Феномен розы кулешовой. Эффект розы кулешовой. С чего начался феномен

Судьба военно-политической элиты Третьего рейха весьма показательна для всех, кто желает устроить на планете «Новый Мировой Порядок». Многие из них в конце войны окончательно утратили человеческий облик и разум, включая и вождя – Адольфа Гитлера. Гитлер до последнего строил несбыточные планы освобождения Берлина 9-й армией Теодора Буссе, которую окружили восточнее Берлина, и 12-й ударной армией Венка, контратаки которой были отбиты.

20-го Гитлер узнал о том, что русские армии на подходе к городу, в этот день ему исполнилось 56 лет. Ему предложили покинуть столицу из-за угрозы окружения, но он отказался; по словам Шпеера, он сказал: «Как я могу призывать войска стоять до конца в решающей битве за Берлин и тут же покинуть город и перебраться в безопасное место!.. Я всецело полагаюсь на волю судьбы и остаюсь в столице…». 22-го он приказал командиру армейской группы «Штайнер», в неё входили остатки трёх пехотных дивизий и танкового корпуса, генералу Феликсу Штайнеру пробиться к Берлину, тот попытался выполнить самоубийственный приказ, но был разбит. Чтобы сохранить людей, начал самовольно отступать на запад, отказался выполнить приказ Кейтеля вновь ударить в направлении Берлина. 27-го Гитлер его отстранил от командования, но он вновь не подчинился и 3-го мая у Эльбы сдался американцам.

Ф. Штайнер.

21-23 апреля из Берлина сбежали почти все высшие руководители Третьего Рейха, в том числе Геринг, Гиммлер, Риббентроп, Шпеер. Многие из них начали свою игру, пытаясь спасти свои «шкуры».

По воспоминаниям командира гарнизона Берлина генерала Гельмута Вейдлинга, когда он увидел Гитлера 24 апреля, он был поражён: «…передо мной сидела развалина (руина) человека. Голова у него болталась, руки дрожали, голос был невнятный и дрожащий. С каждым днем его вид становился все хуже и хуже». Фактически, он бредил, мечтая об «ударах» уже разбитых немецких армий. К этому приложили руки и его соратники, Геббельс и Борман, которые с помощью Кребса обманывали фюрера. К апрелю в Баварских Альпах уже был готов новый Центр управления для Гитлера и его соратников - Альпенфестунг (Альпийская крепость). Туда уже перебазировалась большая часть служб имперской канцелярии. Но Гитлер медлил, всё ждал «решительного наступления», Геббельс и Борман убеждали его возглавить оборону Берлина. С помощью Ганса Кребса, последнего начальника верховного командования сухопутных войск, они скрывали истинное положение дел на фронте. С 24-го по 27-е апреля Гитлера обманывали, сообщая о приближении армии Венка, которую уже окружили. Вейдлинг: «То передовые части армии Венка уже сражаются южнее Потсдама, то... в столицу прибыли три маршевых батальона, то Дениц обещал на самолетах перебросить в Берлин самые отборные части флота". 28-го Вейдлинг сообщил Гитлеру, что надежд нет, гарнизон может продержаться не более двух дней. 29-го на последнем военном совещании Вейдлинг сказал, что гарнизон разбит и есть не более 24 часов на то, чтобы попытаться прорваться, или надо капитулировать. Гитлер отказался идти на прорыв.

Г. Вейдлинг.

Гитлер составил завещание, назначив своими преемниками триумвират - гросс-адмирала Деница, Геббельса и Бормана. Но хотя он сказал, что покончит с собой, он всё ещё сомневался, ждал армию Венка. Тогда Геббельс придумал тонкий психологических ход, чтобы подтолкнуть фюрера к самоубийству: он принес сообщение из Италии – итальянский вождь Муссолини и его любовница Клара Петаччи были схвачены партизанами, убиты и затем повешены за ноги на городской площади Милана. А Гитлер больше всего боялся позорного плена, мысль, что его посадят в железную клетку и выставят на позорной площади, преследовала его. 30-го после обеда он вместе с женой Е. Гитлер (Браун) покончил с собой.

Генерал Г. Кребс попытался заключить 1 мая перемирие, но ему отказали, потребовав безоговорочной капитуляции. В этот же день он застрелился.

Г. Кребс

Йозеф Геббельс , был назначен Гитлером рейхсканцлером в случае своей смерти. Он заявлял, что последует за своим вождём, но пытается договориться о перемирии со Сталиным. Геббельс с Борманом адмиралу Дёницу сообщили о том, что он назначен рейхспрезидентом, но про смерть Гитлера умолчали.

30-го Геббельс и Борман послали переговорщиками референта Геббельса Хайнерсдорфа и заместителя командира боевого участка «Цитадель» подполковника Зейферта, они заявили о том, что посланы договориться о приеме генерала Кребса советской стороной. В военном совете 5-й ударной армии решили в переговоры не вступать, раз нет предложения о безоговорочной капитуляции. А подполковник Зейферт смог установить контакт с командованием советской 8-й гвардейской армии, там согласились выслушать Кребса. 1 мая в 3 часа 30 минут Г. Кребс в сопровождении полковника фон Дюффинга пересек линию фронта и прибыл на переговоры. Кребс сообщил генерал-полковнику Василию Чуйкову о смерти Гитлера, так он стал первым, кроме гарнизона бункера Гитлера, кто узнал о его смерти. Он также передал Чуйкову три документа: полномочия Кребса о его праве вести переговоры, подписанные Борманом; новый состав правительства Рейха, по завещанию Гитлера; обращение нового рейхсканцлера Й. Геббельса к Сталину.

Чуйков передал документы Жукову, Жукову переводил документы его переводчик Лев Безыменский, одновременно по телефону генерал Бойков сообщал перевод дежурному генералу ставки Сталина. В 13 часов Кребс покинул расположение советских войск, с немецким бункером была установлена прямая телефонная связь. Геббельс сообщил о желании поговорить с командующим или с представителем правительства, но ему отказали. Сталин потребовал безоговорочной капитуляции: «…никаких переговоров, кроме безоговорочной капитуляции, ни с Кребсом, ни с другими гитлеровцами не вести".

Вечером в бункере поняли, что переговоров не будет, Дёницу сообщили о смерти Гитлера, Геббельс и его жена Магда Геббельс покончили с собой, перед этим Магда умертвила шестерых своих детей.

Вечером 2-го мая Борман с группой эсэсовцев пытался прорваться из города, но был ранен осколком снаряда и покончил с собой с помощью яда. Так погибли два последних главных руководителя Третьего рейха, перед этим до последнего цеплялись за власть, обойдя соратников по партии, но смерть обмануть не смогли…

Й. Геббельс.

Генрих Гиммлер , которой одно время был вторым человеком империи, весной 1945 года потерял ряд своих позиций. Борман смог утвердить идею создания по всей Германии батальонов «фольксштурма», он же и возглавил их. Он подставил Гиммлера, предложив ему возглавить два наступления: на Западном фронте и в Померании, против Красной Армии, оба закончились неудачно. В конце 1944 года он стал пытаться начать сепаратные переговоры с западными державами, в начале 1945 года трижды встречался с графом Фольке Бернадотом, последний раз 19 апреля, но переговоры ничем не завершились. Был даже составлен заговор, по нему 20-го Гиммлер был должен потребовать у Гитлера сложить полномочия и передать их ему, его должны были поддержать части СС. В случае отказа Гитлера предлагалось его устранить, вплоть до убийства, но Гиммлер испугался и не пошёл на это.

28-го Борман сообщил Гитлеру о предательстве Гиммлера, который от своего имени предложил политическому руководству США и Великобритании капитуляцию Рейха. Гитлер снял Гиммлера со всех должностей, объявил того вне закона. Но Гиммлер ещё продолжал строить планы – сначала думал о том, что будет фюрером в послевоенной Германии, затем предлагал Дёницу себя в качестве канцлера, начальника полиции, а в конце всего лишь премьером Шлезвиг-Голштейна. Но адмирал категорически отказался предоставить Гиммлеру какой-либо пост.

Сдаваться и отвечать за преступления не хотелось, поэтому Гиммлер переоделся в форму унтер-офицера полевой жандармерии, изменил внешность и, взяв с собой несколько преданных людей, 20-го мая направился к границе Дании, думая затеряться среди массы других беженцев. Но 21 мая был задержан двумя советскими бойцами, по иронии судьбы они были заключенными концлагерей, которых освободили и направили в патрульную службу, это были Иван Егорович Сидоров (попал в плен 16 августа 1941 года и прошел 6 концлагерей) и Василий Ильич Губарев (попал в плен 8 сентября 1941 года, прошёл ад в 4-х концлагерях). Интересно, что англичане, другие члены совместного патруля предлагали отпустить неизвестных, у них и документы были, но советские солдаты настояли на более тщательной проверке. Так Гиммлера, всемогущего рейхсфюрера СС (с 1929 года до конца войны), рейхсминистра внутренних дел, поймали два советских военнопленных. 23 мая он покончил с собой, приняв яд.

Г. Гиммлер.

Герман Геринг , который считался наследником Гитлера, был обвинен в том, что не смог организовать противовоздушную оборону Третьего Рейха, после этого его «карьера» пошл под откос. 23 апреля 1945 года Геринг предложил Гитлеру передать все властные полномочия ему. В это же время он пытался вести сепаратные переговоры с западными членами Антигитлеровской коалиции. По приказу Бормана был арестован, лишён всех постов и наград, 29-го апреля Гитлер официально, в своём завещании, лишил его поста своего преемника, назначив адмирала Дёница. 8 мая он был арестован американцами, был привлечен в качестве главного преступника к суду Международного военного трибунала в Нюрнберге. Был приговорён к повешению, но 15 октября 1946 года покончил с собой (есть версия, что ему в этом помогли). Возможностей для получения яда у него было предостаточно – ежедневно общался со многими адвокатами, с женой, могли подкупить охрану и так далее.

Г. Геринг.

Источники :
Залесский К.А. Кто был кто в Третьем рейхе. М., 2002.
Залесский К. «НСДАП. Власть в Третьем рейхе». М., 2005.
Расплата. Третий Рейх: падение в пропасть. Сост. Е.Е.Щемелева-Стенина. М., 1994.
Толанд Дж. Последние сто дней рейха / Пер. с английского О.Н. Осипова. Смоленск, 2001.
Ширер У. Взлет и падение Третьего Рейха. Т.2. М., 1991.
Шпеер А. Воспоминания. М.-Смоленск, 1997.

После Сталинграда Гитлер стал отшельником. Пламенный оратор произнес всего четыре речи на публике. Он редко выходил за пределы своей отдаленной ставки «Вольфшанце». Там он выслушивал только тех, которые говорили ему то, что он хотел слышать, и оберегали его от реальности (это не вполне соответствует действительности, Гитлер, в частности, принимал героев-фронтовиков и имел с ними откровенные беседы. - Ред.).

Борман, Кейтель и Йодль были единственными важными нацистскими персонами, с которыми Гитлер виделся регулярно. Гиммлер, Геббельс, Геринг и разные военачальники наведывались в «Вольфшанце» периодически, как и некоторые другие лица, чье сотрудничество с Гитлером не позволяло избегать личных встреч с ним.

Всем посетителям необходимо было сначала получить аудиенцию у Бормана. Затем процедура посещения предусматривала прибытие на третий пояс безопасности. Он представлял собой забор из колючей проволоки, по которой пропускали электрический ток. В проходе через этот пояс охранники СС проверяли документы. Если документы были в порядке, посетитель проезжал по узкой асфальтированной дорожке в такую темную глубину леса, что туда даже в середине лета редко проникали солнечные лучи. С поздней осени до начала весны видимость затрудняли либо снег, либо испарения от сырой земли. По обе стороны дорожки виднелись долговременные огневые точки и патрульные СС с собаками. Противопехотные мины, естественно, были скрыты от наблюдения.

Проехав 2 мили, посетитель попадал на второй пояс безопасности, где его ожидали, получив телефонный звонок с контрольно-пропускного пункта третьего пояса безопасности. Проехав второй забор из колючей проволоки, через которую проходил электрический ток, посетитель вскоре замечал первые признаки человеческого обитания. Справа от дорожки находилось несколько невысоких бетонных сооружений, тщательно закамуфлированных при помощи краски и кустов, посаженных на крышах сооружений. Ими заменили прежние дачи в швейцарском стиле из опасения воздушных налетов. В сооружениях помещались информационное бюро главы пресс-службы рейха, радио- и телефонная станция, а также жилые помещения Кейтеля, Йодля и менее высокопоставленных офицеров. По мнению Йодля, общая атмосфера «Вольфшанце» выражала нечто среднее между монастырем и концентрационным лагерем.

Слева от дорожки находились еще два бетонных сооружения. В одном помещались сотрудники СС, в обязанности которых входила охрана фюрера. В другом квартировал Мартин Борман. От его жилища всего на несколько сот ярдов отстоял первый пояс безопасности. Это был еще один забор из колючей проволоки с пропущенным по ней электрическим током, высотой 7,5 футов (2,3 метра). Лишь немногим людям позволялось увидеть всего три здания за забором.

Одно здание представляло собой большую одноэтажную деревянную постройку, укрепленную бетонной обшивкой. В этом здании помещался оперативно-картографический центр, в котором ежедневно проводились совещания по военным вопросам. Рядом располагался большой деревянный питомник. Здесь обитала Блонди, немецкая овчарка, подаренная Борманом Гитлеру с целью взбодрить его после Сталинграда. Овчарка была единственным живым существом, к которому фюрер был способен проявлять подлинную нежность.

Последнее здание представляло собой бункер фюрера № 1, бомбоубежище, вырытое в земле и защищенное слоем бетона толщиной 5,5 метра. Три его помещения были обставлены в основном простейшими видами мебели. Здесь проживал человек, который подошел очень близко к осуществлению своего стремления стать хозяином Европы и который продолжал упорствовать в реализации планов установления нацистского «нового порядка».

Посетитель, который наблюдал фюрера в дни его триумфа, был бы шокирован внешним видом Гитлера. В 1943 году ему исполнилось 54 года, но выглядел он по крайней мере на десять лет старше. Лицо фюрера приобрело пепельный цвет и осунулось. Глаза с налетом усталости и измождения пытливо смотрели на посетителя, но все же излучали странный магнетизм. Ходил он сутулясь. Левая рука и нога дрожали. Борясь с дрожью, Гитлер прислонял левую ступню к любому удобному объекту и придерживал левую руку правой. Вспышки его гнева были внезапными, частыми и ужасными.

Одну из этих вспышек пережил генерал Хайнц (Гейнц) Гудериан. Позднее он писал: «Подняв сжатые в кулаки руки, со щеками полыхающими от гнева, дрожа всем телом, этот человек остановился передо мной, вне себя от ярости и полностью потеряв самоконтроль. После каждой вспышки гнева Гитлер мерил крупными шагами от края до края ковер, затем внезапно останавливался передо мной и бросал мне в лицо новые обвинения. Он почти переходил на крик, глаза, казалось, вываливались из орбит, на висках вздувались вены».

Неудачи и нагрузки, выпавшие на долю Гитлера, сломили бы многих из людей, но он усугублял их нездоровым образом жизни. Фюрер покидал подземный бункер лишь для военных совещаний или для коротких прогулок с Блонди. Такие выходы были его единственным физическим упражнением. Поздно вечером в бункере фюрера собирались на чай несколько его ближайших соратников. В это время Гитлер часами рассуждал на разнообразные темы, например о своей юности в Вене, первых годах борьбы нацистской партии, значении истории, судьбе человека, музыке Вагнера, расах. Не допускалось никакого упоминания о войне.

Борман позаботился о том, чтобы эти «застольные беседы» записывались от руки подобранной им стенографисткой. Как единственный надежный толкователь мыслей фюрера, Борман прочитывал записи его монологов, иногда поправляя их или добавляя собственные комментарии перед тем, как их хранить у себя. В конце концов «застольные беседы», формально известные как «Записи Бормана», составили 1045 печатных страниц, во главе которых он написал: «Записи чрезвычайной важности для будущего. Хранить самым тщательным образом».

Гитлер часто говорил до зари. Затем спал до начала военных совещаний в полдень. Кроме того, он попал в полную зависимость от врача-шарлатана, вульгарного и раболепствующего доктора Теодора Мореля, который промышлял изготовлением патентованных лекарств под патронажем фюрера.

Морель опробовал на своем пациенте по крайней мере двадцать восемь микстур, часть из них полезных, часть - вредных. Группа профессиональных врачей сочла, что одно из лекарств Мореля, состоявшее из смеси белладонны и стрихнина, постепенно отравляло фюрера. Гитлер отмахнулся от нее и продолжал пользоваться услугами Мореля, который услужливо снабжал своими снадобьями большинство других представителей узкого круга собеседников в «Волчьем логове». Борман воздерживался от употребления этих снадобий. В свои 43 года, здоровый и крепкий, хотя и мучившийся иногда головными болями, глава партийной канцелярии держался подальше от гротескового шарлатана, который прислуживал слабеющему фюреру.

Несмотря на частое употребление лекарств и ведение нездорового образа жизни, нельзя исключать того, что моральная и физическая деградация Гитлера происходила главным образом из-за прозаического нервного расстройства, которое поражает, без всяких предварительных симптомов и признаков, миллионы людей в возрасте 50–60 лет. Из множества врачей, лечивших Гитлера в то или иное время, ни одному не было позволено подвергнуть его тщательному клиническому обследованию. Но некоторые врачи полагали, что он демонстрировал очевидные внешние симптомы болезни Паркинсона.

Конкретная причина болезни фюрера неизвестна. Она не связана с каким-либо видом деятельности, конкретным местом проживания или расовой принадлежностью. Она подкрадывается медленно и незаметно. По мере прогрессирования эта болезнь характеризуется дрожью конечностей и онемением определенных мышц. Пораженные нижние конечности больного не дают ему возможности бегать. Такой больной страдает припадками тревоги и нервной депрессии, а также часто дает волю истерическим вспышкам.

Онемение затрагивает, в частности, лицевые мышцы, вызывая неподвижность, квалифицируемую как явная «маска Паркинсона». Болезнь серьезно снижает дееспособность, но редко приводит к фатальному исходу. Нет проверенных способов лечения, которые могут замедлить течение болезни или избавить от нее.

Стал ли Гитлер жертвой болезни Паркинсона, или его недуг имел неизвестное происхождение, но он перестал быть человеком, каким его знали прежде. И по мере усиления болезни фюрер все больше попадал под влияние своего энергичного секретаря. Теперь Борман полностью доминировал в окружении Гитлера. Постоянно находясь при фюрере или появляясь по первому требованию, Борман стал единственным каналом связи с Гитлером, хранителем его секретов, лицом, издающим от имени вождя приказы.

«Предложения Бормана так точно формулируются, - заметил однажды Гитлер одному помощнику, - что мне нужно только сказать «да» или «нет». Вместе с ним я справляюсь за десять минут с горой документов, из-за которых другие отнимают у меня целые часы. Когда я прошу его напомнить мне о делах шестимесячной давности, то могу быть уверенным, что он выполнит это».

Вальтер Шелленберг, начальник политической разведки службы безопасности (6-е управление РСХА), признавая таланты Бормана, весьма цинично оценивал способ их реализации. «Он обладал способностью упрощать сложные вопросы, коротко о них докладывать и выделять существенные моменты в нескольких ясных фразах, - вспоминал позднее Шелленберг. - Он делал это настолько умело, что даже его самые короткие доклады содержали в подтексте решение».

Подталкивал ли Борман фюрера к тому, что хотел сам? Гитлер так не думал. Фюрер не терпел жалоб в адрес своего секретаря. «Я знаю, что он груб, - говорил Гитлер, - но все, за что он берется, выполняется. Я могу вполне опереться на это. Со своей грубостью и беспощадностью он всегда следит за тем, чтобы мои приказы выполнялись». Видимо, фюрер полагал, что Борман единственный человек, на которого он всегда мог рассчитывать. Прежние друзья и сторонники не оправдали его ожиданий, а некоторые из них выбыли из строя.

Эрнста Рёма убили по приказу Гитлера. Гаулейтера Франконии Юлиуса Штрайхера, развратника, садиста, совершавшего марш вместе с Гитлером, Гессом и Герингом во время пивного путча 1923 года, пришлось отстранить от должности в 1940 году, когда его поведение приняло слишком скандальный характер даже среди нацистов. Гесс содержался пленником в Англии. Геринг сильно располнел и стал слишком много потворствовать своим желаниям. Его облачения становились все более экстравагантными. Во время визита в Италию Геринг, по описанию министра иностранных дел этой страны Чиано, появлялся в «большой соболиной шубе, чем-то среднем между той, что носили автолюбители в 1906 году, и той, что надевали проститутки во время посещения оперы». Геринг больше не воспринимался Гитлером всерьез после того, как люфтваффе оказались неспособными доставлять грузы продовольствия и всего остального окруженным в районе Сталинграда. Но он продолжал вести сибаритский образ жизни, и Борман, живший в суровой обстановке «Вольфшанце», презирал Геринга за это. Фрау Геринг была убеждена, что Борман устроил прослушивание телефонов Геринга в Берхтесгадене и слышал все их приватные разговоры с мужем.

Военные стали теперь просто послушными исполнителями воли Гитлера или объектами его мстительной злобы. Гиммлер, «верный Генрих», до определенной степени сохранял расположение фюрера, но даже его положение не было прочным. Почему - полагал, что знал это обергруппенфюрер (соответствует генералу рода войск в вермахте и генерал-полковнику в Красной армии. - Ред.) Готтлоб Бергер, руководитель Главного административного управления СС (то есть заведовал и всеми концлагерями). «В 1942 году началось это ужасное недоверие Гитлера, - рассказывал Бергер позднее, - и в ряд лиц, не заслуживающих доверия, он включил также Гиммлера. Борман делал вид, что не замечает этого. Некоторые люди называли такую политику умной, но я скажу, что это крайне недостойная политика. Ведь он искусно ухитрялся добиться всего, представляя многие вещи Гитлеру в определенном свете. До этого Гиммлер ощущал себя весьма могущественным деятелем, и вдруг он почувствовал, что это совсем не так… В это время он был так не уверен в себе, что хотел как-то связаться с Борманом или, скорее, подчиниться Борману».

Реалистичный Геббельс начал поиски компромисса с Борманом без особой надежды на успех. «Я заметил впервые, - писал в своем дневнике секретарь Геббельса Рудольф Заммлер, - что Геббельс признается доверенным лицам в своем бессилии одолеть Бормана. Он стремился не допустить, чтобы между ним и главой партийной канцелярии возникло хоть какое-то недоразумение. Как он непоследователен! Еще позавчера он пренебрежительно отзывался о среднем интеллектуальном уровне Бормана. Он называл его примитивным гэпэушником. (ОГПУ (Объединенное государственное политическое управление) являлось в СССР в 1923–1934 годах ведомством, перед которым стояла задача борьбы с контрреволюцией, включая шпионаж. До 1923 года называлось ГПУ, до 1922-го (с декабря 1917-го) - ЧК. В 1934 году ОГПУ было упразднено и создано ГУГБ (Главное управление государственной безопасности в системе НКВД СССР). - Ред.) Сегодня обнаруживается, что он боится Бормана».

Менее высокопоставленные, чем Геббельс, фигуры старались лишний раз не встречаться с Гитлером, которого опекал Борман. Одним из таких людей был Генрих Хоффман, личный фотограф Гитлера и человек, который познакомил фюрера с Евой Браун. Хоффман был закадычным другом Гитлера со счастливых предвоенных времен. Для близких друзей фюрер был тогда обаятельным парнем, верным дружбе, любящим собак и детей. Он удовлетворялся простыми удовольствиями, такими как венское печенье и конфеты.

Когда военная ситуация ухудшилась, Борман решил, что весельчак Хоффман отнимает у Гитлера слишком много времени. Он избавился от Хоффмана тем, что заставил ипохондрика Гитлера поверить ложной версии, будто его придворный шут болел заразной болезнью. Но однажды Хоффман все-таки прибыл в «Вольфшанце» из Вены, где отобедал с гаулейтером города, своим племянником Бальдуром фон Ширахом. Фотограф передал Гитлеру послание от фон Шираха. Суть послания заключалась в том, что Борман взял на себя ответственность рекомендовать гаулейтеру забыть об организации противовоздушной обороны Вены, поскольку это посеет среди населения города ненужное беспокойство.

«Гитлер, видимо, отнесся к этому посланию как к завуалированной критике Бормана, - писал позднее Хоффман, - потому что он набросился на меня с резкой отповедью. «Усвой это с полной ясностью, Хоффман, и скажи своему племяннику! - кричал фюрер. - Мне нужен Борман, чтобы выиграть эту войну! Совершенно верно, он беспощаден и груб… но остается фактом, что все, один за другим, не смогли беспрекословно подчиняться моим командам - но только не Борман!»

Голос Гитлера усилился до крика. Он пытливо взглянул мне в лицо, как если бы его слова относились ко мне лично. «Каждый, не важно кто, должен ясно понимать одно: кто выступает против Бормана, выступает также против государства! Я их всех перестреляю, даже если их десятки тысяч, так же как перестреляю тех, которые мямлят о мире! Будет гораздо лучше, если несколько тысяч жалких и тупых ничтожеств будут ликвидированы, чем семидесятимиллионный народ потащат к гибели».

Раньше я не слышал, чтобы Гитлер говорил в таком тоне, никогда в жизни я не видел таких диких и ненавидящих глаз».

С начала 1943 года Борман стал членом «комитета трех», куда входили также Кейтель и Ганс Хайнрих Ламмерс, глава имперской канцелярии. Все предложения относительно военных усилий должны были пройти экспертизу «трех мудрецов с Востока», как называл их Геббельс. Члены комитета решали, какие из предложений следует передать на рассмотрение Гитлера.

Геббельс не был способен использовать какого-либо из «трех мудрецов» в своих интересах, поэтому он попытался, без успеха, подтолкнуть Геринга к использованию его номинальных возможностей для преодоления их влияния. 2 марта 1943 года Геббельс отразил в своем дневнике мнение Геринга о тех, кто заместил его в качестве доверенных лиц фюрера: «Он ненавидит Ламмерса до глубины души. Считает его бюрократом, пытающимся увести рейх назад в распоряжение министерской бюрократии… Кейтель, по мнению Геринга, абсолютный нуль, его нельзя воспринимать всерьез… Что касается Бормана, Геринг не уверен в его подлинных намерениях. Несомненно, однако, что он преследует амбициозные цели…»

Ни Геббельс, ни Геринг, ни кто-либо еще не был в состоянии определить «истинные намерения» Бормана. Он ни с кем не был искренен, кроме Гитлера. Его частые беседы с фюрером проходили в приватной обстановке и не записывались. Таким образом, только сам Борман и Гитлер были единственными людьми, способными точно охарактеризовать роль Бормана в Третьем рейхе - был ли он просто фанатически преданным помощником фюрера или он преследовал свои собственные цели.

Не в характере Бормана было выдавать, хотя бы намеком, свои личные чувства, кроме как собственной жене. Она жила в их комфортабельном доме недалеко от Бергхофа в Оберзальцберге, пока он находился с фюрером. Жене Бормана ее муж казался не циничным интриганом, а образцовым супругом и отцом, любящим ее и Гитлера.

Герда Борман оставалась верной женой нациста, родив десять детей, один из которых умер в младенчестве. Она соглашалась с мужем в том, что евреи ответственны за большинство пороков мира. Соглашалась с ним в том, что их детям не следует позволять заражаться «ядом» христианства.

Во время долгой разлуки Борманы переписывались. В его письмах Герда читала о том, что он восхищается и любит ее. Он адресовал ей разные нежные слова: «моя любимая девочка», «моя любимая Герда», «любимая, сладкая, дорогая женушка», «Мамочка». Она могла прочесть, что является самой «прекрасной» из всех женщин и «славной, чудной женщиной, бесконечно любимой».

У Герды Борман не было оснований подозревать супруга в неверности. Не было у нее также оснований подозревать, что ее муж был виновен в «грязных, лживых и тайных поступках в отношении фюрера», о которых позднее говорил Герман Геринг.

В июне Гитлер прибыл на несколько недель в Бергхоф. Разумеется, Борман сопровождал его. Когда они вернулись в Восточную Пруссию, Герда Борман писала мужу о «чудных неделях, которые нам выпало провести вместе… Мы так любим тебя, все мы. Твоя мамочка и все твои дети».

Борман мог тоже вспоминать эти недели с нежностью, поскольку, вернувшись в Восточную Пруссию, он и Гитлер стали получать все более мрачные военные вести. Еще в мае был разбит Африканский корпус, британские и американские войска взяли в плен 275 тысяч солдат стран оси. (По одним данным, 240 тысяч, по другим, более достоверным, - 130–150 тысяч - Ред.) Теперь, в июле, они захватили Сицилию и приготовились вторгнуться на территорию Южной Италии. 5 июля в России была предпринята еще одна попытка наступления (грандиозная Курская битва 5 июля - 2 августа 1943 года. - Ред.). Она быстро выдохлась, и Красная армия перешла в контрнаступление. Но 9 августа Борман писал жене: «Восхитительно наблюдать полное спокойствие на лице фюрера в связи с фантастическими осложнениями на востоке, юге и так далее! Предстоящие месяцы обещают быть очень трудными, настало время держаться с железной решимостью…»

Теперь действительно настало время поисков способа окончания войны, прежде чем Германия не дошла до полного разрушения. Но Гитлер, погруженный в свой мир фантазий, все еще верил в возможную победу. А Борман, видимо, еще верил в фюрера. Оба они находились в относительной изоляции в «Волчьем логове». Они не совершали инспекционные поездки на линию фронта или к дымящимся развалинам немецких городов, разрушавшихся в результате воздушных налетов, предотвратить которые ослабевшие люфтваффе больше не могли. (Гитлер, ранее весьма активно перемещавшийся, в том числе и в прифронтовых районах, с конца 1942 до ноября 1944 года в основном жил в «Волчьем логове» (хотя, например, весной 1943 года вылетал в Запорожье, когда в нескольких километрах от него шли бои с прорвавшимися советскими танками), он был в курсе всех дел. Регулярно проводились встречи с фронтовиками-героями, где откровенно и подробно обсуждались нараставшие проблемы. - Ред.)

Борман, однако, узнавал косвенным путем о разрушениях, которые причиняли воздушные рейды авиации союзников, потому что 2 августа он писал жене: «Я просмотрел огромное число действительно ужасных фотографий из Гамбурга (около 700 бомбардировщиков королевских ВВС совершили ночные налеты на Гамбург 24, 27 и 29 июля. - Ред.), которые свидетельствуют о том, что случилась настоящая катастрофа. Людям нечем было дышать в задымленных убежищах - большой город был превращен в настоящее море огня, дыма, - и они выбегали на улицы, где был такой же огонь и дым. Там загорались шелковые чулки и платья женщин, они сгорали заживо или задыхались от дыма вместе с детьми…»

Борман отреагировал на такие фотографии, чтобы посоветовать жене найти убежище в Оберзальцберге на случай, если там прозвучит воздушная тревога. Война продолжалась. Продолжались и воздушные налеты. То же происходило с «окончательным решением». Товарные вагоны и вагоны для перевозки скота, набитые отловленными в облавах евреями, по распоряжению оберштурмбаннфюрера (подполковника) СС Адольфа Эйхмана, мелкого бюрократа, чье имя мало что значило для такого высокопоставленного деятеля, как Борман, регулярно прибывали в Аушвиц (Освенцим), Треблинку, Собибор и другие лагеря смерти на востоке. Из труб крематориев лагерей поднимался к небу густой черный дым, унося с собой запах горелой плоти. В Аушвице один еврей, понявший, что обречен, написал кровью на стене барака: «Андреас Рапапорт - прожил шестнадцать лет».

28 октября Борман писал жене: «Моя милая малышка Герда, нежно признателен тебе и детям за прекрасные дни, которые вы мне подарили. Я переполнен счастьем оттого, что ты существуешь, ты и каждый из детей. Берегите себя».

Через месяц после написания этого письма Борман отправил директиву в штаб Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ), порицая армию за отношение к русским военнопленным. В директиве отмечалось, что войска недостаточно жестоки. Некоторые из солдат, выделенных для охраны, позволяли себе защиту пленных. Этого нельзя допускать. Поэтому Борман распорядился изъять пленных из ведения армии и передать их под надзор СС.

28 ноября, в день, когда Борман отослал эту директиву в штаб ОКВ, Сталин, Рузвельт и Черчилль начали первое совещание «Большой тройки» на конференции в Тегеране. Они понимали, что впереди предстоит трудная борьба, но ее исход был предрешен. «Большая тройка» обсуждала будущее Восточной Европы и согласилась на том, что англо-американские войска высадятся на побережье Франции будущей весной. Попутно в Тегеране обсуждался вопрос о том, как поступить с нацистским руководством после войны.

Способ решения проблемы Сталиным был прост. Он выступал за расстрел 50 тысяч ключевых военных и гражданских функционеров. Черчилль возражал против массовых казней, но Сталин настаивал. «Должно быть расстреляно, - говорил он, - пятьдесят тысяч». - «Может, сорок девять тысяч будет достаточно», - предложил Рузвельт, вероятно, пытаясь в шутливой манере снять напряжение.

В Тегеране не было принято конкретных решений относительно послевоенной судьбы нацистского руководства. Но то, что его ждет какое-то наказание, было очевидно. Еще раньше, в октябре 1943 года, на Московской конференции в Москве представители СССР, США и Великобритании подписали Московскую декларацию, которая, в частности, содержала предупреждение: «Пусть те, чьи ряды еще не обагрены кровью невинных, избегают присоединяться к рядам виновных, так как союзные державы будут обязательно преследовать их в самых отдаленных уголках планеты и доставлять их к судьям, чтобы торжествовала справедливость».

«1. Военные преступники, которые упорствовали в своих преступлениях на определенной территории, будут передаваться заинтересованным странам для суда в соответствии с их законами.

2. Военные преступники, чьи преступления не могут быть локализованы географически, поскольку затрагивают несколько стран, будут караться на основе общего решения союзников».

Московская декларация, однако, не оказала никакого влияния на деятельность Мартина Бормана. Когда наступил 1944 год, решающий год войны и судьбы нацистской Германии, он продолжал вести себя как человек, уверенный в том, что Третий рейх выживет. 30 мая 1944 года он разослал секретное письмо партийным функционерам, запрещающее полицейские меры и привлечение к уголовным судам немецких граждан за расправы (убийства) летчиков союзников, которые выбрасываются на парашютах и приземляются на германской территории.

В течение 1944 года Борман уделял также внимание двум личным проблемам. Одна из них касалась Генриха Гиммлера, рост «империи» СС которого угрожал верховенству Бормана и нацистской партии. Конфликт между двумя лидерами становился неизбежным, а его исход должен был определить, кто был в действительности второй самой могущественной фигурой в Третьем рейхе.

Другая проблема Бормана касалась его «любимой, сладкой и дорогой жены».

| |

Гиммлер, Геринг, Геббельс - все мы помним, какая судьба постигла одиозных руководителей нацистской Германии. Люди, впрочем, часто упускают из виду тот факт, что у каждого из бонз Третьего рейха была семья. Изо всей немецкой верхушки только Гитлер не удосужился обзавестись потомством.

А вот его ближайшие друзья и соратники позаботились о продолжении рода. Когда Германия пала, дети военных преступников оказались на обочине жизни. Некоторые из них были вынуждены годами замаливать грехи отцов в прямом смысле слова. А другие, наоборот, всячески защищали собственных родителей !

Мартин Борман , личный секретарь фюрера, сосредоточил в своих руках колоссальную власть. Когда Гитлер покончил с собой, мужчина последовал примеру начальника, которого чуть ли не обожествлял. Восьмеро детей Мартина остались сиротами. После смерти матери несчастных разбросали по детским домам.

Интереснее всего сложилась судьба старшего сына Бормана, Мартина Адольфа , которого во времена Третьего рейха называли «кронпринц». Повзрослев, крестник фюрера стал католическим священником-миссионером.

Но позже Мартин угодил в жуткую автокатастрофу. Выздоровев, священник оставил церковь и женился на выходившей его монашке! Впрочем, даже в миру Мартин неизменно порицал действия своего отца…

Имя Пауля Йозефа Геббельса давно уже стало нарицательным. Главный пропагандист Третьего рейха искренне верил в идеи, которые продвигал.

Решение еврейского вопроса было личной целью Пауля Йозефа, а вера мужчины в нацизм и фюрера казалась беспредельной. Весной 1945 года, понимая, что дело всей его жизни обречено, Геббельс решился на страшный шаг…

Супруга министра пропаганды целиком и полностью разделяла взгляды мужа. Понимая, что в новом мире их первым делом заставят ответить за совершенные преступления, Геббельсы по собственной воле ушли из жизни , но перед этим отравили шестерых своих детей!

Рейхсмаршал Герман Геринг руководил люфтваффе, военно-воздушными силами рейха. Министр авиации долгое время считался единственным возможным преемником фюрера, но весной 1945 года Гитлер обвинил военного в провале кампании, лишив всех званий и почестей. Поговаривают, Геринг готовил переворот, пытаясь удалить обезумевшего верховного командующего от власти.

Эдда , единственная дочь Германа и его второй жены, до шестилетнего возраста жила, не зная горя. Позже, как и у большинства детей других военных преступников, ее судьба сделала крутой поворот.

Поговаривают, будто даже сегодня 80-летняя Эдда оправдывает отца, но, в отличие от Гудрун Гиммлер, свои взгляды женщина никогда не афишировала. С прессой дочь Геринга не общается, живет нелюдимо.

По слухам, Рудольф Гесс единственный из ближайших сподвижников фюрера считал англичан чистокровными арийцами и не хотел войны с британской короной. В 1941 году заместитель Гитлера лично улетел в Великобританию, желая примирить королеву со своим лидером, но вместо этого попал в плен.

После Нюрбергского процесса политика заключили в тюрьму, где он и провел остаток жизни. Конспирологи до сих пор строят теории о подоплеке загадочного поступка Гесса!

Вольф Рюдигер , единственный сын Рудольфа, родился через 10 лет после свадьбы родителей. Гитлер был крестным отцом мальчика, выразив тем самым радость по поводу того, что его ближайший сподвижник наконец обзавелся наследником.

Всю свою жизнь Вольф посвятил освобождению папаши. А когда Гесс покончил с собой в 1987 году, мужчина заявил, что его отца на самом деле убили!

Генрих Гиммлер, главный организатор Холокоста, очень любил свою дочурку Гудрун. Он нежно называл малышку «Куколкой» и всюду возил ее с собой. Постоянно появлявшаяся на пропагандистских снимках Гудрун вскоре получила неофициальное прозвище «Принцесса Третьего рейха »!

Единственная среди детей высшего руководства нацистской Германии, дочь Гиммлера до конца жизни считала, что ее отец был во всём прав. Женщина поддерживала теснейшие связи с неонацистскими организациями и всячески помогала ветеранам Третьего рейха. Гудрун Гиммлер ушла из жизни 24 мая 2018 года.

Очерк жизни Генриха Гиммлера завершает биографическую трилогию, написанную нами о главных помощниках Гитлера в создании и управлении Третьим рейхом. Общее желание понять природу этого режима и личностей, его создавших, стало более острым в последние пять лет, теперь, когда и Германия, и весь мир в значительной степени оправились от потрясения, которое причинили нашим гуманистическим чувствам нацисты, парализовавшие или подавлявшие способность ясно мыслить во время и после войны. В то время, как немецкий народ стал обществом, позволившим Гитлеру стать во главе государства и установить современную форму тирании, которая в конце концов распространилась практически по всей Европе, другим европейским силам и Соединенным Штатам также пришлось обратиться к своей совести, чтобы понять, в какой степени они потворствовали укреплению гитлеровского правления.

Нашей целью при написании этих биографий, так же как и книги «Июльский заговор», исследующей движение сопротивления в Германии, его сильные и слабые стороны, было как можно больше раскрыть настоящую сущность людей, помогавших создавать нацизм, и исследовать все известные факты о них. Мы противопоставляем наш труд сенсационной интерпретации, определяющей Гитлера, Геринга, Геббельса и Гиммлера просто как «монстров», термин, широко используемый популярной прессой, чтобы отгородить себя от этих ненавистных людей и тем самым успокоить читателей. Но факт остается фактом: эти «монстры» и их коллеги довольно долго жили и действовали в немецком и европейском обществах. Их любили или относились с неприязнью, презирали или боялись, принимали в обществе или избегали так же, как и других политиков, дипломатов и солдат. Нацистские лидеры не могут быть просто выброшены из человеческого общества, потому что приятнее или удобнее рассматривать их за пределами человечества. Тысячи мужчин и женщин, работавших с ними, в большинстве своем восхищались ими или с готовностью сотрудничали, в то время как влиятельные европейцы и американцы, которые активно поддерживали их или терпели как довольно мрачную неизбежность в европейской политике, которой не могла противостоять никакая другая сила, недалеко ушли от тех, кто радостно приветствовал их на улицах.

Нацистская партия, как указывает Алан Баллок в своей замечательной биографии Гитлера, не имела политической философии; она относилась к власти, как к чему-то, что нужно завоевать любыми средствами, в которых можно импровизировать, независимо от того, какие нравственные категории поставлены на карту. Именно полная беспринципность Гитлера в обращении с политическими лидерами других стран позволяла ему использовать их слабости и презрительно обманывать их, зная об их приверженности системе дипломатических ценностей. Такое отсутствие совести, несомненно, необычно для многих видов человеческой деятельности. Действительно, выдающаяся неразборчивость в средствах была главной отличительной чертой характера Гитлера, который возбуждал всеобщее восхищение и симпатию с 1933 по 1938 г. и в Германии, и за ее пределами.

Природа режима и общественной реакции на него проистекает прямо из характеров людей, которые его создали. Хотя это до известной степени верно по отношению к любому режиму, ни один из них не был создан так быстро и необдуманно, как Третий рейх Гитлера. И полиция, и администрация были состряпаны по большей части в результате личных прихотей различных лидеров или интуитивных решений, принятых наудачу, под влиянием сиюминутного настроения или срочной потребности перехитрить противника. Страдания немцев и других народов были в большой степени результатом личной психологии Гитлера и трех человек, чью жизнь мы попытались воссоздать и истолковать.

В каждом случае мы старались подойти к задаче написания этих биографий настолько непредвзято, насколько это было возможно. Мы описали эволюцию Геббельса, Геринга и Гиммлера, начиная с детства и юности; мы показали, как они пришли в нацистскую партию и обсудили определенный вклад, который они внесли в нее в период ее становления. Вряд ли могли найтись трое других таких разных по своему темпераменту и социальному происхождению людей, непохожи были и роли, которые они играли в поддержке Гитлера в годы его силы. Это был серьезный, а временами мучительный опыт - отступить от проторенной тропинки немецкой истории с 1923 по 1945 г. и интерпретировать ее так, как представляли, а в значительной степени сами создавали ее эти люди, каждый из которых на разных ступенях создал в воображении свою личную империю внутри еще большей империи, воздвигнутой Гитлером.

Мы утверждаем, что 12 лет нацистского правления в Европе так же ясно предупреждают нас о будущем, как взрывы атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки. Нацисты сами вынудили нас применить к ним насилие, когда провокации с их стороны стали слишком возмутительными, чтобы их терпеть. Но слишком многие люди помнят, что им пришлось вынести тогда, и страстно желают после этих воспоминаний убедиться в том, что предупреждение не поверхностно воспринято миром. Лишь по одной этой причине нам кажется необходимым рассказать историю жизни этих людей без предубеждения и ложных акцентов, чтобы как можно более точно показать, что заставило этих лидеров великой страны вести себя так, а главным образом, что у них общего с нами, с теми, кто с такой готовностью заявляет о своем отвращении к ним.

Показателен опыт Генриха Франкеля, пытавшегося обсудить в Германии характер и действия - или чаще бездействие - Гиммлера с мужчинами и женщинами, которым пришлось работать с ним. Готовя эту биографию, как и биографии Геббельса и Геринга, мы обращались куда только могли в поисках свидетельств из первых рук. Нам также очень помогла дочь Гиммлера Гудрун и ее брат Гебхард, которые сохранили об отце нежные воспоминания. Им все еще очень трудно согласовать образ человека, которого они знали так близко, со всеобщим представлением о Гиммлере, вызывающем страх и повсеместную ненависть. Нашей задачей было достичь этого совмещения образов, постараться понять, почему этот простой, скромный человек стал массовым убийцей, убежденным в абсолютной правоте своих действий.

Вклад Гиммлера в теорию и практику нацизма был вкладом добросовестного педанта, который всю жизнь жаждал стать солдатом, а стал в конце концов полицейским. Его короткая карьера полевого командира в конце войны закончилась полной катастрофой, хотя сам он так не считал, и поэтому пришлось заставлять его уйти. Но, строго говоря, карьера Гиммлера в качестве шефа полиции Гитлера увенчалась триумфальным успехом, и можно доказать, что нацизм нашел самое полное и практическое выражение в репрессивной деятельности секретных сил Гиммлера. Во время войны работа СС и гестапо стала самым надежным оружием в арсенале тирании Гитлера. Эта работа распространилась на область массового уничтожения, чтобы исполнить обманчивую мечту о расовой чистоте, которой были одержимы и Гиммлер, и его господин, она постепенно сделала систему неуправляемой. Система была разрушена в тот момент, когда занималась уничтожением других под руководством Гиммлера. Смерть просто захлебнулась от собственной ненасытности.

В нелепой группировке соперничающих амбиций, которые постепенно окружили и изолировали Гитлера в последний маниакальный период его правления, власть Гиммлера была самой тайной, власть Геринга - самой пышной, власть Геббельса - наиболее самовлюбленной. Громогласный вклад Геббельса во власть был вкладом неизменного управляющего, который хотел быть признанным диктатором гражданской жизни Германии, пока Гитлер контролировал военные действия. Его сильная, эгоистичная натура требовала постоянных появлений на публике и постоянной лести; он обожал быть в центре водоворота событий. И прежде всего он хотел, чтобы и Гитлер, и немецкий народ признали его вторым человеком Третьего рейха, незаменимым управляющим государством.

Для Геринга поражение Люфтваффе означало уход его личной славы самой популярной и колоритной фигуры нацистского режима - веселого пилота-аса. Находясь попеременно то в приподнятом настроении, то в подавленном из-за пристрастия к наркотикам, он также нуждался в удовлетворении от коллекционирования бесконечного количества государственных должностей, которые давал ему господин; перед ним он испытывал такой благоговейный трепет, который под конец стал граничить с паникой. Подавленный поражением Люфтваффе, Геринг нашел утешение в своей коллекции предметов искусства, подаренных, купленных, но в большинстве своем награбленных, и к концу войны ее стоимость достигла 30 миллионов фунтов стерлингов. Несмотря на потерю расположения Гитлера, Геринг до конца войны оставался номинальным приемником фюрера; его власть пришла в упадок после 1943 года в глазах всех, кроме него самого, так как он все больше и больше потакал своим желаниям и все меньше принимал участия в проведении войны или управлении экономикой.

Гиммлеру, идеалисту без идеалов, сначала самому робкому и самому педантичному человеку во всем нацистском руководстве, постоянно неуверенному в себе и, тем не менее, вечно воинственно настроенному и властолюбивому, оставалось лишь тайно сосредоточивать в своих руках окончательный контроль над Германией. С его точки зрения, это была его личная трагедия: так обожая власть, он оказался совершенно неспособен пользоваться ею, когда наконец приобрел ее. Это стало тяжким грузом на его душе и источником постоянного беспокойства. В то время как одно его имя вызывало ужас в сердцах миллионов людей, сам он страдал от робости и совершенно терял дар речи, когда Гитлер делал ему замечание или выговор. Он собрал вокруг себя собственную автократию и потерял всякие способности к инициативе перед лицом более сильных или настойчивых личностей, чем он сам, особенно тех, от которых он стал потом зависеть, таких, как Гейдрих, Шелленберг или Феликс Керстен, его массажист - единственный, кто мог облегчить его страдания от хронических колик в животе, которые усиливали беспокойство и отчаяние. И тем не менее это был Гиммлер, в руках которого оказались сосредоточены главные козырные карты нацистской Германии, и многие рассматривали его в качестве преемника Гитлера в случае смерти последнего.

Чем больше узнаешь о характерах и поведении этих людей, тем более необычным кажется то, что всего десятилетия назад они под командованием Гитлера могли бы стать хозяевами Европы, и на откуп им дана была бы великая часть света. Однако мы все знаем, что произошло на самом деле. Нам кажется, что сейчас лучше рассматривать эти черные дни истории в качестве предупреждения. В нашем новом мире много государств недавно получивших независимость и стран с более давней историей, которые не имеют достаточно самодисциплины, чтобы сопротивляться таким людям, как нацистские лидеры, появись они вновь или приди к власти. Таких людей не всегда легко узнать, пока не станет слишком поздно. Так, безусловно, было в случае с Гиммлером. Гитлер вначале казался нелепым фанатиком, Геббельс - оратором-позером, Геринг - веселым ослом, Гиммлер - ничтожеством. Но ни один из них не был тем, чем казался, иначе они никогда не завоевали бы верховной власти над великой нацией.

Следовательно, нашей целью при написании этих биографий было исследовать, какими особенными качествами обладали они и люди, которых они выбрали к себе в помощники. Причины их конечного поражения так же важны и захватывающи, как и объяснение их первоначального успеха. Всего за 8 лет они поднялись из безвестности и относительной бедности и стали абсолютными хозяевами Германии. Через 12 лет они были мертвы и полностью дискредитированы. Подобный случай уникален в современной истории, и произошел он не в какой-то беззаконный период древности, а в середине нашего века.

Генрих Франкель много раз посещал Германию по делам исследования для своей книги. Он разговаривал со многими людьми, некоторые из них были известными эсэсовцами или бывшими сотрудниками Гиммлера, они пожелали остаться неизвестными. Благодаря методичности Гиммлера, после него осталось множество личных бумаг, официальной корреспонденции и секретных директив, они хранятся в различных официальных архивах, которые мы указали. За последние два года стали известны многие новые факты из документов, недавно переданных американским правительством Немецкому федеральному архиву в Кобленце.

Эти и другие документы были изучены и то, что они показали, помогло дополнить портрет Гиммлера.

Хотя это первый подробный биографический очерк о Гиммлере, мы считаем, что во многом обязаны опубликованным работам Джеральда Рейтлингера, чьи исследования о деятельности СС и уничтожении евреев в Европе, вышедшие в двух книгах - «Окончательное решение» и «СС», оказались незаменимыми для нас, так как во многом проливали свет и на жизнь самого Гиммлера. Очерк Вилли Фришхауэра о Гиммлере также был очень полезен в плане подробностей, хотя книга больше посвящена СС и ее деятельности, чем Гиммлеру как человеку.

Нам оказали ценную помощь фройлен Гудрун Гиммлер, дочь Гиммлера, и Гебхард Гиммлер, старший брат Гиммлера; также бывший генерал СС Карл Вольф, в настоящее время отбывающий заключение, к которому был приговорен после суда в Мюнхене; Генрих Франкель несколько раз навещал его в тюрьме. Нам также предоставили важные сведения граф Шверин фон Крозиг, министр финансов Гитлера, доктор Отто Штрассер, у которого Гиммлер служил помощником в начальный период своей работы в партии, доктор Вернер Бест, ставший в эпоху Третьего рейха губернатором Дании, фрау Лина Гейдрих, вдова бывшего эсэсовского лидера, Йозеф Кирмайер, телохранитель Гиммлера, фройлен Дорис Менер, одна из секретарей Гиммлера, доктор Рисс, председатель суда в г. Эрдинге, и полковник Сарадет, учившиеся вместе с Гиммлером в Мюнхенском университете, доктор Отто Йон, фрау Ирмгард Керстен, вдова Феликса Керстена, массажиста Гиммлера, полковник Л. М. Мерфи и капитан Том Сельвестр - британские офицеры, охранявшие Гиммлера после его ареста. Мы также должны отметить великодушную помощь, оказанную нам сотрудниками Вейнерской библиотеки в Лондоне, а особенно госпожой Ильзе Вольф, а также помощь сотрудников Немецкого федерального архива в Кобленце (особенно доктора Бобераха), Института истории в Мюнхене (особенно доктора Хоша), Берлинского документального центра, Института документов в Амстердаме (особенно доктора де Йонга), Международного центра Красного Креста по поиску пропавших во время войны в Арользене (особенно доктора Беркхарда). И мы хотели бы еще раз поблагодарить госпожу М. Г. Петерс, которая выполнила трудную задачу, напечатав эту рукопись.

Роджер Мэнвелл