Что такое русский язык и руська мова? На каком языке молилась древняя Украина-Русь. Чем полезны для школьника ГДЗ, русский язык,5 класс

На фото - плакат в городе Умань (Украина), где актуальна проблема двуязычия. Но не русско-украинского, а украинско-ивритского. Две графики, два вида лингвистического мышления мирно сосуществуют. Фото взято с сайта Букник, у него есть автор.

Украинская мова vs русский язык: истоки «языкового противостояния».

В последние годы заметен интерес российской прессы к языковой проблеме современной Украины, и только энергетика может соперничать с ней по популярности. В этой статье мне хотелось раскрыть предысторию языкового конфликта, чему в России уделяют мало внимания и полагают чем-то несущественным. Однако нельзя отрицать, что битва украинской мовы с русским языком (или русского языка с украинской мовой) носит не столько лингвистический, сколько цивилизационный и геополитический характер. Все ярче и ярче проявляется разделение Украины на 2 очень непохожие части, водоразделом между которыми служит язык.

Начиналось это противостояние весьма романтично, никто и не думал, что дело зайдет так далеко. С начала 30-х годов 19 века в Галиции, бывшей тогда провинцией Австро-венгерской империи, наступила эпоха национального возрождения. В современной украинской историографии ее связывают с всплеском польского патриотизма восстания 1830-31гг., повлиявшим, в том числе и на русинский народ (т.е. на западных украинцев). Начало этому положил, несомненно, Денис Иванович Зубицкий (1777-1862), автор крамольной «Хроники города Львова», собиравший материалы по истории и фольклору Галиции, излагаемые в статьях на немецком и польском языках. Беря пример со своих польских друзей и вдохновленные изысканиями Зубицкого, студенты Лембергского (Львовского) университета – Маркиан Шашкевич, Иван Вашкевич и Яков Головацкий основали первое русинское национальное движение, названное «русской троицей». Его никак нельзя назвать партией, она не имела четкой программы. Деятельность «русской троицы» носила научный, неполитический характер, восстанавливая по крупицам историю и культурное наследие своих предков.

Впрочем, в то время австро-венгерская администрация национальные чаяния славянского населения не поддерживала. Даже чисто исторические увлечения русинских студентов вызывали подозрения властей если не в сепаратизме, то уж точно в нелояльности Вене. Раскапывая славянские корни Галиции, «русская троица» противоречила официальной трактовке истории края, основную роль отводившей полякам и немцам, но никак не русинам. Поэтому основатели русского движения были изначально ориентированы на Российскую империю и ждали от нее поддержки.
Поддержка пришла к ним, в общем-то, случайно, без явного умысла.

Просто в 1843 году россиянин Михаил Погодин, профессор Московского университета, проезжал через Львов на пути к Балканам. На его карте Австро-Венгрии Львов обозначался по-немецки – Лемберг, и он считал этот город немецким. Внезапно, высунув голову из окна экипажа, он увидел четырехугольную башню и фресковые росписи на стене с кириллическими надписями. Профессор Погодин выскочил из экипажа, но неудачно упал, разбил колено и вынужден был задержаться в городе для лечения. Однако о том московский профессор не пожалел. Он «открыл» в Львове народ, показавшийся ему почти что русским. Он обошел все львовские церкви, познакомился с монашеским орденом василиан, но особо тесно сдружился с молодым историком Денисом Зубрицким. Погодин убедил его перестать писать по-польски (знаменитые его «Хроники…» вышли на польском языке), подарил русскую грамматику, пересылал книги из России – «Историю государства Российского» Карамзина, переиздание «Хроники временных лет» летописца Нестора и многие другие. Так же Погодин предложил Зубрицкому написать по-русски книгу «История Галицкой Руси». Это оказало огромное влияние на мысль части жителей Львова 40-50-х годов 19 века. То есть пресловутое движение московофилов родилось из непредвиденной травмы московского профессора-славянофила. Не останься он во Львове, история могла пойти по иному сценарию....

Галиция, вступившая в общеславянское национальное движение с заметным опозданием, не имела так же и ясных представлений о национальном языке. Первоначально языковая проблема сводилась к отстаиванию кириллической графики в условиях польского и немецкого доминирования. Все понимали, что русинам надо сохранить родной язык и общую с восточными славянами кириллическую азбуку.
Но какой это – родной язык?! Напомню, что понятия «второй родной язык», модное в нашу эпоху, в 19 веке еще не знали. Родной язык должен быть один. Украинского языка в нынешнем понимании тогда не существовало.
Малороссийским наречием – а не полноценным литературным языком – его считали не только российские чиновники, но и подавляющее большинство носителей.

Язык, на котором общались между собой жители Галиции, вообще не подходил под классическое определение этого понятия.
Он состоял из нескольких языковых слоев и напластований, созданных в разное время и сильно отличающихся друг от друга даже в пределах одной местности.
Первый слой – это древнерусский язык, основа, заложенная в незапамятные времена славянского единства Киевской Руси. Он сохранялся благодаря усилиям православной церкви, будучи языком богослужения и духовной литературы. Но к тому времени древнерусский давно уже оставался языком книжным, мертвым, данью многовековой традиции.
Второй слой – это бесчисленные полонизмы, т.е. заимствования из польского языка, которыми изобиловала речь жителей Галиции, даже если они не имели в себе ни капли польской крови и не изучали специально польский язык. Польские слова, а так же слова, которым искусственно придали грамматические особенности польского, прививались русинам на протяжении веков. Даже после разделов Речи Посполитой конца 18-начала 19 вв., когда Галиция стала австро-венгерской, влияние шляхты и духовенства было огромным. Полонизация, первоначально затронувшая города, постепенно перекинулась на хутора, где пани-патриотки и католические священники любили открывать маленькие школы для крестьянских ребятишек с преподаванием на польском языке.
Не владеть польским языком означало выпасть из общего культурного пространства Галиции, не читать газет, не быть в курсе литературной жизни, остаться без приличного образования. Поэтому галичане, даже те, кто сопротивлялся насильственному ополячиванию, потом заставляли своих детей учить польский язык, да и сами старались от них не отстать.
Дошло до того, что некоторые активисты русского движения Галиции с рождения слышали дома только польскую речь и освоили литературный русский язык в зрелом возрасте, для переписки со своими друзьями из Российской империи, чтения русской классики.
Третий слой – это немецкие слова, появившиеся, вопреки стереотипам, задолго до вхождения Галиции в Австро-венгерскую империю. Немцы жили в Галиции давно, по всему региону была раскинута сеть образцовых фольварков – фермерских хозяйств, кормивших города. Естественно, что небольшие заимствования из немецкого языка вошли в разговоры русинов, а позже, когда австрийский вариант немецкого стал официальным языком, сфера его распространения явно не ограничивалась канцелярским делопроизводством. Империя поощряла интеграцию в австрийскую культуру, и русинские юноши, мечтавшие учиться в Вене, вынуждены были знать государственный язык не хуже своих немецких сверстников.
Четвертый слой – самый сложный и неоднозначный, состоящий из тюркских и семитских слов. Он складывался медленно, в результате контактов русинов с евреями, караимами, крымскими татарами, турками.
Это – ночной кошмар лингвиста, проблема, ставящая в тупик не одно поколение, потому что проследить этимологию того или иного «неевропейского» слова в украинском языке крайне трудно. Пришло ли оно из талмудического иврита?! А может, его оставили на память караимы, ехавшие из Тракая в Кафу через Львов?! Или слово это - искажение общесемитского корня, случайно заимствованного из читаемых в Вильно сур Корана на арабском языке, записанных кириллицей?! Было и такое, не пугайтесь! В общем, голову сломаешь, пока разберешься…. Единственное утешение несчастных ученых - подобных слов немного, а время помаленьку изымало их из обихода галичан.

Очевидно, что подобный конгломерат церковнославянщины, полонизмов и германизмов с гебраизмами и тюркизмами национальным языком назвать язык не повернется. Вместо нормальной речи в Галиции звучали диковинные диалекты, непонятные зачастую не только иностранцам, но и даже жителям соседних хуторов. Одним из примеров – т.н. «язычие», смесь, на которой униатские священники обращались к своей пастве и использовали в кругу семьи. «Язычие» состояло из элементов церковнославянского, южнорусских диалектов, полонизмов (ведь униатские священники получали образование в католических заведениях вместе с поляками) и всего прочего. Серьезные люди от деревенского «язычия» морщились, но терпели, полагая его временным явлением, которое исчезнет по мере роста национального самосознания русинов.
В городах складывается другой гибрид – «гвара львовска», большую часть лексики которой составлял польский язык, плюс – вкрапления латыни, считавшейся атрибутом образованности. Базу для нее, вероятно, заложили школьники и студенты, этнические поляки, ополяченные русины. Они смешивали в своих разговорах родной польский, зазубренные латинские слова, осколки немецкого, галантного французского, пару-тройку явно восточных выражений. Вот вам и «гвара львовска».

Итак, единого языка не было. Но и такому пестрому разнообразию требовалась грамматическая основа, которую можно изложить в учебниках и словарях. Так уж вышло, что долгие годы там обходились без грамматики. Даже образованным людям Галиции иногда не удавалось найти правильный вариант, и правописание одного и того же слова могло меняться от письма к письму. Единых норм и правил не существовало вплоть до середины 19 века.

Есть сведения, что первые попытки соорудить нечто похожее на украинскую грамматику предпринял в 1818 году О. Павловський, но распространения она не получила. Затем, в 1840 году русинский известный деятель Максимович предложил свое правописание, но из-за сложности оно не прижилось тоже.
С 50-х годов 19 века П. Кулиш пытается ввести в оборот фонетическое правописание, и его система – «кулишевка» становится популярной из-за своей доступности. Но уже скоро Кулиш столкнется с тем, что его вариант украинской грамматики будет использоваться в политических целях, и сочтет «кулишевку» большой ошибкой. В письме 1866 года своему соратнику Головацкому Кулиш сообщает, что: «… вам известно, что правописание, прозванное у вас в Галиции «кулишевкой», изобретено мной в то время, когда в России все были заняты распространением грамоты в простом народе. С целью облегчить науку грамоты для людей, которым некогда долго учиться, я придумал упрощенное правописание. Но теперь из него делают политическое знамя…» Кулиш был настолько возмущен этим, что неоднократно заявлял об отречении от своего изобретения, сделанного под влиянием моды на народное просвещение и с оглядкой на идеи, бродившие в Российской империи. Несмотря на протесты автора, фонетическое правописание, в просторечии – «фонетика», победило именно из-за своей невероятной простоты. Действительно, ну зачем детям мучиться, разделяя каждое слово на то, как оно произносится, и на то, как оно пишется?! Ведь зачастую это два разных слова! Принцип «фонетики» оказался настолько удобным для тех, кто не хочет учиться, что в 21 веке его с радостью перенесли на русский язык, родив чудовищный «олбанский» сленг, который аффтар аццки ненавидит и советует его создателям вместе с тенью Кулиша выпить йаду. Более того, фонетическое написание стало своеобразным брэндом Галиции, которым она гордится до сих пор. Надо же, додумались, упростили….
Но упрощение неизбежно ведет к осложнениям. Так и вышло.

Многонациональный котел Австро-венгерской империи вскипел в революцию 1848-49гг., порожденной недовольством политикой ассимиляции. В условиях реальной угрозы сепаратизма власти решили пойти на уступки национальным движениям. Галицийское возрождение, в ту пору с надеждой смотревшее в сторону Москвы и Петербурга, а не Вены, хилое и разобщенное, стало волновать австрийскую администрацию. Хотя они еще маленькие дракончики, но кто даст гарантию, что, вырастя из кружка энтузиастов, эти молодые русины не разнесут империю в национальные клочья? Движение начали потихоньку приручать и подкармливать, чтобы оно развивалось в направлении, менее опасном для Австро-Венгрии – т.е. в антироссийском. Влияние России на Галицию еще было мизерным, русинов Галиции начали теоретически, статьями и перепиской, поощрять славянофилы. Но и это внушало тревогу. Поддерживая национально-культурные автономии меньшинств, можно отсрочить распад империи – так тогда считали. Поэтому русинам обещали дать автономию. Делалось это не напрямую, а под видом благожелательности императора к подданным, через якобы случайные милости.
Например, на помощь русинам пришел немецкий граф Стадион (это не опечатка), бывший губернатором Галиции и сочувствующий идеям русинского возрождения. При его покровительстве появляется русинская пресса – газета «Заря Галиции» и официальный «Галицко-Русский вестник».

В 1849 году появилась идея открыть Народный Дом в Львове. Он мыслился как национально-культурный центр русинов Галиции, с издательством, библиотекой, музеем. Идею поддержали, и в 1851 году первый камень его по масонской традиции собственноручно заложил австрийский император Франц-Иосиф. Народный дом с момента открытия и вплоть до 1939 года был сосредоточием русинской культуры в Галиции.
А Якова Головацкого, прежде считавшегося опасным диссидентом, власти пригласили возглавить кафедру русинского языка в Львовском университете и разрешили издать грамматику.

Но идиллия закончилась в конце 1850-х. Снова начались преследования национальных движений, меньшинства стали терять избирательные права, мечты об автономии испарились. Сопротивление австрийскому давлению в 60 годы 19 века перемещается в литературную и религиозную плоскости.
В первой – это национально ориентированная поэзия, примером которой служит творчество Ивана Франко, во второй – т.н. «обрядовое движение», направленное на изъятие из богослужебной практики униатских приходов католических элементов. Под видом очищения веры священники расставались с приметами Рима – полонизмами и латинизмами в текстах литургий, скульптурами в храмах, изображающих пап, шляхту, иезуитов, ангелочков. Но даже эти мелочи приближали русинов к России, чего они, строгими австрийскими запретами лишенные контактов с русским миром, давно хотели.
Общество – не только галицийское, но и российское, в 60-е годы 19 века будоражит дело Ольги Грабарь, матери знаменитого впоследствии русского художника. Эта женщина тайно перешла из униатской православной церкви в русское православие, что запрещалось австрийскими властями, и против нее было заведено уголовное дело. Исповедание русского православия, духовным центром которого была Москва, а не на Рим, приравняли чуть ли не к измене. Усилиями адвокатов и благодаря широкому освещению суда в России Ольгу Грабарь оправдали, но после этого россияне всерьез озаботились «русинским вопросом».

С этого момента Россия начинает помогать русинам Галиции материально, налаживает контрабанду русской литературы и периодики, т.к. австрийская таможня ее не пропускала, а на границе давно сложилась контрабандистское сообщество, провозящее все угодно чуть ли не в промышленных масштабах. Славянофилы собирают пожертвования для русинов, измученных австрийским игом. Некоторые русские патриоты едут в Галицию под видом путешественников, привозя русинам деньги и учебники, содействуют открытию школ и обществ русофильской направленности. Если обратиться к российским изданиям того периода, то проблема русинов занимает все большее место.
Неудивительно, что постепенно русинское национальное движение трансформируется в русофильское, целью его становится вовсе не культурная автономия в рамках Австро-венгерской империи, а воссоединение с Россией на основе концепции «панславизма» и полная интеграция русинов в великорусскую культуру. Русофилы Галиции целиком и полностью полагались на «единоверного брата» - Российскую империю, зависели от нее и финансово, и идеологически, и организационно, ибо ни одна их инициатива не осуществлялась самостоятельно.

Причастно было к этому так же министерств внутренних дел, использующее русофильское движение в качестве проводника внешнеполитических интересов России. Лидеры русинского возрождения, измученные негативным отношением Вены к славянам, без колебаний приняли российскую опеку, оказавшуюся, как выяснится позже, троянским конем. Осознание придет позже. Лишь в 1898 году О. Мончаловский, русинский деятель, известный своими пророссийскими симпатиями, горько признается, что: «… Вместо того, чтобы позаботиться о самостоятельном национальном развитии, да притом поддавшись разным внешним влияниям, ухватились за идею готового заимствования русского языка…»

Примерно к 1866 году славянофильская концепция «Один народ – один язык» полностью завладела умами русофилов Галиции, а это означало утрату языкового своеобразия русинов (не говоря уж о лемках, гуцулах и т.д.) и бескомпромиссное вхождение в сферу русского литературного языка.
Знание русского – то есть великорусского языка – становится непременным атрибутом русина-русофила. А ведь еще в 30-40 годы первое поколение русинских просветителей (в народе их называли «будители») нередко вообще не владело русским литературным словом! Русофильские организации начали получать из России безумные деньги, и их лидеры нередко этим пользовались для личного обогащения. Огромным скандалом закончилась нашумевшая операция по спасению одного львовского банка, субсидирующего русинских хуторян. Русское правительство, в ущерб своему крестьянству, еще больше нуждающемуся в доступном кредитовании, выделило ровно миллион рублей на выплату долгов этого банка. И что же? Миллион исчез в неизвестном направлении, а львовский банк лопнул, у тысяч крестьян в счет погашения кредита австрийские власти конфисковали земли, скот и дома.
В условиях российской идеологической экспансии Вена снова вынуждена была заняться русинским движением, потому что русофильство приобретало сепаратистские тенденции, ставя под угрозу целостность «лоскутной Империи».

Жесткими мерами австрийские начальники только разозлили русинов – и не только их, но и, например, чехов, подтолкнув их в небескорыстные объятия «русского медведя».
Понимая это, австрийцы захотели сыграть на том, что далеко не все русины – русофилы. В их среде зреет новое направление, которое опирается не на панславизм, а на развитие особой украинской идентичности, и носит антироссийский характер. Это направление было названо украинофильством, хотя в то время оно существовало только в Галиции, малой части Украины, культурно изолированной от российской колонии - Малороссии.

Сейчас часто можно прочесть, будто и украинская мова, и особая украинская нация – австрийские изобретения того периода. Это не так, хотя никто не уверен, выросло бы из украинофильского направления что-нибудь исторически значимое, если б не масштабная поддержка его со стороны Австро-венгрии, исправлявшей свои ошибки национальной политики.
Так же, как все силы патриотов России были брошены на распространение галицийского русофильства, патриоты Вены занялись поддержкой украинофильства, стараясь придать ему максимум русофобии. Они делали акцент на том, что Галиция слишком долго находилась отделенной от России, за многие века в составе Польши кровные и духовные связи русинов с русскими давно утрачены. Вовремя вышло исследование поляка Духинского, полагавшего, что русины – подлинные славяне, а вот этногенез русского народа теснейшим образом замешан на туранском – т.е. неевропейском, пратюркском компоненте. Что знаменитый правитель Галиции, Даниил Галицкий, был королем, а не русским князем, и город Львов приказал возводить как европейскую столицу для подрастающего сына.

Значимым подспорьем в этом деле стал Львовский – тогда Лембергский университет, особенно преподавший там доктор Огоновский. Именно он и положил начало новой украинской историографии, которая до сих пор радует нас своими историческими открытиями. D-r Огоновский утверждал, что Киевская Русь и перенявшая от нее эстафету Галицкая (Червонная) Русь – это и есть Украина, что киевский князь Владимир – украинец, и «Слово о полку Игореве» написано украинцем на праукраинском языке, а древнерусское «Моление Даниила Заточника» - первый текст украинской литературы.
Что уже сформировалась галицийская ментальность, разительно отличающая русина от русского, а уж язык….

С конца 19 века по приказанию из Вены во всех русинских школах вводится преподавание фонетического правописания по напечатанным австрийцами учебникам, не смотря на протест учителей, видевших в «фонетике» непедагогичное потакание народной безграмотности. Это подняло волну возмущения в России, и оттуда, видимо, растут уши мифа об «австрийских лабораториях украинства». Австрийское правительство всячески стимулировало раздробление русофильского движения, провоцируя его на конфликты с украинофилами по самым мелким поводам, что серьезно ослабляло его позиции.

А затем, когда Галиция уже несколько десятилетий пребывала в состоянии идеологического противостояния, все еще не определившись ни с национальной идентификацией, ни с национальным языком, ни с национальной религией, ни даже с предпочтительным алфавитом - нагрянула беда. Выстрел в Сараево втянул Европу в кровавую войну, и Российская империя оказалась врагом Австро-Венгрии.
Под удар сразу же попали русины – те, кто придерживался русофильских взглядов, ездил в Россию, участвовал в культурно-просветительской деятельности русофильских организаций, даже те, кто знал русский язык и читал русскую прессу. Множество разных людей – от полуграмотных крестьян до профессуры и духовенства – стали врагами Австро-Венгрии, агентами России, засланными и подкупленными. Контролируемые австрийцами газеты и пущенные в народ слухи раздули антироссийскую истерику так, что любой русин уже в утробе матери получает антиавстрийское воспитание, что из этого народа надо силой выбивать пророссийские настроения, а если не выйдет, то вообще уничтожить.
Призывы упали на взбудораженное войной и оттого больное австрийское чиновничество, решившее – ни много, ни мало – извести русин-русофилов под корень. Начались аресты, хватали в припадке озверелого национализма не только русинов, но и всех, кто попадется, и отправили в наспех сооруженный лагерь Талергоф. Это был фактически первый концлагерь со всеми его атрибутами, русинская Голгофа, как потом его назовут.
Согнанные русины подвергались в Талергофе унижениям и издевательствам, их водили на принудительные работы, рацион, ссылаясь на нехватки военного времени, устроили голодный. Тяжелый труд взвалили на плечи стариков, подростков и женщин, а так же священников и интеллигенции, ведь большинство мужчин были на фронте. Только по официальным данным в Талергофе за 1914 -18 годы погибло почти 30 тысяч русин, единственной виной которых был интерес к России.
Военная цензура тщательно скрывала, что русины как потенциальные русские шпионы находятся в концлагере. Помимо Талергофа, русинов свозили в Терезин, где тоже развернут лагерь. Так что Терезин второй мировой строился не на пустом месте. Родственники долго не имели сведений о самом факте ареста и не могли ни переписываться, ни отправлять посылки арестованным. А России, на помощь которой русины так надеялись, было не до них, тем более информация доходила крайне медленно. Вся Галиция стала ареной боев, что только увеличило потери среди мирного населения. Нередки были самосуды австрийских властей над людьми, подозреваемыми в шпионаже.

В ходе недолговечного прорыва русские войска заняли Галицию, вступили во Львов, не знавший русского присутствия. Те русофильствующие русины, которые еще осмеливались сочувствовать России, испытали шок. Временная русская администрация занялась не помощью братьям, а насильственной русификацией и возвращением униатов в православие. Украинский язык не поддерживался, закрывались школы и церкви. Все, что отличало русина от русского, подлежало запрету. Русины отшатнулись от России, и на арену вышли выжившие (потому что лояльные Вене) украинофилы.
Логическим концом галицийского русофильства стала массовая эмиграция русинов, особенно тех, кто раньше сочувствовал русофильскому движению, в США и Канаду. К завершению первой мировой войны Галиция возненавидела Россию не меньше, чем Австро-венгрию, утратила прежние иллюзии, и после ее распада оставшиеся в целости и невредимости сторонники украинофильства голосовали на референдуме за присоединение к родной и доброй Польше. Кроме, разумеется, одной, самой радикальной их ветви, занявшейся террором. Польской администрации, получившей свою Галицию вновь, пришлось волей-неволей, в рамках концепции «прометеизма» растить новую генерацию украинофилов, вошедших в историю под аббревиатурами ОУН и УПА и содействовать развитию украинской мовы, которую теперь никто не осмеливался называть русинской.

Рецензии

Есть два языка у любого народа: разговорный и письменный. Если письменный, конечно, имеется.
"Украинского языка в нынешнем понимании тогда не существовало". - Да его и сейчас не существует. Существует украинская графика.
А если, допустить, что существует, тогда нет единого украинского языка. Ибо разговорный язык карпатских русинов так же отличается от галицкого, как от полтавского или полесского, как от вологодского или псковского.
Спорю на што хошь: любой тамбовский крестьянин куда легче поймёт полтавскую речь, нежели поморскую речь или речь архангельских староверов.

Строго говоря, в "украинском языке" нет даже самого понятия "украинский язык".

Включите прямо сейчас телевизор. Допустим, киевский "Канал новiн 24". Читайте на экране: пряма мова. Скажите, не абсурдно ли словосочетание "прямой язык"? Абсурдно. А "прямая речь"? Привычно, верно?

Верно. Поскольку слово "мова", считающееся заимствованным из польского (хотя это, как мне кажется, не совсем так), обозначает не "язык", а "речь", "говор", "наречие". То бишь, "украинска мова" означает буквально "украинская речь". Для обозначения же "языка" в польском есть слово "уezik".

На мой взгляд, надобно сказать, слово "мова" происходит от общеславянского слова "молвить". Что сути не меняет.

Само по себе понятие языка можно толковать как угодно. Даже специалисты часто не различают термины "говор", "наречие" и "диалект". Башкирский язык отличается от татарского куда менее, чем полесский от полтавского. Тем не менее, полтавский говор принят за письменный украинский язык, а полесский говор, на котором говорят люди на огромном пространстве от польского Люблина, по белорусским и украинским берегам Припяти и до Брянских лесов, иногда удостаивается названия "микроязыка".

Особо надо сказать о карпатских (но не галицийских) диалектах и говорах: гуцульских, бойковских, лемковских и других. Именно эти говоры считаются сегодня специалистами тем самым каноническим языком Киевской Руси, на котором говорил Ярослав Мудрый.
И справедливо. Ибо любой язык представляет собой койне близкородственных языков. Это неизбежно. Нет ни чистого греческого, ни чистого английского. Русские, белорусские, польские, украинские говоры оказали друг на друга огромное влияние. (Вот почему разговорный язык поморов куда менее понятен тамбовскому крестьянину, там влияние соседних языков было не таким значительным). Карпатские русины же много веков были в составе австро-венгрии, а потому их говоры не имели возможности смешиваться с родственными языками Речи Посполитой или Московской Руси. Потому и сохранил древние корни русского (точнее, по-гуцульски, руського) языка.

А степной южноукраинский суржик такой же равноправный диалект, как галицийская мова.

Украинский язык, конечно, был, есть и будет)):
тут каждый волен придерживаться своего мнения
что до путаницы с понятиями "мова" и "язик", то бывают случаи прямо комичные, но в основном это не смешно, а грустно. Жаль, сейчас не время для языковых реформ, которые могли бы эту странность, если кого она не радует))):
Беда в том, что украинскому языку до сих пор *сколько бы ни доказывали его полноценность и полноправность) не удается преодолеть комплекс диалекта. А закомплексованному языку труднее развиваться, он скорее выживает, страдая, как закомплексованные деятели пытаются над ним очередную экзекуцию провести))): Отсюда многие проблемы.....

Был? Когда?
Есть? Но тогда где? В Полтаве или в Карпатах? А может, в Одессе? Или в Полесье?
Будет? Наверное, когда-нибудь будет.

Будет, не сомневайтесь)):
Может, даже границы свои расширит в связи с массовым переселением украинцев в центральные регионы России.
Тут нечего язвить. Или вы думаете, что проблемы, типичные для украинского языка, никогда не отразятся на другие родственные? На наш русский не повлияют?
Сомневаюсь, что вам понравится, если потом скажут - а, русский язык, его и не было никогда, был какой-то имперский койне угорско-тюркский с небольшой славянской примесью, да это не язык вовсе, и будущего у него нет! Обидитесь! А ведь неспроста те же украинские националисты обижаются и такое пишут про русский язык! Ничего никогда просто так не бывает. За всем стоит обида. И войны тоже с обид начинаются.

Вы невнимательны, выше уже говорилось, койне - результат взаимопроникновения близкородственных языков. Никакого угоро-тюркского койне не может быть по определению. Русский язык, несомненно, представляет собой койне, иначе и быть не может.
Карпатский язык русинов (руский, по определению) потому и сохранил в высокой степени древнерусскую структуру, что находился вне контакта с близкородственными языками. В отличие от соседних галицийских наречий.

Тут не надо путать взаимопроникновения языковых структур с заимствованиями из неродственных языков(!), которые могут в каких-то изолированных языках быть очень значительными.

Можно легко объявить самостоятельными языками языки соседних деревень, всё зависит от подхода, от того, что брать за отправную точку, и какими критериями определять границу между наречием и языком.

В случае письменного украинского языка за основу было взято полтавское произношение и к этому полтавскому произношению притянуто за уши графика и правописание. В основе письменного русского лежит новгородское правописание но московское произношение, что, в общем-то, неправильно и даже чуднО.

Австрийцев почему-то не смущает, что они говорят на немецком языке. А галисийских русинов отчего-то смущает, что они говорят на руском языке. Если границы между полтавским наречием и русским языком выбраны по сегодняшним критериям, тогда, следуя этим критериям, следует признать за отдельные языки и русинский, и полесский и буковинский, да и волынский тоже. А также, так называемый «одесский русский». Следуя этим критериям, всё это не говоры и диалекты украинского языка, а самостоятельные близкородственные языки.

Если же эти языки считать не языками, а диалектами, тогда и весь украинский язык правильно считать ответвлением южнорусского наречия. Вот в чём и заключены все трудности украинского языка. В самом определении того, что такое украинский язык.

А языки будущего, они, конечно, создаются, ИДО, например.

Собственно, сегодня считается, что национальность определяется генетикой, а не языком. А гаплогруппы жителей Украины и России совпадают куда более, чем гаплогруппы жителей Баварии и Шлезвиг-Гольштинии. Да и язык тоже. Между тем, баварцам не приходит в голову изобретать собственную графику.

P.S.
Может, вы подумаете, что можно объявить разными языки соседних деревень я для красного словца сказал, так вовсе нет. На эту пасху ездил (давненько не бывал) в гости к армейскому другу в село Речицу, что неподалёку от Пинска, на долгоиграющем поезде Барановичи - Лунинец (Не приходилось бывать по грибы, по ягоды?). А жена-то у друга из соседнего села Тумень, что километрах в пяти. И вот что примечательно. Говорят они совершенно одинаково, только на разных языках. Муж на белорусском, а жена на украинском. И тёща из той Тумени приезжала, блинов привозила, с зятем тоже на тютелька в тютельку на одном языке говорила, но зять всё равно, хоть ты тресни, по-белорусски, а тёща, хоть ты тресни, по-украински.
Вот....

Нет, в Белоруссии бывать не приходилось, это от нас далековато, через Брянскую область, золотые получатся грибочки))):
Но я знаю, что в Белоруссии существуют анклавы украинского языка, причем не только у границы. И про то, что 1 село может говорить по-украински, а соседнее - по-белорусски, тоже слышала. Более того, недавно был случай. Есть белорусская писательница Наталка Бабина, автор романа "Рыбин город". Она выросла как раз в такой украиноговорящей белорусской деревне. Роман ее сначала издали по-польски (с белорусскими писателями обычно так и происходит), а затем вышел украинский перевод во Львове. И, несмотря на то, что, казалось бы, человек, переводивший этот роман - филолог-полонист, нормально все перевели с белорусского на украинский, радовались, что много схожего в этих языках))):

Такие анклавы в Беларуси действительно есть. Как и анклавы польского и русского языка. Но не на Пинщине.
Всё белорусское Полесье равно как и украинское Полесье говорит на исконном полесском языке. Просто в 1918 - 1922 годах одних полещуков объявили украинцами, а других белорусами. "Поделили" их примерно поровну.
С тех пор, в зависимости от политической конъюнктуры, одни лингвисты называют полесские говоры белорусскими диалектами, а другие - украинскими диалектами. Вот и зять с тёщей оказались в разных странах и разной национальности.
Сегодня большинство серьёзных языковедов, не зависящих от конъюнктуры, называют полесский язык самостоятельным. Но это, если принять, что самостоятелен сам украинский язык. Ибо структура этого языка столь же отлична от украинского, как от русского и белорусского.
Если брать другие критерии, то все эти четыре языка - наречия одного и того же языка. Не так называемой восточнославянской ветви, а единого языка. Неважно, как он называется. Сегодня его принято называть русским. Ну, пусть он будет называться украинским, если это кого-то греет. Тогда тамбовский крестьянин, равно как и полтавский и могилёвский говорят на украинском языке. На урожайности картофеля это никак не отразится.
Если же принять, что это не единый язык, а "восточнославянская ветвь", то на этой ветви не три цветка - украинский, белорусский и русский - а, как минимум, три десятка.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

«Мова» - ополяченный и искалеченный русский язык

На гребне мутной пропагандистской волны, поднятой в надежде оторвать Украину от России, разрушить вековое единство двух ветвей одного народа, под лозунгами «освобождения Украины от москальского гнёта» предпринимаются неустанные попытки вытеснить русский язык из официальной документации, из школ, вузов, сферы искусства.

Тот факт, что, согласно данным различных опросов, 60-70% жителей Украины используют русский язык в своём повседневном общении, игнорируется напрочь. Даже нынешние, как нас усиленно убеждают, лояльно настроенные к России украинские власти, вопреки прежним предвыборным обещаниям, отказываются придать русскому языку статус второго (а лучше – первого!) государственного языка на Украине и запрещают проведение в регионах референдумов по этому вопросу.

Всё дело в том, отмечает автор, что в XIV-XVI вв., во времена польского владычества, юго-западные российские земли попали под сильное влияние – культурное, политическое и экономическое – Польского королевства. В результате начался процесс скрещивания местного славянорусского и польского языков (польский язык, как и почти все остальные, это искажённый русский). Один из главных законов языкознания гласит, что при скрещивании двух языков никогда не возникает третий, некий средний язык – помесь первого и второго. В результате всегда побеждает какой-то один .

В период польского владычества русский язык в малороссийских землях начал склоняться к польскому наречию, и только возврат Малороссии в лоно Русского государства прервал это скрещивание буквально на полпути, когда русский язык в Южной уже несколько ополячился, но ещё не успел превратиться полностью в польский. Тогда этот диалект так и назывался – «руська мова» . Конечно, если бы не это господство Польского королевства, никакой «мовы» в принципе бы не возникло: просто не было бы оснований и предпосылок. Но в силу исторических обстоятельств, новый диалект начал использоваться в малороссийских землях исконно русским населением.

А в середине XVI в. даже была предпринята попытка создать письменный вариант «руська мовы», который отличался бы и от церковнославянского, и от польского языков. На эту «руську мову» даже были переведены церковные книги, в т.ч. Пересопницкое Евангелие 1555-61 гг. В этой книге встречаются, к примеру, такие обороты: «Для лепшего выразумения люду христианского посполитого…» . А есть и такие фрагменты: «В начале было Слово. И слово было от , и Бог был то слово. То было напочатку у Бога; и все речи через Него ся стали. А без Него ништо не могло бытии, еже и бысть. В том живот был. А живот был свет человеком. И свет во тьме светится, и тьма его не обыймет…»

Сравните и, как говорится, почувствуйте разницу.

В первом случае слова «лепший», «выразумение», «посполитый» – польские. Во втором же случае мы имеем дело с чистым русским языком с редкими вкраплениями польской лексики («напочатку», «ся стали», «обыймет»). Отсюда вывод: даже во второй половине XVI в. ополячивание русского языка ещё не зашло слишком далеко.

После же воссоединения Южной и Северной в 1654 году, когда польское влияние постепенно стало сходить на нет, начался обратный процесс – вытеснение полонизмов из русской речи и общее употребление литературного русского языка в Малороссии.

300-летнее господство поляков над Южной Русью не изменило ни национальности, ни языка населения. Особенности «руська мовы» могли свидетельствовать только о том, что она «выросла» не в отдельный язык, а постепенно переросла в новый диалект русского языка. А в середине XIX в. на территории Прикарпатской Руси, находившейся тогда под властью , началась реальная «азбучная война» . И австрийские правители, и поляки пытались навязать русскому языку латинский алфавит.

По большому счёту, этот проект не прижился, но всё-таки австрийским полякам при помощи радикальных «украинофилов» удалось изменить правила правописания и ввести фонетическое написание, которое присуще «мове». «Война» велась вокруг русского литературного языка, т.к. «старорусская партия» стремилась приблизить галицко-русское наречие на основе церковнославянского языка к русскому литературному, а «украинофильская» желала свести народный язык с польским.

Поляки тогда были просто неутомимы в создании в Прикарпатской Руси «Антимосковии» , и в этом процессе «украинофильские» деятели сыграли огромную роль, если не главнейшую. Поляки принялись насильно внедрять в т.н. «кулишивку» – одну из ранних версий украинского алфавита, названную по фамилии её создателя – украинского писателя и фольклориста XIX в. Пантелеймона Кулиша . Фонетическое правописание (по принципу «как слышим, так и пишем») при этом использовалось в качестве инструмента этнического раскола.

Нападки на русский язык были столь неприкрытыми и агрессивными, что даже Пантелеймон Александрович Кулиш был возмущён этим обстоятельством. Вот выдержка из его письма из , написанного 16 октября 1866 года учёному-фольклористу Якову Головацкому во Львов:

«Вам известно, что правописание, прозванное у нас в Галиции «кулишивкою», изобретено мною в то время, когда все в России были заняты распространением грамотности в простом народе. С целью облегчить науку грамоты для людей, которым некогда долго учиться, я придумал упрощённое правописание. Но из него теперь делают политическое знамя. Полякам приятно, что не все русские пишут одинаково по-русски; они в последнее время особенно принялись хвалить мою выдумку: они основывают на ней свои вздорные планы и потому готовы льстить даже такому своему противнику, как я... Теперь берёт меня охота написать новое заявление в том же роде по поводу превозносимой ими «кулишивки». Видя это знамя в неприятельских руках, я первый на него ударю и отрекусь от своего правописания во имя русского единства…»

А через 12 лет уже началась настоящая охота на сторонников русской культуры в Галиции. Были арестованы редакторы всех шести русских газет во , тысячи крестьян и чиновников. В конце же XIX в. фонетическое правописание, чуждое нашему русскому языку, было уже насильно введено в школах Буковины, и это несмотря на то, что из всех учителей только двое высказались за подобное нововведение. Остальные же категорически были против и приводили вполне логичные доводы.

Исследователи нашли исторические документы, в которых чёрным по белому написано, что все преподаватели в Буковине, начиная с конца XIX в., если хотели удержаться на службе или получить повышение, должны были активно пропагандировать проавстрийскую политику , направленную на отчуждение Западной и Южной Руси от общерусской культуры и

Языки Евразии Индоевропейская семья Славянская группа Восточнославянская подгруппа Письменность : кириллица , латиница , иногда арабское письмо Языковые коды ISO 639-1 : - ISO 639-2 : sla ISO 639-3 : - См. также: Проект:Лингвистика

Варианты

Существовало три основных варианта западнорусского письменного языка:

• «польский» вариант (староукраинский язык, галицкий вариант) - развивался на землях, рано отошедших к Польше (с XIV века) (Руськое воеводство: Галиция , Холмская земля, Червоная Русь). Характерны: мена «ѣ» и «i», «ы» и «i» и др. Позднее лёг в основу «язычия ».
• «литовский» вариант (старобелорусский язык, киевско-волынско-белорусский вариант) - ВКЛ, в том числе северно- и центрально-украинские земли. Характерны: мена «ѣ» и «е», четкое различение «ы» и «i» и др.
• «молдавско-валашский» вариант - основной письменный язык Молдавского и Валашского княжеств до 18 в.

Старобелорусский письменный язык

Литовский статут 1566 года, памятник права и русского актового языка Великого княжества Литовского

На старобелорусском языке писались литовские акты, грамоты и все публичные акты до времен Стефана Батория . Таким образом, этот язык является официальным с XIV и почти до XVII века .

Из книг, писанных на старобелорусском языке, более замечательны: Статут Казимира Ягеллона ; , составленный в 1505 г. и исправлявшийся в 1522, 1529, 1561 и 1588 годах; Трибунал великого князя литовского 1581 г.; Летописец литовский и русский (изд. Даниловичем в 1827 г.); Хроника Быховца (изд. Т. Нарбутом в г.), Библия (изд. Скорины в 1517 г. в Праге , а потом в 1585 г. в Вильно), Псалмы, апостольские деяния (его же издания, 1526 г.), Послания апостольские и другие.

Из древних актов (есть 1432 г.) многие написаны по-белорусски, также масса старинных счетов, писем и т. д. Наконец, элементы белорусской речи сказываются и в памятниках церковных. Старобелорусский язык составляет основу языка Библии Скорины, хотя и в соединении с языком церковно-славянским, а также с большой примесью полонизмов и чехизмов . Затем старобелорусский язык встречается в полемической литературе. По мнению ряда российских дореволюционных историков, ни тогда, ни впоследствии белорусское наречие не приобрело самостоятельного литературного значения. Профессор А. И. Соболевский («Журнал Министерства народного просвещения », май, 1891 г., ст. 137-138) говорит по этому поводу:

Язык грамот и язык Литовского статута никогда не был языком всего населения Западной Руси; это был язык того класса, который тотчас после политического соединения литово-русского государства с Польшей подвергся влиянию польской культуры; отсюда понятно довольно значительное количество польских слов, форм и оборотов, находимое в этих памятниках. В Библии Скорины и в лютеранском катехизисе белорусское наречие является смешанным с церковно-славянским языком, с прибавлением большого количества полонизмов, а в Библии - и богемизмов. Примесь чуждых элементов делает западнорусский язык XIV-XVIII вв. во многом отличным от современного белорусского наречия; тем не менее, тесная связь между ними не может подлежать ни малейшему сомнению. (ЭСБЕ , статья Белорусы)

Однако это мнение опровергается огромным числом источников самого разного происхождения, написанных на старобелорусском языке.

Староукраинский письменный язык

Конец XIV века - эпоха зарождения гуманизма; на территориях Украины, опустошенных татарами, начинают возрождаться города - новые центры цивилизации; некоторые, как Львов , населяются немецкими и польскими колонистами, другие имеют преимущественно южно-русское население, но получают сперва от литовских князей, а потом от польских королей магдебургское право и значительные льготы. Прилив западных колонистов вносит новый дух в южно-русское мещанство; в борьбе за свои сословные права оно постепенно доходит до мысли отстаивать также свои религиозные и национальные интересы, составляет для этой цели церковные братства, основывает школы и типографии, пытается отвоевать себе право участия в управлении церковными делами.

Влияние новых политических обстоятельств отражается и на языке новой южно-русской литературы. Господство древнецерковного языка вне церкви падает; занесенное из Болгарии «добрословие» почти не коснулось Южной Руси; письменный язык подпадает под сильное влияние того государственного и канцелярского языка, который выработался в Литве на основании белорусского наречия, с примесью польских и латинских терминов. По мере своего распространения в Южной Руси этот язык в конце XVI в. все более и более приближается к местному южно-русскому или украинскому языку, хотя и здесь не обошлось без реакции. (ЭСБЕ , статья Южно-русская литература ).

Пример языка

(Мелетий Смотрицкий , «Грамматіки славенския правилноє Сvнтаґма»)

Сферы применения

Западнорусский письменный язык использовался на территории Украины и Белоруссии до XVIII века в качестве языка официальных документов; в частности на нём написана личная корреспонденция многих украинских гетманов, в том числе и Ивана Мазепы . В богослужениях и в церковной литературе использовался церковно-славянский язык.

Ссылки

• А.И. Журавский ДЕЛОВАЯ ПИСЬМЕННОСТЬ В СИСТЕМЕ СТАРОБЕЛОРУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА (Восточнославянское и общее языкознание. - М., 1978. - С. 185-191)
• Золтан Андраш Западнорусско-великорусские языковые контакты в области лексики в XV в.
• Старабеларускія першакрыніцы - вялікая калекцыя аўтэнтычных старажытных беларускіх тэкстаў
• Старабеларускі лексікон - слоўнік у якім сабраная ўнікальная старабеларуская лексыка
• Уладзімір СВЯЖЫНСКІ. Праблема ідэнтыфікацыі афіцыйнай мовы Вялікага Княства Літоўскага.
• Уладзімір СВЯЖЫНСКІ. Аб статусе беларускай і ўкраінскай моў у часы Вялікага Княства Літоўскага.
• Доклад Вяч. Вс. Иванова о языковой ситуации в Великом Княжестве Литовском, прочитанный на XIII Международном съезде славистов
• Белорусский язык
• Белорусский язык: история

Примечания

Оригинал взят у czeslaw_list

Думаю, не открою секрет, когда скажу, что есть история - как фундаментальная наука, а есть история - как набор бытовых исторических мифов, циркулирующих в народе (часто, в действительности, не правдивых). И, как по мне, сегодня, именно по этой "кухонной линии фронта" проходит самая настоящая ментальная война.

Тот, кто навяжет свои исторические и культурные мифы другому - тот и победил (одним из таких мифов, например, является миф о переселении русского народа, после татарских погромов, из Киева на север: миф, потому что, все о нем знают, но никто еще не предоставил ни одного исторического документа, который подтверждал бы это).

И именно как спец.операцию в этой ментальной войне нужно расценивать недавнее заявление спикера МИД России, Андрея Нестеренко, о дискриминации русского языка в Украине: т. е., выражаясь языком милицейских сводок, 9 июля 2009 года, Андреем Нестеренко, из хулиганских побуждений, в украинскую сторону была "брошена шумовая информационная граната". Насколько мы знаем, хулиган не успокоится до тех пор, пока ему, той самой "гранатой", не настучат по его же голове! Предлагаю сделать именно это: рассмотреть с исторической точки зрения, что же такое есть - русский язык, тем более, что Андрей Нестеренко преподнес такой потрясающий информационный повод...

В XVI - XVII веках, в пользовании было немало литературы, написанной на церковно-славянском языке. В школах не только преподавали ряд дисциплин на церковнославянском языке, но и изучали его как предмет. Но много форм и слов церковно-славянского языка были непонятными. Переводные словари были необходимы не только преподавателям и ученикам братских школ, но и широким кругам читателей. Именно для удовлетворения этих потребностей и появляются первые словено-русские словари. Под словенским в те времена понимали церковнославянский язык, а под русским... но предлагаю перейти к самим словарям!

Итак, в 1596 году, педагог, ученый, церковный деятель Великого Княжества Литовского, Русского и Жемайтского, Лаврентий Зизаний издает в Вильне свой "Лексис" - первый печатный словено-русский словарь на 1067 слов.

Руська мова
Руська мова в оригинале

Лексика как основа руського языка (руськой мовы)

Начинается всё, как положено, с буквы "А". Автор переводит такие непонятные церковнославянские слова:

"А". Автор переводит такие непонятные церковно-славянские слова (літера Ђ в церковно-словянських словах читається як [ є ], в руських - як [ і ]):
авва - тато, отецъ
апостолъ - посланецъ
ароматы - зпахи

И тут нас ждет первая неожиданность, потому как автор переводит, казалось бы, исконно русское слово... "баня"!!!

баня - лазня

Т. е. слово "баня", на самом деле, является НЕ РУССКИМ!!!, церковнославянским, иностранным!!!, и людям, которые разговаривают на русском языке, непонятно его значение!!! Дальше - больше!!! Автор со всей серьезностью переводит слова:

блюдо - миска
благопрiятный - до принятія лацный, и
тЪжъ вдячный, милый
бракъ - женитва, веселъе
воинъ - жолнЂр
враг - ворогъ
вредитель - шкодца
время - часъ
власть - влада
господстваю - паню
дЂяніе - справа
дЂло - учинок
жажду - прагну, пити хоч
желанїе - пожадливость, хоть
жилище - мешканьє, домъ
жатва - жниво
заключеніе - zамкненье
искушенїе - досвЂдченье, проба, спокуса

Для жителей XVI века, разговаривавших на русском языке, не понятным было даже слово "икона", по этому автор
словаря переводит и его:

икона - обраzъ
касанїе - дотык
количество - кількость
коварство - хитрость, двотЂпьлесть, зрада
лицемЂр - блудный
лиц? - осба
лучшїй - лЂппшїй
месть - помста
молва - гомонъ, гук от мовы людской,
крик и тыж трывога
мрак - мрокъ
мЂлъ - вапно и тьжъ крейда
наважденїе - zвадженье
накаzаніе - каране наука, научанье
наупоминанье
небрегу - недбаю
наслЂдіе - одЂдичене, спадок
наслЂдник - дЂдич
немощный - немоцный
неприкосновеный - недоткненый
недостойный - негодный.
оружіе - бронь, zброя
оупотребляю - оуживаю
оукаряю - осмЂвую
пакость - перешкода
плЂнник - неволник в полонЂ вzятый
прилежаніе - пильность
побЂдник - zвитяжца, рицеръ
роптанїе - нарЂканье
раб - неволникъ

сапгъ - ботъ
съвЂтъ - рада, порада
съвЂтую - раджу
сквоzЂ - скроzь
свЂдительство - свЂдоцъство
свЂдитель - свЂдокъ
сладость - солодкость
случай - трафунок, притрафлене примЂт
совЂст - сумлЂне
смирнiе - покора, пониженье
тщеслвіе - порожняя слава
таю - ростоплююся
требованіе - потреба
труд - праця
трудолюбіе - коханьеся в праци
храбрость - мужность, дужость
отрицніе - отмЂтованье
Царъ - кроль
шествiе - хожене
юноша - парубок, младенецъ.

Т.е., люди, разговаривавшие в XVI веке на русском языке не понимали всех этих "воин, наследие, трудолюбие" и т. д. Все эти слова являлись для них иностранными, именно поэтому автор словаря даёт перевод этих и многих других слов. А русским языком называет... украинский язык, то есть РУСЬКА МОВА и есть праукраинский язык !

И здесь мы выходим на выводы, которые хорошо известны в узких научных кругах (в том числе и российских), но которые замалчиваются московскими политиками: начало формирования российского этноса и языка приходится на ХII - XV века, когда на основе церковнославянской лексики, на финских землях, начинает формироваться язык, на котором говорили жители Московии.

Сменилось несколько поколений, пока христианская вера, как и церковнославянская лексика, прочно вошли в жизнь формирующегося народа. А русским языком, на самом деле, является украинский язык, потому как, вплоть до XIX века, украинцы называли себя русами, русинами.

И если скрупулезно рассмотреть претензии московских должностных лиц, то Украина, на самом деле, защищает русский язык, защищает его от засилья церковнославянизмов! По этому, автор советует московским чиновникам в следующий раз хорошенько подумать, перед тем как предъявлять очередные беспочвенные претензии украинской стороне. Потому как, не исключено, что еще несколько таких выпадов (и подобных статей в ответ) и им придется объяснять уже собственному народу, где был их "русский язык" в XVI-XVII веках и какая же она - настоящая история России.

Абсолютно очевидно, что каждый год украинской независимости - это еще один гвоздь в гроб российского Имперского Мифа и московские чиновники это тоже прекрасно понимают. Именно по этому нужно ожидать только усиления давления со стороны имперской Москвы. Но может оказаться так, что стараниями именно московских чиновников будет похоронен, свой же, Имперский Миф .

По крайней мере, Андрей Нестеренко, собственными руками, поневоле, свой гвоздь в его гроб уже вбил... Кто следующий?

Имеющие общие корни русский и украинский языки на первый взгляд кажутся очень похожими. Но это не так. В действительности у них больше отличий, чем сходств.

Одни корни

Как известно, украинский и русский языки относятся к одной группе восточнославянских языков. Они имеют общую азбуку, сходную грамматику и значительное лексическое единообразие. Тем не менее, особенности развития культур украинского и русского народов привели к заметным отличиям их языковых систем.

Первые различия между русским и украинским языком обнаруживаются уже в алфавите. В украинском алфавите, оформившемся в конце XIX столетия, в отличие от русского не используются буквы Ёё, Ъъ, Ыы, Ээ, но зато присутствуют Ґґ, Єє, Іі, Її, которых нет в русском.

Как следствие – несвойственное для русского произношение некоторых звуков украинского языка. Так, отсутствующая в русском буква «Ї» звучит приблизительно как «ЙИ», «Ч» произносится более твердо, как в белорусском или польском, а «Г» передает гортанный, фрикативный звук.

Близкие языки?

Современные исследования показывают, что украинский язык ближе другим славянским языкам – белорусскому (29 общих черт), чешскому и словацкому (23), польскому (22), хорватскому и болгарскому (21), и лишь 11 общих черт он имеет с русским языком.

Некоторые лингвисты на основании этих данных ставят под сомнение объединение русского и украинского языка в одну языковую группу.

Статистика свидетельствует, что только 62% слов являются общими для русского и украинского языков. По этому показателю русский язык в отношении украинского находится лишь на пятом месте после польского, чешского, словацкого и белорусского. Для сравнения можно заметить, что английский и голландский языки по лексическому составу сходны на 63% – то есть больше чем русский и украинский.

Расхождение путей

Различия русского и украинского языков во многом обусловлены особенностями формирования двух наций. Русская нация централизованно формировалась вокруг Москвы, что привело к разбавлению ее лексикона угро-финскими и тюркскими словами. Украинская нация складывалась путем объединения южнорусских этнических групп, а поэтому украинский язык в значительной степени сохранил древнерусскую основу.

Уже к середине XVI столетия украинский и русский языки имели существенные различия.

Но если тексты того времени на староукраинском языке в целом понятны современному украинцу, то, к примеру, документы эпохи Ивана Грозного с большим трудом поддаются «переводу» жителем сегодняшней России.

Еще более заметные расхождения между двумя языками стали проявляться с началом формирования русского литературного языка в первой половине XVIII столетия. Обилие церковнославянских слов в новом русском языке делали его малопонятным для украинцев.

Для примера возьмем церковнославянское слово «благодарỳ» из которого возникло известное нам «благодарю». Украинский язык, напротив, сохранил старорусское слово «дáкую», которое сейчас существует как «дякую».

С конца XVIII столетия начинает формироваться украинский литературный язык, который, находясь в русле общеевропейских процессов, постепенно избавляется от связей с русским языком.

В частности, происходит отказ от церковнославянизмов – взамен делается акцент на народные диалекты, а также заимствования слов из других, в первую очередь, восточноевропейских языков.

Насколько лексика современного украинского языка близка ряду восточноевропейских языков и далека от русского может наглядно показать следующая таблица:

Немаловажной особенностью украинского языка является его диалектическая пестрота. Это следствие нахождения отдельных регионов Западной Украины в составе других государств – Австро-Венгрии, Румынии, Польши, Чехословакии. Так, речь жителя Ивано-Франковской области далеко не всегда понятна киевлянину, в том время как москвич и сибиряк разговаривают на одном и том же языке.

Игра смыслов

Несмотря на то, что в русском и украинском языках достаточно много общих слов, и еще больше слов сходных по звучанию и написанию, они часто обладают разными смысловыми оттенками.

Возьмем, к примеру, русское слово «иной» и родственное ему украинское слово «iнший». Если по звучанию и написанию эти слова схожи, то их смысл имеет заметные отличия.

Более точным соответствием украинскому слову «iнший» в русском языке будет «другой» – оно несколько более формально и не несет такой эмоциональной и художественной выразительности, как слово «иной».

Еще одно слово – «жаль» – в обоих языках идентично по написанию и произношению, но разнится в смысловом значении. В русском языке оно существует как предикативное наречие. Основная его задача – выражать сожаление по поводу чего-либо, или жалость к кому-либо.

В украинском языке, употребляясь как наречие, слово «жаль» обладает подобным смыслом. Однако оно может быть также существительным, и тогда его смысловые оттенки заметно обогащаются, становясь созвучными таким словам как скорбь, горечь, боль. «Ой настала жаль туга да по всій Україні». В таком контексте данное слово в русском языке не используется.

На западный манер

Нередко от иностранных студентов можно услышать, что украинский язык в большей степени близок европейским языкам, чем русский. Давно подмечено, что перевод с французского или английского языков на украинский в некотором отношении делать проще и удобнее, чем на русский.

Все дело в определенных грамматических конструкциях. У лингвистов существует такая шутка: на европейских языках «поп имел собаку» и только на русском «у попа была собака». Действительно, в украинском языке в подобных случаях наряду с глаголом «есть» используется глагол «иметь». Например, английская фраза «I have a younger brother» на украинском может звучать и как «У мене є молодший брат», и как «Я маю молодшого брата».

Украинский язык в отличие от русского перенял от европейских языков модальные глаголы. Так, во фразе «Я маю це зробити» («я должен это сделать») модальность употребляется в значении долженствования, как и в английском – «I have to do it». В русском языке подобная функция глагола «иметь» давно исчезла из употребления.

Еще один показатель разности в грамматике заключается в том, что русский глагол «ждать» является переходным, а украинский «чекати» – нет, и, как следствие, без предлога он не употребляется: «чекаю на тебе» («жду тебя»). Для сравнения в английском – «waiting for you».

Тем не менее, есть случаи, когда в русском языке используются заимствования из европейских языков, а в украинском их нет. Так, названия месяцев в русском языке являются своеобразной калькой с латыни: к примеру, март – martii (лат.), März (нем.), march (англ.), mars (фр.). Украинский язык здесь сохранил связь со славянской лексикой – «березень».