Академик василий зуев. Начертание естественной истории. Смотреть значение Зуев Василий Федорович в других словарях

Василий Федорович Зуев (12 января 1745 (17450112) -18 января 1794) — российский ученый-биолог, географ, путешественник. Академик Санкт-Петербургской Академии наук (с 1787). Автор «Путевых записок» (1781-1782), содержащие описание Украины и Крыма 2-й половины XVIII века.

Биография

Родился в Санкт-Петербурге, Российская империя, в семье солдата. Учился в академической гимназии и университете, в 1774 командирован за границу. В Лейдене и Страсбурге изучал естественную историю, физику, химию, метафизику и др. науки. Вернувшись из-за границы написал дисератцию «Idea metamorphoseos insectorum ad caetera animalia applicata» и был назначен адъюнктом Академии; в 1787 возвышающуюся к академику.

Как студент Академического университета Зуев участвовал в известной экспедиции Палласа, посетил Урал, Обь, Индерськи горы и др.

Многие страницы в записках Палласа сделал Зуев. В 1781 академия поручила Зуеву исследования территории между Бугом и Днепром, дельту Днепра.

Труда

В своих «Путешественных записках от Санкт-Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 г.» (СПб. 1787, нем. Перевод, Дрезден, 1789), Зуев описывает все что было интересного на его пути в этом путешествии. В частности, описывает населения, его состав и обычаи, описывает Чертомлыкский курган.

Зуев пишет о наличии в районе слияния рек Ингулец и Саксагань железной руды, которую он называет «железным шифером». Это первая в научной литературе упоминание о залежах криворожских железных руд.

Мемуары Зуева, напечатанные в Академии касаются главным образом зоологии. Некоторые впервые обнаруженные им виды растений получили его имя (Muraena alba Zuiew, Muraena fusca Zuiew).

Его перу принадлежит также труд «Начертание естественной истории» (СПб. 1786, 5 изд. 1814), которая, по отзыву Палласа, превосходила другие аналоги на Западе. Он был редактором ежемесячного издания «Растущий Виноград» в 1785-1787. Участвовал в переводе «Естественной Истории» Бюффона (10 ч. СПб., 1789-1803); перевел «Описание растений Российского государства» Палласа (ч. I, СПб., 1788), а вместе с Ф. Томанським — главный труд Палласа — «Путешествие по разным провинциям Российского государства» (5 т. СПб., 1773-1778). умер в 1794 году.

(1754-1794) Первый профессиональный ученый, совершивший путешествие по Крыму.

Сын солдата Семеновского полка, В. Зуев родился 12 января 1754 (по некоторым современным источникам - 1752) года и получил первоначальное образование в академической гимназии. В возрасте 13-14 лет В. Зуев оказался в составе Сибирской экспедиции академика П.С. Палласа. Питер Симон доверял не по годам смышленому юноше обследование сложных неизученных районов Урала и реки Оби, до самого побережья Ледовитого океана.

Экспедиция, длившаяся шесть лет, была для В. Зуева учебно-практическим университетом. По ее завершении молодой ученый в 1774 году был направлен за границу для «довершения образования и совершенствования в языках» в городах Лейден и Страсбург. Перед отъездом Василия напутствовали, что он должен «стараться положить сперва твердое основание в физике, химии, анатомии и физиологии, не упуская притом и всех частей натуральной истории».

Когда, наконец, молодому В. Зуеву в 1781 году доверили самолично возглавить экспедицию на юг для изучения новых российских земель между Бугом и Днестром, он был уже вполне сложившимся ученым.

Путь экспедиции Василия Зуева пролегал из Петербурга через Москву, Калугу, Тулу, Мценск, Орел, Белгород, Харьков, Полтаву, Кременчуг и Херсон. Научным итогом этой поездки, длившейся два года, стали «Путешественные записки от С.-Петербурга до Херсона в 1781-1782 гг.», вышедшие в свет в 1787 году.

Возвратившись в Петербург, Василий Федорович письменно известил Академию наук, что он, не желая попусту тратить время на осмотр голых степей под Херсоном, решил отправиться оттуда в Константинополь (морем), чтобы затем через европейскую Турцию, Болгарию, Валахию, Молдавию, Бессарабию и Новую Россию вернуться в Херсон. Для начала, получив финансовую помощь от Ивана Абрамовича Ганнибала - «строителя Херсона и героя Наварина», сына «арапа Петра Великого», - Василий Зуев в апреле 1782 года отправился в Крым. Об этом в издававшемся Академией наук «Месяцеслове» на 1790 год были помещены «Выписки из путешественных записок Василия Зуева, касающиеся до полуострова Крыма - 1782 года». Было ученому в ту пору 28 лет.

Приведем основные наблюдения и выводы этого выдающегося первооткрывателя. Василий Федорович назвал Крым «малой землицей, самой природой изобильно снабженной для составления особенного государства». Здесь же ученый разделил рельеф полуострова на «горный и плоский».

Проехав от Перекопа через Карасубазар (ныне Белогорск) до Кефы (ныне Феодосия) и крепости Еникале под Керчью, В. Зуев первым в мировой науке упомянул крымские черноземы, подробно назвал основные населенные пункты полуострова на своем пути. Он же первым высказал предложение о возможном геологическом единстве Крымских, Балканских и Кавказских гор.

О Перекопе ученый писал так: «Перешеек перекопан широким и глубоким рвом, внутри камнем устланным, от Черного моря до Сиваша, или Гнилого моря, В нем [рву], сказывают, прежде была и вода, наливавшаяся из сих морей. От стороны Крыма над рвом сделан высокий земляной вал, также от моря до моря. Переезд через ров сделан подъемным мостом и воротами, сквозь вал проведенными».

В. Зуев оставил несколько замечательных этнографических и экономических характеристик жизни местных татар, обратил внимание на удобство Балаклавской и Ахтиарской (Севастопольской) бухт, указал, что в сторону Сиваша сбегают реки восточной группы: Салгир и Карасу. А входящие в западную группу реки Булгак, Амма (Альма), Кача, Бельбек и Казульк-кой (очевидно, Черная), - впадают в Черное море.

В общей сложности Василий Зуев объездил и обошел пешком по Крыму 700 километров. Горную часть он описывал, в основном, полагаясь на сведения, почерпнутые у здешних старожилов. Довершить путешествие помешала междоусобная борьба двух претендентов на ханский престол, предшествовавшая вхождению Крыма в состав России.

В 1787 году, по поручению императрицы Екатерины II, Василий Федорович составил «Начертание естественной истории» для народных училищ и тогда же, в возрасте 33 лет, был возведен в звание академика.

Именем Василия Федоровича названа пещера в бассейне реки Бурульчи (горный район Восточного Крыма).

(1754 - 1794)

В. Ф. Зуев - один из замечательных путешественников и деятелей Академии наук последней трети XVIII века, прославившийся своими путешествиями по северу Европейской и Азиатской России, центральным частям Европейской России и по Правобережной Украине. Из работ Зуева, связанных с этими путешествиями, особенный интерес вызывают: замечательные по богатству содержания и по прогрессивности положенных в его основу идей этнографическое описание ненцев и хантов и географические характеристики южных губерний Европейской России, данные им в «Путешественных записках».

Зуев родился 1 января 1754 г. Отец его был солдатом Семеновского полка. Лет 10-ти или 12-ти Зуев поступил в Академическую гимназию. В 1767 г., сдав экзамены, был отмечен наградой «за хорошие успехи и прилежание» и вскоре зачислен в экспедицию П. С. Палласа. Экспедиция длилась около шести лет (1768 - 1774 гг.). Путь ее пролегал через Москву на Волгу, Яик (Урал), Уфу и Тобольск, затем на Алтай, Байкал и в Забайкалье.

В этой экспедиции Зуевым было проведено много самостоятельных работ, в особенности на севере Сибири и на Полярном Урале.

В 1771 г. Зуев был послан в самостоятельную поездку от Челябинска на нижнюю Обь. Поездка продолжалась, вместе с обратным путем, почти год. Это был наиболее значительный самостоятельный маршрут, проделанный Зуевым в экспедиции Палласа. 26 февраля 1771 г. Зуев выехал из Челябинска.

Зимой на санях он проехал к Березову через Тобольск, из Березова летом направился в лодке по Оби в Обдорск [Салехард], из Обдорска проделал около 600 верст на оленях по тундре, добираясь к Карской губе через Полярный Урал.

Как отметил еще П. П. Семенов-Тян-Шанский, «первым путешественником, пересекшим Северный Урал на пути из Обдорска к Карской губе, еще в 1771 г. был состоявший при экспедиции Палласа студент Зуев».

Пересечение Полярного Урала дало материалы, позволявшие исправить погрешности географических карт. К сожалению, картографы того времени не использовали этих материалов.

«Если бы маршрут Зуева, - указывал П. П. Семенов-Тян-Шанский, - был изучен со вниманием и нанесен на карту непосредственно после появления в свет Палласова путешествия... то карты начала нынешнего [т. е. XIX ] века уже не представляли бы таких резких погрешностей, какие имелись на всех картах этой части Сибири до 1828 года».

Завершив путешествие от Обдорска к Карской губе и обратно, Зуев продолжал исследование района Нижней Оби. В январе 1772 г. он присоединился в Красноярске к отряду Палласа.

Из других самостоятельных поездок Зуева наиболее крупной была поездка на Нижний Енисей в 1772 г. После возвращения из этой поездки Зуев приступил к обработке путевых наблюдений на Севере, обобщив их в труде под названием «Описание живущих Сибирской губернии в Березовском уезде иноверческих народов остяков и самоедцов».

До последнего времени этот труд оставался неопубликованным и был известен лишь в сокращенном изложении Палласа, использовавшего рукопись Зуева.

Академия наук СССР впервые издала этот труд Зуева (подготовленный для печати Г. Д. Вербовым) в 1947 г. (вместе с другой его небольшой рукописью «Об оленях») как один из замечательных памятников русской этнографии XVIII века.

«В разных промыслах трудолюбивы и в трудах прилежны,., для честного честны и ласковы, с соседями согласны... странно-приимчивы, в спорах уступчивы и при их дикости верны и справедливы», - писал Зуев об изучаемых им народах. «Описание...» Зуева - первое в истории науки обстоятельное сочинение о ненцах (самоедах) и второе о хантах (остяках). Зуев правдиво и ярко описывает хозяйство и культуру ненцев и хантов, их обычаи, верования, промыслы, повседневную жизнь. В описании имеются также отдельные замечания о кетах (енисейских остяках), энцах (енисейских самоедах) и нганасанах (самоедах-тавгийцах).

По богатству сообщаемых сведений и по исключительной точности и разносторонности наблюдений описание Зуева является одним из лучших среди описаний подобного рода в литературе XVIII века.

Экспедиция Палласа закончилась 30 декабря 1774 г. После возвращения в Петербург Зуев был направлен Академией за границу вместе с Н. Я. Озерецковским, посещал занятия в Лейденском и Страсбургском университетах, в 1779 г. вернулся в Россию и был утвержден адъюнктом Академии наук.

В мае 1781 г. Зуев был назначен руководителем экспедиции в южные губернии Европейской России «для наблюдений и открытий в области естественной истории». Экспедиция преследовала не только научные, но и практические цели. В 1770 - 1780 гг. Россия прочно закрепилась на побережье Черного моря. В 1779 г. был основан русский торговый порт Херсон, к которому и Должна была направиться экспедиция Зуева. Инструкция для экспедиции составлялась И. И. Лепехиным и П. С. Палласом. Зуеву вменялось в обязанность заниматься, помимо прочего, исследованиями качества земель и вод, пригодности ненаселенных земель для хлебопашества, плодоводства, табаководства и лесоводства. «В местах населенных входить в род жизни, в приволье их угодиев или в недостатках оных» и т. д. В состав экспедиции вошли студент Кириаков, рисовальщик Степан Бородулин и «для стреляния зверей и птиц» стрелок Дмитрий Денисов.

Экспедиция продолжалась два года (1781 - 1782 гг.). Зуев направился по маршруту Петербург, Москва, Тула, Мценск, Орел, Харьков, Кременчуг, Херсон. Этот путь описан в труде Зуева «Путешественные записки от С.-Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 г.»

О дальнейшем маршруте Зуева известно, что в декабре 1781 г. он выехал на русском фрегате в Константинополь и, пробыв там 40 дней, вернулся в Херсон сухим путем через Европейскую Турцию, Болгарию, Валахию и Молдавию. В апреле 1782 г. Зуев выехал в Крым. Возвратиться через три месяца его заставили междоусобицы, начавшиеся между крымскими татарами. Впечатления об этой поездке Зуев описал в отдельной статье «Выписка из путешественных записок... касающихся до полуострова Крыма».

Интересные материалы об экспедиции Зуева содержатся в его путевых донесениях Академии. Всего таких писем и донесений сохранилось 15. По ним можно представить бытовую сторону экспедиционных работ. В одном из писем от 30 августа 1781 г. рассказывается о столкновении Зуева с харьковским генерал-губернатором, посадившим Зуева на гауптвахту и всячески издевавшимся над ним. В ряде писем содержатся тщетные просьбы о высылке жалованья, необходимого для продолжения пути.

Из писем известно, что в Херсоне работами Зуева заинтересовался знаменитый предок Пушкина И. А. Ганнибал, который дал Зуеву средства на продолжение дороги. В письмах содержатся также сообщения о других примечательных людях, повстречавшихся Зуеву, в том числе представляющее крупную историческую ценность сообщение о тульском оружейном мастере Бобрине - изобретателе жатвенной машины.

В октябре 1782 г. экспедиция вернулась в Петербург. Зуев передал Академии 25 чучел птиц, коллекции минералов, 87 флаконов с рыбами, два ящика с насекомыми, восемь географических и топографических карт, 15 видов разных городов и восемь пакетов гербария.

Основным результатом экспедиции явился труд Зуева «Путешественные записки от С.-Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 гг.», содержащий описание Центральной России и значительной части Правобережной Украины. «Путешественные записки» Зуева примыкают по своему характеру к трудам академических экспедиций 1768 - 1774 гг. В них содержатся разнообразные богатые материалы не только о природе, но также о хозяйстве и городах, о жизни населения. В описаниях Зуева множество наблюдений и замечаний, весьма интересных для истории хозяйства и исторической географии России XVIII века.

Помимо множества сведений, относящихся к описанию пути, в «Путешественных записках» имеются общие географические характеристики губерний. В самой обстоятельной из таких характеристик, посвященной Новороссийской губернии, Зуев не ограничивается описанием всей губернии в целом, а пытается выделить в ней крупные географические районы.

После возвращения из экспедиции Зуев продолжал свою деятельность в Академии наук. В 1784 г. президент академии княгиня Е. Р. Дашкова объявила неожиданный указ: «Помяну того адъюнкта Зуева из академической службы исключить и сие, записав в журнал, ему объявить. Сие будет служить примером тем юношам, которые содержатся и обучаются за счет Академии и да отвратит их от неблагодарности, яко от гнуснейшего в человечестве порока». Указ, очевидно, был связан с обострением отношений между Е. Р. Дашковой и П. С. Палласом, хорошо относившимся к Зуеву. Вся «вина» Зуева, как пояснялось в указе, состояла в том, что он принял участие в работе комиссии по учреждению народных училищ «без дозволения на то начальства».

Вскоре указ был все же отменен. В 1787 г. Зуев был произведен в академики. Умер Зуев всего 40 лет от роду.

Помимо работ, связанных с путешествиями, памятниками научной деятельности Зуева, остались и другие его труды. Примечательна работа Зуева «Теория превращения насекомых, примененная к другим животным», написанная в 1779 г. и впервые опубликованная в 1955 г. Б. Е. Райковым. По мнению Б. Е. Райкова, в этой работе Зуев близко подошел к идее трансформизма в биологии. Представляет большой интерес «Начертание естественной истории» - руководство, составленное Зуевым по поручению комиссии народных училищ. Отзыв П. С. Палласа об этом труде говорит, что сочинение Зуева превзошло все тогдашние иностранные руководства и не имело себе равных в учебной литературе.

Зуев выделяется среди путешественников XVIII века (и не только XVIII ) уже тем, что первое свое шестилетнее путешествие по России он совершил юношей, проделав большой самостоятельный маршрут на север Сибири, который один мог бы составить славу любому путешественнику, и написав тогда же превосходный труд о хантах и ненцах. За свою первую экспедицию Зуев по праву может быть назван самым замечательным юным путешественником в истории путешествий и географических открытий.

Своеобразна и позднейшая экспедиция Зуева в бытность его адъюнктом Академии наук. Редко кому из академиков вы падало на долю столько злоключений, сколько досталось их и в этой экспедиции и позже в стенах Академии скромному, само отверженному Зуеву. Преодолев множество трудностей и в своих первых поездках на север, и в экспедиции на черноморский юг, Зуев смог добиться выдающихся научных результатов. Достались эти результаты ему нелегко, недаром Зуевым были написаны такие краткие строки: «Кто сам путешествовал за делом, а не так, чтобы переезжать только с места на место, тот знает, чего таковые труды стоят».

Василий Фёдорович Зуев
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Место рождения:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Дата смерти:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Место смерти:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Страна:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Научная сфера:
Место работы:
Учёная степень:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Учёное звание:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Альма-матер :
Научный руководитель:
Известные ученики:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Известен как:

Биография

Родился в семье солдата. Учился в академической гимназии и академическом университете, в командирован за границу. В Лейдене и Страсбурге изучал главным образом естественную историю, но также и физику, химию, метафизику и проч. По возвращении из-за границы, Зуев подвергся испытанию в Академии наук и за диссертацию «Idea metamorphoseos insectorum ad caetera animalia applicata» был назначен адъюнктом Академии; в произведён в академики.

Ещё в будучи студентом Академического университета Зуев участвовал в известной экспедиции Палласа , который посылал его для научных работ и наблюдений на Уральские горы , в Обдорск , в Берёзов для исследования Оби до Ледовитого океана , на Индерские горы и т. д. .

Во время этих поездок Зуев собирал разные достопримечательности и редкости, обогатившие науку в учёных описаниях Палласа. Многие страницы в путевых записках Палласа принадлежат Зуеву. В 1781 году академия поручила Зуеву исследование края, не затронутого прежними экспедициями, а именно вновь приобретенных Россией территорий между реками Бугом и Днепром , устьем Днепра и его лимана с окрестностями.

Зуеву приходилось испытывать большую нужду, в частности во время экспедиций. Государственные чиновники, не понимавшие значение науки, создавали много затруднений и препятствий во время его путешествий. В таких тяжелых условиях приходилось работать Зуеву и позже, даже после того, как он получил звание академика. Однако Зуев был человек с характером, и, в случае необходимости, умел постоять за себя.

В. Ф. Зуев постоянно боролся с засильем иностранцев в тогдашней Академии наук. Он хотел привлечь к работе в Академии одаренных простых русских людей, в частности из тех, которых он знал из своих путешествий. Однако из этого ничего не вышло: царские вельможи и большинство академиков-иностранцев были против этого. Вопреки традициям тогдашней Академии наук, согласно которым научные труды писались на иностранном языке (немецком, французском или латинском), Зуев большинство своих трудов писал на русском языке. Он бережно собирал и вводил в свои работы народные русские названия животных и растений.

Известен случай возмущения академиков-иностранцев тем, что Василий Федорович писал письма в Академию на русском языке. За это он получил официальное предупреждение, что служащий Академии обязан писать «на понятном академикам новом языке».

О непростом положении ученых в царские времена свидетельствует и такой характерный факт из биографии В. Ф. Зуева. В 1784 году был объявлен приказ президента Академии наук княгини Дашковой - фаворитки Екатерины II - освободить выдающегося ученого от академической службы. Вся «вина» Зуева заключалась лишь в том, что он принял участие в работе Комиссии по учреждению народных училищ «без дозволения на то от начальства». Только благодаря энергичному ходатайству академика Палласа Дашкова отменила свой нелепый приказ.

Тяжелая жизнь, полная лишений и унижений, подорвала силы Василия Фёдоровича Зуева. Он умер в 1794 году, в 40 лет, простудившись во время экспедиции.

Труды

В своих «Путешественных записках от Санкт-Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 г.» (СПб. , нем. перевод, Дрезден, ), Зуев описывает всё интересное, встретившееся ему на этом длинном пути, приводит исторические и статистические данные о различных местностях, сообщает сведения, касающиеся быта, образованности, нравов и верований жителей, напр., о духоборцах (он называет их «духоверцами»), цыганах и цыганском языке, дает наружное описание теперь уже исследованного Чертомлыцкого кургана и прочего.

Мемуары Зуева, напечатанные в изданиях Академии, относятся, главным образом, к зоологии ; некоторые из видов, впервые описанных Зуевым, удержали навсегда его имя (Muraena alba Zuiew, Muraena fusca Zuiew и т. п. ). Свои русские статьи Зуев помещал преимущественно в «Новых Ежемесячных Сочинениях» («О действии воздуха на тело человеческое», «Об огненных на воздухе явлениях», «О торфе», «О кормовых средствах» и др.), отчасти также в «Исторических Календарях».

Комиссия об учреждении училищ пригласила Зуева к участию в её трудах, и поручила ему составить для народных училищ «Начертание естественной истории» (СПб., ; 5 изд. ). По отзыву Палласа , этот труд Зуева превосходил все иностранные руководства по этому предмету того времени. Зуев был также и профессором естественной истории в Главном народном училище, учрежденном в в Санкт-Петербурге для повышения образования учителей, одно время и редактором ежемесячного издания «Растущий Виноград», в - комплектовавшегося учениками народного училища; участвовал в переводе «Естественной Истории» Бюффона (10 ч. СПб., -); перевёл «Описание растений Российского государства» Палласа (ч. I, СПб., ), а вместе с Ф. Томанским - главный труд Палласа - «Путешествие по разным провинциям Российского государства» (5 т. СПб., -).

Напишите отзыв о статье "Зуев, Василий Фёдорович"

Примечания

Литература

  • Зуев, Василий Федорович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
  • М-в. Зуев, Василий Федорович // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. -М ., 1896-1918.
  • Сухомлинов , Древняя и Новая Россия ( , № 2).
  • Райков Б. Е. Академик Василий Зуев, его жизнь и труды. - М.: АН СССР, .
  • Зуев В. Ф. Описание живущих Сибирской губернии в Березовском уезде иноверческих народов остяков и самоедцов (в книге Зуев В.Ф. Материалы по этнографии Сибири XVIII в. (1771–1772). М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С предисловием и комментариями Г.Д. Вербова)
  • Зуев В. Ф. Путешественныя записки Василья Зуева от С. Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 году / В. Ф. Зуев / подгот. текста, вступ. статья, коммент. М. Э. Кавуна; Ин-т укр. археографии и источниковедения им. М. С. Грушевского НАН Украины. - Днепропетровск: Герда, 2011. - XXVIII, 394 с., ил., карт. - (Серия «EDITIO PRINCEPS»). - ISBN 978-966-8856-43-3.

Отрывок, характеризующий Зуев, Василий Фёдорович

И тут же мне стало на душе очень легко и спокойно. Наконец-то он всё-всё узнает и мне больше никогда не придётся ничего от него скрывать! Он был моим лучшим другом, который, к сожалению, не знал даже половины правды о том, в чём по-настоящему заключалась моя жизнь... Это было нечестно и это было несправедливо... И я только сейчас поняла, как странно было всё это время от папы скрывать мою «вторую» жизнь только лишь потому, что маме казалось – папа не поймёт... Я должна была дать ему ещё раньше такой шанс и теперь была очень рада, что могу это сделать хотя бы сейчас...
Удобно устроившись на его любимом диване, мы говорили очень долго... И как же сильно меня обрадовало и удивило то, что, по мере того, как я рассказывала ему о своих невероятных приключениях, папино лицо всё больше и больше светлело!.. Я поняла, что вся моя «невероятная» история его не только не пугает, а наоборот, почему-то делает очень счастливым...
– Я всегда знал, что ты у меня будешь особенной, Светленькая... – когда я закончила, очень серьёзно сказал папа. – Я тобой горжусь. Могу ли я чем-то тебе помочь?
Я была настолько потрясена происшедшим, что ни с того, ни с сего, разревелась навзрыд... Папа баюкал меня в своих руках, как маленького ребёнка, тихонечко что-то нашёптывая, а я, от счастья, что он меня понял, ничего не слышала, только понимала, что все мои ненавистные «тайны» уже позади, и теперь уж точно всё будет хорошо...
Я написала об этом дне рождения потому, что он оставил в моей душе глубокий след чего-то очень важного и очень доброго, без чего мой рассказ о себе наверняка оказался бы неполным...
На следующий день всё снова казалось обычным и каждодневным, как будто и не было вчера того невероятно счастливого дня рождения...
Привычные школьные и домашние заботы почти полностью загружали отпущенные сутками часы, а что оставалось – как всегда, было моим самым любимым временем, и использовать его я старалась очень «экономно», чтобы как можно больше полезного узнать, и как можно больше «необычного» в себе и во всём окружающем отыскать...
К «одарённому» соседскому мальчику меня, естественно, не подпускали, объясняя тем, что малыш простыл, но как я чуть позже узнала от его старшего брата, мальчик чувствовал себя совершенно прекрасно, и «болел» видимо только для меня...
Было очень жаль, что его мать, которая наверняка прошла в своё время достаточно «тернистый» путь того же самого «необычного», категорически не желала принять от меня никакую помощь, и старалась всячески оградить от меня своего милого, талантливого сынишку. Но это, опять-таки, был лишь один из множества тех горьких и обидных моментов моей жизни, когда никто не нуждался в предлагаемой мною помощи, и таких «моментов» я теперь уже старалась как можно тщательнее избегать... Опять же – людям невозможно было что-то доказать, если они не хотели этого принимать. А доказывать свою правду «с огнём и мечом» я никогда не считала правильным, поэтому предпочитала оставлять всё на самотёк до того момента, когда человек придёт ко мне сам и попросит ему помочь.
От своих школьных подружек я снова чуточку отдалилась, так как в последнее время у них появились почти что постоянно одни и те же разговоры – какие мальчишки им больше всего нравятся, и как можно было бы одного или другого «заполучить»... Откровенно говоря, я никак не могла понять, чем это так сильно их тогда привлекало, что они могли безжалостно тратить на это такие дорогие нам всем свободные часы, и при том находиться в совершенно восторженном состоянии от всего, друг другу сказанного или услышанного. Видимо, я для всей этой сложной эпопеи «мальчишки-девчонки» была почему-то пока ещё совершенно и полностью не готова, за что и получила от своих подружек злое прозвище – «гордячка»... Хотя, думаю, что именно гордячкой-то я никак не была... А просто девчонок бесило, что я отказывалась от предлагаемых ими «мероприятий», по той простой причине, что меня честно это пока ещё никак не интересовало, а выбрасывать своё свободное время напрасно я не видела никакой серьёзной на то причины. Но естественно, моим школьным товарищам такое моё поведение никоим образом не нравилось, так как оно, опять же, выделяло меня из общей толпы и делало другой, не такой, как все остальные, что, по мнению ребят, было по школьному «противочеловечно»...
Вот так, опять наполовину «отверженной» школьными друзьями и подружками, проходили мои зимние дни, что меня больше уже ничуть не огорчало, так как, поволновавшись из-за наших «взаимоотношений» несколько лет, я увидела, что, в конечном итоге, в этом нет никакого смысла, так как каждый живёт так, как считает нужным, ну, а что из нас получится позже – это уже, опять же, частная проблема каждого из нас. И никто не мог меня заставить праздно тратить моё «ценное» время на пустые разговоры, когда я предпочитала его проводить, читая интереснейшие книги, гуляя по «этажам» или даже катаясь по зимним тропинкам на Пурге...
Папа, после моего честного рассказа о моих «приключениях», почему-то вдруг (к моей огромной радости!!!) перестал считать меня «малым ребёнком» и неожиданно открыл мне доступ ко всем своим раннее не разрешённым книгам, что ещё больше привязало меня к «одиночеству дома» и, совмещая такую жизнь с бабушкиными пирогами, я чувствовала себя абсолютно счастливой и уж точно никоим образом не одинокой...
Но, как это было и раньше, долго спокойно заниматься моим любимым чтением мне было явно «противопоказано», так как, уже почти что в обязательном порядке, что-то «неординарное» обязательно должно было произойти... Так и в тот вечер, когда я спокойно читала новую книжку, с наслаждением хрустя только что испечёнными вишнёвыми пирожками, неожиданно появилась взвинченно-взьерошенная Стелла и безапелляционным голосом заявила:
– Как хорошо, что я тебя нашла – ты должна сейчас же со мной пойти!..
– А что такое случилось?.. Пойти куда? – удивившись такой необычной спешке, спросила я.
– К Марии, там Дин погиб... Ну, давай же!!! – нетерпеливо крикнула подружка.
Я сразу же вспомнила маленькую, черноглазую Марию, у которой был один-единственный друг – её верный Дин...
– Уже иду! – всполошилась я и быстро кинулась за Стеллой на «этажи»...

Нас опять встретил тот же хмурый, зловещий пейзаж, на который я уже почти не обращала внимания, так как он, как и всё остальное, после стольких хождений в Нижний Астрал, стал для нас почти что привычным, насколько можно было привыкнуть к такому вообще...
Мы быстренько осмотрелись вокруг, и тут же увидели Марию...
Малышка, сгорбившись, сидела прямо на земле, совершенно поникшая, не видя и не слыша ничего вокруг, и только ласково гладила замёрзшей ладошкой мохнатое, неподвижное тело «ушедшего» друга, как бы пытаясь этим его разбудить... Суровые, и горькие, совсем не детские слёзы ручейками струились из её грустных, потухших глаз, и, вспыхивая блестящими искорками, исчезали в сухой траве, орошая её на мгновение чистым, живым дождём... Казалось, весь этот и без того уже достаточно жестокий мир стал для Марии теперь ещё более холодным и ещё более чужим... Она осталась совсем одна, такая удивительно хрупкая в своей глубокой печали, и некому больше было её ни утешить, ни приласкать, ни хотя бы просто по-дружески защитить... А рядом с ней, огромным, неподвижным бугром лежал её лучший друг, её верный Дин... Она жалась к его мягкой, мохнатой спине, бессознательно отказываясь признавать его смерть. И упорно не желала его покидать, как будто зная, что даже сейчас, после смерти, он всё ещё также верно её любил и также искренне оберегал... Ей очень не хватало его тепла, его сильной «мохнатой» поддержки, и того привычного, надёжного, «их мирка», в котором обитали только лишь они вдвоём... Но Дин молчал, упорно не желая просыпаться... А вокруг него шныряли какие-то маленькие, зубастые существа, которые так и норовили ухватить хотя бы малый кусок его волосатой «плоти»... В начале Мария ещё пыталась отгонять их палкой, но, увидев, что нападавшие не обращали на неё никакого внимания, махнула на всё рукой... Здесь так же, как и на «твёрдой» Земле, существовал «закон сильного», но когда этот сильный погибал – те, кто не могли достать его живым, теперь же с удовольствием старались наверстать упущенное, «отведав» его энергетического тела хотя бы мёртвым...

Василий Фёдорович Зуев (1 (12) января 1754, Санкт-Петербург - 7 (18) января 1794, Санкт-Петербург) - русский учёный-биолог, путешественник. Академик Санкт-Петербургской Императорской Академии наук (1787).

Биография

Родился в семье солдата. Учился в академической гимназии и академическом университете, в 1774 командирован за границу. В Лейдене и Страсбурге изучал главным образом естественную историю, но также и физику, химию, метафизику и проч. По возвращении из-за границы, Зуев подвергся испытанию в Академии наук и за диссертацию «Idea metamorphoseos insectorum ad caetera animalia applicata» был назначен адъюнктом Академии; в 1787 произведён в академики.

Ещё в будучи студентом Академического университета Зуев участвовал в известной экспедиции Палласа, который посылал его для научных работ и наблюдений на Уральские горы, в Обдорск, в Берёзов для исследования Оби до Ледовитого океана, на Индерские горы и т. д..

Во время этих поездок Зуев собирал разные достопримечательности и редкости, обогатившие науку в учёных описаниях Палласа. Многие страницы в путевых записках Палласа принадлежат Зуеву. В 1781 году академия поручила Зуеву исследование края, не затронутого прежними экспедициями, а именно вновь приобретенных Россией территорий между реками Бугом и Днепром, устьем Днепра и его лимана с окрестностями.

Зуеву приходилось испытывать большую нужду, в частности во время экспедиций. Государственные чиновники, не понимавшие значение науки, создавали много затруднений и препятствий во время его путешествий. В таких тяжелых условиях приходилось работать Зуеву и позже, даже после того, как он получил звание академика. Однако Зуев был человек с характером, и, в случае необходимости, умел постоять за себя.

В. Ф. Зуев постоянно боролся с засильем иностранцев в тогдашней Академии наук. Он хотел привлечь к работе в Академии одаренных простых русских людей, в частности из тех, которых он знал из своих путешествий. Однако из этого ничего не вышло: царские вельможи и большинство академиков-иностранцев были против этого. Вопреки традициям тогдашней Академии наук, согласно которым научные труды писались на иностранном языке (немецком, французском или латинском), Зуев большинство своих трудов писал на русском языке. Он бережно собирал и вводил в свои работы народные русские названия животных и растений.

Известен случай возмущения академиков-иностранцев тем, что Василий Федорович писал письма в Академию на русском языке. За это он получил официальное предупреждение, что служащий Академии обязан писать «на понятном академикам новом языке».

О непростом положении ученых в царские времена свидетельствует и такой характерный факт из биографии В. Ф. Зуева. В 1784 году был объявлен приказ президента Академии наук княгини Дашковой - фаворитки Екатерины II - освободить выдающегося ученого от академической службы. Вся «вина» Зуева заключалась лишь в том, что он принял участие в работе Комиссии по учреждению народных училищ «без дозволения на то от начальства». Только благодаря энергичному ходатайству академика Палласа Дашкова отменила свой нелепый приказ.

Тяжелая жизнь, полная лишений и унижений, подорвала силы Василия Фёдоровича Зуева. Он умер в 1794 году, в 40 лет, простудившись во время экспедиции.

Труды

В своих «Путешественных записках от Санкт-Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 г.» (СПб. 1787, нем. перевод, Дрезден, 1789), Зуев описывает всё интересное, встретившееся ему на этом длинном пути, приводит исторические и статистические данные о различных местностях, сообщает сведения, касающиеся быта, образованности, нравов и верований жителей, напр., о духоборцах (он называет их «духоверцами»), цыганах и цыганском языке, дает наружное описание теперь уже исследованного Чертомлыцкого кургана и прочего.

Мемуары Зуева, напечатанные в изданиях Академии, относятся, главным образом, к зоологии; некоторые из видов, впервые описанных Зуевым, удержали навсегда его имя (Muraena alba Zuiew, Muraena fusca Zuiew и т. п.). Свои русские статьи Зуев помещал преимущественно в «Новых Ежемесячных Сочинениях» («О действии воздуха на тело человеческое», «Об огненных на воздухе явлениях», «О торфе», «О кормовых средствах» и др.), отчасти также в «Исторических Календарях».

Комиссия об учреждении училищ пригласила Зуева к участию в её трудах, и поручила ему составить для народных училищ «Начертание естественной истории» (СПб., 1786; 5 изд. 1814). По отзыву Палласа, этот труд Зуева превосходил все иностранные руководства по этому предмету того времени. Зуев был также и профессором естественной истории в Главном народном училище, учрежденном в 1784 в Санкт-Петербурге для повышения образования учителей, одно время и редактором ежемесячного издания «Растущий Виноград», в 1785-1787 комплектовавшегося учениками народного училища; участвовал в переводе «Естественной Истории» Бюффона (10 ч. СПб., 1789-1803); перевёл «Описание растений Российского государства» Палласа (ч. I, СПб., 1788), а вместе с Ф. Томанским - главный труд Палласа - «Путешествие по разным провинциям Российского государства» (5 т. СПб., 1773-1778).