Корнилов и его роль в крымской войне. Адмирал Корнилов – воплощение энергии, активности и бесстрашия. В.А. Корнилов — становление командира

Публий Сир (еще один вариант имени - Публилий Сир) - римский поэт эпохи времен Цезаря и Августа, прославившийся как автор мимов - так назывались короткие сценки-зарисовки, описывающие бытовую сторону жизни общества. Биография Публия известна лишь в виде единичных сведений о нем, не являющихся исторически достоверными.

Известно, что жил он в I веке до н. э., по некоторым данным, родился приблизительно в 85 г. до н. э. Будучи уроженцем римской провинции Сирия, получил прозвище Сириец. Этому поэту довелось жить во время бурных перемен в социальной и политической сфере, время, когда в менталитете римлян происходила настоящая ломка.

Публий был привезен в Рим в качестве раба, однако получил образование и был награжден владельцем свободой, поскольку проявил себя большим интеллектуалом, остроумцем, блистал литературными талантами. Оказавшись вольным человеком, Публий Сир разъезжал по итальянским городам, разыгрывая сочиненные им же самим драматические произведения. В искусстве сочинения мимов своего времени он был личностью непревзойденной, прославился превосходными импровизациями.

Его основным соперником был римский всадник Децимус Лабериус. В 46 г. до н. э. они сошлись в литературном турнире, который прошел в присутствии Цезаря. Публий Сир одержал победу и, удостоившись приза из рук самого диктатора, превратился из звезды провинциальных городов в известного столичного автора мимов. До нашего времени от его сочинений осталось лишь два названия, и это дает основание предполагать, что Публий Сир делал в основном ставку на импровизацию, в том числе со стороны актерского состава.

Его мимы были любимы и почитаемы благодаря насыщенности высказываниями нравоучительного характера. Выдержки из его произведений имели хождение в виде сборника сентенций и поговорок, которые некто (возможно, Сенека или кто-либо из единомышленников Публия) составил для обучения школьников. Известно, что этот сборник изречений, представляющих собой одну строку, написанную хореем или ямбом, был достаточно популярен. В эпоху Средневековья он был не только не забыт, но и дополнен поговорками и пословицами из иных источников, а в новейшее время его дополнили изречениями, которые до сих пор оставались неизвестными и были открыты только потом. Известно, однако, что порядка семи сотен высказываний из сборника являются принадлежащими Сиру.

По поводу смерти Публия Сира высказывается предположение, что он скончался в 43 г. до н. э. в Риме.

Биография из Википедии

Публилий Сир (Публий Сир) (лат. Publilius или Publius Syrus) - римский мимический поэт эпохи Цезаря и Августа, младший современник и соперник Лаберия. Происходил из Сирии (откуда и прозвище Syrus - сириец); в Риме появился в качестве раба, впоследствии получил свободу и разыгрывал свои драматические произведения по разным городам Италии, с большим успехом. Особенно ценились его мимы благодаря тому, что были пересыпаны нравоучительными изречениями.

Из этих произведений очень рано, ещё в I столетии н. э., может быть Сенекой, который вообще охотно цитирует Публилия Сира, или кем-нибудь другим из его кружка, был составлен, вероятно для школьного употребления, сборник поговорок или сентенций. В Средние века в этот сборник было внесено много пословиц и поговорок, заимствованных из других источников, а в новейшее время туда же прибавлено немало вновь открытых, бывших доселе неизвестными изречений. Многие из приписываемых Публилию Сиру сентенций дошли до нас в форме, очевидно, испорченной.

Заглавие первоначального сборника этих изречений кажется было: «Publii Syri muni sententiae». Древнейшее издание сборника сделано ещё Эразмом (в издании Dion. Cato, Страсбург, 1515); позднейшие критические издания - Вёльфлина (W ö lflin, Лейпциг, 1869), Ribbeck, в «Scienicae romanorum poesis fragmenta» (II отд., 2 тт., Лейпциг, 1873), Spengel (Б., 1874), W. Meyer (Лейпциг, 1880), O. Fridrich (Б., 1880).

Тексты и переводы

• Латинский

Русский перевод:

• Публилий Сир . Сентенции. / Пер. Е. М. Штаерман. // ВДИ. 1982. № 1.

Корнилов Лавр Георгиевич, краткая биография которого крепко связана с Гражданской войной в России, родился 18(30).08.1870 года в семье отставного казака. Окончил несколько учебных заведений. Участвовал в нескольких войнах. Служил разведчиком на Востоке. Перед революцией был Один из тех, кто организовал белогвардейскую Добровольческую армию. Погиб во время боев у Екатеринодара (Краснодар) в 1918 году.

Ранние годы

Происхождение будущего полководца неоднозначно. Исследователи его биографии, краеведы в своих поисках сталкиваются с противоречивыми данными. Внешность и национальность Лавра Корнилова - самые обсуждаемые моменты в кругах историков. Большинство источников сходятся на том, что его отец казачьего рода и служил переводчиком седьмого Сибирского полка. А вот мать, по одной из версий, - казашка, принявшая в девичестве православную веру, Марьям (Мария Ивановна после крещения). От нее Лавру передалась восточная внешность.

Другие исследования утверждают, что и его мать из казачьего рода, среди предков которой были калмыки. И совершенно иная версия говорит о том, что, наоборот, - его родной отец был калмыком, и настоящим именем его было Гавга Дельдинов. После распада семьи усыновил Гавгу Георгий Корнилов, брат его матери.

Рос Лавр Георгиевич в большой семье, из 12 детей он был четвертым ребенком. Был тих, скромен, старателен и упорен в учебе. Он легко сдал вступительные экзамены в Сибирский кадетский корпус в Омске. Не сдал лишь французский: небогатая семья не смогла найти репетитора в глубинке. Его трудолюбие давало плоды, и каждый его успех в учебе взращивал в нем самолюбие. При этом он оставался приветливым.

Годы в кадетском корпусе

Застенчивый - таким был молодой Корнилов Лавр Георгиевич. Краткая биография в годы учебы в кадетском корпусе была неяркой до старших классов. Касательно внеклассной жизни, разумеется. Все силы он отдавал изучению предметов. Вскоре Корнилов стал успешным учеником и заслужил обеспечение за казенный «кошт» после первого же года обучения.

Окончив кадетский корпус на отлично, Лавр Корнилов получил право выбирать военное училище. Самым престижным на то время слыло Михайловское артиллерийское училище в Петербурге.

Обучение в артиллерийском училище и Академии Генштаба

Здесь он смело, можно сказать, вступил во взрослую жизнь. Помогать деньгами отец уже ему не мог. Лавр Георгиевич подрабатывал репетитором математики, публиковался в географических журналах, что приносило ему приемлемый доход. Денег даже хватало, чтобы время от времени помогать родителям.

Отличные оценки для него становятся нормой, но вот поведение не на такой высоте. Имела место неприятная ситуация с бестактным офицером, который, если бы не генерал Чернявский, мог получить отпор от унтер-офицера Корнилова шпагой. Учащийся пользовался уважением, поэтому подобный проступок ему простили.

Последний курс училища (ноябрь 1891) он завершает портупей-юнкером, а в августе следующего года проходит дополнительный курс артиллерийского училища и получает звание подпоручика. Несмотря на перспективу остаться служить в столице, он выбирает Туркестанский военный округ. Кроме службы, он занимается изучением восточных языков и просвещением солдат.

Упорство и амбиции толкают его подать рапорт на поступление в Академию Генштаба. Разумеется, и здесь он проявил себя на высшем уровне. Во время учебы он женится на дочке титулярного советника Таисии Марковиной.

По завершении обучения, вновь отмахнувшись от перспективы службы в Петербурге, Лавр Корнилов возвращается в Туркестан.

Участие в экспедициях

Во время службы помощником старшего адъютанта штаба округа, чуть позже штаб-офицером, Лавр Георгиевич, нарядившись туркменом, проник на территорию Дейдади в Афганистане и выполнил осмотр позиций британских войск. Принимал участие в экспедициях по Кашгарии, Афганистану и Персии. Попутно с изучением этих мест он создает агентурную сеть и налаживает деловые связи.

В краткой биографии Корнилова Лавра Георгиевича обозначено, что он внес большой вклад в развитие географии, этнографии, военной и геополитической науки, написав книгу «Кашгария». За нее он получает Эта работа была оценена и на международном уровне. Британцы в «Военном отчете по Кашгарии» использовали планы городов из издания Корнилова.

В 1905 году Генштаб публикует его тайный «Отчет о поездке в Индию». И уже в ноябре следующего года Лавр Георгиевич принят в члены Императорского Русского географического общества.

Участие в Русско-японской войне

В первый месяц лета 1904 года подполковник Корнилов получает назначение столоначальника Главного штаба. В краткой биографии Корнилова Лавра Георгиевича обозначено, что он настойчиво рвался в действующую армию. В 1904-м он уже начальник штаба первой стрелковой бригады.

Памятный бой, где Корнилов показал свою доблесть и отвагу военачальника, - бой под Мукденом. Со своей бригадой он прикрывал отступление русской армии и сам попал в окружение. Буквально на штыках под его руководством бригада прорвала окружение и соединилась с основными частями. За что он получил орден Святого Георгия с георгиевским оружием.

В качестве военного агента

Корнилов Лавр Георгиевич, биография которого свидетельствует о его способностях к восточным языкам, к тому же имел азиатскую внешность. Все это предрекало ему дальнейшую карьеру военного агента в Китае (1907-1911 гг.). Здесь он знакомится с Маннергеймом и Чан Кайши.

Во время службы он часто путешествует по стране, изучает язык, культуру, быт, историю и традиции населявшего ее народа. Он замечает численный потенциал, еще не сформировавшейся китайской армии. Все наблюдения он тщательно документировал и отправлял в Генштаб. За свою деятельность в Китае был удостоен высоких наград.

«Не человек - стихия»

С началом Первой мировой войны началась неспокойная жизнь, полная опасности, неудач, проявлений характера настоящего полководца Лавра Георгиевича Корнилова. Во второй половине августа 1914 года он с пехотной дивизией сражается в Галиции под командованием Брусилова. Солдаты его боготворили, чем он вызывал зависть генерала. Даже пленный генерал Рафт назвал Корнилова так: «Не человек - стихия».

В январе 1915 года Корнилов произведен в генерал-лейтенанты. Прикрывая отступление Брусилова, был ранен и после упорного штыкового боя своего батальона с наступавшими силами противника попал в плен к австрийцам. Смог бежать с третьей попытки, благодаря аптекарю-чеху.

В качестве Верховного главнокомандующего

Назначение генерала Лавра Корнилова командующим войск в Петрограде было утверждено еще Николаем Вторым. В марте 1917 года Корнилов приехал в Петроград и первым делом объявил императрице об «аресте» в Царском Селе. Но делал это больше из побуждения спасти царскую семью. Сам он сильно переживал, что ему выпала эта миссия.

Генерал Корнилов все это время работал над созданием Петроградского фронта, расставляя верных людей на стратегические места. Но успеха не добился. Договориться с Советом не получилось, как и с солдатами Петрограда. Он отказывается от должности главнокомандующего «разрушающейся армии». Далее Лавр Георгиевич принял командование Восьмой армией и поднял вопрос о запрете солдатских комитетов и политагитации. После поражений разложившихся русских войск Корнилов просит у командования разрешения на проведение жестких мер.

19 июля Корнилова назначают Верховным Главнокомандующим вместо Брусилова. Он принимает эту должность на своих условиях, в которые входила реорганизация армии и невмешательство Временного правительства.

Неудачное выступление и арест

В августе 1917 года, в итоге удавшейся провокации министра Керенского (на фото выше), Корнилова объявляют мятежником. Оскорбленный ложью из Петрограда, генерал Корнилов Лавр Георгиевич открыто обращается к солдатам и народу с описанием этих событий.

Дабы спасти корниловцев, берет на себя неприятную миссию задержания Корнилова генерал от инфантерии Алексеев и отправляет их в Быховскую тюрьму, тем самым обеспечивая их безопасность. С 1 сентября по ноябрь арестованные Корнилов и верные ему офицеры пребывают в Быхове.

Гибель

После октябрьского переворота Духонин выпустил Корнилова и его офицеров. Лавр Георгиевич решает идти на Дон с Текинским полком, но их выслеживают войска большевиков. Он сам пробирается в Новочеркасск, где формирует Добровольческую армию. Вскоре был Первый бесчисленные стычки с большевиками.

31.05.1918 года во время штурма Екатеринодара в хату, где расположился штаб с Корниловым, влетел снаряд. Так завершилась биография Лавра Корнилова, фото которого сохранились в архивах.

Его могилу тайно сровняли с землей при отступлении. Но по чистой случайности большевики, взявшие это селение, обнаружили захоронение, откопали, осквернили и публично сожгли труп Корнилова. Супруга Корнилова не выдержала известия об этом и вскоре отправилась за мужем.

Владимир Алексеевич Корнилов (1 (13 по новому стилю) февраля 1806 - 5 (17) октября 1854) - вице-адмирал Российского Императорского флота, командующий обороной Севастополя во время Русско-турецкой войны 1853-1855 годов. По одной из версий, родился в .

В.А. Корнилов: биографическая справка

Меня вопрос о месте рождения Владимира Алексеевича Корнилова заинтересовал с 2003 г., т.к. я знал, что отец будущего флотоводца, был иркутским и жил в с 15 июля 1805 г. по 29 июля 1806 г.

Прибыв в Иркутск в качестве губернатора, А.М. Корнилов оказался в подчинении сибирского (генерал-губернатора) , резиденция которого находилась в . Селифонтов, будучи до этого сенатором, проводил с 1801 г. ревизию Сибири, после чего в 1803 г. был назначен наместником. Селифонтов вел себя как «сибирский сатрап». В первой половине 1805 г. он добился смещения Н.П. Картвелина, иркутского губернатора, недовольного методами правления генерал-губернатора, со своего поста.

3 сентября 1805 г., как сообщает « », в Иркутск прибыл посол России в Китае граф . Из в Китай Головкин выехал 26 сентября. Так как въезд в Пекин графу не разрешили из-за его отказа выполнять унизительные церемонии в Урге, он вернулся в Иркутск 27 февраля 1806 г. и жил там до 1 ноября, когда выехал в Петербург.

Тремя главными фигурами в Иркутске оказались Головкин, Селифонтов и стоявший ниже их Корнилов. О том, какие отношения сложились у этих лиц, подробно рассказывает декабрист , прекрасно осведомленный о происходивших там событиях:

«На губернаторство приехал честный моряк Корнилов, лично известный по Галерной гавани, в коей он был начальником, государю. Вы, верно, догадаетесь, что и этот не сошелся с Бакулиным и, следовательно, с Селифонтовым. У них доходило до публичной разбранки, и конечно, Корнилову было бы дурно, если бы не подоспело посольство графа Головкина.

Вам, конечно, известно, что графу Головкину поручено было, в проезде до границы Китая, обращать внимание на состояние губерний, по тракту лежащих, и доносить правительству, что заметит дурное. Как (иркутский губернатор 1798–1802 гг. – А.Д.) по надменности своей не захотел кланяться Селифонтову, так точно и этот в качестве полномочного вице-роя не оказал приезжему гостю особенного уважения. С первой встречи заметили в нем сухость. Напротив, Корнилов старался привлечь на свою сторону не только посла, но и всю его свиту. Жена Корнилова, Александра Ефремовна, урожденная фон дер Флит, была весьма любезная, ловкая, гостеприимная женщина. Вообще семейство Корнилова показалось посольству весьма любезным, и кавалеры, как говорили в Иркутске, «живмя жили» в губернаторском доме. После, когда Корнилов выехал из Иркутска с долгами, повторяли, что он “прожился на посольстве”. Как бы то ни было, верно то, что Александра Ефремовна успела передать свите графа всю, как говорится, подноготную о Селифонтове, и граф всякое утро получал верный отчет о том, что там слышали. Последствие оказалось вскоре.

Едва граф Головкин отправился в Китай, Селифонтов поехал для свидания с семейством в Тобольск, дав обещание иркутянам вскоре вернуться. Прожив несколько месяцев в Тобольске, он и действительно думал уже о возвратном пути, как вдруг последовал высочайший указ об увольнении его от службы и о запрещении ему въезда в столицы ».

Как видно из процитированного текста, жена A.M. Корнилова в 1805–1806 гг. не только находилась в Иркутске, но и играла там активную роль.

Что же касается точной даты рождения будущего вице-адмирала, то судя по всему, в выявленных источниках она не дана. Поэтому приведем выдержки из прошения Владимира Корнилова об определении его в Морской кадетский корпус:

«Январь 1818 г.

Отец мой родной, действительный статский советник Алексей Михайлов сын Корнилов, службу Вашего Императорского Величества продолжал во флоте, ныне мне от роду двенадцать лет, обучен по-российски и по-французски читать и писать и арифметике, но в службу Вашего Императорского Величества никуда еще не определен, а желание имею вступить в Морской кадетский корпус в кадеты...

А что я действительно из дворян и помянутому действительному статскому советнику Алексею Корнилову законный сын, в том представляю при сем свидетельство. Испомещен же состою в Тверской губернии, крестьян за отцом моим тридцать душ...

Мы, нижеподписавшиеся, сим свидетельствуем, что означенный в сем прошении недоросль из дворян Владимир Корнилов действительно законный сын служившему во флоте действительному статскому советнику Алексею Михайловичу Корнилову и от роду имеет ныне двенадцать лет. Генваря... дня 1818 года ».

День января в подлиннике не указан. Затем следуют четыре подписи солидных лиц, в том числе генерал-лейтенанта и контр-адмирала, и помета, очевидно, чиновника Морского корпуса: «Подано 1 февраля 1818 г.»

Ясно, что прошение составлял не сын, а отец, который, видимо, спешил, поскольку не указал ни дня рождения сына, ни дату свидетельства четырех дворян. Так как в тексте дважды упоминается январь, то вероятнее, что Владимир родился все же не 1 февраля, а в последних числах января.

Учитывая приведенные выше сведения, я предположил, что В.А. Корнилов родился в Иркутске, а не в Тверской губернии. Там он мог родиться лишь в том случае, если бы жену Алексей Михайловича отправили рожать к родственникам, которые жили в той же губернии. Но подобное путешествие в пять тысяч с лишним верст беременной женщины в тогдашних малокомфортабельных экипажах по плохим дорогам с риском попасть в аварию или простудиться, кажется почти невероятным. А для жены губернатора хороший врач нашелся бы и в Иркутске.

Конечно, главным документом, свидетельствующим о дате и месте рождения жителя России XIX в. является выписка из метрической книги, которая велась в каждой церкви. Но обнаружить такую выписку не удалось ни в Иркутске, ни в Тверской области.

Чтобы выяснить, почему местом рождения вице-адмирала считается Тверская губерния, я сделал запрос в Тверской государственный объединенный музей. 10 декабря 2003 г. мне был направлен ответ, подписанный научным сотрудником музея О.В. Петровым. В нем сказано, что о месте рождения Корнилова упоминается в документах, хранящихся в Госархиве Тверской области: 1. Дело о внесении в родословную книгу дворянства Корниловых... 2. Родословная дворян Корниловых... 3. Автобиография...» (номера дел опускаю. – А.Д. ).

Таким образом, сами Корниловы писали, что В.А. родился в Тверской губернии. Такое поведение вполне объяснимо. Спустя несколько месяцев после рождения Владимира, его семейству пришлось выехать из Иркутска. Губернатор, понимая, что с Селифонтовым ему не ужиться, попросил царя перевести его в Тобольск. Новому генерал-губернатору И.Б. Пестелю, хотелось иметь губернатором в Иркутске своего ставленника, и он возражать не стал. Император согласился на перемещение Корнилова в Тобольск, и 29 июля 1806 г. полугодовалый Володя, видимо, начал свое первое путешествие.

И в Тобольске «честный моряк», энергичный и талантливый администратор, трудился столь же активно, как в Иркутске. Однако новому сибирскому сатрапу Корнилов не нужен был и в Тобольске.

Пестель, явившись в Иркутск в октябре 1806 г., уже в следующем году приехал в Тобольск. О том, как развивались события дальше, повествует все тот же В.И. Штейнгейль. По его словам, Пестель, «расставшись в Тобольске с губернатором Корниловым и с вице-губернатором Штейнгелем, моим дядею, как нельзя лучше, по приезде в Санкт-Петербург на обоих он сделал представление, вследствие которого они преданы суду Сената. Место Корнилова получил зять Пестеля фон Брин. Поступок вообще не весьма чистый. Корнилов и Штейнгейль впоследствии оправдались, но огорчения свели последнего преждевременно в гроб.

Это сообщение дополняет В.И. Вагин: «Крайнее себялюбие, страсть к произволу, потворство своим любимцам, неутолимая мстительность, вот отличительные черты Пестеля. Тотчас после первого обозрения Сибири он возвратился в Петербург и жил там постоянно. Здесь главным занятием его было ожесточенное преследование двух смененных им губернаторов – Томского – Хвостова и Тобольского – Корнилова... Корнилов обвинялся в том, что привел в исполнение одну меру, предписанную тем же Пестелем, но отмененную им впоследствии ».

Не ясно, когда Алексей Михайлович был оправдан судом, но даже и оправдание не давало возможности вернуться на государственную службу. Вплоть до 1819 г. Пестель, находясь в Петербурге, оставался генерал-губернатором Сибири, старался перехватывать многочисленные жалобы на поставленных им губернаторов и, как пишет Вагин, занимался преследованием Корнилова и Хвостова. Пестелю покровительствовал могущественный временщик А.А. Аракчеев. Поэтому А.М. Корнилов и вынужден был жить в Тверской губернии в качестве помещика. Восстановить свое прежнее (и вполне заслуженное) положение в обществе Алексей Михайловичу удалось лишь в 1822 г., когда он стал сенатором. Не приходится сомневаться в том, что назначение это связано с приездом нового генерал-губернатора Сибири М.М. в Петербург (март 1821 г.) и особенно с указом императора Александра 1 (январь 1822 г.), отстранявшем от службы И.Б. Пестеля. старался по возможности помочь лицам, которых преследовала прежняя администрация.

Что же касается записей в дворянской родословной и в автобиографии В.А. Корнилова, то они, очевидно, были внесены в 1818 г., когда Владимир попытался поступить в Морской корпус. Скорее всего, решение объявить местом рождения Тверскую губернию было принято его отцом потому, что он находился в немилости, считался хоть и оправданным, но все же бывшим под судом и следствием, и старался даже не вспоминать о неудачном губернаторстве. Поэтому сын его и не писал, что отец был губернатором, а местом рождения назвал Тверскую губернию.

Эти факты и аргументы были высказаны мной в статье, напечатанной в иркутском журнале «Сибирь». Там я ставил вопрос о рождении В.А. Корнилова в Иркутске в виде предположения. Теперь выявлены новые факты, которые дают возможность сделать более определенный вывод.

Я имею ввиду объемистый сборник «Русско-китайские отношения в XIX веке. Материалы и документы». Сборник посвящен посольству Ю.А. Головкина, и в приложениях к нему даны «Воспоминания Ф.Ф. Вигеля о его поездке в составе посольства Ю.А. Головкина в Цинскую империю (1805–1806)».

Вигель сообщает, что он прибыл в Иркутск 8 сентября 1805 г. (С. 801). Рассказав затем о взаимоотношениях посла с генерал-губернатором, Ф.Ф. Вигель продолжает: «Почтенный Алексей Михайлович Корнилов, гражданский губернатор, к сожалению, не совсем также ладил с Селифонтовым и от этого был в большой милости у посла. Дом его мог почитаться единственным в Иркутске; миловидная и добродушная жена его Александра Ефремовна, урожденная фан дер Флит, в нем угощала нас и своей непринужденностью, можно сказать, неумышленною любезностию всем нравилась. В день коронации, 15 сентября, была она хозяйкою на многолюдном и, говорят, престранном бале, который городу давал Головкин. Я не опишу его, ибо, простудившись, не был на нем» (С. 804).

3атем Вигель совершает поездку по делам посольства в Кяхту-Троицкосавск и возвращается в Иркутск 29 декабря (С. 817).

21 декабря генерал-губернатор Селифонтов выехал из Иркутска в Тобольск, а Ю.А. Головкин находился в Китае. Поэтому 31 декабря 1805 г. в качестве первого лица «губернатор Корнилов дал для всех сословий города был, который в 12 часов, т.е. в полночь, ознаменован 16 пушечными выстрелами, для встречи нового 1806 г.», – говорится в Иркутской летописи...» (С. 195). Эти слова дополняет Ф.Ф. Вигель: «Из знаменитого посольства нас было тогда четверо изгнанников в Иркутске и все мы, не исключая профессора Клапрота, проводили жизнь у губернатора Корнилова. Генерал-губернатор Селифонтов давно уже возвратился в Тобольск. Александра Ефремовна, губернаторша, умела так быть любезна с купцами и женами их, что для нея согласились они на один вечер отказаться от своих предрассудков и встретить у нея новый, 1806 год.

Всем снабжают Сибирь преступления, сделанные в России: в Иркутске было даже человек до десяти музыкантов. Васильчиков открыл бал с хозяйкой, а после того как он, так и она, так и почти все мы танцевали до упада; худо ли, хорошо ли, только от всего сердца. Дамы были все жены чиновников, а кавалеры (так называли тогда танцующих) были все мужья чиновниц » (С. 818).

Итак, можно сделать вывод о том, что с сентября 1805 по январь 1806 г. мать будущего вице-адмирала в Тверь не выезжала. Практически невозможна была бы ее поездка в Тверскую губернию и в январе 1806 г. В Иркутске средняя температура января –20°, и нередко бывают дни, когда термометр опускается ниже –40°. Почти такой же холод стоял на всем . Отправлять беременную женщину на девятом месяце в дорогу было бы бессмысленно, и крайне опасно. Кроме того, и физически доехать со 2 января до 1 февраля до родных мест было практически невозможно. «Путеводитель по Великой Сибирской железной дороге» (СПб., 1900. С. 591) сообщает, что расстояние от Иркутска до Москвы, по этой магистрали, проложенной по трассе, мало отличавшейся от Московского тракта, составляет 5 108 в., т.е. 5 450 км. Добавив еще 140 км от Москвы до Твери, получаем всего 5 590 км. Это расстояние за 30 дней можно было преодолеть, проезжая в сутки по 186 км. Однако с такой скоростью ездили тогда только курьеры. Что же касается обычных пассажиров, то в первой половине XIX в. их средняя скорость во время длительных путешествий составляла 40–125 км в сутки.

Остается признать, что, несмотря на вынужденные неверные указания Корниловых о месте рождения их сына, Владимир Алексеевич родился в Иркутске.

В Иркутске A.M. Корнилов жил в деревянном одноэтажном доме, построенном в 1801 г. по проекту архитектора А.И. Лосева для иркутского военного губернатора . Военный губернатор H.П. Лебедев занимал эту должность в 1802–1803 гг., после чего на планах Иркутска 1805–1806 и 1829 гг. здание отмечено как губернаторский дом. На плане Иркутска 1868 г. в экспликации об этом доме сказано: «Бывший губернаторский дом гостиница “Амур”». Здание находилось на углу улиц Тихвинской и Харинской (ныне угол ул. Сухэ-Батора и Некрасова, свободное пространство перед биологическим корпусом ИГУ), рядом с гостиницей «Ангара». Судя по планам, дом имел в длину около 30, в ширину – около 15 м. Здание это сгорело в пожаре 1879 г. Думается, что пришло время поставить вопрос об установке на этом месте памятника В.А. Корнилову.

Дулов А.В. Иркутску 350 лет - история и современность: Материалы всероссийской научно-практической конференции. Иркутск, 2011. С. 152-160.