Винар о правлении федора ивановича. Царь Федор Иоаннович. Общая политическая обстановка

1. Кто уходит, того нетрудно любить.

2. Ты слишком много ищешь помощи у других. Неужели ты не замечаешь, что помощь эта не настоящая?

3. Объем работы вовсе не определяет степень важности дела.

4. Ищете смысл, а творите такую бессмыслицу, что и не придумаешь.

5. Общение с людьми совращает к самоанализу.

6. ...бывают случаи, когда приговор можно вдруг услыхать неожиданно, от кого угодно, когда угодно.

7. Сил человеческих хватает до известного предела; кто виноват, что именно этот предел играет решающую роль?

8. Не обращай ни на кого внимания, делай, как считаешь правильным.

9. Относительно легко доверять кому-нибудь, если за ним следишь или хотя бы имеешь возможность следить; можно даже доверять издали...

10. Вероятность, что всё потеряно, еще невероятней самой невероятной вероятности!

11. И это не значит, что ты ко всему привык, нельзя так отупеть, чтобы ко всему привыкнуть.

12. Только не останавливаться на полдороге, это самое бессмысленное не только в делах, но и вообще всегда и везде.

13. Суду ничего от тебя не нужно. Суд принимает тебя, когда ты приходишь, и отпускает, когда ты уходишь.

14. До чего самоубийственно бывает счастье!

15. всё время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно.

16. Вина сама притягивает к себе правосудие.

17. Кажется, я опять хотел подписаться "Твой"? Нет ничего лживее такой подписи. Нет, свой и вечно только себе преданный, вот кто я такой и с таким собой должен пытаться сжиться.

18. Сегодня вечером от скуки три раза подряд мыл руки в ванной.

19. Волнениями процесс не выиграешь.

20. Теоретически существует полнейшая возможность счастья: верить в нечто нерушимое в себе и не стремиться к нему.

21. Его неудержимо влекло искать новых встреч и знакомств, но всякое новое знакомство лишь усугубляло усталость.

22.
– Странно, – сказала фройляйн Бюрстнер, – странно, что мне приходится запрещать вам именно то, что вы сами должны были бы запретить себе.

23. "Будь я посторонним человеком, наблюдавшим за мной и за течением моей , я должен был бы сказать, что все должно окончиться безрезультатно, растратиться в беспрестанных сомнениях, изобретательных лишь в самоистязании. Но, как лицо заинтересованное, я - живу надеждой."

24. Грех всегда приходит открыто и ощущается сразу. Он уходит на своих корнях, и его не нужно вырывать.

25. Есть два главных человеческих греха, из которых вытекают все прочие: нетерпение и небрежность. Из-за нетерпения люди изгнаны из рая, из-за небрежности они не возвращаются туда. А может быть, есть только один главный грех: нетерпение. Из-за нетерпения изгнаны, из-за нетерпения не возвращаются.

26. «Кто процесс допускает, тот его проигрывает».

27. .. я устал, ничего не знаю и хотел бы лишь уткнуться лицом в твои колени, чувствовать на волосах твою руку и остаться так навеки.

28. От этого раннего вставания, - подумал он, - можно совсем обезуметь. Человек должен высыпаться.

29. Я словно из камня, я словно надгробный памятник себе, нет даже щелки для сомнения или веры, для или отвращения, для отваги или страха перед чем-то определенным или вообще, - живет лишь шаткая надежда; бесплодная, как надписи на надгробиях.

30. Ты слишком много ищешь помощи у других.... Неужели ты не замечаешь, что помощь эта не настоящая?

31. "Беру, чтобы ты не думал, будто ты что-то упустил"

32. Даже ночной мотылек, жалкое насекомое, с наступлением дня ищет тихое местечко, где бы распластаться и замереть, мечтая вовсе исчезнуть и страдая оттого, что исчезнуть невозможно.

33. Всегда свободный человек выше связанного.

34.
- Скажи: разве не кажется тебе, что она какая-то особенно умная?
- Мне кажется, что она какая-то особенно несчастная.

35. Общение с людьми совращает к самоанализу.

36. Всё - фантазия: семья, служба, друзья, улица; всё - фантазия, более далёкая или более близкая, и жена - фантазия; ближайшая же правда только в том, что ты бьёшься головой о стену камеры, в которой нет ни окон, ни дверей.

37. Кто в мире любит своего ближнего, совершает не большую и не меньшую несправедливость, чем тот, кто любит в мире себя самого. Остается только вопрос, возможно ли первое.

38. Жениться, создать семью, принять всех рождающихся детей, сохранить их в этом неустойчивом мире и даже повести вперед – это, по моему убеждению, самое большое благо, которое дано человеку. То, что, казалось бы, многим это удается легко, не может служить возражением, ибо, во–первых, на самом деле удается не многим, во–вторых – эти немногие большей частью не «добиваются», а просто это «случается» с ними; правда, оно не то «самое большое» благо, но все же нечто очень важное и очень почетное (в особенности потому, что здесь нельзя полностью отделить «добиваются» от «случается»).

39. Сказать, что ты покинула меня, было бы очень несправедливо, но то, что я покинут, порой страшно покинут, - это правда.

40. Презрение полиции куда лучше ее внимательности.

41. Не слышно было, чтобы дверь захлопнулась – наверно, они так и оставили ее открытой, как то бывает в квартирах, где произошло большое несчастье.

42. Напали на человека в кровати, да еще ждут, что он будет во фраке!

43.
- Но когда же вы спите?
- Да уж, сплю! Спать я буду, когда завершу образование. А пока пью черный кофе.

45. Когда я после некоторого перерыва снова начинаю писать, я словно вытягиваю каждое слово из пустоты.

46. "Поступай как знаешь. По мне ты вольна делать что хочешь. Ты совершеннолетняя. Разве я могу тебе советовать?" И все это с неприятной, хриплой нотой гнева и полнейшего осуждения, от которой я теперь только потому дрожу меньше, чем в детстве, что безграничное чувство детской вины частично заменилось пониманием нашей обоюдной беспомощности.

47. "Родители, ожидающие от своих детей благодарности (есть даже такие, которые ее требуют), подобны ростовщикам:они охотно рискуют капиталом, лишь бы получить проценты"

48. Чиновники - народ образованный, но односторонний, по своей специальности каждый из одного слова может вывести целый ряд мыслей, но ему можно часами объяснять то, что касается другого отдела, и он будет только вежливо кивать головой, но не поймёт ни слова.

49. Счастье исключает старость. Кто сохраняет способность видеть прекрасное, тот не стареет.

50.Всё, в том числе и ложь, служит истине. Тени не гасят солнца.

51. Как же тут, при абсолютной бессмысленности всей системы в целом, избежать самой страшной коррупции чиновников?

52. Если то, что будто бы уничтожилось в раю, поддавалось уничтожению, значит, решающего значения оно не имело; а если не поддавалось, то, значит, мы живем в ложной вере.

53. В борьбе между собой и миром оставайтесь на стороне мира.

54. От спокойного размышления толку гораздо больше, чем от порывов отчаяния.

55. Но ведь всегда думаешь, что переможешь болезнь на ногах.

56. Я только тогда пугаюсь опасности, когда считаю нужным.

57. ...несведущий человек действует смелей...несведущему человеку все кажется возможным.

58. Клетка пошла искать птицу.

59. Ну почему, почему я человек, со всеми муками этого неяснейшего и ужасно ответственного состояния. Почему я, к примеру, не счастливый шкаф в твоей комнате, который прямо смотрит на тебя, когда ты сидишь в кресле либо за письменным столом, или лежишь на диване, или спишь.Почему я не шкаф?

60. Истинный путь идет по канату, который натянут не высоко, а над самой землей. Он предназначен, кажется, больше для того, чтобы о него спотыкаться, чем для того, чтобы идти по нему.

61. Когда тебе в душу вонзается меч, твоя задача: смотреть спокойно, не кровоточить, принимать холод меча с холодностью камня. И благодаря этому удару стать после него неуязвимым.

62.
- Очень мило, - произнесла наконец Клара, но Карл понимал: мир ещё не изобрел формулу вежливости, чтобы благодарить за такую безобразную игру.

63. Все на свете имеет отношение к суду.

64. Конечно, каждый может называть себя крупным, если ему заблагорассудится

65. Иногда оковы лучше свободы.

66. Вы же знаете, служащим всегда известно больше, чем начальству.

67. Никто из живущих в одиночестве не отвечает за свои вечера. Ведь многого боишься. Боишься, что в один прекрасный день исчезнет твоя телесность, что люди и на самом деле таковы, какими кажутся в сумерках, что не сможешь ходить без палочки, что, может быть, следовало бы пойти в церковь и помолиться в голос, чтобы на тебя посмотрели и ты обрел тело.

68. Я попытаюсь постепенно составить список того, что во мне бесспорно, затем – вероятно, потом – возможно и т. д. Бесспорна во мне жажда книг. Нет, не владеть ими или читать их я жажду, а видеть их, убеждаться перед витриной книготорговца, что они существуют. Если где-нибудь лежат несколько экземпляров одной книги, меня радует каждый из них. Жажда эта подобна неверно направленному чувству голода, она словно исходит из желудка.

69. Вероятно, от природы я вовсе не предрасположен к лени, но мне нечего было делать. Там, где я жил, я был отвергнут, осужден, уничтожен, и хотя попытка бежать куда-нибудь мне стоила огромного напряжения, но то была не работа, ибо речь шла о невозможном, недосягаемом – за малым исключением – для моих сил.

70. ...как ребенок всю скатерть со стола тянет, когда ему что-то на столе нравится, а в итоге ему одни черепки достаются и надежды, разбитые в прах и утраченные навсегда.

71. Но если бы у меня не хватало тут верхней губы, там ушной раковины, здесь ребра, там пальца, если бы были на голове безволосые пятна, а на лице оспины, это бы еще не было достаточным подобием моего внутреннего несовершенства.

72. Человек он, может быть, и неплохой, но дурак и фантазер

73. Мы по крайней мере по сравнению с вами, люди свободные, а это немалое преимущество.

74. Приговор не выносится сразу, но разбирательство постепенно переходит в приговор.

75. У женщин огромная власть. Если бы я мог повлиять на некоторых знакомых мне женщин и они, сообща, поработали бы в мою пользу, я много бы добился.

76. Клетка вышла на поиски птички.

77. Человек, терзаемый своими демонами, совершенно бессознательно мстит ближнему.

78. Сегодня я не решаюсь даже делать себе упреки. Прозвучи они в этот пустой день, они имели бы отвратительное эхо.

79. «Был ли он животным, если музыка так волновала его?»

80. Его собственная лобная кость преграждает ему путь, он в кровь расшибает себе лоб о собственный лоб.

81. И эта стесненность внутри меня, этот мрак, сквозь который ничего не видно. Я подобен живой решетке, решетке, которая стоит,но вот-вот упадет.

82. Ищете смысл, а творите такую бессмыслицу, что и не придумаешь.

83. Ты - моя, даже если я тебя никогда не увижу.

84. Каждый испытывает потребность в том, чтобы спрашивать.

85. Таким образом, я, в принципе, не отличаюсь от прочих собак, потому-то при любой разнице мнений или же неприязни меня, в сущности, признает любая собака, как и я, со своей стороны, не премину сделать с ней то же. Различны лишь в пропорции исходных веществ, что весьма существенно в личностном, но не имеет значения в этническом плане.

86. Высшие цели, если они вообще достижимы, требуют и высших усилий.

87. «Я должен уйти, ты должна охотиться, – сказал я, – все все должны. Ты хоть понимаешь, отчего мы все время что-нибудь должны?» – «Нет, – сказала она, – да это и не нужно понимать, все это естественно и само собой разумеется»

88. Свобода! Слов нет, свобода, возможная в наши дни, растеньице чахлое. Но какая ни есть, а свобода, какое ни есть, а достояние…

89. Я прячусь от людей не потому, что хочу спокойно жить, а потому, что хочу спокойно погибнуть.

90. Зло бывает порой в руке, как орудие; узнанное или неузнанное, оно, не переча, позволяет отложить себя в сторону, если есть воля на то.

91. Написанные поцелуи не доходят по адресу - их выпивают призраки по дороге. Благодаря этой обильной пище они еще и размножаются в неслыханном количестве. Человечество это чувствует и пытается с этим бороться; чтобы по возможности исключить всякую призрачность между людьми и достигнуть естественности общения, этого покоя души, оно придумало железную дорогу, автомобили, аэропланы, но ничто уже не помогает, открытия эти явно делались уже в момент крушения, а противник много сильней и уверенней, он вслед за почтой изобрел телеграф, телефон, радио. Призракам голодная смерть не грозит, но мы-то погибнем.

92.
"- Вот люди там! Представляете, они вообще не спят!
- А чего же они не спят?
- Потому что не устают.
- А чего же они не устают?
- Потому что дураки.
- А чего же, дураки не устают?
- А с чего им уставать?"

93. Эта местность мешает мне думать, из-за неё мои рассуждения качаются, как цепные мосты при яростном теении. Она красива и хочет поэтому, чтобы на неё смотрели.
Я закрываю глаза и говорю: ты, зеленая гора у реки, ты, у которой против воды есть скатывающиеся камни, ты красива.
Но она недовольна, она хочет, чтобы я открыл глаза и смотрел на неё.

94.
- Нет, - сказал священник, - вовсе не надо все принимать за правду, надо только осознать необходимость всего.
- Печальный вывод! - сказал К. - Ложь возводится в систему.

95. Был ли он животным, если музыка так волновала его?

96. Что за народ! Думают ли они вообще - или только бессмысленно шаркают по земле ногами?

97. Родители, ожидающие от своих детей благодарности (есть даже такие, которые ее требуют), подобны ростовщикам: они охотно рискуют капиталом, лишь бы получить проценты.

98. ...всякий прежний опыт,он когда нибудь опровергается новым...

99. Все чиновники раздражены, даже когда кажутся внешне спокойными.

100. Даже просто сидеть и ждать – страшное напряжение.

Реальная личность царя Федора I Ивановича, несмотря на сравнительно короткий исторический отрезок времени (460 лет), который отделяет нас от него, скрыта. Весь вопрос крутится вокруг того, был ли он слабоумным или нет. На это мы попытаемся дать ответ. Осталось мало источников, дающих его правдивый образ. Этого государя заслоняют две мощные фигуры: отец Иван Грозный и соправитель Борис Годунов. Наши историки воссоздают, а литераторы интерпретируют его как человека и правителя.

Конец династии Рюриковичей

В XVI веке на престол взошел первый русский царь Иван Васильевич. Он правил долго, более 50 лет, но крайне неровно, потрясая свои земли и семью люто-зверским характером.

Из восьми жен только трое родили ему детей. Да и то старшего, которого он готовил на царство, сам царь убил в порыве неуправляемого гнева, о чем горько сожалел. Наследником стал Федор Иванович, сын Ивана IV Грозного от первого брака.

Семья в детстве

Царственные родители любили друг друга и прожили к моменту рождения Федора десять лет, деля и радости, и скорби. У царевича был старший брат Иван. Разница в возрасте у них была три года. Подрастая, они станут играть вместе, и за ними наблюдают любящие родители. Но в год рождения царевича, крещеного в Чудовом монастыре, в 1557 году, никто еще не знает, что мир и тишина только пока стоят над страной. Это последний безмятежный год. В 1558 году начнется долгая, на четверть века, кровопролитная Ливонская война. Она омрачит все его детство. А после смерти матери о царевиче, которому было тогда три года, почти нет сведений. Отец ездит по богомольям и не берет сына с собой. Он уезжает, возглавляя войско, на войну, и пятилетний мальчик, провожая его, не знает, вернется ли он назад. А потом в царских покоях пойдет череда жен, которые видят в Иване и Федоре препятствие своим детям к престолу, и о душевной теплоте говорить здесь не приходится. Затаенную вражду мальчики, конечно, испытали. Но в источниках практически нет сведений, как Иван Васильевич воспитывал младшенького. Известно, что с восьми лет брал его с собой на богомолья, позже приказывал присутствовать на государственных церемониях. Даже когда царевичу еще не исполнилось семи лет, он участвовал на возведении в сан митрополита Московского, и при учреждении опричнины он вместе с семьей и двором выехал в В 10 лет отец взял его с собой в Вологду для осмотра. Так понемногу царевич Федор присматривался к государственным делам.

Женитьба

Сам батюшка выбрал сыну невесту из крепкого надежного клана Годуновых, но не слишком родовитого, такого, чтобы во всем зависели от царской семьи и были благодарны за столь высокую судьбу. А царевич, не думая о политических мотивах, просто привязался душой к своей супруге, умнице Ирине.

Смерть наследника

У царя всея Руси не доходили руки до полноценного воспитания младшего сына Федора. Всегда на первом плане стоял Иван Иванович. А когда его не стало, в 1581 году, то пришлось в 24 года серьезно приучать к государственным делам наследника Федора. А у того уже не было к ним интереса. Ведь раньше все внимание уделялось Ивану, а ты, Феденька, советовали ему, в церковь божью сходи, с монахами поговори, певчих послушай, да бас дьяконский, а то на охоту съезди.

Окружали царевича мамки, няньки и монахи. Они же учили его книжным знаниям и закону Божьему. Вот и вырос царевич робкий, смирный, богомольный. А Бог дал ему венец царский.

Венчание на царство

Смерть Грозного в 1584 году окружена недомолвками и тайнами. Есть предположения, что его отравили или удушили, что, впрочем, достоверно не доказано. Но бояре, радуясь освобождению от мощного гнета тирана, державшего их железной рукой, подняли восстание, пользуясь слухами о таинственной кончине царя, и привели его к стенам Кремля. Переговоры с восставшими закончились тем, что они отступили, а зачинщиков сослали. На всякий случай удалили и малолетнего Дмитрия с матерью в Углич. Кто стоял за этими действиями? Ну никак не Федор Иванович. делами не интересовался, он был пассивен. Всем заправляли великородные князья Шуйские, Мстиславские, Юрьевы.

Незадолго до восстания было венчание на царство, это произошло в день рождения Федора. Ему исполнилось ровно 27 лет. Церемония происходила так. Впереди шел Федор Иванович - царь, одетый в богатейшие уборы. За ним - высшее духовенство и далее вся знать по чинам. На его голову водрузили корону. На празднество было приглашено духовенство с Афона и Синайской горы, что означало важность события для всего Православного мира. Торжество длилось неделю.

Так получил право и возможность всем распоряжаться Федор Иванович. Царь стал неограниченным владыкой. В его руках была вся полнота власти - законодательная, исполнительная, судебная и военная.

царь: исторический портрет

Иностранцы, англичане, французы, шведы, поляки пытаются нас убедить в том, что Федор Ивановичбыл слишком прост, чувствителен и чрезмерно набожен и суеверен, даже глуповат. Он слишком много времени проводил в монастырях. Но, вставая в 4 часа утра, по сведениям тех же иностранцев, помолившись, передав приветствия своей жене, занимающей отдельные покои, он принимал бояр, военачальников, членов Думы. Это говорит о том, что Федор Иванович - царь: он выслушивает вельмож и отдает указания.

Правда, времени на эти дела он отводит не слишком много, так как они его не очень занимают, но дела, как истинный государь, он все же исполняет. Да, он предпочитает молитву занятию политикой, но в этом нет признаков слабоумия. Он просто по природе своей не государственный деятель, а обычный человек, который любит поговорить с женой, посмотреть на травлю медведя или рукопашный бой, посмеяться над шутами. Интриги, политические ходы, продуманные, как шахматные, надолго вперед, - не его стихия. Федор I Иоаннович добрый, спокойный, благочестивый человек. Другие же иностранцы, австрийцы, например, которым царь оказал любезный прием и обещал содействие в борьбе с турками, нигде не дают указаний, что царь был слабоумен. Может быть, все дело в пристрастных оценках тех же шведов, поскольку политические дела разрешились силой оружия в неблагоприятную для них сторону?

Восприятие царя русскими людьми

Все они отмечают, что Федор I Иоаннович крайне благочестив и изнуряет себя духовными подвигами. А во время венчания на царство выступил с речами, в которых признаком скудоумия не отмечался. Бедный умом человек не выстоял бы всю церемонию и не смог бы произнести речь. А царь держал себя с подобающим достоинством. Русские летописцы называют его милостивым, и кончина его воспринималась как великое горе, которое может принести огромные бедствия. Что, кстати сказать, и сбылось.

Патриарх Иов, видевший царя каждый день и хорошо его знавший, высказывал свое живое восхищение государем. Царь предстает перед нами истинным подвижником веры, и сытая, спокойная жизнь при нем воспринималась, как благодать божья, сошедшая его молитвами на русскую землю. Все подчеркивают его невероятное благочестие. Поэтому прозвище царя Федора Ивановича было - Блаженный. А один из близких ему князей И.А. Хворостинин отметил любовь царя к чтению. Сам же отец его Иван Грозный, составляя завещание, когда был жив еще старший сын Иван, предостерегал 15-летнего Федора от бунта против брата. Но полный дурачок, каким его пытаются представить иные иностранцы, вряд ли мог бы пойти войной на брата. Значит, Иван Васильевич представлял себе сына совсем не простачком. Дальнейшее показало, что царь был прекрасным воеводой, возглавляя поход против шведов. Он попал в русскую армию, будучи душевно здоровым, а не юродивым. Разгром шведов в Ливонской войне - великое деяние Федора Ивановича.

Соправители

Годунов стоял за троном, но кроме него, худородного, были аристократы, с которыми Федор Иванович должен был считаться. А кто мог удержать в узде Шуйских, Мстиславских, Одоевских, Воротынских, Захарьиных-Юрьевых-Романовых? Только царь, который был превыше всех. Да, он мог себе позволить в собрании Думских бояр, сойдя с трона, гладить котика, но взор его ясен и полон мудрости.

Феодор Блаженный, слушая высоких мужей, мог думать и свои думы о том, что всякое божье творение достойно любви и ласки, как и его собственный народ, который при нем процветал. А вельможи пусть радуются, что он не сечет головы с их плеч, как его отец. Годунов, прислушиваясь к мнению царя, стал соправителем по царской воле. Он представлял собой лучшее из возможного. Они вместе составили слаженную пару, когда правил царь Федор Иванович (1584 - 1598).

Отказ от развода

Таинство брака царь почитал. И хотя бог дал ему одного ребенка, умершего в младенчестве, несмотря на требования бояр развестись с женой и жениться вновь и завести законных наследников, государь решительно отказался. В этом положении требовалось проявить мужество, волю и стойкость, так велико было давление аристократов. То, что у царя не было детей, отчасти объясняет долгие часы, проведенные в молитве, и частые поездки на богомолье, которые чета совершала пешком, конечно, в сопровождении охраны и свиты. Их вела вера и надежда.

Патриаршество

После того, как Византия пала, русское государство оказалось самым крупным из всех православных. Но глава церкви носил сан только митрополита, чего было явно недостаточно. Но мог ли царь, неспособный к долгим переговорам, интригам, вести столь сложную и тонкую политическую игру? Он всегда сторонился забот подобного рода, так как был тих и обладал складом ума монаха-инока, пребывающего вдали от житейских дел. Хронисты пишут, что государь, посоветовавшись с вынес на совет бояр идею об утверждении патриаршества. Им требовалось выполнить государево решение. И чьей бы в первоначальном варианте эта мысль ни была, но озвучил ее царь, и дело медленно, но стало развиваться.

Потребовалось несколько лет переговоров и интриг греков, чтобы все завершилось, как требовалось самодержцу в Патриархом Московским и всея Руси стал Иов. Царь, увлекшись этой идеей, сам разрабатывал новую, более пышную церемонию, чем она была у греков.

Книгопечатание в Москве

По прямому требованию Федора Ивановича, как говорят источники, была восстановлена в Москве типография. Она предназначалась для размножения богослужебных книг, но начало книгопечатанию было положено. Дальше оно будет развиваться, неся просвещение, сначала церковное, а потом и светское. Мог ли глупый, умственно отсталый человек выдвинуть такую мысль? Ответ напрашивается сам собой. Конечно, нет. А книги стране были нужны. При Федоре Ивановиче строились города, храмы, монастыри, и все требовало обретения учености и, следовательно, книг.

Смерть царя Федора Ивановича

Царь, который пробыл на престоле 13 лет и семь месяцев, долго болел, а умер быстро. Он не успел перед смертью стать иноком, как желал. В его жизни было три великих деяния: учреждение патриаршества, освобождение русских земель от шведской оккупации и строительство Донского монастыря. В них он принимал активное действие. Осталось неясным до нынешних дней, кому он передал престол. Возможно, никому, решив, что «Бог рассудит». Он принял разоренную страну, а оставил ее окрепшей, раздвинувшей свои пределы. При нем отлили «царь-пушку». Тихий, глубоко верующий в Божий промысел царь видел, что господь управлял его страной и сохранял его царство. Таков был последний Рюрикович, Федор Иванович - царь, биография и деяния которого оставили благой след в истории страны.

Царь Федор вступил на престол в полном согласии с традицией престолонаследия и в соответствии с завещанием Ивана IV, но ни по личным качествам, ни по своим способностям не подходил на роль правителя страны.
Согласно предсмертному распоряжению Ивана Грозного , при недееспособном царе Федоре был создан своего рода регентский совет, в состав которого вошли пять бояр: дядя царя Никита Романович Захарьин-Юрьев, князь Иван Федорович Мстиславский, князь Иван Петрович Шуйский, Богдан Яковлевич Вольский и шурин царя Борис Федорович Годунов.

Столкновение между членами совета, разделенного на две противоборствующие группировки, было неизбежным. Поначалу Захарьин-Юрьев, опираясь на московское дворянство и посад, попытался примирить служилых князей (Шуйского и Мстиславского) и выдвиженцев Ивана IV (Бельского и Годунова). Но Бельский сразу же занялся опасными политическими интригами. Тогда 2 апреля 1584 г. против него были инспирированы волнения московского посада и он был удален в ссылку - воеводой в Нижний Новгород . В конце того же года Юрьев заболел и отошел отдел, что резко обострило противоборство Бориса Годунова с Шуйским. Годунова поддержала приказная бюрократия во главе с думными дьяками Андреем и Василием Щелкаловыми, сторонниками сильного централизованного государства . Это позволило Годунову избавиться от еще одного соперника - И.Ф. Милославского, отправленного в 1585 г. в Кирилло-Белозерский монастырь и насильно постриженного там в монахи.

В 1586 г. руководители боярского клана Шуйских попытались, под предлогом бесплодия царицы Ирины, добиться развода ее с Федором Ивановичем и отстранить тем самым Б. Годунова от власти. При этом они опирались на московских посадских людей. Борису удалось подавить возникшие в столице в мае 1586 г. волнения, а вскоре И.П. Шуйский и его братья были сначала сосланы в свои вотчины, затем перевезены в Белоозеро и Каргополь, где тайно умерщвлены. После этого с боярской оппозицией было покончено, и Борис Годунов мог теперь гласно стать регентом государства. Он получил титул "правителя, слуги и конюшего боярина и дворового воеводы", ему Боярской думой было предоставлено право внешних сношений. Англичане называли его "лордом-протектором России ".

По своему происхождению Борис Годунов принадлежал к крупному нетитулованному боярству. Он приблизился к царю Ивану IV в последние годы его правления главным образом благодаря браку своей сестры Ирины с царевичем Федором. Сам Годунов, женатый на дочери Малюты Скуратова, был тесно связан с опричными кругами. Современники высоко оценивали Бориса: "муж зело чюден и сладкоречив", но в то же время отмечали его огромное властолюбие. Незаурядный политик, Борис умел быть таким, каким требовали обстоятельства. В этом ему помогали природный ум и твердая воля. Он не был широко образованным человеком, но, как писал один из знавших Бориса иностранцев, "не было ему равного по всей стране по смышлености, разуму и совету". Осторожный и дальновидный, щедрый и миролюбивый правитель, завоевавший симпатии широких слоев населения, он был коварен и вероломен, льстив и хитер - но именно благодаря всем этим качествам Борис Годунов сумел достичь вершин власти.

Для укрепления экономического положения государства правительство Годунова на церковном Соборе в 1584 г. добилось отмены податных льгот церкви и монастырей. В это же время проводится перепись земель для учета всего земельного фонда, в связи с чем запрещаются крестьянские переходы в Юрьев день, а в 1597 г. издается указ о пятилетнем сроке сыска беглых крестьян. Это было важным этапом в установлении крепостного права в России , укреплявшим тем самым экономическое положение служилого дворянства. Но крестьянин прикреплялся еще не к личности помещика, а к земле. Кроме того, прикрепление касалось только хозяина двора, но не его детей и племянников.

Стремясь ограничить экономическое могущество церкви, правительство Годунова, вместе с тем, заботилось о росте ее авторитета, что нашло выражение в учреждении в 1589 г. патриаршества в России (русская церковь добивалась этого с середины XV в.). На церковном Соборе первым московским патриархом был провозглашен Иов - ревностный сторонник Годунова. Учреждение патриаршества делало русскую православную церковь юридически независимой от константинопольского патриарха.

15 мая 1591 г. в Угличе во время приступа "падучей болезни" погиб царевич Дмитрий (сын Ивана Грозного от последней его жены - Марии Нагой), и молва объявила виновником его смерти Бориса Годунова. Источники не дают однозначного ответа на вопрос о причинах смерти царевича, но очевидно, что эта трагедия расчищала Годунову путь к престолу.

В 1598 г. со смертью бездетного Федора Ивановича правящая династия Рюриковичей прекращает свое существование.
Очередной Земский собор в феврале 1598 г. избрал царем Бориса Годунова.

После кончины Ивана Грозного (18 марта 1584 г.) на престол взошёл его сын Фёдор (1584-1598). Новому царю было почти 27 лет. Никто и не думал, что этот до-брый, но безвольный и очень ограниченный человек станет прави-телем России. Много лет наследником престола был его старший брат Иван . Однако в ноябре 1581 г. царь, по слухам, в припад-ке гнева убил Ивана своим тяжёлым посохом. Так Фёдор стал на-следником.

Правление Федора Иоанновича

Понимая неспособность Фёдора к самостоятельному правле-нию, Иван Грозный завещал создать при нём своего рода «опекун-ский совет». Он надеялся, что опытные в государственных делах бояре-опекуны будут направлять Фёдора по правильному пути. Од-нако внутренняя логика российского самодержавия не допускала коллективного правления. Опекуны быстро перессорились между собой. Польский посол в начале правления Фёдора отмечал: «Между вельможами раздоры и схватки беспрестанные, а государь не таков, чтобы (им) препятствовать». Одновременно происходит стремительное возвышение Бори-са Годунова .

При слабом царе боярство вело борьбу за власть. Прекратить раздоры суровыми мерами удалось Борису Годуно-ву . Он стал фактическим правителем государства . Повелевая име-нем царя, Годунов действовал, как сам считал нужным. Брат жены царя, он имел чин великого боярина, был крупным землевладель-цем. Умный, властолюбивый и хитрый царедворец, Годунов стал ближайшим помощником царя.

6 января 1598 г. царь Фёдор скончался в возрасте 40 лет. С его смертью оборвалась правящая династия Рюриковичей, нахо-дившаяся у власти более семи столетий.

Смерть царевича Дмитрия

Царь Фёдор не имел детей. В Угличе в окружении «мамок и нянек» подрастал последний сын Ивана Грозного — Дми-трий, которому после смерти Фёдора дол-жна была перейти власть. Но судьба распорядилась иначе.

Царь Фёдор умер, не оставив наследни-ка. Так прервалась династия Рюрикови-чей, которая правила на Руси более 700 лет. По истечении положенного 40-дневного траура в Москве был созван Земский собор. После долгих дебатов и закулисной борьбы собор избрал нового царя. На трон взошёл Борис Годунов.

Английский посол в России в XVII в. так отзывал-ся о царе Фёдоре Иоанновиче: «Росту малого, приземист и толсто-ват, телосложения слабого; нос у него ястребиный, поступь нетвёрдая; он тяжёл и недеятелен, но всегда улыбается. Он прост и слабоумен, но весьма любезен и хорош в обращении, тих, милостив, не имеет склон-ности к войне, мало способен к делам политическим и до крайности суеверен».