Скачать васильев всеобщая история том 2

М.: Высш. шк., 1994. Т.1. – 495 с.; Т. 2. – 495 с.

Двухтомник, предлагаемый вниманию читателя, – это дополненный и переработанный курс лекций, читавшийся на протяжении многих лет студентам востоковедам МГИМО и ИСАА при МГУ. В том, что при издании учебника курс лекций подлежит серьезной переработке, нет ничего удивительного. Так всегда было и всегда будет. Важнее обратить внимание на то, что этот курс существенно дополнен, в результате чего вместо лекций по древнему и средневековому Востоку – историческому периоду, в пределах которого (более древности, нежели средневековья) автор мог бы ощущать себя достаточно компетентным специалистом, – появился учебник по истории Востока с ее начала и до сегодняшнего дня.

Том 1.

Формат: doc / zip

Размер: 6 28 Кб

/ Download файл

Том 2.

Формат: doc / zip

Размер: 6 18 Кб

/ Download файл

ТОМ 1 .

ВВОДНАЯ ЧАСТЬ. СУЩНОСТЬ ПРОБЛЕМАТИКИ

Глава I. Феномен Востока: история изучения и современные проблемы
Что такое Восток?
Европа и Восток: две структуры, два пути развития
История изучения Востока
феномен развивающихся стран и традиционный Восток
Глава 2. Марксизм и отечественная историография о Востоке
Маркс, марксизм и Восток
Реалии марксистского социализма и истмат о Востоке
Отечественная историография Востока: поиски альтернатив
Концептуальное решение проблем Востока в современном отечественном востоковедении

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДРЕВНИЙ ВОСТОК

Глава 3. Ранние формы социальной организации и процесс генезиса предгосударственных институтов
Генезис социальных связей: реципрокный обмен
Ранние формы неравенства и система редистрибуции
Администрация в земледельческой общине
Генезис надобщинных политических структур
Глава 4. Закономерности формирования государства на Востоке
Власть и собственность: феномен власти-собственности
Раннее государство
Развитое государство на Востоке
Глава 5. Древнее Двуречье: возникновение первых государств
Протогосударства древнего Шумера
Ранние государства Месопотамии
Вавилония
Законы Хаммурапи
Глава 6. Древний Египет
Древнее царство (XXVIII-XXIII вв. до н. э.)
Структура раннеегипетского общества
Среднее царство (XXI-XVIII вв. до н. з.)
Изменения в социально-экономической структуре
Новое царство (XVI-XI вв. до и. э.) и расцвет Древнего Египта
Реформы Эхнатона
Древний Египет при Рамсесе I
Позднее царство: Египет под властью иноземных правителей
Глава 7. Древние государства Западной Азии
Митанни и хетты
Ассирия
Восточное Средиземноморье
Нововавилонское царство
Глава 8. Империя Ахеменидов и завоевания Александра
Древние иранцы. Мидия
Кир II Великий и держава Ахеменидов
Реформы Дария I и социальная структура империи Ахеменидов
Греки, греко-персидские войны и гибель империи Ахеменидов
Империя Александра Македонского
Эпоха эллинизма на Ближнем Востоке
Глава 9. Древняя Индия: становление основ социальной структуры
Индская цивилизация (Хараппа и Мохенджо-Даро)
Индоарии в долине Ганга
Социальная структура индоариев периода вед (конец II – начало I тысячелетия до н. э.)
Варны
Северная Индия в середине I тысячелетия до н. э.
Глава 10. Древняя Индия: политическая система и социальная структура
Организация империи Маурьев (317-180 гг. дон. э.)
Индия после Маурьев. Кушаны. Гупты
Сельская община в древней Индии
Рабы и неполноправные
Варново-кастовая социальная иерархия
Глава 11. Древний Китай: формирование основ государства и общества
Возникновение китайской цивилизации
Династия Шан-Инь и проблема Ся
Общество Шан-Инь и чжоусцы
Китай в период Западного Чжоу (1027-771 гг.дон. э.)
Упадок власти вана и укрепление уделов
Восточное Чжоу. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.)
Глава 12. Древний Китай: трансформация чжоуской структуры и возникновение империи
Трансформация чжоуской структуры
Конфуцианство и легизм
Период Чжаньго (“Борющиеся царства”, V-III вв. дон. э.)
Империя Цинь (221-207 гг. дон. э.)
Глава 13. Древний Восток: государство и общество
формы ведения хозяйства
Принципы социальной структуры
Государство и проблема классов
Государство и общество
Глава 14. Древний Восток: специфика регионов и динамика исторического процесса
Консервативная стабильность
Динамика исторического процесса
Специфика региональных очагов цивилизации
Древняя Индия

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ВОСТОК

Глава I. Средневековье и проблема феодализма на Востоке
Проблема феодализма на Востоке
Средневековье как этап истории Востока
Глава 2. Ближний Восток и Иран от эллинизма до ислама
Бактрия и Парфия
Сасанидский Иран
Аравия до ислама
Глава 3. Арабский халифат
Халифат Омейядов (661-750)
Халифат Аббасидоа (750-1258)
Государства распавшегося халифата
Глава 4. Османская империя (Турция)
Внутренняя структура империи
Кризис военно-ленной системы империи
Арабские страны под властью Турции
Глава 5. Поздпесреднсвековый Иран
Государство Ссфевидов
Сефсвидский Иран после Аббаса. Надир-шах
Афганцы и империя Дуррани
Иран под властью первых каджарских шахов
Глава 6. Средневековая Индия до ислама
Политическая история Индии в VI-XII вв.
Внутренняя структура
Общинно-кастовая система
Государство и община в Индии
Глава 7. Индия под властью мусульманских правителей
Делийский султанат (1206-1526)
Внутренняя структура султаната
Государства Южной Индии в XV-XVI вв.
Империя Великих Моголов (1526-1707)
Англичане в Индии (XVIII – середина XIX в.)
Глава 8. Китай в раннем средневековье: эпоха Хань и кризис империи
Формирование основ китайской конфуцианской империи при Хань
Реформы Ван Мана и крушение первой династии Хань
Вторая династия Хань (25-220)
Эпоха Троецарствия (220-280) и империя Цзинь
Китай в период Нань-бэй чао (IV-VI вв.)
Глава 9. Китайская конфуцианская империя в период расцвета (VI-XIII вв.)
Расцвет империи при династии Тан (618-907)
Трансформация танского общества в VIII-Х вв.
Китай в период Сун (960-1279)
Чжурчжэни (Цзинь) и южносунская империя
Глава 10. Закат китайской империи – Юань, Мин, Цин
Монголы и династия Юань (1280-1368)
Китай в период династии Мин (1368-1644)
Маньчжуры и династия Цин в Китае
Цинский Китай и внешний мир
Глава 11. Юго-Восточная Азия: Цейлон и страны Индокитая
Шри-Ланка (Цейлон)
Бирма
Таиланд (Снам)
Камбоджа
Лаос
Вьетнам
Глава 12. Юго-Восточная Азия: островной мир
Малайя
Индонезия
Филиппины
Глава 13. Дальний Восток: Корея и Япония
Формирование государственности в Корее
Корея в позднем средневековье (династия Ли)
Япония до сёгунов (до XII в.)
Япония при сегунах (XII-XIX ив.)
Глава 14. Средневековая Африка: Судан
Западный Судан
Центральный Судан
Восточный Судан. Эфиопия
Восточная Африка. Побережье
Тропическая Африка и ислам
Глава 15. Средневековая Африка: юг континента
Государственные образования Гвинеи
Государства южной саванны
Южная Африка
Социальные и политические структуры Африки
Глава 16. Государства и общества средневекового Востока
Исламская государственность
Транзитная торговля и кочевники
Власть и собственник
Государство и общество
Традиционное восточное общество и его потенции

ТОМ 2 .

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВОСТОК В ПЕРИОД ГОСПОДСТВА КОЛОНИАЛИЗМА (СЕР. XIX – СЕР. XX ВВ.)

Глава I. Колониализм на традиционном Востоке
Период колониализма на Востоке
Истоки колониализма
Генезис европейского капитализма и колониализм
Колониализм на Востоке
Блок первый. Южная и Юго-Восточная Азия
Глава 2. Британская Индия
Начало трансформации традиционной структуры
Сопротивление трансформации
Национальный конгресс и борьба за независимость Индии
Глава 3. Островной мир юга Азии в период колониализма
Голландская Индия (Индонезия)
Шри-Ланка (Цейлон)
Филиппины
Глава 4. Английские и французские колонии в Индокитае
Англичане в Бирме
Колониальная Малайя
Французский Индокитай
Сиам (Таиланд)
Глава 5. Южная и Юго-Восточная Азия: традиционная структура и колониализм
Религии и религиозно-культурные традиции
Цивилизационный фундамент и общество
Традиционная структура и колониализм
Блок второй. Африка
Глава 6. Колонизация Африки южнее Сахары
Южная Африка
Западная и Центральная Африка
Глава 7. Колонизация арабской Африки и Эфиопии
Марокко
Алжир
Тунис
Ливия
Египет
Судан
Сомали
Эфиопия
Глава 8. Колониальная Африка: трансформация традиционной структуры
Традиционные общества Африки
Колониальный промышленный капитал в Тропической Африке
Колониализм в арабской Африке
Африка и юг Азии как колонии: общность исторических судеб и ее первопричины
Блок третий. Ближний и Средний Восток
Глава 9. Османская империя и республиканская Турция
Танзимат
Зулюм и младотурки
Кемалистская революция и радикальные преобразования
Турция после Кемаля
Глава 10. Шиитский Иран в XIX- XX вв.
Бабибабиды
Иранская революция 1905 - 1911 гг.
Иран в борьбе за национальную независимость
Экономическое развитие Ирана в 60 - 70-е годы
Глава 11. Арабские страны Азии и Афганистан
Ирак и страны Леванта
Арабские государства Аравии
Афганистан
Глава 12. Мир ислама: традиционная структура и ее трансформация в период колониализма
Ислам: религия и общество
Сопротивление и приспособление традиционных исламских обществ в период колониализма
Блок четвертый. Дальний Восток
Глава 13. Китай в середине XIX - середине XX в.
Крестьянская война тайпинов
Политика самоусиления и попытки реформ
Восстание ихэтуаней
Сунь Ят-сен и Синьхайская революция
Гоминьдан и борьба за единый независимый Китай
Японо-китайская война и победа КПК
Глава 14. Трансформация и модернизация пореформенной Японии (1868-1945)
Реформы и становление основ японского капитализма
Агрессивная внешняя политика Японии
Япония между первой и второй мировыми войнами
Япония во второй мировой войне
Корея под гнетом японского колониализма
Глава 15. Религиозно-цивилизационный фундамент и особенности развития стран Дальнего Востока
Конфуцианство в Китае и XX век
Феномен Японии
Трансформация Востока в период колониализма (теоретический анализ и сравнительное сопоставление)
Глава 16. Колониальный капитал и традиционный Восток
Европа и Восток: структурный анализ
Колониализм на Востоке
Восток после пробуждения (XX в.)
Глава 17. Факторы.и потенции трансформации
факторы и обстоятельства, влиявшие на процесс трансформации
Страны Востока и факторы трансформации
Индия и Юго-Восточная Азия: потенции трансформации
Потенции мира ислама
Потенции трансформации стран дальневосточной цивилизации

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ СОВРЕМЕННЫЙ ВОСТОК: ПРОЦЕССЫ И ПРОБЛЕМЫ

Глава 1. Африка южнее Сахары: после деколонизации
Страны Западной Африки
Страны Центральной Африки
Страны Восточной Африки
Страны Южной Африки
Глава 2. Африка южнее Сахары: специфика этносоциополитической структуры
Отсталость социальной структуры
Этнические проблемы и трибализм
Трибализм и политическая власть
Парламентарная демократия и реалии африканских стран
Политика и военные
Проблема расизма и поиск самоидентичности
Глава 3. Африка южнее Сахары: экономика и ориентация в развитии
Ресурсы и экономический потенциал
Государство и экономика
Социокультурные стандарты и ориентиры
Кризис развития и иностранная помощь
Стремление к сотрудничеству и компромиссам
Глава 4. Арабские страны Африки
Страны Магриба: Алжир, Марокко, Мавритания, Тунис, Ливия
Египет и Судан
Арабская Африка: успехи и неудачи
Глава 5. Арабские страны Азии
Страны Восточного Средиземноморья
Аравийские монархии
Арабы Азии и мир арабов сегодня
Палестина, Израиль и ближневосточный конфликт
Глава 6. Турция, Иран, Афганистан
Турция
Иран под знаком исламской революции
Афганистан в годы войны и после нее
Есть ли будущее у исламского фундаментализма?
Глава 7. Южная Азия после деколонизации
Реформы и политический курс независимой Индии
Проблемы Индии
Пакистан и Бангладеш
Непал, Бутан, Шри-Ланка
Южная Азия и проблемы политической культуры
Глава 8. Китай, Вьетнам, Северная Корея
Современный Китай: просчеты и достижения
Современный Китай: проблемы развития
Вьетнам
Северная Корея
Конфуцианская традиция и марксистский социализм
Глава 9. Монголия, Лаос, Камбоджа и Бирма
Монголия
Камбоджа
Лаос
Бирма (Мьянма)
Марксистский социализм в странах буддизма
Глава 10. Страны Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока: путь капиталистического развития
Япония
Страны, следующие по японскому пути (Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур)
Таиланд, Малайзия, Индонезия, Филиппины
Глава 11. Восток после деколонизации: наследие колониализма
Историческая роль колониализма
Колониализм и современные государства Востока
Наследие колониализма и Восток
Глава 12. Постколониальный Восток государство и экономика
Традиционное хозяйство и колониальный капитал: политэкономический аспект проблемы взаимодействия
Государство и экономика на современном Востоке
Государство и общество
Глава 13. Проблемы развития: выбор пути
Эталоны для ориентации
Религиозно-цивилизационный фундамент как фактор выбора
Условия и обстоятельства выбора пути развития
Глава 14. Роль идеологическо-политического поля напряжения в судьбах современного Востока
Восток на перепутье
Дальний Восток и Юго-Восточная Азия
Африка южнее Сахары
Исламский Восток
Южная Азия
Глава 15. Социализм и национализм на Востоке
Марксистский социализм в России
Марксистско-социалистический режим на Востоке
Страны “социалистической ориентации”
Немарксистский социализм
Глава 16. Восток сегодня: основные модели и перспективы развития
Модель первая, японская
Модель вторая, индийская
Модель третья, африканская
Основные модели и перспективы развития
Заключение. Восток и мир накануне третьего тысячелетия: наследие, традиции и перспективы

О том, как читать книги в форматах pdf , djvu - см. раздел "Программы; архиваторы; форматы pdf, djvu и др. "

М.: Высш. шк., 1994. Т.
2. - 495 с.
Второй том двухтомника, посвященного истории Азии и Африки с древности и до сегодняшнего дня, касается событий XIX-XX вв., когда колониальный и постколониальный Восток, подвергаясь давлению со стороны западных держав, сопротивляясь и приспосабливаясь, модернизировался и выбирал свой путь развития. В книге обращено внимание на роль религиозно-цивилизационной традиции в процессе поисков путей развития современного Востока. Говорится и о возрастающей роли событий на Востоке для судеб мирового сообщества.Содержание:
Колониализм на традиционном Востоке.
Период колониализма на Востоке.
Истоки колониализма.
Генезис европейского капитализма и колониализм.
Колониализм на Востоке.
Блок первый. Южная и Юго-Восточная Азия.
Британская Индия.
Начало трансформации традиционной структуры.
Сопротивление трансформации.
Национальный конгресс и борьба за независимость Индии.
Островной мир юга Азии в период колониализма.
Голландская Индия (Индонезия).
Шри-Ланка (Цейлон).
Филиппины.
Английские и французские колонии в Индокитае.
Англичане в Бирме.
Колониальная Малайя.
Французский Индокитай.
Сиам (Таиланд).
Южная и Юго-Восточная Азия: традиционная структура и колониализм.
Религии и религиозно-культурные традиции.
Цивилизационный фундамент и общество.
Традиционная структура и колониализм.
Блок второй. Африка.
Колонизация Африки южнее Сахары.
Южная Африка.
Западная и Центральная Африка.
Колонизация арабской Африки и Эфиопии.
Марокко.
Алжир.
Тунис.
Ливия.
Египет.
Судан.
Сомали.
Эфиопия.
Колониальная Африка: трансформация традиционной структуры.
Традиционные общества Африки.
Колониальный промышленный капитал в Тропической Африке.
Колониализм в арабской Африке.
Африка и юг Азии как колонии: общность исторических судеб и ее первопричины.
Блок третий. Ближний и Средний Восток.
Османская империя и республиканская Турция.
Танзимат.
Зулюм и младотурки.
Кемалистская революция и радикальные преобразования.
Турция после Кемаля.
Шиитский Иран в XIX— XX вв. .
Бабибабиды.
Иранская революция 1905 — 1911 гг.
Иран в борьбе за национальную независимость.
Экономическое развитие Ирана в 60 — 70-е годы.
Арабские страны Азии и Афганистан.
Ирак и страны Леванта.
Арабские государства Аравии.
Афганистан.
Мир ислама: традиционная структура и ее трансформация в период колониализма.
Ислам: религия и общество.
Сопротивление и приспособление традиционных исламских обществ в период колониализма.
Блок четвертый. Дальний Восток.
Китай в середине XIX — середине XX в. .
Крестьянская война тайпинов.
Политика самоусиления и попытки реформ.
Восстание ихэтуаней.
Сунь Ят-сен и Синьхайская революция.
Гоминьдан и борьба за единый независимый Китай.
Японо-китайская война и победа КПК.
Трансформация и модернизация пореформенной Японии (1868—1945).
Реформы и становление основ японского капитализма.
Агрессивная внешняя политика Японии.
Япония между первой и второй мировыми войнами.
Япония во второй мировой войне.
Корея под гнетом японского колониализма.
Религиозно-цивилизационный фундамент и особенности развития стран Дальнего Востока.
Конфуцианство в Китае и XX век.
Феномен Японии.
Трансформация Востока в период колониализма (теоретический анализ и сравнительное сопоставление).
Колониальный капитал и традиционный Восток.
Европа и Восток: структурный анализ.
Колониализм на Востоке.
Восток после пробуждения (XX в.).
Факторы.и потенции трансформации.
факторы и обстоятельства, влиявшие на процесс трансформации.
Страны Востока и факторы трансформации.
Индия и Юго-Восточная Азия: потенции трансформации.
Потенции мира ислама.
Потенции трансформации стран дальневосточной цивилизации.
Африка южнее Сахары: после деколонизации.
Страны Западной Африки.
Страны Центральной Африки.
Страны Восточной Африки.
Страны Южной Африки.
Африка южнее Сахары: специфика этносоциополитической структуры.
Отсталость социальной структуры.
Этнические проблемы и трибализм.
Трибализм и политическая власть.
Парламентарная демократия и реалии африканских стран.
Политика и военные.
Проблема расизма и поиск самоидентичности.
Африка южнее Сахары: экономика и ориентация в развитии.
Ресурсы и экономический потенциал.
Государство и экономика.
Социокультурные стандарты и ориентиры.
Кризис развития и иностранная помощь.
Стремление к сотрудничеству и компромиссам.
Арабские страны Африки.
Страны Магриба: Алжир, Марокко, Мавритания, Тунис, Ливия.
Египет и Судан.
Арабская Африка: успехи и неудачи.
Арабские страны Азии.
Страны Восточного Средиземноморья.
Аравийские монархии.
Арабы Азии и мир арабов сегодня.
Палестина, Израиль и ближневосточный конфликт.
Турция, Иран, Афганистан.
Турция.
Иран под знаком исламской революции.
Афганистан в годы войны и после нее.
Есть ли будущее у исламского фундаментализма? .
Южная Азия после деколонизации.
Реформы и политический курс независимой Индии.
Проблемы Индии.
Пакистан и Бангладеш.
Непал, Бутан, Шри-Ланка.
Южная Азия и проблемы политической культуры.
Китай, Вьетнам, Северная Корея.
Современный Китай: просчеты и достижения.
Современный Китай: проблемы развития.
Вьетнам.
Северная Корея.
Конфуцианская традиция и марксистский социализм.
Монголия, Лаос, Камбоджа и Бирма.
Монголия.
Камбоджа.
Лаос.
Бирма (Мьянма).
Марксистский социализм в странах буддизма.
Страны Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока: путь капиталистического развития.
Япония.
Страны, следующие по японскому пути (Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур).
Таиланд, Малайзия, Индонезия, Филиппины.
Восток после деколонизации: наследие колониализма.
Историческая роль колониализма.
Колониализм и современные государства Востока.
Наследие колониализма и Восток.
Постколониальный Восток государство и экономика.
Традиционное хозяйство и колониальный капитал: политэкономический аспект проблемы взаимодействия.
Государство и экономика на современном Востоке.
Государство и общество.
Проблемы развития: выбор пути.
Эталоны для ориентации.
Религиозно-цивилизационный фундамент как фактор выбора.
Условия и обстоятельства выбора пути развития.
Роль идеологическо-политического поля напряжения в судьбах современного Востока.
Восток на перепутье.
Дальний Восток и Юго-Восточная Азия.
Африка южнее Сахары.
Исламский Восток.
Южная Азия.
Социализм и национализм на Востоке.
Марксистский социализм в России.
Марксистско-социалистический режим на Востоке.
Страны социалистической ориентации.
Немарксистский социализм.
Восток сегодня: основные модели и перспективы развития.
Модель первая, японская.
Модель вторая, индийская.
Модель третья, африканская.
Основные модели и перспективы развития.
Заключение. Восток и мир накануне третьего тысячелетия: наследие, традиции и перспективы.

Л.С. Васильев

История Востока

Часть третья

Восток в период господства колониализма (середина XIX – середина XX вв.)

Колониализм на традиционном Востоке

Период колониализма – третий этап истории Востока. Как и оба предыдущих, древность и средневековье, он не был связан с кардинальной ломкой существующей структуры, за исключением, пожалуй, Японии. Но все же этот новый этап – в отличие от средневековья, близость которого к восточной древности вполне очевидна и прослеживается по многим параметрам, – принес Востоку нечто сущностно новое, что и побуждает говорить о нем как об отдельном и важном для понимания судеб Востока в целом периоде его истории.

Период колониализма на Востоке

Здесь снова необходимо вернуться к проблеме периодизации истории, как всеобщей, так и восточной. Хорошо известно, что в марксистской историографии особо выделялся период новой истории, формационно соответствующий капитализму и завершающийся в этом его качестве 1917 годом. Существовали, правда, разногласия по поводу того, каким временем следует датировать начало новой истории: то ли французской революцией, то ли английской или даже нидерландской. В любом случае, однако, начало новой истории видели в одной из таких буржуазных революций. Разумеется, и для истории Европы и даже для всей мировой истории (в которой Европа последние века безусловно лидирует и задает тон) вычленение этапа господства капитализма важно и имеет немалый смысл. Но как при этом быть с Востоком?

Нет слов, всемирная история должна быть всемирной и иметь нечто общее хотя бы при ее периодизации. И когда речь шла о хронологической грани между древностью и средневековьем в начале второй части данной работы, это обстоятельство принималось во внимание, тем более что тогда речь шла об условной грани. Но теперь ситуация несколько иная. Перед нами уже не условный, а действительно новый этап в истории Востока, связанный с проникновением туда колониального капитала вначале преимущественно в торговой, а затем и в промышленной его форме. Совершенно очевидно, что хронологически этот этап, важный для Востока в целом, включая Африку и Латинскую Америку, не вполне совпадает с хронологическими рамками европейской новой истории. Как же быть?

Легче всего закрыть на это глаза, что обычно и делается в учебных пособиях, а также в специальных работах и энциклопедиях. Раз наступил период новой истории и раз этот период в некотором смысле всеобщий, всемирный, так что же мудрствовать? И история всех стран автоматически делится в соответствии с рамками европейской истории, вне зависимости от того, насколько это соответствует реалиям и динамике исторических событий в той или иной стране и тем более на Востоке в целом. Между тем периодизация как метод интерпретации и даже просто понимания исторических событий тем и ценен, для того и нужен, чтобы увидеть и вычленить определенные закономерности процесса развития. Если же вместо анализа этого процесса идти по пути автоматического пристегивания его к общему ходу событий, то это ничем не отличается от того, чтобы для упрощения понимания считать все древние общества рабовладельческими, а все средневековые – феодальными. Просто и понятно каждому. Но не хватит ли такой простоты?

Вот почему, оставляя в стороне вопросы о периоде новой истории в Европе, о хронологических рамках этого периода и его важности для понимания всемирной истории, стоит поставить перед собой иные: каким временем можно очертить столь важный для истории Востока период господства колониализма, где начало этого периода, чем и почему следует обозначить его конец?

Как уже было показано, начало колониальной торговой экспансии было положено в XVI в. В Индии и особенно Индонезии, а также в Африке колониальная экспансия португальцев, испанцев, затем голландцев, англичан и французов ширилась с каждым веком. Понемногу она захватывала и другие районы Востока. Логически рассуждая, именно XVI век по справедливости можно было бы считать началом этапа колониализма. И в какой-то степени это именно так и было. Дело в том, что, хотя колониализм так и не сумел привести к кардинальной ломке структуры стран традиционного Востока и тем более содействовать становлению там капитализма (о Японии разговор особый), он, однако, как уже было упомянуто, принес Востоку нечто сущностно новое. Вопрос только в том, как понимать это новое. Что это такое? И с какого именно момента этого сущностно нового было достаточно, чтобы вести речь о новом этапе истории Востока?

На этапе торговой экспансии, сопровождавшейся грубыми вторжениями, территориальной аннексией выгодных форпостов, подчинением и даже определенной деформацией хозяйства в некоторых странах (Индия, Индонезия), а также массовым порабощением людей (Африка, частично Индонезия), активному воздействию колониализма подверглись лишь некоторые страны Востока. Кроме того, к кардинальным изменениям и существенной деформации экономики традиционных восточных обществ этап колониальной торговой экспансии не вел. Целью колонизаторов были вначале лишь восточные редкости, прежде всего пряности, а затем рабы. И хотя платили они за это мало, но все-таки платили. Серебро текло с запада на восток, а не в обратном направлении. То есть перед нами торговля. Пусть неравноправная, подчас неэквивалентная, даже из-под палки, сопровождавшаяся принуждением и насилиями, порабощением людей и т.п., но все же именно торговля.

К торговому обмену Восток привык. Более того, не были для него необычными ни несправедливости, ни насилия, ни даже зверства, ни массовое порабощение людей либо вторжения злобных иностранцев. Достаточно напомнить о монгольском нашествии, о походах Тимура. Правда, торговый колониализм принес с собой и нечто новое, к чему на Востоке еще далеко не везде привыкли: он принуждал людей к каждодневному тяжелому регулярному труду, сопровождая это принуждение силой оружия и превращая таким образом труд в каторгу, которую долго могли выдерживать лишь немногие (собственно, именно это и вызывало потребность во все новых и новых отрядах обреченных на быструю гибель рабов). Но этого нового было в те времена, о которых идет речь (XVI–XVIII вв.), еще все же недостаточно для того, чтобы говорить о сущностно новом, хотя принуждение к труду и было его важным элементом.

Иное дело – XIX век, век колониальной экспансии промышленного капитализма. Картина совершенно иная. Поток фабричных товаров из метрополий стал быстро превращать колонии и зависимые страны Востока в ценные для европейского капитализма рынки сбыта и не менее ценные источники сырья. Рыночные связи теперь устанавливались гораздо более прочно, а по их каналам средства (включая и серебро) текли теперь чаще в обратном направлении. Этому сопутствовали разорение традиционного восточного ремесла, упадок торговли, а также крушение привычных норм бытия и сопровождавшие его политические кризисы, ослабление государственной власти и многое другое, с этим связанное. Вот это и есть то сущностно новое, что вносило немало изменений в привычные нормы и условия жизни стран и народов Востока. Вот почему целесообразно хронологически начинать период колониализма на Востоке именно с XIX в. Где раньше, где позже, но в целом примерно с XIX в., может быть, даже с середины его.

Естественно и логично, что конец периода колониализма следует видеть именно там, где он вполне отчетливо прослеживается, т.е. в середине XX в., после второй мировой войны. Для Востока в целом, включая и Африку, концом периода колониализма и потому важнейшим для его истории хронологическим рубежом является именно то время, когда он высвободился от колониальной зависимости, когда страны Востока стали независимыми. Поэтому неудивительно, что в качестве рамок, которыми следует ограничить новый этап истории Востока в целом, этап колониализма, берутся именно предлагаемые здесь, т.е. середина XIX– середина XX в. Совершенно очевидно, что при всей включенности Востока в мировую историю, особенно в эти XIX–XX вв., предлагаемые рамки более адекватно отвечают реальному историческому процессу, нежели те, которые исторически мало с ним связаны, хотя и имеют всемирно-историческое значение.

Истоки колониализма

Итак, речь пойдет о Востоке в период колониализма. Вроде бы все хорошо знают и понимают, что такое колониализм для Востока. Но обычно редко ставят вопрос о происхождении феномена колониализма как такового и об истоках колониальной экспансии на Востоке. Между тем вопрос стоит того, чтобы уделить ему внимание.

Понятие «колония» (лат. «поселение») возникло в античной древности и использовалось для обозначения поселений, расположенных в стороне от первоначального центра, а то и достаточно далеко от него. В принципе такого рода расселение было хорошо известно земледельцам со времен неолита; более того, именно так и распространялись по ойкумене достижения неолитической революции. Но когда мы говорим о колониях в более узком и специальном смысле этого слова, то речь идет не просто о расселении переселенцев. Остается в стороне даже так называемая внутренняя колонизация, т.е. постепенное освоение пустующих земель в рамках данного региона, будь то средневековая Европа, Россия или Африка. Для нас важно обратить преимущественное внимание на такие поселения, которые были вызваны к жизни потребностями торгово-экономического развития и имели своим результатом создание на чужой территории автономных анклавов, в рамках которых поселенцы-колонисты воссоздавали свойственную им структуру, родственную той, что была в далекой метрополии. Но и это последнее следует считать типичным, потому и необходимо внести уточняющую поправку: колониальная структура обычно отлична от той, которая господствует среди аборигенного населения, причем эту разницу колонисты ревностно блюдут, равно как и традиционные связи с метрополией. Иными словами, речь идет о таких колониях, которые можно считать некими форпостами метрополии на чужой земле, форпостами, с выгодой используемыми с целью наживы, для и во имя процветания населения метрополии (включая и колонистов).

Колониализм на Востоке

Но не всякое вмешательство имеется в виду. Вспомним еще раз тысячелетний период эллинизации, романизации и христианизации Ближнего Востока. Медленно и крайне неэффективно шел здесь процесс преодоления восточных традиций – там, где он все-таки шел. Но что поразительно: стоило исламу начать свое победоносное шествие, как на протяжении жизни одного поколения ситуация решительно изменилась. От западных влияний почти ничего не осталось, если не считать немногочисленных элементов античной духовной культуры, запечатленных на арабском языке и переданных в таком виде европейскому средневековью (в самом мире ислама, как о том уже упоминалось, эти элементы не закрепились).

Пример весьма убедительный. Он наглядно демонстрирует силу традиции на Востоке. Силу эту практически можно было преодолеть только еще большей силой. Поэтому нет ничего удивительного в том, что структурная трансформация Востока началась лишь с эпохи колониализма, да и то не сразу, но только после того, как торговая колониальная экспансия была заменена промышленной, капиталистической, настоятельно требовавшей для своих нужд расширения рынков сбыта, превращения всего мира в гигантский рынок. Именно сила частнособственнической стихии, безудержно растущей, хорошо организованной и надежно защищенной всей мощью европейских государств, оказалась необходимой и достаточной для того, чтобы взломать защитный панцирь восточной традиции и заставить восточные общества приспосабливаться к изменившимся обстоятельствам. Выше было показано, как конкретно происходило это в разных регионах Востока. Теперь необходимо дать теоретический анализ этого процесса.

Что происходит с традиционной структурой, когда она подвергается воздействию со стороны колониального капитала? На первых порах, если не поставить преград активности торгового капитала (как то было сделано, в частности, в странах Дальнего Востока в XVI – XIX вв.), идет процесс постепенного усиления того вида типовых связей, который m нашей типологии находился на последнем месте, т.е. связей рыночных. Постепенно, как это происходило наиболее заметно в юго-восточноазиатском регионе, а затем также в Индии, на Цейлоне, на побережье Африки, чуть позже и в других странах Востока, рыночные связи укреплялись и развивались, причем происходило это не только за счет усиления позиций местных торговцев и подключения к торговым операциям все новых слоев населения, от крестьян до правителей (стоит напомнить, что именно вожди и правители прото– и раннегосударственных образований были чуть ли не главными поставщиками живого товара, как это особенно характерно было для Африки), но и вследствие создания многочисленных торговых форпостов европейцев. Форпосты, о которых идет речь, становились не просто анклавами чужой структуры; сосредоточивая в своих пределах едва ли не всю предназначавшуюся на экспорт торговую массу (а также соответственно импорт, т.е. европейские товары, как ни мало их было), эти центры оказывались гигантскими рынками, причем рынками нового, капиталистического типа.

Практически это означало, что торговые связи на территории форпостов, как и вообще стимулированные колониальным капиталом предприятия, в том числе выращивавшие пряности и иные продукты плантации, реализовывались на иных основах, нежели то было принято в мире восточных традиций. Законы раннекапиталистического рынка со всеми их жесткими нормами, с их откровенным культом удачливого собственника постепенно обретали права гражданства и в некотором смысле, в частности, в сфере торговли, начинали задавать тон. Речь не о том, что нравы на Востоке были мягче или человеческая жизнь стоила дороже. Имеется в виду нечто иное: традиционный Восток столкнулся с незнакомым ему жестким индивидуалистическим поведением собственника (пусть собственники объединялись в компании – все равно они оставались именно частными собственниками, а компании лишь усиливали их позиции). К этому столкновению он не был готов; от такого контакта он многое терял, причем не столько в материальном плане, сколько во всем остальном, включая ослабление традиционной структуры. Неудивительно, что те государства, что были сильнее, пытались ставить процессу проникновения определенные преграды. Одни закрывали свою территорию для иностранной торговли, другие всячески ограничивали эту торговлю. Однако рано или поздно, путем введения льготных режимов капитуляций либо прямо военными экспедициями типа «опиумных войн» все восточные рынки были открыты для колониальной торговли. Что за этим следовало?

Как упоминалось, вначале торговля носила несколько односторонний характер: восточный экспорт в значительной степени покрывался ввозом европейского (а точнее – американского) серебра. И коль скоро торговля шла однобоко, затрагивая лишь небольшие зоны производства, специально работавшие на экспорт, рынок в странах Востока не был единым. Было как бы два рынка: один по-прежнему обслуживал нужды местного общества традиционными для него товарами и в традиционных формах, тогда как другой, все развивающийся и связанный с европейскими форпостами, был элементом внесенной на Восток и укрепившейся там колониальной капиталистической структуры. Конечно, связь между обоими рынками существовала, причем один из них – капиталистический – все более очевидно питался за счет соков другого, или, иначе, через посредство местного рынка питался соками колонизованного общества в целом. Позже, однако, ситуация стала изменяться.

Капиталистическая Европа все активнее завоевывала восточные рынки за счет экспорта своих товаров, проникавших на местные рынки Востока. Это вело к сближению колониальных рынков-форпостов с традиционными рынками восточных обществ, к постепенному втягиванию части традиционного рынка в операции с капиталистическими товарами. А это, в свою очередь, означало, что законы капиталистического рынка все ощутимее проявляли себя уже не только на территории форпостов, но и на всей территории восточных государств, прежде всего в городах. В тех странах, которые были превращены в колонии ранее других (Индонезия, Индия), такому процессу весьма активно способствовала колониальная администрация, которая на первых порах даже организована была в торговые компании, т.е. вполне откровенно ставила своей целью завоевать рынки. Такая же судьба, безусловно, постигла бы и Африку в XVII – XVIII вв., если бы Африка не была Африкой и тем самым не ограничивала бы реальные возможности колонизаторов тех времен.

На той стадии колониализма, о которой пока что шла речь (торговый колониализм XVI–XVIII вв.), традиционная структура в обществах Востока еще почти не была поколеблена, даже в тех странах, что были превращены в колонии. Правда, в колониях, и прежде всего в Индии, давление колониализма было уже весьма заметным, а рыночные связи с метрополией вели ко все усиливавшемуся выкачиванию материальных ценностей. Колонизаторы, стремясь укрепиться в колониях и будучи заинтересованными в последующей их рыночной эксплуатации, начинали все более очевидно заботиться о налаживании оптимальной администрации, что и привело, как известно, к ликвидации Ост-Индских компаний. Процесс такого рода был тесно связан с изменением характера колониализма, что в свою очередь было обусловлено становлением в метрополиях развитого промышленного капитализма, заинтересованного в рынках сбыта и источниках сырья. Собственно, именно с этого момента, как о том шла речь в начале третьей части работы, и начинается период колониализма на Востоке в собственном (полном) смысле этого слова.

Промышленный капитализм по-прежнему был заинтересован в развитии восточных рынков, в продаже там промышленных товаров и закупке во все возрастающих количествах сырья. Но для того, чтобы обеспечить удовлетворение бурными темпами возраставших потребностей в том и другом, следовало столь же быстро наращивать в странах Востока производство сырья (хлопка, каучука, минеральных ресурсов или чего-либо иного) и, главное, превращать все произведенное в товар, т.е. создавать все новые рынки, а точнее – единый всеохватывающий мировой рынок, организованный по капиталистическим стандартам и служащий интересам колониального капитала. А для того, чтобы такой рынок на всем Востоке был создан и достаточно эффективно функционировал, следовало, во-первых, поставить страны Востока в политическую зависимость от европейских капиталистических держав, а во-вторых, создать в этих странах ту инфраструктуру, от банков и предприятий до железных дорог, портов, баз и т.п., без которой рынок нормально существовать не может. К этому следует добавить необходимое количество грамотных и образованных людей, кадровых администраторов, работников банков и предприятий, без которых необходимая новая инфраструктура не р состоянии функционировать. Важно также поставить поевропейски образованных людей, проникнутых европейскими ценностными ориентациями, во главе стран Востока или хотя бы на ключевые социальные, экономические и политические позиции в этих странах.

Как легко заметить из материала предшествующих глав, именно все это и стремились осуществить колонизаторы и в захваченных ими колониях, и в тех странах Востока, от Турции до Китая, которые хоть в какой-либо степени находились от них в зависимости. Но как реагировал на это Восток?

Первой и естественной реакцией побежденной или, во всяком случае, потесненной со своих привычных позиций стороны было стремление приспособиться к новым условиям существования. Для традиционной структуры это означало многое, даже очень многое. Прежде всего переоценку привычных ценностей при сравнении их с теми, что несли с собой колонизаторы, будь то торговцы или бизнесмены, солдаты или колонисты, миссионеры или администраторы. А сравнивать, конечно, было что. Европейская наука и техника, включая в первую очередь военную, говорила сама за себя. Быстро растущий западный стандарт уровня жизни, непривычные и все завоевывавшие новые позиции конституционно-демократические права, свободы, гарантии, защищавшие не только интересы собственника, но и достоинство гражданина, наконец, плюрализм политической жизни, ограниченная роль религии и санкционированных ею традиций – все это оказало немалое воздействие на социальные верхи Востока. Они были готовы активно сотрудничать с европейцами, жадно перенимали достижения науки и культуры, получали европейское образование и, пользуясь столь же активной поддержкой со стороны колониальной администрации, стремились сотрудничать с ней. Симптомом и проявлением такой позиции были и реформы соответствующего, плана как в колониях, так и в иных странах Востока. Реформы XIX в., если взять их в целом, были именно отражением стремления Востока вырваться чуть ли не единым резким рывком из состояния отсталости и в чем-то главном сравняться с демонстрировавшими свое превосходство европейцами.

Европейский эталон в то время был если и не знаменем, то во всяком случае надежным ориентиром для власть имущих. И хотя структура в целом обычно сопротивлялась реформам (олицетворением сопротивления были, как правило, религиозные круги, опиравшиеся на консервативную массу крестьянства), это сопротивление сравнительно легко преодолевалось, особенно в колониях, где политическая власть находилась в руках колонизаторов. Как в колониях, так и в других странах Востока осуществлялись конституционно-демократические преобразования по европейскому образцу, создавались законосовещательные советы или парламенты, начинала реализовываться процедура демократических выборов. Словом, вторая половина XIX в. была в некотором смысле временем надежд на то, что с традиционной структурой Востока справиться сравнительно легко и что в результате ряда реформ и умелой администрации Восток впишется в европейские стандарты или, во всяком случае, легко смирится с той ролью, которую он издавна играл в масштабах мирового рынка, а может быть и добьется большего на пути экономического развития. Иллюзия такого рода во многом объясняется тем, что в XIX в. Восток еще не был пробужден, что от его имени выступали немногочисленные слои социальных верхов, находившие общий язык с колониальными властями.

Ситуация стала изменяться к концу XIX в. и особенно в начале XX в. Меньше всего это было заметно в колониях, где шел непрерывный процесс преобразований, а административная власть была в руках колонизаторов. Правда, и здесь преобразования сопровождались сопротивлением пробуждавшейся традиционной структуры, все острее ощущавшей свое кризисное состояние и мобилизовывавшей силы для самосохранения. Однако, лишенная реальной политической власти структура в колониях оказывала преимущественно пассивное сопротивление. Зато в тех странах, где политическая власть находилась в руках местных правителей и где вмешательство колониального капитала рассматривалось как вторжение чуждых сил, угрожающих привычному существованию, обстановка накалялась. Не превращенные еще в колонии страны Востока быстрыми темпами пробуждались. Но каков был характер этого пробуждения, наиболее яркое выражение которого олицетворено младотурецкой, иранской и китайской революциями?

Снова обратимся к экономической сути процесса взаимодействия колониального капитала и традиционных восточных структур. В колониях создание промышленных предприятий, банков и всей инфраструктуры шло за счет соответствующей активности колониального, т.е. европейского капитала, и лишь сравнительно небольшая доля частнособственнической активности приходилась на местное население, причем и среди его представителей ведущую роль часто играли представители не коренного населения, а мигранты, как, например, китайцы-хуацяо в Юго-Восточной Азии. Связанная с рынком частнопредпринимательская деятельность, хотя в принципе она и была знакома традиционному Востоку, по-прежнему стояла как бы особняком по отношению к привычной структуре и в гораздо большей степени была элементом капиталистической (т.е. чужой) структуры в данной колонии. В аналогичном положении была и вся созданная колонизаторами и приспособленная для нужд предпринимательской деятельности и мирового рынка система администрации. Хотя и опиравшаяся на местное население, вписывавшаяся в местные реалии, эта администрация тоже была как бы чуждой для большинства народа. Возникал феномен своего рода симбиоза, вынужденного сосуществования. На нижнем уровне (в Индии – в общине, в Африке – тоже в общине, но несколько иной по характеру и уровню развития; примерно то же и в других колониях) господствовала традиция с характерными для нее типовыми связями семейно-кланового и корпорационного типа, с патронажно-клиентными отношениями, опутывавшими все другие, в том числе и рыночные, товарно-денежные. На верхнем – колониальная администрация и капиталистические предприятия, работавшие по законам мирового рынка. Где-то посередине одно с другим состыковывалось, традиционные связи сочетались с рыночно-капиталистическими, но ситуация в целом напоминала именно симбиоз, пусть не всегда в чистом виде.

Иначе обстояло дело в политически самостоятельных странах (к их числу следует отнести и те, что формально не были самостоятельными, но обладали весомой автономией, как многочисленные вассальные от Османской империи арабские государства). Здесь наряду с двумя только что описанными чуждыми друг другу секторами экономики, жившими по различным законам, существовало и нечто третье, как бы соединявшее признаки обоих. Это третье, синтетическое по характеру, – государственное хозяйство. Остережемся именовать описываемое явление госкапитализмом и обратим внимание на суть его. В политически самостоятельных структурах власть и связанная с нею верховная собственность (власть-собственность) традиционно была атрибутом государства, выступавшего в функции совокупного хозяина по отношению к платившим ренту-налог в казну подданным. Функции хозяина традиционно сводились к праву на избыточный продукт производителя с последующей его редистрибуцией в интересах структуры в целом и государства как аппарата власти в первую очередь. В условиях, когда в трансформировавшейся под воздействием колониального капитала традиционной структуре появился новый сектор экономики, связанный с мировым рынком и быстро прогрессирующий во многих направлениях, государство от имени общества и во имя сохранения и укрепления существующей и приспосабливающейся к новым условиям структуры берет на себя функции совокупного частного предпринимателя и создает государственный сектор ориентированной на рынок, промышленной экономики.

Этот третий, протокапиталистический по типу сектор в трансформирующемся восточном обществе (или, если угодно, третий уклад в его хозяйстве) генетически восходит к первым двум, но не похож ни на один из них. Это принципиально новый сектор экономики Востока, возникающий в конце XIX в. и усиливающийся в XX в. По-разному выглядит он в Турции, Иране, Китае или Японии, но везде суть его одинакова: государство традиционно берет на себя функции генерального субъекта в системе производства, выступает р, функции предпринимателя и в то же время представителя общества, гарантирующего стабильность структуре в целом. Риск неудачи тем самым сводится до минимума (момент конкуренции – одно из наиболее уязвимых мест для тех, кто к ней не привык), но соответственно резко уменьшается и средняя экономическая эффективность сектора в целом и всех его предприятий в частности. Неэффективность государственного протокапиталистического хозяйства объясняется многими факторами и причинами (незаинтересованность обеспеченной гарантированным окладом государственного жалованья администрации, неповоротливость на рынке, отставание в темпах модернизации и т.п.), но прежде всего тем, что это хозяйство опутано теми самыми типовыми связями традиционного восточного общества, о которых уже шла речь, т.е. связями первых двух типов – официальными государственными и патронажно-клиентными. Эти связи не просто искажают рыночно-капиталистический тип отношений, они делают государственную экономику современного типа не только неконкурентноспособной, но обреченной на отставание от капиталистической. Какую же роль сыграл сектор государственного протокапиталистического хозяйства в судьбах традиционного Востока?

4. Два «протестанта» и колониализм на Ближнем Востоке Среди улиц Тель-Авива, крупнейшего города Израиля, нет улицы, носящей имя британского премьер-министра Бенджамина Дизраэли - городской совет запретил в свое время увековечивать имена выкрестов. В то же время лорд