Кто и для чего написал библию. Что такое Библия — кто и когда написал православную Библию. Мифы и сказки в Библии

Как известно, когда Бог желает покарать, он исполняет наши желания. Так и Саломея, царевна Иудейская, прекрасная и белая, словно голубка или же светящаяся в ясную темную ночь луна, поклялась в том, что ее то желания боги точно исполнят. Волею судеб и случая ей довелось увидеть Иокаана — Иоанна Крестителя — грязного, закованного в кандалы пророка, и вожделеть его до такой степени, что ничего другого ей не надо ни за какие сокровища мира. И опутывая пророка прекрасными, как нити драгоценных камней монологами, Саломея получает в ответ лишь его проклятия, жалящие ее словно клубки ядовитых змей. И чем больше он клеймит развращенность ее души, тем сильнее разгорается огонь в ней, ибо «тайна любви больше, чем тайна смерти»…

Аль Пачино, уже не первый раз снимающий классику, видимо, изголодавшись по сочным драматическим ролям после фильмов с бесконечными мафиозными разборками (к слову, «В поисках Ричарда» был прекрасной иллюстрацией того, насколько он грандиозен как шекспировский актер), здесь берется за материал гораздо более неблагодарный и сложный. Декадентская, пронизанная с начала до конца темой неотвратимости смерти, пьеса Оскара Уайльда, которому в принципе не везет на экранизации, словно это еще одно проклятье, постигшее его, только уже посмертно, здесь же вдруг обретает полноценную плоть и кровь и становится вполне достойной своего именитого автора.

Делая нарочито театрализованную постановку, себе Пачино выбирает в персонажи Ирода Антипу, а на главную роль приглашает Джессику Честейн, тем самым доводя свою затею до совершенства. Фантастическая актриса, она заполняет собой не только роль, но и все пространство пьесы, каждую его клетку, и даже когда ее нет на экране, она незримо присутствует в каждом кадре. О чем бы ни говорили герои, подспудно они имеют в виду только ее. Бешенная энергетика Саломеи пробивает экран и порабощает зрителя также как всех персонажей пьесы.

Однако, при всей точности и значительности постановки Пачино, он одним крайне простым режиссерским решением переставляет акцент в пьесе на противоположный, тем самым полностью меняя всю концепцию замысла автора. Пачино переносит запрограммированную Уайльдом кульминацию пьесы с момента поцелуя Саломеей мертвой головы Иокаана на «танец семи покрывал», делая его, правда, танцем одного покрывала — очень коротким, бурным и чувственным, когда зритель реагирует на него точно также как и сам пожирающий глазами обнаженную Саломею Ирод. Но противостоять вызванным этим танцем эмоциональному натиску невозможно, он заслоняет собой все, тем самым отрубая словно мечом бешеных страстей первую часть пьесы, где посыл неистового плотского желания доминировал над рациональностью и зовом разума.

И оттого выполнение Иродом данного им обещания становится не безумием, а непременным условием, и никакие обещанные сапфиры и бериллы, как и никакой страх предсказанной ему пророком смерти не смогут заставить его отговорить Самолею от ее награды, потому как не было в ней невинности или чистоты, так нет в ней и благоразумия. И вот она бездумно стоит на своем, упиваясь властью своей женственности и красоты. Красоты не гламурной и не навязанной модой, а ведомой тем первородным инстинктом, о котором писал Мандельштам, «когда бы не Елена, что Троя вам одна, ахейские мужи?».

И как доказывают греческие мифы, а мифы современные лишь подтверждают — не любовь, но обещание любви еще более сильное оружие и путеводная звезда. Иокаан отвергает Саломею, но обещание обладания и жажда мести не дадут ей покоя до последнего вздоха, и под щитами воинов, которые задавят насмерть эту бурю, Саломея все равно будет собственнически прижимать к себе окровавленную голову пророка, а Ирод в ужасе отвернётся, потому что ничто не страшит властителей больше, чем желания, которыми они не в силах повелевать.

Вам помочь или не мешать?

Саломея - персонаж как евангельский, так и, несомненно, исторический. Она была дочерью Филиппа, сына Ирода Великого, и Иродиады, внучки этого же Ирода Великого, Ирода, который известен своим печальным приказом об умерщвлении 14 тысяч Вифлеемских младенцев, за что, как гласит предание, и поплатился ужасной смертью в Иерихоне, где живьём был съеден червями. Ирод Великий сначала дал в управление сыну Итурию, Авранит и Трахонит, но после лишил его наследства. Честолюбивая Иродиада тяготилась своим унизительным положением при неудачливом супруге и мечтала о власти. Когда в 26 году брат Филиппа -Ирод Антипа - гостил у родителей Саломеи, Иродиада сумела обворожить тетрарха. Тому было уже за пятьдесят, но он влюбился в племянницу и решил жениться на ней, хотя существовало множество препятствий: во-первых, Ирод был уже женат, во-вторых, Иродиада приходилась Ироду племянницей и женой брата, поэтому их брак сулил двукратное, если не трёхкратное нарушение Закона. Но Ирода это не остановило.
Иоанн Креститель открыто обличил Иродиаду в прелюбодеянии, и за это был заключён Иродом под стражу. Но ввергнутый в тюрьму пророк не переставал призывать Иродиаду к покаянию, она же, по вполне понятным причинам, возненавидела вольнодумца, но бессильна была что-либо сделать, поскольку Ирод, напротив, благоволил Иоанну и, как свидетельствует св. Марк, “многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его” (Мрк. VI, 20).
Дочь Иродиады Саломея (не названная в Евангелиях по имени) в день рождения Ирода Антипы «плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним». В награду за танец Ирод пообещал Саломее выполнить любую её просьбу. Она по наущению своей матери, которая ненавидела Иоанна за обличение её брака, попросила голову Иоанна Крестителя и «Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей» (Мк.6:26). В темницу к Иоанну был отправлен оруженосец, который отсёк ему голову и, принеся её на блюде, отдал Саломее, а та «отдала её матери своей».

Можно с достоверностью утверждать, что Саломея родилась в 15 году по Р.Х., таким образом, на этот момент злополучного танца ей было около 15 лет. Через год она вышла замуж за своего дядю, овдовела в 34 году, оставалась вдовой до 54 года и затем снова вышла замуж на сей раз за царя Армении - Аристотеля. Умерла Саломея в 72 году. По преданию, рассказанному у Никифора (кн. I, гл. XX), Саломею постигла страшная смерть-расплата,а именно: зимой,на реке, Саломея провалилась под лед. Голову ее, отрезанную острой льдиной, принесли Ироду и Иродиаде, как некогда принесли им голову св. Иоанна Предтечи, а тело ее так и не нашли, но, по всей видимости, эта история продукт пропагандисткой религиозной мистификации. Считается, что Саломея была чрезвычайно красива, но достоверно о её внешности можно судить только по “острому семитскому профилю”, который выбит на монетах её второго мужа.

Саломея в живописи.
Я выбрала только то,что мне понравилось,в основном картины старых мастеров.

Библейская история о Саломее, обезглавившей Иоанна Крестителя, занимает одно из центральных мест в жанровой живописи, как и в искусстве в целом. Со временем Саломея стала ассоциироваться с образом фатальной, и в то же время притягательной женщины

Оскар Уайльд написал пьесу «Саломея », Рихард Штраус создал по её мотивам , а Флоран Шмитт написал балет «Трагедия Саломеи », поставленный в своё время легендарным .

Но чаще все библейская Саломея появлялась в живописи художников разных эпох.

Нужно отметить, что в Новом Завете о Саломее сказано немного. Она была иудейской царевной, царицей Халкиды и Малой Армении, дочерью Иродиады и Ирода Боэта, а позже - падчерицей Ирода Антипы. Последний приходился ей дядей по отцу, и с ним же ей мать имела связь. Эту связь Иродиады и Ирода Антипы публично осуждал Иоанн Креститель, за что был посажен в тюрьму.

В это время Саломея танцевала на дне рождения Ирода Антипы, и её танец настолько понравился дяде, что он пообещал племяннице исполнить любое её желание. Возможно под влиянием матери, но Саломея попросила Ирода Антипу принести ей голову Иоанна Крестителя. По приказу Ирода Иоанна Крестителя обезглавили и принесли его голову Саломее на блюде.

Эта история больше похожа на легенду, ведь Иоанна Крестителя могли убить из политических мотивов. Также история с танцем и желанием Саломеи могла быть создана для отвода глаз, ведь существует мнение, что Ирод Антипа не хотел убивать Иоанна, «зная, что он муж праведный и святой». Как бы там ни было, а образ роковой образ Саломеи навеки пленил умы художников.

Одним из первых упомянул Саломею в живописи итальянский художник Джотто, на картине «Пир у царя Ирода» 1320 года. За ним последовали другие художники эпохи Возрождения (Караваджо, Питер Пауль Рубенс, Рембрандт) и более поздние (Гюстав Моро, В. Суриков и другие).

Джотто. "Пир у царя Ирода". 1320

Практически на всех картинах Саломея - это красивая, изящная, молодая женщина. И её невинная красота очень контрастирует с присутствующей на многих полотнах головой Иоанна Крестителя.

Беноццо Гоццоли. "Танец Саломеи". 1461-1462

Себастьяно дель Приомбо. "Дочь Иродиады". 1510

Тициан. "Саломея с головой Иоанна Крестителя". 1515

Лукас Кранах Старший. "Пир Ирода". 1530

Тициан. "Саломея с головой Иоанна Крестителя". Ок. 1530

Караваджо. "Саломея с головой Иоанна Крестителя". 1605

; от него родила трёх сыновей: Ирода, Агриппу и Аристобула.

Саломея и Иоанн Креститель

Мать Саломеи, Иродиада, состояла в связи с братом своего мужа (и отца Саломеи) Филиппа (Ирода Боэта), за что публично осуждалась Иоанном Крестителем. Осуждение, вероятно, и послужило причиной заключения, а в дальнейшем и казни Иоанна Крестителя. По Марку, Ирод Антипа был против казни Иоанна, «зная, что он муж праведный и святой» (Мк. 6:20), и согласился на неё лишь потому, что пообещал дочери Иродиады (она не названа им по имени) выполнить любое её желание. Однако, по Матфею, Антипа и сам «хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка» (Мф. 14:5). Танец юной Саломеи на праздновании дня рождения Ирода Антипы (его дата рождения неизвестна) привёл к тому, что Антипа согласился выполнить любое её желание, и, будучи научена своей матерью, Саломея потребовала убить пророка Иоанна Крестителя , и после казни ей была принесена на блюде его голова . Точная дата казни Иоанна неизвестна, но традиционно считается, что она состоялась до распятия Христова, а Иосиф Флавий указывает, что это случилось до 36 года.

Иосиф Флавий отвергает историю о танце Саломеи (имя которой известно именно из его труда), считая, что Иоанн был арестован и затем обезглавлен по чисто политическим мотивам, не упоминая и о мессианских ожиданиях, составлявших значительную часть проповедей Иоанна Крестителя. Многие исследователи расценивали отсутствие у Флавия указания на эту связь как намеренное умолчание в тексте, предназначенном для римлян. Иосиф Флавий сообщает, что под надуманным предлогом о якобы участии Ирода Антипы в организации заговора против Рима он и его семья были сосланы Калигулой в Лугдунум Конвенарум в Галлии (современный Сен-Бертран-де-Комменж). Иродиаде было предложено остаться под покровительством брата (Агриппы), но она предпочла отправиться в ссылку с мужем (Иродом Антипой), где он через два года (после 39 г н. э.) умер в заточении в полной безвестности и нищете.

В православной иконописной традиции сюжет известен под названием «Усекновение главы Св. Иоанна Предтечи».
Свя­ты­ня, глава Иоанна Предтечи, хра­нит­ся на Афоне. 11 сентября, в па­мять усек­но­ве­ния гла­вы свя­то­го Иоан­на Кре­сти­те­ля Цер­ко­вью уста­нов­лен празд­ник и стро­гий пост, как вы­ра­же­ние скор­би хри­сти­ан о на­силь­ствен­ной смер­ти ве­ли­ко­го Про­ро­ка. Известно написанное в 17 веке "Ска­за­ние об усек­но­ве­нии гла­вы свя­то­го про­ро­ка, пред­те­чи и кре­сти­те­ля Гос­под­ня Иоан­на" в из­ло­же­нии свя­ти­те­ля Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го .

Известны многие храмы, как в католической , так и в православной церкви, освященные как храмы Усекновения главы Иоанна Предтечи. Один из древнейших московских храмов, сохранившихся до нашего времени, - шестипрестольный обетный храм Усекновения главы Иоанна Предтечи в Коломенском .

В искусстве

В астрономии

В честь Саломеи назван астероид (562) Саломея , открытый в 1905 году.

Напишите отзыв о статье "Саломея"

Примечания

Литература

• Ольга Матич . // Эротизм без берегов: Сборник статей и материалов / Сост. М. М. Павлова. - М .: Новое литературное обозрение , 2004. - С. 90-121 .

Основные понятия Смежные персонажи Географические пункты Прочее

Отрывок, характеризующий Саломея

– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.

Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».

Mobile applications Everbook, МТС, Билайн and etc.

Биографические сведения о Саломее отличаются неполнотой и множеством разночтений. Без указания имени она упоминается в Библии (Евангелие от Матфея 14:3-11 и Евангелие от Марка 6:17-29). Более подробный рассказ о Саломее содержится в сочинении историка Иосифа Флавия «Иудейские древности».
Мать Саломеи – Иродиада, младшая дочь Береники (Вероники ) и Аристобула, казненного сына Ирода Великого. Оставшись сиротой, Иродиада вышла замуж за собственного дядю Ирода Филиппа I. Образцом для подражания Иродиада избрала Клеопатру и легендарную ассирийскую царицу Семирамиду. Подобно Ливии, жене императора Августа, она подыскивала стареющему мужу любовниц-девственниц, чтобы упрочить свое влияние. Ее дочь Саломея с детских лет находилась в Риме, обучалась танцам и музыке. Честолюбивая Иродиада жаждала власти, поэтому вскоре бросила Ирода Филиппа ради галилейского тетрарха Ирода Антипы (Антиспас или Сосипатр ), сводного брата бывшего мужа.
В библейские времена близкородственная связь Иродиады отнюдь не была чем-то исключительным. Тем не менее, народ глухо роптал: «Иродиада ведь не вдова, к тому же имеет ребенка, вот в чем мерзость! » Особенно сильно досаждал Иродиаде иудейский проповедник ессейского толка Иоканаан, прозванный Иоанном Крестителем. Одной из главных тем его критики было обличение безнравственности Иродиады. Согласно Библии: «Иродиада же, злобясь на него, желала убить его: но не могла. Ибо Ирод боялся Иоканаана, зная, что он муж праведный и святый, и берег его: многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его «. Тем не менее, дерзкого еретика на всякий случай заключили в темницу.
Вскоре Иродиаде представился весьма удобный случай расправиться с Иоанном. В 39 (?) Ирод Антипа справлял свой день рождения в крепости Махерон на границе Палестины и владений аравийского царя Ареты. На торжество пригласили многочисленных гостей, «вельмож, тысяченачальников и старейшин Галилейских «. Среди них была и Саломея. Она привлекла всеобщее внимание своей внешностью и смелыми манерами. В Евангелиях от Матфея, Марка и Луки каноническая историяСаломеи излагается почти одними и теми же словами: «Дочь Иродиады вошла, плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним. Царь сказал девице: проси у меня, чего хочешь, и дам тебе. И клялся ей: чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства «.
В Библии не содержится описания танца, который Саломея исполнила пред своим отчимом. В позднейших сочинениях он называется танец семи покрывал (dance of the seven veils) . Античные авторы Дион Кассий, Павсаний, Демосфен и др. упоминают реально существовавший в древности эротический танец кордак: ритмические покачивания бедрами, сопровождающиеся сбрасыванием одежды. По мнению некоторых историков, Саломея вообще не могла танцевать на пиру. На тот момент ей едва исполнилось пять-шесть лет и она просто играла сама с собой, а Ирод восхитился наивной прелестью ребенка.
В любом случае, Саломея была так молода, что не смогла выбрать себе награду без подсказки матери: «Она вышла и спросила у матери своей: чего просить? Та отвечала: головы Иоанна Крестителя. И она тотчас пошла с поспешностью к царю и просила, говоря: хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крестителя» (Евангелие от Марка 6:24-25). «Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей. И тотчас, послав оруженосца, царь повелел принести голову его. Он пошел, отсек ему голову в темнице, и принес голову его на блюде, и отдал ее девице, а девица отдала ее матери своей». (Евангелие от Марка 6:26-28). По преданию, отрубленная голова продолжала обличать Ирода и Иродиаду. Тогда Иродиада исколола язык пророка булавкой и бросила голову в выгребную яму.
Бессмысленное убийство Иоанна не принесло Иродиаде никакой выгоды. Народ Галилеи возмущался и откровенно сочувствовал проповеднику. Муж не оправдал ее надежд: Ирод Антипа отнюдь не обладал высокими амбициями, вполне удовлетворяясь ролью мелкого провинциального деспота. Деятельная натура Иродиады не могла смириться с такой участью. Она настояла на поездке в Рим, чтобы заручиться поддержкой императора Калигулы. Однако, тот встретил супругов сурово. Он подозревал Ирода в измене и сговоре с парфянским царем Артабаном. Калигула лишил Ирода трона, отобрал все имущество и приговорил к ссылке в гальский город Лугдунум (нынешний Лион). Незадачливая чета иудейских интриганов окончила свои дни в изгнании, бедности и забвении.
Достоверная информациия о дальнейшей судьбе Саломеи отсутствует. По некоторым данным, она вернулась в Рим, где продолжила беззаботную светскую жизнь. Через некоторое время Саломея вышла замуж за своего дядю, тетрарха Ирода Филиппа II. Этот брак оказался бездетным. Овдовев, Саломея повторно вышла замуж, на этот раз за Аристобула, сына Ирода Халкидского, своего двоюродного брата по матери. Супруги прожили долгую жизнь и произвели троих сыновей: Ирода, Агриппу и Аристобула. Об этом периоде жизни Саломеисвидетельствуют сохранившиеся монеты с ее изображением, датируемые 56-57. На лицевой стороне монет отчеканен профиль её мужа и надпись ΒΑΣΙΛΕΩΣ ΑΡΙΣΤΟΒΟΥΛΟΥ (царь Аристобул ), на обратной изображена сама Саломея и надпись ΒΑΣΙΛΙΣ ΣΑΛΟΜΗΣ (царица Саломея ).
Точная дата и обстоятельства смертиСаломеи неизвестны.
Образ легендарной искусительницы и роковой женщины древности породил целую традицию в европейской художественной культуре. В живописи: Джотто. Пир у царя Ирода, 1320; Мазаччо. Обезглавливание Св. Иоанна Крестителя, 1426; Донателло. Пир царя Ирода, 1427; Фра Филиппо Липпи. Пир царя Ирода, 1452-1465; Д.Беллини. Голова Иоанна Крестителя, 1464-1468; А.Вероккио. Обезглавливание Иоанна Крестителя, 1477-1480; С.Боттичелли. Саломея с головой Св. Иоанна Крестителя, 1488; А.Дюрер. Обезглавливание Св. Иоанна, 1510; Ироду приносят голову Св. Иоанна Крестителя, 1511; Тициан. Саломея с головой Иоанна Крестителя, ок. 1515; Ч. да Сесто. Саломея, 1516; Б. Луини. Иродиада, 1527-1531; Лукас Кранах Старший. Саломея, ок. 1530; Караваджо. Саломея с головой Крестителя, 1605; Обезглавливание Иоанна Крестителя, 1605; П.Рубенс. Пир у царя Ирода; Г.Рени. Саломея с головой Иоанна Крестителя, 1639-1640; Рембрандт. Обезглавливание Иоанна Крестителя, 1640; Г.Доре. Дочь Иродиады получает голову Св. Иоанна Крестителя, 1865; В.Суриков. Саломея приносит голову Иоанна Крестителя своей матери Иродиаде, 1872; Г.Моро. Саломея, танцующая перед Иродом, 1874-1876; О.Бердсли. иллюстрации к пьесе «Саломея», 1893; Ловис Коринт. Саломея, 1900; Ф. фон Штук. Саломея, 1906; Г.Климт. Саломея, 1909 и др.

Лукас Кранах Старший. Саломея. 1530

Лукас Кранах Старший. Саломея с головой Иоанна Крестителя

Andrea Solari — Salome with the Head of St John the Baptist

Г.Моро. Танец Саломеи (фрагмент)

Gaston Bussiere (1862-1929) — Танец семи вуалей

О.Бердсли. Иллюстрация к пьесе О.Уайльда «Саломея»

В литературе: Гюстав Флобер. «Three Tales» («Простое сердце», «Сент-Джулиан» и «Иродиада»), 1877; пьеса О.Уайльда «Саломея» (1891), написанная специально для С.Бернар; поэма Константина Кавафиса «Salome» (1896) и др. Оперы Жюля Массне «Hérodiade» по произведению Г.Флобера, 1881 и Рихарда Штрауса «Salome», 1905. Балеты Флорента Шмитта (1907) и Акира Ифукубе (1948). В кино: одноименные фильмы «Саломея» режиссеров Гордона Эдвардса с Тедой Бара в заглавной роли (1918); Чарльза Брайанта с А.Назимовой (1923); Уильяма Дитерле с Ритой Хейуорт (1953); короткометражный фильм Педро Альмодовара (1978) и мн. др. Саломея является героиней целого ряда произведений современной рок- и поп музыки, а также видео- и компьютерных игр.