Вор карабас. Криминальные новости. Почему Одесса – уже не криминальная «мама»

© Оксана Викторова/Коллаж/Ridus

Как Одесса стала мамой

Одесса славилась такими ворами, такими бандитами, каких свет не видывал и больше, я думаю, не увидит… Одесса была столицей воровского мира всей Российской империи - по этой причине ее ласково называли мамой, Эфраим Севела, киноповесть «Одесса-мама».

В «жемчужину у моря» Одесса начала превращаться в первой половине XIX века. После Наполеоновских войн Европа осталась в прямом смысле без хлеба.

На помощь пришла Российская империя, вскоре превратившись в крупнейшего поставщика зерна в Старый Свет. Главным перевалочным пунктом стал город-порт на Черном море - Одесса.

Появление в 1869 году Суэцкого канала открыло царской России прямой доступ к портам Южной и Восточной Азии все через ту же Одессу.

За без малого полвека грузооборот одесского порта увеличился с 37 миллионов рублей в 1862 году до 174 миллионов рублей в 1903 году. Бурное развитие и южное расположение сделали город идеальным местом для расцвета не только торговли, но и преступности.

А характерный еврейский колорит южной воровской братии обеспечила черта оседлости, не позволявшая основной массе иудеев селиться восточнее линии Псков - Харьков (см. карту).

Черта оседлости в разное время менялась и касалась разных категорий иудеев. Выведенное за рамки черты оседлости на карте Царство Польское де-факто входило в нее в полном составе

Данное обстоятельство отразилось на облике криминального мира не только Одессы, но и Киева, Варшавы, Минска, Вильно и других крупных городов западных областей. Однако именно Южную Пальмиру во многом благодаря еврейскому фактору стали величать «мамой».

Криминальный интернационал

Важно отметить, что на рубеже XIX-XX веков в Одессу потянулись уголовники из разных концов империи.

Но евреи, в том числе из местных жителей, к тому времени уже сформировали свой криминальный мир, со своими порядками, законами и табу. И приезжим приходилось с этим либо считаться, либо ловить удачу за хвост в других городах, либо проливать кровь. Свою.

Вместе с тем вольготная жизнь в богатом солнечном приморском городе влекла не одних только жуликов, шулеров и аферистов.

Поэты, художники, музыканты и прочие служители муз облюбовали Одессу примерно в то же время. В результате к началу XX века в Южной Пальмире сформировалась та самая атмосфера, которую воспели уже в эпоху НЭПа.

Знаменитый район Молдаванка начал формироваться как центр преступного мира Одессы еще в первой половине XIX века. В то время это было городское предместье, где приют и убежище могли найти разного рода бродяги и беглецы.

В поисках лучшей доли сюда стекались евреи, русские, украинцы, поляки и молдаване. По большому счету Молдаванка была ремесленной слободой, но приток сомнительных личностей повлек за собой открытие притонов, подпольных казино и борделей. Здесь же натаскивали воров всех мастей.

«Боевое крещение» марвихеры получали на перекрестке Госпитальной и Запорожской (угол улицы Глухой).

Особым уважением в криминальном мире Одессы пользовались карманники, которые специализировались на кражах дорогих бумажников. Их называли «аристократами», они держались особняком и несколько надменно. Среди них в основном были евреи, греки и в меньшей степени поляки. Их отличительной чертой были хорошие манеры, приличная наружность и умение держать себя в обществе. Словом, уголовников в «аристократах» стороннему наблюдателю ничто не выдавало.

К началу XX века сложились семьи, где криминальное ремесло передавалось по наследству. Одни занимались непосредственно воровством, другие краденое скупали, третьи сбывали.

Само собой, в этой темной интернациональной среде сформировался свой собственный жаргон: помесь еврейских, немецких, польских и русских словечек и их производных, приправленных блатным арго из других концов империи.

За вольготную жизнь и возможность «обтяпать» любое дельце Одессу и прозвали «мамой».

Легенды одесского криминального мира

Романтический образ одесского уголовника сформировался в сознании масс благодаря литературе и позже кинематографу.

Главными персонажами этого мифа стали удалой аферист Остап Бендер и честный бандит Беня Крик. Однако нельзя не признать, что образы эти родились не на пустом месте.

Во второй половине XIX века Сонька Золотая Ручка (Софья Блювштейн, в девичестве Соломониак) проворачивала дела в крупнейших городах Российской империи и Европы, совершила три удачных и три неудачных побега. Хоть и родилась она в Царстве Польском, но стала неотъемлемой частью одесского криминального фольклора.

Мойше-Яков Винницкий, он же Мишка Япончик, послужил прототипом для Бени Крика - главного героя «Одесских рассказов» и пьесы «Закат» Исаака Бабеля.

В неполные четырнадцать лет Япончик принял участие в еврейской самообороне во время еврейских погромов 1905 года. За убийство полицмейстера Кожухаря был приговорен к смертной казни, которую заменили двенадцатью годами каторги. В тюрьме он познакомился с Гришкой Котом - легендарным Григорием Котовским.

Япончик оказался в числе уголовников, которых по амнистии отпустила на волю Февральская революция. Не теряя времени, уже к осени 1917 года Мишка стал грозой Одессы. Его лихая банда совершала дерзкие налеты: Румынский игорный клуб, магазин Гольдштейна, сахарозаводчик Гепнер - только самые громкие из дел банды.

Мишка Япончик усилиями Бабеля стал главной легендой криминального мира Одессы.

«Благородство» Япончика проявлялось в том, что на революционной волне он сколотил Еврейскую революционную дружину, якобы опасаясь возможных погромов. Под предлогом борьбы за дело Октября он призвал грабить только буржуев и офицеров. А в подкрепление своих слов застрелил бандита, который ограбил рабочего.

Леонид Утесов, тоже эксплуатировавший одесскую уголовную романтику, уверял, что Япончик покровительствовал артистам (Король!) и старался избегать убийств. Однако строптивым предпринимателям он кровь пускал без колебаний. За нежелание делиться выручкой с бандитами жизнями поплатились как минимум купцы Лейтман, Масман и Энгель.

Но на это служители Аполлона закрывали глаза, либо упоминали вскользь.

После Февральской революции одесские литераторы массово начали перебираться в Москву и Петроград. Местечковые писатели и поэты не могли рассчитывать на серьезное признание, оставаясь в Одессе.

Багрицкий написал своих «Контрабандистов» в Москве (позже Утесов положил слова на музыку), в Петрограде Бабель работал над «Одесскими рассказами», Ильф и Петров похождения Остапа Бендера сочиняли в Москве.

Созданный в эпоху НЭПа положительный образ одесского преступника прочно поселился в советском, а затем и в российском/украинском искусстве. Достаточно вспомнить Японца (герой Николая Караченцова) из советско-польского фильма «Дежа вю» или Фиму Полужида (герой Сергея Маковецкого) из сериала «Ликвидация». Впрочем, и имена бандитов реальных сегодня в Одессе эксплуатируют напропалую всевозможные экскурсионные бюро и ресторанчики.

Фима Полужид по сюжету «Ликвидации» - отошедший от дел карманник

Началом конца одесской воровской вольницы стали сталинские репрессии второй половины 1930-х, а добила ее Великая Отечественная война.

Некоторое возрождение одесский криминал пережил в 1990-е годы. Но и разгул бандитизма, и аферы жуликов теперь уже украинской Одессы померкли на фоне того, что творилось в России.

Были, конечно, в то время свои «герои»: лидеры местных ОПГ Карабас, Ангел, Стоян, Кацап, наркобарон Антик, глава карманников Шарик. Но размах был не тот, и, конечно, Одесса больше не смогла претендовать на звание «столицы воровского мира» не то что постсоветского пространства, но и отдельно взятой Украины.

В истории криминальной Одессы Виктор Куливар по прозвищу Карабас своего рода феномен. Этот человек фактически правил городом в лихие 90е, сдерживая натиск молодого криминала. С ним считались и власти, и уголовники. Его уважали за то, что он не допускал в городе беспредела в то время, когда всех других городах Украины уже начался разгул криминала.

Скептики говорят, что Виктора Куливара после смерти чуть ли не канонизировали, сделав этаким Робином Гудом, защитником простого народа. На самом деле этот человек был гораздо сложнее и многограннее. Одесса и сегодня помнит и чтит его, хотя прошло уже столько лет.

Паренек с Привоза

Виктор Куливар родился в 1949 году в Одессе в семье военного. Рано лишился отца. Оставшись одна с двумя детьми, мать пошла работать уборщицей на рынок. Жили тяжело. Так что детство Вити было действительно босоногим, да еще проходило в районе знаменитого одесского Привоза. С первого класса Витя Куливар привык сам стоять за себя, когда привокзальная шпана пыталась обидеть его, безотцовщину. Он рано стал заниматься спортом, и это помогало выжить. В драках закалялся характер. Репутация к старшим классам у него уже была самая хулиганская. Вскоре подоспел первый срок за хулиганство, а потом и второй. Говорят, что с тех пор Куливар зарекся попадать на нары и нарушал закон по умному, сам в преступлениях участия не принимал, хотя и был зачинщиком.

Криминальную карьеру Куливар начинал в качестве «ломщика». Время хулиганства закончилось. Витя занялся деланием денег на Французском бульваре вместе с бригадой «ломщиков». Жертвами были моряки, вернувшиеся из загранплавания. Дело в том, что в СССР существовали так называемые чековые магазины, где моряки могли купить дефицитные товаре но только за чеки. Нередко ничего не купив, моряк не знал что делать со своими чеками, (семье деньги нужны, а не бумажки), тут он и попадал в руки «помощников». Сценарий был прост: моряку предлагали продать чеки, но за полцены. Моряк обычно соглашался. но ловкие руки «ломщика так заламывали между пальцами книжку с чеками при расчете, что потом ее владелец недосчитывался самых дорогих по стоимости чеков. В те годы Куливар и получил прозвище Карабас. По одной из легенд, прозвали его так, потому что жил в доме, на первом этаже которого был магазин «Золотой ключик».

Когда развалился Советский Союз, Куливар ушел в рэкет. Это был тогда самый доходный «бизнес» народ в торговлю подался в попытках выжить. Вот тутто и появилась у него репутация порядочного уголовника, как ни парадоксально это звучит. Он был противником грабежей, разбоев и убийств, хотя у него была крепкая бригада «быков». Все с криминальным прошлым, прошедшие зону, но Карабас никогда не брал к себе тех, кто отсидел за убийство или изнасилование. Бойцы Карабаса никогда не применяли пыток, не устраивали пальбу на улицах и в барах. Они все решали мирным путем, оставив обе спорящие стороны удовлетворенными. Правда, сам Карабас на такие «разборки» не выезжал, но бойцы следовали четко его инструкциям. В бригаде Карабаса была железная армейская дисциплина. С авторитетом Карабаса считались даже сотрудники милиции, его ни разу не задерживали. Повода не было конкретного. Хотя любого другого из числа «коронованных» законников могли взять на ерунде для острастки.

Авторитет на «шестерке»

Куливара в глаза (да и за глаза тоже) называли только по имениотчеству. Внешне он нисколько не походил на уголовника харизматич ный, спортивный, всегда одетый со вкусом, он больше был похож на высокопоставленного чиновника. Из украшений, выдающих его принадлежность к определенным кругам, у него были только золотая цепочка да перстень с рубином. К тому же он обладал хорошими манерами. Ку ливар никогда не употреблял на людях ненормативной лексики. Не курил и не злоупотреблял алкоголем. С детства занимался спортом (футбол был его особенной страстью!). Играл в футбол, несмотря на запреты докторов, у Куливара «сохла» нога, операции не помогли. Он даже научился както особенно красиво прихрамывать, так что хромота только прибавляла ему шарма. Жил скромно ездил на простой «шестерке». Долгое время семья жила в однокомнатной квартире с очень скромной обстановкой. Позже купили небольшой домик в Аркадии, но тоже без излишеств. Куливар очень любил и берег жену и сыновей, в том числе и приемного, но не прочь был и на сторону пойти, любил женщин, и те отвечали ему взаимностью. Но семья это святое. К слову, супруга Куливара Татьяна тоже очень любила его, но всегда осуждала его криминальное настоящее и сама старалась заработать на жизнь честным трудом. Немудрено, что он пользовался заслуженным уважением и авторитетом среди простых одесситов. Куливар помогал всем, кто к нему обращался. К примеру, получить квартиру в порядке очереди. Не секрет, что очередь эта длилась десятилетиями и нередко сдвигалась в пользу когото ушлого, кто сумел подмазать чиновника в горисполкоме. Куливар, вхожий во властные структуры, шел в горисполком и решал вопрос с квартирой. Нередко к нему приходили за помощью одесситы, ставшие жертвами грабежа. И Куливар находил виновных и возвращал похищенное. Правда, делал это так, чтобы слух пошел по городу, тщеславие было ему не чуждо.

Надо сказать, что вращался Виктор Куливар не только во властных структурах города, но и в творческих, и в первую очередь спортивных кругах. И везде вписывался как в среде знаменитых артистов, так и в среде знаменитых футболистов. Уважали Куливара и одесские предприниматели и часто обращались к нему за помощью, когда молодые рэкетиры наезжали на них. Куливар решал все вопросы без крови, умел повернуть ситуацию, куда ему надо. Хотя личная бригада у него была небольшая. Показательно, что бойцы Куливара ходили без оружия, но при этом в городе их все боялись. За «крышу» Куливар шкуру не драл брал от 5 до 10% от прибыли, но регулярно. А потому предприниматели были за ним как за каменной стеной. Все понимали лучше «лечь» под Куливара и поднимать бизнес в безопасности, которую он действительно обеспечивал, чем разориться, платя другим ОПГ. К тому же Куливар защищал и от официальных властей помогал отбиться в случае какихлибо нарушений. А кто в лихие 90 е закона не нарушал? Был Куливар и арбитражным судьей в спорах между коммерческими структурами города. И всегда умел примирить и найти выгодный для всех поворот дела. Мог помочь театру с деньгами на новую постановку, если режиссер просил. Или прислать детдому 200 пар обуви, если директор ему жаловался, что дети босые.

«Да кому я нужен!»

Куливара уважали и матерые рецидивисты, отсидевшие по 20 и более лет на зонах. Хотя он не был вором в законе. В свое время он отказался от «коронации», которую ему не раз предлагали авторитетные воры в законе, он не сумел бы жить строго по понятиям. Для этого нужно было отказаться от всех мирских благ, от семьи. Но в остальном Куливар чтил воровской кодекс чести, за что и был уважаем среди уголовников старой формации, которые считались с его мнением. К концу 90х он был неофициальным хозяином Одессы. И казалось, так будет всегда. Под пули киллера Куливара подвела присущая ему жажда справедливости желание закрыть Одессу от выходцев с Кавказа, рвавшихся контролировать нефтебиз нес, в который Куливар сам влез за два года до гибели. Куливар стал вхож во власть, что тоже сыграло свою роль.

По воспоминаниям близких, Куливар словно предчувствовал свою смерть. Жена даже посоветовала ему взять охрану, но он отшутился: «Да кому я нужен!» Накануне, в воскресенье, Куливар обмывал со своими новую машину купил «Ауди». А в понедельник, 21 апреля 1997 года, в бане №4 на улице Асташкина он по традиции вместе со своей братвой должен был париться, но почему то запретил своим приезжать. Сам же поехал ранним утром один. По одной из версий, ему кто то позвонил из тех, кому он доверял, и назначил в бане встречу. Куливар явно торопился даже машину припарковал коекак и поспешил во двор бани. Киллер стрелял в спину. 19 пуль из автомата прошили тело авторитета, но он успел повернуться к киллеру лицом и получил еще одну пулю, в грудь. Киллер, сделав контрольный выстрел в голову, скрылся…

После гибели Карабаса в Одессе начались кровавые бандитские войны за передел сфер влияния. К власти рвался молодой беспредельный криминал. Время честных воров, живущих по понятиям, заканчивалось. По всем прогнозам, убийство Виктора Куливара вряд ли будет когда нибудь раскрыто слишком большие чины стояли за ним.

Природа хитра. Чтобы животный мир развивался гармонично, она придумала «санитаров леса», а именно, волков, избавляющих животный мир от слабых особей. Так вот одесситы то ли у природы чему-то научились, то ли сочли, что они не менее хитры, чем природа, и придумали своих санитаров, только «санитаров бизнеса», а если проще, без научных понтов - просто воров. В Одессе эту популяцию всегда считали полезной, неотъемлемой частью одесской жизни.

Благородные, но, увы, жулики

Чтобы не разбазаривать ценнейший генофонд одесского жулья, его надо было где-то заботливо хранить. И тогда по приказу Ланжерона военный комендант Одессы Томас Кобле призвал на помощь одного из лучших архитекторов города Франца Боффо. Боффо задачей проникся, даже воскликнул:
- Меня, чёрт побери, угораздило родиться не в том веке. С детства мечтал строить замки, а мне подсовывали заказы на всякие дворцы. Но уж теперь своего шанса я не упущу!
И Боффо построил в Одессе замок. А специфика заказа дала его творению конкретное название «Тюремный замок». Расположился он в очень престижном месте: там, где сегодня улица Лейтенанта Шмидта пересекается с Пантелеймоновской и Итальянским бульваром. Творение Боффо настолько понравилось одесситам, что площадь перед замком назвали Тюремной (да, Привокзальной она стала только в 1894 году, когда тюрьму перенесли на Люстдорфскую дорогу). Каждый третий одессит считал за честь провести от трёх до пяти лет в том замке, при этом чувствовал себя там (об этом даже пелось в песне), «как король на именинах».
Вор - профессия почётная и древняя, ещё в Десяти заповедях упомянутая. Но вы-то понимаете, что одесские мазурики, живя в колоритном городе, не могли не расцветить свою профессию одесскими красками.
Федька Бык, обладая слабым зрением, не стал красть у первого попавшегося лоха карманные часы, а просто увёл большие вокзальные часы. О том поведал В. Козачинский в повести «Зелёный фургон». Правда, вскоре Федька понял, что носить часы в кармане много удобнее, чем на своём горбу, уподобившись одесскому атланту, и, в конце концов, сбыл те часы за три галицийских талера какому-то иностранцу, но обмыть сделку ему так и не судилось, потому что через два часа в Одессе поменялась власть (шла Гражданская война), и за те три талера уже можно было купить только перезвон тех часов.
Если послушать рассказы знатоков одесской старины, в частности Р. Александрова, то нетривиальных воровских приёмов в Одессе уж было изобретено превеликое множество. К примеру, некие Фукс и Гладштейн прямо с утра как на работу являлись ко входу в канцелярию градоначальника Зеленого на Дерибасовской, 4, и предлагали всем посетителям оставлять у них портфели, саквояжи, кейсы, сидоры и сумки, чтобы, боже упаси, никто не подумал, что в них посетитель несёт градоначальнику взятку. И что интересно, все были уверены, что таково предписание начальства, решившего искоренить коррупцию. Даже сам градоначальник купился на это. И только много часов спустя, не найдя своего портфеля, а заодно и Фукса с Гладштейном на «рабочем» месте, его осенило: «С чего бы это я сам себе стал давать взятку?!». А ведь идея хороша и нисколько не устарела: сегодня ни суд, ни прокуратура пока не могут побороть коррупцию в Украине, а Фукс и Гладштейн в Одессе эту проблему решили элегантно и сразу.

В ногу со временем

Одесские воры всегда шли в ногу с техническим прогрессом. Например, стоило в мире появиться электричеству, а в Одессе появиться Бельгийскому электрическому обществу, установившему в домах электрические счётчики, как некий Моисей Халкелевич, выдавая себя за бельгийца (а что, Моисей Халкелевич - типично бельгийское имя), стал ходить по домам, снимать показания счётчика и тут же взимать плату. А если кто отказывался платить, он снимал и счётчик. Это был настоящий артист, работал только в перчатках, правда, резиновых, потому что Мося боялся в жизни двух вещей: тока и жены, которая била так, как току даже не снилось.
А сколько волнений вызвало появившееся в марте 1874 году в одесских газетах сообщение, что французский аэронавт капитан Бюннель взлетит на воздушном шаре с улицы Херсонской. Мужской пол закупал бинокли, женский пол запасал голубую краску для глаз под цвет одесского неба. Десять дней Одесса жила в жутком волнении: полетит или не полетит герой - полёт почему-то всё откладывался. Ажитация нарастала. Газеты надрывались: «Аэронавт-герой в Одессе!». Но напряжение одесситов не шло ни в какое сравнение с тем, с какой тревогой ждала полёта одесская братва - разве могли настоящие профессионалы упустить такое скопление народа. И праздник оправдал ожидания - карманники поработали в толпе, форточники пошуровали в опустевших квартирах, семь налётов, было совершенно на ювелирные магазины, ибо вся полиция была брошена контролировать торжество разума и взлёт человеческого духа.
Все газеты на следующий день вышли с броскими заголовками. Правда, градус ажиотажа был слегка снижен, ибо честная одесская пресса честно писала: «С прискорбием следует сообщить, что Бюннель, увы, не герой-аэронавт, он уже попался». Стали известны подробности, из-за чего откладывался полёт, - десять дней шёл торг между братвой и покорителем стихии, из какого процента стихия будет покорена? Какое счастье, что одесситов как раз это не волновало. А волновало, что один из первых полётов воздушного шара над Россией состоялся с улицы Херсонской, а за такое и кошелька не жалко. Удачный опыт с шаром был повторен 7 августа 1887 года во время солнечного затмения. Братве затмение понравилось даже больше - солнцу отстёгивать ничего не пришлось.

Профессор в законе

Надо ли говорить, что одесских воров отличала высокая культура и подлинная элегантность. Вам нужны доказательства - ради бога. Юной девушке, почти Красной Шапочке, случилось как-то ближе к полуночи возвращаться домой от бабушки. И вдруг трах-бах, сюрприз, прямо как в сказке: на ул. Успенской ей навстречу молодой, приятной наружности Волк, который очень галантно попросил снять каракулевую шубку. Но Шапочка, сама невинность, вымолвила: «Так я же простужуся!». И тогда кавалер-волк кликнул извозчика, довёз юную непосредственность по указанному ею адресу, проводил на указанный ему этаж и уже там помог снять каракулевую шубку, а заодно и браслетик - надо же было и извозчика не обидеть.
А какую музыкальность демонстрировала простая украинская семья Шопенко, где маму Клаву радовали семь сыновей. Не радовало Клаву только то, что за одним столом собрать их всех ей удавалось крайне редко - всякий раз кто-то из её любимцев сидел не за её столом, а в другом месте и ел не её фирменный борщ, а баланду, тоже, в принципе, фирменную. Но однажды всё же все собрались в родном доме (Соборная пл., 2, флигель во дворе, 2 этаж), и только вознамерились поднять чарку и закусит базарным сальцем, как этажом выше из квартиры соседа Могилевского, профессора-правоведа Новороссийского университета, зазвучала нечеловеческая музыка, извлекаемая из недр рояля женой профессора. Очень хотелось назвать звучащее ноктюрном почти однофамильца Шопенков Фредерика Шопена, но, увы, язык не поворачивался это сделать, потому что кусок базарного сала застрял в горле. Тем более, что в те минуты весь двор (Соборная пл., 2) обратил внимание, как что-то тяжёлое ворочается на втором этаже: то ли тяжёлые мысли в головах только что вышедших на свободу братьев Шопенко, то ли то ворочался в гробу их почти однофамилец Шопен.
А вскоре профессор-законник отбыл с женой на курорт в Карловы-Вары. Дни его пребывания там ничем не были омрачены, а вот момент прибытия семьи назад как раз был омрачён: в потолке гостиной наблюдалась дыра на чердак, в точности повторяющая контуры рояля. И как профессор не крутил головой, рояль в гостиной не наблюдался. Похищение рояля через потолок долго обсуждалось в Одессе, но никем не осуждалось - Шопена в Одессе любили больше, чем музыкальность мадам Могилевской. Полиция следствие вела вяло, постоянно перечитывая записку, оставленную похитителями: «Это тебе за Шопена, артистка занюханная!».
Да уж, восьмую заповедь в Одессе хранили трепетно, но нарушали регулярно. И время мало что изменило. Остаётся вздыхать, причитать, но лучше цитировать классику, к примеру, не устаревающего Михаила Зощенко: «Что-то, граждане, воров нынче развелось. Кругом прут без разбора. Человека сейчас прямо не найти, у которого ничего не спёрли». И это Зощенко ещё в одесских маршрутках не ездил.

Кто они, одесские «авторитеты»?

Куливар Виктор Павлович , 1949 года рождения, уроженец и житель города Одесса (проживал над магазином "Золотой ключик" на Дерибасовской), р анее дважды судимый по ст. 206 ч. 2 УК Украины. Кличка «Карабас» . Лидер преступной группы (Одесская область).

Десять лет назад в Одессе был убит киллером. Имея всего одну судимость за хулиганство, которую получил ещё в молодости, этот человек сумел держать в страхе весь криминальный мир в Одессе, не допуская типичных для середины 90-х годов кровавых бандитских разборок.

Его слово в Одессе десятилетней давности значило всё!

Он подчинял своей воле "воров в законе" и даже некоторых высоких чиновников. А на его могиле и месте гибели все 10 лет – каждый день! – живые цветы.

Виктор Куливар - авторитет по кличке «Карабас».

Спустя всего несколько месяцев после расстрела Виктора Куливара (по этому имени проходил Карабас по милицейским протоколам) Южная Пальмира погрузилась в хаос - на людном тротуаре будет нагло убит известнейший журналист, редактор газеты "Вечерняя Одесса" Борис Деревянко, людей станут похищать, убивать, город утонет в крови криминальных войн. Многие, в том числе и правоохранители, до сих пор говорят, что убийтсво Карабаса нарушило шаткое равновесие "бандитской Одессы".

Привозная оторва.

В районе "Привоза" на улице Куйбышева, где родился и долго жил Виктор Куливар, таких мальчишек, как он, было предостаточно. Отец его, военный человек, умер рано, и босоногое мальчишеское детство в 50-е годы не отличалось сытостью. Мать на хлеб себе, старшей дочке и сыну зарабатывала, убирая рынок. Обидеть безотцовщину норовил каждый. Но у Виктора этот номер не проходил – рослый и жилистый, всегда умел постоять за себя. В 108-й школе, где он окончил всего 6 классов, Витя славился разбойником и "оторвой привозной", потому как водился с опасной шантрапой. В юные годы он получил и свой первый и последний тюремный опыт - его посадили за хулиганство. Но вышел из камеры Витя Куливар другим человеком - зарекся больше попадать на нары и криминальничал либо по статьям, которых…нет в Уголовном кодексе, либо сам лично ни в чем не участвовал.

Ломщик.

Первые свои деньги Виктор, который уже тогда имел прозвище Карабас, "нарабатывал" как известный городу "ломщик". В 70-е, когда было под запретом само даже слово "валюта", имелись чековые магазины (в Советском Союзе их помнят как "Березки"). Отоваривались там в основном моряки загранплавания, с которыми и рассчитывались такими "чеками". Часто ничего не выбрав в магазине, моряки пользовались услугами тех, кто хотел скупить у них чеки. Давали скупщики, правда, за "чек" в два раза меньше, но зато ж живые деньги! Так вот эти группки перекупщиков еще умудрялись и дурить продающих чеки – так умело заламывали между пальцами "книжку" при отсчете, что самые дорогие чеки оказывались у них, а моряку возвращался "пшик".

"Я был участковым в том районе", - вспоминает полковник милиции Виктор Балан, ныне сотрудник УБОП Одесской области. - "Пришел ко мне и чуть не плачет моряк с гидрографического судна, мол, кинули его "ломщики", нечего семье оставить. Иду с ним туда, а там же и Карабас. Отдайте, говорю, лучше по-хорошему. "Федорыч, – клянутся, а они меня хорошо уже знали, – это не мы. Мы ж честно покупаем, если они хотят продать, им же лучше делаем". Прям такие хорошие! Говорю – вот человек, которого ваши тут обманули. "А ну расскажи, какой он? Сейчас поищем", – засуетился Карабас. Всех, правда, и позвал. Кроме того, кого описали. Тот уже смылся по его указке. Тогда меня, уже не зеленого мента, обманули "честные глаза" Карабаса. Потом я не раз еще с ним встречался. Так сложилось, что и на место его убийства тоже пришлось мне первому прибыть".

Десятина за крышу.

После развала Союза Карабас уходит в рекет. Причем, и до сих пор его считают одним из самых честных и авторитетнейших людей среди преступных сообществ того времени. Быть под его "крышей" считалось за счастье. У Карабаса имелись свои "железные" принципы: брать за "крышу" не более десятины дохода, не отнимая последнего. Он был противником грабежей и убийств, наркомании, его люди никогда не применяли пыток. Его "крыша" была гарантией и от "наездов" дикого рекета и часто даже от посягательств власть предержащих. Он был своеобразным городским арбитром. Сам, правда, он никогда на разбирательства не выезжал, посылал братков, вмешиваясь лично только в исключительных случаях.

"К нему шли люди сами, – рассказывает Игорь, один из немногих оставшихся в живых братков Карабаса. - Сначала срабатывало "сарафанное радио" – с улицы, где он жил, соседи, которым помогал, советовали обращаться к нему: "Витя поможет". Так и пошло. В его окружении были все судимые, он помогал им, но никогда не приближал к себе отсидевших за убийство или изнасилование". По словам Игоря, у Карабаса было около 10 ближайших помощников. Но авторитет полностью не доверял никому.

Карабас, потому что младших обижал

В Одессе существует несколько легенд о том, как получил свое прозвище авторитет Виктор Куливар. Одни говорят, что раньше жил этот человек над магазином "Золотой ключик", дескать, после этого и получил свое прозвище. Другие говорят, что его так прозвали близкие друзья за то, что Куливар, как сказочный персонаж Карабас, манипулировал людьми, как куклами, дергая их за ниточки, что был авторитет настолько искушен в интригах и умел с пользой для себя использовать любую ситуацию. По мнению третьих, прозвище Карабас закрепилось за авторитетом еще со школьной скамьи. В пользу этой легенды говорит вздорный и хулиганский характер Куливара, бившего и стращавшего младших детей в школе.

Однажды "воры в законе" предложили "короновать" Карабаса, признавая его влияние в криминальном мире. Но Куливар отказался от такой чести, рассказав товарищам, что это не для него.

"Вор в законе, он ведь как жить должен, – поясняет "Сегодня" все тот же бывший "карабасовец" Игорь. – По воровским законам: ходить в телогрейке и сапогах, женатым не должен быть, и еще много условностей выполнять. А Витя красиво одеваться любил, жену, детей любил".

Как воры перед Витей на цыпочках ходили!

Виктор Куливар и Йосиф Кобзон

Авторитет Карабаса был настолько большим, что к его слову прислушивались "воры в законе" со всего бывшего Союза. "Объяснить это невозможно, – пожимает плечами и спустя 10 лет после смерти Куливара его "групповик" Игорь. - Его уважали такие люди, которые по 10 раз были судимы, отсидели по 20 – 25 лет. А он говорил им свое слово, и они садились, как мыши… Может, поэтому и убрали, что к нему больше шли за помощью и защитой, чем к ним. Ведь рекет - самый прибыльный преступный бизнес!".

Один из очевидцев рассказал такую историю. Когда в 1994 году хоронили Василия Братицела, жестокого главаря, возможно, самой жестокой банды, мать его, говорят, попросила батюшку отпеть сына хотя бы на могиле. Настоятель храма на Втором христианском кладбище отец Семен согласился: "К Богу никогда не поздно, даже бандиту". Отпел и заспешил обратно на службу в храм. А не пробиться – братки шли и шли по узкой аллейке нецентрального 33-го участка кладбища. Когда батюшка попытался все-таки пройти, объясняя, что спешит к прихожанам, те так "надавали ему по печени"… И тут вступился Карабас. Он "негромко рявкнул", но услышали все, расступились, и Куливар лично отвел батюшку в храм.

Баня № 4 на улице Асташкина (бывшей Провиантской) – уцелевший оазис бывшего банного сервиса в Одессе. И, своего рода, историческое, знаковое место. Двухэтажный домик, в котором сегодня, кроме бани, размещаются мастерская по ремонту обуви и жилые квартиры, был построен еще в 1861-м. И попариться здесь можно было с самого начала – банные услуги оказывались при постоялом дворе с нумерами, как говаривали в старину. Строился дом из ракушечника, который выбирали на этом же месте – долгое время здесь находился вход в катакомбы.

Здешняя парилка видела немало выдающихся личностей. Скажем, постоянным клиентом был ныне живущий в США художник Люсьен Дульфан. Раньше захаживали попариться артисты комик-труппы «Маски», а Владимир Комаров до сих пор приходит. Само собой, команда КВН «Одесские джентльмены» провела здесь молодые годы, и самым рьяным парильщиком был Олег Филимонов.

А в 1999 году здесь попарился, воспользовавшись случаем, сам Виктор Черномырдин, который приезжал в Одессу по делам компании «Лукойл». А уж певцов, музыкантов – не счесть, ведь неподалеку консерватория, в районе которой проживает немало профессоров, приученных к бане со своего одесского детства…

Именно здесь в 1997-м произошло убийство легендарного криминального авторитета Карабаса – Виктора Куливара .

Говорят, мужчиной он был видным, рослым и спортивным, так что, если бы не убийца, жить ему да жить, организм был рассчитан надолго. Куливар парился здесь каждый понедельник, приезжал рано – в семь утра, а то и в шесть. Эта привычка и помогла заказчикам убийства и его исполнителю застать жертву врасплох. До сих пор на ступенях дворовой лестницы можно увидеть следы от пуль, выпущенных из автомата.

За что уважали Куливара? Не допускал в городе беспредела, вот за что. При нем невозможно было дом снести, а людям квартиры не дать, в горисполкоме всегда думали: а что скажет Карабас? Удивительно, но факт: есть люди, которые вроде бы вразрез с правом и законом жили, а вспоминают их добрым словом, к мемориальной доске и на могилу носят живые цветы. Вот так вышло и с Виктором Куливаром.

– Можно быть с виду законопослушным и при этом людям пакости делать, а Карабас был справедливым! - взволнованно говорит Владимир Борисович Радзилевич, директор бани на Провиантской.