Как нападали на замок в средние века. Защита замка в средние века. Правила при ведении Осад
На миниатюрах с изображением осад можно увидеть саперов: при благоприятных условиях подкоп служил еще одним мощным и довольно безопасным средством захвата замка.
В хрониках описан случай, когда английский король Иоанн, стоя под стенами мощной крепости, приказал \"незамедлительно доставить сорок жирнейших свиней, наименее пригодных для еды, чтобы зажечь огонь под башней\".
Свиной жир разгорелся быстро и подкопанный угол строения вскоре рухнул.
Похожую историю поведал хронист эпохи Крестовых походов: \"...из захваченного форбурга был выкопан ход под гигантский донжон, расположенный в ядре замка.
Но вместо того, чтобы поджечь опоры и обрушить главную башню, он привел представителей от оборонявшихся в подземный ход для того, чтобы продемонстрировать бессмысленность дальнейшего сопротивления. После этого защитники сдали замок на почетных условиях\".
Если осаждавший располагал достаточными средствами, лучшими помощниками ему служили голод и жажда.
В таком случае к замку подтягивалось войско, размещавшееся сплошным кольцом вокруг стен для охраны и регулярных нападений. Оплата и содержание необходимой при этом многочисленной армии требовали затрат, но еще большую проблему представляло ее вынужденное безделье.
Тем не менее результат кампании не всегда зависел от высоты и толщины крепостных стен.
Немаловажное значение имел душевный настрой защитников.
Мужество способствовало тому, что слабо укрепленное место превращалось в неприступную твердыню, и наоборот, отсутствие веры быстро приводило к падению, казалось, надежно устроенного гнезда, стоящего на крутой скале.
Впрочем, прекрасное расположение замка могло стать недостатком в случае осады, если защитники не видели выхода из \"мышеловки\", какой в окружении виделся труднодоступный замок. В такой момент не приспособленные для обороны бергфриды служили последним убежищем. Постоянными спутниками осажденных были всевозможные страхи, вынужденная пассивность, а также связанные с ней голод, жажда, пожары или эпидемии.
Страх, пессимизм и паника действовали эффективнее любой осадной техники.
Средневековые полководцы не избегали таких некрасивых способов психологической войны, как перекидывание через стену трупов и отдельных частей мертвых тел. О подобной практике упоминали хронисты: средневековые миниатюры с изображением осад подтверждают, что головы убитых врагов, а также ступни и кисти рук, отрубленные у живых рыцарей, нередко летели в осажденные пункты, вызывая страх и желание сдаться.
Еще один метод ведения психологической войны предполагал устройство кровавых драм в самом начале похода.
Слух о том, что наступающая армия вырезает целые города, распространялся очень быстро, вынуждая обитателей даже хорошо укрепленных замков сдаваться без боя. Такую тактику успешно применял болгарский царь Кайолан, невольно подавший пример гуситам. Совершенно сознательно демонстрируя жестокость, они создавали себе славу настолько жуткую, что надобность в сражениях отпадала: зная о расправах с соседями, крестьяне и горожане в панике покидали жилища, иногда не подозревая об истинных намерениях народной армии.
До появления огнестрельного оружия постройки из дерева штурмовали с использованием огня.
На защитников обрушивался град горящих стрел, а те предотвращали пожары с помощью мокрых кож, овечьих шкур, сланца, керамических или железных пластин, глины и, за отсутствием иных средств, - женских платков. Кроме арбалета и лука, хорошим оружием для обороны служили камни. В художественных произведениях защитники замков обрушивают на головы своих врагов потоки смолы, масла или кипящей воды. В действительности эти методы применялись очень редко, ведь все перечисленные вещества, особенно вода, в осажденном городе представляли большую ценность. Камни же считать не приходилось, ведь они летели в обе стороны без перерыва. В исключительных случаях снарядами являлись домашние вещи, в том числе мебель и кухонная утварь.
Осада замка Ноттингеме в 1194 году/The Siege of Nottingham Castle in 1194/ 
Доблестные защитники тоже включались в психологическую борьбу, иной раз изобретая весьма оригинальные приемы.
Известны, хотя исторически не доказаны, случаи, когда видимость богатого запаса провизии создавалась тем, что в лагерь нападавших перекидывался кусок мяса, как правило, последний. Чаще погибающие от голода люди устраивали показной пир, либо предлагали парламентерам осмотреть стены крепости, чтобы указать на ее неприступность.
Часть диорамы,где показаны бароны атакующие Виндзорский замок в 1216 году/Part of a diorama showing the barons attacking Windsor Castle in 1216
© Windsor Museum/
Текст.
Замок в сновидении – твои жизненные планы / твой последний резерв, нечто, оставленное на черный день / лагерь врага / что-то, связанное с политикой / узел общественных отношений и противоречий.
Пиратский или грабительский замок, зловещий замок – опасность, угроза.
Владельцем замка быть во сне – польза от здоровой самоуверенности.
Замок посещать - некая смена отношений / окажешься вовлечен в сферу политики.
Подъемный мост перед ним опускается - благоприятная перспектива.
Замок, окруженный водой, видеть – невозможность влиять на ход событий.
Вращающийся замок – твое счастье перед тобой, им необходимо овладеть.
Замок, окруженный рвом без воды - власть, на пути к которой тебя ожидают риск и унижения.
В совершенно пустом замке побывать - в глубоком сне душа со стороны наблюдает тело.
Ночью с факелом замок осматривать – тебе необходимо лучше знать свое тело и его возможности.
Разрушенный замок осматривать – вернуться к брошенным ранее планам.
Горящий замок - тревога, необходимо собрать все силы.
Большой свет в замке – предстоит мобилизация сил.
Стаи ворон над замком или рушащийся замок – твоей жизни угрожает опасность, твоему роду угрожает вымирание.
Замок посреди безмятежного синего озера или моря – сила в единении / символ дружеского союза и своевременной помощи.
К замку по тихой воде на лодке плыть - предстоит время созидательной работы.
По бурной воде плыть – придется искать спасения.
Вечером в ворота замка стучаться - всегда иметь надежную помощь.
Строить замок - питать обманчивые надежды.
Его на горизонте видеть - найти для себя цель.
К нему идти, а он отступает – напрасно стараться выбраться из круга неизвестного.
Толкование снов из Дворянского сонникаПодпишись на канал Сонник!
Положение защитников осажденного замка было далеко не безнадежным. Суще-ствовало множество способов, которыми они могли отбросить нападающих. Боль-шинство замков располагалось в труднодоступных местах и было спроектировано так, чтобы выдержать длительную осаду. Их строили на вершине крутого холма либо окру-жали рвом или траншеей. В замке всегда были внушительные запасы оружия, воды и пищи, а стража знала, как вести оборону. Впрочем, чтобы пережить осаду, нужен был прирожденный лидер, сведущий в ратном искусстве, оборонительной тактике и во-енных хитростях.
Зубчатый парапет Стража непрерывно наблюдала за окрестностями из-за зубчатого парапета, за которым поверх стен замка проходила дорожка. Средства обороны Если защитники заранее узнавали о при-ближении нападающих, они готовились обороняться, запасаясь провизией и предо-ставляя убежище окрестным жителям. Села и поля вокруг часто сжигали, чтобы осаждаю-щим ничего не досталось. Замки были спроек-тированы по высочайшим техническим стан-дартам тех времен. Деревянные замки легко загорались, поэтому их стали строить из кам-ня. Каменные стены выдерживали снаряды осадных орудий, а рвы предотвращали попыт-ки врага прорыть туннель в крепость. Сверху на стенах делали деревянные дорожки - с них защитники забрасывали атакующих камнями. Позже их заменили каменные зубча-тые парапеты. Распространение пушек внесло радикальные изменения в конструкцию зам-ков и методы ведения войны. Бойницы Защитники могли без опаски стрелять по противнику из бойниц и из-за зубчатого пара-пета на стенах замка. Для удобства лучников и мушкетеров бойницы расширялись во-внутрь. Это также позволяло увеличить сек-тор обстрела. А вот противнику было трудно попасть в узкую бойницу, хотя встречались меткие стрелки, которых готовили специаль-но для этой цели.
Бойницы Существовали разные типы бойниц: прямые, в форме креста и даже ключа. Все ради защиты 1 Слабым местом всякого замка были ворота. Сначала врагу нужно было пройти разводной мост, а затем ворота и опускную решетку. Но и тут в запасе у защитников было несколько сюрпризов. 2 Отверстия в деревянном полу позволяли защитникам бросать камни вниз, на головы осаждающих, сыпать на них горячий песок и лить гашеную известь, кипящую воду или масло. 3 Защитники рыли оборонительный туннель. 4 Стрелы и другие снаряды лучше отскакивали от закругленных стен. 5 Зубчатый парапет. 6 Нападающих часто ранили отскакивавшие от стен камни. 7 По противнику стреляли из бойниц. 8 Солдаты, защищающие замок, отталкивали лестницы нападающих длинными жердями. 9 Защитники пытались обезвредить стенобитный таран, спуская на веревках тюфяки или пытаясь поймать конец тарана крюком и дернуть его вверх. 10 Тушение пожара в стенах замка.
Осажденный замок
Во время войны цель замка была двоякой. Во-первых, он должен быть таким местом, в котором глава окрестного региона может защититься от атак неприятеля, но равно важным был и тот факт, что оборонявшиеся в замке люди могли сделать вылазку и напасть на атакующего замок противника, вступив с ним в схватку. Ни один здравомыслящий командир не рискнул бы просто провести свои силы мимо вражеских укреплений; он редко мог заранее знать, насколько силен его гарнизон – есть ли у хозяина замка силы для наступления, или за стенами находятся пара-тройка воинов, дюжина лучников и слуги. Было вполне вероятно, что, рассчитывая на слабость гарнизона, командир мог принять решение о штурме и нарваться на мощное сопротивление многочисленного отряда; поэтому обычно принималось одно из двух решений – либо замок подвергали осаде, либо его далеко обходили стороной.
Было только два способа завладеть замком – взять его штурмом, преодолев все оборонительные рубежи и сломив военное сопротивление гарнизона, либо заставить его сдаться, чтобы не умереть от голода. Был, правда, еще и третий путь – подкупить кого-нибудь из обитателей замка, чтобы тот открыл ворота изнутри, – но этот путь мы здесь рассматривать не будем. Правильная, проведенная по всем законам военного искусства осада замка была мероприятием очень длительным, требующим многочисленного войска и разнообразной осадной техники. Очень часто единственной возможностью захвата замка было взятие его штурмом в надежде ворваться внутрь, так как немногие средневековые армии возили в обозе осадные машины. Если командир шел на такой штурм, то исход решался бросками – предпочтительно в двух или трех местах, чтобы распылить силы и внимание гарнизона, – пеших воинов, которым надо было каким-то образом перебраться через ров, по длинным лестницам взобраться на стены, а потом через амбразуры проникнуть на их вершину, завладеть одной или двумя башнями, откуда уже можно было выйти во двор замка. Правда, после этого предстояло еще взять главную башню; никакая лестница не могла достать до ее зубчатой вершины, и если не удавалось прорваться в дверь главной башни или в надвратную башню, пока туда не успели войти последние защитники двора, или если не удавалось поджечь дверь, то взятие двора отнюдь не означало захват замка.
Обороняющиеся не дремали и отражали штурм всеми доступными им способами. Во-первых, защитники замка пытались остановить или, по крайней мере, задержать натиск атакующих с помощью стрел из луков и арбалетов, камней, пущенных из пращей, а также, вероятно, огромными дротиками и камнями, которые обрушивали на нападавших с помощью различных метательных машин. Когда противник оказывался у подножия наружной стены двора замка, на его голову начинали лить горячее масло, кипяток, бросать гашеную известь через отверстия в ограждении или через пол навесных бойниц. Когда атакующие приставляли к стенам лестницы, то защитники пытались опрокинуть их с помощью длинных шестов, раздвоенными концами которых упирались в верхние перекладины лестниц. Можно себе представить, как нелегко было опрокинуть лестницу длиной 30 футов (около 9 метров), сделанную из толстого бруса, по которой одновременно взбираются пятнадцать тяжеловооруженных воинов. Надо при этом учесть, что лестница упирается в стену под углом, как правило, не меньше шестидесяти градусов. Вес, который надо было сдвинуть с помощью шестов, был поистине громадным. Конечно, если нападавшие ставили лестницу под более острым углом к стене, то опрокинуть ее было легче. Представьте себя в гуще этого горячечного, похожего на ночной кошмар штурма, вообразите, что это вы стоите у подножия стены; на вас льют кипящее масло, вокруг свистят стрелы и камни, пока вы изо всех сил стараетесь поставить лестницу. Вы пытаетесь удержаться на покатой поверхности, покрытой скользкой, жидкой грязью, за спиной у вас глубокий, наполненный водой ров. Вы стоите на телах убитых товарищей, другие воины падают вокруг вас – кто молча, а кто неистово крича от невыносимой боли; ваши доспехи стали скользкими от горячего масла, в тех местах, где масло просочилось сквозь кольчугу. Вы испытываете мучительную боль от ожогов; каждый раз, когда вам и вашим товарищам удается поднять лестницу и прислонить ее к стене под нужным углом, осажденные отталкивают и опрокидывают ее. Но вы проявляете упорство, и, наконец, удается надежно установить лестницу. Ваши руки освободились, вы можете взять меч, топор или булаву, переместить щит со спины на грудь и начать взбираться вверх по перекладинам вместе с другими вашими товарищами. Своим весом вы лихорадочно прижимаете лестницу к стене, поднимаете щит над головой, отчаянно стараясь одной рукой одновременно удерживать оружие и цепляться за перекладины. Камни и стрелы со звоном ударяются о шлем и щит; вы лезете как можно быстрее, чтобы скорее добраться до уровня зубцов и амбразур, чтобы схватиться, наконец, в рукопашной схватке с защитниками замка и избавиться от сыплющихся на голову камней и стрел. И вот, наконец, вы добираетесь до прикрытого зубцами парапета; в амбразуре, которая открывается прямо перед вами, находится не меньше дюжины воинов. Они делают все, чтобы достать вас оружием, рубануть, заставить потерять равновесие, столкнуть с лестницы, с высоты тридцати футов, вниз, на лежащие там изуродованные тела погибших. За вашей спиной крепкие ребята, ваши надежные товарищи, но никто из них не может ничего сделать, чтобы помочь вам. Только после того, как вы сумеете ворваться на парапет и очистить место, они смогут присоединиться и поддержать вас. Но уж коль скоро вы оказались впереди всех, то выбор ваш не так уж и велик – либо вы побеждаете и перепрыгиваете с лестницы на стену, а оттуда открывается путь во двор, либо вы терпите поражение и летите в ров.
Такой штурм был поистине отчаянным предприятием, гораздо более трудным и опасным для осаждавших, чем для осажденных. Когда штурм начинали с ходу, без соответствующей подготовки, то он, как правило, оказывался неудачным. Но когда нападавшие штурмовали стены, разрушенные в ходе подготовки, то дело обычно приобретало совершенно иной оборот.
Было три способа проломить стены замка, все они использовались при осадах либо последовательно, либо одновременно. Первый способ заключался в попытке проломить стены большими камнями, которые с помощью специальных машин – баллист или катапульт – метали с расстояния в стены замка. При втором способе применяли стенобитные машины, буры или кирки, для того чтобы проделать в стене отверстие, достаточно большое для того, чтобы вызвать ее обрушение. Третьим способом был подкоп – подведение мины. Для этого под землей выкапывали туннель, начинавшийся обычно на довольно значительном расстоянии от стен замка, чтобы осажденные не видели работающих минеров. Когда туннель достигал стены, под ней выкапывали большую полость – собственно она-то и называлась миной. Пока мину рыли, ее потолок крепили деревянными опорами, чтобы он преждевременно не рухнул, похоронив под собой минеров. Когда мина достигала нужных размеров, ее полость набивали хворостом, другим топливом, обильно поливали жиром и маслом, а затем поджигали. Для этого в подземелье оставляли одного человека, который поджигал горючий материал и уходил в лагерь осаждавших. Задание это было довольно опасным, так как поджигатель мог задохнуться в едком дыму. Если все шло, как было задумано, то опоры выгорали и стена рушилась в вырытую яму.
Для того чтобы противостоять этим формам нападения, у гарнизона тоже были определенные способы защиты. С летящими из баллист и катапульт камнями ничего, конечно, нельзя было поделать, так что единственным средством оставалась контратака. В замках тоже были камнеметные машины, из которых метали камни в машины неприятеля, и часто осажденным удавалось разбить орудия врага. Иногда катапульты заряжали бочками с греческим огнем, отчасти взрывчатой, весьма горючей смесью, похожей на современный напалм, состав которой теперь забыт. Таким образом удавалось разрушить большую часть осадных машин противника. Более рыцарственный способ избавиться от машин заключался в том, что в лагерь осаждающих отправляли отряд смельчаков, которые лично их и поджигали. Таким способом было совершено великое множество воинских подвигов. Бороться со стенобитными таранами или бурами было сложнее. Осажденные могли, например, прикрыть стену подушкой, сплетенной из гибких прутьев и поглощавшей энергию ударов, но такая защита редко могла продержаться больше нескольких часов. Если нападавшие не находили способ перерезать канаты, на которых приспособление спускали вниз, к подножию стены, таран все же пробивал сооружение защищавшихся. Был еще один трюк – спустить вниз раздвоенный, как вилка, на конце шест, надеть вилку на стержень тарана и блокировать его движение. Но на практике это было редко достижимо. Представьте себе, насколько трудно спустить на веревке с семиметровой высоты болтающийся из стороны в сторону шест и точно надеть его раздвоенный конец на движущийся взад-вперед стержень, не говоря уже о том, что для этого надо было далеко высунуться из амбразуры, а значит, подставить себя под град неприятельских стрел.
Против мин единственным средством была контрмина – то есть туннель, прорытый из замка навстречу мине, которую подводят осаждающие. Успех подведения контрмины зависел от знания местонахождения вражеской мины. Но когда мина подходила на опасно близкое от замка расстояние, распознать ее приближение было нетрудно, ибо невозможно скрыть шум земляных работ. Защитники замка постоянно прислушивались, стараясь как можно раньше уловить эти зловещие звуки. Существует множество историй о яростных стычках при свете фонарей в кромешной тьме туннелей. Иногда, после того как контрмина встречалась с миной и происходила скоротечная схватка между отрядами саперов, они покидали туннели, и вниз спускались рыцари, чтобы сразиться в славном подземном поединке. Под стенами Мелюна осаждавший его в 1421 году Генрих V спускался в туннель, чтобы сразиться с правителем города сиром де Барбазаном.
Иногда, после того как минеры заканчивали свою работу и камера мины была готова, осаждающая сторона обращалась к защитникам и вызывала на переговоры начальника гарнизона. Он появлялся на стене или подходил к окну, и ему говорили, что замок минирован, и предлагали сдаться. В некоторых случаях начальник отказывался поверить в это, и тогда ему предлагали спуститься и посмотреть. Начальник гарнизона с белым флагом перемирия выходил из замка, ему показывали готовую мину, чтобы он убедился в истинности сообщения. Мера была разумной, ибо ни один осаждавший замок командир не хотел нести большие, чем было возможно, потери и не желал тратить силы сверх необходимости, тем более что чаще всего врагу нужен был либо замок, либо его владелец – аристократ или король, поэтому замок не разрушали, если можно было обойтись без этого. Когда начальник гарнизона убеждался, что его не обманывают, он соглашался сдаться, видя безвыходность своего положения, и тогда осаждающие засыпали мину и замок оставался цел.
Машины, использовавшиеся для этих видов осады и штурма, были в принципе просты, и конструкция их не претерпела значительных изменений со времен древней Ассирии, то есть с VIII века до н. э. Трудно сказать точно, как были сделаны эти машины, ибо различные описания их в средневековых хрониках недостаточно определенны; однако общую идею уловить можно. Первой машиной было метательное орудие, называемое требюше, предназначенное для метания самых больших и тяжелых камней. Орудие крепилось на массивной деревянной раме, часто стоявшей на маленьких колесах, что позволяло перемещать орудие по местности. Рабочая часть требюше поддерживалась двумя мощными вертикальными столбами. К толстой прочной оси, расположенной между двумя столбами, прикреплялся длинный стержень. Вал крепился к стержню не посередине, а ближе к одному из концов, в результате у стержня было два плеча – одно короткое, а второе – длинное. К концу длинного плеча подвешивали кожаный мешок, похожий на сумку пращи, а к короткому плечу подвешивали очень тяжелый противовес. При подготовке к выстрелу длинное плечо опускали к земле, а короткое, соответственно, поднималось высоко в воздух. В таком положении стержень закрепляли. После этого в сумку укладывали камень. Потом вытаскивали кол или клин, которым удерживался стержень, груз на коротком плече начинал стремительно падать вниз, утягивая за собой короткое плечо. Длинное плечо резко поднималось вверх, камень описывал дугу и вылетал из сумки в цель.
Более древним и, возможно, менее мощным камнеметным орудием была катапульта. Сила броска обеспечивалась в этой машине крутящим моментом, то есть для выстрела использовали энергию закрученной веревки. Между такими же, как в требюше, двумя мощными опорами помещался длинный стержень, но в катапульте его крепили к дну рамы орудия, и короткое плечо было короче, чем в требюше. Стержень был пропущен через петлю перекрученных веревок, а на конце находился ковш, похожий по форме на сумку или ложку. Для того чтобы зарядить катапульту, конец стержня опускали вниз и закрепляли канатом с замком. После этого веревки у короткого плеча туго закручивали с помощью вертикального кабестана, который держался на оси, укрепленной между вертикальными столбами. Когда веревки были закручены достаточно туго, кабестан фиксировали клином. Потом, чтобы выстрелить, размыкали замок у длинного плеча, освобождая его. Веревки кабестана с силой раскручивались, ложка стремительно описывала дугу и ударялась о поперечный брус, укрепленный на вертикальных столбах выше оси кабестана. Камень, бочонок с греческим огнем или другой метательный снаряд с большой силой вылетал в цель. Если вы возьмете в левую руку один конец обычной линейки, а к другому концу приложите правой рукой кусочек жевательной резинки или бумажный комочек, согнете линейку, а потом отпустите правый конец, то вы произведете выстрел из катапульты. Если при распрямлении линейки на ее пути встретится предмет, который остановит ее движение в вертикальном положении, то снаряд полетит дальше и с большей силой.
Еще один тип средневековой артиллерии был представлен баллистой. Баллиста – это орудие, похожее на огромный арбалет, установленный на вращающейся подставке. Римляне использовали его с теми же целями, с какими много позже использовали легкие полевые пушки. У баллист не было колес, ставили их на четыре ножки, возвышавшиеся над землей приблизительно на 4 фута (около 1,25 метра). Рама машины, соответствующая по своему назначению штоку арбалета, крепилась на вращающемся вороте на верху подставки, поэтому оружие можно было поворачивать в горизонтальной плоскости на полуокружность вправо и влево, а также поднимать или опускать передний конец, меняя угол вылета стрелы. Обслуживать машину должны были всего два или три человека, частота стрельбы была довольно высокой, а люди прикрыты щитом, прикрепленным к луку, наподобие щитка старой доброй полевой пушки. Это было оружие, которое использовалось, главным образом, против живой силы противника. Из баллисты стреляли с большого расстояния по стрелкам на стенах замка; кроме того, из баллист выпускали стрелы с горящей паклей для поджога крыш или настенных деревянных ограждений, а также деревянных построек во дворе замка.
Таран подвешивали на веревках, свисавших с поперечных брусьев, прикрепленных к вершинам вертикальных столбов. Наконечник тарана по возможности оковывали твердым железом. Конец был заостренным. Функционально это было очень простое орудие – его просто раскачивали и били наконечником по камням стены, но так как для этого машину надо было подтащить вплотную к стене, то требовалась большая предварительная работа. Засыпали часть рва, а машину под непрерывным обстрелом подтягивали к стене. Поскольку с орудием должны были работать люди, которые часами раскачивали таран, их надо было защитить прочной кровлей, закрывавшей все орудие. Для того чтобы сделать крышу огнеупорной, ее покрывали сырой кожей или листами железа.
Кайло работало по такому же принципу, но вместо тяжелого толстого стержня применяли более тонкий, снабженный на конце длинным прочным острием. Это был более тонкий военный инструмент. Острие направляли в расщелины и трещины в стене. Буром тоже работали под навесом. Формой он напоминал кайло, но действовали им, как гигантским сверлом, выковыривая раствор из стыков между камнями кладки.
Рис. 21. Требюше. Эти орудия были разных размеров, одни были довольно малы, а другие даже больше, чем изображенное на рисунке. К короткому плечу метательного стержня привешен большой груз – обычно это была корзина, набитая большими камнями; длинное плечо, к концу которого привязывали пращу, заряжаемую метательными снарядами, притягивали к земле веревками, намотанными на ворот лебедки. Когда ручки лебедки отпускали, противовес короткого плеча падал вниз, а праща стремительно поднималась и бросала метательный снаряд – как правило, большой камень, но иногда швыряли и дохлую лошадь – то была средневековая разновидность бактериологической войны – или, в очень редких случаях, проявляли такую жестокость, что забрасывали к неприятелю пленника или заложника.
Еще одной осадной машиной, часто применявшейся при атаках на замки, была большая передвижная башня, которую также подтаскивали вплотную к стене. Башня представляла собой высокое сооружение в несколько ярусов или этажей. Этажи соединялись между собой лестницами, а верхний этаж представлял собой своеобразный, окованный железом подъемный мост. На каждом этаже во время боя находилось множество воинов. Когда башня оказывалась на близком расстоянии от стены, подъемный мост опускали, и солдаты, находившиеся на верхнем этаже, устремлялись на стены, а за ними следовали воины, ждавшие своей очереди на нижних этажах. Как только башня оказывалась в непосредственной близости от стены и можно было опускать на стену подъемный мост, защитники замка попадали в тяжелую ситуацию, но до тех пор, пока башню не подтягивали к стене, положение воинов на ее этажах было весьма опасным. Башня представляла собой огромную мишень, находившуюся к тому же на очень близком расстоянии. Двигалась она очень медленно и была уязвима для машин осажденных; их баллисты в упор выпускали по башне тяжелые железные стрелы, которые легко пробивали стены из прутьев и дерева. Хотя стены башни хорошенько пропитывали водой перед тем, как двинуться к стенам замка, солнце высушивало башню, и ее можно было без особого труда поджечь греческим огнем или горящим маслом. Несчастные солдаты, которым приходилось тащить тяжеленную башню по неровной земле и перетаскивать через ров, который надо было еще засыпать, были абсолютно не защищены и несли огромные потери. Для рыцарей и воинов, которые находились на этажах башни в течение двух-трех часов пути (именно столько времени обычно требовалось для того, чтобы подтащить сооружение к стене), эта дорога наверняка была настоящим кошмаром.
Рис. 22. Катапульта. Выполняла ту же функцию, что и требюше, но работа ее была основана на другом принципе. Один конец длинного стержня пропускали через сеть скрученных веревок, концы которых прикрепляли к вороту лебедки, а к противоположному концу крепили ковш, в который укладывали метательные снаряды. Этот конец оттягивали вниз лебедкой и фиксировали, после чего другой лебедкой туго закручивали веревки. Положив снаряд в ковш, ручки второй лебедки отпускали.
Башню (впоследствии ее стали называть «колокольней») можно было использовать и по-другому – как наблюдательный пункт – или послать туда лучников и арбалетчиков, которые могли теперь сверху обстреливать стены и двор замка. Генрих III именно так и поступил, когда в 1224 году осаждал замок Бедфорд; эффект был разительный – защитники не могли ни на минуту снять доспехи – настолько опасен был дождь сыпавшихся на них вражеских стрел.
Рис. 23. Баллиста. Это просто очень большой арбалет на вращающемся лафете, стреляющий большими железными стрелами.
Боевым машинам давали самые разнообразные прозвища и наименования. Навесы, прикрывавшие тараны, часто называли кошками или свиньями, а кайло – мышью. В 1265 году, при осаде Кенилуорта, башню с лучниками (такую же, как у Генриха III при Бедфорде сорок один год назад) прозвали «Медведь». Распространенным наименованием камнеметных орудий был мальвуазен (злой сосед). Прозвища и названия давали большинству машин как атакующие, которые их использовали, так и осажденные, которые терпели от них большой урон.
Есть очень большое искушение представить себе, что гарнизоны замков XIII века были весьма многочисленными; все думают, что стены, окружавшие двор замка, были битком набиты солдатами по всему периметру, но в действительности это было не так. В мирное время гарнизоны большинства замков, даже таких больших королевских замков, как Корфи, Дувр или Оксфорд, состояли из полудюжины рыцарей и, вероятно, пары десятков других воинов, четырнадцати арбалетчиков, капеллана и различных слуг – поваров, плотников и т. д. В небольших замках гарнизоны были и того меньше – один рыцарь, четыре воина, три арбалетчика. Даже во время военных действий гарнизоны были невероятно малочисленны. В свитке за 1174 год упоминается только о двадцати рыцарях в Оксфорде и о десяти рыцарях и сорока воинах в Уарке; это было в тот год, когда Генрих II воевал в Англии со своими мятежными сыновьями. Когда Иоанн поднял мятеж против своего брата Ричарда I – в то время, когда этот мужественный монарх томился в германском плену (1193 год), – свиток рассказывает нам, что всего в Норвиче – очень крупном замке – и в Кентербери общая численность их гарнизонов составляла семьдесят пять человек. В 1215 году, когда Иоанн осаждал Рочестерский замок, ему противостояли всего сто рыцарей, немного арбалетчиков и слуги; годом позже более значительные силы удерживали замок Дувра, осажденный французским принцем Людовиком. Роджер Вендуврский утверждает, что в замке находилось сто сорок рыцарей, множество латников и других воинов. Но в то время Дувр был исключительно важным в стратегическом отношении и очень большим замком. Тот факт, что замки можно было в течение долгого времени малыми силами удерживать под натиском превосходящих сил противника, говорит об эффективности замковых оборонительных систем. В 1216 году замок Одигем в Гемпшире держался две недели, защищаемый тремя рыцарями и десятью латниками. Несколько столетий спустя замок Корфи выдержал куда более долгую осаду парламентской армии, оснащенной мощными пушками; замок защищала пожилая женщина (леди Мэри Бэнкс), несколько старых ветеранов и служанки. Парламентские войска взяли замок только потому, что у одной из служанок не выдержали нервы и она открыла ворота.
Рис. 24. Кошка, или свинья. Стенобитный таран защищен сверху длинным навесом, который покрывали сырыми кожами, чтобы защитить от поджога.
Теперь давайте обратимся к рассказам об осадах некоторых замков. Первым я приведу описание взятия стоявшего на насыпном холме и окруженного стеной замка Ле-Пюизе во Франции в 1111 году. Замок осаждали войска под командованием короля Людовика Толстого, а защищал его владелец Юг Ле-Пюизе. Гарнизон начал с вылазки, стремясь отогнать войско короля от стен замка до того, как оно приступило к регулярной осаде. Но вылазка не увенчалась успехом, и Югу пришлось вернуться в замок, под защиту его палисада. Следующее активное действие предприняли нападавшие. Король послал отряд под началом графа Теобальда Шартрского с заданием обойти замок с тыла и взять его штурмом. Эта атака также провалилась, отчасти потому, что берег рва оказался слишком крутым и высоким, но главным образом оттого, что гарнизон снова совершил смелую вылазку и кавалерийский отряд напал с тыла на штурмовой отряд. Королевские воины, неся большие потери, отступили – при этом многие утонули во рву, – а всадники Юга благополучно вернулись в замок. Вскоре после этого, воспламененные яркой проповедью священника, основные силы, осаждавших замок, бросились в яростную атаку, стремясь форсировать ров и пробиться к стенам. Они взобрались по крутому берегу к палисаду, невзирая на отчаянную оборону осажденных, которые делали все, что было в их силах. Нападавшие засыпали ров и утрамбовали землю, выдернули из земли огромные бревна частокола и ворвались во двор замка. Юг Ле-Пюизе и его уцелевшие солдаты укрылись в главной башне на холме, в твердыне замка, но при обороне двора они понесли настолько большие потери, что не могли теперь ни защищаться, ни делать вылазки, так что вскоре им все же пришлось сдаться на милость победителя.
Рис. 25. Действующий стенобитный таран у подножия стены.
Рис. 26. «Колокольня», большая подвижная башня, которую, вместе с находившимися на ее этажах воинами, подтаскивали к стене. Когда башня оказывалась на достаточно близком расстоянии от стен, на парапет опускали подъемный мост, и люди из башни устремлялись на стену. Боковые стены башни покрыты сырыми кожами, чтобы уменьшить вероятность поджога.
Здесь мы имеем пример активных действий, которые может предпринимать гарнизон при защите замка, делая стремительные, смелые вылазки. Как мы видим, и при защите замка лучшая оборона – это наступление.
Осада в 1215 году Рочестерского замка королем Иоанном, боровшимся с мятежными баронами, дает нам редкий пример того, как главная башня замка была разрушена и взята штурмом. Пробившись через внешние оборонительные сооружения во двор замка, осаждавшие остановились перед неприступной четырехугольной башней. Но минерам короля удалось подвести туннель под один из ее углов и вырыть под ним большую минную камеру. Потолок ее укрепили опорами и, как обычно, наполнили хворостом. До наших дней сохранилось письмо Иоанна к королевскому юстициару Губерту де Бургу: «Мы велим тебе со всей возможной поспешностью, будь то днем или ночью, послать нам сорок беконных свиней, самых жирных и наименее всего пригодных в пищу, чтобы разжечь огонь под башней…» Спрашивается, зачем королю понадобились свиньи? После доставки в замок свиньи были забиты и разделаны, и из них извлекли сало и жир. Этим жиром густо смазали бревна опор мины, а нутряным салом залили хворост. Можно себе представить, как полыхало все это в камере мины. Угол главного здания вместе с угловой турелью обвалился, и солдаты короля хлынули в замок, но там они натолкнулись на поперечную стену, укрывшись за которой осажденные продержались еще несколько дней.
Если вам когда-нибудь доведется побывать в Рочестерском замке, то обратите внимание на четыре угловые башни. Три из них имеют обычную четырехугольную форму, а четвертая круглая и отличается большим размером. В течение многих лет после 1215 года башня оставалась разрушенной, но потом Генрих III приказал заново отстроить четвертую башню. Некоторые могут сказать, что башня круглая, потому что такой ее приказал сделать король Генрих, но мне кажется, что она ни за что не стала бы круглой, если бы вовремя не нашлось сорока свиней.
Наилучшим примером захвата замка служит взятие Бедфордского замка в 1224 году. Его обороняли, бросив вызов молодому королю Генриху III, люди старого капитана наемников короля Иоанна – Фокса де Брота. Сам Фокс отсутствовал, но за него замок обороняли его брат и жена. Для начала весь гарнизон замка отлучили от церкви; потом к стенам подтащили осадные машины. Мы читаем в старинных документах, что с восточной стороны были установлены требюше и две катапульты, две катапульты с западной, одна катапульта с северной, а одна с южной, чтобы со всех сторон обстреливать главную башню. Для наблюдения за происходящим в замке и для обстрелов были сооружены две передвижные осадные башни. На башне непрерывно находились арбалетчики, держа под прицелом защитников и не давая им ни снять хотя бы часть доспехов, ни поднять головы. Обороняющимся не давали покоя ни днем, ни ночью, беспрестанно обстреливая замок стрелами и тяжелыми камнями. Защитники не имели ни малейшего намерения сдаваться, думая, что если они выдержат осаду, то их лорд Фокс де Брот успеет прийти на выручку. Они яростно защищались, убили лорда Ричарда де Арджентана, шестерых рыцарей и более двухсот латников, а также множество солдат, обслуживавших осадные машины. Король понял, что осада будет долгой; по этому поводу он весьма сильно расстроился и поклялся повесить весь гарнизон, если возьмет замок.
После четырех штурмов замок был действительно взят. Первым пал барбакан. Потом, потеряв нескольких человек, осаждавшие взяли двор замка, захватив богатые трофеи в складских помещениях – пшеницу, свиней, крупный рогатый скот, а также лошадей, упряжь, множество доспехов и военного снаряжения и большое количество арбалетов. Теперь они оказались около основной твердыни – цитадели – перед башнями и стенами на холме и главным зданием. К работе приступили минеры. Они подрыли большую стену, которая по всей длине окружала (словно скорлупа) вершину холма. Теперь атакующие оказались внутри двора донжона, он оставался единственной крепостью, которую предстояло взять. Была предпринята попытка штурма, в результате которой король потерял нескольких человек убитыми, а десятерых пленными – этих последних захватили осажденные и увели в замок. Тогда за дело снова принялись минеры, и «в канун дня Успения, ближе к вечерне» – то есть около четырех часов пополудни 14 августа, мина была подожжена. Дым проник во внутренние помещения замка, не давая дышать голодающим, изможденным защитникам замка, башня обвалилась, а по стене пошли глубокие трещины. Дальнейшее сопротивление стало абсолютно бессмысленным, и уцелевшие защитники подняли королевское знамя, дав этим знак, что сдаются. На следующий день их привели к королю; они были разрешены от отлучения; но шестерых предводителей мятежа вместе с Вильямом, братом Фокса, король приказал повесить.
До наших дней сохранилось множество записей, рассказывающих нам о мероприятиях, которые пришлось провести, чтобы организовать эту осаду. Осадные машины свозили из Линкольна и со всего Нортгемптона; другие орудия пришлось строить на месте из деревьев, срубленных в лесах Нортгемптоншира. Бревна привозили к Бедфордскому замку. (Монахи Уордена выражали недовольство, когда королевские лесничие вырубали их деревья.) Были вызваны плотники; констеблю Виндзорского замка было приказано обеспечить лошадьми мастера Томаса и других, а также позаботиться о доставке их инструментов, «чтобы они могли прибыть к нам, днем или ночью, как можно скорее и не мешкая». Других мастеров присылали из Линкольна и Лондона. Также из Лондона и из Кембриджа были доставлены веревки и канаты для осадных машин. Из Нортгемптона привезли кожи для прикрытия кошек и осадных башен и для изготовления пращей. Жир для смазки механизмов доставили из Лондона. Шерифам Бедфордшира и Нортгемптоншира было приказано «прислать нам без задержки в Бедфорд всех находящихся под вашей юрисдикцией рабочих карьеров и каменотесов вместе с их вагами, салазками и камнями». Роджер де Клиффорд, констебль Сент-Бриавеля, прислал минеров из Герфорда и Дьяконова леса. Арбалетчики прибыли из Лондона, и стрелы для них присылали многими тысячами. Бейлифам Нортгемптона было приказано, «поскольку вы любите нас и вам дорога наша честь, то вам надлежит обязать всех умелых в своем деле кузнецов, не отдыхая ни днем, ни ночью, изготовить для нас четыре тысячи хорошо заостренных стрел для арбалетов, способных хорошо летать», и не медля прислать их в Бедфорд. Из Корфа было прислано пятнадцать тысяч таких стрел. Эти отрывки показывают, какую большую работу надо было выполнить, чтобы организовать регулярную, по всем правилам военного искусства того времени, осаду замка. Когда при осаде присутствовал сам король, то, естественно, ему полагались некоторые излишества. Все дорогие и богато украшенные шатры были доставлены на специальных повозках из Лондона, со всеми гербами и предметами комфорта и роскоши, а также такие заморские лакомства, как корица, имбирь, перец, шафран, миндаль и большие количества вин самых разнообразных сортов. Когда осада закончилась, все было упаковано и отправлено по местам; машины разобрали и отвезли в лондонский Тауэр и в Нортгемптон, а плотники, минеры, каменотесы, кожевенники и другие рабочие были отпущены по домам и смогли вернуться к своим обычным занятиям. Бедфордский замок был заброшен, то есть все его оборонительные сооружения разобрали, и они стали непригодными, а Фокс де Брот, оставленный женой и покинутый друзьями, отправился в изгнание.
Сегодня многие замки в Англии являют собой картину запустения. Но не только неумолимый бег времени повинен в этом. Дело в том, что их обдуманно и целенаправленно разрушали – полностью или частично. Но подобно тому, как разрушенные английские аббатства могли бы до сих пор сохраниться в таком же отличном состоянии, как большие соборы, если бы не указ Генриха VIII о ликвидации монастырей, старинные замки тоже сохранялись до Гражданской войны 1642-1649 годов, когда они снова превратились в арены боев – их удерживали сторонники короля, а осаждали войска парламента, как, например, это было в Корфи. Для того чтобы захваченные замки никогда больше не могли быть использованы в боевых действиях против парламента, их наружные стены, башни, ворота, внутренние стены и главные башни были взорваны. Руины замка Корф в Дорсете, бывшем когда-то одним из самых блистательных владений английской короны, являются в то же время памятником героической обороны, возглавленной престарелой леди Бэнкс и ее служанками, как и памятником прочности самого сооружения. Ибо если вы внимательно присмотритесь к разбросанным по естественному холму Корф, на котором стоял некогда замок, серо-желтым фрагментам стены, то сможете воочию убедиться в том, насколько крепки они были и как добросовестно сложены. Если бы его не взорвали порохом, то он высился бы на своем месте и по сей день, подобно некоторым другим крупным замкам, судьба которых сложилась более счастливо.
Пишешь про барона в замке - изволь хотя бы примерно представлять, как замок отапливался, как вентилировался, чем освещался…
Из интервью с Г. Л. Олди
При слове “замок” в нашем воображении возникает образ величественной крепости - визитной карточки жанра фэнтези. Едва ли найдется другое архитектурное сооружение, которое привлекало бы к себе столько внимания со стороны историков, знатоков военного дела, туристов, писателей и любителей “сказочной” фантастики.
Мы играем в компьютерные, настольные и ролевые игры, где нам приходится исследовать, строить или захватывать неприступные замки. Но знаем ли мы, что на самом деле представляют собой эти фортификации? Какие интересные истории связаны с ними? Что скрывают за собой каменные стены - свидетели целых эпох, грандиозных битв, рыцарского благородства и подлого предательства?
Удивительно, но факт - укрепленные жилища феодалов в разных частях света (Япония, Азия, Европа) строились по весьма схожим принципам и имели много общих конструктивных черт. Но в данной статье речь пойдет прежде всего о средневековых европейских феодальных крепостях, так как именно они послужили основой для создания массового художественного образа “средневекового замка” в целом.
Рождение крепости
Средневековье в Европе было неспокойным временем. Феодалы по любому поводу устраивали между собой небольшие войны - вернее говоря, даже не войны, а, выражаясь современным языком, вооруженные “разборки”. Если у соседа завелись деньги - их надо было отобрать. Много земли и крестьян? Это просто неприлично, ведь бог велел делиться. А уж если задета рыцарская честь - то здесь без маленькой победоносной войны было просто не обойтись.
При таких обстоятельствах крупным аристократам-землевладельцам не оставалось ничего другого, кроме как укреплять свои жилища с расчетом на то, что в один прекрасный день к ним в гости могут заявиться соседи, которых хлебом не корми - дай кого-нибудь зарезать.
Первоначально эти укрепления делались из дерева и ничем не напоминали известные нам замки - разве что ров перед входом вырыт да деревянный частокол вокруг дома поставлен.
Господские дворы Хастеркнауп и Элмендорв - предки замков.
Однако прогресс не стоял на месте - с развитием военного дела феодалам приходилось модернизировать свои укрепления так, чтобы те могли противостоять массированному штурму с применением каменных ядер и таранов.
Европейский замок уходит своими корнями в эпоху античности. Самые ранние сооружения подобного рода копировали римские военные лагеря (палатки, окруженные частоколом). Принято считать, что традиция строительства исполинских (по меркам того времени) каменных сооружений началась с норманнов, а классические замки появились в 12 веке.
Осажденный замок Мортан (выдерживал осаду 6 месяцев).
К замку предъявлялись очень простые требования - он должен быть малодоступным для неприятеля, обеспечивать наблюдение за местностью (включая ближайшие деревни, принадлежащие владельцу замка), иметь собственный источник воды (на случай осады) и выполнять репрезентативные функции - то есть показывать мощь, богатство феодала.
Замок Бомари, принадлежавший Эдуарду I.
Добро пожаловать
Мы держим путь в замок, стоящий на выступе горного склона, с краю плодородной долины. Дорога идет через небольшое поселение - одно из тех, которые обычно вырастали около крепостной стены. Здесь живет простой народ - в основном ремесленники, и воины, охраняющие внешний периметр защиты (в частности - стерегущие нашу дорогу). Это так называемый “замковый люд”.
Схема замковых сооружений. Заметим - две надворотные башни, самая крупная стоит отдельно.
Дорога проложена таким образом, что пришельцы всегда обращены к замку правым боком, не прикрытым щитом. Непосредственно перед крепостной стеной находится голое плато, лежащее под значительным уклоном (сам замок стоит на возвышении - естественном или насыпном). Растительность здесь невысокая, чтобы не было укрытия нападающим.
Первая преграда - глубокий ров, а перед ним - вал вынутой земли. Ров может быть поперечным (отделяет стену замка от плато), либо серповидным, выгнутым вперед. Если позволяет ландшафт, ров опоясывает весь замок по кругу.
Иногда внутри замка выкапывались разделительные рвы, затрудняющие врагу передвижение по его территории.
Форма дна у рвов могла быть V-образная и U-образная (последняя наиболее распространена). Если почва под замком скалистая, то рвов либо вообще не делалось, либо они вырубались на небольшую глубину, препятствующую лишь продвижению пехоты (в скале практически невозможно сделать подкоп под стену замка - поэтому глубина рва не имела решающего значения).
Гребень земляного вала, лежащего прямо перед рвом (отчего тот кажется еще глубже), часто нес на себе палисад - забор из вкопанных в землю, заостренных и плотно пригнанных друг к другу деревянных колов.
К внешней стене замка ведет мост, перекинутый через ров. В зависимости от величины рва и моста, последний поддерживает одна или несколько опор (огромных бревен). Внешняя часть моста закреплена, но последний его отрезок (прямо у стены) подвижен.
Схема входа в замок: 2 - галерея на стене, 3 - подъемный мост, 4 - решетка.
Противовесы на подъемнике ворот.
Ворота замка.
Этот подъемный мост устроен так, чтобы в вертикальном положении он закрывал собой ворота. Мост приводится в движение механизмами, спрятанными в здании над ними. От моста к подъемным машинам в стенные отверстия уходят канаты или цепи. Для облегчения работы людей, обслуживающих механизм моста, канаты иногда снабжались тяжелыми противовесами, берущими часть веса этой конструкции на себя.
Особый интерес представляет мост, работавший по принципу качелей (его называют “опрокидывающимся” или “качающимся”). Одна его половина находилась внутри - лежала на земле под воротами, а другая протягивалась через ров. Когда внутренняя часть поднималась, закрывая собой вход в замок, внешняя (на которую иногда уже успевали забежать нападающие) опускалась вниз, в ров, где была устроена так называемая “волчья яма” (острые колья, врытые в землю), невидимая со стороны, пока мост опущен.
Для входа в замок при закрытых воротах рядом с ними имелась боковая калитка, к которой обычно проложен отдельный подъемный трап.
Ворота - наиболее уязвимая часть замка, обычно проделывались не прямо в его стене, а устраивались в так называемых “надворотных башнях”. Чаще всего ворота были двустворчатые, причем створки сколачивались из двух слоев досок. Для защиты от поджога снаружи они обивались железом. При этом в одной из створок имелась маленькая узкая дверца, в которую можно было пройти, лишь согнувшись. Кроме замков и железных засовов, ворота закрывала поперечная балка, лежащая в стенном канале и задвигающаяся в противоположную стену. Поперечная балка могла также заводиться в крюкообразные прорези на стенах. Основной ее целью была защита ворот от их высаживания нападающими.
За воротами обычно находилась опускающаяся решетка. Чаще всего она была деревянной, с окованными железом нижними концами. Но встречались и железные решетки, сделанные из стальных четырехгранных прутьев. Решетка могла опускаться из щели в своде портала ворот, либо находиться позади них (с внутренней стороны надворотной башни), опускаясь по пазам в стенах.
Решетка висела на канатах или цепях, которые в случае опасности могли быть обрублены, чтобы она быстро упала вниз, преграждая путь захватчикам.
Внутри надворотной башни имелись комнаты для стражи. Они несли вахту на верхней площадке башни, узнавали у гостей цель их визита, открывали ворота, а в случае необходимости могли поражать из лука всех тех, кто проходил под ними. Для этого в своде портала ворот имелись вертикальные бойницы, а также “смоляные носы” - отверстия для выливания горячей смолы на нападающих.
Смоляные носы.
Все на стену!
Важнейшим оборонительным элементом замка была внешняя стена - высокая, толстая, порой на наклонном цоколе. Обработанные камни или кирпич составляли ее внешнюю поверхность. Внутри она состояла из бутового камня и гашеной извести. Стены ставились на глубокий фундамент, под который очень сложно было сделать подкоп.
Нередко в замках строились двойные стены - высокая внешняя и небольшая внутренняя. Между ними возникало пустое место, получившее немецкое название “цвингер”. Нападавшие, преодолевая внешнюю стену, не могли взять с собой дополнительные штурмовые приспособления (громоздкие лестницы, шесты и прочие вещи, которые нельзя перенести внутрь крепости). Оказавшись в цвингере перед еще одной стеной, они становились легкой мишенью (для лучников в стенах цвингера имелись небольшие бойницы).
Цвингер в замке Ланэк.
Сверху по стене проходила галерея для солдат обороны. С внешней стороны замка их защищал прочный бруствер в половину человеческого роста, на котором были регулярно расположены каменные зубцы. За ними можно было стоять в полный рост и, например, заряжать арбалет. Форма зубцов была предельно разнообразной - прямоугольные, округлые, в виде ласточкиного хвоста, декоративно украшенные. В некоторых замках галереи были крытыми (деревянный навес), чтобы защитить воинов от непогоды.
Кроме зубцов, за которыми удобно было прятаться, стены замка оборудовались бойницами. Через них велся обстрел нападающих. Ввиду особенностей применения метательного оружия (свобода движения и определенная позиция стрельбы) бойницы для лучников были длинными и узкими, а для арбалетчиков - короткие, с расширением по сторонам.
Особый вид бойницы - шаровая. Она представляла собой закрепленный в стене, свободно поворачивающийся деревянный шар с прорезью для ведения стрельбы.
Пешеходная галерея на стене.
Балконы (так называемые “машикули”) устраивались в стенах очень редко - например, в том случае, когда стена была слишком узкой для свободного прохода нескольких солдат, и выполняли, как правило, лишь декоративные функции.
По углам замка на стенах сооружались небольшие башни, чаще всего фланкирующие (то есть выступающие наружу), что позволяло защитникам вести огонь вдоль стен по двум направлениям. В позднее средневековье они стали приспосабливаться под хранилища. Внутренние стороны таких башен (обращенные во двор замка) обычно оставлялись открытыми, чтобы противник, ворвавшийся на стену, не мог закрепиться внутри них.
Фланкирующая угловая башня.
Замок изнутри
Внутреннее устройство замков отличалось многообразием. Помимо упомянутых цвингеров, за главными воротами мог располагаться маленький прямоугольный дворик с бойницами в стенах - своеобразная “ловушка” для нападающих. Порой замки состояли из нескольких “секций”, разделенных внутренними стенами. Но непременным атрибутом замка был большой двор (хозяйственные постройки, колодец, помещения для челяди) и центральная башня, она же “донжон” (donjon).
Донжон в замке Венсенн.
От наличия и местоположения колодца напрямую зависела жизнь всех обитателей замка. С ним часто возникали проблемы - ведь, как уже было сказано выше, замки строились на возвышениях. Прочный скальный грунт также не облегчал задачу по водоснабжению крепости. Известны случаи прокладки замковых колодцев на глубину более 100 метров (например, замок Куффхойсер в Тюрингии или крепость Кенигстайн в Саксонии имели колодцы глубиной более 140 метров). Прорытие колодца занимало от одного года до пяти лет. В некоторых случаях это поглощало столько же денег, сколько стоили все внутренние постройки замка.
Из-за того, что воду приходилось с трудом доставать из глубоких колодцев, вопросы личной гигиены и санитарии отходили на второй план. Вместо того, чтобы помыться самим, люди предпочитали ухаживать за животными - прежде всего, за дорогими конями. Нет ничего удивительного в том, что горожане и сельские жители морщили носы в присутствии обитателей замков.
Расположение источника воды зависело, в первую очередь, от естественных причин. Но если был выбор, то колодец выкапывали не на площади, а в укрепленном помещении, чтобы обеспечить его водой на случай укрытия во время осады. Если в силу особенностей залегания грунтовых вод колодец выкапывался за стеной замка, то над ним сооружалась каменная башня (по возможности - с деревянными переходами в замок).
Когда не было никакой возможности выкопать колодец, в замке сооружалась цистерна, собирающая дождевую воду с крыш. Такая вода нуждалась в очистке - ее фильтровали через гравий.
Боевой гарнизон замков в мирное время был минимален. Так в 1425 г. два совладельца замка Райхельсберг в нижнефранконском Аубе заключили соглашение, что каждый из них выставляет по одному вооруженному слуге, а двух привратников и двух стражей оплачивают совместно.
В замке также имелся ряд построек, обеспечивающих автономный быт его обитателей в условиях полной изоляции (блокады): пекарня, паровая баня, кухня и т. п.
Кухня в замке Марксбург.
Башня была самым высоким сооружением во всем замке. Она обеспечивала возможность наблюдения за окрестностями и выполняла функции последнего убежища. Когда враги прорывались через все линии обороны, население замка укрывалось в донжоне и выдерживало длительную осаду.
Исключительная толщина стен этой башни делала ее разрушение практически невозможным (во всяком случае, на это потребовалось бы огромное количество времени). Вход в башню был очень узким. Он располагался во внутреннем дворе на значительной (6-12 метров) высоте. Деревянную лестницу, ведущую внутрь, можно было легко разрушить и тем самым преградить путь нападающим.
Вход в донжон.
Внутри башни иногда имелась очень высокая шахта, идущая сверху вниз. Она служила либо тюрьмой, либо складом. Вход в нее был возможен только через отверстие в своде верхнего этажа - “Angstloch” (нем. - устрашающая дыра). В зависимости от предназначения шахты, лебедка опускала туда пленников или провиант.
Если тюремных помещений в замке не было, то пленников помещали в крупные деревянные ящики из толстых досок, слишком маленькие для того, чтобы встать в полный рост. Эти ящики могли устанавливаться в любых помещениях замка.
Разумеется, в плен брали, прежде всего, для получения выкупа либо для использования узника в политической игре. Поэтому VIP-персоны обеспечивались по высшему классу - для их содержания выделялись охраняемые покои в башне. Именно так “мотал свой срок” Фридрих Красивый в замке Траусниц на Пфаймде и Ричард Львиное Сердце в Трифелсе.
Палата в замке Марксбург.
Башня замка Абенберг (12 век) в разрезе.
В основании башни располагались подвал, который также мог использоваться в качестве темницы, и кухня с кладовой. Главный зал (столовая, общее помещение) занимал целый этаж и обогревался огромным камином (он распространял тепло всего на несколько метров, так что дальше по залу расставлялись железные корзины с углями). Выше шли палаты семьи феодала, отапливаемые небольшими печками.
На самом верху башни находилась открытая (реже - крытая, но в случае необходимости крышу можно было сбросить) площадка, где можно было установить катапульту или другое метательное орудие для обстрела врага. Там же водружался штандарт (знамя) владельца замка.
Иногда донжон не служил жилым помещением. Он вполне мог применяться только лишь в военно-хозяйственных целях (смотровые посты на башне, темница, хранилище провизии). В таких случаях семья феодала обитала в “паласе” - жилом помещении замка, стоящем обособленно от башни. Паласы строились из камня и имели несколько этажей в высоту.
Следует отметить, что условия проживания в замках были далеко не самыми приятными. Лишь самые крупные паласы имели большой рыцарский зал для торжеств. В донжонах и паласах было очень холодно. Выручало каминное отопление, однако стены все равно покрывались толстыми гобеленами и коврами - не ради украшения, а для сохранения тепла.
Окна пропускали очень мало солнечного света (сказывался фортификационный характер замковой архитектуры), далеко не все из них были застеклены. Туалеты устраивались в виде эркера в стене. Они были неотапливаемыми, поэтому посещение нужника зимой оставляло у людей просто неповторимые ощущения.
Замковый туалет.
Завершая нашу “экскурсию” по замку, нельзя не упомянуть о том, что в нем обязательно присутствовало помещение для богослужений (храм, капелла). К числу непременных обитателей замка относился капеллан или священник, который, помимо своих основных обязанностей, исполнял роль писаря и учителя. В наиболее скромных крепостях роль храма выполняла стенная ниша, где стоял небольшой алтарь.
Крупные храмы имели два этажа. Простолюдины молились внизу, а господа собирались в теплом (иногда застекленном) хоре на втором ярусе. Убранство подобных помещений было довольно скромным - алтарь, скамейки и настенные росписи. Иногда храм исполнял роль гробницы для живущего в замке рода. Реже он применялся как убежище (наряду с донжоном).
О подземных ходах в замках рассказывают множество небылиц. Ходы, разумеется, были. Но лишь очень немногие из них вели из замка куда-нибудь в соседний лес и могли использоваться как путь к бегству. Длинных ходов, как правило, вообще не было. Чаще всего встречались короткие тоннели между отдельными зданиями, либо из донжона в комплекс пещер под замком (дополнительное убежище, склад или сокровищница).
Война на земле и под землей
Вопреки распространенным заблуждением, средняя численность военного гарнизона обычного замка во время ведения активных боевых действий редко когда превышала 30 человек. Этого вполне хватало для обороны, так как обитатели крепости находились в относительной безопасности за ее стенами и не несли таких потерь, как нападающие.
Для взятия замка требовалось его изолировать - то есть перекрыть все пути подвоза продовольствия. Именно поэтому атакующие армии были гораздо крупнее обороняющихся - порядка 150 человек (это справедливо для войны феодалов средней руки).
Вопрос с провиантом был наиболее болезненным. Без воды человек может прожить несколько дней, без еды - около месяца (при этом следует учесть его низкую боеспособность во время голодовки). Поэтому хозяева замка, готовящегося к осаде, часто шли на крайние меры - выгоняли за его пределы всех простолюдинов, которые не могли принести пользу обороне. Как уже было сказано выше, гарнизон замков был небольшим - прокормить целую армию в условиях осады было невозможно.
Обитатели замка нечасто предпринимали контратаки. В этом попросту не имелось смысла - их было меньше, чем нападающих, да и за стенами они чувствовали себя гораздо спокойнее. Особым случаем являются вылазки за едой. Последние осуществлялись, как правило, ночью, небольшими группами, которые шли по плохо охраняемым тропам к ближайшим деревням.
Не меньше проблем было и у нападающих. Осада замков иногда растягивалась на годы (так, немецкий Турант оборонялся с 1245 по 1248), поэтому вопрос о тыловом снабжении армии в несколько сотен человек вставал особенно остро.
В случае с осадой Туранта летописцы утверждают, что за все это время солдаты нападающей армии выпили 300 фудеров вина (фудер - огромная бочка). Это составляет около 2,8 млн. литров. Либо переписчик допустил ошибку, либо постоянное количество осаждающих составляло более 1000 человек.
Для взятия замка измором наиболее предпочтительным сезоном было лето - дождей выпадает меньше, чем весной или осенью (зимой обитатели замка могли получать воду, растапливая снег), урожай еще не созрел, а старые запасы уже закончились.
Нападающие старались лишить замок источника воды (например, строили на реке запруды). В самых крайних случаях применялось “биологическое оружие” - в воду бросались трупы, что могло спровоцировать вспышки эпидемий по всей округе. Тех обитателей замка, которые попали в плен, нападающие увечили и отпускали. Те возвращались назад, и становились невольными нахлебниками. В замке их могли и не принять, но если это были жены или дети осажденных, то голос сердца перевешивал соображения тактической целесообразности.
Не менее жестоко поступали с жителями окрестных деревень, пытавшихся доставлять в замок припасы. В 1161 году во время осады Милана Фридрих Барбаросса приказал отрубить руки 25 горожанам Пьяченцы, которые пытались снабжать врагов провиантом.
Осаждающие разбивали постоянный лагерь неподалеку от замка. Он также имел некоторые простейшие укрепления (палисады, земляные валы) на случай внезапной вылазки защитников крепости. Для затяжных осад рядом с замком возводился так называемый “контрзамок”. Обычно он располагался выше, чем осаждаемый, что позволяло вести с его стен эффективное наблюдение за осажденными и, если позволяла дистанция - обстреливать их из метательных орудий.
Вид на замок Эльц из контрзамка Трутц-Эльц.
Война против замков имела свою специфику. Ведь любое мало-мальски высокое каменное укрепление представляло серьезное препятствие для обычных армий. Прямые атаки пехоты на крепость вполне могли увенчаться успехом, который, однако, доставался ценой больших жертв.
Именно поэтому для успешного взятия замка был необходим целый комплекс военных мер (об осаде и взятии измором уже было сказано выше). К числу наиболее трудоемких, но в то же время чрезвычайно успешных способов преодоления защиты замка относился подкоп.
Подкопы делались с двумя целями - предоставить войскам прямой доступ во внутренний двор замка либо разрушить секцию его стены.
Так, во время осады замка Альтвиндштайна в Северном Эльзасе в 1332 бригада саперов из 80 (!) человек воспользовалась отвлекающими маневрами своих войск (периодические короткие атаки на замок) и в течение 10 недель проделала в твердой скальной породе длинный проход в юго-восточную часть крепости.
Если стена замка была не слишком велика и имела ненадежный фундамент, то под ее основание прорывался тоннель, стены которого укреплялись деревянными распорками. Далее распорки поджигались - как раз под стеной. Тоннель обваливался, основание фундамента проседало, а стена над этим местом рассыпалась на части.
Штурм замка (миниатюра 14 века).
Позднее, с появлением порохового оружия, в подкопы под стены замков закладывались бомбы. Для нейтрализации подкопа осаждаемые иногда рыли контрподкопы. Вражеских саперов заливали кипятком, запускали в тоннель пчел, лили туда фекалии (а в древнее время карфагеняне запускали в римские подкопы живых крокодилов).
Для обнаружения подкопов использовались любопытные приспособления. Например, по всей территории замка расставлялись крупные медные чаши с шарами внутри. Если шар в какой-либо чаше начинал дрожать - это был верный признак того, что рядом ведется подкоп.
Но главным аргументом при нападении на замок были осадные машины - катапульты и тараны. Первые мало чем отличались от тех катапульт, которые применялись еще римлянами. Эти приспособления были оборудованы противовесом, придающим метательному рычагу наибольшее усилие. При должной сноровке “орудийного расчета” катапульты были вполне точным оружием. Они метали крупные, гладко обтесанные камни, причем дальность боя (в среднем - несколько сотен метров) регулировалась весом снарядов.
Разновидность катапульты - требушет.
Иногда в катапульты заряжались бочки, начиненные горючими материалами. Чтобы доставить пару приятных минут защитникам замка, катапульты перекидывали к ним отрубленные головы пленников (особо мощные машины могли перебросить через стену даже целые трупы).
Штурм замка при помощи передвижной башни.
Помимо обычного тарана, применялись и маятниковые. Они были закреплены на высоких передвижных каркасах с навесом и представляли собой бревно, подвешенное на цепи. Осаждающие прятались внутри башни и раскачивали цепь, заставляя бревно бить в стену.
В ответ осажденные спускали со стены веревку, на конце которой были закреплены стальные крючья. Этой веревкой они ловили таран и старались задрать его наверх, лишив подвижности. Иногда на такие крючья мог попасться зазевавшийся солдат.
Преодолев вал, сломав палисады и засыпав ров, нападающие либо штурмовали замок при помощи лестниц, либо использовали высокие деревянные башни, верхняя площадка которых находилась на одном уровне со стеной (или даже выше нее). Эти гигантские сооружения обливались водой во избежание поджога защитниками и подкатывались к замку по настилу из досок. На стену перекидывался тяжелый помост. Штурмовая группа забиралась наверх по внутренней лестнице, выходила на помост и с боем вторгалась на галерею крепостной стены. Обычно это означало то, что через пару минут замок будет взят.
Тихая сапа
Сапа (от франц. sape, буквально - мотыга, saper - вести подкоп) - способ отрывки рва, траншеи или тоннеля для приближения к его укреплениям, применявшийся в 16-19 веках. Известны перекидная (тихая, скрытная) и летучая сапа. Работа перекидной сапой производилась со дна исходного рва без выхода работающих на поверхность, а летучей - с поверхности земли под прикрытием заранее подготовленной защитной насыпи из бочек и мешков с землей. Во 2-ой половине 17 века для выполнения таких работ в армиях ряда стран появились специалисты - саперы.
Выражение действовать “тихой сапой” означает: крадучись, медленно, незаметно идти, проникать куда-нибудь.
Бои на лестнице замка
С одного этажа башни попасть на другой можно было только по узкой и крутой винтовой лестнице. Подъем по ней осуществлялся лишь друг за другом - столь узкой она была. При этом воин, шедший первым, мог рассчитывать только на свое собственное умение сражаться, ибо крутизна поворота витка была подобрана таким образом, что из-за спины лидера нельзя было действовать копьем или длинным мечом. Поэтому бои на лестнице сводились к единоборству защитников замка и одного из нападавших. Именно защитников, ведь они могли легко сменять друг друга, поскольку за их спиной располагался специальный расширенный участок.
Во всех замках лестницы закручены по часовой стрелке. Существует только один замок с обратной закруткой - крепость графов Валленштейнов. При изучении истории этого рода обнаружилось, что большинство мужчин в нем были левшами. Благодаря этому историки поняли, что такая проектировка лестниц значительно облегчает работу защитников. Наиболее сильный удар мечом можно нанести в сторону своего левого плеча, а щит в левой руке лучше всего прикрывает тело именно с этого направления. Все эти преимущества есть только у обороняющегося. Атакующий же может нанести удар только в правую сторону, но его ударная рука окажется прижата к стене. Если же он выставит вперед щит, то почти утратит возможность действовать оружием.
Замки самураев
Замок Химэдзи.
Меньше всего нам известно об экзотических замках - например, японских.
Первоначально самураи и их сюзерены жили в своих поместьях, где, кроме сторожевой башни “ягура” и небольшого рва вокруг жилища, никаких других оборонительных сооружений не было. На случай затяжной войны воздвигались укрепления на труднодоступных участках гор, где можно было обороняться от превосходящих сил противника.
Каменные замки стали строиться в конце 16 века с учетом европейских достижений в фортификации. Непременная принадлежность японского замка - широкие и глубокие искусственные рвы с крутыми откосами, окружавшие его со всех сторон. Обычно они заполнялись водой, но иногда эту функцию выполняла естественная водная преграда - река, озеро, болото.
Внутри замок представлял собой сложную систему защитных сооружений, состоявшую из нескольких рядов стен с внутренними дворами и воротами, подземных коридоров и лабиринтов. Все эти сооружения располагались вокруг центральной площади хонмару, на которой возводились дворец феодала и высокая центральная башня тэнсюкаку. Последняя состояла из нескольких, постепенно уменьшающихся кверху прямоугольных ярусов с выступающими черепичными крышами и фронтонами.
Японские замки, как правило, были невелики - примерно 200 метров в длину и 500 в ширину. Но среди них встречались и настоящие гиганты. Так, замок Одавара занимал площадь в 170 гектаров, а общая протяженность его крепостных стен достигала 5 километров, что вдвое больше протяженности стен Московского Кремля.
Очарование древности
Замки строятся и поныне. Те из них, что находились в государственной собственности, часто возвращаются потомкам древних родов. Замки - символ влиятельности своих хозяев. Они - образец идеального композиционного решения, в котором сочетается слитность (соображения обороны не позволяли живописно распределять строения по территории), многоуровневость построек (главные и второстепенные) и предельная функциональность всех составляющих. Элементы архитектуры замка уже стали архетипами - например, замковая башня с зубцами: ее образ сидит в подсознании любого мало-мальски образованного человека.
Французский замок Саумур (миниатюра 14 века).
И, наконец, мы любим замки за то, что они попросту романтичны. Рыцарские турниры, торжественные приемы, подлые заговоры, тайные ходы, привидения, сокровища - применительно к замкам все это перестает быть легендой и превращается в историю. Здесь как нельзя лучше подходит выражение “стены помнят”: кажется, что каждый камень замка дышит и скрывает тайну. Хотелось бы верить, что средневековые замки и впредь будут сохранять ауру загадочности - ведь без нее они рано или поздно превратятся в старую кучу камней.
