Главная » Ремонт и отделочные материалы » Старый князь голицын любил рассказывать. Сочинение на тему: приятные воспоминания. — А как получилось, что рисовать начал ваш дед? Гены

Старый князь голицын любил рассказывать. Сочинение на тему: приятные воспоминания. — А как получилось, что рисовать начал ваш дед? Гены

ПРИЯТНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

Старый князь Голицын любил рассказывать о лете, проведенном на вилле под Ниццей, на юге Франции. Он подробно описывал великолепный сад с цитрусовыми деревьями и пышными кустами роз, старинный палаццо, в котором музицировали вечерами его друзья. Здесь собирались певцы и оркестранты, в их кругу можно было столкнуться с выдающимся дирижером, виолончелистом, скрипачом.

А какие были ночи! Шорохи тенистых аллей, шепот глянцевитых листьев магнолии, аромат кипариса…

Князь с герцогом были приглашены на симфонический концерт. В первом отделении слушали “Итальянское каприччио” Чайковского, а во втором – “Балладу” Шопена.

После Ниццы – путешествие по Франции, потом – Швейцария, Цюрих. На водах старался поправить здоровье, лечился. В Польше гостил у Цявловских. Там тоже музицировали. Но молодежь предпочитала оперной музыке цирк. Это не импонировало старому князю-эстету, даже шокировало его.

Возвращение в Россию было ознаменовано турне по Крымскому побережью Черного моря, к целебным источникам. Целое лето –

смена впечатлений.

Но тут надвигалось нечто экстраординарное, о чем не хочется даже вспоминать. Уж было не до музицирования, пришлось задуматься об эмиграции.

Все это не раз вспоминал князь Голицын, объясняя, как затем оказался за рубежом, вдали от России, и почему больше не отдыхает на вилле под Ниццей.

Глоссарий:

– воспоминания сочинение

– сочинение на тему мои детские воспоминания

– Старый князь голицын любил рассказывать о лете

– детские воспоминания сочинение

– сочинение на тему детские воспоминания

(Пока оценок нет)

Другие работы по этой теме:

В ранних стихах Заболоцкого отразились такие воспоминания детства, как впечатления от родной природы и органически связанной с ним крестьянской работы, скудная, бедная и больная жизнь...
Почему важно сохранять воспоминания детства – вот проблема, над которой размышляет А. Лиханов. Автор с радостью вспоминает события из детства, как он со своими друзьями...
Вот и закончилось лето… Чудесная пора жарких дней и теплых ночей. Время каникул, когда можно заниматься всем, чем душа пожелает. Прошлое лето для меня было...
Воспоминание о летней поездке (моя родина) Этим летом я вместе с родителями ездил в те места, где мы когда-то жили, где я родился и провёл...

У крымчан есть повод выпить бокал шампанского: 166 лет назад, 12 августа 1845 года, родился Лев Сергеевич Голицын — основоположник русского виноделия в Крыму, основатель завода «Новый Свет».

Лев Голицын (на фото) был представителем одного из древнейших дворянских родов России. Не случайно однажды на вопрос Николая II, ощущает ли он себя свободным человеком, Голицын ответил:

О да, государь. Возможно, потому, что триста лет назад не мои, а ваши предки приняли русскую корону!

Зная непростой характер Голицына и помня о том, что его род куда древнее романовского, царь простил своему подданному эту дерзость.

Неизменной частью экстравагантного облика Голицына была папаха. Рассказывали, что в молодости, воюя на Кавказе, Голицын уговорил добровольно сдаться одного свирепого горца. Горца по настоянию князя помиловали, в благодарность он подарил Голицыну свою папаху, сказав, что та принесет ему счастье. И князь всегда носил этот головной убор

Лев Голицын и Николай II в Новом Свете

Родители дали Льву Голицыну прекрасное домашнее воспитание, он в совершенстве владел французским и польским языками, неплохо знал немецкий. Затем учился в Сорбонне, в Московском университете на факультете государственного и римского права. Перед молодым князем открывалась перспектива блестящей дипломатической и научной карьеры. Но все изменилось в тот день, когда Лев Голицын познакомился с Надеждой Засецкой. Это была любовь с первого взгляда, и ради этого чувства князь простился с карьерой, а его избранница бросила мужа и детей. Влюбленные жили за границей, время от времени приезжая в Крым: отец Надежды, керченский градоначальник князь Захарий Херхулидзе, владел имением Новый Свет и оставил его в наследство своим детям. Половина имения отошла Надежде Захаровне, а вторая — ее брату Николаю Захаровичу. Этот уголок крымской земли так очаровал Голицына, что он выкупил у Николая Херхулидзе принадлежавшую ему часть. И если гражданский брак с Надеждой Засецкой-Херхулидзе оказался недолгим — они расстались через пять лет, то любовь к Новому Свету Голицын пронес через всю жизнь.

Голицын был не первым, кто взялся за изготовление шампанского в Крыму. Еще в 1820-х годах в Судакском училище виноделия делали так называемые пенистые и шипучие вина (причем пытались выпускать их под видом французского шампанского). Игристые вина делали и в имениях графа Воронцова . Покупались европейские сорта винограда, оборудование, но не было серьезных исследований. Голицын же сразу подошел к делу основательно. На протяжении десяти лет он непрерывно экспериментировал, на площади свыше 20 гектаров заложил питомник, где культивировал до 500 сортов винограда, вел селекционную работу. В результате для будущего шампанского были выбраны всего лишь пять сортов: Пино Фран , Мурведр , Шардоне , Алиготе и Рислинг . При этом Голицын, в отличие от своих предшественников, понял главное: в виноделии нет места простому копированию. Любой сорт винограда, попадая в иной климат и на иную почву, сам становится иным. Поэтому получить из него такое же вино, как то, что делается на его родине, невозможно, слишком сильно копия будет отличаться от оригинала. «Что такое виноделие? Это наука местности, — писал Голицын в докладе Удельному ведомству. — Перенос культуры Крыма на Кавказ — абсурд, а перенос культуры какой-нибудь заграничной местности во все виноградники России — это петушьи ножки всмятку». Голицын отказался от абсурдного слепого подражания и пошел собственным путем, который привел его к победе.

Голицын был уверен, что успешное развитие виноделия невозможно без хороших подвалов. В 1890-м по его проекту в горе Коба-Кая были оборудованы подвалы для хранения вин. При их создании учитывалось, что различным винам требуется при выдержке различная температура, поэтому тоннели закладывались на разных уровнях и в разных направлениях. Общая их протяженность составила более 3 километров

Знаменитый французский винодел Робинэ в своей книге «Руководство к производству шампанских вин» самоуверенно писал:

Ни одна страна, несмотря на все усилия, не способна приготовить игристые вина с теми же качествами, какие эти вина имеют в Шампани.

Голицын, безусловно, читал сочинение Робинэ. Но пасовать перед громкими именами и благоговеть перед всем иностранным было не в его привычках. Этот человек всегда отличался независимостью взглядов и бесстрашием в отстаивании собственного мнения. «Лев Голицын никого не боялся. Он ходил всегда, зиму и лето, в мужицком бобриковом широченном армяке, и его огромная фигура обращала внимание на улицах. Извозчики звали его „диким барином“. Татары в его кавказском имении прозвали его „Аслан Дели“ — сумасшедший Лев. Он бросал деньги направо и налево, никому ни в чем не отказывал, особенно учащейся молодежи», — писал о Голицыне Владимир Гиляровский.

Но вернемся к французам. В 1900 году Лев Голицын представил свое новосветское шампанское «Парадиз» на Всемирной выставке в Париже — и получил Гран-при, главную награду! К немалому удивлению хозяев выставки, шампанское, сделанное в далеком и никому не известном Крыму, оказалось лучше французского. Сразу же по окончании конкурса участников, согласно традиции, угощали винами, получившими высшие награды. Председатель комитета, граф Шандон, еще не зная окончательных итогов и находясь в уверенности что, как и всегда, победило французское вино, поднял бокал за своих виноделов, за тех, кто сделал «это чудесное, непревзойденное шампанское». И тут же на другом конце стола Голицын пророкотал в ответ:

В бокале у Шандона был новосветский «Парадиз».

Кстати

Голицын был человеком отнюдь не бедным, но у него не было коммерческой жилки, коммерция никогда не интересовала его. «Я хочу, чтобы рабочий, мастеровой, мелкий служащий пили хорошее вино!» — говорил он и продавал свои вина в Москве в магазинчике на Тверской по 25 копеек за бутылку. При такой непрактичности Голицын к концу жизни разорился и в 1912 году был вынужден передать свое имение в дар Николаю II с просьбой создать здесь «истинную академию русского виноделия». А в 1915-м 70-летний князь скончался от пневмонии. Похоронили Голицына неподалеку от дома в фамильном склепе. Но в 1920 г. склеп разорили и разграбили, останки князя выкинули в ближайшую балку, где они и были подобраны и перезахоронены хорошо помнившими и очень любившими Голицына татарами.

Лето в Бучалках (Воспоминания о детстве)

Публикация М. С. и Г. С. Голицыных, Е. М. Перцовой

В пятидесятых годах в нашем доме оказалась книга "Хочу быть топографом", которую мой отец, человек увлекающийся, демонстрировал всем знакомым, обязательно поясняя:
Вот как надо писать для детей!
Возможно поэтому вскоре у нас появился и ее автор, Сергей Михайлович Голицын, высокий, худощавый, с темными вьющимися волосами и длинным с горбинкой носом. Говорил он монотонным, тихим, слегка гнусавым голосом, комкая слова, склонив голову вниз, отводя взгляд куда-то в сторону.
А жили мы тогда на втором этаже в обширной коммунальной квартире в районе Арбата на Большой Молчановке, в доме, перестроенном в советские годы из городской усадьбы Глебовых-Стрешневых.
Я сфокусировал сознание на так называемом нижнем зале - загаженном, застроенном в двадцатые годы темном пространстве, которое мы вынуждены были миновать по дороге к себе на второй этаж, однако представил его ослепительно светлым, заполненным дамами и кавалерами в офицерской форме (возможно, в этом повинен был Толстой, которого как раз "проходили" в школе). Среди публики я увидел юного темноволосого длинного и гибкого нашего гостя в эполетах, опустошившего бокал искристого вина и небрежно бросающего его через плечо.
Позже, когда мой отец и князь подружились, я узнал, что видения эти ложны: в 1914 году ему, пятилетнему, позволено было, вероятно, лишь пригубить коварного напитка на детском празднике у Глебовых.
Относился Сергей Михайлович Голицын к сломанному поколению русской аристократии, многие из которых стали "талантливыми дилетантами", людьми, не имеющими специальных знаний (власть Советов, как правило, не давала им возможности совершенствоваться в высших школах), однако за счет накопленного веками генетического капитала, способными взяться и с достоинством выполнить практически любую работу.
В "Записках уцелевшего" Голицын сознается, что главной мечтой его жизни с юности было желание состояться писателем. Трудно однозначно ответить сейчас, что он имел в виду: потребность писать, быть признанным или необходимость донести до потомков тот ужас, который пришлось пережить. Скорее всего - все вместе. В первом ему не откажешь: только опубликованная часть "Записок уцелевшего" содержит более сорока авторских листов. А относительно признания вспоминаю такой факт: в конце шестидесятых годов князь заглянул на Молчановку пригласить родителей в Дом литераторов на юбилейный вечер. Узкие его губы непривычно растянулись в мстительную улыбку и, как всегда глядя в сторону, он сообщил:
Меня, князя Голицына, будет чествовать Союз советских писателей!
При наших встречах и даже в последний раз, буквально за неделю до кончины, Сергей Михайлович повторял:
Вы должны вступить в Союз писателей, и я вам буду помогать, - всегда при этом добавляя: - в память дорогого Александра Сергеевича.
Так звали моего отца.
К нему Сергей Михайлович относился весьма трогательно, называл своим ближайшим другом, и лишь позже, прочтя "Записки", я понял почему: отец напоминал князю арестованного и погибшего в сороковых годах старшего брата Владимира, которого он боготворил. В книге "Сказание о белых камнях", которую Голицын с отцом делали вместе (Сергей Михайлович писал, а отец фотографировал), князь, рассказывая о том, как готовилось издание, не раз упоминает об их внешнем сходстве, близости мыслей и увлечений, культуре.
Не могу при этом не отметить, что меня всегда поражала разность воспитания представителей двух дворянских семей. Отец, старше Сергея Михайловича всего на семь лет, страдал болезненным пристрастием к канонам поведения (помню, как он сбежал из санатория, потому что человек, сидевший с ним за столом, не умел держать вилку), князь же многих правил не придерживался да, видимо, их просто и не знал.
Пробелы в воспитании князя отец прощал и объяснял тем, что до революции получить его он не успел, а позже родители Сергея Михайловича сознательно внедряли дома стиль поведения рабоче-крестьянского типа. По всей видимости, чтобы не выделяться из общей среды. (В известной мере, Голицыну еще повезло - один мой добрый знакомый, нынешний Предводитель Санкт-Петербургского дворянства князь Андрей Гагарин почти четверть века вообще вынужден был жить под чужой фамилией.)
Невзирая на некоторую парадоксальность суждений, Сергей Михайлович Голицын являл собой пример последовательного русского патриота в традициях русского дворянства, которое, по словам Петра, "ради службы благородно и от подлости отлично". Результатом его неутомимого интереса к исследованию русской культуры, в частности белокаменной архитектуры, древней живописи и народных промыслов, оказались популярные книги, выдержавшие несколько переизданий, множество статей и выступлений для разных аудиторий.
А основной своей аудиторией князь считал подростков, которым посвятил книги "Полотняный городок", "За березовыми книгами", "Страшный крокозавр и его дети", "Тайна Старого Радуля" и целый ряд других. Рассказчик Сергей Михайлович был немного утомительный, возможно, из-за монотонной, в нос, манеры говорить, но его детские книги отличаются живостью и юмором. Библиотекари утверждают, что книги Голицына дети зачитывают "до дыр".
При том, что Сергей Михайлович печатался в советских издательствах и состоял в Союзе советских писателей, он оставался убежденным монархистом. Вспоминаю, как во время грустной встречи друзей, связанной с первой годовщиной смерти отца, одна из присутствующих дам сообщила:
А я никогда не уважала Николашку!
Князь встал и с трудом (у него болела тогда нога) стал пробираться к выходу.
Я не желаю, чтобы при мне его так называли, - сообщил он твердо, - я же не зову так вашего Ленина!
Дама пыталась что-то объяснить в оправдание, однако князь, гремя тяжелой палкой, отбыл. Вскоре моя мать получила письмо, где Голицын извинялся за свою несдержанность.
"С того времени я как бы зажил двойной жизнью, - писал князь в "Записках уцелевшего" о трагических событиях 1918 года. - Ничего тут нет удивительного, таков весь строй в нашей стране - все мы живем двойной жизнью". И в этой жизни в одном человеке вполне могли ужиться монархист и советский писатель.
В шестидесятом князь приобрел дом в селе Любец на берегу Клязьмы под Ковровом во Владимирской области. Как-то, путешествуя на байдарках в майские праздники по Клязьме, мы с друзьями оказались в Любце. На берегу появился человек из другого времени в старом тяжелом черном пальто - это был С.М.Голицын. Он показал нам дом, свой рабочий кабинет "Парнас" - отдельную избушку, фронтон которой был расписан его племянником, художником Илларионом Голицыным. Потом мы осматривали старинную церковь Любца, реставрированную хлопотами неутомимого князя, белокаменные резные надгробия сельского кладбища. Перед сном была банька и чтение последних написанных глав "Записок уцелевшего".
Голицын считал, что оставляет наследство, которое может быть опубликовано (в лучшем случае!) лишь в XXI веке. Вышла книга через год после его смерти. Создается впечатление, что ради нее Голицын и собирался стать писателем, остальное казалось разминкой.
Поразительно, что умер князь 7 ноября, в годовщину события, которое сломало его жизнь. А впрочем, не будь той революции, знали бы мы писателя Сергея Голицына? Он попал как раз в ту редкую временную нишу, где писатель, соблюдая принцип "двоемыслия", мог успешно жить литературным трудом.

Владимир Потресов

По замыслу С. М. Голицына (1909-1989) его роман "Записки уцелевшего", написанный в жанре семейной хроники, должен был начинаться с "поклона предкам", то есть с исторического экскурса, упоминания наиболее выдающихся представителей рода, а затем - рассказа о его прямых предках по линии отца и матери. Число предков с каждым поколением удваивалось, включались новые имена, у которых были свои родственники, и возникала целая панорама общества в контексте истории России.

Однако эта часть "Записок" осталась неопубликованной: изданный текст (М.: Орбита, 1990) начинался с главы "Восемнадцатый год". Понять же, как в условиях преследований, отказов в приеме на работу, выселений, арестов и гибели, в ожидании, что все это вот-вот случится (а это, собственно, и составляет сюжет хроники после 1918 года), герои романа Голицына сохранили чувство собственного достоинства, отзывчивость и доброжелательность, воспитывали детей в духе любви к Отечеству, - можно, только зная, какую роль играли в их семьях традиции, веками воспитываемые понятия о долге, чести и ответственности.

А какие были ночи! Шорохи тенистых аллей, шепот глянцевитых листьев магнолии, аромат кипариса…

Князь с герцогом были приглашены на симфонический концерт. В первом отделении слушали "Итальянское каприччио" Чайковского, а во втором - "Балладу" Шопена.

После Ниццы - путешествие по Франции, потом - Швейцария, Цюрих. На водах старался поправить здоровье, лечился. В Польше гостил у Цявловских. Там тоже музицировали. Но молодежь предпочитала оперной музыке цирк. Это не импонировало старому князю-эстету, даже шокировало его.

Возвращение в Россию было ознаменовано турне по Крымскому побережью Черного моря, к целебным источникам. Целое лето - смена впечатлений.

Как скачать бесплатное сочинение? . И ссылка на это сочинение; Приятные воспоминания уже в твоих закладках.

Дополнительные сочинения по данной теме

Сенатской площади

центральных персонажах

историческом фоне

тайная жизнь

Атлантического океана

эстетическое направление

европейской литературе

украинской литературе

прозаическое произведение

страшные года

страшных событиях

Популярные эссе

ПРИЯТНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

А какие были ночи! Шорохи тенистых аллей, шепот глянцевитых листьев магнолии, аромат кипариса…

Князь с герцогом были приглашены на симфонический концерт. В первом отделении слушали «Итальянское каприччио» Чайковского, а во втором — «Балладу» Шопена.

После Ниццы — путешествие по Франции, потом — Швейцария, Цюрих. На водах старался поправить здоровье, лечился. В Польше гостил у Цявловских. Там тоже музицировали. Но молодежь предпочитала оперной музыке цирк. Это не импонировало старому князю-эстету, даже шокировало его.

Возвращение в Россию было ознаменовано турне по Крымскому побережью Черного моря, к целебным источникам. Целое лето — смена впечатлений.

Сочинение на тему: ПРИЯТНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ