Николай Николаевич Миклухо-Маклай (1846–1888) Русский этнограф. Изучал коренное население Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании (1870–1880-е годы), в том числе папуасов северо-восточного берега Новой Гвинеи (ныне Берег Миклухо-Маклая). Выступал против расизма.Миклухо-Маклай

Биография Николая Миклухо-Маклая

Миклухо-Маклай Николай Николаевич (рожд. 5 (17) июля 1846 г. – смерть 2 (14) апреля 1888 г.) — русский этнограф, антрополог и путешественник, выдающийся ученый, который изучил коренное население Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании. Его имя носит знаменитый Берег Маклая – участок северо-восточного побережья Новой Гвинеи.

Сейчас наверно никому не известна истинная протяженность его маршрутов. Ведь кроме знаменитых 15-ти месяцев жизни на Берегу Маклая было еще множество других путешествий, полных опасных приключений. Были собраны драгоценные материалы, которых хватило бы на добрый десяток путешественников.

Происхождение

Будущий путешественник родился 17 июля 1846 года в деревне Рождественской поблизости г. Боровичи Новгородской губернии. В роду числились выходцы из Германии, Польши, Шотландии. Его отец, Николай Миклуха, был дворянин, но в первую очередь гордился своим дедом Степаном – хорунжим одного из казацких малороссийских полков, отличившегося при взятии Очакова в 1772 году. Был он инженер-железнодорожник в чине капитана и первым начальником Николаевского вокзала в Петербурге. К несчастью, смерть отца очень сказалась на материальном положении семьи. Николаю к тому времени было 11 лет. Вдова с 5-ю детьми испытывала серьезные материальные трудности, но смогла дать детям хорошее образование.

Ранние годы. Юность. Обучение

Колю отдали в немецкую «Школу Св. Анны» в Петербурге, но после перевели во Вторую петербургскую гимназию. Но в шестом классе мальчика исключили за неуспеваемость и нарушение дисциплины. Это, впрочем, не смогло помешать будущему ученому в 1863 году поступить вольнослушателем в Петербургский университет на физико-математический факультет. Оттуда Николая также в скором времени исключили, несмотря на не совсем вразумительную формулировку – «…неоднократно нарушал во время нахождения в здании университета правила, установленные для этих лиц» (то есть вольнослушателей). Юноша был выгнан с «волчьим билетом», то есть без права учиться в других университетах России. Для продолжения образования, надо было отправляться за границу.

1864 год — молодой человек поступил на философский факультет одного из лучших европейских университетов в Гейдельберге. Но скоро студент разочаровался в философии и занялся медициной. Спустя какое-то время он перебрался в Йену.

В то время среди ученых-естествоиспытателей шли жаркие споры по поводу разных теорий . Одни утверждали, что все народы мира произошли от единого предка, другие отстаивали противоположную точку зрения. Среди них многие считали, что «цветные» народы стоят ближе к животным, чем европейцы. Несомненно, Николай не мог не интересоваться этими проблемами, однако в его жизни произошло важное событие, которое на время отодвинуло в сторону эти интересы.

Экспедиция на Мадейру и Канарские острова

В йенском университете преподавал известный естествоиспытатель, убежденный сторонник идей Дарвина, Эрнст Геккель. Новый студент в скором времени обратил на себя внимание профессора, и тот в 1866 году предложил ему принять участие в путешествии на Мадейру и Канарские острова в качестве своего ассистента. После этого, войдя во вкус полевой работы, Миклухо-Маклай направился в Марокко и пешком обошел эту небезопасную для европейца страну, потом побывал на Сицилии, в Испании и Франции.

Экспедиция на Красном море

В это время он под влиянием Геккеля занимался изучением морской фауны. Это же занятие он в 1869 году продолжил на Красном море. Чтобы избежать стычек с мусульманами, молодой ученый последовал примеру многих европейских путешественников, то есть выучил арабский язык и преобразился в араба: обрил голову, окрасил лицо и надел арабскую одежду. В таком виде с микроскопом в руках он бродил по берегам и коралловым рифам в поисках интересующих его морских обитателей. Но нестерпимая жара, голод и болезни расшатали его здоровье, пришлось вернуться на родину.

Эрнст Геккель (слева) с ассистентом Миклухо-Маклаем (1866)

Возвращение на родину

В России молодой ученый по рекомендации Геккеля стал работать под руководством одного из патриархов русской науки, академика Карла Бэра. Кроме морской фауны известного ученого очень интересовали проблемы происхождения человека. Он-то и утвердил своего молодого помощника в необходимости исследования первобытных народов с этнографическими и антропологическими целями. Николай мечтал из тропиков постепенно, в течение 8-9-ти лет, продвинуться на север, к Охотскому и Берингову морям. С этой идеей он, заручившись поддержкой видных ученых-путешественников, начал осаждать Русское географическое общество, в первую очередь его главу, известного мореплавателя Федора Литке.

Но к тому времени в русском правительстве, да и в самом Географическом обществе интерес к научным исследованиям в Тихом океане значительно был утерян. И тем не менее, Миклухо-Маклай все же смог выхлопотать разрешение на то, чтобы его взяли на российское военное судно, направлявшееся в интересующий его район. В заливе Астролябия на Новой Гвинее, где не ступала нога белого человека, он в сопровождении двух слуг должен был высадиться на берег и остаться там среди папуасов, слывших и в действительности являвшихся людоедами. На нужды экспедиции Географическим обществом была выделена ничтожная сумма в 1350 рублей.

Первая экспедиция на Новую Гвинею

1870 год, 27 октября — военный корвет «Витязь» вышел из Кронштадта. Его маршрут проходил через Магелланов пролив, потому путешественник смог провести кое какие исследования на островах Пасхи, Таити и Самоа. У основной цели своего путешествия Николай Николаевич оказался 19 сентября 1871 года. И капитан корвета Назимов, и видавшие виды матросы «Витязя» полагали, что высаживаться необходимо лишь в сопровождении вооруженного отряда. Но Миклухо-Маклай отказался. Вместе с двумя слугами, Ульсоном и Боем, он отправился к берегу.

Незваные гости были враждебно встречены папуасами. В них стреляли, правда, с намерением напугать, а не убить. Перед их лицами размахивали копьями. Но поразительная выдержка и презрение к смерти Маклая, а также его всегда ровное и дружелюбное поведение помогли преодолеть недоверие. Об этом может красноречиво свидетельствовать знаменитый эпизод: Миклухо-Маклай смог заставить себя заснуть в присутствии угрожавших ему оружием туземцев. В скором времени папуасы были в восторге от своего гостя. Они стали его друзьями, часто приходили в гости, приносили подарки.

Что бы посмотреть на Тамо-руса (Русского человека) приезжали даже с других островов. Туземцы разрешали путешественнику измерять себя, состригать волосы с головы (правда, в обмен на пряди волос самого Маклая). Он свободно мог передвигаться по острову, сделал прекрасные зарисовки, осуществил съемку участка побережья от мыса Круазиль до мыса Короля Вильгельма. При помощи хозяев острова Тамо-рус собрал уникальные коллекции, в т. ч. человеческих черепов, крайне необходимых для антропологических исследований.

Ученый не только занимался изучением папуасов – он делил с ними радость и горе, лечил, рассказывал о далеких странах. Путешественник смог во время своего пребывания прекратить междоусобные войны на острове. Туземцы платили ему привязанностью, а как-то раз даже устроили для него смотр невест, остерегаясь, что соседи с Били-Били и Бонгу переманят к себе почетного гостя. От участи быть мужем сразу трех папуасок еле-еле удалось избавиться. Николай Николаевич заявил, что женщины много шумят, а он любит тишину. Это было понятно, и туземцы отстали.

1) Миклухо-Маклай с папуасом Ахматом (1874-75)
2) Миклухо-Маклай в Квинсленде (1880)

«Человек с Луны»

Тем не менее папуасы были вовсе не безобидны. В их миролюбии сыграли роль не только личные качества ученого и его доброе отношение к туземцам. Поначалу новогвинейцы, видимо, считали путешественника каарам-тамо (Человеком с Луны), бессмертным, потому не трогали, а только пугали. Надо отдать должное ученому – он не обольщался на счет хозяев острова. Когда от воспаления брюшины умирал Бой, от Миклухи-Маклая не укрылось, что туземцев очень интересует, умрет или нет его слуга. Если умрет, то пришельцы окажутся вовсе не богами, а простыми людьми.

Трудно сказать, что бы произошло, если бы Бой умер на глазах у папуасов. Возможно, те захотели бы убедиться в бессмертии ученого опытным путем. Но это произошло ночью, Маклай предпочел не рисковать и опустил тело слуги в океан, чтобы не спровоцировать туземцев на агрессивные действия. Он прекрасно знал о людоедстве своих опасных друзей и имел прямые доказательства тому. Однажды в подарок ему вместе с плодами хлебного дерева принесли куски человеческого мяса. Гости с соседнего острова Витязь знаками дали понять понравившемуся им Тамо-русу, что никогда не съедят его – найдется достаточно других.

Но постепенно все опасения отошли на задний план, но Маклаю становилось все тяжелей заниматься работой. Ульсон был плохой помощник, он часто болел и был ленив. Исследователя также трепала жестокая лихорадка, обострились хронические заболевания – катар желудка и кишок, появились язвы на ногах. Кроме этого, продукты с «Витязя» подошли к концу, а на острове было очень мало белковой пищи. Непривычный к этому путешественник стал слабеть, но продолжал исследовать даже реакции своего организма на местные условия.

На клипере «Изумруд»

А тем временем в немецких газетах было опубликовано сообщение о том, что Миклухо-Маклай погиб. Русское правительство отправило для выяснения его судьбы клипер «Изумруд». 1872 год, 19 декабря — он вошел в бухту Астролябия. Узнав о том, что их соотечественник жив, матросы громко закричали «ура!», страшно перепугав этим туземцев. Столкновения, однако, не произошло.

Поначалу ученый, несмотря на ужасное физическое состояние, наотрез отказался уезжать, не закончив работу. Он был убежден, что Географическое общество не даст деньги на новую экспедицию, и просил только оставить ему продовольствие. Но капитан «Изумруда» уговорил исследователя отдохнуть в нидерландских колониальных владениях в Восточной Индии. Ему было точно известно, что скоро в эти места прибудет научная экспедиция, которая сможет взять его с собой. Трогательно простившись с папуасами и пообещав, что возвратится, Тамо-рус под грохот длинных новогвинейских барабанов благополучно отбыл на борт корабля.

На Филиппинах, в Сингапуре, на о. Ява

Но следующая встреча с папуасами, произошло не так скоро, как предполагал ученый. По дороге он пришел к выводу о необходимости сравнительного изучения папуасов, меланезийцев и филиппинских негритосов. С этой целью Миклухо-Маклай побывал на Филиппинах, остановился в Сингапуре, на о. Ява, где жил в резиденции генерал-губернатора в г. Бейтензорге. В городе, название которого в переводе означает «беззаботный», путешественник смог отдохнуть, подлечится, разобрать материалы первой экспедиции.

Второе путешествие на Новую Гвинею

1873 год — он снова отправился в длительное путешествие, вначале на о. Амбоин в Южном Молуккском архипелаге, а потом на берег Папуа-Ковиай Новой Гвинеи. Там у мыса Айва ученым была построена хижина в которой он и поселился. Теперь его сопровождение насчитывало 16 человек.

Однажды ученый ушел далеко в глубь острова, чтобы исследовать район возле озера Камака-Валлар. Там он открыл неизвестное ранее племя папуасов ваау-сирау. А тем временем на берегу разыгралась страшная трагедия. На местных папуасов напали туземцы из бухты Кируру. Папуасы из Кируру победили, а заодно разграбили хижину Маклая, с особой жестокостью убили его людей, в т. ч. нескольких женщин и ребенка. Одну из несчастных разрубили тут же на столе на куски, вероятно, чтобы потом не тратить время на разделывание мяса. Кроме этого, источники вблизи хижины оказались отравленными.

Как выяснилось позднее, папуасы разыскивали Маклая, чтобы убить. Их подстрекал к этому давний недоброжелатель Тама-руса, глава одной из близлежащих деревень по имени Суси. Спустя несколько дней большой отряд повторил нападение, но ученый и оставшиеся в живых члены его группы смогли успеть перебраться на о. Айдум.

В скором времени на острове появился Суси с отрядом. Маклай, по-видимому, отличавшийся отчаянной храбростью, узнав об этом, спокойно допил кофе, взял пистолет и в сопровождении всего двух человек отправился к пироге, на которой прибыли разбойники. Суси не было видно. Тростниковая крыша не давала возможности заглянуть в глубь лодки. Тогда Маклай сдернул крышу, схватил огромного папуаса за горло и приставил пистолет к его виску. Спутники Суси не посмели вмешаться даже тогда, когда их командира связали. Позже его передали голландским властям. Больше Маклая и его спутников не тревожили.

Закончив работу, ученый возвратился на Амбоин, где тяжело заболел лихорадкой. В Европе о нем в течении долгого времени ничего не знали. Английское правительство приказало капитану одного из своих военных кораблей срочно заняться поисками. Тот выполнил задание, но нашел исследователя в таком состоянии, что не сомневался в его близкой смерти. Но сила духа Тамо-руса снова смогла победить смерть. Он снова продолжил исследования на Малаккском полуострове, где в верховьях р. Пахан нашел остатки вымирающего племени оран-секай (семанг), но из за приступов лихорадки был вынужден отправиться в Сингапур.

Карта путешествий Миклухо-Маклая

Возвращение в бухту Астролябии

Едва оправившись от болезни, Миклухо-Маклай в 1876 г. посетил о. Яп (Каролинские острова), острова Адмиралтейства, а потом выполнил обещание и вернулся в бухту Астролябии.

Тут Тамо-русо был встречен с восторгом. На протяжении нескольких дней продолжался праздник общения со старыми знакомыми. Старая хижина была разрушена землетрясениями и муравьями, но матросы с корабля и туземцы выстроили новую. Маклай сам посадил вокруг нее пальмы и разбил новый огород. Научная работа была продолжена. За 17 месяцев ученый смог исследовать 150 папуасов, собрать уникальные сведения о папуасских танцах, бытовых пантомимах, праздниках.

Было ясно, что туземцы крепко полюбили своего необычного друга. Однако вопрос о бессмертии Человека с Луны по-прежнему мучил их. Как-то раз один из туземцев, которому путешественник когда-то спас жизнь, прямо спросил, может ли он умереть. Ученый не хотел лгать другу и нашел соломоново решение. Он взял копье и передал его туземцу, чтобы тот сам смог выяснить интересующий его вопрос. Расчет был верен: тот не смог поднять руку на Тамо-руса.

Дни и месяцы летели быстро. К лихорадке исследователя прибавилась еще и невралгия. Потому, когда к берегу случайно подошла британская шхуна, он решил покинуть Новую Гвинею. Пообещав возвратиться, он предупредил друзей, что сюда могут приплыть злые белые люди, которые будут убивать и забирать людей в рабство.

Третье путешествие на Берег Маклая

В 1881 и 1883 гг. Маклай побывал на островах Новая Каледония, Новые Гебриды, Санта-Крус, Адмиралтейства и вновь собрал значительное количество материалов по антропологии, этнографии, зоологии и географии. 1883 год — он в третий – и последний – раз посетил Берег Маклая, но прожил там лишь восемь дней. Здесь его ожидали печальные перемены. На берегу побывали торговцы «черным товаром». Многие друзья были убиты или умерли. Оставив папуасам быка, корову, козла и козу, семена кукурузы и других растений, Маклай снова отправился в Сидней. Врачи давно предупреждали, что тропики оказывают пагубное влияние на его здоровье, а климат Австралии, наоборот, – благоприятен.

Сидней. Женитьба

Сидней был хорошо знаком ученому. Там при его непосредственном участии была создана зоологическая станция. В этом активную поддержку ему оказал премьер-министр австралийского штата Новый Южный Уэльс, сэр Джон Робертсон. Его дочь, 22-х летняя Маргарет, в скором времени стала самым дорогим человеком для Маклая. Молодая женщина отвечала ему взаимностью. Несмотря на серьезные препятствия, возникшие из-за различия вероисповеданий, влюбленные все же соединились. Маклай добился разрешения царя на освящение брака по протестантскому обряду. А православный обряд был совершен тремя годами позже в Вене, по пути в Россию.

Смерть

Супруги прожили вместе лишь 4 года. 1887 год — с двумя маленькими сыновьями они приехали в Петербург. Закончить обработку материалов экспедиций путешественник не успел. Только часть его колоссальной работы была опубликована в немецких и русских журналах. Закончились неудачей и его попытки оградить туземцев от насилия со стороны европейских стран. 1888 год — Германия объявила Новую Гвинею своим владением. Миклухо-Маклай успел выразить протест, но 14 апреля этого же года скончался в Петербурге. Ему было всего 41 год.

Память

Маргарет с детьми вернулась в Сидней. Все из наследия мужа, что представляло малейшую научную ценность, она передала музеям Петербурга и Сиднея. Все оставшиеся 48 лет жизни она чтила память о Николае Николаевиче и воспитывала детей и внуков с чувством благоговейной памяти об отце и деде. Их потомки сейчас живут в Австралии и бережно хранят память о своем удивительном предке.

Результатом титанической исследовательской работы Миклухо-Маклая Николая Николаевича стали веские доказательства того, что «дикие» народы Новой Гвинеи, Малайи, Австралии, Океании, а значит, и других неевропейских территорий, – совершенно равны так называемым «цивилизованным» народам планеты. Он изучил биологические и физиологические свойства мозга темнокожих, строение их черепа и на этой основе смело, вопреки утверждению многих поклонников расового превосходства белых (да и то не всех белых), заявил: никаких расовых различий в функционировании мозга у народов Земли не существует.

Николай Николаевич Миклухо-Маклай (1846-1888)

Николай Николаевич Миклухо-Маклай - знаменитый русский путешественник, совершивший ряд экспедиций на неисследованную до этого Новую Гвинею и другие острова Тихого океана, исследователь первобытной культуры, собравший богатейшие материалы о первобытных народах. Николай Николаевич Миклухо-Маклай родился 17 июля 1846 г. в селе Рождественском, близ города Боровичи Новгородской губернии. Его отец - Николай Ильич Миклуха - был инженер-капитаном, а прадед Степан - хорунжим одного из казацких малороссийских полков, отличившегося при взятии Очакова в 1772 г. Мать его Екатерина Семёновна тоже была из военной семьи. У Николая Ильича Миклухи было четыре сына и дочь. Николай Николаевич был вторым. Все дети носили фамилию отца. Но Николай Николаевич с юношеских лет стал называть себя Миклухо-Маклаем. Отец Миклухо-Маклая умер, когда мальчику было 11 лет. При жизни отца он учился дома. После смерти отца мать отдала его в школу в Петербурге, а затем он был переведён во 2-ю петербургскую гимназию.

Гимназии Н. Н. Миклухо-Маклай не окончил; из-за частых недоразумений с учителями и препирательств с ними он был вынужден уйти из 6-го класса. В 1863 г. семнадцатилетний Н. Н. Миклухо-Маклай поступил вольнослушателем Петербургского университета по отделению естественных наук физико-математического факультета, откуда весною 1864 г. был уволен "за неоднократные нарушения правил, установленных для вольнослушателей".

Для продолжения образования Н. Н. Миклухо-Маклай выехал за границу. В течение двух лет он слушал физиков и натуралистов и отчасти юристов и философов в Гейдельбергском университете. В Лейпциге Н. Н. Миклухо-Маклай усердно занимался на медицинском факультете анатомией, одновременно слушая лекции по естественным наукам и на других факультетах. Интерес к сравнительной анатомии у него сохранился на всю жизнь. Даже всецело отдавшись изучению первобытных народов, он не оставлял анатомических работ. Своё медицинское образование Н. Н. Миклухо-Маклай продолжил в Иене, где посещал лекции знаменитого Эрнста Геккеля, тогда ещё молодого профессора зоологии, оказавшего на него благотворное влияние в развитии самостоятельных научных изысканий.

Завершив своё естественно-историческое образование, Н. Н. Миклухо-Маклай отдался изучению широчайших научных проблем, посвящённых происхождению жизни, развитию видов, законам эволюции органического мира. Вместе с Э. Геккелем, ассистентом которого он стал в 1866 г., он совершил своё первое путешествие на Канарские острова. Здесь он занимался анатомией губок и изучением мозга хрящевых рыб. Возвратившись из экспедиции в 1867 г., Н. Н. Миклухо-Маклай вёл сравнительно-анатомические работы в Мессине, куда отправился с доктором Дорном, пропагандистом организации морских зоологических станций. В 1869 г. Н. Н. Миклухо-Маклай совершил поездку по берегам Красного моря, собирая материал для своих больших обобщений. Во избежание преследования со стороны арабов Н. Н. Миклухо-Маклай преобразился в мусульманина: он обрил голову, окрасил лицо, надел арабский костюм, приобрёл некоторое знакомство с языком и внешними мусульманскими обычаями. В этом виде он и странствовал по коралловым рифам Красного моря с микроскопом, один, подвергаясь многим лишениям и опасностям. Приходилось выносить температуру более 35°, лихорадку, скорбут и, в довершение всего, голод. Но, несмотря на всё это, Н. Н. Миклухо-Маклаю удалось собрать богатые зоологические и сравнительно-анатомические материалы. Вскоре он направился в Константинополь и Одессу, посетил южный берег Крыма и побывал на Волге, собирая материалы по анатомии хрящевых рыб. Отсюда он приехал в Москву на 2-й съезд русских естествоиспытателей и врачей, где выступил с докладом о необходимости организации русских зоологических и биологических станций на Чёрном, Балтийском, Каспийском и Белом морях, на Волге и других реках. Эта идея Н. Н. Миклухо-Маклая на съезде встретила сочувствие. Вскоре стали появляться русские зоологические станции. Но полностью широкий план научных исследований, предложенный Н. Н. Миклухо-Маклаем, не был осуществлён из-за отсутствия средств.

Из Москвы Н. Н. Миклухо-Маклай прибыл в Петербург и был радушно принят в Академии наук, где ему предложили заняться коллекцией губок из богатых академических собраний. На заседании Русского географического общества в Петербурге Н. Н. Миклухо-Маклай сделал доклад об особенностях Красного моря, о его фауне, характере берегов и быте населения. Тогда же у него созрела идея путешествия на обширные территории островов Тихого океана для изучения быта и нравов первобытных народов. Она отвлекала Н. Н. Миклухо-Маклая от обработки огромных собранных им естественно-исторических материалов. Но для него "поле научных наблюдений" всё ещё оставалось "белым", неисследованным. Ни лично собранные материалы, ни академические коллекции не казались ему достаточными для увлекавших его грандиозных обобщений. Молодой и энергичный путешественник, одержимый стремлением дать науке всё новые и новые богатства фактического материала, рвётся в "поле", которым на этот раз для него является Тихий океан.

"Выбирая в 1868 г. ту часть земного шара, которой предполагал посвятить свои исследования, - пишет Н. Н. Миклухо-Маклай в своём сообщении Русскому географическому обществу в 1882 г., - я остановился на островах Тихого океана и преимущественно на Новой Гвинее, как острове наименее известном..., имея в виду, главным образом, цель - найти местность, которая до тех пор, до 1868 г., ещё не была посещена белыми. Такою местностью был северо-восточный берег Новой Гвинеи, около бухты Астролябия". Его Н. Н. Миклухо-Маклай назвал: "Берег Маклая". Объясняя причины, в силу которых он оставил зоологию и эмбриологию и посвятил себя этнологии, Н. Н. Миклухо-Маклай пишет: "Всё-таки почёл за более важное: обратить моё внимание на status praesens житья-бытья папуаса, полагая, что эти фазы жизни этой части человечества при некоторых новых условиях (которые могут явиться каждый день) весьма скоро преходящи. Те же райские птицы и бабочки будут летать над Новой Гвинеей даже в далёком будущем".

27 октября 1870 г. из Кронштадта вышел в кругосветное плавание русский военный корвет "Витязь". На нём отправился в далёкое путешествие и Н. Н. Миклухо-Маклай. Путь "Витязя" лежал через Магелланов пролив, и это дало возможность Н. Н. Миклухо-Маклаю заняться научными наблюдениями в разных пунктах Атлантики и Тихого океана. В сентябре 1871 г. Н. Н. Миклухо-Маклай прибыл на северо-восточный берег огромного (785 000 квадратных километров) пустынного острова Новая Гвинея в бухту Астролябия, где и поселился в небольшой хижине с двумя слугами.

Н. Н. Миклухо-Маклай был встречен туземцами-папуасами враждебно. Они указывали ему жестами на море, требуя его удаления. "Доходило, - писал Н. Н. Миклухо-Маклай, - даже до того, что они почти ежедневно, ради потехи, пускали стрелы, которые пролетали очень близко от меня". Но уже скоро папуасы его так полюбили, что, когда за ним в декабре 1872 г. пришёл русский военный корвет "Изумруд", туземцы не пускали его и уговаривали остаться у них навсегда; они водили его по деревням, заявляли о своей дружбе, обещали построить для него новый дом вместо хижины, развалившейся к этому времени, предлагали в жёны любую девушку. Н. Н. Миклухо-Маклай обещал своим новым друзьям вернуться. "Обдумав совершенно объективно все обстоятельства своего первого пребывания между туземцами и последующего знакомства с ними, - пишет Н. Н. Миклухо-Маклай, - я пришёл к заключению, что хорошим результатом сношений с дикарями я обязан, главным образом, своей сдержанности и терпению". Правдивость Н. Н. Миклухо-Маклая, его внимательная дружественность к папуасам поразили и очаровали их, и они решили, что он - особый человек, "каарам-тамо", что значит "человек с Луны". Его родину, Россию, они тоже считали находящейся на Луне.

Искренний друг первобытных людей, Н. Н. Миклухо-Маклай, живя с папуасами, оставался всё время самим собой, культурным европейцем, учёным. Поселившись на берегу, между двумя деревнями Горенду и Гумбу, Н. Н. Миклухо-Маклай жил в своей хижине Гарагаси независимо от туземцев. Но они всё чаще и охотней посещали его. Когда им угрожала война с туземцами более отдалённых деревень, они приводили к нему своих жён и детей и оставляли их под его покровительством. Сближению с папуасами Новой Гвинеи много помогало Маклаю (так его звали туземцы) знание их языка; их язык он изучал удивительно терпеливо, тщательно, не позволяя себе никаких собственных выдумок относительно его звукового состава, грамматических форм и значения слов. Это было большим научным достижением, благодаря которому меланезийский язык папуасов впервые в его истинном виде стал известен европейской науке. Но Н. Н. Миклухо-Маклай изучил не только меланезийский язык папуасов вообще, к которому принадлежал язык папуасов берега Маклая, но также малайский язык, который помогал ему пользоваться переводчиками-малайцами в сношениях с племенами Полинезии, Меланезии и Микронезии.

Не только знание языка и деликатное обращение с дикарями сближало Н. Н. Миклухо-Маклая с ними, но и близкое его участие в их жизни, не лишённой трагических моментов. Так, он добился прекращения междуусобных войн между отдельными группами дикарей. "Моё влияние на туземцев, - говорит Н. Н. Миклухо-Маклай, - оказалось так сильно, что мне удалось совершенно прекратить, на всё время моего пребывания, постоянные междуусобные войны. Эти войны имеют более характер убийств... Войны страшно вредили всему населению, так что туземцы боялись отходить на несколько часов от своих селений. Вследствие своего авторитета, как "человека с Луны", я имел возможность положительно запретить войны и вскоре увидел хороший результат этого запрещения".

Н. Н. Миклухо-Маклай посетил Новую Гвинею пять раз. И неизменно он привлекал внимание и дружественные чувства населения этой части Меланезии. Однако на каждом новом месте приходилось быть настороже. Так, во второе путешествие на Новую Гвинею Н. Н. Миклухо-Маклай выбрал для высадки берег Папуа-Ковиай, о жителях которого между малайцами ходили самые ужасные рассказы, как о людоедах, морских пиратах, грабящих суда и поедающих матросов. Оставив здесь в своей хижине около 10 человек, Н. Н. Миклухо-Маклай с остальными людьми отправился в глубь Новой Гвинеи. Когда он вернулся, всё оказалось разграбленным местными папуасами берега Папуа-Ковиай, люди убиты, источники пресной воды отравлены. "Несмотря, однако, на этот неприятный эпизод, - писал Н. Н. Миклухо-Маклай, - я решил остаться на Новой Гвинее". В течение целого месяца он не оставлял намерения наказать главного зачинщика нападения. "Хотя человек этот, - говорит Н. Н. Миклухо-Маклай, - был втрое сильнее меня, но нервы мои оказались крепче, и мне удалось взять его в плен живым. Моё появление перед ним среди окружавших его дикарей было так неожиданно, что когда я приказал своим людям связать разбойника, то не встретил ни малейшего сопротивления со стороны толпы папуасов, которые даже помогли моим людям перенести остаток моих вещей и пленника на урумбай (парусную лодку с каютой)".

По существу папуасы берега Папуа-Ковиай, на котором поселился Н. Н. Миклухо-Маклай во второе путешествие на Новую Гвинею, были такие же мирные дикари, как и папуасы берега Маклая. Но европейцы и малайцы, посещавшие их и ведшие торговлю невольниками, изменили их мирный быт, посеяв среди них междуусобицу и взаимное истребление. В конце концов папуасы, жившие у берега, бросили свои хижины и плантации и обратились в водных номадов, скитаясь в пирогах вдоль берегов. Воспользовавшись гостеприимством генерал-губернатора Лаудона, Н. Н. Миклухо-Маклай описал ему в полуофициальном письме бедственное положение папуасов берега Папуа-Ковиай и недопустимое обращение с ними малайцев, ведущих торговлю невольниками, с тем, чтобы голландское правительство приняло меры к искоренению торговли невольниками.

Н. Н. Миклухо-Маклай пытался бороться и против безжалостной эксплоатации папуасов трэдорами (купцами из белых европейцев) и деятельности тичеров, т. е. миссионеров, состоявших преимущественно из малайцев и занимавшихся, главным образом, торговыми операциями. Тичеры и трэдоры прививали первобытным людям дурные навыки - привычку к водке и табаку, распространяли среди них болезни и истребляли их, вывозили их в европейские колонии.

Когда Н. Н. Миклухо-Маклай впервые приехал на Новую Гвинею и поселился на берегу Маклая, он застал папуасов этой местности почти в первобытном состоянии. "Туземцы этого берега, - писал Н. Н. Миклухо-Маклай, - не находились до моего приезда в соприкосновении ни с белою, ни с малайскою расами", тогда как на других островах Меланезии папуасская раса являлась более или менее смешанной с другими расами. Папуасы берега Маклая в его время жили жизнью каменного века. Они не умели даже добывать огонь и всегда держали у себя костёр или горящее бревно, зажжённое когда-то от горящего дерева, полученного от малайцев или белых. Переселяясь и странствуя, они носили с собой горящее бревно. Вся семейная и общественная жизнь папуасов, описанная Н. Н. Миклухо-Маклаем, характерна своей первобытной простотой, о которой писали и другие. Но в его описаниях нет ничего присочинённого, субъективного, тогда как в описаниях миссионеров и случайных путешественников есть значительная доля фантазии, выдумки, преднамеренного желания выделить папуасов как расу, самой судьбой обречённую на эксплоатацию и вымирание. Такое отношение к первобытным племенам возмущало и огорчало Н. Н. Миклухо-Маклая - человека большого сердца и искреннейшего друга первобытных народов. При каждом сколько-нибудь подходящем случае он подымал голос протеста против варварского отношения к ним, выступая на защиту первобытных людей.

Неустанно думая об их защите, помощи им, Н. Н. Миклухо-Маклай в то же время продолжал свои научные искания в области подлинной первобытной культуры, разных её видоизменений от расовых смешений и под влиянием воздействия на неё европейской цивилизации. Он задался целью изучить антропологически всю меланезийскую группу, в которую входят и папуасы. Курчавые волосы папуасов, в отличие от прямых волос малайцев, полинезийцев и микронезийцев, строение черепа, цвет кожи, рост и прочие антропологические признаки подверглись тщательному изучению Н. Н. Миклухо-Маклаем. Встретив в литературе указание на то, что у папуасов волосы растут не сплошь по всей голове, а пучками, оставляя голые безволосые пятна, Н. Н. Миклухо-Маклай решил проверить это указание, на основе которого противники принципа единства всего человеческого рода доказывали, что папуасы - "низшая раса", совершенно исключающая вероятность поднятия их уровня развития до европейского. В результате тщательных наблюдений над характером роста волос у папуасов Н. Н. Миклухо-Маклай говорит: "Я убедился положительно, что у папуасов ни в каком возрасте особенной пучкообразной группировки волос не существует".

Тщательные антропологические искания Н. Н. Миклухо-Маклая были причиной его многочисленных путешествий по островам Тихого океана, материалы которых, даже в виде дневников, составили бы многотомное издание. Среди этих путешествий особенно замечательно знаменитое путешествие Н. Н. Миклухо-Маклая по Малайскому полуострову. Дневник первого путешествия (22/XI 1874 г. - 2/II 1875 г.) напечатан в русском издании Академией наук СССР. Это путешествие было связано с необыкновенными трудностями и огромными лишениями, но оно прославило имя Миклухо-Маклая по всему Индийскому и Тихому океанам. Н. Н. Миклухо-Маклай, делавший отличные зарисовки во всех своих путешествиях, оставил и от малайского путешествия много оригинальных зарисовок голов, фигур, построек и многого другого.

После своих утомительных путешествий, Н. Н. Миклухо-Маклай неоднократно приезжал в Сидней на отдых. Здесь он в 1884 г. женился на Маргарите Робертсон; от этого брака он имел двух сыновей: Александра-Нильса и Владимира-Оллана. В мае 1887 г., совсем больной, Н. Н. Миклухо-Маклай с женой и детьми приехал из Сиднея в Петербург. Здесь он и умер на 42-м году жизни 14 апреля 1888 года.

Дневники и отчёты о путешествиях, научных наблюдениях и лабораторных биологических исследованиях Н. Н. Миклухо-Маклая, его антропологические и этнологические коллекции являются богатейшим научным кладом, который ждёт ещё полного своего раскрытия: наследство Н. Н. Миклухо-Маклая ещё даже не опубликовано полностью. Сам он успел опубликовать 76 работ, принесших ему широкую известность. Н. Н. Миклухо-Маклай был человеком большого научного кругозора, человеком большой идеи о правде и справедливости в царстве единого человеческого рода. Всё привлекательно в Н. Н. Миклухо-Маклае как учёном: и научная страсть, и размах маршрутов, и высоко-научное понимание первобытной культуры, как ранней стадии умственного и духовного развития человечества, через которую проходили все народы мира, и исключительно честное отношение Н. Н. Миклухо-Маклая к этим народам-детям. Но в детски-наивный мир жителей островов Тихого океана ворвалась из Европы "цивилизация". Н. Н. Миклухо-Маклай глубоко осознал это трагическое столкновение. "Цивилизованные" коммерсанты, торговцы невольниками и прочие эксплуататоры и угнетатели уничтожали последние следы человеческого достоинства папуасов и других "дикарей", безжалостно истребляли их, навсегда разрушали стройный и цельный мир их первобытной культуры, лишая науку возможности вскрыть тайны ранней стадии человеческой цивилизации.

Н. Н. Миклухо-Маклай стремился предпринять ряд решительных действий, чтобы сохранить хотя бы папуасов берега Маклая до более благоприятного будущего, в которое он верил и не мог не верить. Н. Н. Миклухо-Маклай обратился к императору Александру III с просьбой взять берег Маклая под державный протекторат России и защитить папуасов от эксплоатации торговцев и угнетателей. Царь приказал образовать по этому делу специальный комитет. Комитет, однако, отказал Маклаю в его ходатайстве. Тогда он обратился к русской интеллигенции, ещё не забывшей утопического "хождения в народ". Её он призывал на Новую Гвинею создать добровольную колонию и быть среди папуасов честными и благодетельными носителями светлой человеческой культуры.

Мечты истинного энтузиаста науки, отдавшего жизнь идее равенства, свободы и дружбы народов, не могли быть осуществлены в условиях человеконенавистнического капиталистического общества.

Главнейшие труды Н. Н. Миклухо-Маклая: Острова Адмиралтейства. Очерки из путешествия в западную Микронезию и северную Меланезию, Спб., 1877. Путешествия: т. 1. Океания. Новая Гвинея, М.-Л., 1940; т. II. Океания. Индонезия, М.-Л., 1941.

О И. Н. Миклухо-Маклае: Водовозов Н., Миклухо-Маклай, М., 1938; Коротков Е., Замечательный русский путешественник, друг диких Н. Н. Миклухо-Маклай, М., 1915; Лебедев Н. К., Один среди дикарей. Жизнь и путешествия Миклухо-Маклая, М.-Л., 1928; Марков С. Н., Николай Николаевич Миклухо-Маклай (Биографический очерк), М., 1944; Янчук Н. Я., Н. Н. Миклухо-Маклай и его учёные труды, Спб., 1913; Берг Л. С, Очерки по истории русских географических открытий, М.-Л., 1946. Его же, Всесоюзное географическое общество за сто лет, М.-Л., 1946.

Николай Миклухо-Маклай родился 17 (5) июля 1846 года в семье железнодорожного инженера. Место рождения - село Языково-Рождественское Боровичского уезда Новгородской губернии.

Потомственное дворянство для семьи заслужил запорожский казак Степан Миклуха, отличившийся при взятии Очакова. В 1858 году семья переехала в Санкт-Петербург, где Николай продолжил обучение во Второй Санкт-Петербургской гимназии. Не окончив гимназию, Миклухо-Маклай стал вольнослушателем на физико-математическом факультете Петербургского университета.

Учеба продолжалась недолго. Миклухо-Маклай, активный участник студенческих волнений, был отчислен из университета без права поступления в другие. Студенческое землячество поддержало опального товарища. Были собраны деньги, на которые он уехал в Гейдельбергский университет в Германии, где продолжил учебу - на философском факультете. Вскоре он перевелся на медицинский факультет Лейпцигского, а затем Йенского университета. Здесь он познакомился с известным зоологом Э. Геккелем, вместе с которым в качестве ассистента совершил путешествие на Канарские острова и в Марокко. Окончив университет, Николай Николаевич совершил самостоятельное путешествие по побережью Красного моря и 1869 году вернулся на родину.

Здесь Николай Николаевич перешел к активному изучению вопросов естествознания, антропологии, этнографии и географии, и следующей страницей в биографии Миклухо-Маклая становится длительное путешествие, в которое он отправился в 1870 году. На военном корабле «Витязь» он достиг Новой Гвинеи. Здесь, среди аборигенов (папуасов), он провел два года, изучая их быт, обычаи, религиозные обряды. Позже начатые наблюдения он продолжил на Филиппинах, в Индонезии, на полуострове Малакка и островах Океании.

В 1876-1877 годах он вернулся на уже изученные берега северо-восточной Новой Гвинеи. Плохое самочувствие и общее истощение вынудили его покинуть остров и отбыть в Сингапур. Лечение продолжалось шесть месяцев. Средств вернуться в Россию не было, и он переехал в Австралию, где одно время жил у российского вице-консула.

Потом он перебрался к общественному деятелю, ученому-зоологу и председателю Линнеевского общества Нового Южного Уэльса У. Маклею. С его помощью было реализовано предложение Миклухо-Маклая - строительство Австралийской зоологической станции, которая в дальнейшем получила название Морской биологической станции.

В 1879-1880 годах он - участник экспедиции на острова Меланезии и снова возвращается в «родные» места Новой Гвинеи.

В 1882 году Миклухо-Маклай вернулся в Россию. В его планах было строительство русской станции и русского поселения в Новой Гвинее, но никто их не поддержал. Практически безрезультатно закончилась и аудиенция у императора Александра III. Правда, небольшая помощь все-таки была оказана: погашены долги и выделены средства на дальнейшие исследования и издание научных трудов.

В 1883 году Николай Николаевич вернулся в Австралию, где женился на Маргарите Робертсон, дочери крупного землевладельца.

В 1886 году ученый снова приехал в Россию и предложил императору «Проект развития Берега Маклая» в целях противодействия колонизации острова Германией. Положительного решения по данному проекту так и не было принято.

2 (14) апреля 1888 года великий российский ученый скончался в клинике Виллие в Санкт-Петербурге. Изношенный организм не смог справиться с обострившимися болезнями.

После смерти Николая Николаевича его жена и дети вернулись в Австралию. В знак высоких заслуг ученого до 1917 года они получали пенсию, которая выплачивалась из личных денег Александра III и Николая II.

В 1996 году в ознаменование 150-летия со дня рождения Миклухо-Маклая ЮНЕСКО назвало его Гражданином мира.