1945 год контрнаступление вермахта в арденнах. Последний успех гитлера: как армия ссср спасла американцев от разгрома. А что Сталин

Фото с сайта kp.ua

Следователь военной прокуратуры Леонид Полохов, скорее всего, сочувствовал солдату Артурасу Сакалаускасу, которому грозила высшая мера наказания за расстрел в вагонзаке личного состава караула и проводника, а до суда стремился довести его уголовное дело, чтобы прервать заговор молчания военных вокруг культа насилия и жестокости, царящих в армии. Однако судебного разбирательства не было. Чт обы избежать резонансного процесса , их подзащитному вводили в "Матросской Тишине" психотропные вещества, разрушающие психику, предполагают и адвокаты Сакалаускас а, и сам следователь.

Ночью 24 февраля 1987 года к пустому перрону Московского вокзала Ленинграда без объявления о прибытии подошел состав из пассажирских вагонов. Это был спецэшелон № 934 МВД СССР для перевозки заключенных. В течение нескольких недель его "пассажирами" были осужденные из ленинградского СИЗО № 1 "Кресты" и других следственных изоляторов, которых этапировали в места отбывания наказания по маршруту Ленинград—Новосибирск, а затем поезд должен был вернуться в город на Неве.

В пути вроде как обошлось без чрезвычайных происшествий, все осужденные были переданы из рук в руки конвойным из исправительно-трудовых лагерей. Это сулило измотанному караулу, сопровождавшему спецконтингент, поощрения, отгулы офицерам с прапорщиками и увольнения в город сержантам и солдатам. Однако никто из них еще не знал, что на полу вагона № 001/76040 лежат тела их семерых сослуживцев и проводника с многочисленными огнестрельными ранениями, а вместо долгожданной передышки личному составу предстоит давать показания следствию.

Задача с одним неизвестным

Ранним утром на место происшествия прибыли заместитель начальника ГУВД Ленобласти генерал-майор милиции Михаил Михайлов, военный прокурор Ленинградского гарнизона полковник юстиции Николай Коржилов и начальник следственного отдела прокуратуры подполковник юстиции Леонид Полохов, члены следственной бригады Северо-Западного УВД на транспорте во главе с начальником отдела уголовного розыска управления Александром Тихоновым, эксперты-баллистики, судмедэксперты и фотограф. После опознания убитых сослуживцами стало ясно, что среди них нет рядового Артураса Сакалаускаса, призванного в армию в июне 1986 года из Литвы. А в оружейном ящике, оказавшемся открытым, но не взломанным, было зафиксировано отсутствие пяти из восьми табельных пистолетов Макарова, которыми был вооружен наряд, и пяти запасных магазинов к ним с сорока патронами. На полу вагона эксперты нашли 46 стреляных гильз.

Основной была версия Полохова из прокуратуры. По его мнению, в вагонзаке мог произойти конфликт на почве неуставных отношений между военнослужащими разных сроков службы, после чего Сакалаускас расстрелял наряд и покинул поезд. У подполковника были основания для такого предположения: в военной прокуратуре находилось в производстве несколько уголовных дел в отношении солдат и сержантов полка внутренних войск, обеспечивавшего караул в поезде. Связаны они были с так называемой дедовщиной.

Милицейский генерал, правда, обратил внимание следователей на слабое, по его мнению, место в выдвинутой версии. Если мотив убийств - неуставные отношения, то зачем Сакалаускасу понадобилось стрелять в своего одногодка, входившего в состав наряда, и какое отношение ко всему этому имел проводник? Однако у Полохова был контрдовод: убитый сверстник Сакалаускаса родом из Азербайджана, а в списке значится его земляк более раннего призыва. Уроженцы Кавказа и Закавказья, объяснил подполковник, хорошо знающий изнанку воинской службы, не только защищают своих земляков от издевательств "дедов", но и настраивают их против сверстников из других регионов страны. Что касается проводника, то ответ можно будет получить только после поимки и допроса беглеца.

Первый след

Время смерти людей из наряда и проводника, установленное судмедэкспертами, свидетельствовало, что трагедия разыгралась 23 февраля - незадолго до прибытия поезда № 934 на станцию Бабаево Вологодской области - в 16:35. Остановка была последней перед Ленинградом, поэтому несколько групп, сформированных из оперативников Северо-Западного УВД на транспорте, ГУВД Ленинграда и области, выбрали станцию точкой отсчета для поисков. И почти сразу напали на след.

Пожилая женщина обратилась в милицию с заявлением, что к ней "попросился на постой командировочный прапорщик", но вскоре исчез из дома вместе с пуховиком, шапкой и брюками ее сына. Информация была немедленно передана ленинградским оперативникам. Они встретились с заявительницей, и она по фотографии Сакалаускаса опознала "прапорщика".

Оперативники предположили, что беглец, раздобыв гражданскую одежду, будет искать возможность пробраться в Литву. Самый короткий путь в Прибалтику из Вологодской области лежит через Ленинград, но рискнет ли Сакалаускас появиться в городе, где расквартирована его часть и где его наверняка разыскивают, или попытается уехать в родные места через Москву? В последнем случае ему придется ехать в Вологду, поскольку Бабаево не имеет прямого железнодорожного сообщения со столицей. Ответ на вопрос дал сам Сакалаускас, купив билет на электричку в направлении Ленинграда, его по фотографии опознала одна из кассирш, опрошенных оперативниками.

Вооружен, но не опасен

Для поисков и задержания Сакалаускаса в Ленинграде было привлечено в общей сложности около 300 сотрудников ГУВД города и области и военнослужащих гарнизона. Вооруженные автоматами, милиционеры проверяли рейсовые автобусы на въезде в город, а пассажиры поездов и электричек с восточного направления проходили на ленинградских вокзалах через кордон милицейских и военных патрулей. Контролировались также автовокзал, железнодорожные и аэрофлотовские билетные кассы. Перед каждым кассиром лежала копия фотографии Сакалаускаса, были они также на стендах "Их разыскивает милиция". Милицейские ориентировки на "особо опасного и вооруженного преступника" были обнародованы в СМИ.

Тем не менее Сакалаускас беспрепятственно оказался в городской черте. А вот когда он попытался пройти на Варшавский вокзал, откуда в то время уходили поезда в прибалтийские республики, то на привокзальной площади едва не столкнулся нос к носу с патрулем из его части. После этого он на время укрылся в районе недействующей тогда церкви Воскресения Христова.

28 февраля после ночлега на чердаке одного из домов в Василеостровском районе Сакалаускас сел на остановке в первый попавшийся автобус (это оказался 47-й маршрут), чтобы согреться. Здесь его и опознала женщина, находившаяся в городе проездом. Она сошла на первой же остановке и обратилась к милицейскому патрулю возле касс "Аэрофлота". Спустя полчаса Сакалаускаса задержали в том же автобусе, попыток скрыться он не предпринимал. При этом об обстоятельствах позже вспоминали чуть ли не как о курьезе, но он мог привести к трагическим последствиям. После изъятия у Сакалаускаса дипломата патруль обнаружил в нем три пистолета и пять запасных магазинов, не обыскав задержанного. Но в отделении милиции после команды "выложить на стол все из карманов" Сакалаускас извлек из пуховика еще два заряженных и снятых с предохранителя пистолета.

Без свидетелей

Первый допрос задержанного, водворенного в "Кресты", провели замначальника ГУВД области генерал Михайлов и военный прокурор гарнизона Коржилов. Сакалаускас дал признательные показания, а также рассказал об издевательствах, которым он в течение шести месяцев подвергался со стороны старослужащих, о том, что ему пришлось пережить непосредственно в поезде. Следственный отдел военной прокуратуры Ленинградского гарнизона во главе с Полоховым приступил к допросам задержанного 1 марта 1987 года. О показаниях Сакалаускаса больше всего известно со слов Владимира Бойко, советника юстиции, проживающего ныне на Украине. В 1988 году он учился на курсах Ленинградского института усовершенствования следственных работников органов прокуратуры и охраны общественного порядка СССР (ныне Санкт-Петербургский юридический институт, филиал академии Генпрокуратуры). Тогда перед слушателями курсов с рассказом о расследовании этого преступления выступили Коржилов и Полохов, а позже желающие смогли ознакомиться и с копией самого дела.

Согласно этим материалам в день трагедии, 23 февраля 1987 года, около 15:00 рядовые Мансуров и Джафаров силой заставили Сакалаускаса зайти в туалет, где последний попытался совершить акт мужеложества, однако ему помешало преждевременное семяизвержение. Сакалаускас же, по его словам, потерял при этом сознание. Очнулся он от того, что сослуживцы прижигали ему оголенные ноги спичками. Когда Джафаров и Мансуров после угроз, что позже его изнасилуют всем нарядом, ушли, Сакалаускас снял кальсоны, испачканные спермой Джафарова (по его словам, он выбросил их в окно).

Возвращаясь в купе личного состава, он увидел через открытую дверь спящего в своем купе прапорщика Пархоменко и открытый металлический оружейный ящик с пистолетами (в связи с отсутствием осужденных военнослужащие сдали их непосредственному начальнику). Сакалаускас взял два пистолета и обоймы к ним и зарядил оружие в туалете. Первый выстрел он произвел в спящего Пархоменко, целясь в голову. Затем открыл огонь с двух рук по старшему сержанту Столярову, младшему сержанту Никодимову, ефрейтору Джафарову, рядовым Хабибулину, Свирскому, Мансурову и проводнику Денисову, которые играли в карты.

Расстреляв оба магазина, он бросил один пистолет на пол, забежал в купе прапорщика, где взял третий Макаров и вернулся к купе личного состава. К этому моменту кто-то (предположительно, проводник, в которого Сакалаускас поначалу не стрелял) сумел закрыться изнутри. Сакалаускас произвел нескольких выстрелов в дверь и в потолок в районе багажного отделения (именно от этих "слепых" пуль Денисов мог получить смертельное ранение), а после этого открыл купе. В это время раненый Пархоменко, придя в сознание, выбрался в коридор и попытался укрыться в помещении кухни, но не успел - Сакалаускас несколько раз прицельно выстрелил в прапорщика.

После расправы над сослуживцами Сакалаускас накрыл их тела матрасами. А перед тем как сойти на станции Бабаево, Сакалаускас снял с руки проводника часы, "позаимствовал" у Пархоменко все наличные деньги и дипломат, куда сложил пять пистолетов и магазины к ним, а также некоторые продукты с кухни и переоделся в обмундирование прапорщика.

Как он покинул поезд, никто не видел. Офицеры, прапорщики, солдаты из состава караула и члены поездной бригады, допрошенные сразу же после прибытия спецэшелона в Ленинград, утверждали, что никто из них не слышал и стрельбы. Выяснилось также, что в тот день никто из лиц начальствующего состава, праздновавших День Советской армии и Военно-морского флота, не заходил в вагон № 001/76040 с проверкой.

Что показали следственные экперименты

Признательные показания Сакалаускаса подтверждались другими доказательствами, полученных в ходе следственных экспериментов. Так, на одном из них подозреваемый точно указал расположение тел в купе личного состава и место на кухне, куда сумел доползти смертельно раненый прапорщик, прежде чем скончаться от кровопотери. С выводами баллистической экспертизы и следами пулевых пробоин в стенках вагона сошлись и результаты другого следственного эксперимента, в ходе которого Сакалаускас показал места, откуда он вел огонь и направление выстрелов.

Сомнений в его виновности у следствия, в сущности, не оставалось. Но надо было обосновать мотивы. Салаускас рассказал, что Столяров однажды "за неправильный доклад" ударил его тяжелой связкой ключей от решеток вагонных камер, а "за плохую уборку" туалета затолкал его головой в унитаз. Кроме того, старший сержант в течение двух недель также заставлял его стоять в наряде вместо старослужащих, в результате чего он спал по четыре часа в сутки. А Джафаров несколько раз избивал его за поданный "холодный" чай или "плохо выстиранное" ему белье. Били его и Никодимов, и Свирский. А повар Хабибулин заставлял его растапливать печь, мыть котлы, бросал ему в суп горстями соль, а однажды надел на голову миску с кашей. Вина же прапорщика Пархоменко, по словам Сакалаускаса, заключалась в том, что он все это видел, но ничего не предпринимал.

Подтвердить или опровергнуть показания Сакалаускаса никто из наряда уже не мог. Но о том, что старослужащие издевались над молодым солдатом по дороге из Ленинграда на Урал и в Сибирь, рассказали и некоторые из разысканных и допрошенных в ИТЛ заключенных, которых этапировали в этом вагоне. А в ходе допросов военнослужащих подразделения, в котором служил Сакалаускас, удалось найти свидетелей издевательств над молодым солдатом со стороны тех же Столярова, Никодимова, Джафарова и других старослужащих в период, предшествующий трагедии в вагонзаке. Более того, оказалось, что отчаявшийся Сакалаусках неоднократно докладывал командиру роты об избиениях и даже подал рапорт о переводе в строительные войска. Однако ничего и не изменилось.

В институте судебной психиатрии им. Сербского и в "Матросской тишине"

В конце июня 1987 года военный прокурор ленинградского гарнизона Коржилов доложил в Главную военную прокуратуру, что следствие по уголовному делу Сакалаускаса завершается и после ознакомления с ним подследственного и его защиты оно может быть передано для рассмотрения в гарнизонный военный суд. Его коллега по прокуратуре Полохов, по собственному признанию, рассчитывал, что судебный процесс по громкому делу об убийстве семи военнослужащих и гражданского лица прервет "заговор молчания вокруг "дедовщины".

Но Салаускас после стационарной экспертизы в Московском институте судебной психиатрии им. Сербского (он был признан вменяемым на момент совершения преступления) почему-то задержался в СИЗО "Матросская тишина". Это обеспокоило и его адвокатов Юстинаса Александравичюса и Александра Бойцова. Они предприняли попытку встретиться с военным прокурором Ленинградского военного округа Олегом Гаврилюком, однако тот уклонился. Принял защитников один из его заместителей, который заверил их, что лично проконтролирует возвращение подследственного в Ленинград. Недоумевал, кстати, по поводу нахождения Сакалаускаса в "Матросской тишины" и начальник этого сизо, однако военная прокуратура ЛенВО на его запрос не ответила. В результате Сакалаускаса доставили в "Кресты" только в конце сентября 1987-го.

А его дело в суд направляли совсем другие люди. Коржилов ушел в отставку по возрасту (есть информация, что сделать этот шаг ему "предложили"), а Полохова назначили "на более ответственную должность" в военную прокуратуру армии противовоздушной обороны, которую он впоследствии возглавил. И по существу его не рассматривали.

В Москве Сакалаускаса словно подменили: в его поведении проявлялись различные отклонения от нормы, которые тюремные медики поспешили объявить симуляцией. Однако дополнительная экспертиза, проведенная по решению суда ленинградскими специалистами, установила у Сакалаускаса "хроническое психическое заболевание с непрерывно прогрессирующим течением", а также пришла к выводу, что в момент совершения преступления он находился в состоянии "глубокого психологического кризиса с деформацией психики". Вывод: пациент нуждается в принудительном лечении в психиатрической клинике общего режима.

Первое заседание суда состоялось в 1990 году без участия Сакалаускаса. Было вынесено частное определение в адрес воинской части, где служил обвиняемый, по поводу многочисленных проявлений неуставных отношений между военнослужащими разных сроков службы. В результате были отстранен от занимаемой должности и назначен с понижением подполковник, командоваший полком, а несколько младших офицеров и прапорщиков были уволены со службы. А потому главным образом заседание военного суда запомнилось громким заявлением адвоката Александравичюса о том, что его подзащитному в санчасти "Матросской тишины" вводились сильнодействующие психотропные вещества, разрушающие психику.

Такого же мнения придерживался и Полохов. "В 1987 году официальное признание существования в нашей армии неуставных отношений для многих высокопоставленных начальников грозило <…> отставкой. Поэтому, одно дело, когда преступление совершил человек здоровый, но доведенный до отчаяния порочными традициями, возведенными в норму жизни, и другое - убийство совершено психически больным. Я уверен: внезапное заболевание Артураса не случайно - над ним сильно "поработали", - говорил подзднее прокурор. Впрочем, ленинградские психиатры категорически не согласились с подозрениями, что такое состояние можно вызвать в СИЗО искусственно.

Литве, тогда еще советской, удалось добиться, чтобы Сакалаускаса перевели на лечение и реабилитацию в Вильнюс. По утверждению Полохова, канцелярия гарнизонного суда затем несколько лет регулярно посылала туда запросы о состоянии здоровья "подсудимого Сакалаускаса", но ответов из ставшего в 1991 году независимым государства уже не последовало. Дальнейшая его судьба неизвестна. По одним источникам, он успешно прошел адаптацию и живет с женой и детьми в городке неподалеку от Каунаса, по другим - по-прежнему находится в психиатрической лечебнице.

Новая жизнь прокурора Полохова

"Эта "дедовщина", - писал он позднее, - меня "достала". О многочисленных фактах издевательств в армии над солдатами первого года службы он рассказал журналисту популярной тогда газеты "Смена" Татьяне Зазориной. Позже вместе с ней Полохов создал "Комитет социально-правовой защиты военнослужащих", работа в котором помогла ему стать в 1990 году депутатом Ленсовета. В тот же период Полохов опубликовал в еще более тиражном журнале "Огонек" открытое письмо начальнику Генштаба Вооруженных сил СССР Михаилу Моисееву, в котором написал о том, что система службы по призыву приводит к широкомасштабным проявлениям "дедовщины" и предлагал внести в Верховный совет предложение о переходе армии на контрактную службу и введении альтернативной службы.

Но на карьере его это никак не сказалось - СССР был распущен, ценности поменялись. Но в 1998 году прокуратуру армии, которой руководил Полохов, решили упразднить. И он обратился к своему однокурснику по ЛГУ Владимиру Путину, который в тот момент возглавлял ФСБ, предложив слить прокуратуру Санкт-Петербургского гарнизона, военно-морских частей и армии ПВО. В изложении еженедельника "Собеседник" их диалог выгдядел так:

Вовка, ты знаешь главного военного прокурора [Юрия] Демина? Контору нашу решили сократить дочиста. Ты пойми, решается не моя судьба. У меня и выслуга, и звание, и пенсия приличная. Я хоть завтра уволюсь. Мальчишек куда девать? Поговори…

Легко, - ответил Путин, но через неделю вернул звонок сам, напрямую: - Слушай, давай сделаем так. Ты сейчас пойди к прокурору округа и скажи, что дано сверху добро, чтобы ты написал рапорт и обосновал то, о чем мне рассказывал. Ну что я буду лезть в ваши дела? Демин скажет: что меня какой-то полковник учит, как надо работать".

Я этого делать не буду, - ответил Полохов. - Дай команду, пусть позвонят прокурору округа, пусть он мне даст указание. Я для него составлю справку. <…> Звонит мне прокурор округа через какое-то время: "Надо срочно справку". Составил… Так после этой справки приказ о нашем полном расформировании состоялся быстрее, чем мы ожидали".

Полохов ушел на пенсию, и до 2012 работал старшим преподавателем кафедры уголовно-правовых дисциплин Санкт-Петербургской юридической академии. А в настоящее время возглавляет "Комитет социально-правовой защиты военнослужащих".

При подготовке публикации использованы материалы сайтов "Собеседник ", Lit.lib.ru , "Царскосельская газета ", Проза.ру , polochov.ru , THE NEW TIMES , "АИФ Петербург " и другие источники

Как Артурас Сакалаускас Казнил Садистов или Чтобы Было Не Повадно...

"...24 февраля 1987 года в четвертом часу ночи спецэшелон N 934 МВД СССР прибыл в Ленинград и остановился на дальнем перроне Московского вокзала...
Главными пассажирами состава были вчерашние узники "Крестов", выгруженные в городах Урала и Сибири...
В вагоне N 001/76040 стояла гробовая тишина. Сквозь темное окно не пробивалась тусклая лампочка. Само же окно зияло осколками... В свете бледной лампы прапорщик увидел длинный коридор с зарешеченной правой стороной. Дверь караульного купе была приоткрыта. На полу виднелся чей-то сапог. Прапорщик передернул затвор и ногой толкнул дверь. На грязном, промокшем от крови полу валялась груда тел, прикрытая двумя матрацами. Прапорщик даже не стал их пересчитывать. С возгласом "Ни хрена себе!" он выскочил из вагона, приказал солдатам стеречь вход и бросился по перрону к начальнику поезда. Кто-то уложил весь наряд в пятом вагоне, выпалил он майору, тяжело дыша...
Сквозной караул перебил рядовой Артурас Сакалаускас, единственный, кого не досчитались в охране поезда... Мотивом бойни в вагонзаке стали, выражаясь казенным языком, неуставные отношения между военнослужащими действительной срочной службы разных сроков призыва. А попросту говоря - дедовщина. Чтобы проверить показания Артураса, дознавателям пришлось объехать множество зон, где высаживались пассажиры вагона N 001/76040...

Из уголовного дела: "...23 февраля 1987 года около 15.00 Манхуров Джамалов подняли с постели отдыхавшего после несения дежурства Сакалаускаса и потребовали пройти с ними в туалет. В туалете они с применением угроз, сопровождавшихся избиением, заставили Сакалаускаса расстегнуть брючный ремень и стащили с него брюки до колен. После этого Манхуров стал удерживать Сакалаускаса, создавая тем самым условия, чтобы насильственно совершить акт мужеложства. Однако Джамалов не смог этого сделать по причине преждевременного семяизвержения. Во время попытки изнасилования Сакалаускас потерял сознание. Продолжая издевательства над ним и глумление, Манхуров и Джамалов поднесли к оголенным местам ног Сакалаускаса зажженные спички, а когда он от боли очнулся, Джамалов пригрозил ему, что позже его изнасилует весь личный состав сквозного караула. После ухода Манхурова и Джамалова из туалета Сакалаускас помылся и сменил кальсоны. Кальсоны, испачканные спермой Джамалова, выкинул по пути следования из окна. Про ходя по коридору, он увидел, что начальник караула спит, а металлический ящик с пистолетами не заперт. Воспользовавшись этим обстоятельством, он зашел в купе, похитил два пистолета и в туалете зарядил их. После этого направился в купе для личного состава караула. Проходя мимо купе начальника караула, Сакалаускас, опасаясь, что Пилипенко проснется, произвел выстрел ему в голову. Затем прошел в купе, в котором к тому времени находились военнослужащие Семенов, Нечаев, Джамалов, Гатауллин, Синицкий, Манхуров и проводник Дашкиев и играли в карты. Остановившись в проеме дверей купе, которые были открыты, держа два пистолета в руках, он начал стрелять из них по находившимся в купе военнослужащим и проводнику.
Когда патроны в пистолетах за кончились, Артурас Сакалаускас, бросив один из них на пол, прошел в купе начальника караула, взял там из металлического ящика третий табельный пистолет, перезарядил пистолет, находившийся у него, и вновь пошел в купе личного состава. К этому времени дверь в купе оказалась закрытой. Сакалаускас произвел несколько выстрелов через дверь, а также в потолок в направлении багажного отделения, где находились Семенов и Нечаев. После этого он открыл дверь и продолжил стрельбу в раненых. В это время прапорщик Пилипенко, придя в сознание, вышел из купе. Сакалаускас, увидев его, произвел несколько выстрелов в прапорщика. Раненый Пилипенко пытался убежать в направлении помещения кухни, однако Сакалаускас произвел несколько выстрелов ему вдогонку. Смертельно раненный прапорщик упал на пол коридора напротив кухни. По окончании патронов в пистолетах Сакалаускас бросил их и взял еще два пистолета в купе начальника караула, вновь подошел к купе личного состава и продолжил стрельбу в находившихся там лиц. Раненый начальник караула Пилипенко, пытаясь спрятаться, заполз в помещение вагонной кухни, где впоследствии умер от полученных ранений и острой кровопотери.
Всего Артура сом Сакалаускасом было произведено 46 выстрелов, 33 достигли цели, 18 - стали смертельными. Убедившись, что расстрелянные им лица мертвы, Сакалаускас забросал их матрацами. Потом зашел в купе начальника караула и переоделся в форму прапорщика, похитив также его "дипломат" с личными вещами и деньги. Уложив в "дипломат" пять пистолетов, он снял у проводника Дашкиева наручные часы, а в помещении кухни, где находился труп Пилипенко, Сакалаускас взял для себя продукты, которые также сложил в "дипломат". Свое обмундирование сжег в топке вагона. На станции Бабаеве Вологодской области поезд произвел остановку, и в 16.35 Сакалаускас покинул вагон, захлопнув при этом за собою дверь".
"Деды" издевались на глазах зеков. Те поначалу с интересом взирали на истязания, отпускали пошлые остроты, а иногда подбадривали. Для заключенных это было едва ли не единственным развлечением, которое напоминает комедию или трагедию. Но чем дальше шел этап, тем противней становилась вся эта картина даже для зеков. "Во, менты чудят, - слышался чей-то голос из-за решетки. - Уже бы кокнули его, что ли. Совсем озверели, сучары". Нечаев, который любил надевать миску с горячим супом на голову Артураса и делать "велосипед" (способ издевательства, при котором спящему между пальцами ног закладывают бумагу, тряпку или вату и поджигают), по лучил три пули в голову и умер мгновенно. Повар Гатауллин, который засыпал в порцию "духа" полстакана соли или песка, а также часто лишал его завтрака или обеда, умер от трех огнестрельных ранений головы. Старший сержант Семенов, он же - заместитель начальника сквозного караула, макал Артураса лицом в унитаз, порвал ухо, ставил в наряд на десять часов, ли шал сна и просто бил. За это он принял одну пулю в затылок и две в грудь. Проводник Михаил Дашкиев был добродушным и "духа" не трогал, но под раздачу также попал. Можно сказать, что Артурас завалил проводника случайно. Когда убийца менял обоймы, проводник торопливо закрыл дверь. Это настолько всполошило стрелка, что он, не задумываясь, выпалил в тонкую пластиковую дверь целую обойму. Дальнейшая судьба Сакалаускаса сложилась более чем странно...

Оценить состояние Сакалаускаса, то есть определить - годен он к расстрелу или нет, брались многие клиники. Его перебрасывали из палаты в палату, из клиники в клинику почти три года. Последним диагнозом стали такие строки: "Хроническое психическое заболевание с непрерывно прогрессирующим течением. Нуждается в принудительном лечении с общим режимом наблюдения". Больного отправили в Литву. Еще через два года его адвокат публично заявил, что психический недуг Артураса был вызван искусственным путем. Якобы в "Матросской тишине" ему вводились сильнодействующие пси хотропные вещества, разрушающие психику человека..."

КОММЕНТАРИЙ

Да и кто из нас с вами, уважаемые читатели, не поступил точно также бы на месте героя сей ужасной и невымышленной истории? Разве только действительно или тронутый умом, или лишенный всяких представлений о чести и достоинстве человек.

Власти же, как видим, предпочли объявить Сакалаускаса больным. Хотя, нет сомнений, расстрелять его уж очень хотелось... Однако, в таком случае надо было признать то, что признавать-то не хотелось - наличие дедовщины в "доблестной советской армии".

Уложив своих мучителей и садистов-насильников, парень этот сделал предупреждение, которое не принесло все же большой пользы. Министерства Обороны не использовало этот случай для определенной воспитательной работы в воинских частях. Хотя на содержание замполитов выплачивались и продолжают выплачиваться значительные суммы денег, собранных между прочим в виде налогов и с родителей убитых во время несения службы и вольных или невольных убийц.

А посему до сих пор в российской армии продолжаются случаи насилия начальства над подчиненными, издевательства сильных над слабыми, убийства и самоубийства солдат срочной службы. И конца этому не видно. Остается оди но средство - отказываться от исполнения "почетного долга" всеми законными способами или добиваться немедленного перехода армии на контрактную основу. Для этого, конечно же, потребуется чрезвычайно сократить прожорливую и многочисленную армию генералов, но да как-нибудь уж перетопчимся...

Ну а тем временем генералы наши смело могут распевать во все горло известную песенку: - "Как хорошо быть генералом...":

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ:
"...К питерским правозащитникам обратились курсанты и родители нескольких нахимовцев-первокурсников, рассказав о чудовищных фактах: избиениях, угрозах сексуального надругательства (в традициях уголовного ритуала "опускания"). "Деды" - такие же курсанты - били 14-летних "салаг" серьезно: у одного из ребят был сломан нос, другой попал в больницу с сотрясением мозга..."

"Их везли хуже, чем скот!"...
http://www.strana.ru/stories/01/08/23/1053/204673.html

"...В среду палата отклонила инициированный фракцией СПС парламентский запрос министру обороны по поводу "дедовщины". Депутаты решили не бередить эту тему, несмотря на страшные цифры: по информации правых, цифры потерь от неуставных взаимоотношений сравнимы с потерями в Чечне..."
http://www.izvestia.ru/politic/article30922

"...Издевательства, которые испытывают новобранцы, порой достаточно изощренные. В одной из частей Уральского военного округа "деды" учили молодых любви к родине, выжигая на их спинах звезды"
http://main.izvestia.ru/community/article28738

А ВОТ И УБИЙСТВЕННАЯ (ПРИЧЕМ И В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ) СТАТИСТИКА:
"Только в 2002 году: 10 тысяч призывников, военнослужащих по призыву и их родителей обратились с жалобами на нарушения прав, на жестокие побои, пытки, издевательства, вымогательство и другие преступления..."
http://vokruginfo.ru/news/news5090.html

"...мы не хотим, чтобы над нашими детьми, над нашими сыновьями издевались в вооруженных силах. Мы знаем, что 20 тысяч совсем молодых, толковых ребят каждый год находятся под пытками и истязаниями в армии. Мы отлично знаем, что дедовщина дошла даже до Кремля. Рядом со мной находится Анатолий Алексеевич Фокин, отец Александра Фокина, которого жестоко избили в президентском полку в 200 метрах от кабинета президента Путина! 2 июня состоится суд над этими садистами"
http://duma.sps.ru/?id=46787

"2 000 человек погибли от неуставных отношений в Российской армии в прошлом году. Кроме того, по данным Главной военной прокуратуры России, еще 20 тысяч солдат подверглись "казарменному насилию".
http://www.mn.ru/print.php?2003-7-10

"...Это трагическая сторона современной российской жизни: солдат забивают до смерти в казармах и доводят до самоубийства, они возвращаются из армии калеками... У моей знакомой вернулся сын - красавец, рост под два метра, ему бы работать, жениться, жить счастливо, но его избили на службе так, что он совершенно лишился памяти и теперь инвалид. Надежд на выздоровление нет. Испортили парня безнадежно..."
http://www.prizyv.net/o_nas/o_nas_2.htm

..."Выполняют план всеми силами - враньем, шантажом, запугиванием, теми пресловутыми облавами". Никова дополняет, что медобследование призывников проводится "спустя рукава", в результате чего многие солдаты становятся затем инвалидами. О том, какая обстановка царит в военкоматах солдатские матери рассказывают следующее: "Такое хамство, такое безобразие. Понимаете, у меня было четкое ощущение, что я в какой-то блатной... хазе".
http://russia.indymedia.org/front.php3?article_id=602&group=webcast

ГДЕ ВЫХОД?
"...Уклонение от призыва - это уголовное преступление, состав которого изложен в статье 328 УК. В России разбираются лишь единицы таких дел: тех, кого генерал назвал уклонистами, не за что судить...

Буду рад, если эта подборка ссылок поможет вам лично или близким вам людям.
ЗДРАВИЯ ЖЕЛАЮ!

Даже самый спокойный и терпеливый человек способен на поражающие своей смертоносностью поступки, если его заебать, во всех смыслах этого слова. Ночью 24 февраля 1987 года на дальний перрон Московского вокзала в Ленинграде прибыл почтово-багажный поезд в состав которого входил специальный вагон для перевозки осужденных. В одном из спецвагонов обнаружилось шокирующее зрелище: все восемь пассажиров караульного купэ были застрелены. Убитыми оказались шестеро военных - Семёнов (старший сержант), Нечаев, Джамалов, Гатауллин (повар), Синицкий и Манхуров; и проводник Михаил Дашкиев. Тело ещё одного - начальника караула прапорщика Пилипенко - перекрыло вход в кухню. Главный подозреваемый сразу же был установлен - единственный в этом наряде кого не было среди убитых, рядовой Артурас Сакалаускас. Расследование этого массового убийства позволило задать сразу два вопроса: как далеко заходит дедовщина и как далеко потом может зайти её жертва? И кажется, дело Сакалаускаса смогло дать на них ответ.

Как позже на допросе рассказал Сакалаускас, он готовился к армии, но к дедовщине оказался не готов. Сакалаускаса призвали из Вильнюса в июне 1986 года. Его отец работал токарем в мастер­ских НИИ, мать - заместителем начальника отдела в статистическом управлении. В семье было двое детей: он и младший брат Эдвард. Артур рос поразительно спокойным и миролюбивым человеком: одноклассники и соседи вспоминают, что он как никто умел останавливать ссоры и устанав­ливать мир во дворе. Однако, в армии с дедами отношения не заладились с самого начала. В конце концов, он смог добиться перевода в стройбат, чтобы работать по специальности. Просьбу удволетворили, но за три дня до перевода старший сержант Столяров назначил вне очереди в сквозной караул «Ленинград-Новосибирск». Сакалаускасу предстояло две очень сложных недели, которые он намеревался продержаться, но что-то пошло не так. Чтобы лучше понять обстоятельства дела, необходимо рассказать о сослуживцах, которые составили Артурасу компанию в этой поездке:

Никодимов - двадцать лет, по службе характеризовался положительно, прослужив в армии свыше полутора лет. Его Сакалаускас боялся больше всех. Во-первых, Никодимов считался уже «дедом», во-вторых, являлся младшим командиром, и в-третьих, был физически сильнее и имел скверный взрывной нрав. Помимо постоянных словесных оскорблений, он часто беспричинно избивал Артураса; всячески потакал издевательствам со стороны других; несколько раз вставлял спящему Сакалаускасу спички между пальцев ног, поджигал и силой препятствовал их быстрому тушению.

Столяров - старший сержант, замкомзвода, заместитель начальника сквозного караула, «дед», по службе характеризовался положительно. Наносил Сакалаускасу словесные и физические оскорбления. За несвоевременный доклад об отсутствии происшествий во время дежурства разорвал Сакалаускасу ухо и разбил голову, ударив тяжелой связкой ключей; за «плохую» уборку туалета затолкнул головой в унитаз; заставлял стоять в наряде за других, разрешая при этом спать не более четырех часов в сутки на протяжении двух недель.

Свирский - рядовой, прослужил около полутора лет, «старик», по службе характеризовался положительно. Неоднократно избивал Сакалаускаса за «неурочный» сон, даже когда тот до этого стоял на посту вместо него; вместе с Никодимовым поджигал ему пальцы ног; все время оскорблял словами, унижающими человеческое достоинство.

Хабибулин - рядовой, повар, «старик», по службе характеризовался положительно. Часто лишал Сакалаускаса положенной порции завтрака, обеда и ужина, если Артурас отказывался колоть за него дрова, мыть котлы и растапливать печь; однажды умышленно бросил ему в тарелку с супом горсть соли, в другой раз – надел на голову миску с кашей.

Джамалов - ефрейтор, «дед», по службе характеризовался положительно. Часто избивал Сакалаускаса за «неурочный сон», за поданный ему «холодный» чай; заставлял нести караульную службу за себя; принуждал подшивать подворотнички и стирать свое обмундирование; оскорблял словесно, называл «чуркой»; угрожал, что Артурас до его дембеля не доживет. Всегда потакал в издевательствах своему земляку, азербайджанцу Манхурову.

Манхуров - рядовой, одного срока призыва с Сакалаускасом, по службе характеризовался положительно. Его Сакалаускас просто ненавидел, поскольку тот пытался заставить Артураса «гонять» более молодых, при каждой встрече Манхуров считал своим долгом ударить строптивого сослуживца ногой или рукой, оскорблял словесно, помогал Столярову окунать Сакалаускаса головой в унитаз; мешал спать, когда Сакалаускасу это позволяли другие.

Денисов - проводник, не злой и добродушный человек, по месту работы характеризовался положительно. Не понятно почему, но он все время подсмеивался над унизительным положением Сакалаускаса, тем самым одобряя все издевательства. За несколько дней до трагедии проводника навещала жена, которой очень не понравилось, что Артураса постоянно оскорбляют. «Хоть бы догадался заступиться за этого парня, пока он какой беды с собой не сотворил» - попробовала женщина образумить супруга, но тот только рукой махнул.

Пархоменко - возраст 22 года, прапорщик, начальник сквозного караула, по службе характеризовался положительно. Его вина, по мнению Сакалаускаса, заключалась в том, что он все прекрасно видел и знал, но не принимал никаких мер к прекращению издевательств и унижений.

Несложно понять, что психологическое состояние литовца близилось к критическому, в атмосфере нарастающей безысходности, Сакалаускас находился каждый день. Однако, чтобы окончательно вывести Артураса из себя, требовалось что-то совсем уж неординарное, и надо признать, в тот день, деды действительно превзошли себя.

Из материалов уголовного дела: «23 февраля 1987 года, в 15 часов, Манхуров и Джамалов подняли с постели отдыхавшего после несения дежурства Сакалаускаса и потребовали пройти с ними в туалет. В туалете Манхуров и Джамалов с применением угроз, сопровождавшихся избиением, заставили его расстегнуть брюшной ремень и стащили с ног брюки до колен. После этого Манхуров стал удерживать Сакалаускаса, создавая тем самым условия Джамалов совершить насильственно акт мужеложства… Однако Джамалов не смог этого сделать по причине преждевременного семяизверженения. Во время попытки изнасилования Сакалаускас потерял сознание. Продолжая издевательства над ним и глумление, Манхуров и Джамалов поднесли к оголенным местам ног Сакалаускаса зажженные спички, а когда от боли очнулся, Джамалов пригрозил ему, что позже его изнасилует весь личный состав сквозного караула… После ухода Манхурова и Джамалов из туалета Сакалаускас помылся и сменил кальсоны. Кальсоны, испачканные спермой Джамалов, выкинул по пути следования из окна. Проходя по коридору, он увидел, что начальник караула спит, а металлический ящик с пистолетами не заперт…»

Сакалаускас зашел в купе, похитил два пистолета Макарова и в туалете зарядил их. После этого направился в купе для личного состава караула. Проходя мимо купе начальника караула, Сакалаускас, опасаясь, что Пилипенко проснется, произвел выстрел ему в голову. Затем прошел в купе, в котором к тому времени находились военнослужащие Семенов, Нечаев, Джамалов, Гатауллин, Синицкий, Манхуров и проводник Дашкиев и играли в карты. Остановившись в проеме дверей купе, которые были открыты, держа два пистолета в руках, он начал стрелять из них по находившимся в купе военнослужащим и проводнику. После этого Сакалаускас, бросив один из разряженных пистолетов на пол, прошёл в купе Пилипенко, взял там из металлического ящика третий табельный пистолет, перезарядил пистолет, что остался у него, и вновь пошёл в купе личного состава. Те, кто ещё были живы, заблокировали дверь, и Сакалаускас произвёл несколько выстрелов через дверь, а также в потолок в направлении багажного отделения, где находились Семёнов и Нечаев (последний, получив три пули в голову, умер сразу, Семёнов скончался, получив одну пулю в затылок и две в грудь). После этого он открыл дверь и продолжил стрельбу. В это время прапорщик Пилипенко, придя в сознание, вышел из купе. Сакалаускас, увидев его, произвёл несколько выстрелов в прапорщика, и раненый Пилипенко попытался убежать в направлении помещения кухни, однако Сакалаускас произвёл несколько выстрелов ему вдогонку, которые, однако, не добили Пилипенко. Когда патроны опять закончились, Сакалаускас бросил эти два пистолета и взял еще два в купе Пилипенко, вновь подошёл к купе личного состава и продолжил стрельбу в тех, кто ещё был жив. Раненый Пилипенко, пытаясь спрятаться, заполз в помещение вагонной кухни, где впоследствии умер от полученных ранений и острой кровопотери.

Всего Сакалаускасом было произведено 46 выстрелов, из которых 33 достигли цели, а 18 стали смертельными. Убедившись, что расстрелянные мертвы, Сакалаускас забросал их матрацами, потом зашёл в купе Пилипенко и переоделся в его форму, похитив также его «дипломат» с личными вещами и деньги. Уложив в «дипломат» пять пистолетов, он снял у проводника Дашкиева наручные часы, а в помещении кухни, где находился труп Пилипенко, взял для себя продукты, которые тоже сложил в «дипломат». Форму, которая была на нём в момент расстрела, он сжёг в топке вагона. На станции Бабаево, где поезд сделал остановку, в 16:35 Сакалаускас покинул вагон. Несколько ночей он провел в городе, останавливаясь на постой у разных людей. Добравшись до Ленинграда Сакалаускас двое суток прятался в подворотнях и ночевал на чердаках. К тому моменту его уже объявили в розыск, в общественных местах висели его фотографии, а аэропорт и Варшавский вокзал постоянно прочесывались военными и милицейскими патрулями. В конечном итоге Сакалаускас бесцельно ездил в транспорте по городу, пока его не опознал один из пассажиров. При аресте сопротивления не оказал.

На момент следствия у Сакалаускаса развился реактивный психоз. Первое время он провёл в «Матросской тишине», после чего было принято решение этапировать его в «Кресты», однако этапирование почему-то произошло только через месяц, и, когда Артураса привезли в Ленинград, в его психике начали наблюдаться сильные отклонения. В 1989 году его тестировал ряд опытных ленинградских психиатров, и он был признан невменяемым, но специалисты судебно-психиатрического института им. Сербского признали Сакалаускаса вполне здоровым. Судебно-медицинская экспертиза вынесла заключение, что в момент преступления Артурас «находился в состоянии глубокого психологического кризиса с деформацией психики». Суд признал Сакалаускаса невменяемыми отправил на принудительное лечение. О том, как сложилась судьба литовца в дальнейшем, существует несколько версий. По одним данным, он сумел справиться с социальной адаптацией и сейчас живёт с женой и детьми в Гайжюнае. По другим, он продолжает находиться в психиатрической лечебнице. Саулюс Бержинис, который снял о Сакалаускасе документальный фильм «Кирпичный флаг», утверждает, что когда он разыскал Артураса, тот заявил, «что он инопланетянин, а всё происходящее с ним - часть грандиозного эксперимента».

Вот такая история произошла в 87 году, став одним из множества случаев, где дедовщина приводила к трагическим последствиям. Когда люди уподобляются животным, забывая о сострадании и человечности, то всегда есть вероятность, что их жертва станет убийцей, как Артурас Сакалаускас, либо инвалидом, как Андрей Сычев, либо мертвецом, как Руслан Айдерханов. Во время следствия, чтобы подтвердить показания Сакалаускаса, опросили этапированных зеков, являющихся свидетелями издевательств, по словам одного из них, «трехкратного» рецидевиста: “Я по зонам – с 16 лет, но такого беспредела еще не видел”.

16 декабря 1944 года находящаяся на последнем издыхании фашистская Германия, потерпевшая всего за полгода серию сокрушительных поражений, включая грандиозный разгром группы армий «Центр» в Белоруссии и высадку Союзников в Нормандии, внезапно наносит на Западном фронте сильнейший удар, который застаёт Союзников врасплох. Наступление немцев в Арденнах, известное как операция «Стража на Рейне», развивалось стремительно, и поставило американо-английские войска в критическое положение. Положение было настолько серьёзным, что вынудило Черчилля обратиться к Сталину с просьбой ускорить начало советского наступления. Сталин прислушался к мольбам Черчилля, и перенёс дату начала Висло-Одерской операции с 30 января на 12-е. Удар советских войск на Востоке вынудил Германию остановить наступление, и спас американцев от разгрома.

Именно так в каноничном виде и выглядит легенда о спасении американцев Сталиным.

Легенда чрезвычайно устойчивая, регулярно всплывающая в очередных статьях, в передачах по ТВ и в пропагандистских материалах. Причина такой невероятной живучести, как это обычно бывает с подобными мифами, заключается в том, что её существование одинаково выгодно всем. Прозападная либерально настроенная общественность нещадно критикует Сталина за решение начать Висло-Одерскую операцию раньше срока, поскольку это говорит о том, что для него человеческая жизнь не имела никакой ценности, и жертвы от неподготовленного наступления полностью характеризуют весь его кровавый режим.

Но патриотическая общественность, что удивительно, отнюдь не спешит опровергать легенду, а наоборот, активно включается в её поддержку, — ведь история про спасение русскими никчёмных Союзников от наступления издыхающего Рейха говорит о том, что вояки из них никакие, только русские выиграли войну, а американцы вообще ничего из себя не представляют. На волне пропаганды антиамериканской истерии такой взгляд на события особенно выгоден.

В результате, ни одну из сторон не интересует правда как таковая: одним выгодно обвинять СССР в заваливании противником мясом, а другим — расчёсывать чувство собственной важности и принижать проклятых америкашек.

Как же обстояли дела на самом деле? Какую в принципе угрозу несло для Союзников немецкое наступление в Арденнах, и могли ли они действительно оказаться в критической ситуации?

Подготовка.

Прежде всего, сам план немецкого наступления был чрезвычайно авантюристичным. В основе его лежала идея повторения Французской кампании 1940-го года, когда стремительным ударом через горный район Арденн, занимавшийся слабыми французскими силами, немецкие танковые дивизии прорвались к переправам через реку Маас, откуда совершили рывок к морю, отрезав сражавшиеся в Бельгии англо-французские войска.

То же самое планировалось осуществить и в декабре 1944-го: неожиданный удар через Арденны , где оборонялись слабые американские части, максимальное быстрое продвижение к Маасу, захват мостов, с поворотом на Льеж, Брюссель и Антверпен. Планирование на первоначальном этапе велось исключительно на уровне ОКВ, даже без привлечения к обсуждению командующих войсками на Западном фронте — фельдмаршалов фон Рундштедта и Моделя, не говоря уже о непосредственных исполнителях.

Стоит заметить, что идея попытаться на время перехватить инициативу на Западе и предпринять наступление с ограниченными целями была разумной, и прорабатывалась тем же Моделем с целью нанести Союзникам локальное поражение чтобы ослабить их силы перед грядущим наступлением, отодвинуть сроки его начала, выиграть дополнительное время на укрепление «линии Зигфрида». И у немцев были силы, соответствующие этой частной задаче, но никак не для повторения «Броска к морю» с захватом таких крупных городов как Льеж и Антверпен.

Помимо нереально завышенных задач, в сам план операции закладывалось множество допущений, изначально делавших его выполнение крайне сомнительным:

— Расчёт на захват трофейного топлива.

Находясь в условиях жесточайшего дефицита топлива и ГСМ, Гитлер и ОКВ запланировали масштабную операцию, весь успех которой зависел от захвата обширных складов Союзников в Льеже. Как минимум тот факт, что при отступлении противник может взорвать склады, и заставить далеко прорвавшиеся немецкие части намертво встать по обочинам дорог без топлива, не сулил ничего хорошего. В реальности же «горючки» немцам не хватило даже для того, чтобы достигнуть Мааса — американцы старательно уничтожали все запасы топлива, которые могли попасть в руки немцев. Ситуация с топливом ещё до начала наступления стала критической, когда неопытные механики-водители истратили только на выдвижение на исходные позиции больше топлива, чем было предусмотрено планом. Итогом стало то, что значительное количество тяжёлой артиллерии осталось на своих позициях, не имея топлива, чтобы следовать за пробивающимися на запад частями.

— Расчёт на погодные условия.

В отличие от успешной кампании 1940-го года, в декабре 1944-го у противника было абсолютное господство в воздухе. ПВО Рейха ещё задолго до высадки в Нормандии начало проигрывать воздушную войну тысячам тяжёлых бомбардировщиков, а к началу Арденнской операции на континенте уже были ещё и тысячи армейских бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков, исключавших любое продвижение крупных подразделений и колонн снабжения в дневное время, не говоря уже о господстве над полем боя. Если бы погода улучшилась ещё до того, как немцы достигли основных целей наступления, то это бы означало разгром их колонн снабжения, запертых в узких горных дефиле.

— Расчёт на быстрое продвижение

Даже если бы сошлись все предыдущие совершенно независящие от немцев условия, то оставалось главное: темп продвижения, опережающий возможности противника среагировать. Это касалось в первую очередь захвата мостов через Маас до того, как американцы перебросят на угрожаемый участок достаточно сил. Но впоследствии сопротивление американцев оказалось выше ожидавшегося, да и само решение наступать в труднодоступном районе скорее работало против немцев, всячески затрудняя продвижение, особенно капризной и ненадёжной тяжёлой техники.

Основным действующим лицам о подготовке масштабного наступления было объявлено только в ходе совещания у Гитлера 11-12 декабря. В операции должны были участвовать 6-я танковая армия СС под командованием Зеппа Дитриха, 5-й танковая армия Хассо фон Мантойфеля, и 7-я армия Эриха Бранденбергера.

Основные надежды возлагались именно на 6-ю танковую армию СС в составе 4 дивизий 1-го танкового корпуса СС и 4 панцергренадерских (моторизованных) дивизий. В их задачу входил прорыв линии фронта с последующим поворотом на север для захвата Льежа, выхода к Антверпену и образования внутреннего фронта окружения союзных войск в Бельгии. 5-й танковой армии отводилась вспомогательная роль, — выход к мостам через Маас и последующий удар в обход Брюсселя на Антверпен для образования внешнего фронта окружения. На долю 7-й армии выпала задача обеспечения южного фланга наступления от возможных контрударов со стороны 3-й американской армии генерала Паттона. Всего в составе ударной группировки в первом эшелоне было собрано 13 дивизий: 5 танковых, 4 панцергренадерских и 4 пехотных , ещё 3 танковых и 12 пехотных дивизий были во втором эшелоне. В их составе в общей сложности было 557 танков и 667 САУ.

Им противостояли всего 4 американские дивизии 8-го армейского корпуса при поддержке 7-й танковой дивизии в районе городка Сент-Вит.

Танки «Королевский тигр» перед атакой

Ход наступления.

Наступление с решительными целями началось утром 16 декабря , однако удар, на который германское командование возлагало столько надежд, практически сразу провалился. Главная сила, 6-я танковая армия СС, не смогла сходу взломать хлипкую оборону американцев.

Элите германской армии противостояла американская 99-я пехотная дивизия, сформированная из необстрелянных новобранцев, которая, к тому же, занимала 35 километров по фронту, разместив все три полка в одну линию. Под ударом ССовцев они отошли к городу Хёфен и деревне Кренкельт , где закрепились, и при поддержке 2-й пехотной дивизии, 741-го танкового батальона на «Шерманах» и 644-го батальона истребителей танков М10 в течение двух дней отбивали атаки 326-й (Хёфен), 277-й и 12-й (Кренкельт) панцергренадерских дивизий с «Тиграми» и «Ягдпантерами». Выход из горных дефиле в местность с хорошо развитой сетью дорог, позволявших развивать наступление на Антверпен, оказался заперт. 19-го декабря немцы при участии 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд» предприняли ещё одну попытку вырваться на оперативный простор, нанеся удар с другой стороны выступа, в направлении деревни Бютгенбах , но также безуспешно. Местность, выбранная немцами для наступления, всячески мешала нормальному применению тяжёлой техники. Танки и самоходные орудия, в которых у немцев было абсолютное превосходство, вязли в мягком грунте на поле боя, становясь лёгкими мишенями для американских орудий.

Под непрерывными атаками ССовцев американцы отошли из Кренкельта и Бютгенбаха на следующую линию обороны из ещё нескольких таких же деревушек, по-прежнему запирая немцам выход на оперативный простор, в районе же городка Хёфен немцам вообще никакого продвижения добиться не удалось. Пока продолжались бесплодные попытки прорваться через упорно оборонявшиеся части 99-й и 2-й пехотных дивизий, к американцам подошло подкрепление в лице 1-й и 9-й пехотных дивизий, уплотнив заслон.

6-й танковой армии СС не оставалось ничего иного, кроме как начать обходить этот узел обороны. Вместо поворота на север и стремительного рывка к Льежу немцы были вынуждены продолжать движение дальше на запад, всё глубже влезая в мешок, растягивая свои коммуникации, и оставляя у себя в тылу опасный выступ, к которому уже спешили американские подкрепления. О прорыве к Льежу, как и о выходе из трудной гористой местности на равнину, пришлось забыть.

Вплоть до 26 декабря продолжались попытки прорыва с разных сторон выступа, в том числе, через печально известный городок Мальмеди , где 17 декабря солдаты 1-го танкового полка СС подполковника Йоахима Пайпера расстреляли 84 безоружных американских пленных. Помимо них, группой Пайпера за время боёв было убито ещё 362 пленных и 111 гражданских.

7-я армия Бранденбергера , в чью задачу входило обеспечение левого фланга наступления, достигла некоторого успеха лишь на смежном с 5-й танковой армией фланге, на остальных же направлениях не достигла результатов, оставшись практически на исходных позициях.

Горькую пилюлю немцам подсластила лишь 5-я танковая армия Мантойфеля, сумевшая сходу прорвать оборону американцев на широком фронте и устремиться в действительный прорыв к Маасу.

Причина успеха во многом кроется в более тщательном отношении Мантойфеля к подготовке наступления, чем у соседей. Располагая значительно меньшими силами, он не полагался на мощный бронетанковый кулак, как Дитрих, а предпочёл тщательную разведку и просачивание ещё до начала артиллерийской подготовки. Он лично выезжал в передовые окопы и оценивал наиболее подходящие направления для атаки, и такой подход полностью себя оправдал.

Но, несмотря на гораздо лучшее продвижение, чем у соседей, 5-я танковая армия также не смогла выполнить даже первую из поставленных задач, — прорыв к Маасу. Как и у армии Дитриха, большие проблемы возникли в связи с тяжёлыми условиями местности, малопригодной для использования бронетехники. Наступление лидировали боевые группы на бронетранспортёрах при поддержке старых добрых Pz IV, в то время как пресловутые «Тигры», вместо того чтобы проламывать броневым тараном американскую оборону и вести войска за собой, плелись далеко позади.

Прорыв армии Мантофеля лидировали 2-я танковая дивизия и танковая дивизия «Лер». Ряд населённых пунктов на пути был взят штурмом, но некоторые пришлось обходить, чтобы не терять драгоценное время на выбивание упорно оборонявшегося противника. Таким образом, чем дальше они продвигались к западу, тем больше таяли их силы на острие удара, за счёт выделения сил для блокирования узлов сопротивления в тылу и прикрытие своих флангов, а фронт наступления сужался, в конце концов, выродившись в подобие пальца, вытянутого к Маасу.

Последний рывок немцы совершили 25-го декабря. Танковая дивизия «Лер» смогла захватить городок Селль, а 2-я танковая вышла в окрестности Динана. До переправ через Маас оставалось всего 6 километров, но дальше продвинуться немцы были уже не в состоянии. При этом, хуже всего было то, что 2-я танковая дивизия влезла в мешок, который предприимчивые американцы не замедлили превратить в окружение, и большой проблемой стал не финальный рывок к переправам, а просто попытка отступить.

Настоящей костью в горле для 5-й танковой армии стал город Бастонь . В первые дни наступления ему не было придано должного значения, поскольку главной целью был скорейший рывок к переправам. Не сумев взять город сходу, немцы просто обошли его, предоставив решение проблемы частям второго эшелона. Когда же стало ясно, что прорыв к Маасу провалился, то оказалось, что именно Бастонь блокирует ключевые дороги в тылу далеко вырвавшейся вперёд немецкой группировки, не позволяя наладить снабжение.

Но теперь, в отличие от первой попытки штурма, Бастонь защищал уже не скромный гарнизон, а спешно переброшенные американцами десантники из 101-й воздушно-десантной дивизии, части 10-й бронетанковой дивизии и артиллерия. Аналогичная ситуация возникла и у 6-й танковой армии СС с городком Сент-Вит. Упорно оборонявшиеся американцы из 7-й танковой дивизии в течение 5 дней не позволяли немцам сомкнуть смежные фланги 5-й ТА и 6-й ТА СС, словно волнолом разбивая фронт наступления на два отдельных направления. Для овладения Сент-Витом пришлось дополнительно выделить из состава 5-й танковой армии бригаду личной охраны Гитлера, ещё больше ослабив нацеленную на Маас группировку.

Теперь, после окончательной остановки наступления в 6 километрах от Мааса, оказалось, что основные силы немцев находятся в настоящем мешке, а их коммуникации заблокированы двумя прочно удерживаемыми опорными пунктами. И если из Сент-Вита ценой больших усилий американцев всё же удалось выбить, то Бастонь оказалась уже не по зубам, сковывая до пяти немецких дивизий. На фланге начались настойчивые атаки 4-й бронетанковой дивизии из 3-й армии генерала Паттона с целью пробить коридор к окружённой Бастони, заставив Мантойфеля перебросить дополнительные силы в полосу 7-й армии.

Итоги.

Собственно, днём провала Арденнской авантюры можно считать уже 19 декабря 1944 года , когда 6-я танковая армия СС не смогла преодолеть сопротивление двух американских дивизий возле Хёфена, Кренкельта и Мальмеди, что поставило крест на планах выхода к Антверпену. 5-я танковая армия, несмотря на все успехи, также не достигла поставленных целей. Но даже если допустить в теории успешный прорыв к Маасу, то к этому времени (25 декабря ) окончательно выдохшихся немцев ждали в районе Живе, Динана и Намюра 29-я, 33-я и 34-я британские танковые бригады, не считая ряда других частей, а на флангах концентрировались силы для срезания немецкого выступа.

Самое время задаться вопросом: а что теперь дал бы немцам выход к мостам в стратегическом плане? В лучшем случае только лишь возможность заново выстроить оборону по берегу реки, то есть вернуться к линии фронта ноября 1944-го, и это при том условии, что удалось бы выйти к Маасу широком фронте сразу несколькими дивизиями, а не дотянуться узким клином. Но эти самые дивизии, из-за провала наступления 6-й танковой армии СС и 7-й армии, вместо рывка к Маасу были заняты прикрытием флангов и попытками устранения узлов сопротивления в своём тылу.

Плохие погодные условия, являвшиеся залогом успеха операции, начали играть против немцев: не добившись контроля над ключевыми узлами коммуникаций, им пришлось использовать обходные маршруты. На узких горных дорогах образовывались заторы, колонны снабжения серьёзно отстали от вырвавшихся вперёд частей. Поэтому, когда 26 декабря наконец-то установилась лётная погода, на застрявшие в тылу части обрушился настоящий ливень из бомб. В тот же день авиация доставила в Бастонь около 400 тонн снабжения, а войска Паттона смогли, наконец, деблокировать город, создав реальную угрозу тылу всей немецкой группировки. Всё, что теперь оставалось немцам, это отныне попытаться не допустить собственного разгрома и вывести танковые дивизии, втянувшиеся по плохим горным дорогам глубоко в мешок.

1 января 1945 года немцы предприняли попытку ослабить натиск американцев в Арденнах, организовав отвлекающий удар в Эльзасе под Страсбургом по французским войскам, но, продвинувшись всего на 30 километров, были остановлены 6-м американским корпусом. Вместо отвлечения сил из-под Арденн немцы сами распылили свои и без того малые силы в бесплодной позиционной рубке, продолжавшейся вплоть до конца января.

Тогда же, в новогоднюю ночь, была предпринята отчаянная попытка подавить авиацию Союзников, так называемая операция «Боденплятте» . Для массированного удара по аэродромам была собрана внушительная группировка из 1035 самолётов, включая реактивные истребители Me.262. Несмотря на уничтожение 305 самолётов (включая 15 четырёхмоторных и 74 двухмоторных) и повреждение 180 (включая 5 четырёхмоторных и 12 двухмоторных), операция закончилась полным провалом. Делая ставку на внезапность удара, немцы перехитрили сами себя. Попытка до последнего сохранить план операции в тайне привела к тому, что о её начале не были оповещены части ПВО Рейха, которые и нанесли наибольшие потери, приняв массы германских самолётов за очередной налёт Союзников. Итогом стала потеря 271 одномоторного и 9 двухмоторных самолётов уничтоженными, 65 и 4 двухмоторных повреждёнными. 143 пилота были убиты, 21 ранен, и ещё 70 попали в плен, и если Союзники быстро восстановили свои силы, то немцы в ходе ударов по сути уничтожили остатки собственной воздушной мощи.

Этим, по сути, и закончилось самое громкое немецкое наступление на Западном фронте, якобы угрожавшее Союзникам полным разгромом.

Горящий «Ланкастер»

Но как же быть с Черчиллем и его паническим письмом с просьбой к Сталину о немедленной помощи?

Здесь стоит обратить внимание на ряд деталей. Вот текст того самого обращения:

«На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях. Согласно полученному сообщению, наш эмиссар, главный маршал авиации Теддер, вчера вечером находился в Каире, будучи связанным погодой. Но поездка сильно затянулась не по Вашей вине. Если он еще не прибыл к Вам, я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне. Я считаю дело срочным».

Прежде всего, нас интересует дата письма: 6 января . Как мы знаем, максимального продвижения на Запад немцы достигли 25 декабря , а самый тяжёлый кризис на фронте американцев был в первые дни наступления. Но как раз в эти дни Черчилль писал Сталину:

«Я не считаю положение на Западе плохим, но совершенно очевидно, что Эйзенхауэр не может решить своей задачи, не зная, каковы Ваши планы. Президент Рузвельт, с которым я уже обменялся мнениями, сделал предложение о посылке к Вам вполне компетентного штабного офицера, чтобы ознакомиться с Вашими соображениями, которые нам необходимы для руководства. Нам, безусловно, весьма важно знать основные наметки и сроки Ваших операций. Наша уверенность в наступлениях, которые должны быть предприняты русской армией, такова, что мы никогда не задавали Вам ни одного вопроса раньше, и мы убеждены теперь, что ответ будет успокоительным; но мы считаем, исходя из соображений сохранения тайны, что Вы скорее будете склонны информировать абсолютно надежного офицера, чем сообщать это каким-либо другим образом».

Никакой паники в письме Черчилля не заметно, равно как и просьб о срочном наступлении советских войск. Есть желание уточнить сроки начала советского наступления для лучшей координации действий Союзников, не более того. Собственно, именно об этом Черчилль говорит в следующем письме, 9 января:

«1. Я весьма благодарен Вам за Ваше волнующее послание. Я переслал его генералу Эйзенхауэру только для его личного сведения. Да сопутствует Вашему благородному предприятию полная удача!

2. Битва на Западе идет не так уж плохо. Весьма возможно, что гунны будут вытеснены из своего выступа с очень тяжелыми потерями. Это битва, которую главным образом ведут американцы; и их войска сражались прекрасно, понеся при этом тяжелые потери.

Мы и американцы бросаем в бой все, что можем. Весть, сообщенная Вами мне, сильно ободрит генерала Эйзенхауэра, так как она даст ему уверенность в том, что немцам придется делить свои резервы между нашими двумя пылающими фронтами. В битве на Западе, согласно заявлениям генералов, руководящих ею, не будет перерыва».

И, наконец, важная деталь: в Арденнах воевали американские части, а не английские, и если кто и должен был писать письма с мольбами о немедленной помощи, то это Эйзенхауэр или Рузвельт, но никак не Черчилль.

Что же касается переноса сроков начала Висло-Одерской операции , то никакого сдвига сроков операции ради спасения Союзников не было, и быть не могло. Планы операций 1-го Украинского и 1-го Белорусского были поданы на рассмотрение Ставки только 23 и 25 декабря соответственно, и утверждены 29-го числа. Только после утверждения планов Ставкой ВГК началось перемещение войск ударных группировок на плацдармы, продолжавшееся с 1 по 12 января 1945 года. К этому моменту Арденнское наступление уже 2 недели как было официально прекращено.

Вот так практически из ничего рождаются самые живучие мифы и легенды, активно поддерживаемые безо всяких на то реальных оснований.

Говорят что раз на раз не приходится и история говорит о правильности этог выражения. Зимой 1944 года дольф Гитлер решил повторить "подвиг" немецких вооруженных сил ударивших по союзникам в 1940 году с Арденнского направления.

Подготовка операции

16 сентября 1944 года Гитлер издал приказ, требующий от всех войск на Западе «фанатической решимости». Американцы подошли к германской границе, а южнее Ахена даже пересекли ее. «С нашей стороны какие-либо крупномасштабные операции проводиться не могут. Единственное, что нам остается, – это удержать свои позиции или погибнуть».

Казалось, фюрер призывает лишь к обороне отечества, но это была уловка с целью ввести в заблуждение противника, который, как опасался Гитлер, имел шпиона в его ставке. После окончания совещания фюрер пригласил в свой кабинет Кейтеля, Йодля и представителя люфтваффе генерала Крайпе.

Пока они терялись в догадках, какой сюрприз им готовит фюрер, вошел хозяин кабинета – ссутулившийся, бледный, заметно сдавший после третьего мини-инфаркта. Его глаза слезились и были мутными, челюсть отвисла.

Йодль коротко доложил обстановку: надежных союзников у Германии нет – одни перебежали, другие собираются сделать это. Хотя в вермахте под ружьем свыше 9 миллионов человек, за последние три месяца потери составили 1,2 миллиона, почти половина из них на Западном фронте. На Востоке наступило относительное затишье.

Советское наступление, по-видимому, выдохлось. «Но на Западе мы проходим серьезное испытание в Арденнах», – заключил Йодль. Это был холмистый район в Бельгии и Люксембурге, путь, которым немецкие войска шли к победе в первой мировой войне.

При слове «Арденны» Гитлер встрепенулся, поднял руку и крикнул: «Стоп!» Наступило молчание. Наконец он заговорил:

«Я принял важное решение. Я перехожу в наступление. Здесь – в Арденнах!» Фюрер ударил кулаком по карте. «Через реку Маас и далее – к Антверпену!»

Все уставились на него в изумлении. Плечи Гитлера распрямились, глаза засверкали, признаки тревоги и болезни исчезли. Это был динамичный Гитлер 1940 года.

В следующие несколько дней он был образцом прежней энергии, настаивал на подготовке плана решительного контрнаступления. Он издал приказы о создании новой танковой армии и наметил способы доставки в Арденны в абсолютной секретности 250 тысяч войск и тысячи танков.

8 октября состоялось новое совещание в ставке Гитлера. Разговор шел о том, как заставить западных союзников заключить сепаратный мир с Германией.

Успехи русских, заявил Гитлер, тревожат англичан и американцев, ибо не в их интересах радоваться этим успехам. Следовательно, потенциальная тяга их к сепаратному миру с рейхом не вызывает сомнения — нужно ее лишь усилить. На вопрос, как это сделать, Гитлер ответил, что успешное контрнаступление немецких войск на Западе может решить эту проблему…

11 октября Гитлер потребовал от начальника штаба оперативного руководства Йодля обеспечить прежде всего внезапность намеченных действий. 12 октября Рундштедту (с сентября 1944 г. он вновь командовал войсками вермахта на Западе) был послан приказ о необходимости концентрации новых резервов для отражения наступления союзников в направлении Рейна. А к приказу прилагался секретный план под условным названием «Вахта на Рейне».

В нем особо подчеркивался оборонительный характер планируемых действий, имеющих якобы целью помешать союзникам продвигаться к Рейну на рурском направлении. Почему «якобы»? Д

а потому что план «Вахта на Рейне» был предназначен для стратегической дезинформации союзников. Предоставив союзной разведке возможность ознакомиться с «секретным планом», Гитлер рассчитывал ввести союзное командование в заблуждение относительно своих действительных замыслов.
10 ноября Гитлер подписал директиву на наступление. В ней говорилось:
«Достижение цели операции — уничтожение сил противника севернее линии Антверпен, Брюссель, Люксембург — означало бы поворотный момент в войне на Западе, а тем самым, возможно, в войне в целом».
В начале декабря на совещании командного состава войск, входивших в ударную группировку, Гитлер обратил внимание на особое значение наступления: успех должен быть равноценен событиям в Дюнкерке.

И он выразил свою уверенность в осуществлении нового и на этот раз рокового для союзников Дюнкерка. Ставка была сделана на поворот хода войны в пользу Германии.

К Гитлеру был вызван известный немецкий специалист по диверсиям Отто Скорцени.

В присутствии Кейтеля и Йодля он дал Скорцени особое задание: возглавить специальный отряд диверсантов из личного состава 150-й танковой бригады СС, одетых в форму союзных войск (2 тысячи человек), и на трофейных машинах в ходе наступления проникнуть в тыл противника, вызвать там панику, уничтожить штабы и узлы связи, захватить и удерживать мосты через реку Маас до подхода главных сил.

На подготовленном плане контрнаступления Гитлер начертал: «Изменению не подлежит» .

Какою же была обстановка на Западном фронте в то время?

Немецкие войска к середине декабря 1944 г. занимали «линию Зигфрида» тремя группами армий. На правом крыле фронта оборонялась группа армий «X»: (25-я полевая и 1-я парашютная армии). В центре фронта развернулась группа армий «Б»: 15-я и 7-я полевые, 6-я танковая армия СС и 5-я танковая армии.

На левом крыле фронта в обороне находилась группа армий «Г» (1-я армия) и группа армий «Верхний Рейн» (19-я армия). Всего вермахт имел на Западном фронте 73 дивизии, в том числе 11 танковых, 29 дивизий фольксштурма — народного ополчения и 3 танковые бригады.

Англо-американские войска у «линии Зигфрида» располагались в следующем порядке. На правом крыле фронта в полосе шириной 280 км действовала 6-я группа армий: американская 7-я и французская 1-я армии. Войска французской 1-й армии севернее Страсбурга первыми 19 ноября достигли Рейна. В конце ноября в составе этой армии сражались 75 тысяч участников французского Сопротивления.

В центре фронта в полосе шириной 370 км оборонялась американская 12-я группа армий: 3, 1 и 9-я армии. В Арденнах в полосе шириной 115 км находился в обороне 8-й армейский корпус американской 1-й армии (три пехотные дивизии). В резерве корпуса имелась бронетанковая дивизия.
На левом крыле фронта в полосе шириной 220 км развернулась английская 21-я группа армий: канадская 1-я и английская 2-я армии.

Всего англичане и американцы имели в Западной Европе 63 дивизии: 40 американских, 15 канадских и английских и 8 французских, — в том числе 15 бронетанковых дивизий и 10 бронетанковых бригад (4 тысячи танков) и почти 8 тысяч самолетов.
Из немецких дивизий «многие не имели опыта боев или были недоукомплектованы». По численности личного состава немецкая пехотная дивизия не менее чем в два раза уступала дивизии союзников.
Впоследствии, оценивая боеспособность созданной командованием вермахта ударной группировки, Рундштадт говорил:

«При высоком удельном весе танковых дивизий в них было мало танков — они существовали главным образом на бумаге ».

Генерал Мантейфель, командовавший 5-й танковой армией, входившей в ударную группировку, утверждал после войны, что в обеих танковых армиях в действительности было не более 800 танков.

Замысел германского верховного командования состоял в следующем: воспользовавшись затишьем на Западном фронте, нанести сокрушающий удар в направлении на Льеж, по стыку англо-американских армий, разгромить американскую 1-ю армию, форсировать Маас, выйти в район Антверпена, прижать к морю американскую 9-ю, английскую 2-ю и канадскую 1-ю армии — устроить англо-американским союзникам второй Дюнкерк, но в отличие от 1940 года не дать им возможности эвакуироваться в Англию, а в итоге — принудить союзников к заключению сепаратного мира с Германией.

«Если последуют несколько сильных ударов, то в любой момент может случиться, что этот искусственно поддерживаемый фронт рухнет с потрясающим треском».

Главный удар намечалось нанести в районе Арденн — по самому слабому месту в обороне американских войск. Это направление вело к расчленению англо-американских войск и разгрому их по частям. Уверенность в успехе основывалась на том, что союзное командование явно недооценивало противника, полагая, что «немецкая армия находится в состоянии полного упадка.

Вальтер Модель

Нужно иметь в виду следующее.

В мировой истории еще не существовало коалиции из столь чужеродных элементов, преследующих столь различные цели, какую создали наши противники... Тот, кто внимательно следит за развитием событий, не может не видеть, что противоречия между нашими врагами с каждым днем все более усиливаются.

Если теперь нанести по ним несколько мощных ударов, то в любой момент может случиться, что этот "единый", искусственно поддерживаемый фронт внезапно рухнет с оглушительным грохотом, подобным раскатам грома"».

Расстановка сил

Внезапность нападения часто компенсирует недостаток в силах и средствах. Так случилось и на Западе в декабре 1944 г.

Достигнуть внезапности нападения германскому верховному командованию помогла беспечность союзников.
Они никак не ожидали, что немцы именно зимой станут проводить наступление в Арденнах. Считается что Эйзенхауэр меньше всего опасался за арденнский участок, считая, что наступать по труднопроходимой местности — дело чрезвычайно трудное, особенно зимой.

Но сам он вспоминал несколко иное:

"«Хотя при сравнении сил, вовлеченных с обеих сторон в Арденнское и Кассеринское сражение, последнее представляется просто стычкой, тем не менее между ними существует и некоторое сходство.

И тут и там это было наступление отчаявшихся; и тут и там противник воспользовался сильно укрепленными оборонительными позициями, чтобы сосредоточить силы для нанесения удара по коммуникациям союзников в надежде вынудить их отказаться от планов непрерывных наступательных операций.

Сколь ни внезапными были для нас время и сила этого удара, мы не ошибались ни относительно места его нанесения, ни относительно неизбежности такого шага со стороны противника. Более того, что касается общего реагирования на эти действия противника, то в данном случае у Брэдли и у меня имелся давно согласованный план ответных действий.»

Поэтому обеспечность этого участка была куда ниже, генерал Омар Брэдли писал:

"Если кто-либо переходит в наступление, он делает это с целью либо уничтожить войска противника, либо захватить местность. В последнем случае он либо хочет сам использовать выгодную местность, либо не дать противнику возможности использовать ее.

Ни одна из этих целей не могла быть достигнута в Арденнах. Нигде наши войска не были так растянуты, как на этом лесистом участке фронта; нигде на фронте союзников не было другого участка, лишенного в такой степени, как Арденны, промышленных ресурсов, коммуникаций и естественных рубежей, заслуживающих внимания …"

Прокол был в том, что англо-американские генералы недооценили немецкую наглость.

Для наступления с ограниченными целями, о которoм ведёт речь Брэдли, арденнский участок совершенно не годился, но задумка немцев была грандиознее - Рундштедт планировал расколоть в районе Арденн стратегический фронт союзников и выйти к бельгийскому порту Антверпен, надеясь поймать тем самым сразу двух зайцев - отрезать и окружить войска 21-й английской группы армий и лишить союзников порта, через который шли основные потоки грузов.

В высших штабах вообще не верили в возможность какого-либо немецкого наступления. Поэтому подготовленной обороны в Арденнах не было.

Этим и воспользовалось командование вермахта.

Немецкая разведка установила, что на арденнском направлении англо-американские союзники не имели крупных резервов. Лесистая пересеченная местность района Арденн позволяла скрытно сосредоточить ударную группировку.
Все распоряжения отдавались только через офицеров связи. Производились ложные перегруппировки с целью создать впечатление, что происходит сосредоточение войск к северу от Арденн для прикрытия Рура.

Этой цели удалось достигнуть. В течение всего ноября в штабе Эйзенхауэра «упорно держались ошибочного взгляда, что немцы готовятся к отражению удара союзников в направлении на Рур».

На американских разведывательных картах была сделана отметка о том, что в Арденнах находятся всего лишь 4 пехотные и 2 танковые немецкие дивизии, и к тому же они были обозначены как движущиеся на север. В действительности же в Арденнах к началу наступления была сосредоточена ударная группировка в составе 21 дивизии, до 970 танков и штурмовых орудий и 800 самолетов

Боевой состав в целов выглядел так

На 16 декабря 1944 г. немецкие армии участвовавшие в наступлении имели следующий состав (с севера на юг):

6.SS-Panzerarmee (всего 9 дивизий, в т.ч. 4 танковые)
LXVII.AK (272.VD, 326.VD)
I.SS-PzK (277.VD, 12.SS-PzD, 1.SS-PzD, 3.FjD, 12.VD)
II.SS-PzK (2.SS-PzD, 9.SS-PzD)
5.Panzerarmee (всего 7 дивизий, в т.ч. 3 танковые)
LXVI.AK (18.VD, 62.VD)
LVIII.PzK (116.PzD, 560.VD)
XXXXVII.PzK (2.PzD, 26.VD, PzLehr-D)
7.Armee (всего четыре дивизии; LII корпус в наступлении не участвовал)
LXXXV.AK (5.FjD, 352.VD)
LXXX.AK (276.VD, 212.VD)
Итого 20 дивизий, в том числе 7 танковых. С 16 декабря 1944 г. по 2 января 1945 г. из Резерва ОКВ и из состава соседней 15-й армии наступающей группировке были переданы:

16 декабря F?hrer-Begleit-Brig.
20-22 декабря 15.PzGrD, 79.VD, F?hrer-Gren-Brig.
24 декабря 9.PzD
к 27 декабря 9.VD, 167.VD, 3.PzGrD
Итого - шесть дивизий и две бригады. Всего с 16 декабря по 2 января немцы задействовали в наступлении 27 расчетных дивизий, в том числе 10 танковых и моторизованных.

На 15 декабря 12-я американская группа армий имела следующий состав (выделены корпуса и дивизии задействованные в отражении немецкого удара):

94th ID, 11th ArmD
9th Army (всего 7 дивизий, в том числе 2 бронетанковые)
30th ID
XIII Corps (84th ID, 102nd ID, 7th ArmD)
XIX Corps (29th ID, 2nd ArmD)
XVI Corps (75th ID)
1st Army (всего 14 дивизий, в том числе 3 бронетанковые)
VII Corps (1st ID, 9th ID, 83rd ID, 104th ID, 3rd ArmD, 5th ArmD)
V Corps (2nd ID, 8th ID, 78th ID, 99th ID)
VIII Corps (4th ID, 28th ID, 106th ID, 9th ArmD)
3rd Army (всего 11 дивизий, в том числе 3 бронетанковые)
42nd ID
III Corps (26th ID, 6th ArmD)
XX Corps (5th ID, 90th ID, 95th ID, 10th ArmD)
XII Corps (35th ID, 80th ID, 87thID, 4th ArmD)
Итого 34 дивизии, в том числе 9 бронетанковых.

С американской стороны участок немецкого наступления оборонял VIII армейский корпус в составе 106th ID, 28th ID, 9th ArmD, 4th ID. В ходе боев американцы усилили свою группировку семью танковыми дивизиями (2nd, 3rd, 4th, 6th, 7th, 10th, 11th), тринадцатью пехотными дивизиями (1st, 2nd, 5th, 9th, 26th, 30th, 35th, 75th, 80th, 83rd, 84th, 87th, 99th) и двумя воздушно-десантными дивизиями (82nd & 101st).

Всего в отражении немецкого наступления приняли участие 26 дивизий, в том числе восемь бронетанковых. Правда, часть американских дивизий в ходе боев были выведены в тыл или переданы на неактивные участки фронта. 26 декабря в XX корпус, в район Саара, передаётся 10-я танковая, 31 декабря в резерв главного командования выводят 9-ю танковую.

Расшифровка сокращенных названий соединений:

ID Infantry Division пехотная дивизия
ArmD Armoured Division бронетанковая дивизия

PzD Panzer-Division танковая дивизия
PzGrenD Panzer-Grenadier-Division танко-гренадёрская (=моторизованная) дивизия
FjD Fallschirmj?ger-Division парашютная дивизия
VD Volksgrenadier-Division народно-гренадёрская дивизия
PzLehrD Panzer-Lehr-Division «учебная» танковая дивизия

F?hrer-Begleit-Brigade бригада конвоя фюрера (танковая)
F?hrer-Grenadier-Brigade бригада гренадёр фюрера (танков ая)

Арденское наступлене вермахта

Немецкое наступление началось 16 декабря силами 6-й танковой армии СС, 5-й танковой армии и 7-й полевой армии, объединенных в группу армий "Б" (командующий фельдмаршал В.Модель).

Застигнутые врасплох американские войска пришли в полное замешательство и не смогли в первые дни оказать серьезного сопротивления. Началось беспорядочное отступление, превратившееся на ряде участков в паническое бегство.

Эйзнхауэр писал так:

"Генерал Брэдли прибыл 16 декабря 1944 года в мой штаб, чтобы обсудить возможности преодоления острой нехватки пополнения пехоты.

Едва он вошел ко мне в кабинет, как появился офицер штаба, чтобы доложить о незначительном вклинении противника в нашу оборону на фронте 8-го корпуса генерала Миддлтона и на правом фланге 5-го корпуса генерала Джероу в районе Арденн. Офицер нанес эти участки на мою оперативную карту, и мы с Брэдли стали анализировать возможные последствия активности противника.

Я был убежден, что это наступление не местного характера; было бы нелогично для противника предпринимать попытку небольшого наступления в Арденнах, если, конечно, оно не являлось его отвлекающим маневром с целью привлечь наше внимание к этому участку в то время, как он нанесет сильный удар где-то в другом месте.

Такую возможность мы исключали. На других участках фронта либо мы были настолько сильны, что немцы не могли надеяться на успех своего наступления, либо там не было достаточно важных объектов, которыми он захотел бы овладеть.

К тому же нам стало известно, что в последние дни численность немецких войск в Арденнах постепенно увеличивалась. Именно через этот район в 1940 году немцы предприняли крупное наступление, в результате которого изгнали английские войска с континента, а Францию вывели из войны. Тогда наступлением руководил все тот же фон Рундштедт, который и на этот раз был здесь командующим.

Возможно, что он надеялся повторить успех, которого добился здесь более четырех лет назад. Мы все время считали, что, прежде чем признать свое окончательное поражение на Западе, немцы попытаются предпринять там отчаянное контрнаступление. Мне и Брэдли казалось вполне возможным, что именно такого рода операцию они и начали здесь."

" Утром 17 декабря 1944 года стало ясно, что немцы начали крупное наступление.

Они прорвали нашу оборону на фронте 106-й и 28-й дивизий. В штаб стали поступать противоречивые донесения, но было очевидно, что противник, используя значительное число танковых соединений, быстро продвигается в западном направлении. Все наши разведывательные службы продолжали работать без устали, и вскоре у нас сложилась довольно полная картина относительно силы немецкого удара.

Для наступления фон Рундштедт сосредоточил три армии — 5-ю и 6-ю танковые и 7-ю общевойсковую, -они включали в себя десять танковых и мотопехотных дивизий, а в целом вражеская группировка состояла из двадцати четырех дивизий со средствами поддержки.

Некоторые из этих сведений мы получили несколько позднее в ходе сражения, однако к вечеру 17 декабря наша разведка обнаружила семнадцать дивизий. Таким образом, вполне вероятно, что в операции участвовало по меньшей мере двадцать дивизий.

В двух важных аспектах противник добился определенной внезапности. Первым из них был выбор времени наступления. Принимая во внимание тяжелые поражения, которые мы нанесли противнику в конце лета и осенью 1944 года, и те чрезвычайные меры, которые он должен был предпринять, чтобы сформировать новые соединения, мы считали, что он не сможет подготовиться к крупному наступлению в столь короткие сроки.

Второй неожиданностью для нас явилась та сила, с какой он начал наступление. Мобильным резервом была 6-я танковая армия — свежее и мощное недавно прибывшее на фронт из Германии объединение, след которого мы потеряли некоторое время назад; однако 7-ю и 5-ю танковую армии мы уже изрядно потрепали в предыдущих боях."

Союзники решили немедленно подтянуть свои резервы. В числе тех резервов Союзников, которые можно было использовать почти немедленно, находился 18-й воздушно-десантный корпус под командованием генерала Риджуэя, размещённый недалеко от Реймса.

Американские танкисты наблюдают из своего танка М4 «Шерман» за пролетающими транспортными самолетами C-47 «Скайтрейн».

В состав корпуса входили 82-я и 101-я воздушно-десантные дивизии, уже испытанные в боях соединения.
Незадолго до этого они вели тяжелые бои в Голландии и ещё не полностью оправились. По приказу Эйзенхауэра 18-й корпус был немедленно передислоцирован на Арденны.

Эйзенхауэр писал:

«Недавно на театр военных действий прибыла американская 11-я бронетанковая дивизия, а 17-я воздушно-десантная дивизия находилась в Соединённом Королевстве, готовая отправиться на континент, 87-ю пехотную дивизию также можно было доставить в угрожаемый район в пределах приемлемых сроков. В английском секторе, далеко на севере, Монтгомери готовился к новому наступлению.

К этому времени он имел один корпус полного состава, не задействованный в операциях. Мы были уверены, что при наличии таких резервов на любое наступление, предпринятое немцами, мы можем в конечном счете эффективно ответить.»

101-я воздушно-десантная дивизия держала оборону в городе Бастонь — немецкая 5-я танковая армия неоднократно атаковала с разных направлений, но не смогла взять Бастонь. Оборона этого города серьёзно затрудняла наступление немцев, так как там пересекались семь главных дорог в Арденнах, которые были необходимы для снабжения немцев.

7-я американская танковая дивизия в течение 5 дней удерживала город Сен-Вит недалеко от бельгийско-германской границы на северном участке Арденнского выступа. Этот маленький город также был местом пересечения важных дорог в Арденнах — по плану немцы его рассчитывали взять в 18:00 вечера 17 декабря, но это удалось лишь 21 декабря.

Такие задержки для немцев были недопустимы. Американские войска отступили и оставили город, но оборона города Сен-Вит также сильно затормозила наступление немцев. Но зато союзники удержали Бастонь. Оборона обоих городов сбила темп немецкого наступления, и дала возможность союзникам перебросить в Арденны дополнительные войска.

Эйзенхауэр писал:

"Особого внимания заслуживают мужественные действия 7-й бронетанковой дивизии возле Сен-Вита. Когда эта дивизия двинулась в южном направлении, обстановка все еще оставалась далеко не ясной. Она шла с целью поддержать левый фланг 8-го корпуса и в конечном счете оказалась в полукольце окружения в Сен-Вите, примерно в пятнадцати милях южнее Моншау.

Сен-Вит был важным узловым пунктом в этом районе, и вражеские передовые части, пытавшиеся вырваться на запад, стремились овладеть им любой ценой. Здесь к 7-й бронетанковой дивизии присоединились остатки 106-й и 28-й дивизий, и они вместе упорно отбивали непрекращавшиеся атаки противника. Действия этой дивизии не только расстроили усилия немцев на севере, но и предотвратили быстрое окружение наших позиций у Моншау.

В итоге непрерывное и сильное давление немцев на 7-ю дивизию стало угрожать ей полным окружением. Немецкое наступление силами нескольких дивизий вынудило ее 20 декабря отойти на запад, в район севернее Сен-Вита. На следующий день 7-й бронетанковой дивизии было приказано отойти еще на некоторое расстояние, чтобы совместно с другими частями занять оборонительные позиции, которые теперь воздвигались на северной стороне образовавшегося выступа.

Однако упорная оборона этой дивизии в предыдущие дни не только серьезно нарушила план продвижения передовых частей противника, но и оказала исключительную помощь 2-й дивизии на важном участке у Моншау, пока ей на помощь не подошли 1-я дивизия под командованием бригадного генерала Клифта Аддруса и 9-я дивизия генерал-майора Луиса Крейга. Когда эти три испытанные в боях дивизии заняли там оборону, безопасность наших войск на северной стороне выступа практически была обеспечена."

Вид на руины бельгийского городка Санкт-Вит (St. Vith) во время арденнской операции.

19 декабря 1944 г. генерал Эйзенхауэр созвал совещание в Вердене, чтобы обсудить обстоятельства, сложившиеся в результате немецкого контрнаступления.

Ещё за неделю до этих событий, 12 декабря, генерал Паттон обсуждал возможность прорыва немцев с левого фланга своей армии в секторе Первой армии, в результате чего был разработан план контрнаступления 3-й армии на случаи подобной акции противника.

Но ресурсов у немцев не хватало.

Отто Скорцени писал:

"На дорогах царил необыкновенный хаос. Шедший впереди I танковый корпус не получил поддержки, а к 18 декабря у него закончилось горючее. Не было и речи о том, чтобы добраться до мостов через Маас".

"Для того чтобы все мы могли получить информацию, важную для координирования наших усилий, я хочу дать указание генералу Эйзенхауэру направить вполне компетентного офицера из его штаба в Москву для обсуждения с Вами положения дел у Эйзенхауэра на западном фронте и вопроса о взаимодействии с восточным фронтом.

Мы будем сохранять полную секретность. Я надеюсь, что Вы встретитесь с этим офицером из штаба генерала Эйзенхауэра и обеспечите обмен с ним информацией, которая будет взаимно полезной. Положение в Бельгии неплохое, но мы вступили в такой период, когда нужно поговорить о следующей фазе.

Просьба дать скорый ответ на это предложение ввиду крайней срочности дела."

"Черчилль-Сталину

Я не считаю положение на Западе плохим, но совершенно очевидно, что Эйзенхауэр не может решить своей задачи, не зная, каковы Ваши планы. Президент Рузвельт, с которым я уже обменялся мнениями, сделал предложение о посылке к Вам вполне компетентного штабного офицера, чтобы ознакомиться с Вашими соображениями, которые нам необходимы для руководства.

Нам, безусловно, весьма важно знать основные наметки и сроки Ваших операций. Наша уверенность в наступлениях, которые должны быть предприняты русской армией, такова, что мы никогда не задавали Вам ни одного вопроса раньше, и мы убеждены теперь, что ответ будет успокоительным; но мы считаем, исходя из соображений сохранения тайны, что Вы скорее будете склонны информировать абсолютно надежного офицера, чем сообщать это каким-либо другим образом."

Наступление немцев начинало заступориваться.

Наступление вермахта захлебнулось у бельгийского города Селль (Celles) утром 25 декабря 1944 г. всего лишь в 6 км от реки Маас и моста в городе Динан. По иронии судьбы это был последний населенный пункт на пути к Маасу. Здесь было «острие» Арденнского выступа, то есть самая западная точка немецкого наступления в Арденнах.

Здесь 2-я немецкая танковая дивизия, наступавшая в авангарде 5-й танковой армии, попала в окружение у городка Селль. 2-ю немецкую танковую дивизию окружили 2-я американская и 11-я британская танковые дивизии.

Это был редкий случай в истории, чтобы в сражении столкнулись две дивизии противников с одинаковыми номерами.

К 25 декабря 1944 как стратегическая операция наступление немецких войск в Арденнах закончилось полным провалом. Они не выполнили даже тактических задач — не смогли захватить мосты через реку Маас, и даже не достигли самой реки. В основном это было связано с проблемами снабжения немецких войск топливом и боеприпасами.

Несмотря на приказы Гитлера продолжать наступление, немецкие войска начали отход.

Эйзенхауэр писал:

"Размах боев не снижался до 26 декабря, и из всех поступивших разведывательных донесений было ясно, что немцы собирались предпринять по меньшей мере еще одно крупное усилие, чтобы прорваться через нашу оборону в этом районе.

На юге Брэдли начал свое контрнаступление утром 22 декабря. Его войска продвигались крайне медленно, и их маневр затруднялся из-за сильных снежных заносов. Первоначальный удар был нанесен силами 3-го корпуса в составе 4-й бронетанковой, 80-й и 26-й пехотных дивизий. Бои приобрели затяжной характер, который явно был не по душе генералу Паттону.

Медленные темпы продвижения не давали каких-либо шансов на внезапный прорыв вражеской обороны. Генерал Паттон несколько раз звонил мне, чтобы выразить свое разочарование ходом боевых действий. На совещании в Вердене утром 19 декабря он намекал на быстрый успех и даже предсказывал, что войдет в Бастонь с ходу. Я отвечал ему, что до тех пор, пока его войска продвигаются, я вполне удовлетворен. Я ожидал, что из-за скверной погоды боевые действия развернутся именно так и что Паттон встретится только с оборонявшимися дивизиями немецкой 7-й армии.

23 декабря погода неожиданно улучшилась, и у нас появилась возможность использовать авиацию над районами [ боевых действий. Начиная с этого дня испытанные в боях экипажи самолетов наших тактических ВВС стали вновь бомбить наиболее уязвимые места в немецкой системе линий коммуникаций, наносили удары по вражеским колоннам на дорогах, выискивали и докладывали нам о каждом значительном передвижении сил противника.

Немцы, взятые в плен после начала действий авиации, с ужасом говорили о разрушениях, вызванных бомбардировкой союзников, и неизменно с горечью жаловались на беспомощность люфтваффе.

26 декабря Паттону наконец удалось прорваться в Бастонь, но сделал он это на узком участке силами левого фланга, что обеспечивало нам очень ненадежную связь с осажденным гарнизоном. Однако после 26 декабря вокруг этого города развернулись действительно тяжелые бои как для самого гарнизона, так и для войск, прорвавшихся к нему на выручку."

26 декабря, не дойдя шести килoметров до места исторической переправы Роммеля через Маас, в жестоком танковом бою была остановлена последняя наступавшая дивизия вермахта - 2-я танковая.

На случай, если бы она не остановилась, западный берег Масса обороняли, переброшенные сюда незадолго до того, четыре дивизии 30-го английского корпуса. После 26-го немцы начали потихоньку эвакуировать Арденнский выступ. Кризис операции миновал.

Уже с 22 декабря американцы вели частные наступательные операци на юге выступа, а 3 января началось общее наступление союзников с севера и с юга в общем направлении на Уффализ. Немцы оборонялись упорно. Англо-американцам потребовалось три недели, чтобы окончательно выдавить их на прежние позиции. Потери обеих сторон были, по масштабам второго фронта, довольно заметными.

Третье наступление и спор в штабе союзников

В ночь на 1 января 1945 г. силами 1-й и 19-й армий началось третье немецкое наступление,опеация "Северный ветер", но теперь — чтобы вновь обрести фактор внезапности — уже в Северном Эльзасе. За три дня наступления ударная группа 1-й армии продвинулась до 30 км.
1 января 1945 г. более 900 немецких бомбардировщиков совершили массированный налет на аэродромы союзников в Западной Европе (Северная Франция, Бельгия и Голландия). На земле было уничтожено 200 самолетов. Немцы потеряли при этом 93 самолета.
Кроме того, их авиация от огня своей же зенитной артиллерии потеряла еще 200 самолетов, когда они по ошибке пролетали над стартовыми площадками Фау-2.

Этот налет в еще большей мере осложнил стратегическую обстановку для союзных сил. В тот же день Эйзенхауэр приказал войскам оставить Северный Эльзас и Страсбург. Об этом важном решении командующий французской 1-й армией узнал только через 30 часов, так как отход держался в секрете даже от французской группы связи.

Командующий 1-й французской армией де Латтр де Тассиньи решил вопреки приказу не отводить левый фланг своей армии и взять на себя оборону Страсбурга. Глава временного правительства Франции де Голль одобрил эту инициативу и 2 января послал ему соответствующий приказ. На совещании в Версале 3 января Эйзенхауэр был вынужден уступить нажиму французов.

В то время, как в Арденнах происходило ожесточенное сражение, не менее жаркие схватки шли в высших штабах объединенных экспедиционных сил. Напряжение в отношениях между Эйзенхауэром и Монтгомери, возникшее с начала операции «Оверлорд», все более нарастало и теперь достигло апогея. Эйзенхауэр считал, что немецкие дивизии, прорвавшие фронт союзников и наступавшие в создавшемся выступе, понесли немалые потери, а их коммуникации растянуты. Он намеревался нанести по ним стремительный и мощный удар.

Он считал, что одновременный переход в наступление американской 3-й армии с южного фланга и американской 1-й армии, находившейся в то время под командованием Монтгомери, — с северного фланга создадут возможность окружения прорвавшихся немецких танковых армий и уничтожения их в образовавшемся арденнском выступе.

Однако Монтгомери на встрече с Эйзенхауэром 28 декабря заявил, что немцы еще в силах провести достаточно сильное контрнаступление на северной границе выступа.

Он предлагал "встретить этот возможный удар подготовленной обороной, обессилить наступающую группировку врага, а затем контрнаступлением американской 1-й армии нанести ей поражение."

Его идея заключалась в том, чтобы вытеснить противника обратно за «линию Зигфрида», тогда как Эйзенхауэр стоял за то, чтобы окружить прорвавшиеся немецкие дивизии и уничтожить их.

Монтгомери обещал начать наступление силами американской 1-й армии 1 января. Однако 30 декабря в штаб-квартиру Эйзенхауэра в Версале прибыл начальник штаба Монтгомери генерал Гинан. Он сообщил, что его шеф принял решение начать наступление не ранее 3 января. Это срывало все планы Верховного главнокомандующего.

Эйзенхауэр тут же написал резкое письмо Монтгомери.

В нем говорилось, что, если командующий 21-й группой армий не выполнит согласованное 28 декабря решение, он будет уволен. Но Монти продолжал упорствовать. В канун Нового года Гинан снова прилетел в Версаль. Он доложил, что Монтгомери не начнет наступления, пока не отразит ожидавшегося им немецкого удара против северного фланга союзников.

Получив это письмо, Монтгомери высокомерно спросил: «А кто меня заменит?» «Это уже обсудили, — ответил генерал Гинан. — Они хотят Алекса».

Он имел в виду английского фельдмаршала Александера, командующего союзными войсками в Италии. Монтгомери побледнел: об Александере он и забыл.

«Что же мне делать?» — спросил он. В ответ генерал протянул ему текст телеграммы: «Подпишите это».

Монтгомери прочитал текст и подписал его. В этой телеграмме Эйзенхауэру он просил его порвать его предыдущее письмо. Вслед за телеграммой он отправил в Версаль письмо. Он писал: «Вы можете положиться не меня и на все вверенные мне силы на сто процентов. Мы будем выполнять Ваш план».

Генерал Брэдли в соответствии с приказом Эйзенхауэра уже начал наступление 3-й армии в полосе 12-й группы армий. Монтгомери бездействовал.

Более того, он написал письмо Эйзенхауэру, в котором требовал передать ему руководство всеми сухопутными операциями, а все усилия объединенных сил союзников сосредоточить на северном направлении. Он даже подготовил проект соответствующей директивы, которую должен был подписать Эйзенхауэр.

3 января 1945 года англо-америанские войска от мелких контр-атак перешли в полномасштабное наступление на немецкие позиции. Тем не менее и к концу немецкого наступления в Арденнах союзные войска продолжали находиться в критическом положении

Немецкие солдаты ведут огонь из 20-мм зенитного орудия Flak 30 по наземной цели. Западный фронт, Арденнская операция.

Американский пилот капитан Лауэлл Смит (Lowell Smith) благодарит расчет зенитной пушки во время Арденнской операции.

"Черчилль-Сталину

Я по-прежнему остаюсь при том мнении, что численность и вооружение союзных армий, включая военно-воздушные силы, заставят фон Рундштедта пожалеть о своей смелой и хорошо организованной попытке расколоть наш фронт и по возможности захватить порт Антверпен, имеющий теперь жизненно важное значение…

"На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы.

Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях. Согласно полученному сообщению наш эмиссар главный маршал авиации Теддер вчера вечером находился в Каире, будучи связанным погодой.

Я считаю дело срочным."

Помощь СССР

Еще 21 декабря командующий союзными войсками генерал Д. Эйзенхауэр настойчиво просил правительства США и Англии обратиться к Советскому Союзу за военной помощью.

6 января 1945 года Уинстон Черчилль обратился к Верховному главнокомандующему ВС СССР Иосифу Сталину 5 янвпря

"Черчилль-Сталину

…3. Я только что вернулся, посетив по отдельности штаб генерала Эйзенхауэра и штаб фельдмаршала Монтгомери. Битва в Бельгии носит весьма тяжелый характер, но считают, что мы являемся хозяевами положения. Отвлекающее наступление, которое немцы предпринимают в Эльзасе, также причиняет трудности в отношениях с французами и имеет тенденцию сковать американские силы.

Я по-прежнему остаюсь при том мнении, что численность и вооружение союзных армий, включая военно-воздушные силы, заставят фон Рундштедта пожалеть о своей смелой и хорошо организованной попытке расколоть наш фронт и по возможности захватить порт Антверпен, имеющий теперь жизненно важное значение…"

"На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях. Согласно полученному сообщению наш эмиссар главный маршал авиации Теддер вчера вечером находился в Каире, будучи связанным погодой.

Его поездка сильно затянулась не по Вашей вине. Если он еще не прибыл к Вам, я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне.

Я считаю дело срочным."

"Сталин-Черчиллю

Получил вечером 7 января Ваше послание от 6 января 1945 года.К сожалению, главный маршал авиации г-н Теддер еще не прибыл в Москву.

Очень важно использовать наше превосходство против немцев в артиллерии и авиации. В этих видах требуется ясная погода для авиации и отсутствие низких туманов, мешающих артиллерии вести прицельный огонь. Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам."

"Черчилль-Сталину

1. Я весьма благодарен Вам за Ваше волнующее послание. Я переслал его генералу Эйзенхауэру только для его личного сведения. Да сопутствует Вашему благородному предприятию полная удача!

2. Битва на Западе идет не так уж плохо. Весьма возможно, что гунны будут вытеснены из своего выступа с очень тяжелыми потерями. Это битва, которую главным образом ведут американцы; и их войска сражались прекрасно, понеся при этом тяжелые потери.

Мы и американцы бросаем в бой все, что можем. Весть, сообщенная Вами мне, сильно ободрит генерала Эйзенхауэра, так как она даст ему уверенность в том, что немцам придется делить свои резервы между нашими двумя пылающими фронтами. В битве на Западе согласно заявлениям генералов, руководящих ею, не будет перерыва."

12 января 1945, на 8 дней раньше намеченного срока, советские войска перешли в наступление на всем советско-германском фронте.

Немецкое командование вынуждено было окончательно отказаться от дальнейших попыток наступления на Западе и начать переброску сил оттуда на советско-германский фронт. Во второй половине января — начале февраля 1945 года на советско-германский фронт было переброшено 13 наиболее боеспособных дивизий, в том числе 6 танковых и моторизованных (6-я танковая армия СС), 800 танков и штурмовых орудий и другая боевая техника.

"Сегодня имел беседу с маршалом Теддером и сопровождающими его генералами. Мне кажется, что взаимная информация получилась достаточно полная, о чем Вам, должно быть, доложит маршал Теддер. Должен сказать, что маршал Теддер произвел на меня очень хорошее впечатление. Несмотря на неблагоприятную погоду, наступление советских войск развивается по намеченному плану. Приведены в движение войска всего центрального фронта — от Карпат до Балтийского моря. Немцы бешено сопротивляются, но вынуждены отступать. Надеюсь, что это обстоятельство облегчит и ускорит намеченное генералом Эйзенхауэром наступление на западном фронте."

И Рузвельту:

"Сегодня, 15 января, имел беседу с маршалом Теддером и сопровождавшими его генералами. Как мне кажется, взаимная информация получилась достаточно полная. С обеих сторон были даны исчерпывающие ответы на поставленные вопросы. Должен сказать, что маршал Теддер производит самое благоприятное впечатление.

После четырех дней наступательных операций на советско-германском фронте я имею теперь возможность сообщить Вам, что, несмотря на неблагоприятную погоду, наступление советских войск развертывается удовлетворительно. \
Весь центральный фронт, от Карпат до Балтийского моря, находится в движении на запад. Хотя немцы сопротивляются отчаянно, они все же вынуждены отступать. Не сомневаюсь, что немцам придется разбросать свои резервы между двумя фронтами, в результате чего они будут вынуждены отказаться от наступления на западном фронте. Я рад, что это обстоятельство облегчит положение союзных войск на западе и ускорит подготовку намеченного генералом Эйзенхауэром наступления.

Что касается советских войск, то можете не сомневаться, что они, несмотря на имеющиеся трудности, сделают все возможное для того, чтобы предпринятый ими удар по немцам оказался максимально эффективным."

"Я очень благодарен Вам за Ваше послание, и я очень рад, что маршал авиации Теддер произвел на Вас такое благоприятное впечатление. От имени Правительства Его Величества и от всей души я хочу выразить Вам нашу благодарность и принести поздравления по случаю того гигантского наступления, которое Вы начали на восточном фронте.

Вам, несомненно, теперь известны планы генерала Эйзенхауэра и в какой степени осуществление их было задержано превентивным наступлением Рундштедта. Я уверен, что на всем нашем фронте бои будут идти непрерывно. Британская 21-я армейская группа под командованием фельдмаршала Монтгомери начала сегодня наступление в районе к югу от Роермонда."

Рузвельт-Сталину

"Весьма благодарен за Ваше ободряющее послание от 15 января о Вашей беседе с маршалом авиации Теддером и о наступлении Ваших войск на советско-германском фронте. Подвиги, совершенные Вашими героическими воинами раньше, и эффективность, которую они уже продемонстрировали в этом наступлении, дают все основания надеяться на скорые успехи наших войск на обоих фронтах. Время, необходимое для того, чтобы заставить капитулировать наших варварских противников, будет резко сокращено умелой координацией наших совместных усилий.

Америка, как Вы знаете, прилагает большие усилия на Тихом океане, на расстоянии семи тысяч миль отсюда, причем я надеюсь, что скорый крах Германии позволит перебросить в район Тихого океана достаточные силы для быстрой ликвидации японской угрозы всем нашим союзникам."

Новое наступление союзников

К 15 января 1945 части 1-й и 3-й американских армий соединились к северу от Бастони в районе городов Уффализ и Новилль, тем самым ликвидировав более половины арденнского выступа. 12-й корпус 3-й армии совершил прорыв через реку Сюр в 03.30 утра 18 января без артиллерийской подготовки и застал противника врасплох. 101-ю парашютно-десантную дивизию передали в 6-ю группу армий.

Они потребовались для продолжения атаки на «кольмарский котел».

23 января 1-я армия освободила город Сен-Вит. Дальнейший план наступления 12-й группы армий предполагал штурм «линии Зигфрида». 24 января оставшиеся немецкие части общей численностью около 300.000 человек были полностью окружены в Бельгии, но продолжали сопротивление.

Итоги операции

К 29 января союзники полностью ликвидировали Арденнский «выступ» и начали вторжение в Германию. Немецкое контрнаступление закончилось провалом, не выполнив поставленных задач

Вермахт потерял в боях более трети бронетехники и практически всю авиацию из участвовавших в наступательной операции, большое количество ресурсов, израсходовал топливо и боеприпасы, которых и так не хватало вермахту в конце войны. Всё это могло бы понадобиться для обороны западных границ Германии, или могло быть использовано немецким командованием на других фронтах.

Несмотря на то, что немецкое командование не достигло поставленных результатов, арденнская операция задержала наступление англо-американских войск на Рейне на 6 недель: союзники планировали наступление на 18 декабря 1944, но пришлось перенести его на 29 января 1945 года.