Сражение при лоди. Битва при Лоди. Завоевание Италии. Битва под лоди

Ливонская война отмечено всего несколькими полевыми сражениями. Одно из них - причем чуть ли не самое популяризированное - сражение при Лоде 23 января 1573 г. Его преподносят как показательный пример превосходства «небольших организованных европейских армий над ордами московитов», а также считают неким событием, заметно повлиявшим на ход военных действий.

О битве при Лоде чаще всего судят по Хронике Бальтазара Руссова:
«Когда великий князь московский взял и прочно занял замок Виттенштейн, то разделил свое войско на три части. С одною частью вместе с артиллерией, перевозимой не лошадьми, а стрельцами, он пошел в Россию и несколько времени спокойно пробыл в Новгороде; другую часть он послал к замку Карксу, принадлежавшему также шведам, взял этот замок после страшной пальбы и затем передал его герцогу Магнусу Гольштейнскому.
Третью часть войска он послал в Вик, чтобы опустошить земли около Габсаля, Лоде и Леаля и взять также эти замки угрозами и страхом. Но шведы твердо держались в упомянутых замках и не обращали внимания на ужасную пальбу московита. Этот отряд, по Божьему соизволению, претерпел отличнейшие убытки в Вике. Потому что Клаус Акезен, достаточно долго сносивший с горестью неистовства московита и упрашиваемый бюргерами, наконец храбро выступил со своим войском, не таким сильным однако, как раньше, искать неприятеля. Встретивши не далеко от Лоде русских, он послал вперед свой авангард, состоявший большею частью из ливонцев; когда же последние напали на отряд русских и за превосходством русских не могли или не хотели вернуться к шведскому войску, то обратились в бегство и тем уменьшили и еще более ослабили шведский отряд. Они побежали, кто в Ревель, кто в Парнов, кто в Фикель, кто в Лоде, и везде распространили дурную весть, что шведы разбиты. Этою вестию были глубоко опечалены все христианские души в упомянутых местах, а особенно в Ревеле, и эта весть и печаль продолжалась два дня; затем Господь послал лучший слух, именно, что маленький шведский отряд, всего не более 600 всадников и 100 (1000) кнехтов победили более 16000 русских, 7000 убили, остальных обратили в бегство, две мили гнались за ними и отняли у них весь обоз, около 1000 саней, нагруженных всякими припасами и добычею. Этому снова все очень обрадовались. Битва произошла при Лоде 1573 г., 23-го января.
Когда шведы побили неприятеля и разделили добычу, то с большими почестями и богатой добычей вернулись домой и привели в город Ревель более 1000 московитских валлахов (коней). Тогда лошади были очень дешевы в Ревеле и не считались редкостью собольи и куньи шубы, а также русские деньги и украшения. Шведские кнехты ежедневно приносили на ревельский рынок на продажу много вещей, взятых в добычу.
Из этого видно, что с русскими можно вести дело, если есть только немного серьезности и стойкости против них. Московит совсем не так страшен, как воображают и рассказывают о нем многие и высокого, и низкого происхождения. Он во всю жизнь не победил в сражении 3000 немцев, если только они сопротивлялись; но конечно если немцы без нужды убегают, то ему хорошо гнаться за ними. Потому что когда Клаус Акезен с немногими людьми стал против, то московит и пропал. В этой битве пало также несколько шведов, как то Яспер (Каспар) Ларсен и Яспер Нильсен, шведские ротмистры, Вольмар Бракель, прапорщик, Лудвиг Дуве из Шенгофа, Юрген Фифгузен, Герман Анреп, Михель Шлойер, гауптман ревельских кнехтов, и много других дворян и хороших гезелей. Тогда господин Клаус Акезен с триумфом вошел в Ревель и велел везти перед собою много московитских знамен и московитских полевых орудий» .
Перед этим хронист упоминал, что в начале кампании «16-го декабря, солдаты короля шведского, рейтары и кнехты, числом около 5,000 человек, двинулись в поход », который возглави Клаус Акезн . Хронист отметил (цитата выше), что к Лоде Акзен двинулся с «не таким сильным» войском, но я вно реь идеть не о численности на порядок ниже - 100 пехотинцев и 600 всадников. Поэтому скорее изначально стояло именно число в 1000 пехотинцев и 600 в садников - в аккурат в 10 раз меньше, чем у противника. Здесь не учтена численность аванграда из ливонцев (скорее всего, в основном или полностью из конницы - гофлейтов). В любом случае это не роспись войска, а оценка хрониста.
Из разрядных известно зимой 1572-73 гг. состоялся поход царя на Пайду (Вейсенштейн), после чего сам вернулся назад, а далее в Ливонию отправил два войска.
РК1475-1605: «А под Колывань послал государь в войну под немецкие городы царя Саинбулата Бекбулатовича да бояр и воевод своих по полком: В большом полку царь Саинбулат Бекбулатович да бояре ж воеводы князь Иван Федорович Мстисловской да Михайло Яковлевичь Морозов. В передовом полку воеводы князь Василей Юрьевичь Голицын да окольничей князь Дмитрей Иванович Хворостинин. В правой руке боярин и воеводы князь Иван Ондреевичь Шуйской да Иван Дмитреевичъ Колотка Плещеев. А в левой руке боярин и воеводы князь Семен Данилович Пронской да окольничей князь Осип Михайловичь Щербатой. В сторожевом полку воеводы князь Иван Петровичь Шуйской да боярин князь Василей Ондреевич Сицкой. Вь ертоульском полку воеводы князь Ондрей Васильевичь Репнин да князь Петр Иванович Хворостинин. С розрядом дьяк Василей Щелкалов.
И государя царя и великого князя у воевод с немецкими людьми дело было под городом под Коловертью, и тогды государевых воевод побили и убили на бою государева боярина князя Ивана Ондреевича Шуйсково, а князя Ивана Федоровича Мстисловского да Михаила Яковлевича Морозова ранили, и дворян и детей боярских и стрельцов многих побили. И с тово бою отъехал шурин государев князь Олександр Сибекович Черкаской к немцом и сказал в немецких полкех Кляусу, немецкому воеводе, что бутто государевы многие люди побежали. И Кляус, королевской думчей, пришол на государевых бояр и воевод, и побили государевых людей.
А под Каркус государь царь и великий князь отпустил ис-под Пайды же голдовника своего Арцымагнуса короля да воевод князя Петра Тутаевича Шейдякова да боярина и воеводу Микиту Романовича Юрьева; да с нарядом государь послал боярина же князя Юрья Ивановича Токмакова. И тем походом голдовник государев король Арцымагнус и государевы бояре и воеводы город Каркус взяли. А в Коркусе оставили воевод князя Григорья князь Иванова сына Долгоруково да Василья Кобылина.
А царь Саинбулат и бояре и воеводы князь Иван Федоровичь Мстисловской с товарыщи взяли Ропу да мызу. Да посылали бояре и воеводы князь Иван Федорович Мстисловской с товарыщи ис походу под немецкие городы Микиту Олексеева сына Плещеева да с ним голов ис полков, да с стрельцами были головы Михайло Бурцов да Михайло Иванов сын Обиняков Вельяминов ».
Есть уточнения по битве у Лоде. В РК 1550-1636 гг.: «И царь Саинбулат и бояре и воеводы князь Иван Федорович Мстисловской с товарищи немецкую землю воевали, и полон многой поимали, и Ропу мызу взяли, и пришли под Коловер, и бои с немцы были. И убили тут боярина князя Ивана Ондреевича Шуйского. И пошли вон из земли ис-под Коловери, а идучи воевали до Печернова и до Вильянских мест ». В Московском летописце: «И с немецкими людьми был бой. И князя Ивана Федоровича Мстиславского на том бою ранили из пищали. А князя Ивана Андреевича Шуйскаго на том бою убили » . В Постниковском летописце: «Послал царь и великий князь Иван Васильевич воевод своих в Немецкую землю под Коловерь князя Ивана Федоровича Мстисловского да князя Ивана Андреевича Шуйского с товарищи. И грех ради наших воевод побита многих, а князя Ивана Мстословского раниша, а князя Ивана Андреевича Шуйского не сыскаша: безвестно несть. А дворян многих побита, дву Васильев Салтыковых-Глебова да Львова. И иных таких многих побита грех ради наших » . В отчёте посольства к императору Максимилиану 1576 г. «И учал царь посла нашего государя царя и великого князя Захарья, встречати: "А коли де ваш царь государь и мой сродычь был под Пайдою и тогды посылал воевод своих под немецкие городы под Коловерь, а Пайду сам тогды взял и немей велел пожечь. А колываньские немиы собрався воевод ваших под Коловерью, от града отбили и наряд поймали, мне де сказывали датцкие немцы"». «И государев посол королю и цысарю сказал: "Тогды де государь наш царь ходил в обьезд в свою вотчину в Ругодив и в иные городы, и пришел на рубеж, и пайденские немцы его, государя, не встретили, ему челом не ударили. И он велел город их розрыти и их сжечи велел. А под те городы посылал государь легких людей с легким нарядом. И тогды немцы взяли у нашего государя наряду две полковых, да скорострелную, да 3 затинных » . В 1575 в наказе князю Сицкому, отправлявшемуся на переговоры со шведами, значилось: «а нечто учнут говоритти про сейской поход про княж Ивана Федоровича Мстиславского с товарыщи, что их побил воевода свейской Клаус Окс, и… говорить:... воеводы князь Иван Фёдорович Мстиславской с товарыщи со государя нашего людми шли из-под Паиды, а под государя нашего людми были немецкие люди Клаус Окс с товарыщи, и те побежали в Колывань, а государя нашего царя и великого князя бояре и воеводы с государя нашего людми поворотили под Каркус, а бояре государя нашего князь Иван Фёдорович Мстиславской с товарыщи со государя нашего не со многими людми шли не вместе уже не воинским обычаем, и свейские нецы Клаус Окс со многими людми пришли на наши люди, да наших немногих людей побили » .
По самому ходу битвы никаких подробностей нет - кто и как атаковал и оборонялся. Видно, что русская рать совершала опустошающий набег, в ходе которого и произошла битва, причем опустошительные рейдыпоход продолжался и после неё (взяли Ропу да мызу; посылали бояре и воеводы князь Иван Федорович Мстисловской с товарыщи ис походу под немецкие городы; идучи воевали до Печернова и до Вильянских мест ). Можно предполагать, что шведское войско встретилось с центральной частью русского войска, где находились большие воеводы и часть других воевод. Примечательно, что Саинбулат не упоминается в связи со сражением. Не упоминались татары. Верней он находился с обозом, в котором были добыча и полон (нет данных об освобождённых пленных, а об отбитой добычи упоминается мельком), а Мстиславский шёл с передовой частью центрального войска, которая включала детей боярских, стрельцов и лёгкий наряд. Значительная или даже большая часть войска были в загонах (в т. ч. все татары). Отсутствие данных о русских пленных говорит, что столкновение состояло преимущественно из перестрелок, а обоз с 6 орудиями был брошен русским и при отступлении. Русские потери отмечены как крупные, включая погибшего первого воеводу полка правой руки, раненого из пищали первого большого воеводу (сообщение о ранении Морозова в РК-05 может быть опиской, обусловленной тем, что его имя в разряде стояло рядом с Мстиславским - уже в апреле он записан вторым большим воеводой в Береговую рать). В Постниковском летописце Шуйский назван пропавшим без вести, а погибшим в бтве назван Василий Глебов Салтыков - в синодике он назван погибшем в этой кампании, но погибшек под Пайдой (о погибших под Коловерью там нет). При этом список погибших командиров шведского войска также говорит о серьёзных потерях - даже не учитывая разгрома авангарда.
Битва мало изменила стратегическую ситуацию - она ускорила завершение похода, но опустошение шведских владений продолжалось. Причём набеги продолжались и после завершения похода. В РК1475-1605 записано, что, взяв в опалу первоначальных воевод в Пайде, «вь их место государь прислал в Пайду иных воевод Михаила Ондреевича Безнина да Ермолу Осиповича Нащокина. А головы были с Михаилом Безниным: Иван да Ждан Квашнины, да Ондрей Нагой, да Чюдин Новосильцов, да из ливонсково города Михайло Олексеев сын Плещеев; да голова у стрельцов с Михайлом и сь Ермолою Юрьи Иванов сын Обиняков Вельяминов<...> И тово же году писал государь в Пайду к Михаилу Безнину да к Ермоле Нащокину, а велел государь Михаилу итти ис Пайды под Колывань воевать колыванские места. И воевода Михайло Безнин по государеву указу под Колыванью был, и колыванские места воевал, и многих немецких людей побил, и языки поимал. А головы были от Михаила Безнина с сотнями в посылках: Семен Федоров сын Папин Сабуров, Михайло Олексеев сын Плещеев, Михайло Михайлов сын Бутурлин Копот, Марко Неплюев, князь Михайло Бык Путятин, Василей Розладин, Кобяк Линев; да с стрельцами был Юрьи Иванов сын Абиняков Вельяминов ».
Примечательно, что хронист определяет войско в государевом походе в 80 тыс., а у Мстиславского - в 5 раз меньше. Т.е. если, как и в 1577 г., при государе было 30 тыс. людей, включая 12 тыс. посошных, то у Мстиславского было было 6 тыс. ратников - примерно столько же, сколько, согласно хронике, русские потеряли в битве.
Во время Полоцкого похода 1562-63 гг. была возможность по максимуму сосредоточить силы на одном направлении. Во время Государева похода 1577 г. часть сил была сосредоточена на степной границе. Во время Государева похода 1572-73 гг. также было отвлечение полевых сил на другом направлении. РК1475-1605 сообщает, что «Тово же году зимою государь царь и великий князь отпустил бояр и воевод своих в Казань на изменников на казанскую на горную и луговую черемису » в составе 5 полков, в которые были включены и татары. В РК1550-1636 отмечено, что снаряжаться этот поход начался начался ещё в сентябре. Т. о. значительную часть полевых сил нужно было направить на Волгу. Только прошли тяжелые кампании по отражению походов крымского хана 1571-72 гг. Поэтому в 1572 г. царь врядли мог взять в поход больше людей, чем в 1577 г. В Полоцком походе в полках было по 3 воеводы. В государевых походах 1552, 1572, 1577 - по два (в 1572 только в большом полку было 3 воеводы).
В государевом походе Мстиславский и Морозов командовали полком правой руки. Из остальных 10 воевод под их началом в прошедшем Государевом походе не были воеводами только 2-й сторожевой воевода боярин Ситцкой (последний в списке бояр государева похода; он находился при Магнусе и царевиче Будалее). Соответственно из воевод 6 полков и ертаула государева похода в походе Саинбулата не было только первого большого воеводы Шейдякова и второго передового воеводы Никиты Романовича Юрьева, которые вместе с воеводой у наряда Токмаковым были посланы с Магнусом. Т. о. с государем ушли только воеводы Государева полка (Трубецкой и Колычев). . Не названы также участвовавшие в государевом походе татарские царевичи Михаил Кайбулович и Будалей, а также Иль-Мурза. Наличие при Магнусе первого болшого воеводы говорит о выделении значитльных сил В РК 1550-1636: «А взяв Пайду пошол государь в Новгород, а под ыные немецкие походы свой государев поход отложил для того, что замосковных и украиных городов детей боярских и понизовые люди пришли на государеву службу - Новгород летним временем беззапасно ». Буквально это фраза, вероятно изменившаяся относительно оригинала, понимается в том смысле, что государь хотел дождаться летом прихода замосковских, украиных и понизовых детей боярских. Но летом как раз перебросить на Ливонский фронт их было небезопасно - скорее тут речь шла о том, что сразу после взятия Пайды распустили домой дворян этих городов, чтобы им успеть приготовиться к службе. Можно предполагать, что в походе Саинбулата и Магнуса участвовали только дворяне Новгородских городов и соседних земель (хотя по аналогии с походом 1577 г. можно полагать, что с государем и были в основном дворяне гордов, далеких от степной границы). В 1577 г. при государе в 5 полках (без наряда и государева полка) было 12 тыс. ратников. В легком походе их как раз могло быть вдвое меньше (значительная часть не ушедших с государем войск должны были пойти в поход с Магнусом и Шейдяковым, а также остаться в гарнизоне Пайды), хотя и меньше 6-7 тыс. в 5 полках и ертауле не могло быть. Но большая часть этой рати (в т. ч. все татары) была в загонах и при обозе с полоном, и в битве участвовать не могла.
В целом можно сделать вывод, что в сражении при Лоде численное превосходство русского войска далеко не очевидно, как и заметно большие, чем у противника, потери. Тем более не сказалось это поражение не только на войну, не только на зимнюю кампанию 1572-73 гг. (города были взяты), но и не предотвратили или хотябы частично невелировали набеговые действия «разбитой» рати (полон и добыча не были отбиты, а действия загонов этой рати продолжались). Хотя то, что вскоре русским дипломатам пришлось проводить разъяснения по этому сражению, говорит об активной пропаганде этой победы.

«Наконец мы перешли По. Вторая кампания начата; Болье расстроен; он соображает свои действия довольно плохо и постоянно попадается в расстанавливаемые ему сети; быть может, он захочет дать сражение, потому что смел, только не смелостью человека гениального... Еще одна победа, и Италия наша... Потери неприятеля и теперь уже неисчислимы... Посылаю вам двадцать картин лучших художников, Корреджио и Микеланджело.

Я обязан вам особенной благодарностью за то внимание, которое оказываете жене моей; поручаю ее в ваше благорасположение; она добрая патриотка, и я без ума люблю ее».

И на другой день после отправления этого письма произошла битва, от которой Бонапарт ожидал овладения всей, Италией. Битва эта бессмертна под именем сражения при Лоди.

Победа при Лоди была предвестницей покорения Ломбардии. Пиццигитоне, Кремона и все важнейшие города миланской области заняты были французскими войсками.

Посреди неуюта бивака и оружейного грома Наполеон, обремененный военными и политическими заботами, не забывал, однако же, обращать внимания на художества и просил Директорию назначить и прислать к нему комиссию, составленную из художников, для собрания драгоценностей, которые судьба сражений предавала в его руки. Впоследствии все знали, как он отказался от огромных личных выгод, чтобы только сохранить одну из картин Корреджио, которой хотел обогатить Национальный музей.

И такое попечение Наполеон прилагал не об одних художественных предметах; все, что входит в круг умственной деятельности, литература и науки - все находило себе место в его обширном уме. Через пятнадцать дней после перехода за По, в промежуток времени между громом орудий под Лоди и лагерем под Мантуей, он нашел еще время написать из своей главной квартиры в Милане следующее примечательное письмо к знаменитому геометру Ориани:

«Науки, которые делают честь уму людей, и художества, которые украшают их жизнь и передают потомству память дел великих, должны, конечно, быть и почтены, и уважены. Все люди гениальные и всякий человек, стяжавший известность в литературе, должны быть братьями, в какой бы стране ни родились.

В Милане ученые люди не пользуются теми знаками уважения, которые бы следовало им оказывать. Удалившись в свои кабинеты, они уже считают себя счастливыми, если их оставляют в покое. Не так должно быть нынче. Я приглашаю всех ученых мужей соединиться и предлагать мне свои мысли о способах и нужных им средствах для придания наукам и художествам новой жизни, новой деятельности. Те из этих ученых, которые захотят переселиться во Францию, будут приняты тамошним правительством радушно и по достоинству. Французский народ более ценит приобретение одного ученого математика, одного славного живописца, одного человека известного по какой бы то ни было отрасли наук или художеств, чем приобретение самого богатого города.

Передайте же, гражданин, эти чувства и эти слова всем ученым мужам Миланской области.

Бонапарт»

Между тем Директория, предчувствуя, что власть ее перейдет в руки победителя под Монтенотте и Лоди, захотела как можно дальше отложить эту минуту и в этом намерении назначила было к нему помощника, генерала Келлермана. Бонапарт не мог ошибиться насчет видов Директории и высказал свое неудовольствие в письме к Карно, тому из ее членов, к которому он более, чем к другим, питал уважение. «Я думаю, - писал он, - что прислать ко мне Келлермана в Италию, значит хотеть все испортить. Я не могу охотно служить с таким человеком, который воображает, что он первый полководец во всей Европе; да притом я того мнения, что в одной армии один дурной главнокомандующий все же лучше, чем два хороших. Меры военные похожи на меры правительственные; и в тех, и в этих вся сила в умении различать сразу, что нужно, что нет».

Отправив это письмо, Наполеон продолжал действовать по своим соображениям и исполнять составленный уже им план. Мая 15, в тот день, когда в Париже подписывали мир, заключенный с Сардинией, он делал свой торжественный въезд в Милан.

Директория не осмелилась привести в действие свое намерение назначить Наполеону помощника. Келлерман был назначен генерал-губернатором областей, уступленных Франции Сардинией в силу последнего трактата, а Бонапарт нераздельно сохранил главное начальство над итальянской армией.

Первым его попечением было сосредоточить свои действия на Адиже и начать блокирование Мантуи. Французская армия состояла только из тридцати тысяч человек; но со всем тем отвага ее главнокомандующего тревожила венский совет, в котором тотчас же решено было отозвать Вурмзера с Рейна и отправить его в Италию с тридцатитысячным корпусом лучших войск.

Наполеон, со своей стороны, не мог скрывать от себя, что ежедневные битвы и болезни могли, наконец, довести его армию, уже столь ослабленную, до слишком большого неравенства в численной силе против имперских войск, и не переставал просить Директорию прислать ему подкрепление и того, чтобы рейнская армия, деятельно приняв наступательное положение, сделала сильную диверсию в пользу итальянской армии. «Я полагаю, что на Рейне дерутся, - писал он Карно немного спустя после сражения при Лоди, - если перемирие продолжится, то итальянская армия будет подавлена; достоинству республики очень бы не мешало, чтобы ее три армии, соединившись, пошли подписывать мирный трактат в самое сердце Баварии или удивленной Австрии». И Наполеон имел тем более причин требовать содействия себе армий рейнской и самбр-и-мёзской, что при отправлении его из Парижа содействие это было формально ему обещано к половине апреля, а началось только в конце июня, в то время как Вурмзер, которого посредством более деятельной диверсии можно бы было удержать в Германии, привел уже в Италию подкрепления австрийцам, между тем как о подкреплениях, требуемых Наполеоном, не было еще и слуху; оттого что Директория, по невозможности или по недоброжелательству, оставалась невнимательной ко всем его настояниям.

Наполеон, поставленный таким образом в необходимость держаться с тридцатитысячным корпусом против армии почти стотысячной, начал искать в самом себе средств ослабить численную силу неприятеля. Ни гений, ни счастье не изменили ему. Он придумывает план маршей и контрмаршей, ложных атак и ложных отступлений, смелых маневров и быстрых движений, посредством которых надеется разъединить три неприятельских корпуса и потом, напав на каждый отдельно, порознь разбить их. Совершеннейший успех оправдывает соображения и надежду великого полководца, которому усердно содействуют и генералы, и солдаты его армии. Тем временем как Вурмзер полагает, что Наполеон перед Мантуей, тот снимает осаду этой крепости, переносится с быстротой молнии от берегов По на берега Адижа, от Киезы к Минчио, и спешит почти в одно и то же время навстречу разным неприятельским дивизиям, разбивает, рассеивает и уничтожает их в нескольких сражениях, которые названы кампанией пяти дней и происходили под Сало, Лонадо, Кастильоне и проч. Почти во всех этих битвах, гибельных для австрийцев, ими руководил Квознадович; но в сражении при Кастильоне, самом бедственном для неприятеля, разбит сам Вурмзер.

В донесении своем Директории от 19 термидора IV года (6 августа 1796), которое победитель писал на самом поле битвы, он говорит так:

«Двадцать тысяч человек свежего войска, присланные в подкрепление австрийской армии в Италии, чрезвычайно ее усилили, и было общее мнение, что австрийцы скоро будут в Милане...

Неприятель, идя от Тироля через Бресчиу и Адиж, окружал меня. Если французская армия была слишком слаба, чтобы устоять против соединенных неприятельских дивизий, то могла, однако, разбить их каждую порознь, а положение наше было посередине этих дивизий. Поэтому я мог, быстро отступив, окружить неприятельскую дивизию, пришедшую через Бресчиу, совершенно разбить или взять ее в плен и потом возвратиться на Минчио, атаковать Вурмзера и принудить его уйти обратно в Тироль; но для исполнения этого плана нужно было снять в двадцать четыре часа осаду Мантуи, которая готова была сдаться, немедленно перейти Минчио и не дать неприятелю времени окружить меня. Счастье способствовало удаче этого плана, и его последствиями были сражение под Дедзендзано, две битвы при Сало и битвы под Лонадо и Кастильоне...

Шестнадцатого числа, на утренней заре, мы сошлись с неприятелем: генерал Гюйо (Guieux), который командовал нашим левым флангом, должен был атаковать Сало; генерал Массена, стоявший в центре, должен был атаковать Лонадо; генерал Ожеро, командующий правым флангом, должен был вести атаку со стороны Кастильоне. Неприятель, вместо того чтобы принять положение оборонительное, сам напал на авангард Массены, находившийся в Лонадо; авангард этот окружен австрийцами, генерал Дижон взят в плен, и неприятели отбили у нас три орудия конной артиллерии. Тогда я немедленно приказал полубригадам восемнадцатой и тридцать второй построиться в густые батальонные колонны; и в то время как они старались пробиться сквозь неприятеля, он начал растягивать свою линию в намерении окружить и их. Этот маневр показался мне ручательством за наш успех. Массена выслал только нескольких застрельщиков на фланги неприятеля, чтобы задержать их движение, и первая колонна, добравшись до Лонадо, ударила по неприятелю; пятнадцатый драгунский полк кинулся на австрийских уланов и взял обратно наши пушки.

Неприятель расстроен в одну минуту. Он хотел ретироваться на Минио; я приказал моему адъютанту, Жюно, принять начальство над моей ротой колонновожатых, преследовать неприятеля и прежде его прийти к Дедзендзано. Жюно встретил бегущего полковника Бендера с частью его улан и напал на них; но, не желая бить их с тылу, он принял вправо и напал с фронта, ранил полковника, которого хотел взять в плен, но был сам окружен, сбит с лошади и поражен шестью сабельными ударами, которые, надеюсь, не будут смертельны.

Неприятель ретировался на Сало: но это селение было в наших руки и неприятельская дивизия, скитающаяся в горах, почти вся взята в плен. Тем временем Ожеро пошел на Кастильоне и овладел этой деревней; он вынужден был целый день сражаться против неприятеля, вдвое сильнейшего; артиллерия, пехота, кавалерия, все войска наши превосходно исполняли свою обязанность, и в этот достопамятный день нериятель совершенно разбит на всех пунктах. Он потерял в этот день двадцать орудий, от двух до трех тысяч человек убитыми и ранеными и четыре тысячи пленными, в числе которых три генерала.

Весь день семнадцатого числа Вурмзер занимался собранием остатков своей армии, присоединением к себе своих резервов, взятием из Мантуи всего, что мог оттуда взять, и построением своего войска в боевой порядок в долине между деревней Сканелло, к которой примкнул правым флангом, и Киезою, к которой прислонился левым.

January 17th, 2016 , 01:01 pm

Сражение между армией Наполеона и Австрийской армией Фельдмаршала Болье и генерала Васковича в ходе Итальянской компании. Битва закончилось победой Наполеона, лично руководившегося битвой и приближавшегося к передовой на расстояние ружейного выстрела, тем самым сильно рисковав собой.

У генерала оставался один враг, но могущественный - австрийская армия. Бонапарт отлично понимал, что его главными союзниками остаются внезапность и скорость. Он поспешил переправиться через реку По, своим внезапным появлением заставил правителей Пармы и Модены заключить союз с французами и заплатить за это удовольствие по два миллиона франков в золотой монете.

Австрийский командующий Болье постарался оградить свои сообщения, организовав оборону у местечка Лоди на берегу реки Адда. Австрийский 10-тысячный отряд занял позицию, которая казалась неуязвимой. Подошедшие 10 мая 1796 г. французы атаковали город и вытеснили австрийцев на левый берег, но переправиться за ними не могли: австрийская артиллерия сметала все на мосту и вокруг него. Бонапарт отдал приказ генералу Бомону с отрядом кавалерии переправиться через реку выше по течению, одновременно французская артиллерия начала интенсивный обстрел австрийских позиций у Лоди. Австрийская пехота вынуждена была укрыться от огня противника. Теперь скрытно подошедшие французские гренадеры оказались ближе к австрийским пушкам, чем австрийские пехотинцы.

В этот момент Бонапарт повел своих солдат в штыковую атаку. Беглым шагом французская колонна перешла мост, захватила пушки и обрушилась на линии противника. Австрийцы отступили, потеряв 2 тысячи убитыми и ранеными и 15 пушек. Французы потеряли 200 человек. После дела при Лоди прозвище «Замухрышка» было забыто, его заменило другое: «Маленький капрал».

500-2000 убитых и раненых.

Битвы первой коалиции (1792-1797)

Вальми Лилль Жемапп Неервинден Тулон Ваттиньи Гондскот Славное первое июня Флерюс Туркуэн Миллезимо Монтенотте Лоди Арколе Ла-Фаворита Сент-Винсент Риволи Фишгард Кампердаун Кампо-Формийский мир

Сражение при Лоди между французской армией генерала Наполеонa Бонапарта и австрийской армией произошло 10 мая 1796 года. Победу одержал Бонапарт, лично руководивший боем и рисковавший жизнью, приближаясь к позициям противника на расстояние ружейного выстрела.

Перед сражением

В Северной Италии Австрийская армия под командованием Больё, отступала на восток вдоль реки По с северной стороны. Их преследовала французская армия под командованием Наполеона с южной стороны, часть которой в ходе преследования переправилась на северный берег. В окрестностях города Лоди австрийцы переправлялись по мосту через реку Адда (приток реки По).

Ход сражения

Арьергард австрийской армии, под командованием Вукаcсовича, не успел переправиться, в 9 утра его атаковали и преследовали до Лоди силы авангарда французской армии, нанося значительный урон. Переправившись на другую сторону реки в городе командующий Зеботтендорф решил, что отступить лучше ночью, а днем оборонять мост, их силы составляли 6577 человек. Сил авангарда было не достаточно для атаки моста, и они дождались основных сил. Первые две французские пушки, прибывшие в 11 утра, были расположены для стрельбы вдоль реки, для того что бы защищать мост от возможного его разрушения австрийцами. Пришедшие следом 28 пушек устанавливали вдоль берега для стрельбы по австрийским силам, оборонявшим мост (есть предположение, что из-за личного участия Наполеона в артиллерийском обстреле, он получил прозвище «маленький капрал»). Наполеон формировал колонну из 3000 пехотинцев шириной 6 человек. Так же он послал отряд кавалерии с легкими пушками переправиться через брод в полулье (около 2км) к северу, они должны были вести перестрелку с легкой батареей на правом фланге противника, уменьшив количество пушек, обстреливающих мост. Тем временем французская артиллерия вынудила австрийскую пехоту отступить, под защиту рельефа местности. В 18 часов колонна французов была готова к атаке, она находилась ближе к вражеской артиллерии, чем отступившая австрийская пехота. Когда огонь австрийских пушек ослабел, колонна, с гренадерами во главе, бросилась через мост. Когда они достигли середины по ним были даны залпы картечи с противоположной стороны, создав затор из убитых и раненых. Дрогнувших солдат бросились вести вперед офицеры. Солдаты быстро преодолели мост и, преодолев защитный огонь картечью (под обстрелом был и Бонапарт), захватили вражескую артиллерию. Австрийские войска, уставшие от марша, обстрелянные артиллерией, атакуемые перешедшими реку французами, окружаемые перешедшей в брод кавалерией, начали беспорядочное отсутпление на Кремону.

Другое описание

Наполеон в надежде отрезать дивизию, двигавшуюся на Кассано, решил перейти через реку Адда по мосту в тот же самый день под огнем противника и изумить его такой смелой операцией. С этой целью после нескольких часов отдыха в Лоди, около пяти часов вечера, он приказал генералу Бомону, командующему кавалерией, переправиться через Адду в полулье вверх по течению, где находился брод. После перехода на тот берег он должен был начать орудийную перестрелку с легкой батареей на правом фланге противника. В то же время у моста и по краю правого берега он выставил всю артиллерию армии, нацелив ее на орудия противника, державшие под обстрелом мост. Позади городского вала на берегу Адды он поставил колонну гренадер так, что она находилась ближе к вражеским батареям, чем даже линия австрийской пехоты, которая отдалилась от реки, чтобы воспользоваться складками местности, частично предохранявшими ее от ядер французских батарей. Как только Наполеон заметил, что огонь противника ослабел, а авангард французской кавалерии начал выстраиваться на левом берегу и этот маневр вызвал у противника некоторое беспокойство, он приказал атаковать. Голова колонны гренадер простым полуоборотом налево очутилась на мосту, беглым шагом в несколько секунд перешла через него и немедленно овладела неприятельскими пушками. Колонна подверглась обстрелу противника только в момент, когда перестраивалась для прохождения через мост. Она не понесла чувствительных потерь, потому что в одно мгновение проскочила на другой берег. Она обрушилась на линию противника и заставила его отступить на Кремону в величайшем беспорядке. Тут снова, как при марше по «Карнизу», Бонапарт нашел нужным рискнуть жизнью: самый страшный бой завязался у моста, и главнокомандующий во главе гренадерского батальона бросился прямо под град пуль, которыми австрийцы осыпали мост. 20 австрийских орудий буквально сметали картечью все на мосту и около моста. Гренадеры с Бонапартом во главе взяли мост и далеко отбросили австрийцев.

Итог и значение

Сражение закончилось для австрийцев потерей артиллерии в 14 пушек, большого количества знамен и 2500 пленных. Кроме того на поле боя остались 2000 убитых и раненых австрийцев. Эта столь энергичная операция, проведенная под убийственным огнем, но со всей допустимой осторожностью, считается военными одной из самых блестящих за все время войны. Французы потеряли не больше 200 человек. Немедленно Бонапарт начал преследование отступающего неприятеля и 15 мая вошел в Милан. Фактическим итогом сражения стало завоевание Бонапартом Ломбардии.

Только после Лоди у меня появилась мысль, что я мог бы сделаться, пожалуй,
решающим лицом на нашей политической арене. Первая искра честолюбия появилась тогда.
Наполеон

220 лет назад, 10 мая 1796 года, между французской армией генерала Наполеона Бонапарта и австрийской армией фельдмаршала Болье и произошло сражение при Лоди. Битва закончилось победой войск Наполеона, лично руководившегося битвой и приближавшегося к передовой на расстояние ружейного выстрела, тем самым сильно рисковав собой. Эта битва считается военными исследователями одной из самых блестящих за все время Итальянской кампании. Армия Наполеона 15 мая 1796 г. вошла в Милан. Французы завоевали Ломбардию, а вскоре и всю Северную Италию.

Предыстория

После Французской революции соседние государства образовали антифранцузскую коалицию (она стала первой). Первоначально революционная французская армия, в условиях проблемы командных кадров и расстроенного хозяйства страны, оборонялась. Но военные реформы и высокий боевой дух серьёзно укрепили французскую армию, и она перешла в контрнаступление. Союзники же действовали не согласованно, каждый тянул одеяло на себя. Это позволило Франции сделать ряд территориальных приобретений. Антифранцузская коалиция была ослаблена выходом из войны части государств. Французская армия стала проводить стратегические наступательные операции.

В ходе кампании 1796 г. Директория планировала наступательную кампанию против австрийской армии, главным театром предстоящих сражений считалась Западная и Юго-Западная Германия, через которую французские войска должны были пытаться вторгнуться в исконно австрийские владения. В этом походе Директория предполагала использовать лучшие войска и самых выдающихся полководцев. Французские войска должны были нанести поражение австрийцам в Южной Германии и проложить дорогу на Вену. На Итальянском театре, где французам противостояли австро-сардинские войска, французская армия должны была вести вспомогательные действия, отвлекая врага.

Однако Итальянскую армию возглавил молодой, талантливый и энергичный генерал Наполеон Бонапарт. Благодаря его воле и энергии слабая Итальянская армия стала превращаться в мощную силу и добилась блестящих результатов. Быстрым наступлением Наполеону удалось разобщить войска под началом сардинского генерала Колли и австрийского фельдмаршала Больё. Австрийские и сардинские (пьемонтские) войска потерпели ряд серьёзных поражений - битвы при Монтенотте, Миллезимо, Дего, Чева и Мондови. Сардинская армия потерпела полное поражение, а австрийцы не смогли помочь Пьемонту. Сардинский король, испуганный успехами французов и возможностью революции, заключил с ними 28 апреля перемирие. Французы стали хозяевами всего Пьемонта и всей территории Генуи. 15 мая в Париже был подписан мир. Пьемонт обязывался не пропускать через свою территорию ничьих войск, кроме французских, не заключать ни с кем союзы. Сардиния-Пьемонт уступала Франции графство Ниццу и всю Савойю. Сардиния также становилась тыловой базой французской армии, обещав поставлять французской армии все необходимые ей припасы. Так в кратчайший срок молодой французский полководец достиг крупного стратегического успеха, выполнив задачу по разрыву австро-сардинского союза и обеспечив себе коммуникации с Францией.

Таким образом, основная задача первого этапа кампании была выполнена. Французские войска успешно вторглись в Италию. Пьемонт был выведен из войны, Австрия потеряла союзника. Быстрота операций позволила Наполеону перехватить стратегическую инициативу и навязать врагам свою волю. Будучи слабее союзников по численности армии, французский главнокомандующий действовал сосредоточенными силами против разбросанных на большом фронте войск противника и в каждом решающем сражении с ним имел перевес в силах. Французская армия, после нескольких успехов, стала армией победительницей, уверенной в таланте своего вождя и своих силах. Французские войска ограбили богатые итальянские области и этим решили проблему снабжения (война сама себя кормит).

Перед сражением

Обеспечив себе тыл со стороны Пьемонта, Наполеон продолжил наступление. Теперь у него остался один враг, но враг сильный - австрийская армия. Австрийцы по-прежнему имели превосходство над французами в численности, артиллерии, материальном снабжении. Поэтому французский полководец действовал в соответствии со своим основным принципом: «Численную слабость возмещать быстротой движений».

В начале мая 1796 г. французские войска заняли крепости Кони, Тортона и Чева. Массена двинулся со своей дивизией на Алессандрию и захватил здесь много складов, принадлежавших австрийской армии. Тортона также была сильной крепостью, где было много орудий и различных припасов. Потрясенные быстрой действия противника, австрийские войска отступили за реку По, чтобы прикрыть Милан. Больё рассчитывал защищать переправу через По напротив Валенцы и, если она будет форсирована, то оборонять переправу через Сезию и через Тичино. Австрийская армия была усилена резервной дивизией из десяти батальонов. Австрийское командование предполагало, что французы произведут переправу через По в Валенце. Однако французы предприняли у Валенсы только демонстративные действия.

Из района Алессандрия, Тортона, Вогера, Валенца, французский главнокомандующий решил переправиться на левый берег реки По и выйти на коммуникации противника, главные силы которого располагались для обороны на линии Ломелло-Павия. Этот маневр давал возможность быстро покончить с армией Больё, который мог в случае затягивания кампании, усилить свое войско силами итальянских герцогств, склонных в страхе перед вторжением французской армии и революцией выступить против Франции. Поэтому своими действиями Наполеон одновременно оказывал давление на герцогства Парма и Модена, принуждая их сохранять нейтралитет или перейти на сторону Франции.

Из гренадеров, собранных со всей армии в числе 3500 человек, было сформировано десять батальонов. С этими отборными войсками, кавалерией и 24 пушками Наполеон направился форсированным маршем к Пьяченце, чтобы быстро захватить переправу через По. Остальные французские дивизии должны были оставить свои позиции и поспешно двинуться к Пьяченце вслед за авангардом.

7 мая через По переправилась на паромах кавалерия и гренадеры Ланна. Два эскадрона австрийских гусар не могли помешать переправе. В ночь с 7-го на 8-е прибыла вся французская армия. 9 мая была закончена наводка моста и началась переправа основных сил. Так по наведенному у Пьяченцы понтонному мосту перешли французские войска. Австрийцы запоздало перекрыть переправу у Пьяченцы с помощью дивизии Липтая, силою в восемь батальонов и восемь эскадронов, которая выйдя из Павии, прибыла ночью в Фомбио, находящееся в одном лье от Пьяченцы. 8 мая французы атаковали Фомбио и разбили австрийцев. Австрийская дивизия, которая обороняла селение, была опрокинута, потеряла свои пушки, 2000 человек пленными и три знамени. Остатки австрийских войск бросились в крепость Пиццигетоне и переправились через р. Адду.

Появление французской армии в непосредственной близости заставило герцога Пармы заключить мирное соглашение с французами. Герцог Пармский не имел никакого политического значения: захватывать его владения не было никакой выгоды. Поэтому Наполеон оставил его управлять герцогством. Верный своему принципу, что «война должна кормить себя сама», Наполеон наложил на герцогства огромные контрибуции деньгами, продовольствием и лошадьми, а также обязанность содержать военные дороги и госпитали. Только Парма вынуждена была выплатить два миллиона франков золотом. Что интересно, Наполеон наложил контрибуцию предметами искусства для Парижского музея - это был первый пример этого рода, встречаемый в новой истории. Парма отдала 20 картин по выбору французских комиссаров. Среди них находился знаменитый «Св. Иероним». Герцог Пармский предлагал 2 миллиона, чтобы сохранить у себя эту картину, и уполномоченные армии очень склонялись к такой замене. Но главнокомандующий сказал, что от двух миллионов, которые ему дадут, не останется вскоре ничего, тогда как подобный шедевр украсит Париж на многие столетия и вызовет появление других шедевров.

Таким образом, австрийская армия под командованием фельдмаршала Больё, отступала на восток вдоль реки По с северной стороны. Их преследовала французская армия под командованием Наполеона с южной стороны, часть которой в ходе преследования переправилась на северный берег.

Сражение

Введенный поначалу в заблуждение демонстративными действиями французов у Валенцы, австрийский главнокомандующий, наконец, понял маневр противника. Опасаясь за свои сообщения, Больё частично перебросил свои войска в Бельгиозо и Фомбио, но под давлением французских войск отошел к Лоди. Оставив Павию и Милан на произвол судьбы, австрийцы переправились на левый берег реки Адда. Для прикрытия отхода Больё оставил 16-тысячный отряд во главе с генералом Себотендорфом. Таким образом, австрийский арьергард занимал позицию в Лоди на правом берегу реки, прикрыв дорогу на Кремону.

10 мая Наполеон с авангардом сбил передовой отряд противника у Лоди и с ходу взял город. Город имел крепостные стены и австрийцы пытались запереть ворота, но французские солдаты проникли в Лоди вперемежку с беглецами. Французы быстро вытеснили австрийцев на левый берег Адды. Однако переправиться вслед за ними не смогли, так как австрийская артиллерия на другом берегу буквально сметала картечью все на мосту и вокруг него. Сил авангарда было не достаточно для атаки моста, и они стали ждать подкрепление.

С прибытием подкреплений - войск Массена - Наполеон решил повторить атаку. По его собственным воспоминаниям, он хотел «в тот же день перейти реку Адда по мосту под огнем неприятеля и изумить его такой смелой операцией». До начала атаки французы устроили позиции для артиллерии у моста, на городском валу и по краю правого берега, чтобы обстреливать австрийские войска оборонявшие мост и не допустить разрушения переправы. В результате линия австрийской пехоты, несколько отдалилась от реки, чтобы воспользоваться складками местности и частично защититься от ядер французских батарей.

С целью отвлечь противника около 17 часов Наполеон приказал генералу Бомону переправиться с кавалерией через Адду в 2 километрах вверх по течению через броды и произвести демонстративную атаку на правом фланге австрийцев. Позади городского вала на берегу Адды французский главнокомандующий укрыл колонну гренадер (3 тыс. бойцов). После того, как австрийские солдаты отошли от берега, спасаясь от действий артиллерии противника, французские гренадеры находился ближе к вражеским пушкам, чем линия австрийской пехоты. В 18 часов колонна французов была готова к атаке.

Как только Наполеон заметил, что огонь австрийцев ослабел, а авангард кавалерии появился на левом берегу, он приказал атаковать. Французский генерал рискнул своей жизнью и сам повел солдат в штыковую атаку. Когда французские солдаты достигли середины моста, по ним был дан залп картечи с противоположной стороны, что привело к появлению затора из убитых и раненых. В этот критический момент вперёд бросились офицеры Андре Массена, Луи-Александр Бертье, Жан Ланн, Жан-Батист Сервони и Клод Дальмань. Порядок был восстановлен, беглым шагом французская колонна перешла через мост. Французские гренадеры молниеносно захватили пушки и обрушились на австрийскую линию. Австрийский арьергард, потеряв орудия, атакованный французской пехотой и окружаемый кавалерией, был разбит, деморализован и в беспорядке бежал в Кремону. Французская легкая кавалерия вошла в Кремону после быстрой атаки и преследовала австрийский арьергард до Олио. Австрийцы оставили на месте около 2000-3000 убитых и раненых, до 2500 пленными и 15 пушек. Потери французов составили 200 человек. Это была красивая победа.

В этом сражении Наполеон окончательно завоевал сердца своих солдат, показав личную храбрость и мужество. Его стали называть «Маленький капрал». Но главное значение Лоди было не в этом. Клаузевиц писал: «…штурм моста у Лоди представляет предприятие, которое, с одной стороны, настолько отступает от обычных приемов, с другой - является настолько немотивированным, что невольно возникает вопрос, можно ли найти ему оправдание или же это невозможно». В самом деле, мост длиной в триста шагов обороняли семь тысяч солдат и 14 орудий. Оправдан ли был риск? Возможно, нужно было найти менее защищенную переправу. Однако Наполеон доказал победой оправданность своих действий. Смелость города берет. Как отмечал тот же Клаузевиц: «Предприятие отважного Бонапарта увенчалось полным успехом… Бесспорно, никакой боевой подвиг не вызвал такого изумления во всей Европе, как эта переправа через Адду… Итак, когда говорят, что штурм у Лоди стратегически не мотивирован, так как Бонапарт мог получить этот мост на другое утро даром, то имеют в виду только пространственные отношения стратегии. А разве моральные результаты, на которые мы указали, не принадлежат стратегии?» Клаузевиц был прав. 11 мая Бонапарт писал Карно: «Битва при Лоди, мой дорогой Директор, отдала Республике всю Ломбардию… В Ваших расчетах Вы можете исходить из того, как если бы я был в Милане».

Итоги

Сравнительно небольшая победа имела стратегические последствия. Австрийский эрцгерцог Фердинанд со своей свитой бежал из столицы Ломбардии. 15 мая французская армия триумфально вступила в Милан. Столица Ломбардии встретила своих завоевателей цветами и овациями. Миланцы видели в них воинов революции, освободителей итальянского народа. В «Пармской обители» Стендаля так описывается этот эпизод Итальянской кампании: «Вместе с оборванными бедняками-французами в Ломбардию хлынула такая могучая волна счастья и радости, что только священники да кое-кто из дворян заметили тяжесть шестимиллионной контрибуции, за которой последовали и другие денежные взыскания. Ведь эти французские солдаты с утра до вечера смеялись и пели, все были моложе 25 лет, а их главнокомандующему недавно исполнилось 27, и он считался в армии самым старым человеком». Французская армия тогда несла надежды на лучшее будущее. Итальянцы видели в корсиканцам Наполеоне и Саличетти (комиссар армии) своих.

В приказе по армии командующий писал: «Солдаты, с вершин Апеннин вы обрушились как поток, сокрушая и опрокидывая все, что пыталось вам противостоять. Пьемонт, освобожденный от австрийской тирании, отдался естественным чувствам мира и дружбы с Францией. Милан ваш, и республиканский флаг развевается над всей Ломбардией. Герцоги пармский и моденский обязаны своим политическим существованием только вашему великодушию. Армия, тщеславно угрожавшая вам, не находит больше барьера, за которым она могла бы укрыться от вашей храбрости. По, Тичино, Адда не задержали вас ни на один день. Эти хваленые оплоты Италии оказались недостаточно сильными; вы их так же быстро преодолели, как и Апеннины. … Да, солдаты, вы много сделали... Но значит ли это, что больше уже нечего делать?.. Не скажут ли о нас, что мы, сумели победить, но не сумели воспользоваться победой? Не упрекнет ли нас потомство, что в Ломбардии мы нашли Капую? Но я уже вижу, как вы хватаетесь за оружие. Отдых трусов вас тяготит. Дни, потерянные для славы, потеряны и для вашего счастья. Итак, двинемся вперед, нам еще предстоят форсированные марши, остаются враги, которых надо победить, лавры, которыми нам надо покрыть себя, оскорбления, за которые надо отомстить. … Пусть трепещут те, кто занес над Францией кинжалы гражданской войны; час отмщения настал. Но пусть народы будут спокойны. Мы - друзья всех народов, и в особенности потомков Брута и Сципионов и великих людей, которых мы принимаем за образец. Восстановить Капитолий, водрузить там с почетом статуи героев, сделавших его знаменитым, пробудить римский народ, усыпленный несколькими веками рабства, - таковы будут плоды наших побед. Они создадут эпоху в истории. Вам будет принадлежать бессмертная слава за то, что вы изменили лик самой прекрасной части Европы. Французский народ, свободный, уважаемый всем светом, даст Европе славный мир, который возместит ему жертвы, приносимые в течение шести лет. Вы вернетесь тогда к своим очагам, и ваши сограждане будут говорить, указывая на вас: «Он был в Итальянской армии!»

Господство австрийцев, феодальные склоки великих герцогств и небольших королевств опротивели народу. По всей Италии прокатилась волна революционного антифеодального движения. Эта поддержка простого населения во многом способствовала потрясшим Европу успехам молодого французского генерала. Однако сам Наполеон не спешил с революционными изменениями. В будущем он предпочтёт опираться на уже существующие и устоявшиеся режимы. Правда, первоначально молодой генерал поддерживал прогрессивные устремления итальянцев. В Ломбардии Наполеон в полном согласии с комиссаром Саличетти поддерживал итальянские революционные силы. В Милане был создан клуб «Друзей свободы и равенства», выбран новый муниципальный совет, стала выходить газета «Giornale dei patrioti d"ltalia», редактируемая Маттео Галди. Ее главным лозунгом стало объединение Италии.

С другой стороны, Наполеон укрепил материальную базу французской армии. Был пополнен артиллерийский парк. Пьемонт и Парма дали многое французской армии, но еще больше ресурсов было захвачено в Ломбардии. Это позволило выплатить жалованье солдатам, удовлетворить все нужды и сделать снабжение армии более регулярным. Победители не забыли наложить на Милан дань в 20 миллионов лир. Однако Наполеон и комиссар Саличетти старались, чтобы тяжесть обложения ложилась прежде всего на плечи имущих и феодальных кругов Ломбардии. Их действия в Ломбардии имели вполне определенное политическое содержание. В войне против феодальной Австрии они стремились использовать боевой лозунг: «Война народов против тиранов». Но в тех местностях, где население оказывало сопротивление реквизициям, эти выступления жестоко подавлялись, а города и поселки отдавались на разграбление солдатам. Французское командование практически не препятствовало грабежу, давая солдатам почувствовать вкус победы. Но в целом итальянцы ещё видели во французах освободителей от австрийского гнета, появилась надежда на лучший порядок.

После Милана 17 мая капитулировал герцог Модена. Город Модена имел крепкую оборону, хороший арсенал и 4000 солдат. Но герцогство не оказало сопротивления. С ним поступил, как с герцогством Пармским. Модена уплачивала 10 миллионов, поставляла лошадей, различного рода припасы и определенное число шедевров искусства.

Французские войска заняли Ломбардию по линии реки Адда. Часть французской армии двинулась в Тоскану, хотя герцог Тосканский был нейтрален в происходившей франко-австрийской войне, и 29 июня заняла Ливорно, ликвидировав там базу британского флота. Герцог Тосканский должен был внести 2 миллиона лир, отдать тысячу восемьсот лошадей, две тысячи быков, десять тысяч квинталов зерна, пять тысяч квинталов овса и т. д. Это было лишь начало. В январе 1797 года Тоскана по дополнительному соглашению, предусматривающему эвакуацию французских войск из Ливорно, обязалась уплатить еще миллион экю. Кроме того, потери побежденных не ограничивались только установленными платежами. При выходе из Ливорно французы вывезли двадцать шесть пушек, порох, снаряды и большую часть драгоценностей. Правительство Тосканы благоразумно закрыло на это глаза.

Обеспечив свой тыл устройством магазинов по левому берегу реки По, Наполеон 30 мая перешел через Минчио, отбросил австрийские войска и после серии блестящих маневров заставил Больё уйти в Тироль. 4 июня французы осадили Мантую. Таким образом, вся Северная Италия была в руках Наполеона. Потеря Ломбардии была сильным ударом для Австрии. Ломбардия имела особые привилегии. Австрийский император назначал сюда в качестве генерал-губернатора принца крови и высшее управление вверял своему первому министру.

Теперь имя Наполеона обрело вес. Его имя повторяли не только простые солдаты и итальянцы, но в него поверили генералы. Сам Наполеон уверовал в свою счастливую звезду: «Именно вечером у Лоди я уверовал в себя как в необыкновенного человека и проникся честолюбием для свершения великих дел, которые до тех пор рисовались мне фантазией». Поэтому уже во время ссылки на острове Святой Елены бывший император чаще всего любил вспоминать Италию.