Пальмбургский мост в Калининграде: описание, история и интересные факты. Легенды и интересные факты

Примерно с 500 по 321 год до н. э . в Афинском полисе существовала первая в мире демократическая форма правления. Древнеафинскую демократию защищали, берегли от посягательства отдельных граждан. В Афинах дошло до того, что самых популярных и любимых народом граждан, пользующихся властью над умами народа безапелляционно изгоняли из полиса на десять лет — такие граждане могли сосредоточить власть в своих руках и стать тиранами. Такой древний обычай афинской демократии назывался остракизмом. Демократический суд вершился над гражданином в Афинах с помощью голосования, используя обыкновенные глиняные черепки.

Несмотря на то, что в современном мире термин «остракизм» часто используют, когда речь идёт о гонении, травле, общественном неприятии, в древнеафинской демократии остракизм нельзя считать наказанием, расплатой за какие бы то ни было грехи и преступления. Острокизм в Афинах был профилактической мерой, направленной на защиту демократии, острокизм можно расценивать как высшую степень общественного признания и народной любви к самому выдающимуся человеку города-государства. В Афинах изгоняли зачастую самых успешных, популярных и красноречивых граждан полиса.

Клисфен. Современный бюст

Аристотель утверждает, что появлением остракизма афиняне были обязаны реформатору Клисфену. Таким образом, возникновение в Афинах обычая острокизма можно датировать примерно 508 годом до нашей эры — незадолго до этой даты была свергнута тирания Писистратидов , и афинский полис нуждался в некоем механизме общественного контроля , который не допустит появления в Афинах новых тиранов. Первый изгнанник Афин Гиппарх появился только спустя два десятилетия, в 487 году до н.э.

Суд остроков

Привычных нам бюллетеней для голосования у древних афинян, конечно же, не было. В условиях большого города-государства гражданам изъявлять волю устно не было смысла, невозможно подсчитать голоса, можно было и запутаться. Жители полиса решили проблему гениально: они писали имена граждан, достойных изгнания, на глиняных черепках. Называли их «остраконами» или «остраками» — так, собственно, и появился сам термин «остракизм».

Острокон с именем «Кимон сын Мильтиадо». 461 год до н.э. Мильтиад (греч. Μιλτιάδης) — знаменитый греческий полководец, одержавший победу над персами при Марафоне в 490 г. до Р.Х.

Остракон или острак (др.-греч. τὄστρακον — глиняный черепок ) — острый-кусочик керамики, которым можно чертить буквы и на котором можно писать. Остракон — черепок глиняного сосуда, а также реже морская раковина, яичная скорлупа, осколок известняка или сланца, на котором содержится надпись процарапанная острым предметом, чернилами или краской. Остракон или острак использовался свободными гражданами в политической жизни античной Греции для голосования в процедуре остракизма. Остракизм — изгнание гражданина из государства посредством голосования черепками. Остракизм — это не наказание за какое-либо деяние, а предупредительная мера во избежание захвата власти и т.п

В день X граждане приходили с заранее подготовленными черепками и складывали их в огороженном пространстве — прототип современной кабины для голосования — надписью вниз. Именно так максимально соблюдался принцип анонимности. Затем велся подсчет черепков. Голосование считалось недействительным, если в нем приняли участие менее шести тысяч человек.

Остраконы, обнаруженные при раскопках

Интересно, что иногда на остраконах встречались не только имена, но и небольшие комментарии к ним. Стандартным считалось указание имени отца — «Перикл, сын Ксантиппа». Однако иногда могло быть упомянуто и имя брата. Например, исследователи считают, что надпись «Аристид, брат Датиса» имела политическую подоплеку. Дело в том, что Датис был персидским полководцем, принимавшем участие в Марафанской битве. Таким способом афинянин намекал, на чьей стороне находится Аристид.

Прочь из полиса!

Изгнание обычно не было пожизненным: по прошествии десяти лет — чаще всего срок был именно таким — подвергнутый остракизму гражданин имел полное право вернуться обратно. Иногда изгнанников даже «миловали» досрочно — часто это было связано с тем, что полису угрожала опасность, с которой сложно было разобраться без опытного полководца и политического лидера. Также примечательно, что изгнанные по-прежнему оставались гражданами полиса, а их имущество не только не конфисковалось, но и считалось неприкосновенным.

Остракон с указанием имени Фемистокла

Фемистокл

Одним из самых известных афинских политических лидеров, подвергнутых остракизму, был Фемистокл. По словам Плутарха, одной из причин его изгнания стало то, что Фемистокл слишком часто обращал внимания сограждан на свои заслуги, без устали напоминал афинянам, что ему они обязаны спасением от персов. Жителям полиса это надоело, и они решили отправить Фемистокла куда-нибудь подальше. Лет на десять. Конечно же, это могло стать лишь одним из мотивов. Все было не так просто: к изгнанию Фемистокла приложили руку и его политические оппоненты, которые могли умело управлять механизмом остракизма в своих целях.

Был подвергнут остракизму и Дамон, советник Перикла и вероятный учитель Сократа. Его сочли симпатизирующим тирании и изгнали из полиса.

Остракизм (от греч. ostracon - черепок буквально «голосование че­репками», изгнание отдельных граждан по решению Народного собрания (обычно на 10 лет. Введенная Клисфеном мера, направленная против возмож­ности тирании в Афинах. Каждый обладавший правом голоса гражданин пи­сал на черепке имя того, кто опасен для народа. Остракизм имел место в VI V вв. до н. э. в Афинах, в Артосе. По Плутарху (Аристид, 1), «остракизм никогда не применялся к бедным, но лишь к людям знатным и могущественным, чья сила была ненавистна согражданам».

Аристотель. «Афинская полития»

Аристотель (384 - 322 гг. до н. э.) древнегреческий философ и уче­ный -энциклопедист.

22. В результате этих изменений государственный строй стал го­раздо более демократичным, чем солоновский. Это и понятно: законы Со­лона упразднила тирания, оставляя их без применения; между тем, изда­вая другие, новые законы, Клисфен имел в виду интересы народа. В их числе издан был и закон об остракизме.

Аристотель. Афинская полития.

М.- Л., 1936. - С. 51.

Плутарх. «Аристид»

Остракизм не был наказанием за какой-нибудь низкий поступок; бла­гопристойности ради он назывался «усмирением и обузданием гордыни и чрезмерного могущества», но, по сути дела, оказывался средством утишить ненависть, и средством довольно милосердным: чувство недоброжелательст­ва находило себе выход не в чем-либо непоправимом, но лишь в десятилет­нем изгнании того, кто это чувство вызвал...

Обыкновенно суд происходил так. Каждый, взяв черепок, писал на нем имя гражданина, которого считал нужным изгнать из Афин, а затем нес к определенному месту на площади, обнесенному со всех сторон оградой. Сначала архонты подсчитывали, сколько всего набралось черепков: если их было меньше шести тысяч, остракизм признавали несостоявшимся. Затем все имена раскладывались порознь, и тот, чье имя повторялось наибольшее число раз, объявлялся изгнанным на десять лет без конфискации имущест­ва.

Рассказывают, что когда надписывали черепки, какой-то неграмот­ный, неотесанный крестьянин протянул Аристиду 1 - первому, кто попался ему навстречу, - черепок и попросил написать имя Аристида. Тот удивился и спросил, не обидел ли его каким-нибудь образом Аристид. «Нет, - отве­тил крестьянин, - я даже не знаю этого человека, но мне надоело слышать на каждом шагу «Справедливый» да «Справедливый»... Аристид ничего не ответил, написал свое имя и вернул черепок.

Плутарх. Указ. соч. - Т. 1.

Филохор2. Фрагмент № 30

Народ производил предварительное голосование перед восьмой пританией по вопросу, находит ли он нужным «подавать черепок». Если это признавалось нужным, рыночная площадь (агора) огораживалась досками, причем оставляли десять входов; через них входила каждая фила отдельно, а черепки подавали, поворачивая их надписью вниз. Наблюдали за этим де­вять архонтов и Совет. Затем черепки подсчитывали, и тот, против кого было подано больше всего голосов, и притом не менее шести тысяч, должен был удалиться из города на десять лет (впоследствии на пять). Перед этим он должен был в течение десяти дней дать другим и сам получить удовле­творение по своим личным делам; он сохранял право пользоваться дохо­дами, но не имел права приближаться к черте Гереста, мыса на Эвбее...

Из людей малоизвестных один только Гипербол был изгнан посред­ством остракизма за свою нечестность, а не потому, что его подозревали в стремлении к тирании. После него прекратился этот обычай, который вел свое начало от законодательства Клисфена, когда этот последний из­гнал тиранов и хотел также изгнать их друзей.

Хрестоматия по истории древнего мира/

под ред. В. Г. Боруховича. -

Саратов, 1973. - С. 127.

Наша сегодняшняя “прогулка” по Кёнигсбергу вместе со специалистом по истории края Николаем Чебуркиным - почти что сюжет в духе Дэвида Линча. “Мост в никуда” - так вполне можно назвать Пальмбургский (Берлинский) мост. Тот самый, который, по бытующему в народе преданию, немцы, уходя, развели - а наши свести за шестьдесят лет как-то вот не удосужились.

Этот мост, - говорит Николай, - был построен в 1938 году в восточном пригороде Кёнигсберга возле поселка Пальмбург (ныне пос. Прибрежное) . Он представлял собою часть широкой автомобильной дороги, соединяющей Кёнигсберг с Эльбингом (ныне - это Эльблонг в Польше) . С севера на юг он перекрывает старый и Новый рукава Преголи и ее широкую пойму между поселками Прибрежное и Ржевское. Выполнен мост из железобетонных конструкций и имеет в длину 633 метра.

Своим рождением этот мост обязан специальной программе строительства автострад, разработанной в Германии еще во времена Веймарской республики. Времена были тяжелыми: Германия, униженная Антантой, как могла отстаивала национальное достоинство. Доски с надписью “Помни о Версале!” были расставлены буквально по периметру границы, отделяющей Германию от прочего европейского мира.

Молодых людей, прошедших через окопы первой мировой, известный немецкий писатель Эрих Мария Ремарк называл “поколением тех, кто был убит войной, хотя и избежал ее пуль и гранат”. “Убитых” надо было возвращать к жизни. По крайней мере, дать им возможность заработать на кусок хлеба с маргарином.

Немецкие семьи голодали. (Российские - тоже. Может, именно поэтому тоталитарные режимы возникли и у НИХ, и у НАС. Как ответ сытой, респектабельной “загранице” - ответ исчерпывающий и нецензурный.) У выросших “детей войны” рождались дети без ногтей и кожи... В 1933 году Гитлер придет к власти, провозгласив идею “пушки вместо масла” и пообещав, что ЭТИ заплатят Германии за все.

До Гитлера нации предлагалась другая идея: созидательная. Строить дороги, благодаря которым любой, даже самый маленький городок (каких в Германии всегда было множество) оказывался включенным в общую систему государственного функционирования.

На строительстве автострад постоянно работало более 30.000 человек - а к началу второй мировой войны это число удвоилось. (Тогда же по обеим сторонам дорог встали “солдаты вермахта” - те самые деревья, которые нынче собирают в нашей области кровавую жатву.)

Скоростная автострада Берлин-Кёнигсберг (в створе которой и возводился Пальмбургский-Берлинский мост) сооружалась силами и средствами организации Тодта. Кстати, название “Пальмбург” (“Пальмовый дворец”) произошло от названия расположенного рядом имения с сельскохозяйственным производством, владелец которого - известный далеко за пределами Кёнигсберга оригинал - выращивал у себя в оранжереях диковинные экзотические растения. В том числе и пальмы.

Надо отметить, что Пальмбургский мост НИКОГДА не был разводным. Его главная особенность заключалась в том, что на опорах, расположенных по берегам старого и нового Прегеля, были размещены удлиненные пролетные строения, консолями направленные в сторону русла. На консолях размещались специальные вставки. А в опорах еще во время строительства были предусмотрены минные камеры, куда в критический момент предстояло заложить необходимое количество взрывчатки - и “экономно” подорвать опоры, выведя из строя мост. Что и произошло в ночь с 29 на 30 января 1945 года, когда войска Советской Армии подошли к фортовому поясу Кёнигсберга и были уже готовы к его преодолению.

Взрыв моста существенно отразился на ходе боевых действий у восточной окраины Кёнигсберга. Наши войска перешли здесь к длительной обороне вплоть до 9 апреля 1945 года. А сразу же после прорыва линии фронтов через рукава Прегеля были построены низководные деревянные мосты, а по суше - проложена бревенчатая гать. В таком виде - с поднятыми русловыми консолями - мост, окончательно получивший в народе название Берлинского, и застыл вот уже на шесть десятилетий.

Правда, одна из полос движения была восстановлена в начале 1970-х годов. Теперь там проходит Большая окружная дорога, соединяющая Московский проспект с улицей Емельянова.

В девяностых годах “Берлинкой” опять занялись. Было продекларировано намерение превратить “совковую” автостраду в нормальный европейский автобан. “На объект” была подогнана тяжелая техника, начались работы. В смысле, “освоение капиталовложений”. Но... как известно, еще Карамзин говорил: “В России две беды: дураки и дороги”.

Дороги остаются нашей бедою по-прежнему. Потому что занимаются ими отнюдь не дураки, а люди, прекрасно умеющие превратить любое строительство в настоящее Поле чудес... где каждый зарытый в землю рубль превращается в бакс... На чьем-то индивидуальном банковском счете.

В результате - работы по восстановлению Берлинского моста заглохли: средства закончились раньше, нежели консоли удалось “свести”. А дорога, восстановленная на своей территории поляками (часть бывшего восточно-прусского имперского автобана от российско-польской границы до Эльблонга) , упирается в нашу, извиняюсь за выражение, трассу.

До поры до времени руинам Пальмбургского моста радовались только киношники. Сколько фильмов на военную тему было отснято в нашем городе! И разрушенный мост мелькал в кадре частенько. Так, в 1949 году в фильме “Встреча на Эльбе” Преголь “изображала” Эльбу, а ключевые сцены снимались на фоне покореженного Берлинского моста. Кстати, на экране можно разглядеть и многие здания (типа Кёнигсбергского почтамта), давно почившие в бозе. В смысле, по приказу партийных и советских начальников разобранные на кирпич, из которого потом складывались дома где-нибудь в Могилеве. Фильм “Встреча на Эльбе” уже выпущен в DVD-варианте.

А вообще - “кинематографический” Кёнигсберг-Калининград - это тема для отдельного разговора. Здесь снимался, например, “Отец солдата”. (Сын главного героя умирал на крыше ДК моряков. А на заднем плане еще можно было разглядеть Королевский замок, которому оставалось жить всего три года... Во время съемок в центре города зажигали специальные дымовые шашки, чтобы сымитировать боевые действия. “Декорации” вполне соответствовали моменту: в 1964 году город, превращенный в большую каменоломню, выглядел так, точно война закончилась вчера.)

В начале 60-х на стадионе “Балтика” снимался фильм “Третий тайм” - об историческом футбольном матче между немецкими солдатами и советскими военнопленными, который состоялся в июне 1942 года в Киеве.

(Почему съемочная группа отправилась не в Киев? Очень просто: за 20 лет столицу Украины восстановили практически полностью.)

В 1965 году на железнодорожном вокзале снималась сцена из культового кинофильма “Щит и меч”. Помните: репатриированные немцы из Риги прибывают в фатерлянд. Советский разведчик Александр Белов - Йоганн Вайс протискивается сквозь толпу к своему другу Генриху Шварцкопфу, которого встречает дядя - штурмбанфюрер СС. И все это - на нашем перроне. Генриха играл совсем еще юный Олег Янковский. Где-то в конце 80-х Янковский снова приехал в Калининград. Здесь у него должны были пройти творческие встречи. Времени у Янковского было мало, поэтому на интервью он согласился “по дороге”. В смысле, он немного погуляет, посмотрит город - а журналист может идти рядом и задавать вопросы.

Мы стояли на эстакадном мосту, и Янковский рассказывал, что тогда, в шестьдесят пятом, он совсем не увидел города. Сцена на вокзале бы-ла ПЕРВОЙ в его жизни съемкой в кино, он трясся как осиновый лист и приставал с вопросами к режиссеру В. Басову: как, дескать, ему поубедительнее передать душевные терзания Генриха - молодого немца, который возвращается на историческую родину и, вместе с тем, окунается в неизвестность. Когда он спросил об этом раз в пятнадцатый, (человек интеллигентный и принципиально “не выражающийся”) Басов посоветовал “заткнуться и раскрыть глаза пошире”. Но - вспоминал Янковский - и вокзал, и сам перрон, и красный кирпич, и высокие темные своды - все это воспринималось им как театральная декорация. Он был полностью сосредоточен на камере. А сразу же после съемки вся группа уехала.

Дебют Янковского оказался удачным. И кто знает, может, именно энергетика Кёнигсберга-Калининграда позволила актеру, уроженцу Саратова, с первых же минут экранной жизни так плотно войти в образ, что белокурый эсэсовец Генрих Шварцкопф стал одним из любимых киногероев советского народа? А сам Янковский очень скоро превратился в “секс-символ” (хотя секса в СССР как бы и не было) .

А вот во второй приезд Калининград Янковскому понравился. Тогда еще шли дебаты, нужно ли реконструировать Кафедральный собор. Янковский считал, что не нужно. Лучше “законсервировать” - и пусть в таком виде он останется памятником эпохе и напоминанием о том, что бывает, когда у правителей государства “сносит крышу”.

Интересно, что сказал бы Янковский о нашем городе сейчас? Впрочем, он и сам изменился. Ставит подпись под грозной бумагой на имя президента Путина - с требованием запретить журналистам “вмешиваться в личную жизнь” известных людей. Как будто у них, у “известных людей”, еще осталось что-то кроме личной жизни... Лучшие роли остались в далеком - советском! - прошлом.

Ну а “Кёнигсберг-Калининград” кинематографический - это маршрут нашей следующей “прогулки”.

После окончания самой кровопролитной войны XX века вчерашние союзники быстро вспомнили старые обиды. Демаркационные линии, разделявшие Германию на четыре оккупационные зоны, теперь пролегали не только на карте, но и в умах людей. Каждая из держав стремилась изменить баланс сил в Европе в свою пользу. Нарастающая атмосфера недоверия грозила началом новой войны.

Уже 24 апреля 1945 года Уинстон Черчилль заявил, что Советы – смертельная опасность для всего свободного мира. Также он отметил, что любые переговоры с СССР возможны лишь при условии признания русскими англо-американской силы, в противном случае против «красной угрозы» должен быть создан новый фронт, как можно дальше от центральной Европы. В США антисоветский курс обрёл официальный статус с приходом к власти Гарри Трумэна.

Западный пропагандистский плакат времён Берлинского кризиса изображает коммунистического медведя, готового задушить немецкую столицу в своих смертельных объятиях
http://www.kommersant.ru

Ещё одной причиной противоречий стала разница в понимании природы нацизма. Это влияло на политику, проводимую в зонах оккупации. Если СССР в своей зоне занимался конфискацией промышленных предприятий у владельцев, уличённых в связях с нацистами, и проведением аграрной реформы, то США и Британия старались наладить отношения с представителями немецкой экономической элиты и заручиться их поддержкой. Также не стоит забывать о том, что бои прошедшей войны на советско-германском фронте кардинально отличались от «джентльменской войны» на западе. Поэтому в сердце русского человека было ещё много ненависти к немцу, а жители Берлина не могли забыть жестокость боёв за свой город. По этой причине у советского правительства были большие проблемы в налаживании отношений не только с бывшими союзниками, но и с местным населением контролируемого сектора.

И без того напряжённая ситуация осложнилась, когда американцы и британцы решили объединить свои оккупационные зоны в одну – так 1 января 1947 года возникла объединённая «Бизония». Затем в западных оккупационных зонах прошла денежная реформа, которая создала серьёзные проблемы в работе советской администрации. В одной стране теперь циркулировали две разные денежные единицы. Так как СССР видел причину нацизма не столько в режиме, сколько в природе немецкой нации, в Москве серьёзно опасались, что Лондон и Вашингтон своими действиями восстановят Германию, которая вновь станет угрозой всему миру. В то же самое время лидеры западных стран видели угрозу лишь в коммунизме, а нацизм им казался чем-то уже давно побеждённым.

Генералы Дуайт Эйзенхауэр и Люсиус Клей на аэродроме Берлин-Гатов, лето 1945 года
http://www.archives.gov

У всех этих противоречий была и другая сторона – личностная. Главой администрации американской зоны оккупации являлся генерал Люсиус Клей, который был ярым противником коммунизма, но почти не имел боевого опыта. Во время Второй мировой войны он пробыл на фронте лишь пару месяцев, когда приезжал с инспекцией, поэтому о сотрудничестве США и СССР знал лишь из рассказов и сводок. Когда в 1947 году Клей вступил в новую должность, он осознанно начал усложнять и без того непростые отношения с Советами.

Блокада

В начале 1948 года запах приближающейся войны уже отчётливо чувствовался в воздухе. Вчерашние западные союзники теперь старались активно отмежеваться от своих советских соседей. По указанию из Вашингтона американские солдаты приступили к установке пограничных столбов. Казалось, они намеренно пытаются вызвать раздражение Сталина. Последний ответил на эти действия заявлением: «Запад пытается сделать из Западной Германии своё государство, значит, мы сделаем из Восточной Германии своё» . По замыслу советского руководства, в это «своё государство» к концу года должен был войти весь Берлин.

Западное руководство, не желая «потерять лицо», пыталось всеми силами вынудить СССР пойти на компромисс. Москва же видела в этих действиях лишь «грязную игру» империалистических держав. Советским руководством был разработан план по проведению ряда контрольно-ограничительных мероприятий на коммуникациях Берлина и советской зоны оккупации с западными зонами оккупированной Германии. В роли этих коммуникаций выступали несколько шоссейных и железных дорог.

Генерал Клей не верил, что русские смогут закрыть границу для бывших союзников. Он отправил эшелоны с вооружённой охраной в Берлин. Солдаты получили приказ не допустить проверок и инспекций со стороны Советов. В итоге все эшелоны были остановлены на блокпостах. Раздражённый генерал наложил запрет на любые поставки в восточную зону. Всё необходимое в Западный Берлин теперь должно было доставляться посредством трёх воздушных коридоров. Они были согласованы с Москвой ещё в 1945 году, и формально на них не распространялось действие контрольно-ограничительных мероприятий.

Однако Люсиус Клей считал такую меру временной. По его предложению в Берлин должна была быть направлена бронетанковая колонна. С почти стопроцентной вероятностью появление американских танков у советских блокпостов стало бы началом новой войны, но Вашингтон, в отличие от недовоевавшего генерала и горстки его сторонников, не был готов к таким радикальным мерам.

Генерал Кёртис Эмерсон Лемей, 1906–1990
http://rusplt.ru

Президент Трумэн решил прислушаться к советам авиационного генерала Кёртиса Лемея, который во время войны занимался планированием и проведением массированных бомбардировок Японии, а после стал командующим ВВС США в Европе. Генерал Лемей считался выдающимся командиром, поэтому в Вашингтоне его предложение об организации воздушного моста восприняли как единственный способ избежать войны, к тому же способный сохранить при этом лицо. Британцы также поддержали эту идею.

Дело чести

Никто и никогда не предпринимал попыток обеспечить население блокированного города исключительно посредством авиации. Берлинский воздушный мост, начавший функционировать на постоянной основе с 24 июня 1948 года, был настоящей авантюрой. Каждый раз, поднимаясь в небо, пилоты не знали, сядут ли они в Берлине или будут сбиты советскими истребителями и зенитчиками. К слову, советские войска хоть и находились в состоянии повышенной боевой готовности, приказа открывать огонь по вчерашним союзникам не имели. Однако ни в США, ни в Европе об этом не знали.

Одно из самых известных фото времён функционирования авиамоста - конвейер по разгрузке гражданских «Дугласов» DC-3 и их военных аналогов C-47 в аэропорту Темпельхоф. Именно эти зарекомендовавшие себя в войну машины были основными на начальном этапе функционирования воздушного моста, чтобы затем уступить место более грузоподъёмным четырёхмоторным «Дугласам» DC-4 и C-54
иhttp://www.dw.com

Американские и британские лётчики работали на износ. Из Гамбурга и Франкфурта-на-Майне в Берлин прибывали всё новые и новые самолёты. Они доставляли муку и молоко, сушёные овощи и концентраты, медикаменты и уголь. Разгруженные машины уходили в Ганновер – и так каждые три минуты, при любых погодных условиях.

Первоначально организаторы моста столкнулись с большими трудностями. В берлинском аэропорту Темпельхоф пришлось строить дополнительную взлётно-посадочную полосу, но людей и техники не хватало. Всё это сопровождалось катастрофами, самая серьёзная из которых случилась 30 июля. В эту чёрную пятницу заходивший на посадку четырёхмоторный C-54 «Скаймастер» потерпел крушение и наглухо заблокировал аэропорт. Всего, по официальным подсчётам, за время операции «Берлинский воздушный мост» погибло 78 человек (41 британец, 31 американец и 6 немцев).

Затея с мостом множество раз оказывалась на грани закрытия, но неимоверные усилия лётчиков и их командиров раз за разом доказывали, что не всё потеряно. Первоначально планировалось доставлять в Берлин ежедневно по 750 тонн груза, но к началу августа эта цифра возросла до 2000 тонн. Рекорд был поставлен в апреле 1949 года, когда за 24 часа было совершено без малого 1400 вылетов. За сутки было доставлено 12 850 тонн провианта, угля и лекарств.

Для доставки грузов пользовались любой возможностью - так, к примеру, британские летающие лодки Шорт «Сандерленд» использовали в качестве аэродрома озеро Ванзее в черте Берлина
http://www.americanyawp.com

Всё это стало возможным лишь благодаря жёсткой и чётко продуманной системе. Три воздушных коридора работали как полосы одностороннего движения. Движение по каждому из них было разделено на пять уровней. На посадку у пилота была лишь одна попытка, и в случае её провала он должен был уйти обратно и начать сначала. На разгрузку выделялся один час пятнадцать минут, но затем это время было сокращено до получаса. Согласно подсчётам исследователей, в переводе на современные деньги, США потратили на авиамост по меньшей мере два миллиарда долларов.

Воспевая успех американских и британских лётчиков, не стоит забывать, что всего этого не было бы без активного участия самих жителей оккупированного Берлина. Им не хотелось, чтобы затея провалилась и западные союзники ушли, оставив их Сталину. Команды из местных жителей круглые сутки бесперебойно занимались разгрузкой и обслуживанием транспортных самолётов. Те, кто не был задействован в работе самого «моста», старались помочь тем, что рационально распределял выдаваемые ресурсы. В результате нормы обеспечения Западного Берлина не упали из-за блокады, а наоборот выросли.

К сожалению, как и в любом масштабном предприятии, при эксплуатации Берлинского воздушного моста не удалось обойтись без потерь. На фото пожарные тушат потерпевший катастрофу на посадке «Дуглас» C-54
http://www.kommersant.ru

В Москве были крайне раздражены тем, что затея с воздушным снабжением не провалилась, но идти на открытую вооружённую конфронтацию там тоже не решались. Пришлось опуститься до мелкого вредительства и психологических атак. Так, в ноябре 1948 года советская администрация в Германии заявила, что любой самолёт, вышедший из зоны коридора, будет принудительно посажен для досмотра. Каждый западный транспортник сопровождался советскими истребителями. На некоторых участках коридора пробовали запускать аэростаты, которые должны были вынудить «Дугласы» уйти с маршрута. Сигналы с аэропорта в Темпельхофе пробовали глушить, но и это не помогло.

Жители Берлина провожают взглядом садящийся «Дуглас» DC-3. Безусловно, энтузиазм жителей немецкой столицы при виде садящихся самолётов был велик, однако фото, скорее всего, носит постановочный характер
http://www.dw.com

Сталин ждал зимы. По его мнению, этот верный союзник России и СССР должен был резко снизить эффективность воздушного моста. Частично расчёты «Дядюшки Джо» даже оправдались, зародив в Кремле надежду. Союзники лезли из кожи вон, чтобы доставить в Берлин как можно больше угля и топлива. Затем разобрали и доставили по запчастям электростанцию. Но этого было мало, чтобы обеспечить нужды замерзающего города. На помощь пришли сами жители Берлина. Они мужественно переносили все тяготы блокады, никто не возмущался, что электричество подаётся всего на четыре часа в сутки, что транспорт переставал функционировать уже в шесть часов вечера и что даже дома приходилось ходить в тёплой одежде. И днём и ночью берлинцы шли на работу, чтобы спасти свой город и помочь ему выдержать то, что в прессе окрестили «детской блокадой». Для них это было делом чести.

«Изюмные бомбардировщики»

Для жителей Западного Берлина американские и британские пилоты были настоящими героями – вчерашние оккупанты теперь воспринимались как союзники и спасители. Берлин же для мировой общественности из логова поверженного врага превратился в последний аванпост «свободного мира», над которым нависла «красная угроза». Любимой игрой немецкой детворы в то время считалась игра в «воздушный мост». Они мечтали стать такими же отважными и смелыми, как те люди, что каждый день доставляли им провиант и горючее. Но симпатия юных германцев была обусловлена и ещё одним фактором.

Гейл Хелворсен за работой - лётчик мастерит самодельные парашюты для своих сладких подарков
http://www.dw.com

Это началось как личная инициатива пилота американской транспортной авиации Гейла Хелворсена, который перед каждой посадкой в Темпельхофе сбрасывал небольшие пакетики со сладостями над руинами берлинского района Нойкёльн, где его уже ждала детвора. Чтобы дети его заметили, он, заходя на посадку, покачивал крыльями. Вскоре об этом узнали репортёры. Они по достоинству оценили жест и рассказали о нём миру.

Вскоре примеру Хелворсена начали следовать и другие пилоты. В США даже началась акция по сбору сладостей для детей оккупированного Берлина, а самолёты «Берлинского коридора» теперь называли «изюмными» или «конфетными бомбардировщиками». Есть сведения, что к концу блокады «сладкой бомбардировкой» промышляло по меньшей мере 25 американских экипажей, а на город ежедневно падало до двух десятков тонн различных кондитерских изделий.

«Дуглас» C-54 заходит на посадку в Темпельхофе. За хвостом уже выпустившей шасси машины виден шлейф подарков
http://www.dw.com

По словам самого зачинщика, он просто хотел порадовать детей, которые не видели ничего, кроме горя и лишений. Многие социологи считают, что именно этот поступок стал ключевым в формировании у нового поколения немцев положительного образа американцев. В 1974 году Гейл Хелворсен был награждён немецким орденом «За заслуги перед ФРГ», а в 2002 году, во время открытия Олимпийских игр в родном лётчику Солт-Лейк-Сити, по предложению германской сборной ему доверили нести табличку с названием страны.

Когда Хелворсену было уже 84 года, он обратился в военную администрацию США с предложением устроить акцию «изюмных бомбардировщиков» для детей Ирака, однако в этот раз военные не одобрили подобные действия.

Конец блокады

К весне 1949 года провал «детской блокады» стал очевидным. Западная авантюра не только не провалилась, но смогла одолеть даже самого главного союзника русских – зиму. Мало того, на «мелкие пакости» советской стороны янки сами начали отвечать хулиганством. Согласно воспоминаниям одного из солдат, служившего в Восточном Берлине, транспортные «Дугласы» сорвали концерт популярного в СССР тенора Ивана Семёновича Козловского. Советские солдаты и офицеры собрались на Александрплац и приготовились наслаждаться голосом любимого тенора Сталина, как вдруг громкий рёв «Дугласов» заглушил всё вокруг. Каждые пять минут на бреющем полёте над площадью пролетали всё новые и новые самолёты. Американцы и британцы специально построили маршрут так, чтобы «погудеть покрепче». Концерт прервали, а солдат отправили по казармам. Всё, что они могли тогда делать, – это браниться и сыпать угрозами, глядя, как пролетает очередной янки.

Собранные перед объективом фоторепортёра дети Западного Берлина радуются окончанию блокады города
http://www.dw.com

12 мая 1949 года, не в силах больше потрясать кулаками, Сталин признал поражение и приказал снять блокаду. Воздушный мост, тем не менее, функционировал до конца сентября. За это время удалось создать запасы на случай новой блокады. Всего же за 321 день операции «Провиант» было совершено 278 тысяч вылетов и доставлено около 2,5 миллионов тонн грузов, из которых более половины составляло топливо.

Не меньше детей радуются американские авиаторы - почти год им пришлось работать в очень тяжёлых условиях
http://www.kommersant.ru

Это была бескомпромиссная победа над СССР в идеологической войне. Сталину не удалось достичь ни одной из целей, ради которых затевалась блокада – наоборот, он предстал в глазах мировой общественности в роли шантажиста и угнетателя, в то время как рейтинг США вырос. Именно с этого времени европейцы стали воспринимать Америку как защитника от экспансий извне. «Дугласы» на своих крыльях подняли до небес рейтинг Трумэна, а также ускорили создание НАТО как совместную инициативу в борьбе с СССР и его союзниками. То, что в шутливой форме называли «детской блокадой», к осени 1949 года привело к недетским результатам – берлинский кризис окончательно расколол Германию, страна перестала существовать как единое целое, и вместо неё на карте теперь было два непримиримых государства-соседа: ГДР и ФРГ…

Использованная литература:

1. Лавренов С. Я., Попов И. М. «Советский Союз в локальных войнах и конфликтах» – М.: ACT; Астрель, 2003
2. Дубинянский М. «Воздушный мост против Сталина»,
3. Анзикеев В. «Дневник берлинской блокады»,
4. Кузьменко О. «Берлинский воздушный мост»,