Как была организована военная служба народов. Устроение русского воинства. Краткий исторический очерк. Народы Западной Сибири

Принятое в 1556 г. «Уложение о службе» закрепляло порядок функционирования дворянского поместного войска. Военная служба дворян была наследственной, пожизненной и начиналась с 15 лет. Не явившийся на службу дворянин подвергался телесным наказаниям, лишался поместий, а нередко и жизни.

В сер. XVI в. в России было создано постоянное стрелецкое войско. Комплектовалось оно путем вербовки вольных людей из свободных крестьян и посадских, не облагавшихся налогом и повинностями. Стрельцы несли военную службу в мирное, и в военное время. Они имели огнестрельное оружие (пищали) и холодное – (сабли, бердыши), единообразную одежду (длинные кафтаны и отороченные мехом шапки). Стрельцы находились на гос. обеспечении, получали от казны денежное и хлебное жалование, жили в особых слободах, имели свой двор и приусадебный участок, занимались огородничеством, ремеслом и торговлей. Организационно стрелецкое войско состояло из приказов по 500 – 1000 чел., которые делились на сотни, полусотни и десятки. В кон. XVI в. стрелецкое войско насчитывало 20 – 25 тыс. чел.

Серьезную роль играло народное ополчение «посошная рать».

К кон. XVI в. в русской армии имелось 5 тыс. различных орудий. Воины, обслуживающие артиллерию, назывались пушкарями. В кон. XVI в. их было около 5 тыс. чел. Без ополчения русская армия в кон. XVI в. насчитывала свыше 100 тыс. чел. В войсках служило 2,5 тыс. иностранцев.

Центральным военным учреждением был Разрядный приказ, ведавший всеми вопросами жизни и службы. В военное время он собирал войско, распределял служилых людей по полкам, назначал воевод.

В XVII в. происходило дальнейшее развитие вооруженных сил России. В 30-х гг. формируются новые воинские части: солдатские, рейтарские и драгунские полки. Солдаты – воины пеших полков. Рейтары – тяжелая кавалерия, вооруженная карабинами, пистолетами, саблями. Драгуны – кавалеристы, которые могли сражаться и в конном, и в пешем строю. Эти полки получили название «иноземного строя» («нового строя»). Они создавались путем добровольного найма служилых и вольных людей. Полки «иноземного строя» являлись постоянным войском и имели элементы регулярной армии: единообразное устройство (полк насчитывал 1600 – 2000 чел. и делился на 8 – 12 рот), однотипное вооружение и обмундирование, ратники находились на полном государственном обеспечении и проходили систематическое военное обучение. В этих полках командный состав и иностранцы, состоявшие на военной службе в русской армии, получали офицерские и генеральские звания западноевропейского типа. Численность походного войска увеличилась в 6 раз и значительно повысилась его боеспособность.

Во 2-й пол. XVII в. стали учреждаться разряды военно-административного округа, каждый из которых включал несколько городов и уездов. В мирное время разряды выполняли функции военных округов, а в военное – формировали территориальное войско – разрядные полки. На территории каждого разряда находилось войско, состоявшее из полков «нового строя».

В XVII в. совершенствовалось вооружение войск. На смену тяжелым и неудобным пищалям пришли мушкеты, карабины и пистолеты. В пехоте стали применяться ручные гранаты. В артиллерии появились литые орудия из меди и чугуна. В Российской армии использовались многоствольные пушки («органы»), осадные мортиры и гаубицы – орудия навесного огня. Наряду с ядрами применялись разрывные снаряды (пушечные гранаты). Появилась полковая артиллерия, приданная полкам. Каждый полк имел 6 – 12 орудий на конной тяге.

Русская армия была самой многочисленной в Европе. В 70 – 80-х гг. правительство могло сразу послать в поход до 100 тыс. чел. Тем не менее, вооруженные силы России к исходу XVII в. имели недостатки. Они представляли чрезвычайно пеструю картину. Комплектование, вооружение, обучение и снабжение всех этих войск были разнородными.

Вооружение русского войска в 16 в. значительно усовершенствовалось и во многих отношениях превосходило вооружение других современных армий.Улучшилось и стало более единообразным холодное и защитное оружие конницы. Широко распространилось огнестрельное оружие - ручное и пушечное. Не только пехота, но отчасти и конница были вооружены «рушницами», или «самопалами», то есть ружьями с фитильным запалом. Этому способствовало развитие добывающей промышленности и ремесла.

Главную роль в производстве оружия и военного снаряжения играла Москва - она стала «в полном смысле арсеналом России». С 1547 г. известна Оружейничья палата, где тогда не только хранили, но и изготовляли холодное и огнестрельное оружие, седла, знамёна и доспехи.

Возникший ещё в 15 в. Пушечный двор превратился в большое литейное производство, где изготовляли медные и железные орудия различного вида и назначения и железные ядра к ним. Пушки и ядра делали и в других городах, например во Владимире,Великом Новгороде, Пскове.

Вместе с учреждением Бронного и Пушечного приказов в 70-х годах 16 в. Москва стала организующим центром оружейного производства на территории всей страны.

Во многих городах возникли новые профессии ремесленников-оружейников, которые специализировались на выделке новых, более совершенных видов оружия и доспехов. Рядом с лучниками и саадачниками работали теперь сабельники, бронники, кольчужники, зелейники, пушечные и самопальные мастера, а среди последних - специалисты по изготовлению ружейных стволов, замков и лож.
Разделение труда и оснащение оружейного производства новыми орудиями и инструментами способствовали повышению качества оружия. Так, кузнецы пользовались горнами с мехами, железными наковальнями с «рогом» для загибания железа при изготовлении предметов округлой формы, литейщики - большими каменными плавильными печами с отверстиями для тяги и жёлобами для подачи расплавленного металла в литейные формы.

Применялось также оружие западного и восточного происхождения. В России, как и в других странах, для производства новых видов оружия стремились привлечь высококвалифицированных мастеров из других стран. Так уже при Василии 3 в Москве работали пушечные литейщики из Германии, Италии и Шотландии.

Холодное оружие, доспехи

Десятни - списки дворян и их слуг, составляемые на периодических смотрах, дают наглядное представление о вооружении русской конницы 16 в. Здесь сохранялись старые доспехи, известные в предшествующее время, но появилось также много нового.

Саадак - лук с налучником и колчан со стрелами - оставался общепринятым оружием конницы; описывая сражения того времени, летописцы часто употребляют выражение: «и полетеша стрелы, аки дождь».Дальность полета стрелы служила мерой расстояния между противниками -«аки три перестрелы лучных».Дальность полета стрелы служила мерой расстояния между противниками - «аки три перестрелы лучных». Тучами стрел противники поражали друг друга в полевых сражениях, при штурме и обороне крепостей. Сила этого оружия видна из того, что удачно пущенная стрела могла пробить насквозь тело бойца, наповал убить его коня. Она увеличивалась применением ромбического железного жала, двушипных и двурогих стрел - шипы мешали выдернуть стрелу из тела, рога расширяли рану. Скорострельность обеспечивалась удобным расположением колчана со стрелами под правой рукой, а лука в налучнике на левом боку всадника. Конский убор - узды, седла, повод - также был приспособлен для стрельбы из луков.

Оружием ближнего рукопашного боя в XVI в. стала сабля - о полном ее господстве и широком распространении говорят как русские, так и иностранные свидетельства. Так, все без исключения 288 человек детей боярских и дворян коломничей, 100 человек ряшан, в том числе и «новики», только что зачисленные на службу, все сопровождавшие их в походе вооруженные слуги несли службу «в сабле», лишь несколько слуг были вооружены копьями. Рисунки Никоновской летописи также изображают конников всегда с саблями.

Русские булатные сабли с несколько искривленным клинком были схожи с турецкими. Несмотря на известные различия конструкции - одни имели крестовины лопастями, другие с шариками, у одних было расширение нижней части клинка, а у других ее не было, - в целом сабли были однотипны.

Поэтому вывод о том, что русская конница XVI в. была «не разношерстной пестрой толпой, а войском, вооруженным по требованию правительства более или менее однообразно» надо признать справедливым.

В XVI в. продолжали применять копья с длинным древком и железным наконечником, метательные копья - сулицы, рогатины с секировидными лезвиями, железные кистени в виде гирьки с шипами, прикрепленными цепными звеньями к рукояти, длинные продолговатые кинжалы в ножнах. Усиление защитной брони воинов вызвало к жизни противодействующее оружие - чекан - или клевец в виде железного или медного молота с рукоятью до 60 см: удар острым бойком обуха пробивал панцирь или любой другой вид брони. Шестоперы на железной рукояти длиной до 60 см представляли собой «начальнический жезл» который возили перед воеводами в походе.

Холодным оружием пехоты служили бердыш и сабля, которая и в пехоте вытеснила меч. Бердыш представлял собой вид топора с лезвием полумесяцем, который посредством обуха прикреплялся к длинному, в рост человека, древку или ратовищу. Такое устройство превращало бердыш в оружие рубящее и колющее. На нижний конец древка насаживалось железное копьецо для втыкания бердыша в землю при стрельбе из ружья, для которого он служил подсошком. Бердыш - отечественное изобретение, изготовляли его только в России.

Характерной чертой развития доспехов XVI в. явилось почти полное исчезновение щитов и широкое распространение булатных доспехов. Головы конников предохраняли «щеломы» или русские «шишаки» с характерными плавными контурами и высоким навершьем или «шишом». В большом ходу были «железные шапки» и гораздо реже встречались «бумажные шапки» - стеганные на пеньке или вате с металлическими прокладками внутри. Шлемы имели «науши» и «бармицы» - кольчужные сетки, закрывавшие лоб, щеки и затылок бойца. Среди боевых наголовьев встречались и восточные.

С улучшением техники изготовления кольчатых доспехов они стали более прочными и легкими в сравнении с теми, какие применялись русскими в предшествующих столетиях. Железные кольчуги из округлых колец, байданы и полубайданы из более крупных и плоских колец без воротников с разрезами на груди воины надевали через головы. Панцири изготовляли из более мелких и тонких «плосковатых» колец, они были поэтому в два раза легче кольчуг. С середины XVI в. появились смешанные кольчато - пластинчатые доспехи - юшманы, бехтерцы - вплетенные в кольца железные пластины на груди и спине. Тогда же впервые упоминаются зерцала - они были пластинчато-кольчатые и пластинчатые. Для защиты употребляли также железные наколенники и наручи или налокотники.

По письменным источникам, наиболее распространенным видом доспеха был панцирь, поверх которого надевали иногда «приволоку бархатную», реже встречаются зерцала, кольчуги и юшманы. Боевым защитным доспехом детей боярских и военных слуг чаще всего были тегиляи толстые или тонкие. Тегиляй толстый - стеганый кафтан с высоким воротником и рукавами по локоть, иногда из «бархата цветного» с меховой опушкой, иногда из холста с металлическими прокладками. Тегиляи обеспечивали довольно надежную защиту - состоя из кожи и крепкого холста, с набитой внутри ватой, они были так плотно сшиты, что их было едва ли возможно прострелить.

Но далеко не все конники имели предохранительные доспехи, многие воевали просто «на коне в саадаке и в сабле».

Огнестрельное оружие, артиллерия

Громадная роль огнестрельного вооружения русского войска XVI в. в полной мере еще не раскрыта. Вместе с улучшением техники литейного дела значительно возросло число орудий, появились талантливые русские мастера, изготовлявшие теперь пушки разного вида и назначения. Если в XV в. артиллерия, главным образом, защищала стены крепостей, то теперь она действовала при осаде крепостей и в полевых сражениях.

Русские летописцы называют артиллерию великого князя Василия III, с помощью которой он овладел Смоленском, «великим нарядом». Участник смоленского сражения 1514 г. - наемник, служивший в литовском войске, сообщает, что Василий III «имел перед крепостью до двух тысяч пищалей, больших и малых, чего никогда еще ни один человек не слыхивал».

Оценивая силу русской артиллерии XVI в., следует иметь в виду,
что она пополнялась трофейными орудиями.

На рубеже XV-XVI вв. резко улучшилась техника изготовления орудий и железных ядер. «Успехи литейного дела приводят к исчезновению швов. Пушки научились отливать в цельной форме. Тогда же дула стали делать с раструбами», и все эти новшества, далеко еще не общепризнанные в странах Западной Европы, «с удивительной быстротой» проникли в Россию. Важным техническим новшеством явилось употребление при литье пушек и ядер калибровочно-измерительных циркулей - «кружал»; они впервые упомянуты в документе 1555 г., но применялись, вероятно, и раньше. С помощью кружал проверяли диаметры стволов и ядер, предназначенных для того или иного вида пушки с тем, чтобы зазор между ядром и каналом ствола обеспечивал скорость заряжания и надлежащую силу выстрела. C этой же целью для обмотки ядер использовали холст, картон и лен, а готовые ядра помещали в специальные «коробы» - первый вид зарядных ящиков.

Выдающимся достижением русских пушечных мастеров XVI в. явилось изготовление тяжелых орудий весом в несколько тысяч килограммов. Такие «великие пушки» обстреливали в 1552 г. стены Казани ядрами диаметром «в колено человеку и в пояс». Наименьшие из них имели стволы длиною «по полторы сажени».

«Великие пушки» действовали не только под Казанью, но и при взятии Полоцка, удивляя своими размерами опытных и осведомлённых о состоянии артиллерии других странах офицеров и артиллеристов противника.

Русская крепостная артиллерия поражала неприятеля не только своей численностью, мощью огня, но и дальнострельностью. Довольно широко применялись в XVI в. «скорострельные пушки».

К середине XVI в. вооруженные силы Русского государства состо­яли из дворянских полков и народного ополчения.

Формированию новой организации Русского государства сопротив­лялись крупные бояре-землевладельцы, которые привыкли участво­вать в походах со своими полками и занимать места в сражении по сво­ему желанию: где захотел, там и встал со своим войском. Царское за­конодательство распространило принцип обязательной военной служ­бы на все разряды феодалов. Всем помещикам и вотчинникам предпи­сывалось являться на место сбора с оружием и со своими людьми. В отличие от Западной Европы, где вооруженные силы в период средне­вековья формировались главным образом из наемников, российская армия состояла из подданных. К лицам, обязанным нести службу, от­носились «служилые люди по отечеству» (князья, бояре, дворяне, дети боярские) и «служилые люди по прибору» (стрельцы, городовые ка­заки, пушкари и др.).

Поместную систему заложил Иван III. Иван IV существенно упо­рядочил несение военной службы с поместных владений. В 1550 г. после большого смотра он выделил 1000 «помещиков», «детей боярских и лучших слуг» и наделил их поместьями вокруг Москвы. Эта элитная тысяча (впоследствии «московские чины») была вооруженной силой царя и его охраной.

С принятием в 1556 г. «Уложения о службе» военно-поместная система получила юридическое оформление. По Уложению с каждых 50 десятин по первому требованию должен быть выставлен один чело­век «на коне в доспехи полном, а в дальний поход о двух коней». Раз­мер земли 50 десятин (100 четвертей) назывался «поместным окла­дом». Уложение не различало службу с поместий и вотчин, нормы для бояр были одинаковы.

Военная служба дворян в соответствии с Уложением 1556 г. начи­налась с 15 лет и была пожизненной и наследственной. Комплектова­ние дворянского войска осуществлялось путем записи в полковые спис­ки. Списки составлялись на смотрах всех служилых дворян и детей боярских. Смотры проводили «московские чины» и местные воеводы. Порядок проведения смотров регламентировался законом «Об осмот­ре и разборе дворян и детей боярских» 1678 г.

Дворяне, обязанные военной службой, делились на четыре груп­пы: 1) служилый дворянин - лицо, записанное в службу и обеспечен­ное поместным окладом, а во время похода и денежным окладом; 2) не­доросль - лицо, не достигшее определенного для службы возраста;

3) отставной - лицо, уволенное со службы по возрасту или болезни;

4) новик -дворянин, годный для службы, но еще не включенный в пол­ковые списки.

На смотрах списки составлялись по категориям, велся четкий учет каждого из них. «Московские чины» следили за тем, чтобы дворяне не укрывались от службы, не утаивали размеры своих земельных вла­дений, количество сыновей. Им помогали выбранные из дворян «ок­ладчики» или «добрые и праведные и знающие люди». Они принима­ли присягу и должны были сообщать известные им сведения. Закон обязывал их «другу - не дружить, недругу - не мстить», сообщать, какие сыновья дворян годны к военной службе и какой состав воору­женных лиц должен выставлять дворянин.

Дворянин, поступив на службу, принимал присягу (крестоцело-вальная запись) на верную службу царю. Дворянская служба могла быть полковой (походной) или городовой (осадной). В полковую служ­бу записывали молодых и подготовленных служилых людей «голо­вою и службою добрых».

В мирное время полковая служба заключалась в охране границ государства. За эту службу выплачивались поместные денежные ок­лады. Городовая (осадная) служба осуществляла охрану городов, кре­постей, сооружений. Эту службу несли дворяне, не способные по со­стоянию здоровья к походной службе. За городовую службу денеж­ные оклады не выплачивались.

Дворянские полки были двух категорий. К первой категории от­носились «московские чины», или «государев полк». В состав полка входили придворные бояре и дворяне, имевшие поместья под Моск­вой. Занимая привилегированное положение, они имели большой по­местный и денежный оклад. Ко второй категории относились городо­вые дворяне, дети боярские, т.е. помещики и вотчинники в провин­циях. По занимаемым должностям, окладам они занимали куда более скромное положение, чем «московские чины».

Уклонение от службы строго каралось. Закон 1678 г. указывает: «...Которые с Государевой службы учнут бегать... за то их вина, быть в жестоком наказании в торговой казни, а поместье их вотчина и вся­кие пожитки взяты будут и розданы беспоместным». К концу столе­тия военно-поместная система приходит в упадок и дворянские пол­ки начинают заменять постоянным войском.

Предположительно в 1545 г. Иваном IV в качестве личной охраны было создано стрелецкое пехотное войско. Постоянный отряд стрель­цов из 3000 человек был расположен в Воробьевской слободе. Стрель­цами называли потому, что они были вооружены пищалями.

От дворянского ополчения стрельцы отличались тем, что жили в специальных слободах вместе со своими семьями, получали постоянное денежное жалованье, хлебный запас и одежду, комплек­товались не из дворян, а из народа. Стрельцы наряду с военной служ­бой занимались торговлей и промыслом. Вербовали в стрельцы лю­дей «добрых», «прожиточных», «физически здоровых и женатых», имеющих поручительство со стороны старых стрельцов или одно­сельчан.

Стрельцы разделялись на московских и городовых. Московские получали более высокое жалованье. К началу XVII в. стрелецкое вой­ско насчитывало 20 тыс., а к середине XVII в. - 40 тыс. человек. Орга­низационно стрелецкое войско делилось на приказы (полки) во гла­ве со стрелецким головой (полковником или подполковником), сот­ни, полусотни и десятки во главе соответственно с сотником, пятиде­сятником и десятником.

Войны с Польшей и Швецией в XVII в. показали недостаточную боеспособность дворянского ополчения и стрелецких войск.

В 30-х годахXVII в. стали формироваться полки «нового строя», т.е. регулярные войска. Это были вооруженные силы, находившиеся на полном обеспечении государства. Полки «нового строя» имели чет­кую организацию, отличались более высокой дисциплиной, постоян­ным обучением, находились все время «под ружьем». Они состояли из солдатских, рейтарских и драгунских полков.

Согласно царской грамоте 1630 г. полки «нового строя» комп­лектовались добровольцами из «детей боярских», дворян, казаков и «вольных охочих людей». Во второй половине XVII в. набирали «да­точных людей» (по одному человеку от 20-25 крестьянских дворов в мирное время, с 5-10 дворов - в военное). В рейтарские полки при­нудительно призывали также мелкопоместных, беспоместных дворян и «детей боярских». Офицерский состав полков «нового строя» ком­плектовался из дворян.

С появлением постоянных войск появились и уставы. В числе пер­вых был «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до во­инской науки» (около 1621 г.). В 1647 г. появился устав «Учение и хитрость ратного строя пехотных людей». Основное требование ус­тава - постоянное обучение ратному делу как залог успеха в сраже­нии. Только ратное учение позволяет войску «легкими трудами себе великую прибыль, а недругу большую поруху починить». Большое внимание уделялось дисциплине.

Иван IV стал привлекать на государственную службу казаков. Служилые казаки размещались в пограничных городах и назывались городовыми казаками. Они составляли постоянное войско и участвовали в походах. За пограничную службу городовые казаки получали кроме жалованья земельные участки.

В исключительных случаях собиралось народное ополчение. Так, народное ополчение выступило решающей силой против польско-швед­ской интервенции в начале XVI I в.

В составе вооруженных сил России были и национальные отряды дворянско-поместного войска (отряды татар, башкир, мордвы, мари, чувашей и других народов).

Управление войском также претерпело определенные изменения. Во главе войска стоял царь. Органами центрального управления были приказы: Разрядный, Стрелецкий, Казачий, Иноземный, Оружейный, Бронный, Пушечный, Рейтарский. Высшим органом вооруженных сил был Разрядный приказ, возникший в 1535 г.

На местах управление осуществлял воевода, который был подчи­нен Разрядному приказу. Ему подчинялись военачальники и войска, расположенные на управляемой им территории. Воевода занимался укреплением городов и их обороной, командовал постоянным войском и дворянским ополчением уезда, следил за обучением военному делу, собирал даточных людей, комплектовал отряды для походов, выдавал жалованье, осуществлял судебные функции.

Поместному ополчению были присущи крупные недостатки. Оно собиралось только при военной опасности. Сбор его проходил довольно медленно. Вооружалось оно на свой счет, и вооружение отличалось большим разнообразием. Вотчинники, занимаясь своим хозяйством, не всегда охотно шли на службу.

Присутствие самостоятельных отрядов феодалов в войске также подрывало его единство. Так, отряды крупнейших феодалов в сражениях занимали места в боевом построении «где похотят». Некоторые из них учиняли споры между собой о порядке подчинения даже во время военных действий. Подобные пережитки феодальной раздробленности в организации вооруженных сил снижали его боеспособность (1).

Однако поместное ополчение было подчинено одному руководству, вели военные действия по единому плану, что являлось крупным шагом по сравнению с организацией войск в период феодальной раздробленности. В конце XV - начале XVI веков Русское государство уже имело значительные по численности формирования. К «воинскому чину» - то есть к военнообязанным причислялись «служилые люди по отечеству» - князья, бояре, дворяне; за ними шли «служилые люди по прибору» (набору) - пищальники, пушкари, городовые и вольные казаки, в том числе выходцы с Украины - «черкасы» и другие. К военным действиям широко привлекалась «посоха» - вспомогательные контингенты из крестьян. Многочисленное войско и пестрый его состав требовали реформ. А содержание военной реформы прежде всего заключается в придании войскам нового качества. Именно качественные параметры реформ и их успешное воплощение наиболее отчетливо просматриваются в практическом внедрении их в жизнь. При Иване IV был сделан крупный шаг в развитии поместной системы.

Со второй половины XVI в. основной военной силой Русского государства становятся служилые люди - дворяне (воины при дворе великого князя) и дети боярские. Дети боярские - разряд ратников, появившийся на Руси в XV в. Они представляли собой мелких землевладельцев - феодалов, являлись потомками младших членов княжеской дружины (отряда) или потомками измельчавших боярских родов. Их численность была значительной. Постепенно дети боярские стали сливаться с дворянами, другие же превращались в поместных служилых людей. Таким образом, дворянство стало главной опорой утверждающегося самодержавия. Однако занятие дворянами соответствующего положения в государственной системе требовало кардинальных реформ.

Начало в упорядочении военной службы крупных феодалов положил проект Ивана IV в 1550 г. Во время похода на Казань в 1549 г. царь отметил, что воеводы спорили из-за мест в следствии этих разногласий «куды кого с кем посылаю… помешка бывает». Практически поход был сорван. Бояре-воеводы стремились занять более высокие командные должности и не очень-то пеклись о результатах начатого предприятия против Казанского ханства. После возвращения из похода царь издал в июле 1550 г. указ (приговор), регулировавший местнические счеты. В нем устанавливалось бесспорное старшинство большого воеводы - командующего большого полка. Ему подчинялись первые воеводы полков правой и левой руки, сторожевого и передового. Соподчинению первых полковых воевод соответствовало соподчинение вторых. Приговор запрещал местничество в период боевых действий. Указ не отменял местничество полностью.

Им давались определенные гарантии боярской аристократии, из среды которой назначались командиры полков. Однако царь при выборе воевод на командные должности мог теперь руководствоваться не только знатностью происхождения вельможи, но и его ратным умением. Уложение о службе 1555-1556 гг. завершило реформу ворянского ополчения. По нему с каждых 100 четвертей (150 десятин - около 50 га) «доброй» земли (этот надел назывался окладом) должен был являться один дворянин - служилый человек на коне в доспехе полном, а в дальний поход - с двумя конями.

Владельцы крупных поместий обязаны были приводить с собой воинов дополнительно в зависимости от размеров надела. Тем не менее поместная конница, несмотря на свою многочисленность, не решала основной проблемы. Царь не мог содержать ее в постоянной готовности к боевым действиям, а наличие в составе войска ополчений крупных феодалов (князей, бояр) ограничивало его властные полномочия в период ведения войны. Необходимо было предпринять определенные шаги по созданию такого войска, которое находилось бы на государственном содержании и готовое в любое время начать военные действия по приказу военачальников. Таковым войском в силу развития военного дела в тот период могла быть пехота, вооруженная огнестрельным оружием и артиллерией под руководством командиров, непосредственно подчинявшихся государственным структурам. Требовалось создать постоянную армию и командирский корпус, находившийся в ведении верховной власти. Начало созданию постоянной армии положили первые формирования стрелецких полков. Они также были созданы в ходе военных реформ. Толчком к образованию постоянного «огнестрельного войска» послужил случай, происшедший с Иваном IV во время подготовки похода на Казань. Летом 1546 г., когда великий князь собирал в Коломне войска, он выехал со свитой дворян на прогулку «на прохлад потешится». За городом его встретила толпа пищальников из Новгорода числом в 50 человек. Они «начали государю бить челом», жалуясь на тяготы военной службы.

Действительно, пищальники, набираемые из ремесленников города и сельчан, надолго отрывались от хозяйства. Они, выходя на войну, обязаны были идти на службу со своими лошадьми, оружием, порохом, свинцом и припасами. Так, в 1546 г. Новгород обязали поставить в войско 1973 пищальника с лошадьми и около 2 тыс. человек с погостов и сел, половина из которых должна была явиться верхом. Кроме этого город выделял 232 пуда (3,7 т) пороха, деньги и продовольствие. Для населения, да еще обложенного налогом, такие тяготы оказывались зачастую не по силам. Иван IV не стал вникать в суть жалоб и приказал дворянам отогнать челобитников. Пищальники оказались людьми не робкого десятка. Они «все стали на бой и почали битися в ослопы (дубинами) и из пищалей стреляти, а дворяне из луков и саблями, и бысть бой велик» с убитыми и ранеными с обеих сторон. И будущий царь всея Руси со свитой вынужден был ретироваться и пробираться в Коломну другой дорогой. Урок не прошел даром для монарха: стала очевидной необходимость создания огнестрельной пехоты на совершенно иных началах. Важнейшим документом, по сути заложившим основы первого постоянного войска в Русском государстве, стал изданный Иваном IV 1 октября (ст.стиля) 1550 г. приговор «Об исполнении в Московском и окружающих уездах избранной тысячи служилых людей» в количестве 1000 человек. Их набралось 1078 человек из провинциальных дворян. Они подчинялись только верховной власти в лице царя и не зависели от столичной аристократии и крупных феодалов - удельных князей. Именная роспись командирского корпуса свидетельствует о первых начальниках (голов) стрелецких полков: Григорий Пушешников, Дмитрий Ржевский, Иван Черемисинов, Василий Прончищев, Федор Дурасов, Яков Бундов (2).

Они первыми из «тысячников» приступили к своим служебным обязанностям, когда по указу «того же лета» 1550 г. были созданы шесть стрелецких полков по 500 человек в каждом. Жить стрельцам предписывалось в Москве, в Воробьевой слободе. Так, в 1550 г. был набран из посадских людей постоянный пеший отряд в 3 тыс. человек, вооруженных огнестрельным оружием - «стрельцов из пищалей». Они комплектовались путем набора свободного населения посадских и вольных охочих людей. К ним предъявлялись строгие требования: добропорядочность, крепкое здоровье и, желательно, иметь семью. Следовательно, возраст стрельцов был не менее 18-20 лет. Служить же им предписывалось пожизненно. Стрельцы находились на государственном содержании.

Они получали из казны денежное и хлебное жалованье. Стрельцы, несшие службу в порубежных городах, наделялись земельными участками - наделами. В Москве и других городах они жили семьями в особых слободах, имели двор и приусадебный участок. Ввиду того, что жалованье им выдавалось нестабильно (по 4 рубля в год), стрельцам разрешалось заниматься ремеслами и торговлей. В организационном отношении они делились на приказы по 500 человек в каждом*, приказы на сотни, полусотни и десятки. Приказом управлял стрелецкий голова. Каждый приказ имел свою особую «съезжую избу», где производилось рассмотрение дисциплинарных нарушений, издавались наказы, регламентирующие порядок службы. В отличие от дворянской конницы, стрельцы имели единообразное вооружение и одежду, периодически проходили военную подготовку.

Имея хорошую боевую выучку, вооруженные огнестрельным и холодным оружием, они представляли собой наиболее подготовленную часть военных сил Русского государства. Стрельцы уже в первых боях показали уменье владеть своим оружием и соблюдать воинскую дисциплину. Степень их обучения проверялась на смотрах. Стрелецкие отряды, поголовно вооруженные пищалями, резко отличались от дворянской конницы. Дворяне, как правило, пользовались «дедовским оружием» - саблями и луками. Они неохотно брали на вооружение огнестрельное оружие, ибо оно было тяжелым по весу, требовало постоянного «навыкания» в обращении с ним. По этой причине пищалями снабжались их военные слуги-холопы.

Стрельцы же хорошо владели огнестрельным оружием. По свидетельству иностранца Я.Маржерета, служившего в русских войсках, крымские татары, узнав при набеге, что им противостоит стрелецкая пехота, не вступая в сражение, возвращались обратно. * В некоторых городах (Михайлов, Рязань и других) приказы были тысячного состава. В концу XVI в. количество стрелецкой пехоты достигло 18-20 тыс. воинов. В результате реформ было создано постоянное, хорошо организованное и боеспособное стрелецкое войско, заменившее отряды временно созываемых пищальников-ополченцев. Был сделан первый шаг к организации регулярного войска в России. Реформы коснулись и казачьей вольницы, которая жила в городах на южных окраинах государства. По принципу организации стрелецкой пехоты получило развитие новое формирование в войсках - городовые казаки. Они набирались, как и стрельцы, «из вольных, охочих людей». Из городовых казаков составлялись гарнизоны главным образом пограничных городов и укрепленных пунктов засечной черты, где они несли пограничную службу.

Городовые казаки разделялись на конных и пеших. Пешие были вооружены пищалями, хорошо обучены, и их положение по существу не отличалось от положения стрельцов. Но в отличие от последних городовые казаки вооружались за свой счет. Они являлись на службу с двумя конями, седлом, саблей и пищалью (ружьем). Небольшое денежное жалование казаки получали за «лишнее стояние» сверх установленного срока в походах или в пограничной охране. При Иване IV произошло выделение «наряда» (артиллерии) в самостоятельный род войск и упорядочение его организации. Артиллеристы - пушкари и затинщики, обслуживающие «затинную» (крепостную) артиллерию, составляли особую группу ратных людей. Развитию артиллерии (наряда), производству орудий отводилось большое место. Правительство поощряло службу в наряде пушкарей и затинщиков, обладающих нужными знаниями и мастерством.

Им представлялись различные привилегии и льготы. Набирались они, главным образом, из горожан - вольного ремесленного люда. Их служба, как и стрельцов, была пожизненной и передавалась по наследству: отец передавал свои знания сыну. Состоялось зарождение полевой артиллерии. Появились пушки, поставленные на колеса и передвигавшиеся при помощи конной тяги, что повысило подвижность артиллерии и позволило применять ее в полевом сражении. Она имела на вооружении пушки, тюфяки и пищали. Важно отметить, что впервые в мире для стрелецкой пехоты вводилась полковая артиллерия. Стрелецкие полки имели не менее 6-8 орудий. Пушкари стрелецкого полка подчинялись голове полка и имели права воинов стрельцов.

Командование, условия службы и жизни пушкарей и стрельцов практически не имели различий. По этой причине произошло как бы естественное слияние двух родов войск. Наблюдается тесное взаимодействие артиллерии и огнестрельной пехоты при осаде городов и в полевых сражениях (3). В связи с широким применением и усовершенствованием огнестрельного оружия русские войска в середине XVI века меняют свой боевой порядок, зарождаются элементы новой, линейной тактики. Боевой порядок стал растягиваться по фронту и сокращаться в глубину. В состав русского войска по-прежнему входила посошная рать. Она собиралась в определенном количестве от сохи. Так называлась единица податного обложения. Зачастую в посошную рать включалось по одному человеку от 50, 20, 10 и даже 5 или 3 дворов.

Выставлялись посошные люди конными и пешими в возрасте от 25 до 40 лет. Они должны были отличаться крепким здоровьем, уметь хорошо стрелять из луков и пищалей и ходить на лыжах. Силами посошных людей выполнялись военно-инженерные работы по устройству дорог и мостов, осуществлялся подвоз боеприпасов и продовольствия, перевозились артиллерийские орудия и производилась их установка. В ходе реформ с помощью «посохи» Иван IV усовершенствовал порядок снабжения русских войск. Провиант доставлялся обозами или речными судами в пункты следования, где создавались запасы: Муром - Свияжск - Казань. Многие пограничные города имели на случай осады продовольствия на 2-3 года (Псков, Смоленск, Астрахань и другие). Так зарождалась система снабжения войск, получившая впоследствии название «магазинной». Посоха - «зборные люди» - возводили укрепления засечных черт: грандиозные оборонительные линии на юго-восточных рубежах Русского государства, выполняли на засеках все ремонтные работы, а ведь вся протяженность укреплений составляла более 1000 км. В ходе реформ сложилась более четкая, чем прежде, система военного управления.

Общее руководство войсками и всеми военными делами осуществлял царь. Непосредственное управление строительством и подготовкой вооруженных сил сосредоточивалось в приказах. Высшим органом военного управления являлся Разрядный приказ. Термин «приказ» впервые зафиксирован в 1512 г. (4). Первоначально он ведал росписью («разряжал») по полкам поместной конницы в пределах Московского княжества. Но начиная с 1535 г. его функции и полномочия расширились. Приказ вел учет и контролировал производство артиллерии на Пушечном дворе; холодного, огнестрельного оружия, оборонительных доспехов - в Оружейной палате. С образованием стрелецкого войска, а вместе с ним и Стрелецкой избы (приказа) Разрядный приказ приобрел статут высшего военного управления в государственном аппарате. Он стал проводить в жизнь решения царя и Боярской думы по военным вопросам. Одно из центральных мест в военных реформах заняла реорганизация пограничной службы. Постоянная военная угроза со стороны агрессивного Крымского ханства и кочевых народов на юго-восточных окраинах Русского государства требовали настоятельного улучшения обороны границ. 1 января 1571 г. Иван IV поручил воеводе М.И.Воротынскому «ведать станицы и сторожи и всякие свои государевы польские службы» - т.е. в поле. Сторожевая служба, зародившаяся задолго до М.И.Воротынского, при нем получила развитие и точную регламентацию.

Он начал с того, что велел созвать станичных воевод и сторожей (дозорных), «которыя ездят… в станицах на поле к разным урочищам и преж сего езживали лет за десять и за пятнадцать». Вызваны были и старые, и увечные, но имевшие богатый опыт в несении сторожевой службы. В феврале 1571 г. все они прибыли в Москву и при их помощи был выработан известный приговор о сторожевой и станичной службе 1571 г., датированный 16 февраля. Сторожевая служба начиналась с 1 апреля и оканчивалась 1 декабря. Устав предписывал воеводам городов и головам сторожей посылать в дозор людей на лучших лошадях и не в одиночку. Первая статья устава обязывала дозорных находиться в таких местах, из которых бы они могли видеть противника, но самим оставаться не замеченными. Как правило, эти разъезды (станицы) выезжали вглубь по прямой до 500 км в «Дикое поле», осматривали «сакмы» - дороги, по которым обычно двигались полчища степняков. Дозорные, которые совершали постоянные объезды определенных участков от 20 до 40 км по периметру порубежья назывались сторожами.

Они вели непрерывное наблюдение: «А стояти сторожем (дозорным) на сторожах, с конь не сседая, переменяясь направо и налево по 2 человека… А станов им не делати, а огня класти не в одном месте; коли каша сварити и тогда огни в одном месте не класть дважды; а в коем месте кто полднивал, и в том месте не ночевать, а где кто ночевал, и в том месте не полднивати. А в лесах им не ставитца, а ставитца им в таких местах, где б было усторожливо» (т.е. не углубляться в чащобу лесных массивов, из которых трудно следить за степью). Обнаружив противника, от станицы или сторожи обязаны были немедля мчаться гонцы к станичным и сторожевым головам (группе дозорных в составе 6-10 человек, расположенных в определенных местах, чаще всего на поросших лесом или кустарником холмах). От них срочно отправлялись гонцы в ближайший город-крепость к воеводе. Затем, оставшиеся дозорные рассредоточивались и начинали вести разведку, идя параллельно с войском противника или позади него. Собрав новые сведения, они снова отсылали гонцов с уточнениями, причем в те города, по направлению к которым двигались основные силы неприятеля.

Устав предусматривал строгие наказания за нарушение службы: «Тем сторожам, которые, не дождавшись смены, покинут сторожи, быти казнеными смертию». Приговор заканчивался расписанием порядка смены станиц и сторож. Первая смена дозоров по 4-6 человек каждая, выезжали с 1 апреля, спустя 15 дней - вторая и так шло чередование остальных - всего 8 смен. Через 4 месяца с 1 августа все повторялось. И так до 1 декабря. Но если еще не выпадал снег - сторожевая служба продолжалась.

Для проверки исполнения и отыскания мест для расстановки дозорных выделялись воеводы и дьяки, хорошо знавшие юго-восточные степи на окраинах Русского государства. Следует отметить, что устав не ограничивал в некоторых случах действия сторожи, полагался на инициативу дозорных: «Ехати…которымы месты пригоже», или поступать «посмотря по делу и по ходу» (5). Таким образом, задача пограничной службы сводилась к определению количества и направления движения войск противника. Вся южная граница, протяженностью более 1000 км, делилась на 12 сторожевых районов и 73 сторожевых участка.

Подвижные заставы (разъезды) выдвигались непосредственно к владениям Крымского ханства. По плану М.И.Воротынского на границе намечалось иметь 25-тысячное войско - на первый взгляд не такое уж и многочисленное. Ответственность за охрану границ возлагалась на разведку. От достоверности сведений зависел успех действий русских войск, а не от их количества. «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе» определил четкие правила службы и сыграл большую роль в отражении набегов. Устав содержал ряд дисциплинарных норм, в которых определялись наказания за нарушение службы. За небрежное несение службы, за опоздание или несвоевременный уход со сторожи взимался штраф и даже предписывалось битье кнутом.

Если враг нападал на границе, а сторожа в этот период не выходила на службу или покидала свой пост не дождавшись смены, по полагалась смертная казнь (6). В данном случае такой проступок приравнивался к государственной измене. Все это свидетельствовало о том значении, которое придавалось безопасности населения государства и строгой регламентации дисциплины войск, охраняющих рубежи. * * * В процессе развития и становления единого Русского государства в русском войске произошли не только количественные, но и качественные изменения. Во второй половине XVI в. все большее значение в войске приобретает огнестрельная пехота и артиллерия. Если в более ранний период в 20-е годы XVI в. современники отмечали массовое применение конницы на поле боя, то в последующее время происходит рост пехотных частей. Во второй половине XVI в. русское военное искусство получило свое дальнейшее развитие.

Современники подчеркивали высокую боевую подготовку огнестрельной пехоты - стрельцов и пушкарей. Стрельцы, по свидетельству летописцев, при осаде Казани в 1552 г. объединенные корпоративной дисциплиной и традиционным отношением русских воинов - не оставлять товарищей в беде, - не щадили голов в бою, действовали напористо и смело. Отмечалась их ратное умение, подготовка к бою и обучение прицельной стрельбе: «Яко и малые птицы на полете убиваху из ручных пищалей…» (7). Степень их обучения проверялась на смотрах. По сообщению англичанина А.Дженкинсона, в декабре 1557 г. стрельба велась по специальной мишени в виде деревянного вала в 1,8 м вышиной, около 190 м длины и до 4 м толщины. Перед валом на расстоянии около 60 м были устроены подмостки. На смотре присутствовал сам царь Иван IV. Стрельцы явились на стрельбище по 3 человека в шеренге и по пяти в ряду. Также известно, что летом 1584 г. в день коронации Федора Иоанновича 20 тысяч стрельцов, поставленные в 8 рядов на 3-километровой линии выстрелили дважды в полном порядке. Стреляли первые четыре шеренги путем вздваивания («приступая»).

Остальные четыре находились в резерве для действия холодным оружием. В этом построении заключалась своеобразная тактика стрелецкого войска, которое умело сочетало огневой бой с ударом холодным оружием. В отличие от западноевропейских мушкетеров, ограждавших себя пикинерами, стрельцы после выстрелов решительно вступали в рукопашную схватку, прибегая к бердышу. Эти факты имеют большое значение для определения возникновения линейного строя и тактики в России. Посланник английской королевы Елизаветы Д.Флетчер, бывший в России в 1588 г., писал, что «ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как русский царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые» (8). Отличную выучку проявляли русские пушкари (9). Так, при осаде Пскова в октябре 1581 г. секретарь королевской канцелярии Я.Пиотровский писал: «Мы стреляли хорошо, а русские отплачивали нам десятикратной порцией.

Откуда у них такое изобилие ядер и пороха? Наши раз, а русские десять и редко без вреда!» Борьба за ликвидацию иноземного гнета и за целостность Русского государства происходила в сложнейших политических условиях. Характерными чертами русской стратегии в XV-XVI вв. был переход от оборонительного характера военных действий к захвату инициативы и стратегическому наступлению. Во второй половине XVI в. стратегия русской армии отличалась значительной активностью. Обезопасив границы Русского государства с юга, военные действия были перенесены на территорию, занятую противником. В XV в. большую роль играло огнестрельное оружие, артиллерия, но несовершенство, малая подвижность вынуждали использовать их преимущественно лишь при обороне и осаде крепостей или на заранее подготовленных позициях. Объединение русских земель позволило русскому правительству собирать необходимое количество войск для ведения боевых действий. Ядром войска становятся артиллерия и пехота, вооруженная огнестрельным оружием.

В конце XVI в. стрелецкая пехота переходит к линейному построению, используя вместо громоздкого «гуляй-города» подручные средства - обоз, временные засеки или естественные препятствия - ручьи, речки. В соотношении рукопашного и огневого боя решающая роль стала принадлежать последнему. Победа зависела от правильного сочетания рукопашного и огневого боя, согласованных действий родов войск: пехоты, конницы, артиллерии и объединений (полков). Увеличение числа стрельцов и вообще войск, вооруженных огнестрельным оружием, усложнило боевой порядок и повлекло за собой появление новых тактических форм и постепенное изменение характера боя. Сражение, как правило, завязывала легкая конница, располагавшаяся впереди, иногда в 1-2 км от основных сил. Затем в зависимости от обстановки в атаку бросались фланговые полки: в этом случае противник подвергался удару во фланг и тыл, а с фронта сильному ружейно-артиллерийскому обстрелу боевой линией стрельцов. При необходимости в дело вступали резервные конные части. Конные полки, если их атака была неудачной, укрывались за линией пехоты и там под ее прикрытием и защитой резерва приводили себя в порядок для нанесения повторного удара. Старая система построения боевого порядка по полкам большому, правой, левой руки и другим постепенно уступает место линейному боевому порядку, в основе которого - использование огнестрельного оружия. Складывались элементы линейной тактики, получившие дальнейшее развитие в XVII веке.

Подводя итоги военным реформам Ивана IV, важно отметить, что в его правление впервые в военной истории Руси 1 октября 1550 г. было создано национальное постоянное войско* - стрелецкая пехота * Термин «войско» производное от «воя» - воина, существовал на Руси с древних времен до XVIII в. В эпоху Петра I был введен новый термин - армия (регулярная), производное от французского: armee; по латыни armare - вооружать. По этой причине для Руси в XVI-XVIII вв. желательно применять для обозначения организованного объединения вооруженных людей, находящихся на содержании государства, термин - войско, а для стран Западной Европы - армия, что, однако, не противоречит одно другому. - имевшее элементы регулярного устройства (пребывание на службе не только в военное, но и в мирное время, государственное содержание, периодическая боевая подготовка, однотипное вооружение и обмундирование). Национальное потому, что в стрельцы набирались люди из коренного русского, православного вероисповедания, населения. Несмотря на то, что Русское государство, как и Киевская Русь, складывалось как многонациональное, но основные тяготы, особенно опасный ратный труд, возлагались на этническое большинство, объединенное общей хозяйственной деятельностью и языковой основой на единой территории. Другие, более малочисленные этнические общности (карелы, мордва: угро-финны; татары-тюрки) могли участвовать в войнах Руси, но на добровольных началах. Они, подчиняясь единому командованию со стороны русских воевод, служили под непосредственным руководством своих единоплеменников, что свидетельствовало об уважительном отношении к военным традициям малых народов. Постоянное войско становилось одной из важнейших частей государственной системы. Оно, в отличие от феодальных дружин и ополчений, выражало и защищало общегосударственные интересы.

Высшая верховная власть в лице царя и Думы могла распоряжаться таким войском независимо от воли крупных феодалов - удельных князей и боярской аристократии*. В XVI в. в Западной Европе национальную армию удалось создать в Швеции. В 1544 г. король Густав I Ваза провел военные реформы. Он приступил к набору рекрутов в королевскую армию из различных провинций (ленов) страны. Шведская постоянная армия резко отличалась от наемных войск других стран Западной Европы. Вся пехота состояла из шведских призывников, поставляемых крестьянскими дворами. Она была достаточно однородной и сплоченной по территориальному признаку. Но шведская армия (пехота 12.034 человека и 1370 конницы) была вооружена холодным оружием. Преемники Густава I Вазы развили его начинания. В XVII в. шведы создали сильнейшую армию в Европе (10).

Таким образом, зарождение российской постоянной армии 1 октября 1550 г. можно отнести к важнейшим событиям той эпохи, поскольку только Швеция сумела довести реформы до логического завершения. Также и в России почти одновременно был осуществлен комплекс мер, которые положили начало организации постоянного русского войска, имевшего четкое централизованное управление, рода войск (пехота, артиллерия, конница) и сыгравшего огромную роль в защите Отечества. Жизненность военной системы, сложившейся в результате реформ Ивана IV, выдержала испытания временем. Принципы организации постоянного (стрелецкого) войска были использованы в XVII в. при формировании полков «нового строя»: солдатских, драгунских и рейтарских. * Даже накануне знаменательного события 1480 г. освобождения Руси от монголо-татарского ига Иван III вынужден был улаживать свои отношения с братьями Борисом и Андреем Большим, которые намеревались со своими отрядами уйти из своих уделов к литовской границе.

Литература

1. Зимин А.А. К истории военных реформ 50-х годов XVI в. Исторические записки. 1956. Т.55. С.345.

2. Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-г годов XVI в. М.-Л., 1950. Указатель имен. С.249-441.

3. Полное собрание русских летописей. М., 1963. Т.XIII. С.298 (год 1558).

4. Неволин К.А. Образование управления в России от Ивана III до Петра Великого. СПб., 1839. С.4.

5. Марголин С.Л.Оборона русского государства в конце XVI века. Военно-исторический сборник. Труды Государственного Исторического музея. М., 1948. Вып. XX. С.17.

6. Там же. С.8.

7. Казанский летописец. СПб., 1903. Т.XIX. С.425.

8. Флетчер Д.О. О государстве Русском. СПб., 1905. С.70.

9. Пиотровский Я. Дневник последнего похода Стефана Батория (осада Пскова). Псков, 1882. С.113-119, 193-204, 211-212.

10. Eneyclopaedia Britannica. 1978. Vol.10, p.1048; Vol.21, p.489.