Никогда не воюйте с русскими на каждую. «Никогда не воюйте с ними»: за что уважали русских солдат их противники. год. Берлин. Германия

Версии о печально знаменитом перелете германского пилота-любителя продолжают размножаться

Казалось бы, все факты по этому событию четвертьвековой давности известны самой широкой публике. Но не тут-то было. Каждая годовщина перелета Матиаса Руста вызывает всплеск новых, зачастую нелепых сочинений. Разберем хотя бы одно из них. В частности, не так давно совершенно случайно я наткнулся на текст следующего характера. Приведу его полностью. Блог Константина Добрынина.

Полковник, который не сбил Руста

Ему было чуть за пятьдесят. Усы, скрывающие улыбку, и живые глаза дополняли стремительные движения и широкие шаги. Худым его нельзя было назвать уже лет пятнадцать. Внешне он напоминал доброго Винни-Пуха из нашего мультфильма. А еще он был ракетчик и советский полковник в отставке. И видел вживую легендарного нарушителя советской границы Руста. Сначала на радаре, потом в телевизоре.

– А дело было так, – интригующе начал он и отставил в сторону банку с тушенкой, которую умело открывал.

– Когда немец этот границу пересек, его сразу отфиксировали. Практически на подлете. Истребитель к нему наш отправили, мол, добро пожаловать в СССР, дорогой товарищ. Истребитель посмотрел. Самолет летит и летит. Ну и пусть летит, передал дальше. Самолетик легкий, скорости с истребителем разные. И вот тут Руст вошел в зону ответственности 54-го корпуса ПВО, – он потер руки и сделал паузу.

– Эстонию пролетел, значит. Начинается передача цели РИЦ дивизии для РИЦ корпуса 54-го. Все думают, передавать или нет цель на сопровождение. Думали 14 минут! Много, – он налил по одной, положил тушенку на хлеб, мы чокнулись и выпили.

– Передали, значит, цель, – он откусил самодельный бутерброд с тушенкой, прожевал и продолжил, – под их ответственность, мол, ребята, принимайте. Те посмотрели и говорят: не обнаружена, – он поднял указательный палец вверх и сделал паузу.

– Понимаешь, с опозданием на 14 минут. Еще 54-й корпус ищет цель. Нет цели. Ну и все, все успокоились, мол, мало ли что там было, может, сельхоз-цель или спортсмен, а сейчас нет никого. В общем, дальше не пошло, ни в Московский округ, никуда, – он налил еще по одной.

Я в 7 часов вечера 28 мая прихожу домой и включаю телевизор. Не цветной еще. «Радуга», по-моему, старый такой. Там еще звук и картинка не совпадали, надо приставку было специальную покупать, но и без звука смотрю и вижу: финское телевидение показывает, на Красной площади садится самолет. Я жене говорю, во, бляха-муха, какой фильм сняли, – он налил еще по одной.

– Бам, звук. Загудела спецсвязь. Готовность. Генерал-майор Кромин вызывает. Всем на командный пункт прибыть немедленно. Приезжаю. Все бегают нервные, бледные, обделавшиеся, одним словом.

И команда: товарищи, все, что у вас на магнитофонах, ну вы поняли?

Немедленно, – он помолчал чуть-чуть.

– Узнаем, на Красной площади сел Руст. Финита ля комедиа!

Ну а на следующий день прокурорские орлы приземлились у нас в части. Вопросы задавать начали типа: а вы какие команды получали, вы что видели? Отвечаем: я видел то и то. Самолет в зону огня и в зону поражения не входил. Какие мои действия? В зону поражения же не входил, какие действия – никакие. Прокурорские покряхтели и дальше начинают, так, мол, а 7-й дивизион, вы почему огонь не открыли? И все так нервно это, на повышенных, – он по-прежнему улыбался, но глаза уже не смеялись.

– В соответствии с приказом о несении боевого дежурства открывать огонь должен по боевым судам – нарушителям государственной границы. Это было не боевое судно, – он потер затылок и откинулся назад, – короче, веселая жизнь была в тот месяц у нас. На всю оставшуюся запомнил, – он включил чайник и щедро насыпал в кружки заварки из банки.

– Потом, когда уже был анализ ситуации, все более или менее стало понятно. Понимаешь, нижняя кромка зоны обнаружения была такая-то. Он шел ниже. Этот гаденыш летел не просто грамотно, он знал, как обходить каждую конкретную роту. Ему четко объяснили, и вся информация у него была, мол, эта рота стоит на регламентах – надо лететь здесь. А у соседней роты нижняя зона кромки обнаружения значительно выше, она ничего не будет делать. Не увидит просто ничего. Маршрут ему классно отработали. Результат: министра обороны сняли, главкома Войск ПВО сняли, комдива полковника Скорохода сняли, командующего 6-й армией сняли. Всех непослушных и имеющих свое мнение в армии. Оставшихся сослали в 10-ю армию. Вот так, Эдуардыч, это все происходило, – он улыбнулся и налил в кружки чай.

– А почему из армии ушли, Александр Анатольевич? – спросил я в лоб.

Он прекратил улыбаться, вздохнул и сказал:

– Знаешь, в армии есть три вида полковников: товарищ полковник, полковник и эй, полковник. Я служил в первой.

А теперь давайте разбирать написанный текст по предложениям и словам.

«Ему было чуть за пятьдесят».

Значит, в мае 1987-го этому полковнику было 24 года. Кем он тогда мог быть по должности? В каком находился звании? Где служил? Рассказчик об этом как-то скромно умолчал. Но даже из выступления этого «полковника» легко можно вычислить, что его звание в мае 1987 года – старший лейтенант. И служил он, похоже, на РИЦ КП 6-й ОА ПВО. Почему? Да просто потому, что он только одну эту аббревиатуру – РИЦ без ошибок, грамотно произносит. И пытается рассказывать о действиях всей армии (и даже Войск ПВО) в целом, несмотря на то, что в одном месте проскакивает какой-то мифический 7-й дивизион (какой бригады/полка, какой дивизии/корпуса – непонятно).

Что мог тогда старший лейтенант во всем происходящем понимать? И что он мог видеть? Это не в качестве, упаси бог, обид, но старший лейтенант на КП армии – это человек по фамилии НИКТО и звать его НИКАК. Вот повар еще из столовой на КП армии вылез бы и написал свои воспоминания: «Я, суп да каша и Матиас Руст». По ценности сочинений это было бы равнозначно.

Или такая строчка: «А еще он был ракетчик и советский полковник в отставке. И видел вживую легендарного нарушителя советской границы Руста. Сначала на радаре, потом в телевизоре».

Давайте уж разберемся до конца. Если служил на РИЦ 6-й ОА ПВО, то тогда уже не ракетчик, а выходец из РТВ – радиотехнических войск.

«И видел вживую легендарного нарушителя советской границы Руста. Сначала на радаре, потом в телевизоре».

Вживую – это вживую. Никак не на радаре и тем более не «в телевизоре». В последнем случае Руста вся страна «вживую» видела. И «на радаре» этот легендарный полковник видеть Руста не мог. Во-первых, само по себе выражение «на радаре» безграмотно. Но теоретически этот полковник мог видеть отметку от самолета Матиаса Руста на экране индикатора РЛС кругового обзора. Но это только теоретически, поскольку на КП армии экранов с первичной радиолокационной информацией (есть и такая между прочим) нет. Так что ничего-то он не видел.

В целом детально разбирать эту словесную пургу не имеет смысла. Остановлюсь только на одном моменте: «Этот гаденыш летел не просто грамотно, он знал, как обходить каждую конкретную роту. Ему четко объяснили, и вся информация у него была, мол, эта рота стоит на регламентах – надо лететь здесь».

Полная ерунда. Ничего Матиас Руст не «обходил» – летел по кратчайшему маршруту. О существовании радиолокационных рот не подозревал. Да и слов таких не знал.

Или такие слова – «нижняя кромка зоны обнаружения». Вот оно, классическое сочетание меда, пчел и песка. «Нижняя кромка» – это характеристика облачности. А у зоны обнаружения – нижняя граница. Мелочь, а даже и она показывает – персонаж-то выдуманный.

Ну и ко всей этой словесной белиберде соответствующий антураж.

Ясен перец, если «полковник», то тогда в качестве закуски только – тушенка (в настоящее время ее не едят даже бездомные псы по причине отсутствия в ней намеков на мясо), хлеб, заварка в кружках. Для псевдоубедительности все притянуто за уши – по самое не балуйся.

Надо было бы еще костерок разжечь, плащ-палатку расстелить, котелок закопченный выставить на передний план, автомат ППШ на гвоздь на стену, гильзу-сталинградку в качестве освещения. Ну чтобы уж до конца вся окружающая обстановка соответствовала образу матерого полковника.

И надо все-таки правильно рассказывать армейские прибаутки, которые этот легендарный полковник так и не освоил до сих пор.

Цитирую по тексту:

«А почему из армии ушли, Александр Анатольевич? – спросил я в лоб.

…Он прекратил улыбаться, вздохнул и сказал:

– Знаешь, в армии есть три вида полковников: товарищ полковник, полковник и эй, полковник. Я служил в первой».

И тут незачет, однако. Тема не раскрыта.

«Товарищ полковник» – это полковник со служебным автомобилем и кабинетом. Как правило, это командир части (полка или бригады). Или начальник отдела (какого-нибудь крупного структурного подразделения, к примеру, начальник отдела Организационно-мобилизационного управления Главного штаба Войск ПВО – положены и служебный автомобиль, и кабинет).

«Полковник» – это полковник с кабинетом, но без служебного автомобиля.

«Эй, полковник» – это полковник и без кабинета, и без автомобиля.

В этих словах-то по сути ничего обидного нет.

В органах Центрального аппарата Вооруженных Сил действительно есть комнаты, где сидят по пять-шесть полковников. А вот «полковник»-сказочник, похоже, принадлежал все-таки к категории «эй, полковник». Если бы он был командиром полка или бригады, то обязательно об этом как-нибудь, да упомянул. И «уходить из армии» ему в этом случае не было необходимости (лично мне неизвестны случаи, когда командиры полков/бригад «уходили»). Да и хреновины бы такой про Руста «полковник»-сказочник никогда не порол. Уже и школьники знают, как все было на самом деле, а этот все какие-то дополнительные версии изобретает.

И чем он лично мог сбить Руста, будучи старшим лейтенантом на РИЦ КП армии? Фуражкой? Портупеей? Пустой кобурой? Кальсонами, завязанными в узел? Уничтожить самолет-нарушитель могут или пилот истребителя-перехватчика, или командир зенитного ракетного дивизиона.

А вот как было на самом деле.

Информация к размышлению № 1

Этот документ был составлен почти сразу после нарушения государственной границы 28 мая 1987 года. Сухие строки краткого донесения могут иногда поведать больше, чем самый эмоциональный рассказ. Надо заметить, что к расчету КП 14-й дивизии ПВО (город Таллин) отношение в тексте более чем суровое. И вина этих людей не столь велика, по моему глубокому личному убеждению. Теперь непосредственно текст.

«В 14.29 28.5.87 г. дежурная РЛС П-15 922-й отдельной радиолокационной роты (Локса) 4-й радиотехнической бригады (Таллин) 14-й дивизии ПВО (Таллин) обнаружила воздушную цель на высоте 600 м в территориальных водах СССР, идущую курсом на береговую черту. Цель следовала по международной трассе в направлении коридора № 1, информация о цели была выдана на КП радиотехнического батальона (Тапа), 4-й ртбр и РИЦ (разведывательный информационный центр) 14-й дивизии ПВО. Фактически информация о цели была отображена на экранах АРМ дежурного сокращенного боевого расчета КП 14-й д ПВО с 14.31.

Оперативный дежурный КП ртбр майор Криницкий Я. И. цель нарушителем государственной границы СССР не объявил и продолжал уточнение характеристик и принадлежность вплоть до выхода ее из зон видимости РЛС бригады.

Заместитель ОД КП 14-й дивизии ПВО по РИЦ майор Черных действовал безответственно. Имея реальную обстановку и зная, что цель идет со стороны Финского залива к береговой черте, он определил ее и присвоил ей номер только с 14.37.

Оперативный дежурный КП дивизии подполковник Карпец И. В. не потребовал четких докладов, уточнения типа и характера цели, нарушив тем самым требования о немедленной выдаче цели на оповещение, и докладе на вышестоящий КП, и принятии решения на подъем дежурных экипажей для опознавания цели.

На КП 6-й отдельной армии ПВО по его команде цель была выдана только в 14.45. Таким образом, по вине КП 14-й дивизии ПВО было потеряно 16 минут времени, а главное – исчезла острота восприятия воздушной обстановки КП армии, исходя из того, что цель шла со стороны Финского залива и вошла в границы СССР.

Более того, ОД КП 656-го истребительного авиационного полка (Тапа) лейтенант Филатов А. В., имея данные о цели с 14.31, в 14.33 привел в готовность № 1 дежурные истребители, неоднократно запрашивал разрешение на подъем истребителей, однако подполковник Карпец И. В. подъем их разрешил только в 14.47.

Такие ничем не объяснимые, кроме как полной безответственностью, граничащей с преступлением, действия оперативного дежурного КП дивизии привели к тому, что было потеряно время, цель фактически уже проходила зону сплошного дежурного радиолокационного поля на малых высотах и зоны поражения дежурных зрдн.

Прибывшему на КП в 14.53 командиру 14-й дивизии ПВО было доложено, что истребитель был поднят для уточнения типа цели в районе коридора № 1 трассы Хельсинки – Москва. О том, что цель была обнаружена над Финским заливом, вблизи госграницы, в 14.29, командиру дивизии доложено не было. ОД КП 6-й ОА ПВО полковник Воронков, получив информацию о цели, в 14.46 привел в готовность № 1 дежурные силы 54-го К ПВО и разрешил подъем истребителей 656-го иап в воздух.

В 14.51 на КП 6-й ОА ПВО прибыл командующий армией, который в дальнейшем руководил действиями дежурных сил. Поднятый в воздух дежурный экипаж МиГ-23 (старший лейтенант Пучнин) в 14.51 был выведен в зону, в которой находился до 15.00, так как начальник смены РЦ ЕС УВД (региональный центр единой системы управления воздушным движением) Ленинградской зоны полковник Тимошин дал разрешение на вход истребителей в зону ответственности ВВС ЛенВО только в 15.00 на высоте 2100 м (разрешение с КП 14-й д ПВО было запрошено в 14.48 и только в 15.23 уже при управлении с ПН (пункта наведения) 54-го К ПВО (Керстово) летчик был подведен к цели для ее опознавания.

Наведение в район цели осуществлялось первоначально на высоте 2000 м, цель при этом следовала на высоте 600 м. Фактически истребитель шел в условиях 10-балльной облачности (нижняя кромка – 500–600 м, верхняя – 2500–2900 м). Не обнаружив цель при первом заходе, при повторном наведении в 15.28 на высоте 600 м летчик визуально ниже себя на 30–50 м обнаружил цель и передал на ПН (пункт наведения) ее характеристику: «Легкомоторный самолет белого цвета типа Як-12».

Никакой конкретной задачи, кроме опознавания, летчику не давалось, несмотря на наличие по маршруту полета достаточного количества аэродромов, пригодных для посадки истребителя, по остатку топлива он был возвращен на аэродром вылета Тапа.

Дальнейшие действия КП (командных пунктов) 6-й ОА ПВО и 54-го К ПВО были безграмотными. О типе цели было доложено на КП 6-й ОА ПВО, однако никакого решения КП по тому докладу принято не было. Было дано разрешение на увод истребителя от цели, хотя остаток топлива обеспечивал еще один заход для более полного опознавания цели, а самое главное – определения ее госпринадлежности. Сигнал «Ковер» объявлен не был.

В 15.31 был поднят второй истребитель с аэродрома Тапа. Повторился прежний порядок наведения. Только в 15.40 от центра ЕС УВД было получено разрешение на вход истребителя в зону ответственности ВВС ЛенВО. В 15.58 на высоте 1500 м летчик был выведен в район цели. Бортовой прицел не включался, визуально летчик цель не обнаружил.

Отсутствие четкого взаимодействия с центром ЕС УВД, безграмотные действия КП 6-й ОА ПВО по наведению истребителей, неумение четко и грамотно поставить задачу экипажам, а также центру ЕС УВД об освобождении воздушного пространства для выполнения боевой задачи истребителями привели к неоправданной потере времени и в конечном счете к невыполнению боевой задачи.

Радиотехнические войска армии не выполнили своей задачи по устойчивой проводке цели, хотя сил и средств было достаточно, а возможности их обеспечивали ее проводку.

Дальнейшие подъемы истребителей в 15.54 и 16.25 с аэродрома Лодейное Поле были осуществлены по ложной цели – метеообразованиям и были бесполезны, так как цель в это время находилась в другом районе.

В 16.30 командующий 6-й ОА ПВО лично информировал ОД КП МО ПВО (оперативного дежурного командного пункта Московского округа противовоздушной обороны) об обстановке. По этой информации в 16.32 были включены РЛС 2266-го радиотехнического батальона (Старая Русса), переведены в готовность № 1 дежурные экипажи на аэродромах Андреаполь и Хотилово.

Подъем двух истребителей МО ПВО (Московского округа противовоздушной обороны) к обнаружению цели не привел, так как их вывод осуществлялся в район ложной цели, предположительно метеообразованиям.

В 16.16 самолет-нарушитель был обнаружен дежурной РЛС 1074-й отдельной радиолокационной роты (Ямник) 3-й радиотехнической бригады (Ржев) 2-го корпуса ПВО (Ржев) и данные по нему до 16.47 выдавались автоматизировано на КП радиотехнического батальона.

Непосредственно на КП 2-го К ПВО на аппаратуре «Протон-2» имелись данные проводки самолета-нарушителя с 16.18 до 16.28, однако из-за низкой подготовленности расчетов эта информация не использовалась.

В период с 17.36 до 17.45 находившийся на КП заместитель командующего МО ПВО генерал-лейтенант Бражников Ю. Т. поставил задачу на приведение в готовность № 1 дежурных сил ЗРВ 2-го К ПВО и на поиск цели РПЦ ЗРК С-200. Самолет-нарушитель обнаружен не был, так как к этому времени прошел границу ответственности 2-го К ПВО. Задачи 1-й А ПВО ОН (армия противовоздушной обороны особого назначения) не ставились».

Войска противовоздушной обороны СССР во второй половине 70-х развивались настолько стремительно, что в экспертном сообществе США и НАТО признавали их превосходство над подобными системами других стран мира. Даже отдельные неудачи частей и соединений противовоздушной обороны СССР в локальных конфликтах не могли поколебать очень высокую репутацию системы ПВО Советского Союза в целом.

Накануне перелета Руста

В эти годы завершалось переоснащение Войск ПВО на новейшие по тем временам вооружение и военную технику. В части и соединения поступали перспективные зенитные ракетные комплексы, системы управления войсками и , радиолокационные устройства, авиационные комплексы перехвата и средства связи. Было сдано в разработку и проходило испытание очередное поколение вооружения и военной техники ПВО.

Система ПВО страны в этот период начала приобретать качественно новые черты. Кроме основных функций по уничтожению сил массированного ракетно-авиационного нападения, у противовоздушной обороны СССР появились новые. Ей предстояло стать элементом реального сдерживания потенциальных агрессоров от воздушных атак. По существу она представляла собой единый автоматизированный организационно-технический комплекс, который находился в постоянной боевой готовности и непрерывно совершенствовался. Главное внимание при этом уделялось приграничным подразделениям, частям и соединениям ПВО. Они традиционно находились в высшей степени напряжения, и спрос за упущения в боевой службе с них был особый.

Воздушные рубежи СССР в годы холодной войны постоянно подвергались проверкам на прочность. В середине 70-х настоящим бичом системы ПВО СССР в Северо-Западном регионе стали нарушения госграницы легкомоторными самолетами (типа Cessna, Beechcraft, Piper и др.) со стороны Финляндии. Как правило, причиной того была потеря ориентировки летчиками-любителями. Однако только одними легкими самолетами дело не обходилось. 20 апреля 1978 года в районе Кольского полуострова госграницу пересек пассажирский самолет Воеing-707 южнокорейской авиакомпании KAL. После безуспешных попыток принудить самолет к посадке командующий 10-й армией ПВО принял решение применить оружие. Истребитель ПВО Су-15 открыл огонь на поражение и повредил левую консоль крыла лайнера. Тот совершил вынужденную посадку на лед озера Колпиярви в районе города Кемь. От взрыва ракет и при посадке на лед погибли два пассажира и несколько человек получили ранения. Действия командования ПВО впоследствии были признаны правильными. Все участники перехвата представлены к государственным наградам.

В середине 70-х влиятельная группа высших руководителей Министерства обороны замыслила очередную реформу ПВО СССР. Планами реформаторов предусматривалась передача большей, лучшей и наиболее боеспособной части Войск ПВО в состав приграничных военных округов. Подобные организационные мероприятия неизбежно вели к фактическому разрушению отработанной системы управления Войсками ПВО, уклада их жизни и деятельности, снижению боеспособности ПВО страны в целом.

Главнокомандующий Войсками ПВО страны Маршал Советского Союза Павел Федорович Батицкий самым решительным образом выступил против новаций. О своей позиции он неоднократно заявлял министру обороны СССР, докладывал на заседаниях коллегии Минобороны, подготовил служебную записку в ЦК КПСС. Однако его аргументы не были приняты во внимание высшими партийными и государственными руководителями того времени. Долго и настойчиво Батицкий искал возможность доложить свои соображения лично Леониду Ильичу Брежневу. Однако тяжело больной в то время генсек так и не удостоил маршала аудиенции.

В итоге летом 1978 года принято решение о передаче значительной части Войск ПВО страны в состав ряда военных округов. По существу в административно-хозяйственные структуры, каковыми на практике были военные округа (да и являются в настоящее время), отдавались полнокровные корпуса и дивизии ПВО. Передача проходила в неоправданной суете. При этом расформировывались укомплектованные опытными кадрами штабы приграничных армий ПВО с их инфраструктурой. Подобные реформы быстро разрушили сложную систему управления, создававшуюся в течение десятилетий. Резко снизились профессиональный уровень руководства войсками и в целом боеспособность частей и соединений. Не имея реальных возможностей противостоять уже принятым решениям, маршал Батицкий подал рапорт об освобождении его от должности главнокомандующего Войсками ПВО страны. Эту просьбу поспешно удовлетворили 28 июля 1978 года.

В итоге единый отлаженный организационно-технический комплекс системы ПВО страны прекратил существование и оказался расчлененным на отдельные фрагменты и группировки. В ходе реформы 1978-го были уволены в запас значительное число генералов и старших офицеров оперативного звена. Это, естественно, отрицательно повлияло на качество и профессионализм управления войсками. Забегая вперед, надо отметить, что только через несколько лет принято решение все вернуть в исходное состояние, но было слишком поздно. Измерить ущерб, нанесенный необдуманными действиями военно-политического руководства страны того периода, просто невозможно.

А напряженность в сфере охраны госграницы не спадала. В частности, в начале 80-х на Дальнем Востоке операторы Войск ПВО сопровождали на экранах PЛC вблизи границ более трех тысяч воздушных объектов ежегодно. Трагической кульминацией этого вызова стало проникновение 1 сентября 1983 года в воздушное пространство СССР южнокорейского авиалайнера Boeing-747, закончившееся гибелью множества людей. После этого Советский Союз был объявлен «империей зла».

На внеочередной сессии ИКАО было принято дополнение к третьей статье Чикагской конвенции 1944 года «О международной гражданской авиации», которое запрещало сбивать гражданские самолеты вне зависимости от того, над территорией какого государства они оказались.

Однако и после трагического инцидента 1 сентября 1983-го напряженность на границах СССР не спадала. Вторжение в воздушное пространство страны самолетов-нарушителей приняло чуть ли не массовый характер. В период 1984–1987 годов регистрировались десятки нарушений госграницы легкомоторными самолетами, планерами, воздушными шарами и прочими летательными аппаратами. И все это на фоне неуменьшающегося числа плановых разведывательных полетов вдоль наших границ.

После событий 1 сентября 1983 года руководителями государства принимается политическое решение об ограничении применения оружия Войсками ПВО. Приказом министра обороны было запрещено открывать огонь на поражение по пассажирским, транспортным и легкомоторным самолетам. В то же время предписывалось всеми силами и средствами принуждать их к посадке. Этот документ ситуацию не упростил, а скорее усложнил.

Командиры объединений и соединений ПВО стали заложниками принятых решений политического характера. Ведь процедура принуждения к посадке нарушителя госграницы однозначно не определена и до сегодняшнего дня. Если осуществлять разбор нарушения государственной границы 28 мая 1987 года без учета этих обстоятельств, то объективный анализ ситуации и действий дежурных сил ПВО СССР вряд ли станет возможным.

Руст пересекает госграницу

Утром 28 мая 1987 года в аэропорту «Мальме», близ Хельсинки, Матиас Руст подготовил к вылету свой моноплан Cessna-172R, на котором за сутки до этого он прилетел из Гамбурга. В полетных документах конечной точкой маршрута значился Стокгольм.

В 13.10, получив разрешение, Руст произвел взлет и направился по запланированному маршруту. Через 20 минут полета доложил диспетчеру, что на борту у него порядок, и традиционно попрощался. После чего, выключив бортовую радиостанцию, круто развернул самолет в сторону Финского залива и начал снижение до высоты 80–100 метров. Этот запланированный маневр должен был обеспечить надежный выход самолета из зоны наблюдения диспетчерского радара и скрыть истинный маршрут полета. На этой высоте Матиас направился в расчетную точку Финского залива вблизи воздушной трассы Хельсинки – Москва. Развернув самолет в сторону первого наземного ориентира на побережье Советского Союза (сланцевый комбинат города Кохтла-Ярве с его дымами, которые видны за сто километров) и сверив показания радиокомпаса с расчетными, Руст лег на «боевой курс». Погода на этом участке полета была благоприятной: облачность – слоисто-кучевая, 4–5 баллов, ветер – северо-западный, 5–10 метров в секунду, видимость – не менее 15–20 километров. Так начиналась первая фаза полета нарушителя госграницы.

В 14.10 над территориальными водами Советского Союза дежурной радиолокационной ротой (РЛС П-15) близ эстонского поселка Локса был обнаружен неопознанный легкомоторный самолет, который приближался к береговой черте. По инструкции воздушному объекту был присвоен очередной номер и признак «нарушитель режима полетов», поскольку на тот момент заявок на полеты малой авиации в этом районе не было. Курс самолета практически совпадал с направлением оживленной воздушной трассы Хельсинки – Москва, где в верхних эшелонах воздушного пространства находилось несколько самолетов.

Расчет командного пункта 14-й дивизии ПВО приступил к уточнению и анализу воздушной обстановки. Было принято решение: до полного выяснения ситуации информацию «наверх» не выдавать. Над территорией Эстонии в этот момент находилось не менее 10 легкомоторных самолетов самой различной ведомственной принадлежности. Ни один из них не был оборудован системой государственного опознавания. На командные пункты частей и дежурных подразделений 14-й дивизии были вызваны смены усиления.

Уже на этом этапе начали проявляться последствия расчленения единой системы управления Войсками ПВО страны. Раньше непременным условием функционирования системы ПВО было наличие прямых и надежных каналов связи с гражданскими диспетчерами системы управления воздушным движением. Информация по целям на вышестоящие командные пункты выдавалась практически с первой засечки. Теперь вместо прямых каналов связи существовала сеть коммутаторов, которая буквально «съедала» драгоценное время. Был нарушен и «святой принцип границы» – немедленная выдача информации по цели до выяснения ситуации.

Это свидетельство того, что за пять лет пребывания 14-й дивизии ПВО (КП – город Таллин) в составе ПрибВО были утрачены необходимые знания и навыки работы расчетов в экстремальных условиях, которые отрабатывались годами постоянной учебы и тренировок. И в данный момент (28 мая 1987-го) уровень подготовки расчетов не соответствовал условиям складывающейся воздушной обстановки. Этот печальный факт породил в дальнейшем цепную реакцию серьезных ошибок на других уровнях управления.

В течение 19 минут расчет безуспешно пытался разобраться в складывающейся воздушной обстановке, а самолет Руста тем временем приближался к Чудскому озеру. В 14.27 командир 656-го истребительного авиационного полка (город Тапа), оценив обстановку, своим решением поднял в воздух дежурную пару истребителей МиГ-23 с задачей одному из них перекрыть границу, другому – визуально опознать нарушителя режима полетов. И здесь потребовалось время, чтобы согласовать с диспетчерами УВД допуск истребителя в район поиска, поскольку действия дежурных сил ПВО осуществлялись в зоне воздушной трассы.

В 14.28 окончательно выясняется, что гражданских самолетов малой авиации в этом районе нет. В 14.29 оперативный дежурный командного пункта 14-й дивизии ПВО принял решение о присвоении нарушителю «боевого номера» 8255, о выдаче информации «наверх» и объявлении готовности № 1.

Так на командном пункте 6-й армии ПВО появилась информация о цели 8255. Командующий 6-й ОА ПВО генерал Герман Кромин перевел в готовность № 1 все соединения и части 54-го к ПВО. Командиры трех зенитных ракетных дивизионов 204-й гв. зрбр (н. п. Керстово), находившихся на маршруте полета Руста, доложили, что цель наблюдают и готовы к пуску ракет.

РЛС 5Н84А «Оборона» радиотехнического батальона (г. Вышний Волочек) 2-го корпуса ПВО Московского округа ПВО сопровождает самолет Матиаса Руста. Московское время 16.48, азимут цели 234, дальность 75 километров

Тем временем в связи с неожиданным исчезновением с экрана диспетчерского радара аэропорта «Мальме» отметки от самолета диспетчер попытался связаться с Матиасом Рустом. После нескольких безуспешных попыток самолет был объявлен терпящим бедствие и в предполагаемый район падения направлены спасатели. Поиски продолжались несколько часов. Позже с Руста взыщут около 100 тысяч долларов за «оказанные услуги».

В 14.30 по маршруту полета Cessna-172R погода резко ухудшилась. Усилился ветер, нижний край сплошной облачности опустился до 70–100 метров, видимость упала до 600–700 метров, местами начал моросить дождь. Руст принял решение уйти со снижением под нижнюю кромку облаков и изменить курс в район запасного ориентира: железнодорожного узла станции Дно. В этом направлении видимость была лучше.

В ходе этого маневра в 14.30 (всего через минуту после получения первых данных о цели) на командном пункте 6-й армии ПВО цель была потеряна. Однако трасса в автоматизированной системе продолжала существовать. В соответствии с ТТХ система поддерживает трассу, ее номер и все параметры движения в течение почти двух минут. И если хотя бы одно донесение о цели поступает в этом временном интервале, сопровождение цели не прерывается. Это результат многолетней работы конструкторов, военных ученых и испытателей АСУ. Изначально задумывалось избежать случайных потерь трасс воздушных объектов.

Утрата радиолокационного контакта с самолетом Руста произошла на стыке границ ответственности двух соединений ПВО – 14-й дивизии и 54-го корпуса, где слаженность расчетов командных пунктов играет важную, если не решающую роль. В 14.31 цель снова появилась на экранах радаров одной из радиолокационных рот, но уже в 20 километрах к западу от прежнего маршрута цели 8255 на предельно малой высоте. Это затрудняло ее устойчивое наблюдение. Информацию по ней решили не выдавать, чтобы не вносить помех в сложную и без того обстановку. Тем более цель выходила из зоны обнаружения радиолокационной роты и входила в зону ответственности соседнего соединения.

Десятью минутами раньше, в 14.21 в районе Чудского озера на экранах дежурных радаров появилась отметка с направлением движения: Гдов – Малая Вишера. В 14.24 информацию по этой цели начали выдавать «наверх». С 14.25 отметка стала наблюдаться неустойчиво и в 14.28 сопровождение воздушного судна было прекращено. В 14.31 этим же подразделением обнаруживается цель с прежними параметрами, но выдается «наверх», как и положено, с другим номером.

И вот вся эта чертовщина совмещается во времени и пространстве. Даже подготовленному человеку, глядя на план-схему – результат детального многодневного анализа – бывает трудно понять, что же происходило тогда, 18 лет назад, в небе и на земле.

А происходило следующее. В 14.31 в результате скоротечного анализа обстановки принимается решение, что цель 8255 изменила курс на 60°. Путем ввода в ЭВМ сложной корректуры расчет заставил «автомат» в это поверить. Дивизионы получили новые целеуказания, но цель 8255 так и не обнаружили. С этого момента, как потом выяснилось в ходе расследования, системой вместо цели 8255 сопровождался долгоживущий метеорологический объект (или их плотная группа).

Здесь требуются некоторые пояснения. В середине 70-х, когда на вооружение РТВ ПВО начали поступать мощные высокопотенциальные локаторы, уже в ходе их полигонных испытаний стали обнаруживаться отметки с параметрами движения, соизмеримыми с характеристиками легкомоторных самолетов. Их шутливо окрестили эхоангелами. Это явление вызвало серьезные трудности при автоматизированной обработке информации. Если даже оператор их плохо различает, как научить «автомат» работать без ошибок? Тут уже было не до смеха.

В ходе серьезных исследований и массы экспериментов было установлено, что РЛС за счет высокого излучающего потенциала могут наблюдать специфические метеорологические объекты. Это вихревые образования, которые формируются из вертикальных восходящих потоков воздуха, особенно при заметной разнице температур на границе земной и водной поверхности. Это явление весьма характерно для весеннего периода в средних широтах и при движении мощного теплого фронта. Физика источников энергии таких вихрей (при их длительном существовании в атмосфере) до сих пор до конца не изучена. Кроме того, сезонная миграция плотных стай птиц создает очень похожий эффект. Операторам РЛС требовалась помощь в распознавании объектов такого класса. Для органов управления Войск ПВО были разработаны подробные методики и инструкции.

Вновь сопровождаемая цель 8255 имела высоту 1200 метров, среднюю скорость 85 километров в час. Значительные изменения параметров цели в течение всего лишь одной минуты не насторожили расчет и остались без должного внимания. Очевидно, что и в этом эпизоде операторам явно не хватило квалификации. Это было скорее не их виной, а бедой системы. Ведь расчеты, допущенные к боевому дежурству, сдают соответствующие зачеты и экзамены. Значит, кто-то их в свое время должным образом не выучил. Пожалуй, и здесь просматриваются последствия потери профессиональных кадров в ходе реформы Войск ПВО страны в 1978 году.

В 14.36 пилот истребителя МиГ-23 старший лейтенант Пучнин (аэродром Тапа) обнаружил самолет Матиаса Руста и доложил: «В разрывах облаков наблюдаю спортивный самолет типа Як-12 с темной полосой на борту». Визуальный контакт был кратковременным из-за плотной облачности. Больше обнаружить самолет Матиаса не удалось. В ходе следствия Русту задавали вопрос: «Видели ли вы истребитель?». Матиас ответил: «Да, видел и даже поприветствовал его, но он (истребитель) никаких сигналов мне не подавал, а радиостанция моя была выключена». Доклад пилота МиГ-23 был принят, но остался без внимания. Посчитали, что обнаруженный самолет принадлежит одному из местных аэроклубов, где в это время осуществлялись плановые полеты.

В 15.00 решением командующего 6-й армией ПВО с аэродрома Громово была поднята в воздух дежурная пара истребителей с задачей установить тип и государственную принадлежность цели 8255. По маршруту полета цели погода не радовала. Теплый фронт передвигался на юго-восток. Облачность сплошная, местами дожди, нижний край облаков – 200–400 метров, верхний край – 2500–3000 метров. Поиск осуществлялся в течение 30 минут. Опускаться в облака истребителям запретили, это было слишком опасно. С зенитных ракетных дивизионов стали поступать доклады, что по новым целеуказаниям цель 8255 не обнаружена. В 15.31 командующим армией было принято решение – цель 8255 представляет собой плотную стаю птиц. Об этом и было доложено на ЦКП Войск ПВО.

Однако в действующих методиках и инструкциях содержались необходимые сведения о том, какие виды птиц и в какое время суток могут летать в тумане и облаках, а также при каких обстоятельствах плотная стая может изменить направление полета. Если руководствоваться этими рекомендациями, то самолет Руста никак нельзя было отождествить с птичьей стаей.

В зоне ответственности Московского округа ПВО

К 15.00 Руст приблизился к железнодорожному узлу станции Дно. Погода к этому времени улучшилась. Над точкой пересечения железных дорог он снова изменил курс и дальше держал его до самой Москвы.

“ Виновные нашлись почти сразу. Такого кадрового погрома армия Советского Союза не знала с 1937 года ”
В 15.05 аэроплан Руста уже находился в границах ответственности соединения Московского округа ПВО – 2-го корпуса ПВО (город Ржев). Его маршрут проходил через пилотажные зоны авиационного полка ВВС, где шли плановые полеты. В воздухе находилось одновременно до 12 истребителей. В 15.00 в соответствии с графиком изменился код системы государственного опознавания. Поскольку этот процесс (технически всего лишь переключение тумблера) выполняется экипажами в воздухе и расчетами на земле, то процедура занимает какое-то время. Как правило, не более одной-двух минут.

В данном случае (с истребителями иап ВВС) процесс затянулся непозволительно надолго. С вышестоящего командного пункта требовали немедленно разобраться с ситуацией, так как пять из двенадцати истребителей начали сопровождаться системой без сигнала опознавания «Я – свой самолет». Система в этом случае дает рекомендации по смене текущих номеров на «боевые» и готовит данные для целеуказания зенитным ракетным дивизионам и пунктам наведения авиации. Расчет командного пункта соединения ПВО пытался связаться с руководителем полетов иап, чтобы дать команду увлекшимся молодым пилотам на смену кода. Из-за отсутствия прямых каналов связи это удалось сделать только через 16 минут.

В Московском округе ПВО в это время командиры и личный состав находились в ожидании плановой проверки дежурных сил с участием контрольных целей. Суть подобной проверки заключается в следующем. По заранее разработанному и согласованному плану на одном из самолетов, находящихся в воздухе, по команде выключается система государственного опознавания. Руководитель проверки объявляет эту цель контрольной. Ей присваивается «боевой» номер и осуществляются все необходимые действия дежурных сил с анализом и выставлением оценки по материалам объективного контроля.

Для того чтобы не вносить дополнительную сумятицу в воздушную обстановку, оперативный дежурный командного пункта соединения дал команду руководителю расчета системы автоматизации подразделения: «Присвоить всем истребителям признак «Я – свой самолет». На возражения офицера, что подобные указания противоречат инструкции, его отстраняют от несения боевого дежурства. В конечном итоге молодой лейтенант команду выполняет. Самолету Руста тоже присваивается признак «Я – свой самолет». Таким образом, в 15.10 немецкий пилот, сам того не подозревая, временно получил легальную прописку в воздушном пространстве СССР.

К 16.00 в районе города Осташкова самолет Руста вошел в зону обнаружения следующего по маршруту полета подразделения РТВ и лишился временной прописки. Информация по самолету снова выдавалась без признака «Я – свой самолет». Опять долгое выяснение ситуации и снова присвоение необходимого признака и дальнейшая легализация полета.

Матиас в это время находился в 40 километрах западнее города Торжок, где накануне произошла авиакатастрофа. В воздухе столкнулись два самолета – Ту-22 и МиГ-25. На месте падения фрагментов машин работали несколько групп спасателей и специалистов по расследованию происшествия. К месту катастрофы люди и грузы доставлялись вертолетами авиационной части в районе города Торжок. Один из вертолетов находился в воздухе в роли связного ретранслятора. В 16.30 самолет Руста отождествили с винтокрылой машиной. Поэтому никакого беспокойства он на этом участке полета ни у кого не вызвал.

Воздушная обстановка в зоне обнаружения следующего подразделения, куда вошел самолет Матиаса, была тоже напряженной. Здесь боролись с пресловутыми долгоживущими метеорологическими объектами. Они наблюдались на экранах индикаторов РЛС уже в течение 40 минут (причем по нескольку одновременно). Все объекты двигались на юго-восток. Здесь Руст вновь попал «под амнистию» – был снят с сопровождения как метеорологический объект. Это случилось уже на выходе из зоны обнаружения подразделения.

Тем не менее на командном пункте заметили курсовое отличие этой трассы от ранее сбрасываемых с сопровождения воздушных объектов. В 16.48 решением командира 2-го корпуса ПВО были подняты два дежурных истребителя с аэродрома Ржев с задачей – поиск самолетов малой авиации или других летательных аппаратов юго-восточнее города Старица. Полагали, что настороженность в ходе плановой проверки не будет лишней. Поиск результатов не дал.

В 17.40 самолет Матиаса попал в зону действия радаров Московского аэроузла. Это серьезно угрожало безопасности воздушного движения в Московской авиационной зоне. В плане самолет не значился, осуществлял полет с нарушениями правил, связи с экипажем не было. До выяснения ситуации администрация аэропорта «Шереметьево» прекратила прием и отправку пассажирских лайнеров. Этому факту средства массовой информации в то время почему-то приписали какую-то загадочность, вплоть до предварительного сговора «Шереметьева» с Рустом.

При согласовании плана совместных действий с командованием Московского округа ПВО было принято решение о том, что гражданская авиационная администрация сама справится с нарушителем режима полетов. Но когда обнаружили, что нарушитель уже в городской черте Москвы, где полеты вообще запрещены, что-либо говорить или делать было уже поздно.

В 18.30 самолет Руста появился над Ходынским полем и продолжил полет к центру города. Решив, что приземлиться на Ивановской площади Кремля невозможно, Матиас предпринял три безуспешные попытки приземлиться на Красной площади. Размеры последней позволяли это сделать, но на брусчатке находилось много людей. И, как говорил сам Руст на следствии, «хотя я сигналил, включив посадочное освещение и покачивая крыльями, туристы на площади меня не поняли».

После этого он принял рискованное решение – приземлиться на Москворецком мосту. Развернувшись над гостиницей «Россия», начал снижение над улицей Большая Ордынка, включив посадочные огни. Постовой службы ГАИ во избежание аварии на мосту включил красный свет светофора. Посадку на мосту Руст выполнил мастерски, если учесть, что ему пришлось снайперски попасть в область между соседними поперечными растяжками контактной троллейбусной сети. Это произошло в 18.55. Подрулив к Покровскому собору и выключив двигатель, Матиас вышел из самолета в новеньком красном комбинезоне, поставил колодки под шасси и принялся раздавать автографы.

Нельзя не пролить свет еще на два мифа, возникших в то время. Кто-то из исследователей-любителей, приложив линейку к карте, задался вопросом: почему маршрут протяженностью 850 километров при средней скорости самолета 220 километров в час Руст преодолел за 5 часов 50 минут? Следовательно, должен был приземлиться на 1 час 30 минут раньше. Сразу появилась версия о том, что он где-то производил посадку и, может быть, даже не одну. Кто-то вспомнил, что видели его в аэропорту «Хельсинки» перед вылетом в джинсах и зеленой рубахе, а выходил он из своего самолета в Москве в красном комбинезоне. Следовательно, переоделся во время посадки.

На самом деле все гораздо проще и прозаичнее. Расстояние, которое Руст преодолел на своей Сеssna-172R, составило 1220 километров, средняя скорость полета, учитывая переменный высотный профиль, – 210 километров в час. На выходе имеем 5 часов 50 минут. Это находится в строгом соответствии и с материалами объективного контроля. Кстати, после приземления горючего в баках самолета Руста оставалось еще на два часа полета. Так что пилот мог не заботиться об экономии топлива.

С красным комбинезоном еще проще. Подготавливая самолет к вылету в Хельсинки, аккуратный немец боялся испачкать специально приобретенный для этого полета новый комбинезон. Руст надел поверх его джинсы и рубаху, которые перед вылетом снял. Полет он осуществлял в новом красивом комбинезоне. Ведь он (по его мнению) летел в Москву как посланец мира.

В ходе полета Руста происходили разного рода случайные события и их самые причудливые наложения. Любое из них могло привести к прекращению перелета или изменению его целей. Только один пример – опасный грозовой фронт в начале полета Руста мог бы все радикально изменить. Однако этого не произошло – задуманный перелет завершился успешно.

Последствия

Среди причин полета Матиаса Руста в свое время доминировали две версии. Первая заключалась в том, что полет спланирован Западом, чтобы помочь Михаилу Горбачеву осуществить кадровую реформу в высших эшелонах ВС СССР и отстранить от власти консервативное руководство армии во главе с маршалом Соколовым. Вторая версия квалифицировала полет Руста как разведывательный. Обе версии слишком уж изящны, чтобы быть правдой. Вторая сразу отпала в ходе следствия.

Что еще выявилось при расследовании? Очевидным стало серьезное несовершенство правовой основы для действий дежурных сил Войск ПВО страны. Фактически ДС стали заложниками серьезных просчетов политиков и высших должностных лиц Минобороны. Возникли непреодолимые противоречия между задачами, возложенными на Войска ПВО, и ограниченными правами руководящего состава в применении сил и средств. Помимо всего прочего, не было критериев оценки действий своих войск в экстремальных ситуациях. Во многом беды коренятся в непродуманной и непрофессиональной реорганизации Войск ПВО в 1978 году. Можно с полным основанием заявить: если бы не было 1978-го, то и не было бы событий 28 мая 1987 года.

После пролета Руста виновные нашлись почти сразу. Были сняты со своих постов три Маршала Советского Союза и около трехсот генералов и офицеров. Двое из них осуждены. Такого кадрового погрома армия не знала с 1937 года. К руководству Вооруженных Сил и видов ВС пришли люди, на порядок (а то и на два) уступающие по своим профессионально-деловым и моральным качествам снятым маршалам и генералам. По мнению многих экспертов, деградация ВС СССР началась именно после Руста. Во многом это было связано с качествами новых назначенцев.

В качестве выводов

«Полковнику, который чуть не сбил Руста», эти два текста надо внимательно прочитать. Выучить. Может быть, даже законспектировать. И в своих воспоминаниях как-то их придерживаться. И в дальнейшем, не прибегая к самодеятельности, цитировать выдержки именно из этих двух материалов. И правильно рассказывать армейские прибаутки, которые полковник так и не освоил до сих пор. Несколько слов о себе. 28 мая 1987 года я был заместителем командира 219-го зенитного ракетного полка (н. п. Малиновка Выборгского района Ленинградской области) 54-го корпуса ПВО 6-й ОА ПВО. Более того, в тот день я исполнял обязанности командира, поскольку командир части полковник Юшин М. М. находился в плановом отпуске.

Наш полк (пятиканальный С-200ВМ) дислоцировался очень далеко от трассы перелета Матиаса Руста (где Кохтла-Ярве и где мы – Выборгский район). Несмотря на то, что задача по поиску и обнаружению самолета была поставлена и нам, мы своими пятью лучами РПЦ С-200 обнаружить Руста просто в силу кривизны земной поверхности не могли.

Обстановка на КП корпуса была спокойная. Она нам тогда представлялась как обычная работа по реальным целям, ничего более. В тот момент просто никто не представлял, чем все это в конечном счете закончится. Командир корпуса генерал Корняков (его до сих пор тепло вспоминает весь личный состав) действиями подчиненных руководил уверенно. А о том, что Руст сел на Красную площадь, мы узнали не то на второй день, не то на третий. Далеко не сразу. Во всяком случае не в тот же вечер. И начался кадровый погром. Причем пострадали наиболее подготовленные и квалифицированные генералы и офицеры, которые на своих постах могли бы принести еще много пользы стране и армии. Руководство нашего 54-го корпуса ПВО красиво попрощалось с подчиненными (командир, заместитель, начальник штаба). С командного пункта по громкой связи поблагодарили за службу, пожелали всего доброго, просили не поминать лихом.

Утром 28 мая 1987 года немецкий авиатор-любитель Матиас Руст взлетел на моноплане Cessna 172R с аэродрома возле Хельсинки, на котором за сутки до этого он прилетел из Гамбурга. В полетных документах конечной точкой маршрута значился Стокгольм.

В 13.10, получив разрешение, Руст поднял свою машину в воздух и направился по запланированному маршруту. Через 20 минут полета он доложил диспетчеру, что на борту у него порядок, и традиционно попрощался. После чего, выключив бортовую радиостанцию, круто развернул самолет в сторону Финского залива и начал снижение до высоты 80-100 м. Этот запланированный

маневр должен был обеспечить надежный выход самолета из зоны наблюдения диспетчерского радара и скрыть истинный маршрут полета.

На этой высоте Матиас направился в расчетную точку Финского залива вблизи воздушной трассы Хельсинки — Москва. Развернув самолет в сторону первого наземного ориентира на побережье Советского Союза (сланцевый комбинат города Кохтла-Ярве с его дымами, которые были видны за сто километров) и сверив показания радиокомпаса с расчетными, Руст лег на «боевой курс».

Wikipedia/Europe_laea_location_map.svg: Alexrk2/CC BY-SA 3.0 Примерный маршрут Руста из Гамбурга в Москву

Замеченный на подлете нарушитель государственной границы СССР следовал по международной воздушной трассе. Информация о нем была выдана на КП радиотехнического батальона в эстонском городке Тапа, 4-й радиотехнической бригады и Разведывательного информационного центра 14-й дивизии. Фактически информация о цели уже с 14.31 была отображена на экранах автоматизированных рабочих мест дежурного боевого расчета КП дивизии.

Оперативный дежурный КП бригады майор Криницкий не стал сразу объявлять цель нарушителем госграницы и продолжил уточнение характеристик объекта и его принадлежность, пока Руст не вышел из зон видимости РЛС бригады. Заместитель дежурного

майор Черных, согласно донесению, зная реальную обстановку и то, что цель идет со стороны Финского залива к береговой черте, «действовал безответственно»

и присвоил ей номер только в 14.37.

Оперативный дежурный КП дивизии подполковник Карпец не потребовал четких докладов и уточнения типа и характера цели, «нарушив тем самым требования о немедленной выдаче цели на оповещение», а также порядок принятия решения о взлете дежурных экипажей для опознавания цели.

По сути, было принято решение: до полного выяснения ситуации информацию «наверх» не выдавать. Над территорией Эстонии в этот момент находилось не менее десяти легкомоторных самолетов самой разной ведомственной принадлежности. Ни один из них не был оборудован системой государственного опознавания.

В 14.28 окончательно выясняется, что гражданских самолетов малой авиации в этом районе нет. В 14.29 оперативный дежурный командного пункта 14-й дивизии ПВО принял решение о присвоении нарушителю «боевого номера» 8255, о выдаче информации «наверх» и объявлении готовности №1.

Только в 14.45 о движении Руста сообщили на вышестоящий КП 6-й отдельной армии ПВО.

«Таким образом, по вине КП 14-й дивизии ПВО было потеряно 16 минут времени, а главное — исчезла острота восприятия воздушной обстановки КП армии, исходя из того, что цель шла со стороны Финского залива и вошла в границы СССР», — утверждается в донесении.

При этом дежурный КП 656-го истребительного авиационного полка в городе Тапа лейтенант Филатов еще в 14.33 привел в готовность №1 дежурные истребители, неоднократно запрашивая разрешение на их подъем, однако в дивизии дали добро только в 14.47.

Самолет Руста тем временем приближался к Чудскому озеру. В 14.30 по маршруту полета Cessna 172R погода резко ухудшилась. Руст принял решение уйти со снижением под нижнюю кромку облаков и изменить курс в район запасного ориентира: железнодорожного узла станции Дно.

Picture Alliance 28 мая 1987 года в 18.15 гражданский самолет Cessna беспрепятственно прилетел из Германии на Красную площадь в сердце Советского Союза. В кабине: Матиас Руст из Гамбурга

Цель фактически уже проходила зону сплошного дежурного радиолокационного поля на малых высотах и зоны поражения дежурных зенитных ракетных дивизионов. Было упущено драгоценное для перехвата время.

Позже командование расценило промедление расчетов 14-й дивизии как «ничем не объяснимые, кроме как полной безответственностью, граничащей с преступлением».

Прибывшему на КП в 14.53 командиру 14-й дивизии было доложено, что для уточнения типа цели в районе коридора №1 трассы Хельсинки — Москва был поднят истребитель. О том, что цель была обнаружена еще вблизи госграницы над Финским заливом, дежурный офицер умолчал.

Оперативный дежурный на КП 6-й армии полковник Воронков, получив информацию о цели, спустя минуту — в 14.46 — привел в готовность №1 дежурные силы 54-го корпуса ПВО и разрешил наконец подъем дежурной пары истребителей 656-го полка в воздух с задачей одному из них перекрыть границу, другому — опознать нарушителя режима полетов.

Спустя еще пять минут на КП армии прибыл ее командующий — генерал Герман Кромин, который взял на себя руководство дежурными силами. Он привел в готовность №1 все соединения и части 54-го корпуса ПВО. Командиры трех зенитных ракетных дивизионов 204-й гвардейской бригады в Керстово, находившихся на маршруте полета Руста, доложили, что цель наблюдают и готовы к пуску ракет.

Поднятый в воздух МиГ-23 старшего лейтенанта Пучнина до 15.00 ждал, пока начальник смены Регионального центра единой системы управления воздушным движением зоны ответственности ВВС Ленинградского военного округа полковник Тимошин даст разрешение на вход в район воздушного пространства.

Только в 15.23 при управлении с пункта наведения 54-го корпуса ПВО летчик был подведен к цели для ее опознавания. «МиГ» подлетал к цели на высоте 2 тыс. м в условиях 10-балльной облачности с нижней кромкой 500-600 и верхней 2,5-2,9 тыс. м. Руст шел почти на 1,5 км ниже, прямо под облаками — на высоте 600 м.

При первом заходе Пучнин цель не обнаружил. При повторном заходе уже на высоте 600 м летчик визуально обнаружил цель ниже себя на 30-50 м и в 15.28 передал на пункт наведения ее характеристику: «Легкомоторный самолет белого цвета типа Як-12».

О типе цели было доложено командованию 6-й армии, однако там не приняли никакого решения, одобрив увод истребителя. При этом у «МиГа» оставалось топливо для еще одного захода и более точного опознавания цели и, главное, определения ее государственной принадлежности.

Picture Alliance Пролет между собором Василия Блаженного и кремлевской стеной

«Сигнал «Ковер» (требование немедленной посадки. — «Газета.Ru») объявлен не был», — подчеркивается в официальных документах.

В ходе следствия Русту задавали вопрос о том, видели ли он истребитель. Немец подтвердил и говорил, что даже поприветствовал советского летчика, но никаких ответных сигналов не получил. Радиостанция самолета Cessna 172R была выключена.

Доклад пилота МиГ-23 остался без внимания, так как посчитали, что обнаруженный самолет принадлежит одному из местных аэроклубов, где в это время шли плановые полеты.

В это время уже почти в течение двух часов продолжались спасательные поиски Руста финской стороной. В связи с неожиданным исчезновением с экрана диспетчерского радара аэропорта отметки от взлетевшего самолета диспетчер попытался связаться с Матиасом Рустом. После нескольких безуспешных попыток самолет был объявлен терпящим бедствие, а в предполагаемый район падения направлены спасатели.

Поиски продолжались несколько часов. Позже с Руста взыщут около $100 тыс. за «оказанные услуги».

В 15.31 с аэродрома Тапа был поднят второй истребитель. Повторился прежний порядок наведения с задержкой перед зоной ответственности ВВС Ленинградского военного округа. Только в 15.58 на высоте 1,5 тыс. м советский летчик оказался в районе цели, но визуально ее не обнаружил и вернулся на аэродром базирования без результата. К тому моменту советские радары потеряли слабый сигнал от низколетящего одномоторного самолета Руста и переключились на сопровождение напоминавших его отражений от метеообразований.

Здесь требуются некоторые пояснения. В середине 70-х, когда на вооружение РТВ ПВО начали поступать мощные высокопотенциальные локаторы, уже в ходе их полигонных испытаний стали обнаруживаться отметки с параметрами движения, соизмеримыми с характеристиками легкомоторных самолетов. Их шутливо окрестили эхо-ангелами. Это явление вызвало серьезные трудности при автоматизированной обработке информации. Если даже оператор их плохо различает, как научить «автомат» работать без ошибок?

В ходе серьезных исследований и массы экспериментов было установлено, что РЛС за счет высокого излучающего потенциала могут наблюдать специфические метеорологические объекты. Это явление характерно для весеннего периода в средних широтах и при движении мощного теплого фронта. Кроме того, очень похожий эффект создает сезонная миграция плотных стай птиц. Операторам РЛС требовалась помощь в распознавании объектов такого класса. Для органов управления Войск ПВО были разработаны подробные методики и инструкции.

Произошедшие в определенный момент значительные изменения параметров цели в течение всего лишь одной минуты не насторожили расчет и остались без должного внимания. Операторам явно не хватило квалификации. Кроме того, утрата радиолокационного контакта с самолетом Руста произошла на стыке границ ответственности двух соединений ПВО — 14-й дивизии и 54-го корпуса, где слаженность расчетов командных пунктов играет важную, если не решающую роль.

Поднявшиеся в дальнейшем последовательно в 15.54 и 16.25 истребители с аэродрома Лодейное Поле в Ленобласти заходили уже на ложные цели.

В это время по маршруту Руста теплый воздушный фронт передвигался на юго-восток. Наблюдалась сплошная облачность, местами дожди, нижний край облаков — 200-400 м, верхний край — 2,5-3 тыс. м. Поиск осуществлялся в течение 30 минут. Опускаться в облака истребителям запретили, это было слишком опасно.

Лишь в 16.30 командующий 6-й армии лично информировал о сложившейся ситуации дежурного на КП Московского округа ПВО, сделав вывод, что цель 8255 представляет собой плотную стаю птиц. При этом в действующих методиках и инструкциях содержались необходимые сведения о том, какие виды птиц и в какое время суток могут летать в тумане и облаках, а также при каких обстоятельствах плотная стая может изменить направление полета.

После получения сведений от 6-й армии Московским округом ПВО в 16.32 были включены РЛС 2266-го радиотехнического батальона в городе Старая Русса Новгородской области, а в готовность №1 переведены дежурные экипажи на тверских аэродромах Андреаполь и Хотилово. Подъем двух истребителей оттуда к обнаружению цели не привел: летчиков продолжали наводить на призрачные метеообразования.

Picture Alliance В суде Матиас Руст должен был отвечать за нарушение советской государственной границы, нарушение международных правил полетов и тяжкое хулиганство

Как выяснилось позже, потерянный самолет-нарушитель в 16.16 был обнаружен дежурной РЛС 1074-й отдельной радиолокационной роты 3-й радиотехнической бригады 2-го корпуса ПВО в Тверской области. Данные цели до 16.47 в автоматическом режиме выдавались на КП вышестоящего радиотехнического батальона.

На КП 2-го корпуса ПВО на специальной аппаратуре «Протон-2» позже нашлись данные проводки самолета-нарушителя с 16.18 до 16.28, однако из-за низкой подготовленности соответствующих расчетов информация не была использована.

Матиас в это время находился в 40 км западнее города Торжок, где накануне произошла авиакатастрофа.

В воздухе столкнулись два самолета — Ту-22 и МиГ-25. На месте падения фрагментов машин работали несколько групп спасателей и специалистов по расследованию происшествия. К месту катастрофы люди и грузы доставлялись вертолетами авиационной части в районе города Торжок. Один из вертолетов находился в воздухе в роли связного ретранслятора. В 16.30 самолет Руста отождествили с вертолетом, поэтому никакого беспокойства он на этом участке полета ни у кого не вызвал.

Воздушная обстановка в зоне обнаружения следующего подразделения, куда вошел самолет Матиаса, была тоже напряженной. Здесь боролись с пресловутыми долгоживущими метеорологическими объектами. Они наблюдались на экранах индикаторов РЛС уже в течение 40 минут (причем по нескольку одновременно). Все объекты двигались на юго-восток. Здесь Руст вновь попал «под амнистию» — был снят с сопровождения как метеорологический объект. Это случилось уже на выходе из зоны обнаружения подразделения.

Тем не менее на командном пункте заметили курсовое отличие этой трассы от ранее сбрасываемых с сопровождения воздушных объектов. В 16.48 решением командира 2-го корпуса ПВО были подняты два дежурных истребителя с аэродрома Ржев с задачей — поиск самолетов малой авиации или других летательных аппаратов юго-восточнее города Старица. Поиск результатов не дал.

К 17.36 на КП Московского округа ПВО появился заместитель командующего МО ПВО генерал-лейтенант Бражников, который, оценив обстановку, в течение нескольких минут поставил задачу на приведение в готовность №1 дежурных сил зенитных ракетных войск 2-го корпуса ПВО и приказал искать цель радиолокаторами подсвета цели комплексов С-200. Это тоже не принесло результатов, так как к этому времени Руст прошел границу ответственности вышеназванного корпуса. Задачи прикрывающей Москву 1-й армии ПВО особого назначения поставлены не были.

В 17.40 самолет Матиаса попал в зону действия гражданских радаров Московского аэроузла. В плане самолет не значился, осуществлял полет с нарушениями правил, связи с экипажем не было. Это серьезно угрожало безопасности воздушного движения в Московской авиационной зоне. До выяснения ситуации администрация аэропорта Шереметьево прекратила прием и отправку пассажирских лайнеров.

При согласовании плана совместных действий с командованием Московского округа ПВО было принято решение о том, что гражданские специалисты сами разберутся с нарушителем режима полетов.

Когда же обнаружилось, что нарушитель уже над городской застройкой Москвы, где полеты вообще запрещены, предпринимать что-либо было поздно.

В 18.30 самолет Руста появился над Ходынским полем и продолжил полет к центру города. Решив, что приземлиться на Ивановской площади Кремля невозможно, Матиас предпринял три безуспешные попытки приземлиться на Красной площади. Размеры последней позволяли это сделать, но на брусчатке находилось много людей.

После этого немец принял рискованное решение — приземлиться на Москворецком мосту. Развернувшись над гостиницей «Россия», он начал снижение над улицей Большая Ордынка, включив посадочные огни. Постовой службы ГАИ во избежание аварии на мосту включил красный свет светофора.

Посадку Руст выполнил мастерски, если учесть, что ему пришлось снайперски попасть в область между растяжками контактной троллейбусной сети.

Это произошло в 18.55. Подрулив к Покровскому собору и выключив двигатель, Матиас вышел из самолета в новеньком красном комбинезоне, поставил колодки под шасси и начал раздавать автографы.

Picture Alliance Cessna на краю Красной площади

Уже на первом этапе начали проявляться последствия реформы — расчленения единой системы управления Войсками ПВО страны между военными округами в 1978 году.

Войска противовоздушной обороны СССР во второй половине 70-х развивались настолько активными темпами, что на Западе признавали их превосходство над подобными системами других стран мира.

Завершалось переоснащение Войск ПВО на новейшие по тем временам вооружение и военную технику. Система ПВО страны в этот период представляла собой единый автоматизированный организационно-технический комплекс, который находился в постоянной боевой готовности и непрерывно совершенствовался.

Воздушные рубежи СССР в годы «холодной войны» постоянно подвергались проверкам на прочность. Кстати,

еще в середине 70-х настоящим бичом системы ПВО СССР в Северо-Западном регионе стали нарушения госграницы легкомоторными самолетами (типа Cessna, Beechcraft, Piperи др.) со стороны Финляндии.

Как правило, причиной таких инцидентов была потеря ориентировки летчиками-любителями.

Однако этим дело не обходилось. 20 апреля 1978 года в районе Кольского полуострова госграницу пересек пассажирский самолет Воеing 707 южнокорейской авиакомпании KAL. После безуспешных попыток принудить самолет к посадке командующий 10-й армией ПВО принял решение применить оружие. Истребитель ПВО Су-15 открыл огонь на поражение и повредил левую консоль крыла лайнера. Тот совершил вынужденную посадку на лед озера Колпиярви в районе города Кемь. Погибли два пассажира, несколько человек получили ранения. Действия командования ПВО впоследствии были признаны правильными, а все участники перехвата представлены к государственным наградам.

К тому времени влиятельная группа высших руководителей Министерства обороны замыслила реформу ПВО СССР, которая предусматривала передачу большей, лучшей и наиболее боеспособной части Войск ПВО в состав приграничных военных округов. Решительно против этого выступал главнокомандующий Войсками ПВО страны маршал Советского Союза Павел Батицкий.

Летом 1978 года вредное решение было принято. Корпуса и дивизии ПВО отдавались в распоряжение административно-хозяйственных структур, каковыми на практике были военные округа. Реформа проходила в неоправданной суете. Через несколько лет было все-таки принято решение вернуть войска в исходное состояние, но ущерб в ПВО вспоминают до сих пор.

Тем временем напряженность в сфере охраны госграницы не спадала. Только на Дальнем Востоке в начале 80-х операторы радиотехнических войск сопровождали на экранах PЛC вблизи границ более трех тысяч воздушных объектов ежегодно.

Трагической кульминацией стал сбитый 1 сентября 1983 года после проникновения в воздушное пространство СССР южнокорейский авиалайнер Boeing 747.

Именно после этого Советский Союз был объявлен «империей зла», а на внеочередной сессии ИКАО было принято дополнение к третьей статье Чикагской конвенции 1944 года «О международной гражданской авиации», которое запрещало сбивать гражданские самолеты вне зависимости от того, над территорией какого государства они оказались. Советским руководством принимается политическое решение об ограничении применения оружия Войсками ПВО. Приказ министра обороны предписывал всеми силами и средствами принуждать нарушителей к посадке. Этот документ ситуацию не упростил, а скорее усложнил.

Picture Аlliance/Jazzarchiv Матиас Руст участвует в ток-шоу, 2012 год

Офицеры ПВО стали заложниками принятых решений политического характера. И процедура принуждения к посадке таких нарушителей госграницы однозначно не определена до сих пор.

Во время подлета Руста к территории СССР был нарушен и «святой принцип границы» — немедленная выдача информации по цели до выяснения ситуации. Однако вместо рационального анализа случившегося провала начался поиск виновных, которые обнаружились почти сразу.

Руководством страны были сняты со своих постов три маршала Советского Союза и около трехсот генералов и офицеров. Такого кадрового погрома армия не знала буквально с 1937 года.

В итоге к руководству Вооруженных сил и видов ВС пришли люди, на порядок (а то и на два) уступающие по своим профессионально-деловым и моральным качествам снятым маршалам и генералам.

28 мая 1987 года никому не известный западнонемецкий юноша Матиас Руст перелетел на четырехместном легком самолете «Сессна-172 Б Скайхоук» из Гамбурга в Москву, сделав остановку для дозаправки в Хельсинки. Полет продлился 5 с половиной часов. Матиас Руст приземлился на Большом Москворецком мосту, накатом доехал до Собора Василия Блаженного и остановился. На часах было 8:45 по московскому времени. Символично, что в этот день, 28 мая, отмечается день пограничника…

Матиаса Руста окружили простые москвичи. Чуть позже подъехали и те, кому следует. Совсем скоро Матиас Руст оказался в знаменитой , которая была закреплена за КГБ. Вышел из нее он только (или уже) через 14 месяцев.

Безусловно, этот отчаянный полет вошел в мировую историю. О такой неслыханной дерзости никто не мог даже подумать! Пересечь границу СССР и приземлить самолет рядом с Кремлем, и не быть сбитым, — это фантастика! Которую воплотил в жизнь странноватый 19-летний немец. Сказать, что высшее руководство СССР было уязвлено этим инцидентом, значит не сказать ничего. Весь мир потешался тогда над советской ПВО. Юлий Ким писал тогда по этому поводу:

Здравствуй, киндер дорогой,
Гость никем не чаянный,

В нашей склоке мировой,
Голубок отчаянный!

Прилетел, настрекотал,
Крылышки расправил,

И громадный аресенал,
С ходу обесславил!

Другой поэт, Игорь Иртеньев, также накатал иронический стишок по этому поводу:

Ероплан летит германский,
Сто пудов сплошной брони.
От напасти бусурманской
Матерь Божья, сохрани!

Кружит, кружит нечестивый
Над Престольной в небеси,
Отродясь такого дива
Не видали на Руси.

Не боится сила злая
Никого и ничего,
Где ж ты, Троица Святая?
Где родное ПВО?…

Конечно же, самолет Матиаса Руста не остался незамеченным советской ПВО. Однако наше военное руководство просто не знало, что делать. Причина тому - неимоверный скандал, который раздули Штаты после того, как советский истребитель в 1983 году сбил южнокорейский пассажирский самолет, вторгнувшийся в советское воздушное пространство. Погибли тогда 269 пассажиров. Именно после этого трагического инцидента президент США Рональд Рейган произнес свое знаменитое в адрес Советского Союза - «Империя
зла». А для советской ПВО появился приказ - «пассажирские и спортивные самолеты не сбивать».

А тут на дворе стоял 1987 год, Перестройка… Характерно, что как только Матиас Руст появился на советских радарах, с эстонского аэродрома «Тапа» по тревоге вылетели 2 истребителя. Но никаких конкретных инструкций они не получили! И вернулись на базу…

Генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев сместил со своих постов министра обороны Сергея Соколова и командующего ПВО Александра Колдунова. Хотя это больше было желанием Горбачева избавиться от политических оппонентов. Тот же Соколов был против вывода советских войск из Афганистана. И все-таки Матиаса Руста очень даже могли сбить. Генерал
Кромин, командующий Ленинградской отдельной армией ПВО, склонялся к такому решению. Но его отговорили.

Сам Матиас Руст всегда (и сейчас) заявлял, что он полетел в Москву по собственной инициативе, дабы «помирить Запад и Восток». Однако есть много странностей. Лицензию на право управлять воздушными судами Матиас Руст получил всего за несколько дней до своего знаменитого полета. И он, новичок, решается на такой беспрецедентный по сложности и опасности перелет. При этом он летел к цели безупречным курсом, что позволяет делать вывод о том, что он имел в распоряжении разведкарты.

Любопытно и еще кое-что: Матиас Руст как будто специально пролетел над многими сверхсекретными военными объектами. Причем на очень малой высоте. Такое впечатление, что кто-то серьезно его готовил к полету. Еще одно страннейшее совпадение: в то время, когда Матиас Руст влетал в Москву, ПВО Московского военного округа была на профилактическом ремонте. И нельзя обойтись без символики, ведь Матиас Руст злостно и нагло нарушил советскую границу в… День пограничника. Это мог быть «привет» от иностранных спецслужб.

Конечно же, версия о том, что Матиас Руст провокатор, возникла сразу же. И находила свои подтверждения. Сам Руст и сейчас, когда можно было и открыться (да пару книг написать на эту тему), говорит одно: я сам. В принципе, зная по последующей жизни Руста, что это очень эксцентричный человек, можно было бы ему и поверить. Но его могли и просто использовать иностранные спецслужбы.

Есть и еще одна странность в этом деле. Прилетел Руст в Москву в комбинезоне, а из Хельсинки вылетал в джинсах и куртке. Значит, он где-то приземлялся на территории Союза? А раз переоделся, значит, и с кем-то встречался?

Или вот еще такое совпадение — маршрут Руста пролегал именно в тех местах, где накануне разбились советские самолеты МиГ-25 и бомбардировщик Ту-22м. Там кружили поисковые вертолеты, и среди них самолет Руста затерялся для радаров. Говорили даже о том, что операция с пролетом Руста готовилась не только иностранными спецслужбами, но кое-кем из своих… Зачем было затевать ремонт московских сил ПВО, уже зная, что в воздухе идет на столицу какой-то странный объект?

Слово самому Русту: — В Хельсинки я остановился для дозаправки. Я представил финским властям план полета в Швецию. Но когда оказался над морем, поменял курс. Через час полета я увидел побережье Эстонии. Я испытал смешанное чувство напряжения и облегчения. Я понимал: уже нельзя передумать и повернуть назад. Я пересекал советскую границу на высоте в 600 метров — то есть я не прятался. Я всего лишь хотел сказать этим полетом, что народ с обеих сторон железного занавеса хочет жить в мире. Был момент во время полета, когда меня пронзило чувство небывалого страха. Я летел в облаках, ничего не видел перед собой, и вдруг в километре я заметил русский «МиГ»! Сразу вспомнилась история со сбитым южнокорейским «Боингом».

«МиГ» догнал меня, пролетел очень близко. Я даже заметил взгляд пилота из под шлема (это был лейтенант Пучнин). Потом советский самолет исчез. Я понял: все, о том, что я в Союзе, русским властям теперь известно. Но как же мне было радостно, что меня не сбили!

К Москве я летел, ориентируясь на железную дорогу. Когда пролетал над русской столицей, искал огромную гостиницу «Россия». Я знал, что она рядом с Кремлем, а приземлиться я хотел именно на Красной площади. Но на площади я приземлиться не смог — там было много людей, и я боялся кого-либо из них поранить. Думал, может, сесть на территории Кремля? Но потом решил: меня схватят сотрудники КГБ, а потом объявят, что никакого полета не было вовсе. В итоге я приземлился на широкий мост, а оттуда съехал к Собору Василия Блаженного.

Ко мне тут же поцбежали простые люди. Они думали, что снимается кино. Я им объяснил, кто я такой. Сказал, что прилетел ради мира. Русские люди не проявляли ко мне ни малейшей агрессии. Потом приехала «Чайка» - русский «кадиллак», из нее вышли несколько офицеров. Они тоже не проявляли агрессии, говорили по-английски. Спрашивали, где моя… виза? А еще чуть позже подъехала черная «Волга». И на ней я отправился в ближайшее отделение милиции. Там со мной некие люди говорили на чистом немецком.

Один мужчина сказал: «Мы из КГБ». К счастью, в немецкой вариации я не узнал грозной аббревиатуры, иначе бы умер от страха. Допрос длился несколько часов. Меня спрашивали: зачем? Я отвечал: ради мира. Потом меня перевезли в «Лефортово», и уже там допрос продолжался до 4 утра. Вопросы становились жестче. Спрашивали: «Сколько тебе империалисты заплатили за провокацию?» У меня сильно разболелась голова, и я сказал об этом. Сотрудник КГБ сказал: «Сейчас тебе дадут поесть, а потом ты пойдешь спать. Только не в гостиницу, как бы этого тебе не хотелось». Так началась моя жизнь в «Лефортово», и я боялся, что уже никогда не выйду оттуда.

За несколько недель я похудел на 10 килограммов. Страшно переживал. Поместили меня в двухместную камеру. Александр, мой сосед-украинец, сидел за фарцовку. Он успокаивал меня, зачитывал статьи из «Правды» и переводил их мне (вот же счастливое совпадение, что сокамерник Матиаса Руста знал немецкий в совершенстве!). Мы не знали, что происходит за стенами тюрьмы: маленькое окно, расположенное под потолком, было из толстого мутного стекла.

Потом был судебный процесс. Хотел бы отметить, что в русской тюрьме ко мне все относились корректно: никакого насилия, никаких угроз. Приговор суда оказался суровым: 4 года трудовых лагерей. Я думал, это конец. Как-то ко мне в камеру пришел начальник тюрьмы Петренко. Он сказал: «Парень, когда мне было столько же лет‚ сколько тебе сейчас, в мае 1945 года, я служил в частях Жукова, которые брали Берлин. Я вместе с другими с красным флагом вошел в Рейхстаг. Тебе не кажется, что немцы наделали уже слишком много плохих дел?» Я отвечал, что еще даже не родился, когда была та война. Петренко меня часто навещал. Мы с ним говорили и о той войне, и о настоящем. Потом я узнал, что Петренко был на пороге пенсии. Но его пенсию отложили до тех пор, пока мой случай не будет урегулирован. Он мне многое объяснял. Говорил: «Парень, тебя приговорили к трудовым лагерям, но решено оставить тебя здесь. Здесь ты будешь в полной безопасности. А в лагере тебе могли отомстить, потому что из-за тебя полетели многие высокие головы».

Мне морально было очень плохо. Я с огромным трудом переносил неволю. В тюрьме я себе абсолютно каждый день говорил: «Зачем я это сделал?! Почему не избрал нормальную жизнь, учебу, карьеру?»

Родители могли навещать меня раз в три месяца. Приходили и дипломаты из немецкого консульства. Я постоянно общался с сокамерником Александром. Он рассказывал мне, что происходит в мире, узнавая это из газет. Говорил, что между Западом и Востоком сейчас наступила разрядка».

Амнистия оказалась совершенно неожиданной. Как сейчас помню этот день. Было 14:00. Пришли охранники. Принесли мне одежду, которую я должен был надевать вместо тюремной во время встреч с родителями, адвокатами и дипломатами. Александр мне сказал: «Парень, тебе, кажется, повезло. Ты же не думаешь, что в этой одежде тебя повезут в Сибирь?»

У меня голова шла кругом, пока меня вели в комнату для переговоров. Там был новый начальник тюрьмы Растворов, судьи. Мне был зачитан указ об амнистии. Я почувствовал, что оживаю. Вскоре я уже ступил на немецкую землю. Думаете, меня встречали как героя? Как бы не так! СМИ начали на меня охоту. Меня выставили как сумасшедшего. Меня лишили прав на пилотирование. Меня даже хотели обвинить, причем уголовно, в угрозе миру и предательстве.

Вспоминая сейчас месяцы, проведенные в русской тюрьме, могу сказать, что и тогда и сейчас я ни в коем случае не обижался на русских. В тюрьме меня, как иностранца, кормили хорошо, вместо одного даже выдавали два матраца. И я даже не жалею о тех месяцах. И о том полете, конечно».

Что еще можно сказать о «деле Руста». Думаю, очевидно, что украинец Александр, сидевший с Матиасом в одной камере, — был «уткой». Потому что он знал немецкий — раз, потому что за фарцовку в следственном изоляторе на камерном положении не сидят 14 месяцев — два, потому что, в конце концов, Матиасу Русту просто не могли не подсадить «наседку» — три. Александр прощупывал немца, прощупывал его некий Петренко — не факт, что этот человек был начальником «Лефортово».

Однако ничего нового к первоначальной версии самого Матиаса Руста добавить не удалось. Поэтому, и не только, Руста было решено амнистировать. Указ был подписан тогдашним председателем Президиума Верховного совета СССР Громыко. Тем более что западная общественность просила за Руста. Да и внутри Союза потешный немец никакой антипатии не вызывал.

В немецкой тюрьме

Что касается судьбы самого Матиаса Руста, то он уже в 1989 году вновь предстал перед судом. На этот раз немецким. Проходя альтернативную военной службу в больнице, дважды ударил ножом медсестру, которая отвергала его ухаживания. В немецкой тюрьме он пробыл на месяц дольше, чем в советской.

А уже в 2001 году он украл кашемировый пуловер в гамбургском магазине, за что был приговорен судом к денежному штрафу. Сейчас Матиас Руст живет в родном Гамбурге и зарабатывает себе на жизнь… игрой в покер.

И, пожалуй, самое неприятное в этом деле. Первым засек самолет Руста оператор РЛС рядовой Дильмагомбетов, о чем сразу же доложил дежурному по пункту управления роты капитану Осипову. Матиаса Руста засек и оператор другой станции, ефрейтор Шаргородский и сообщил оперативному дежурному, что наблюдает неопознанную цель.

Однако на вышестоящем КП выдачу информации «наверх» задержали минут на пятнадцать, взяв тайм-аут, чтобы разобраться, кто летит: нарушитель госграницы или нарушитель режима полетов. Решали подполковник Карпец и майор Черных, которых потом сделали виноватыми во всей этой истории — разжаловали и осудили военным трибуналом на пять лет.

Они отсидели намного дольше Руста. И по его вине. И по нашей привычке обязательно находить козлов отпущения.

Утром 28 мая 1987 года в аэропорту Маальме, близ Хельсинки, Матиас Руст, гражданин ФРГ, 1968 года рождения, подготовил к вылету свой моноплан Cessna-172R, на котором за сутки до этого он прилетел из Гамбурга. В полетных документах конечной точкой маршрута значился Стокгольм.

В 13.10, получив разрешение, Матиас произвел взлет и направился по запланированному маршруту. Через 20 минут полета Руст доложил диспетчеру, что на борту у него порядок и попрощался. После чего, выключив бортовую радиостанцию, круто развернул самолет в сторону Финского залива и начал снижение до высоты 80−100 м. Этот маневр должен был обеспечить надежный выход самолета из зоны наблюдения диспетчерского радара и скрыть истинный маршрут полета. На этой высоте Матиас направился в расчетную точку Финского залива вблизи воздушной трассы Хельсинки-Москва. Развернув самолет в сторону первого наземного ориентира на побережье Советского Союза (сланцевый комбинат г. Кохтла-Ярве с его дымами, которые видны за 100 километров) и сверив показания радиокомпаса с расчетными, Матиас лег на «боевой курс». Погода на этом участке полета была благоприятной: облачность — слоисто-кучевая, 4−5 баллов; ветер — северо-западный, 5−10 метров в секунду; видимость — не менее 15−20 километров.

2 Локса. Обнаружение

В 14.10 над территориальными водами Советского Союза дежурной радиолокационной ротой (РЛС П-15) близ эстонского поселка Локса был обнаружен неопознанный легкомоторный самолет, который приближался к береговой черте. По инструкции воздушному объекту был присвоен очередной номер и признак «нарушитель режима полетов», поскольку на тот момент заявок на полеты в этом районе малой авиации не было. Курс самолета практически совпадал с направлением оживленной воздушной трассы Хельсинки-Москва, где в верхних эшелонах воздушного пространства находилось несколько самолетов.

Расчет командного пункта 14-й дивизии ПВО приступил к уточнению и анализу воздушной обстановки. Было принято решение: до полного выяснения ситуации информацию «наверх» не выдавать. Над территорией Эстонии в этот момент находилось не менее 10 легкомоторных самолетов самой различной ведомственной принадлежности. Ни один из них не был оборудован системой государственного опознавания. На командные пункты частей и дежурных подразделений 14-й дивизии были вызваны смены усиления.

В течение 19 минут расчет безуспешно пытался разобраться в складывающейся воздушной обстановке, а самолет Руста тем временем приближался к Чудскому озеру. В 14.27 командир 656-го истребительного авиационного полка (г. Тапа), оценив обстановку, своим решением поднял в воздух дежурную пару истребителей МиГ-23 с задачей одному из них перекрыть границу, другому — визуально опознать нарушителя режима полетов. И здесь потребовалось время, чтоб согласовать с диспетчерами УВД допуск истребителя в район поиска, поскольку действия дежурных сил ПВО осуществлялись в зоне воздушной трассы.

В 14.28 окончательно выясняется, что гражданских самолетов малой авиации в этом районе нет. В 14.29 оперативный дежурный командного пункта 14-й д ПВО принял решение о присвоении нарушителю «боевого номера» 8255, о выдаче информации «наверх» и объявлении готовности № 1.

Так на командном пункте 6-й армии ПВО появилась информация о цели 8255. Командующий 6-й ОА ПВО генерал Герман Кромин перевел в готовность номер № 1 все соединения и части 54-го к ПВО. Командиры трех зенитных ракетных дивизионов 204-й зрбр (н.п. Керстово), находившихся на маршруте полета Руста, доложили, что цель наблюдают и готовы к пуску ракет.

3 Изменение маршрута. Станция Дно

В 14.30 по маршруту полета Cessna-172R погода резко ухудшилась. Усилился ветер, нижний край сплошной облачности опустился до 70−100 метров, видимость упала до 600−700 метров, местами начал моросить дождь. Матиас принял решение уйти со снижением под нижнюю кромку облаков и изменить курс в район запасного ориентира: железнодорожного узла ст. Дно. В этом направлении видимость была лучше.

В ходе этого маневра, в 14.30 (всего через минуту после получения первых данных о цели) на командном пункте 6-й армии ПВО цель была потеряна.

Утрата радиолокационного контакта с самолетом Руста произошла на стыке границ ответственности двух соединений ПВО — 14-й д ПВО и 54-го к ПВО, где слаженность расчетов командных пунктов играет важную, если не решающую роль. В 14.31 цель снова появилась на экранах радаров одной из радиолокационных рот, но уже в 20 км к западу от прежнего маршрута цели 8255 на предельно малой высоте. Это затрудняло ее устойчивое наблюдение. Информацию по ней решили не выдавать, чтобы ни вносить помех в сложную и без того обстановку. Тем более, цель выходила из зоны обнаружения радиолокационной роты и входила в зону ответственности соседнего соединения.

Десятью минутами раньше, в 14.21, в районе Чудского озера на экранах дежурных радаров появилась отметка с направлением движения: Гдов-Малая Вишера. В 14.24 информацию по этой цели начали выдавать «наверх». С 14.25 отметка стала наблюдаться неустойчиво, и в 14.28 сопровождение воздушного судна было прекращено. В 14.31 этим же подразделением обнаруживается цель с прежними параметрами, но выдается «наверх», как и положено, с другим номером.

В 15.00 решением командующего 6-й армией ПВО с аэродрома Громово была поднята в воздух дежурная пара истребителей с задачей установить тип и государственную принадлежность цели 8255. По маршруту полета цели погода не радовала. Теплый фронт передвигался на юго-восток. Облачность сплошная, местами дожди, нижний край облаков 200−400 метров, верхний край 2500−3000 метров. Поиск осуществлялся в течение 30 минут. Опускаться в облака истребителям запретили, это было слишком опасно. С зенитных ракетных дивизионов стали поступать доклады, что по новым целеуказаниям цель 8255 не обнаружена. В 15.31 командующим армией было принято решение — цель 8255 представляет собой плотную стаю птиц. Об этом и было доложено на ЦКП Войск ПВО.

К 15.00 Матиас приблизился к железнодорожному узлу ст. Дно. Погода к этому времени улучшилась. Над точкой пересечения железных дорог Матиас снова изменил курс и теперь уже не менял его до самой Москвы.

4 Случайная «легализация» полета

В 15.05 аэроплан Руста уже находился в границах ответственности соединения ПВО Московского округа ПВО — 2-го корпуса ПВО (г. Ржев). Его маршрут проходил через пилотажные зоны авиационного полка ВВС, где шли плановые полеты. В воздухе находилось одновременно до 12 истребителей. В 15.00, в соответствии с графиком, изменился код системы государственного опознавания. Поскольку этот процесс выполняется экипажами в воздухе и расчетами на земле, то эта процедура занимает какое-то время. Как правило, не более одной-двух минут. В данном случае процесс затянулся. С вышестоящего командного пункта требовали немедленно разобраться с ситуацией, так как пять из двенадцати истребителей начали сопровождаться системой без сигнала опознавания «Я — свой самолет». Для того чтобы не вносить сумятицу в воздушную обстановку, оперативный дежурный командного пункта соединения дал команду руководителю расчета системы автоматизации подразделения: «Присвоить всем истребителям признак «Я — свой самолет». Самолету Матиаса тоже присваивается признак «Я — свой самолет». Таким образом, в 15.10 Руст, сам того не подозревая, временно получил легальную прописку в воздушном пространстве СССР.

К 16.00, в районе г. Осташков, самолет Матиаса вошел в зону обнаружения следующего по маршруту полета подразделения РТВ и лишился временной прописки. Информация по самолету снова выдавалась без признака «Я — свой самолет». Опять долгое выяснение ситуации и снова присвоение необходимого признака и дальнейшая легализация полета.

Матиас в это время находился в 40 километрах западнее города Торжок, где накануне произошла авиакатастрофа. В воздухе столкнулись два самолета — Ту-22 и МиГ-25. На месте падения фрагментов машин работали несколько групп спасателей и специалистов по расследованию происшествия. К месту катастрофы люди и грузы доставлялись вертолетами авиационной части в районе г. Торжок. Один из вертолетов находился в воздухе в роли связного ретранслятора. В 16.30 самолет Матиаса отождествили с винтокрылой машиной. Поэтому никакого беспокойства Руст на этом участке полета ни у кого не вызвал.

5 Старица

Воздушная обстановка в зоне обнаружения следующего подразделения, куда вошел самолет Матиаса, была тоже напряженной. Здесь боролись с пресловутыми долгоживущими метеорологическими объектами. Они наблюдались на экранах индикаторов РЛС уже в течение 40 минут (причем по нескольку объектов одновременно). Все объекты двигались на юго-восток. Здесь Руст вновь попал «под амнистию» — был снят с сопровождения как метеорологический объект. Это было уже на выходе из зоны обнаружения подразделения.

Тем не менее, на командном пункте заметили курсовое отличие этой трассы от ранее сбрасываемых с сопровождения воздушных объектов. В 16.48 решением командира 2-го корпуса ПВО были подняты два дежурных истребителя с аэродрома Ржев с задачей — поиск самолетов малой авиации или других летательных аппаратов юго-восточнее г. Старица. Полагали, что настороженность в ходе плановой проверки будет не лишней. Поиск результатов не дал.

6 Москва. Приземление на Красной площади

В 17.40 самолет Матиаса попал в зону действия радаров Московского аэроузла. Это серьезно угрожало безопасности воздушного движения в Московской авиационной зоне. В плане самолет не значился, осуществлял полет с нарушениями правил полета в зоне, связи с экипажем не было. До выяснения ситуации администрация аэропорта Шереметьево прекратила прием и отправку пассажирских лайнеров. Этому факту средства массовой информации в то время почему-то приписали какую-то загадку, вплоть до предварительного сговора Шереметьево с Рустом.

При согласовании плана совместных действий с командованием Московского округа ПВО было принято решение о том, что гражданская авиационная администрация сама справится с нарушителем режима полетов. Но когда обнаружили, что нарушитель уже в районе городской черты Москвы, где полеты вообще запрещены, что-либо говорить или же делать было уже поздно.

В 18.30 самолет Матиаса появился над Ходынским полем и продолжил полет к центру города. Решив, что приземлиться на Ивановской площади Кремля невозможно, Матиас сделал три безуспешных попытки приземлиться на Красной площади. Размеры последней позволяли это сделать, но на брусчатке находилось много людей. И, как говорил сам Матиас на следствии, «хотя я сигналил, включив посадочное освещение и покачивая крыльями, туристы на площади меня не поняли».

После этого Руст принял рискованное решение — приземлиться на Москворецком мосту. Развернувшись над гостиницей Россия, Матиас начал снижение над улицей Большая Ордынка, включив посадочные огни. Постовой службы ГАИ во избежание аварии на мосту включил красный свет светофора. Посадку на мосту Матиас выполнил мастерски, если учесть, что ему пришлось снайперски попасть в область между соседними поперечными растяжками контактной троллейбусной сети. Это произошло в 18.55. Подрулив к Покровскому собору и выключив двигатель, Матиас вышел из самолета в новеньком красном комбинезоне, поставил колодки под шасси и принялся раздавать автографы. Через 10 минут его арестовали.

2 сентября 1987 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР начала слушание дела Матиаса Руста. Он был обвинен в хулиганстве. Его посадка, по мнению суда, угрожала жизни находившихся на площади людей. Он нарушил авиационное законодательство и незаконно пересек советскую границу. Дело рассматривалось на открытом заседании. Тогда своих должностей лишились министр обороны Сергей Соколов, главком войсками ПВО Александр Колдунов и еще около 300 офицеров.

Сам Руст заявил на суде, что его полет был «призывом к миру». 4 сентября 1987 года Руст был осужден на 4 года лишения свободы за незаконное пересечение воздушной границы, нарушение международных правил полетов и злостное хулиганство. Проведя в предварительном заключении и тюрьме в общей сложности 432 дня, 3 августа 1988 года он был помилован президиумом Верховного Совета и выдворен с территории СССР.

За штурвалом самолета, приземлившегося на Красной площади в 1987 году, сидел 18-летний немец Матиас Руст. Сразу же появилась шутка, что в центре Москвы теперь есть аэропорт Шереметьево-3. Советским генералам уже было не до шуток - постов лишились многие, вплоть до министра обороны.

Сам Матиас Руст, отсидевший с того времени и в СССР, и на родине, недавно в интервью журналу "Штерн" назвал тот свой полёт безответственным и добавил, что сейчас точно не стал бы его повторять. Впрочем, и не сможет. Небо Европы для него закрыто до сих пор, хотя сама история не закрыта и спустя 25 лет.

Матиас Руст предпочитает контролировать ситуацию. Недавно он вернулся из Латинской Америки. Там снова сдал на пилота. Летал. В Европе за штурвал самолета Руста не пускают уже 25 лет.

"Мне иногда снится тот полет, обычно днем, когда вздремну после обеда. Да и если есть немного свободного времени, воспоминания сами всплывают", - говорит Матиас Руст.

Руст сел на Большом Москворецком мосту. Далее доехал до Васильевского спуска, охотно раздавал автографы, говорил, привез письмо мира Горбачеву. Ему даже хлеб с солью поднесли. И казалось, железный занавес - лишь дымовая завеса, ведь, все было так просто.

"Летные карты были доступны. В КГБ все никак не хотели мне верить, что я их просто заказал, как и любые другие дорожные атласы. Потом они сами через советское посольство тогда еще в Бонне заказали такие же карты и были очень удивлены, когда их получили", - вспоминает Матиас Руст.

Вот маршрут 18-летнего пилота отлетавшего на тот момент всего 50 часов: длительный перелет из Германии над морем до Фарерских островов, следом Исландия (Рейкьявик), Норвегия (Берген), Финляндия (Хельсинки), а затем почти наугад до Москвы. Он ориентировался по железной дороге. Эта часть маршрута насыщена самыми удивительными совпадениями. Самолет Руста влетел в зону спасательной операции. Разбился бомбардировщик. Много вертолетов в воздухе. "Сессну" Руста принимают за легкомоторный советский самолет. Потом ему еще раз присваивают код "я свой". При этом обнаружили Руста сразу после пересечения им госграницы и могли сбить, в том числе и на подлете к Москве.

"У нас системы С-300, она на 100 метров цель берет. И если я запущу три ракеты по этому плюгавому самолетику и они взорвутся на высоте 50-100 метров, а под низом будет детский сад, я что буду делать потом? Это была провокация, спланированная на 100% выигрышно", - считает командующий войсками Московского округа ПВО в 1987-1989 гг. Владимир Царьков.

Царьков утверждает: полет Руста - операция западных спецслужб. А сам нарушитель границы - хорошо подготовленный пилот, причем заранее он уже побывал в Москве. Руст говорит: садился наугад.

"Не побывав на месте, невозможно в таких сложных условиях приземлиться. А вдруг там кабель над дорогой проходит, это же неизвестно", - отмечает инструктор школы пилотов "Пегас" Михаэль Ханке.

И хотя пилоты таких же самолетов в Германии до сих пор порой в шутку говорят: "ну что, махнем в Москву", - все они понимают, сейчас подобная авантюра была бы невозможна.

На самом деле, перелет Матиаса Руста на развитие малой авиации в Европе практически не повлиял. Повлияли теракты 11 сентября. После них на любое воздушное судно устанавливается специальный прибор, который передает наземным службам индивидуальный идентификационный номер самолета. То есть на радаре уже не просто точка, а точка со своим неповторимым номером, то есть, например, этот вот самолет уже с каким-то другим в воздухе не перепутаешь.

Советский суд приговорил Матиаса Руста к 4 годам лишения свободы. Отсидел он чуть больше 14 месяцев в образцово-показательной колонии. После освобождения его судьба складывалась непросто. Вернулся в Германию, но и после этого нарушал закон. Сначала нападение на женщину с ножом. Опять срок. Затем кража свитера в универмаге. Объясняет - едва сводил концы с концами.

"Все получилось так, потому что это должно было произойти. Это просто моя судьба", - говорит Матиас Руст.

Самолет, на котором Руст совершил исторический перелет, выставлен в Берлине в Техническом музее. Здесь это один из символов конца холодной войны. Однако его крылья до сих пор украшают знаки, напоминающие бомбу. В этой истории и сегодня слишком много вопросов. Материалы дела летчика Руста все еще засекречены.