий противника и других изменений обстановки.

Много было поучительного в обеспечении скрытности подготовки операции и внезапности действий.

Например, К.Рокоссовский и И.Баграмян на некоторых направлениях наносили удары на самых трудных участках местности и добивались успехов только потому, что противник этого не ждал особенно большим творчеством и изобретательностью отличался самый молодой командующий войсками фронта И.Черняховский. Он все делал не по-обычному, не по стандартным правилам военного искусства, а так, чтобы его действия в максимальной степени учитывали особенности сложившейся обстановки и были неожиданными для противника.

Обычно перед началом наступления проводятся дезинформационные мероприятия по оперативной маскировке с целью показа подготовки к обороне.

Но Черняховский, вопреки этому избитому правилу, начинает обозначать ложное сосредоточение войск с использованием деревянных макетов именно в тех районах, где предусматривалось действительное сосредоточение ударных группировок для наступления. Немцы в знак того, что они «раскрыли» замысел нашего командования, несколько раз бомбили эти районы деревянными бомбами. Только после этого командующий войсками фронта выдвигает свои войска в исходные районы для наступления. В результате удары 3-го Белорусского фронта оказались для противника неожиданными.

В целом решение генерала И.Д.Черняховского на операцию оказалось не только оригинальным, прозорливым, очень хорошо продуманным с учетом слабых и сильных сторон противника и своих поиск, условий местности, но и весьма гибким, что обеспечивало заблаговременную готовность к реагированию на изменения обстановки и гарантировало успешное развитие наступления при любых обстоятельствах. Так, окружение Витебской группировки противника с юга было возложено на 39 армию. Но одновременно, на случай прорыва ее из окружения, на это направление нацеливалась одна дивизия второго эшелона 45 стрелкового корпуса 5 армии. Как потом выяснилось, без этих дополнительных сил окруженный противник мог осуществить прорыв на юг.

5 гвардейская танковая армия - подвижная группа фронта - предназначалась для действий на Оршанском направлении в полосе 11 гвардейской армии. Но одновременно были тщательно отработаны вопросы ввода 5 гвардейской танковой армии в полосе 5 армии, что очень пригодилось, так как наступление 11 гвардейской армии вначале развивалось медленно и танковую армию пришлось вводить именно по второму варианту.

Для управления войсками в оперативном и тактическом звене было характерно максимальное приближение его к впереди действующим войскам. Если в операциях 1941-1942 гг. командные пункты фронтов располагались в 60-80 км от переднего края (на Западном фронте и в 1943 г. - в 100 км), армейские командные пункты в 40-80 км, а постоянно действующие наблюдательные пункты не всегда создавались, то в Белорусской операции командные пункты фронтов располагались на направлениях действий главных группировок на удалении 25-40 км, армий - 8-15 км от переднего края. Наблюдательные пункты в этот период стали уже играть роль передовых командных пунктов и располагались на удалении 2-3 км от переднего края. Это повышало оперативность управления войсками, позволяло командующим непосредственно наблюдать поле боя, близко общаться с подчиненными и быстро реагировать на изменения обстановки. Пункты управления соединений и частей располагались непосредственно в боевых порядках передовых подразделений.

В ходе наступательной операции командующие войсками фронтов, армиями, командиры соединений и частей широко маневрировали силами и средствами, оперативно наращивая мощь наступления на направлениях, где намечался наибольший успех.

Высоким темпам наступления, возросшей маневренности войск, оперативности управления способствовало оснащение артиллерийских, танковых и механизированных частей, штабов высокопроходимыми автомашинами, поступившими по ленд-лизу.

Уроки для подготовки кадров в современных условиях

Важнейшим уроком является уяснение того обстоятельства, что, наряду с многими другими объективными факторами, огромное, а иногда решающее значение имеет личность полководца, военачальника, командира, творчески и активно, инициативно работающего штаба.

Наглядный пример. Белорусский и Западный фронты в осенне-зимнюю кампанию 1943-1944 гг. действовали примерно в одинаковых условиях, но у Рокоссовского - операция проходит сравнительно успешно, а у Соколовского - полный провал. Как из этого положительного и горького опыта извлечь уроки для сегодняшнего дня с точки зрения подготовки, воспитания и подбора военных кадров, особенно - воспитания деловитости в их деятельности, решительного избавления от формализма, совершенствования методов работы командования и штабов по управлению войсками с учетом современных требований?

По опыту Белорусской операции остановимся в основном лишь на моментах, очевидцем которых пришлось быть автору этих строк, имевшему возможность видеть работу командующего войсками фронта генерала И.Д.Черняховского, командующего 5 армией генерала Н.И.Крылова, командира 45 стрелкового корпуса генерала С.Г.Поплавского и ряда других командиров. Вся их деятельность была настолько глубоко проникнута интересами проведения в жизнь замысла операции, так органически слита с тончайшими особенностями обстановки, а методы организации боевых действий настолько конкретны и предметны, что во всем этом творческом и организаторском процессе не оставалось места для формализма, отвлеченных разговоров и теоретической риторики. Делалось только то, что нужно для предстоящего боя и операции.

Вот так, например, генерал Черняховский работал в 184 стрелковой дивизии генерал-майора Б.Городовикова. Вместо подробного заслушивания решения, как это было раньше, он внимательно изучил карты решения (молча, сосредоточенно), затем задал несколько вопросов: где точно передний край противника, рубежи переноса арт-огня во время атаки, расчет времени на выдвижение танков с исходных позиций, откуда возможны контратаки и силы, средства для их отражения.

Заслушав ответы, кратко и четко уточнил порядок решения некоторых задач. При работе на переднем крае потребовал указать места проделывания проходов в минных полях противника и порядок их преодоления, сличил запланированные oгни артиллерии на картах командиров стрелкового батальона и артиллерийского дивизиона. Обнаружив одну неточность, приказал командиру дивизии сличить все карты командиров стрелковых и артиллерийских подразделений. Дал команду выпустить два снаряда по одному из подготовленных участков огней. Убедился, что огонь подготовлен, в основном, точно. Прибыв в исходный район сосредоточения танков НПП, заслушал сжато доклад офицеров танкотехнической службы фронта о готовности танков к бою и после этого приказал командиру роты и механику-водителю головного танка вести его по маршруту выдвижения танков НПП. Дойдя до рубежа развертывания и убедившись, что командир роты знает места проходов в своих минных полях, поехал на позиции полковой артиллерийской группы. Никаких рассказов или словесных объяснений, как будет осуществляться выдвижение, смена позиций или выполнение других задач. Все проверялось только практически, в деле. За неполадки и погрешности в подготовке боевых действий был строжайший спрос. Назначался срок устранения недостатков. При повторении ошибок некоторые командиры отстранялись от должности и заменялись более энергичными и опытными.

Такие военачальники, как К.К.Рокоссовский, И.Д.Черняховский. Н.И. Крылов, П.И.Батов, И.И. Людников, С.Г. Поплавский и многие другие с учетом приобретенного боевого опыта особенно ясно понимали, что самыми главными, решающими для успешного прорыва обороны являются два важнейших условия: первое - это тщательная разведка системы обороны и огневых средств противника, второе - точное наложение огня артиллерии и ударов авиации по конкретным выявленным целям с целью надежного их уничтожения и подавления. Если немного утрировать эту проблему, то из практики всех проведенных атак и наступательных боев становится все более очевидным, что если две эти задачи - разведка и огневое поражение осуществлены точно и надежно, то даже при не очень организованной атаке достигались успешное продвижение войск и прорыв обороны противника. Речь, конечно, не идет о какой-либо недооценке необходимости успешных действий пехоты, танков и других родов войск в ходе атаки и развития наступления. Без этого невозможно в полной мере использовать и результаты огневого поражения противника. Но верно и то, что никакая стройная и «красивая» атака не позволит преодолеть сопротивление противника, если не подавлены его огневые средства. Это одинаково важно и в большой, и в малой войне, и в борьбе с терроризмом.

Отношение к этому вопросу определяло и направленность боевой подготовки перед началом наступательной операции. В одних случаях, как это отмечалось в войсках Западного фронта зимой 1943-1944 гг., все сводилось к тренировкам по развертыванию и движению подразделений в атаку и лишь формально (часто словесно) отрабатывались задачи ведения разведки и огневого поражения. В других, как это было в войсках 3-го Белорусского фронта, наряду с отработкой действий войск в атаке и в ходе наступления, главный упор делался на обучение командиров, офицеров штабов, разведподразделений, артиллерийских и пехотных наблюдателей выявлению огневых средств противника и точному, эффективному применению всех своих огневых средств. В тылу оборудовались также опорные пункты, схожие с теми, которые предстояло встретить в глубине обороны противника.

На занятиях и учениях шла кропотливая работа по определению мест расположения огневых средств противника днем и ночью, по сопоставлению схем (карт) обозначенной обороны и результатов ее разведки, приемов вызова, переноса и прекращения огня и многих других вопросов взаимодействия между стрелковыми, танковыми, артиллерийскими и саперными подразделениями. Подобные занятия и учения не были такими броскими и привлекательными, как атаки танков и пехоты, можно сказать, что они были внешне очень рутинными и казались некоторым командирам даже нудными, но на самом деле они были насыщены большим внутренним содержанием, воспроизводящим наиболее сложные и трудные вопросы ведения боя, от которых в первую очередь зависел его успех.

Потребовались немалое время и затрата очень большого труда, пока командиры и разведчики овладели искусством выявления, засечки и точного нанесения на карты огневых средств противника. I такой же тщательностью прорабатывались с командирами всех степеней и другие вопросы организации боя. Все это и обеспечило успех Белорусской операции.

Из всего сказанного напрашивается вывод, насколько важно при принятии решения, планировании операции не только определить группировки, но и вскрыть возможный замысел действий противника, предвидеть и продумать возможные условия развития операции, тщательно рассчитать соотношение сил, создать необходимые группировки своих войск, определить наиболее целесообразные и неожиданные для противника способы действий, всесторонне обеспечить и подготовить операцию в морально-политическом, оперативном, тыловом и техническом отношениях.

Принятие решений, планирование операций рассматривались как очень важная, но только начальная часть их подготовки. После этого непосредственно на местности, в войсках продолжалась напряженная работа по изучению противника, уточнению задач, организации взаимодействия, подвозу материальных средств, инженерному оборудованию исходного положения, проведению маскировочных, дезинформационных и других мероприятий по всем видам оперативного, тылового и технического обеспечения, боевой подготовке войск с учетом предстоящих боевых задач. С командующими и штабами оперативного звена предполагаемый ход операции отрабатывался на командно-штабных учениях.

Г.К.Жуков, А.В.Василевский, командующие Фронтами и армиями при подготовке операции встречались не только с командующими, командирами, но и с офицерами, и солдатами на передовой. И в целом во всей системе мероприятий по подготовке операции исключительно важное мес-10 занимала воспитательная работа с целью достижения высокого политического настроя, смелости, мужества и наступательного порыва личного состава, мобилизации его на успешное выполнение поставленных боевых задач. Сложная и многообразная деятельность командования и штабов по подготовке операции проводилась с большой ответственностью и предельным напряжением человеческих сил и возможностей.

Особенно большое значение придавалось обучению командиров, штабов и войск. Отличительной чертой всех этих учений и тренировок была их целеустремленность, конкретность и максимальное приближение обучения к действительным условиям той боевой задачи, которую непосредственно предстояло выполнять войскам. В районах расположения соединений вторых эшелонов оборудовались примерно такие же опорные пункты, какие были в расположении противника, а войска тренировались в их штурме и преодолении.

На все батальонные, полковые и другие подобные учения привлекались артиллерийские, инженерные части и другие средства усиления, которые должны были совместно выполнять боевые задачи. Учения и тренировки вначале проводились в основном тактико-строевым методом, а затем завершались слитной отработкой всех учебных вопросов и боевым слаживанием подразделений и частей.

Не всем командирам удавалось сразу постичь «секреты» и овладеть искусством такой предметной подготовительной работы. Не всегда на тренировках и учениях наиболее тщательно отрабатывались именно те вопросы и способы действий, которые имели решающее значение для успеха наступления. Вновь прибывшие на фронт офицеры и генералы не очень-то верили, что именно такими должны быть методы организации боевых действий, ибо слишком они отличались от того, чему их учили. Уже в ходе Белорусской операции, когда готовились боевые действия по форсированию реки Неман, в 184 стрелковую дивизию приехал «для контроля и оказания помощи» недавно прибывший из академии заместитель начальника штаба 5 армии. Он долго с недоумением наблюдал, как командир дивизии генерал-майор Б.Городовиков то с одним, то с другим командиром полка работал на НП, а точнее было бы сказать - вместе с ними думал, советовался, спорил, а затем приходил к определенному решению и определял задачи, порядок артиллерийской подготовки, форсирования реки и действий на плацдарме (наиболее детально рассматривались вопросы переправы танков и артиллерийских орудий по дну реки). Б.Городовиков обладал властным характером и при постановке задач мог бы, конечно, действовать и более категорично. Но ответственность была так велика, что в процессе живого общения с командирами полков ему, видимо, хотелось лишний раз сверить правильность своих решений и не только формально приказать, но одновременно убедить подчиненных, что именно так надо действовать.

Примерно через 1-1,5 часа проверяющий генерал, терпение которого было уже на пределе, обратился к командиру дивизии: «Товарищ Городовиков! Я жду, когда вы все же отдадите боевой приказ». «Вот сейчас объясню командирам полков, как форсировать реку, как брать тот берег, останется время, отдам я этот боевой приказ», - ответил комдив.

В этом маленьком эпизоде отразились две разные эпохи в области управления войсками, два различных подхода к решению конкретных военных задач. Представитель академической школы признавал лишь монолог при отдаче боевого приказа и организации взаимодействия с обязательным перечислением всех пунктов и уставных требований. Хлебнувший сполна боевого опыта командир был поглощен лишь тем, как лучше довести задачу до подчиненных, добиться ее глубокого уяснения. Любой опытный командир во время войны знал, что о нем будут судить не по тому, как он внешне «правильно» организует бой, а единственно по тому, как будет выполнена боевая задача. Поэтому для него было бессмысленно обращать внимание на внешнюю сторону дела.

Обо всем этом не раз приходилось вспоминать на послевоенных учениях, когда после громкого и с пафосом объявленного пространного боевого приказа и многочасовых указаний по взаимодействию подчиненные командиры и начальники родов войск так и не могли толком уяснить, какие задачи поставлены и как им надо действовать. Ибо весь процесс выработки решения, постановки задач, организации боевых действий был пропитан формализмом, и главная забота командиров и штабов состояла не в том, чтобы лучше выполнить задачу (учения нередко шли по намеченному плану, и об этом больше заботилось руководство, чем обучаемые), а в стремлении лучше «показать» себя. Да и судили о командирах в основном по тому, как они докладывали. Внешне все было как будто бы «правильно», но полностью оторвано от существа дела. Всю сложнейшую работу по подготовке боя и операции стали в основном сводить к разработке многочисленных, громоздких документов, где среди обилия отвлеченных теоретических положений утопали конкретные задачи и суть дела. Главная часть работы командиров и штабов по организации боя стала отодвигаться на второй план. Постепенно стал теряться драгоценный опыт, приобретенный во время войны. Особенно большой вред принесли учения, где командующие объединениями и командиры соединений сами выступали руководителями учений, проводимых с этими объединениями, соединениями и действовали на этих учениях, заранее зная обстановку за обе стороны и ход ее развития.

Так извращенная система оперативной и боевой подготовки породила военачальников разного калибра, которые стали больше похожи на плохих пропагандистов военного дела, чем на боевых командиров.

Изъяны в обучении и воспитании кадров сказались и в целом на качестве боевой подготовки войск. Чем больше и громче говорили о максимальном приближении обучения войск к тому, что требуется на войне, тем оно больше отрывалось от интересов боевой действительности.

В 60-х годах, в бытность начальником штаба 28 армии Белорусского военного округа, автору довелось проводить полковое тактическое учение, где главный упор был сделан на отработку вопросов разведки и огневого поражения противника, т.е. задач, отрешения которых по опыту войны зависел успех боя и операции. На учение были привлечены все начальники разведки соединений и частей, а также все положенные для военного времени средства разведки дивизии. В расположении обороняющейся стороны были реально обозначены и имитировались все огневые средства противника, которые периодически меняли места своего расположения. Несмотря на наличие положенных по штату и более совершенных, чем во время войны, средств разведки, за трое суток подготовки наступления были выявлены и точно засечены только 15-18% всех имеющихся в обороне противника целей. Тогда с разрешения штаба округа мы попросили гродненского облвоенкома призвать из запаса 30 человек артиллерийских и других разведчиков, имеющих боевой опыт. Несмотря на то, что и они во многом потеряли прежние навыки, через двое суток было вскрыто 50-60% огневых средств противника. На этом примере можно было еще раз убедиться, насколько это сложное дело - реальная разведка, для эффективного ведения которой совершенно недостаточно изучать иностранные армии. Здесь нужны доведенные до совершенства практические навыки, которые приобретаются многократными тренировками в ведении разведки.

Приехавший на учение старший начальник остался крайне недоволен, что на отработку только одного учебного вопроса тратится так много учебного времени. «За это время,- говорил он,- можно было уже 5-6 атак отработать». А перед моими глазами всплывали и горестные картинки наших бесконечных атак в операциях Западного фронта, и как удачно развивалось наступление летом 1944 г., и как мы на многих послевоенных учениях все сводили к одним лишь совершенно неподготовленным атакам, и как давался успех войскам в зависимости оттого, разведан и подавлен противник или нет. И в свете всего этого с душевной болью думалось о том, что в случае войны нам снова придется нелегко.

Как же случилось, что в армии, состоящей в основном из много и хорошо воевавших людей, так легко был растерян выстраданный во время войны боевой опыт? Это одна из самых больших загадок, однозначный ответ на которую дать не так просто. Но одна из причин, видимо, состояла в том, что к руководству приходили далеко не лучшие кадры, в военных училищах и академиях немало осталось преподавателей, которые «свинцового опыта» как следует, не хлебнули и всю глубину его внутренней сути так и не уяснили. Фронтовики, приходившие в военно-учебные заведения, как в качестве слушателей, так и преподавателей, будучи еще не очень осведомленными в области теории, первое время смотрели на нее больше с благоговением, чем с точки зрения критического опыта. При этом почему-то полагали, что военная наука - это та высшая сфера деятельности, которой должны заниматься особые люди, хотя, как теперь уже стало понятно, именно люди с боевым опытом должны были питать науку новыми идеями и мыслями. Да и вся утвердившаяся после войны система парадности и показухи, пренебрежения к делу, поощрения серости и подавления творчества не очень способствовали органическому соединению теории и практики.

И сегодня в ВВУЗах главный недостаток воинского обучения и воспитания офицеров состоит в том, что они сводятся в основном к изучению теоретических положений, разработкам различных документов и отодвигаются на второй план выработка командирского характера, развитого оперативно-тактического мышления, волевых, организаторских качеств, необходимых для проявления военного искусства. Главный изъян в методике оперативной и боевой подготовки состоит в том, что не воспроизводится в полной мере обстановка, характерная для современных боевых действий, не создаются условия, в которых обучаемые могли бы тренировать себя и систематически проявлять.

Хорошо известно, что для того, чтобы воспитать сообразительность, мужество, распорядительность офицеров, надо на всех занятиях и учениях ставить их в такие условия, когда они могли бы систематически, на деле проявлять эти качества.

Речь не идет о том, что нужно было и после войны учить армию тому, что было в прошлой войне. Всем понятно, что содержание воинского обучения должно быть ориентировано на будущие достижения военного искусства. Но не могут устареть сам подход к решению оперативных и тактических задач, широкое творчество и методы конкретной организаторской работы, которые при этом проявлялись, тщательность и кропотливость отработки с подчиненными командирами и войсками всех подготовительных мероприятий, умение обучать войска именно тому, что от них может потребоваться в боевой обстановке, и многое другое, что определяет весь дух военного искусства, в котором есть если не «вечные», то очень долго живущие принципы и положения.

Для комментирования необходимо зарегистрироваться на сайте