Чем отличалась научная деятельность д н анучина. Кафедра физической географии и ландшафтоведения - история кафедры. Смотреть что такое "Анучин, Дмитрий Николаевич" в других словарях

Кабардинские пши считают правильным хабзе ханов мудави(абаза). Кабардинцы считают пши мудави ханами. Мудави живут за Кавказом. Часть их перевалила через горы и поселилась за реками Балк и Инжиг. И вот, так как многие абхазцы жили к северу от подлинной Абхазии, их называют абазехами, т. е. жителями к северу от Абхазии.
Хан мудави немедля после своей женитьбы пробовал-доказывал свое мужество набегами за добычей, грабежом.
Итак, женился один из ханов мудави. Этот хан, согласно хабзе, тотчас после женитьбы отправился в набег за добычей, чтобы показать свою силу, мощь-мужество.

Он перевалил через горы, налетел со своим отрядом на одно адыгское селение и погнал оттуда всех баранов, лошадей, даже собак, какие сторожили стада. А в это время в хажрет в одно селение собрался ехать Зар-киж: это было такое прозвище одного из Хатокшуко. Хотел он там жениться на вдове. Вместе с ним поехали Паго Тамбиев и Исмаил Конов. По дороге Хатокшуко с Тамбиевым и Коновым заехали к Хав-пачевым и захватили, как спутника, хавпачевского коротыша-силача - пелуана.
Втроем они и приехали в селение, где жила вдова, и начали вести переговоры с нею. Вдова дала свое согласие выйти замуж за Хатокшуко. Настал вечер. Затем ночь. И вот в эту-то ночь, еще до рассвета, и был набег мудави на селение; в эту ночь погнали из селения баранов, как было уже говорено. Крик, гам, шум поднялся по селению. Все, у кого только были конь и седло, погнались за мудави, которые уводили свою добычу. Гости не могли сидеть сложа руки, раз народ попал в такую страшную беду, и тоже приняли участие в погоне.
У вдовы Касеи был сын Пшимахо Тощий. Ему было всего лет шестнадцать-семнадцать. Чтоб не пустить сына в бой, мать спрятана оружие. Тогда Пшимахо Тощий, как настоящий муж, безоружный ускакал вслед за народом. Поняла мать, что ничего из ее затеи не вышло. Она вернула мальчика и дала ему седло и прославленное отцовское оружие.
Отряд в пять человек, среди которых был и Хатокшуко, укрылся за одну горку. Хатокшуко, оказывается, сказал своим: «Если угоняют хажретских баранов, не станем же мы погибать ради них под пулями. Остановимся».
Хавпачевский силач и говорит тут:
- Раз так, то я поеду и привезу вам хабар. Сказал и поехал вперед, сидя на высоком гнедом коне. Доехал и стал стрелять по мудави из ружья.
Хан мудави ехал так сажен на сто впереди войска. Полагаясь на свою силу, хавпачевский коротыш подъехал к хану и дернул его за руку, чтоб выбить из седла, но не смог даже приподнять хана. Хан дернул хавпачевского пелуана, тот грохнулся наземь. Всем стало любопытно, что хан мудави смог сбросить его с седла: до сей поры не было на свете всадника, который мог бы повалить хавпачевского пелуана.
Пелуан говорит хану:
- Отродясь я не видывал в глаза всадника, который мог бы свалить меня наземь. Пелуан отъехал от хана и стал постреливать в его войско из ружья, держась в стороне. Пшимахо Тощий ворвался в гущу мудави и стал стрелять в них из ружья. И был он тяжко ранен. Повезли его в материнский дом. Вперед послали гонца, чтобы предупредить мать о том, что надо приготовить постель.
Гонец говорит вдове:
- Приготовь постель!
А мать Пшимаха Касея спрашивает: Какую? Маленькую или большую?
- О том - большую или маленькую делать, мне ничего не сказано. Болтали там, что ранен Хатокшуко. Приготовить надо постель, вот и все. Готовь постель! - отвечает гонец.
- Ах! Провались твой дом. Если - гость, в кунацкой буду готовить; если - детище мое, в комнате постелю, - еще раз допытывается мать, хочет узнать, не сын ли ее ранен.
Гонец еще раз повторил то же самое и ничего больше не добавил.
Тогда мать и говорит про себя: «Нет, наверно, убили гостя, Хатокшуко», - и готовит постель для гостя в кунацкой.
Привезли раненого, положили в постель в кунацкой, а юноша там и умер.
А мудави угнали добычу и уехали к себе- домой.
Гости прибыли, продолжают гостить. Посидели уже изрядно и говорят:
- Ну, пора уже положить конец нашему делу. Посылают они к вдове, а вдова Касея в ответ:
- Никогда я не выйду за того, кто прятался за горою, когда убили моего сына. Не выйду ни за что, хоть бы на всем свете, кроме него, не осталось ни одного, носящего шапку на голове. Коли помните, какой дорогой ехали сюда, поезжайте этой же дорогой обратно.
- Не вышло наше дело, - сказал Хатокшуко и в огорчении исрнулся домой.

Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF

ВВЕДЕНИЕ

Данный проект посвящается истории моего народа - кабардинцы. Численность населения Кабардино-Балкарской Республики на 1 января 2017 года составляет 862 050 чел. согласно данным Росстата о предварительной оценке численности населения на 01.01.2017.

Я, Гонибова Лалина, являюсь представительницей рода кабардинцев, выходцев из Кабардино - Балкарской республики, село Верхний Акбаш.

Россия - многонациональное государство. В ней проживают представители более чем 100 разных народов. Народом и нацией называют общность людей, сложившуюся в течение длительного времени на определённой территории, обладающую своим особенным языком, культурой, хозяйством. Принадлежность человека к определённому народу называется национальностью. Национальность человек наследует от своих родителей.

В своей работе мне бы хотелось обратить внимание общественности на развитие культурных традиций моего народа.

Начиная работу над данным проектом, я поставила перед собой цель, как можно больше узнать о традициях своего народа. Во время работы над проектом я изучила различные литературно - документальные источники, которые помогли мне узнать много полезной информации. Училась анализировать и делать выводы. Для поисков ответов я обращалась за помощью к толковому словарю, поговорила со старейшинами села, встретилась с работниками школьной и сельской библиотек, посетила сайты Интернет, обратилась за помощью к учителю.

1 сентября 1921 года образована Кабардинская автономная область в составе РСФСР, а в январе 1922 года - единая Кабардино-Балкарская Автономная область, преобразованная в 1936 году в Кабардино-Балкарскую Автономную Советскую Социалистическую Республику.

Кабардино - Балкария - один из живописнейших уголков Северного Кавказа. Главное богатство республики - её люди: трудолюбивые и храбрые, щедрые в дружбе и гостеприимстве, суровые с недругами. Труженики Кабардино - Балкарии превратили прежде отсталый край в мощный промышленный район страны. Новые электростанции, фабрики и заводы мирно соседствуют с остатками старинных боевых башен, памятниками древним народным героям - защитникам от иноземных пришельцев.

Само название республики говорит о том, что здесь живут два народа - кабардинцы и балкарцы. Народы эти говорят на разных языках, но с древнейших времён их объединяет общность исторических судеб, близость бытового уклада. Много сходного и в устной литературе кабардинцев и балкарцев - в их фольклоре.

Кабардинцы называют себя «адыге». «Адыге» - общее название и двух других, родственных кабардинцам народов - адыгейцев и черкесов, которые живут в Адыгейской и Карачаево - Черкесской автономных областях. В далёком прошлом адыгейцы, кабардинцы и черкесы составляли единый народ. Они создали и общий фольклор, известный под названием адыгского.

Величественные сказания о богатырях - нартах, песни о борцах за народное дело - храбром Айдемиркане, Хатхе Кочасе и других народных героях, задушевные лирические песни, разнообразные сказки - всё это общее достояние трёх народов.

Цель проекта: познакомиться с историей народа кабардинцы и исследовать особенности культурных традиций.

Задачи проекта:

Узнать из различных источников историю развития кабардинского народа; исследовать основные этапы развития культурных традиций.

Представить национальные промыслы и особенности кулинарных изделий домашнего приготовления.

Рассказать о национальных традициях своей семьи.

Актуальность:

Россия огромная, большая страна. И в этой огромной стране есть прекрасный уголок, который называется «Кабардино - Балкария». Каждый человек должен хорошо знать о том месте, где он родился и живёт. Каждый вправе гордиться своей историей. У каждого она своя, неповторимая, особая, самобытная. Её год за годом формировали, созидали десятки поколений. То, что нам досталось от прошлых поколений, добыто неимоверными усилиями, потом и кровью наших предшественников. Поэтому мы с благодарностью помним о них, бережно сохраняем всё, что они нам оставили.

Сегодня очень остро стоит в мире вопрос о сохранении обычаев и культурных традиций народов. Необходимо обратить внимание общественности на развитие культурных традиций разных народов, живущих на территории Кабардино - Балкарской республики.

Гипотеза: умение хранить и приумножать традиции и культуру своих предков, представителей разных народностей - это не только умение чтить прошлое, настоящее, но и умение воспитать культурное, толерантное общество будущего поколения нашей страны.

Обычаи и традиции кабардинцев: верность принципам Адыгэ Хабзэ.

Объект исследования:

Моя семья, мои одноклассники, кабардинский народ.

Предмет исследования:

История и культура кабардинцев.

Методы исследования:

Сбор информации.

Работа с Интернет - ресурсами.

Анализ полученных материалов.

Глава 1.

1.1. История кабардинцев.

Издревле, вплоть до конца XIV века, все адыги (черкесы) (включая кабардинцев, черкесов КЧР и адыгейцев) имеют общую историю.

Кабардинцы - самая многочисленная ветвь адыгов (черкесов). Из всех горских племён кабардинцы завоевали наиболее громкую известность, благодаря своему воинственному духу, храбрости, а также своему главенствующему положению на Северном Кавказе. В русской истории они известны под именем «пятигорские черкесы», которое происходит от названия горы Бештау (по русски - Пятигорье), в окрестностях которой они проживают.

Предки кабардинцев с незапамятных времён жили на восточных берегах Чёрного моря. Но лишь с середины XV века на исторической сцене появляются Кабарда и кабардинцы, названные так по имени предводителя народа, полулегендарного князя Идара (Кабардея). Впоследствии кабардинские князья держали в даннической зависимости соседние горские племена - ингушей, осетин, абазинцев, горских татар.

Все горцы Северного Кавказа, а за ним и русские казаки, заимствовали у кабардинцев форму одежды, вооружение, посадку на коне. Кабарда также была для горцев школой хорошего тона и менер.

В 1722 году, во время Персидского похода Петра I кабардинцы, несмотря на угрозы крымского хана, стояли на стороне России. Их полное объединение произошло после ряда русско - турецких войн. Дружба с Россией способствовала усилению влияния кабардинцев на Северном Кавказе. В 1991 году в составе РСФСР была образована Кабардинская АО, впоследствии - объединённая Кабардино - Балкарская республика.

Я узнала, что в Кабарде самые лучшие пастбища на Кавказе. В реках и речушках водятся карпы, щуки, форель, но рыба Каспийского моря поднимается по Тереку лишь до Наура или Моздока. Этому району не хватает лишь многочисленного населения, чтобы он превратился в одну из прекраснейших провинций России. Реки и ручьи, которые орошают равнины Кабарды, весьма многочисленны. Вот их перечень: Подкумок, Стока, Залука, Малка, Кура, Киш-Малка, Баксан, Чегем, Черек, Нальчик, Урух, Псыдаха, Шуголъя, Дурдур, Псыхуж, или Белая, Ардон, Фиак-дон, Гезельдон, Архон, Мостчайя и Курп.

Также я узнала, что природа щедро одарила наш край: высокие горы, увенчанные снежными вершинами, плодородные равнины, густые леса. В Кабардино - Балкарии находится высочайшая вершина Европы - гора Эльбрус (по - кабардински - Ошхамахо, что значит «Гора счастья») и знаменитые Голубые озёра.

1.2. Как жили и чем занимались кабардинцы.

Молодые кабардинцы благородного сословия с детства занимались своим физическим развитием. Так выработался идеал кабардинца, у которого широкие плечи и узкая талия, шея могучая, как у вола, глаза зоркие, как у сокола, и кисти сильные, как волчья пасть. Любовь к спорту (хотя в адыгском языке и нет адекватного слова) нашла фантастическое отражение в нартских сказаниях. Каждый год нарты (легендарные герои кабардинцев) устраивали богатырские игры со Стальным Колесом. Его спускали с вершины горы, а один из богатырей встречал его у подножия и ударом ноги или ладони загонял обратно на гору. Нарты любили многодневные скачки, борьбу, цель которой состояла в том, чтобы вогнать противника в землю по самую шею. Для кабардинцев нарты были недосягаемым идеалом.

Кабардинский спорт не знал альпинизма, но величайший альпинистский подвиг на Кавказе принадлежит кабардинцу Килару Хаширову. 10 июля 1829 года он без предварительной тренировки первым в мире покорил Эльбрус. Восхождение было организовано командующим Кавказской линии генералом Эмануэлем. К участию в этой экспедиции были привлечены ученые - геофизик, геолог, физик, зоолог, ботаник, а также команда сопровождения, состоявшая из кабардинцев, балкарцев и казаков. Однако большинство участников восхождения были вынуждены спуститься с высоты 4270 метров, не выдержав горной болезни. Некоторые не дошли до вершины всего 210 метров. Восхождение продолжал в одиночку лишь Килар Хаширов.Наблюдавший в подзорную трубу за штурмом Эльбруса генерал Эмануэль увидел, как он взошел на самую макушку восточной вершины.Для увековечения подвига Килара, по заказу Российской Академии Наук на Луганском заводе была отлита мемориальная плита с надписью: «Пусть сей скромный камень передаст потомству имена тех, кои первые проложили путь к достижению поныне почитавшегося не приступным Эльбруса!».

1.3. Промыслы

Кабарда и Черкесия не были районами широкого развития промыслов, как, например, Дагестан.

Большая часть местных промыслов связана с обработкой продукции сельского хозяйства и обслуживала потребности жителей своего селения. Только знаменитые кабардинские бурки и седла находили сбыт за пределами Кабарды и Черкесии, в особенности среди терского и кубанского казачества.

Существовавшие у кабардинцев и черкесов в XIX — начале XX в. промыслы можно разделить на две группы:

1) женские домашние промыслы (женщины работали на свою семью, а в феодальный период и на семью владельца);

2) кустарное и ремесленное производство, обслуживаемое мужским трудом.

Основное сырье для женских домашних промыслов давало скотоводство, причем первое место занимала шерсть, из которой делались бурки, шляпы, войлоки, сукна, веревки и т. п. Наиболее известны своим высоким качеством легкие и прочные местные бурки, столь необходимые в быту наездника-горца. В домашнем хозяйстве женщины занимались также обработкой овчин и кож, из которых изготовлялись одежда и обувь. Наряду с этим издавна имелись ремесленники-кожевники, выделывавшие кожу для обуви и в особенности ремни для конской сбруи.

Женщины занимались также плетением циновок из камыша. В быту кабардинцев и черкесов широко распространены вещи, плетенные из прутьев ивы и орешника. Плелись стены дома и надворных построек, изгороди, часть кузова арбы, ульи-сапетки и всевозможные корзины. Плетением занимались мужчины.

Глава 2. Культурные традиции кабардинцев.

2.1. Одежда.

С давних пор кабардинцы и балкарцы жили в дружбе, совместными усилиями отражая натиск многочисленных врагов. В суровых битвах эти народы сумели сохранить свой язык, обычаи, богатейший фольклор.

Национальная одежда кабардинцев и балкарцев складывалась веками. В традиционной одежде кабардинцев и балкарцев наблюдалось большое сходство. Эта общность сложилась в течение длительного исторического периода. Имел значение также и общий воинский быт.

МУЖСКАЯ ОДЕЖДА

Мужская одежда кабардинцев и балкарцев была в основном однотипна. В значительной степени изготовлялась она из местных материалов: овчины, кожи крупного рогатого скота, шерсть перерабатывалась на войлок, из которого делали шляпы, бурки, домотканое сукно. Шелк, бархат, хлопчатобумажные ткани кабардинцы и балкарцы получали за счет развитых торговых связей.

Мужская одежда кабардинцев и балкарцев не только была хорошо приспособлена к местным условиям, но и отличалась своей красотой, изяществом и своеобразной элегантностью. Она вполне соответствовала представлению горцев о красоте мужской фигуры, подчеркивала широкие плечи и тонкую талию, ее стройность и подтянутость, ловкость, силу. И скотовод, и охотник, и воин, и наездник одинаково удобно и свободно чувствовали себя в одежде, точно пригнанной по фигуре и не стесняющей движений.

Одежда кабардинцев и балкарцев являлась и своеобразным украшением. Эти качества национальной одежды обеспечили ей всеобщее признание на Кавказе.

ЖЕНСКАЯ ОДЕЖДА

Одежда кабардинок и балкарок имела много общего с мужской, что свидетельствует о единстве их первоосновы. Имелись, конечно, и существенные различия. Идеалом женской красоты на Кавказе считались тонкая талия и плоская грудь. Для достижения такой фигуры кабардинки и балкарки с 10-12-летнего возраста носили сафьяновые корсеты с деревянными планками, надеваемыми на голое тело и плотно обхватывающими весь бюст девочки. Это обеспечивало тонкость и стройность фигуры девушки. Корсет стягивался шнурками и снимался только в первую брачную ночь.

Поверх корсета надевали нижнюю рубашку, имевшую такой же покрой, как и мужская. Но она была длиннее и спускалась ниже колен. Рукава ее тоже были прямыми и широкими, длинными, иногда закрывающими кисти рук. Женская рубашка также имела прямой разрез и небольшой стоячий воротничок, застегивающийся на пуговицу. Рубашки шили из хлопчатобумажной или шелковой ткани различных, иногда ярких, цветов. На выбор материала нарядной рубашки обращали большое внимание, так как воротник, передний разрез и рукава выглядывали из платья. С этим был связан обычай кабардинских и балкарских женщин украшать эти части рубашки вышивкой и красивыми узкими галунами. Старухи носили рубахи из хлопчатобумажной ткани белого или несколько темноватых расцветок, тогда как молодые женщины шили их из темно-красного, синего, коричневого цветов и др. Рубашки женщин старшего возраста не имели украшений, вышивок.

2.2. Пища.

Адыги к вопросам пищи, ее приема все-гда подходили очень серьезно. Не случайно в связи с этим они выработали специальный этикет - застольный. Этому этикету обучали детей с раннего детства, ибо это был не просто прием пищи, но целая школа, которая требовала сосредоточенности, внимания, владения собой.

Распространенной традиционной пищей кабардинцев были мясные блюда. Их готовили из барани-ны, говядины, птицы и дичи - из свежего, су-шеного, копченого, вареного мяса. Тушу разделывали тщательным образом по ее суставам. Прежде всего ру-били на небольшие куски позвоночник, отделяли ребра, филейную часть, лопатки и задние ляжки. Если не было необходимости варить всю тушу барана или козы, т. е. пища готовилась только для членов семьи, то в первую очередь варили куски позвоночника, часть ребер, лопат-ку, печень, легкие, сердце. Последние четыре части жа-рили отдельно на масле. Голову и ноги осмаливали и тщательно мыли в горячей и холодной воде; внутренно-сти (требуху) тоже очень тщательно мыли и одновремен-но с головой и ножками варили отдельно. Прежде чем варить свежее мясо, необходимо тща-тельно промыть его в холодной воде и опустить в ем-кость с уже горячей, но еще не закипевшей, подсоленной водой и варить, периодически снимая пену. Минут за 30-40 до полной готовности опускают в бульон головку лука или пучок очищенного зеленого лука, другие спе-ции по вкусу. Сварившееся мясо вынимают, а бульон можно использовать отдельно. Кабардинцы вареное и жареное мясо всегда ели с пастой,. Обязатель-ным условием употребления вареного мяса было то, что для нормального пищеварения его запивали либо бульо-ном, либо другим горячим напитком, но ни в коем слу-чае - холодной водой. Как правило, мясо ели в горячем виде и с «шыпс» (подливой с чесноком на разной осно-ве - бульона, кислого молока, сметаны, смеси сметаны и кислого молока).

2.3. Культура.

Культура любого народа вечна. Она останется человечеству, даже если исчезнет с лица земли ее создатель. В системе кавказской цивилизации значительное и достой-ное место занимает культура кабардинского народа. Всему миру известен адыгский этикет (свод не-писаных законов адыгов) - один из замечательных памятников духовной культуры адыгского этноса. Национальная форма одеж-ды адыгов перенята почти всеми народами Кавказа, а также дон-скими, кубанскими и терскими казаками. Исторически так сложилось, что кабардинцы занимались земледелием и скотоводством.

Кабардинцы разводили овец, крупнорогатый скот и лошадей. Кабардинские скакуны всегда славились и в России и за рубежом. Знаменитая порода ка-бардинской лошади является не только олицетворением красоты и выносливости, она пользуется огромной популярностью среди знатоков и любителей конного спорта; многие отдают ей предпоч-тение из-за ее неприхотливости и практичности в хозяйстве. Мо-нументальный нартский эпос является заметной составной частью мировой культуры.

В наши дни по прошествии более 100 лет, произошло настолько тесное слияние и взаимообогащение культур народов Кабардино - Балкарии, что образцы их песенного творчества трудно отделить друг от друга. Они воспринимаются, как единая культура. Поэтому в данной работе о кабардинской и балкарской музыке будет говориться, как о едином целом.

Кабардинцы бережно хранят традиции предков. В их жизни важную роль играет «адыгэ хабзэ» - устоявшийся веками свод норм и правил поведения. Почетание старейшин - одно из главных правил «адыгэ хабзэ». Не случайно в Кабарде с давних пор сохранилась красноречивая поговорка:«Власть старшего равна власти бога». Действительно, старики - самые уважаемые люди среди родственников и селян. Старшим всегда оказывают подчёркнутые знаки внимания, им никогда не возражают. В обществе старейших младшие никогда не заговаривают первыми, не перебивают их и тем более никогда не станут курить при них. С почтением старейшин в Кабарде может равняться только гостя. Гостеприимство у кабардинцев является добродетельно, ведь считается, что гость посланник Бога. Народная мудрость гласит: «Гость адыга в крепости сидит». Святая заповедь кабардинца - в любое время принять гостя, накормить и устроить его лучшим образом. Семья, которая не способна исполнить долг гостеприимства, подвергается осуждению со стороны односельчан.

2.4. История танца лезгинка.

Лезгинка знакома всем. Этот танец танцуют на концертах, городских площадях, на свадьбах и просто на дороге. Кого-то он вдохновляет, кого-то раздражает, но людей, равнодушных лезгинке, просто не существует. У народов Кавказа есть множество общих черт, обуславливаемых их генетическим сродством - начиная от знаменитого «горского темперамента», заканчивая языковой и культурной близостью. Один из самых известных общих символов культуры народов Кавказа - это танец лезгинка, традиционно символически выражающий все многообразие горского мировосприятия.

Лезгинка обладает глубоким символическим значением - древней основой танца является история, повествующая об орле и лебеде. В образе орла танцует мужчина, чередующий темп танца от медленного к стремительному, подобно орлу, то парящему, то пикирующему, и раскидывающий руки, как если бы это были крылья. Женщина напротив двигается плавно, подражая лебединой стати и грации, постепенно ускоряясь, следуя партнеру. Мужчины соревнуются друг с другом, пытаясь показать лучшую сноровку и самые невероятные движения на максимальной скорости.

Лезгинка также может исполняться с оружием, что придает ей дополнительной воинственности. Техники исполнения Лезгинка существуют во множествах вариаций, и каждый народ танцует ее по-своему. Однако можно выделить три типа танца, каждый из которых отличается своим неповторимым исполнением.

Глава 3. Практическая работа.

Изготовление национального блюда.

Чтобы узнать, как готовится гедлибже я попросила бабушку рассказать мне об особенностях приготовления национального блюда.

Гедлибже — одно из самых распространенных блюд адыгской кухни, без которого не обходится ни одно застолье. Гедлибже готовится и на каждый день, и на праздничный стол, и на поминки. Это слегка отваренная, а потом тушеная в сливочном соусе курятина. Курицу для этого блюда опускаем в холодную воду, доводим до кипения, солим и варим на небольшом огне почти до готовности. Потом разделываем на небольшие порционные куски. Чтобы чуть ускорить процесс, берём куриное филе и сразу нарезаем его тонкими ломтиками вдоль волокон, а потом варим. Отварное куриное мясо, разделенное на порции, переносим на сковородку. Там заливаем его смесью сливок и бульона и тушим.

На одну порцию потребуется 200 гр. куриного филе, 120 гр. сливок жирностью 33% и 50 гр. процеженного бульона. 10-15 минут — и блюдо готово. Конечно, и его подаем с непременной пастой.

Заключение.

Подводя итоги работы, хочу отметить, что сохранение многообразия национальных культур является важной задачей современного общества.

Уровень национальных отношений, мера их человечности и уважительности зависят от верного представления о другом народе, его культуре. Личность, включенная в культуру собственного народа, задумывающаяся о ее истоках, не может не относиться с добрым интересом и доверием к иной культуре.

Данная работа помогла мне узнать историю своего народа и рассказать о нём и его традициях своим сверстникам. Я считаю, чем больше мы будем знать о народах, живущих в нашей стране и за рубежом, тем меньше будет межнациональных конфликтов на нашей земле.

Подведём итоги.

Работая над проектом, я узнала историю своего народа, о том, как мой народ боролся за право жить, соблюдая традиции своих предков. Я узнала много о развитии культуры кабардинского народа.

Кавказ - одна из областей мира, где народный костюм отличается исключительным разнообразием, красочностью и украшениями. Я узнала, что по национальному костюму можно изучать историю народа. Также я научилась самостоятельно анализировать, оценивать факты и события истории родного края.

Использованная литература:

«Традиционное гостеприимство кабардинцев и балкарцев» А.И.Мусукаев. 2008год.

«Традиционная культура кабардинцев и балкарцев» Г.Х.Мамбетов. 2008год

«Нарты» Героический эпос балкарцев и карачаевцев. А.И.Алиева. Москва 1994 год.

4. Интернет ресурсы.

Уже в 60-х годах прошлого века, к которому относится начало развития современной антропологии, один из немногих центров мировой антропологической науки был представлен в России, которая в этом отношении опередила большинство культурных стран Европы. В 1859 г. Поль Брока, основатель новой антропологической школы, создал в Париже Антропологическое научное общество - первую в мире научную антропологическую организацию, а всего несколько лет спустя, в 1864 г., в Москве, по инициативе профессора зоологии Московского университета Анатолия Петровича Богданова (1834-1896), возник антропологический отдел ранее организованного тем же Богдановым Общества любителей естествознания. С деятельностью этого общества, и в первую очередь его создателя и руководителя А.П. Богданова, связан первый этап развития русской антропологии.

Но если насадителем антропологии в России является А.П. Богданов, если его деятельности обязана своими первыми шагами новая отрасль знания в нашей стране, то дальнейшее развитие антропологической науки в России в не меньшей мере связано с именем Дмитрия Николаевича Анучина, начавшего свою антропологическую работу под руководством Богданова, а впоследствии сменившего его на посту руководителя русской антропологии.

И если 60-е - 70-е годы в развитии русской антропологии должны быть обозначены как «богдановский период», то следующие за ними почти четыре десятилетия, связанные с деятельностью Д.Н.Анучина, должны войти в историю русской антропологии под обозначением «анучинский период» .

Дмитрий Николаевич Анучин был не только антропологом.

Первый в России профессор географии, создатель Географического музея, а впоследствии и Института географии Московского университета, основатель и многолетний редактор географического органа «Землеведение», организатор и участник ряда географических экспедиций, автор многих научных и научно-популярных работ по географии, редактор многочисленных географических изданий - Анучин по праву считается основоположником русской академической географии.

Не меньшее место в деятельности Анучина занимали и две другие научные области - этнография и археология. И здесь Анучин выступает не только как глубокий исследователь, как автор ряда крупных работ, могущих считаться классическими в русской литературе, но и как неутомимый «собиратель русской науки», которому этнография и археология в большой степени обязаны своим вхождением в круг академических дисциплин. Если русская антропология в лице Богданова, а еще раньше академика К.М. Бэра (1792-1876) имела своих академических представителей, то этнография и археология в России в 80-х и даже 90-х годах не завоевали себе еще достаточного признания. Основную задачу для своего времени Анучин видел в том, чтобы превратить их из объектов любительского почина в подлинно научные дисциплины. Выполнением этой задачи русская этнография и археология в большой степени обязаны Анучину, который не только положил начало университетскому преподаванию этнографии и создал академическую базу для развития этнографических и археологических работ в России, но и сам дал образцы этнографических и археологических исследований, в которых комплексное археолого-этнографическое изучение предметов сочетается с глубоким историческим подходом к этнографическому и археологическому материалу. И советские археологи и этнографы вправе считать себя преемниками Анучина в не меньшей степени, чем русские географы и антропологи.

Еще в школьные годы он интересовался историей, в которой был хорошо начитан, и по окончании гимназии поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. Здесь ему довелось слушать, в числе других, таких выдающихся профессоров того времени, как Н.И. Костомаров, М.М. Стасюлевич, И.И. Срезневский, М.И. Сухомлинов. К этому времени определился у Анучина интерес к русской этнографии. Однако окончить историко-филологический факультет ему не пришлось. Пробыв в университете один год, он стал страдать болезнью легких и, по совету знаменитого врача С.П. Боткина, должен был уехать за границу, где провел два года, преимущественно в Италии, продолжая и здесь интересоваться историей и усердно заниматься изучением искусства и древностей. В 1863 г. Анучин возвратился в Россию и поселился в Москве, с которой был неразрывно связан в течение всей своей дальнейшей жизни .

В это время научные интересы молодого Анучина претерпевают значительные изменения. То увлечение естественными науками, которое характеризует просвещенное русское общество 60-х годов, оказало свое влияние и на Анучина. В Москве он оставляет свои занятия историей и поступает на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, который он окончил в 1867 г. В университете он более всего интересовался зоологией позвоночных, работая под руководством профессоров С.А. Усова и А.П. Богданова. Сочинение, представленное им при окончании курса, было посвящено вопросу «О генетическом сродстве видов рода Bison».

Еще будучи студентом, Анучин под влиянием А.П. Богданова начал заниматься и антропологией, которая в те годы стала привлекать к себе внимание университетских профессоров, выступивших организаторами Общества любителей естествознания и антропологии при Московском университете.

С 1871 по 1874 г. Анучин состоял ученым секретарем императорского Общества акклиматизации животных и растении, и его энергии Московский зоологический сад, находившийся в ведении Общества, в значительной степени обязан пополнением своих собраний ценнейшими экземплярами различных животных.

К 1873 г. относятся первые печатные работы Анучина, связанные с изучением некоторых видов присланных в Зоологический сад животных; это «Очерки африканской фауны», «Орел-скоморох» и др. Работы эти помещены в сборниках «Природа», издававшихся С.А. Усовым и Л.П. Сабанеевым.

В сборнике «Природа» за 1874 г. помещена крупная работа Анучина, посвященная антропоморфным обезьянам, - наиболее полная для того времени не только в русской, но, пожалуй, и в иностранной литературе сводка данных по сравнительной анатомии высших обезьян. Этой пограничной между зоологией и антропологией публикацией начинается научная работа Анучина в области антропологии, которая вскоре стала основной сферой его научной деятельности.

В 1874 г. Анучин был избран в члены Общества любителей естествознания и антропологии, в котором была в те годы сосредоточена не получившая еще места в университете молодая наука - антропология. В 1875 г. Анучин избирается секретарем антропологического отдела и членом совета Общества. По предложению А.П. Богданова он
приступает к обработке полученных Обществом с острова Сахалина материалов по антропологии и этнографии айнов, результатом чего и явилась его капитальная работа «Материалы по антропологии восточной Азии, I. Племя айнов», опубликованная в 1876 г.

Перед молодым антропологом стояла одна из тех антропологических и этнографических загадок, которые в течение десятилетий привлекают внимание исследователей. По своему антропологическому типу айны представляют островок в море окружающего монголоидного населения, обнаруживая ряд признаков, связывающих их с типами Австралии и Океании — Айнская культура - это своеобразное сочетание северных, арктических элементов с элементами иного мира, ведущими далеко на юг. Каков генезис айнов, каково их место в антропологической и этнографической классификациях, каково их отношение к носителям той древней культуры, остатки которой находят на Сахалине, острове Иессо (Япония) и далее к югу, - многие из этих вопросов остаются и в настоящее время, пожалуй, столь же дискуссионными, как и 70 лет назад, когда Анучин начинал свою работу. Тем более значительно, что современный исследователь айнов обращается к работе Анучина не только как к первоклассной сводке, но и как к ценнейшему первоисточнику по антропологии и этнографии этого племени.

Работа Анучина содержит обстоятельный исторический обзор изучения племени айнов, подробный анализ остеологического материала, этнографическую и лингвистическую характеристику племени и разбор теорий о его происхождении. В своей антропологической части работа, несомненно, является для своего времени образцом остеологического исследования, оказавшим заметное влияние не только па развитие остеометрической методики, но и на формирование позднейших представлений о расовом значении отдельных особенностей скелета. Об этом свидетельствует тот интерес, который вызвала эта первая антропологическая работа Анучина за границей, та высокая оценка ее, которую мы находим у позднейших исследователей остеологии айнов .

Беспристрастно излагая различные теории происхождения айнов, Анучин вместе с тем высказывает ряд предположений, получивших дальнейшее развитие в позднейших исследованиях. Таковы указания на южные связи айнов, антропологическое их сходство с жителями островов Лиу-Киу, предположение о наличии в восточной Азии
антропологического типа с сильно развитым волосяным покровом, генетически не связанного с европейским, указание на ряд айнских элементов в культуре японцев и др. Уже в этой работе проявляются основные черты научного творчества Анучина - исчерпывающее изложение литературы предмета, глубокий критический анализ источников, безукоризненная методика и сдержанное отношение к широким обобщениям.

В этой работе Анучин, наряду с антропологическим материалом, широко использует и этнографические, и исторические, и даже лингвистические данные. Этот комплексный подход к рассмотрению антропологических вопросов, выражающийся в сочетании данных антропологии с данными этнографии, археологии и истории, характеризует в целом то направление, начало которому было положено у нас Анучиным и которому он остается верен на всем протяжении своей научной деятельности.

Несомненно, тут сыграли свою роль, как отмечают биографы Анучина, и полученная им историческая подготовка, и влияние А.П. Богданова, сосредоточившего свои научные интересы в области палеоантропологии, так тесно связанной о археологией, и особый интерес Анучина к этноархеологическим проблемам, и, наконец, состояние
антропологической науки в те годы, когда она еще не отдифференцировалась от смежных дисциплин.

В 1876 г. в Московском университете была основана, по инициативе А. П. Богданова, кафедра антропологии. Для подготовки к занятию этой кафедры Анучин был командирован университетом за границу, где он пробыл 2 года, выполняя одновременно поручения по подготовке заграничной части антропологической выставки в Москве, организуемой Обществом любителей естествознания.

Организационная и научная деятельность Анучина в этот период поражает своей широтой и объемом. Во Франции, где Анучин провел большую часть времени, он работает в знаменитой лаборатории Брока, слушает лекции Брока и Топинара, производит при содействии известных археологов - Картальяка, Шантра, Мортилье и других - археологические раскопки в пещерах Дордони, обследует мегалитические памятники южной Франции, собирает коллекции для московской выставки и одновременно организует русскую часть антропологического отдела на парижской Всемирной выставке 1878 г. Он посещает также музеи и лаборатории Лондона, Брюсселя, Берлина, Лейпцига, Мюнхена, Дрездена, Вены, Праги, слушает курсы знаменитых анатомов и эмбриологов - Флексига, Раубера, Людвига, знакомится с рядом виднейших антропологов того времени.

Отчеты об этих поездках, содержащие подробнейшие описания научных собраний, характеристику заграничных музеев, лабораторий и научных деятелей, богатый фактический антропологический и археологический материал, были помещены Анучиным в изданиях антропологического отдела и представляют собою, по справедливому замечанию В.В. Богданова, ценнейшую летопись по истории антропологической науки.

Основной темой научных работ Анучина за границей было исследование аномалий черепа, в связи с чем им был изучен огромный краниологический материал - свыше 4 000 черепов. Первое исследование по этому вопросу («Sur les anomalies du pterion») было опубликовано им в 1878 г. Эта тема явилась и предметом его диссертации на степень магистра зоологии (ученые степени по антропологии тогда в России еще не присуждались), защищенной им в Московском университете в 1880 г., - «О некоторых аномалиях человеческого черепа и преимущественно об их распространении по расам» . Выбор этой темы, представляется нам, не был случайным. Успехи эволюционной теории вызвали в 70-х годах широкое развитие сравнительно-анатомических исследований, включивших в орбиту своего изучения и человека. Работы, посвященные частным вопросам сравнительной анатомии человека, превращались в предмет страстных дебатов между последователями Дарвина и их противниками; трактовка отдельных расовых особенностей получала исключительную остроту в споре моно- и полигенистов. Одним из таких вопросов являлся вопрос о сравнительно-анатомическом и расовом значении отдельных аномалий у человека.

Если в установлении расового значения отдельных аномалий скелета Анучин и имеет своих, хотя, правда, и немногих предшественников в антропологической литературе, то по количеству материала (личные и литературные данные свыше чем о 15 000 черепов), на котором устанавливается в указанной монографии неодинаковое процентное распределение по расам отдельных аномалий черепа (аномалии в области птериона, аномалии шва и костей в затылочной области, метопический шов), и по своему сравнительно-анатомическому подходу работа Анучина, бесспорно, является классической в мировой антропологической литературе. Выводы ее вошли в основные анатомические и антропологические руководства. В этой работе Анучин стоит на точке зрения видового единства человечества, оставаясь и в дальнейшем убежденным моногенистом, постоянно выступавшим против модных в разное время разновидностей полигенизма.

В 1879 г. в Москве открылась антропологическая выставка. Открытию ее предшествовала очень большая подготовительная работа, вдохновляемая и направляемая А.П. Богдановым, который видел в устройстве выставки один из главных путей к оформлению молодой, только начинавшей складываться антропологической науки. В связи с выставкой был собран богатейший антропологический материал, осуществлен ряд экспедиций по антропологическому изучению населения России, разработана методика и программа антропологических работ. Четыре тома изданных выставочным комитетом «Трудов антропологической выставки» обогатили мировую науку огромным количеством новых фактов, значительно продвинули вперед изучение антропологического состава нашей страны и на длительный период определили направление дальнейших работ.

Немалая заслуга в организации выставки принадлежит Анучину. Возвратившись из-за границы, он становится одним из самых деятельных помощников А.П. Богданова, осуществляет устройство доисторического отдела выставки, дает в «Трудах» выставки прекрасное научное описание ряда экспонированных коллекции, а в дальнейшем выступает как организатор, на базе выставки. Антропологического музея.

В организации Антропологического музея А. П. Богданов видел одну из главных задач выставки. И когда выставка закрылась и ее фонды были переданы Московскому университету, Анучину была поручена организация этого музея, который в полной мере является его детищем. По программе, которая была составлена Анучиным (она изложена в его «Записке о пособиях, необходимых при преподавании антропологии»), музей должен включать отделы: анатомо-морфологический, палеонтолого-археологический и этнологический; задачи музея должны определяться требованиями преподавания антропологии. Эта программа отражает общие взгляды Анучина на антропологию как на широкий комплекс научных знаний, и ее осуществлению он отдается со свойственными ему энергией и последовательностью, оставаясь до самой: своей смерти директором созданного им музея.

Труден был путь музея. Не имея своего помещения, он в течение 25 лет размещался в залах Исторического музея, далеко не всегда встречая у администрации последнего сочувствие и содействие. Средств и штатов не было. Лишь в 1906 г. музей был переведен в здание университета, но его материальное положение мало изменилось. Являя сам пример служения любимому делу, с увлечением отдаваясь описанию и систематизации коллекций, не гнушаясь самой черновой работой, Анучин привлекал к работе в музее своих слушателей, изыскивал средства, завязывал по линии музея многочисленные связи с русскими и иностранными исследователями.

Приамурский генерал-губернатор Гондатти, граф Уваров, политический ссыльный Феликс Кон, поэт Бальмонт и многие, многие другие - таков круг корреспондентов Анучина, передавших музею немало ценных коллекций. И если в течение десятилетии музей продолжал расти, пополняться экспонатами, расширять свои отделы, сумел превратиться из собрания фондов выставки в музейный центр, не отстающий от общего развития антропологической науки и не уступающий по своему уровню антропологическим музеям Запада, то в этом бессмертная перед русской антропологией заслуга Анучина, который видел в создании музея одно из главных дел своей жизни.

Анучнн особенно подчеркивал значение музея как собрания наглядных пособий для преподавания и свою педагогическую работу всегда проводил на широкой музейной базе.

В январе 1880 г. Анучин начал первый в России курс антропологии и был избран доцентом по вновь учрежденной кафедре антропологии в Московском университете. Но новая кафедра просуществовала недолго. Университетский устав 1884 г. не признал антропологической кафедры, и Анучин был назначен на открытую при историко-филологическом факультете кафедру географии и этнографии.

Если этнография и раньше была близка интересам Анучина, то география явилась для него в значительной степени новой областью. С этого времени начинается деятельность Анучина как географа. На новой кафедре он читает курсы по общему землеведению, истории землеведения, древней географии, географии и этнографии России. Когда в 1888 г. кафедра географии была переведена на физико-математический факультет, Анучин сосредоточил здесь свою преподавательскую деятельность. В 1891 г. ему была присуждена Московским университетом степень доктора географии honoris causa, и в том же году он был утвержден в должности ординарного профессора.

Но Анучин не прекращает преподавания антропологии. Одновременно с курсами на историко-филологическом факультете он продолжает преподавание антропологии на физико-математическом факультете и позднее, в качестве профессора географии, ведет антропологические курсы, специализируя своих слушателей-географов в области антропологии.

Научно-литературная деятельность Анучина в этот период огромна. В течение нескольких лет он публикует ряд крупных работ по этнографии , географии и антропологии, палеонтологии , десятки рецензий, обзоров и рефератов, многие из которых представляют самостоятельный интерес.

Рецензентская и реферативная деятельность Анучина сыграла значительную роль в распространении антропологических знании. Свои рецензии, обзоры и рефераты Анучин помещал не только в специальных журналах, но и в более широкой печати, знакомя русские научные круги с достижениями мировой антропологии. Обычно это не только списание новых находок, изложение наиболее интересных работ из русской и иностранной литературы, информация о важнейших событиях антропологической жизни, но и их критический анализ и самостоятельное научное освещение. В построении системы научной дисциплины, особенно на первых этапах ее формирования, которые переживала русская антропология анучинского периода, эта повседневная будничная работа ученого столь же значительна, как его специальные исследования и капитальные монографии .

В 1889 г. Анучин публикует свою известную работу «О географическом распределении роста мужского населения России».

Вопрос о факторах, определяющих географические вариации роста, различия в величине роста между отдельными территориальными и этническими группами, был поставлен в антропологии еще в 60-х годах французским исследователем Буденом и знаменитым Брока. Рассматривая распределение роста по отдельным департаментам Франции, они видели основное объяснение установленных вариаций в различном расовом составе населения, в неодинаковом участии основных рас в образовании современного смешанного населения разных районов страны. Работы Брока послужили стимулом к подобному изучению и в других странах, однако большинство этих работ и по охвату территории и по методу значительно уступает французским исследованиям.

Взгляды Брока отнюдь не были общепринятыми. В качестве основных факторов, определяющих географическое распределение роста, различными исследователями привлекались и орографические условия, и уровень благосостояния населения и др.

В этой дискуссии о влиянии среды и наследственности, о значении экзо- и эндогенных факторов работа Анучина сыграла очень значительную роль. Основываясь на данных всеобщей воинской повинности за 1874 - 1883 гг. о распределении роста по губерниям и уездам, Анучин устанавливает центры высокорослости и низкорослости на территории Восточной Европы: два главных центра высокорослости - один на юге, другой в Прибалтике, и два главных центра малорослости - один на востоке, другой на крайнем западе. Сопоставляя эти данные с географическими условиями, с уровнем благосостояния населения, Анучин приходит к выводу, что только к этим факторам картина распределения роста сведена быть не может, что «условия питания и среды скорее способны влиять на ритм роста, чем на его конечную величину».

Объяснение современной географической карты роста Анучин находит в данных исторической этнографии - в размещении в различные эпохи на территории Восточной Европы финнов и славян, расселении славянских племен и путях их колонизации, обусловивших различия в расовом составе населения отдельных районов. Анучин вводит в научный обиход новые материалы, значительно превосходящие по охватываемой ими территории все, что было известно на Западе, - материалы, статистически детально разработанные и подвергнутые тому комплексному антропологическому, географическому и этнографическому методу анализа, которому следовал в своих трудах Анучин.

Работа Анучина явилась краеугольным камнем для дальнейших антропологических исследований. Известные работы Зографа, Чепурковского, Бунака , посвященные расовому анализу населения Восточной Европы, имеют своим отправным пунктом исследование Анучина. Влияние этого исследования заметно сказалось и в иностранной
антропологической литературе. В работе Рипли , содержащей первую современную классификацию рас Европы, широко использованы картографические данные Анучина. То же относится и к известным работам Деникера, Мартина и многим другим.

В 80-х годах прошлого века антропологические учреждения стали возникать, помимо Москвы, и в других русских городах. Антропологическое общество было основано в 1887 г. при Петербургском университете. Несколько позже возникает антропологическое общество при Военно-медицинской академии в Петербурге. Руководителем этого общества являлся известный русский анатом проф. П.А.Таренецкий, оставивший заметный след в
антропологии как своими личными работами, так, в особенности, целой серией докторских диссертаций на антропологические темы, выполненных его учениками - питомцами академии.

Следует указать еще на антропологические ячейки при Казанском, Харьковском, Дерптском университетах и на отдельных работников в других городах. В Казани работал проф. Н.В. Малиев, собравший значительный материал по антропологии вотяков (удмуртов), пермяков (коми), башкир и опубликовавший многочисленные краниологические данные по современному населению. В Дерите по инициативе проф. Штида производилось антропологическое изучение эстов, ливов, латышей, литовцев, евреев. Значительные материалы по антропологии Кавказа были собраны Эркертом и Пантюховым, работавшими в Тифлисе. Но основным центром антропологической мысли продолжало оставаться Общество любителей естествознания с его антропологическим отделом. В 1889 г. Анучин был избран вице-президентом Общества и в 1891 г. его президентом.

Крупным событием не только в русской, но и в мировой антропологии 90-х годов явилась собравшаяся в 1892 г. в Москве, по инициативе А.П. Богданова и Д.Н. Анучина XI сессия Международного конгресса по доисторической археологии и антропологии. В сессии приняли участие крупнейшие представители антропологической науки того времени: Брока, Катрфаж и др. Анучин избирается генеральным секретарем конгресса, выступает с рядом
докладов по археологии и антропологии России, привлекает к работе конгресса своих учеников и сотрудников. Изданные под редакцией Анучина труды конгресса немало способствовали ознакомлению иностранных ученых с успехами русской антропологии, внедрению собранных в России антропологических материалов в западную науку. Приуроченная к конгрессу географическая выставка, организованная Анучиным, послужила ядром будущего Географического музея при Московском университете .

В 1896 г. Д. Н. Анучин был избран ординарным академиком, а в 1898 г. - почетным членом Академии Наук.

В разнообразной деятельности Анучина, - как президента Общества любителей естествознания, основателя и бессменного председателя географического отдела Общества (с 1890 г.), основателя и редактора журнала «Землеведение» (1894), товарища председателя Московского археологического общества (1888), участника и докладчика на всех русских археологических съездах, съездах русских естествоиспытателей и врачей, представителя русской науки на международных съездах (географические съезды: в Берне - в 1891, в Лондоне - в 1895, в Берлине - в 1899 г.), - едва ли не центральное место продолжает занимать его работа в антропологическом отделе Общества любителей естествознания. В антропологическом отделе, ставшем под руководством Анучина подлинной школой первого поколения русских антропологов, протекала деятельность не только немногочисленных в те годы антропологов - учеников Анучина, но и сравнительно большой группы врачей, зоологов, географов, путешественников, работников других специальностей, доставлявших отделу собранные ими антропологические материалы. Основной тематикой отдела продолжает оставаться изучение расового состава населения России.

Сам Анучин не был полевым исследователем. Хотя ему принадлежат первые антропологические исследования русского населения, он в дальнейшем не возвращается к экспедиционному собиранию антропологических материалов. Тем не менее, Анучину мы в очень большой степени обязаны тем значительным наследием, которое оставила нам дореволюционная антропология в области накопления материалов по расовому составу населения России. Если под руководством А.П. Богданова антропологический отдел концентрировал свои работы вокруг краниологической тематики, наиболее близкой научным интересам Богданова, то под влиянием Анучина эти работы были направлены в сторону изучения расового состава современного населения России.

Солидная серия «Трудов антропологического отдела», изданная под редакцией Анучина, содержит ряд капитальных монографий и более мелких работ, посвященных антропологическому изучению отдельных народов. Таковы известные работы Н.Ю. Зографа по антропологии русского населения; обширная монография А.А. Ивановского «Монголы- торгоуты» (1893); его же сводка «Об антропологическом составе населения России» (1904); работы А.Д. Элькинда и С.А. Вансенберга по антропологии евреев; исследования Н.В. Ильченко по антропологии Кавказа; обширный труд А.А. Арутюнова «Удины» (1905); работа Я.Д. Галая о великорусах Тверской губернии: капитальная монография
А.Н. Джавахова по антропологии Грузии (1908) и многие другие.

Первые обобщающие работы по расовой антропологии России принадлежат самому Анучину. Мы имеем в виду, помимо монографии о географическом распространении роста, его статьи, помещенные в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, в котором он в 90-х годах активно сотрудничал. В статье «Великоруссы» (т. 10, 1892) Анучин, основываясь преимущественно на наблюдениях Зографа, Куликовского и своих личных, выделяет в великорусском населении два антропологических типа: один - высокорослый, стройный, с округлой головой, русыми волосами, серыми глазами с правильным их прорезом, лицом средней ширины, без выдающихся скул, нешироким прямым носом и хорошо развитой растительностью на лице; другой - низкорослый, коренастый, с более широкой головой, темнорусыми или черными волосами, карими глазами с более узким разрезом, более широким и скуластым лицом, более широким носом и плоским переносьем и более слабой растительностью на лице. Эти типы обнаруживают определенную географическую реальность. Позднейшие исследования, в особенности работы последних двух десятилетий (Бунак, Зенкевич, Дебец, Чебоксаров и др.), существенно дополняют не изменяют схему Анучина, но сохраняют за ней значение первого, отправного пункта для всех дальнейших исследований. Статья «Россия в антропологическом отношении» (т. 54,1899) дает не только общую сводку материалов по огромной территории, но и первую по времени попытку расового анализа применительно к антропологии России. Можно указать еще статьи: «Малороссы в антропологическом отношении» (т. 36, 1896), «Евреи в антропологическом
отношении» (т. 21, 1893), «Славяне (антропология)» (т. 59, 1900) и многие другие.

Одним из положений современной расовой антропологии является четкое разграничение попятий расы как биологической категории и понятий «племя», «народ», «нация» как категории исторических. Расы не являются неизменными; комплекс расовых признаков - это динамическая система, подверженная изменениям во времени под действием различных факторов, - таково второе положение. Отрицание этих положений составляет основное теоретическое содержание реакционных течений в антропологии, смыкающихся с расизмом.

«Границы рас не совпадают, - пишет Анучин (статья «Россия в антропологическом отношении»), - с границами племен и народностей: в среде одной народности могут быть представители различных рас, одна и та же раса может захватывать собою ряд народов и стран. «Этнографические типы не совпадают с антропологическими, так как они являются продуктами не биологического развития, а культурно-исторических воздействий» (там же). И в другом месте: «Известный физический тип может подлежать в течение веков изменению, вследствие ли постепенного вырождения тех пли других признаков в потомстве, или вследствие большего умножения потомков одного типа сравнительно с потомками другого пли, наконец, вследствие кровного смешения одного типа с другим в течение многих поколений» (статья «Великорусом»). И теперь, спустя полвека, эти формулировки звучат вполне современно и актуально.

В девятисотых годах широкое распространение в расовой антропологии за границей получило направление, которое можно было бы назвать псевдоматематическим. Наиболее яркое выражение оно нашло в работах школы польских антропологов, возглавляемой Ялом Чекановским. Возникнув как реакция против господствовавших в расовой антропологии чисто описательных приемов, указанное направление ставило своей задачей разработку математических приемов расового анализа, отыскание математических путей к разрешению вопроса об установлении составных компонентов в расово-смешанных популяциях.

Однако развитие этого направления пошло по малопродуктивному пути. Увлечение сложными математическими формулами, заслонившими историческую и биологическую интерпретацию изучаемых признаков, отказ от обычных методов сравнения признаков по их абсолютным средним величинам и замена их всевозможными указателями, злоупотребление многочисленными коэффициентами, вроде коэффициента расового сходства, большей частью произвольно конструированными, - все это неизбежно вело к абстрактным построениям, образцом которых может служить схема расового анализа в работах Чекановского. Это направление нашло свое отражение и в русской антропологической литературе. Здесь, в первую очередь, надо назвать работы А. А. Ивановского, диссертация которого целиком построена на применении так называемого коэффициента расового сходства. Эти работы встретили жестокую критику Анучина, который в своем отзыве о диссертации Ивановского показал произвольность принятого последним метода, оперируя которым можно с одинаковым успехом получать самые различные комбинации в расовой классификации.

Весьма существенной отрицательной стороной рассматриваемого направления был связанный с ним характер публикации антропологических материалов. Игнорирование абсолютных величин признаков и увлечение формулами делают зачастую невозможным использование того фактического материала, который лежит в основе работ этого направления. Русская антропология немалым обязана Анучину и в предостережении от этой опасности.
В отрицательном отношении Анучина к указанным работам было бы несправедливо видеть скепсис антрополога старшего поколения к новому направлению в науке. Об этом свидетельствует совсем иное отношение Анучина к применению биометрических методов в антропологии. Зачинателем биометрии в русской антропологии был другой ученик Анучина - Е.М. Чепурковский. Не вводя, правда, биометрических приемов в свои личные исследования, Анучин вместе с тем весьма благожелательно относился к работам Чепурковского . Преемникам Анучина - московской школе антропологов - принадлежит немалая заслуга в разработке биометрических приемов применительно к антропологическому материалу.

В 1900 г., ко дню 25-летия деятельности Анучина, в антропологическом отделе Общества любителей естествознания был основан «Русский антропологический журнал», в течение 37 лет (до 1937 г., когда прекратился его выход) являвшийся центральным органом антропологической науки в России. В первом номере журнала помещена статья Анучина «Беглый взгляд на прошлое антропологии и на ее задачи в России». Основную задачу русской антропологии Анучин формулирует как изучение расового состава народов России, как сравнительно-антропологический анализ современных и древних типов населения страны и их отношения к антропологическим типам других территорий. Эта тематика является центральной в содержании «Русского антропологического журнала» в течение всего времени его существования. Расовая антропология и была основной областью антропологических исследований Анучина.

Из позднейших работ Анучина, помещенных в «Русском антропологическом журнале», особо должны быть названы статьи «Ламуты. Материалы к антропологии тунгусов» (1916, № 1-2) и «Горные чуванцы. К антропологии крайнего северо-востока Азии» (1918, № 1- 2), которые не только содержат первые антропологические данные об этих отдаленных группах, но и ставят более общий вопрос о долихокефальном монголоидном расовом типе в населении Северной Азии.

Ряд работ Анучина, помимо уже упомянутых выше, посвящен антропологии славян. Особого рассмотрения в связи с вопросами славянской антропологии заслуживает пространная рецензия Анучина на работу Ф.К.Волкова «Антропологические особенности украинского народа» (1916) . Основное положение работы Волкова сводится к утверждению, что преобладающий среди украинцев так называемый адриатический (динарский) антропологический тип является древним славянским типом, лучше всего, помимо украинцев, сохранившимся среди южных и западных славян (за исключением поляков), с которыми украинцы антропологически обнаруживают наибольшее родство, тогда как у русских, белорусов и поляков эта древняя «славянская раса» растворилась в результате смешения с различными финскими, литовскими и другими элементами. «С выводом этим, - пишет Анучин, - нельзя согласиться уже a priori; мы знаем, что народность (или народ), племя и раса - понятия весьма различные; принадлежность к известной народности обосновывается на общей культуре, истории, народном самосознании; принадлежность к известному племени обусловливается общностью языка, принадлежность к одной расе - общностью физического (антропологического) типа.

Во всей Европе мы видим, что эти три категории не совпадают; нет ни романской, ни германской, ни финской рас, и каждая из этих племенных групп заключает в себе представителей различных антропологических типов. II не только племенные группы, но и отдельные народы выказывают сложный антропологический состав…

Можно ли допустить, что украинцы представляют исключение из всех народов Европы, т. е. чтобы все они (за немногим исключением на окраинах их территории) принадлежали к одной расе, равно как и все южные и западные (за исключением поляков) славяне» (стр. 51-52).

Подробно разбирая работу Волкова, Анучин показывает и несоответствие ее выводов фактическому антропологическому материалу. Этот последний свидетельствует о наличии среди украинцев различных расовых типов, притом тех же в основном, которые вошли в состав и русского и белорусского народов. Анучин вскрывает и политическую тенденциозность концепции Волкова. Эта концепция, указывает Анучин, имеет свои истоки в германской литературе, где антропологические данные используются для якобы научного доказательства того, что славяне относятся, но сравнению с германцами, к другой, низшей расе, предназначенной уже самой природой быть в подчинении у германцев, в частности у немцев.

Если основной областью антропологических работ Анучина была расовая антропология, то эта деятельность ire должна заслонить от нас, его роль в развитии и других областей антропологии в России.

В своих работах Анучин выступает как убежденный эволюционист и пропагандист «великого учения Дарвина» (слова Анучина) в вопросах происхождения человека. Выступая на съезде Общества русских врачей в 1902 г. с докладом «О задачах и методах антропологии», Анучин так характеризует современное состояние вопроса об эволюции человека: «В самом процессе эволюции, - говорит он, - никто теперь не сомневается, ибо он доказывается всеми данными палеонтологии, эмбриологии, сравнительной анатомии, систематики и т. д. Человек не мог избегнуть, общего закона; последовательная эволюция его типа из животного указывается уже анатомическим анализом его строения и историей его эмбрионального развития, pro наибольшее выяснение она может получить, конечно, из палеонтологии, из нахождения ископаемых остатков человека и его предшественников…

В будущем, по всей вероятности, отыщутся и другие остатки этих предшественников человека, но и найденных уже достаточно для того, чтобы признать, что происхождение человека относится к глубокой древности и что эволюция его типа должна была происходить в течение многих тысячелетий, даже десятков тысяч лет, через посредство ряда давно вымерших форм, связывавших его последовательно с более низкими формами в зоологической системе». Анучин сразу же оценил значение находок Дюбуа на острове Ява и, несмотря на авторитет Вирхова, которого Анучин особенно чтил, признал в питекантропе одну из предковых форм человека.

Проблеме происхождения человека посвящено, помимо многочисленных мелких статей и заметок об отдельных находках ископаемых гоминид, несколько более крупных работ Анучина, которым он старался придавать возможно более популярный характер. Таковы его работы: «Происхождение человека и его ископаемые предки» , «К вопросу о древнейших людях» , «Происхождение человека» (1922).

Критическое отношение к теориям, недостаточно обоснованным фактическим материалом, осторожность в выводах и высокая научная требовательность особенно проявляются в указанных работах Анучина, которые он предназначал для широкой публики и которые в силу этого, согласно неоднократно высказывавшемуся автором убеждению, должны быть особо проверены и очищены от всяких поспешных выводов и построений. Не допуская колебаний в основном - в признании эволюционного, учения по отношению к становлению человека, - Анучин, касаясь частных вопросов антропогенеза, предпочитает объективное изложение различных теорий защите какой-либо одной из них.

Конечно, далеко не все, что написано Анучиным в этой области, правильно и может быть сохранено без изменений. Таково, в частности, положительное отношение его к теории антропогенеза Кляча, взгляды его на соотношение первобытного и современного человека, его оценка пильтдаунской находки, в которой Анучин склонен был видеть доказательство очень большой древности Homo sapiens, превосходящей древность неандертальского человека. По вопросу о месте неандертальских форм в генеалогии современного человека Анучин разделял взгляды английского антрополога Кизса и видел в неандертальце боковую ветвь, результат конвергенции человека в некоторых признаках к более древнему типу обезьяно-людей.

Но ценность указанных работ Анучина не в разработке теоретических положении. Их основное значение в популяризации эволюционного учения, в пропаганде новейших достижений науки.

Анучину мы обязаны и переводом на русский язык ряда работ по происхождению человека. Таковы изданные незадолго до первой мировой войны при ближайшем участии Д.Н. Анучина и М.А. Мензбира книги: Гюнтер «Происхождение и развитие человека», Лехе «Человек», Обермайер «Доисторический человек» и некоторые другие.

В своих работах Анучин выступает как убежденный моногенист. «Род человеческий, - писал он в одной из своих статей , - представляет собственно один вид, а самые обособленные его разновидности имеют лишь значение подвидов. Другими словами, все человечество происходит от одних и тех же общих прародителей, потомство которых лишь постепенно образовывало различные расы». В 90-х годах, к которым относится указанная статья Анучина, расхождения между моно- и полигенистами выходили далеко за пределы научных разногласий по биологическому вопросу и были обычно связаны с политическими спорами об исторических судьбах человеческих рас. И ни в одной из работ Анучина мы не находим расистских идей, от которых не оказались свободными многие из крупных антропологов - современников Анучина - за границей.

Через всю свою долгую научную деятельность Анучин сумел пронести позитивизм и просветительную направленность семидесятника и таковым он выступает перед нами среди своих более поздних современников.

Считая просветительную деятельность общественным долгом ученого перед народом, Анучин не оставался в стороне и от журналистики. С 1881г. он становится постоянным сотрудником «Русских ведомостей», газеты московской либеральной интеллигенции, а в период 1898-1912 гг. - и вторым редактором этой газеты. В «Русских ведомостях» Анучин пишет по самым разнообразным вопросам научной и общественной жизни. Ему принадлежат появившиеся на страницах газеты биография и переписка Дарвина, статья об И.И. Мечникове, воспоминания о Герцене и многие другие статьи.

Мы остановились выше на том периоде педагогической деятельности Анучина, когда преподавание антропологии в Московском университете ограничивалось эпизодическими антропологическими курсами, которые Анучин читал на кафедре географии. Как самостоятельная специальность антропология в университете отсутствовала до 1907 г., когда в связи с университетскими реформами была учреждена при кафедре географии специальность «антропология», понимаемая в те годы как комплекс дисциплин (собственно физическая антропология, этнография, археология).

В 1913 г. русская научная общественность отмечала 70-летию со дня рождения Анучина. Со всех концов мира приносил телеграф в дни юбилеи слова приветствия и уважения. Анучин состоял членом едва ли не всех академий и научных обществ основных государств. В этой высокой опенка его личных научных заслуг заключалось признание значения и роли русской антропологии в мировой науке.

Великую Октябрьскую социалистическую революцию Анучин встретил в возрасте 74 лет. Он безоговорочно становится на сторону тех, кто отдает свои силы и знания строительству нового государства. Анучин не только продолжает свою работу в университете и в научных обществах, но выступает инициатором и организатором новых научных учреждений. Ученый и просветитель, Анучин сумел правильно оцепить те перспективы, которые открыла перед представляемыми им науками социалистическая революция. По ходатайству Анучина была учреждена весной 1919 г. в Московском университете кафедра антропологии. Анучин передал кафедру географии своим ближайшим ученикам, а сам перешел на кафедру антропологии, с которой был вынужден расстаться почти за 40 лет до того, на заре своей педагогической деятельности.

На исходе восьмого десятка, страдая тяжелым недугом, Анучин находит в себе силы для новых начинании. Он снова приступает к работе над коллекциями Антропологического музея, читает ряд новых курсов (по истории антропологии, по происхождению человека и др.), собирает для преподавания а кафедре своих учеников.

Последние слушатели Анучина с благоговением вспоминают, как в тяжелых условиях 1920-1921 гг., в неотапливаемом помещении старого университетского здания, слабеющий, больной Анучин читал свои последние курсы, как до последних дней своей жизни тщательно готовил каждую лекцию, подбирал препараты, как коченеющими от холода руками вел записи в музейных каталогах.

Предельные простота и ясность изложения, огромное обилие научных фактов, всегда критически рассмотренных и проверенных, чуть-чуть скептическое отношение ко всяким теоретическим построениям и нескрываемое пренебрежение к излишнему мудрствованию - такими навсегда остались в памяти университетские лекции Анучина.

Почти до последнего дня жизни (4 июня 1923 г.) Д.Н. Анучин не прекращал своей разносторонней научной и организационной деятельности. С особой симпатией следил он за развитием краеведческого движения в нашей стране, которое так отвечало и его просветительным взглядам и комплексному методу изучения. Он состоял почетным председателем Центрального бюро краеведения. На первой Всероссийской конференции краеведов (в декабре 1921 г.) Анучин выступает с докладом по вопросам изучения человека, принимает активное участие в работах конференции по изучению естественных производительных сил России (1922 г.), пишет статьи по вопросам краеведческого и музейного строительства .

Инициативе Анучина обязан своим основанием Научно-исследовательский институт антропологии Московского университета. Институт был организован в 1922 г. в системе Ассоциации научно-исследовательских институтов физико-математического факультета и открыл новый, уже послеанучинскнй период в развитии русской антропологии.

Дмитрий Николаевич Анучин (1843 - 1923) родился в Петербурге. Его отец, Николай Васильевич Анучин, происходил из духовного сословия Нолинского уезда Вятской губернии, участвуя в войне 1812 года, получил офицерский чин и потомственное дворянство. Дмитрий был шестым и самым младшим ребенком в семье, на момент его рождения в живых оставались только два старших брата. В 1854 - 1860 годах Дмитрий Анучин учился в Четвертой петербургской гимназии. За время обучения умерли его родители и один из братьев. В 1860 году поступил на историко-филологический факультет университета. В 1861 году заболел и по совету врачей отправился на лечение за границу. Два года прожил в Германии и Италии.

После возвращения в Россию поселился в Москве, где к тому времени жил его брат Михаил, ставший врачом. Поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Специализировался в области зоологии. Под влиянием профессора Анатолия Богданова, который был одним из основателей антропологии в России, заинтересовался этой наукой. В 1867 году Дмитрий Анучин успешно окончил Московский университет со званием кандидата, но при кафедре для подготовки к профессорскому званию оставлен не был. Предполагают, что это было связано с его женитьбой. Преподавал географию и естествознание в московских гимназиях и женском училище ордена святой Екатерины.
В 1871 году Дмитрий Анучин стал ученым секретарем Общества акклиматизации животных и растений. На этой должности он наладил поставку редких животных для Московского зоопарка из Африки, Океании и Средний Азии, следил за их акклиматизацией и содержанием в неволе. В 1873 году опубликовал большую статью «Очерки африканской фауны» по материалам собственных наблюдений, а также еще несколько работ по зоогеографии. Подготовил крупные работы: «Антропоморфные обезьяны и низшие типы человечества», посвященную проблеме происхождения человека; «Материалы для антропологии Восточной Азии. I. Племя айнов», которая стала первым комплексным исследованием айнов, объединявшим наряду с антропологическим материалом этнографические, исторические и лингвистические данные. Стал членом Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии.
В 1876 году Анатолий Богданов добился от министерства просвещения разрешения открыть в университете кафедру антропологии. Возглавить кафедру он предложил Дмитрию Анучину. Для приготовления к профессорскому званию Анучин был командирован в Европу сроком на два с половиной года. Он слушал курсы в университетах Парижа и Берлина, изучал антропологические коллекции в музеях Германии, Великобритании, Бельгии. Во Франции Анучин работал в лаборатории Поля Брока и участвовал в раскопках в пещерах на юге страны. На парижской Всемирной выставке 1878 года он организовал русскую часть антропологического отдела.
После возвращения в университет Дмитрий Анучин защитил диссертацию «О некоторых аномалиях человеческого черепа и преимущественно об их распространении по расам» и сдал магистерский экзамен. В 1880 году он приступил к чтению первого в истории Московского университета курса по антропологии. В следующем году был утвержден в звании приват-доцента. Однако уже в 1884 году кафедра антропологии была закрыта, так как она не была предусмотрена новым университетским уставом. Но благодаря Анучину антропология сохранилась в университете как преподаваемая дисциплина. А сам он стал экстраординарным профессором на кафедре географии и этнографии историко-филологического факультета. В 1889 году кафедра была переведена на естественное отделение физико-математического факультета.
В 1891 году Анучин был утвержден в звании ординарного профессора. Он читал курсы общего землеведения, исторической географии, географии России, физической географии. Весной 1888 года Дмитрий Анучин впервые в отечественных университетах начал читать систематический курс этнографии России, а через полгода - также курс общей этнологии. После перемещения кафедры на физико-математический факультет Анучин прочитал курс географии Азии - первый страноведческий курс по зарубежным странам.
В сентябре 1889 года совет Московского университета присвоил Анучину степень доктора географии honoris causa за совокупность научных трудов по антропологии, этнографии и географии. В следующем году Анучин был избран президентом Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. По его инициативе было открыто географическое отделение общества. В 1892 году он руководил проведением в Историческом музее первой Географической выставки, экспонаты которой стали основой Географического музея Московского университета. В 1896 году Анучин был избран ординарным академиком, но так как он не мог по существовавшему тогда правилу переехать на постоянное место жительство в Санкт-Петербург, то по собственному прошению в 1898 году оставил должность академика с одновременным избранием его почетным членом Академии.
В 1919 году возглавляемая Дмитрием Анучиным кафедра была разделена на кафедры географии и антропологии. Он передал руководство географической кафедрой своему ученику Александру Круберу, а сам возглавил кафедру антропологии, как и собирался сделать еще в 1880-х годах.
Умер Дмитрий Анучин 4 июня 1923 года.Чем знаменит
Дмитрий Анучин внес значительный вклад сразу в несколько областей науки: этнографию, физическую географию, историю первобытного общества, антропогенез, физическую антропологию, археологию. Он стал основателем отечественной лимнологии - раздела географии, посвященного изучению озер («Верхневолжские озера и верховья Западной Двины», «Новейшее изучение озер в Европе», «Воды суши»). В антропологии он занимался широким спектром проблем от чисто физической антропологии до изучения культур современных и древних народов, верований, обрядов, народного искусства, в том числе и по археологическим данным («О некоторых формах древнейших русских мечей», «К древнейшей истории домашних животных в России», «К истории ознакомления с Сибирью до Ермака», «Сани, ладья и кони, как принадлежность похоронного обряда. Археолого-этнографический этюд», «К истории искусства и верований у Приуральской чуди. Чудские изображения летящих птиц и мифических крылатых существ», «О культуре Костромских курганов и особенно о находимых в них украшениях и религиозных символах», «Доисторическая Москва», «К вопросу о древнейших людях», «Открытие огня и способы его добывания», «Происхождение человека»).
Учениками Дмитрия Анучина были как известные географы (Лев Берг, Александр Борзов, Иван Щукин, Сергей Григорьев, Митрофан Боднарский, Александр Крубер, Борис Добрынин), так и этнографы и антропологи (Виктор Бунак, Борис Вишневский, Борис Жуков, Алексей Ивановский, Борис Куфтин, Василий Налимов).
О чем надо знать
В 1889 году Дмитрий Анучин опубликовал работу «О географическом распределении роста мужского населения России», сделанную на материале данных о росте мужчин, призванных на воинскую службу в 1874 - 1883 годах. Он рассмотрел распределение роста по губерниям и уездам, установил центры высокорослости и низкорослости на европейской территории России. Анучин предложил историко-этнографическое объяснение географического распределения роста: в размещении в различные эпохи на территории Восточной Европы финнов и славян, расселении славянских племен и путях их колонизации, обусловивших различия в расовом составе отдельных районов. Это комплексное исследование оказало большое влияние на дальнейшее развитие отечественной и зарубежной антропологии.
Прямая речь
Как зоолог, изучающий тех или других животных, особенно высших, не ограничивается только исследованием их физической организации, но старается также составить себе понятие об их образе жизни, инстинктах, проявлениях умственных способностей; то тем более явления этой категории должны интересовать нас при изучении человека, психическая природа которого представляет такое высокое развитие. Если различные формы голосовых звуков являются характерными признаками для многих видов птиц; если социальные инстинкты муравьев составляют одну из типичнейших особенностей этих насекомых; если различные типы построек пчел и ос служат одним из важных критериев для различения их видов, то очевидно, что при изучения человеческих разновидностей, данные лингвистики, сравнительной психологии и этнографии должны иметь еще гораздо большее значение. Различия в строении языков часто резче разграничивают между собою племена, чем их физические признаки; формы первобытных религий и культур могут быть более характеристичными, чем контур черепа или цвет кожи. Правда, мы имеем доказательства, что народы нередко меняют с течением времени свой язык и заимствует один от другого культуру и религию, и что признаки физические вообще, устойчивее психических; но, с другой стороны, мы знаем также, что и физические признаки могут подвергаться, с течением времени, изменению, и что распределение форм примитивного быта и культуры, может иногда в очевидном соответствии с степенью физической организации племен и с особенностями населяемых ими территорий. Во всяком случае, наше знание о человеческих разновидностях было бы далеко неполным, если бы мы не приняли во внимание, столь характерных, для некоторых из них явлений жизни психической и социальной. Притом, как было уже замечено выше, анализ этих явлений, в особенности, как они представляются нам у народов нецивилизованных, может разъяснить нам до некоторой степени процесс их первоначального развития; а следовательно, и способствовать пониманию человеческой природы вообще.
Из статьи Д. Н. Анучина «Задачи современной антропологии и ее отношение к другим наукам»
9 фактов о Дмитрии Анучине
Выпускная работа Дмитрия Анучина в университете была посвящена сравнительному исследованию европейских зубров и американских бизонов.
В 1915 году Анучин выступил организатором I Всероссийского съезда преподавателей географии.
Для составления карты глубин озера Селигер (в работе Анучина об озерах верхне-волжского бассейна) было сделано свыше восьми тысяч измерений.
В 1887 году Анучин опубликовал исследование «О древних искусственно-деформированных черепах, найденных в пределах России», ставшее первой работой об искусственной деформации черепа в отечественной науке.
Также среди работ Дмитрия Анучина есть очерк «А.С.Пушкин. Антропологический эскиз» (1899), где рассматриваются данные об африканском происхождении Пушкина.
Дмитрий Анучин, помимо научных исследований и преподавания, много работал в прессе, выступая не только автором статей статьи, но и в качестве редактора. С 1887 года он был редактором газеты «Русские ведомости», также входил в состав редколлегии газеты «Русский курьер». Из научных изданий Анучин редактировал журналы «Землеведение», «Этнографическое обозрение» и «Русский антропологический журнал».
Анучин состоял в переписке с Антоном Чеховым и Дмитрием Маминым-Сибиряком, дружба связывала его со Львом Толстым.
Именем Дмитрия Анучина названы ледник на севере острова Новая Земля, гора на Северном Урале, остров и пролив в Малой Курильской гряде.

Всего Дмитрий Анучин опубликовал более 500 научных работ.
Материалы о Дмитрии Анучине
Сочинения в библиотеке Максима Мошкова
Биографический очерк
Дмитрий Анучин на сайте «Летопись Московского университета»
Статья о Дмитрии Анучине в русской Википедии
Статья о Дмитрии Анучине в Русском биографическом словаре
Статья о Дмитрии Анучине в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона
Источник