3 век до эры события. Управление в Риме (3 в. до н. э.). Хронология важнейших событий мировой истории

Архитектура конца ХIХ – начала ХХ века. Истоки развития архитектуры ХХ века следует искать в развитии науки и техники середины и конца ХIХ в. В это время традиционные архитектурные формы вступают в противоречие с новыми функциональными и конструктивными задачами строительства зданий. Не имея общих принципиальных взглядов на пути дальнейшего развития зодчества, архитекторы начинают механически копировать формы различных исторических стилей. Со второй половины XIX в. в архитектуре господствовала эклектика . Архитекторы используют приемы и формы эпох ренессанса, барокко и классицизма. Это – или стилизация под какие-то известные исторические архитектурные произведения, или смешение в одном здании приемов и деталей различных стилей. Например, здание Парламента в Лондоне (1840-1857 гг.) было построено в стиле «готического романтизма».

В связи с бурным развитием капитализма в этот период увеличилась потребность в утилитарных зданиях: вокзалах, биржах, сберегательных кассах и т.п. В постройках зданий подобного назначения конструкции из стекла и металла часто оставались открытыми, создавая новый архитектурный облик. Эта тенденция была особенно заметна в инженерных сооружениях (мостах, башнях и др.), в которых декор полностью отсутствовал. Важнейшими вехами в утверждении этой новой архитектуры, основанной на технических достижениях века, стали такие строения как Хрустальный дворец в Лондоне (1851 г.) и два крупнейших сооружения Парижской всемирной выставки 1889 г. - Эйфелева башня (Г. Эйфель ) и Галерея машин (М. Дютер ). Их влияние на последующую архитектуру было огромным, хотя в XIX в. подобные здания были единичными, являясь плодом инженерной деятельности.

Своей основной задачей большинство архитекторов считали архитектурно-художественную разработку проектов, рассматривая её как декорирование конструктивной основы. В гражданском строительстве внедрение новой строительной техники шло медленно, и в большинстве случаев металлический каркас, ставший уже распространенной конструктивной основой зданий, скрывался под кирпичной кладкой. Нарастало противоречие между передовыми техническими устремлениями и традициями, основанными на кустарных методах. Только к концу XIX столетия стал намечаться поворот наиболее прогрессивной части архитекторов в сторону освоения передовой строительной техники, поиску форм, отвечающих новым конструкциям и новому функциональному содержанию зданий.

Этому повороту предшествовало развитие прогрессивных теорий, частности, французского архитектора Виолле-ле-Дюка (1860-70-е гг.). Главным принципом архитектуры он считал рационализм, который требовал единства формы, назначения и конструктивных методов (это было выражено формулой - «камень должен быть камнем, железо - железом, а дерево - деревом» ). По его словам «современная металлическая конструкция открывает совершенно новую область для развития архитектуры». Практическое воплощение рационалистических принципов архитектуры впервые было осуществлено в США представителями так называемой «Чикагской школы», лидером которой был Луис Салливен (1856 – 1924 гг.). Наиболее ярко их творчество проявилось в строительстве многоэтажных конторских зданий в Чикаго. Суть новой метода строительства заключалась в отказе от облицовки металлического каркаса массивом стены, в широком использовании крупных остекленных проемов, в сведении декора к минимуму. Л. Салливен последовательно воплотил эти принципы в здании универмага в Чикаго (1889-1904 гг.). Конструкция здания полностью подтверждало сформулированный Салливеном тезис: «Форма должна соответствовать функции» . Архитектор стоял у истоков развития строительства высотных зданий в США, которое широко развернулось в XX веке.

Стиль модерн. Поиски новых форм в архитектуре европейских стран рубежа XIX-XX вв. способствовали становлению своеобразного творческого направления, получившего название стиля модерн . Основная задача этого направления - «осовременить» средства и формы архитектуры, предметы прикладного искусства, дать им живую и динамичную пластику, которая больше отвечала духу времени, чем застывшие каноны классицизма.

В архитектуре конца ХIХ - начала XX в. модерн характеризовался рядом типичных для этого направления особенностей. Архитекторы широко использовали новые строительные материалы - металл, листовое стекло, обливную керамику и др. Живописная многообъемность и пластика построенных зданий сочеталась со свободной трактовкой их внутреннего пространства. При оформлении интерьеров основу составлял характерный для модерна затейливый орнамент, который часто напоминал линии стилизованных растений. Орнамент использовался в живописи, изразцовой технике и особенно часто - в сложных по рисунку металлических решетках. Глубокий индивидуализм композиций - одна из наиболее характерных черт модерна. Среди выдающихся архитекторов модерна можно назвать в России - Ф. О. Шехтеля (1859- 1926); в Бельгии - В. Орта (1861 - 1947); в Германии - А. Ван де Вельде (1863- 1957); в Испании - А. Гауди (1852 - 1926) и др.

В начале XX в. модерн начинает терять свое значение, но многие достижения архитекторов этого направления оказали свое влияние на последующее развитие архитектуры. Главное значение стиля «модерн» состоит в том, что он, как бы «расковал цепи» академизма и эклектики, которые долгое время стесняли творческий метод зодчих.

Творческие устремления прогрессивных архитекторов европейских стран начала XX в. были направлены в сторону поиска рациональных форм строительства. Они стали изучать достижения Чикагской школы архитектуры. Внимательнее присматривались к рациональным решениям промышленных зданий, инженерных сооружений и к новым формам общественных зданий, полученным на основе металлических конструкций. Среди представителей этого направления нужно выделить немецкого архитектора Петера Беренса (1868 - 1940), австрийцев Отто Вагнера (1841-1918) и Адольфа Лооса (1870 - 1933), французов Огюста Перре (1874 - 1954) и Тони Гарнье (1869 - 1948). Например, Огюст Перре своим творчеством показал широкие эстетические возможности, таящиеся в конструкциях из железобетона. «Техника, поэтически выраженная, претворяется в архитектуру» , - вот формула, которой следовал Перре. Эта творческая программа оказала огромное воздействие на архитектуру последующего периода. Из мастерской этого мэтра вышло много известных архитекторов, в том числе один из выдающихся лидеров архитектуры ХХ века - Ле Корбюзье.

Одним из первых, кто понял необходимость активного участия архитекторов в промышленном строительстве, был Петер Беренс . Он становится во главе крупного предприятия электрической компании - АЭГ, для которой проектирует ряд зданий и сооружений (1903-1909 гг.). Все здания, построенным по проекту Беренса, отличаются целесообразностью инженерных решений, лаконичностью форм, наличием больших оконных проемов, а также продуманным планом, который отвечает производственной технологии. В этот период стремительно увеличивается интерес художников и архитекторов к индустрии и промышленной продукции. В 1907 г. в Кёльне был организован немецкий «Веркбунд» (союз производителей), целью которого было преодоление разрыва между кустарными и промышленными изделиями, придание последним высоких художественных качеств. В деятельности этой организации принимал активное участие и П. Беренс. В его мастерской воспитывались архитекторы, которые после первой мировой войны станут во главе мировой архитектуры, и направят ее развитие в совершенно новое русло. Архитектура 1920-1930-х годов. Первая мировая война стала важным рубежом в развитии всего мира. В послевоенный период индустрия, освободившаяся от заказов военного характера, предоставила архитекторам и строителям возможность широко использовать машины для производства строительных работ, конструкций зданий и благоустройства быта. Методы индустриального строительства, удешевляющие возведение зданий, все более привлекают внимание архитекторов. Железобетонный каркас, отличающийся простотой форм и относительной легкостью изготовления, широко исследуется архитекторами на предмет его типизации и стандартизации. Одновременно проводятся творческие эксперименты в области эстетического осмысления этой конструкции в членениях фасадов.

Наиболее последовательно новые принципы формообразования строений были разработаны одним из крупнейших основоположников современной архитектуры Ле Корбюзье (1887-1965). В 1919 г. в Париже он организовал и возглавил международный журнал «Эспри Нуво» (Новый дух), который стал трибуной для творческого и теоретического обоснования необходимости пересмотра традиционных принципов художественного творчества. Главный принцип, который пропагандируется на его страницах - использование новой техники. Образцом эстетической выразительности стал проект, который на чертеже выглядит как прозрачный остов жилого дома в виде шести легких железобетонных опор и трех горизонтальных плит, соединенных между собой динамичной лестницей (он получил название «Домино»,1914-1915). Эта архитектурная конструкция на основе каркаса допускала трансформирующие перегородки помещений, что предполагало гибкую планировку квартир. «Домино» стал своего рода архитектурным «кредо» архитектора. Данная система варьировалась и развивалась мастером практически во всех его постройках 20 - 30-х годов.

Ле Корбюзье выступает с новаторской архитектурной программой, сформулированной в виде тезисов: 1. Поскольку несущие и ограждающие функции стен разделены, дом должен быть поднят над уровнем земли на столбах, освобождая первый этаж для зелени, стоянки автомашин и т.п. и усиливая тем самым связь с пространством окружающей среды. 2. Свободная планировка, допускаемая каркасной конструкцией, дает возможность в каждом этаже давать различное расположение перегородок и в случае необходимости изменять их в зависимости от функциональных процессов. 3. Свободное решение фасада, создаваемое благодаря отделению от каркаса стены-мембраны, несет в себе новые композиционные возможности. 4. Наиболее целесообразная форма окон - горизонтальная ленточная, логически вытекающая из конструкции и условий зрительного восприятия человеком окружающего мира. 5. Крыша должна быть плоской, эксплуатируемой, что дает возможность увеличить полезную площадь дома.

В ряде построенных зданий 20-30-х годов Ле Корбюзье в основном следует провозглашенным тезисам. Ему принадлежит фраза - «Крупные проблемы современного строительства могут быть решены только с применением геометрии» . Постройки этого периода проникнуты стремлением геометризировать формы построек, используя правило «прямого угла», уподобить облик дома некой машине, приспособленной для обслуживания человека. Корбюзье - сторонник «духа серийности» в архитектуре, ее машинной организованности. Его лозунгом стало выражение - «Техника - носитель нового лиризма» .

Поиски новых архитектурных форм ведутся в 20 - 30-х годах на основе внимательного учета разнообразных функциональных задач, которые начинают все более диктовать композиционное решение, как внутренней организации пространства, так и внешнего облика зданий и комплексов. Постепенно функционализм становится ведущим направлением европейской архитектуры.

Особая роль в его развитии принадлежит архитектору Вальтеру Гропиусу (1883-1969) и основанному им в 1919 г., в Германии «Баухаузу» (Дом строительства). Эта организация просуществовала с 1919 до 1933 г. Деятельность Баухауза охватывала «создание вещей и зданий, как заранее спроектированных для промышленного производства », так и современного жилища, начиная с предметов домашнего обихода и кончая домом в целом. В этом случае изыскивались новые материалы и конструкции, вводились индустриальные методы и стандарт. Разрабатывается новое понимание роли архитектора. В.Гропиус писал, что «Баухауз стремится в своих лабораториях создать новый тип мастера - одновременно техника и кустаря, одинаково владеющего и техникой, и формой». В соответствии с основными задачами Баухауза была организована подготовка архитекторов и художников прикладного искусства. Метод преподавания строился на неразрывном единстве теории и практики.

Принципы функционализма в градостроительстве были закреплены в работе и документах международной организации архитекторов (CIAM ). В 1933 г. этой организацией была принята так называемая «Афинская хартия», где была сформулирована идея жесткого функционального зонирования городских территорий. Основным типом городского жилища объявлялся «многоквартирный блок». Пять основных разделов: «Жилище», «Отдых», «Работа», «Транспорт» и «Историческое достояние городов» должны были формировать город в зависимости от функционального назначения. В конце 20-30-х годов средства и приемы функционализма стали абсолютизироваться, что сказалось на качестве архитектурной практики. Появлялись каноны и штампы, схематизировавшие форму. Проработка функциональных и технических сторон проектирования часто шла в ущерб эстетической стороне. Крупные зодчие, исходя из функциональных принципов, искали новые пути формообразования.

Органическая архитектура . Совершенно другое, во многом противоположное функционализму, архитектурное направление представлено выдающимся американским архитектором Франком Ллойдом Райтом (1869-1959). Органическая связь здания с природой стала одним из ведущих принципов его деятельности. Он писал, что «современная архитектура есть естественная архитектура, исходящая из природы, и приспособленная к природе» . Технические достижения рассматривались им в качестве источника расширения творческих методов архитектора. Он выступал против подчинения их индустриальному диктату, стандартизации и унификации. Широко использовал в своей деятельности традиционные материалы - дерево, естественный камень, кирпич и др. Его творчество началось с создания небольших домов, так называемых «домов прерий» . Он располагал их среди природных ландшафтов или на окраинах городов. Эти дома отличала уникальность конструкции, материалов, горизонтальная протяженность зданий.

В скандинавских странах под воздействием этих идей сложились национальные школы архитектуры. Наиболее последовательно они проявились в Финляндии, в творчестве А. Аалто (1898-1976). Для его творческого метода характерны тесная связь с природным ландшафтом, свободная трактовка пространственной композиции строений, использование кирпича, камня, дерева. Все эти элементы стали особенностью финской архитектурной школы. Таким образом, в 20-30 годах основным архитектурным направлением оставался функционализм. Благодаря функционализму архитектура стала использовать плоские крыши, новые типы домов, например, галерейные, коридорные, дома с двухэтажными квартирами. Появилось понимание необходимости рационального планирования интерьера (например, звукоизоляции, передвижных перегородок и т.п.).

Наряду с функционализмом существовали и другие направления: архитектурный экспрессионизм (Э.Мендельсон ), национальный романтизм (Ф. Хёгер ), органическая архитектура (Ф.Л. Райт, А. Аалто ). В этот период для архитектуры характерно применение железобетонных и металлических каркасов, распространение панельного домостроения. Постоянный поиск новых форм приводил к преувеличению роли техники и определенной фетишизации техницизма в современном мире.

Основные тенденции развития архитектуры второй половины ХХ века. Колоссальные разрушения в Европе времен Второй мировой войны обострили потребность реконструкции разрушенных городов и сделали необходимым массовое жилищное строительство. Начавшаяся НТР и последующее развитие строительной техники предоставили архитекторам новые материалы и средства строительства. Появился термин индустриальное строительство , сначала распространившийся в массовой жилищной застройке, а затем, в промышленной и общественной архитектуре. В основу строительства была положена каркасная модульная сборная железобетонная панель.Она имела ограниченное число типов, которые в композиции зданий сочетаются весьма разнообразно, а это, в свою очередь, подчеркивает сборный характер конструкций. Архитекторы вырабатывают основные принципы строительства: типизация, унификация и стандартизация зданий. Появляется промышленный сборный каркас, панели перекрытия в сочетании с мелкоразмерными элементами стен, перегородок и т.п.

Распространению индустриального метода способствуют идеи функционализма . Функциональный аспект получает широкое распространение при планировке квартир, жилых и общественных зданий, при архитектурном планировании и организации жилых территорий. Основной планировочной единицей становится микрорайон, основанный на разработанных еще «Афинской хартией» принципах. В послевоенный период каркас и панели начинают применять при строительстве высотных зданий.

После Второй мировой войны центром архитектурной мысли стали Соединенные Штаты Америки. Это объяснялось тем фактом, что в период распространения фашизма из Европы в США эмигрировали многие крупные архитекторы (В. Гропиус, Мис ван дер Роэ и др.). В 50-е годы лидирующие положение заняли работы Мис ван дер Роэ в США. Все его творчество – это поиск идеальной по простоте прямоугольной структуры из стекла и стали – «стеклянной призмы », которая в дальнейшем стала своего рода «визитной карточкой» стиля «Миса». Работы американского архитектора породили множество подражаний в США и странах Европы, что привело к тиражированию конструктивной идеи и, в конечном счете, утрате гармонии, превратившись в однообразный архитектурный штамп. Из-за своего повсеместного распространения функционализм часто еще называют «интернациональным стилем» . С формальной точки зрения, функционализм привел к абсолютизации прямого угла и сведению всех средств архитектуры к «великим элементарным формам»: параллелепипеду, сфере, цилиндру и обнаженным конструкциям из бетона, стали и стекла.

В этот период многие архитекторы и инженеры продолжают искать новые формообразующие конструкции с учетом последних технических достижений НТР. Появляются здания на основе вантовых, пневматических конструкций. Итальянский архитектор-инженер П.Л.Нерви изобретает армоцемент , благодаря которому жесткость конструкции достигается самой геометрической формой в сочетании с ребрами, складками, которые используются и как средство художественной выразительности (здание ЮНЕСКО в Париже (1953-1957), Дворец труда в Турине (1961)).

Мексиканский архитектор Ф.Кандела разработал новых принцип перекрытий - гипары . Здания с их использованием представляют собой тонкостенную конструкцию, напоминающую какую-либо природную структуру (например, ресторан в Сочимилко (1957) напоминает раковину). Творческий метод Ф.Канделы – следование природным формам, что предвосхищает возвращение к идеям органической архитектуры в начале 60-х годов таких известных мэтров от архитектуры, как Ле Корбюзье (капелла в Роншане , 1955 г.) и Ф.Л. Райта ( музей Гугенхейма в Нью-Йорке, 1956–1958 гг.).

Среди наиболее ярких национальных архитектурных школ и их лидеров, следует особое место отвести творчеству бразильского архитектора Оскара Нимейера . Ему, пожалуй, единственному из современников, представилась возможность воплотить мечту архитекторов ХХ века – полностью спланировать и построить новый город, спроектированный с учетом последних архитектурных идей и достижений технического прогресса. Таким городом стала столица Бразилии – Бразилиа. О. Нимейер использовал в строительстве новые конструктивные принципы: опора плиты на перевернутые арки (Дворец рассвета), перевернутые пирамида и полусфера (Задание Национального конгресса). Этими приемами он достигал необычайной архитектурной выразительности строений.

На азиатском континенте большие успехи делает Япония, где выделяется творчество крупнейшего архитектора страны Восходящего Солнца, К.Танге . Его стилю свойственны опора на традиции национальной архитектуры в сочетании с поиском выразительности самой структуры постройки (например, спортивный комплекс Йойоги в Токио, Радиоцентр и издательство «Яманаси» в Кофу). К. Танге стоял у истоков формирования нового направления, названного структурализм . Оно получило свое развитие в 60-х годах XX века. В 70-е годы техницизм этого направления приобретает черты некоторой изощренности. Яркий пример тому, построенный в 1972-1977 гг. в Париже Центр искусств им. Ж. Помпиду (арх. Р.Пиано и Р.Роджерс). Это здание можно считать программным, положившем начало целому направлению в архитектуре. Это направление сформировалось на американской почве в конце 70-х годов и получило название «хай-тек ».

Постмодернизм . На рубеже 70-х годов наметился кризис функционализма в его наиболее упрощенной и распространенной форме. Широко растиражированные прямоугольные коробки «интернационального стиля», построенные из стекла и бетона, плохо вписывались в сложившийся веками архитектурный облик многих городов. В 1966 году американский архитектор и теоретик Р.Вентури опубликовал книгу «Сложность и противоречия в архитектуре», где впервые поднял вопрос о переоценке принципов «новой архитектуры». Вслед за ним, многие из ведущих архитекторов мира заявили о решительном изменении архитектурной мысли. Так появилась теория « постмодернизма ». Определение было введено в широкое употребление с 1976 года, когда оно было растиражировано журналом «Ньюсуик» применительно ко всем постройкам, которые не походили на прямоугольные коробки «интернационального стиля». Таким образом, любое здание с забавными странностями объявлялось построенным в стиле «постмодерна». Отцом постмодернизма стали считать А. Гауди . В 1977 году на свет появилась книга Ч.Дженкса «Язык архитектуры постмодернизма» , которая стала манифестом нового направления. Основные характеристики постмодернизма в архитектуре сформулированы им следующим образом. Во-первых, историзм – основа и прямое обращение к историческим стилям прошлых столетий. Во-вторых, новое обращение к местным традициям. В-третьих, внимание к конкретным условиям места строительства. В-четвертых, интерес к метафоре, придающей выразительность языку зодчества. В-пятых, игровое, театрализованное решение архитектурного пространства. В-шестых, постмодернизм – это кульминация идей и приемов, т.е. радикальный эклектизм.

Самая интересная и многосторонняя из европейских школ, архитекторы которой работают в русле постмодернизма, это – «Тальер де Аркитектура» (Архитектурная Мастерская). В 80-е годы имела проектные отделения в Барселоне и Париже. Французские комплексы Тальер получили название «вертикальных городов-садов», «жилых стен», «обитаемых монументов». Обращение к старым стилям происходит не с целью воскрешения прошлого, а для использования старой формы, как наиболее чистой, вырванной из всякого исторического и культурного контекста. Например, жилище – виадук или жилище - триумфальная арка. Несмотря на очевидный эклектизм, работы Тальер 80-х годов все же можно назвать наиболее удачным подходом к использованию классических стилистических источников.

Пестрота и многообразие тенденций – отличительная особенность современной архитектуры западных стран. В развитии стилевых форм наблюдается так называемый радикальный эклектизм. С одной стороны, он понимается широко, как период бесстилья, отсутствия конфронтации между течениями, стилистических альтернатив, принятия искусством «поэтики любого типа». С другой стороны – эклектика трактуется как метод работы, распространенный среди многих современных художников и отражающий их скептическое отношение к стилистическим «табу и запретам» авангарда. Современными критиками отмечается, что нынешнее состояние искусства, в частности, архитектуры, отличает возможность появления « нео-все-что-угодно», когда художник свободен странствовать по истории, выбирая любые средства для выражения своих замыслов. В архитектуре – это работа одновременно в нескольких временных периодах и культурах. В настоящее время мировая архитектура постоянно находится в стадии эксперимента. Появляются необычайные проекты, часто напоминающие здания из фантастических романов. Поистине, фантазии архитекторов неисчерпаемы.

Период с начала 20 — х по вторую половину 30 — х годов XX века особенно выделяется в советской истории. В это время идет творческий поиск стилей и способов выражения идеи в различных сферах искусства и социальной жизни общества.

Эти поиски не были тесно связаны с идеологией социализма, но, тем не менее, на современном этапе они вызывают отторжение, неприятие и предаются практически полному забвению.

При этом временной отрезок (20 — е — 30 — е годы XX столетия) представляет определенный интерес в плане создания памятников и образцов кладбищенской архитектуры — надгробий и целых мемориальных комплексов.

Ранний период существования Советского государства характеризовался невиданным подъемом творческой мысли. В это время в архитектуре и малых архитектурных формах особенное место занимает стилистика конструктивизма.

В 1918 году Совнаркомом был издан декрет » О кладбищах и захоронениях», который отстранял духовенство от управления и содержания кладбищ. С этого момента началось разрушение » буржуазных» захоронений, стирание различий в вероисповеданиях, а также упрощение образцов кладбищенской архитектуры. Таким образом, ленинградский некрополь претерпел значительные изменения и даже деградацию.

В создании первых образцов советской кладбищенской архитектуры принимали участие представители передовой творческой элиты — И. А. Фомин, С. Т. Конёнков, А. В. Щусев и А. В. Луначарский. Именно они работали над созданием памятников на Марсовом поле в Ленинграде, который поначалу все еще носил старое название — Петроград.

В этот период создавались братские могилы павших революционеров, активистов и красноармейцев — это были так называемые » коммунистические площадки», на которых похороны превращались в митинг или настоящую демонстрацию приверженности социалистическим идеалам.

Таким образом, братские могилы, а также памятники и монументы на них становились местом поклонения для представителей нового общества — боевых товарищей и активистов революционного движения.

В то же время властями были инициирован снос Митрофаниевского, Фарфоровского и Выборгского римско — католического кладбищ, которые представляли определенный интерес как в историческом аспекте, так и в плане архитектуры.

Превращение Тихвинского кладбища Александро — Невской Лавры в парк — музей » Некрополь мастеров искусств» и планировавшаяся перепланировка в парковый комплекс Смоленского православного и других кладбищ были частью грандиозного замысла по созданию садово — паркового массива, окружающего центр Ленинграда, а также цепи новых архитектурных сооружений и строительства городов — спутников.

Таким образом, планировалось полностью изменить архитектурный облик исторического Петербурга, придав ему советский облик и сделав социалистическим городом — настоящим » городом Ленина».

Архитектура начала XX века

В первые десятилетия после революции 1917 года и установления советской власти большинство крупных зданий и сооружений, а также малые архитектурные формы строятся в стилистике конструктивизма. В этот период (20 — е — 30 — е годы XX столетия) данное направление является новаторским.

Одной из самых выразительных и характерных особенностей конструктивизма можно считать то, что не только в плане, но и в зданий появляются новые черты. Так, внешний вид и особенности архитектурного облика напрямую зависит от функционального назначения сооружений.

Черты конструктивизма в архитектуре

Для послереволюционного конструктивизма в архитектуре характерными были следующие черты:

• Окрашивание фасадов зданий в контрастные цвета.
• Цветовое выделение плоскостей и ребер архитектурных массивов.
• Остекление значительной части здания. Огромные окна с большими плоскостями образуют прозрачные стены, поэтому их даже трудно назвать окнами.
• Оконные проемы имеет строгие геометрические формы. Они характеризуются строгой вертикальной или горизонтальной протяженностью.
• Плоская форма крыш подчеркивает геометрически правильные конструкции.
• Большие просторные террасы дополняют облик зданий.
• Социальный функционализм выражается в том, что характер архитектуры построек напрямую зависит от их назначения.
• Присутствует эклектическое смешение различных форм .
• Конструктивизму близка идея » производственного искусства», которое находило отражение в повседневной жизни каждого человека. Некоторые новаторы — конструктивисты доходили до того, что полностью отрицали существование » чистого» искусства, считая его неотъемлемой частью быта людей.

Творческие поиски конструктивистов повлияли на характер и форму создания памятников на площадях и улицах, а также на кладбищах.

Памятники в стиле конструктивизм

Ярким примером может служить ансамбль площади Жертв Революции на Марсовом поле, выполненный Л. Рудневым в 1917 — 1919 годах. Это одно из самых первых послереволюционных сооружений.

Монументальная гранитная стена окружает могилы погибших революционеров. Эта массивная ограда является символом некоторой обособленности нового мира, символом крепости — твердыни, противопоставленной чуждому внешнему миру.

Марсово поле — российский некрополь

В центральной части монумента в память о павших революционерах был зажжен вечный огонь, ставший причиной суеверного страха многих верующих, которые сразу же назвали его » адским пламенем», выходящим из недр земли.

Надписи на монументе были сделаны А. Луначарским, а партерный сад создал архитектор И. А. Фомин.

Огромный интерес представляет памятник С. Я. Васильеву, С. И. Вшицеву и А. М. Бабанову , которые погибли в июле 1935 года не производстве Пятой ЛГЭС.

Облик памятника является уменьшенной копией опоры линии электропередач. Некоторые посетители в контурах памятника угадывают очертания креста, хотя авторы вряд ли задумывали это.

На Никольском кладбищеАлександро — Невской Лавры рядом с » архиерейским участком» воздвигнут памятник А. Е. Преснякову (1870 — 1929 годы жизни) — профессору — историку русского революционного движения.

Никольское кладбище Александро — Невской Лавры

По особенностям своей формы памятник напоминает монумент Лассалю — это тоже нагромождение кубов из гранита, но только изображение ученого вырезано на одной из граней верхнего куба. Автором этого памятника является скульптор Матвей Генрихович Манизер.

Настоящим шедевром конструктивизма можно считать надгробное сооружение, установленное на территории Смоленского лютеранского кладбища на могиле начальника котельного цеха Невского завода имени Ленина Ивана Христиановича Звирбуля (1880 — 1935 годы жизни).

Этот памятник представляет собой металлический паровозный котел. На сегодняшний день надгробие тоже находится в плачевном состоянии, потому что под действием ржавчины металл постепенно превращается в пыль и рассыпается.

Архитектурные творения И. А. Фомина

Среди многочисленных творений архитектурного таланта И. А. Фомина особенно можно выделить проект памятника на братских могилах революционеров в Лесном, над которым он работал с 1920 по 1923 годы.

Также в стиле конструктивизма был создан памятник Лассалю на Невском проспекте (в те времена проспект носил имя 25 — го ноября). Он представляет собой неряшливое нагромождение гранитных кубов с бюстом наверху. Столь причудливые эклектичные формы были необычными даже для свободной стилистики конструктивизма.

С середины 20 — х годов XX века Иван Алексеевич Фомин занимался творческими поисками удачного смешения классических форм с принципами современного искусства.

Через некоторое время архитектор опубликовал в » Красной газете» свое видение нового типового памятника или надгробия. Так, Фомин считал крест эмблемой смерти и знаком вычеркивания человека из жизни. По его мнению, памятник должен был прославлять идею жизни, несмотря на фактическую смерть человека. Поэтому пламя революции в представлении архитектора выступало огнем жизни и продолжением борьбы.

Таким образом, типовое советское надгробие должно было выглядеть в виде пирамиды со ступенями, расширяющимися в нижней части. Вершину памятника должен украшать » вечный огонь» — стилизованное изображение пламени. На лицевой стороне надгробия размещались профессиональные или производственные эмблемы.

В 1924 году И. А. Фомин отходит от классического понимания обелиска. Гораздо ближе к форме обелиска В. Бренны подходит проект Фомина на постройку памятника » Донбасс товарищу Артему» (1921 год). На сегодняшний день проект хранится в коллекции Московского Научно — исследовательского музея имени А. В. Щусева в Москве.

Памятник И. А. Тартакову

Одним из надгробий подобной стилистики стал памятник на могиле певца Иоакима Викторовича Тартакова (1860 — 1923 годы жизни).

И. А. Фомин и скульпторы Я. А. Троупянский и В. А. Синайский создали из известняка (красного песчаника) пирамиду на ножках — масках в 1924 году.На памятнике были размещены символы театрального искусства, а изображение усопшего певца выполнено в виде барельефа.

Памятник певцу И. В. Тартакову

Захоронение было произведено в Некрополе мастеров искусств. Примечательно то, что известняк для сооружения памятника был взят из цоколя ограды Зимнего Дворца.

По мнению ученых — некрополистов в объеме и форме памятника угадывается классический прототип: постамент обелиска » Румянцева победам», автором которого стал Винценцо Бренна.

Памятник победам генерала Румянцева — Задунайского (автор В. Бренна)

Памятник Н. В. Бахвалову

Несколько памятников и надгробий в стиле конструктивизма есть на Коммунистической площадке Лавры. Одним из них является памятник Николаю Васильевичу Бахвалову — шоферу с многолетним стажем, умершему в 1921 году.

Это курьезное надгробие создано из подручных материалов — автомобильных запчастей (цепей, колес, шестерней, подшипников и руля, который венчает всю композицию).

Возможно, этот уникальный монумент был собран из запчастей автомобилей другими шоферами — сослуживцами Бахвалова. Уникальный памятник расположен прямо у входа в собор.

В 90 — х годах XX века он был в аварийном состоянии, поэтому было решено укрепить его основание. Но время не пощадило металлических частей памятника, и многие из них под влиянием коррозии потеряли свой первоначальный вид или просто были уничтожены.

Массовые надгробия

Именно в период с 20 — х по 30 — е годы XX столетия массовое распространение получили памятники из фанеры или металла в виде остроконечной пирамиды, увенчанные пятиконечной звездой (если хоронили красноармейца) или одной из заводских деталей — гайкой, шестеренкой (если умерший был рабочим).

Данные массовые надгробия выполнены в стиле конструктивного минимализма. Их форма и идея кардинально удалена от традиционных христианских православных памятников.

Однако надгробия массового производства были широко распространены в то время, хоть на сегодняшний день они не представляют особой историко — культурной ценности. Исключение составляют лишь монументы, установленные на братских могилах.

Монументы на братских могилах представляют исторический интерес

Каждая эпоха в истории представлена грандиозными сооружениями, однако, именно архитектура 20 века характеризуется тем, что достигла совершенно новых высот - от парящих небоскребов к инновационным дизайнерским конструкциям. Начало ей было положено на рубеже 20 века одним из первых направлений, известным как модерн, сочетавшим функционализм с эстетическими идеалами, но отвергавшим классические заповеди. Он старался объединить принципы, лежащие в основе архитектурного дизайна, с тенденциями быстрого технологического прогресса и модернизации общества в целом.

Вообще архитектура 20 века - это всеобъемлющее движение, принявшее форму многочисленных дизайнерских школ, направлений и разнообразных стилей. Среди важных имен людей, которые стали реформаторами в архитектурном искусстве и проложили путь к оригинальным дизайнам и ультрасовременным новшествам, следует назвать Ле Корбюзье, Людвига Мис Роэ, Вальтера Гропиус, Фрэнка Ллойда Райта, Луиса Салливана, и Альвара Аальто.

Итак, в первую очередь архитектура 20 века представлена движением, известным как архитектурный модернизм и охватывающим период с 1900-х до 1970-1980-х годов (в европейских странах и России). Оно включает в себя несколько направлений (функционализм и конструктивизм, брутализм и рационализм, баухауз и ар-деко, интернациональный стиль), но всех их объединяют общие характеристики.

Архитектурный модернизм стремился к созданию дизайна домов, следовавшего вне классических идей и вдохновлявшегося месторасположением, функциями будущих структур, их окружающей средой. «Форма следует за функцией» (слова Луиса Салливана, означающие, что дизайнерская идея должна основываться непосредственно на функциональном предназначении строительного объекта). Например, Фрэнк Ллойд Райт был известен тем, что при проектировании домов он, прежде всего, ориентировался на место, на котором собирались построить здание. Он говорил, что оно должно быть «вместе с землей», то есть составлять одно целое.

Архитектура начала 20 века включает также следующие объединяющие характеристики для названных выше направлений - это использование при строительстве новейших в технологическом отношении строительных материалов (например, железобетон), отсутствие декоративных деталей, иначе говоря, никаких исторических реминисценций во внешнем облике домов, которые должны иметь простые ясные формы.

Архитектура 20 века в России популяризирована в форме конструктивизма, особенно процветавшего в 1920-1930-х годах. Конструктивизм объединил передовые технологии и новую эстетику с коммунистической философией и социальными целями строившегося государства. Один из основоположников движения - Константин Мельников, спроектировавший знаменитый Дом Мельникова в Москве, который является символом конструктивизма и советского авангарда вообще. Хотя движение разделялось на несколько конкурирующих школ, в период его существования было построено много замечательных зданий, пока оно не попало в немилость у примерно в 1932 году. Но конструктивистские эффекты можно найти и в более поздней

С начала 1980-х годов архитектура 20 века испытывает определенные сложности с точки зрения структурных систем (услуги, энергия, технологии), становится мультидисциплиной со специализациями для каждого отдельного проектного типа. Кроме того, проявилось разделение в архитекторской профессии на архитектора-дизайнера и проектировщика, гарантирующего, чтобы будущий строительный объект соответствовал всем необходимым технологическим стандартам. Но, конечно, главной и господствующей проблемой, глубоко отразившейся на современной архитектуре, является её экологическая устойчивость.

(Жилой масив на Усачева)

Архитектура Москвы 20-х годов ХХ века представляет собой удивительный микс. Смешалось все: купеческие застройки прошлых веков, традиционный московский стиль чудно гармонировал с новыми застройками социализма, стиль которых в будущем получит название: конструктивизм.

(Московская фабрика)

Итак, Москва 20-х. Город обрел статус столицы и – пошло-поехало. Созвали архитекторов, и началась эпоха строительства бумажного. С 1918 года усиленно работает группа гениев под руководством Л.Каменева, предлагая генеральные застройки будущей столицы. Проектировали и мечтали, порой выдавая такие идеи, что впору поверить в чудеса. Чего стоят только трамваи под облаками и огромный аэровокзал на Ходынке, предложенные Чаяновым. И построили бы, да прозаическая причина помешала воплотиться мечтам. Денег не было.

(Зимняя улица)

А вообще строительство нужно начинать со слома старого. Тут все обошлось. Зимы 20-х годов выдались неимоверно холодными, а отопление благополучно вышло из строя еще в 1920 году. Жители срочно обзавелись буржуйками, и правительство разрешило топить печи…домами. Разбирали и растаскивали старые деревянные постройки, которые тесным кругом толпились за пределами Садового кольца. Так Москва сама себе расчищала площадки.

(На Театральной площади)

В силу того, что население первопрестольной после революции увеличилось в разы, стало важно срочно возводить многоэтажные дома. Первый жилой массив решено было строить на улице Усачева (1924 г. арх. И.Мешков). Рис. 1 По тем временам стройка – грандиозная. Закладывался прообраз будущих жилых микрорайонов столицы: 4-5 этажные дома, рядом детсады и школа, магазины и аптеки. Такой вариант – новшество. Подобные массивы стали появляться на Шаболовке и возле Савеловского вокзала.

(Комплекс на Берсеневской)

Еще одна грандиозная постройка 20-х: жилой комплекс на Берсеневской набережной (Рис.2), выстроенный в 1928-1930 гг. (арх. Б. М. Иофан). Этот дом-город объединял воедино новые представления о доме для советского человека. Громадный комплекс совмещал в себе жилые постройки и производственный сектор. Фасад дома во многом предопределили архитектуру будущих строений на Москве реке. А сама река, еще не забранная в гранит, с перекинутым через нее Большим Каменным мостом, еще не обзавелась достойным речным фасадом. Предполагалось, что этот комплекс на Берсеневской свяжется в единое целое с будущим Дворцом Советов на месте снесенного Храма Христа Спасителя. Тогда становится понятной сложная архитектура здания, его массивность со стороны реки и крупные, не по времени, размеры.

(Дом-коммуны на Орджаникидзе)

Выразительная гримаса архитектуры того времени: дома-коммуны. Их было несколько, но самым одиозным был такой дом на ул. Орджоникидзе (арх.И.Николаев), предназначенный для студентов (Рис. 3). Идея проста: зачем студенту просторы? Достаточно, что есть место для ночлега, все остальное – учиться, есть, справлять нужду и принимать душ можно сообща. Дом вместил в себя тысячу комнат по 6 кв. м. В отдельном здании располагались столовая и читальный зал. Связывались все это санитарными постройками. Предполагалось, что здесь будущий студент должен раздеться, принять душ и проследовать либо в свои 6 метров, либо в столовую. К счастью, такие проекты не прижились, но как памятник эпохе говорит о многом.

(Клуб Русакова на Стромынке)

Но строили не только жилые дома. Фантазия конструктивистов находит воплощение в здании клубов. Их возводили много, преимущественно на центральных улицах: клуб имени И. Русакова на Стромынке (Рис. 4) и клуб им. Зуева на Лесной улице (арх. Мельников), дворец культуры Пролетарского района - ныне дворец культуры ЗИЛа (арх. бр. Веснины). Эти строения имели яркие черты конструктивизма: необычные формы, нагромождение углов на фасадах и геометрические линии, отсутствие симметрии и окна, выложенные единой лентой, лаконичность и монолитность.

(ЦКДЖ)

Но больше всех известен ЦДКЖ (рис. 5) , который и сейчас украшает площадь возле Казанского вокзала (1925, арх. М. Щусев).

(Редакция Известий)

Дом "Известий" (рис. 6), построенный по проекту арх. Г. Бархина в 1925-1927 гг, не вызвал восторга у многих архитекторов. Бархина обвиняли, что он подражает стилю, но внутренней сути, идеи конструктивизма не схватил. Тем не менее, дом стоит до сих пор. Более того, это строение послужило отправной точкой для реконструкции площади Пушкина. Кстати, здание Центрального телеграфа (инженер И. Рерберг) в начале Тверской улицы (рис. 7)– ровесник дома "Известий".

(Центральный телеграф на Тверской)

Еще один архитектор, М.Щусев, тоже не был поклонником конструктивизма, хотя его и назначили для строительства самой главной постройки 20-х годов – мавзолея. Первый, деревянный, был возведен в спешном порядке в 1924 году (рис. 8) и предназначался исключительно для того, чтобы миллионы граждан могли попрощаться с вождем мирового пролетариата. Чуть позже, в этом же году, построили второй вариант мавзолея, тоже из дерева (рис. 9). Он простоял 5 лет. И лишь в 1929 году мавзолей заковали в гранит и он обрел черты того культового здания, которое знакомо всем нам (рис.10).

(Иверская часовня)

В это же время началась реконструкция Красной площади. Во-первых, после 1924 года запретили захоронения на площади, хотя в годы революции площадь была огромным кладбищем. Еще чуть раньше, в 1922, снесли Иверскую часовню (рис. 11), так как она мешала проведению парадов. По этой же причине снесли часовню Александра Невского и передвинули памятник Минину и Пожарскому туда, где он стоит сейчас. Кстати, массовое разрушение храмов начнется позже, в начале 30-х. А пока Москва еще была златоглавой.

(Башня архитектора Шухова)

Нужно назвать еще одну грандиозную стройку 20-х годов – Шуховская башня (1920-1922 гг, арх. В.Шухов). На то время это была самая высокая башня в России. А 19 мая 1922 года отсюда впервые начали трансляцию радиопередач (рис. 12).

Но это только начало. Самые грандиозные перемены начнутся в 30-х, когда Москва будет напоминать огромную стройку и впервые станет ясно проступать облик столицы.

Конструктивизм

Официальной датой рождения конструктивизма считается начало ХХ века. Его развитие называют естественной реакцией на изощренные флореальные, то есть растительные мотивы, присущие модерну, которые довольно быстро утомили воображение современников и вызвали желание поисков нового.

Это новое направление начисто было лишено таинственно-романтического ореола. Оно было сугубо рационалистично, подчиняясь логике конструкции, функциональности, целесообразности. Примером для подражания служили достижения технического прогресса, вызванные социальными условиями жизни наиболее развитых капиталистических стран и неизбежной демократизацией общества.

К началу 10-х годов ХХ века кризис модерна как стиля обозначился со всей определенностью. Первая мировая война подвела черту под достижениями и просчетами модерна. Новый стиль замаячил на горизонте. Стиль, утверждавший приоритет конструкции и функциональности, которую провозглашали американский архитектор Луис Генри Салливен и австриец Адольф Лоос, был назван конструктивизмом. Можно сказать, что с самого начала он имел международный характер.

Конструктивизму свойственна эстетика целесообразности, рациональность строго утилитар-ных форм, очищенных от романтического декоративизма модерна. Создается мебель простых, строгих, удобных форм. Функция, назначение каждого предмета предельно ясны. Никаких буржуазных излишеств. Простота доводится до предела, до такого упрощения, когда вещи – стулья, кровати, шкафы – становятся просто предметами для сна, сидения. После окончания Первой мировой войны конструктивизм в мебели завоевывает важные позиции, опираясь на авторитет архитекторов, чьи новаторские сооружения служили подчас своими интерьерами для демонстрации мебельных экспериментов.

Стилевые тенденции конструктивизма, оформившиеся после империалистической войны в эстетической программе «Конструктивизм», – в своем возникновении были теснейшим образом связаны с ростом и развитием финансового капитала и его машинной индустрии. Зарождение конструктивистской теории относится еще ко второй половине XIX в. и непосредственно связано с движением, имеющим своею целью «обновить», согласовать с индустриальной техникой худо-жественную промышленность и архитектуру. Уже тогда Готфрид Земпер (немецкий архитектор) сформулировал то основное положение, которое легло в основу эстетики современных конструк-тивистов: эстетическая ценность всякого художественного произведения определяется соответ-ствием трех его элементов функционального назначения (цель употребления): произведения, материала, из которого оно сделано, и технической обработки этого материала. В этом тезисе, который впоследствии был принят функционалистами и функционалистами-конструктивистами (Л. Райт в Америке, Ауд в Голландии, Гропиус и др. в Германии), выдвигается на первый план материально-техническая и материально-утилитарная сторона искусства и, по существу, выхолащивается идеологическая сторона его. По отношению к художественной промышленности и архитектуре тезис конструктивизма сыграл свою исторически положительную роль в том смысле, что дуализму в художественной промышленности и архитектуре промышленного капита-лизма противопоставил «монистическое» понимание предметов искусства на основе единства технической и художественной сторон. Но узость (вульгарный материализм) этой теории сказыва-ется со всей ясностью при проверке ее с точки зрения понимания искусства не как довлеющей себе «вещи», а как определенной идеологической практики. Применение же конструктивисти-ческой теории к другим видам искусства привело к фетишизму вещи и техники, к ложному рационализму в искусстве и к техническому формализму. На Западе конструктивистические тенденции во время империалистической войны и в послевоенный период выразились в разнообразных направлениях, более или менее «ортодоксально» трактующих основной тезис конструктивизма.

Так, во Франции и Голландии мы имеем эклектическую трактовку с сильным уклоном в сторону метафизического идеализма в «пуризме», в «эстетике машин», в «неопластицизме» (изоискусство), эстетизирующий формализм Ле Корбюзье (в архитектуре), в Германии – обнаженный культ вещи так называемых «художников-конструктивистов» (псевдоконструк-тивизм), однобокий рационализм школы Гропиуса (архитектура), отвлеченный формализм в беспредметном кино (Рихтер, Эггелейн и т.д.). Тот факт, что некоторые представители конструктивизма (Гропиус, Рихтер, Корбюзье), особенно в период первого подъема революцион-ной волны, связывались или пробовали связаться с революционным движением пролетариата, конечно никак не может служить основанием для утверждений, делаемых некоторыми русскими конструктивистами, о якобы пролетарско-революционной природе конструктивизма. Конструкти-визм вырос и оформился на основе капиталистического индустриализма и является своеобразным выражением психоидеологии крупной буржуазии и ее научно-технической интеллигенции.

Сегодня мы наблюдаем возрождение стиля конструктивизм в современном строительстве. Чем это вызвано?

В 1972 году были взорваны постройки района Прютт-Айгоу в городе Сент-Луисе. Этот район был построен согласно принципам СИАМ в 1951-1955 гг. и состоял из 11-этажных пластин домов. Монотонность и однообразие среды, неудобства расположения мест для общения и коллективной работы, привели к недовольству жителей, которые стали покидать этот район, где к тому же резко выросла преступность. Муниципалитет, потерявший контроль над почти обезлюдившим районом, распорядился взорвать его постройки. Данное событие было провозглашено Чарльзом Дженксом «концом «новой архитектуры». Будущее признавалось за направлением постмодернизма. Но по прошествии 20 лет можно видеть полную несостоятельность этого утверждения. Большинство современных построек, особенно общественных зданий, отражают те течения, которые продол-жают традиции «новой архитектуры» 20-30-х годов, преодолевая недостатки, которые привели к ее кризису. Сегодня можно говорить о трех таких направлениях, которые, несмотря на отличающие их особенности, тесно взаимодействуют друг с другом. Это неоконструктивизм, деконструктивизм и хай-тек. Нас интересует течение неоконструктивизм, причины его возникновения. Сам термин говорит об истоках этого направления, а именно о конструктивизме.

В России термин «конструктивизм» появился в начале 20-х годов (1920-1921) и был связан с образованием рабочей группы конструктивистов ИНХУКа, которые ставили своей задачей «борьбу с художественной культурой прошлого и агитацию нового мировоззрения». В советском искусстве в этот период термину придавали следующие значения: связи с технической конструк-цией, со структурной организацией художественного произведения и с методом работы инженера процессом конструирования, связи с задачей организации предметной среды человека. В советской архитектуре под этим термином прежде всего понимали новый метод проектирования, а не просто оголенные технические конструкции.

В проектах конструктивистов получил распространение так называемый павильонный метод композиции, когда здание или комплекс делились на отдельные по назначению корпуса и объемы, которые затем соединялись друг с другом (коридорами, переходами) в соответствии с требова-ниями общего функционального процесса. Надо заметить, что в России много подобных построек. Однако, несмотря на такие масштабы строительства, их нельзя назвать полноценными предста-вителями стиля конструктивизм, то есть, хотя образная тематика и соответствовала канонам, но исполнение явно выпадало из правил. Постараемся пояснить, почему конструктивизм подразу-мевает открытые конструкции, т.е. не облицованные, будь то металл или бетон. А что видим мы? Оштукатуренные фасады. Так как конструктивизм отвергает карнизы, он тем самым обрекает оштукатуренное здание на вечное обновление и ремонтные работы. Однако даже не это привело к исчезновению стиля как направления в проектировании.

Ослабление влияния конструктивизма и уменьшение числа его сторонников в начале 30-х гг. было прежде всего связано с изменением социально-политического климата в стране. В полеми-ческих спорах произошла подмена профессионально-творческих проблем идеологическими и политическими оценками и ярлыками.

Творческая перестройка, начавшаяся в советской архитектуре в эти годы, была связана с влиянием и вкусами представителей административно-командной системы, которые в вопросах формы ориентировали на классику и, прежде всего, на Ренессанс. Волевые вмешательства в развитие архитектуры чаще всего преследовали цель ликвидировать разнообразие в художествен-ном творчестве. Процесс усреднения искусства нарастал до середины 30-х гг., когда волевые акции по установлению единомыслия в художественном творчестве ознаменовались опубликова-нием в одной из газет серии статей репрессивного толка по разным видам искусства. Это был последний аккорд официально санкционированного окончательного разгрома авангарда.

Таким образом, главной причиной исчезновения конструктивизма в 30-е годы стала изменившаяся политическая ситуация, то есть причина внешняя, не связанная с внутренними, профессиональными проблемами. Развитие конструктивизма было остановлено искусственно.

Конструктивисты считали, что в объемно-пространственной структуре человек должен видеть не некий символ или абстрактную художественную композицию, а прочитать в архитектурном образе, прежде всего, функциональное назначение здания, его социальное содержание. Все это привело к такому направлению как технологический функционализм, который получил широкое применение в проектировании. Большое количество промышленных предприятий, рассредоточен-ных по городу, и строительство различных объектов в виде целых комплексов – все это спровоцировало возникновение в городе конструктивистских построек, от промышленных предприятий до жилых комплексов.

Это доказывает, что конструктивизм может присутствовать и в градостроительном проектиро-вании. Только надо подходить к этой задаче ответственно, так как ошибки в масштабе градостроительства просто губительны для города, и исправить их гораздо сложнее, чем предотвратить. В варианте отдельно стоящего здания этот стиль более приемлем, так как его некоторая массивность и монолитность выглядят не так тяжело, как в масштабе целого комплекса.

Подводя итог рассмотрению конструктивизма, для лучшего понимания его основных характеристик и принципов к выше изложенному могут быть добавлены пять отправных точек этого стиля, сформулированных Ле Корбюзье.

Все эти принципы хоть и относятся к конструктивизму, тем не менее, могут полноценно являться помощником при проектировании архитектурных объектов в стиле неоконструктивизм. Несмотря на то, что он продвинулся вперед в технологическом и композиционном планах, все равно является продолжением своего предшественника. А значит мы имеем относительно полную информацию об этом направлении и можем с уверенностью использовать его в проектировании в дальнейшем развитии города.

Очень точно отражает взгляды неоконструктивистов на прошлое и настоящее архитектуры высказывание известного французского архитектора Кристиана де Портзампарка: «Мы воспитаны на наследии русского авангарда, оно обладает громадной силой и важностью. Они – авангардисты – сознательно порвали с прошлым и строили новый мир. Даже в среде искусства принялась эта идея, что ничто уже не возвратится на прежние рельсы. Если бы сегодня кто-нибудь утверждал, что мы на пути к новому миру, он нашел бы скромный отклик. Но если мы обращаемся к конструктивистам, к ВХУТЕМАСу, говорим о тогдашней архитектуре, обо всех тех эскизах и проектах, это потому, что сейчас мы в процессе своеобразного обучения, потому, что мы сами осваиваем изменившийся мир, мир, претерпевший значительные преобразования».

Новый метод коренным образом перевооружает зодчего. Он дает здоровое направление его мыслям, неизбежно устремляя их от главного к второстепенному, заставляя его отбрасывать ненужное и искать художественную выразительность в самом важном и необходимом.

Католический конструктивизм. Проходящая в Венеции архитектурная биеннале спровоци-ровала целую серию экспозиций, так или иначе, с ней связанных. В итальянской Виченце открылась выставка «Другие модернисты», посвященная творчеству Ханса ван дер Лаана и Рудольфа Шваца. Мощно выраженной на биеннале этике социального служения эта выставка противопоставляет традиционную христианскую этику. Оба архитектора – католические авангардисты.

Название этой выставки – «Другие модернисты» – близко России, потому что здесь были те модернисты, относительно которых эти – другие. Они пронзительно похожи на русский авангард и одновременно задают прямо противоположный ему ракурс существования архитектуры.

Оба представленных архитектора поражают биографией. Оба убежденные сторонники новой архитектуры, но оба строили только для церкви. Голландец Ханс ван дер Лаан и немец Рудольф Шварц – из протестантских стран, но оба – страстные католики. Рудольф Шварц, близкий друг теолога Романа Гвардини, одного из вдохновителей католических реформ 60-х годов. Его архитектура, собственно, и является его позицией в этой дискуссии. Ван дер Лаан вообще монах-бенедектинец. Бывают архитекторы-авангардисты – это из XX века, бывают архитекторы-

монахи – это из Средних веков, бывают модернисты-протестанты – это из сегодняшней Северной Европы, бывает католическое искусство, но все это бывает по отдельности.

Не менее невозможными на первый взгляд кажутся и их работы. Вы входите в темный зал базилики, шедевр Андреа Палладио и главный выставочный зал Виченцы, и первое, что видите, – характерная советская рабочая одежда 20-х годов. Конструктивистский дизайн, которым увлекались в свое время Степанова, Попова, Родченко, – супрематизмы Малевича, надетые на людей. В Виченце – то же самое, только с крестами. Что не меняет аутентичности впечатления – у Малевича среди его супрематических композиций часто встречается крест. Эта рабочая одежда – конструктивистские облачения монахов-бенедектинцев, которые проектировал ван дер Лаан.

Столь же удивительны проекты. Характерные рисунки конструктивизма 20-х гг., сочетающие рваную эскизную линию и проработку теней в объемах, простота геометрии, экспрессивные силуэты башен, взлетающих конструкций, консолей, контрфорсов. Характерные детали Мельникова, лаконичные объемы Леонидова – так, будто перед тобой студенческие работы младших конструктивистов. Только все это – храмы.

Шварц и ван дер Лаан начали проектировать в конце 20-х гг., но основные их постройки приходятся уже на послевоенное время, после реформ папы Иоанна XXIII, когда католическая церковь одновременно провозгласила идею очищения церкви и открытости миру. Самая известная работа ван дер Лаана – аббатство в Ваальсе – большой комплекс. Шварц построил десятки храмов, лучший – церковь Марии во Франкфурте. Предельно чистая форма – неф в форме параболы вырывается из спокойного объема, как в упражнениях студентов ВХУТЕМАСа на тему «динамическая композиция». Глаз специалиста приучен к богоборческой природе конструкти-визма, поэтому обнаружить его в церковном строительстве по меньшей мере странно. Потом, при ближайшем рассмотрении, вдруг становится ясно, что эти работы идеально проявляют природу конструктивистской архитектуры.

Две несущие смысловые конструкции этой архитектуры – предельное очищение формы и стремление проникнуть на некий новый уровень реальности. То же происходит во всех проектах русского авангарда, будь то институт Ленина работы Леонидова или проект здания «Ленинградской правды» Весниных. Но здесь это очищение и тяга к запредельному вдруг обретают свой первичный смысл. Дерзания авангарда – это попытка сконструировать некий новый храм. Католический конструктивизм возвращается в храм старый.

Здесь язык архитектуры XX века достигает чистоты и озаренности. Не то что бы эти храмы лучше древних. В Италии, где едва ли не каждая церковь – хрестоматийный шедевр, поэтому утверждение о превосходстве нового над старым как-то не звучит. Но каждый молится на том языке, на котором умеет, и степень искренности обращения к Богу сильно зависит от того, насколько язык, на котором ты обращаешься, кажется тебе не фальшивым.

Наверное, если бы русские архитекторы могли сегодня строить храмы так, как им кажется возможным, они развернули бы наследие авангарда к церковной культуре, как это сделали Шварц и ван дер Лаан. Этого, однако, не произошло и не произойдет в России, где в подавляющем большинстве случаев строят храмы в духе эклектики XIX века.

Персональный модерн

В начале 20в. в рамках отдельных реформистских направлений на основе возможностей новых строительных материалов и конструкций начали возникать архитектурные формы, характер которых был совершенно отличен от прежних эстетических вкусов. Теории рационалистов 19 в. были доведены до программных принципов в духе Земпера и породили интерес к простым композициям из группы объемов, форма и членения которых производны от назначения и конструкций сооружения.

В этот период опять возник вопрос создания нового стиля в архитектуре, элементы которого старались определить, исходя, прежде всего из решения рациональных задач архитектуры. Богатое декоративное убранство перестало рассматриваться как средство эстетического воздействия. Его стали искать в целесообразности формы, в пространстве, пропорциях, масштабах и в гармоничном сочетании материалов.

Это новое архитектурное течение нашло свое проявление в работах ведущих творческих личностей того времени – О. Вагнера, П. Бернса, Т. Гарнье, А. Лооса, А. Пере, в Америке- Ф.Л.Райта, в Скандинавии- Э.Сааринена и Р.Эстберга, в Чехосовакии – Я. Котеры и Д. Юрковича, которые несмотря на общую программу архитектурного творчества сумели различным способом проявить свою художественную и идейную индивидуальность. Еще сильнее различия в архитектуре архитекторы следующего поколения, среди которого нужно выделить Ле Коробюзье, Мисс Ван дер Роэ и В. Гропнуса. Новаторские произведения этих архитекторов, которые означали рождение совершенно новой архитектуры в первые 15 лет 20 века, обычно объединяются под общим названием «персональный модерн». Его принципы возникли после 1900г. И к концу второго десятилетия были подхвачены и получили развитие представителями авангардистской архитектуры.

Появление железобетона в архитектуре

Важным событием в истории архитектуры стало изобретение железобетона, запатентованного французским садовником Ж.Моньев в 1867 г., который уже за десять лет до этого конструировал трубы металлической сетки, обмазанным цементным раствором. Подобную технологию пропагандировал и экспериментально, и теоретически проверяли французские конструкторы Ф.Куанье, Контамен, Ж.Л. Ламбо и американец Т.Хьятт.

В конце 19 века наблюдаются попытки определить принципы создания конструкций и их расчета. Большую роль здесь сыграл Ф.Геннебик, который создал монолитную конструктивную систему, включающую опоры, прогоны, балки и плиты перекрытия, а в 1904 году запроектировал жилой дом «Бурж ля Рен» с наружным ограждением на консолях, плоской крышей и эксплуатируемыми террасами. Одновременно железобетон применил Анатоль де Бодо в изящной конструкции трехнефного храма Сен Жанна Монмартре в Париже(1897), формы которого, однако, еще напоминают неоготику. Возможности железобетона в создании новых конструкций и форм подтверждают в начале 20 века в ранних работах Т. Гарнье и А.Пере. лионский архитектор Т.Гарнье далеко определил свое время проектом «Индустриального города», где предложил функциональное зонирование города и новые архитектурные решения отдельных зданий. Он сформировал принципы, которые нашли признание в градостроительстве и архитектуре только в 20-30-х годах, в том числе проекты железобетонных зданий плоскими крышами без карнизов и ленточными окнами предвосхитили особенности функционалистой архитектуры.

В то время как ранние представления Ганье о современной архитектуре остались только в проектах, А.Пере удалось осуществить строительство первых сооружений, имевших железобетонную каркасную конструкцию. Они стали также с точки зрения архитектуры одним из наиболее значительных примеров модерна. Об этом свидетельствует жилой дом на улице Понтье (1905) в Париже. В 1916 году Пере впервые применил тонкостенное железобетонное сводчатое перекрытие (доки в Касабланке), которое снова повторил в соборах в Монманьи (1925), где, кроме того, оставил естественную поверхностную структуру железобетона.. Каркасную систему он использует в театре на Елисейских полях (1911-1914), архитектура которого свидетельствует об ориентации Пере на классические выразительные и композиционные средства.

Конструктивные преимущества железобетона использовались в начале 20 века и при создании инженерных сооружений. В 1910 году при строительстве склада в Цюрихе швейцарский инженер Р.Майяр впервые применил систему грибовидных столбов. Еще более известен как конструктор железобетонных арочных мостов, включая мост через Рейн (1905). Выдающимся историческим произведением были сборные железобетонные параболические ангары в аэропорту Орли в Париже, сооруженные по проекту Э.Фрейссине, и павильон Века во Фроцлаве (М.Берг), купол которого имел диаметр 65метров.

Вскоре после1900года в Чехии появляются новые первые сооружения из железобетона. Число демонстративное значение имел мостик на этнографической выставке в Праге – А.В.Велфлик (1895). Более широкое применение железобетонных конструкций было связанно с именами теоретиков Ф. Клокнера и С.Бехине. последний был автором грибовидной конструкции здания завода «Прага» и рамовой конструкцией дворца «Люцерна» в Праге. Другими примерами применения являются универсальный магазин в Яромержи и лестница Градце Кралове.

Неорганическое материаловедение

За последние десятилетия создано много новых материалов. Но наряду с ними техника, конечно, будет и в дальнейшем широко использовать старые, заслуженные материалы – цемент, стекло, керамику. Ведь освоение новых материалов никогда не отвергает полностью старых, которые лишь потеснятся, уступая какие-то области своего применения.

Например, сейчас во всем мире в год производится примерно 800 тонн портландцемента. И хотя уже давно в практике строительства внедрены пластики, нержавеющая сталь, алюминий, цемент по-прежнему сохраняет прочные позиции и, насколько можно судить, сохранит их в предвидимом будущем. Главная причина состоит в том, что цемент более дешев. Его производство требует менее дефицитного сырья, небольшое число технологических операций. И энергии на это производство в результате тоже затрачивается меньше тонн. Для производства же 1 метра кубического полистирола нужно в 6 раз больше энергии, а в 1 метре кубическом нержавеющей стали – в 30 раз больше. В наше время, когда обращается большое внимание на снижение энергоёмкости производств, это приобретает большое значение. Ведь производство материалов, как для строительства, так и для изготовления прочей продукции потребляет ежегодно во все мире около 800 тонн условного топлива, что соответствует примерно 15%потребления энергии или всему потреблению природного газа. Отсюда интерес ученых к цементу и другим силикатным материалам, хотя в своем настоящем виде они по многим параметрам существенно уступают металлу и пластикам. Впрочем, у силикатных материалов есть и свои преимущества: они не горят, как пластики, не подвергаются столь легкой коррозии на воздухе, как железо.

После второй мировой войны велось много исследований по получению неорганических полимеров, например на основе кремния, подобных органическим полимерам, которые в то время начали широко внедрять. Однако синтезировать неорганические полимеры не удалось. Лишь силиконы (вещества, основу которых составляют цепи из чередующихся атомов кремния и кислорода) оказались конкурентны органическим материалам. Поэтому сейчас внимание ученых обращено в большей степени на природные неорганические полимеры и подобные им по строению вещества. При этом разрабатываются методы модификации их структуры, которые повысили бы технологические характеристики материалов. Кроме того, большие усилия исследователей направлены на то, чтобы производить неорганические материалы из максимально дешевого сырья, желательно промышленных отходов, например, делать цемент из металлургических Планков.

Как можно сделать цемент (бетон) более прочным? Для ответа на этот вопрос необходимо поставить другой вопрос: а от чего он малопрочен? Оказывается, причиной тому поры в цементе, размеры которых колеблются размеров порядка атомных до нескольких миллиметров. Суммарный объём таких пор – около четверти всего объёма затвердевшего цемента. Главный вред цементу наносят именно крупные поры. От них-то и стремятся избавится исследователи, работающие над совершенствованием этого материала. На этом пути имеются значительные успехи. Уже созданы экспериментальные образцы цемента, свободного от макродефектов, прочность алюминия. В одном из зарубежных журналов была помещена фотография пружины в сжатом состоянии и отпущенном состоянии, изготовленной из такого цемента. Согласитесь, что для цемента весьма необычно.

Совершенствуется и техника армирования цемента. Для этого применяют, например, органические волокна. Ведь цемент затвердевает при низких температурах, поэтому термостойких волокон здесь не нужно. Кстати, такое волокно стоит недорого по сравнению с термостойким. Получены уже образцы цементных, армированных волокон пластин, которые можно сгибать, как пластины из металла. Из такого цемента пробуют делать даже чашки и блюдца, словом, цемент будущего обещает обещает быть совсем непохожим на цемент настоящего.