Грузия добровольно вошла в состав российской империи. Присоединение Грузии к Российской империи. Некоторые факты. Последние годы российского правления

Всем известна советская версия присоединения Грузии (1) к России: в таком-то году свершилась вековая мечта грузинского народа – он побратался с народом российским. Этот путь грузинский народ выбрал добровольно и с радостью, ведь теперь он мог не опасаться агрессивных соседей, и вообще на него немедленно «сошла божья благодать». Полной идиллии немного мешала капиталистическая эксплуатация трудящихся, которая прекратилась с приходом советской власти.

Эта версия не подвергалась сомнению во времена СССР, она до сих пор очень популярна на бывших территориях Союза
Но времена меняются. Доступными становятся новые источники информации, связанные с теми событиями, появляются вопросы и сомнения.
Например, если Грузия добровольно вошла в состав России, то почему российский император Александр I относился к включению грузинских земель в состав Российской Империи, как к воровству, называя это «несправедливым присвоением чужой земли» (2)?

Или почему историки царской России называли действия Российской империи в Грузии «оккупацией» и «инкорпорацией» (3)? Разве так поступают с братьями?
И, наконец, как относиться к словам выдающегося русского философа и историка Георгия Петровича Федотова: «Мы заучили с детства о мирном присоединении Грузии, но мало кто знает, каким вероломством и каким унижением для Грузии Россия отплатила за её добровольное присоединение». (4)
Теперь, когда становятся известны новые обстоятельства тех событий, появляется возможность взглянуть по-новому на всю историю Присоединения.
18-й век стал решающим для судьбы грузинской государственности. В начале этого века Грузия была расколота на три царства: Картлийское, Кахетинское и Имеретинское и несколько других территорий, в основном княжеств. Но сохранение во главе грузинских царств древней царской династии Багратионов давало надежду на возрождение и объединение Грузии.
Установившееся в эти годы относительное военное затишье позволило жителям грузинских земель заняться восстановлением мирной жизни. Столица Картлийского царства Тбилиси превратилась в экономический и культурный центр региона.
Определённые надежды на помощь и защиту возлагали грузины и на единоверную Россию.
Грузинские политики, учёные, знать, торговцы часто приезжали в Москву по делам или ища убежище. С конца 17-го века в Подмосковье имелось грузинское поселение, работала грузинская типография.
В 1721-м году российский царь Пётр I начал готовить военный поход, названный впоследствии Персидским. По мнению Петра, для успешности похода необходимо было заручиться поддержкой картлийского царя Вахтанга VI, находившегося в вассальной зависимости от Персии.

Пётр был крайне заинтересован в помощи грузинского царя, ведь грузинские войска славились своими высокими боевыми качествами. По мнению астраханского генерал-губернатора Волынцева, «во всей Персии лучшие войска – грузинские, против которых персидская кавалерия никогда стоять не будет, хотя бы она и имела тройное численное превосходство» (5).
По взаимно согласованному плану российские войска должны были через Дербент войти в Закавказье, там объединиться с грузинским и армянским войском и после совместных боевых действий распространить в Закавказье российское влияние. Конкретно на территории Грузии во всех ключевых городах должны были встать российские военные гарнизоны (6).
Помощь православной России сулила Грузии обуздание внешних и внутренних врагов и наступление мирных счастливых времён.
Вахтанг с готовностью принял предложение Петра.
23 августа 1722-го года российские войска под командованием Петра I триумфально и без сопротивления вступили в Дербент.
В то же время 30-ти тысячное войско Вахтанга VI вступило в Карабах, выбило из него лезгин и овладело Гянджой. Затем Вахтанг получил подкрепление - подошла 8-ми тысячная армия под командованием армянского католикоса (7).
В Гяндже, согласно совместному плану, Вахтанг стал дожидаться сигнала от Петра, чтобы двинуться на соединение с русской армией.
Но шло время, а вестей от Петра всё не было.
4-го октября Вахтанг отправляет Петру письмо, в котором сообщает, что приказ Петра о походе в Карабах и войне против лезгин успешно выполнен. Далее Вахтанг осторожно замечает, что «мы уже вышли бы до сих пор из Ширвана, но нас задерживает то, что мы не получили Ваших приказаний» и что именно сейчас «медлить не нужно» (8).
В письме, отправленном в тот же день астраханскому губернатору Волынскому, Вахтанг выражается менее дипломатично: «сколько уже времени прошло с тех пор, как мы прибыли сюда в Карабах и стоим здесь в ожидании известий от счастливого Государя. Снова отправляем мы вам письмо, в котором изъявляем надежду нашу на то, что Государь вскоре пожалует нам известия об себе.» (9)
В исследовании И.В.Куркина сообщается, что ещё 3 августа Пётр отправил Вахтангу письмо, в котором предлагал осуществить соединение русской и грузинской армий «между Дербени и Баку». Но письмо до адресата не дошло (10). И хорошо, что не дошло, потому что петровские планы очень быстро изменились, и дальше Дербента российские войска не двинулись. А очень скоро основные российские силы вообще прекратили военную операцию и из Дербента отступили.
Причиной, заставившей Петра I отказаться от продолжения Персидского похода, стала неподготовленность российской армии. Ненадёжными оказались российские корабли, подвозившие провиант – многие из них дали течь во время штормов. Не выдерживали непривычного климата и заболевали российские солдаты. Гибли от недостатка фуража и жары лошади.
В результате всего этого 6 сентября 1722 года российская армия повернула обратно (11).
А грузино-армянское войско ещё два месяца оставалось в Гяндже в ожидании императорского ответа (12).
Об отказе русских от Персидского похода грузинам сообщил подпоручик Иван Толстой. По свидетельству историка Соловьёва первым, кто узнал эту новость, был сын Вахтанга VI Вахушти: «Вахушт пришёл в ужас, когда узнал о возвращении императора из Дербента в Астрахань, и Толстой ничем не мог его успокоить; Вахушт представлял всю опасность, в какой находится Грузия: Эрзерумский паша, по указу султана, уже в другой раз присылал с угрозами, что если Грузины не поддадутся Порте, то земля их будет разорена. Вахушт упросил Толстого молчать о возвращении императора, чтобы народ не пришёл в отчаяние» (13).
Конечно же, долго сохранять в тайне отступление русских войск было невозможно. Преданный могущественным союзником Вахтанг немедленно подвергся атакам многочисленных внутренних и внешних врагов.
Начавшаяся война продолжалась три месяца. Картли подверглась разграблению, был разорён Тбилиси, сожжён и ограблен Сионский собор, многие жители царства, сумевшие избежать смерти, попали на невольничьи рынки.
Вахтанг укрылся на севере своего царства в Цхинвали, откуда отправил к «единоверному российскому царю» послов с просьбой о помощи (14).
По свидетельству историков, Пётр принял решение помочь гибнувшему союзнику: в 1723-м году он даже отдал распоряжения о подготовке военной экспедиции в Грузию. Но затем его планы изменились. Россия и Турция заключили Константинопольский договор, в котором подтверждались все турецкие претензии на Грузию (15). А помощь Вахтангу была ограничена приглашением переселиться в Астрахань. В 1724-м году грузинский царь Вахтанг VI выехал вместе со своим двором из Грузии в Россию, где и умер 13 лет спустя (16).
Итогом этих событий стало жестокое угнетение и систематическое истребление населения Картли, некоторые плодороднейшие и ранее богатейшие грузинские земли обезлюдели на десятки лет.
Российская точка зрения о причине провала Персидского похода отражена в письме российской императрицы Екатерины I картлийскому царю (на тот момент уже в изгнании) Вахтангу VI (17).
Письмо составлено в подчёркнуто унизительном тоне, не свойственном переписке между царственными особами.
В этом документе Екатерина возлагает вину за провал Персидского похода на самого Вахтанга. По мнению Екатерины, он после взятия Гянджи должен был «легко пойти на Шемаху, покорить все те места и укрепиться в них, так как в тех местах никого не находилось, кроме мятежных изменников». Потом, само собой разумеется, «все армяне, узнав о Ваших победах, приняли бы Вашу сторону». После чего «ни мало не опасаясь турков», Вахтанг, очистив путь от неприятеля, должен был соединиться с Русским войском, «расширить свои владения и возвеличить своё имя».
Фантастичность этого плана очевидна: на его осуществление у Вахтанга была лишь пара недель, координация с российским войском отсутствовала, один только факт отступления российских войск из Дербента уже делал план Екатерины неосуществимым.
Интересно, что уже в 19-м веке из российских архивов исчезли многие оригинальные документы, рассказывавшие об этой неудобной для России странице истории (18).
На несколько десятков лет российско-грузинские связи почти прервались. За это время политико-экономическая ситуация в Грузии значительно улучшилась.
К 60-ым годам 18-го века, благодаря политическим и военным успехам картли-кахетинского (историческое объединение двух царств произошло в 1762-м году) царя Ираклия II, а также удачной политической конъюнктуре, в Картли-Кахетинском царстве был достигнут политический баланс в отношениях с соседями. Враги присмирели, набеги горцев случались всё реже. За политическими успехами шло экономическое благополучие (19).
Грузинское царство Имерети также окрепло. Поначалу имеретинский царь Соломон I в своей борьбе против Турции надеялся на союзничество России. Он дважды направлял российской императрице Екатерине II просьбу о помощи и оба раза получил отказ. В итоге Соломон разобрался с турками самостоятельно (20), – в 1757-м году его войска одержали победу в Херсильской битве. Эта победа позволила Имеретии освободиться от тяжёлых турецких налогов.
В 1758-м году между Ираклием и Соломоном был заключён военный союз.
Военно-политическое сотрудничество царей давало надежду на формирование в обозримом будущем единого грузинского государства (21).
С началом в 1768-м году русско-турецкой войны Россия вновь начала проявлять интерес к региону.
У российских политиков были планы вовлечь в эту войну «все народы нашего закону, живущие в турецких областях» (христианские народы, живущие поблизости от Турции) – греков, черногорцев, поляков, грузин и так далее. Но единственными, кто откликнулся на призыв России, оказались грузины (22), (23).
Что заставило грузин (этот вопрос в большей степени относится к картли-кахетинскому царю Ираклию II) нарушить устраивающий их политический порядок и возродить коалицию, которая в недавнем прошлом принесла неудачу?
В конце 1768-го года российская императрица Екатерина II направляет в Коллегию иностранных дел (тогдашний российский МИД) запрос, из которого понятна степень её осведомлённости о «единоверном народе».
Екатерина в частности интересуется, с кем граничит Грузия, где находится её столица Тифлис (а то одни говорят, что на Чёрном море, другие, что на Каспийском, а третьи – что и вовсе посередине) и правда ли, что грузинский царь Ираклий II – католик (24).
Хотя Екатерина интересовалась самым большим грузинским царством – Картли-Кахетинским и его царём Ираклием, переговоры решено было вести с имеретинским царём Соломоном I, поскольку Имерети непосредственно граничила с Турцией, к тому же с Соломоном Россия имела опыт прямого (хотя и бесполезного для Имерети) общения.
Посредством Соломона Россия надеялась вовлечь в войну и Ираклия.
По этому поводу российская Коллегия иностранных дел подготовила доклад под красноречивым названием: «Рассуждения о способах, какими грузинцы преклонены быть могут к восприятию участия в настоящей с Портою Оттоманской войне».
Для вовлечения грузин в войну предлагалось использовать их религиозность, «поколику теплота веры в грузинцах великая» (25).
Уговаривая имеретинского царя Соломона вступить в войну, граф Панин использует рекомендованные в Рассуждении аргументы: «тем самым окажете услугу всему христианству и её императорскому величеству моей всемилостивейшей государыне как православной монархине» (26).
Размышляя о сферах духовных, граф не забывает и об обещании благ земных: «могу уверить и обнадёжить вашу светлость от высочайшего имени моей всемилостивейшей государыни, что когда Господь Бог благословит нас успехами над общим христианским неприятелем и тем дела приведены будут к примирению, тогда её императорское величество несомненно вашу пользу и интерес между выгоднейшими для Империи своей артикулами поставить изволит в самом мирном трактате» (27). Также «Панин писал Соломону, чтоб он постарался уговорить грузинского (карталинского и кахетинского) царя Ираклия действовать вместе против турок» (28). Похожее письмо с уговорами о вступлении в войну было отослано и Ираклию (29).
План Коллегии иностранных дел сработал.
Соломон лично поехал в Тбилиси уговаривать Ираклия принять сторону России в русско-турецкой войне. Ираклий согласился.
В итоге «оба царя отправили в Петербург знатных послов с объявлением своей готовности вступить в войну с турками» (30).
Грузинские цари и народ «восторженно приняли воззвание Великой императрицы, призывавшей их на борьбу с общим врагом христианства, и выразили готовность немедленно последовать призыву «православной монархини», что они действительно и доказали, сражаясь против турок в течение всей пятилетней турецкой войны» (31).
Включившись в качестве союзников России в войну против Турции, грузины нарушили устоявшееся в регионе политическое равновесие и настроили против себя множество соседних правителей.
Кажется, что именно в этот момент был запущен механизм, приведший вскоре к разрушению грузинской государственности.
По итогам войны грузины могли рассчитывать, что Россия окажет помощь в усилении позиций Грузии в отношениях с Турцией (32). Но, несмотря на данные императрицей грузинам «самые решительные обещания» о том, что они «при заключаемом с Портою мире позабыты не будут» (33), грузины не получили ничего (34).
Более того, в заключённом с турками договоре Россия соглашалась с правом турок на Имерети. А это остановило процесс объединения Грузии.
Грузины видели своё будущее в союзничестве с единоверной Россией и надеялись в той войне подтвердить свою верность. «Со стороны грузин было бы трусостью пропустить такой шанс. Они рискнули – и опять проиграли ставку» (35).

В этом месте у читателя может возникнуть вопрос: «давно известно, что политика – грязное дело. Предательства и нарушения договоров были известны в ней и ранее. Так с какой стати грузинские цари так доверяли своим российским коллегам, на основании чего верили в возможность дружбы с большим северным соседом?»
Выскажу своё личное мнение.
Для таких надежд у грузин были все основания.
Во-первых, между единоверными странами существовали многовековые экономические, культурные, политические связи.
Кроме того, неоценимую помощь для России-Руси оказала Грузия, когда фактически превратилась в демпфер, последний христианский форпост на востоке, столетиями гасивший набеги многочисленных восточных «покорителей мира».
Так, российские христиане до сих пор отмечают спасение России от Тамерлана, как большой праздник. Спасение, которое во многом было куплено кровью грузинского народа.
В то время, когда Грузии приходилось раз за разом решать вопросы восстановления и сохранения своей государственности, в России складывались достаточно комфортные условия для строительства сильного государства, выросшего в мощную империю.
Вполне логично, что грузины ожидали ответной благодарности за эти свои жертвы.
Ну и, наконец, детская доверчивость грузинских царей, проявлявшаяся в их политике по отношению к России, объясняется патриархальной верой в Москву, как в Третий Рим (36), верой в фактор «православного братства».
А между тем, грузинские правители, сражавшиеся и общавшиеся в основном с окружавшими их представителями восточной культуры не заметили, что наступила новая эра – эра Великих Европейских Империй. И Российская империя стремилась занять в этом «клубе» ведущую позицию.
Новые времена принесли новую государственную мораль. Личная дружба, слово чести, подписанный договор уже не стоили ничего, если мешали интересам Империи. Ради этих интересов можно было спокойно идти на предательство, нарушение действующих соглашений, преступление.
Российские правители рассматривали Грузию исключительно с точки зрения полезности нового приобретения. Когда наступил подходящий момент, Грузия была поглощена и переварена.
Вообще сравнение процессов присоединения к Российской империи Грузии и, например, Шекинского ханства (произошло в том же регионе примерно в то же время) избавляет ото всех иллюзий по поводу «особого отношения» России к Грузии.
В 1783-м году Российская империя подписывает с картли-кахетинским царём Ираклием II Георгиевский трактат, с клятвами взаимной дружбы, любви и гарантиями неприкосновенности государственности и царской власти.
Аналогичный документ заключается в 1805-м году с шекинским правителем: «Грамота Императора Александра I о принятии Селим-хана Шакинского в подданство» (37).
Те же гарантии вечной любви и неприкосновенности: «Божиею поспешествующею милостью Мы, Александр Первый, Император и Самодержец Всероссийский <...> утверждаем и признаем Вас, нашего любезно-верноподданного, владетелем ханства Шакинского <...> обещая Вам и преемникам Вашим Нашу императорскую милость и благоволение <...> утверждаем оное во всей силе Нашим императорским словом на вечные времена ненарушимо за Нас и преемников Наших».
Те же знаки инвеституры (верховной власти), которые Шекинские ханы получают от российского императора: «Для славы дома Вашего и в память Нашей императорской милости к Вам и законным преемникам Вашим, шакинским ханам, жалуем Вам знамя с гербом Российской империи и саблю».
Грузинскому трону помимо таких же знамени и сабли Трактат 1783-го года обещал ещё «повелительный жезл» и «епанчу горностаеву». Разница не принципиальна.
И те же процессы уничтожения государственности и нейтрализации претендентов на царский престол. Разве что ликвидация (спустя 14 лет после подписания Грамоты) Шекинского ханства прошла быстро и без особой огласки.
Генерал А.П.Ермолов в своих Записках уделил рассказу о ликвидации Шекинского ханства один абзац:
«По воспоследовавшей смерти генерал-майора Исмаил-хана Шекинского приказал я для описания провинции и доходов отправиться артиллерии генерал-майору Ахвердову к правителю канцелярии моей статскому советнику Могилевскому. Издал прокламацию, что ханство Шекинское навсегда принимается в российское управление. Приказал всю фамилию хана отправить в Елисаветполь, дабы не могла производить беспорядков». (38)
На ликвидацию Картли-Кахетинского и Имеретинского царств Российская империя затратила гораздо больше усилий.
Вот и вся цена российских обещаний «вечной любви и неприкосновенности».
Надежды грузинских царей на особые российско-грузинские отношения не помешали Российской империи пойти на нарушение подписанных договоров и поглотить Грузию точно так же, как и мелкое прикаспийское ханство.
Но всё это случилось много позже.

В начале 80-х годов 18-го века в Персии наступил период безвластия.
По мнению русской императрицы Екатерины II, создалась подходящая ситуация для закрепления России в регионе (39).
В качестве плацдарма было выбрано Картли-Кахетинское царство.
Экспансия России в регион юридически оформлена самым известным российско-грузинским договором – Георгиевским трактатом.
Договор был заключён на условиях, выгодных как для России, так и для Грузии.
Россия закреплялась на территориях, население и правители которых традиционно были настроены к ней очень дружественно. Грузинский царь обязался всегда сражаться на стороне России, где бы ни возникала такая необходимость.
Перед Россией открывались возможности для дальнейшего распространения своего влияния на восток – немедленно на Персию и в перспективе на Турцию и далее.
Это серьёзно подрывало позиции восточных противников России и полностью исключало возможность союзничества Грузии с этими противниками (чего в России весьма опасались).
По договору Грузия уступала Российской Империи часть своих внешнеполитических функций, но взамен получала гарантию невмешательства в грузинскую политику (Ираклию II и его наследникам была дана гарантия «сохранения беспременно на царстве Картлийском и Кахетинском» – Артикул 6., п.2). Грузия также автоматически получала гарантию внутренней и внешней стабильности – договор предусматривал размещение в Грузии российский воинских частей, подкреплённых артиллерией.
Причём, если гарантией защиты от внутренних смут был один только факт союзничества с мощной Россией, то по поводу врагов внешних в трактате недвусмысленно говорилось, что любые враждебные действия против Грузии будут рассматриваться, как враждебные действия против России (Артикул 6, п.1).
Очень важным для грузинской стороны был «сепаратный артикул», по которому российские цари обязались приложить все возможные дипломатические и военные усилия для возвращения Грузии утерянных исторических территорий.
У Трактата было немало противников среди грузинских князей. Не доверяла русским и жена Ираклия царица Дареджан (40).
Сторонники Трактата возлагали на него большие надежды. Они надеялись, что Трактат поможет объединить Грузию и вернуть отторгнутые врагами грузинские земли, восстановить Армянское царство и возвратить на родину армян, рассеявшихся по миру, укрепить союз христианских народов (41).
Увы, реальность оказалась прямо противоположной, а в итоге даже катастрофической для Грузии.

Сразу после подписания Трактат окончательно настроил против Грузии большинство её соседей. Кроме того, первое же серьёзное испытание показало, что Россия не способна выполнять свои союзнические обязательства.
В 1785-м году Аварский хан совершил опустошительный набег на Грузию, разорил основной источник пополнения грузинской экономики – ахтальские рудники и с богатой добычей возвратился в Аварию. Договор с Россией не сработал.
Турция даже не скрывала, что за спиной аварского хана стояла именно она, и что рейд стал ответом на подписание Ираклием Георгиевского трактата.
Но ещё за год до этих событий у Грузии появился дополнительный повод усомниться в правильности выбранного Ираклием пути.
В 1784-м году умирает царь Имеретии Соломон I.
В Тбилиси приезжает делегация имеретинских феодалов. Они везут Ираклию просьбу об объединении Картли-Кахетинского и Имеретинского царства.
Впервые за долгие годы эти важнейшие части Грузии могли объединиться в единое, сильное государство.
Но в действовавшем на тот момент мирном российско-турецком договоре Имеретия была отнесена к сфере влияния Турции, а Картли-Кахетинское царство – России. И по Георгиевскому трактату ответственность за внешнюю политику Картли-Кахетинского царства несла на себе Россия.
Т.е. в случае присоединения Имеретинского царства к Картли-Кахетинскому, Россия превращалась в нарушителя действовавшего между ней и Турцией договора. А это могло стать для Турции поводом для начала новой войны против России.
Государственный совет Дарбази обсуждал просьбу Имеретии три дня.
И принял решение ответить имеретинским посланцам отказом (42). Историческое объединение не состоялось.
Летом 1787-го года случилось ещё одно очень тревожное для грузин событие.
В самый разгар российско-грузинского военного похода на Гянджу российская часть войска получает приказ вернуться в Россию. Приказ немедленно выполняется: несмотря на уговоры Ираклия, несмотря на ссылки на соответствующие пункты Трактата, все российские военные подразделения покидают Грузию.
Тем самым Россия демонстративно отказала Ираклию в военной защите его царства.
Почему Россия нарушила условия Георгиевского трактата?
Вот как объясняли произошедшее ведущие российские военные историки того времени.
Российский академик и военный историк П.Г.Бутков, принимавший в 1801-1802 годах непосредственное участие в процессе присоединения Грузии, перечисляет следующие основные причины:
1. В российских планах русско-турецкой войны боевые действия на территории Грузии не значились (очередная русско-турецкая война началась в апреле 1787-го года).
2. Считалось, что в отсутствие российских войск грузинам легче будет налаживать отношения с соседями.
3. Российские войска испытывали в Грузии сложности с продовольственным снабжением (43).
На самом деле 2-я и 3-я причины выглядят откровенно искусственными.
Едва ли в России лучше грузинского царя знали, как и с кем грузинам договариваться. Но с Ираклием II на эту тему даже не посоветовались.
И уж совсем невероятной кажется версия, что продовольственные проблемы могли стать основанием для России прекратить своё военное присутствие в важном для неё регионе (в ноябре 1800-го года Россия ввела в Картли-Кахетинское царство армейские силы, значительно превосходящие оговоренные лимиты (43-2), и ей не помешал тот факт, что на разорённых после недавнего похода персидского Ага Мохаммет-хана грузинских землях свирепствовал голод).
Очевидно, что главной причиной ухода российских войск из Грузии является изменение планов России в связи с русско-турецкой войной.
Такого же мнения придерживается в своём исследовании В.А.Потто, генерал-лейтенант, начальник генерального штаба Кавказской армии, военный историк (40).
Но почему тогда после окончания русско-турецкой войны в 1791-м году российские войска не вернулись в Грузию, как того требовали условия Георгиевского трактата?
Главных причин три.
Во-первых, императрица справедливо полагала, что главной для России опасностью, исходящей из этого региона, является вторжение Турции. После заключённого с Турцией мира Екатерина посчитала регион недостаточно важным для российского военного присутствия, ведь главная для России опасность была только что устранена.
Во-вторых, Россия опасалась присутствием своих войск в Грузии вызвать недовольство Турции и создать угрозу для действовавшего договора.
Третья и возможно главная причина состояла в том, что российские правители всегда достаточно легко нарушали свои договорённости с Грузией.
В декабре 1789 года Екатерина писала исполнявшему функции министра иностранных дел А.А.Безбородко «Мы с Грузией имеем трактат. Мы не ведаем, имеет ли Порта с нею трактат же; но буде Порта запретит ахалцихскому паше и ей подвластным народам войски в Грузию водить и Грузию войсками угнетать и разорять, то мы обещаем ей в Грузию войски не вводить.» (44)
Т.е. уже в 1789-м году Екатерина допускала нарушение важнейшего пункта Георгиевского Трактата и соглашалась защищать Грузию лишь избирательно – в случае турецкой агрессии. А в случае, например персидского вторжения в Грузию, Екатерина помогать Ираклию не собиралась.
Политические игры российской императрицы таили для Грузии смертельную опасность.
В 1789-м году Персия всё ещё была ослаблена внутренними раздорами, но ситуация могла измениться в любой момент, как только в Персии появится сильный лидер.
Вскоре так и случилось.
В Персии появляется новая фигура – властный и необычайно жестокий правитель Ага-Магомет-хан, который быстро концентрирует в своих руках власть.
В 1793-м году Ираклию становится известно, что Ага-Магомет-хан решил наказать Тбилиси за Георгиевский трактат и готовит крупный карательный поход.
Ираклий немедленно ставит об этом в известность Екатерину и просит в соответствии с действующим Георгиевским трактатом вернуть российские войска, но российская императрица выполнять договор не спешит.
Архивы сохранили многочисленные письма грузинского царя, его жены царицы Дареджан, сына, и т.д., адресованные к Екатерине и крупным российским чиновникам и призывающие к возврату в Грузию российского военного подразделения. Первое письмо было отправлено 1 марта 1793 года, как только стало известно о планах Ага-Магомет-хана, последнее – в сентябре 1795-го, когда 70-тысячное неприятельское войско (45) уже подходило к Тбилиси.
Всё тщетно (46).
Два с половиной года Екатерина и её военачальники отвечали то успокоительными и унизительными отписками о том, что опасность преувеличена, и Ираклий предаётся беспочвенной панике, то утверждениями, что труднопроходимые Кавказские горы делают совершенно невозможной переброску российских войск «по причине больших снегов и стужи» (47).
11 сентября 1795 года после двухдневных боёв Ага-Магомет-хан занял Тбилиси и разрушил его до такой степени, что даже спустя пять лет город всё ещё лежал в развалинах. По свидетельству Тучкова, который приезжал в Тбилиси в начале 1801-го года, «представился он мне кучею камней, среди которых было две улицы, по которым можно было ещё проехать. Но дома большей частью и на оных были разорены. От дворца царского оставались одни ворота, остальное всё срыто до основания» (48). Во время нашествия были ограблены и осквернены церкви, десятки тысяч горожан убиты или взяты в плен.
Сразу после разорения Тбилиси Ираклий умолял российских генералов догнать Ага-Магомет-хана, который неспешно (из-за обильной добычи и пленных) уходил из Грузии. Можно было хотя бы вызволить уводимых в рабство тысячи грузин (49). Но и эти призывы остались без ответа.
«Ничего уже у нас не осталось, всего лишились!» - с горестью писал Ираклий в Петербург своему сыну и царскому посланнику Чавчавадзе: «Вы сами всё знаете, что ежели б мы присягою к высочайшему двору привязаны не были, а с Агою-Магомед-Ханом согласны были, то бы сего приключения с нами не сбылося» (50).
В 1801-м году графы А.Воронцов и А.Кочубей в своём докладе российскому императору прямо указывали, что: «Ага-Магомед-хан не осмелился бы вторгнуться в Грузию, если бы заблаговременно было послано на помощь ей хотя малое количество наших войск» (51).
Россия ввела свои войска в Грузию только в декабре, когда всё было кончено.

Размышляя о событиях, связанных с нашествием Ага-Магомет-хана, нельзя отделаться от ощущения некоторой парадоксальности.
Два с половиной года этот полководец потратил на подготовку похода против Картли-Кахетинского царства. Вся эта работа могла в один день оказаться бессмысленной, если бы только Россия вернулась к соблюдению Георгиевского трактата и вернула в Грузию свои войска.
В военном руководстве России также не понимали происходящего. «Чрезмерно мне удивительно – писал в 1795-м году Екатерине II руководитель Кавказской линией генерал Гудович – что я доныне не мог и ныне не могу послать в Грузию российские войска за неполучением высочайшего вашего императорского величества повеления» (52).
Ага-Магомет-хан, совершенно не опасаясь России, провёл длительную открытую подготовку к своему походу и осуществил опустошительный поход.
Создаётся впечатление, что у него была некая уверенность в бездействии России, были некие гарантии…
Возможно, когда-нибудь иранские архивы дадут ответ на эту историческую загадку. А до того момента остаётся лишь запастись терпением и довольствоваться скромными предположениями.
Произошедшее надломило Ираклия. Он фактически отстранился от управления страной и через два года умер, так и не сделав однозначных распоряжений по поводу престолонаследника. Несомненно, такая ситуация привела к ослаблению грузинской государственности.
Поход Ага-Магомет-хана окончательно разорил экономику Картли-Кахетинского царства, с трудом восстанвливавшуюся после нашествия Омар-хана в 1785-м году.
Подводя итоги 17-ти лет действия Георгиевского трактата, приходится признать, что этот период стал одним из самых страшных для Грузии за всё её историю.

План
Введение
1 Предыстория
1.1 Грузинско-российские отношения до 1801 года
1.2 Присоединение Грузии к России

2 Начало российского правления
2.1 Интеграция Грузии в Российскую империю
2.2 Грузинское общество
2.3 Отмена крепостного права
2.4 Иммиграция

3 Культурные и политические течения
3.1 Романтизм
3.2 Национализм

4 Социализм
5 Последние годы российского правления
5.1 Рост напряжённости
5.2 Революция 1905 года
5.3 Война, революция и независимость

Список литературы

Введение

Грузия находилась в составе Российской империи с 1801 по 1917 год. С XV по XVII век Грузия была раздроблена и находилась между мусульманскими Ираном и Турцией. В XVIII веке на Кавказе появилась новая региональная держава - христианская Российская империя. Союз с Россией против Турции и Ирана выглядел для Грузии привлекательно, и в 1783 году Картли и Кахети, большее из двух грузинских государств, подписало Георгиевский трактат, по которому получило статус протектората России. Однако в 1801 году Грузия была аннексирована Россией и превращена в губернию. В дальнейшем до конца существования империи в 1917 году и распада государства в 1918 году Грузия оставалась в составе России. Российское правление установило мир в Грузии и защитило её от внешней угрозы, но, в то же самое время, Россия правила железной рукой и не понимала национальных особенностей Грузии. В конце XIX века недовольство российскими властями привело к созданию растущего национального движения. Российское правление привело к беспрецедентным изменениям в общественном устройстве и экономике Грузии, сделало её открытой для европейского влияния. Отмена крепостного права освободила крестьян, но не дала им собственности. Рост капитализма привёл к резкому увеличению городского населения и созданию рабочего класса, что сопровождалось восстаниями и забастовками. Кульминацией этого процесса стала революция 1905 года. Ведущей политической силой в последние годы российского правления стали меньшевики. В 1918 году на короткое время Грузия стала независимой, не столько в результате усилий меньшевиков и националистов, сколько из-за распада Российской империи.

1. Предыстория

1.1. Грузинско-российские отношения до 1801 года

К XVI веку Грузия распалась на несколько мелких феодальных государств, которые находились в состоянии постоянной войны с двумя большими мусульманскими империями в регионе, османской Турцией и сефевидским Ираном. Во второй половине XVI века к северу от Кавказа появилась третья империя, Российская. Дипломатические связи между Москвой и Кахети начались в 1558 году, а в 1589 году царь Фёдор I Иоаннович предложил царству свою защиту. Однако Россия в это время была слишком далека, чтобы на равных соперничать с Ираном и Турцией на Кавказе, и никакой помощи из Москвы не поступало. Реальный интерес России к Закавказью появился только в начале XVIII века. В 1722 году во время персидского похода Пётр I заключил союз с царём Картли Вахтангом VI, но две армии так и не смогли соединиться, и позже российские войска отступили на север, оставив Картли беззащитным перед Ираном. Вахтанг вынужден был бежать и умер в изгнании в России.

Преемник Вахтанга, царь Картли и Кахети Ираклий II (1762-1798), обратился к России за защитой от Турции и Ирана. Екатерина II, воевавшая с Турцией, с одной стороны, была заинтересована в союзнике, с другой, не хотела посылать в Грузию значительные воинские силы. В 1769-1772 годах незначительный русский отряд под командованием генерала Тотлебена воевал против Турции на стороне Грузии. В 1783 году Ираклий подписал с Россией Георгиевский трактат, устанавливающий российский протекторат над царством Картли-Кахети в обмен на военную защиту России. Однако в 1787 году, когда началась очередная русско-турецкая война, российские войска вышли из Грузии, оставив её беззащитной. В 1795 иранский шах Ага Мохаммед-хан Каджар вторгся в Грузию и разорил Тбилиси.

1.2. Присоединение Грузии к России

Несмотря на нарушение Россией взятых на себя обязательств, правители Грузии считали, что у них нет другого выхода. После смерти Ираклия II в Грузии началась война за наследование престола, и один из претендентов обратился к России за помощью. 8 января 1801 года Павел I подписал указ об присоединении Картли-Кахети к Российской империей. После убийства Павла, указ был подтверждён его наследником Александром I 12 сентября того же года . В мае 1801 года генерал Карл Богданович Кнорринг в Тбилиси сверг грузинского претендента на трон Давида и установил правительство Ивана Петровича Лазарева. Грузинская знать не признавала указа до апреля 1802 года, когда Кнорринг собрал всех в Сионском соборе Тбилиси и заставил принести присягу российскому престолу. Те, кто отказался, были арестованы.

В 1805 году российские войска победили иранскую армию при реке Аскерани и у Загама, тем самым предотвратив наступление на Тбилиси.

В 1810 году было сломлено сопротивление имеретинского царя Соломона II, и Имеретия была включена в состав России. Между 1803 и 1878 годами в результате русско-турецких войн оставшиеся грузинские территории (Батуми, Артвин, Ахалцихе и Поти, а также Абхазия) также были присоединены к России. Грузия была объединена впервые за много лет, но потеряла независимость.

2. Начало российского правления

2.1. Интеграция Грузии в Российскую империю

Первые несколько десятилетий в составе Российской империи Грузия находилась под военным управлением. Россия воевала с Турцией и Ираном, и главнокомандующий российской армией в Закавказье одновременно был грузинским губернатором. Россия постепенно расширила свою территорию в Закавказье за счёт соперников, присоединив большие части соседних Армении и Азербайджана. В то же время, российские власти стремились интегрировать Грузию в империю. Российское и грузинское общество имели много общего: православие как основная религия, крепостное право и слой землевладельцев (помещиков). Тем не менее, вначале российские власти не уделяли достаточного внимания особенностям Грузии, местным законам и традициям. В 1811 году была отменена автокефалия (независимость) Грузинской православной церкви, католикос Антоний II был выслан в Россию, а Грузия стала экзархатом Русской православной церкви.

Политика царского правительства оттолкнула часть грузинской знати. Группа молодых дворян, вдохновлённая восстанием декабристов 1825 года и Польским восстанием 1830 года, организовала заговор с целью свержения царской власти в Грузии. План их состоял в том, чтобы пригласить всех представителей царской власти в Закавказье на бал и убить их. Заговор был раскрыт 10 декабря 1832 года, все его участники были высланы в отдалённые области России. В 1841 году произошло крестьянское восстание. После назначения кавказским наместником князя Воронцова в 1845 году политика изменилась. Воронцову удалось привлечь на свою сторону грузинскую знать и европеизировать её.

2.2. Грузинское общество

В начале XIX века Грузия всё ещё была феодальным обществом. Во главе его находились семьи правителей грузинских княжеств и царств, но они были свергнуты российскими властями и отправлены в ссылку. На следующем уровне находилась знать, составляющая около пяти процентов населения и тщательно охраняющая свою власть и привилегии. Им принадлежала большая часть земли, на которой работали крепостные крестьяне. Последние составляли подавляющую часть населения Грузии и жили в глубочайшей бедности, на грани голода, так как аграрная экономика была подорвана за время войн с Ираном и Турцией. Голод часто вызывал восстания, как, например, крупное крестьянское восстание в Кахетии в 1812 году. Небольшая часть населения жила в городах, где значительная часть торговли и ремесло контролировались армянами, предки которых пришли в Грузию из Малой Азии в средние века. При становлении капитализма армяне были одни из первых, кто увидел его преимущества, и быстро превратились в преуспевающий средний класс. Активная экономическая деятельность армянского населения отчасти объясняла проявления недовольства со стороны местных жителей этническими факторами .

2.3. Отмена крепостного права

Крепостное право в России было отменено в 1861 году. Александр II планировал также отменить его и в Грузии, но это было невозможно без потери только что приобретённой лояльности грузинской знати, благосостояние которой зависело от крепостного труда. Задача провести переговоры и найти компромиссное решение была поручена либералу Димитрию Кипиани. 13 октября 1865 года царь подписал указ об освобождении первых крепостных в Грузии, хотя полностью крепостное право исчезло только в 1870-е годы. Крепостные стали свободными крестьянами и смогли свободно передвигаться, вступать в брак по своему выбору и принимать участие в политической деятельности. Замлевладельцы сохранили право на всю свою землю, но только часть её оставалась в их полной собственности, а другую получили право арендовать бывшие крепостные, веками жившие на ней. После выплаты в качестве арендной платы достаточной суммы, чтобы компенсировать потерю земли владельцам, они получали землю в собственность.

Реформа была встречена с недоверием как землевладельцами, так и крестьянами, которые должны были выкупать землю, что должно было занять десятилетия. Хотя условия, созданные реформой для землевладельцев, были лучше, чем для помещиков в России, они всё равно остались недовольны реформой, так как потеряли часть доходов. В последующие годы недовольство реформой оказало влияние на создание политических течений в Грузии

2.4. Иммиграция

Во время правления Николая I царское правительство стимулировало переселение в Закавказье (включая Грузию) различных религиозных меньшинств, таких как молокане и духоборы, чтобы укрепить русское присутствие в регионе .

3. Культурные и политические течения

Включение в Российскую империю изменило политическую и культурную ориентацию Грузии: если раньше она следовала Ближнему Востоку, то теперь обратилась к Европе. Соответственно, Грузия стала открытой для новых европейских идей. В то же время многие социальные проблемы Грузии были такие же, как и в России, и политические движения, возникшие в России в XIX веке, нашли последователей и в Грузии.

"Запад, выступая на стороне Грузии, дерзко и вероломно попирает нормы международного права. А они свидетельствуют о справедливости и законности позиции Южной Осетии и Абхазии, с одной стороны, и, с другой стороны, о преступности политики грузинских властей и всех тех, кто их поддерживает и готовит их к очередной войне в регионе.

Обратимся к юридическим основаниям, подтверждающим правомочность требований двух кавказских республик. Как следует из юридической экспертизы ситуации, этносы, которые оказались после распада СССР в границах Грузии, исторически существовали в виде суверенных государств независимо друг от друга и были объединены только при развале Российской империи в 1918 году.

Грузия добровольно вошла в состав Российской империи 18 января 1801 года.

Тогда в ее составе не было ни Абхазии, ни Южной Осетии. Да и быть не могло, потому что Осетия вошла в состав Российской империи раньше, чем Грузия - в 1774 году. Абхазия же с 1864 по 1918 год напрямую управлялась российской администрацией и тоже не была в составе Грузии.

В соответствии с международным правом Грузия могла создать самостоятельное государство только с той территорией, с какой она входила когда-то в царскую Россию.

Российская империя по великой милости своей приняла Грузию в свой состав. Известно, что, когда грузинский царь Александр в 1586 году просил русского царя Федора принять Грузию под российское подданство, то грузин оставалось не более 40 тысяч. Православные храмы и святыни Грузии были разрушены и осквернены, страна была полностью разорена.

После принесения Грузией клятвы на верность Российской империи, Россия взяла на себя обязательство защищать Грузию и сразу же подтвердила это, пригрозив Персии войной.

Кроме того, была оказана еще и помощь в восстановлении грузинских храмов и православных святынь. То есть, приняв Грузию в свой состав в 1801 г., Россия взяла на себя огромное бремя и дополнительную ответственность. Поэтому русские императоры, включая Павла I, несмотря на многочисленные просьбы и буквально мольбы Грузии, не решались пойти им навстречу. В 1798 го ду, вступивший на грузинский престол Георгий XII, умолявший Павла I о присоединении Грузии, получил последний отказ. Сын Павла, император Александр I, все же принял положительное решение.

17 ноября 1800 г. - царь Георгий XII обратился к императору России с «прошением на коленях», в котором просил принять свой народ в «вечное подданство».

Вот что пишет о мучительном для России периоде принятия этого решения дореволюционная «Большая российская энциклопедия: «Сознавая всю тяжесть жертв и забот, которую возложило бы на Россию полное присоединение страны, разоренной врагами внешними и раздираемой внутренними смутами, император колебался. Государственному совету при вторичном обсуждении вопроса о присоединении Грузии было объявлено о «крайнем отвращении государя поступить на принятие грузинского царства в подданство России». Но совет остался при прежнем своем мнении».

При этом, как пишут, главной причиной, побудившей русского царя удовлетворить прошение Грузии, были не имперские амбиции, а долг по отношению к православным братьям по вере, оказавшимся на грани полного уничтожения в демографическом, религиозном и политическом отношении.

Принять Грузию под крыло Российской империи означало не только готовность включить ее в состав государства, но и готовность защищать ее. В тех условиях это означало готовность за нее идти на жертвы, то есть проливать кровь.

Как сказал генерал М. Скобелев: «Только русские позволяют себе такую роскошь - воевать из чувства сострадания».

Хронологически события разворачивались следующим образом. В 1801 году император Александр I присоединил Восточную Грузию к России. Из Картли и Кахетии образо-валась Тифлисская губерния России. К этому времени единая Осетия уже 27 лет была в составе России.

В 1804 году в состав России вошла Имеретия и образовалась маленькая Кутаисская губерния.

В декабре 1811 года русские войска штурмом взяли Ахалкалак.

16 мая 1812 года Россия в войне с Турцией наносит ей очередное поражение, в результате чего подписывается Бухарестский мирный договор. В соответствии с ним, Россия (а не Грузия) получает участок берега Черного моря с г. Сухум и Мегрелию (без г. Пот).

В 1828 году русская (а не грузинская) армия с боями овладела городами Ахалцих, Карс, Анапа, Пот.

2 сентября 1829 года подписывается Адрианопольский мирный договор, согласно которому к России отошла вся полоса от Анапы до Поти, а также Ахалцихская область.

3 марта 1878 года после очередного поражения Турции, в Сан-Стефано подписывается мирный договор, в соответствии с которым, России (а не Грузии) отходят Карс, Ардаган, Баязет, Батум, Гурия.

Итак, вышеназванные земли, которые сейчас занимает Грузия, ей изначально не принадлежали, а были завоеваны русской армией в ходе боев и сражений.

Эти победы были одержаны Россией, а не Грузией, которая была всего лишь маленькой частью огромной защитившей ее империи. Эти земли, политые русской кровью, отошли России на основании международных договоров, и именно она имеет на них законное право.

В наше время так же, как и Крым, эти земли были подарены предателями Отечества таким же предателям, продавшим себя невидимой Хазарии, ставшим ее ничтожными лакеями и под лживым лозунгом этносуверенитета присосавшимся к русским землям.

Грузинский народ и его православные пастыри должны понимать, что своей жизнью и сохранением Православной веры они обязаны России и русскому народу, отдавшему жизни своих лучших сынов за спасение братьев по вере. Это был пример настоящей брани за веру, за спасение своих единоверцев.

Как написал по этому поводу Чавчавадзе: «Успокоилась, давно не видевшая покоя, уставшая от грабежа и разрушений, от бесконечных битв и войн страна... Началась новая эра, эра спокойной и безопасной жизни».

В составе Российской, а затем и советской империи Грузия процветала.

А сейчас… С 1991 года она стала независимой от России, но впала в другую зависимость от злейшего врага православия - Хазарии, стала ее вотчиной, местом шабаша и разгула одержимых ненавистью к России сил. Грузия скатилась к нищете, упадку экономики и культуры.

Она превратилась в криминальное образование, во главе которого оказались разорители.

Хазарская оккупация принесла Грузии как раз те самые грабеж и разрушения, бесконечные битвы и войны, от которых спасла ее когда-то Россия. "

— больная тема, вызывающая много споров. В действиях российского правительства пытаются найти или злой умысел или альтруизм, хотя на самом деле единой политической воли по этому вопросу в России не было. Существовало несколько группировок, каждая из которых проталкивала своё решение вопроса. Лучшие люди эпохи были против присоединения, худшие — за. Так вышло, что победили вторые.

Георгий XII

Георгий, сын Ираклия II, стал царем Картли и Кахети 18 января 1798 года. Коваленский лично передал ему знаки царской власти. «Исполненный благоговейных чувств к государю, моему повелителю, — сказал Георгий, — я почитаю возможным принять эти знаки царского достоинства не иначе, как учинив присягу на верность императору и на признание его верховных прав над царями Кахетии и Картли». С этого момента Георгий управлял страной при содействии двух российских генералов - Лазарева и Коваленского.

Положение картло-кахетинского государства к этому моменту было очень и очень сложным. 75 лет дружбы с Россией восстановили против Грузии всех - и персов, и турков, и горские народы. Набеги лезгин были проблемой №1. Сам Георгий был серьёзно болен, и в его семье не было согласия. Основной проблемой была царица Дареджан, которой не нравилась дружба с Россией и которая продвигала интересы своих собственных детей. Один ее сын, Александр, в итоге уехал из своей резиденции (в Шулавери) в Иран, а затем подружился с дагестанцем Омар-ханом и решил при его содействии отвоевать себе грузинский трон. Иранцы, под предлогом помощи Александру, тоже стали готовить нашествие. Чтобы успокоить население Грузии, царь Георгий попросил усилить батальон Лазарева еще одним, Кабардинским, батальоном генерала Гулякова.

В ноябре Омар-хан сумел собрать 15 или 20 тысяч человек и вместе с Александром вступил в Кахетию. Положение Александра было непростым - он вроде как ступил в союз с историческими врагами своей страны. Ему даже пришлось приносить клятву в Бодбе на могиле Святой Нины, официально подтверждая, что целью похода является не грабеж, а восстановление справедливости.

Лазарев вывел оба батальона из Тбилиси и првел их через Сигнахи в Алазанскую долину. Однако, дагестанцы обошли его позиции и двинулись на Тбилиси. Лазарев организовал преследование и нагнал лезгин на берегах реки Иори, около селения Какабети (немногим восточнее крепости Манави). 19 ноября 1800 года произошло сражение на Иори , напоминающее сражения англо-индийских войн: дагестанцы рассыпным строем атаковали каре регулярной пехоты и понесли колоссальные потери. Ввиду зимнего времени они не смогли вернуться в Дагестан, а отступили к Ганже, где их частично перебили местные жители. Узнав про исход сражения, иранцы отменили поход. Александр вернулся в Иран, где и умер много лет спустя.

Это сражение имело некое важное следствие - оно ускорило процесс присоединения Грузии к России. Дело в том, что Россия не особенно горела желанием помогать Грузии. Георгиевский трактат раздражал соседей, при этом реальной пользы от него не было - русские полки то приходили в Грузию, то уходили. Еще летом 1800 года Георгий решил, что надо предложить какой-то новый вид союза, и согласился уступить России вообще все, на условии сохранения династии и автокефалии церкви. 24 июня 1800 года это предложение было озвучено в Петербурге.

Чтобы понять реакцию России, надо понимать ситуацию того момента. В 1799 году Массена сорвал поход Суворова на Париж, затем сорвалась совместная англо-русская экспедиция во Францию. Отношения с Англией портились и рушились. Они плавно рушились весь 1800 год. И только осенью политика России совершила решительный поворот - было решено воевать с Англией и дружить с Наполеоном. Павел I предложил Наполеону совместный поход на Индию. Россия обязалась выставить 25 000 пехоты и 10 000 казаков, от Франции ждали 35 000 пехоты под командованием того самого Массены.

Поход планировался на лето 1801 года. Армии должны были соединиться в Астрахани, пройти через Азербайджан и Иран, и войти в Индию.

В 1739 и 1740 годах Надир-шах, или Тахмас-кули-хан, выступил из Дегли с многочисленной армией в поход на Персию и на берега Каспийскаго моря. Путь его был чрез Кандагар, Ферах, Герат, Мешеход—на Астрабад. /…/ То, что сделала армия истинно азиатская (этим все сказано) в 1739—1740 годах, можно-ли сомневаться, чтобы армия французов и русских не могла ныне того совершить!

Когда грузинские послы явились в Петербург в июне, этого проекта еще не было. Но к осени про них вспомнили. 27 ноября 1800 года (вскоре после сражения на Иори) послам сообщили о согласии императора. 6 декабря (23 ноября ст. ст. ) был подписан официальный императорский рескрипт. Я нигде не встречал подтверждений о прямой связи индийского похода с присоединением Грузии, но вся история этого присоединения в XVIII веке говорит о том, что связь должна была быть.

А дальше начинается загадочное. Российское правительство начинает действовать очень непоследовательно. Видимо, проект присоединения был вынесен на обсуждение императорского совета и в совете возникли две группировки: сторонники легального присоединения и сторонники аннексии. Логику первых понять можно. Понять логику вторых сложнее. Павел, похоже, не знал, на какой вариант решиться. К сожалению, мы не знаем авторов и вдохновителей обоих проектов и не знаем, какие аргументы они выдвигали в защиту своего предложения.

Послам озвучили проект №1 (легальный). Было объявлено, что император согласен принять Грузию в подданство, «но не иначе, как тогда, когда один из посланников отправится обратно в Грузию объявить там царю и народу о согласии русского императора, и когда грузины вторично заявят грамотою о своем желании вступить в подданство России». Кто не понял - от послов попросили официальное обращение грузинских сословий. Такой документ был необходим по международному праву того времени.

Но одновременно происходило странное — в дело был запущен проект №2. Русским офицерам в Грузии было выслано секретное распоряжение: в случае смерти Георгия они должны были не допускать его сына Давида до престолонаследия. Сейчас трудно понять, почему так было сделано. Много лет спустя российский дипломат и философ Константин Леонтьев выскажется по другому поводу (относительно освобождения балканских народов) так:

Наше покровительство гораздо более, чем их свобода, — вот, что имелось в виду! Сам Государь считал себя вправе подчинить себе султана, как монарха Монарху, — а потом уже, по своему усмотрению (по усмотрению России, как великой Православной Державы), сделать для единоверцев то, что заблагорассудится нам, а не то, что они пожелают для себя сами .

Отсюда и два проекта. "Освобождение по-грузински" и "освобождение по-российски".

16 февраля 1801 года манифест был зачитан в Сионском соборе в Тбилиси. 17 февраля его зачитали в армянской церкви.

Колебания Александра I

С приходом к власти Александра I в политике России кое-что изменилось. При Екатерине и Павле первичен был государственный интерес. Александр же пытался руководствоваться понятиями права. При всем этом в первый год правления он не был до конца самостоятелен. Это повлияло на решение вопроса по Грузии.

А с Грузией все было очень странно. Ее уже почти присоединили, но Александру было непонятно - зачем. Этот факт говорит как минимум о том, что в Петербурге не все понимали смысл этого политического решения. Александр вынес этот вопрос на обсуждение в государственном Совете.

11 апреля 1800 года состоялось первое заседание по вопросу присоединения Грузии. И надо сказать, что Госсовет оказался в сложном положении, потому что на простой вопрос Александра: «зачем?», он не смог внятно ответить полгода. На первом заседании были высказаны немного странные для современного уха аргументы. Грузию надо присоединить из-за богатых рудников, ради спокойствия границ и во имя достоинства империи.

Это были слабые аргументы. Александра они не убедили. 15 апреля состоялось второе заседание Госсовета. На этот раз советники сменили тактику. Они представили ситуацию в виде дилеммы: полная свобода или полное подчинение. Предоставленная самой себе Грузия неминуемо погибнет, стало быть - надо ее аннексировать.

Но и у этого аргумента было слабое место. Неспособность Грузии к существованию была, строго говоря, не очевидна. Этот вопрос решили радикально - в Грузию послали графа Кнорринга, чтобы он доложил о состоянии страны. У Кнорринга ушло на всю миссию 100 дней.

Кнорринг, Карл Федорович. Человек, решивший судьбу Грузии.

Госсовет того времени - это люди екатериненского времени, эпоха которых уходила в прошлое, но они еще кое-что могли. В состав Совета входили братья Зубовы — те самые, что проталкивали когда-то идеи завоевания Ирана. Это была «имперская» партия, для которой было самоочевидно, что империя должна расширяться. Просто по определению. Для них не стоял вопрос «зачем».

Между тем вокруг Александра группировались лучшие люди того времени - в историю они вошли под названием «молодые друзья». Из них был сформирован так называемый «Негласный комитет», который занимался «реформою бесформенного здания управления империей». Это были граф Строганов, граф В. П. Кочубей, князь А. Чарторыйский и Н. Н. Новосильцев. Эти люди считали, что на данный момент расширение империи - вопрос вторичный, гораздо важнее ее внутреннее обустройство. Они правильно заметили, что присоединение Грузии всегда было лишь частью плана по завоеванию прикаспийских областей. А эти планы уже отменились ходом истории. Негласный комитет полагал, что от присоединения Грузии не будет никакой пользы, вместо этого предлагали что-то вроде вассалитета.

Мнение этих людей было сформулировано в докладе Воронцова и Кочубея, который был передан Александру 24 июля 1801 года.

Кочубей Виктор Павлович. Человек, который хотел, чтобы все вышло как лучше.

Между тем 22 мая Кнорринг прибыл в Тбилиси, где провел 22 дня. В Тбилиси он встретил генерала Тучкова и между ними произошел замечательный диалог. Тучков был сильно удивлен тем, что спасение Грузии — вопрос до сих пор нерешенный, а Кнорринг приехал только "для узнания, будут ли по крайней мере доходы оной соразмерны с издержками на ее защиту".

"А данное слово и обязанность государей российских защищать христиан, особливо единоверных, против варварства магометан?“ — осмелился я возразить. „Теперь во всем другая система“, — отвечал он на то.

Тучков был наивен. И Грузия тоже была наивна. Но никто не объяснил Грузии, что теперь «во всем другая система».

Кнорринг увидел в Грузии бардак и анархию. Его доклад Госсовету был однозначен: эта страна нежизнеспособна. Только аннексия может ее спасти. Доклад Кнорринга станет последним решающим аргументом для Госсовета. Грузию аннексируют, Кнорринг станет ее фактическим правителем, но в этой должности он только усугубит ту самую анархию, во имя борьбы с которой по его совету аннексируют Грузию.

28 июля 1801 года доклад Кнорринга будет передан императору. 8 августа его зачитают на заседании Госсовета — вместе с докладом Воронцова и Кочубея. Госсовет снова выскажется за аннексию. Кочубей произнесет свое последнее слово, где обратит внимание на несправедливость аннексии с точки зрения монархических принципов. Александр все еще колебался, хотя понемногу склонялся на сторону Госсовета. 13 августа вопрос обсудили на заседании Негласного Комитета. Странно, что на фоне таких жарких споров никто не додумался спросить мнение грузинской делегации, которая уже полгода пыталась обратить на себя внимание.

12 сентября был издан манифест о присоединении Грузии. Кочубей проиграл, а партия братьев Зубовых победила. Даже текст манифеста составил лично Платон Зубов, что говорит о многом.

Правление Кнорринга

Первым представителем Российской власти в Грузии стал тот самый Кнорринг. Он прибыл вТбилиси 9 апреля 1802 года и привез с собой из Москвы Крест Святой Нины. Крест торжественно передали Сионскому Собору, где его можно видеть по сей день. Тбилисцы радовались, и ничего не предвещало неприятностей.

В те же дни была сформирована система управления новой территорией. Главным по Грузии был назначен, собственно, Кнорринг. Военное управление поручили генералу Ивану Лазареву, а гражданское - Петру Коваленскому (который почему-то подписывался в документах «Правитель Грузии»). Это был очень плохой подбор кадров для сложного дела интеграции нового народа. Кнорринг был лишен дипломатических талантов, Коваленский был интригант, в Лазарев, по словам генерала Тучкова, «старался не принадлежащие ему части дел подчинить себе, мешался иногда в оные, не терпел тех, кому таковые в особенности были поручены».

12 апреля был зачитан манифест, а от жителей Тбилиси в грубой форме потребовали присягать на верность новому государю. Кнорринг был очень плохим дипломатом, и в данной ситуации «извратил самый смысл добровольного присоединения Грузии, придав ему вид какого-то насилия », как писал потом генерал Василий Потто. Жители отказались присягать в таких обстоятельствах, и тогда Кнорринг силой собрал грузинское дворянство, потребовал принести присягу, а отказавшихся арестовал - что еще более испортило ситуацию.

Дела шли все хуже и хуже. Учащались лезгинские набеги. Кнорринг вообще уехал за Кавказ, передав все дела Коваленскому. Горцы к этому моменту уже фактически взбунтовались и через Дарьяльское ущелье Кнорринг пробивался почти что с боем.

Несостоятельность новой администрации скоро стала понятна даже в Петербурге. 11 сентября 1802 года Кнорринга и Ковалевского сместили. Новым главнокомандующим был назначен князь Цицианов, и только Лазарев остался на своем месте.

Вот так Кнорринг приехал спасать Грузию от анархии, но своими же действиями умножил анархию многократно. Удивительно, но императорский рескрипт от 12 сентября 1801 года объяснял ему прямым текстом:

...при положении первых начал правительства всего нужнее приобрести любовь и доверие народа и что утверждение правления, устройство его и порядочное движение на будущее время весьма много зависит от первого впечатления, какое начальники произведут поведением своим в людях, управлению их вверенных.

Эту ответственную миссию по созданию первого впечатления Кнорринг с треском провалил.

В истории Кавказской войны и вообще в истории присое-ди-нения Кавказа к России точкой невозврата стало присое-ди-нение Гру-зии в 1801 году. Но это присое-ди-нение было только серединой довольно слож-ного процесса. Дело в том, что когда говорится о при-сое-ди-нении Грузии, то речь идет о при-сое-ди-нении Восточ-ной Грузии — районов, которые назы-ваются Картли и Кахе-тия. Потому что к 1801 году терри-тория нынеш-ней Грузии со-стояла из пяти суве-ренных полити-ческих обра-зо-ваний: вот эти Картли и Кахе-тия со столи-цей в Тифлисе (нынеш-нем Тбилиси), затем Име-ретия со столицей в Кутаиси, два княже-ства — Мегре-лия и Гурия на Черно-морском побе-режье — и затем в горных районах княже-ство Сване-тия. Кроме того, еще были районы в номи-нальной зависи-мости от централь-ного прави-тель-ства. Это высоко-горные районы, где жили такие этни-ческие группы, как хевсуры, пшавы и тушеты. И еще вдоба-вок многие районы даже этих полити-ческих образо-ваний, которые я пере-числил, реально тоже были само-стоятель-ными. Они номи-нально под-чиня-лись своим владыкам (соответ-ственно имере-тин-скому царю, князьям Мегре-лии или Гурии, и Картли, и Кахе-тии), но реально они были доста-точно само-стоя-тельными. То есть Грузия представ-ляла собой такое огромное лоскут-ное одеяло с очень слож-ными внутрен-ними взаимо-отноше-ниями. И поэтому в 1801 году была присое-динена только Восточная Грузия. Затем настал черед Имере-тии, Гурии и Мегрелии, затем Сва-нетии, и лишь потом был оконча-тельно уста-новлен прави-тель-ственный контроль над рядом горных районов.

То есть можно сказать, что Грузия, распав-шаяся на целый ряд госу-дарств, была восста-новлена в рамках Россий-ской империи. Россия присое-динила Грузию в 1801 году, следуя логике длитель-ного процесса, тяну-щегося из XVI ве-ка, — из инте-ресов России к Закав-казью. Это был интерес к этим госу-дарствам как к хри-стианским: Россия обеспе-чивала им покро-витель-ство, мечтая о созда-нии в Закав-казье боль-шого христиан-ского госу-дарства, которое было бы ее союз-ником в борьбе с Персией и Турцией. Грузия также тяну-лась к России, потому что она понимала: та была ее един-ственным союзником в довольно враждеб-ном окружении мусуль-манских госу-дарств.

Тради-ционно между этими госу-дарствами важным рубежом счи-тается заклю-чение Геор-гиев-ского трак-тата в 1783 году, кото-рый обоз-начал уста-нов-ление протек-тората России над Грузией (опять же повторю — Восточ-ной Грузией, потому что дру-гие части Грузии в этом процессе зани-мали довольно скромное место). И надо сказать, что Россия условия этого протек-тората, то есть покро-витель-ства Грузии, не выпол-нила. Это событие нашей взаимной истории не особен-но афиши-руется обеими сторо-нами — как болез-ненное для обеих сторон. Потому что в невыпол-нении этого трактата были в разной степени вино-ваты обе стороны. И следствием этого непол-ного осуществ-ления положе-ний трактата было то, что Грузия в конце XVIII века была разгром-лена персами, Тифлис был практи-чески стерт с лица земли, и послед-ствия этих событий для Восточ-ной Грузии были катастро-фическими.

В 1801 году Грузию приняли в состав России. Но при-няли при условии отстра-нения династии Багра-тионов от власти. Дело в том, что присое-динение сопровож-далось сильней-шими внутрен-ними грузин-скими междо-усоби-цами. Там была очень сложная система отно-шений между потомками последних двух царей, Ирак-лия II и Геор-гия XII, которые имели много детей и взаимные дого-ворен-ности, не испол-няемые в полной мере ни одной из сторон. Прави-тель-ство Алек-сандра I, не имея возмож-ности разоб-раться в этих всех хитро-спле-тениях, приняло ре-шение отстра-нить династию Багра-тионов от власти вообще, вывезти предста-ви-телей династии во внутрен-ние районы России и ввести в регионе прямое россий-ское управ-ление. Туда был наз-начен первый главно-коман-дую-щий, или первое лицо, — гене-рал Кнорринг, который, можно сказать, потер-пел фиаско Как все российские высоко-постав-ленные чиновники того времени, Кнорринг не пони-мал политических, социальных и культур-ных особенностей Грузии; он принимал ошибоч-ные решения, ухудшавшие и без того бед-ственное положение страны. . То есть присое-ди-нение Грузии к России началось с того, что туда был послан человек, который не понимал грузин-ских реалий, и все было печально.

Тогда в 1802 году Александр I сделал очень мудрый и очень вер-ный шаг: он послал управ-лять Грузией грузина — гене-рала Павла Дмитрие-вича Цициа-нова. Это человек из очень знат-ного грузин-ского древнего рода, родствен-ник Багра-тионов, который уже в третьем поко-лении нахо-дился на россий-ской службе: его дед выехал из Грузии в 1725 году вместе с грузин-ским царем, который был вынужден поки-нуть страну после Персид-ского похода Петра I. Цициа-нов вырос в Рос-сии, но обла-дал связями в грузин-ском обществе, там у него были род-ствен-ники, и, несмотря на россий-ское и европей-ское очень хорошее образо-вание, он понимал Грузию и Кавказ. Он был очень замет-ной фигурой, теперь, к сожа-лению, незаслу-женно забытой, и, хотя руко-водил Грузией всего четыре с поло-виной года (погиб в 1806 году), сделал очень много. Он, можно сказать, заложил фунда-мент после-дующей поли-тики России в Закав-казье и сыграл очень большую роль в том, чтобы Грузию инкор-пори-ровать в состав Россий-ской империи.

В частности, например, Цицианов прекрасно понимал возмож-ности исполь-зова-ния местных ресурсов в военных целях. Грузины — прекрас-ные воины с высокой воен-ной куль-турой. Правда, это было, конечно, феодаль-ное опол-чение, но как воины они пред-став-ляли собой прекрас-ный контин-гент. Не случайно впослед-ствии грузин было очень много в офицер-ском корпусе России и в гене-рали-тете. В им-пер-ской армии с конца XVIII века до 1917 года служило 300 гене-ралов-грузин! Мы должны помнить о значении Грузии в военной истории России хотя бы потому, что на глав-ном военном поле памяти — на Боро-дин-ском поле — нахо-дится священ-ная могила гене-рала Багра-тиона. На поле русской воен-ной славы лежит грузин! Это очень важный пока-затель отно-шений между русским и гру-зин-ским народом.

На всем протя-жении импер-ской истории в прави-тельстве существо-вала опре-де-ленная грузи-нофилия. То есть грузины получали опре-де-ленные префе-ренции при назна-чении на долж-ности. И для самого Кавказа грузин-начальник — в граж-данском управ-лении, в военном — это была вещь сама собой разу-мею-щаяся. Кому, как не грузин-скому князю, быть начальником какого-то кавказ-ского региона, губернии или города. Грузия действи-тельно была опорой для Россий-ской империи на Кавказе и в Закавказье.

Так вот, генерал Цициа-нов, который сыграл в присое-ди-нении Грузии к России большую роль, действи-тельно понимал, что можно делать на Кавказе, а чего делать не следует. Например, насе-ление Кавказа страшно боялось рекрут-ской повинности. И все те, кто хотел там разжечь бунт или какое-то произ-вести анти-прави-тель-ственное действие, у них была одна козыр-ная карта: нужно было распустить более-менее убеди-тельный слух, что соби-раются ввести рекрут-скую пови-нность. И тут же Кавказ и Закав-казье вставали на дыбы. Потому как зва-ние воина на Кавказе, и в Грузии тоже, было очень почет-ным. А в России, как мы знаем, в армию отдавали в нака-зание! В русской армии солдат телесно наказы-вают. Нака-зать воина телесно — это была вещь совер-шенно немыслимая.

Жители Кавказа видели отно-шения между началь-никами и подчи-ненными в русских гарни-зонах, между офицер-ским и рядо-вым составом. И такого отно-шения они потер-петь не могли. Это, кстати, продолжало быть пробле-мой, когда уже в конце XIX века в грузин-ских землях все-таки ввели всеоб-щую воин-скую повин-ность. То есть гру-зины были готовы воевать, но не готовы были тер-петь такого обра-щения со стороны офицеров в мирное время; у них была жесткая дисцип-лина в воен-ное время, но когда бой закан-чивался, то все члены сооб-щества стано-вились бра-тьями по оружию. И, беспре-кословно выполняя распо-ряжения своего началь-ника в бою, в мирной обстановке они не чувство-вали себя обязан-ными тянуться в струнку перед начальником.

И еще они знали, что солдаты отправ-ляются служить за много-много верст от своего родного дома, погибают в чужой земле и родствен-ники не имеют возмож-ности попла-кать на их моги-ле, — а воевать где-то они были не готовы. Это, конечно, не очень касалось офицеров, потому что офицеры должны были воевать везде. Грузины умирали за империю в Маньчжу-рии во время Русско-япон-ской войны, на Дунае во время русско-турец-ких войн, в Поль-ше во время похо-дов на Запад и так далее. Но те, кого призы-вали на военную службу на основе рекрут-ской повин-ности, к этому не были готовы.

Так вот, генерал Цициа-нов понимал, что можно в Закав-казье и чего нельзя. И он объяс-нял, что введе-ние рекрут-ской повин-ности в Грузии — вещь невоз-можная, что это оттолкнет грузин от Рос-сии. И это был тот самый редкий случай, когда в Петер-бурге прислу-ша-лись к мнению чело-века, кото-рый рабо-тает в Закавказье.

Цицианов очень много сделал для разви-тия путей сообще-ния, для разви-тия промыш-лен-ности в Грузии, вообще для админи-стра-тивного устрой-ства. Но вот присое-ди-нение Восточ-ной Грузии, с центром в Тифлисе, нынешнем Тбилиси, предопре-делило и вклю-чение в состав России прочих земель Закав-казья. Дело в том, что грузин-ские цари считали себя пря-мыми наслед-никами прави-телей Грузии во времена ее един-ства. И следствием этого пони-мания было присое-ди-нение сначала Имере-тии, затем Мегрелии, Гурии и прочих земель на западе.

Кроме того, одной из причин присое-ди-нения Западной Грузии, трех незави-симых запад-ных грузин-ских госу-дарств, была необхо-димость уста-новления свя-зей с Россией. Дело в том, что до этого времени связь Грузии с центральными райо-нами империи осуще-ствля-лась по очень трудно-прохо-димой тогда Военно-Грузин-ской дороге. То есть по ущелью Терека. И для того, чтобы иметь связь с Вос-точной Грузией, просто было необхо-димо завоевать Запад-ную Грузию, чтобы морем достав-лять грузы в порты Поти, а затем уже по Закав-казью достав-лять их в Восточ-ную Грузию. То есть это была такая страте-гиче-ская необходимость.

Присоединение Грузии факти-чески привело к присое-динению Азер-байджана и Армении, потому как Персия считала Восточ-ную Грузию зоной своего влия-ния, своим владе-нием. И поэтому манифест 1801 года в Персии был воспринят, мягко говоря, с непони-манием. Грузин-ский царь считал, что Гянджин-ское ханство, с центром в городе Гянджа, является его наследным владе-нием. А Россия, приняв в свои границы Восточную Грузию, вместе с ней приняла и все притя-зания грузин-ских царей на земли своих соседей. И первое, что было сделано, — присое-динено Гянджин-ское ханство. Это был уже прямой вызов персам, поэтому Русско-персид-ская война 1804-1813 годов стала неизбежной.

Причем перед этим было еще поко-рение неболь-шой по терри-тории Джаро-Белокан-ской области на южной стороне Боль-шого Кавказ-ского хребта, насе-ленной лезгинами. Лезгины из этого района часто совершали набеги на один из самых плодо-родных районов в Восточной Грузии, на Ала-зан-скую долину. И чтобы эти набеги прекратить, в 1803 году в этот район была произ-ведена экспе-диция. Неко-торые аулы были разорены, и джаро-бело-канские лезгины, которые тоже счита-лись одновре-менно поддан-ными персов, подпи-сали мир-ное согла-шение. И хотя оно оказалось достаточно условным, еще один казус белли Casus belli — военный инцидент (лат. ). был создан.

Если поко-рение лезгин персы еще как-то так смогли не превра-тить в повод для войны, то уже присое-динение Гянджин-ского ханства они вынести не могли — и началась Русско-персид-ская война, в ходе которой русские войска одер-жали большое число побед, причем ничтож-ными силами. Дело в том, что в это время шли Напо-лео-новские войны и импе-ратор Алек-сандр I не мог отпра-вить из европей-ской части России ни одного допол-нитель-ного бата-льона для того, чтобы помочь своим войскам. И вот этим ничто-жным количе-ством войск гене-ралы — одним из самых знаме-нитых там был гене-рал Котля-ревский, отразивший пятью сотнями штыков десяти-тысячное войско Ахмет-хана, — сумели добиться победы. И в резуль-тате подпи-сания мирного договора в 1813 году была присое-динена терри-тория — ну так условно скажем — нынеш-него Север-ного Азер-байджана.

И что очень важно, оконча-тельно персы отка-зались от всяких притя-заний на Даге-стан. До этого времени персид-ская сторона и Даге-стан считала зоной своего влия-ния. А после 1813 года они были вынуж-дены отка-заться от притя-заний. Это был очень важный для России пункт, и с этого времени все повстанцы Даге-стана счита-лись мятеж-ни-ками, юриди-чески став поддан-ными русского царя. Не просто воюющей стороной, а повстан-цами — со всеми выте-кающими отсюда послед-ствиями.

При этом, конечно, в Даге-стане мало кто в этих юриди-ческих тонкостях разби-рался, но для европей-ских отношений это имело большое значение. Почему? Потому что начи-ная с 1791 года Европа уже очень пристально смот-рела на то, что делает Россия на Кавказе. Если до этого времени ее беспокой-ства были не очень острыми, поскольку, во-первых, это было далеко, Европа была занята другими важными делами, во-вторых, Европа верила в то, что Турция и Персия доста-точно сильны, чтобы противо-стоять России, что они своими силами справятся с ее продви-жением в этом регионе. Но после победы России в Рус-ско-турец-кой войне 1787-1791 годов Европа стала оказы-вать большое внимание тому, что проис-ходит на Кавказе. Причем это вни-мание было откро-венно анти-россий-ское. То есть дела-лось все возможное, чтобы продви-жение и успехи Рос-сии в этом регионе при-тормозить.

Кстати, во время Кавказ-ской войны англи-чане и турки посылали своих эмис-саров, слали деньги горцам, что позво-лило даже созда-вать некую теорию агентур-ного харак-тера этой войны: грубо говоря, что англи-чане и турки наняли горцев воевать против России. На самом деле это было, конечно, не так. То есть горцы охотно полу-чали оружие и день-ги от англичан и турок — но это был свое-образный допол-ни-тель-ный приз за войну с русскими.

После присое-дине-ния север-ной части Азер-байджана опять же слу-чилась пресло-вутая погоня за грани-цей. Перво-начально Россия претен-до-вала только на Гянджин-ское ханство, а защищать это ханство без занятия сопре-дельных терри-торий было невоз-можно. И вот были присое-динены еще несколько терри-торий. Но граница была прове-дена крайне неудобно — так, что оборо-нять новые рубежи было крайне трудно. Поэтому следующая война ока-залась прак-ти-чески неизбежна. Она нача-лась в 1826 году, причем сначала очень неудачно для России, потому что коман-до-вавший тогда войсками на Кавказе Ермолов не пред-принял необ-ходимых мер для того, чтобы свое-вре-менно ответить на персид-ский вызов, но затем ситуацию удалось пере-ломить, и война закон-чилась чрезвы-чайно победо-носно для России. Тогда была уста-нов-лена новая гра-ница — которая и оста-лась сейчас между Азер-байджаном и Ираном — по Талыш-ским горам и по реке Аракс.

Таким образом, в состав Рос-сии вошла большая терри-тория, насе-ленная мусуль-манами, очень перспек-тивная в эконо-ми-ческом плане: впослед-ствии оказа-лось, что нефтя-ные запасы Азер-байджана — кладо-вая черного золота и факти-чески были един-ственным крупным нефтяным место-рожде-нием до того, как была разве-дана нефть в Татар-стане и в Сибири. С другой стороны, в Россий-ской империи на Кавказе появи-лась терри-тория, в лояль-ности насе-ления которой прави-тельство не было уверено. И вот здесь нужно сказать несколько слов об особен-ностях отно-шения прави-тель-ства к мусуль-ман-скому насе-лению Кавказа и Закав-казья. С одной стороны, доку-менты, касаю-щиеся этого вопроса, изобилуют разного рода словами о том, что мусуль-мане нена-дежные и в случае войны или обострения конфлик-тов мы можем от них ожи-дать анти-прави-тель-ственных выступ-лений, удара в спину. С другой стороны, те части, которые форми-ро-вались на добро-воль-ной основе из мусуль-ман Закав-казья и Север-ного Кавказа, прояв-ляли прекрасные боевые качества, и каких-то вопию-щих случаев измены, перехода на сто-рону против-ника за все время их участия в военных конфлик-тах не было. Не было и каких-то восста-ний, которые могли бы очень сильно повлиять на проис-ходящее. Поэтому это отно-шение к мусуль-манам следует назвать скорее исламо-фобией, чем прояв-лением каких-то реальных событий.

Более того, история пока-зы-вает, что во время всех обостре-ний отно-шений между Россией и Турцией напря-жен-ность в мусуль-манских районах, наоборот, снижалась. Почему? Потому что при опреде-ленном недо-верии к централь-ному прави-тель-ству существо-вавшие там антирос-сий-ские элементы ждали, что тур-ки выгонят русских с Кавказа. Сами, без их усилий. Поэтому возни-кала анекдо-тиче-ская ситуация: идет война России с Турцией, — казалось бы, анти-россий-ские элементы должны поднять голову, а они, наоборот, проявляют пассив-ность. Зачем тратить силы, если турки сами решат этот вопрос.

Заслуживает внимания вопрос об участии кавказ-ской мили-ции, добро-вольных кавказ-ских ополчений в войнах на Кавказе и на других театрах военных дей-ствий. Практи-чески все народы Север-ного Кавказа и Закав-казья выстав-ляли добро-воль-ческие отряды, которые плечом к плечу с регу-лярными частями русской армии сражались во время боев в Закав-казье и на других театрах боевых действий. На Кавказе во многих случаях это было проявле-нием, что назы-вается, внутри-кавказ-ских отно-шений. Одни доку-менты говорили о высо-кой боеспо-собности этих ополчений, другие доку-менты того же времени о тех же отрядах гово-рили прямо противо-по-ложное — что это совершенно негод-ный сброд, лишен-ный дисцип-лины. Загадка разга-дывается очень просто: в тех случаях, когда интересы народов, которые состав-ляли эти ополчения, совпадали с импер-скими, тогда они проявляли, действи-тельно, боеспо-собность и высокие воинские качества. Когда эти интересы не совпадали, тогда диапазон был следующий: от прямой измены до массо-вого дезер-тирства и имита-ции боевых действий. Интересы, в том числе заклю-чавшиеся в вечных конфлик-тах между северо-кавказ-скими племе-нами и родами. Так вот, если ополчение одно-го рода-племени мобили-зовы-вали для участия в боевых действиях против их обычных против-ников, они охотно шли на войну и прекрасно воевали, а если цели войны были, мягко говоря, непонятны, тогда чего-то ждать от них было совер-шенно невоз-можно. Например, грузины из восточ-ных регио-нов страны, особенно живу-щие в горах — хевсуры, пшавы, тушеты, воевали против даге-станцев как львы. Потому что они воевали с даге-станцами сотни лет. Но если эти отряды моби-лизовывали и направляли куда-нибудь на Западный Кавказ, то ничего хоро-шего из этого не выходило. Потому что у них не было каких-то претензий к кабар-динцам и адыгам.

В истории россий-ско-грузин-ских отно-шений резонно выделить три даты, которые являются ключе-выми. Первая — это уже упоми-нав-шийся Геор-гиев-ский трактат 1783 года, который, можно сказать, навсегда связал два госу-дар-ства. Он имел четыре секрет-ные статьи, которые не публи-кова-лись: во-первых, Ираклий II обязы-вался избегать конфлик-тов с другими христиан-скими госу-дарствами Закав-казья — здесь мы видим желание Петер-бурга создать из гру-зин-ских госу-дарств действен-ный союз, направ-ленный против турок и персов. Согласно следую-щему пункту, Россия обязы-валась держать в Грузии два пехот-ных бата-льона, а местные власти обеспе-чивали войска провиан-том и фуражом. Понятно, что два бата-льона и при четырех пушках проти-востоять ни персид-скому, ни турец-кому войску не могли, так что этот пункт можно рассматри-вать как средство усиле-ния власти грузин-ского царя Ираклия против собствен-ных феода-лов. (Дело в том, что положение Ираклия, несмотря на его титул царя и титул самодержца, было не таким прочным, как может пока-заться. И рус-ские войска нужны ему были для того, чтобы пристру-нить свою феодальную воль-ницу.) По третьей статье грузин-ские войска могли быть исполь-зованы за пределами Грузии. Четвертый артикул преду-сматривал, что Россия всеми ее силами будет способ-ство-вать присое-ди-нению к Грузии земель, некогда принад-лежавших дому Багра-тионов. Этот последний пункт играл очень большую роль — именно он заставил Рос-сию продол-жить экспан-сию в Закав-казье. Но поло-жение Грузии после заклю-чения этого договора стало очень сложным, и сама Грузия не выпол-нила реально его поло-же-ний, и Россия не выпол-нила. Тем не менее трак-тат остался знаком сбли-жения двух госу-дарств.

Следующим этапом был манифест 1801 года Александра I о вклю-чении Восточ-ной Грузии в состав России. Именно эту дату можно считать точкой невозврата. И послед-ний важный пункт в отношениях России и Грузии — это итоги Русско-турец-кой войны 1877-1878 года, по результатам которой в состав России вошли Карская и Батум-ская области. В данном случае важнее всего послед-няя — терри-тория нынеш-ней Аджарии. То есть в состав России вошла большая область, населенная этническими грузинами, хотя и приняв-шими под давле-нием турок ислам. Таким образом, границы, скажем так, Великой Грузии к 1878 году были очерчены.

Заслуга Российской империи в том, что разде-ленное грузин-ское госу-дар-ство — хотя и не как нечто единое, а в составе отдель-ных губерний и областей — в своих этни-ческих грани-цах было воссоздано. Одновременно с этим Грузия, страна глубокой, древней культуры, сильно обога-тила общую импер-скую куль-туру. Присое-ди-нение Грузии к России стало большим этапом в истории Рос-сий-ской империи и в итоге и Советского Союза. Те гра-ницы, которые обра-зо-вались на Кавказе, и те изме-нения, кото-рые произо-шли там в области куль-туры, они без присое-ди-нения Грузии к России были бы просто немыслимы.