Сколько витков делает мкс за сутки. История создания МКС. Справка. Как выйти на связь с МКС
Девочка со знаменитой фотографии жива и сейчас
«Товарищ Сталин сказал спасибо и тоже поцеловал меня, а потом поставил рядом с собой на стул… Эту встречу с вождём я запомню навсегда, на всю жизнь».
Она навсегда запомнила и эти слова, отпечатанные на машинкена прозрачном листе: ей, семилетней, едва умеющей читать, приходилось их заучивать наизусть. Уже становятся прозрачными и буквы, а Верочка, Вера Петровна, не икона, но маленькая иконка сталинской эпохи, жива и здравствует до сих пор. Миг в истории страны - маленькая девочка и большой вождь в обнимку на трибуне Мавзолея - стал началом её судьбы. На удивление безоблачной. «Моё счастливое детство…» Так непривычно писать о человеке, ставшем частью истории XX века и благополучно выжившем в ней...
Она страшно не хотела, чтобы о ней писали: «Всё давно прошло…» Но знаменитый портрет, где рядом белые банты и усы, в старинной раме со сколами времени так и висит у неё в парадной комнате. Москва, престижный район, любимый муж, дочка, внучка - а мы всё говорим о том, что было тогда, в мае 1952-го.
С первого класса я занималась в Московском городском Доме пионеров в переулке Стопани (теперь - переулок Огородная Слобода. - Ред.) - в кружке художественного слова и в знаменитом тогда ансамбле песни и пляски, ныне имени Владимира Локтева. Наш ансамбль давал правительственные концерты, номера на которые отбирала сама Фурцева, выступал перед стахановцами, Джавахарлалом Неру, Индирой Ганди, королём Афганистана, Иосипом Броз Тито… И в 1952-м году я была среди всех самой маленькой, первоклашкой, но с хорошо поставленной, чёткой речью, с чисто русским лицом… Может, поэтому меня и выбрали на эту роль. 30 апреля мы с мамой должны были явиться на Красную площадь для репетиции первомайского парада. Тогда мне и сказали, что я буду поздравлять Иосифа Виссарионовича с Первым мая от имени советских детей.
Первого утром у Марии Семёновны, Вериной мамы, тряслись руки - никак не получалось завязать огромные банты на куценьких косичках дочери. Веру посадили в машину, дали большой букет полевых цветов, который потом, когда она бежала вверх по ступенькам Мавзолея, всё танцевал перед глазами, так что страшно было оступиться. Заиграла музыка - и Вера двинулась в колонне по площади, никак не попадая в такт - маленькие ножки, маленькие шажки…
Барабанщики и горнисты играли марш… Я подошла к товарищу Сталину, вручила ему букет, сказала: «Дорогой товарищ Сталин, это вам от московских ребят...» Он спросил меня, из какой я школы и как учусь. Когда я ответила, что хорошо, он сказал: «Молодец, учись ещё лучше». После мне подарили коробку конфет и отвели к маме к Спасским воротам…
Вера Петровна не вспоминает - воспроизводит давно заученные воспоминания, ещё с той, прозрачной бумажки. «У вас есть дети? Вот представьте себе семилетнюю девочку - ну что она может помнить?!»
Меня ещё потом спрашивали: «Мама, наверное, научила, что нужно Сталина поцеловать?» Но нет, это было моим личным порывом: всеобщее ликование, радость обращённых к трибуне лиц передались и мне, я чувствовала себя такой счастливой…
«Девочка, могла ли ты мечтать?»
В 7 лет на Веру, девочку из обычной семьи (несмотря на то что отец, выбившийся в люди из простых плотников, был директором мебельной фабрики, в доме - спартанская обстановка, из мебели почти ничего), свалилась, казалось бы, непосильная слава. После того как все советские и многие зарубежные издания опубликовали тассовскую фотографию московской школьницы с самим вождём, её показали в «Новостях дня» и кинохронике, идущей перед каждым сеансом, школу № 612 стали заваливать письмами. Отвечали всей школой: Вера ещё толком не умела писать. Художник Фёдор Решетников написал её портрет, который и сейчас находится в запасниках Третьяковской галереи. Верочку звали выступать на радио - где предусмотрительно отпечатали её речь, которой она потом пользовалась при каждом удобном случае. Звали на этом радио работать, снимали в кино - на гонорар от съёмок купили наконец домой стулья. В «Пионерской правде» вышли стихи Сергея Михалкова: «Это - счастье!/Нет иного слова!/Девочка!/Могла ли ты мечтать?/Что ты можешь /Сталина родного/ В этот день увидеть и обнять?»
Владимир Локтев, руководитель ансамбля, то и дело вызывал её на сцену, к залу: «А сейчас Вера Кондакова расскажет вам, как она поздравляла товарища Сталина с 1 Мая!» Вера шпарила заученную речь - но чаще ей достаточно было просто выйти и молча стоять под гром оваций, пережидая вскипевшую волну вскочивших первых рядов. Однажды кто-то сумел дотянуться до «маленькой иконы» и отрезать кусочек школьного сарафана… «Вера, ты не зазналась ещё? Ну смотри у меня!» - журил, пробегая мимо коридорами Дома пионеров руководитель ансамбля.
Как то раз мы с мамами и подружками гуляли по улице Горького, нынешней Тверской, и кто-то из толпы узнал меня: подняли на руки, и, как лодочку по реке, меня понесло до Центрального телеграфа, где меня поставили наверху лестницы, и я опять должна была выступать… Когда Сталин умер, учителя в школе были потрясены, мы тоже плакали. Вся школа пришла в наш класс, как будто ко мне, и мы вместе переживали то горе…
Скромностью подкупила
Так моё бурное детство продолжалось до 1956 года, до ХХ съезда партии. Как мы пережили развенчание культа личности? Для меня ничего не изменилось. Когда у папы собирались сослуживцы и спорили, мне строго говорили: «Вера, закрой дверь с той стороны». Я считаю, что нельзя говорить только о том, как всё было плохо: всё-таки войну мы выиграли с именем Сталина! Мы должны уважать нашу историю, которую изменить, к сожалению, нельзя. Хорошее и плохое в ней надо воспринимать мудро. Вы думаете, я так говорю, потому что сама частичка её? Нет, вы не правы.
…Зазнаться мне не давал папа: он был очень строг. Поступать после 8-го класса в ансамбль Моисеева, как я мечтала, не разрешил, а после 10-го я уже и сама не пошла в артистки: посмотрела, какие все там павы, а у меня ещё школьные косы не отрезаны…
Вера Кондакова поступила в Иняз, потом, после смерти отца, чтобы иметь возможность работать и кормить семью, перевелась в Институт народного хозяйства. 40 лет проработала на одном месте, в системе Госснаба СССР. Зимой 1971 года познакомилась с будущим мужем - в санатории по путёвке «за 7.20». «Своей скромностью сумасшедшей она меня и подкупила», - говорит Борис Малой, работающий в «ОКБ Туполева». Много лет они прожили в квартире на Чистопрудном бульваре, откуда 1 мая 1952 г. Вера отправилась на историческую встречу с вождём. Недавно переехали поближе к дочери на юго-запад Москвы. Все эти годы портрет «Девочка и Иосиф Сталин» провисел у Веры Кондаковой на стене. И даже не покрылся пылью.
Весной 1952 года газеты и журналы в СССР и за границей напечатали фотографии, на которых маленькая девочка во время первомайской демонстрации вручает букет товарищу Сталину. Этой девочкой была первоклассница Вера Кондакова.
В том году она заканчивала первый класс московской школы №612. Ее мама была домохозяйкой, папа работал рядовым служащим в Министерстве лесной промышленности. Девочка ходила в городской дом пионеров, где занималась в кружке художественного слова и в хореографическом. Дети часто выступали на правительственных концертах - читали стихи.
Мы участвовали в концерте, посвященном стахановцам, - наверное, там меня и заметили, - рассказывает Вера Петровна. - В то время кружки контролировались ЦК ВЛКСМ. В наш дом пионеров часто приходили комиссии - проверяли, во сколько начинается работа, сколько детей ходит. И вот однажды комиссия зашла в зал, где мы занимались. У детей, в том числе и у меня, начали спрашивать, как зовут, где учимся. Потом взрослые увидели меня и в другом кружке. Может, это и сыграло свою роль.
В последних числах апреля школьницу Веру Кондакову сняли с уроков для фотосъемки. Вместе с ней ехал и мальчик Юра. Через несколько дней Кондаковым позвонили и сказали, что Вере надо явиться 30 апреля на Красную площадь для репетиции парада.
На площадь я пришла с мамой, был там и Юра, - вспоминает Вера Петровна. - Нам сказали: «Вы будете представлять детей Советского Союза и поздравлять Иосифа Виссарионовича с 1 мая». Объяснили, что выходить будем со стороны Исторического музея, а когда поравняемся с мавзолеем, надо будет взбежать по ступенькам. Какая-то женщина, видимо, из горкома, объясняла военным, как нас надо направлять, если мы пойдем не в ту сторону. Мы должны были открывать демонстрацию.
Рано утром 1 мая в квартире Кондаковых царила суматоха. Мария Семеновна еще с вечера приготовила дочери белую блузку и сарафанчик. Нужно было заплести косички, и с этим возникла проблема.
Волос у меня было мало, - объясняет Вера Петровна. - А ленты атласные - не завязываются как надо. Мама потом рассказывала, что у нее от волнения тряслись руки. Боялась, что бант может развязаться - косичка получилась короткая.
Уже на Красной площади выяснилось, что цветы Вера будет вручать одна. До сих пор неизвестно, почему не взяли Юру. Говорят, из-за того, что его мама не удержалась и поделилась радостью с соседями во дворе. Вере дали тяжелый букет полевых цветов и посадили в машину, чтобы она не простудилась - утро выдалось прохладное. Предупредили, чтобы не задерживалась на трибуне.
Взрослые переживали, что я могу не узнать Сталина, маленькая ведь совсем была, - рассказывает Вера Петровна. - По площади я шла семимильными шагами, потому что не успевала под музыку. Потом получила нагоняй от хореографа: «Ты шла, как сапожник. Почему не тянула носок?» Когда бежала по гранитным ступенькам, боялась упасть - я еле удерживала букет обеими руками и он закрывал дорогу.
Сталин немного выступил вперед, поэтому я сразу его увидела. Подошла к нему: «Дорогой товарищ Сталин, это вам от советских детей!» На трибуне оживились, принесли стул, поставили меня на него. А люди идут совсем близко возле мавзолея - я даже видела лица детей, которых родители несли на плечах. Они улыбались, махали мне рукой. Я тогда подумала: какая же я счастливая!
Повернулась, обняла Сталина и поцеловала. Он улыбнулся. Булганин и Маленков начали спрашивать, сколько мне лет, в каком классе учусь. Мы поговорили несколько минут, потом Сталин снял меня со стула, пожелал хороших оценок.
Подошел военный, взял меня за руку и повел в мавзолей. Там темно, страшно. На втором этаже на столе я увидела две коробки конфет. Одну дали мне, вторая, думаю, была для Юры. Потом меня отвели к Спасским воротам, к маме.
Сюжет о том, как обычная московская первоклашка вручила вождю букет, показывали в кинотеатрах перед каждым фильмом. Снимки облетели все советские и ведущие мировые издания. В «Пионерской правде» вышли стихи Сергея Михалкова:
Это - счастье!
Нет иного слова!
Девочка!
Могла ли ты мечтать?
Что ты можешь
Сталина родного
В этот день увидеть и обнять?
Каждый день Вера Кондакова получала пачки писем от детей со всего СССР и из других стран. За девочку, которая еще не умела писать, отвечали ученики всей школы. Лишь ко второму классу она стала писать сама и даже по-дружилась с девочками из Грузии и Венгрии - переписка шла до конца школы. Почтальон, выкладывая у Кондаковых на стол очередную кипу писем, добродушно ворчала: «Вот, Марья Семеновна, ношу такие тяжести!» К концу 1952 года писем стало меньше, но после смерти Сталина они хлынули снова.
Мы узнали о его смерти рано утром, - рассказывает Вера Петровна. - Помню, папа сел на кровати и растерянно произнес: «Как же мы теперь будем жить?» Учителя плакали навзрыд. От школы на похороны Сталина пошла делегация, взяли меня. Учителя говорили: «Это Вера Кондакова, ей надо проститься» - и нас пропускали. Но до гроба так и не дошли - не пустили через очередной кордон. Сказали: «Дальше - нельзя, посмотрите, что там творится».
В конце 1953 года Вера Кондакова стала одной из первых детей, приглашенных на Кремлевскую елку. Особенно девочку впечатлил мраморно-золотой Георгиевский зал. Когда она выступала с ансамблем дома пионеров в Большом театре, в Зале Чайковского или в консерватории, руководитель коллектива Владимир Локтев обязательно выводил ее на сцену. Обращался к родителям: «Приводите к нам детей. Мы их научим петь, играть, танцевать», потом говорил, что девочка рядом с ним - та самая Верочка Кондакова. Зрители тут же бежали к сцене, чтобы получше ее рассмотреть.
Такое внимание обязывало ко многому - ученице Вере Кондаковой было стыдно плохо учиться. Но ей тяжело давалась арифметика. В пятом классе ее даже вызывали к завучу: «Верочка, ты идешь на тройку. Разве так можно?» Девочка засела за учебники и школу закончила без троек.
После школы Вера Кондакова поступила на факультет иностранных языков, устроилась в структуру Госснаба СССР. В 1971 году вышла замуж, сменила фамилию, родила дочь, воспитывает внучку. В семейном архиве Веры Петровны много газетных вырезок тех лет и иностранных журналов с ее портретом на обложке. В тяжелых рамах - фотографии со Сталиным. 60 лет назад Вера Кондакова стала частью советской истории.
Вера КОНДАКОВА: «Товарищ Сталин сказал спасибо и тоже поцеловал меня»
Девочка со знаменитой фотографии жива и сейчас «Товарищ Сталин сказал спасибо и тоже поцеловал меня, а потом поставил рядом с собой на стул… Эту встречу с вождём я запомню навсегда, на всю жизнь». Она навсегда запомнила и эти слова, отпечатанные на машинке на прозрачном листе: ей, семилетней, едва умеющей читать, приходилось их заучивать наизусть. Уже становятся прозрачными и буквы, а Верочка, Вера Петровна, не икона, но маленькая иконка сталинской эпохи, жива и здравствует до сих пор. Миг в истории страны - маленькая девочка и большой вождь в обнимку на трибуне Мавзолея - стал началом её судьбы. На удивление безоблачной. «Моё счастливое детство…» Так непривычно писать о человеке, ставшем частью истории XX века и благополучно выжившем в ней... Она страшно не хотела, чтобы о ней писали: «Всё давно прошло…» Но знаменитый порт-рет, где рядом белые банты и усы, в старинной раме со сколами времени так и висит у неё в парадной комнате. Москва, престижный район, любимый муж, дочка, внучка - а мы всё говорим о том, что было тогда, в мае 1952-го. – С первого класса я занималась в Московском город-ском Доме пионеров в переулке Стопани (теперь - переулок Огородная Слобода. - Ред.) - в кружке художественного слова и в знаменитом тогда ансамбле песни и пляски, ныне имени Владимира Локтева. Наш ансамбль давал правительственные концерты, номера на которые отбирала сама Фурцева, выступал перед стахановцами, Джавахарлалом Неру, Индирой Ганди, королём Афганистана, Иосипом Броз Тито… И в 1952-м году я была среди всех самой маленькой, первоклашкой, но с хорошо поставленной, четкой речью, с чисто русским лицом… Может, поэтому меня и выбрали на эту роль. 30 апреля мы с мамой должны были явиться на Красную площадь для репетиции первомайского парада. Тогда мне и сказали, что я буду поздравлять Иосифа Виссарионовича с Первым мая от имени советских детей. Первого утром у Марии Семеновны, Вериной мамы, тряслись руки - никак не получалось завязать огромные банты на куценьких косичках дочери. Веру посадили в машину, дали большой букет полевых цветов, который потом, когда она бежала вверх по ступенькам Мавзолея, всё танцевал перед глазами, так что страшно было оступиться. Заиграла музыка - и Вера двинулась в колонне по площади, никак не попадая в такт - маленькие ножки, маленькие шажки… Барабанщики и горнисты играли марш… Я подошла к товарищу Сталину, вручила ему букет, сказала: «Дорогой товарищ Сталин, это вам от московских ребят...» Он спросил меня, из какой я школы и как учусь. Когда я ответила, что хорошо, он сказал: «Молодец, учись ещё лучше». После мне подарили коробку конфет и отвели к мамек Спасским воротам… Вера Петровна не вспоминает - воспроизводит давно заученные воспоминания, ещё с той, прозрачной бумажки. «У вас есть дети? Вот представьте себе семилетнюю девочку - ну что она может помнить?!» Меня ещё потом спрашивали: «Мама, наверное, научила, что нужно Сталина поцеловать?» Но нет, это было моим личным порывом: всеобщее ликование, радость обращённых к трибуне лиц передались и мне, я чувствовала себя такой счастливой… В 7 лет на Веру, девочку из обычной семьи (несмотря на то что отец, выбившийся в люди из простых плотников, был директором мебельной фабрики, в доме - спартанская обстановка, из мебели почти ничего), свалилась, казалось бы, непосильная слава. После того как все советские и многие зарубежные издания опубликовали тассовскую фотографию московской школьницы с самим вождём, её показали в «Новостях дня» и кинохронике, идущей перед каждым сеансом, школу № 612 стали заваливать письмами. Отвечали всей школой: Вера ещё толком не умела писать. Художник Фёдор Решетников написал её портрет, который и сейчас находится в запасниках Третьяковской галереи. Верочку звали выступать на радио - где предусмотрительно отпечатали её речь, которой она потом пользовалась при каждом удобном случае. Звали на этом радио работать, снимали в кино - на гонорар от съёмок купили наконец домой стулья. В «Пионерской правде» вышли стихи Сергея Михалкова: «Это - счастье!/Нет иного слова!/Девочка!/Могла ли ты мечтать?/Что ты можешь /Сталина родного/ В этот день увидеть и обнять?» Владимир Локтев, руководитель ансамбля, то и дело вызывал её на сцену, к залу: «А сейчас Вера Кондакова расскажет вам, как она поздравляла товарища Сталина с 1 Мая!» Вера шпарила заученную речь - но чаще ей достаточно было просто выйти и молча стоять под гром оваций, пережидая вскипевшую волну вскочивших первых рядов. Однажды кто-то сумел дотянуться до «маленькой иконы» и отрезать кусочек школьного сарафана… «Вера, ты не зазналась ещё? Ну смотри у меня!» - журил, пробегая мимо коридорами Дома пионеров руководитель ансамбля. Как то раз мы с мамами и подружками гуляли по улице Горького, нынешней Тверской, и кто-то из толпы узнал меня: подняли на руки, и, как лодочку по реке, меня понесло до Цент-рального телеграфа, где меня поставили наверху лестницы, и я опять должна была выступать… Когда Сталин умер, учителя в школе были потрясены, мы тоже плакали. Вся школа пришла в наш класс, как будто ко мне, и мы вместе переживали то горе… Так мое бурное детство продолжалось до 1956 года, до ХХ съезда партии. Как мы пережили развенчание культа личности? Для меня ничего не изменилось. Когда у папы собирались сослуживцы и спорили, мне строго говорили: «Вера, закрой дверь с той стороны». Я считаю, что нельзя говорить только о том, как всё было плохо: всё-таки войну мы выиграли с именем Сталина! Мы должны уважать нашу историю, которую изменить, к сожалению, нельзя. Хорошее и плохое в ней надо воспринимать мудро. Вы думаете, я так говорю, потому что сама частичка её? Нет, вы не правы. …Зазнаться мне не давал папа: он был очень строг. Поступать после 8-го класса в ансамбль Моисеева, как я мечтала, не разрешил, а после 10-го я уже и сама не пошла в артист-ки: посмотрела, какие все там павы, а у меня ещё школьные косы не отрезаны… Вера Кондакова поступила в Иняз, потом, после смерти отца, чтобы иметь возможность работать и кормить семью, перевелась в Институт народного хозяйства. 40 лет проработала на одном месте, в системе Госснаба СССР. Зимой 1971 года познакомилась с будущим мужем - в санатории по путёвке «за 7.20». «Своей скромностью сумасшедшей она меня и подкупила», - говорит Борис Малой, работающий в «ОКБ Туполева». Много лет они прожили в квартире на Чистопрудном бульваре, откуда 1 мая 1952 г. Вера отправилась на историческую встречу с вождем. Недавно переехали поближе к дочери на юго-запад Москвы. Все эти годы портрет «Девочка и Иосиф Сталин» провисел у Веры Кондаковой на стене. И даже не покрылся пылью.«Девочка, могла ли ты мечтать?»
Скромностью подкупила
«Товарищ Сталин сказал «спасибо» и тоже поцеловал меня, а потом поставил рядом с собой на стул… Эту встречу с вождём я запомню навсегда, на всю жизнь».
Она навсегда запомнила и эти слова, отпечатанные на машинке на прозрачном листе: ей, семилетней, едва умеющей читать, приходилось их заучивать наизусть. Уже становятся прозрачными и буквы, а Верочка, Вера Петровна, не икона, но маленькая иконка сталинской эпохи, жива и здравствует до сих пор. Миг в истории страны - маленькая девочка и большой вождь в обнимку на трибуне Мавзолея - стал началом её судьбы. На удивление безоблачной. «Моё счастливое детство…» Так непривычно писать о человеке, ставшем частью истории XX века и благополучно выжившем в ней...
Она страшно не хотела, чтобы о ней писали: «Всё давно прошло…» Но знаменитый портрет, где рядом белые банты и усы, в старинной раме со сколами времени так и висит у неё в парадной комнате. Москва, престижный район, любимый муж, дочка, внучка - а мы всё говорим о том, что было тогда, в мае 1952-го.
С первого класса я занималась в Московском городском Доме пионеров в переулке Стопани (теперь - переулок Огородная Слобода. - Ред .) - в кружке художественного слова и в знаменитом тогда ансамбле песни и пляски, ныне имени Владимира Локтева. Наш ансамбль давал правительственные концерты, номера на которые отбирала сама Фурцева, выступал перед стахановцами, Джавахарлалом Неру, Индирой Ганди, королём Афганистана, Иосипом Броз Тито… И в 1952-м году я была среди всех самой маленькой, первоклашкой, но с хорошо поставленной, чёткой речью, с чисто русским лицом… Может, поэтому меня и выбрали на эту роль. 30 апреля мы с мамой должны были явиться на Красную площадь для репетиции первомайского парада. Тогда мне и сказали, что я буду поздравлять Иосифа Виссарионовича с Первым мая от имени советских детей.
Первого утром у Марии Семёновны, Вериной мамы, тряслись руки - никак не получалось завязать огромные банты на куценьких косичках дочери. Веру посадили в машину, дали большой букет полевых цветов, который потом, когда она бежала вверх по ступенькам Мавзолея, всё танцевал перед глазами, так что страшно было оступиться. Заиграла музыка - и Вера двинулась в колонне по площади, никак не попадая в такт - маленькие ножки, маленькие шажки…
Барабанщики и горнисты играли марш… Я подошла к товарищу Сталину, вручила ему букет, сказала: «Дорогой товарищ Сталин, это вам от московских ребят...» Он спросил меня, из какой я школы и как учусь. Когда я ответила, что хорошо, он сказал: «Молодец, учись ещё лучше». После мне подарили коробку конфет и отвели к маме к Спасским воротам…
Вера Петровна не вспоминает - воспроизводит давно заученные воспоминания, ещё с той, прозрачной бумажки. «У вас есть дети? Вот представьте себе семилетнюю девочку - ну что она может помнить?!»
Меня ещё потом спрашивали: «Мама, наверное, научила, что нужно Сталина поцеловать?» Но нет, это было моим личным порывом: всеобщее ликование, радость обращённых к трибуне лиц передались и мне, я чувствовала себя такой счастливой…
«Девочка, могла ли ты мечтать?»
В 7 лет на Веру, девочку из обычной семьи (несмотря на то что отец, выбившийся в люди из простых плотников, был директором мебельной фабрики, в доме - спартанская обстановка, из мебели почти ничего), свалилась, казалось бы, непосильная слава. После того как все советские и многие зарубежные издания опубликовали тассовскую фотографию московской школьницы с самим вождём, её показали в «Новостях дня» и кинохронике, идущей перед каждым сеансом, школу №612 стали заваливать письмами. Отвечали всей школой: Вера ещё толком не умела писать. Художник Фёдор Решетников написал её портрет, который и сейчас находится в запасниках Третьяковской галереи. Верочку звали выступать на радио - где предусмотрительно отпечатали её речь, которой она потом пользовалась при каждом удобном случае. Звали на этом радио работать, снимали в кино - на гонорар от съёмок купили наконец домой стулья. В «Пионерской правде» вышли стихи Сергея Михалкова: «Это - счастье!/Нет иного слова!/Девочка!/Могла ли ты мечтать?/Что ты можешь /Сталина родного/ В этот день увидеть и обнять?»
Владимир Локтев, руководитель ансамбля, то и дело вызывал её на сцену, к залу: «А сейчас Вера Кондакова расскажет вам, как она поздравляла товарища Сталина с 1 Мая!» Вера шпарила заученную речь - но чаще ей достаточно было просто выйти и молча стоять под гром оваций, пережидая вскипевшую волну вскочивших первых рядов. Однажды кто-то сумел дотянуться до «маленькой иконы» и отрезать кусочек школьного сарафана… «Вера, ты не зазналась ещё? Ну смотри у меня!» - журил, пробегая мимо коридорами Дома пионеров, руководитель ансамбля.
Как то раз мы с мамами и подружками гуляли по улице Горького, нынешней Тверской, и кто-то из толпы узнал меня: подняли на руки, и, как лодочку по реке, меня понесло до Центрального телеграфа, где меня поставили наверху лестницы, и я опять должна была выступать… Когда Сталин умер, учителя в школе были потрясены, мы тоже плакали. Вся школа пришла в наш класс, как будто ко мне, и мы вместе переживали то горе…
Скромностью подкупила
Так моё бурное детство продолжалось до 1956 года, до ХХ съезда партии. Как мы пережили развенчание культа личности? Для меня ничего не изменилось. Когда у папы собирались сослуживцы и спорили, мне строго говорили: «Вера, закрой дверь с той стороны». Я считаю, что нельзя говорить только о том, как всё было плохо: всё-таки войну мы выиграли с именем Сталина! Мы должны уважать нашу историю, которую изменить, к сожалению, нельзя. Хорошее и плохое в ней надо воспринимать мудро. Вы думаете, я так говорю, потому что сама частичка её? Нет, вы не правы.
…Зазнаться мне не давал папа: он был очень строг. Поступать после 8-го класса в ансамбль Моисеева, как я мечтала, не разрешил, а после 10-го я уже и сама не пошла в артистки: посмотрела, какие все там павы, а у меня ещё школьные косы не отрезаны…
Вера Кондакова поступила в иняз, потом, после смерти отца, чтобы иметь возможность работать и кормить семью, перевелась в Институт народного хозяйства. 40 лет проработала на одном месте, в системе Госснаба СССР. Зимой 1971 года познакомилась с будущим мужем - в санатории по путёвке «за 7.20». «Своей скромностью сумасшедшей она меня и подкупила», - говорит Борис Малой, работающий в «ОКБ Туполева». Много лет они прожили в квартире на Чистопрудном бульваре, откуда 1 мая 1952 г. Вера отправилась на историческую встречу с вождём. Недавно переехали поближе к дочери на юго-запад Москвы. Все эти годы портрет «Девочка и Иосиф Сталин» провисел у Веры Кондаковой на стене. И даже не покрылся пылью.
1.Анастасия Романова
Великая княжна Анастасия, дочь Николая II и императрицы Александры Федоровны, навсегда осталась в памяти русских людей девочкой. В воспоминаниях современников то и дело можно прочитать, что несмотря на свой 17-летний возраст Анастасия была сущим ребенком, любившим шалить, играть и пародировать окружающих. Что же успела сделать эта девочка, канонизированная как страстотерпица вместе со всей своей царской семьей? Во время Первой мировой войны ей было только четырнадцать лет и она не могла, как старшие сестры и мать, быть сестрой милосердия. Тогда она стала патронессой госпиталя, отдавала собственные деньги на закупку лекарств для раненых, читала им вслух, давала концерты, писала под диктовку письма их близким, играла с ними, чтобы отвлечь страдающих от боли, шила им белье, готовила бинты и корпию. Их фотокарточки после хранились у нее дома, и она помнила раненых по именам и фамилиям. Некоторых неграмотных солдат она обучила читать и писать, и им очень это нравилось. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года Анастасию вместе с близкими расстреляли в Екатеринбурге. Много лет после расстрела царской семьи не стихали разговоры о том, что Анастасия осталась жива. О Анастасии Романовой снимались фильмы и мультфильмы, породив культ.
2.Вера Мамонтова - «Девочка с персиками»
Веру Мамонтову все русские люди знают по портрету Валентина Серова «Девочка с персиками». Существует еще один ее портрет - девятью годами позже, написанный Виктором Васнецовым, он называется «Девушка с кленовой веткой». Что же известно об этой девочке после того, как она дважды была запечатлена на картинах великих мастеров? Известно, что ей пришлось долго ждать замужества: она обвенчалась с предводителем дворянства Москвы Александром Самариным в 1903 году, после смерти своего отца, не дававшего благословения на брак. Она скоропостижно скончалась от воспаления легких в возрасте тридцати двух лет, успев родить троих детей. Ее супруг, Александр Дмитриевич, жил после ее смерти еще двадцать пять лет, но больше не женился, а в память о Вере Мамонтовой построил белоснежный храм Живоначальной Троицы в селе Аверкиево, недалеко от их усадьбы.
3.Вера Кондакова
Веру Кондакову все знают по знаменитой фотографии, где девочка в школьном платьице с белыми бантами целует Иосифа Виссарионовича Сталина. Ей было тогда семь лет, она еще плохо умела читать, но чудесно декламировала, и слова поздравления, которые ей нужно было сказать Сталину, заучивала наизусть со слуха: «Дорогой товарищ Сталин, это вам от московских ребят…» Никто не подсказывал ей, что Сталина можно целовать - это был личный порыв ребенка, верившего в светлый образ вождя Советского союза. Маленькая девочка в обнимку с огромным Сталиным, белые банты на тонких косичках и густые усы на взрослом лице - фотография разлетелась огромными тиражами по всему Советскому союзу и сделала Веру Кондакову популярной. В «Пионерской правде» вышли стихи Сергея Михалкова: «Это - счастье!/ Нет иного слова!/ Девочка!/ Могла ли ты мечтать?/ Что ты можешь / Сталина родного/ В этот день увидеть и обнять?» Ее узнавали на улицах, приглашали на радио, а в день смерти Сталина вся школа пришла к ней в класс - разделить горе… Вера Кондакова до сих пор жива и живет в Москве, а знаменитая фотография всю жизнь висит на ее стене.
4.Катя Лычева
Юный посол доброй воли от Советского союза Катя Лычева посетила в 1986 году Соединенные штаты Америки с миссией мира. На эту девочку была возложена миссия стать символом “советской миролюбивой политики”, и образ ее был создан вслед за образом погибшей американки Саманты Смит. Но слава ее оказалась не очень долгой. Сначала Катя снималась в детских фильмах, была окружена журналистами во время своей поездки в Америку, которые фиксировали каждый ее шаг: «Катя Лычева делает бумажных голубей», «Катя Лычева участвует в пресс-конференции», «Катя Лычева встречается со школьниками». Спортсменка, комсомолка, красавица, к тому же знающая английский… Но когда СМИ перестали писать о ребенке-дипломате, Катя Лычева оказалась забыта. Она эмигрировала во Францию, закончила Сорбонну и, хоть и продолжает заниматься международными проектами, общения с журналистами избегает.
5.Надя Рушева
Девочка, ушедшая из жизни в 17 лет и оставившая после себя 12 тысяч рисунков. “Я не знаю другого подобного примера в истории изобразительных искусств, – писал о Наде Рушевой доктор искусствоведения А. Сидоров. – Среди поэтов, музыкантов редко, но были необычайно ранние творческие взрывы, у художников же – никогда. Вся юность у них уходит на штудию и освоение мастерства”. Сама же Надя говорила, что пишет сразу набело, без ластика, потому что заранее видит все свои рисунки. «Они проступают на бумаге, как водяные знаки, и мне остается их чем-нибудь обвести». Ее наследие - это, в основном, графика, иллюстрации к книгам, которые ей читали вслух в детстве или которые она читала сама позже. Иллюстрации к античной литературе, сказкам Пушкина, «Войне и миру», «Мастеру и Маргарите», «Маленькому принцу» - это не полный список того, что сделала эта девочка к своим 17-ти годам. В разных странах: Японии, Германии, США, Индии, Монголии, Польше и многих других - прошло более 160 выставок её работ.
6.«Алёнка» - Елена Геринас
Восьмимесячная Елена Геринас уже более полувека является эмблемой знаменитого русского шоколада «Аленка». А ведь там могла бы быть Васнецовская «Аленушка», например. Но фотография доверчивого мягкого лица в платке дочери фотографа Александра Геринаса победила в конкурсе, объявленном в 1964 году «Красным Октябрем». До этого фотография «Аленки» с широко распахнутыми глазами и румяными щеками украсила обложку первого номера журнала «Здоровье» за 1962 год. У маленькой Елены были карие глаза и немного иной овал лица, но окончательный образ, появившийся на обертке шоколада, создал художник Н.Маслов. К слову, Елена Геринас не получает никакого гонорара за использование изображения своего лица на известнейшем русском шоколаде на протяжении вот уже более пятидесяти лет. В феврале 2000-го года она заявила о своих авторских правах как наследницы на это изображение, но суд, длившийся более двух лет, вынес решение не в ее пользу.
7.Алиса Селезнёва
Культ Алисы Селезнёвой стал предвестником распада Советского Союза. Не меньше. Культ появился благодаря стараниям писателя Кира Булычева и режиссера Арсенова Павла Оганезовича. «Неземная» девочка с большими глазами и особенным, тёплым взглядом. Роли Алисы в кино исполняли Наталья Гусева и Катя Прижбиляк. Произведения, в которых действует Алиса, создавались на протяжении сорока лет, и автор, по собственному признанию, не следовал какой-то продуманной «хронологии будущего», описывая приключений своей героини. Алиса была не просто девочкой, но первой девочкой, сумевшей побывать в космосе и в Атлантиде. Необычная судьба девочки, её приключения породили целый пласт культурных наслоений, которые были далеки от первоначального образа. Популярность Алисы подчеркивает и то, что в народе стали появляться анекдоты про неё и шуточные куплеты. Песня же «Прекрасное далеко» была абсолютным хитом. Что интересно. «Прекрасное далеко» - это, вообще-то, о Рае, но в контексте советской культуры все были уверены, что о коммунизме.
