Что такое казачество история возникновения. Казачество: происхождение, история, роль в истории россии. Казацкие восстания за религиозно-национальную независимость
Отец Мансура - Шаабаз, вместе с братьями Эламхой и Шахабом, переселились в Алды со своего хутора, располагавшегося недалеко от аула Тевзана, приблизительно в 1740-х годах. Территориально хутор предков Мансура располагался там же, где было основано селение Хаттуни спустя почти сто лет.
В конце XVIII века начал проповедовать своё религиозное учение среди чеченцев и возмутил их против России . Посланный для захвата Мансура и его единомышленников отряд численностью в 2000 человек с 2 орудиями под начальством полковника Де Пиери 6 июля 1785 года потерпел при селении Алды сокрушительное поражение. Сам Пиери погиб. Существует версия, что в числе пленных оказался Пётр Багратион , впоследствии герой Отечественной войны 1812 года .
Успех в этой битве побудил Мансура предпринять ряд наступательных действий против российских укреплений и станиц Кавказской линии. Гарнизоны, занимавшие укрепления от Моздока до Владикавказа , не были в состоянии предохранить дорогу в Грузию от нападений со стороны чеченцев. Вследствие этого в 1786 году только что возведённые укрепления (Потемкина , Григориполь - ныне станица Григориполисская Новоалександровского района Ставропольского края , Владикавказ) были вынужденно оставлены и гарнизоны выведены на линию .
Основными своими целями Мансур ставил борьбу с рабством, феодалами, кровной местью, и в целом, замену горских адатов на мусульманские законы шариата .
Движение Мансура, распространившись среди адыгов и дагестанцев, быстро охватило весь Северный Кавказ . Борьба с Мансуром и явившимися к нему на помощь турками во время Второй турецкой войны 1787-1791 гг . потребовала больших усилий и стоила Российской империи многих жертв .
После победы 30 сентября 1790 года генерала Германа над турко-горским отрядом турецкого паши Батал-паши на берегу Кубани силы Мансура были истощены и он с последними отрядами укрылся в построенной турками крепости Анапа . 22 июня 1791 года, во время штурма и взятия российскими войсками Анапы , Мансур был ранен и попал в плен .
Смерть
Сего апреля 14-го из объявленной экспедиции отпущенное повеление здесь мною оное получено 15 числа о погребении и о вывозе ис крепости на Преображенскую гору тела находящегося в сей крепости секретного арестанта Шиха Мансура. Исполняя оное повеление сего месяца в шестое на десять число пополудни в двенадцатом часу вышеписанного Ших Мансура тело ис крепости порутчиком Юхаревым вынесено и прямо водою на Преображенскую гору отвезено, где оное и погребено, о чём сим Правительствующего Сената Тайной экспедиции покорнейше имею честь донесть.
Полковник и комендант Колюбакин .
Семья
У Мансура было три брата: Епал (погиб в бою при Алдах в 1785 году), Лама и Гамбулат. Шаабаз, отец Мансура и его мать Ану, скончались примерно в период его заключения в Шлиссельбургской крепости. Трое его детей сын Мадакъ (умер в девять лет), дочери Неамат и Рагмат (умерли в 4 и 2 года соответственно). Судьба его жены, Чечи, доподлинно неизвестна. Потомки рода Мансура, происходящие от его младшего брата Гамбулата, единственного из четырёх братьев оставившего после себя потомков, Умархаджиевы, Абдулкадыровы и Яхьяевы проживают в п. Алда города Грозного.
шейх Мансур
Шейх Мансур родился в 1732 г. в бедной чеченской семье, в ауле Алды, расположенном недалеко от Грозного. Отец его назывался Шебессе. Настоящее же имя мальчика было Ушурма. Только впоследствии, вероятно, после начала его проповеди Священной Войны против русских, ему присвоен был его сторонниками и духовенством титул «Шейха Мансура», т.е. «Победоносного Шейха». Во всяком случае, он был уже в начале 1780-х гг. известен не только на Кавказе, но и во всем мусульманском мире, как таковой. Действительно, в 1784 г. в его доме появляется эмиссар турецкого коменданта Анапы Феррух Али-паши Кадиоглу Мехмет-ага, которому поручено было по приказу самого султана произвести подробное расследование на месте о личности и деятельности человека, именующего себя Шейхом Мансуром. Дело в том, что в то время существовало предсказание об «Имаме», по имени Мансур, который овладеет всем Востоком, свергнет османского султана-халифа и сам займет его трон.
Кадиоглу Мехмет-ага представил по начальству рапорт, где сообщалось, что он посетил дом «чеченца Мансура», в котором он не видел при нём «никого, кроме жены и детей и одного слуги». Как кажется, он является «инспирированным» (Богом), пишет далее Мехмет-ага. «В детстве пас он гусей, потом ягнят, а затем и овец. Сейчас же он говорит, что, “хотя я и темный (необразованный) человек, но считаю себя избранным призвать мусульманский мир (уммет) к покаянию. Я этим только и занят. Если у меня возникают сомнения в правильности моих слов, или вопрос является для меня неясным, то я обращаюсь к улемам (ученым теологам), прося их о их советах”.»
Шейх Мансур учился сначала в мечетской школе, а затем, будучи уже молодым человеком, отправился в Дагестан, чтобы закончить там своё духовное образование у самых известных теологов. Когда же он вернулся домой, то был избран муллой в родном ауле. Он постоянно работал над собой, стараясь пополнить свое образование. В этом он, вероятно, преуспел настолько, что считался впоследствии одним из ученейших арабистов.
Так как он сам был к тому же человеком глубоко верующим и чрезвычайно воздержанным в пище и образе жизни, то требовал он и от других того же самого. Он твердо верил в свое призвание распространять среди северокавказских племен мусульманскую веру, которая слабо еще развита была среди ингушей, осетин, кабардинцев и черкесов. Вместе с тем он проповедовал «священную войну» (джихад, или газават) против русских, которые не только систематически завоевывали на Кавказе одну территорию за другой, но еще и занимались распространением христианства среди осетин и кабардинцев. С этой последней целью создана была в Моздоке специальная организация миссионеров из русских и грузинских духовных лиц. Миссия эта располагала крупными денежными средствами для оказания материальной помощи тем лицам, которые соглашались принять крещение. Кроме того, русское правительство раздавало таким лицам крупные земельные наделы и предоставляло им доходные должности в местной администрации, производило в военные чины, назначало жалования, пенсии и т.д. Привлечение на свою сторону влиятельных лиц при помощи разных материальных благ возведено было именно при Екатерине II в систему. К этой категории сторонников России относились большинство дагестанских ханов, в том числе и тарковские шамхалы, а также часть кабардинских и черкесских князей. Так, например, императрица писала в грамоте от 17 августа 1771 года на имя командующего русскими войсками на Северном Кавказе генерала графа де Медема: «Нужно необходимо, дабы в Кабарде всегда две равносильные партии находились и чтобы кабардинцы привыкли иметь у себя пристава российского».
Те же методы divide et impera, т. е. «разделяй и властвуй» и морального разложения применялись также и среди других племен, вплоть до дагестанцев и чеченцев.
Видя всё это, Шейх Мансур, решил выступить не только против русского империализма, не брезговавшего ничем для достижения своих целей, но и против раздоров между северокавказскими народами. Самым подходящим для этого средством он считал укрепление среди них устоев ислама.
Прежде всего, он начал уверять своих сородичей в том, что пророк Мухаммед(САС) дважды явился к нему и приказал начать войну против русских, а также очищать нравы верующих частыми постами, молитвой и добрыми делами. Призывы его вернуться на «прямую (правильную) богоугодную дорогу» возымели огромное действие. Действительно, чеченский народ прекратил взаимную вражду и искоренил воровство и прочие преступления в своей среде. Нравственность народа была во время Шейха Мансура так высока, что совсем не слышно было больше о разбоях и кражах и что даже потерянные случайно вещи вывешивались вдоль больших дорог на высоких жердях с тем, чтобы найти таким образом их собственников.
Свои письма и воззвания Шейх Мансур снабжал печатью и надписями, заимствованными из Корана. «Ve aiddu Lehum mesteta tüm kuvvetin…», «Innehu min imamil Mansur ve innehu Bismillahir rahmanir rahim…», т. е. – «Будем бороться с неприятелем, пока хватит наших сил», «Письмо это исходит от Имама Мансура во имя Бога милостивого и милосердного». Во всех этих обращениях он неизменно повторял, что получил приказ от Пророка «звать на прямую дорогу грешных и заблуждающихся», а также «поднять согласно воле Аллаха знамя свободы для исполнения каждым святого долга».
Неизвестно, когда именно Шейх Мансур был признан большинством северокавказских народов имамом. Известно, однако, что чеченцы на общем собрании в ауле Алды избрали его еще до 1784 своим имамом, т. к. уже в названном году к Шейху Мансуру приезжал, как нами упомянуто выше, эмиссар турецкого коменданта Анапы Феррух Али-паши Кадиоглу Мехмет-ага. В том же году Шейх Мансур выслал в Анапу для установления более тесной связи с турками своего родственника Булат-Хана (Пулод-Хана). Из Анапы этот последний отправился в сопровождении Кадиоглу Мехмет-ага, в Истанбул. Непременное желание Шейха Мансура связаться таким образом с турецким правительством, обходя Ферруха Али-пашу, этому последнему не совсем понравилось. Но делать было нечего. Миссия Булат-Хана имела большой успех. Сам великий визирь вел с ним переговоры и обещал оказать Шейху Мансуру возможную помощь. С этого времени Шейх Мансур стал известен во всей огромной Османской Империи. Один из турецких улемов (ученых теологов) Сеид Халил отправился даже (из города Аинтапа вместе с 200 своих студентов) в Дагестан и Чечню, чтобы встретиться с Шейхом Мансуром.
Уже в указанном году Шейх Мансур совершает ряд нападений на русскую укрепленную линию вдоль Терека, осаждает Кизляр и пробует вторгнуться в Кабарду. Встретив, однако, под Татартупом решительное сопротивление со стороны русских, которыми командовал полковник Нагель, он был принужден вернуться в Чечню.
В следующем 1785 г. Шейх Мансур готовился предпринять поход к карабулакам (орштхой), выселенным впоследствии (1865 г.) принудительно в Турцию, и к ингушам и напасть на только недавно заложенную русскими на месте ингушского аула Заур крепость Владикавказскую. Так как в случае удачи этого похода сообщение между Северным и Южным Кавказом по Военно-Грузинской дороге могло бы быть прервано, то русские военные власти решили принять экстренные меры к подавлению в корне движения Шейха Мансура. С этой целью опубликована была сначала прокламация к чеченцам и кумыкам о «лживости» Шейха Мансура и усилена Моздокская укрепленная линия. Затем 4 июля 1785 г. выступил из Наурской станицы русский отряд под командой полковника Пиери (Астраханский полк и артиллерия, батальон егерей, две роты Томского полка и сотня терских казаков) с заданием занять и сжечь аул Алды, бывший тогда штаб-квартирой Шейха Мансура. Вместе с тем другой отряд – генерала Шемякина – придвинулся к аулу Амир-Хан, а Московский пехотный полк отправлен был к укреплению Григориополису.
Отряд полковника Пиери добрался до аула Алды и после жестокого боя на улицах и в домах, боя, в котором приняли участие со стороны чеченцев не только мужчины, но и женщины, занял и сжег его. Однако во время отступления русский отряд подвергся в окрестных лесах неожиданному нападению со стороны чеченцев во главе с самим Шейхом Мансуром и был почти полностью разгромлен. Среди многочисленных павших находились полковник Пиери и майор Комаровский.
После такого крупного успеха влияние и слава Шейха Мансура поднялась не только среди чеченцев, но и среди соседних горских народов: кабардинцы, которые еще недавно подчинились было русскому оружию, заволновались снова. Вся Чечня признала Шейха Мансура своим вождем. Новый имам, перед которым открылись новые возможности, поспешил использовать свой успех и начал рассылать всюду своих эмиссаров. Они появились прежде всего среди ингушей и осетин. Шейх Мансур призывал их к принятию ислама. Часть ингушей перешла действительно в мусульманство, осетины же отказались.
Скоро под знамена Шейха Мансура начали стекаться жители Дагестана, Кабарды и Кубани. Таким образом достигнуто было, может быть, в первый раз в истории Северного Кавказа полное единение всех горских племен под водительством общего главы – Шейха Мансура. Последний мог уже теперь надеяться выступить широким фронтом против русских с целью изгнать их из всего Северного Кавказа. Уже 26 июля того же 1785 г. Шейх Мансур появляется в Малой Кабарде, где князь Дол примыкает к нему. Оба осаждают Григориополис (31 июля).
В Большой же Кабарде в то время существовали 3 партии: 1. сторонники шейха Мансура, 2. партия Мисоста Бамматова, скрыто сочувствовавшая ему же, и 3. князья Кассаевы и Хамурзины, сочувствовавшие русским. Однако и эта последняя партия принуждена была силой обстоятельств примкнуть впоследствии к Шейху Мансуру.
Воспрянули духом и кубанские черкесы. Объединенные отряды черкесов и кабардинцев бросались на русские крепости и казачьи станицы, как например, Константиногорск, Нино и Георгиевск, проникали далеко на север, до и за реку Маныч, названную за это впоследствии (во время второй русско-турецкой войны 1787-1791, когда сам Шейх Мансур появился на Кубани во главе сильного отряда чечено-дагестанцев и начал снова производить набеги на русские поселения) «линией Мансура».
В начале августа 1785 г. большая часть кумыков и так называемых «аксаевских владетелей» присоединились к Шейху Мансуру. Также и кумыки из шамхальства Тарковского и другие племена примкнули к имаму. Сын одного из владетелей Эндери (названного русскими Андреево), Чапалов, перешел к Шейху Мансуру в то время, как его отец Муртузали вел дружбу с русскими.
20-21 августа 1785 г. Шейх Мансур снова атаковал Кизляр. Этот город защищали, кроме пехоты, ещё терские и гребенские казаки, в общей сложности 2 500 русских. Защита ретраншемента , прикрывавшего Кизляр, поручена была ренегату князю Бековичу-Черкасскому, сверх того, Томский полк стоял сзади. 20 августа Шейх Мансур атаковал, но безуспешно, ретрашемент, а 21 августа – Томский полк. Горцам удалось только на время проникнуть в сады и сжечь разбросанные вокруг Кизляра дома и другие хозяйственные постройки.
В конце октября 1785 г. русские сами перешли в наступление. Из Моздока выступил отряд полковника Нагеля, чтобы помешать Шейху Мансуру проникнуть в Кабарду. Первое столкновение произошло 30 октября возле Григориополиса (на границе Кабарды). Полковник Нагель был наголову разбит. 2 ноября Шейх Мансур снова бросился на отряд Нагеля. Справа гарцевали лихие наездники Кабарды, имея во главе князя Дола, с тыла надвигались кумыки и тавлинцы (аварцы) под командой самого Шейха Мансура, а слева главная его сила, состоявшая из чеченцев. Разбитый после нескольких сражений отряд Нагеля вынужден был отступить к Моздоку и просить помощи у главнокомандующего русскими войсками графа Павла Потемкина (троюродного брата известного временщика и любимца Екатерины II, князя Григория Потемкина). Этот последний начал тогда одаривать щедрыми подарками некоторых кабардинский князей и владельца Эндери Муртузали, стремясь удержать их таким способом от перехода к Шейху Мансуру.
Несмотря на все эти неудачи, русские открыли (17 января 1786 г.) кавказское наместничество во главе с только что упомянутым графом Павлом Потемкиным.
С этим событием совпало и значительное усиление русских вооруженных сил на Северном Кавказе. Вследствие этого Шейх Мансур приостановил в течение почти всего 1786 г. свои набеги против русских и стал готовиться к будущим военным действиям. Тем временем князь Дол, будучи окружен русскими силами, покорился. Покорились также аксаевцы и жители Эндери.
В начале июня 1787 г. Шейх Мансур появляется при поддержке черкесского князя Казы-Гирея снова на Кубани. Вслед за тем приехал к нему новый посланный анапского паши Ферруха Али и пригласил его в Анапу. Турки обещали Шейху Мансуру оружие, главным образом пушки и снаряды к ним. На Кубани его авторитет и положение чрезвычайно окрепли. Нападения его на новую Кавказскую губернию (часть наместничества) и даже на Астраханскую губернию обнимали уезды Екатериноградский, Кизлярский, Ставропольский, Астраханский, Красноярский, Моздокский, Георгиевский, Александровский, Енотаевский и Черноярский. Набеги были так успешны, что князь Потемкин думал даже отодвинуть российскую границу назад на север. Он писал в самом деле графу Павлу Потемкину (от 19 августа 1787 г.): «Всегдашнее подвержение поселенцев в губернии Кавказской набегам закубанцев (черкесов) довольно доказывает, особливо же в теперешних обстоятельствах, что рано они там поселены. Кажется, нужно будет ближайших к границам подать назад, дабы их обезопасить и лишить корысти закубанцев, которых наши селения приманивают».
Одновременно и граф Павел Потемкин доносил своему светлейшему брату, что в «Закубани влияние Имама Мансура усиливается». Поэтому князь Григорий Потемкин решил снова усилить войска на Северном Кавказе и создать там два корпуса: кубанский, под начальством генерал-аншефа Текелли, и кавказский, под командой генерал-поручика Павла Потемкина. Последний корпус действовал между «Бештовыми горами и Кум-горою». Отдельные отряды должны были охранять пространства от Кизляра до Моздока и от Моздока до станицы Павловской. Даже на реке Егорлыке было построено специальное укрепление.
Вместе с тем князь Потемкин предлагал кабардинцам принять на стороне русских участие в борьбе против Шейха Мансура, «обещая за это чины и жалование, сохранить религию и обычаи, не снимать шапок в присутствии Её Величества (императрицы Екатерины II). Всех депутатов кабардинских, собранных для сообщения указанных выгод, князь Потемкин одарил щедро подарками» (Н. Дубровин, История владычества русских на Кавказе. Том второй. С.-Петербург, 1886 г.).
Тот же автор сообщает далее, что «несмотря на все, князь Потемкин кабардинцам не верил». Чтобы изолировать их от непосредственных сношений с чеченцами и ингушами, он «охотно согласился на просьбу осетин-дигорцев принять их в подданство России и построить крепость у Татартупа». «А по множеству осетинского народа, – доносил генерал-поручик П. Потемкин князю Таврическому, т. е. Гр. Потемкину, от 9 апреля 1787 г., – уповательно, что со временем великое число выселится их (осетин) на линию и сие выселение тем полезнее будет, что они все желают быть христианами и весьма будут верны».
Вслед за тем русские интриговали и в Дагестане, где им удалось при помощи богатых подарков привлечь на свою сторону шамхала Тарковского и некоторых других «владельцев».
Тем временем приближалась вторая война России с Турцией. Она началась 9 сентября 1787 г. Причинами, способствовавшими ее возникновению, были, с одной стороны, насильственное присоединение в 1783 г. к России Крыма, в нарушение русско-турецкого трактата в Кучук-Кайнарджи (1774 г.), а с другой, путешествие Екатерины II в Крым в 1787 г. По этому случаю выстроены были там триумфальные арки с провокационной по отношению к Турции надписью: «Отсюда дорога ведет в Царьград». Действительно, Екатерина II не скрывала своего замысла утвердиться на берегах Босфора и воссоздать Византийскую империю под владычеством своего внука – великого князя Константина, названного намеренно так в честь последнего византийского императора, погибшего в 1453 г. во время взятия турками Константинополя.
20 сентября 1787 г. генерал-поручик Павел Потемкин во главе 7.988 солдат с 35 орудиями переправился через Кубань, чтобы сразиться с Шейхом Мансуром, собравшим, по русским сведениям, 8.000 человек между Урупом и Лабой. Однако, уже 25 сентября П. Потемкин бежал со своими войсками, будучи преследуемым по пятам черкесами, из которых многие не имели даже ружей, а были вооружены только луками и стрелами. За это поражение П. Потемкин был отозван и заменен в начале октября генерал-аншефом Текелли, которому подчинены были одновременно и Кубанский, и Кавказский корпуса. Первым из них командовал барон Розен.
14 октября Текелли перешел Кубань. Ему приказано было князем Гр. Потемкиным оставаться там до тех пор, пока «надобность будет требовать – истреблять огнем и мечом неприятеля и его селения и приводя в несостояние покуситься когда-либо на границы России».
Однако после нескольких стычек с Шейхом Мансуром на Большом Зеленчуке и на Урупе отряд Текелли вернулся из экспедиции уже 2 ноября, не достигнув намеченной цели. Так закончился 1787 г.
К этому году относится, между прочим, и попытка Шейха Мансура поднять крымских и волжских татар против России. С этой целью посланы были им эмиссары как в Крым, так и на Волгу, снабженные соответствующими воззваниями с призывом к совершению трехдневных постов, жертвоприношений, в мечетях – публичных молитв, чтобы приготовиться таким образом к «священной войне» против «неверных», т. е. русских. Обращение это не имело, однако, никаких последствий на Волге, т.к. глава тамошних татар Муфтий Мехмет-Джан, бывший одновременно председателем Оренбургского Духовного Управления (созданного именно в царствование Екатерины II), выступил публично по требованию русских властей против Шейха Мансура, называя его «лжепророком».
Иначе отнеслись к Шейху Мансуру крымские татары, покоренные русскими всего лишь четыре года назад перед тем и подвергавшиеся со стороны новых хозяев края всевозможным преследованиям, вплоть до принудительного выселения почти ¾ части общего населения Крыма в Турцию.
Так как попытка Шейха Мансура вызвать восстание в Крыму с тем, чтобы отвлечь внимание и силы русских от Северного Кавказа, совершенно неизвестна историкам второй русско-турецкой войны, то считаем необходимым остановиться на ней несколько подробнее. Для этого мы воспользуемся редкой книжкой пера польского татарина Аслана Кричинского, под заглавием «Очерки русской политики на окраинах». Баку 1919 г.
Сочинение это содержит ряд архивных документов, найденных автором в канцелярии крымского губернатора сейчас же после революции 1917 г. Из этих документов выясняется, что Шейх Мансур послал в конце 1787 г. своего эмиссара в Крым. Под влиянием последнего жители этих деревень Перекопского и Евпаторийского уездов производили специальные моления в мечетях и постились в течение трёх дней, а также совершали «религиозные жертвоприношения, закалывая баранов, коров и другую скотину».
Так как обряды эти совершались, по мнению русской администрации, «не в срок, установленный Магометом», то в этом обстоятельстве усмотрены были «государственная измена», «нарушение верноподданической присяги», «вредное предприятие между мусульманским духовенством», «коварные замыслы мулл» и пр. В связи с этим произведен был «целый ряд арестов среди “зачинщиков” и “лиц, виновных в распространении крамолы”», главным же образом «мулл, имамов, муфтиев, хаджей, книжников и старейшин». Одновременно начались розыски «заперекопского киргиза Гаджи Мустафы», а «также Шейха Мансура, который якобы прибыл в Крым из-за Кубани».
В народе ходили слухи о том, что «моления были предписаны Шейхом Мансуром и что подобные же моления совершаются и в Мекке». Из единичных показаний явствовало, что «моления, пост и жертвоприношения совершались ради торжества меча мусульманского» и «гибели державы российской».
Хотя мы и не располагаем сведениями из других источников, подтверждающими «моления в Мекке», совершенные по желанию или по предписанию Шейха Мансура, одно, однако, ясно, что последний сумел популяризировать свою борьбу против российского империализма на всем мусульманском Востоке. Слава его в мире Ислама была действительно так велика, что мир этот видел в нем величайшего поборника веры вообще и свободы мусульманских народов Северного Кавказа в частности…
В то же самое время русские батальоны, оберегавшие вассальную от России (1787 г.) Грузию от персидских набегов, были выведены из-за опасения, что Шейх Мансур сможет прервать сообщения русских с Закавказьем. Опасение это оказалось вполне правильным, т.к., действительно, русским пришлось уже в следующем 1788 г. оставить как Владикавказ, так и прочие укрепленные пункты по Военно-Грузинской дороге.
Чтобы отвлечь турецкие силы от Крыма, Текелли было приказано (в апреле 1788 г.) выступить против Анапы. Но наступление это состоялось только в сентябре. Пройдя через урочище Зана, 13 октября отряд Текелли подошел к Анапе. Он был, однако, вскоре отброшен объединенными силами черкесов и турок и вернулся поспешно на укрепленную линию, т.е. на свою исходную позицию.
Этим событием окончилась кампания 1788 г. Текелли был смещен за неудачу последней с должности главнокомандующего и на его место назначен граф Салтыков (в июне 1789 г.), который прибыл на свой пост уже в июле того же года. Однако он был вскоре отозван для перевода его на фронт против шведов. Временно же командовал русскими войсками на Северном Кавказе генерал-поручик Бибиков, который во главе 7.602 солдат 10 февраля 1790 г. переправился через Кубань и проник из земли махошевцев до реки Лабы, а оттуда двинулся в сторону темиргоевцев, а затем к Анапе. На этом пути черкесы ежедневно атаковали русских и наносили им крупные потери.
Встреченный под Анапой Баттал Хусейном-пашой, новым турецким комендантом этой крепости, назначенным вместо Феррух Али-паши, а также помощником коменданта Мустафой-пашой и Шейхом Мансуром, Бибиков принужден был отступить и прибыл 4 мая 1790 г. «в самом жалком состоянии в Григориополис». Армия была боса, солдаты без рубах и без всякой нижней и в беднейшей верхней одежде, которая вся сгнила и была изодрана. Больные опухли… Полки и артиллерия потеряли лошадей, и вообще весь корпус был крайне расстроен. Бибиков получил выговор и стал считаться «недостойным офицером» за то, «что подвергнул гибели стольких людей». Его отдали затем под суд.
Тем временем Баттал Хусейн-паша, несмотря на настояния Шейха Мансура, бездействовал и не использовал тяжелое положение русских для нанесения им решительного поражения. Такое его поведение вызвало негодование не только среди союзных туркам черкесов, но даже в Истанбуле. Султан прислал ему через специального гонца, Махмуда Хасеки-пашу, строгий приказ немедленно перейти в наступление. Несмотря на грубое обращение Баттала с черкесами, эти последние отдали в его распоряжение в течение 4-х часов 950 арб и лошадей для артиллерии.
Баттал-паша, выступивший 28 сентября 1790 г., показал себя плохим командиром и подвигался вперед очень медленно. Он заставлял ждать себя черкесов, которые под начальством Шейха Мансура шли впереди турецких войск. Он переправился, наконец, с небольшими регулярными войсками на правый берег Кубани, чтобы занять Георгиевскаю крепость. Встреча его с русскими войсками под командой генерала Германа состоялась на реке Тохтамыше, при горе того же имени 30 сентября. Баттал-паша, совершенно неожиданно для всех, сдался добровольно русским и тем самым способствовал поражению не только турок, но и черкесов.
Вскоре скончался граф Бальмен, и командующим Кубанским и Кавказскими корпусами был назначен в конце 1790 г. генерал-аншеф граф Гудович, прибывший в конце января 1791 г. на линию.
В Анапе командовал тогда бывший помощник Баттал-паши Мустафа-паша.
9 мая 1791 г. граф Гудович выступил из Темишбека, сделанного русскими опорным пунктом предстоящей операции, в Анапу, возведенную турками в 1781 г. крепость. Её защищали небольшой турецкий гарнизон и отряды Шейха Мансура, состоявшие из черкесов, чеченцев и ногайцев. Граф Гудович имел в своем распоряжении крупные силы: 15 батальонов пехоты, 3.000 егерей, 554 человек кавалерии, 2 казачьих полка и 50 орудий. Общее количество русского отряда превышало 12.000 человек.
Турецкий командир крепости Мустафа-паша после некоторого сопротивления хотел сдать Анапу, но этому воспротивился Шейх Мансур. Войска графа Гудовича беспокоили на флангах и в тылу черкесские отряды.
Анапа, однако, после штурма пала 22 июня 1791 г. На улицах произошли кровавые схватки, во время которых погибло значительное число мирных жителей. Часть же их, искавших спасения бегством и переполнявших лодки, утонула в море. В плен было взято 5.900 мужчин и 7.588 женщин. Эти сведения, заимствованные нами у Дубровина, свидетельствуют о том, что русские не пощадили и женщин. В плен попал и сам Шейх Мансур, будучи раненым. Он был душой обороны Анапы и сражался во главе своих людей, как лев. Урон русских был – 930 убитыми, 1.995 ранеными.
С падением Анапы находившиеся в Суджуке (Новороссийск) турки сожгли почти все дома, взорвали пороховые погреба и, оставив несколько орудий, сами бежали из крепости. 30 июня Суджук был занят русскими без боя. Разрушив пушки и укрепления, русский отряд вернулся в Анапу.
Граф Гудович подорвал в Анапе батареи, засыпав ров, колодцы, и выжег почти весь город. 10 июля русские войска оставили Анапу и 16 июля прибыли на линию.
Черкесам было объявлено от имени императрицы Екатерины II, что она освобождает их от подданства, «повелевая признавать их народами вольными и ни от кого независимыми».
В том же 1791 г. (29 декабря) был подписан между Турцией и Россией в Яссах мир. По этому трактату Анапа была возвращена Турции.
После окончания войны Россия снова приступила к увеличению числа укреплений на Северном Кавказе, а затем начала переселять туда донских и черноморских казаков.
Так закончилась эпопея Шейха Мансура, первого имама северокавказских народов. Но, несмотря на это, борьба этих народов против русского империализма продолжалась с малыми перерывами вплоть до 1864 г., т.е. в течение полных 80 лет.
Шейх Мансур был вывезен в С.-Петербург, где его заключили (15 октября 1791 г.) в Шлиссельбургскую крепость. В тюрьме этой с ним обращались, как с обыкновенным преступником, за то только, что он в течение семи лет вел героическую борьбу с наступающей Россией за свободу своей собственной родины. Императрица показывала его иногда, как диковинку, своим гостям после сытного обеда.
Чрезвычайный посол, высланный султаном в С.-Петербург вскоре после заключения мира в Яссах, Мустафа Расих-паша, потребовал от российского правительства освобождения вместе с турецкими военнопленными и Шейха Мансура. На это требование ему было заявлено, что Шейх Мансур чеченец, а не подданный Османской Империи, что он в течение многих лет «занимался разбоем на российской границе», что за это он заслужил смертную казнь, но был помилован. Находясь в тюрьме, он ранил своего стражника-солдата и в полиции он бросился с кинжалом на полицейских чинов, и т. д.
Шейх Мансур скончался 13 апреля 1794 г. Он похоронен был близ города. Так гласит рапорт коменданта Шлиссельбургской крепости полковника Колюбакина (Государственный архив, VII дело № 2777). В нем нет даже указания на совершение какого-либо религиозного обряда при похоронах, ни даже место, где был он предан земле.
Так угас в беде, в жгучей тоске по родине и свободе величайший поборник независимости Северного Кавказа. Его враги не сумели оказать должную его пламенному патриотизму и его высоким духовным и нравственным качествам честь.
Тем не менее, не угасла память о нём среди северокавказских народов, в особенности в родном ему чеченском народе, над которым ровно 150 лет спустя кремлевские палачи совершили варварское убийство.
Ретраншемент (франц.) – фортификационное сооружение, расположенное позади какой-либо главной позиции обороняющихся. – Сост.
Вассан-Гирей Джабагиев
Джабагиев В.-Г.И. Свободный Кавказ. Статьи и выступления. (1951-1956 гг.). – Назрань-Москва: Ингушский «Мемориал», 2007 г. – 96 с.
Составители сборника: Берснак Джабраилович Газиков, Марьям Джемалдиновна Яндиева
Движение горцев Северного Кавказа в конце XVIII в. под руководством шейха Мансура и сама его личность весьма неоднозначно оцениваются в историографии. Известный военный историк Н.Ф. Дубровин называл Мансура «лжепророком». Г. Прозрителев высказал мнение, что по своему происхождению Мансур был итальянцем. Однако это мнение не находит своего подтверждения в исторических источниках. Известно, что Мансур был чеченцем по своему происхождению.
Один из первых советских историков – марксистов М.Н. Покровский весьма положительно оценивал деятельность Мансура: «Это был первый кавказский революционер, - писал он, характеризуя шейха, - которому пришлось умереть на далеком севере (его сослали в Соловецкий монастырь)». Впоследствии, под влиянием работы М. Багирова «К вопросу о характере движения мюридизма и Шамиля» советские историки пересмотрели свое отношение к национальным движениям вообще и к восстанию под руководством шейха Мансура в частности. Так, Н.А. Смирнов безосновательно утверждал, что движение, возглавлявшееся Мансуром, было инспирировано султанской Турцией. Значительный вклад в исследование поставленной проблемы внес Ш.Б. Ахмадов. Он показал, что движение горцев Северного Кавказа под руководством Мансура не было инспирировано извне, а выросло на местной социально-экономической почве . Своим острием оно было направлено против политики царизма. Это концепция была поддержана участниками международной научной конференции «Шейх Мансур и освободительная борьба народов Северного Кавказа в последней трети XVIII в.», состоявшейся в 1992 г. в г. Грозном. Нам представляется, что движение под руководством шейха Мансура было своеобразной реакцией на колониальную политику российского царизма, приступившего к завоеванию Северного Кавказа вооруженным путем.
Следует согласиться с Я.А. Гординым, который утверждает, что существование царского плана прорыва в привело к столкновению с горцами. По его словам «…грандиозный план прорыва в Индию через Каспий неизбежно увязывал в один узел взаимоотношения России с Грузией и Кавказом». При этом «именно эта, Петром заложенная традиция взаимоотношений подготовила движение шейха Мансура, ставшее подлинным прологом классического периода ». Далее Я.А. Гордин пи- шет, что «…расширение империи на восток, мечта о прорыве в Индию была одной из на- вязчивых идей Екатерины». К схожим выводам пришел В.И. Лесин, который считает: «…«священная» война правоверных против православных началась по воле самих горцев, все более терявших независимость по мере продвижения русских в Грузию после подписания Георгиевского трактата». Шейха Мансура В.И. Лесин ставит в один ряд с Е. Пугачевым. Французский историк А. Беннигсен также подчеркивал, что восстание под руководством Мансура было вызвано активизацией наступательной политики Российской империи на Северном Кавказе. И действительно, вторая половина XVIII в. явилась важным периодом в политической истории Кавказа. Это было время перелома в ходе многовековой борьбы между Россией и Турцией за господство в Северном Причерноморье в пользу первой и перехода российского царизма к широкому колониальному наступлению на Кавказе.
Весьма важные последствия для внешнеполитического положения Северного Кавказа имели результаты русско-турецкой войны 1768- 1774 гг. Эта война закончилась вну- шительной победой Российской империи. Завершивший войну Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 г. значительно укрепил позиции царизма на Черном море и Кавказе. Это позволило царскому правительству активизировать свою северокавказскую политику. Серьезные последствия имело оформление присоединения Кабарды к России. По условиям 21 статьи Кючук-Кайнарджийского договора, решение вопроса о статусе Большой и Малой Кабарды было предоставлено «на волю хана крымского, с советом его и старшинами татарскими». Между тем по русско- крымскому договору 1772 г. хан уже признал Кабарду составной частью России, и вопрос считался решенным в пользу царского правительства. отказались от нового статуса. С 1774 г. и до конца первой четверти XIX века Кабарда вела упорную борьбу против притязаний царизма.
Царское правительство, опираясь на Кючук- Кайнарджирский договор, развернуло активные действия на Северном Кавказе. В 1777 г. началось строительство укреплений . В 1783 г. был провозглашен царский манифест о присоединении Крыма, Тамани и Кубанского правобережья к России. После присоединения Крыма на первый план во внешней политике царизма на южном направлении был выдвинут кавказский вопрос. В 1786 г. было образовано Кавказское наместничество. Утверждение господства царизма на Северном Кавказе, захват земель горцев вызвали острое недовольство .
Движение под руководством Мансура, направленное против завоевательной политики царизма, началось в 1785 г. Первоначально оно вспыхнуло в Чечне. Как указывалось выше, возглавил движение Ушурма, житель чеченского селения Алды. Он вошел в историю под именем шейха Мансура . Для объединения сил горцев Ушурма использовал идеологию . Впервые со своей религиозной проповедью он выступил в марте 1785 г. Царская администрация с тревогой наблюдала за действиями Ушурмы. Было принято решение подавить движение в самом зародыше. В 1785. г. против отрядов Ушурмы были отправлены войска под командованием полковника Пиери. Царский отряд сжег селение Алды. Однако на обратном пути отряд Пиери был разгромлен в горном ущелье.
Авторитет Ушурмы возрос. Он был провозглашен имамом Чечни и Дагестана , а также наречен именем Мансур («победитель»). Подробное рассмотрение действий шейха Мансура на Северо-Восточном Кавказе не является предметом изучения в рамках статьи, однако необходимо отметить, что летом 1785 г. во главе отряда вооруженных горцев он попытался взять крепость Кизляр, но не имел успеха. Осенью того же года Мансур двинулся в Кабарду, но потерпел там пора- жение от царских войск. В 1786 г. действия шейха на Центральном Кавказе были также безуспешны. Между тем шейх Мансур держал в поле своего зрения и Западную Черкесию.
По материалам турецких архивов, его эмиссары проникли на Кубань в 1784 г., то есть ещё до начала его проповеднической деятельности в Чечне. Когда в 1785 г. началось движение Мансура, представители выразили ему свою поддержку. Это также подтверждается документами турецких архивов, обнаруженными французским исследователем А. Беннигсеном. Так, в одном из писем знатного адыга Великому Везиру Османской империи сообщалось: «Мой властелин, если ты спрашиваешь новости о Мансуре, то они хорошие. Если ты спрашиваешь новости о скверных неверных, одно наше единственное дело - сражаться с ними. Число наших воинов невелико, но мы сражаемся каждый день и ежечасно».
В этот период западные адыги формально, согласно русско-турецким соглашениям, считались подвластными . На самом деле они были политически независимы. Утверждение царизма на Правобережной Кубани вызвало недовольство у многих представителей адыгов. Под натиском А.В. Суворова адыги-жанеевцы оставили в 1778 г. свои земли по правому берегу реки Кубани. Недовольные этим, адыги неоднократно нападали на суворовские военные укрепления. В июне 1786 г. заку- банские горцы приглашали Ушурму (шейха Мансура) к себе, а сами в составе трех тысяч человек атаковали .
В ноябре, согласно данным П.Г. Буткова, закубанцы разбили три полка донских казаков. Учитывая сложившуюся обстановку, летом 1787 г. шейх Мансур перебрался в Закубанье. У имама установились связи с представителями Османской империи. Исходя из того, что Мансур поддерживал определенные отношения с турками, некоторые исследователи делают поспешные выводы и утверждают, что «движение Мансура было организовано Турцией, помогавшей ему всеми средствами. Планы шейха Мансура, по существу, были планами турецкого правительства». Однако документальные материалы говорят о другом.
В 1785–1786 гг., до начала новой русско-турецкой войны, Турция отрицательно относилась к деятельности Мансура по укреплению независимости , ибо это противоречило планам утверждения своего владычества в крае. Так, комендант турецкой крепости Суджук-кала Биганзаде Али-Паша в рапорте Великому Везиру от 28 ноября 1785 г. выражал свое беспокойство поведе- нием имама Мансура и выразил опасение, что его действия могут обострить русско- турецкие отношения. Турецкие власти также опасались «мятежного» характера восстания под руководством Мансура. Исходя из фактов, Т.М. Феофилактова, говоря о начальном этапе движения горцев, вполне обоснованно подчеркивает: «Движение горцев возникло как национальное, шейх действовал самостоятельно и отклонил предложения турок о совместном сотрудничестве в борьбе против России». С этим выводом согласуется мнение В.И. Лесина: «…следует признать, что «свя- щенная война» горцев против «неверных» русских отнюдь не была следствием интриг Порты».
Между тем, с началом русско-турецкой войны 1787 - 1791 гг., политическая и военная обстановка на Северо-Западном Кавказе обострилась. Черкесия явилась одним из театров этой войны. В этих условиях Мансур решает вступить в союз с Турцией. Ещё раз подчеркнем при этом, что шейх отнюдь не был турецким ставленником. К союзу с османами его вынуждала тяжелая борьба с царскими войсками. В сентябре 1787 г. имам Мансур во главе 8-тысячного войска, состоявшего из черкесов и закубанских , расположился между реками Уруп и Лаба. Царское командование решает разгромить горцев и ногайцев. 20 сентября 1787 г. 8-тысячный отряд царских войск под командованием генерала П.С. Потемкина переправился через реку Кубань и предпринял энергичное наступление. С 20 по 22 сентября состоялись столкновения войск Потемкина и Мансура. Потерпев поражение, имам отступил.
В октябре 1787 года царские войска вновь были двинуты против Мансура. На этот раз отряд под командованием П.А. Текелли нанес серьезное поражение адыгам и ногайцам в районе рек Большой и Малый Зеленчук. Не удовлетворившись этим, Текелли двинулся в земли бесленеевцев и темиргоевцев и варварски истреблял их жилища. После этих событий Мансур вынужден был оставить горы и уйти в Анапу. Активного участия в военных действиях он уже не принимал вплоть до 1791 г. Если роль шейха Мансура в военных действиях на Северо-Западном Кавказе была невелика, то его религиозная и политическая деятельность в Западной Черкесии оставила заметный след. Недаром впоследствии, в 1843 г., начальник Черноморской береговой линии генерал А.И. Будберг отмечал: «В 1791 году, чеченский пастух Шейх Мансур сделал то, чего не сумел сделать в настоящее время.
Но тогдашнее восстание закубанцев подавлено экспедициею Гудовича, и кончено взятием Анапы…». В политической сфере шейх Мансур выдвинул идею объединения горцев в борьбе против царизма . Лозунг этот был актуален, но не был осуществим в реальных усло- виях конца XVIII в. Другое дело, что идеи Мансура не пропали, они получили развитие и в теории и на практике в следующем, XIX в. Недаром исследователи поставленной проблемы единодушно считают шейха Мансура предшественником имамов и . И на Северо-Западном Кавказе были, попытки претворения в жизнь идей развития государственности, выдвинутых Мансуром.
Другим важным направлением деятельности шейха в Черкесии являлось распространение им шариата и укрепление позиций ислама в целом. Религиозная программа Мансура состояла из трех пунктов: а) возвращение к первоначальному исламу с присущим ему аскетизмом и нравственным очищением; б) борьба против адатов и внедрение шариата; в) ведение газавата («священной войны») против неверных и против царизма. Следует согласиться с А. Беннигсеном, который писал, что в Черкесии «проповеди шейха Мансура, понятные и простые, обращенные главным образом к крестьянам, способствовали превращению их в мусульман, стойко привязанных к религии… Насаждение ислама среди населения Северо-Западного Кавказа, самая трудная работа шейха Мансура». В одном из писем, обращенном к горцам Северного Кавказа, Мансур писал: «Мы пренебрегали законами бога. Подчинимся его законам, отбросим все, что он нам запретил и подготовим себя к битве (газават)».
В контексте изучаемой проблематики необходимо обратиться к вопросу распространения ислама в Черкесии. Ислам начинает проникать в Черкесию в XIV в. из . Процесс его распространения среди растянулся почти на 500 лет. Характерной особенностью духовного мировоззрения адыгов являлся религиозный синкретизм, т.е. есть сосуществование язычества, христианства и ислама. В XVI - XVIII вв. адыги считались полухристианами-полумусульманами. В течение XVIII в. позиции ислама в Черкесии постепенно упрочиваются. А.П. Новосельцев совершенно справедливо отмечал, что «…массовая исламизация адыгов, чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев, а также отчасти осетин наблюдается лишь с конца XVIII в., когда принятие ислама стало формой борьбы горских народов против самодержавия. В этих условиях ислам, который в XVI - XVII вв. рассматривался как религия враждебных горцам Крыма и Османской империи, постепенно стал идеологическим знаменем в борьбе против захватнической политики царизма». Деятельность шейха Мансура способствовала дальнейшему распространению ислама среди адыгов. Однако следует оговориться, что процесс исламизации гор-ных адыгов продолжался вплоть до окончания в 60-х годах XIX в. Жизнь шейха Мансура завершилась трагически. Он попал в плен к русским в 1791 г., когда войска под командованием И.В. Гудовича взяли штурмом турецкую крепость Анапу. Мансур был заключен в Шлиссельбургскую крепость, где и умер в апреле 1794 г.
©сайт
создано на основе открытых данных в интернете
