Общий военный лист европейского союза. Единая армия евросоюза. против россии или нато? Армия ЕС. Реакция России и США

Развитие интеграционных процессов в Содружестве Независимых Государств (СНГ) - прямое отражение внутренних политических и социально-экономических проблем государств-участников. Существующие различия в структуре экономики и степени ее реформирования, социально-экономическом положении, геополитической ориентации государств Содружества определяют выбор и уровень их социально-экономического и военно-политического взаимодействия. В настоящее время в рамках СНГ для новых независимых государств (ННГ) реально приемлемой и действующей является интеграция "по интересам". Этому способствуют и основополагающие документы СНГ. Они не наделяют это международно-правовое объединение государств в целом, либо его отдельные исполнительные органы наднациональными полномочиями, не определяют действенные механизмы реализации принимаемых решений. Форма участия государств в Содружестве практически не налагает на них никаких обязательств. Так, в соответствии с Правилами процедуры Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ любое государство, входящее в него, может заявить о своей незаинтересованности в том или ином вопросе, что не рассматривается как препятствие для принятия решений. Это позволяет каждому государству выбирать формы участия в Содружестве и направления сотрудничества. Несмотря на то, что в последние годы между бывшими советскими республиками устанавливались и сейчас преобладают двусторонние экономические отношения, на постсоветском пространстве в рамках СНГ возникли объединения отдельных государств (союзы, партнерства, альянсы): Союз Беларуси и России - "двойка", Центральноазиатское Экономическое Сообщество Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана - "четверка"; Таможенный союз Беларуси, России, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана - "пятерка", альянс Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы - "ГУАМ".

Эти "разноформатные" и "разноскоростные" интеграционные процессы отражают сложившиеся реалии в постсоветских государствах, интересы лидеров и части формирующейся национально-политической элиты постсоветских государств: от намерений создать единое экономическое пространство в центральноазиатской "четверке", Таможенный союз - в "пятерке", до объединения государств - в "двойке".

Союз Беларуси и России

2 апреля 1996 г. президенты Республики Беларусь и Российской Федерации подписали Договор об образовании Сообщества. В Договоре декларировалась готовность образовать глубоко интегрированное политически и экономически Сообщество России и Беларуси. Для создания единого экономического пространства, эффективного функционирования общего рынка и свободного передвижения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы предполагалось уже до конца 1997 г. синхронизировать этапы, сроки и глубину проводимых экономических реформ, создать единую нормативно-правовую базу для устранения межгосударственных барьеров и ограничений в осуществлении равных возможностей для свободной экономической деятельности, завершить создание общего таможенного пространства с объединенной службой управления и даже унифицировать денежно-кредитные и бюджетные системы для создания условий введения общей валюты. В социальной сфере предполагалось обеспечить равные права граждан Беларуси и России при получении образования, в трудоустройстве и оплате труда, приобретении имущества в собственность, владении, пользовании и распоряжении им. Предусматривалось также введение единых стандартов социальной защиты, выравнивание условий пенсионного обеспечения, назначения пособий и льгот ветеранам войны и труда, инвалидам и малообеспеченным семьям. Таким образом, при реализации провозглашенных целей Сообщество России и Беларуси должно было превратиться в принципиально новое в мировой практике межгосударственное объединение с признаками конфедерации.

После подписания Договора были сформированы рабочие органы Сообщества: Высший Совет, Исполнительный комитет, Парламентское собрание, Комиссия по научно-техническому сотрудничеству.

Высший Совет Сообщества в июне 1996 г. принял ряд решений, в том числе: "О равных правах граждан на трудоустройство, оплату труда и предоставление социально-трудовых гарантий", "О беспрепятственном обмене жилых помещений", "О совместных действиях по минимизации и преодолению последствий Чернобыльской катастрофы". Однако отсутствие действенных механизмов включения решений органов Сообщества в нормативно-правовые акты государств, необязательность их исполнения правительствами, министерствами и ведомствами превращает эти документы по сути дела в декларации о намерениях. Различия в подходах к регулированию социально-экономических и политических процессов в государствах значительно отодвигали не только установленные сроки достижения, но и ставили под сомнение осуществление продекларированных целей Сообщества.

В соответствии со ст. 17 Договора дальнейшее развитие Сообщества и его устройство должно было определяться референдумами. Несмотря на это, 2 апреля 1997 г. президенты России и Беларуси подписали Договор о Союзе двух стран, а 23 мая 1997 г. - Устав Союза, в котором более подробно был отражен механизм интеграционных процессов двух государств. Принятие этих документов не предполагает принципиальных изменений в государственном устройстве Беларуси и России. Так, в ст. 1 Договора о Союзе Беларуси и России констатируется, что "каждое государство - участник Союза сохраняет государственный суверенитет, независимость и территориальную целостность.

Органы Союза Беларуси и России не наделены правом принятия законов прямого действия. На их решения распространяются те же требования, что и на другие международные договоры и соглашения. Парламентское собрание осталось представительным органом, законодательные акты которого носят рекомендательный характер.

Несмотря на то что реализация большинства положений учредительных документов СНГ и Союза Беларуси и России объективно требует не только создания необходимых условий, а, следовательно, и времени, 25 декабря 1998 г. президентами Беларуси и России были подписаны Декларации о дальнейшем единении Беларуси и России, Договор о равных правах граждан и Соглашение о создании равных условий субъектам хозяйствования.

Если исходить из того, что все эти намерения не являются политиканством лидеров двух государств, то их осуществление возможно только при инкорпорации Беларуси в состав России. Ни в одну из известных до настоящего времени интеграционных схем государств, норм международного права подобное "единение" не укладывается. Федеративный же характер предполагаемого государства означает для Беларуси полную потерю государственной самостоятельности и включение в состав российского государства.

Вместе с тем положения о государственном суверенитете Республики Беларусь составляют основу Конституции страны (см. преамбулу, ст. 1, 3, 18, 19). Закон "О народном голосовании (референдуме) в Белорусской ССР" от 1991 г., признавая неоспоримую ценность национального суверенитета для будущего Беларуси, вообще запрещает выносить на референдум вопросы, "нарушающие неотъемлемые права народа Республики Беларусь на суверенную национальную государственность" (ст. 3). Именно поэтому все намерения о "дальнейшем единении" Беларуси и России и создании федеративного государства можно расценивать как антиконституционные и антизаконные действия, направленные в ущерб национальной безопасности Республики Беларусь.

Даже приняв во внимание то обстоятельство, что длительное время Беларусь и Россия входили в одно общее государство, для формирования взаимовыгодного и взаимодополняющего объединения этих стран нужны не только красивые политические жесты и видимость проведения экономических реформ. Без установления взаимовыгодного торгово-экономического сотрудничества, сближения курсов реформ, унификации законодательства, иначе говоря, без создания необходимых экономических, социальных, правовых условий, преждевременно и бесперспективно ставить вопрос о равноправном и ненасильственном объединении двух государств.

Экономическая интеграция означает объединение рынков, но не государств. Важнейшей и обязательной ее предпосылкой является совместимость экономических и правовых систем, определенная синхронность и одновекторность экономических и политических реформ, если таковые осуществляются.

Курс на форсированное создание Таможенного союза двух государств в качестве первого шага по выполнению этой задачи, а не зоны свободной торговли, являет собой профанацию объективных процессов экономической интеграции государств. Скорее всего это дань экономической моде, чем результат глубокого понимания сути явлений этих процессов, причинно-следственных связей, лежащих в основе рыночной экономики. Цивилизованный путь к созданию Таможенного союза предусматривает постепенную отмену тарифных и количественных ограничений во взаимной торговле, обеспечение режима свободной торговли без объятий и ограничений, введение согласованного режима торговли с третьими странами. Затем проводится объединение таможенных территорий, перенос таможенного контроля на внешние границы союза, образование единого руководства таможенными органами. Процесс этот достаточно длительный и не простой. Нельзя скоропалительно без надлежащих расчетов объявлять о создании Таможенного союза и подписывать соответствующие соглашения: ведь унификация таможенного законодательства двух стран, в том числе согласование таможенных пошлин и акцизов по значительно различающейся и поэтому трудно сопоставимой номенклатуре товаров и сырья, должна быть поэтапной и обязательно учитывать возможности и интересы государств, национальных производителей важнейших отраслей народного хозяйства. При этом нет необходимости отгораживаться высокими таможенными пошлинами от новой техники и технологий, высокопроизводительного оборудования.

Различия в экономических условиях хозяйствования, низкая платежеспособность субъектов хозяйствования, длительность и неупорядоченность банковских расчетов, разные подходы к проведению денежно-кредитной, ценовой и налоговой политики, выработке общих норм и правил в сфере банковской деятельности также не позволяют говорить не только о реальных перспективах формирования платежного союза, но даже о цивилизованных платежно-расчетных отношениях между субъектами хозяйствования двух государств.

Союзное государство России и Белоруссии существует в 2010 г. скорее на бумаге, чем в реальной жизни. Его выживание в принципе возможно, но необходимо подвести под него прочную основу – пройти последовательно все «пропущенные» ступени экономической интеграции.

Таможенный союз

Объединение этих государств начало формироваться 6 января 1995 г. с подписания Соглашения о Таможенном союзе между Российской Федерацией и Республикой Беларусь, а также Соглашения о Таможенном союзе между Российской Федерацией, Республикой Беларусь и Республикой Казахстанот 20 января 1995 г. Кыргызская Республика присоединилась к этим соглашениям 29 марта 1996 г. Тогда же Республика Беларусь, Республика Казахстан, Кыргызская Республика и Российская Федерация подписали Договор об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях. 26 февраля 1999 г. к соглашениям о Таможенном союзе и к названному Договору присоединилась Республика Таджикистан. В соответствии с Договором об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях были учреждены совместные органы управления интеграцией: Межгосударственный Совет, Интеграционный Комитет (постоянно действующий исполнительный орган), Межпарламентский Комитет. Интеграционный Комитет был цадёлен в декабре 1996 г. также функциями исполнительного органа Таможенного союза.

Договор пяти государств Содружества - это еще одна попытка активизации процесса экономической интеграции путем создания единого экономического пространства в рамках тех государств Содружества, которые сегодня заявляют о готовности к более тесному экономическому взаимодействию. Этот документ является долговременной базой взаимоотношений для подписавших его государств и носит рамочный характер, как большинство подобного рода документов в Содружестве. Провозглашенные в нем цели в сфере экономики, социального и культурного сотрудничества весьма широки, разноплановы и требуют длительного времени для их реализации.

Формирование режима (зоны) свободной торговли - первый эволюционный этап экономической интеграции. Во взаимодействиях с партнерами на территории этой зоны государства постепенно переходят к торговле без применения импортных пошлин. Происходит постепенный отказ от применения мер нетарифного регулирования без изъятий и ограничений во взаимной торговле. Второй этап - формирование Таможенного союза. С точки зрения движения товаров - это торговый режим, при котором не применяются какие-либо внутренние ограничения во взаимной торговле, государства используют общий таможенный тариф, общую систему преференций и изъятий из нее, единые меры нетарифного регулирования, одинаковую систему применения прямых и косвенных налогов, идет процесс перехода к установлению общего таможенного тарифа. Следующий этап, приближающий к общему товарному рынку, - создание единого таможенного пространства, обеспечение свободного перемещения товаров в пределах границ общего рынка, проведение единой таможенной политики, обеспечение свободной конкуренции внутри таможенного пространства.

Принятое в рамках Содружества Соглашение о создании зоны свободной торговли от 15 апреля 1994 г., предусматривающее постепенную отмену таможенных пошлин, налогов и сборов, а также количественных ограничений во взаимной торговле при сохранении за каждой страной права на самостоятельное и независимое определение режима торговли по отношению к третьим странам, могло служить правовой основой для создания зоны свободной торговли, развития торгового сотрудничества государств Содружества в условиях рыночного реформирования их хозяйственных систем.

Однако до сих пор соглашение, даже в рамках отдельных объединений и союзов государств Содружества, в том числе государств-участников Соглашения о Таможенном союзе остается нереализованным.

В настоящее время члены Таможенного союза практически не координируют внешнеэкономическую политику и экспортно-импортные операции в отношении стран третьего мира. Остается не унифицированным внешнеторговое, таможенное, валютно-финансовое, налоговое и другие виды законодательств государств-участников. Нерешенными остаются проблемы согласованного вступления участников Таможенного союза во Всемирную торговую организацию (ВТО). Вступление государства в ВТО, в рамках которой осуществляется более 90% мировой торговли, предполагает либерализацию международной торговли путем устранения нетарифных ограничений доступа на рынок при последовательном сокращении уровня импортных пошлин. Поэтому для государств с еще неустановившейся рыночной экономикой, низкой конкурентоспособностью собственных товаров и услуг - это должно быть достаточно взвешенным и продуманным шагом. Вступление одной из стран-участниц Таможенного союза в ВТО требует пересмотра многих принципов этого союза и может нанести ущерб другим партнерам. В этой связи предполагалось, что переговоры отдельных государств-участников Таможенного союза о вступлении в ВТО будут скоординированы и согласованы.

Вопросы развития Таможенного союза не должны диктоваться временной конъюнктурой и политической амбицией руководителей отдельных государств, а должны определяться социально-экономической ситуацией, складывающейся в государствах-участниках. Практика показывает, что утвержденные темпы формирования Таможенного союза России, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана совершенно нереальны. Экономика этих государств еще не готова к полному открытию таможенных границ во взаимной торговле и к жесткому соблюдению тарифного барьера в отношении внешних конкурентов. Неудивительно, что его участники в одностороннем порядке меняют согласованные параметры тарифного регулирования не только по отношению к продукции из третьих стран, но и внутри Таможенного союза, не могут прийти к согласованным принципам взимания налога на добавленную стоимость.

Переход к принципу страны назначения при взимании налога на добавленную стоимость позволил бы создать одинаковые и равноправные условия торговли стран-участниц Таможенного союза с государствами третьего мира, а также применять более рациональную, закрепленную европейским опытом систему налогообложения внешнеторговых операций. Принцип страны назначения при взимании налога на добавленную стоимость означает налогообложение импорта и полное освобождение от налогов экспорта. Таким образом, внутри каждой страны были бы созданы равные условия конкурентоспособности для импортных и отечественных товаров и в то же время обеспечивались бы реальные предпосылки для расширения ее экспорта.

Наряду с постепенным формированием нормативно-правовой базы Таможенного союза, развивается сотрудничество в решении задач социальной сферы. Правительствами государств-участников Таможенного союза подписаны соглашения о взаимном признании и эквивалентности документов об образовании, ученых степенях и званиях, о предоставлении равных прав при поступлении в учебные заведения. Определены направления сотрудничества в области аттестации научных и научно-педагогических работников, создании равных условий для защиты диссертаций. Установлено, что перемещение иностранной и национальных валют гражданами стран-участниц через внутренние границы теперь может осуществляться без всяких ограничений и декларирования. За провозимые ими товары при отсутствии ограничений по весу, количеству и стоимости не взимаются таможенные платежи, налоги и сборы. Упрощена процедура денежных переводов.

Центральноазиатское сотрудничество

10 февраля 1994 г. Республика Казахстан, Кыргызская Республика и Республика Узбекистан заключили Договор о создании единого экономического пространства.26 марта 1998 г. к Договору присоединилась Республика Таджикистан. В рамках Договора 8 июля 1994 г. был создан Межгосударственный совет и его Исполнительный комитет, затем - Центральноазиатский банк развития и согрудничества. Разработана Программа экономического сотрудничества до 2000 г., в которой предусмотрены создание межгосударственных консорциумов в области электроэнергетики, меры по рациональному использованию водных ресурсов, добыче и переработке минерально-сырьевых ресурсов. Интеграционные проекты государств Центральной Азии выходят за рамки только экономики. Появляются новые аспекты - политические, гуманитарные, информационные и региональной безопасности. Создан Совет министров обороны. 10 января 1997 г. был подписан Договор о вечной дружбе между Кыргызской Республикой, Республикой Казахстан и Республикой Узбекистан.

Государства Центральной Азии имеют много общего в истории, культуре, языке, религии. Идет совместный поиск решения проблем регионального развития. Однако экономической интеграции этих государств мешает аграрно-сырьевой тип их экономик. Поэтому сроки реализации концепции создания единого экономического пространства на территории этих государств во многом будут определяться структурным реформированием их экономик и зависеть от уровня их социально-экономического развития.

Альянс Грузии, Украины, Азербайджана, Молдовы (ГУАМ)

ГУАМ - региональная организация, созданная в октябре 1997 республиками - Грузией, Украиной, Азербайджаном и Молдавией (с 1999 по 2005 в организацию также входил Узбекистан). Название организации сложилось из первых букв названий входящих в него стран. До выхода Узбекистана из организации именовалась ГУУАМ.

Официально создание - ГУАМ берет начало с Коммюнике о сотрудничестве, подписанном главами Украины, Азербайджана, Молдовы и Грузии на встрече в рамках Совета "Европы в Страсбурге 10-11 октября 1997 г. В этом документе главы государств декларировали готовность прилагать все усилия для развития экономического и политического сотрудничества и высказались за необходимость совместных мер, направленных на интеграцию в структуры ЕС. 24-25 ноября 1997 г. по итогам встречи в Баку консультативной группы представителей МИД четырех государств был подписан протокол, в котором официально объявлялось о создании ГУАМ. Образование этого альянса можно объяснить определенными политическими и экономическими причинами. Во-первых, это необходимость объединения усилий и координации деятельности в реализации проектов евразийского и транскавказского транспортных коридоров. Во-вторых, это попытка налаживания совместного экономического сотрудничества. В-третьих, это объединение позиций в сфере политического взаимодействия как в рамках ОБСЕ и по отношению к НАТО, так и между собой. В-четвертых, это сотрудничество в вопросах борьбы с сепаратизмом и региональными конфликтами. В стратегическом партнерстве государств этого альянса, наряду с геополитическими соображениями, координация торгово-экономического сотрудничества в рамках ГУАМ позволяет Азербайджану обрести постоянных потребителей нефти и удобный маршрут для ее экспорта, Грузии, Украине и Молдове - получить доступ к альтернативным источникам энергоресурсов и стать важным звеном в их транзите.

Заложенные в концепцию Содружества идеи сохранения единого экономического пространства оказались недостижимы. Большая часть интеграционных проектов Содружества оказались не реализованы или же реализованы лишь частично (см. таблицу № 1).

Неудачи интеграционных проектов, особенно на начальном этапе существования СНГ – «тихая смерть» целого ряда учрежденных межгосударственных союзов и «вялотекущие» процессы в ныне действующих объединениях представляют собой итог воздействия существующих на постсоветском пространстве дезинтеграционных тенденций, сопровождавших системные трансформации, происходившие на территории СНГ.

Достаточно интересной является периодизация трансформационных процессов на территории СНГ предложенная Л.С. Косиковой. Она предлагает выделить три фазы трансформаций, каждой из которых соответствует особый характер отношений между Россией и другими государствами СНГ.

1-я фаза - регион бывшего СССР как «ближнее зарубежье» России;

2-я фаза - регион СНГ (без Балтии) как постсоветское пространство;

3-я фаза - регион СНГ как конкурентная зона мирового рынка.

Предлагаемая классификация основана, прежде всего, на избранных качественных характеристиках, оцениваемых автором в динамике. Но любопытно, что этим качественным характеристикам соответствуют и определенные количественные параметры торгово-экономических связей в регионе в целом и в отношениях России с бывшими республиками, в частности, а моменты перехода из одной качественной фазы в другую фиксируют скачкообразные изменения количественных параметров.

Первая фаза: Регион бывшего СССР как «ближнее зарубежье» России (декабрь 1991г.-1993-конец1994 г)

Эта фаза в развитии региона связана со стремительным преобразованием бывших союзных республик, входивших в состав СССР - в новые независимые государства (ННГ), 12 из которых образовали Содружество Независимых Государств (СНГ).

Начальный момент фазы - это роспуск СССР и образование СНГ (декабрь 1991 г.), а завершающий - окончательный распад «рублевой зоны» и введение в обращение национальных валют стран СНГ. Первоначально Россия именовала СНГ, а главное, психологически воспринимала его как свое «ближнее зарубежье», что было вполне обоснованно и в экономическом смысле.

«Ближнее зарубежье» характеризуется началом становления реального, а не декларированного суверенитета 15-ти новых государств, часть из которых объединилась в СНГ, а три прибалтийские республики - Эстония, Латвия и Литва - стали именоваться государствами Балтии и с самого начала заявили о своем намерении сближаться с Европой. Это было время международно-правового признания государств, заключения основополагающих международных договоров и легитимизации руководящих элит. Большое внимание все страны придавали внешним и «декоративным» признакам суверенитета - принятию Конституций, утверждению гербов, гимнов, новых названий своих республик и их столиц, не всегда совпадавших с привычными названиями.

На фоне бурной политической суверенизации экономические связи между бывшими республиками развивались как бы по инерции, в остаточном режиме функционирования единого народнохозяйственного комплекса СССР. Главным цементирующим элементом всей хозяйственной конструкции ближнего зарубежья была «рублевая зона». Советский рубль обращался и во внутренних экономиках, и во взаимных расчетах. Тем самым межреспубликанские связи не сразу стали межгосударственными экономическими отношениями. Функционировала и общесоюзная собственность, раздел ресурсов между новыми государствами произошел по принципу «все, что на моей территории - принадлежит мне».

Россия была признанным лидером в СНГ на начальном этапе развития и в политике, и в экономике. Ни один вопрос международного значения, касающийся новых независимых государств, не решался без ее участия (например, вопрос о разделе и выплате внешнего долга СССР, или о выводе ядерного оружия с территории Украины). Российская Федерация была воспринята международным сообществом как «правопреемница СССР». В 1992 г. РФ приняла на себя 93.3% всего накопившегося к тому времени долга СССР (более 80 млрд. долл.) и стабильно его выплачивала.

Торговые отношения в «рублевой зоне» выстраивались особым образом, они существенно отличались от таковых в международной практике: не было ни таможенных границ, ни экспортно-импортных налогов в торговле, межгосударственные платежи велись в рублях. Существовали даже обязательные государственные поставки продукции из России для стран СНГ (госзаказ во внешней торговле). На эту продукцию устанавливались преференциальные цены, значительно ниже мировых. Статистика торговли РФ со странами СНГ в 1992-1993 гг. велась не в долларах, а в рублях. В силу явной специфики экономических связей между Российской Федерацией и другими странами СНГ, мы считаем адекватным применение термина «ближнее зарубежье» именно к этому периоду.

Важнейшим противоречием межгосударственных отношений России со странами СНГ в 1992-1994 гг. стало взрывоопасное сочетание недавно обретенного республиками политического суверенитета с ограничением их экономического суверенитета в валютной сфере. Декларированная независимость новых государств разбивалась также о мощную инерцию производственно-технологических связей, сформировавшихся в рамках общесоюзной (Госплановской) схемы развития и размещения производительных сил. Хрупкое и нестабильное экономическое единство в регионе, втянутом в дезинтеграционные процессы из-за либеральных рыночных реформ в России, поддерживалось почти исключительно за счет финансового донорства нашей страны. В тот период РФ затратила миллиарды рублей на поддержание взаимной торговли и на функционирование «рублевой зоны» в условиях крепнущей политической суверенизации бывших республик. Тем не менее, это единство питало необоснованные иллюзии о возможности быстрой «реинтеграции» стран СНГ в некое подобие нового Союза. В основополагающих документах СНГ периода 1992-1993 гг. содержалось понятие «единого экономического пространства», а перспективы развития самого Содружества его основатели видели как экономический союз и новую федерацию независимых государств.

На практике отношения России с соседями по СНГ уже начиная с конца 1993 г. развивались больше в духе прогноза, сделанного З.Бжезинским («СНГ - это механизм цивилизованного развода»). Новые национальные элиты взяли курс на отрыв от России, да и российские руководители в те годы рассматривали СНГ как «обузу», мешающую быстрому проведению рыночных реформ либерального типа, на старте которых Россия обошла своих соседей. В августе 1993 г. Российская Федерация ввела в обращение новый российский рубль, отказавшись от дальнейшего использования советских рублей во внутреннем обороте и в расчетах с партнерами по СНГ. Распад рублевой зоны подтолкнул введение в обращение национальных валют во всех независимых государствах. Но в 1994 г. еще существовала гипотетическая возможность создать единое валютное пространство в СНГ на базе нового российского рубля. Такие проекты активно обсуждались, шесть стран СНГ были готовы к вхождению в единую валютную зону с Россией, но договориться потенциальным участникам «новой рублевой зоны» не удалось. Российской стороне показались необоснованными претензии партнеров, и правительство РФ не пошло на этот шаг, руководствуясь краткосрочными финансовыми соображениями, а отнюдь не долгосрочной стратегией интеграции. В итоге, новые валюты стран СНГ были изначально «привязаны» не к российскому рублю, а к доллару.

Переход к использованию национальных валют породил дополнительные трудности в торговле и взаимных расчетах, вызвал проблему неплатежей, стали появляться новые таможенные барьеры. Все это окончательно превратило «остаточные» межреспубликанские связи на пространстве СНГ в межгосударственные экономические отношения, со всеми вытекающими последствиями. Дезорганизация региональной торговли и расчетов в СНГ достигла своего пика в 1994 г. За 1992-1994 гг. товарооборот России с партнерами по СНГ сократился почти в 5,7 раза, составив в 1994 г. 24,4 млрд. долл. (против 210 млрд. долл. в 1991 г.). Доля СНГ в товарообороте России упала - с 54.6 до 24%. Резко уменьшились объемы взаимных поставок практически по всем основным товарным группам. Особенно болезненным стало вынужденное сокращение многими странами СНГ импорта российских энергоносителей, а также уменьшение взаимных поставок кооперированной продукции в результате резкого скачка цен. Как мы и прогнозировали, быстро преодолеть этот шок не удалось. Медленное восстановление хозяйственных связей между Россией и странами СНГ осуществлялось после 1994 г. уже на новых условиях обмена - по мировым (или приближенным к ним ценам), с расчетами в долларах, национальных валютах и по бартеру.

Экономическая модель отношений между новыми независимыми государствами в масштабе СНГ на начальном этапе его существования воспроизводила модель центрально-периферийных отношений в рамках бывшего Советского Союза. В условиях стремительной политической дезинтеграции подобная модель внешнеэкономических связей РФ со странами СНГ не могла быть устойчивой и долговременной, тем более без финансовой подпитки со стороны Центра - России. В итоге она была «взорвана» в момент распада рублевой зоны, после чего начались неуправляемые дезинтеграционные процессы в экономике.

Вторая фаза: Регион СНГ как «постсоветское пространство» (с конца 1994 г. и примерно до 2001-2004 гг.)

В этот период «ближнее зарубежье» трансформировалось по большинству параметров в «постсоветское пространство». Это значит, что страны СНГ, расположенные в окружении России из особой, полузависимой зоны ее экономического влияния постепенно становились по отношению к ней полноценными внешнеэкономическими партнерами. Торговые и иные хозяйственные связи между бывшими республиками стали выстраиваться, начиная с 1994/1995 гг. в основном, как межгосударственные. Технические кредиты на сбалансирование товарооборота Россия смогла переоформить в государственные долги странам СНГ и потребовала их выплаты, а в ряде случае согласилась на реструктуризацию.

Регион как постсоветское пространство - это Россия плюс ее внешнее «кольцо» из стран СНГ. На этом пространстве Россия по-прежнему была «центром» экономических взаимоотношений, на который в основном замыкались хозяйственные связи других стран. В постсоветской фазе трансформации региона бывшего СССР четко выделяются два периода:1994-1998 гг. (до дефолта) и 1999-2000г. (пост-дефолтный). А начиная со второй половины 2001 г. и до 2004.2005 гг. наметился явный переход в иное качественное состояние развития всех стран СНГ (см. далее - третья фаза). Вторую фазу развития в целом характеризует акцент на экономические преобразования и активизацию рыночных реформ, хотя процесс укрепления политического суверенитета все еще продолжался.

Самой актуальной проблемой для всего региона была макроэкономическая стабилизация. В 1994-1997гг. страны СНГ решали задачи преодоления гиперинфляции, достижения устойчивости вводимых в обращение национальных валют, стабилизации производства в основных отраслях, развязки кризиса неплатежей. Другими словами, приходилось в срочном порядке «латать дыры» после распада единого народнохозяйственного комплекса СССР, приспосабливать «фрагменты» этого комплекса к условиям суверенного существования.

Первоначальные цели макроэкономической стабилизации были достигнуты в разных странах СНГ примерно к 1996-1998 гг., в России - раньше, к концу 1995 г. Это положительно сказалось на взаимной торговле: объем внешнеторгового оборота РФ - СНГ в 1997 г. превысил 30 млрд. долл. (рост по сравнению с 1994 г. на 25,7%). Но период оживления производства и взаимной торговли был недолгим.

Финансовый кризис, который начался в России, распространился на весь постсоветский регион. Дефолт и резкая девальвация российского рубля в августе 1998 г., последовавшее за этим нарушение торговых и валютно-финансовых отношений в СНГ привели к новому углублению дезинтеграционных процессов. После августа 1998 г. экономические связи всех без исключения стран СНГ с Россией заметно ослабли. Дефолт продемонстрировал, что экономики новых независимых государств ко второй половине 90-х годов еще не стали по-настоящему независимыми, они оставались тесно привязанными к наиболее крупной российской экономике, которая в период глубокого кризиса «потянула» за собой всех остальных членов Содружества. Экономическая ситуация в 1999 г. была чрезвычайно тяжелой, сравнимой только с периодом 1992-1993 годов. Перед странами Содружества опять встали задачи макроэкономической стабилизации и укрепления финансовой стабильности. Решать их приходилось в срочном порядке, опираясь преимущественно на собственные ресурсы и внешние заимствования.

После дефолта произошло новое значительное уменьшение взаимного товарооборота в регионе, примерно до 19 млрд. долл.(1999 г). Только к 2000г. удалось преодолеть последствия российского кризиса, а экономический рост в большинстве государств СНГ способствовал увеличению объема взаимной торговли до 25,4 млрд. долл. Но в последующие годы закрепить положительную динамику товарооборота не удавалось из-за резко ускорившейся переориентации торговли стран СНГ на внерегиональные рынки. В 2001-2002 гг. объем торговли России со странами Содружества составлял 25,6-25,8 млрд. долл.

Повсеместно проведенная в 1999 г. девальвация национальных валют в сочетании с мерами государственной поддержки отечественных товаропроизводителей положительно сказалась на оживлении отраслей промышленности, работающих на внутренний рынок, способствовали снижению уровня импортной зависимости, позволили сэкономить валютные резервы. После 2000 г. в постсоветских странах наблюдался всплеск активности в области принятия специальных, краткосрочных антиимпортных программ. В целом это послужило благоприятным толчком для развития предприятий малого и среднего бизнеса, т.к. существенно снизилось прежнее давление дешевого импорта на внутренние рынки. Однако, уже с 2003 г. значение факторов, стимулировавших развитие импортозамещающих производств, стало постепенно затухать. По наиболее распространенной оценке экспертов, к этому моменту в регионе СНГ ресурсы экстенсивного, «восстановительного роста» (Е.Гайдар) были почти исчерпаны.

На рубеже 2003/2004 гг. страны СНГ ощутили острую необходимость смены парадигмы реформирования. Встала задача перехода от краткосрочных программ макроэкономической стабилизации и от ориентации на импортозамещение к новой промышленной политике, к более глубоким структурным реформам. Политика модернизации на основе инноваций, достижение на этой основе устойчивого экономического роста должна сменить существующую политику экстенсивного роста.

Ход экономических преобразований, их динамика четко показали, что влияние советского «экономического наследства» в целом, а в особенности устаревшей производственно-технологической составляющей, остается весьма существенным. Оно сдерживает экономический рост в СНГ. Нужен прорыв в новую экономику постиндустриального мира. И эта задача актуальна для всех без исключения стран постсоветского региона.

По мере укрепления политической и экономической самостоятельности новых независимых государств, в рассматриваемый нами период (1994 - 2004 гг.) политическое влияние России в СНГ постепенно ослабевало. Это происходило на фоне двух волн экономической дезинтеграции. Первая, вызванная распадом рублевой зоны, способствовала тому, что примерно с середины 90-х годов, усилилось воздействие внешних факторов на процессы в СНГ. Росло значение международных финансовых организаций в данном регионе мира - МВФ, МБРР, кредитовавших правительства стран СНГ и выделявших транши на стабилизацию национальных валют. При этом кредиты от Запада всегда носили обусловленный характер, что стало важным фактором влияния на политические элиты стран-реципиентов и на выбор ими направления реформирования своих экономик. Вслед за западными кредитами усилилось проникновение западных инвестиций в регион. Активизировалась политика США - «повивальной бабки ГУАМ», направленная на раскол Содружества путем формирования субрегиональной группировки государств, стремящихся к отрыву от России. В противоположность этому Россия создавала собственные «пророссийские» союзы, сначала двусторонний - с Белоруссией(1996 г.), а затем многосторонний Таможенный союз с Белоруссией, Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном.

Вторая волна дезинтеграции, порожденная финансовым кризисом в Содружестве, стимулировала внешнеэкономическую переориентацию хозяйственных связей стран СНГ на внерегиональные рынки. Усилилось стремление партнеров к дальнейшему дистанцированию от России, прежде всего, в экономике. Оно было вызвано осознанием внешних угроз, и желанием упрочить свою национальную безопасность, понимаемую, в первую очередь, как независимость от России в стратегически важных отраслях - в энергетике, транзите энергоресурсов, в продовольственном комплексе и др.

В конце 1990-х годов пространство СНГ по отношению к России перестает быть постсоветским регионом, т.е. регионом, где Россия, хотя и ослабленная реформами, доминировала, а этот факт признавался мировым сообществом. К этому привели: усиление процессов экономической дезинтеграции; внешнеэкономическая и внешнеполитическая переориентация стран Содружества в логике продолжающегося процесса их суверенизации; активное проникновение в СНГ западных финансов и западных компаний; а также просчеты в российской политике «разноскоростной» интеграции, стимулировавшей внутреннюю дифференциацию в СНГ.

Примерно с середины 2001 г. начался сдвиг в сторону преобразования региона СНГ из постсоветского пространства в пространство международной конкуренции. Эту тенденцию закрепили в период 2002-2004 гг. такие внешнеполитические успехи Запада как размещение американских военных баз на территории ряда стран Центральной Азии и расширение Евросоюза и НАТО до границ СНГ. Это - рубежные вехи для постсоветского периода, означающие конец эпохи доминирования России в СНГ. После 2004 г. постсоветское пространство вступило в третью фазу своей трансформации, которую сейчас и переживают все страны региона.

Переход от стадии политической суверенизации стран СНГ к стадии укрепления экономического суверенитета и национальной безопасности новых независимых государств порождает дезинтеграционные тенденции уже на новом этапе развития. Они ведут к межгосударственному размежеванию, в определенной степени к «огораживанию» национальных экономик: во многих странах проводится сознательная и целенаправленная политика ослабления экономической зависимости от России. Не отстает в этом и сама Россия, активно формируя антиимпортные производства на своей территории как вызов на угрозы дестабилизации связей с ближайшими партнерами. А поскольку именно Россия все еще является стержнем постсоветской конструкции экономических связей в регионе СНГ, то тенденции экономической суверенизации негативно влияют на взаимную торговлю как показатель интегрированности. Поэтому, несмотря на экономический рост в регионе, взаимная торговля все более свертывается, а доля СНГ в торговле России продолжает падать, составляя чуть более 14% от общего итога.

Итак, в результате осуществленных и продолжающихся реформ регион СНГ превратился из «ближнего зарубежья» России, каким он был в самом начале 90-х годов, а также из недавнего «постсоветского пространства» в арену острейшей международной конкуренции в военно-стратегической, геополитической и экономической сферах. Партнеры России по СНГ - это вполне состоявшиеся новые независимые государства, признанные международным сообществом, с открытой рыночной экономикой, вовлеченной в процессы глобальной конкуренции. По итогам прошедших 15лет только пять стран СНГ смогли выйти на уровень реального ВВП, отмеченного в 1990 г., или даже превысить его. Это - Беларусь, Армения, Узбекистан, Казахстан, Азербайджан. В то же время остальные государства СНГ- Грузия, Молдова, Таджикистан, Украина еще весьма далеки от достижения предкризисного уровня своего экономического развития.

Взаимные отношения России со странами СНГ по мере завершения постсоветского переходного периода начинают перестраиваться. Наметился отход от модели «центр – периферия», что выражается в отказе России от финансовых преференций партнерам. В свою очередь партнеры РФ также выстраивают свои внешние связи в новой системе координат, с учетом вектора глобализации. Поэтому российский вектор во внешних связях всех бывших республик сокращается.

В результате действия дезинтеграционных тенденций, вызванных как объективными причинами, так и субъективными просчетами в российской политике «разноскоростной» интеграции, пространство СНГ предстает сегодня как сложно структурированный регион, с неустойчивой внутренней организацией, сильно подверженный внешним влияниям, (см. Таблицу № 2.).

При этом доминирующей тенденцией в развитии постсоветского региона продолжает оставаться «размежевание» новых независимых государств и фрагментация некогда общего экономического пространства. Основной «водораздел» в СНГ сейчас проходит по линии тяготения государств Содружества, либо к «пророссийским» группировкам, ЕврАзЭС/ОДКБ, либо – к группировке ГУАМ, члены которой стремятся в ЕС и в НАТО (Молдова – с оговорками). Разновекторность внешней политики стран СНГ и возросшая геополитическая конкуренция между Россией, США, ЕС и Китаем за влияние в этом регионе обусловливают крайнюю неустойчивость сложившихся к настоящему моменту внутрирегиональных конфигураций. А, следовательно, можно ожидать «переформатирования» пространства СНГ в среднесрочном периоде под влиянием внутри – и внешнеполитических изменений.

Нельзя исключать новых подвижек в составе участников ЕврАзЭС (Армения могла бы присоединиться к союзу в качестве полноправного члена), а также и в ГУАМ (откуда может выйти Молдова). Вполне вероятным и совершенно логичным представляется выход Украины из четырехстороннего соглашения о формировании ЕЭП, поскольку оно фактически преобразуется в новый Таможенный союз «трех» (Россия, Белоруссия и Казахстан).

Не вполне ясна пока и судьба Союзного государства России с Белоруссией (СГРБ) как самостоятельной группировки внутри СНГ. Напомним, что СГРБ не имеет официального статуса международной организации. Между тем, членство РФ и Белоруссии в СГРБ пересекается с одновременным участием этих стран в ОДКБ, ЕврАзЭС и ЕЭП (ТС – с 2010 г.). Поэтому можно предположить, что если Белоруссия окончательно откажется создавать валютный союз с Россией на предлагаемых ею условиях (на базе российского рубля и с одним эмиссионным центром – в РФ), то встанет вопрос об отказе от идеи создания Союзного государства и о возвращении к форме межгосударственного союза России и Белоруссии. Это, в свою очередь, будет способствовать процессу слияния российско-белорусского союза с ЕврАзЭС. В случае резкого изменения внутриполитической ситуации в Белоруссии, она может выйти и из СГРБ, и из состава участников ЕЭП/ТС, а присоединиться в той или иной форме к союзам восточно-европейских государств – «соседей» Евросоюза.

Как представляется, основой региональной интеграции (как политической, так и экономической) на постсоветском пространстве в ближайшее время останется ЕврАзЭС. Основной проблемой этого объединения эксперты называли обострение в нем внутренних противоречий из-за вступления в его состав Узбекистана (с 2005 г.), а также из-за ухудшения российско-белорусских отношений. Перспективы формирования таможенного союза в рамках всего ЕвразЭС отодвинуты на неопределенный срок. Более реально просматривается вариант создания интегрированного «ядра» в рамках ЕврАзЭС – в виде Таможенного союза из числа трех наиболее готовых к этому стран – России, Белоруссии и Казахстана. Однако приостановка Узбекистаном членства в организации может изменить ситуацию.

Реальной выглядит перспектива воссоздания в очередной раз Центрально-Азиатского союза государств, идею которого активно сейчас активно продвигает сейчас Казахстан, претендующий на роль регионального лидера.

Сфера влияния России в регионе, по сравнению с периодом основания Содружества Независимых Государств резко сузилась, что чрезвычайно усложнило проведение интеграционной политики. Линия раздела пространства проходит сегодня между двумя основными группами постсоветских государств:

1-я группа - это страны СНГ, тяготеющие к общей с Россией евразийской системе безопасности и сотрудничества (блок ОДКБ/ЕврАзЭС);

2-я группа - страны-члены СНГ, тяготеющие к евроатлантической системе безопасности (НАТО) и европейского сотрудничества (ЕС), уже включившиеся активно во взаимодействие с НАТО и ЕС в рамках специальных совместных программ и планов действий (государства-участники объединений ГУАМ/СДВ).

Фрагментация пространства Содружества может привести к окончательному отказу от структуры СНГ как таковой и к ее замене структурами региональных союзов, имеющих международно-правовой статус.

Уже на переломе 2004/2005 гг. обострилась проблема, что далее делать с СНГ как с международной организацией: распустить или обновить? Целый ряд стран в начале 2005 г. поставили вопрос о роспуске организации, считая СНГ «механизмом цивилизованного развода», выполнившим на данный момент свои функции. После двух лет работы над проектом реформирования СНГ, «группа мудрецов» предложила некий набор решений, но не закрыла вопрос о будущем организации СНГ-12 и о направлениях сотрудничества в данном многостороннем формате. Подготовленная Концепция реформирования Содружества была представлена на саммите СНГ, в Душанбе (4-5 октября 2007 г.). Но ее не поддержали пять из 12 стран.

Остро требуются новые идеи для Содружества, привлекательные для большинства стран постсоветского региона, на базе которых эта организация смогла консолидировать данное геополитическое пространство. В том случае, если новое СНГ не состоится, Россия утратит статус региональной державы, а ее международный авторитет заметно упадет.

Этого, однако, вполне можно избежать. Несмотря на снижение своего влияния в регионе Россия по-прежнему способна становиться центром интеграционных процессов на территории Содружества. Это определяется сохраняющимся значением России как центра торговой гравитации на постсоветском пространстве. В исследовании Влада Иваненко показано, что притяжения России существенно слабее по сравнению с лидерами мировой торговли, однако ее экономическая масса вполне достаточна, чтобы притянуть к себе евразийские государства. Наиболее тесны торговые связи с Белоруссией, Украиной и Казахстаном, которые прочно вошли в ее орбиту, торговое тяготение к России отчасти испытывают Узбекистан и Туркмения. Эти центрально-азиатские государства, в свою очередь являются местными центрами «гравитации» для своих малых соседей, соответственно Узбекистан – для Киргизии, а Туркмения – для Таджикистана. Украина тоже имеет самостоятельную гравитационную силу: притягиваясь к России, она служит полюсом тяготения для Молдовы. Таким образом, формируется цепочка, объединяющая эти постсоветские страны в потенциальный Евразийский торгово-экономический союз.

Таким образом, в СНГ объективно существуют условия для того, чтобы сфера российского влияния через торговлю и кооперацию расширялась за пределы ЕврАзЭС, включая в круг приоритетных экономических партнеров также Украину, Молдову и Туркмению, которые по политическим мотивам находятся в настоящее время вне российской интеграционной группировки.

Юрий Почта

16 февраля 2017 г. Европейский парламент принял ряд важных решений, нацеленных на усиление европейского единства: создание единой континентальной армии, создание поста министра финансов ЕС, централизация структуры ЕС. Эти решения были приняты в контексте переговоров о выходе Великобритании из ЕС, прихода к власти в США президента Дональда Трампа и высказываемых им финансовых претензий к большинству стран-членов НАТО и сомнений в судьбе ЕС. Кроме того, евроатлантический мир переживает состояние разброда и шатаний по поводу итогов избирательной компании в США, судьбы Европейского союза, перспектив НАТО, миграционного кризиса, отношения к России, борьбы с терроризмом под исламскими лозунгами. Во многом этим объясняются поразительные итоги голосования за предложение о создании единой континентальной армии (за - 283 евродепутата, против - 269, 83 - воздержались). То есть решение принято голосами 283 человек, но 352 депутата, их большая часть, это предложение так или иначе не поддержали. Мотивация этого предложения состояла в том, что вооруженные силы помогут ЕС стать крепче в условиях, когда националисты-протекционисты в ряде стран расшатывают организацию и ведут к ее распаду. Было также одобрено предложение отказаться от принципа консенсуса при принятии решений и перейти к принятию решений большинством членов ЕС. Похоже, что идет попытка реализации идеи двух скоростей развития европейской интеграции.

Разумеется, создание единой континентальной армии нацелено не только против европейских националистов-протекционистов, но это и ответ Дональду Трампу, подвергающему сомнению единство евроатлантического мира во имя национальных интересов США.

Идея европейской армии не нова, попытки ее реализации предпринимаются фактически с начала европейской интеграции в 1950-е гг. с целью ослабления в какой-то степени военного и политического доминирования США и проведения собственной оборонной политики. В 1991 году был образован “Еврокорпус” силами Бельгии, Люксембурга, Испании, Франции и Германии. В 1995 году Франция, Италия, Испания и Португалия договорились о создании Европейских сил оперативного реагирования. В 1999 году Евросоюз начал в контексте разработки единой оборонной политики создание сил быстрого реагирования. Предполагалось использовать силы быстрого реагирования для осуществления миротворческих операций и проведения гуманитарных миссий

На процесс создания европейских вооруженных сил оказывало влияние существование НАТО, особая роль Великобритании в европейской интеграции (позднее подключение на своих условиях и нынешний выход), специфическая роль Франции по отношению к НАТО (изгнание штаб-квартиры из Франции, выход из военной организации НАТО, а затем возврат в нее), существование СССР и организации стран Варшавского договора. На современном этапе после завершения холодной войны сказывается доминирование политического подхода над экономическим при приеме новых стран в ЕС и расширении НАТО на Восток. Великобритания как главный союзник США в Европе то поддерживала, то отвергала этот проект. Даже при поддержке, она стремилась к сохранению НАТО как глобальной военно-политической структуры евроатлантического сообщества и к четкому разделению функций между НАТО и европейскими вооруженными силами. Брекзит явно усилил позиции сторонников создания европейской армии.

В настоящее время каждая страна-член ЕС сама определяет свою оборонную политику, согласовывая эту деятельность по линии НАТО, а не ЕС. Европейские военнослужащие участвуют в нескольких военных и гуманитарных операциях под флагами отдельных стран и их вооруженных сил, а не ЕС в целом.

В чем сложность создания единой европейской армии? Есть ряд причин политических, финансово-экономических, организационно-управленческих, военно-технологических.

Существующий уровень европейского единства недостаточен для формирования единой европейской армии со своим командованием, собственными вооруженными силами, собственным финансированием. ЕС - и не федерация и не наднациональное государство. Президент Франции Саркози предлагал сформировать объединенные европейские силы обороны на базе шести крупнейших стран - членов ЕС: Франции, Великобритании, Германии, Италии, Испании и Польши. В проекте предусматривалось, что страны-участники установят для себя единые правила для достижения интеграции в военной сфере, а минимальный оборонный бюджет составит 2% ВВП. Такой проект был бы реальной угрозой для НАТО, так как расходы на оборону выросли бы в два раза и ряд стран не смогли бы участвовать в двух структурах одновременно. В настоящее время высказывается мнение, что ЕС не нужна классическая наступательная армия (глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер).

Не найдено решение соотношения этой армии с НАТО, где доминируют США. Будет ли это конкуренция, подчинение или взаимодополнение?

Расхождения существуют по поводу целей существования этой армии (ограниченно в зонах конфликтов, для противодействия России, против терроризма, для защиты внешних границ ЕС в условиях миграционного кризиса) и границ ее использования (в Европе и в бывших колониях, глобально). На практике европейцы участвуют в миротворческих операциях в Европе (Босния, Косово) и в Северной и Тропической Африке в бывших европейских колониях. Европейцы там находились в подчиненном по отношению к США отношении. Право первым решать вопрос о проведении миротворческих операций предоставлено НАТО.

Будут ли входить в эту армию исключительно страны-члены ЕС, НАТО или и другие страны? Если Великобритания действительно выйдет из ЕС, можно ли ее будет приглашать к участию в европейской армии? Можно ли в нее включать турецких военнослужащих? Смогут ли в ней найти общий язык турецкие и греческие солдаты?

Будут ли это сбалансированные по государственному представительству вооруженные силы или же ведущие европейские страны будут доминировать там. ФРГ стремится держаться на втором плане этого процесса, тем не менее, существуют опасения, что это будет не европейская, а «немецкая армия» (аналогично тому, как в операциях НАТО 80-90% военнослужащих - из США).

На какие деньги ЕС собирается содержать эту армию? США уже несколько лет, а Трамп выразил это в резкой форме, требуют от своих союзников по НАТО довести уровень оборонных расходов до 2% ВВП. Может европейцы надеются уговорить США взять на себя и основное бремя расходов на европейскую армию?

Опыт проведения миротворческих операций показал, что европейские военные контингенты имеют низкий уровень координации действий, несогласованность в понимании тактических задач, неудовлетворительную совместимость основных видов военной техники и вооружения, низкий уровень мобильности войск. Европейцы не могут конкурировать с ВПК США по разработке и применению новых технологических разработок из-за узости своих национальных рынков.

Не станет ли препятствием на пути усиления военного потенциала ЕС позиция США? Прежде США относились настороженно к этому процессу, желая сохранить значимость НАТО и свое ведущее положение в этом альянсе. Европейская инициатива воспринималась как бесперспективная, бессмысленная и ведущая в тупик из-за уменьшения эффективности НАТО, а также угрожающая утратой европейского рынка вооружений для ВПК США. США опасаются конфликта интересов между НАТО и интересами европейской безопасности, снижения расходов европейцев на участие в натовские проектах. Пока нет ясности в том, какова будет политика США при Дональде Трампе. Если США ослабят свое военное присутствие в Европе и в мире в целом, европейцам действительно придется усиливать военно-политический аспект своей деятельности. Но на данном этапе европейцы (это показало военное вмешательство Франции и Великобритании в Ливии, участие европейцев в сирийском конфликте) не способны без поддержки НАТО и США самостоятельно проводить серьезные военные операции: они не обладают разведывательной информацией со спутников, у них нет военно-воздушных и военно-морских баз по всему миру. Как показала ведущаяся последние годы война с терроризмом в Европе, между собой европейцы не склонны обмениваться разведывательной информацией. Франция и Германия выступают против создания единой разведывательной службы ЕС.

Формирующийся многополярный мир и ослабление монопольного господства США как лидера западного мира объективно предполагает необходимость сплочения ЕС как одного из центров мировой политики. Для этого необходима достаточная степень политической, экономической интеграции и проведение оборонной политики и политики безопасности в Европе и мире в целом. Для решения многих вопросов не хватает политической воли. Вместе с тем, европейцы не собираются отказываться от НАТО и от руководящей роли США в евроатлантическом сообществе. Пока что единая европейская армия является символом самостоятельности, мечтой объединенной Европы и одновременно служит средством давления на Трампа - ослабишь внимание к нам, мы создадим альтернативу НАТО. Однако практическая реализация задачи создания единой европейской армии, при сохранении НАТО, представляется маловероятной.

Юрий Почта - доктор философских наук, профессор кафедры сравнительной политологии РУДН, специально для ИА

© коллаж ИноСМИ

Европейские вооруженные силы и задачи региона

Европейские силы или Корпус быстрого реагирования стал реакцией европейских континентальных держав на беспрецедентное в истории господство США в политической и военной сферах. События в Грузии и попытки России форсировать свой проект по так называемому «урегулированию» карабахской проблемы вызвали интерес к миротворцам, и, естественно, было обращено внимание на Евросилы.

Тем не менее, европейцы категорически отказались участвовать в миротворческой операции в Грузии после событий августа 2008 года. В связи с этим, необходимо обратить большее внимание на суть и цели Европейских вооруженных сил, мотивы и характер их создания, идею вообще, а также намерения в проведении соответствующих операций в регионах. Возвращение Франции в военную организацию НАТО вовсе не ставит под вопрос развитие Евросил, напротив, по замыслу французов, роль Евросоюза в глобальной системе безопасности должна возрасти.

Данная структура создана не в рамках так называемого Западноевропейского союза, а представляет собой воплощение новой идеи использования силы в напряженных очагах в ограниченных объемах. Несмотря на эффективное участие европейских государств в очагах напряженности в Боснии и в Косово, европейцы поняли, что оказались соподчиненной силой по отношению к США, и у них не стало сомнений в необходимости формирования европейских сил. Если раньше за развитие данной инициативы активно выступали только Франция и Германия, то после встречи Жака Ширака и Тони Блэра в Сен-Мало Великобритания всецело поддержала данный проект.

Тем не менее, Германия, в силу различных особенностей исторического прошлого, не стремится выступать в качестве лидера в данном проекте и предпочитает следовать за Францией, всячески поддерживая ее. Франция остается лидером в формировании данного проекта и стремится подчеркнуть его антиамериканскую или, по крайней мере, альтернативную значимость. Германия более сдержанно выражает альтернативный характер создания европейских сил и даже пытается играть на противоречиях Франции и США. Великобритания, хотя и поддерживает проект, но стремится оставаться лояльной к США, сохраняя свою роль главного партнера США в Европе и «посредника» между США и Европой.

Позиция Великобритании сводится к сохранению роли НАТО как глобальной военной организации западного сообщества, и четкому разделению функций между НАТО и европейскими силами. Европейцы, в том числе Франция, вынуждены признать безальтернативность НАТО на данном этапе в части проведения таких операций. Европейские силы призваны участвовать в урегулировании отношений в зонах конфликтов, в которых уже погашена вооруженная составляющая. То есть, по существу, функции европейских сил сводятся к выполнению миротворческих операций. В определенном смысле они становятся альтернативой войскам ООН.

В настоящее время европейцы прежде всего заинтересованы в обеспечении порядка в Европе. Представляется важной проблема о пространственной ответственности европейских сил, границах и пределах их действия. Это также относится к ряду нерешенных вопросов, хотя, возможно, в этой сфере проблем имеется большая определенность. В этой части также все будет зависеть от принятия конкретных политических решений, которые обусловлены европейскими интересами.

Франция очень заинтересована в осуществлении миротворческих операций в Сьерра-Леоне и Западной Африке вообще, а также в других своих бывших колониях. Италия весьма заинтересована в Балканах (Хорватия, Босния, Албания, Македония). Германия также заинтересована в применении этих войск на Балканах, а также, если понадобится, в Центральной Европе. Германия с подачи Франции серьезно обсуждает вопрос о применении первых созданных в рамках европейских сил воинских частей в Приднестровье. (Видимо, в этом заинтересованы и США). Южный Кавказ остается для европейских государств крайне нежелательным регионом для военного присутствия.

Ведущие европейские государства постараются отмежеваться от применения военных контингентов Европы на Кавказе. Вместе с тем, при достижении в этом регионе достаточно убедительных согласований по урегулированию конфликтов, особенно, в Абхазии и в Нагорном Карабахе, присутствие европейских воинских контингентов может стать реальностью. Это согласуется с заинтересованностью России в сотрудничестве с Европой, в том числе, в проекте формирования европейской оборонной инициативы. Франция пытается сформировать европейскую политику и утвердить интересы буквально везде - на Балканах, в Средиземноморье, в Африке, на Ближнем Востоке и Кавказе, в Юго-Восточной Азии и в России.

Военная операция в Косово продемонстрировала неспособность и неэффективность вооруженных сил европейских государств осуществлять гашение подобных очагов напряженности. Но наряду с этими проблемами выявлены и многие другие недостатки. Прежде всего, проявился совершенно низкий уровень координации действий военных контингентов в данных условиях, несовместимость лидирующих видов боевой техники, низкий уровень технической и транспортной мобильности войск, отсутствие понимания наиболее важных тактических задач, а также низкая эффективность принятия решений командованием. Следует отметить, что косовская операция осуществлялась НАТО, но низкую эффективность продемонстрировали именно европейские силы. Выяснилось, что производство вооружений в Европе далеко от совершенства, не имеет необходимой универсальности, осуществляется, скорее, по национальным стандартам. Практически, Европа не имеет общих стандартов и задач по производству вооружений.

Европейские компании по производству вооружений и правительства выяснили, что, несмотря на некоторые успехи в военно-технической сфере, они в целом отстают от ВПК США и не в состоянии применить новые технологии в условиях узких национальных рынков вооружений. Например, компании Великобритании экспортируют в США практически только компоненты вооружений, а не конечную продукцию. По оценке министерств обороны Франции и Великобритании, для успешного развития военного производства рынки вооружений должны быть расширены в 2-2,5 раза. Речь идет о лидирующих видах обычных вооружений, рынки которых не могут быть расширены за счет стран третьего мира. Только объединенная Европа может предоставить такой емкий и перспективный рынок.

США весьма настороженно относятся к развитию европейской оборонной инициативы. Вашингтон опасается возникновения долговременного противоречия между НАТО и европейским оборонным проектом. Могут возникнуть смешивание военно-политических функций, снижение финансовых затрат европейских государств по программам НАТО, политические противоречия между США и европейскими государствами в части осуществления тех или иных операций военного и миротворческого характера. Несмотря на то, что в уставных документах европейского оборонного проекта зафиксировано, что европейские государства - члены НАТО и Евросоюза - не намерены создавать особые вооруженные силы, а будут совершенствовать имеющиеся армии, повышая их боеспособность, эффективность и мобильность, американцы обвиняют европейцев, прежде всего, три ведущие государства, в намерениях ограничить свои затраты на оборону, в том числе, в рамках участия в НАТО. Правые круги в Конгрессе США призывают правительство либо ограничить, либо вообще вывести в течение 5 лет американские войска из Европы. В настоящее время в диалоге между США и европейскими государствами затрагиваются в качестве приоритетных две темы - ПРО и военные затраты европейцев.

Вряд ли в ближайшее время США пересмотрят свое участие в обеспечении безопасности в Европе и в своем военном присутствии в Европе. В целом же США считают создание европейских сил как ненужную, малоэффективную и тупиковую инициативу. США считают, что НАТО вполне способно выполнять все те задачи, которые стремятся решить европейцы. В США есть политические силы, которые достаточно спокойно воспринимают инициативы европейцев. Эти силы есть как в Республиканской, так и в Демократической партиях США. Большинство американских аналитиков также рассматривают европейскую оборонную инициативу как свершившийся факт и предлагают правительству США приложить усилия для разработки с европейцами принципиальных подходов в части согласования действий командования НАТО и европейских сил.

В ходе разработки концепции европейской оборонной инициативы выяснилось, что придется сотрудничать с НАТО и с США, так как для проведения операций в отдаленных регионах необходимо пользоваться разведывательными возможностями спутников, авиабазами и морскими базами, которыми не располагают европейские государства. Эти задачи пока не являются актуальными, но все же, нужны принципиальные перспективные решения. Разделение функций между НАТО и европейскими силами - проблема далеко не решенная. США не считают, что разделение функций и задач в данном случае происходит между теми же самыми войсками, которые одновременно будут иметь задачи и в НАТО, и в европейских силах. Поэтому, так или иначе, НАТО предстоят новые несогласованности, проблемы принятия политических решений и просто военные проблемы. По мнению США, создание европейских сил снижает эффективность НАТО и создает излишнюю проблематичность.

Русский фактор в создании европейских сил играет третьестепенную роль, но пренебрегать им нельзя. По мнению Франции и Германии, русские имеют определенный комплекс враждебности по отношению к НАТО, но успешно входят в диалог, в том числе, по проблемам безопасности, с отдельными европейскими государствами. У европейцев появилось устойчивое мнение, что Россию нужно воспринимать такой, какая она есть, и с ней можно успешно сотрудничать даже в военной сфере. Поэтому европейская оборонная инициатива вполне приемлема для России, в отличие от НАТО. Равноправные отношения с Россией в части региональной безопасности могут стать фактором более быстрой стабилизации ситуации. В ведущих европейских государствах сложилось мнение, что Россия идет по пути прагматизма, и, несмотря на жесткий стиль В.Путина, стремится к европейской ориентации. Считалось, что в руководстве России имеется много прагматиков, которые стремятся сделать Россию не только проевропейской страной, а тесно интегрированной в Европу.

Турция является для европейцев проблематичной страной, на ее территории часто ведутся военные действия. Но эта страна обладает важным геостратегическим влиянием в ряде регионов, где сложилась напряженная ситуация, и крупными вооруженными силами. Поэтому участие Турции в европейских силах представляется очень интересным и возможным. Вместе с тем, Турция, используя свое членство в НАТО, накладывает вето на одобрение создания Евросил. Турция приводит аргументы, заключающиеся в том, что она приложила много усилий для развития НАТО, а существующие силы стремится использовать Евросоюз, который не принимает ее в свой состав.

Турция может играть более важную роль в евроструктурах, если примет участие в Евросилах. При этом, Турция не скрывает своей заинтересованности в участии в миротворческих операциях на Южном Кавказе и в Центральной Азии, а также на Балканах и на Севере Ирака. Для европейцев Турция является весьма привлекательной, как военная сила, страной, но ее реальное участие в некоторых регионах вряд ли возможно из-за ее внутренних проблем и отношений с рядом государств на Ближнем Востоке, Южном Кавказе и на Балканах. Турция пытается использовать противоречия между США и Евросоюзом в своих политических интересах, в том числе, и вопрос о создании европейских сил.

Европейские государства не стремятся участвовать в применении воинских контингентов в урегулировании конфликтов на Кавказе. Но не только потому, что это очень опасный и трудно контролируемый регион. Большую роль в понимании проблематичности таких регионов сыграли Балканы. Вместе с тем, имеется фактор российского военного присутствия. Это, видимо, основной фактор. Присутствие на небольшой территории вооруженных сил России и Запада, которые не имеют должных политических согласований, может привести к неразберихе, хаосу, что дополнительно обострит обстановку. Возможно, создание европейских сил облегчит диалог с Россией в части согласования миротворческих операций в регионах, которые она считает зоной своих приоритетных интересов.

Перевод: Гамлет Матевосян

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Ирландия отметилась в горячих точках.
Фото из журнала NATO`s nations

Восемнадцать лет назад в феврале 1992 года был подписан Маастрихстский договор, положивший начало Евросоюзу и его военной политике. К призывному возрасту ЕС подошел с объединенными вооруженными силами.

Договор фиксировал, что «Союз определяет и осуществляет общую внешнюю политику и политику безопасности, которая охватывает все области внешней политики и политики безопасности...». Тема военно-политического сотрудничества получила продолжение в форме Общей внешней политики и общей политики безопасности (ОВПБ) ЕС. Она включала в себя «возможное оформление в дальнейшем общей оборонительной политики, которая могла бы привести со временем к созданию общих сил обороны».

Осенью 1998 года были обнародованы основы Европейской политики безопасности и обороны (ЕПБО). В рамках ЕПБО началась реализация франко-британского плана по созданию Европейских сил быстрого реагирования (ЕСБР) и датско-нидерландской программы формирования Европейского полицейского корпуса.

Согласно первому плану, предусматривается создание Европейских сил быстрого реагирования, способных разворачивать в двухмесячный срок воинский контингент численностью 50–60 тыс. человек для проведения гуманитарных и миротворческих акций. Данный проект был поддержан Вашингтонским саммитом НАТО в апреле 1999 года.

Отношения ЕС и НАТО в военной области – дружественные. Это объясняется тем, что список членов двух организаций разнится минимально. Из 28 стран – членов НАТО – 21 является членом ЕС. А из членов ЕС не входят в НАТО только 6 – Финляндия, Швеция, Австрия, Ирландия, Кипр, Мальта.

Возможность предоставления сил и средств НАТО для проведения операций ЕС обсуждалась в ходе непростых переговоров между двумя организациями, которые завершились 16 декабря 2002 года подписанием совместной Декларации НАТО и ЕС по Европейской политике безопасности и обороны. Признавая за НАТО ведущую роль в поддержании безопасности в Европе, ЕС получил в рамках ЕПБО признание и право доступа к средствам планирования НАТО, включая доступ к штабу Главнокомандующего вооруженными силами НАТО в Европе в г. Монсе (Бельгия). Что касается доступа ЕС к военным ресурсам НАТО, то здесь проблема, по оценкам многих экспертов, еще далека от разрешения.

В соответствии с провозглашенными целями НАТО и Европейский союз ведут совместную работу по предотвращению и урегулированию кризисов и вооруженных конфликтов в Европе и за ее пределами. В официальных заявлениях Североатлантический союз неоднократно подтверждал, что полностью поддерживает создание европейской составляющей в области безопасности и обороны в рамках ЕС, в том числе путем предоставления своих ресурсов, сил и средств для проведения операций.

Как считают эксперты, в НАТО понимают значение укрепления отношений с Евросоюзом. По мнению руководства альянса, сильная европейская политика безопасности и обороны служит только на пользу НАТО. В частности, тесное сотрудничество между НАТО и Евросоюзом является важным элементом в развитии международного проекта «Комплексный подход в урегулировании кризисов и проведении операций», суть которого в эффективном применении набора военных и гражданских средств. Альянс стремится к сильной связке НАТО–ЕС, при которой сотрудничество развивается не только в регионах, где обе организации представлены, – таких как Косово и Афганистан, но также и в их стратегическом диалоге на политическом уровне. Важным условием взаимодействия является исключение ненужного дублирования усилий.

Политические принципы, лежащие в основе отношений, были подтверждены в декабре 2002 года принятием Декларации НАТО и ЕС о ЕПБО. Она охватывает так называемые договоренности «Берлин плюс», которые включают в себя четыре элемента:

– возможность доступа ЕС к оперативным планам НАТО;

– презумпция доступности ЕС ресурсов и общих средств НАТО;

– варианты участия Европейского командования НАТО в возглавляемых ЕС операциях, включая традиционно европейскую квоту заместителя ВГК ОВС НАТО в Европе;

– адаптация системы оборонного планирования НАТО с учетом возможности выделения сил для операций ЕС.

Сейчас реально Евросоюз и НАТО имеют общие работающие механизмы консультаций и сотрудничества, проводят совместные заседания, в том числе на уровне министров иностранных дел, послов, представителей военных и оборонных ведомств. Есть регулярные контакты между сотрудниками Международного секретариата НАТО и Международного военного штаба и Совета ЕС.

По мнению аналитиков, НАТО и ЕС имеют значительный потенциал для развития сотрудничества в таких областях, как создание и использование Сил быстрого реагирования, реализация «Вертолетной инициативы» для повышения доступности вертолетов для проведения операций. Альянс и Евросоюз сотрудничают в борьбе с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения, обмениваются информацией о деятельности в области защиты гражданского населения от химической, биологической, радиологической и ядерной атак.

Разрабатываемая в настоящее время Новая стратегическая концепция НАТО, принятие которой планируется в ноябре 2010 года, убеждены эксперты, должна заложить новый подход к сотрудничеству с Европейским союзом.

СИЛЫ РЕАГИРОВАНИЯ

Главной «военной» программой ЕС, по оценкам наблюдателей, является разработанная в 1999 году и реализуемая сейчас программа по созданию Сил реагирования (СР) и соответствующих структур военно-политического управления, планирования и оценки обстановки. Состоявшийся в 2000 году Европейский совет утвердил основные параметры и сроки выполнения этой программы. Планировалось к 2003 году располагать группировкой численностью до 100 тыс. человек (сухопутный компонент более 60 тыс.), до 400 самолетов и 100 боевых кораблей, предназначенной для выполнения так называемых «петерсбергских» задач (гуманитарные и миротворческие операции) на расстоянии до 4 000 км от границы ЕС сроком до 1 года. В мирное время части и подразделения должны были находиться в национальном подчинении, а решение о выделении принималось бы руководством страны-члена в каждом отдельном случае.

Задействование Сил реагирования ЕС предполагается как в Европе, так и в других регионах мира на основе резолюции СБ ООН или мандата ОБСЕ в целях оказания гуманитарной помощи, эвакуации гражданского населения и персонала международных организаций из района вооруженных столкновений, а также для осуществления специальных антитеррористических мероприятий.

Однако время, отсутствие средств и политические причины внесли свои коррективы. В настоящее время действуют новые решения, рассчитанные на 2005–2010 годы. Они предлагают несколько иные подходы к организации и функционированию Европейских сил реагирования. По инициативе Франции, Великобритании и Германии создана концепция формирования подразделений быстрого реагирования и развертывания, названная боевыми группами, которые на ротационной основе находятся в постоянной готовности к применению. К 2008 году их предполагалось иметь 13 (затем было принято решение увеличить их число до 18 с продлением срока формирования до конца 2010 года) по 1,5–2,5 тыс. человек в каждой. Группы должны обладать способностью за 5–15 суток перебрасываться в район кризиса, находящийся за пределами ЕС, и автономно действовать там месяц. Каждая группа может включать четыре (мото)пехотные и одну танковую роту, батарею полевой артиллерии, подразделения боевого и тылового обеспечения, представляя собой, таким образом, усиленный батальон. Предполагается, что боевым группам придется действовать в сложных природно-климатических условиях. Наличие мандата ООН желательно, но необязательно.

Сейчас продолжается работа по созданию этих боевых групп.

Франция, Италия, Испания и Великобритания формируют собственные боевые группы.

Группы смешанного состава формируют следующие страны:

– Германия, Голландия, Финляндия;

– Польша, Словакия, Литва, Латвия и Германия;

– Италия, Венгрия, Словения;

– Италия, Испания, Греция, Португалия;

– Швеция, Финляндия, Норвегия, Эстония;

– Великобритания, Голландия.

Помимо «большой пятерки» боевые группы должны сформировать Греция (совместно с Кипром, Болгарией и Румынией), Чехия (совместно со Словакией) и Польша (под ее командование должны поступить подразделения из Германии, Словакии, Латвии и Литвы). Недавно было объявлено о создании Веймарской группы под руководством Польши с включением подразделений из Германии и Франции.

В качестве примера многонационального контингента можно рассмотреть Северную боевую группу, возглавляемую Швецией. Ее численность – около 2,5 тыс. человек. 80% личного состава, почти все боевые силы и штаб группы, обеспечивает Швеция. Финляндия выделяет 200 человек: минометный взвод, картографов, силы РХБЗ. Норвегия и Ирландия – по 150 и 80 человек соответственно для медицинского обеспечения. Эстонцы – два взвода (45–50 человек) с задачами обеспечения охраны и безопасности.

В отличие от Северной боевой группы все остальные по своему составу являются полностью или почти полностью натовскими. При этом задачи они должны выполнять независимо от НАТО, что, по мнению аналитиков, заведомо создает возможность конфликтов между двумя структурами. Что касается Северной группы, то Норвегия, член НАТО, не входит в Евросоюз. Это единственная страна – не член ЕС, которую пригласили к формированию европейских боевых групп (второй может стать Турция). Швеция, Финляндия и Ирландия – члены ЕС, не входящие в НАТО. И только Эстония осуществляет «смычку», поскольку входит и в НАТО, и в ЕС.

На данном этапе не приняли решение об участии национальных контингентов в боевых группах Австрия, Ирландия. Ирландия ведет консультации с другими нейтральными государствами, входящими в ЕС, – Австрией, Швецией и Финляндией.

Объявлено, что с января 2007 года две боевые группы (не уточняется – какие) являются боеспособными. Две тактические боевые группы могут быть задействованы по первому требованию, в любой момент в течение соответствующего полугодичного периода, когда они несут дежурство.

По мнению экспертов, цель формирования боевых групп – чисто политическая. Евросоюз хочет играть самостоятельную роль в мировых делах. При этом, как показывает практика участия европейских стран в операциях НАТО, боеспособность их вооруженных сил низка. Они полностью зависят от США в плане средств боевого обеспечения – разведки, связи, управления, РЭБ, тылового снабжения и глобальных перебросок с применением транспортной авиации. Кроме того, европейские страны при этом имеют крайне ограниченные возможности по комплексному применению высокоточного оружия, где они также почти полностью зависят от американцев.

Сам по себе планируемый состав боевых групп подтверждает тот факт, что участие их в более или менее масштабных военных действиях не предусмотрено, так как силами одного батальона невозможно выполнять автономные боевые задачи в течение месяца.

Таким образом, единственным потенциальным противником боевых групп представляются малочисленные и слабо вооруженные формирования, не имеющие тяжелого вооружения. Соответственно единственно возможный ТВД – наиболее слаборазвитые страны Азии и Африки, где нет даже сколько-нибудь серьезных партизанско-террористических формирований.

ПОЗИЦИИ СТРАН

Германия всегда поддерживала идею создания войск Евросоюза (ЕС). Такое заявление сделал министр иностранных дел этой страны Гидо Вестервелле на конференции по проблеме безопасности в Мюнхене в феврале 2010 года. По словам немецкого министра, создание войск ЕС, которые должны подчиняться Европарламенту, придаст организации больший политический вес. Однако Германия в силу различных особенностей исторического прошлого не стремится выступать в качестве лидера в данном проекте и предпочитает следовать за Францией, всячески поддерживая ее. Эксперты отмечают, что Франция остается лидером в формировании данного проекта и стремится подчеркнуть его антиамериканскую или по крайней мере альтернативную значимость. Германия более сдержанно выражает альтернативный характер создания европейских сил и даже пытается играть на противоречиях Франции и США.

Франция предлагает пойти по пути более глубокой военной интеграции. В частности, Париж считает необходимым создать единый оперативный штаб Евросоюза в Брюсселе для руководства зарубежными военными операциями. Кроме того, предложения, разосланные европейским правительствам, включают переход к общему финансированию военных операций, создание единых воздушно-транспортных сил, запуск общеевропейских военных спутников, учреждение европейского оборонного колледжа и развитие программ обмена офицерами между странами ЕС.

Великобритания, хотя и поддерживает проект, но стремится оставаться лояльной к США, сохраняя свою роль главного партнера США в Европе и «посредника» между США и Европой. Позиция Великобритании сводится к сохранению роли НАТО как глобальной военной организации западного сообщества и четкому разделению функций между НАТО и европейскими силами.

Италия также старается играть заметную роль в процессе создания ВС Европы. Рим предложил ЕС создать единую европейскую армию. Заявление прозвучало на саммите ЕС 19 ноября 2009 года. По мнению министра иностранных дел Италии Франко Фраттини, это вытекает из Лиссабонского договора. Существование единой армии было бы полезно с учетом нынешней ситуации в Афганистане. По мнению Фраттини, сейчас приходится обсуждать вопросы усиления военного контингента с каждой страной отдельно. Если бы была единая структура, такие вопросы решались бы гораздо оперативнее. Кроме того, по его словам, сейчас каждая страна вынуждена дублировать свои военные ресурсы.

В Италии считают, что в ходе интеграции реально создать общий военно-морской флот и военно-воздушные силы. В то время как объединение сухопутных сил выглядит более сложной задачей и может быть отложено.

Испания предложила коллегам по Евросоюзу создать военно-гражданские силы быстрого реагирования для оказания гуманитарной помощи в случае катастроф, подобных землетрясению в Гаити. Министр обороны Испании Карме Чакон озвучила это предложение в ходе пресс-конференции в Пальма-де-Майорка (Балеарские острова), где 24–25 февраля 2010 года прошла неформальная встреча министров обороны стран – членов ЕС.

В последнее время США изменили свою позицию и уже не рассматривают вооруженные силы Евросоюза как угрозу, которая может привести к ослаблению НАТО. США обеспечили принятие решения о создании Сил быстрого реагирования в рамках НАТО и перешли к тактике активного участия в управлении процессом создания военного компонента ЕС. Это позволяет привлечь к военному сотрудничеству страны, не входящие в НАТО, в том числе нейтральные. Выступая в Вашингтоне 22 февраля 2010 года, госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила: «В прошлом Соединенные Штаты сомневались по поводу того, надо ли НАТО участвовать в сотрудничестве в области безопасности с ЕС. Это время прошло. Мы не видим в ЕС конкурента НАТО, но мы видим Европу в качестве важнейшего партнера НАТО и Соединенных Штатов».

Таким образом, можно констатировать, что в создании вооруженного компонента ЕС наступает новый этап, связанный с вступлением в силу Лиссабонского договора. Реально в настоящее время вооруженные силы Евросоюза самостоятельно не способны на проведение даже ограниченных действий за пределами Европы. Они полностью зависят от США в плане средств боевого обеспечения и глобальных перебросок и имеют крайне ограниченные возможности по применению высокоточного оружия.

Наиболее перспективной, по мнению ряда экспертов, представляется возможность создания в рамках Евросоюза единых ВМС и ВВС. Так, после выполнения кораблестроительных программ Францией и Италией и оснащения других ВМС Средиземноморского бассейна и Атлантики фрегатами, строящимися по программе ФРЕММ к 2015 году, а также формирования ударных групп, в составе которых будут авианесущие корабли, будет достигнуто полное превосходство этих сил в указанных регионах.

Глава правительства Евросоюза Жан-Клод Юнкер, известный лоббист компаний транснационального капитала, предложил создать единую европейскую армию на базе армий ФРГ и Франции. Эта новая объединительная идея Европы (взамен государства всеобщего благоденствия) будет обсуждаться на ближайшем саммите ЕС в июне. Что может помешать реализации этой идеи?

"Войска НАТО стоит ждать у российских границ"

Жан-Клод Юнкер, будучи премьером Люксембурга (крупнейшего мирового офшора), освободил транснациональные корпорации от уплаты налогов в своих странах. И таким образом переложил тяготы кризиса на плечи населения. Скандал был в Европе грандиозный, многие политики протестовали против назначения Юнкера на пост главы еврокомиссии.

Возникает закономерный вопрос: не работает ли снова этот человек с подпорченной репутацией от имени крупных лоббистов, на этот раз от военно-промышленного комплекса?

"Европейская армия сможет значительно сэкономить, покупая вооружение, разработанное совместными усилиями", — сказал Жан-Клод Юнкер. Очевидно, что им создается новая команда из старых знакомых (Грецию немецкие концерны вооружили так, что в результате эта балканская страна имеет самую мощную в ЕС танковую армию в 1462 танка, Германия, для сравнения, имеет 322 танка ), которая сможет генерировать заказы для ВПК Франции и Германии.

Причина проста — там кризис и совсем нет инвестиций. В последние годы около 50 процентов немецкого промышленного оборудования, по данным доклада для Бундестага, не работало из-за отсутствия заказов.

Конечно, истинная причина не афишируется, оправдание агрессивной стратегии идет под предлогом "российской угрозы" и освобождения от диктата НАТО (читай США). "Это было бы сигналом для России, что мы серьезно относимся к защите европейских ценностей", - сказал глава еврокомиссии. Единая армия ЕС могла бы служить сдерживающим фактором, полезным во время кризиса на Украине, и в будущем защитить от угрозы военного вторжения страны, которые не входят в НАТО, добавил Юнкер в интервью газете Die Welt.

Проект тут же был одобрен министром обороны ФРГ Урсулой фон дер Ляйен, которая заявила, что в создании в будущем единой для всех стран-членов ЕС армии есть смысл. Поддержали Юнкера и другие немецкие политики — председатель международного комитета Бундестага Норберт Реттген (ХДС), а также глава комитета по обороне, социал-демократ Ханс-Петер Бартельс, который заявил, что нет необходимости договариваться со всеми 28 странами, можно начать с заключения двусторонних договоров.

Оптимистично настроена и немецкая пресса. Frankfurter Rundschau считает, что "глава европейской комиссии Жан-Клод Юнкер выступил с разумным предложением. Идея общеевропейской армии обновляется ". Газета напоминает, что в 1952 году Франция, Германия, Италия и страны Бенилюкса хотели создать общую оборонительную армию, но тогда Франция (усилиями голлистов и коммунистов - прим. Ред. ) эту идею в парламенте похоронила.

А Nurnberger Zeitung подчеркивает, что "Европа должна признать, что мир видит в Европейском cоюзе больше, чем просто объединение экономик. Следовательно, она должна стать независимой в моральном и военном плане, чтобы выжить между полями двух сил ".

Добавим, что в немецких СМИ организована информационная атака на генерала Филиппа Бридлава, командующего НАТО в Европе, который слишком агрессивен и непоследователен в своих обвинениях в адрес России. В немецких блогах пишут, что создание единой армии ЕС, по существу, будет означать развал НАТО, прекращение его существования за ненадобностью. И тогда США потеряют контроль над Европой, потому что контроль США над Европой основан на военно-политических гарантиях Европы.

Если у Европы будет своя независимая армия, а ядерное оружие есть у Франции, то, в принципе, Британия может в эту армию и не вступать, а Европа получит военно-политическую самостоятельность.

Таким образом, заказчик плана создания единой армии очевиден — это Германия, которая недавно объявила о планах увеличения своих бронетанковых войск. Берлин тратит на свои вооруженные силы около 37 миллиардов евро в год и в текущем году доведет эту сумму до 74 миллиардов, в соответствии с директивой НАТО тратить 2 процента ВВП на оборону. Устами Юнкера говорит именно фрау Меркель, которой Устав ООН запрещает быть "агрессивной".

"Я не думаю, что Германия вступила в конфликт с НАТО. В то же время очевидно несовпадение интересов, — сказал Правде.Ру Владимир Евсеев, директор Центра общественно-политических исследований, военный эксперт. - Меркель достаточно управляема Вашингтоном. На территории Германии находится огромное количество американских войск, которые носят оккупационный характер. В этих условиях Германия в принципе не может пойти против НАТО, но Германия хотела бы показать, что она самая главная в ЕС".

"Вопрос о создании европейской армии обострялся и активизировался именно тогда, когда нарастали европейско-американские противоречия по военно-политическим вопросам", — сказал Правде.Ру Михаил Александров, ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук. По мнению эксперта, заявление Юнкера носит характер дипломатического давления на США.

"Видимо, европейцев устраивают минские соглашения, и они не хотели бы их торпедировать, в то время как США продолжают проводить жесткую линию", — заметил эксперт.

Эту точку зрения подтверждает сам Юнкер. "С точки зрения внешней политики, кажется, что нас не воспринимают всерьез", — посетовал глава еврокомиссии.

Но проблема будет в согласованности действий. Даже самые оптимистичные федералисты Европы не рассчитывают на создание "армии Юнкера" в ближайшем будущем. Для создания совместных вооруженных сил у Евросоюза нет сейчас ни возможностей, ни ресурсов, заявил министр иностранных дел Финляндии Эркки Туомиоя. К нему присоединился министр иностранных дел Эстонии Кейт Пентус-Розиманнус. Идея сегодня нереализуема, ее, скорее всего, можно было бы рассмотреть в качестве долгосрочного проекта Европы", — сказала порталу Delfi министр.

Каковы выводы для России? "Если Россия почувствует, что вблизи ее собственной границы не просто создаются некие штабы НАТО, а если там будут создаваться склады тяжелых вооружений, которые могут позволять осуществлять развертывание бригад НАТО, либо армии ЕС, Россия будет вынуждена пойти на создание наступательного потенциала.

В частности, против стран Балтии. Если это произойдет, то можно говорить о серьезной гонке вооружений на европейском континенте и ухудшении ситуации в сфере в безопасности в Европе в целом", - сказал Правде.Ру Владимир Евсеев.