1 гвардейская дивизия 1 полк. Первое освобождение ельни

Волга ГАЗ-24 в чем-то была для Союза парадоксальным явлением: тысячи этих машин на улицах – и принципиальная невозможность владения ими для многих миллионов граждан. Шарм недоступности рождал слухи и байки, которые чуть ли не шепотом пересказывали в шоферских курилках и боксах гаражных кооперативов.

Новая Волга разрабатывалась под целую гамму моторов – 4-, 6- и 8-цилиндровых!

С крытая обида на государство, которое что-то недодало своим «простым гражданам», порой выплескивалась в досужих беседах на кухнях и в курилках. Волга как машина «не для всех» бывала объектом таких обсуждений. Дескать, хотели сделать много моторов на выбор, а потом оставили людям один – мол, хватит с них и этого! И правда ведь, еще в 1960-х годах новая Волга конструировалась с расчетом на целое семейство 4-, 6- и 8-цилиндровых силовых агрегатов. Моторный отсек просторный – сами можете убедиться на наших фото. Капот открывается против хода и поднимается высоко, в верхнем положении удерживается пружинно-рычажным механизмом, а не какими-либо упорами – одним словом, ничто не мешает обслужить любой двигатель с любой стороны.

Базовым мотором был выбран четырехцилиндровый бензиновый двигатель объемом 2,445 литра и мощностью 95 л. с. Ему и суждено было стать самым массовым и распространенным мотором «24-ки». Он не отличался передовыми конструктивными идеями, но к концу 1960-х – началу 1970-х считался волне современным. Так, рекламные проспекты за рубежом по динамике сравнивали Волгу с одноклассником Mercedes-Benz W111 в версии 220 S с меньшим рабочим объемом (2,2 л), но равной мощностью.

1 / 2

2 / 2

Ввиду отсутствия доведенной до ума «шестерки» и желания сделать машину как можно более массовой и простой в эксплуатации, а также из-за дефицита в глубинке высококвалифицированных ремонтников, от шестицилиндрового двигателя отказались. Так что построенный в 1966 году прототип ГАЗ-24-16 с 2,6-литровым V-образным шестицилиндровым двигателем так и остался опытным образцом.

Была еще Волга ГАЗ-24-24 – модификация с восьмицилиндровым мотором от Чайки ЗМЗ-2424 объемом 5,53 л и мощностью 195 л. с., который работал в паре с трехступенчатым «автоматом». Седан использовался спецслужбами как «машина сопровождения» или «догонялка». Применялась преимущественно для негласного наблюдения за дипломатами (которые ездили на «своих» мощных иномарках) и сопровождения кортежей первых лиц государства.

Ограниченный тираж и утилизация «догонялок» после списания сделали ее одной из самых желанных машин среди коллекционеров.

Она должна была быть шестиместной!

Вопрос вместимости салона был актуальным для страны, где одна легковушка приходилась на восемь–десять семей. И в случае с шестиместной Волгой дыма без огня не было. Действительно, ГАЗ-24 до первого серьезного рестайлинга, который состоялся в 1977 году, оснащался передним сиденьем диванного типа, которое состоит из трех частей – широких мест для водителя и пассажира и пухлого откидного подлокотника между ними. Подлокотник поднимался и образовывал ровную спинку третьего места по центру, причем ось подлокотника прикреплялась к правому переднему сиденью.

Мы тестировали автомобиль 1982 года выпуска – на нем передние кресла уже однозначно раздельные. Отказаться от идеи широкого переднего дивана заставила обязательная установка ремней безопасности. Конечно, можно спорить об удобстве езды спереди втроем – ведь рычаг КПП устанавливался на широченном трансмиссионном тоннеле, так что места для ног «центровому» оставалось совсем мало.

Интересно, что и сегодня некоторые производители возвращаются к идее подлокотника, который помогает трансформировать два кресла в общий диван (к примеру, ).

На экспорт идет Волга с дизелем!

Подозрения советских людей о том, что из СССР на экспорт идет все лучшее, часто были оправданными. Вообще-то, проблема топливной экономичности для советских частников в период «молодости» ГАЗ-24 не стояла: литр бензина в зависимости от марки стоил 6–10 копеек. Многие покупали его еще дешевле – у водителей «казенных» машин, которые получали излишки за счет экономии или приписок пробега. Поэтому дизельные легковушки могли быть интересны только тем водителям-профессионалам, кто имел личную машину (или соседа с личной машиной), но работал на дизельной технике – самосвале, тракторе, тепловозе. Однако же советские автомобили, ввиду дешевизны бензина и сложности обслуживания автолюбителями-«частниками», не оснащались дизельными моторами. Тем более, что у «волговского» мотора ЗМЗ-24Д (индекс Д не означал «дизель»!) отчасти дизельные повадки: высокий крутящий момент (186 Нм), хорошая тяга на низах и в целом тяготение к низким и средним оборотам. Мы как следует распробовали это качество в городских пробках и при разгонах от светофоров.

1 / 2

2 / 2

Статьи / История

Присоединительные параметры «волговских» колес ведут свою родословную еще от первых автомобилей ГАЗ - так называемая американская система с разболтовкой 5х5 1/2" (5х139,7 мм между отверстиями для шпилек)....

26825 3 12 01.11.2015

Однако зарубежные рынки требовали дизеля, а ведь немалая часть наших машин продавалась за рубежом, в капиталистических странах. Началось все с Москвича-407, затем традиция перешла и на «24-ку». Заказом авто с моторами на тяжелом топливе занималась бельгийская фирма Scaldia-Volga, которая была импортером отечественных авто. Двигатели Peugeot XDP 4.90 объемом 2,1 литра (62 л. с.) устанавливались серийно на ГАЗе, на обычном автосборочном конвейере. Для лучшего понимания дела группа советских инженеров прошла обучение на заводе Peugeot. С 1979 года в качестве опции также появился и 2,3-литровый дизель мощностью 70 лошадиных сил. Всего ГАЗом выпущено около 8 000 дизельных Волг. Официально они в СССР не продавались, но реэкспортные экземпляры встречались в Союзе в 1980–1990-е годы.

Был и еще один вариант: не все знают, что польские инженеры пытались приспособить на ГАЗ-24 дизельный мотор Andoria 4C90. Такой двигатель мелкосерийно для установки на легкую коммерческую технику – микроавтобусы Żuk, Nysa и пикап Tarpan.

Для министров выпускается версия с полным приводом!

Этот интересный для рыбаков, охотников и жителей глубинки слух также имел под собой основания. Конечно, все Волги были заднеприводными (Сайбер не в счет), но…

Партия сказала «надо», Горький ответил – «есть». Так кратко можно описать историю появления полноприводной ГАЗ-24.

В 1973 году горьковский обком заказал ГАЗу легковой комфортабельный автомобиль с внедорожными возможностями не хуже, чем у УАЗа. Всего было выпущено пять единиц комфортабельного седана с колесной формулой 4х4.

Автомобиль получил УАЗовскую КПП и «раздатку», на роль переднего ведущего моста взяли перевернутый задний, снабдив его «чулками» от «козлика». Передний лонжерон существенно усилили, а также добавили траверсу для передней точки крепления рессоры. Существенно изменились рулевые тяги, вал стал длиннее. В ходе испытаний ввиду отсутствия подходящей внедорожной резины на машину «обули» зимние колеса от Чайки ГАЗ-13. О серьезности и масштабности проекта говорит тот факт, что машина получила свой индекс ГАЗ-24-95 и даже отдельное руководство по эксплуатации в виде вкладыша в стандартную книжечку.

Наша машина – самая обыкновенная по комплектации, несмотря на почти тридцатипятилетний возраст, она неплохо сохранилась и потребовала лишь частичной реставрации. Так, в ателье «Винтаж-моторс» ей перетянули интерьер, но все материалы соответствуют аутентичным. Серийная заднеприводная трансмиссия пребывает в хорошем состоянии, кардан не лязгает, и масло не течет.

Тест-драйвы / Одиночные

По прозвищу «баржа»: тест-драйв ГАЗ-24 Волга

Издалека, долго… Об истории Волги написано столько, что мне уже просто стыдно начинать этот разговор снова. Но я его начну: мне за это платят зарплату, да и повторенье, как говорится, мать чего-то...

57632 15 44 01.05.2016

Версию с кузовом кабриолет запретил Брежнев!

Вряд ли Леонид Ильич озадачивался подобными проблемами, и все же, в принципе, слух небезосновательный – кроме седана и универсала, существовали как таковые и Волги-кабриолеты. Их производили штучными экземплярами различные авторемонтные заводы, переделывая базовый седан. Но не для увеселительных прогулок и даже не для катания туристов, а для принятия парадов в «столицах» военных округов. К примеру, достоверно известно, что Бронницкий «авторем» по заказу Министерства обороны в 1970-х годах выпускал по нескольку экземпляров ГАЗ-24 без крыши в год. Они вообще не имели тента, а кузов был укреплен Х-образным усилителем на днище. В связи с размещением оборудования связи и специального поручня в салоне правая задняя дверь была заварена. Изначально машины окрашивались в классический для парадных авто СССР темно-серый (шаровый) цвет, позже силами местных автобаз такие кабриолеты перекрашивались в черный.

Волга никогда не будет продаваться простым гражданам!

Пока существовал СССР, так оно и было. Просто насобирать необходимую сумму (в разные годы ГАЗ-24 стоил от 9 000 до 14 000 рублей) было мало. Чтобы купить Волгу, нужно было выстоять многолетнюю очередь, записаться в которую можно было, только получив одобрение чиновников на уровне обкома. Вполне открыто Волгу было возможно приобрести в магазинах типа «Березка» и «Каштан» – но не за рубли, а за заработанные во время загранкомандировок чеки.

Существовал особый вид поощрения для награжденных различными государственными премиями, высокими правительственными наградами, а также для ударников труда, спортсменов, отличившихся по службе военных, артистов и других выдающихся граждан.

Их – как правило, людей с определенными сбережениями – могли дополнительно наградить так называемой открыткой на право приобретения заветной Волги, чем большинство с радостью и пользовалось.

Но некоторые из счастливчиков, равнодушные к технике, перепродавали новоприобретенный автомобиль или передавали свое право на покупку иным страждущим гражданам, которые официального права на владение ГАЗ-24 от государства не получали.

Наша «двадцатьчетверка» – обычный массовый вариант – судя по комплектации, он предназначался как раз для продажи в частные руки. В прошлой жизни им владел полковник Советской Армии, купивший ее официально – очевидно, благодаря своему достаточно высокому социальному статусу. Именно в его семье несколько лет назад реставраторы нашли эту близкую к «идеалу» машину и выкупили ее.

На Кавказе Волга стоит целых двадцать пять «тыщ»!

Подержанные Волги на вторичном рынке попадались редко, ценность представлял каждый списанный из таксопарка или обкомовского гаража экземпляр, не говоря уже о машинах «частников». Как правило, на черном рынке стоили подержанные Волги не меньше новой в магазине, а то и в пару–тройку раз дороже. К примеру, в Грузии за новый черный ГАЗ-24 с ярким красным салоном и другими «наворотами» могли «отвесить» до 30 000 рублей.

Особо удачным случаем считался выигрыш «24-ки» в лотерею. Дело в том, что ОБХСС (отдел борьбы с хищениями социалистической собственности МВД СССР) мог спросить у любого гражданина, где он взял Волгу, если он не ударник соцтруда, не писатель, не артист и не партийный чиновник. А фартовый билетик, перекупленный за огромные деньги у выигравшего его счастливчика, снимал многие вопросы со стороны ОБХСС по адресу незаконно обогатившегося гражданина. Самые состоятельные товарищи даже заказывали перегон Волги к себе на родину, часто из другой республики. Стоила такая услуга от 1 до 4–5 тысяч рублей, в зависимости от дальности пробега и наглости водителя-перегонщика.

Живучие легенды

Как видим, в социалистическом обществе с его нерыночными отношениями и определенной закрытостью, автомобиль мог оказаться не только средством передвижения, но и субъектом внутренней политики. Как только государство «отпустило гайки», открыв рынок и границы, Волга моментально стала тем, чем к тому времени уже была на самом деле: архаичным автомобилем с большим запасом прочности и сомнительной престижностью. Но легенды остались…

В 1941 году в боях за ликвидацию ельнинского выступа и освобождение города Ельни особенно отличилась 100-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал Иван Никитич Руссиянов. Это одно из старейших соединений в Советской армии. Дивизия была сформирована в конце 1923 года из частей 44-й и 45-й Волынских стрелковых дивизий и 24 апреля 1924 года переименована в 100-ю стрелковую дивизию. К началу Великой Отечественной Войны она имела уже немалый боевой опыт и боевые традиции. В конце 1939 года дивизия принимала участие в прорыве линии Маннергейма — системы укреплений, которая считалась неприступной. Воины 100-й стрелковой разрушили 22 дота и 46 дзотов.

РУССИЯНОВ Иван Никитич, род. 15.5.1900 в дер. Щуплы ныне Смоленского р-на Смолен. Обл. в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1921. Окончил н/среднюю школу. В Сов. Армии с 1919. Участник Гражд. Войны. Окончил пех. школу в 1924, курсы «Выстрел» в 1932, курсы усовершенствования при Воен. акад. Генштаба в 1941. Участник освободит. похода сов. войск в Зап. Украину и Зап. Белоруссию 1939.
На фронтах Вел. Отеч. войны с июня 1941. Командовал 100-й стр. (с 18.9.41-1-я гвардейская) див. и мех. корпусом. За личное мужество и героизм, проявленные в борьбе с нем.-фаш. захватчиками в годы Вел. Отеч. войны, ген.-лейтенанту в отставке Р. 21.02.78 присвоено звание Героя Сов. Союза.
В 1949 окончил Воен. акад. Генштаба. Был зам. команд. армией, работал в центр. аппарате МО СССР. С 1953 ген.-лейтенант Р.- в отставке. Жил в Москве. Нагр. 3 орд. Ленина, 4 орд. Красного Знамени, орд. Кутузова 1 ст., Суворова 2 ст., медалями, иностр. орденами и медалями. Умер 21.3.1984.

В июне 1941 года дивизия дислоцировалась недалеко от Минска. В первые же часы Войны Руссиянов получил приказ оседлать две наиболее крупные дороги, ведущие к Минску и остановить танки, рвущиеся к городу. Задача была почти невыполнима: дивизия имела на тот момент лишь несколько легких танков и несколько батарей 45-миллиметровых орудий. Их осколочные снаряды были эффективны против пехоты, но не причиняли существенного вреда танковой броне. Руссиянов вспомнил рассказ своего друга, воевавшего в Испании, как интернационалисты использовали против танков бутылки с бензином. Решили этот опыт применить в бою. Собрали у всего личного состава стеклянные фляги (в то время они были не металлические, а стеклянные), послали в Минск несколько машин на военный склад и стеклозавод за тарой и бензином. Когда все было готово, опробовали в поле на огромных валунах. Камни, обстрелянные «стеклянными гранатами», заполыхали ярким пламенем. Подразделения в короткий срок получили «ручную стеклянную артиллерию», как шутливо назвали это изобретение бойцы, и десятки красноармейцев изъявили желание сражаться в группах истребителей. В середине дня раздался грохот немецких танков Гудериана, лавиной двигавшихся по дороге. На позиции одного из батальонов ползло сразу сорок машин.

«Ворвавшись в оборону, танки начали утюжить пехоту, находившуюся в окопах. Фашистский танк, подойдя к окопу, в котором сидел капитан Ф.Ф.Коврижко со своими телефонистами, преодолел его. Капитан, высунувшись из окопа, метнул бутылку на моторную группу танка. Через несколько секунд показалось пламя, и танк остановился, охваченный огнем. Выскочившие из танка фашисты были уничтожены… Капитан В.Тертычный,… замаскировавшись в кустах,… ожидал приближения вражеского танка. Оставляя глубокие следы, танк проходит мимо канавы. Капитан Тертычный, выхватив из коробки несколько спичек, зажигает торчавшие из бутылки лоскутки. Они ярко вспыхивают. Капитан поднимается и сильным взмахом руки бросает бутылку в танк. Сквозь лязг железа не было слышно, как разбилось стекло бутылки. Видно только, как языки пламени побежали по броне танка. Еще несколько секунд и танк весь в огне».

Видя эту картину боя и генерал, и его подчиненные воодушевленно кричали: «Горят!!!». Уцелевшие машины повернули назад. Не прошли гитлеровцы и на других участках обороны, несмотря на огромное превосходство в живой силе, танках, артиллерии. В этом первом бою было сожжено 57 немецких танков, враги откатились назад, на исходные рубежи. Но главный результат боя состоял в том, что бойцы убедились — врагов можно бить и танки отлично горят от «стеклянных гранат». Эта весть быстро разнеслась по всем подразделениям дивизии. В первом бою в дивизии оказалось немало пленных, и почти все они с удивлением говорили о «новом страшном оружии русских», которое сжигает броню. А один пленный танкист сказал, что если бы он знал, что у русских есть такое мощное оружие, то он повернул бы назад.

На следующий день, 28 июня, дивизия пошла в наступление и продвинулась на 14 километров, заняла рокадную дорогу, лишив противника возможности маневрировать вдоль фронта. Однако после тяжелых боев все же пришлось отступить, прикрываясь арьергардными боями. Гитлеровские армии продвинулись глубоко вперед, на восток и 9 июля дивизия Руссиянова оказалась в окружении. Отдельные ее соединения были отрезаны друг от друга. Немцы блокировали крупные дороги и переправы через реки. В таких условиях выходить из окружения можно было лишь отдельными небольшими группами, продвигаясь лесными дорогами, еще свободными от врагов, нащупывая слабые уязвимые места в обороне противника, чтобы пробиться к своим.

Основные силы 100-й дивизии прорвались из окружения в районе Монастырщины (Смоленская область), туда же вышла группа, с которой пробивался И.Н.Руссиянов. Вышли к своим и другие соединения дивизии. За месяц жесточайших боев на территории Белоруссии воины 100-й дивизии уничтожили 101 танк, 13 бронемашин, 61 мотоцикл, 23 орудия, сбили 20 самолетов, полностью уничтожили 25-й танковый полк вместе с командиром, 82-й пехотный полк. При выходе из окружения разгромили наголову еще три пехотных полка немцев.

После отдыха и пополнения личным составом и боевой техникой дивизия была направлена в район Ельни, старинного русского городка на Смоленщине со славными боевыми традициями. Ивану Никитичу Руссиянову, уроженцу Смоленщины, после жестоких схваток с гитлеровскими захватчиками на братской белорусской земле, теперь предстояло сражаться на своей малой родине.

Город Ельня лежит в котловине, окруженной высотами. Во всех направления тянется разветвленная сеть шоссейных и железных дорог. Враги закрепились на высотах и этот плацдарм готовили для броска на Москву. Ежедневно ельнинская группировка пополнялась техникой и войсками.
Перед генералом Руссияновым была поставлена задача: силами своей дивизии нанести удар в направлении населенных пунктов Радутино, Макарино, Быково, Ушаково и, соединившись с южной группировкой наших войск, окружить и уничтожить противника. Во время пополнения личным составом в дивизии оказалось много бойцов ни разу не бывших в боях, поэтому командование организовало тактические учения на похожей местности. При встрече с командующим группировкой советских войск Г.К.Жуковым генерал Руссиянов попросил усилить его дивизию новым оружием, о котором в войсках ходили легенды после залпа под Оршей. Наступлению, которое началось 30 августа, предшествовала артиллерийская подготовка. И снова заговорили «катюши», вызвав смятение и ужас среди врагов. Но победа давалась тяжело. В полосе наступления 100-й стрелковой дивизии противник имел три линии обороны. Кроме траншей в землю были врыты танки, на огневых точках установлены крупнокалиберные пулеметы и артиллерийские орудия. Между линиями обороны тянулись минные поля. В ходе наступления бойцы дивизии вернулись к испытанному средству — бутылкам с бензином для отражения танковых атак. К 4 сентября дивизия глубоко вклинилась во вражескую оборону, а 5 сентября вышла к железной дороге Ельня-Смоленск. Это был уже тыл вражеской группировки. Опасаясь окружения, немецкие войска начали отходить из района Ельни и 6 сентября наши войска вошли в город.

18 сентября 1941 года был подписан приказ о присвоении 100-й стрелковой дивизии почетного звания. Она стала 1-й Гвардейской стрелковой дивизией. Так, в боях на древней ельнинской земле, родилась Советская Гвардия.

Руссияновская дивизия не случайно 1-я гвардейская. Она первой оказала немцам такое жестокое сопротивление, какого немцы еще не встречали. Пехотинцы 1-й гвардейской грудью встречали немецкие танки, уничтожив их более двухсот. Они первыми применили в массовых масштабах бутылки с бензином и зажигательной жидкостью. Они были пионерами этой замечательной народной «гранаты». За пустыми бутылками посылали из полков даже в немецкий тыл и вывозили оттуда в громадном количестве. За спиной 1-й гвардейской, сдержавшей немцев у Минска, развертывались наши главные силы. Подхватывая ее блестящую инициативу, в поединок упорства включались дивизии за дивизией.

В ноябре 1-я Гвардейская стрелковая дивизия была преобразована в 1-й Гвардейский механизированный корпус, которым командовал генерал Иван Никитич Руссиянов. Корпус участвовал во многих крупнейших сражениях на территории Советского Союза, освобождал Венгрию и Австрию. 24 июня 1945 года 30 лучших воинов-первогвардейцев торжественным маршем прошли по Красной площади на Параде Победы в составе сводного полка 3-го Украинского фронта.

Исполнилось три года со дня рождения советской гвардии. Не сразу, но по мановению волшебной палочки стали наши гвардейцы такими, какими их видит сейчас народ. Они росли и закалялись в огне боев. В трудных условиях борьбы гвардейские дивизии первые из числа соединений Красной Армии наносили жестокие поражения немецко-фашистским войскам, обращая их в бегство и наводя на них ужас. Три года - небольшой срок, но эта война с ее бурным потоком событий сместила понятия о времени, и к своему трехлетию наша гвардия пришла зрелой, могущественной, непоколебимой. Советская гвардия - детище великого Сталина - оказалась именно той воинской силой, какая полностью соответствует характеру современных битв. Она возникла в недрах нашей молодой армии, победоносно сдавшей тяжелый боевой экзамен на полях кровопролитных схваток с вооруженным до зубов врагом.
В своем историческом приказе о переименовании первых четырех дивизий в гвардейские товарищ Сталин писал:
«…Почему этим нашим стрелковым дивизиям удавалось бить врага и гнать перед собой хваленые немецкие войска?
Потому, во-первых, что при наступлении они шли вперед не вслепую, не очертя голову, а лишь после тщательной разведки, после серьезной подготовки, после того, как они прощупали слабые места противника и обеспечили охранение своих флангов.
Потому, во-вторых, что при прорыве фронта противника они не ограничивались продвижением вперед, а старались расширять прорыв своими действиями по ближайшим тылам противника, направо и налево от места прорыва.
Поэтому, в-третьих, что, захватив у противника территорию, они немедленно закрепляли за собой захваченное, окапывались на новом месте, организуя крепкое охранение на ночь и высылая вперед серьезную разведку для нового прощупывания, отступающего противника.
Поэтому, в-четвертых, что занимая оборонительную позицию, они осуществляли ее не как пассивную оборону, а как оборону активную, соединенную с контратаками. Они не дожидались того момента, когда противник ударит их и оттеснит назад, а сами переходили в контратаки, чтобы прощупать слабые места противника, улучшить свои позиции и вместе с тем закалить свои полки в процессе контратак для подготовки их к наступлению».
Далее в приказе товарищ Сталин подчеркивает, что в боевых успехах этих дивизий большую роль сыграли такие воинские качества, как дисциплина и организованность, а также мужество и требовательность начальников.
Этот сталинский приказ и сейчас полностью сохраняет свою силу военного кодекса советской гвардии. С тех пор как первые четыре стрелковые дивизии Красной Армии были преобразованы в гвардейские, утекло немало воды. Наши гвардейцы, получившие свое почетное наименование в трудные дни временных неудач Красной Армии, еще более окрепли, обогатились огромным опытом, доказали, что они поистине, - краса и гордость советского войска. Это прекрасно видно на примере боевого пути дивизии генерала Руссиянова, открывшей собой славный список советских гвардейских соединений. Дивизия эта прошла по полям войны как победительница. Ее задымленное порохом знамя развевалось под Сталинградом, когда Красная Армия начала свое знаменательное наступление, и в городах Донбасса, откуда наши воины выбивали врага. Гвардейцы пронесли это знамя через воды Днепра и устремились вперед, на запад. Верховный Главнокомандующий трижды отмечал своими приказами боевые успехи дивизии, переформированной в крупное механизированное соединение. Трем частям этого соединения присвоено наименование «Запорожских».
Не менее красноречив путь 1-й гвардейской танковой бригады, широко известной всей Красной Армии и народу. Осенью 1941 года эта бригада, тогда именовавшаяся 4-й танковой, отражала под Орлом натиск танковых полчищ германского генерала Гудериана. То было беспримерное сражение. Собрав мощный танковый кулак. Гудериан намеревался через Орел прорваться к Москве. Но 4-я танковая бригада сталью своих могучих машин, созданных руками советских людей, и мужеством своих горячих сердец полных беззаветной преданности Родине, преградила дорогу врагу. Несколько раз немцы, создавая мощные группировки на флангах, пытались зажать бригаду в тиски и уничтожить. Однако непоколебимая стойкость танкистов, решительность и искусство танковых командиров неизменно сводили на-нет яростные усилия врага. В боях под Москвой дивизия получила наименование гвардейской. Ее история так же, как и боевая биография 1-й Гвардейской стрелковой дивизии, это живая летопись нашей войны. Подмосковье - Курская дуга - Днепр - Днестр - Прут и Карпаты - таков путь 1-1 гвардейской танковой бригады.
Рядом с ветеранами - гвардейскими частями первого этапа Отечественной войны - встали новые гвардейцы, взращенные в дни наступления Красной Армии. Возвышенная цель нашей борьбы с врагом, могучая воля к победе над ним и жизнеспособность принципов советской военной организации в каждом сражении выдвигали и продолжают выдвигать в ряды советской гвардии новые и новые боевые части.
Во все времена в армиях всех народов существовали прославленные отборные отряды воинов. Но раз они победно решали судьбу боя там, где другие части были бессильны добиться успеха. Эти испытанные войска выступали на поля сражений в ореоле своей сверкающей славы. Нет сейчас в мире военной силы более опытной и могучей, чем советская гвардия. За ее плечами три года таких боев, каких не знало еще человечество, потрясенное масштабами этой войны, ее ожесточением и блестящим воинским искусством нашей армии, сокрушившей врага, кичившегося своей непобедимостью. И сила Красной Армии состоит, между прочим, в том, что она быстро усваивала уроки боев, что ее лучшие соединения не отгорожены от остальных войск китайской стеной, а наоборот, находясь в армейской гуще, широко делится своим военным опытом. Верховный Главнокомандующий потребовал «смелее и шире внедрять в боевую практику опыт передовых гвардейских частей и соединений». И опыт советской гвардии, подобно крупицам драгоценного радия, излучающего чудесную энергию, проникает во все поры армейского организма. Десятки полков и дивизий Красной Армии, приняв на свое вооружение опыт наших гвардейцев, поднимаются к вершинам воинского умения и неотразимо бьют врага. Боевая история советской гвардии - это сокровищница искусства побеждать. И каждая наша часть или соединение обязаны черпать в этом источнике воинское вдохновение и мастерство.
Советская гвардия - цвет Красной армии. Она рождена гением Сталина, направившего железной рукой наши войска по пути побед. Недаром народ называет гвардейцев сталинскими питомцами. А сами они, как бы отвечая на это благодарное название, говорят о себе стихами безымянного поэта:
На знамени гвардейцев - Ленин.
Взрастила их отчизна-мать.
Пароль гвардейцев неизменен:
В сраженьях только побеждать!
Советской гвардии исполнилось три года. Победительницей вышла она сейчас в авангарде советских войск за рубежи родной страны, освобождая народы от ига гитлеровских варваров.
…В ожесточенных боях наступит конец войне. Отгремят сражения, зарастут травой поля, изрытые воронками, но долгие годы будут люди с волнением и гордостью смотреть на гвардейские знамена, осенявшие чудо-богатырей, что в первых шеренгах Красной армии отстояли Отчизну и растоптали силу злобного врага.

В 1978 году генералу Ивану Никитичу Руссиянову было присвоено звание Героя Советского Союза. На это событие откликнулся смоленский поэт Алексей Мишин:

Вдруг стало светло и тревожно,
Когда прочитал я Указ…
Представить никак невозможно
Гвардейского лета без Вас.
Без Вас, генерал Руссиянов,
Без храбрых, суровых солдат.
Давнишние ожили раны:
До времени раны молчат.
Гвардейская жизнь не парады -
Бои, переходы, броски.
Как рано седеют виски.
………………………….
Не щедры словами указы,
Но судьбы какие встают!
Я слышу знакомую фразу:
«Героя зазря не дают».
У Ельни под гром канонады
Победу взрастили полки.
Как поздно приходят награды,
Как рано седеют виски.

Благодарные ельнинцы, отмечая ратные подвиги на смоленской земле, присвоили Ивану Никитичу Руссиянову звание почетного гражданина города Ельни.

В честь 59-й годовщины рождения Советской гвардии и 100-летия со дня рождения Руссиянова в Ельне был открыт бюст генерала-первогвардейца. Автор памятника — смоленский скульптор Альберт Сергеев. На церемонии открытия памятника присутствовал сын комдива, полковник Вилий Руссиянов. Он сердечно поблагодарил ельнинцев за память об отце.

Но на этом не закончился славный боевой путь этой дивизии. Вот что пишет сам И.Н. Руссиянов: «15 сентября немецкие 1-я и 2-я танковые группы наступавшие на встречу друг другу, соединились в районе Лохвицы. В результате войска 4-х армий Юго-Западного фронта оказались в окружении. Советское командование предприняло попытки деблокировать их. В окрестностях Лебедина создавалась ударная группировка для наступления в направлении Ромны для помощи выходящим из окружения частям.
Наша дивизия вошла в состав конномеханизарованной группы генерала Белого и сосредоточилась 18 сентября в районе Межеричи, Михайловка, Лебедин. В этот день я приехал в штаб 2-го кавалерийского корпуса, где получил задачу к утру 21 сентября вывести дивизию на рубеж Коровницы, Сакуниха для наступления на Ромны. Вернувшись из штаба корпуса, я узнал о переименовании нашего соединения в 1-ю гвардейскую ордена Ленина стрелковую дивизию.
С 21 сентября дивизия участвовала вместе с частями 2-го кавалерийского корпуса в контрударе против раменской группировки Гудериана. Части дивизии под командованием майора Багдасарова, Когана, Козина с ходу вступил в бой с гитлеровцами на реке Сула.
Боевое крещение принял в этих боях Воронежский добровольческий полк. Произошло это под селом Липовая Долина и деревней Сакуниха.
Полк получил задачу основными силами занять довольно широком фронте, а третий батальон капитана Г.Я. Хаустова выдвинуть для прикрытия фланга в районе Липовая Долина, оседлав шоссе Ромны – Лебедин. Однако разведка доложила, что деревня занята противником. Г.Я. Хаустова решил выбить гитлеровцев из нас. пункта, развернул батальон в боевой порядок и атаковал врага. Тогда фашисты помимо артиллерии и миномётов бросили против атакующих авиацию и танки.
Вместе с 3-им батальоном в бою за Липовку участвовали кавалеристы 2-го корпуса и танкисты 1-й танковой бригады. Ожесточённый бой длился всю ночь. Утром кавалерийские части и танкисты получили приказ отходить на новые позиции, а батальон Хаустова должен был прикрывать их отход. Обнаружив отход наших частей, противник открыл сильный артиллерийско-миномётный огонь, но преследовать наши части не смог: путь ему преградил батальон воронежцев.
В это время во всей полосе наступления дивизии обстановка резко ухудшалась. Я получил приказ отвести соединения на рубеж реки Псел, западнее города Лебедин. Противник же, обходя наш фланг, пытался перерезать путь отхода частей соединения. Воронежский полк получил приказ: стремительной атакой овладеть деревней Сакуниха, задержать противника и не допустить его к переправе через реку Хорол. Задача осложнялась тем, что 2-й батальон полка был передан другой части дивизии, а третий батальон уже вёл тяжёлые бои в районе деревни Липовая Долина. По существу, задачу должен был выполнять один 1-й батальон полка.
Ранним утром 22-го сентября 1941 года 1-й батальон, которым командовал капитан В.А. Петров, развернулся в боевой порядок и начал наступление на Сакуниху. Противник открыл сильный артиллерийский и миномётный, а потом и ружейно-пулемётный огонь. Неся потери, батальон продвигался вперёд. Наиболее тяжелая обстановка сложилась на левом фланге, где наступала 2-я рота – у неё не было соседа слева – фланг был открыт. Противник обстреливал подразделение с двух направлений. Командир роты старший лейтенант Сидоров был убит. Рота понесла большие потери, залегла. Нависла угроза на левом фланге и в районе огневых позиций артиллерии полка, куда противник бросил группу своих автоматчиков. Создалось критическое положение.
Начальник штаба полка капитан Худяков вместе с комиссаром полка Латышевым создали из спец. подразделений полка (связистов, сапёров, химиков, музыкантов) боевую группу, которую повёл в наступление капитан Худяков левее второй роты. Получив поддержку, поднялась и пошла в атаку и 2-я рота. Группа автоматчиков противника была отброшена, и угроза захвата артиллерийских позиций была ликвидирована. В это же время рота связи полка под командованием политрука А.М. Попова (командир роты был убит) смелой атакой захватила окраину деревни, где находился наблюдательный пункт и огневые позиции противника. При этом особо отличился боец Канищев. Он первым добрался до вражеского наблюдательного пункта и убил нескольких фашистов. В этом бою политрук Попов был тяжело ранен, но остался в строю и продолжал командовать ротой.
Около 16 часов 1-й батальон вёл непрерывный бой с противником, превосходящим его во много раз в живой силе и технике. Отважные гвардейцы выполнили приказ – не пропустили врага к переправе. По ней в полном порядке отошли наши войска.
В этом бою гитлеровцы потеряли убитыми не менее 200-т человек.
Под Сакунихой и Липовой Долиной бойцы и командиры Воронежского полка выдержали суровый экзамен. Конечно, отсутствие боевого опыта, недостаточная обученность давали себя знать. Полк понёс серьёзные потери в личном составе. Но все воронежцы проявили стойкость, мужество и героизм.
Отойдя на левый берег реки Псел, части дивизии заняли оборону в полосе Межеричи, Каменное, что по фронту составляло более 35 км противник упорно пытался форсировать Псел и развить наступление в направлении Лебедин, Белгород.
Наивысшего накала бои достигли в период с 25 по 28 сентября. Главные усилия гитлеровцы сосредоточили против правофлангового 331-го и центрального 355-го стрелковых полков, оборонявших город Лебедин. Однако гвардейцы частей майоров В.А. Когана и З.С. Багдасарова при поддержке артиллеристов дивизионов капитанов Калесникова и Помельникова, старшего лейтенанта Шишикова, а также дивизиона гвардейских миномётов капитана Кислицского отражали все атаки противника.
Помню, как в ночь на 28 сентября в хату где расположились мы с комиссаром К.И. Филяшкиным, вошёл неизвестный полковник. Это был представитель штаба Юго-Западного фронта И.Х. Баграмян. Он объяснил, что командование фронта интересуют причины больших потерь дивизии в боях под Ромнами, а также вопрос, способно ли соединение продолжать вести активные боевые действия. Мы рассказали Баграмяну, что, выгрузившись из эшелонов и совершив стокилометровый переход, соединение, пополнившиеся необстрелянными и недостаточно обученными бойцами и командирами, с ходу вступило в бой против фашистских танков и мотопехоты. К тому же не хватало времени подтянуть артиллерию. Отсюда значительные потери. Но и гитлеровцев потрепали гвардейцы здорово. Теперь личный состав дивизии уже имеет боевой опыт, дерётся отлично. Завтра представитель штаба армии и сам убедился в этом.
Утром мы вместе с И.Х. Баграмяном отправились в 355-й стрелковый полк. Майор З.С. Багдасаров доложил обстановку. В это время противник открыл по нашим позициям сильный артиллерийско-миномётный огонь, налетели вражеские самолёты. Вскоре свыше 30 танков и до полка мотопехоты атаковали наши подразделения. Вражеская атака была отбита. Из 355-го стрелкового полка мы вернулись на КП дивизии. Начальник штаба полковник Б.И. Кащеев (полковник П.И. Груздев ещё в августе был переведён в другую дивизию) доложил, что гитлеровцам удалось вклиниться в оборону 331-го стрелкового полка, к участку вклинения враг стягивает резервы, готовясь развить успех. Оценив обстановку, я принял решение накрыть гитлеровский клин залпом гвардейского миномётного дивизиона. Фашисты, очевидно впервые испробовали мощь огня «катюш», и в панике бросились бежать.
Здесь же, на КП, мы узнали, что противник прорвал оборону нашего правого соседа 5-й кавдивизии и наступает вдоль дороги, идущей из Синевки в Штеповку. Получив эту информацию, Баграмян немедленно уехал в штаб 2-го кавкорпуса.
В последующие дни на нашем участке обороны противник значительно снизил активность. Воспользовавшись этим, мы нанесли несколько сильных ударов по врагу, а 331-й стрелковый полк и третий батальон Воронежского полка участвовали вместе с частями других соединений в ликвидации прорыва гитлеровцев в Штеповку. В течение 14 суток фашисты пытались прорвать оборону дивизии и выйти к Белгороду вдоль шоссейной и железной дорог, проходящих через Лебедин, Боромля, Томаровку. Но у них нечего не получилось.
6 октября враг нанёс удар по частям нашего соседа слева 295-й стрелковой дивизии и начал теснить их на восток. В тот же день гитлеровцы использовали не занятый советскими войсками участок фронта и обошли 1-ю гвардейскую дивизию с правого фланга. Создались условия полного окружения нашего соединения.
Оценив сложившуюся обстановку, командующий 21-й армией приказал мне отвести дивизию на 30 – 35 км и занять промежуточный рубеж Великий Истроп, Буймер, Олешня.
Отбивая атаки наседавшего врага, части дивизии уже к утру 10 октября вышли на указанный рубеж и организовали оборону в полосе до 40 км. Вначале гитлеровцы не проявляли активности на нашем участке обороны. Главные усилия они сосредотачивали против 227-й стрелковой дивизии, действовавшей справа, 295-й стрелковой дивизии, оборонявшейся слева. Под напором превосходящих сил противника эти соединения вновь отступили на восток. И вновь для нас возникла угроза окружения, но командарм генерал-майор В.Н. Гордов приказал удерживать занятый рубеж. Нам удалось отбить все атаки противника, пытавшегося прорваться в направлении Боромля, Тростянец. Лишь вечером 16 октября мне позвонил начальник штаба армии генерал-майор А.И. Данилов и приказал отходить на Томаровку, Белгород. Решили отводить соединения в две колонны: левая – 85-й и 331-й стрелковые полки и первый батальон Воронежского полка; первая – остальные части дивизии, управление, тылы. Погода была в те дни стояла отвратительная. Лил дождь, и дороги стали труднопроходимыми. Автомашины, артиллерию приходилось непрестанно вытаскивать из грязи.
Левую колонны возглавил начальник штаба дивизии полковник Б.И. Кащеев. Под прикрытием боевого отряда, в который был назначен 1-й батальон 85-го стрелкового полка, колонна успешно вышла из вражеского кольца сохранив личный состав и боевую технику.
Я выводил из окружения правую колонны дивизии, и нам пришлось гораздо труднее. Это было вызвано тем, что в составе колонны двигались тылы. Утром 16 октября тыловые подразделения начали отходить в направлении Грайворона, но вскоре застряли в пойме реки Ворсклица. Всю ночь на 17, весь день 18 октября мы вытаскивали из трясины автомашины и пушки. В результате этой задержки к исходу 19 октября колона прошла всего 30 км. Сделав двухчасовой привал в лесу северо-западнее Замостья, двинулись дальше, к утру достигли населённого пункта Ломная. Но тут высланая вперёд разведка доложила, что противник занял Грайворон, его войска наступают на Борисовку. Значит, пути отхода нашей колонны перехвачены.
К этому времени в баках автомашин и тягачей осталось всего по несколько литров горючего. Посоветовались с комиссаром, я приказал: слить всё горючие из транспортных автомашин и заправить им тягачи 46-го гаубичного полка. Транспортные автомашины уничтожить. В ночь на 23 октября атаковать противника и выйти из окружения. В дождь и грязь, измученные беспрерывными переходами, мы прорвали вражеское кольцо и соединились со своими войсками».
Ещё труднее приходилось в те дни подразделениям, прикрывающим отход главных сил. Я хочу показать их мужество и героизм на примере действий первого батальона Воронежцев.
14 октября комбат В.А. Петров получил приказ командира полка полковника Вайцеховского подготовить атаку в направлении хутора Мозговой, станции Боромля, Бездетково. Задача – сковать силы противника, отвлечь его на себя, дать возможность 331-му стрелковому полку дивизии оторваться от противника.
На рассвете 14 октября первый стрелковый батальон начал наступление на хутор Мозговой. Под прикрытием полковой артиллерии подразделения быстро достигли хутора. Противник не ожидал атаки и не успел открыть огонь. Лишь после того как рота старшего лейтенанта И.С. Давыдова ворвалась в хутор, гитлеровцы начали стрельбу. Завязался упорный бой на улицах. Во второй половине дня хутор был захвачен.
Не задерживаясь на хуторе, батальон двинулся на станцию Бездетково. До станции Бездетково было около 5 км пути. Петров повёл батальон по широкой балке, а справа и слева двигались немецкие колонны. В то время фашисты редко отклонялись от наезженных дорог, и русские этим пользовались.
Ночь была очень тёмной. Вскоре вернулись высланные вперёд разведчики, доложили, что в Бездетково расположился большой отряд фашистов. Посоветовавшись с начальником штаба батальона капитаном Б.С Бужинским и политруком батальона К.К. Радченко, комбат решил атаковать станцию и посёлок двумя эшелонами. В первом – две стрелковые роты, усиленные пулемётами и миномётами, во втором – одна рота с частью батальонных миномётов. В резерве – стрелковый взвод. Такое построение боевых порядков давало возможность быстро наращивать силы и тщательно прочёсывать местность, что ночных условиях имело важное значение.
Тёмная ночь скрывала наш манёвр. Фашисты были захвачены врасплох. Хотя многим гитлеровцам под покровом ночи всё же удалось удрать, но не менее сотни их было уничтожено. Батальону достались богатые трофеи, в том числе и 80 лошадей. Большой обоз с имуществом захватили бойцы взвода Хрошина. Среди пленных были 5 офицеров.
Утром враг пошёл в атаку. Густые цепи гитлеровцев двинулись на подразделения батальона. Фашистская артиллерия открыла сильный огонь по нашим боевым порядкам.
Первую атаку батальон отбил. Противник, подтягивая силы, начал охватывать наши подразделения с флангов. Так как сдержать натиск более крупных сил врага батальон не мог, а свою основную задачу он фактически выполнил, то Петров принял решение оставить Бездетково и двигаться на соединение с главными силами полка.
По той же самой балке воронежцы направились в обратный путь. Среди личного состава было много раненых. Тут то и пригодились трофейные лошади: тяжелораненых везли на повозках, легкораненые ехали верхом. Под утро подразделения батальона заняли круговую оборону в лесу. Боевое охранение возглавил политрук Радченко. Когда он повёл своих бойцов на указанную капитаном Бужинским опушку леса, то заметили группу гитлеровцев. Это была вражеская разведка.
Охранение подпустило фашистов на близкое расстояние и по команде Радченко открыло огонь. Ни одному из 14 гитлеровцев не удалось скрыться от точных выстрелов красноармейцев Игрунова, Богатырёва, Яковлева, Черкасова и других. Старшина 3-й роты Федотов и парторг этой роты красноармеец Шульгин уничтожили по три гитлеровца.
День прошёл спокойно. С наступлением темноты батальон снова двинулся в путь, держа направление на хутор Мозговой. Обильно смоченная осенними дождями земля липла к сапогам. Колёса повозок увязали в чёрном месиве. На пути то и дело попадались овраги. Чтобы преодолеть их, приходилось выпрягать лошадей, переносить на руках раненых. К рассвету колонна вышла к большому болоту. Комбат приказал рубить хворост, носить с поля снопы.
Тем временем разведка донесла, что хутор Мозговой занят фашистами. Враг был и в селе Жигайловка, где Петров рассчитывал встретится с главными силами полка. Куда же держать путь? Впереди и позади, слева и справа были гитлеровцы.
Решили двигаться в село Поповку. Впереди было урочище, в котором оказались гитлеровцы, правда, их было не очень много. Головной отряд атаковал заставу врага и дружной атакой отчистил лес. В бою погибли 2 бойца, несколько человек было ранено, в том числе и капитан Райский. К счастью, пуля попала ему в ногу, не повредив кости, и капитан остался в строю. Разведчики доложили, что в Поповке гитлеровцы. Идти туда было нельзя. Из опроса жителей наши разведчики выяснили, что ещё несколько часов назад в Поповке были советские части, которые ушли в сторону города Мирополь.
Разведчики обнаружили также в двух км от Поповки не занятый противником хутор. Туда и приказал комбат перебраться, чтобы дать бойцам хоть немного согреться и обсушиться. Это была тревожная ночь. Никто из командиров и политработников не сомкнул глаз. Враг находился рядом, и нельзя было ни на минуту забывать об этом. Охрану держали усиленную, часто её меняли.
Как только разбрезжил рассвет, батальон двинулся на село Порозок. На шоссе путь преградил вражеский заслон, но головные подразделения сбили его.
К ночи подразделения вышли к линии фронта. Она отчётливо обозначалась огнями пожарищ, гулом орудий. Надо было сделать, очевидно, ещё один переход, чтобы с боем выйти из окружения, но прорываться не пришлось. В селе находились части 1-й гвардейской стрелковой дивизии.

С началом Великой Отечественной войны дивизия участвовала в оборонительной операции в Белоруссии, Смоленской операции: оборонительные бои на реке Березине (город Борисов), на оршанском направлении и под Могилёвом.

23 июня 1941 г. командир дивизии полковник Я. Г. Крейзер получил приказ с 24 июня выдвинуться из Алабинских лагерей по маршруту Москва - Вязьма - Смоленск - Борисов и согласно предвоенным планам занять оборону на рубеже реки Березина для недопущения прорыва войск противника в направлении Борисова и Оршы. Согласно приказу 24 июня части дивизии приступили к переброске: 12-й танковый полк, 13-й артиллерийский полк по железной дороге, а 6-й мотострелковый полк, 175-й мотострелковый полк и спецчасти - автотранспортом. С 26 по 30 июня части дивизии сосредотачивались в районе Орши и проводили инженерное оборудование своего рубежа обороны.

Однако 29 июня обстановка сильно изменилась, и дивизии было приказано переместиться в район города Борисова, где в дальнейшем она действовала вне связи с управлением 7-го механизированного корпуса. 30 июня дивизия совершила 130-й км марш-бросок и к 12:00 вышла в район Борисова на реке Березина, где приняла своё боевое крещение и в течение 1 - 4 июля вела ожесточённые бои за Борисов.

Сорвав планы противника с ходу форсировать реку Березину в районе Борисова, части дивизии в течение полусуток удерживали переправу. По советским данным, потери немецкой 18-й танковой дивизии 47-го моторизованного корпуса, которая прорвалась через невзорванный мост через Березину, составили 1 июля - 15 танков и 2 июля - 13 танков. В бою был ранен и вывезен в тыл танкистами будущий Герой Советского Союза, испанец, командир пулемётного взвода 175-го мотострелкового полка младший лейтенант Рубен Руис Ибаррури. Подвиг совершил батальон старшего лейтенанта А. Д. Щеглова: бойцы, молча с винтовками наперевес, бросились в штыковую атаку. Немецкая пехота, сопровождавшая танки разбежалась. Танки же были подожжены бутылками с зажигательной смесью, которыми были вооружены советские стрелки.

Тем не менее, к исходу 2 июля немецкая 18-я танковая дивизия расширила предмостный плацдарм в глубину до 8 км и по фронту до 12 км, и части Московской дивизии вынуждены были отойти.

3 июля приказу командующего 20-й армией П. А. Курочкина 1-я Московская мотострелковая дивизия нанесла контрудар вдоль шоссе на Борисов: вдоль автострады выдвинулся 12-й танковый полк, усиленный ротой тяжёлых танков КВ-1, а с флангов наступали мотострелки. В районе Немоница, Стайки произошел крупный танковый бой, в котором приняли участие свыше 200 танков с обоих сторон. По советским данным, вермахт потерял до 60-70 танков. Однако и потери Московской дивизии оказались значительны, в том числе, из-за активных действий немецкой авиации. Советские танкисты и мотострелки потеснили противника к переправам, но выбить противника с Борисовского плацдарма и ликвидировать прорыв не смогли. На следующий день Московская дивизия перешла к подвижной обороне, отступив на рубеж реки Нача. Командующий немецкой 2-й танковой группой генерал-полковник Г. Гудериан писал в своих мемуарах:

«Атаки были отбиты с большими потерями для русских; 18-я танковая дивизия получила достаточно полное представление о силе русских, ибо они впервые применили свои танки Т-34, против которых наши пушки в то время были слишком слабы».

В течение недели, до 10 июля, дивизия отступала с боями вдоль шоссе Москва-Минск по направлению к Орше, сдерживая продвижение 18-й танковой дивизии вермахта к Смоленску. Когда 6 июля части вермахта овладели городом Толочин, было принято решение ударом выбить их из этого города. Силами 6-го и 175-го мотострелковых и 12-го танкового полков 1-й мотострелковой дивизии была разбита автоколонна противника, и город был очищен от немецких войск.

По воспоминаниям фельдфебеля Мирзева, следовавшего в составе колонны немецкой 18-й танковой дивизии:

«Внезапно появились они. Мы издали услышали гул двигателей, но все равно опоздали. Советские танки Т-26 и Т-34, ведя непрерывный огонь, продвигались параллельно нашей колонне. Уже через несколько секунд начался ад кромешный. Следовавшие в центре колонны три грузовика с боеприпасами взлетели на воздух. Жуткий взрыв разметал во все стороны их обломки. …Никогда не забыть, как вопили несчастные лошади, попадавшие под гусеницы танков. Автоцистерна с горючим взорвалась, подняв огромный ярко-оранжевый гриб. Один из Т-26, совершая манёвр, оказался слишком близко от неё и тут же в одно мгновение сам превратился в пылающий факел. Царила ужасающая неразбериха. …Помню, как вопили раненые, но недолго - пока один русский танк не проехал по ним гусеницами».

По советским данным, немцы потеряли 200 человек убитыми, взято в плен 800 солдат и офицеров, захвачено 350 автомобилей и знамя 47-го моторизованного корпуса.

В бою 10 июля отличился наводчик орудия 123-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона рядовой Н. М. Дмитриев, расчёт которого встретил немецкие танки на мосту через реку Адров (20 км западнее Орши). После того как его товарищи были выведены из строя, в одиночку вёл огонь из своего орудия до последнего снаряда. Посла боя врачи извлекли из него 17 осколков, остался жив. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 августа 1941 года рядовому Н. М. Дмитриеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

За время противостояния 18-й танковой дивизии и 1-й мотострелковой дивизии войска второго стратегического эшелона РККА успели занять оборону по Днепру. Эти бои являются примером успешной подвижной обороны в начальный период Великой Отечественной войны.

11 июля 1941 г. выведена в резерв 20-й армии, и сосредоточена в лесу, в 10-15 км севернее Орши для отражения возможного удара противника со стороны Витебска. Однако в тот же день полковник Я. Г. Крейзер получил другую задачу - переправиться на восточный берег Днепра с тем, чтобы с утра 12 июля во взаимодействии с 61-м стрелковым корпусом нанести удар на Копысь и ликвидировать немецкий плацдарм, захваченный на Днепре.

12 июля, выехав к командиру соседней 18-й стрелковой дивизии, Я. Г. Крейзер попал под налёт люфтваффе, был ранен осколком бомбы в руку и эвакуирован в Московский главный военный госпиталь. Временно командование дивизией принял заместитель по строевой части полковник В. А. Глуздовский.

С 12 по 14 июля дивизия вела бои с противником в районе Орши, и в итоге оказалась полностью в окружении. Передовые подразделения 18-й немецкой танковой дивизии, встретив упорное сопротивление Московской дивизии на шоссе Горки-Орша у Пригуски и Добрынь, совершили обходной манёвр и, обойдя Добрынь с востока, вышли на южный берег Днепра у Ляды и Дубровно и завязали бои в городских кварталах Орши. Утром 14 июля Московская дивизия оказалась в полном окружении, связь с тылами прервалась. Более 10 дней с 14 по 25 июля дивизия вела бои в тылу противника. Последний сильный удар дивизия нанесла у Добрынь по тылам 18-й танковой дивизии. К исходу 25 июля остатки дивизии (около 1500 бойцов) вышли к частям 61-го стрелкового корпуса в районе Могилёва, который сам находился в окружении.

25-26 июля прикрывала отход 61-го стрелкового корпуса, а 27 июля сама начала выход из окружения. При прорыве из окружения учебный батальон 6-го мотострелкового полка капитана П. И. Шурухина (будущего дважды Героя Советского Союза), около 300 человек, был отрезан на переправе через реку Проня, и после неудачных попыток вырваться к своим приступил к партизанской борьбе. К 30 июля дивизия практически полностью уничтожена в районе Могилёва: в лесном бою остатки дивизии были рассечены надвое, 175-й и 6-й полки прорывалась из окружения самостоятельно.

26 июля приказом Военного совета 20-й армии началось восстановление 1-й мотострелковой дивизии: из вышедших из окружения разрозненных групп и тылов сформирован новый 175-й полк (командир - подполковник Г. И. Бычков), а из 109-й моторизованной дивизии был передан 602-й мотострелковый полк. Исполняющим обязанности командира дивизии назначен майор Д. Ф. Михайловский, начальником штаба - В. Ф. Мернов.

В период с 29 июля по 3 августа в составе двух полков (6-го и 175-го) действовала в составе 20-й армии. Заняв оборону в 20 - 30 км от Смоленска фронтом на север, дивизия держала оборону в течение трех дней, после чего начала отступление к днепровским переправам. 3 августа вновь оказалась в окружении. Майор Д. Ф. Михайловский отдал свой последний приказ уничтожить всю материальную часть и пробиваться к Соловьёвской переправе. Выбраться из кольца удалось немногим. Майор Д. Ф. Михайловский пропал без вести, подполковник Г. И. Бычков попал в плен.

Из воспоминаний участника переправы старшего врача полка Б. И. Феоктистова:

«Единственным местом, где нет немцев, была понтонная переправа через Днепр в районе деревни Соловьёво. Вот на эту перепра­ву устремились все. Это уже не было организованным отходом, это было бегство. Вперёд, то есть назад, рвались, обгоняя друг друга, машины, повозки, верховые, пешие. Среди машин и повозок много санитарных, с ранеными. Подгоняемые страхом, уже никто не уступал им дорогу, все рвались к переправе. Когда мы подъехали на своей повозке к переправе, то увидели море людей и всевозможного транспорта. Самой переправы не было видно, к ней не подступиться. Образовалась пробка, пропустить которую «ниточка» понтонного моста была не в состоянии. Немецкие самолёты безнаказанно бомбили и обстреливали скопище возле переправы. Это был кошмар. Вой сирен, взрывы бомб, крики раненых и людей, обезумевших от страха. Люди бегут, раненые ползут, таща за собой окровавленные лоскуты одежды, длинные полосы бинтов с соскочивших повязок. …Каждый из нас высматривал, куда бы отползти подальше от этой жуткой картины, безнаказанного избиения людей».

В конце августа 1941 г. вторично сформированная дивизия передислоцирована к реке Вопь, северо-восточнее города Ярцево, где вошла в состав 16-й армии Западного фронта. Части дивизии держали оборону по реке Вопь.

В боях под Ярцево

1 - 12 сентября 1941 г. дивизия А. И. Лизюкова участвовала в Ельнинской наступательной операции советских войск, оттеснив части немецкой 28-й пехотной дивизии с восточного берега реки, форсировала эту водную преграду и закрепилась на плацдарме. Левее наступали 152-я и 38-я стрелковые дивизии. Справа соседом была 101-я танковая дивизия 19-й армии, которая наносила удар на хутора Чистая и далее на Кровопусково (положение на карте).

В боях 2 сентября были убиты два командира батальона 6-го мотострелкового полка и тяжело ранен его командир капитан Ф. Г. Луцков. Также выбыли из строя оба командира батальонов в 175-м мотострелковом полку, из-за чего нарушилось управление в полках. Из-за больших потерь в людях и потери управления А. И. Лизюков приказал командиру танкового полка майору М. Г. Сахно стянуть поближе к стрелковым частям дивизии оставшиеся танки, а капитану А. М. Ботвиннику поставить весь дивизионный артиллерийский полк на прямую наводку. Для отражения немецких контратак командующий армией ввёл в сражение свой последний резерв - 127-ю танковую бригаду под командованием генерал-майора т/в Ф. Т. Ремизова).

В ночь на 4 сентября подорвались на минах командир и военком 175-го мотострелкового полка. В полку окончательно нарушилось управление. Остатки мотострелковых полков были объединены под командованием начальника разведки дивизии майора Н. П. Балояна.

10 сентября 1941 г. по приказу генерала К. К. Рокоссовского дивизия перешла к обороне, а ещё через два дня обескровленные части дивизии были отведены на левый берег реки Вопь. Наступление 16-й армии на ярцевском направлении прекратилось. Из письма А. И. Лизюкова жене от 11 сентября 1941 г.:

«Несколько последних дней шли ожесточённые бои с фашистами. Надо сказать прямо - попало фашистам здорово. Бои продолжаются».

16 сентября дивизию из армейского резерва вывели в резерв Ставки и к утру 18 сентября сосредоточили в районе Можайска для переформирования.

За боевые подвиги и героизм личного состава 18-го сентября 1941 года преобразована в 1-ю гвардейскую из 100 стрелкой дивизии.

В дивизию был включен в качестве сверхштатного (благодаря настойчивости секретаря Воронежского обкома партии Никитина) 4-й Воронежский добровольческий стрелковый полк. На 19 сентября дивизия насчитывал 14188чел., 36 76мм орудий, 16 45мм пт орудий, 4 76мм зен. орудий, 10 152мм гаубиц, 16 122мм гаубиц, 12 122мм миномета, 5 82мм миномета, 95 50мм миномета, 3 танка Т37/38 420 груз. автомашин.

С 21 сентября дивизия в составе конно - механизированной группы генерала Белова вместе с частями 2-го кавалерийского корпуса участвовала в контрударе против Роменской группировки Гудериана. Части дивизии с ходу вступили в бой с гитлеровцами на реке Сула. Боевое крещение в боях под селом Липовая Долина и деревней Сакунихой принял Воронежский добровольческий полк. В конце сентября 41г. заняла оборону по р. Псел вост. Лебедина. В составе 21-й армии вела оборонительные бои на лебединском и белгородском направлениях, в том числе в окружении.

После перехода немецкой 6А в наступление на Ахтырку отошла к 14 октября к ст.Боромля. Правый фланг дивизии оказался открыт, в результате отхода 227сд. К исходу 15 октября немцы обошли правый фланг дивизи прорываясь через открытые стыки между нашими соединениями и продвинувшись до 40км в тыл дивизии. 331сп оборонявший ст. Боромля был вынужден начать отход, понеся большие потери. В течении 15-16 октября дивизия отошла на рубеж Рясное, Славгородок, Пожня. Отход осуществлялся в тяжелых условиях осенней распутицы. Мат. части артиллерии, особеннос на мех. тяге, двигалась очень медленно, расходуя большое количество горючего. Атортранспорт тыловых подразделений вытасквался на руках по раскисшим дорогам.

19 октября передовые части немецкой 73пд подойдя с юга заняли Грайворон. Мосты через Ворсклу были взорваны нашими саперами и переправиться на сев. берег немцы не смогли, однако противник продолжил наступление вдоль Ворсклы на Борисовку. С севера, через открытый стык с 227сд, на Борисовку двигалась немецкие 75 и 168пд. К исходу 19 октября часть 1гвсд оказались в окружении сев. Грайворона в Головчанском лесу. Не имея возможности отступить за Ворсклу части дивизии (4 и 335сп часть 34ап) продолжили отхода на Хотымжск через Головчанский лес вдоль реки. Наступавшие по восточному берегу немцы вели обстрел наших колонн артиллерией и минометами. Пути отхода этой группы были перерезаны занявшими Ломное немецкими частями. В Головчанском лесу пришлось бросить артиллерию на мех. тяге из за отсутствия горючего. Прорываясь из окружения в течении 22-23 октября части дивизии двигались к р.Готня. Преодолев ее в районе Октябрьская Готня колонны дивизии двинулись на Томаровку, где оборонялись части 2КК. В районе д.Бутово (станет известной спустя 2 годя во время Курской битвы) была разгромлена колонна противника из 20 повозок. Переправившись вечером 24 октября через Ворсклу у Пушкарное к утру 27 октября выходившие из окружения части соединились с остальными подразделениями дивизии в районе Ломово, Алексеевка.

Действовавшие вне окружения части дивизии с 21 октября отходили по маршруту Томаровка, Казацкое, Высокое и отошли к Белгороду. В течении 24 октября части 85сп и остатки 1тбр вели бои за Белгород, а с рассветом 25 октября отошли на вост. берег Сев. Донца в Старый Город. Командование 21А имело приказ от штаба фронте не задерживаться на рубеже Сев. Донца и отходить на р.Оскол и Короча. К утру 27 октября эта часть дивизии отошла на с-в К Ломово, Алексеевка(зап. Корочи) где и соединилась в выходившими из окружения.

За 5 дней дивизия совершила 150км марш в условиях распутицы. В условиях окружения пришлось оставить автотранспорт и артиллерию на мех. тяге. В составе дивизии еще оставался 46гап, мат. часть которого была оставлена. В отчете дивизии указывалось что в течении 4-х месяцев дивизия вела почти непрерывные боевые действия потеряв большую часть кадрового состава. Значительную часть бойцов составляли пополнения полученные в Воронеже в сентябре 41г.. По выходу из окружения дивизия насчитывала всего 586 акт. штыков. В полках оставалось всего 1-2 станковых пулеметов.

27 ноября 1941 года дивизия сдала полосу оборону 297-й и 81-й стрелковым дивизиям и передислоцировалась в район Волоконовки для пополнения личным составом и матчастью, затем была переброшена по железной дороге в район станции Тербуны, где вошла в состав оперативной группы генерал - лейтенанта Ф. Я. Костенко. Дивизия участвовала в разгроме вражеской группировки противника в районе Ельца. Оценивая действия 1-й гвардейской стрелковой дивизии, начальник штаба оперативной группы генерал-майор И. Х. Баграмян отмечал в докладе об итогах Елецкой операции: "В период с 6 по 17 декабря 1941 года дивизия с боями прошла 116 километров, последовательно разгромив 278-й пехотный полк 95-й пехотной дивизии и пехотный полк (133-й или 130-й? - уточнить) 45-й пехотной дивизии. В районе Россошное и к западу от него дивизия совместно с 5-м кавкорпусом окружила и разгромила главные силы 45-й пехотной дивизии, захватив при этом следующие трофеи: орудий разных калибров - 63, пулемётов - 79, винтовок - 229, автомашин разных - 348, лошадей - 91, мотоциклов - 68, самолётов - 1, миномётов - 80 и много различного военного имущества. За эти дни частями дивизии было освобождено свыше 300 населённых пунктов".

За 28 дней декабрьских боёв 1-я гвардейская стрелковая дивизия с боями прошла 160 километров, освободив вместе с 5-м кавалерийским корпусом более 450 населённых пунктов. Были разгромлены 45-я и 95-я пехотные дивизии гитлеровцев. 85-й стрелковый полк за мужество и героизм, проявленные в боях под Ливнами и Ельцом, был награждён орденом Красного Знамени. Весь личный состав соединения был награждён медалью "За оборону Москвы".

После завершения Елецкой операции дивизия была включена в состав 13-й армии генерал - майора А. М. Городнянского. Дивизия заняла оборону на рубеже Разиньково, Труды Меряева, Жерновец. 8 января 1942 года дивизия совершила 100-километровый марш в район города Щигры и была включена в состав 3-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала В. Д. Крюченкина. Утром 18 января войска дивизии перешли в наступление, которое продолжалось до 30 января. За 11 дней боёв в районе Щигры дивизия освободила 21 населённый пункт. 5 февраля дивизия была передана в оперативное подчинение командующему 21-й армией генерал - майору В. Н. Гордову и передислоцировалась в район Лески, 35 км севернее Белгорода. 20 февраля 1942 года после артподготовки дивизия (с целью перерезать железную дорогу Белгород - Курск) перешла в наступление в двух направлениях Лески-Беленихино. 26 февраля дивизия сдала занимаемый участок частям 297-й стрелковой дивизии и сосредоточилась в районе Верин, Кузьминка, Гнездиловка. Через 2 дня новый приказ: сосредоточиться в районе Марьин, Покаляное, Бочково (срок передислокации - 5 ночей). Начался изнурительный ночной марш по маршруту Авдеевка, Пушкарное, Зимовное, Ефремовка.

5 марта дивизия поступила в распоряжение командующего 38-й армией генерал - майора К. С. Москаленко. В этот же день был получен приказ о переименовании всех частей дивизии в гвардейские с присвоением им новых номеров. 85-й стрелковый полк стал 2-м гвардейским стрелковым полком, 331-й стрелковый полк - 7-м гвардейским, 355-й стрелковый полк - 16-м гвардейским, а 4-й Воронежский стрелковый полк получил наименование "4-й гвардейский стрелковый полк". В ночь на 7 марта дивизия сменила части 300-й стрелковой дивизии 38-й армии на рубеже Прилипка, 1-е Советское. Была поставлена задача - нанести удар в направлении северной окраины 1-е Советское, Избицкое, форсировать по льду Северский Донец и захватить на его западном берегу плацдарм для последующего наступления на Харьков. В трудных условиях оттепели в 5 часов утра 7 марта части дивизии начали форсирование Северского Донца. От тягачей и конных упряжек пришлось отказаться - лёд бы не выдержал. Пушки бойцы тащили на руках. К 16 часам 7 марта части дивизии вышли ко 2-му рубежу обороны противника. Плацдарм был захвачен и дивизия удерживала его до 19 апреля, после чего была выведена для отдыха и пополнения и эшелонами отправлена в Ливны.

В конце октября 1942 года дивизия с Брянского фронта была переброшена в Приволжский военный округ. Переброска имела большое значение, поэтому проводилась в строгой тайне, с соблюдением всех мер оперативно - тактической маскировки. Даже командир с комиссаром дивизии не знали, куда идут эшелоны с техникой и личным составом. Только на станции Сватово командиру дивизии генерал-майору И. Н. Руссиянову был вручён пакет с сургучными печатями Генштаба Красной Армии. Это был приказ наркома обороны о переформировании дивизии в 1-й гвардейский механизированный ордена Ленина корпус (22.10.1942). В Поволжье с 1 ноября дивизия стала разворачиваться в мехкорпус, сохранивший номер и наименование дивизии.