Умберто эко цитаты. Цитаты из книг умберто эко

Умберто Эко - итальянский учёный, философ, специалист по семиотике и средневековой эстетике, теоретик культуры, литературный критик, писатель и публицист. Он довольно поздно начал свою литературную карьеру: его дебютный роман «Имя розы», принесший ему всемирную славу и признание, был опубликован, когда Эко исполнилось 48 лет. Такие его книги, как «Маятник Фуко», «Баудолино», «Пражское кладбище» и многие другие шедевры стали бестселлерами.

Поскольку вымышленная среда куда уютнее естественной, мы пытаемся читать жизнь так, будто она тоже является художественным произведением. «Шесть прогулок в литературных лесах»

Ученые иногда больше узнают от писателей, нежели от своих машин . «Таинственное пламя царицы Лоаны»

Повсюду искал я покоя и в одном лишь месте обрел его — в углу, с книгою. «Имя розы»

Чтение — это не прогулка за городом, во время которой случайно, то там, то сям, собирались лютики-цветочки поэзии, выросшей из навоза разложившейся структуры. Чтение — это подход к тексту как к единому живому и многоуровневому организму. «О литературе»

Неудачники (и самоучки) по знаниям всегда превосходят человека преуспевающего, ибо тому достаточно преуспевать в чем-нибудь одном, он не тратит время на прочее; а энциклопедичность — признак невезучести. Чем больше вошло кому-то в голову, тем меньше у него вышло в реальной жизни. «Нулевой номер»

Но высшая мудрость состоит в том чтобы знать, что ты узнаешь все на свете слишком поздно. Все становится понятно тогда, когда нечего понимать. «Маятник Фуко»

Против демократии есть только это единственное верное средство — общенародное голосование. «Пражское кладбище»

Нет большей несправедливости, нежели наказание праведного, ибо последнему грешнику, друзья, прощают последнее греходеяние, а праведному не прощают и первого. «Баудолино»

Мы живем ради книг. Сладчайший из уделов в нашем беспорядочном, выродившемся мире. «Имя розы»

Дарить надежду собственному народу — именно для этого нужен враг. Говорят, патриотизм — последнее прибежище подонков. Не имея моральных принципов, мерзавцы обычно заворачиваются в знамя. Все канальи беспокоятся о чистоте своей канальей расы. Нация — это из лексикона обездоленных. Самоосознание строится на ненависти. Ненависти к тем, кто отличается. Ненависть необходимо культивировать. Это гражданская страсть. Враг — это друг всех народов. Нужно кого-то ненавидеть, чтобы оправдывать собственную мизерность. «Пражское кладбище»

От чужой глупости своя не уменьшается . «Пять эссе на темы этики»

Так у нас заведено. Ненавидим чужих до крайней степени, но уж сверх всякой меры ненавидим своих. Если чужой нам поможет навредить своему, то дай Бог ему всякого здоровья. «Баудолино»

В мире не существует цели, мир — это просто ленивое недоразумение. «Таинственное пламя царицы Лоаны»

Вот к чему я призываю и нашу печать, и наших политических деятелей, пусть побольше вглядываются в мир и поменьше — в зеркало . «Пять эссе на темы этики»

На 85 году жизни умер итальянский философ и писатель Умберто Эко.
Умберто Эко был известным специалистом по семиотике, медиевистом. Самыми известными его романами являются Имя розы, Маятник Фуко и Остров предыдущего дня. Написал более двух десятков научных трудов по семиотике, лингвистике, теории литературы, теории культуры, эстетики и морали. НВ собрало яркие цитаты из известных книг итальянского писателя и философа Умберто Эко.

1. Что такое любовь? На всем свете ни человек, ни дьявол, ни какая-нибудь иная вещь не внушает мне столько подозрений, сколько любовь, ибо она проникает в душу глубже, нежели прочие чувства. Ничто на свете так не занимает, так не сковывает сердце, как любовь. Поэтому, если не иметь в душе оружия, укрощающего любовь, – эта душа беззащитна и нет ей никакого спасения.

2. Смех свидетельствует о глупости. Смеющийся и не почитает то, над чем смеется, и не ненавидит его. Таким образом, смеяться над злом означает быть неготовым к борьбе с оным, а смеяться над добром означает не почитать ту силу, которою добро само распространяется.

3. Душа спокойна, только когда созерцает истину и услаждается сотворённым добром; а над добром и над истиною не смеются.

4. Ничто так не подбадривает струсившего, как трусость другого человека.

5. Мы были проигравшими. Вы пришли с энтузиазмом, храбростью, самокритикой. Тогда мы, тридцатипяти-сорокалетние, увидели надежду, унизительную, но надежду. Учиться у вас, начать с нуля. Мы перестали носить галстуки, выбросили приличные плащи и купили куртки на барахолке, и кое-кто из нас уволился с работы, чтобы не прислуживать классу хозяев..

6. Маятник Фуко неподвижен, земля вращается над маятником – в какой бы точке он ни был установлен. Каждая точка мира становится точкой отсчета, стоит только привесить к ней маятник Фуко.

7. Я понял это сегодня вечером: необходимо, чтобы автор умер, для того, чтобы читатель открыл для себя истину.

8. Все, что угодно, становится значимым, если разбирать в связи с другим феноменом. Связь изменяет перспективу. Заставляет думать, что любой факт в этом мире, любое имя, любое сказанное или написанное слово имеют не тот смысл, который виден, а тот, который сопряжен с Тайной. Девиз тут простой: подозревать всегда, подозревать везде. Можно читать между строк даже надпись в метро “не прислоняться”.

9. По-моему, наибольшее воспитательное значение для ребенка имеет то, что он слышит от родителей, когда они его не воспитывают; роль второстепенного огромна.

10. Чем хороши большие города, так это тем, что стоит отойти на несколько метров, и ты уже в одиночестве.

11. Почти за все есть возможность расплатиться словами.

12. Любовь выхоливается в ожидании. Ожидание шествует просторами Времени по направлению к Случаю.

13. Я призываю не готовиться к иной жизни, а получше использовать ту единственную, что вам дана, чтобы пристойно встретить, когда она придет, ту единственную смерть, которую суждено вам испытать. Нужно изучать искусство умирания, и тогда мы удовлетворительно выполним упражнение в наш единственный раз.

14. Невыносимо было страдание оттого, что он больше не страдает.

15. Быть образованным еще не значит быть умным. Нет. Но сегодня все хотят быть услышанными и в некоторых случаях неизбежно выставляют свою глупость на показ. Так что можно сказать, раньше глупость не афишировала себя, а в наше время она бунтует.

Я родился в Алессандрии - том самом городишке, что известен шляпами-борсалино. Не стоит полагать, что Италия - это страна интеллектуалов. Тот факт, что Рафаэль и Микеланджело родом отсюда, на самом деле не значит ничего. Каждый европеец, выходя на улицу, видит средневековые церкви, поэтому его не интересует Средневековье. Другое дело - Индианаполис. Самые интересные письма я получают из таких мест. Меня за уши не оттащишь от Средневековья - примерно так же, как иных людей за уши не оттащишь от кокосов. Думаю, если бы я родился в Средние века, я был бы уже мертв.

Мой отец был бухгалтером, а его отец - типографом. Мой отец был самым старшим из тринадцати детей, а я был его первым сыном. Моим первым ребенком также был сын, и аналогичным образом сын был первым ребенком моего сына. К чему я это? Если вдруг выяснится, что семья Эко происходит от византийских императоров, мой внук будет считаться дофином (наследник королевского престола. - Esquire). Мой отец в юности был большим любителем книг. Но у его родителей было 13 детей, семья едва сводила концы с концами, и покупку книг мой отец позволить себе не мог. Тогда он стал читать в уличных киосках. Подходил, брал с прилавка книгу и начинал читать до тех пор, пока хозяин не гнал его прочь. Тогда он переходил к следующему киоску, открывал книгу на той странице, где остановился, и продолжал читать. Я очень дорожу этим воспоминанием - его упорной погоней за книгами.

Когда мой дед вышел на пенсию, он занялся переплетением книг на заказ. Старинные, прекрасно иллюстрированные издания Готье и Дюма лежали у него дома повсюду. Это были первые книги, которые я увидел. Когда он умер, в 1938-м, многие владельцы книг не стали забирать свои заказы, и книги просто сложили в огромный ящик, который вскоре оказался в родительском подвале. Время от времени меня посылали туда - за углем или за вином, - а я только и ждал этого.

Да, я тоже писал стихи. Когда-то я сказал: в определенном возрасте поэзия сродни подростковым прыщам. Это этап, без которого нельзя. В пятнадцать или, скажем, в шестнадцать поэзия - это мастурбация. И отличие плохого поэта от хорошего заключается в том, что хороший поэт сжигает все свои ранние попытки, а плохой - публикует.

Несколько месяцев назад за пару тысяч долларов я купил себе трубу. Вы ведь знаете: для того чтобы играть на трубе, нужно постоянно тренировать губы, но я не делал этого уже очень и очень давно. Так что сейчас я играю плохо, а вот в двенадцать лет я играл превосходно. Но я купил трубу не для того, чтобы играть на ней. Я купил трубу как свидетельство того, каким я когда-то был. Какого бы персонажа ты ни выдумал, так или иначе он будет выращен из твоего опыта и твоей памяти.

Настоящий герой - всегда герой по ошибке. На самом деле он мечтает быть честным трусом, как и все вокруг.

Возможно, вам будет небезынтересно узнать, что однажды я опубликовал структурный анализ типичного сюжета Иена Флеминга (автор серии книг о Джеймсе Бонде. - Esquire). Детективная литература привлекает меня тем, что задается центральным вопросом философии - кто все это сделал?

Когда я приступал к написанию «Имени розы», я, безусловно, не знал, что именно могло содержаться в утерянном томе аристотелевской «Поэтики» (исследование теории драмы в двух книгах, из которых до наших дней дошла только первая, посвященная трагедии. - Esquire) - том самом, что был посвящен комедии. Но в процессе написания книги я, кажется, стал догадываться. Каждый раз, когда я начинаю писать книгу, я чувствую себя приговоренным к двухлетнему сроку, потому что книга сродни ребенку. Сначала ты должен дать ей жизнь, потом заботиться о ней, и только затем она начинает ходить и, наконец, говорить.

Первостепенная обязанность культурного человека - всегда быть готовым переписать энциклопедию. Я люблю телевидение и полагаю, что нет на свете ни одного серьезного гуманитария, кто не любил бы смотреть телевизор. Возможно, я просто единственный, кто не боится признаться в этом. Меня мало волнует количество пользователей, находящихся в данный момент онлайн. Все, что они делают, - разговаривают с призраками. Я не знаю, что означает правота, и хотя бы в этом я прав.

Возможно, я не так мудр, как думаю сам, и уж тем более не так мудр, как полагают люди.

Все это мифы, распространяемые издателями, - будто люди хотят читать легкую литературу. Люди очень быстро устают от простых вещей. Всегда очень легко найти параллели между любыми явлениями. Вы дадите мне 50 долларов, и я напишу вам эссе, где обозначу параллели между сегодняшним днем и миром, в котором обитали неандертальцы. Я никогда не считал Средневековье темным временем. Это была плодородная почва, на которой выросло Возрождение.

Вся мировая культура хочет одного - сделать бесконечность постижимой.

Я абсолютно уверен в том, что любая прочитанная книга заставляет тебя прочитать следующую. Нет никаких правил и нет никакого правильного режима, если ты хочешь написать книгу. Иногда я переписываю одну страницу по дюжине раз, а если и это не помогает - читаю написанное вслух, пытаясь таким образом понять, что не так. Написать книгу не всегда означает наносить слова на бумагу. Ты можешь написать в уме целую главу, пока завтракаешь или гуляешь.

Умение лгать - одна из немногих вещей, которая отличает человека от животных. Предел человеческих возможностей чрезвычайно скучный и разочаровывающий - смерть.Чужая глупость никогда не уменьшит твою.