А был ли подвиг. Был ли подвиг? Официальная версия событий

В городок Слободской, что в Вятской губернии, приехал знаменитый силач Федор Бесов. Он демонстрировал умопомрачительные трюки: рвал цепи, жонглировал с завязанными глазами трехпудовыми гирями, разрывал колоду карт, гнул пальцами медные пятаки, на его плечах сгибали металлическую балку, разбивал кулаком булыжник... И вообще, поверг в неописуемый восторг местных жителей. В конце выступления Бесов, как это он всегда практиковал, обратился к зрителям: Может кто желает побороться со мной на поясах? Зал замолк. Желающих не находилось. Тогда атлет подозвал ассистента и взяв у него десять рублей, поднял руку вверх, и снова обратился с улыбкой к зрителям: А это тому, кто продержится против меня десять минут! И опять молчание в зале.

И вдруг, откуда–то с галерки, чей то бас пророкотал: Давай попробую. К восторгу публики на арену вышел бородатый мужик в лаптях и холщовой рубахе. Роста он оказался саженного – более двух метров, плечи в дверь с трудом пролезут. Это был известный всей губернии силач–крестьянин из деревни Салтыки Григорий Косинский. О нем ходили легенды. Гриша мог, например, связав двенадцать двухпудовых гирь, взвалить их себе на плечи и прохаживаться с этим колоссальным грузом. Рассказывают, что однажды он положил в сани, в которых ездил подрядчик, обсчитывающий рабочих, сорокапудовую бабу для забивки свай. Началась борьба. Ни знание приемов, ни большой опыт не смогли спасти Бесова от поражения. Публика задохнулась от восторга, когда бородатый гигант припечатал к ковру заезжего атлета. Бесов понял, что встретил самородка. После выступления он увел Гришу за кулисы и долго уговаривал поехать с ним – показывать силу. Увлеченно рассказывал Бесов о будущей карьере Гриши, о том, какая его ждет слава. Тот наконец согласился.

Началась новая жизнь, но, конечно не такая сладкая, какую рисовал ему Бесов. Выступления проходили в провинциях, чаше всего под открытым небом, с большими физическими нагрузками. Были и курьезные случаи в этих гастрольных скитаниях. Вот, что рассказывал Бесов об одном из случаев, который произошел с ними. Приезжаем с Гришей в глухой – преглухой городишко. Там таких людей как мы, и не видели... Кащеев (псевдоним Косинского) – косматый, как зверь, а моя фамилия Бесов... Облика человеческого у нас нет. Решили, что мы – оборотни... Не говоря дурного слова, заарканили нас, вывезли за город и говорят: Ежели не уйдете из нашего города добром, так пеняйте на себя. Так мы с Гришей – давай Бог ноги... Выступления Кащеева пользовались огромным успехом, но все чаще и чаще он говорил: Нет, уйду из цирка. Вернусь домой, землю пахать буду.

В 1906 году он впервые встретился с борцами мирового класса. Подружился с Иваном Заикиным, который помог ему выйти на большую арену. Вскоре Кащеев кладет на лопатки многих именитых силачей, а в 1908 году вместе с Иваном Поддубным и Иваном Заикиным едет на всемирный чемпионат в Париж. С победой возвратились наши богатыри на родину. Кащеев занял призовое место. Казалось бы, что теперь и началась настоящая борцовская карьера Кащеева, но он все–таки бросил все и уехал к себе в деревню пахать землю. Лучшей характеристикой русского богатыря – великана Григория Кащеева служат слова знаменитого организатора чемпионатов французской борьбы, главного редактора спортивного журнала "Геркулес" Ивана Владимировича Лебедева: Мне много приходилось видеть оригинальных людей в мою бытность директора борьбы, но все же самым интересным по складу характера я должен считать великана Григория Кащеева. На самом деле трудно себе представить, чтобы человек, в течение 3 – 4 лет сделавший себе европейское имя, добровольно ушел с арены обратно в свою деревню, опять взялся за соху и борону.

Громадной силы был этот человек. Почти в сажень ростом (218см), Кащеев, будь он иностранец, зарабатывал бы большие деньги, потому что силой он превосходил всех иностранных великанов. (Журнал "Геркулес" , № 2, 1915 год). Умер Кащеев в 1914 году. Много легенд ходило о его смерти, но вот что сообщается в некрологе, помещенном в июньском номере журнала "Геркулес" за 1914 год: 25 мая на пятом десятке лет скончался от разрыва сердца знаменитый борец–великан Григорий Кащеев, бросивший цирковую арену и занимавшийся земледелием в своей родной деревне Салтыки. Имя Кащеева не так еще давно гремело не только в России, но и за границей. Если бы на его месте был другой, более жадный до денег и славы человек, то он мог бы сделать себе мировую карьеру. Но Гриша был русский крестьянин–землепашец в душе, и его неудержимо тянуло от самых выгодных ангажементов – домой, к земле. Великий был богатырь. Но многие ли нынче знают о нем?

Дядя Ваня

Парад, алле! - Свисток.- Музыка, марш!.. На манеже в лакированных сапогах на толстеньких коротких но­гах, в русской поддевке тончайшего сукна, русской фуражке с ла­кированным козырьком, из-под которого смотрят умные глаза, стоит человек среднего роста, с широчайшими плечами. У него полное русское лицо со вздернутым носом и маленькими усиками над пухлой губой. В руке он держит золотой свисток на тонкой зо­лотой цепочке. Это - знаменитый И, В. Лебедев, по прозвищу Дядя Ваня - арбитр и организатор первых профессиональных чем­пионатов борьбы в России, имя которого так же популярно, как имена Дуровых, Поддубного, Бим-Бом...

Еще студентом И. В. Лебедев увлекся атлетикой и борьбой. Он был в то время членом петербургского кружка доктора Краевского - «отца русской атлетики», в «кабинете» которого родилось немало замечательных русских богатырей...

На манеж под звуки «Марша гладиаторов» выходят цепочкой современные «гладиаторы». Музыка играет как бы не для них: каж­дый идет своей, выработанной годами походкой, совсем не в ритме марша. Борцы тяжело ступают на ковер, будто они не живые, а из железа.

Обойдя манеж, «чемпионы» останавливаются, образуя замкну­тый круг; каждый принимает свою «пластическую» позу. Зрители уже знают каждого борца, его биографию, манеру бороться, раз­мер мускулов. Оркестр замирает.

Настоящий чемпионат организован мною,- мощный голос Дяди Вани доносится в самые отдаленные уголки галерки,- на первенство мира! Прибыли и записались следующие борцы. Тех­ник французской борьбы...

Первый в России чемпионат борцов Дядя Ваня организовал в 1904 году в цирке Чинизелли. Успех был колоссальным, материаль­ный доход тоже. Но Чинизелли был не из тех, кто делился дохода­ми, и вскоре Дядя Ваня с ним расстался. Он уговорил миллионера Елисеева финансировать чемпионаты борьбы, взамен чего предо­ставил свои способности и опыт. Из-за границы были выписаны са­мые популярные чемпионы. На афишных тумбах и заборах Петер­бурга появились многокрасочные плакаты - портреты увешанных медалями борцов с невероятными мускулами. Газеты запестрели сенсационными «сведениями» о борцах. Интерес к чемпионату по­догревался еще тем, что в нем участвовал Иван Поддубный. Он только что вернулся из Парижа, где у него произошел скандал во время встречи на первенство мира с Раулем Буше, претендентом на первое место вместе с Поддубным. Поддубного в Париже, как говорят борцы, «скомбинировали». Он не получил ни одного пора­жения, но не получил и приза. Рауль Буше тоже был приглашен в Петербург, и встреча его с Поддубным обещала быть сенсационной, так как русский богатырь решил взять реванш.

Трудно сейчас представить, какие страсти разгорались в те годы вокруг чемпионатов. Цирковой борьбой увлекались все слои общест­ва. Дядя Ваня должен был каждый вечер отвечать с манежа на множество вопросов, которые зрители задавали с мест: «Сколько лет Луриху? Сколько весит Чемберс Ципс? Женат ли Аберг? Каков объем груди у Збышко? Где Заикин?»

Дядя Ваня отвечал молниеносно. Это была живая энциклопедия в области борьбы и спорта. Правда, его ответы не всегда были точ­ными, но этого и не требовалось...

Циклоп Беньковский весит семь пудов и сорок фунтов! Выпи­вает три самовара чая! Алекс Аберг убежденный холостяк. Объем груди Збышко-Цыганевича 131 сантиметр! Иван Заикин сейчас са­дится в поезд на станции Тюмень, чтобы выехать в Петербург!..

Дядя Веня, говоривший на нескольких языках, был, без сомне­ния, образованным человеком и прекрасным дельцом. Его друзья­ми были Куприн, Шаляпин, художники Мясоедов и Серов. Страницы его журнала «Геркулес» украшали рисунки известных иллюстрато­ров, Мясоедов нарисовал для него обложку. Карикатуры на Дядю Ваню можно было увидеть во всех газетах и журналах того времени.

Режиссерским талантом Дядя Ваня обладал недюжинным, а фантазии ему было не занимать. Он изобрел «амплуа» борцов - «любовников», «зверей», «комиков». На представлении сн умел до­водить зрителей до неистовства. Самые солидные буржуа колотили кулаками по барьеру лож и кричали на весь цирк: «Неправильно!» Их чопорные, осыпанные брильянтами жены вели себя не лучше мужей. В борца, который неправильно положил своего противника, с галерки летели яблоки, а иногда и предметы потяжелее. Бывало, что наводить порядок в зрительном зале приходилось полиции. Бор­цы, игравшие роли «злодеев», часто боялись показаться на улице.

Дядя Ваня придумывал новым борцам эффектные фамилии, без всякого стеснения раздавал чемпионские звания, и случалось, что в одном чемпионате собиралось десятка полтора «чемпионов мира». Он начал демонстрировать всевозможные конкурсы и сило­вые аттракционы, придумал первую борцовскую - «черную» - маску, которая стала непременным персонажем любого чемпио­ната. Он находил в каждом городе любителей, которые делали ему сборы, писал книги по атлетике и борьбе и издавал журнал «Герку­лес», рекламировавший его чемпионов. Он поднял интерес к чем­пионатам на необычайную высоту, и он же, в конце концов, убил этот интерес, доведя свои режиссерские трюки до абсурда, в ко­торый перестала верить публика.

Дядя Ваня любил говорить: «Пока есть дураки, будет существо­вать борьба в цирке. На мой век дураков хватит». Это была жал­кая «философия», но на кассах цирков все же висели таблички с надписью «аншлаг». Результатом его бурной деятельности были два многоквартирных собственных дома в Петербурге, собственный довольно объемистый журнал и собственное с многотысячными оборотами «дело».

Когда в Петербурге все борцы уже переборолись по несколь­ку раз, Дядя Ваня разыскал где-то маленького японца и сделал из него очередную приманку для зрителей (дело было после русско-японской войны). На огромных афишах появились анонсы: «Знаме­нитый японский специалист по борьбе «джиу-джитсу» Саракики-Куцукума вызвал всех участников чемпионата и ставит против любого борца 1000 рублей!» Говорили, что Саракики обладает феноменаль­ным захватом рук и его зажимы для борцов чуть ли не смер­тельны.

Цирковой Петербург заволновался. Дядя Ваня описывал в газе­тах, как японец тренируется, как перебивает ударом ладони тол­стые палки, разрывает по три колоды карт и сжимает самые силь­ные пружины. Зрители хлынули смотреть новое чудо. Саракики действительно побеждал всех, Как только он захватывал запястья противника, тот начинал извиваться, вырываться и в конце концов ложился на лопатки, не проведя ни одного приема. С японцем боя­лись здороваться. О нем заговорили все газеты.

Над петербургским Атлетическим обществом шефствовал вели­кий князь Константин Константинович. Заинтересованный, он пред­ложил Дяде Ване устроить в помещении Атлетического клуба встре­чу японца с одним из сильнейших борцов-любителей. Много лет спустя Дядя Ваня рассказал автору этих строк, что японца он на­шел в какой-то петербургской прачечной. Тот и понятия не имел ни о джиу-джитсу, ни о французской борьбе. Трюк с сильным захва­том придумал сам Дядя Ваня, поэтому предложение князя его взволновало. В день борьбы, когда зрители - спортсмены, атлеты-любители и другие члены клуба - уже собрались, Дядя Веня на­чал обрабатывать противника Саракики. Он страшно жалел любите­ля, Японец, говорил он, взбешен и сотрет любителя в порошок. Са­молюбие японца чудовищно, и, сколько Дядя Ваня ни уговаривал его не калечить любителя, тот не соглашается. Душа любителя по­степенно уходила в пятки; он был уже не рад, что ввязался в эту историю. На ковер он вышел, как на эшафот. Японец в свою оче­редь придумывал, как ему быть, если любитель налетит на него. Дядя Ваня порекомендовал ему притвориться сумасшедшим... Как только японец схватил партнера за кисти рук и немного сжал их, любитель позеленел от страха и повалился на лопатки. Его отливали водой, а Дядя Ваня показывал всем какие-то несуществующие си­няки и уверял, что любитель чудом не остался калекой на всю жизнь. Этот совершенно фантастический инцидент укрепил попу­лярность японца; тот бросил прачечную и начал ездить с чемпио­натом, приобретя через некоторое время славу феноменального борца.

В таком же приблизительно плане Дядя Ваня подшутил над од­ним из самых знаменитых борцов - чемпионом мира Лурихом. При­зер многих чемпионатов Лурих был по-настоящему великолепный, сильный и техничный борец. Решив разыграть своего премьера, Дядя Ваня сказал ему, что один любитель хотел бы с ним побороть­ся. Члены клуба ставят, дескать, большую сумму против чемпиона. Они утверждают, что Лурих его не положит.

Лурих долго отшучивался, но наконец разозлился и согласился встретиться с любителем. Дядя Ваня сразу рассказал об этом и в чемпионате и в клубе и тут же начал обрабатывать Луриха с другой стороны. Он страшно хвалил любителя. Он уверял, что никогда не встречал такого феномена, что это человек страшной силы, несмотря на свой небольшой вес, а главное, что это необычайно хитрый и умный противник, изобре­татель каких-то совершенно новых приемов, которых якобы Дядя Ваня никогда не видел. Отказаться Луриху было уже поздно. Все слышали, что вызов принят, да и престиж чемпиона не позволял Луриху пойти на попятный.

Борьба состоялась. Противником Луриха был какой-то студент весельчак, очень средний любитель Дядя Ваня подучил его, как вести себя во время борьбы. Такой борьбы спортсмены л зрители никогда раньше не видали. Студент принимал какие-то невероятные позы и прямо-таки гипнотизировал чемпиона. Лурих, растерявшись, боялся попасться на «страшный» прием, о котором его предупреж­дал Дядя Ваня. Двадцать минут борьбы истекло,- Лурих не положил любителя, ибо и не пытался это сделать. Позже Дядя Ваня во всем признался Луриху, и гнев того был неописуем. Он порвал с дядей Ваней и ушел из чемпионата вместе со своим братом Абергом. Они открыли свое «дело». Огромная популярность Луриха была заслу­женной, хотя, конечно, его успехи зависели и от того, что он почти всегда был хозяином того чемпионата, в котором боролся. В та времена борцов класса Луриха было порядочно.

Вскоре имя Дяди Вани стало популярным и в провинции, так как не было цирка, где бы ни боролся его чемпионат или отделение его чемпионата. Остальные арбитры старались подражать ему во всем, даже во внешности. Долгие годы перенимались его режиссерские трюки, пока из зрительного зала не послышался первый выкрик; «Лавочка!».

1914-1917 годы были «лебединой песней» цирковых чемпиона­тов, хотя именно в это время они собирали наиболее богатую жатву.

Венгерский борец Знаменитый русский борец

Сандор Сабо Алекс Аберг

Несмотря на закулисные «комбинации», хороший цирковой чем­пионат представлял собой с точки зрения спорта значительное со­бытие. Борцы в те времена много тренировались. Они хорошо знали технику борьбы и работы с гирями. Это были по-настоящему силь­ные люди.

Спорт в России тогда только зарождался, и спортсменов были единицы, особенно в провинции. Начинающим любителям не у кого было учиться, не с кого было брать пример, кроме цирковых ат­летов и борцов. Молодежь ходила в цирк смотреть не только «зве­рей» и «комиков», но и импонировавших ей мастеров спорта с ве­ликолепными фигурами. Да и борьба велась подчас не по расписа­нию хозяина. Борцы-профессионалы очень дорожили своим именем: от репутации борца зависело его материальное благополучие. Ре­зультат борьбы зачастую предрешался тем, что, разъезжая из го­рода в город, борцы помногу раз боролись друг с другом и хоро­шо знали, кто возьмет верх.

Спортсменам известно, насколько мастерская демонстрация тех­ники борьбы зрительно интереснее, чем серьезная борьба. К при­меру, в 1914 году в Киеве феномен-любитель, водолаз Черномор­ского флота Данила Посунько вызвал на соревнование знаменитого Збышко-Цыганевича. Противники боролись в стойке два часа, не проведя ни одного приема и ни разу не побывав в партере. Со спортивной точки зрения это был выдающийся триумф любителя, но зрители, наблюдавшие встречу, явно скучали. А вот когда, скажем, Лурих встречался с Абергом или Спулем, или Клеменс Буль борол­ся с Шульцем,- это было зрелище виртуозной техники, ловкости и красоты.

Профессиональная борьба была агитатором за красоту, ловкость, силу. Любители начинали «накачивать мускулы», всерьез увлеклись атлетикой и борьбой. Они проникали в цирк на тренировки бсрцоз (а тренировки всегда были интересными и спортивными!), пригла­шали борцов к себе в клубы.

А сколько молодых атлетов создал тот же Дядя Ваня! Он был великолепным педагогом и тренером и очень любил молодежь. Его книги по атлетике и сейчас не утратили воспитательного значения, особенно если принять во внимание, что у нас нередко увлажаются «результатами», а стремление иметь красивую, атлетическую фигуру присуще немногим.

Профессиональные борцы сыграли положительную роль в деле развития здоровья молодежи. Кому не хотелось быть таким, как К. Буль, Гаккеншмидт, Елисеев, Морро-Дмитризв, Моор-Знамзнский, Крылов, Степанов, Керло-Милано, Аберг, Шварцер, Бориченко, Спуль! Какой замечательной мускулатурой обладали многие борцы и атлеты! Некоторые действительно походили на оживший мрамор, классические скульптуры. А какую мощь демонстрировали МНОГИЙ атлеты в цирке! Это тоже была отличная агитация. Не вредно бы и современным атлетам-любителям организовывать не только спор­тивные состязания, но и вечера демонстрации своего мастерства.

Случалось, что по каким-нибудь причинам цирковой борец оставлял арену и открывал свою школу. Эти школы также сыграли поло­жительную роль. Дядя Ваня, лозунгом которого было: «В здоровом теле - здоровый дух», всегда посещал спортивные кружки в тех городах, где он гастролировал, и безвозмездно занимался с моло­дежью. Без лишних слов он снимал свою знаменитую поддевку и брался за «двойники», с которыми великолепно работал: выжимал разными способами, жонглировал, показывал с ними трудные трю­ки. Его коньком было «выкручивание»: он «крутил» около шести пудов! Тут же он переходил на борцовский ковер и не хранил никаких «секретов». Он предлагал ощупать свои бицепсы, а они у него были, как из стали. Он по-настоящему любил спорт, любил его приверженцев и умел увлечь кого угодно.

Последним крупным чемпионатом Дяди Вани был чемпионат во Втором Госцирке в Москве в 1922 году с участием «чемпиона чемпионов» Ивана Максимовича Поддубного. В его составе были только русские борцы, главным образом москвичи - Николай Башкиров, Пефнутьев, Титов, Миронов, Каптуров, Хаджи-Мурат, Появле­ние в параде И. М. Поддубного обставлялось с особой помпой. Он выходил после представления всего чемпионата; борцы встречали его, стоя в две шеренги, как униформа.

Фигуру Поддубного нельзя оценить по фотографиям: это можно было сделать, лишь когда он появлялся среди борцов. Когда Поддубный выходил в парад, каков бы ни был его состав, все борцы как бы становились тоньше и меньше. Ширина плеч у Поддубного была феноменальная. А его замечательная грудная клетка с огром­ным количеством пластичных мышц! На фотографиях не видны его железные мускулы. На Поддубного нужно было смотреть в момент напряжения: под тонкой кожей оживала тогда изумительная по рельефу мускулатура.

Манера его борьбы была точным отражением его характера. Поддубный никогда не «шел на противника», а, повернувшись после рукопожатия, принимал свою знаменитую «стойку», чуть подняв одну руку выше другой, и ждал. В начале борьбы он всегда выглядел чуть ли не сонным, только из-под бровей поблескивали зоркие глаза. Все в нем казалось расслабленным - так оно и было. Под­дубный, как никто, умел расслабляться, и в то же время у него была быстрая, как ни у кого другого, реакция. Если манерой дви­гаться он напоминал медведя, то мгновенной реакцией - тигра. Он мог спокойно взять противника за кисти рук, потом флегматично переложить руки ему на шею, и... вдруг противник нырял носом в ковер! Это один из знаменитых рывков Поддубного. Умение Под­дубного войти в прием поразительно. Он знал множество обман­ных нажимов и финтов. В борьбе это не новость, но у Поддубного были какие-то свои способы отвлечения противника.

Чемпионат в Москве продержался недолго, и Дядя Ваня дви­нулся в провинцию. Настоящих партнеров для Поддубного уже не было; по существу, он не боролся, а старался как бы кого не при­давить нечаянно. Не гакие противники ему нужны были, хотя за глаза некоторые молодые борцы называли его «стариком».

Одному из них Поддубный вскоре дал хороший урок. В 1924 го­ду в Харьковском цирке проводился очередной чемпионат. Для поднятия сборов пригласили Поддубного. Он приехал. Премьером чемпионата был замечательный грузинский борец Квариани. Это был красавец с великолепной фигурой - сильный, выносливый и ловкий атлет. Когда пришла очередь бороться с Поддубным, Ква­риани никак не соглашался с предложением Поддубного: бороться минут 18, а лотом Квариани должен был лечь. Лечь? Премьеру? Под старика? О нет!

«Ну что ж, сынок, пойдем в «бур»,- сказал миропюбиво Под­дубный. «Бур», по борцовской терминологии, значит «серьёзно». Квариани самонадеянно, «как орел», налетел на Поддубного. Он действительно был уверен в себе, но столкнулся как бы с каменной горой. Спустя полминуты он понял, что такое знаменитый «старин», и старался уйти от поражения. Поддубный уже не был неповорот­ливым медведем. Раз! Два! Три! Как неопытного мальчишку сбивал он Квериани с ног, даже не стараясь его класть. Премьер начал удирать от Поддубного за ковер, хватался за барьер… Кварианя был ловок, как кошка, но только кошка попела в лапы тигра. Через три-четыре минуты «старики подгреб к себе извивающегося премье­ра, встряхнул его и резким движением бросил, какмешок, на зем­лю. Кзариени унесли с манежа без сознания. Это было, конечно, жестоко, но в духе неписаных законов профессиональной борьбы. Поддубный защищал свое имя и в 53 года еще не хотел переходить в старики. Спустя год, в возрасте 54 лет, он с успехом отстаивал свое имя и честь Родины в Америке!

Прикрываясь маркой разных организаций, Дядя Ваня умудрялся организовывать чемпионаты до начала сороковых годов. Приглашал он их и в цирки, е которых числился «заведующим художественной частью». В этот период Дядя Ваня показал себя в новом качестве:

он стал выступать как клоун-конферансье!

Дядя Ваня (И. В. Лебедев) в 1911 году

Не знаю, видел ли я более оригинального, веселого иостроум­ного конферансье, чем он. Дядя Ваня сам писал стихи для своего конферанса и делал это с необычайной быстротой. Конферанс всегда был сатирический.

Зрители ходили смотреть не программу, а Дядю Ваню. Он раз­говаривал со зрителями, «болел» за артистов, отпускал смешные реплики. Это был «коверный», хотя и не такой, к которым мы при­выкли в цирке. Дядя Ваня делал даже... каскады! Он вдруг неловко падал (а главное, это было так редко и неожиданно), что, сделай он вместо этого даже двойное сальто, вряд ли это произвело бы большее впечатление.

Григорий Ильич Кощеев родился 12 (24) ноября 1873 года в починке Салтыковский Вятской губернии в крестьянской семье.

Поражал всех огромной силой - рост 2м.08см., вес 160 кг.

В 15 лет ростом Гриша был выше всех мужиков в деревне. Отец, довольный таким сыном говорил: «Будешь хорошим помощником

в семье.» В крестьянской работе он не жалел себя, любил землю и так привязался к ней, что не мог представить жизнь без хлебопашества.

В 1896 году прокладывалась Пермь - Котласская железная дорога. Гриша ушел на строительство железной дороги в Зуевку. Трудился больше, чем за двоих: один поднимал рельс, носил громадные бревна, справлялся с копром, который до него обслуживало шестеро.

Гриша в Зуевке не вытерпел, видя, как подрядчик обсчитывает рабочих. Раньше срока ушел с работы, а осенью снова решил идти в извоз.

В зимнее время, когда кончались полевые работы, Григорий занимался извозом на Соколовском винокуренном заводе, выполнял разные тяжелые работы: взвешивал бочки со спиртом на скалочных весах, один взгромождал на весы сорокаведерную бочку. Обоз с бочками шел в уездный город Слободской на местный винный завод.

В конце 19 начале 20 века все европейские страны захлестнула волна увлечения борьбой. Цирки ломились от публики. Хозяева русских цирков выписывали на гастроли прославленных иностранцев: Миллер, Дирикс Понс, Олаф Андерсон и других. Россия родила своих богатырей: Ивана Поддубного, Василия Бабушкина, Григория Кощеева.

Волна увлечения борьбой докатилась и до Вятской губернии, до уездного городка Слободского. В ноябре 1905 года на его улицах появились афиши о гастролях русского силача Федора Бесова. Тихая жизнь Слободского нарушилась. В город потекли толпы людей из ближайших деревень. Все хотели посмотреть на знаменитого силача. Бесов демонстрировал свою силу - гнул подковы, рвал цепи, кулаком вбивал в дерево гвозди. В заключении Бесов вызывал желающих на борьбу, обещая победителю 25 рублей.

Григория Кощеева уговорили побороться с Бесовым. Улучив момент, Кощеев поднял Бесова в воздух, несколько раз крутнул его над головой и бросил на спину.

Салтыковский мужик поборол именитого борца. Это была первая победа Григория на арене.

Конечно, Бесову было обидно, но в нем прежде всего заговорил делец, и он понял, что на этом самородке можно заработать деньги.

Он уговорил Гришу оставить извоз и пойти с ним в цирк. Перспектива была заманчива, и Гриша согласился.

Трудно себе представить, что человек в течение 3-4 лет сделал себе почти европейское имя. Кощеев, будь он иностранцем, зарабатывал бы такие же деньги, как Понс или Антонич.

Но Гриша безгранично любил одно на свете - свою родную деревню.

Побывал он только в Париже в 1908 году, сделал там огромные сборы, произвел сенсацию своей фигурой и медвежьей силищей и … больше за границу - ни за что.

О похождениях салтыковского богатыря ходило много легенд разного рода. То говорили, что он снял шапку с кладовщика, поднял плечом угол склада и положил туда шапку, то гири подвесил, да такие, что их не могли снять, подпиливали бревна. Но достоверно известно, что Григорий Кощеев, ухватившись за колесо, останавливал тройку лошадей на полном скаку…

В глубине души Гриша Кощеев был очень добрый, даже застенчивый человек. Он любил русскую землю, её раздольные поля, березы, тосковал по родной деревне, по лошадям, бороне. Пользуясь огромным успехом, он все чаще и чаще повторял: «Нет, уйду из цирка. Вернусь домой, землю пахать буду.» И вот, совершенно неожиданно для всех, он покинул цирк на взлете своей славы, и предпочел мирный труд пахаря грому аплодисментов…

Антрепренер И. В. Лебедев так о нем сказал: «Жизнь сыграла с этим хорошим человеком одну из своих злых и обидных шуток: только наступили для него светлые дни - и перерезаны нити жизни… Улыбаются с карточки добрые, всегда грустные глаза этого черноземного богатыря, вышедшего из земли и обратно ушедшего в неё»

Похоронен Григорий Ильич Кощеев в селе Коса. Могила до настоящего времени не сохранилась.

В городок Слободской, что в Вятской губернии, приехал знаменитый силач Федор Бесов. Он демонстрировал умопомрачительные трюки: рвал цепи, жонглировал с завязанными глазами трехпудовыми гирями, разрывал колоду карт, гнул пальцами медные пятаки, на его плечах сгибали металлическую балку, разбивал кулаком булыжник... И вообще, поверг в неописуемый восторг местных жителей. В конце выступления Бесов, как это он всегда практиковал, обратился к зрителям: "Может кто желает побороться со мной на поясах?" Зал замолк. Желающих не находилось.
Тогда атлет подозвал ассистента и взяв у него десять рублей, поднял руку вверх, и снова обратился с улыбкой к зрителям: "А это тому, кто продержится против меня десять минут!" И опять молчание в зале. И вдруг, откуда-то с галерки, чей то бас пророкотал: "Давай попробую". К восторгу публики на арену вышел бородатый мужик в лаптях и холщовой рубахе. Роста он оказался саженного - более двух метров, плечи в дверь с трудом пролезут. Это был известный всей губернии силач-крестьянин из деревни Салтыки Григорий Косинский. О нем ходили легенды. Гриша мог, например, связав двенадцать двухпудовых гирь, взвалить их себе на плечи и прохаживаться с этим колоссальным грузом. Рассказывают, что однажды он положил в сани, в которых ездил подрядчик, обсчитывающий рабочих, сорокапудовую бабу для забивки свай.

Началась борьба. Ни знание приемов, ни большой опыт не смогли спасти Бесова от поражения. Публика задохнулась от восторга, когда бородатый гигант припечатал к ковру заезжего атлета.

Бесов понял, что встретил самородка. После выступления он увел Гришу за кулисы и долго уговаривал поехать с ним - "показывать силу". Увлеченно рассказывал Бесов о будущей карьере Гриши, о том, какая его ждет слава. Тот наконец согласился. Началась новая жизнь, но, конечно не такая сладкая, какую рисовал ему Бесов. Выступления проходили в провинциях, чаше всего под открытым небом, с большими физическими нагрузками. Были и курьезные случаи в этих гастрольных скитаниях. Вот, что рассказывал Бесов об одном из случаев, который произошел с ними. "Приезжаем с Гришей в глухой- преглухой городишко. Там таких людей как мы, и не видели... Кащеев (псевдоним Косинского) - косматый, как зверь, а моя фамилия Бесов... Облика человеческого у нас нет. Решили, что мы - оборотни... Не говоря дурного слова, заарканили нас, вывезли за город и говорят: "Ежели не уйдете из нашего города добром, так пеняйте на себя". Так мы с Гришей - давай Бог ноги...

Выступления Кащеева пользовались огромным успехом, но все чаще и чаще он говорил: "Нет, уйду из цирка. Вернусь домой, землю пахать буду". В 1906 году он впервые встретился с борцами мирового класса.

Подружился с Иваном Заикиным, который помог ему выйти на большую арену. Вскоре Кащеев кладет на лопатки многих именитых силачей, а в 1908 году вместе с Иваном Поддубным и Иваном Заикиным едет на всемирный чемпионат в Париж. С победой возвратились наши богатыри на родину. Кащеев занял призовое место. Казалось бы, что теперь и началась настоящая борцовская карьера Кащеева, но он все-таки бросил все и уехал к себе в деревню пахать землю. Лучшей характеристикой русского богатыря- великана Григория Кащеева служат слова знаменитого организатора чемпионатов французской борьбы, главного редактора спортивного журнала "Геркулес" Ивана Владимировича Лебедева: "Мне много приходи- лось видеть оригинальных людей в мою бытность директора борьбы, но все же самым интересным по складу характера я должен считать великана Григория Кащеева. На самом деле трудно себе представить, чтобы человек, в течение 3 - 4 лет сделавший себе европейское имя, добровольно ушел с арены обратно в свою деревню, опять взялся за соху и борону. Громадной силы был этот человек. Почти в сажень ростом, Кащеев, будь он иностранец, зарабатывал бы большие деньги, потому что силой он превосходил всех иностранных великанов." (Журнал "Геркулес", № 2, 1915 год).

Умер Кащеев в 1914 году. Много легенд ходило о его смерти, но вот что сообщается в некрологе, помещенном в июньском номере журнала "Геркулес" за 1914 год: "25 мая на пятом десятке лет скончался от разрыва сердца знаменитый борец-великан Григорий Кащеев, бросивший цирковую арену и занимавшийся земледелием в своей родной деревне Салтыки. Имя Кащеева не так еще давно гремело не только в России, но и за границей. Если бы на его месте был другой, более жадный до денег и славы человек, то он мог бы сделать себе мировую карьеру. Но Гриша был русский крестьянин-землепашец в душе, и его неудержимо тянуло от самых выгодных ангажементов - домой, к земле". Великий был богатырь. Но многие ли нынче знают о нем?

Самые свежие и интересные новости из мира высоких технологий , самые оригинальные и удивительные картинки из интернета , большой архив журналов за последние годы, аппетитные рецепты в картинках , информативные . Раздел обновляется ежедневно. Всегда свежие версии самых лучших бесплатных программ для повседневного использования в разделе Необходимые программы . Там практически все, что требуется для повседневной работы. Начните постепенно отказываться от пиратских версий в пользу более удобных и функциональных бесплатных аналогов. Если Вы все еще не пользуетесь нашим чатом , весьма советуем с ним познакомиться. Там Вы найдете много новых друзей. Кроме того, это наиболее быстрый и действенный способ связаться с администраторами проекта. Продолжает работать раздел Обновления антивирусов - всегда актуальные бесплатные обновления для Dr Web и NOD. Не успели что-то прочитать? Полное содержание бегущей строки можно найти по этой ссылке .

Григорий Косинский - Русский Богатырь Из Вятских Лесов

В городок Слободской, что в Вятской губернии, приехал знаменитый силач Федор Бесов. Он демонстрировал умопомрачительные трюки: рвал цепи, жонглировал с завязанными глазами трехпудовыми гирями, разрывал колоду карт, гнул пальцами медные пятаки, на его плечах сгибали металлическую балку, разбивал кулаком булыжник... И вообще, поверг в неописуемый восторг местных жителей. В конце выступления Бесов, как это он всегда практиковал, обратился к зрителям: Может кто желает побороться со мной на поясах? Зал замолк.

И вдруг, откуда–то с галерки, чей то бас пророкотал: - Это можно...

С верхних рядов к арене пробиралось косматое чудовище, леший из русских сказок. Бородатый гигант, неуклюжий, в расстегнутой борчатке, в кубовых домотканых портах. Обмотанный онучами, в лаптях.

Схватка была недолгой. Только Фёдор Бесов попытался совершить захват, как почувствовал что ноги оторвались от земли, земля и небо поменялись местами, а потом стало темно.

Великана звали Григорий Косинский, и был он крестьянин Вятской губернии, а годков ему было аккурат 33, как легендарному Илье Муромцу, который в этом возрасте с печи слез. Григорий на печи не лежал, о его невероятной силищи знали все односельчане...

Грише ничего не стоило поднять бревно с мужиками и, вращая над головой, устроить веселую карусель. Однажды в изгороди застряла лошадь, пытавшаяся перемахнуть через забор. Гриша взял ее за передние ноги и перебросил через огород, проворчав: «Куда тебя черт занес?»

Сила била через край. Услышав как-то мычание коровы, увидел, что та провалилась в погреб. Схватил ее за рога, вытащил, но при этом свернул ей шею.

Однажды мать услышала крик мальчишек и выглянула в окно. Ее сын катил телегу без лошади, груженную мешками с зерном. На телеге пудов двадцать да еще соседские ребята на мешках.

Где лошадь?

А чего ее зря гонять? Пусть отдохнет. На гумне оставил.

Гриша мог, например, связав двенадцать двухпудовых гирь, взвалить их себе на плечи и прохаживаться с этим колоссальным грузом. Рассказывают, что однажды он положил в сани, в которых ездил подрядчик, обсчитывающий рабочих, сорокапудовую бабу для забивки свай.

Бесов понял, что встретил самородка. После выступления он увел Гришу за кулисы и долго уговаривал поехать с ним – показывать силу. Увлеченно рассказывал Бесов о будущей карьере Гриши, о том, какая его ждет слава. Тот наконец согласился.

Они стали выступать вместе, показывали силовые трюки, подзадоривали публику помериться силушкой.

В 1906 году на Казанской ярмарке счастливый случай свел Кащеева (псевдоним Григория Косинского) с настоящим борцом - чемпионом Европы Иваном Заикиным, возглавлявшим чемпионат борьбы в цирке Никитина. Эта встреча окончательно решила дальнейшую судьбу Григория. Заикин помог освоить борцовскую технику, вывел на большую арену. Скоро вятский мужик стал грозой маститых борцов, спокойно клал на лопатки прославленных чемпионов.

В 1908 году, вместе с великими Иваном Поддубным и Иваном Заикиным, Григорий Кащеев едет в Париж на Всемирный чемпионат в “Казино де Паре”, где собрались сильнейшие на то время борцы - венгр Янош, грек Караман, турок Пенгаль, немец Шнайдер, японец Оно Окитаро, французы Эйжен и Эмбаль Кальметт, итальянец Райцевич. Все они были повержены русскими богатырями. А на личном счету Григория Кащеева оказались пять сломанных рёбер и три перелома рук заморских силачей.

Выступления Кащеева пользовались огромным успехом, но все чаще и чаще он говорил: Нет, уйду из цирка. Вернусь домой, землю пахать буду.

С победой возвратились наши богатыри на родину. Казалось бы, что теперь и началась настоящая борцовская карьера Кащеева, но он все–таки бросил все и уехал к себе в деревню пахать землю. Лучшей характеристикой русского богатыря – великана Григория Кащеева служат слова знаменитого организатора чемпионатов французской борьбы, главного редактора спортивного журнала "Геркулес" Ивана Владимировича Лебедева: Мне много приходилось видеть оригинальных людей в мою бытность директора борьбы, но все же самым интересным по складу характера я должен считать великана Григория Кащеева. На самом деле трудно себе представить, чтобы человек, в течение 3 – 4 лет сделавший себе европейское имя, добровольно ушел с арены обратно в свою деревню, опять взялся за соху и борону.

Громадной силы был этот человек. Почти в сажень ростом (218 см), Кащеев, будь он иностранец, зарабатывал бы большие деньги, потому что силой он превосходил всех иностранных великанов. (Журнал "Геркулес", № 2, 1915 год).

Умер Кащеев в 1914 году. Много легенд ходило о его смерти, но вот что сообщается в некрологе, помещенном в июньском номере журнала "Геркулес" за 1914 год: 25 мая на пятом десятке лет скончался от разрыва сердца знаменитый борец–великан Григорий Кащеев, бросивший цирковую арену и занимавшийся земледелием в своей родной деревне Салтыки. Имя Кащеева не так еще давно гремело не только в России, но и за границей. Если бы на его месте был другой, более жадный до денег и славы человек, то он мог бы сделать себе мировую карьеру. Но Гриша был русский крестьянин–землепашец в душе, и его неудержимо тянуло от самых выгодных ангажементов – домой, к земле. Великий был богатырь. Но многие ли нынче знают о нем?

Поздняя осень первого года Великой Отечественной. 16 ноября 1941 года, утром немецкие войска перешли в наступление в полосе 16-й армии, нанося главный удар силами двух танковых и двух пехотных дивизий по левому флангу армии Рокоссовского южнее Волоколамска...

Подвиг гвардейцев панфиловцев. Худ. В. Памфилов

“...Свыше пятидесяти вражеских танков двинулись на рубежи, занимаемые двадцатью девятью советскими гвардейцами из дивизии им. Панфилова... Смалодушничал только один из двадцати девяти... Только один поднял руки вверх... Несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды, выстрелили в труса и предателя...

Бой длился более четырех часов. Уже четырнадцать танков недвижно застыли на поле боя. Уже убит сержант Добробабин, убит боец Шемякин... Мертвы Конкин, Шадрин, Тимофеев и Трофимов... Воспаленными глазами Клочков посмотрел на товарищей - "Тридцать танков, друзья, - сказал он бойцам, - придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва"... Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки, Кужебергенов и падает замертво...

Сложили свои головы - все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага”.

Кровь героев

Поздняя осень первого года Великой Отечественной. 16 ноября 1941 года, утром немецкие войска перешли в наступление в полосе 16-й армии, нанося главный удар силами двух танковых и двух пехотных дивизий по левому флангу армии Рокоссовского южнее Волоколамска (что под Москвой). Удар пришелся в стык между 316-й стрелковой дивизией генерала И. В. Панфилова, оборонявшей Волоколамское шоссе, и кавалерийским корпусом генерала Л.М. Доватора. Одновременно с немцами Рокоссовский наносит контрудар во фланг и тыл немецкой 4-й танковой группы. Спустя два дня боев от советской 58-ой танковой дивизии остается только один неполный батальон с пятью легкими танками. Также были разбиты и отброшены 24-я и 17-я кавалерийские дивизии. Контратака советских войск не удалась.

На другом фланге 2-ая танковая, 29-ая моторизованная, 11-ая и 110-ая пехотные дивизии вермахта с направления деревень Красиково, Жданово и Муромцево развивают наступление на позиции советского 1075-ого стрелкового полка. Главный удар приходится по позициям 2-ого батальона, занимавшим линию обороны Петелино-Ширяево-Дубосеково. 4-ая рота этого батальона прикрывала самый главный участок - железнодорожный переезд близ Дубосеково, за которым открывалась прямая дорога на Москву. Огневые точки непосредственно перед переездом организовали бойцы 2-ого взвода истребителей танков - всего 29 человек. На вооружении у них находилось 2 противотанковых ружья ПТРД (из 4 в полку), а также противотанковые гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Имелся один пулемет.

Парк 28 панфиловцев . Город Алматы Накануне этого боя командир второго взвода Д. Ширматов был ранен, поэтому “панфиловцами” командовал замкомвзвода И. Е. Добробабин. Он проследил, чтобы огневые позиции были оборудованы на совесть - были вырыты пять полнопрофильных окопов, укрепленных железнодорожными шпалами.

В 8 часов утра 16 ноября около укреплений показались первые фашисты. “Панфиловцы” затаились и не показывали своего присутствия. Как только большинство немцев взобралось на высоту перед позициями, Добробабин коротко свистнул. Тут же откликнулся пулемет, расстреливая немцев в упор, со ста метров. Открыли шквальный огонь и другие бойцы взвода. Противник, потеряв около 70 человек, в беспорядке откатился обратно. После этого первого столкновения потерь у 2-ого взвода не оказалось вовсе.

Вскоре на железнодорожный переезд обрушился огонь немецкой артиллерии, после чего немецкие автоматчики снова поднялись в атаку. Она снова была отбита, и снова без потерь. После полудня у Дубосеково показались два немецких танка PzKpfw-IIIG в сопровождении взвода пехоты. “Панфиловцам” удалось уничтожить несколько пехотинцев и поджечь один танк, после чего враг снова отступил. Относительное затишье перед Дубосеково объяснялось тем, что на позициях 5-ой и 6-ой роты 2-ого батальона уже давно кипел ожесточенный бой.

Перегруппировавшись, немцы провели короткую артподготовку и бросили в атаку танковый батальон при поддержке двух рот автоматчиков. Танки шли развернутым фронтом, по 15-20 танков в группе, несколькими волнами. Главный удар наносился в направлении Дубосеково как самый танкодоступный район.

В два часа дня перед переездом разгорелся жаркий бой. Два противотанковых ружья, которые могли перебить на танке разве что гусеницу, конечно, не смогли остановить наступление десятка немецких танков, и бой завязался у самой деревни. Бойцам приходилось выскакивать из окопов под орудийным и пулеметным огнем, чтобы наверняка метнуть связку противотанковых гранат или бутылку с зажигательной смесью. При этом еще приходилось отражать атаки вражеских автоматчиков, стрелять по танкистам, выскакивающим из загоревшихся танков...

Как свидетельствует участник того боя, один из бойцов взвода не выдержал и выскочил из окопа с поднятыми руками. Тщательно прицелившись, Васильев снял предателя.

От взрывов в воздухе стояла постоянная завеса из грязного снега, копоти и дыма. Наверное, поэтому Добробабин не заметил, как справа и слева противник практически уничтожил 1-ый и 3-ий взвода. Один за другим гибли бойцы и его взвода, но счет подбитых танков также рос. Тяжелораненых спешно стаскивали в блиндаж, оборудованный на позициях. Легкораненые никуда не уходили и продолжали вести огонь...

Наконец, потеряв перед переездом 14 танков и до двух взводов пехоты, противник начал отступать. Одним из последних выпущенных немцами снарядов тяжело контузило Добробабина, и он надолго потерял сознание. Командование принял политрук 4-ой роты В. Г. Клочков, посланный на позиции второго взвода комроты Гундиловичем. Выжившие бойцы позже отзывались о Клочкове уважительно - безо всяких патетических фраз он поднимал дух бойцов, измотанных и закопченных многочасовым боем.

Через час началась вторая волна атаки. Сильно поредевший второй взвод сделал все, что мог - но враг, потеряв еще четыре танка и десяток пехотинцев, все же ворвался в Дубосеково. Одним из последних погиб политрук - он выскочил из окопа и бросился к танку. Но добежать не успел и был срублен пулеметной очередью.

К концу дня, несмотря на упорное сопротивление, 1075-ый стрелковый полк был выбит со своих позиций и вынужден был отступить. Пример самопожертвования показывали не только одни “панфиловцы” близ Дубосеково. Через два дня 11 саперов 1077-ого стрелкового полка из той же 316-ой дивизии Панфилова на долгое время задержали наступление 27 немецких танков с пехотой близ деревни Строково ценой своих жизней.

За два дня боев 1075-ый полк потерял 400 человек убитыми, 100 ранеными и 600 пропавшими без вести. От 4-ой роты, оборонявшей Дубосеково, осталась едва ли пятая часть. В 5-ой и 6-ой ротах потери были еще тяжелее.

Вопреки легендам, не все “панфиловцы” погибли в бою - из 2-ого взвода выжили семеро бойцов, и все были серьезно ранены. Это Натаров, Васильев, Шемякин, Шадрин, Тимофеев, Кожубергенов и Добробабин. До прихода немцев местные жители успели доставить в медсанбат наиболее тяжелораненых Натарова и Васильева. Шемякин, тяжело контуженный, полз по лесу от деревни, где и был обнаружен кавалеристами генерала Доватора. Немцам удалось взять в плен двоих - Шадрина (он был без сознания) и Тимофеева (тяжелораненый).

Натаров, доставленный в медсанбат, вскоре скончался от ран. Перед смертью он успел кое-что рассказать о бое у Дубосеково. Так эта история попала в руки литературного редактора газеты “Красная Звезда” А. Кривицкому.

23 ноября корреспондент В. Коротеев поехал на фронт за новым материалом. К линии боев он приблизиться не рискнул и всю информацию решил взять у инструктора-информатора в штабе 316-ой дивизии. Проверить рассказ инструктора о героях-панфиловцах было проблематично (немцы продолжали наступление, Дубосеково уже находилось у них в тылу, а в том направлении шли тяжелые бои), поэтому Коротееву побеседовать с непосредственными участниками не представлялось возможным.

Вернувшись, Коротеев пересказал услышанное литературному секретарю газеты Кривицкому. Тот обрадовался свежему материалу и написал статью от первого лица, то есть как очевидец. Вскоре, 28 ноября она была напечатана под заголовком "Завещание 28 павших героев". Эта версия подвига и стала затем официальной.

Откуда взялась цифра 28? Кривицкий вспомнил, что Дубосеково обороняла 4-ая рота 2-ого батальона 1075-ого стрелкового полка. Затем он почему-то решил, что 4-ая рота была неполной, то есть в ней было примерно 30 человек. Но в семье не без урода, об этом говорил еще товарищ Сталин. Он совсем недавно, 18 сентября 1941 года в приказе № 308 приказал “железной рукой обуздывать трусов и паникеров”.

Так в воображении Кривицкого возникли два предателя, в едином порыве обузданные железной рукой товарищей по оружию. Чернышев заметил, что два предателя в одном взводе - это все же многовато, хоть 316-ая дивизия и считалась ненадежной. Хорошо, согласился Кривицкий, давайте уберем одного предателя. Но число героев оставим тем же. Сколько получается? 30 - 2 = 29. Это число совпало с числом бойцов во 2-ом взводе. Замечательно - решили Кривицкий и Чернышев - их и сделаем героями. Об остальной сотне убитых из 4-ой роты, оборонявшей Дубосеково, сочинители почему-то позабыли.

В конце декабря 1941-ого, когда Дубосеково отбили обратно, в 1075-ый полк приехал Кривицкий вместе с комиссаром дивизии Егоровым. В разговоре с командиром полка Карповым литературный редактор заявил, что ему нужны фамилии 28 героев. Карпов вызвал командира 4-ой роты Гундиловича, и они все вместе выехали в Дубосеково. Фамилии бойцов второго взвода по памяти называл Гундилович. Как показало последующее расследование военной прокуратуры, память командира роты все же подвела - например, вместо Болотова он назвал фамилию Белашев, у Николая Митченко перепутал имя, у Шемякина - отчество...

Кривицкий все это записывал на слух. В результате в отдельных буквах чуть ли не всех фамилий “панфиловцев” были допущены ошибки, приведшие к искажениям реальной картины. Трансформациям подверглась и фамилия политрука. Если в статье от 28 ноября 1941 года его фамилия называется правильно - Клочков, то в статье о “панфиловцах” в той же газете, но от 22 января 1942 года уже почему-то фигурирует политрук под фамилией Диев. Далее по стране пошло гулять четыре варианта фамилии политрука - Клочков, Диев, Клочков-Диев и Диев-Клочков.

Довольный Кривицкий уехал, и вскоре, в апреле 1942-ого Карпову на подпись были присланы наградные листы и общий список на 28 гвардейцев (к тому времени 1075-ый стрелковый полк был переименован в 8-ой гвардейский). Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 21 июля 1942 года звание Героев Советского Союза было присвоено всем 28 “панфиловцам”. Посмертно. Ведь еще товарищ Сталин говорил, что советские бойцы воюют до последнего и в плен не сдаются. А если сдаются, значит, они трусы и паникеры. Которых, как известно, надо обуздывать железной рукой.

Но, как мы помним, из второго взвода все же выжило шесть человек - Васильев и Шемякин поправились в госпиталях, Шадрин и Тимофеев прошли ад концлагерей, а Кожубергенов и Добробабин продолжали воевать за своих. Поэтому, когда они заявили о себе, НКВД отнеслось к этому очень нервно. Доктор сказал, в морг, значит, в морг!

Шадрина и Тимофеева сразу записали в предатели. Неизвестно, чем они еще занимались в плену у фашистов. На остальных смотрели очень подозрительно - ведь всей стране известно, что все 28 героев погибли! А если эти говорят, что они - живы. Значит, они либо самозванцы, либо трусы. И еще неизвестно, что хуже.

После долгих допросов четырем из них - Васильеву, Шемякину, Шадрину и Тимофееву были выданы Золотые звезды Героев Советского Союза, но без огласки. Двое “панфиловцев” - Кожубергенов и Добробабин - не признаны до сих пор.

Непризнанные герои

Даниил Александрович Кожубергенов был связным политрука 4-й роты В. Г. Клочкова. В бою у Дубосекова он был контужен, взят в плен немцами, но уже через несколько часов смог бежать. Бродя по лесу, он наткнулся на кавалеристов генерала Доватора, вместе с которыми воевал некоторое время.

Он был первым из героев-панфиловцев, кто заявил о себе. Однако все герои уже считались погибшими, живой Кожубергенов был никому не нужен, и поэтому следователь НКВД Соловейчик заставил Даниила подписать документ о своем “самозванстве”. Затем официальные документы были подправлены - вместо Кожубергенова, который попал туда “по ошибке”, был вписан мифический “Аскар Кожебергенев”.

После этого Даниила отправили в штрафной батальон. Тут ему вторично повезло избежать смерти - под Ржевом его тяжело ранили и он был списан в запас. Вернувшись в родную Алма-Ату, он остаток жизни работал истопником и умер 1976-ом. Парадоксально, но звание Героя присвоено несуществующему человеку, а настоящий герой до сих пор не реабилитирован.

Судьба замкомвзвода Ивана Евстафьевича Добробабина является куда более захватывающей. От близкого взрыва снаряда его тяжело контузило и присыпало землей, так что немцы, заняв Дубосеково, его не обнаружили. Очнувшись ночью, Добробабин отполз к лесу и начал выходить к своим. Но в ближайшем селе он был схвачен немцами и отправлен по железной дороге в Можайский лагерь.

Пробыл Добробабин там недолго - вскоре русские перешли в наступление, и немцы начали срочно эвакуировать пленных. Ивану удалось ночью, на ходу выломать несколько досок вагона и благополучно спрыгнуть на землю. Но эшелон уже находился в тылу у немцев, пробраться через линию фронта к своим было очень проблематично, и Добробабин решил пробираться в родное село Перекоп на Украине. С огромным трудом добравшись до него, Иван поселился у своего больного брата Григория и получил у сочувствующего советской власти старосты справку о постоянном проживании в селе.

Когда в августе 1942 года появился немецкий приказ об отправке специалистов на работу в Германию, Добробабину пришлось стать полицаем в родном селе. Выбор был простой - либо полицай в Перекопе, либо заключенный концлагеря в Германии. То, что это была вынужденная мера, и Иван не предал Родину, говорит тот факт, что при Добробабине в селе не было ни одного случая казни коммунистов. Также не был выдан немцам ни один из скрывавшихся в селе раненых советских солдат. Иван постоянно предупреждал односельчан об облавах, освобождал задержанных из-под ареста, снабжал людей нужными бумагами и уничтожал компрометирующие их документы.

В 1943-ем году при отступлении немцев он сумел прорваться к советским войскам и, явившись в полевой военкомат в селе Тарасовка Одесской области, рассказал лейтенанту Усову о себе все. После длительной проверки его зачислили в прежнем звании сержанта в 1055-й полк 297-й дивизии. С марта 1944 года и до конца войны Добробабин не раз отличался в боях и был награжден орденом Славы 3-й степени. 22 января 1945 года начальник контрразведки 2-го Украинского фронта ходатайствовал в Президиуме Верховного Совета СССР о выдаче Добробабину ордена Ленина и Золотой Звезды Героя за бой у Дубосекова. Ни ордена, ни Звезды Добробабину так и не дали - ведь, по легенде, все 28 панфиловцев погибли, и вообще, чекистам доподлинно было неизвестно, чем это конкретно товарищ Дубосеков занимался с конца 41-ого по 43-ий года...

После демобилизации Добробабин вернулся в город Токмак, где жил до войны. Парадоксально, но в этом городе уже стоял памятник в полный рост “Герою-панфиловцу Ивану Евстафьевичу Добробабину”, хотя живому Добробабину это звание присвоено как раз не было. Спустя три года родные “органы” вспомнили, что он, оказывается, был в селе полицаем. После ареста Ивана этапировали в Харьков, где 8-9 июня 1948-ого года суд военного трибунала всего за два заседания и без адвоката влепил бывшему замкомвзвода 15 лет лагерей. Хотели дать 25 за “измену Родине”, но срок решили скостить - как-никак, все-таки один из тех самых 28 “панфиловцев”...

На свободу Иван вышел досрочно через 7 лет. После освобождения из заключения он жил в городе Цимлянске, заведовал фотоателье. Узнав в 1967-ом году о Кожубергенове из выступления по центральному телевидению историка Г. Куманева, Добробабин вступил с ним в переписку. Умер Иван в декабре 1996 года в Цимлянске и там же похоронен.

Итак, как же должен выглядеть полный список бойцов 2-ого взвода, сражавшихся под Дубосековым? Вот он:

1. Клочков Василий Георгиевич (1911-1941)

2. Сенгирбаев Мусабек (1914-1941)

3. Крючков Абрам Иванович (1910-1941)

4. Есебулатов Нарсубай (1913-1941)

5. Натаров Иван Моисеевич (1910-1941)

6. Шепетков Иван Алексеевич (1910-1941)

7. Шопоков Дуйшенкул (1915-1941)

8. Трофимов Николай Игнатьевич (1915-1941)

9. Косаев Аликбай (1905-1941)

10. Емцов Петр Кузьмич (1909-1941)

11. Митченко Никита Андреевич (1910-1941)

12. Шадрин Иван Демидович (1913-1985)

13. Максимов Николай Гордеевич (1911-1941)

14. Белашев Николай Никанорович (1911-1941)

15. Васильев Илларион Романович (1910-1969)

16. Москаленко Иван Васильевич (1912-1941)

17. Петренко Григорий Алексеевич (1909-1941)

18. Дутов Петр Данилович (1916-1941)

19. Шемякин Григорий Мелентьевич (1906-1973)

20. Добробабин Иван Евстафьевич (?-1996)

21. Калейников Дмитрий Митрофанович (1910-1941)

22. Безродных Григорий Михеевич (1909-1941)

23. Ананьев Николай Яковлевич (1912-1941)

24. Митин Гавриил Степанович (1908-1941)

25. Бондаренко Яков Александрович (1905-1941)

26. Тимофеев Дмитрий Фомич (1907-1949)

27. Кожабергенов Даниил Александрович - (? - 1976)

28. Конкин Григорий Ефимович (1911-1941)

Так был ли подвиг?

Конечно, сопротивление 2-ого взвода истребителей танков, “панфиловцев” достойно уважения и восхищения. Но ведь и другие советские бойцы сражались не хуже. Например, через год, 17 декабря 1942-ого года почти подобный подвиг совершили воины стрелковой роты 1378-го полка 87-ой дивизии под Сталинградом. В районе поселка Верхне-Кумского рота старшего лейтенанта Николая Наумова с двумя расчетами противотанковых ружей обороняли позицию на северо-западных скатах высоты 137,2. Причем рота была далеко неполная - всего 24 человека. Два дня бойцы сдерживали непрекращающиеся атаки немцев, уничтожив 18 танков. В конце концов полегли все до единого. Они, как и “панфиловцы”, до конца выполнили свой долг перед Родиной.

Так был ли все-таки подвиг под Дубосековым?.. Пусть каждый решит это для себя сам.