Повесть как один мужик двух генералов прокормил сочинение

Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил

В кн.: "М.Е.Салтыков-Щедрин. Помпадуры и помпадурши". М., "Правда", 1985. OCR & spellcheck by HarryFan, 16 February 2001 Жили да были два генерала, и так как оба были легкомысленны, то в скором времени, по щучьему велению, по моему хотению, очутились на необитаемом острове. Служили генералы всю жизнь в какой-то регистратуре; там родились, воспитались и состарились, следовательно, ничего не понимали. Даже слов никаких не знали, кроме: "Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности". Упразднили регистратуру за ненадобностью и выпустили генералов на волю. Оставшись за штатом, поселились они в Петербурге, в Подьяческой улице на разных квартирах; имели каждый свою кухарку и получали пенсию. Только вдруг очутились на необитаемом острове, проснулись и видят: оба под одним одеялом лежат. Разумеется, сначала ничего не поняли и стали разговаривать, как будто ничего с ними и не случилось. -- Странный, ваше превосходительство, мне нынче сон снился, -- сказал один генерал, -- вижу, будто живу я на необитаемом острове... Сказал это, да вдруг как вскочит! Вскочил и другой генерал. -- Господи! да что ж это такое! где мы! -- вскрикнули оба не своим голосом. И стали друг друга ощупывать, точно ли не во сне, а наяву с ними случилась такая оказия. Однако, как ни старались уверить себя, что все это не больше как сновидение, пришлось убедиться в печальной действительности. Перед ними с одной стороны расстилалось море, с другой стороны лежал небольшой клочок земли, за которым стлалось все то же безграничное море. Заплакали генералы в первый раз после того, как закрыли регистратуру. Стали они друг друга рассматривать и увидели, что они в ночных рубашках, а на шеях у них висит по ордену. -- Теперь бы кофейку испить хорошо! -- молвил один генерал, но вспомнил, какая с ним неслыханная штука случилась, и во второй раз заплакал. -- Что же мы будем, однако, делать? -- продолжал он сквозь слезы, -- ежели теперича доклад написать -- какая польза из этого выйдет? -- Вот что, -- отвечал другой генерал, -- подите вы, ваше превосходительство, на восток, а я пойду на запад, а к вечеру опять на этом месте сойдемся; может быть, что-нибудь и найдем. Стали искать, где восток и где запад. Вспомнили, как начальник однажды говорил: "Если хочешь сыскать восток, то встань глазами на север, и в правой руке получишь искомое". Начали искать севера, становились так и сяк, перепробовали все страны света, но так как всю жизнь служили в регистратуре, то ничего не нашли. -- Вот что, ваше превосходительство: вы пойдите направо, а я налево; этак-то лучше будет! -- сказал один генерал, который, кроме регистратуры, служил еще в школе военных кантонистов учителем каллиграфии и, следовательно, был поумнее. Сказано -- сделано. Пошел один генерал направо и видит -- растут деревья, а на деревьях всякие плоды. Хочет генерал достать хоть одно яблоко, да все так высоко висят, что надобно лезть. Попробовал полезть -- ничего не вышло, только рубашку изорвал. Пришел генерал к ручью, видит: рыба там, словно в садке на Фонтанке, так и кишит, и кишит. "Вот кабы этакой-то рыбки да на Подьяческую!" -- подумал генерал и даже в лице изменился от аппетита. Зашел генерал в лес -- а там рябчики свищут, тетерева токуют, зайцы бегают. -- Господи! еды-то! еды-то! -- сказал генерал, почувствовав, что его уже начинает тошнить. Делать нечего, пришлось возвращаться на условленное место с пустыми руками. Приходит, а другой генерал уж дожидается. -- Ну что, ваше превосходительство, промыслил что-нибудь? -- Да вот нашел старый нумер "Московских ведомостей", и больше ничего! Легли опять спать генералы, да не спится им натощак. То беспокоит их мысль, кто за них будет пенсию получать, то припоминаются виденные днем плоды, рыбы, рябчики, тетерева, зайцы. -- Кто бы мог думать, ваше превосходительство, что человеческая пища, в первоначальном виде, летает, плавает и на деревьях растет? -- сказал один генерал. -- Да, -- отвечал другой генерал, -- признаться, и я до сих пор думал, что булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают! -- Стало быть, если, например, кто хочет куропатку съесть, то должен сначала ее изловить, убить, ощипать, изжарить... Только как все это сделать? -- Как все это сделать? -- словно эхо, повторил другой генерал. Замолчали и стали стараться заснуть; но голод решительно отгонял сон. Рябчики, индейки, поросята так и мелькали перед глазами, сочные, слегка подрумяненные, с огурцами, пикулями и другим салатом. -- Теперь я бы, кажется, свой собственный сапог съел! -- сказал один генерал. -- Хороши тоже перчатки бывают, когда долго ношены! -- вздохнул другой генерал. Вдруг оба генерала взглянули друг на друга: в глазах их светился зловещий огонь, зубы стучали, из груди вылетало глухое рычание. Они начали медленно подползать друг к другу и в одно мгновение ока остервенились. Полетели клочья, раздался визг и оханье; генерал, который был учителем каллиграфии, откусил у своего товарища орден и немедленно проглотил. Но вид текущей крови как будто образумил их. -- С нами крестная сила! -- сказали они оба разом, -- ведь этак мы друг друга съедим! И как мы попали сюда! кто тот злодей, который над нами такую штуку сыграл! -- Надо, ваше превосходительство, каким-нибудь разговором развлечься, а то у нас тут убийство будет! -- проговорил один генерал. -- Начинайте! -- отвечал другой генерал. -- Как, например, думаете вы, отчего солнце прежде восходит, а потом заходит, а не наоборот? -- Странный вы человек, ваше превосходительство: но ведь и вы прежде встаете, идете в департамент, там пишете, а потом ложитесь спать? -- Но отчего же не допустить такую перестановку; сперва ложусь спать, вижу различные сновидения, а потом встаю? -- Гм... да... А я, признаться, как служил в департаменте, всегда так думал: "Вот теперь утро, а потом будет день, а потом подадут ужинать -- и спать пора!" Но упоминовение об ужине обоих повергло в уныние и пресекло разговор в самом начале. -- Слышал я от одного доктора, что человек может долгое время своими собственными соками питаться, -- начал опять один генерал. -- Как так? -- Да так-с. Собственные свои соки будто бы производят другие соки, эти, в свою очередь, еще производят соки, и так далее, покуда, наконец, соки совсем не прекратятся... -- Тогда что ж? -- Тогда надобно пищу какую-нибудь принять... -- Тьфу! Одним словом, о чем ни начинали генералы разговор, он постоянно сводился на воспоминание об еде, и это еще более раздражало аппетит. Положили: разговоры прекратить, и, вспомнив о найденном нумере "Московских ведомостей", жадно принялись читать его. "Вчера, -- читал взволнованным голосом один генерал, -- у почтенного начальника нашей древней столицы был парадный обед. Стол сервирован был на сто персон с роскошью изумительною. Дары всех стран назначили себе как бы рандеву на этом волшебном празднике. Тут была и "шекснинска стерлядь золотая" [из стихотворения Г.Р.Державина "Приглашение к обеду"], и питомец лесов кавказских, -- фазан, и, столь редкая в нашем севере в феврале месяце, земляника..." -- Тьфу ты, господи! да неужто ж, ваше превосходительство, не можете найти другого предмета? -- воскликнул в отчаянии другой генерал и, взяв у товарища газету, прочел следующее: "Из Тулы пишут: вчерашнего числа, по случаю поимки в реке Упе осетра (происшествие, которого не запомнят даже старожилы, тем более что в осетре был опознан частный пристав Б.), был в здешнем клубе фестиваль. Виновника торжества внесли на громадном деревянном блюде, обложенного огурчиками и держащего в пасти кусок зелени. Доктор П., бывший в тот же день дежурным старшиною, заботливо наблюдал, дабы все гости получили по куску. Подливка была самая разнообразная и даже почти прихотливая..." -- Позвольте, ваше превосходительство, и вы, кажется, не слишком осторожны в выборе чтения! -- прервал первый генерал и, взяв, в свою очередь, газету, прочел: "Из Вятки пишут: один из здешних старожилов изобрел следующий оригинальный способ приготовления ухи: взяв живого налима, предварительно его высечь; когда же, от огорчения, печень его увеличится..." Генералы поникли головами. Все, на что бы они ни обратили взоры, -- все свидетельствовало об еде. Собственные их мысли злоумышляли против них, ибо как они ни старались отгонять представления о бифштексах, но представления эти пробивали себе путь насильственным образом. И вдруг генерала, который был учителем каллиграфии, озарило вдохновение... -- А что, ваше превосходительство, -- сказал он радостно, -- если бы нам найти мужика? -- То есть как же... мужика? -- Ну, да, простого мужика... какие обыкновенно бывают мужики! Он бы нам сейчас и булок бы подал, и рябчиков бы наловил, и рыбы! -- Гм... мужика... но где же его взять, этого мужика, когда его нет? -- Как нет мужика -- мужик везде есть, стоит только поискать его! Наверное, он где-нибудь спрятался, от работы отлынивает! Мысль эта до того ободрила генералов, что они вскочили как встрепанные и пустились отыскивать мужика. Долго они бродили по острову без всякого успеха, но, наконец, острый запах мякинного хлеба и кислой овчины навел их на след. Под деревом, брюхом кверху и подложив под голову кулак, спал громаднейший мужичина и самым нахальным образом уклонялся от работы. Негодованию генералов предела не было. -- Спишь, лежебок! -- накинулись они на него, -- небось и ухом не ведешь, что тут два генерала вторые сутки с голода умирают! сейчас марш работать! Встал мужичина: видит, что генералы строгие. Хотел было дать от них стречка, но они так и закоченели, вцепившись в него. И зачал он перед ними действовать. Полез сперва-наперво на дерево и нарвал генералам по десятку самых спелых яблоков, а себе взял одно, кислое. Потом покопался в земле -- и добыл оттуда картофелю; потом взял два куска дерева, потер их друг об дружку -- и извлек огонь. Потом из собственных волос сделал силок и поймал рябчика. Наконец, развел огонь и напек столько разной провизии, что генералам пришло даже на мысль: "Не дать ли и тунеядцу частичку?" Смотрели генералы на эти мужицкие старания, и сердца у них весело играли. Они уже забыли, что вчера чуть не умерли с голоду, а думали: "Вот как оно хорошо быть генералами -- нигде не пропадешь!" -- Довольны ли вы, господа генералы? -- спрашивал между тем мужичина-лежебок. -- Довольны, любезный друг, видим твое усердие! -- отвечали генералы. -- Не позволите ли теперь отдохнуть? -- Отдохни, дружок, только свей прежде веревочку. Набрал сейчас мужичина дикой конопли, размочил в воде, поколотил, помял -- и к вечеру веревка была готова. Этою веревкою генералы привязали мужичину к дереву, чтоб не убег, а сами легли спать. Прошел день, прошел другой; мужичина до того изловчился, что стал даже в пригоршне суп варить. Сделались наши генералы веселые, рыхлые, сытые, белые. Стали говорить, что вот они здесь на всем готовом живут, а в Петербурге между тем пенсии ихние все накапливаются да накапливаются. -- А как вы думаете, ваше превосходительство, в самом ли деле было вавилонское столпотворение или это только так, одно иносказание? -- говорит, бывало, один генерал другому, позавтракавши. -- Думаю, ваше превосходительство, что было в самом деле, потому что иначе как же объяснить, что на свете существуют разные языки! -- Стало быть, и потоп был? -- И потоп был, потому что, в противном случае, как же было бы объяснить существование допотопных зверей? Тем более, что в "Московских ведомостях" повествуют... -- А не почитать ли нам "Московских ведомостей"? Сыщут нумер, усядутся под тенью, прочтут от доски до доски, как ели в Москве, ели в Туле, ели в Пензе, ели в Рязани -- и ничего, не тошнит! Долго ли, коротко ли, однако генералы соскучились. Чаще и чаще стали они припоминать об оставленных ими в Петербурге кухарках и втихомолку даже поплакивали. -- Что-то теперь делается в Подьяческой, ваше превосходительство? -- спрашивал один генерал другого. -- И не говорите, ваше превосходительство! все сердце изныло! -- отвечал другой генерал. -- Хорошо-то оно хорошо здесь -- слова нет! а все, знаете, как-то неловко барашку без ярочки! да и мундира тоже жалко! -- Еще как жалко-то! Особливо, как четвертого класса, так на одно шитье посмотреть, голова закружится! И начали они нудить мужика: представь да представь их в Подьяческую! И что ж! оказалось, что мужик знает даже Подьяческую, что он там был, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало! -- А ведь мы с Подьяческой генералы! -- обрадовались генералы. -- А я, коли видели: висит человек снаружи дома, в ящике на веревке, и стену краской мажет, или по крыше словно муха ходит -- это он самый я и есть! -- отвечал мужик, И начал мужик на бобах разводить, как бы ему своих генералов порадовать за то, что они его, тунеядца, жаловали и мужицким его трудом не гнушалися! И выстроил он корабль -- не корабль, а такую посудину, что можно было океан-море переплыть вплоть до самой Подьяческой. -- Ты смотри, однако, каналья, не утопи нас! -- сказали генералы, увидев покачивавшуюся на волнах ладью. -- Будьте покойны, господа генералы, не впервой! -- отвечал мужик и стал готовиться к отъезду. Набрал мужик пуху лебяжьего мягкого и устлал им дно лодочки. Устлавши, уложил на дно генералов и, перекрестившись, поплыл. Сколько набрались страху генералы во время пути от бурь да от ветров разных, сколько они ругали мужичину за его тунеядство -- этого ни пером описать, ни в сказке сказать. А мужик все гребет да гребет, да кормит генералов селедками. Вот, наконец, и Нева-матушка, вот и Екатерининский славный канал, вот и Большая Подьяческая! Всплеснули кухарки руками, увидевши, какие у них генералы стали сытые, белые да веселые! Напились генералы кофею, наелись сдобных булок и надели мундиры. Поехали они в казначейство, и сколько тут денег загребли -- того ни в сказке сказать, ни пером описать! Однако и об мужике не забыли; выслали ему рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина! 1869

«Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» была написана в середине XIX века и имеет много поклонников. Она рассказывает читателю, как мужик прокормил двух генералов. Краткое содержание в полной мере показывает глупость уважаемых петербургских чиновников и их неумение позаботиться о себе.

Коротко об авторе

Будущий известный русский писатель родился в 1826 году. В годы обучения в знаменитом Царскосельском лицее начал заниматься стихосложением и печатать свои произведения, однако позднее бросил это занятие. Работая в военной канцелярии, он начал создавать прозаические произведения. Был отправлен в ссылку за проявленное вольнодумие. После возвращения в Москву служил в одном из министерств, позже был губернатором Рязани, Твери. Некоторое время возглавлял издательство «Современник». Скончался в Санкт-Петербурге в 1889 году.

Жанровые особенности

Среди школьников популярна повесть о том, как мужик прокормил двух генералов. Краткое содержание произведения раскрывает задумку автора, который хотел показать глупость, невежество чиновников и безволие мужика, который так привык подчиняться, что сразу же начал выполнять требования генералов. Произведение написано в жанре сатирической литературной сказки и потому содержит много гротескных преувеличений, гипербол и иронии, призванных высмеять недостатки общества того времени. Сатирическое произведение о том, как мужик прокормил двух генералов (краткое содержание представлено ниже) содержит много выражений, характерных для русской народной сказки. Из устного народного творчества автором также были взяты зачин и фантастический элемент.

«Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» рассказывает о невероятных приключениях петербургских чиновников. Благополучно выйдя на пенсию, они ничего не умели делать. Проснувшись одним прекрасным утром, герои обнаружили, что оказались на необитаемом острове. Генералы решили осмотреться: один из них должен был идти на север, другой на юг. Однако тут возникло препятствие, которое они не смогли преодолеть. Герои не знали, как определить стороны света. После долгих споров один чиновник пошёл налево, другой направо.

Осмотрев остров, генералы поняли, что он богат пропитанием: фруктами, рыбой, дичью. Но добыть его чиновники были не в силах. После долгих поисков пищи одному из генералов удалось найти старый номер «Московских ведомостей». Сев под деревом, герои начали обсуждать, что вкуснее: сапоги или перчатки, но внезапно из-за сильного голода набросились друг на друга. Придя в себя, чиновники решили поговорить, но все их разговоры сводились к еде. Тогда они стали читать газету, но и тут снова всё крутилось вокруг пищи.

И вдруг один чиновник предложил найти мужика, который есть везде. После недолгих поисков им удалось найти мужика, который спал под деревом. Герои разбудили его, обвинили в нежелании помочь и вцепились в него так, что он не смог убежать. Мужик накормил их яблоками, картофелем, рябчиками. Наевшись, чиновники приказали мужику сплести верёвку и привязать себя ею к дереву.

Через некоторое время генералы заскучали и захотели вернуться домой. Они потребовали, чтобы мужик сделал корабль и отвёз их. Заготовил мужик припасов, соорудил корабль и переправил их в Петербург. Генералы были так рады вновь оказаться дома, что от щедрости передали своему спасителю водку и серебряную монету.

Анимация

Эта литературная сказка была экранизирована. В 1965 году вышел одноимённый короткометражный мультипликационный фильм. Он был снят на студии «Союзмультфильм».

Читатель легко может определить отношение автора к русскому народу после прочтения сказки о том, как мужик прокормил двух генералов. Краткое содержание показывает искреннюю любовь и восхищение автора простыми людьми, однако их рабское поведение не могло не вызывать у него сожаления.

Сказки Салтыкова-Щедрина

«Сказки» - одно из самых ярких творений и наиболее читаемая из книг Салтыкова Щедрина. За небольшим исключением, они создавались в течение четырех лет (1883-1886), на завершающем этапе творческого пути писателя. О мотивах, побудивших Салтыкова к написанию сказок, высказывались разные предположения, предпринимались попытки объяснить их, то как средство борьбы с цензурой, то как следствие воздействия на писателя литературно-сказочной - зарубежной и отечественной - традиции, или, наконец, традиции фольклорной сказки. Все это, конечно, могло играть какую-то роль. В частности и в особенности - народно-поэтическая традиция.
Интерес к фольклору проявился у Салтыкова Щедрина тотчас же, как писатель возобновил свою литературную деятельность после возвращения из ссылки в 1856 году. Однако, салтыковская сказка «так оригинальна, так не похожа на сказки литературные и народные в своем существе, элементы традиции так в ней переработаны, что теряет остроту вопрос, откуда именно позаимствовал Салтыков те или иные элементы художественной формы для своих сказок»
Иносказательная манера Салтыкова, содействуя преодолению цензурных препятствий и изображению явлений жизни в живописном и остроумном виде. Совершенствуя ее, Салтыков достиг в своих сказках такой формы, которая оказывалась наименее уязвимой для цензуры и в то же время отличалась высоким художественным совершенством и большей доступностью.
«Сказки», представляя собою итог многолетней работы писателя, синтезируют идейно-художественные принципы Салтыкова Щедрина, его оригинальную манеру письма, многообразие изобразительных средств и приемов, они ярко демонстрируют силу и богатство его юмора, его искусство в применении гиперболы, фантастики, иносказания для реалистического воспроизведения жизни. Поэтому «Сказки» являются именно той книгой Салтыкова Щедрина, которая наилучшим образом раскрывает читателю богатый духовный мир и многогранную творческую индивидуальность русского художника-мыслителя, шедшего в авангарде общественно-литературного движения своего времени.

Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил

В этой сказке, положившей начало сказочному циклу, Салтыков Щедрин показал, что источником материального и всякого иного благополучия социальных верхов является труд мужика

Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил

Жили да были два генерала, и так как оба были легкомысленны, то в скором времени, по щучьему велению, по моему хотению, очутились на необитаемом острове.

Служили генералы всю жизнь в какой-то регистратуре;* там родились, воспитались и состарились, следовательно, ничего не понимали. Даже слов никаких не знали, кроме: «Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности».

Упразднили регистратуру за ненадобностью и выпустили генералов на волю. Оставшись за штатом, поселились они в Петербурге, в Подьяческой улице, на разных квартирах; имели каждый свою кухарку и получали пенсию. Только вдруг очутились на необитаемом острове, проснулись и видят: оба под одним одеялом лежат. Разумеется, сначала ничего не поняли и стали разговаривать, как будто ничего с ними и не случилось.

Странный, ваше превосходительство, мне нынче сон снился, - сказал один генерал, - вижу, будто живу я на необитаемом острове…

Сказал это, да вдруг как вскочит! Вскочил и другой генерал.

Господи! да что ж это такое! где мы! - вскрикнули оба не своим голосом.

И стали друг друга ощупывать, точно ли не во сне, а наяву с ними случилась такая оказия. Однако, как ни старались уверить себя, что все это не больше как сновидение, пришлось убедиться в печальной действительности.

Перед ними с одной стороны расстилалось море, с другой стороны лежал небольшой клочок земли, за которым стлалось все то же безграничное море. Заплакали генералы в первый раз после того, как закрыли регистратуру.

Стали они друг друга рассматривать и увидели, что они в ночных рубашках, а на шеях у них висит по ордену.

Теперь бы кофейку испить хорошо! - молвил один генерал, но вспомнил, какая с ним неслыханная штука случилась, и во второй раз заплакал.

Что́ же мы будем, однако, делать? - продолжал он сквозь слезы, - ежели теперича доклад написать - какая польза из этого выйдет?

Вот что, - отвечал другой генерал, - подите вы, ваше превосходительство, на восток, а я пойду на запад, а к вечеру опять на этом месте сойдемся; может быть, что-нибудь и найдем.

Стали искать, где восток и где запад. Вспомнили, как начальник однажды говорил: «Если хочешь сыскать восток, то встань глазами на север, и в правой руке получишь искомое». Начали искать севера, становились так и сяк, перепробовали все страны света, но так как всю жизнь служили в регистратуре, то ничего не нашли.

Вот что, ваше превосходительстве, вы пойдите направо, а я налево; этак-то лучше будет! - сказал один генерал, который, кроме регистратуры, служил еще в школе военных кантонистов учителем каллиграфии* и, следовательно, был поумнее.

Сказано - сделано. Пошел один генерал направо и видит - растут деревья, а на деревьях всякие плоды. Хочет генерал достать хоть одно яблоко, да все так высоко висят, что надобно лезть. Попробовал полезть - ничего не вышло, только рубашку изорвал. Пришел генерал к ручью, видит: рыба там, словно в садке на Фонтанке, так и кишит, и кишит.

«Вот кабы этакой-то рыбки да на Подьяческую!» - подумал генерал и даже в лице изменился от аппетита.

Зашел генерал в лес - а там рябчики свищут, тетерева токуют, зайцы бегают.

Господи! еды-то! еды-то! - сказал генерал, почувствовав, что его уже начинает тошнить.

Делать нечего, пришлось возвращаться на условленное место с пустыми руками. Приходит, а другой генерал уж дожидается.

Ну что, ваше превосходительство, промыслил что-нибудь?

Да вот нашел старый нумер «Московских ведомостей», и больше ничего!

Легли опять спать генералы, да не спится им натощак. То беспокоит их мысль, кто за них будет пенсию получать, то припоминаются виденные днем плоды, рыбы, рябчики, тетерева, зайцы.

Кто бы мог думать, ваше превосходительство, что человеческая пища, в первоначальном виде, летает, плавает и на деревьях растет? - сказал один генерал.

Да, - отвечал другой генерал, - признаться, и я до сих пор думал, что булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают!

Стало быть, если, например, кто хочет куропатку съесть, то должен сначала ее изловить, убить, ощипать, изжарить… Только как все это сделать?

Как все это сделать? - словно эхо, повторил другой генерал.

Замолчали и стали стараться заснуть; но голод решительно отгонял сон. Рябчики, индейки, поросята так и мелькали перед глазами, сочные, слегка подрумяненные, с огурцами, пи́кулями и другим салатом.

Теперь я бы, кажется, свой собственный сапог съел! - сказал один генерал.

Хороши тоже перчатки бывают, когда долго ношены! - вздохнул другой генерал.

Вдруг оба генерала взглянули друг на друга: в глазах их светился зловещий огонь, зубы стучали, из груди вылетало глухое рычание. Они начали медленно подползать друг к другу и в одно мгновение ока остервенились. Полетели клочья, раздался визг и оханье; генерал, который был учителем каллиграфии, откусил у своего товарища орден* и немедленно проглотил. Но вид текущей крови как будто образумил их.

С нами крестная сила! - сказали они оба разом, - ведь этак мы друг друга съедим! И как мы попали сюда! кто тот злодей, который над нами такую штуку сыграл!

Надо, ваше превосходительство, каким-нибудь разговором развлечься, а то у нас тут убийство будет! - проговорил один генерал.

Начинайте! - отвечал другой генерал.

Как, например, думаете вы, отчего солнце прежде восходит, а потом заходит, а не наоборот?

Странный вы человек, ваше превосходительство: но ведь и вы прежде встаете, идете в департамент,* там пишете, а потом ложитесь спать?

Но отчего же не допустить такую перестановку: сперва ложусь спать, вижу различные сновидения, а потом встаю?

Гм… да… А я, признаться, как служил в департаменте, всегда так думал: «Вот теперь утро, а потом будет день, а потом подадут ужинать - и спать пора!»

Но упоминовение об ужине обоих повергло в уныние и пресекло разговор в самом начале.

Слышал я от одного доктора, что человек может долгое время своими собственными соками питаться, - начал опять один генерал.

Как так?

Да так-с. Собственные свои соки будто бы производят другие соки, эти, в свою очередь, еще производят соки, и так далее, покуда, наконец, соки совсем не прекратятся…

Тогда что ж?

Тогда надобно пищу какую-нибудь принять…

Одним словом, о чем ни начинали генералы разговор, он постоянно сводился на воспоминание об еде, и это еще более раздражало аппетит. Положили: разговоры прекратить, и, вспомнив о найденном нумере «Московских ведомостей», жадно принялись читать его.

«Вчера, - читал взволнованным голосом один генерал, - у почтенного начальника нашей древней столицы был парадный обед. Стол сервирован был на сто персон с роскошью изумительною. Дары всех стран назначили себе как бы рандеву на этом волшебном празднике. Тут была и «шекснинска стерлядь золотая»*, и питомец лесов кавказских, - фазан, и, столь редкая в нашем севере в феврале месяце, земляника…»

Тьфу ты, господи! да неужто ж, ваше превосходительство, не можете найти другого предмета? - воскликнул в отчаянии другой генерал и, взяв у товарища газету, прочел следующее:

«Из Тулы пишут: вчерашнего числа, по случаю поимки в реке Упе осетра (происшествие, которого не запомнят даже старожилы, тем более что в осетре был опознан частный пристав Б.), был в здешнем клубе фестиваль. Виновника торжества внесли на громадном деревянном блюде, обложенного огурчиками и держащего в пасти кусок зелени.* Доктор П., бывший в тот же день дежурным старшиною, заботливо наблюдал, дабы все гости получили по куску. Подливка была самая разнообразная и даже почти прихотливая…»

Позвольте, ваше превосходительство, и вы, кажется, не слишком осторожны в выборе чтения! - прервал первый генерал и, взяв, в свою очередь, газету, прочел:

«Из Вятки пишут: один из здешних старожилов изобрел следующий оригинальный способ приготовления ухи: взяв живого налима, предварительно его высечь; когда же, от огорчения, печень его увеличится…»

Генералы поникли головами. Все, на что бы они ни обратили взоры, - все свидетельствовало об еде.* Собственные их мысли злоумышляли против них, ибо как они ни старались отгонять представления о бифштексах, но представления эти пробивали себе путь насильственным образом.

И вдруг генерала, который был учителем каллиграфии, озарило вдохновение…

А что, ваше превосходительство, - сказал он радостно, - если бы нам найти мужика?

То есть как же… мужика?

Ну, да, простого мужика… какие обыкновенно бывают мужики! Он бы нам сейчас и булок бы подал, и рябчиков бы наловил, и рыбы!

Гм… мужика… но где же его взять, этого мужика, когда его нет?

Ка́к нет мужика - мужик везде есть, стоит только поискать его! Наверное, он где-нибудь спрятался, от работы отлынивает!

Мысль эта до того ободрила генералов, что они вскочили как встрепанные и пустились отыскивать мужика.

Долго они бродили по острову без всякого успеха, но, наконец, острый запах мякинного хлеба и кислой овчины навел их на след. Под деревом, брюхом кверху и подложив под голову кулак, спал громаднейший мужичина и самым нахальным образом уклонялся от работы. Негодованию генералов предела не было.

Спишь, лежебок! - накинулись они на него, - небось и ухом не ведешь, что тут два генерала вторые сутки с голода умирают! сейчас марш работать!

Встал мужичина: видит, что генералы строгие. Хотел было дать от них стречка, но они так и закоченели, вцепившись в него.

И зачал он перед ними действовать.

Полез сперва-наперво на дерево и нарвал генералам по десятку самых спелых яблоков, а себе взял одно, кислое. Потом покопался в земле - и добыл оттуда картофелю; потом взял два куска дерева, потер их друг об дружку - и извлек огонь. Потом из собственных волос сделал силок и поймал рябчика. Наконец, развел огонь и напек столько разной провизии, что генералам пришло даже на мысль-. «Не дать ли и тунеядцу частичку?»

Смотрели генералы на эти мужицкие старания, и сердца у них весело играли. Они уже забыли, что вчера чуть не умерли с голоду, а думали: «Вот как оно хорошо быть генералами - нигде не пропадешь!»

Довольны ли вы, господа генералы? - спрашивал между тем мужичина-лежебок.

Довольны, любезный друг, видим твое усердие! - отвечали генералы.

Не позволите ли теперь отдохнуть?

Отдохни, дружок, только свей прежде веревочку.

Набрал сейчас мужичина дикой конопли, размочил в воде, поколотил, помял - и к вечеру веревка была готова. Этою веревкою генералы привязали мужичину к дереву, чтоб не убег, а сами легли спать.

Прошел день, прошел другой; мужичина до того изловчился, что стал даже в пригоршне суп варить. Сделались наши генералы веселые, рыхлые, сытые, белые. Стали говорить, что вот они здесь на всем готовом живут, а в Петербурге между тем пенсии ихние всё накапливаются да накапливаются.

А как вы думаете, ваше превосходительство, в самом ли деле было вавилонское столпотворение, или это только так, одно иносказание? - говорит, бывало, один генерал другому, позавтракавши.

Думаю, ваше превосходительство, что было в самом деле, потому что иначе как же объяснить, что на свете существуют разные языки!

Стало быть, и потоп был?

И потоп был, потому что, в противном случае, как же было бы объяснить существование допотопных зверей? Тем более, что в «Московских ведомостях» повествуют…

Сыщут нумер, усядутся под тенью, прочтут от доски до доски, как ели в Москве, ели в Туле, ели в Пензе, ели в Рязани - и ничего, не тошнит!

Долго ли, коротко ли, однако генералы соскучились. Чаще и чаще стали они припоминать об оставленных ими в Петербурге кухарках и втихомолку даже поплакивали.

Что-то теперь делается в Подьяческой, ваше превосходительство? - спрашивал один генерал другого.

И не говорите, ваше превосходительство! все сердце изныло! - отвечал другой генерал.

Хорошо-то оно хорошо здесь - слова нет! а все, знаете, как-то неловко барашку без ярочки! да и мундира тоже жалко!

Еще как жалко-то! Особливо, как четвертого класса, так на одно шитье посмотреть, голова закружится!

И начали они нудить мужика: представь да представь их в Подьяческую! И что ж! оказалось, что мужик знает даже Подьяческую, что он там был, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало!

А ведь мы с Подьяческой генералы! - обрадовались генералы.

А я, коли видели: висит человек снаружи дома, в ящике на веревке, и стену краской мажет, или по крыше словно муха ходит - это он самый я и есть! - отвечал мужик.

И начал мужик на бобах разводить, как бы ему своих генералов порадовать за то, что они его, тунеядца, жаловали и мужицким его трудом не гнушалися! И выстроил он корабль - не корабль, а такую посудину, чтоб можно было океан-море переплыть вплоть до самой Подьяческой.

Ты смотри, однако, каналья, не утопи нас! - сказали генералы, увидев покачивавшуюся на волнах ладью.

Будьте покойны, господа генералы, не впервой! - отвечал мужик и стал готовиться к отъезду.

Набрал мужик пуху лебяжьего мягкого и устлал им дно лодочки. Устлавши, уложил на дно генералов и, перекрестившись, поплыл. Сколько набрались страху генералы во время пути от бурь да от ветров разных, сколько они ругали мужичину за его тунеядство - этого ни пером описать, ни в сказке сказать. А мужик все гребет да гребет, да кормит генералов селедками.

Вот, наконец, и Нева-матушка, вот и Екатерининский славный канал, вот и Большая Подьяческая! Всплеснули кухарки руками, увидевши, какие у них генералы стали сытые, белые да веселые! Напились генералы кофею, наелись сдобных булок и надели мундиры. Поехали они в казначейство, и сколько тут денег загребли - того ни в сказке сказать, ни пером описать!

Однако, и об мужике не забыли; выслали ему рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!

Вы читали сказку: Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил: Салтыкова Щедрина М Е (Михаила Евграфовича).
Все сказки полностью вы можете читать, по содержанию справа.

Классика литературы (сатиры) из коллекции произведений для чтения (рассказы, сказки) лучших, известных писателей: Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. .................

Салтыков-Щедрин писатель, которого привлекала такая форма написания произведений, как сказка. Он создал много замечательных работ и одну из них, мы изучили на уроке. Это была Повесть как один мужик двух генералов прокормил, что автор написал в 1869 году.

Повесть как один мужик двух генералов прокормил сочинение

Если обратится к сюжетной линии, то мы видим, как два генерала по какому-то волшебству оказываются на необитаемом острове. Да не простой этот остров. Он полон всякого изобилия. Здесь куда ни посмотри, везде можно найти еду. Вот только генералы были настолько беспомощными, что даже яблоко с дерева не могли достать. Неизвестно что с ними было бы, если бы не повстречался им мужик. Вот его они и заставили работать. Тот их накормил, напоил, спать уложил. Позже и вовсе доставил обратно домой, где генералов ждала большая накопленная сумма денег. Но, все на что они были согласны, это в знак благодарности отправить мужику рюмку водки и пятак.

Как видим, Салтыков-Щедрин показывает рабскую покорность крестьян. Ведь несмотря на то, что мужик был сильным, он покорился тунеядцам, а те хоть и беспомощные, однако сумели своей строгостью заставить простого человека на них покорно работать.

Герои повести Салтыкова-Щедрина

Героями повести являются непосредственно два генерала и мужик, который их прокормил.
Если характеризовать генералов, то это были беспомощные существа, которые, попав на остров, не могли добыть себе даже еды. А между тем, на острове ее было полно, только нужно лишь немного проявить смекалку. Но нет, генералы только и могли, что работать в регистратуре и высказывать заученные фразы. Один из генералов глупый и ленивый, второй ко всему вышеперечисленному был еще и груб.

Еще один герой произведения — мужик. Это человек, на все руки мастер. За все, что он берется, все получается. Единственный его минус в том, что он безвольный, поэтому, как только увидел людей высшего ранга, сразу стал прислуживать им. Даже плетет веревку, которой позже и будет связан.

Смысл сказки как мужик двух генералов прокормил

Смысл повести о генералах и мужике был в том, чтобы показать действительность того времени со всей ее ужасной реальностью под видом сказки, показывая свое отношение к проблемам. Автор поднимает важные проблемы и вопросы, при этом описанные проблемы не теряют своей актуальности и в наше время.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин писал сатирические сказки. Хотим предложить Вашему вниманию краткое содержание одной из самых популярных сказок —

«Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил»

Жили да были на свете два легкомысленных генерала. Служили они всю жизнь в какой-то военной регистратуре, а когда ее распустили, то и генералы ушли в отставку. Они поселились в Петербурге на Подъяческой улице. У каждого была своя квартира и кухарка. Только вот однажды генералы невероятным образом оказались на необитаемом острове, спящие под одним одеялом. Сначала они подумали, что им все приснилось. Но оказалось, что все это не сон. Они на самом деле стоят на морском берегу в одних ночных рубашках, с орденом на шее каждого. Когда генералы проголодались, они решили осмотреть остров. Во время осмотра они обнаружили, что на острове на деревьях полно плодов, ручьи кишат рыбой, в лесу много дичи. Вот только не сорвать яблоко, не поймать рыбу или рябчика генералы не смогли. Нашли только газету. Так и легли спать голодными. А голодать генералы не привыкли. И голод был так силен, что генералы едва не съели друг друга, даже подраться успели, да вовремя опомнились. Они решили отвлечься беседой, но все разговоры волей-неволей сводились к еде. Решили они почитать газету «Московские ведомости», но и там статьи были лишь о званых ужинах да вкусных блюдах. Совсем закручинились генералы, все мысли были только об обеде. И вот одного из генералов осенила мысль, что надо им найти мужика, который бы им подал хлеб, рябчиков и рыбы наловил. Пошли генералы искать мужика. Долго они бродили по острову, и нашли таки мужика. Он безмятежно спал на острове. Генералы разбудили его и заставили накормить себя. Первым делом мужик нарвал им яблок. Затем накопал картофеля и развел огонь. Из собственных волос сплел силки, которыми поймал рябчика. Мужик приготовил много вкусной еды. Нарадоваться не могли генералы на него, да себя нахваливали за такую придумку. Чтобы он не сбежал, генералы привязали мужика веревкой, которую он сам же и сплел из дикой конопли. Прошло несколько дней, генералам сытая жизнь пошла на пользу, они стали опять рыхлыми, белыми и веселыми. А мужик научился варить похлебку даже в пригоршне. Но вот заскучали генералы по своим квартирам и кухаркам. И давай приставать к мужику, чтобы он отвез их в Петербург. Мужик, в признательность, что генералы не погнушались его мужицкого труда, построил лодку, на которой можно было переплыть океан до самого Петербурга. Заботясь о комфортном плавании генералов, дно лодки мужик выстлал мягким лебяжьим пухом. Усадил мужик генералов в лодку, и поплыли они домой. Все плаванье генералы ругали мужика за качку, ветер и бури. А он все греб да кормил своих генералов. Добрались генералы до своих квартир, напились кофе и наелись сдобных булок. А в казначействе им выдали кучу денег, пенсию за все то время, что они провели на острове. На радостях они даже послали мужику рюмку водки и пятак серебра.

Такого краткое содержание сказки о том, как мужик двух генералов прокормил .

Успешной учебы!