Батюшков судьба одиссея краткое содержание. «Судьба Одиссея. Анализ стихотворения Батюшкова «Судьба Одиссея»

«Судьба Одиссея» Константин Батюшков

Средь ужасов земли и ужасов морей

Богобоязненный страдалец Одиссей;

Харибды яростной, подводной Сциллы стон
Не потрясли души высокой.
Казалось, победил терпеньем рок жестокой
И чашу горести до капли выпил он;
Казалось, небеса карать его устали
И тихо сонного домчали
До милых родины давно желанных скал.
Проснулся он: и что ж? отчизны не познал.

Анализ стихотворения Батюшкова «Судьба Одиссея»

Даже если стихотворение является переводом другого произведения, по нему всё равно можно многое сказать о его авторе. Вот «Судьба Одиссея», написанное Константином Николаевичем Батюшковым (1787 – 1855) в 1814 году. Оно представляет собой вольный перевод стихотворения Фридриха Шиллера, но прекрасно отражает настроение поэта на этом жизненном этапе и раскрывает его чувства.

Как известно, в юности Батюшкова очень привлекали сюжеты из древнеримской и древнегреческой мифологии. Неудивительно, что в трудный период жизни поэт снова обращается к античному наследию. Дело в том, что в 1814 году закончился заграничный поход. Поэт, участвовавший в сражениях и потерявший на полях битв многих близких друзей, оказался в чужой стране. Вероятно, он чувствовал себя потерянным, поэтому вместо срочного возвращения домой отправился в длительное путешествие. Батюшков посетил Англию, Финляндию и Швецию, и только потом вернулся в Россию. Схожий путь проделал и герой «Илиады» в своих скитаниях. Константин Николаевич даже писал о себе: «Вот моя Одиссея, поистине Одиссея!»
Средь ужасов земли и ужасов морей
Блуждая, бедствуя, искал своей Итаки
Богобоязненный страдалец Одиссей…

Следует обратить внимание, что разные этапы пути героя поэт обозначает одним словом – «ужасы». Проводя параллель с жизнью самого поэта, мы увидим, что это справедливо и для Константина Николаевича. Он только что вырвался из когтей смерти, преследовавших его на войне, но и возвращение домой, а Батюшков путешествовал по морю, тоже не стало для него отдохновением.

Интересен приём аллитерации, использованный в этом отрывке поэтом. Тяжёлое, грубое «б» гремит словно удары колокола, напоминает об угрозах и опасности.

Поэт рисует своего героя бесстрашным воином, но его окружают монстры и жестокие боги:
Стопой бестрепетной сходил Аида в мраки;
Харибды яростной, подводной Сциллы стон…

Как и Одиссей, поэт отчаянно сопротивлялся ударам судьбы, смирялся с потерями и отсутствием взаимности со стороны возлюбленной. Здесь снова видится связь лирического героя и личности поэта – Одиссей, неузнанный женой Пенелопой, тоже страдает от любви к ней.

Аналогично Одиссею поэт искренне любит свою родину. Это не раз упоминается в других произведениях Батюшкова, а здесь подтверждается следующей фразой:
И тихо сонного домчали
До милых родины давножеланных скал.

Но, как и поэт не может узнать родину, так и Одиссей не может разглядеть родную Итаку в тумане. Поэтому стихотворение заканчивается на трагической ноте. Поэт задаёт вопрос и сам на него отвечает, подводя мрачный итог: «Проснулся он: и что ж? отчизны не познал.»

Таким образом, это стихотворение – это прекрасный пример блестящего перевода, который не оставляет равнодушным. И одновременно – биографическое признание поэта, которое заставляет задуматься о его собственной судьбе.

Трагична не только история, но и судьба отдельного человека. В стихотворении «Судьба Одиссея» «богобоязненный страдалец», в котором легко угадать другое «я» поэта, вынес все испытания, преодолел все препятствия. Он остался мужественным, стойким, твердым. Ничто не потрясло «души высокой», пока он не добрался «до милых родины давно желанных скал». И тут «рок жестокий» придумал ему коварное наказание: вступив на родную землю, он «отчизны не познал». Такова, по мысли Батюшкова, тяжкая участь человека, служащего игрушкой неведомых роковых сил. Трагизм положения человека в мире ставит перед поэтом серьезные философские и художественные задачи: в чем смысл жизни? где найти нравственную опору в противостоянии истории? находится ли она вне человека или в нем самом? Батюшков не мог уйти от ответа на такие вопросы и бился над решением непростых загадок бытия.

С течением времени в Батюшкове все прочнее укрепляется мысль о неизменности души, стойкости и мужественности перед лицом исторических обстоятельств. Эта смелость переживания бытия – залог вечности поэтического таланта. Стоическая нравственная твердость становится опорой Батюшкова. И тут с поэта возьмут пример Пушкин и особенно Баратынский. К ней нужно добавить память о светлой и прекрасной юности, а также глубокое религиозное чувство, веру, к которой все чаше обращался поэт.

Почти все стихотворения, написанные после 1815 г., отмечены высочайшими художественными достоинствами. Сквозь легкий покров метафорического языка и антологической эмблематики в них ощутимо проступает беспощадная искренность. В элегии «Разлука» поэт признается, что не может избавиться от душевных терзаний, которые преследуют его и теребят раны сердца. Уйти от себя поэт не в силах, хотя переезжает с места на место. Переживание боли он передает как результат всего прошлого опыта:

Напрасно покидал страну моих отцов,

Друзей души, блестящие искусства;

И в шуме грозных битв, под тению шатров,

Старался усыпить встревоженные чувства.

Ах! небо чуждое не лечит сердца ран!

В другом стихотворении («Мой гений») поэт чувствует глубокий разлад между разумом, трезво оценивающим любовную катастрофу (разрыв с возлюбленной, Анной Фурман), и влечением сердца, не повинующегося голосу рассудка:

О память сердца! ты сильней

Рассудка памяти печальной

И часто сладостью своей

Меня в стране пленяешь дальной.

Этот разлад не скрашивает ни прекрасная природа, ни наивное желание скрыться в благословенных южных краях («Таврида»). «Память сердца» волнует и преследует его. Временами Батюшкову кажется, что гений творчества спасет его от мучительных терзаний («усладит печальный сон»), но все чаще к нему приходят мысли о безвременной и неизбежной смерти, о полном забвенье. В «новой жизни», в расцветающей весне с ее дарами поэту нет места («Последняя весна»). Даже дарование исчезает, не в силах излечить мятущуюся душу («Я чувствую, мой дар в поэзии погас…»).

Все эти настроения связаны у Батюшкова уже с новой проблематикой – романтическим переживанием оторванности от современности. Сильное, но неразделенное любовное чувство вставлено им в раму типично романтических конфликтов: ранней и неотвратимой гибели цветущей молодости, всего прекрасного – гибели, ощущаемой вечным законом роковых предначертаний свыше, неподвластных человеческой воле.

История русской литературы XIX века. Часть 1. 1795-1830 годы Скибин Сергей Михайлович

«Судьба Одиссея»

«Судьба Одиссея»

Трагична не только история, но и судьба отдельного человека. В стихотворении «Судьба Одиссея» «богобоязненный страдалец», в котором легко угадать другое «я» поэта, вынес все испытания, преодолел все препятствия. Он остался мужественным, стойким, твердым. Ничто не потрясло «души высокой», пока он не добрался «до милых родины давно желанных скал». И тут «рок жестокий» придумал ему коварное наказание: вступив на родную землю, он «отчизны не познал». Такова, по мысли Батюшкова, тяжкая участь человека, служащего игрушкой неведомых роковых сил. Трагизм положения человека в мире ставит перед поэтом серьезные философские и художественные задачи: в чем смысл жизни? где найти нравственную опору в противостоянии истории? находится ли она вне человека или в нем самом? Батюшков не мог уйти от ответа на такие вопросы и бился над решением непростых загадок бытия.

С течением времени в Батюшкове все прочнее укрепляется мысль о неизменности души, стойкости и мужественности перед лицом исторических обстоятельств. Эта смелость переживания бытия – залог вечности поэтического таланта. Стоическая нравственная твердость становится опорой Батюшкова. И тут с поэта возьмут пример Пушкин и особенно Баратынский. К ней нужно добавить память о светлой и прекрасной юности, а также глубокое религиозное чувство, веру, к которой все чаше обращался поэт.

Почти все стихотворения, написанные после 1815 г., отмечены высочайшими художественными достоинствами. Сквозь легкий покров метафорического языка и антологической эмблематики в них ощутимо проступает беспощадная искренность. В элегии «Разлука» поэт признается, что не может избавиться от душевных терзаний, которые преследуют его и теребят раны сердца. Уйти от себя поэт не в силах, хотя переезжает с места на место. Переживание боли он передает как результат всего прошлого опыта:

Напрасно покидал страну моих отцов,

Друзей души, блестящие искусства;

И в шуме грозных битв, под тению шатров,

Старался усыпить встревоженные чувства.

Ах! небо чуждое не лечит сердца ран!

В другом стихотворении («Мой гений») поэт чувствует глубокий разлад между разумом, трезво оценивающим любовную катастрофу (разрыв с возлюбленной, Анной Фурман), и влечением сердца, не повинующегося голосу рассудка:

О память сердца! ты сильней

Рассудка памяти печальной

И часто сладостью своей

Меня в стране пленяешь дальной.

Этот разлад не скрашивает ни прекрасная природа, ни наивное желание скрыться в благословенных южных краях («Таврида»). «Память сердца» волнует и преследует его. Временами Батюшкову кажется, что гений творчества спасет его от мучительных терзаний («усладит печальный сон»), но все чаще к нему приходят мысли о безвременной и неизбежной смерти, о полном забвенье. В «новой жизни», в расцветающей весне с ее дарами поэту нет места («Последняя весна»). Даже дарование исчезает, не в силах излечить мятущуюся душу («Я чувствую, мой дар в поэзии погас…»).

Все эти настроения связаны у Батюшкова уже с новой проблематикой – романтическим переживанием оторванности от современности. Сильное, но неразделенное любовное чувство вставлено им в раму типично романтических конфликтов: ранней и неотвратимой гибели цветущей молодости, всего прекрасного – гибели, ощущаемой вечным законом роковых предначертаний свыше, неподвластных человеческой воле.