В чем различие понятий человек. Чем отличается личность от индивида? Отличие личности от индивида

Патриотизм - это в первую очередь любовь к своей стране, к людям. Шовинизм отличается сравнением "своей" нации с остальными и увернностью в том, что "своя" нация лучше других, а другие, соответственно, хуже "своей". Крайняя степень шовинизма - нацизм. Для национализма характерным является сосредоточение на нации, нация первична, человек и личность вторичны.

Патриотизм

Патриоти́зм (греч. πατριώτης — соотечественник, πατρίς — отечество) — любовь к своей стране, преданность ей, гордость родной культурой.

Патриотизм предполагает гордость достижениями и культурой своей страны, желание сохранять её характер и культурные особенности и идентификация себя (особое эмоциональное переживание своей принадлежности к стране и своему гражданству, языку, традициям) с другими членами своего народа. Любовь к своей родине, стране, народу, привязанность к месту своего рождения, к месту жительства.

Шовинизм

Шовинизм (фр. chauvinisme) — проповедь национальной исключительности, противопоставление интересов одной «титульной» , «коренной» , «главной» нации интересам всех других наций и меньшинств, распространение национального чванства, разжигание национальной вражды и ненависти. Под шовинизмом понимается политика подавления этнических, национальных и религиозных меньшинств от имени «превосходства» , «главенства» , «старшего брата» и т. п.

Суть шовинизма заключается в проповеди национального превосходства с целью обоснования права на дискриминацию и угнетение других народов. Шовинизм способствует возникновению и распространению неприязни и даже ненависти к чужакам, иноземцам, иноверцам, по принципу «не такой — чужой — чужак — враг».

Национализм

Национализм (фр. nationalisme) — идеология и политика, базовым принципом которых является тезис о высшей ценности нации, её первичности в государствообразующем процессе. Отличается многообразием течений, некоторые из которых находятся в противоречии друг с другом. В силу националистической окраски многих современных радикальных движений, ряд течений национализма ассоциируется с этнической, культурной и религиозной нетерпимостью.

Крайний национализм нередко ассоциируется с экстремизмом и ведёт к острым внутренним или межгосударственным конфликтам. В большинстве стран крайний национализм официально признаётся социально опасным явлением. Радикальный государственный национализм является ключевой составляющей фашизма и нацизма. Многие этнические националисты разделяют идеи национального превосходства и национальной исключительности (шовинизм), а также культурной и религиозной нетерпимости (ксенофобия).

В проблеме объединения рус­ских нельзя обойтись без при­менения понятий нация, на­ционализм, национальное го­сударство и патриотизм . Все они многозначны и расплыв­чаты, и каждый раз надо учиты­вать, о какой стороне этих поня­тий идет речь. Сделаем первый шаг в разграничении двух поня­тий - национализм и патрио­тизм.

Эти понятия в чем-то пере­крываются, и потому иногда употребляются как равноцен­ные, взаимозаменяемые. Это часто ведет к ошибке, поэтому делаем упор на различии.

Как уже говорилось, национа­лизм - необходимый срез соз­нания любого народа. Без него народа просто не может быть, а имеются только племена. Тем более без национализма на­роды не могут собраться в на­цию - для такой сборки требу­ется наличие общего набора главных представлений, разде­ляемых всеми, кто желает при­надлежить к нации. Набор этих главных представлений и ста­новится национализмом как го­сударственной идеологией. Без нее не может создано и узако­нено национальное государство как тип политической организа­ции территории и жизни насе­ления.

Именно уси­лиями этого на­цио­нального госу­дар­ства на­се­ле­ние и пре­вра­щается в нацию как общ­ность граждан . Можно сказать, что национальное государство выработало качественно новую матрицу сборки народа, введя новое измерение для самоосоз­нания людей - гражданствен­ность . Говорят, что «национа­лизм создает нации, а не нации - национализм».

Это - довольно новое явле­ние в истории - такие государ­ства стали складываться в мо­мент Французской революции, и большую роль в этом сыграли идеи Просвещения. Как идеоло­гия национализм сложился в XVIII веке, но с тех пор показал свою исключительно высокую эффективность в политике. Эт­ничность, сопряженная в нацио­нализме с гражданством, сильно сплачивает людей и по­зволяет мобилизовать большие общности. Надо, впрочем, де­лать различие между национа­лизмом и принадлежностью к нации : национализм относится к осознанным «активным» чув­ствам, а принадлежность к на­ции - ощущение, что ты «дома». Так что многие, «при­надлежащие к нации», себя к националистам не отнесут, хотя они и лояльны к идеологии сво­его государства.

Патриотизм - также есть не­обходимая часть любой госу­дарственной идеологии. В чем же отличие от национализма? Как говорят, патриотизм утвер­ждает вертикальную соли­дарность - приверженность личности к стране и государ­ству. В этой приверженности нет акцента на ценности «низ­шего уровня», скрепляющие эт­ническую общность, даже столь широкую, как нация. Напротив, национализм активизирует чув­ство горизонтального това­рищества , ощущения нацио­нального братства.

Патриот любит Россию, но при этом ему могут быть про­тивны населяющие ее русские. Например, во время революции большой части дворянства и либеральной интеллигенции России было ненавистно рус­ское простонародье, они просто зубами скрежетали от нена­висти к подавляющему боль­шинству народа (об этих чувст­вах эмиграции много писал Иван Солоневич). Эти патриоты России не были русскими на­ционалистами - они в тот мо­мент были русофобами . В мо­менты кризисов политический порядок и тип государства могут быстро меняться, поэтому воз­никают патриотические движе­ния, имеющие разные идеаль­ные образы России .

И белые, и красные в Граж­данской войне были патриотами - но «разных Россий». Но об­щего ощущения национального братства у них быть не могло. Поэтому обе воюющие стороны представляли себе противников как «иной народ». Идеологи бе­лых считали большинство рус­ских народом-богоотступником, а крестьяне считали помещиков и буржуазию «внутренним нем­цем». В таких трагедиях мень­шинство, воюющее против большинства сограждан, более или менее отчетливо ощущает себя отщепенцами. Например, Керенский с горечью написал о себе: «Ушел один, отринутый народом».

Сегодня в России - подоб­ный раскол. Идеологи команды Горбачева - Ельцина много лет пытаются убедить мир, что на­род России оказался «негодным материалом» для их реформ. Их идеал - Россия, но насе­ленная другим, хорошим наро­дом. Они - патриоты создан­ной в их либеральном вообра­жении «России», и этот ее образ можно вполне точно описать. Но они - непримиримые против­ники русских националистов, ко­торые любят реальных русских людей, со всеми их недостат­ками, испытывают к ним чувство национального братства и «го­ризонтального товарищества». Между собой русские национа­листы могут ожесточенно спо­рить о лозунге «Россия для рус­ских», но они будут вместе вое­вать против тех, кто пытается устроить «Россию без русских».

Россия - национальное или интернациональное государ­ство?

Этот вопрос, который часто поднимается в СМИ и на поли­тических собраниях, поставлен неверно. Как говорят, демагоги­чески, чтобы затуманить суть дела. Берут два однокоренных слова - национальный и ин­тернациональный - и рассу­ждают так, будто это понятия одного уровня. На деле это по­нятия разного уровня, соеди­нять их союзом или нельзя.

В понятиях важно не сходство или различие слов, а тот смысл, который в них вкладывается. Смысл понятий - предмет со­глашения, он вырабатывается в спорах и принимается автори­тетным сообществом, почти го­лосованием. Конечно, всегда есть диссиденты, которые кри­чат: «А я понимаю этот термин совсем по-другому!» Это их личное дело. Можно им сочув­ствовать, интересоваться их оригинальным мнением, но при этом обязательно надо знать господствующую на данный мо­мент трактовку.

Согласно этой трактовке, Рос­сия и в конце XIX века в виде Российской империи, и до конца XX века в виде СССР, и теперь в виде Российской Федерации есть полиэтническое нацио­нальное государство . Если демагоги так уж настаивают, скажем, что Россия - интерна­циональное национальное го­сударство . Суть этого утвер­ждения в том, что и в конце XIX века, и в советский период в России складывалась большая гражданская нация . Складыва­лась она вокруг русского народа как ядра этой нации, но была полиэтнической - включала много народов и народностей (этносов). Их у нас называли «национальностями», что и соз­давало некоторую путаницу (от­сюда и слово интернациональ­ный или, точнее, многонацио­нальный).

Формирование в России большой гражданской нации было прервано глубокими кри­зисами - в начале и в конце XX века. Но в обоих случаях оно не прекращалось, а продолжалось в новых условиях. Менялись символы государственности, идеология, даже территория, но процесс снова набирал силу. Даже сегодня, когда историче­ская Россия претерпела самую глубокую трансформацию и ее нация прошла через этап очень опасного распада, основа ее не сломана - она «выздоравли­вает». В международных отно­шениях, где как раз и важно оп­ределение типа государствен­ности, уже с Ивана Грозного считалось, что Россия - нацио­нальное государство.

В XX веке на Западе всех со­ветских людей называли рус­скими . Этническая принадлеж­ность там никого не интересо­вала (если, конечно, человека не вербовало ЦРУ). Когда кто-то пытался объяснить западным коллегам на каком-нибудь кон­грессе, что такой-то докладчик из советской делегации не рус­ский, а грузин, это их удивляло: «Причем здесь грузин, узбек? Они же из России, а их этнич­ность - совсем другой вопрос, тут это не важно».

Является ли Россия в этом отношении чем-то необычным? Ни в коей мере. Вот США, здесь создана довольно сплоченная нация - вокруг сравнительно небольшого количественно ядра из белых протестантов англо­саксонского происхождения. Но этнический состав этой нации очень пестрый и рыхлый. Со­гласно переписи 1990 года, только 5% граждан США счи­тали себя в тот момент «просто американцами», остальные от­носили себя к 215 этническим группам. Случись там такой кри­зис, как в России, ядро не удер­жало бы нацию от распада. О Бразилии или Индии говорить нечего - здесь и коренное на­селение представлено сотнями народностей.

Более того, за последние де­сятилетия и казавшиеся нацио­нально однородными страны Европы превращаются в поли­этнические - из-за интенсив­ных потоков миграции. Франция, Германия, Голландия стали ти­пичными «многонациональ­ными» национальными государ­ствами.

Так что не надо нам мудрить и противопоставлять два неотъ­емлемых качества России. Она - национальное государство. Имперский характер россий­ского государства этого не от­менял и в досоветский период, поскольку части России не были колониями какой-то «метропо­лии» (США тоже являются им­перией и не стесняются это за­являть - но при этом пред­ставляют собой типичное на­циональное государство).

Но Россия в то же время - полиэтническое (многонацио­нальное) государство. Отрицать это, подсчитывая процент рус­ских, ошибочно. А во многих от­ношениях просто глупо. Если у вас большая семья и она зани­мает в коммунальной квартире три комнаты, а еще десять се­мей занимают комнатушки, то квартира не перестает быть коммунальной. В ней надо уметь жить. Сейчас в России одна из самых критических про­блем - восстановление прием­лемого типа межнационального общежития. Тут всем надо не наломать дров, которых и так уже много наломано в 90-е годы.

Чем вызвана неприязнь к на­ционализму?

Национализм как чувство при­надлежности к своей нации и как идеология ее строительства совершенно необходим для на рода (нации). Во многих случаях он бывает самым эффективным средством для защиты народом своих прав. Известно, правда, что использование национа­лизма как политического оружия - искусство сложное, он легко выходит из-под контроля и то­гда ставит под удар свой же на­род. Но умение владеть ору­жием необходимо всегда, это не основание, чтобы бросать ору­жие.

Почему же с момента станов­ления наций и зарождения на ционализма в Западной Европе русская культура испытывала неприязнь к этой идеологии? Достоевский противопоставлял ему «всечеловечность», с ним соглашались философы, осо­бенно православные.

Сергий Булгаков писал в на­чале XX в.: «Национальное чув­ство нужно всегда держать в узде и никогда не отдаваться ему безраздельно. Идея избра­ния слишком легко вырождается в сознание особой привилеги­рованности, между тем как она должна родить обостренное чувство ответственности и усу­гублять требовательность к себе… Однако, идя далее и в этом направлении, мы наталки­ваемся на своеобразную труд­ность. Дело в том, что нацио­нальность не только необхо­димо смирять в себе, но в то же время ее надо и защищать, ибо в этом мире все развивается в противоборстве. И насколько предосудителен национализм, настолько же обя­зателен патриотизм».

Но национализм настолько необходим для существования нации, что утверждение о его предосудительности и попытка заменить патриотизмом не имеют смысла. Можно осуждать лишь какие-то выверты нацио­нализма, как и любой другой формы сознания. В чем тут дело?

Есть две причины. Наша ин­теллигенция восприняла у не­мецкой философии романтиче­ское представление о нациях, согласно которому они даны нам «свыше». Вл. Соловьев ви­дел в нации воплощение воли Провидения, предначертавшего каждой части человечества свою миссию. Если так, то на­ционализм есть вмешательство в дела Провидения и искажает смысл предначертания. Да и нечего беспокоиться о связно­сти народа - не в силах греш­ных людей разрушить то, что скреплено высшей волей. Это же представление советская ин­теллигенция восприняла от Маркса, который почерпнул его у той же немецкой философии.

Вторая причина в том, что практика национализма на За­паде вызвала у русских отвра­щение. Понятно, что создать нацию, то есть сделать память, мифы, культуру общими для всего населения, можно лишь ослабляя различия частей этого населения - ослабляя их эт­ничность. Это не может быть «бесконфликтным» - «иных» надо преобразовывать в «своих». Национальное госу­дарство в Европе победило по­тому, что создало инструменты уничтожения или подавления других этносов (прежде всего, современную армию, печать и промышленный капитализм).

Англичане, собирая нацию, жестоко подавляли шотландцев. После разгрома восстания 1746 г. войска несколько месяцев без суда убивали любого шот­ландца-горца, которого им уда­валось поймать. Всерьез обсу­ждалось предложение перебить всех женщин детородного воз­раста. Во Франции «сплавляли» не только много малых народов, но и два больших блока - се­веро- и южнофранцузского (провансальцев). Последние со­противлялись триста лет, пока «железный кулак Конвента» не сделал их французами. А Напо­леон заменил все этнические названия департаментов на гео­графические - по названиям рек.

Россия же собирала и строила территорию и общее культурное ядро нации при сохранении этничности разных народов. Этот путь был очень сложен, но обладал огромными преимуще­ствами. Когда Бисмарк собирал немецкую нацию «железом и кровью», Тютчев написал:

«Единство, - возвестил оракул наших дней, -

Быть может спаяно железом лишь и кровью…»

Но мы попробуем спаять его любовью, -

А там увидим, что прочней…

В советском интернациона­лизме, который продолжал ту же линию, ради упрощения само понятие национализма было выхолощено и приравнено к на­циональному эгоизму. Это было тяжелой де­формацией обществове­дения. Она лишила нас инструментов для пони­мания этнических про­цессов и отгородила от важного опыта других стран. Эту деформацию используют и сегодня идеологи из команды Горбачева - Ельцина для подавления русского гражданского национа­лизма.

Предупреждения об опасности национализма надо иметь в виду, но возводить в закон нельзя. Принцип «Воз­любите врагов своих», на который упирал Вл. Со­ловьев, теряет смысл, если враг тебя уничто­жает.

Запад как пробный ка­мень для русских

Люди осознают себя как народ именно в срав­нении с другими наро­дами («иными»), которые оказывают наибольшее влияние на их судьбу. Начиная с XVI в. глав­ными иными для русских стали народы Запада, в целом - Западная циви­лизация. С Запада при­ходили теперь захват­чики, представлявшие главные угрозы для существо­вания России. К Западу же рус­ские относились с напряженным вниманием, перенимая у них многие идеи, технологии и об­щественные институты. По по­воду отношения к Западу в среде самих русских шел не­прерывный диалог и возникали длительные конфликты, так что даже возникли два философ­ских течения - западники и славянофилы.

Самосознание русских нико­гда не включало ненависть к Западу в качестве своего стержня. От такого комплекса русских уберегла история - во всех больших войнах с Западом русские отстояли свою незави­симость, а в двух Отечествен­ных войнах одержали великие победы. Это укрепило и русское ядро, и ту полиэтническую на­цию, которая складывалась во­круг этого ядра в XIX и XX веках.

За исключением части интел­лигенции, в сознании русских не было комплекса неполноценно­сти по сравнению с Западом. Не слишком задумываясь об этом, русские считали себя самобыт­ной цивилизацией. Их пред­ставления о Западе сложились за два века и отвечали мировоз­зренческой матрице русских. Да, многое есть у Запада, чем можно восхищаться, но есть и духовная пропасть, возникшая с отходом его от православного представления о человеке. И русские философы видели в этом именно трагедию Европы. Русский националист К.Н. Леон­тьев, скорее западник, чем сла­вянофил, высказал глубокую мысль: «И как мне хочется… воскликнуть не от лица всей России, но гораздо скромнее, прямо от моего лица и от лица немногих мне сочувствующих: «О, как мы ненавидим тебя, со­временная Европа, за то, что ты погубила у себя самой все ве­ликое, изящное и святое и унич­тожаешь и у нас, несчастных, столько драгоценного твоим заразительным дыханием!»

Таким образом, Запад и его наиболее «чистое» воплоще­ние, США, были для русских важной системой координат, в которой они понимали сами себя. В 70-е годы эта система координат вступила в кризис, который возник в сознании на­ших западников. Сахаров, их духовный лидер, в холодной войне встал на сторону Запада против СССР категорически и открыто. В 1976 г. он заявил: «Западный мир несет на себе огромную ответственность в противостоянии тоталитарному миру социалистических стран». Он завалил президентов США требованиями о введении санк­ций против СССР и даже о бой­коте Олимпийских игр в Москве в 1980 г. В 90-е годы демократы этим хвастались, теперь помал­кивают, но надо же вспомнить начало большого раскола.

Каждому русскому пришлось делать свой моральный выбор в отношении Запада, например, в момент бомбардировок Сербии и Ирака. Здесь прошел водо­раздел, часть русских стала жить по принципу «Запад всегда прав». И дело тут не в политике, они душой потянулись к Западу.

Когда от нас потребовали принять Запад как идеал гума­низма, демократии и прав чело­века, это сразу нанесло боль­шинству русских культурную травму. Рушились ориентиры нравственности и совести, кри­терии различения добра и зла. То, что люди считали у Запада для нас неприемлемым - без всяких фобий и комплексов - теперь от них требовали счи­тать образцом для подражания. Вся конструкция национального самосознания рушилась - или это самосознание должно было «уйти в катакомбы», что повер­гает большинство нормальных людей в тяжелый стресс.

Кризис национального созна­ния был вызван тем, что тот Но­вый мировой порядок, который США стали строить после 1990 г., был одобрен государством России. Этот порядок был про­тивен совести нашего народа, и возник конфликт между этой со­вестью и государством, что под­рывало роль государства как хранителя народа. Требуя при­нять Запад за образец для рус­ских, идеологи Горбачева и Ельцина вели демонтаж народа, ибо переделать его мировоз­зрение они не могли, но подор­вать его связность им было по силам.

Для нашего будущего важен тот факт, что не произошло слома тех главных устоев рус­ской культуры, для которых пробным камнем был Запад. В декабре 2006 г. Центр Ю. Ле­вады провел большой опрос на тему «Россия и Запад». На во­прос «Является ли Россия ча­стью западной цивилизации?» положительно ответили 15%. Большинство, 70% опрошенных выбрали ответ «Россия принад­лежит особой («евразийской» или «православно-славянской») цивилизации, и поэтому запад­ный путь развития ей не подхо­дит». Затруднились ответить 15%.

Теперь эти 70% русских должны «вернуть» в народ тех, кто слишком поддался соблазну Запада или пока что затрудня­ется найти свое место.

«Не зная истории своего отечества, трудно быть патриотом»
Л.Н.Гумилёв

Политический словарь даёт формулировку: «НАЦИОНАЛИЗМ - идеология и направление политики, основополагающим принципом которых является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства и её первичности в государство образующем процессе. Отличается многообразием течений, некоторые из них противоречат друг другу».
«Национализм есть любовь к историческому облику и творческому акту своего народа во всем его своеобразии. Национализм есть вера в инстинктивную и духовную силу своего народа, вера в его духовное призвание…» - пишет русский философ И.А.Ильин, тем самым, одухотворяя схоластическое определение «национализма» изложенное в словаре. Тот же словарь характеризует понятие: НАЦИЯ (от лат. natio - племя, народ) как социально-экономическую, культурно-политическую и духовную общность людей индустриальной эпохи. И тут же оговаривается, что «существует два основных подхода к пониманию нации: как политической общности граждан определенного государства и как этнической общности с единым языком и самосознанием». Сегодня в странах Западной Европы и Северной Америки, где государственное строительство происходило на основе одного доминантного народа, с его уникальным языком, этнокультурой и историей деяний вождей, превалирует социально-политическое и экономическое понимание определения «нация».
N.B. Есть ещё слово «ПАТРИОТИЗМ» - дословно с латыни означающая любовь к родине (patria). Оно абсолютно не идентично по смыслу «нациоанализму», как не идентичны, скажем, любовь к природе родных мест и уважительное отношение к своей стране, со всей полнотой составляющих это понятие факторов. ПАТРИОТ – любит свою Родину и уважает страну, которую строили его предки, тем самым уважает и светлую память о них.
В России превалирует понимание нации, как культурно-политической и духовной общности людей. Другими словами для русского человека язык, история и этнокультура являются основными факторами самоопределения личности как конкретного НАЦИОНАЛА, где основополагающим является его историческое сознание. Именно историческое сознание замыкает и определяет национальную идентификацию современного человека. Сама этнокультура, опирается на ту или иную религиозную идеологию – нравственную систему, фиксированную конкретным языком данного племени и ритуалами, а также табу. Этнокультуры, помогавшие сплочённым ими людям выжить, существовали испокон веков в любом племени в любом народе. Но только записанная на конкретном языке история данного народа, с его социальными нравственными установками-ориентирами, формировала национальную культуру и просвещённые национальные элиты.
В эпоху развития капитализма, социальными элитами на почве конкретных национальных культур формировались национальные государства, отстаивающие уже не сословные – духовные приоритеты той или иной части данного социума, а общегражданские экономические интересы жителей этих стран. В широкий политический обиход понятие «нация» входит на волне Великой французской революции в конце 18 века. В остальной Европе приблизительно к середине 19 века понятие «нация» становится обще употребляемым при политической мотивации действий властей различных стран. «Национальные интересы» отождествляются в это время, прежде всего, с экономическими интересами новых политических элит – капиталистов. Декларируется, что «национальные интересы» могут реализоваться только по средствам демократических процессов развития в различных государствах через гражданское представительство - парламентаризм. Естественно, на фоне полной или частичной дисквалификации от политики традиционных представителей местных родовых сословий, лишая их возможности внутреннего и внешнего распределения натуральных и произведённых богатств.
Однако, при более пристальном рассмотрении данных процессов связанных с «национализацией государств», возникает весьма любопытное наблюдение, которое показывает всё несоответствие декларируемого общественными науками и реализуемого в экономической практике. Дело в том, что экономические факторы бытия конкретного общества, связанные с экономным, рачительным хозяйствованием, обеспечивающим жизнедеятельность и развитие данного социума – опираются изначально на научно-технические знания людей. В основе них понимание и умение применить законы природы: физические, биологические, социальные, духовные. Эти законы безотносительны – абсолютны и никак непосредственно не связаны с национальным – культурным аспектом бытия любого социума.
(Оговорюсь, сегодня экономикой почему-то называют чисто идеологическую - спекулятивную деятельность на рынке «ценных бумаг», когда одни фантики под названием деньги (кредитное обязательство), соответственно оговорив условия, меняют на другие фантики под названием акции (тоже кредитное обязательство) и получают от этого «прибыль»?!)
Да, не все национальные культуры даже сегодня способны во всей полноте воспринимать сущность новостей научно-технического прогресса, а не только внешнюю, формальную его составляющую. Но это не значит, что эти культуры «отставшие» или «недоразвитые». Иные культуры могут лучше, скажем, воспринимают эстетизм новых вещей. На их основе возможно прекрасное дизайнерское совершенствование новых разработок.
Нет плохих или хороших национальных культур, ибо нет той объективной системы измерения, которая позволяет проводить оценку сущности культур самих в себе. В отличие от оценки цивилизованности данного социума, когда критерием для этого служит количество умно и гуманно используемых его члена энергетических мощностей.
Понятие НАЦИОНАЛ, человек идентифицирующий себя с той или иной национальной культурой, имманентно включает в себя понятие культурный человек, знающий историю своего народа и эмоционально предрасположенный к восприятию его религии и этнокультуры. Культурный, образованный человек, уважающий свою национальность, никогда не будет с пренебрежением относиться к человеку другой национальности, понимая всю самобытную неповторимость иной национальной культуры, сохранившейся и не растерзанной до сих пор иными этносами.
НАЦИОНАЛИЗМ – это пренебрежительное, как минимум, отношение к другим национальным культурам в основе которого ксенофобия – психологический синдром неприятия чужого, нового, неизвестного, с одновременным самовосхищением от принадлежности к конкретному национальному социуму.
Отрадно, что не все люди страдают этим интравертным психозом, замыкающим личность человека в себе и исключительно на апробирующем его социуме. Многие наоборот открыты - экстравертны, любознательны и весьма склонны подчиняться натуральному рефлексу на новизну (неофилии), стремясь познать, изучить и понять новое.
НАЦИЗМ это крайнее воплощение национализма, когда синдром ксенофобии приобретает агрессивную составляющую, выраженную часто в насильственных действиях идеологических и физических в отношении иных наций и националов. Причём, как правило, нацисты не знают историю и этнокультуру собственного народа, в силу своей малой образованности. Их вполне удовлетворяет восприятие окружающего через свои, нацистские табуированные ритуалы.
ШОВИНИЗМ – это психический синдром, идеологически «обоснованное» англосакскими теоретиками в 19 в. псевдонаучное учение о расовом превосходстве одних людей над другими. Шовинисты не способны понять и принять чужих людей ни по национальному, ни по расовому признаку. Шовинизм являет собой абсолютное воплощение антигуманизма на почве синдрома ксенофобии.
Русские люди в сущности НЕОФИЛЫ – огромные просторы их государства, населённого представителями различных национальностей, свидетельством тому.