О соотношении национальных ценностей и национальных интересов во внешней политике государства. Эволюция национальной системы ценностей в России

Важнейшую роль не только в жизни каждого отдельного человека, но и всего общества в целом играют ценности и ценностные ориентации, которые выполняют в первую очередь интегративную функцию. Именно на основе ценностей (при этом ориентируясь на их одобрение в социуме) каждая личность делает свой собственный выбор в жизни. Ценности, занимая центральную позицию в структуре личности, оказывают существенное влияние на направленность человека и содержание его социальной активности, поведение и поступки, его социальную позицию и на общее отношение его к миру, к себе и другим людям. Поэтому, потеря человеком смысла жизни – это всегда результат разрушения и переосмысливание старой системы ценностей и что бы обрести этот смысл вновь, ему необходимо создать новую систему, основываясь на общечеловеческом опыте и используя принятые в обществе формы поведения и деятельности.

Ценности являются своеобразным внутренним интегратором человека, концентрируя вокруг себя все его потребности, интересы, идеалы, установки и убеждения. Таким образом, система ценностей в жизни человека принимает вид внутреннего стержня всей его личности, а такая же система в обществе является стержнем ее культуры. Системы ценностей, функционируя как на уровне личности, так и на уровне общества, создают своеобразное единство. Это происходит благодаря тому, что личностная система ценностей всегда формируется, основываясь на ценностях, которые являются доминирующими в конкретном обществе, а они в свою очередь влияют на выбор индивидуальной цели каждого отдельного человека и на определение способов ее достижения.

Ценности в жизни человека являются основой для выбора целей, способов и условий деятельности, а также помогают ему ответить на вопрос, ради чего он совершает ту или иную деятельность? Кроме того, ценности представляют собой системообразующее ядро замысла (или программы), деятельности человека и его внутренней духовной жизни, ведь духовые принципы, намерения и человечество относит больше не к деятельности, а к ценностям и ценностным ориентациям.

Роль ценностей в жизни человека: теоретические подходы к проблеме

Современные человеческие ценности – наиболее актуальная проблема и теоретической, и прикладной психологии, так как они влияют на формирование и являются интегративной основой деятельности не только отдельно взятого индивида, но и социальной группы (большой или малой), коллектива, этноса, нации и всего человечества. Трудно переоценить роль ценностей в жизни человека, ведь они освещают его жизни, наполняя при этом ее гармонией и простотой, которая обуславливает стремление человека к свободе воли, к воле творческих возможностей.

Проблема ценностей человека в жизни изучается наукой аксиологией (в пер. с греч. axia/аксио – ценность, logos/логос – разумное слово, учение, изучение ), точнее отдельная отрасль научных знаний философии, социологии, психологии и педагогике. В психологии под ценностями принято понимать нечто значимое для самого человека, то, что дает ответ на его актуальные , личностные смыслы. Под ценностями также видят понятие, которое обозначает объекты, явления, их свойства и абстрактные идеи, отражающие общественные идеалы и поэтому являются эталоном должного.

Необходимо отметить, что особая важность и значение ценностей в жизни человека возникает лишь в сравнение с противоположностью (так люди стремятся к добру, потому что на земле существует зло). Ценности охватывают всю жизнь как человека, так всего человечество, при этом они затрагивают абсолютно все сферы (познавательную, поведенческую и эмоционально-чувственную).

Проблема ценностей интересовала многих известных философов, социологов, психологов и педагогов, но начало изучения данного вопроса было положено еще в далекой античности. Так, например, Сократ был одним из первых, кто пытался понять, что же такое благо, добродетель и красота, причем эти понятия отделялись от вещей или поступков. Он считал, что достигнутое благодаря пониманию этих понятий знание и является основой морального поведения человека. Здесь стоит также обратиться к идеям Протагора, который считал, что каждый человек уже является ценностью как мера существующего и несуществующего.

Анализируя категорию «ценности», нельзя пройти мимо Аристотеля, ведь именно ему принадлежит возникновение термина «тимия» (или ценимое). Он считал, что ценности в жизни человека являются и источником вещей и явлений, и причиной их разнообразия. Аристотель выделял следующие блага:

• ценимые (или божественные, к которым философ относил душу и разум);
• хвалимые (дерзкая похвала);
• возможности (сюда философ относил силу, богатство, красоту, власть и т.п.).

Существенный вклад в разработку вопросов о природе ценностей внесли философы Нового времени. Среди наиболее значимых фигур той эпохи стоит выделить И. Канта, который центральной категорией, которая могла помочь в решении проблем ценностной сферы человека, называл волю. А наиболее развернутое объяснение процесса формирования ценностей принадлежит Г. Гегелю, который описывал изменения ценностей, их связей и структуры в трех ступенях существования деятельности (более подробно они описаны ниже в таблице).

Особенности изменения ценностей в процессе деятельности (по Г. Гегелю)

Ступени деятельности	Особенности формирования ценностей
первая	возникновение субъективной ценности (ее определение происходит еще до начала действий), происходит принятие решения, то есть ценность-цель должна конкретизироваться и соотноситься с внешними изменяющимися условиями
вторая	Ценность находится в фокусе самой деятельности, происходит активное, но в тоже время противоречивое взаимодействие между ценностью и возможными способами ее достижения, здесь ценность становиться способом для формирования новых ценностей
третья	ценности вплетаются непосредственно в деятельность, где они проявляются в качестве объективированного процесса

Проблема ценностей человека в жизни глубоко изучалась зарубежными психологами, среди которых стоит отметить работы В. Франкла. Он говорил, что в системе ценностей находит свое проявление смысл жизни человека как его базовое образование. Под самими же ценностями он понимал смыслы (он их называл «универсалиями смыслов»), которые свойственны большему количеству представителей не только конкретного общества, но и человечеству в целом на протяжении всего пути его развития (исторического). Виктор Франкл акцентировал внимание на субъективной значимости ценностей, которая сопровождается в первую очередь принятием человеком ответственности на себя за ее реализацию.

Во второй половине прошлого столетия ценности зачастую рассматривались учеными через призму понятий «ценностные ориентации» и «личностные ценности». Наибольшее внимание уделялось изучению ценностных ориентаций личности, под которыми понималось и как идеологическое, политическое, моральное и этическое основание для оценки человеком окружающей действительности, и как способ дифференцирования объектов по их значимости для индивида. Главное, на что обращали внимание почти все ученые, так это то, что ценностные ориентации формируются только лишь благодаря усвоению человеком социального опыта, а свое проявление они находят в целях, идеалах, и других проявлениях личности. В свою очередь система ценностей в жизни человека является основой содержательной стороны направленности личности и отображает ее внутреннее отношение в окружающей действительности.

Таким образом, ценностные ориентации в психологии рассматривались в качестве сложного социально-психологического феномена, который давал характеристику направленности личности и содержательной стороне ее активности, чем определял общий подход человека к себе, другим людям и к миру в целом, а также придавал смысл и направленность его поведению и деятельности.

Формы существования ценностей, их признаки и особенности

В течение всей своей истории развития, человечеством были выработаны общечеловеческие или универсальные ценности, которые на протяжении многих поколений не меняли своего смысла и не уменьшали свою значимость. Это такие ценности как истина, красота, добро, свобода, справедливость и многие другие. Эти и многие другие ценности в жизни человека связаны с мотивационно-потребностной сферой и являются важным регулирующим фактором его жизнедеятельности.

Ценности в психологическом понимании могут быть представлены в двух значениях:

• в форме объективно существующих идей, предметов, явлений, действий, свойств продуктов (как материальных, так и духовных);
• в качестве значимости их для человека (системы ценностей).

Среди форм существования ценностей выделяют: социальные, предметные и личностные (более подробно они представлены в таблице).

Формы существования ценностей по О.В. Сухомлинской

Особое значение в изучение ценностей и ценностных ориентаций имели исследования М. Рокича. Он понимал под ценностями позитивные или негативные идеи (причем абстрактные), которые никаким образом не связаны с каким-то конкретным объектом или же ситуацией, а лишь являются выражением человеческих убеждений о типах поведения и преобладающих целях. По мнению исследователя, все ценности имеют следующие признаки:

• общее число ценностей (значимых и мотивируемых) невелико;
• все ценности у людей схожи (различны только ступени их значимости);
• все ценности организуются в системы;
• источниками ценностей являются культура, общество и социальные институты;
• ценности оказывают влияние на большое количество феноменов, которые изучаются самыми различными науками.

Кроме того, М. Рокич установил прямую зависимость ценностных ориентаций человека от многих факторов, таких как уровня его дохода, пола, возраста, расы, национальности, уровня образования и воспитания, религиозной направленности, политических убеждений и т.д.

Некоторые признаки ценностей также были предложены Ш. Шварцем и У. Билиски, а именно:

• под ценностями понимается либо понятие, либо убеждение;
• они относятся к желаемым конечным состояниям индивида или же к его поведению;
• они обладают надситуативным характером;
• руководствуются выбором, а также оценкой поведения человека и действий;
• они упорядочиваются по важности.

Классификация ценностей

На сегодняшний день в психологии существует огромное количество самых различных классификаций ценностей и ценностных ориентаций. Такое разнообразие появилось благодаря тому, что ценности классифицируются по самым различным критериям. Так они могут объединяться в определенные группы и классы в зависимости от того, какие виды потребностей эти ценности удовлетворяют, какую роль они играют в жизни человека и в какой сфере они применяются. Ниже в таблице представлена наиболее обобщенная классификация ценностей.

Классификация ценностей

Критерии	Ценностей могут быть
объект усвоения	материальными и морально-духовными
предмет и содержание объекта	социально-политическими, экономическими и моральными
субъект усвоения	общественными, классовыми и ценности социальных групп
цель усвоения	эгоистичными и альтруистичными
уровень обобщенности	конкретными и абстрактными
способ проявления	стойкими и ситуативными
роль человеческой деятельности	терминальными и инструментальными
содержание деятельности человека	познавательными и предметно-преображающими (творческими, эстетичными, научными, религиозными и пр.)
принадлежность	индивидуальными (или личностными), групповыми, коллективными, общественными, национальными, общечеловеческими
отношение группы и общества	позитивными и негативными

С точки зрения психологических особенностей ценностей человека интересна классификация, предложенная К. Хабибулиным. Ценности им были поделены следующим образом:

• в зависимости от субъекта деятельности ценности могут быть индивидуальными или выступать как ценности группы, класса, общества;
• по объекту деятельности ученый выделял материальные ценности в жизни человека (или витальные) и социогенные (или духовные);
• в зависимости от вида человеческой деятельность ценности могут быть познавательными, трудовыми, воспитательными и социально-политическими;
• последнюю группу составляют ценности по способу выполнения деятельности.

Также существует классификация, основанная на выделении жизненно важных (представления человека о добре, зле, счастье и горе) и универсальных ценностей. Данная классификация была предложена в конце прошлого столетия Т.В. Бутковской. Универсальные ценности, по мнению ученой, бывают:

• витальными (жизнь, семья, здоровья);
• общественного признания (такие ценности как социальный статус и трудоспособность);
• межличностного признания (проявление и честности);
• демократическими (свобода высказывания или свобода слова);
• партикулярными (принадлежность семье);
• трансцендентными (проявление веры в Бога).

Стоит также отдельно остановиться на классификации ценностей по М. Рокичу – автору наиболее известной в мире методике, главная цель которой заключается в определение иерархии ценностных ориентаций личности. Все ценности человека М. Рокич делил на две большие категории:

• терминальные (или ценности-цели) – убежденность человека в том, что конечная цель стоит всех усилий для ее достижения;
• инструментальные (или ценности-способы) – убежденность человека в том, что определенный способ поведения и действий является наиболее удачным для достижения цели.

Существует еще огромное количество различных классификаций ценностей, краткое изложение которых приведено ниже в таблице.

Классификации ценностей

Ученый	Ценности
В.П. Тугаринов	духовные	образование, искусство и наука
	социально-политические	справедливость, воля, равность и братство
	материальные	различные виды материальных благ, техника
В.Ф. Сержантов	материальные	орудия труда и способы выполнения
	духовные	политические, моральные, этические, религиозные, правовые и философские
А. Маслоу	бытия (Б-ценности)	высшие, характерные для личности, которая самоактуализируется (ценности красоты, добра, истины, простоты, уникальности, справедливости и т.д.)
	дефицитные (Д-ценности)	низшие, направленные на удовлетворение потребности, которая была фрустрирована (такие ценности как сон, безопасность, зависимость, спокойствие и т.п.)

Анализируя представленные классификацию, возникает вопрос, а какие главные ценности в жизни человека? На самом деле таких ценностей огромное множество, но наиболее важными являются общие (или универсальные) ценности, которые, по словам В. Франкла, основываются на трех главных человеческих экзестенциалах – духовности, свободы и ответственности. Психологом было выделено следующие группы ценностей («вечные ценности»):

• творчества, которые позволяют людям понять, что они могут дать данному обществу;
• переживания, благодаря которым человек осознает то, что он получает от социума и общества;
• отношения, которые дают возможность людям осознать свое место (позицию) относительно тех факторов, которые каким-либо образом ограничивают их жизнь.

Необходимо также отметить, что наиболее важное место занимают нравственные ценности в жизни человека, ведь именно они играют ведущую роль при принятии людьми решений связанных с моралью и моральными нормами, а это в свою очередь говорит об уровне развития их личности и гуманистической направленности.

Система ценностей в жизни человека

Проблема ценностей человека в жизни занимает ведущую позицию в психологических исследованиях, ведь они являются стержнем личности и обуславливают ее направленность. В решении данной проблемы существенная роль принадлежит изучению системы ценностей и здесь серьезное влияние оказали исследования С. Бубновой, которая основываясь на трудах М. Рокича, создала свою модель системы ценностных ориентаций (она иерархическая и состоит из трех уровней). Система ценностей в жизни человека по ее мнению состоит из:

• ценностей-идеалов, являющихся наиболее общими и абстрактными (сюда относятся духовные и социальные ценности);
• ценностей-свойств, которые закрепляются в процессе человеческой жизнедеятельности;
• ценностей-способов деятельности и поведения.

Любая система ценностей всегда будет объединять две категории ценностей: ценности-цели (или терминальные) и ценности-способы (или инструментальные). Терминальные включают в себя идеалы и цели человека, группы и общества, а инструментальные – способы достижения целей, которые принимаются и одобряются в данном обществе. Ценности-цели более устойчивы, нежели ценности-способы, поэтому они выступают в качестве системообразующего фактора в различных социальных и культурных системах.

К существующей в обществе конкретной системе ценностей каждый человек проявляет свое собственное отношение. В психологии выделяют пять типов отношений человека в системе ценностей (по Я. Гудечек):

• активное, которое выражается в высокой степени интернализации этой системы;
• комформное, то есть внешне принятое, но при этом человек не идентифицирует себя с данной системой ценностей;
• индифферентное, которое заключается в проявлении равнодушия и полного отсутствия интереса к этой системе;
• несогласие или непринятия, проявляющееся в критичном отношении и осуждении системы ценностей, с намерением ее изменить;
• противодействие, которое проявляется и во внутреннем, и во внешнем противоречии с данной системой.

Следует отметить, что система ценностей в жизни человека является важнейшим компонентом в структуре личности, при этом она занимает приграничное положение – с одной стороны это система личностных смыслов человека, с другой – его мотивационно-потребностная сфера. Ценности и ценностные ориентации человека выступают в роли ведущего качества личности, подчеркивая ее неповторимость и индивидуальность.

Ценности являются наиболее мощным регулятором жизнедеятельности человека. Они направляют человека на пути его развития и обуславливают его поведение и деятельность. Кроме того, направленность человека на определенные ценности и ценностные ориентации обязательно окажет воздействие и на процесс формирования общества в целом.

Вопрос о роли национальных ценностей в политике государства, особенно в его внешней политике, приобретает в последнее время все большую актуальность. Связано это прежде всего с тем, что в развитии человеческой цивилизации наступил новый этап. С легкой руки американского политолога Самюэла Хантингтона этот этап получил название «конфликта цивилизаций». А конфликт цивилизаций есть ни что иное, как конфликт между группами народов, каждая из которых имеет общие или близкие национальные ценности. И этот конфликт возник не случайно, а именно потому, что западная цивилизация в дополнение к экспансии своей идеологии приступила к внедрению во всем мире своей системы ценностей.

В истории конкуренция мировоззрений существовала, пожалуй, также долго, сколь долго существует сама человеческая цивилизация. На заре цивилизации мировоззренческая конкуренция осуществлялась в виде конфликта культовых, языческих и псевдорелигиозных верований. Затем наступил этап мировых религий, их конфликта с язычеством, а затем и между собой. Этот второй этап растянулся почти на две тысячи лет. Впрочем, первый был еще длиннее.

Где то с XVII века стали развиваться светские идеологические доктрины – национализм, либерализм, коммунизм, фашизм. Они также вступили в схватку между собой и с традиционными религиозными взглядами, оттеснив последние на второй план. В ходе жесточайших конфликтов ХХ века эти идеологии одна за другой терпели поражение. Фашизм был разгромлен объединенными силами двух космополитических идеологий – коммунизма и либерализма. Затем две эти идеологии начали борьбу за мировое лидерство, получившую название «холодная война». Эта война закончилась поражением коммунизма.

Что касается национализма, то он выполнил свои задачи по образованию национальных государств в Европе и последующей деколонизации и, как следствие, в мировом масштабе стал не актуален. Сейчас национализм продолжает играть определенную роль лишь на региональном уровне, там где еще не решены значимые национальные проблемы. В то же время можно прогнозировать усиление роли национализма, как течения отстаивающего самобытность народов в условиях глобализации. В этом смысле национализм логически вписывается в разворачивающийся конфликт цивилизаций. Однако при этом происходит трансформация национализма из идеологической доктрины в ценностную. В новом качестве национализм будет стремиться не столько к осуществлению новых политических проектов, сколько к сохранению традиционной системы ценностей различных стран и народов.

В начале 90-х годов прошлого столетия казалось, что западный либерализм победил во всемирном масштабе и может праздновать победу. Появились торжествующие статьи о «конце истории» и начале «золотого века» в развитии человечества. Действительно, тогда сложилась ситуация, когда мир в целом согласился с идеологией западного либерализма. Модель либеральной рыночной экономики была принята практически всеми странами за редким исключением, а модель политической демократии – в большинстве стран мира. Те же государства, которые еще не внедрили у себя модель политической демократии, согласились признать ее как идеал, к которому надо стремиться, и обозначили переход к ней как стратегическую цель своей политики.

Но очень скоро оказалось, что западная модель, пересаженная на почву других цивилизаций, не дает нужного результата. Как показала практика, эта модель создает в иных обществах экономическую и политическую систему, сильно отличающуюся от западной. И если в странах Восточной Европы западная модель в целом прижилась, то уже на постсоветском пространстве возникли общественные системы, несколько отличающиеся от западной. Схожая ситуация возникла и в странах Латинской Америки. Еще большие отличия имели место в исламских государствах, формально принявших западную модель. А в Африке продолжал господствовать традиционный трайбализм, облеченный в демократические одежды.

Таким образом, стало очевидно, что унифицировать человечество по западному образцу на основе одной лишь идеологии не возможно. А следовательно и управлять человечеством из одного западного центра тоже не возможно. Ведь управлять системой, компоненты которой по-разному реагируют на одни и те же вводные, не реально. Это и подтолкнуло Запад к началу масштабной программы по унификации человечества, что потребовало изменения системы ценностей других стран.

Для этой цели была создана огромная мировая сеть неправительственных организаций, призванных осуществлять продвижение «демократии» и «прав человека». На государственном уровне велась активная работа с национальными элитами, по их переориентации или подчинению, чтобы принудить их к сотрудничеству в насаждении западного мировоззрения в своих обществах. Данная политика вызвала естественную реакцию сопротивления во многих странах. Стремясь сломить это сопротивление, Запад стал переходить от информационно-пропагандистской работы к использованию инструментов «мягкой силы» в виде «цветных революций», а в ряде случаев даже к применению военной силы.

Между тем, к концу 2000-х годов проявилась неспособность западного либерализма эффективно управлять обществом не только во всемирном масштабе, но и в рамках самой западной цивилизации. Оказавшись без дисциплинирующего воздействия конкурирующего идеологического проекта, западная экономическая модель пошла в разнос и спровоцировала самый масштабный в истории мировой экономический кризис. До сих пор нет никаких симптомов того, что этот кризис удастся преодолеть в обозримом будущем. Одним словом, либерализм завел человечество в экономический тупик, выхода из которого не видно.

Как следствие, привлекательность западной модели общества понизилась, а сопротивление насаждению западных ценностей по всему миру возросло. При президенте США Обаме Западу пришлось несколько скорректировать свою политику. Тающие экономические ресурсы сильно ограничили возможность ведения многочисленных войн. По этой причине был выбран метод комбинированного использования мягкой и жесткой силы с опорой на местные повстанческие группировки и иностранных наемников. Концентрированным выражением этой политики стала диверсионно-террористическая война против Сирии. Так, Запад фактически вернулся к методам «холодной войны», только уже не против идеологического противника, а против стран, не желающих принять западную модель ценностей.

Таким образом, если в 90-х годах прошлого века, после «пирровой победы» в холодной войне, Запад пытался действовать в основном методом убеждения и демонстрации привлекательности своей модели общества, то затем он перешел к навязыванию своих ценностей самыми различными способами, включая военные. И это вполне объяснимо. Ведь западная цивилизация оказалась в критической ситуации. Вследствие действия объективного закона неравномерности экономического и политического развития государств, роль западных стран в мировой экономике в последние десятилетия снижалась. Эта тенденция особенно рельефно обозначилась в условиях мирового экономического кризиса. Ну а вслед за падением экономического значения Запада неизбежно должно уменьшиться и его политическое влияние в мире. Если эту тенденцию остановить не удастся, то нельзя исключать и коллапса всего западного блока, точно также, как это произошло с «социалистическим лагерем».

С другой стороны, если Западу удастся навязать свои ценности другим обществам, то они признают моральное лидерство западной цивилизации. Естественно, при этом суверенитет этих обществ будет утрачен, и они попадут под идеологический контроль западных центров влияния. Со временем это может привести к дезинтеграции соответствующих государств. Но при этом возрастет политическое влияние Запада, который со временем конвертирует это влияние в экономические преимущества и военное доминирование.

Таким образом, в современном мире борьба ценностей уже вышла за рамки морали и не сводится к тому, кто будет лучше выглядеть в мировом общественном мнении. Эта борьба приобрела реальный военно-политический аспект и напрямую влияет на национальную безопасность государств.

Национальные интересы

Национальные интересы – это интересы, возникающие у государства вследствие его положения в системе международных отношений. Национальные интересы являются категорией общественного сознания. Как таковые они не зависят от воли и сознания отдельных личностей. Однако формулируются они, как правило, представителями политической элиты страны и, прежде всего, ее высшими руководителями. Сам процесс формирования национальных интересов довольно сложен. Очевидно, что они не являются некоей общей суммой интересов отдельных личностей, составляющих данную нацию. Более того, они даже не являются равнодействующей этих интересов. Одним словом, процесс формирования национальных интересов нуждается в специальном подробном исследовании. Причем, в разных странах, этот процесс может работать по-разному. Но ясно одно, основой для формирования национальных интересов являются интересы людей, проживающих в данном государстве.

Все люди имеют некоторый набор интересов. Интересы возникают из потребностей людей. Разница между потребностью и интересом состоит в том, что интерес – это осознанная потребность. Этим человек отличается от животных, которые не имеют интересов, но имеют потребности. Действительно, и люди и животные являются биологическими организмами и для своего существования должны удовлетворять определенные потребности. Однако животные удовлетворяют ту или иную потребность тогда, когда она проявляет себя физиологически. Например, животное удовлетворяет потребность в пище, когда появляется чувство голода. Удовлетворив чувство голода, животное на время об этой потребности забывает.

Человек, как разумное существо, действует по-другому. Он осознает, что потребность в пище присуща ему постоянно, на всем протяжении жизни. Поэтому он стремится создать условия, обеспечивающие гарантированный доступ к пище при любых обстоятельствах. Таким образом, осознание потребности в пище приводит к появлению у человека интереса к обеспечению гарантированного доступа к пище.

На заре человеческой цивилизации человек имел некоторое ограниченное число интересов, определяемое его физиологическими потребностями – в обеспечении безопасности, в пище, в одежде, в жилище, в продолжении рода итп. Со временем люди стали понимать, что приобретение новых знаний позволяет реализовывать эти интересы более эффективно. Это породило у человека потребность к познанию мира и самого себя. А из этой потребности у человека возникли интересы не только в материальной, но и в духовной сфере. Впрочем это – материалистический взгляд на проблему. С точки зрения идеализма или религии стремление к познанию изначально заложено в природу человека Высшим разумом или Богом. Но для целей данного анализа этот философский спор не имеет принципиального значения. Потребность человека в познании окружающего мира не отрицают ни материалисты, ни идеалисты, ни священнослужители.

Поскольку люди жили не индивидуально, а общинами, то у них стали возникать общие интересы. По мере развития общин в племена и далее в государства возникали и общие для этих объединений людей интересы. Взаимодействие государств между собой привело к появлению у них интересов, связанных не только с внутренним развитием, но и со своим положением в системе международных отношений, то есть национальных интересов.

Национальные ценности

Национальные ценности, также как и национальные интересы, являются категорией общественного сознания. По мере приобретения новых знаний, у людей стала складываться определенная система взглядов на окружающий мир и на себя, возникло мировоззрение. У разных людей с учетом их индивидуального опыта оно могло быть разным и отличным от мировоззрения других людей. Но поскольку люди жили не индивидуально, а общинами такая разница в мировоззрении стала играть негативную роль, создавать угрозу жизнеспособности общин. Наличие разнообразных мировоззрений внутри общины, неминуемо вело к появлению несовместимых поведенческих моделей людей, к возникновению разногласий, конфликтов, раздоров и в конечном итоге к гибели всей общины.

Поэтому у общин возникла потребность упорядочить мировоззрение своих членов, привести его к некоему общему знаменателю. Члены общины стали договариваться о некоторых фундаментальных мировоззренческих понятиях, которые должны были признаваться всеми членами общины. Так внутри общин стала формироваться общая система ценностей. Таким образом, ценности – это базовые мировоззренческие понятия общепринятые в данном обществе.

Те общины, которые оказались не в состоянии договориться об общих ценностях, распадались и исчезали. Члены таких общин либо гибли, либо вынуждены были прибиться к другим общинам в качестве людей второго сорта и безоговорочно принять существующие там ценности. Те же общины, которые создали устойчивые системы ценностей начали развиваться и расти, превращаясь затем в племена, народности и нации.

Необходимость общей системы ценностей осознавалась прежде всего людьми, наделенными управленческими функциями. Будучи более других заинтересованными в том, чтобы община функционировала как единый организм и замечая раньше других возникновение сбоев в системе управления, лидеры общин стали использовать свой авторитет и властные полномочия для принуждения других общинников к принятию системы ценностей, разделяемых большинством. Со временем в общинах были выработаны специальные механизмы сохранения общей системы ценностей и появились люди, осуществляющие эту деятельность. Так возникли религиозные культы и жрецы. На смену им пришли священники и монахи. Потом на короткое по историческим меркам время появились комиссары и фюреры. Все они были носителями и хранителями конкретной системы ценностей.

Сейчас аппарат поддержания системы ценностей в развитых странах значительно усложнился, приобрел полицентричный, можно даже сказать, сетевой характер. В него входят как традиционные религиозные и культовые учреждения, так и многочисленные общественные организации, государственные структуры, политические партии и движения. Таким образом, система поддержания национальных ценностей стала менее структурированной и иерархичной, а это сделало ее более уязвимой для различных посторонних воздействий и размывания изнутри. В этих условиях поддержание национальной системы ценностей требует более гибкой, изобретательной и массовой работы

Взаимосвязь национальных интересов и национальных ценностей

Национальные интересы формулируются правящей элитой страны с учетом многочисленных факторов внутреннего и внешнего влияния. Однако помимо этих объективных обстоятельств, формулирование национальных интересов происходит в определенной мировоззренческой системе координат, то есть на базе существующей в данном обществе системы ценностей. И национальные интересы, сформулированные на базе одной системы ценностей, при общих равных условиях, будут отличаться от национальных интересов, сформулированных на базе другой системы ценностей.

Так, например, решение о продвижении России в Закавказье в начале XIX века обосновывалась необходимостью защиты христианских народов – грузин и армян. По прошествии 200 лет и с учетом опыта последних десятилетий, многие ставят под сомнение целесообразность данного решения. Были противники у этой политики и тогда. Они ссылались на экономические и геополитические факторы, настаивая на нецелесообразности расширения российских владений за пределы Кавказского хребта. Однако, победила точка зрения тех, кто рассматривал православную миссию России как высший приоритет. То есть господствовавшая тогда в России система ценностей сыграла главную роль при формулировании российских национальных интересов в отношении Закавказья.

В последние годы США под лозунгом продвижения демократии и прав человека развязали несколько войн на Ближнем и Среднем Востоке, бомбили Югославию, устраивали многочисленные «цветные революции». Как следствие, были израсходованы триллионы долларов и погибло очень много людей. Причем политические и экономические выгоды для США, если рассматривать их с точки зрения внешнеполитического рационализма, совсем не очевидны. Так, свержение суннитского режима Саддама Хусейна в Ираке привело к усилению главного противника США на Ближнем Востоке – шиитского Ирана. Вторжение в Афганистан вообще не дало никаких положительных результатов и обернулось лишь пустой тратой материальных и человеческих ресурсов. Разгром Ливии не только не привел к увеличению поставок дешевой нефти на Запад, но, напротив, дестабилизировал эти поставки. Однако с точки зрения американской системы ценностей эти действия были оправданы, так как привели к «демократизации» указанных стран.

Таким образом, национальная система ценностей вполне реально влияет на национальные интересы государства. Но происходит и обратный процесс. Национальные интересы влияют на существующую в государстве систему ценностей и иногда ведут к ее видоизменению. В истории такие вещи встречались неоднократно. Так, провозгласившие курс на мировую революцию российские большевики, вскоре осознали, что интересы сохранения страны и их собственного выживания, требуют изменения политики. В итоге принцип пролетарского интернационализма в советской внешнеполитической доктрине был дополнен принципом мирного сосуществования государств с различным общественным строем. А в ходе второй мировой войны СССР вообще оказался в одной коалиции с ведущими капиталистическими странами – США и Англией. И это уже считалось нормальным и вполне приемлемым с точки зрения советской системы ценностей.

С другой стороны, изменение системы ценностей того или иного государства приводит к трансформации его национальных интересов. Это можно было наглядно наблюдать после краха советского строя в СССР. Отказ от коммунистических ценностей сделал многие прежние интересы не актуальными. Например, поддержка Москвой стран социалистической ориентации в третьем мире сразу же канула в лету, точно также как и поддержка мирового коммунистического и рабочего движения. Утратили смысл экономические отношения в рамках СЭВ, построенные на принципах плановой экономики. Конечно, их можно было бы попытаться перевести на рыночные рельсы, но политическое руководство стран СЭВ не посчитало нужным этим заниматься. Россия стала сворачивать военное присутствие в отдаленных районах мира, так как отказалась от глобальной коммунистической миссии и сосредоточилась на проблемах в прилегающих регионах.

В то же время взаимовлияние национальных интересов и национальных ценностей не является однотипным. В этом взаимодействии национальные интересы выступают как активная сторона, а национальные ценности, как сила консервативная, сдерживающая. Национальные интересы – это довольно гибкая система взглядов и она быстро реагирует на изменения окружающей среды. Национальные ценности это, напротив, устоявшаяся система взглядов, которая не может быстро видоизменяться. Национальные ценности могут существовать столетиями, не претерпевая существенных изменений. Система национальных ценностей меняется только тогда, когда она входит в явное противоречие с реальностью и начинает создавать угрозу развитию общества. И то такая смена никогда не происходила безболезненно без активного сопротивления консервативных кругов.

Эволюция национальной системы ценностей в России

В истории России система ценностей менялась три раза. Первое такое изменение было связано с крещением Руси в конце Х века н.э., что было необходимо для объединения славянских племен, имеющих отличные друг от друга верования, в единую русскую нацию. Второе состояло в принятии Московским царством религиозно-политической доктрины «Москва - Третий Рим» в начале XVI века, что было призвано придать России статус Православной империи, наследника Византии. Третьим стала большевистская революция 1917 года.

Каждый раз внедрение новой системы ценностей занимало достаточно продолжительный период времени и встречало сильное сопротивление консервативных кругов российского общества. Крещение Руси осуществлялось более столетия и временами сопровождалось жестоким подавлением языческих культов. Внедрение концепции «Москва - Третий Рим» растянулось на две сотни лет, привело к церковному расколу середины XVII века и закончилось реформами Петра I. А процесс изменения системы ценностей, запущенный Октябрьской революцией 1917 года, не завершился до сих пор.

Попытка навязать российскому обществу новые коммунистические ценности лишь частично увенчалась успехом. Несмотря на кровопролитную гражданскую войну и установление режима пролетарской диктатуры народ не согласился принять большую часть ценностей, навязываемых большевиками. Приживались только те ценности, которые более или менее соответствовали традиционному мировоззрению народа. В итоге уже в первой половине 30-х годов власти вынуждены были начать восстановление многих прежних традиций и символов, которые адаптировались к новой идеологической среде.

В принципе в этом не было ничего необычного. Любая мировоззренческая реформа никогда не начинается с чистого листа и волей-неволей вынуждена считаться с менталитетом и традициями людей. Так, христианские храмы часто строились на месте прежних капищ, некоторые языческие обряды сохранялись и получали в христианстве новое звучание, а служители языческих культов, принимая христианство, становились священниками. Как следствие, новые мировоззренческие системы неизбежно впитывали в себя компоненты предыдущих эпох, даже тогда, когда эта предыдущая эпоха формально отрицалась и предавалась анафеме. Советская система ценностей не явилась исключением. Не случайно в советское время ходила шутка, что моральный кодекс строителя коммунизма является копией десяти библейских заповедей.

Уникальность нынешнего периода российской истории состоит в том, что в стране отсутствует единая система ценностей, провозглашенная и отстаиваемая правящей элитой. Сейчас можно строить много версий по поводу причин коллапса СССР. Можно, например, считать, что советская система ценностей оказалась не реалистичной и поэтому не смогла обеспечить эффективного функционирования государства. Можно выдвинуть и другой тезис, что советская система ценностей была вполне адекватной, но ошибки руководителей государства привели к его распаду, а вместе с ним рухнула и присущая ему система ценностей. Но факт остается фактом – советская система ценностей была отброшена российским государством, а вот новой системы ценностей обществу предложено не было.

Пришедший к власти в России режим Б.Н.Ельцина попытался, было, перевести страну на рельсы западного либерализма и западных ценностей. Но этот план очень скоро показал свою несостоятельность. Дело было не только в том, что этот курс встретил сильное сопротивление значительной части российского общества, но и в том, что западные ценности на российской почве просто не прививались. Возможно, они смогли бы привиться через сто или более лет, но сделать это быстро было не реально. Да, и новая политическая элита рассматривала данный вопрос как второстепенный, сосредоточив основное внимание на собственном обогащении. Между тем, любая система ценностей, даже западно-либеральная, такому бесконтрольному обогащению явно препятствовала бы.

В итоге к настоящему моменту российская система ценностей оказалась в достаточно хаотичном состоянии. Она представляет из себя некий конгломерат ценностей, происходящих из западного либерализма, православия, национализма и советизма. В этих условиях эффективное развитие страны просто невозможно. Более того, российское общество оказалось в весьма уязвимом положении, особенно для внешнего влияния. По существу, можно говорить о возникновении угрозы национальной безопасности. Это, похоже, почувствовало высшее руководство страны. Не случайно, вопрос о национальных ценностях все чаще фигурирует в программных выступлениях президента России В.В.Путина.

Однако, власти пока нащупывают лишь отдельные принципиальные моменты, которые могли бы составить основу новой национальной системы ценностей. Очень перспективным является, например, тезис о многообразии мира и человеческой цивилизации и необходимости борьбы за сохранение этого многообразия. В то же время развернутого взгляда на то, что должна представлять собой новая система ценностей обществу пока не предложено. Видимо, в элите пока отсутствует консенсус на этот счет, и еще сильно либеральное крыло, толкающее Россию в западном направлении. Но определяться все равно придется, и критический момент для принятия этого принципиального решения стремительно приближается.

Если российское руководство уже в ближайшее время не сможет дать ответ на вызов, связанный с отсутствием в стране единой системы ценностей, то кризис российской государственности неминуем. В отсутствие собственной системы ценностей, борьба с западной экспансией в этой области не будет эффективной. Как следствие Россия не только не сможет эффективно развиваться и усиливать свое влияние в мире, но и окажется перед угрозой потери суверенитета и в более отдаленной перспективе – своей государственности. Это – реальная угроза национальной безопасности, и ответ на нее не может быть дан чисто академическими методами. Для парирования этой угрозы необходимо использовать все подходящие инструменты, имеющиеся в распоряжении государственной власти.

Когда «перестройка» постепенно к концу 80-х приобрела характер общественно-политического кризиса СССР, стало понятно, что политический режим имеет совершенно смутное, если не прямо превратное представление о социальном базисе своего существования. Можно было бы сказать, что он пожал плоды презрения к точному социальному знанию, невнимание к развитию социологии, особенно в ее эмпирической и критико-аналитической форме, из-за чего в кризисный момент оказался лишенным точной информации и ясного понимания социальной структуры общества, процессов в нем происходивших, вопреки понимаемым политическим решениям. Конечно, в стране отсутствовала профессиональная социологическая служба. Имелись и социальные сферы и социальные проблемы, на исследование которых существовали ограничения или прямые запреты. По объему добываемой социологической информации наше обществоведение значительно уступало западным исследованиям.

Но только этими обстоятельствами не объяснить всей сути сложившейся научной ситуации. Не следует забывать того, что в области общественно-идеологических проблем существовала ситуация, которая в коренном смысле дезактуализировала само значение эмпирических исследований общества. И даже виднейшие представители социальной мысли СССР считали модель американской социологии неприемлемой и слабоэффективной. В указанной модели решающее звено занимал уровень фактологии, неимоверно развитой техники и практики частных и детализированных социологических анализов и измерений, не работавших на развитие широкой социальной теории. Считалось, что эмпирия парализует теорию, сбор фактов становится самоцелью и не оправдывает затрачиваемых усилий.

В 60-е годы широкую известность получила дискуссия о статусе социологической теории. Были выделены три ее яруса. Теории нижнего уровня, прямо вырастающие как обобщение эмпирически однородных социальных фактов; теории среднего уровня - сфера обобщений которых предполагала более широкую и разнородную социальную сферу и наконец, теории высшего уровня, к которым собственно и относится название социальной теории in sensu stricto. Считалось, что западная социология устроена так, что в ней решающее значение имеют социальные теории первого и среднего уровней. Но она или весьма осторожна или бессильна в производстве теорий высшего ранга. Ей вменялось методологическое бессилие, концептуальное бескровие, отсутствие должных научно-мировоззренчес-ких предпосылок для построения универсальной теории общества. Посему она обречена копаться в мелочах эмпирии, добывая полезные и ценные факты, но не имея возможности дать им надлежащее научное толкование. Все то, что американская социология, как высшее выражение этой эмпирической тенденции, способна была дать советской социальной мысли, воспринималось с недоверием, если не более. Говоря об этом, мы не желаем вдаваться в малопродуктивный обличительный разговор о доктринерстве нашей общественной мысли до 90-х годов, и не имеем намерения объяснить все идеологическим диктатом. Те, кто подвергали критическому рассмотрению западную социологию и констатировали ее эмпирическую односторонность, боязнь смелых теоретических обобщений, недоверие к категориальным построениям, делали это не в угоду идеологической установке, а вполне осмысленно и аргументировано. Идеологизм сказывался в других аспектах критики и отношениях к западной социологии. Им ясна была гипертрофия эмпиризма. Но преодолеть ее оказалось легче, чем идеологический паралич.

Итак, мы представили одну модель социологии. Именно в ней была получена теория «среднего класса» - сердцевины нормально организованной, стабильной, самоподдерживающейся социальной системы.

Вторая модель представляла собой организацию общественной науки, основанную на не прямо противоположном начале. Основой ее мыслилась универсальная социальная философия, аккумулировавшая в себе в «снятом» виде предшествующий общественно-исторический опыт и научную методологию. Именно она раскрывала горизонт социальной практики и делала возможной саму прикладную социологию. Последняя действовала не наобум, а строго ориентированно, исходя из заранее данного представления о важной и неважной сферах социального опыта, о значимых и незначимых социальных фактах. В этой перспективе социологические исследования представлялись не самоцелью, а подходом к социальному материалу, верифицирующему теоретические представления, которые хотя и считались выросшими из социальной практики, но неким иным способом, нежели тот, которого касается эмпирическое исследование. При этой ситуации почти правилом было, что проводившиеся исследования социальной структуры общества разительно совпадали по своим результатам с уже существующими представлениями. Мы опять избавим себя от соблазна вдаваться в запоздалое насмешничание над этой ситуацией. Внимательный взгляд философа науки заметит за облачностью пристрастных и конъюнктурных обстоятельств проблему куда большей теоретической значимости, нежели это видится расхожему критиканству. Как бы то ни было, в этой модели превалирование теоретико-идеологического уровня над эмпирически-конкретным вело к тому, что социологические исследования постоянно наталкивались на тесные границы теорий, которые уже «знали главное».

В социальной науке конца 70-х и в 80-е годы господствовало представление, что наше общество идет к социальной однородности. Границы между социальными группами-классами - имеют тенденцию размываться, стираться, в результате чего, при благоприятных идеологических факторах, усиливается сплоченность общества, солидарность его членов на основе гармонизации и совпадения интересов и социальных целей. Этому процессу содействует рост благосостояния, повышение образованности и общего культурного уровня, изменение характера трудовых процессов (содержание труда), стирание границ между отдельными видами труда, между образом городской и сельской жизни и т. п. Нет нужды особенно подчеркивать, что эти характеристики социальной динамики имели политические и идеологические мотивации. Но только ли на них строилась подобная теоретическая модель? Общество, конечно, представляли научными средствами таким, каким оно рисовалось в воображении правящих тогда сил. Но воображение этих сил было лишь частью более пространного и мощного по своей силе социологического воображения, господствовавшего в общественном сознании. Проблема заключалась в том, насколько мощи воздействия этого воображения доставало для определения конструктивного поведения в сфере социально-политических решений, для согласования его постулатов и ценностей с прозаическими эффектами повседневности. Конечно, социальная политика предыдущего периода имела много продуктивных аспектов. Но ее эффективность во все возрастающей степени парализовалась эффектами, сопутствующими всякому типу централизованных, жестких и силовых способов решения проблем, которым адекватны прямо противоположные технологии организации социального поведения. Углублялась пропасть между коммунистический политико-идеологической элитой и обществом, затухала социальная самодеятельность, которую манифестировали призрачные искусственные формы и символы, росла бюрократизация. Непосредственность социальных связей заменили ее отчужденные формы. Понятие «трудящиеся», консервативное само по себе и неадекватное для обозначения большей части социально-активных членов общества, закрепилось как определение общества более высокого ранга: «советское общество трудящихся», каковым оно как раз и не было. Парадокс состоял в том, что радикальное изменение ситуации было необходимо, но оно оказывалось и наиболее опасным социальным решением. Так бывает всегда: решительные меры или слишком преждевременны или слишком опаздывают. И никто не знает, когда и в какой степени они уместны.

Практика перешла в радикальное преобразование социалистического порядка. Спустя семьдесят лет запоздалая контрреволюция настигла свою революцию.

Одну из причин краха прежнего режима можно усмотреть именно в том, что он имел фиктивное основание, строился на общественной базе, которая с некоторых пор стала жить своей собственной жизнью, и, в конце концов, отказала ему в своей поддержке.

Утверждающийся новый политический порядок неизбежно должен был обратиться к вопросу о своей социальной базе. Принятые им ориентиры развития, обеспечения стабильности и необратимости происшедших изменений, наконец, социальный опыт развитых демократий подсказывают, что таким гарантом может служить социальная среда, параметры которой установлены не априорной социально-философской доктриной, а естественным процессом социально-философской эволюции общества ХХ века. На языке западной социологии она названа средним классом. Итак, содержанием социальной программы нового режима отныне становится технология создания среднего класса и расширение его численных границ. По социальным показателям его жизни определяется социальная диагностика общества в целом, на какие бы шокирующие отклонения от нее не указывали его критики. Что же это за социальный слой, кто в него входит, существует ли он в современной России хотя бы в зародыше, в предпосылке, а если нет, то возможен ли?

Вопросы эти уже породили исследовательский интерес, принесший некоторые результаты. Но они значительно скромнее размеров того скепсиса, который еще превалирует на сей счет.

Скептики утверждают, что научные рассуждения на этот счет пока безосновательны и даже бессмысленны. Покамест рассуждая о желательности среднего класса в России, пользуются не автохтонными аргументами, а заимствованиями: говорят о российской действительности в терминах теории, развившейся на совершенно ином социальном опыте. Насколько правомочен такой подход? Очевидно, что для режима серьезных и с длительной перспективой исследований, а не для фазы «затравки», он малоконструктивен. Необходимы конкретные исследования собственной динамики. А она доныне обнаруживает две тенденции: обнищание основного социального контингента и растущая социальная поляризация. Как ни странно, это положение вещей более удачно можно описать языком классического марксизма, чем современной социологии. Но возможно это поверхностное впечатление, а скрытая тенденция иная? Следовательно, ее надо скептикам убедительно продемонстрировать. Если у России возможно реальное будущее, то эти тенденции должны быть остановлены.

Следует обратить внимание на то, что средний класс сформировался в тех обществах, которые гомогенны в этническом отношении или компактны настолько, что этнические и религиозные отличия в своем разрушительном эффекте надежно контролировались и длительное время оставались маргинальными, фоновыми социальными отношениями. Такие общества отмечены преобладанием в своей ментальности конструктивным разумным прагматизмом, не принимающим радикальные проявления любых социальных притязаний.

В нашей стране, лишенной в нынешнем ее виде органической социальной связи и определяемой в значительной мере детерминантами политического происхождения, имеются ли предпосылки единого среднего класса? Пока мы видим более выраженную динамику обособления, особенно по этническому признаку. Следовательно, требуется некая особая мера социального времени в пределах которого, возможно, снимется острота обособляющих тенденций и скажется унифицирующий социальный эффект. Им на смену должна придти социальная политика создания таких социальных структур, в которых основную массу должны составить люди обеспеченные в удовлетворении своих основных притязаний и потребностей, имеющих надежные гарантии стабильности своего существования и претендуемого улучшения благополучия. Их мировоззрение можно было бы определить как консервативный оптимизм.

ЭВОЛЮЦИЯ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ РОССИЯН В 1990-е ГОДЫ

Владимир Пантин, Владимир Лапкин

ПОНЯТИЯ:

Ценности - это обобщенные представления людей относительно наиболее значимых целей и норм поведения, которые определяют приоритеты в восприятии действительности, задают ориентации их действиям и поступкам во всех сферах жизни и в значительной мере формируют “жизненный стиль” общества. Система или совокупность доминирующих ценностей в концентрированном виде выражает особенности культуры и исторического опыта данного общества.

Пытаясь объяснить, что произошло с Россией за последнее десятилетие, одни обращают основное внимание на ошибки государственных лидеров, другие видят причины всех российских невзгод в происках могущественных и многочисленных «врагов», третьи констатируют неготовность страны и ее граждан к начавшимся преобразованиям. Несмотря на кажущуюся резонность этих объяснений, нам они представляются поверхностными, дающими смутное, а порой и искаженное представление об истинных, глубинных причинах кризиса, который переживает Россия. Такие объяснения, как правило, оставляют в стороне все то, что связано с мировоззрением, ценностями и ориентациями россиян. Между тем для большинства российских граждан последние десять лет стали периодом своего рода “ценностной ломки” - глубокой и отнюдь не безболезненной трансформации базисных, основополагающих ценностей, установок, жизненных ориентиров. Рискнем предположить, что именно эта незавершенная до сих пор трансформация определяет многие противоречия и парадоксы современной российской действительности, а непреодоленный кризис ценностных ориентаций обуславливает в конечном счете непреодоленность всех остальных кризисов, характерных для нынешнего российского общества.

На первый взгляд, кажется, что переход к демократии и адаптация к ценностям современного рыночного общества представляют для российских граждан не большую сложность, чем для граждан других посткоммунистических стран, например, государств Восточной Европы. Те, кто разделяет этот взгляд, исходят из того, что российское общество является урбанизированным, индустриальным, а ценности архаичного, традиционного социума в советский период были разрушены вместе с патриархальным бытом и прежними сословиями. Однако при этом в тени остается одно важное обстоятельство, представляющее исключительную особенность советского общества (отсутствовавшую даже в бывших социалистических странах Восточной Европы). Речь идет о глубине социальных разрушений, когда вместе с архаикой были уничтожены и ростки самосознания личности, автономной от государства, а на расчищенном таким образом поле сформировалась совершенно особая, по-своему уникальная система ценностей советского человека. Эта система ценностей существенно отличалась от тех ценностных ориентаций, которые преобладали в странах Западной и Восточной Европы или Латинской Америки, совершавших более или менее успешный переход к демократии и рынку. В отличие от этих стран ценности, господствовавшие в советском обществе, фактически блокировали процессы формирования современного гражданского общества и рыночных отношений. Вот почему переход к демократии и к рынку в России оказался сопряжен с необычайно сложными, противоречивыми и в какой-то мере беспрецедентными процессами в ценностной сфере.

В принципе сдвиги в системе доминирующих ценностей всегда играют важную роль при переходе от авторитарных и тоталитарных режимов к демократии, что показано, в частности, в работах С. Липсета, Р. Даля, Д. Растоу, Н. Лапина, А. Мельвиля и др. Но переход к демократии и рынку еще никогда и нигде не происходил в условиях, когда исходная, господствующая в начале перехода система ценностей так разительно не соответствовала конечной цели этого перехода. Поэтому и промежуточные итоги российских преобразований оказались существенно иными, чем, например, в восточноевропейских странах.

Нам представляется, что изучение основных тенденций и направлений изменения ценностей в российском обществе представляет не только чисто научный, академический интерес, но и имеет немаловажное значение для практической политики. С учетом этого сформулируем основные вопросы, которые мы рассмотрим в данной статье:

* каковы наиболее важные сдвиги в ценностных ориентациях российского общества и его отдельных групп, которые происходили на протяжении 1990-х годов, насколько эти сдвиги способствуют продвижению России к демократии и рынку?

* какими могут быть социально-политические последствия этих сдвигов?

* в каких направлениях происходит и будет происходить в дальнейшем эволюция ценностей постсоветского человека, живущего в условиях переходного общества?

Ответы на рассматриваемые вопросы можно получить с помощью углубленного комплексного анализа многочисленных данных массовых опросов, проводившихся в разное время разными социологическими службами, а также привлекая широкий массив эмпирических данных о взаимосвязи ценностных сдвигов и изменений в социально-политической жизни российского общества. Авторы опираются прежде всего на конкретные социологические исследования (всероссийские массовые репрезентативные опросы) Фонда “Общественное мнение”, проводившиеся в гг., в ряде которых они принимали непосредственное участие. Целью этих исследований было выяснение динамики основных политических и ценностных ориентаций жителей России в период утверждения новых политических и экономических институтов. Кроме того в статье использованы опубликованные результаты исследований, проведенных другими научными центрами и другими специалистами.

ИСХОДНЫЙ ПУНКТ - СОВЕТСКИЕ ЦЕННОСТИ

Начнем с характеристики системы ценностей советского общества, ставшей исходным пунктом эволюции ценностных ориентаций подавляющего большинства жителей современной России. Полное доминирование этой своеобразной системы ценностей накануне перестройки и начала демократических реформ в Советском Союзе объясняется тем, что традиционная культура дореволюционного российского общества (включая дворянскую, крестьянскую, купеческую, городскую мещанскую субкультуры) в советский период была практически полностью уничтожена, а господствующее место не только в идеологии, но и в массовом сознании заняли советские мифы, советские ценности, советские “традиции”.

Важно подчеркнуть, что ценности позднего советского общества не были простым слепком с официальной коммунистической идеологии; во многом они были результатом специфического компромисса между реальными отношениями, существовавшими внутри различных слоев советского общества, идеологическими догмами и патерналистским сознанием, унаследованным от прежней России, но трансформировавшимся в своеобразную “религию тотального государства”. Реальным ядром системы советских ценностей, как показывают отечественные и западные исследования, были не идеи социализма и коммунизма, а представления о государстве как источнике всех социальных благ, всех прав и обязанностей граждан . И речь здесь не о том, что государство действительно играло решающую роль в экономике, политике и, особенно в социальной сфере. Отличительной чертой советского сознания были явно или неявно выраженный миф о государстве - собственнике всех материальных ценностей, всех продуктов прошлого, настоящего и будущего труда своих подданных, о государстве, которое «одаряет» их этими благами в соответствии с заслугами перед ним, а также принципами социальной справедливости и равенства. Поэтому центральной советской ценностью, под которую подстраивались и в соответствии с которой видоизменялись все остальные ценности, было “Государство” с большой буквы, дающее свет и тепло, жизнь и благоденствие .

Весьма прочно укорененная в сознании и ценностной сфере значительной части советского общества особая разновидность государственного патернализма существенно отличалась от “классического” патернализма, известного из истории других стран. Особенностью советского государственного патернализма была полная сращенность важнейших социальных ценностей с представлениями о государстве как единственной силе, способной обеспечить реализацию социальных прав граждан. При этом никакого равноправия, подразумевающего возможность договора между отдельным человеком и государством и даже между обществом в целом и государством не предполагалось: реальным субъектом было только государство, но не отдельный человек или социальная группа. Чиновники и даже высшие руководители могли действовать неправильно, но в сознании советского человека государство было всегда право, потому что в этом сознании царило представление не о реальном, а об идеальном государстве, государстве-отце, государстве-боге.

В соответствии с этим понимались и многие другие важные ценности, приобретавшие специфически советскую окраску. Так, «социальная справедливость» означала прежде всего распределение благ государством в соответствии с заслугами перед ним и занимаемой позицией в иерархии государственных постов, чинов и профессий. «Равенство» выражало не столько равенство всех перед законом (в этом отношении были равные и «еще более равные») или равенство возможностей, как оно понимается в странах Запада, сколько равенство, обеспечиваемое государством при распределении материальных благ и при исполнении обязанностей перед ним - опять-таки с учетом занимаемого положения в советской иерархии. «Порядок» - очень важная ценность для советского и постсоветского сознания - означал прежде всего порядок во всем государстве, устойчивую систему власти, имеющей силу и авторитет , и в гораздо меньшей степени воспринимался как порядок в делах отдельного человека или малой группы людей.

Оборотной стороной господства государственного патернализма, как ни парадоксально это выглядит на первый взгляд, стало подспудное формирование так называемого «потребительского эгоизма» или «потребительского индивидуализма» - характернейшей черты постсоветского сознания, о которой подробнее речь пойдет ниже. Это явление получало развитие по мере того, как пресс государственного принуждения по отношению к лояльным советским гражданам становился слабее, а всеобъемлющая зависимость рядового потребителя от государства по-прежнему сохранялась. Если до середины 1930-х годов сохранявшиеся традиционные ценностные установки побуждали большинство людей к хозяйственной самостоятельности, а советское государство искореняло такие побуждения, то в эпоху “развитого социализма” ценностные ориентации советских людей претерпели необратимые изменения, своего рода инверсию : навязанное государством потребительское иждивенчество стало нормой, а стремление к хозяйственной самостоятельности - аномалией. В этих условиях социальные связи между отдельными людьми неизбежно ослабевали; каждый в большей или меньшей мере превращался в потребителя-индивидуалиста, ждущего удовлетворения своих потребностей от государства, и одновременно взваливавшего на него все функции общественного воспроизводства, видевшего в других людях прежде всего конкурентов на потребительском поприще, но не имевшего оснований видеть в них потенциальных компаньонов. Как известно, советское государство по своему пыталось бороться с этим потребительским индивидуализмом, навесив на него ярлык “мещанства” и “потребительства”, активно пропагандируя ценности “советского коллективизма” и “трудового энтузиазма”. Однако по мере того, как общество усложнялось и дифференцировалось , становилось урбанизированным, идеология, рассчитанная на малообразованную массу выходцев из деревни, все чаще и чаще не срабатывала. Официальный “коллективизм” и официальный “энтузиазм” все слабее воздействовали на сознание людей, постепенно превращаясь в миф о героическом прошлом. Аскетизм стал немодным, с 1970-х годов люди в реальной, а не выдуманной жизни все больше руководствовались гедонистическим принципом “красиво жить не запретишь” . В недрах советской системы ценностей, основанной на обожествлении Государства, вызревало ее своеобразное, хотя и не вполне продуктивное самоотрицание.

Важно также иметь в виду, что несмотря на заметные процессы социальной дифференциации, которые происходили в советском обществе в 1970-е - 1980-е годы, в ценностном аспекте вплоть до конца 1980-х гг. оно оставалось все же достаточно однородным; безусловно, “монолитное единство” советского общества было мифом, но вместе с тем совокупность свойственных ему идеальных представлений и ценностей была удручающе бедна. Даже эмигранты, уезжавшие из Советского Союза в страны Запада, как показали авторитетные исследования, проведенные в США в начале 1950-х годов (“Гарвардский проект интервью с эмигрантами”) и в 1980-х гг. (“Проект советских интервью”), во многом разделяли представления о всемогущей роли государства в области обеспечения социальных прав и жизненных стандартов. Тем более это относилось к основной массе населения СССР, зачастую не имевшей другой, помимо господствовавшей в советском обществе, ценностной системы координат и других представлений о возможных взаимоотношениях индивида, общества и государства.

Лишь в конце 1980-х годов началось интенсивное размывание прежней системы ценностей советского общества, переосмысление роли таких ценностей, как личность и государство, свобода, справедливость, демократия, права человека, деньги и т. п. не только на уровне отдельных людей, диссидентов, но и целых социальных (элитных и массовых) групп. Фактически начала меняться сама картина мира, сформировавшаяся в сознании россиян, инициировав те тектонические сдвиги в ценностной сфере, которыми ознаменовались 1990-е годы, те перемены, которые до сих пор еще далеки от своего завершения.

ЭТАПЫ ЭВОЛЮЦИИ

В целом выделяются три основных этапа ценностной эволюции россиян в 1990-е годы, причем для каждого из этих этапов характерны свои преобладающие в данный период процессы. Первый этап охватывает период 1гг., второй этап примерно соответствует периоду 1гг. и третий этап - периоду после 1997 г.

Период 1гг. характеризовался распадом господствовавшей прежде системы идеологизированных советских ценностей, сопровождавшимся подвижками в самых различных направлениях, важнейшими из которых были: система ценностей либеральной демократии, характерная для современного западного общества, “традиционные” ценности в их почвеннической интерпретации; наконец, асоциальные ценности маргинальных и люмпенизированных слоев. В этот период происходило расщепление более или менее однородного в ценностном отношении общества, превращение его в общество разнородное, ценностно гетерогенное. Отметим, что в числе основных причин этих тектонических подвижек было массовое разочарование в возможностях государственного патернализма, ощущение несоответствия происходящего должному. Для этого периода была характерна достаточно высокая политизация большинства россиян, проявлявшаяся, в частности, в возросшем рейтинге таких ценностей, как “свобода” , “демократия” , “права человека” ; напротив, такие идеологизированные советские ценности, как “интернационализм” , “коллективизм” , “энтузиазм” , “борьба” и т. п. в то время стремительно теряли свое значение и отходили на второй план.

В течение этого краткого, но бурного периода происходило формирование и выявление различных, иногда противоречащих, противостоящих друг другу ценностных блоков. Так, с одной стороны, в сознании широких слоев российского населения происходило освоение таких важных ценностей современного (в противоположность традиционному) общества, как “профессионализм” , “личное достоинство” , “свобода выбора убеждений и поведения” , “деловитость” , “, “ и др. С другой стороны, многие ценности советского общества обрели как бы “второе дыхание”, приняв облик ставших теперь популярными “традиционных русских ценностей” (например, “терпеливость” , “выносливость” , “равенство” , “чувство долга” ). В результате сформировались противостоящие друг другу блоки ценностей, которые условно воспринимались как “либерально-рыночные”, “советские”, “традиционные”, “православные” и т. п. Наряду с политическим и социальным размежеванием происходило также ценностное размежевание, достигавшее иногда степени открытого противостояния, раскола. Однако главная особенность этих процессов состояла в том, что различные, в том числе противоречащие друг другу ценности и блоки ценностей (зачастую, даже столь полярные, как “либерально-демократические” и “советские”) нередко сосуществовали в рамках одной и той же социальной группы и даже уживались в сознании одного и того же человека. Эта особенность была выявлена в ходе многочисленных социологических исследований и объяснялась прежде всего чрезвычайно противоречивым характером сложных процессов, которые происходили в обществе.

В ходе второго периода 1гг. наиболее важными стали прежде всего процессы ускоренного ценностного размежевания между элитными и массовыми группами, а также между молодежью и людьми старших возрастов. Если в первый период основное ценностное размежевание наблюдалось между политизированными и довольно многочисленными сторонниками “демократов”, с одной стороны, и их противниками, с другой, то теперь оно отошло на второй план. Элитные и примыкающие к ним группы достаточно укрепили свое положение, что способствовало утверждению в их сознании новых ценностей, соответствующих чрезвычайно выгодным социальным позициям этих групп. В то же время массовые слои российского общества, в значительной мере ощущавшие себя “беспризорными”, брошенными государством на произвол судьбы, осваивали совсем иные ценности, представлявшие собой сложный конгломерат “старого” и “нового”, результат своего рода “адаптации” прежних социально-политических, патерналистских установок к реальности, в которой государство “самоустранилось”.

Исследования Фонда “Общественное мнение”, проведенные в этот период, позволили зафиксировать основную линию ценностного размежевания постсоветского общества, проходящую между “элитообразующими” (директора, предприниматели, управленцы, фермеры и т. д.) и “массовыми” (работники бюджетной сферы, рабочие, рядовые работники села, пенсионеры и т. д.) группами. Это размежевание отражало и продолжает отражать существующие резкие различия в положении элитных и массовых групп, различия личностных ресурсов (уровня образования, квалификации, наличия социальных связей и т. п.) составляющих их индивидов, их “социального капитала”, жизненной стратегии и в конце концов, - что стало дополнительным источником социальных и политических потрясений - конфликтов между субъектами политических, экономических, социальных решений и основной массой населения.

Размежевание массовых и элитообразующих групп охватывает широкий круг базовых ценностей и в большинстве случаев характеризуется солидарной позицией последних. Вместе с тем, была выявлена и сравнительно небольшая группа ценностей (“деньги”, “богатство”, “индивидуализм”, “воля (вольница)”, “законность”, “чувство долга”, “коллективизм”, “справедливость”, “равенство”, “верховенство государственных интересов над интересами личности”) , по отношению к которым элитообразующие группы оказались расколоты. Этот своего рода внутренний конфликт ценностных предпочтений групп, формирующих российскую хозяйственно-политическую элиту, - между ориентирующимися преимущественно на рыночные, либо на административно-государственные механизмы управления - весьма показателен. Он характеризует не только неоднородность российской элиты, но и весьма важные особенности эволюции ее ценностных предпочтений: в частности, отказ от принципа “хозяйственной монополии” (ключевого для прежней советской руководящей элиты) в пользу рыночного принципа конкуренции, как правило, сопровождается заметным снижением чувства социальной ответственности и переориентацией на ценности беззастенчиво-эгоистического потребительства.

Вместе с тем, и в этот период российское общество, рассматриваемое как совокупность массовых социально-демографических групп, в гораздо большей мере сохраняло свою однородность (по крайней мере, в отношении базовых, значимых для большинства населения ценностей), нежели можно было ожидать на основании широко распространенных представлений о присущих ему глубоких расколах. Ценностное ядро массового сознания, освобождаясь от поверхностно-идеологизированной “оболочки”, демонстрировало свою прочность. В известной мере оно противостояло процессам своего размывания и поляризации, эволюционно трансформируясь, но не разрушаясь. Ценностная поляризация общества проявлялась прежде всего в нарастающем размежевании между “отцами” и “детьми” (между старшей - более 55 лет - возрастной группой и молодежью до 25 лет), а также между людьми с высшим образованием и малообразованными (имеющими только начальное образование) россиянами.

При этом важно отметить, что поляризация по возрастному признаку затрагивала ряд ключевых для современного общества ценностей, связанных с новыми, рыночными отношениями и наиболее точно характеризующих особенности адаптации к ним полярных возрастных групп. Так, исследование, проведенное Фондом “Общественное мнение” в 1994 г., показало, что наибольшие различия между крайними возрастными группами наблюдались в отношении к таким ценностям как “труд”, “деньги”, “свобода”, “личное достоинство”, “трудолюбие”, “собственность”, “профессионализм”, “образованность” (таблица):

Ценность

возрастная группа

образование

16-25 лет

свыше 55 лет

начальное

высшее

Права человека

Личное достоинство

Трудолюбие

Собственность

Профессионализм

Образованность

Вера в бога

В отношении большинства других ценностей, в том числе таких, как “семья” , “безопасность” , “демократия” , “богатство” , “законность” , “коллективизм” , существенных различий между возрастными группами не наблюдалось. Это свидетельствует о том, что линии размежевания между “отцами” и “детьми” проходили и до сих пор проходят по строго определенным позициям. Прежде всего речь идет об отношении к труду. К сожалению, ценность “трудолюбия” в ее прежнем смысле в глазах значительной части молодежи подвержена девальвации и сохраняется преимущественно в тех группах, где традиционное сознание устойчиво сопротивляется переменам. С этим фактом, показывающим трудности и противоречия утверждения либерально-рыночных ценностей в сознании граждан России, приходится считаться тем, кто пытается понять психологию новой, “рыночной” генерации россиян: многие ее представители склоняются не к аскетизму и самоограничению во имя интересов дела, во имя накопления капитала, а скорее к “гедонизму”, когда, напротив, обретенный капитал служит прежде всего средством обеспечить себе максимум наслаждения. Разумеется, это не значит, что в России вообще отсутствуют перспективы утверждения отечественного аналога “протестантской этики”, речь идет о том, что процессы, разворачивавшиеся в середине 1990-х годов, не слишком благоприятствовали этому утверждению, и вряд ли такого рода перспективы могут связываться непосредственно с “новым поколением” россиян, которое вступило в трудовую жизнь в середине 1990-х годов. Предстоящий путь будет, по-видимому, гораздо более трудным и длительным.

В то же время линия размежевания между “отцами” и “детьми” затрагивала некоторые вполне определенные ценности современного либерального общества, такие, как “свобода” , “личное достоинство” , “профессионализм” , “собственность” , “деньги” , но не такие, как “демократия” , “законность” , “гарантии политических прав личности (слова, собраний, демонстраций, участие в выборах и др.)” . Дело в том, что в условиях наступившего после 1993 г. разочарования в политике молодежь предпочитала либерально-рыночные, но не политические или связанные с политикой ценности. Такая позиция многих молодых людей проявилась на выборах в Государственную Думу в 1993 и 1995 гг. и отчасти даже на президентских выборах 1996 г., когда представители старшего поколения голосовали гораздо активнее и охотнее, чем молодежь. С одной стороны, подобная реакция на действия политиков понятна, как понятно и то, что молодым людям трудно связать возможность потребления благ либерально-рыночного общества с необходимостью участия в политике для защиты ценностей либерализма и рыночных свобод. Но с другой стороны, факты говорят о том, что либерально-рыночные ценности без их “политической” составляющей не могут закрепиться, надежно укорениться в сознании даже самых, на первый взгляд, продвинутых групп российского общества.

Ценностная поляризация по шкале образования не менее значима, но характер ее несколько иной (таблица). В отношении к большинству ценностей, в том числе и таких, как “труд” , “трудолюбие” , “деньги” существенных различий между группами, различающимися по уровню образования, не наблюдалось. Вместе с тем, линии размежевания в данном случае проходили по важнейшим позициям, характеризующим политическую культуру современного общества: по отношению к “правам человека”, “свободе”, “личному достоинству”, “чувству долга”, “собственности”, “образованности”, “гуманизму”, “профессионализму”. Это еще один пример направления, по которому традиционное сознание (представленное в данном случае позицией россиян с начальным образованием) устойчиво сопротивляется переменам. Одновременно можно сказать, что россияне с высшим образованием как социальная группа проявили себя наиболее подготовленными к освоению либерально-рыночных ценностей. Впрочем, следует оговориться, что наиболее подготовленной эта группа выглядела скорее к освоению ценностей “идеализированной” либеральной демократии, ее “идеологии”, тогда как по степени адаптации к реалиям переходного российского общества со всеми его “несовершенствами” она явно уступала той же новой “рыночной” генерации молодых россиян. Повышенная потребность в самореализации и обостренное чувство социальной неудовлетворенности, характерное для представителей этой группы, формировали ее активно выраженное критическое отношение к действиям власти (при одновременной поддержке курса на преобразования).

Рассмотренные явления вполне соответствуют общей тенденции периода гг., которая состояла в усилении в сознании большинства россиян роли деидеологизированных и деполитизированных ценностей. Эта тенденция была зафиксирована в уже упоминавшемся исследовании Фонда “Общественное мнение”, проведенном в 1994 г., когда обнаружилось, что на первый план устойчиво выходят такие ценности, как “семья” , “безопасность” , “совесть” , “порядок” , “труд” , “права человека” , “деньги” , “законность” , которые отличает деидеологизированность и соответствие реальным жизненным проблемам в условиях современной России. Подобную же тенденцию обнаружила и группа исследователей под руководством в результате сопоставления данных всероссийских опросов, проведенных в 1993 и 1995 гг. Согласно этим данным, в период с 1993 по 1995 гг. среди россиян статистически значимо увеличилась распространенность такой ценности, как “порядочность” , наблюдался рост рейтинга таких ценностей, как “семья” , “успех” , “достаток” . Интересно, что все эти ценности нельзя однозначно отнести ни к “советским”, ни к “западным”, ни к полностью “традиционным”, ни к полностью “современным”; они как бы обозначают проблемы и потребности из числа наиболее важных для российского человека безотносительно к идеологии и культурному типу. В то же время тенденцию к существенному снижению значимости продемонстрировали такие идеологически окрашенные ценности, как “могущество” , “процветание” , “держава” , “демократия” , “порядок” , “мир” , “справедливость” .

Наконец, третий период после 1997 г. был ознаменован противоречивыми процессами ценностной консолидации и ценностного размежевания внутри самих элитных групп, а также оживлением в сознании достаточно широких слоев российского населения ценностных ориентаций, связанных с государственным патернализмом и особой российской версией авторитаризма . В период гг. казалось, что начавший формироваться после 1993 г. “пакт элит”, который резко усилил социальное и ценностное размежевание между элитой и основной массой населения, по крайней мере приведет к политической и ценностной консолидации внутри самой элиты. В рамках “политического класса” России впрямую зашла речь о примирении “красных” и “белых”, о “размывании водораздела между ними”, о том, что коммунисты постепенно “врастают во власть”, превращаются во “внутрисистемную” партию и т. п. Однако кризисный 1998 год обнаружил всю непрочность внутриэлитной консолидации, выявил наличие противостоящих друг другу интересов и ценностей у различных ее представителей: “старых элитных групп” (директора предприятий, относящихся к “застойным” отраслям, председатели колхозов, руководители местных органов власти в депрессивных регионах и др.), с одной стороны, и представителей “новых элитных групп” (предприниматели, директора предприятий, работающих на экспорт, руководители местных органов власти в наиболее “богатых” регионах и т. п.), с другой. “Пакт элит”, долгие годы пребывавший в стадии формирования, так и не обрел легитимных форм, не воплотился в систему действенных политических институтов. Иными словами, сегодняшний конфликт интересов и ценностей, начавшись как конфликт между элитой и основной массой населения, затронул в итоге и сами элитные группы. За фасадом внешнего единства внутри российской элиты вызревал глубокий и непримиримый конфликт ценностей, обнаружившийся в явном виде в гг. как конфликт политический.

В свою очередь, некоторое усиление в сознании представителей массовых групп идей и ориентаций, связанных с государственным патернализмом, обрело формы, заметно отличающиеся от его “классического”, советского варианта, которые можно охарактеризовать скорее как парадоксальное сочетание ценностных ориентаций, условно названных нами “квазиавторитаризмом”. В отличие от классического авторитаризма, основанного на сочетании экономических свобод, невмешательства государства в сферу частных интересов граждан с резким ограничением политических свобод, в сознании немалой части российского населения (в 1997 г. - не менее 20%), идеалом стало сочетание жесткого государственного контроля над экономикой с сохранением политических прав и свобод. Такой “квазиавторитарный” тип ориентаций соединяет в себе взаимоисключающие ценности личной свободы и демократии в политической сфере с ценностью государства как единственной силы, обеспечивающей порядок в экономике и самое ее функционирование. Разумеется, подобный режим, как показывает история, в реальности существовать не может, но в сознании многих российских граждан он является желанным идеалом, который вполне соответствует сочетанию привычной ориентации на “государство-хозяина”, “государство-отца” с некоторыми, на первый взгляд, либеральными предпочтениями в политической сфере (такими, например, как свободные выборы).

Не составляет большого труда предвидеть, в какую сторону будет эволюционировать ценностные ориентации сторонников «квазиавторитаризма», если учесть, что для представителей этой группы наиболее естественна «смычка» с теми, для кого ни экономические, ни политические права и свободы не представляют сколько-нибудь значимой ценности. Сильная авторитарная власть в конкретных условиях сегодняшней России (как, впрочем, и нарастание хаоса при бездействии власти) скорее всего может стать всего лишь прологом к новому пришествию тоталитаризма, при котором государство решительно подавит общественную свободу.

ОБЩИЕ ТЕНДЕНЦИИ

Наиболее общая тенденция, характерная для эволюции ценностей российского общества на всем протяжении 1990-х годов, состоит в том, что доминировавшая прежде система ценностей советского общества подверглась значительным и разноплановым изменениям. Это сделало возможным дрейф ценностных ориентаций в самых разных направлениях, - результатом чего стало значительное ценностное размежевание среди россиян. На основе формирующихся в современном российском обществе различных блоков и систем ценностей, доминирующих в разных социальных группах, складываются определенные модели поведения, в том числе социокультурные типы отношения россиян к политическим и экономическим изменениям. На этой же основе формируются и различные, иногда полярно противоположные оценки причин политического и экономического кризиса в России 1990-х годов. Так, с утверждением о причине кризиса, состоящим в том, что “в России нет условий для хорошей производительной работы” в 1995 г. были согласны 32% опрошенных и столько же, 32% были не согласны с этим. Почти такая же картина наблюдалась по отношению к тезису, в определенной мере противоречащему предыдущему, о том, что “в России разучились работать по-настоящему” (35% согласны и 32% не согласны). В качестве возможных причин российского кризиса фигурировали самые различные, в том числе и такие, как “западные страны проводят политику, направленную на ослабление России” (42% согласны и 15% не согласны) или такие, как “русские оттеснены нерусскими от руководящих должностей, престижных профессий, собственности” (18% согласны, несогласие выражали 38%). Налицо существенно различное восприятие российскими гражданами и самого кризиса, и его причин, особенно, касающихся критической оценки состояния общества, что во многом обусловлено различием ценностных предпочтений. Отметим, вместе с тем, что этнический фактор не обрел популярности в качестве причины кризиса, тогда как настроения ксенофобии имеют существенно большую распространенность.

Социологические исследования позволяют выявить в современном российском обществе ценности дифференцирующие (разделяющие) и ценности интегрирующие (объединяющие) различные социальные группы. В числе наиболее важных ценностей, довольно резко дифференцирующих элитообразующие и массовые группы - “образованность” , “профессионализм” , “личное достоинство” , “трудолюбие” , “права человека” . Среди представителей элитообразующих групп (предприниматели, управленцы, директора, руководители колхозов и совхозов) рейтинг этих ценностей, как правило, существенно выше, чем среди представителей массовых групп (пенсионеры, рабочие, колхозники и др.). Подобный устойчивый отрыв элитообразующих групп от массовых слоев характеризует, стремление российского “истеблишмента” консолидировать общество на приемлемых для этих элит ценностных основах современного общества - образованности, профессионализме, личном достоинстве, трудолюбии, правах человека. Проблема в том, что такому стремлению противостоит пассивное, но весьма устойчивое сопротивление большинства массовых групп, оказавшихся в положении социальных аутсайдеров и не заинтересованных в консолидации общества по правилам, предложенным элитой, и на основе таких ценностных приоритетов, которые не оставляют им надежды на изменение своего сегодняшнего бедственного положения. Вполне вероятно, что этот конфликт ценностей лежит в основе отчетливо выраженного сегодня взаимного непонимания российской власти и рядовых граждан. По своей остроте и возможным социальным последствиям подобный конфликт гораздо более опасен, нежели ценностный разлад между “отцами” и “детьми”, высокообразованными и малообразованными и даже между “бедными” и “богатыми”. В этом смысле невнимание элиты к ценностным приоритетам и ориентациям массовых слоев может привести к дальнейшему углублению социально-политического кризиса, к углублению раскола общества, что чревато новой катастрофой.

Общая картина ценностного размежевания общества разительно меняется при переходе от профессиональных групп к социально-демографическим, различающимся по уровню образования, возрасту и уровню доходов. Ценности, которые существенно дифференцируют российское общество на уровне профессиональных групп, при социально-демографической градации, как правило, обретают качество интегративности. Так, из общего числа 59 ценностей, использованных в исследовании Фонда “Общественное мнение”, только 10 дифференцируют социально-демографические группы. При этом лишь пять из их числа можно счесть действительно общественно значимыми: это “демократия” , “справедливость” , “деньги” , “равенство” и “терпеливость” . Именно в отношении этих ценностей наблюдается размежевание между основными социально-демографическими группами населения России, именно на основе этих ценностей сплотить российское общество в настоящее время невозможно.

Описанным дифференцирующим общество тенденциям противостоят, однако, противоположные, олицетворяемые ценностями, интегрирующими различные профессиональные, элитные и массовые группы. Характерно, что соответствующие ценности, - среди которых, в числе наиболее значимых, “семья”, “безопасность”, “свобода”, “духовность”, “гуманизм” , - по самой своей природе несут мощный заряд общественной консолидации и стабильности, который имело бы смысл использовать силам, заинтересованным в общественно-политическом согласии. Особенно это относится к первым трем ценностям, которые имеют достаточно высокий и устойчивый рейтинг среди российских граждан и которые являются вместе с тем важнейшими ценностями современного общества.

Можно проследить еще несколько сквозных тенденций, характерных для процессов трансформации ценностной сферы россиян на всем протяжении бурных 1990-х годов. Во-первых, отметим как общую тенденцию деидеологизацию ценностных предпочтений. Рядовой “среднестатистический” человек в современной России по своим ценностным ориентациям предстает прежде всего деидеологизированным прагматиком, находящимся в сложной переходной ситуации и пытающимся сочетать самые различные, на первый взгляд, несочетаемые ценностные установки. На первый план в настоящее время выходят прежде всего ценности, которые связаны не столько с устойчивыми и идеологически окрашенными нормами и принципами поведения в стабильном обществе, сколько являются отражением наиболее острых, кричащих проблем современной России. Особо следует выделить усиление роли таких ценностей, как материальный достаток и стабильность жизни. Так, опрос, проведенный Фондом “Общественное мнение” в апреле 1998 г., показал, что в ряду ценностей индивидуальной жизни “материальный достаток, благоустроенное жилье, хорошие бытовые условия” занимает второе место (61%) после “собственного здоровья, здоровья близких” (76%), а “стабильность жизни, отсутствие потрясений” - третье место (33%). По мере ухудшения материального положения значительного числа россиян и усиления нестабильности их жизни эти основополагающие ценности выходят на первый план, отодвигая “идеологизированные” ценности на задворки сознания.

Все это не означает, что советские или какие-либо иные идеологизированные ценности вообще утрачены, они лишь отошли на второй или третий план и пребывают в латентном состоянии. Какой-либо острый политический кризис может снова привести к их активизации в сознании части населения. И все же основная масса россиян пока что не склонна во главу угла ставить идеологию и идеологизированные ценности - ни либерально-демократические, ни консервативные, ни коммунистические, ни какие-либо иные.

Во-вторых, сквозной для всех 1990-х годов является тенденция формирования и развития так называемого “потребительского индивидуализма” или “адаптационного индивидуализма”, которая в свое время отмечалась и . Согласно этим и другим авторам, индивидуализм, характерный для постсоветского человека, это не индивидуализм западного общества, предполагающий наличие гражданского общества, развитой системы социальных связей, культуры участия и т. п. Постсоветский индивидуализм - это прежде всего не вполне адекватная реакция на прежний, во многом насаждавшийся сверху коллективизм, и оборотной его стороной является распад социальных связей, слабость гражданского общества, отсутствие солидарности в отстаивании своих социальных и политических прав. В отличие от консолидированного западного общества российское общество атомизировано, причем это состояние характеризует все его основные социальные группы, включая и политическую элиту, охваченную непрерывной внутренней борьбой за власть и не способную защищать не только общенациональные, но и собственные групповые интересы.

Наконец, в-третьих, для всех 1990-х годов характерна принципиальная незавершенность формирования единой непротиворечивой системы ценностей, которую разделяло бы подавляющее большинство российского общества. Существующие блоки старых и новых ценностей не образуют целостного единства, часто они более или менее явно конфликтуют между собой, не давая сформироваться устойчивому “ядру” новой системы ценностей. Ценностные конфликты наблюдаются не только между различными профессиональными и социально-демографическими группами, но и внутри основных социальных групп российского общества. Ни одна из этих групп не является однородной по своим ценностным ориентациям, которые часто выглядят непоследовательными и противоречивыми. Благодаря этой непоследовательности и противоречивости обнаруживаются заметные колебания внутри элитных и массовых групп. Одним из проявлений этой неустойчивости может стать смена политических предпочтений - от приверженности демократическим правам и свободам к поддержке режима “сильной руки”.

НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ И ПРОГНОЗЫ

Итак, российское общество, его элита и основная масса граждан пребывают в состоянии неопределенности и вариативности выбора между различными направлениями ценностной эволюции. Среди этих направлений следует отметить русский и советский традиционализм , умеренный (“просвещенно-патриотический”) прагматизм, радикальный западнический либерализм и “асоциальный индивидуализм” . Что касается традиционализма в ценностной сфере, то формально сторонниками ориентации России преимущественно на “традиционные русские ценности” является немалая часть (от трети до половины) российского населения. В то же время анализ показывает, что в сознании многих сторонников “традиционных русских ценностей” наблюдается характерное переплетение русского (“соборность” , “воля, вольница” , “вера в бога” ) и советского (“коллективизм” , “энтузиазм” , “равенство” , “гарантии социальных прав личности” ). Некоторые ценности, например, “терпеливость” , “гостеприимство” или “верховенство государственных интересов над интересами личности” вообще затруднительно однозначно отнести только к традиционным русским или только к советским ценностям. Поэтому, на наш взгляд, можно говорить о русском и советском традиционализме как двух различающихся, но чрезвычайно близких ценностных ориентациях, сторонники которых в совокупности составляют от 30 до 40% населения России.

Сторонников преимущественной ориентации России на западные ценности, открыто провозглашающих это, довольно мало - всего несколько процентов российских жителей. В то же время доля россиян, для которых наряду с другими наиболее важными являются такие традиционные ценности западного общества, как “неприкосновенность частной собственности” , “невмешательство государства в частную жизнь граждан” , “деловитость” и др., составляет от 10 до 15%. Примерно столько же или немного меньше сторонников развития России по пути как можно более точного воспроизведения западных образцов демократии и рынка. В связи с этим доля сторонников радикального западничества, которая была максимальна в начале 1990-х гг., а затем стала уменьшаться, в настоящее время составляет, по-видимому, не более 5-10% от числа жителей России.

Сторонников умеренного (“просвещенно-патриотического”) прагматизма, для которых оптимальной является ориентация России как на западные, так и на традиционные русские ценности, гораздо больше, чем сторонников радикального западничества: их доля составляет примерно 40-45% от числа российских жителей. Для большинства из них предпочтительным является такое развитие России, которое учитывало бы в полной мере ее особенности, историческую и национальную специфику, но при этом позволяло стране оставаться открытой, использовать западные институты и западный опыт для улучшения жизни российских граждан.

Что же касается явных и открытых сторонников ценностей, непосредственно связанных с асоциальным индивидуализмом, то их число оценить достаточно трудно. Тем не менее, по косвенным данным, их доля не так уж мала и составляет, как можно полагать, не менее 10-15% населения России. Все же сторонники асоциального индивидуализма, как и радикального западничества, в общем оказываются в меньшинстве, и ключевое ценностное противостояние, которое выливается также в противостояние социально-политическое, в современной России происходит между “традиционалистами” и “умеренными прагматиками”.

В связи с этим, если руководствоваться наблюдавшимися до настоящего времени тенденциями ценностного размежевания, то в ближайшие годы ситуация в России будет складываться достаточно драматично. Если российской элите не удастся консолидироваться в ценностном и политическом плане на более широкой, чем раньше основе, учитывающей положение, интересы и ценности массовых слоев, страна будет двигаться от кризиса к кризису, один из которых раньше или позже может стать для нее роковым. В этом случае большинство населения может поддержать “квазиавторитарный” режим, который сначала ликвидирует экономические свободы, а затем, по мере обретения всей полноты господства в экономике, ограничит или уничтожит вовсе политические права и свободы граждан. При таком сценарии ценностная консолидация элиты и массовых слоев станет вполне возможной, но ценой ее будет уничтожение наиболее либеральной и наиболее современной части российского общества, как это уже было после 1917 г.

Однако фатальной неизбежности такого варианта развития событий (основанного на своего рода ценностной “контрреформации” - попытке обеспечить доминирование советских или неосоветских ценностей за счет дискредитации ценностей либеральных) нет. Если наиболее здравомыслящие и наименее ослепленные сиюминутными интересами элитные или околоэлитные группы смогут мобилизовать значительную часть российского населения, ориентированную на ценности умеренного, просвещенного-патриотического прагматизма, исход ближайших и более отдаленных событий, включая выборы, вполне может быть другим.

ПРИМЕЧАНИЯ

Lipset S. M. Some Social Requisites of Democracy: Economic Development and Political Legitimacy // American Political Science Rev., 1959, № 53.

Dahl R. A. Polyarchy. Participation and Opposition. New Haven and London: Yale Univ. Press, 1971.

Rustow D. A. Transitions to Democracy: Toward a a Dynamic Model // Comparative Politics, v.2, No.3, 1970.

Динамика ценностей населения реформируемой России (отв. ред. ,). М.: Эдиториал УРСС, 1996.

Мельвиль А. Политические ценности и ориентации и политические институты // Россия политическая (под общей ред. Л. Шевцовой). М.: Моск. Центр Карнеги, 1998, с.136-194.

Всероссийские опросы Фонда “Общественное мнение”, проводившиеся по выборке, репрезентирующей профессиональную, социально-демографическую и расселенческую структуру взрослого населения России, представляли собой исследования двух типов. Опросы типа “Монитор”, проводившиеся в гг., включали постоянную составляющую - блок регулярно повторяющихся вопросов об отношении респондентов к наиболее важным социально-политическим изменениям, происходящим в России после 1991 г., а также переменную - несколько десятков сгруппированных по особым тематическим блокам вопросов, имевших целью выяснить наиболее важные идейно-политические и ценностные предпочтения представителей различных профессиональных и социально-демографических групп российского населения. Тем самым оказывалось возможным, с одной стороны, проследить динамику основных социально-политических ориентаций жителей России, а с другой стороны - сопоставить их с меняющимися ценностными предпочтениями. Особенностью опросов этого типа было то, что, в целях более полной репрезентации некоторых малых, но весьма важных при изучении переходного общества профессиональных групп (включающих предпринимателей, руководителей государственных предприятий , работников государственного аппарата управления и др.), в соответствующих случаях базовая выборка дополнялась специальными направленными выборками, что позволяло получить чрезвычайно ценную, уникальную информацию о процессах, происходящих в российском обществе.

Опросы второго типа, проводившиеся еженедельно в гг. по стандартной общероссийской выборке, включали около 20-30 вопросов каждый и были посвящены различным, время от времени повторявшимся темам, а также выяснению отношения респондентов к наиболее актуальным событиям текущей политической, экономической, культурной жизни. В результате сопоставления и анализа ответов респондентов на различные вопросы получалась динамичная и “многомерная” картина их политических и ценностных ориентаций.

См.: Левада Ю. “Человек советский” пять лет спустя // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения, 1995, № 1; Левада Ю. Возвращаясь к феномену “человека советского”: проблемы методики анализа // Там же, 1996, № 5; Левада Ю. Теперь мы больше думаем о семье, чем о государстве // Сегодня, 1995, 24 января ; Milar J. R. (ed.). Politics, Work and Daily Life in the USSR. A Survey of Former Soviet Citizens. Cambridge, Cambridge Univ. Press, 1987.

Ближе всего к этому идеальнотипическому образу “государства-отца” реальное советское государство подошло в конце 1940-х - начале 1950-х годов; с эпохи Хрущева в свете “реального социализма” этот идеальный образ стал блекнуть и размываться.

Inkeles A., Bauer R. The Soviet Citizen: Daily Life in a Totalitarian Society. Cambridge, Harvard Univ. Press, 1959; Milar J. R. (ed.). Op. cit.

Среди наиболее значимых ценностей, формирующих это размежевание отметим “права человека”, “личное достоинство”, “образованность”, “профессионализм”, “трудолюбие”, “гостеприимство”, “деньги” .

Ментальность россиян. (Специфика сознания больших групп населения России). Под общей ред. . М.: Имидж-Контакт, 1997, с.74-75.

Пантин порядок // Политические исследования, 1997, № 3.

Ценности постсоветского человека // Человек в переходном обществе. Социологические и социально-психологические исследования. М., ИМЭМО РАН, 1998, с.2-33.

В этом плане весьма показательными являются результаты массового международного опроса, проведенного по инициативе фирмы ROPER весной 1997 г. среди жителей США, Восточной Европы (Чехия, Венгрия, Польша), Казахстана и России. Согласно его результатам, наиболее важной индивидуальной ценностью и у граждан России, и у граждан США является “безопасность семьи” ; в десятку наиболее важных индивидуальных ценностей и у жителей США, и у жителей России входит также “свобода в действиях, мыслях” (США - 7-е место, Россия - 10-е место) (см. Голов А. Индивидуальные ценности и потребительское поведение в России и в США // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения”, 1997,№ 6, с.32-33).

Клямкин социология переходного общества // Политические исследования, 1993, № 4.

Дилигенский и общественная психология // Власть, 1998, № 3.

Динамика интересов и механизм их формирования. Духовные ценности и идеология в формировании интересов

Интересы, будучи и причиной, и целью, и движущей силой социального развития, оказывают кардинальное воздействие на весь процесс развития. Более того, уровень социального развития, помимо внешних объективных условий, в большей степени определяется состоянием социальных интересов личности и общества.

Поэтому важнейшей особенностью интересов является их динамический характер, изменчивость, развитие, причем не обязательно в прогрессивном направлении. Еще Гельвеций подчеркивал: «...своими пороками и добродетелями люди обязаны исключительно различным видоизменениям, которым подвергается личный интерес» . Это обстоятельство лишний раз свидетельствует о необходимости целенаправленного формирования и развития всей системы интересов - и личности, и общества, и государства.

Формирование интереса - это целенаправленная деятельность по созданию интереса определенного содержания у различных субъектов.

Вопрос формирования социальных интересов занимает видное место среди проблем, долгое время считавшихся второстепенными, однако от практического решения которых во многом зависело поступательное развитие общества в целом, ибо только реализация сформировавшихся интересов участников общественных отношений способна обеспечивать осуществление программы преобразования в России.

Проводить реформы и управлять процессом коренных преобразований, обеспечить динамичное развитие общества можно только через учет и управление интересами различной степени общности. Для нынешнего общества прежде всего характерна подмена общественных интересов корпоративно-ведомственными на фоне игнорирования объективной основы формирования интересов.

Основой формирования интересов как социальной категории служат объективные условия общественного бытия, определяющие характер взаимодействия и взаимозависимости социальных субъектов по поводу условий их жизнедеятельности. Следовательно, к проблеме формирования интересов следует подходить конкретно-исторически. Такой подход позволяет объяснить проблему многообразия и противоречивости социальных интересов различных личностей, групп, коллективов, общества и подвести прочную методологическую базу под рассмотрение вопроса о разграничении этапов формирования и реализации интересов.

Интересы личности формируются не только под влиянием ее социального положения, но и под воздействием всего образа жизни, духовных ценностей и культуры общества, социальной психологии различных групп общества. В то же время уровень духовных интересов личности, ее отношение к действительности, т.е. уровень развития личности определяет степень вовлеченности личности в общественную жизнь, в процесс формирования и реализации интересов общества.

В решении этой задачи чрезвычайно важно учитывать зависимость результатов деятельности от уровня подготовленности субъекта, от соответствия средств формирования интересов намеченным целям, от необходимых возможностей и реальных условий и, конечно же, от той «стартовой» позиции, от того запаса знаний и убеждений, с которого осуществляется формирование. Эти зависимости носят постоянный и объективный характер. Их можно по праву считать принципами формирования интересов. Из ряда принципов можно выделить следующие: комплексный подход к рассмотрению и решению проблем формирования; научная организация формирующего процесса; целесообразность формирующих действий; скоординированность усилий; единство в понимании целей формирования; проверка результативности осуществляемых мер и др.

Концептуальные идеи, отражающие функционирование механизма формирования социальных интересов, являются методологией как в организации всей совокупности мер, нацеленных на конечный результат, так и каждого отдельного формирующего акта, решающего ту или иную промежуточную задачу.

Формирование социальных интересов как целенаправленный, специально организованный процесс содержит в себе не только то общее, что свойственно любому процессу обучения и воспитания, но и то особенное, что отличает, выделяет его. Эти особенности определяются целями формирования интересов.

В целом процесс формирования интересов представляет систему со своими структурными и функциональными компонентами. Общая блок-схема данного процесса представлена на схеме 14. Основными структурными компонентами этой системы выступают: субъект, объект, среда формирования. Функциональными компонентами являются ценности, доминирующие в обществе, потребности, знания (информация), методы и принципы формирования интересов, а также профессионализм людей, участвующих в процессе формирования жизненно важных интересов личности, общества и государства.

Важнейшую роль при формировании интересов играет общественное сознание. Именно это отличает процесс формирования интересов от процесса формирования общественного мнения о каком-либо факте социальной действительности. Если объектом общественного мнения выступает конкретное событие, факт, то объектом общественного сознания является широкая совокупность самых разнообразных событий и проблем.

Особенности процесса формирования интересов обусловлены также спецификой деятельности личности, коллектива, историческими, этническими и другими факторами. Для каждого объекта формирования интересов характерны свои социально-демографические характеристики.

Несомненно, свои особенности привносят в процесс формирования интересов и особенности социальных условий, в которых функционирует и развивается та или иная личность, тот или иной коллектив (военные, студенты, преподаватели, рабочие и т.д.). При формировании интересов в качестве одного из важнейших условий выступают мировоззрение людей и характер общественного сознания коллектива. Представляя собой (в содержательном плане) совокупность общечеловеческого, массового и группового сознания, общественное сознание в коллективе в не меньшей степени, чем социальные условия жизни, влияет на интересы людей, на отношение их к фактам, которые затрагивают их интересы.

Немало особенностей в самом процессе формирования интересов. Этот процесс осуществляется в известной закономерной последовательности. Выявление этапов его объективного и субъективного формирования, их особенностей имеет важное практическое значение для работы должностных лиц, политиков, ученых, общественных институтов.

Интерес личности или социальной группы, зарождаясь и развиваясь, проходит определенные стадии. Источником интереса всегда является потребность людей в чем-либо, ибо потребности людей развиваются быстрее объективных возможностей их удовлетворения. Поэтому при формировании интересов важно учитывать уровень сознательного отношения людей к потребностям, воспитывать культуру потребления. На уровне осознания потребностей трудно переоценить роль информации, обучения и воспитания людей в период подготовки к самостоятельной трудовой жизни в коллективе. Очень важно еще в раннем возрасте сформировать в человеке разумные потребности, помочь ему осознать их в условиях реальной жизни.

Процесс осознания потребностей идет индивидуально, происходит сопоставление их с интересами коллектива и общества. В сфере индивидуального сознания протекает восприятие и оценка информации. Именно на этом этапе через призму собственного опыта, на основе конкретных условий формируются личные интересы. Особенность этапа - напряженный мыслительный процесс, в ходе которого вырабатывается собственная цель, личное отношение к общественной жизни.

Сформированный личный интерес начинает проявляться в поступках, делах человека. В процессе общения людей в обществе происходит обмен мнениями, идет сопоставление личных интересов с личными интересами других людей. На основе этого сопоставления интересов у человека возникают сомнения либо уверенность в верности своих интересов, идет внутренний процесс оценки интересов, в котором участвует как индивидуальное, так и общественное сознание. У многих людей появляется реальная возможность в процессе общения с равными себе получить подтверждение своей точки зрения, зафиксировать реакцию членов общества, получить не просто смысловую (знание), но и психологическую (эмоции) поддержку своей позиции.

Выявленные интересы последовательно группируются и объединяются вокруг наиболее общих и принципиальных взглядов, суждений. Совпадающие суждения и оценки объединяются, выявляются также позиции, противостоящие преобладающим. Лица, занимающиеся формированием интересов, отчетливо представляя объект своего внимания, могут спланировать свою работу в дальнейшем для количественного и качественного наращивания формирующего влияния.

Все этапы зарождения и осознания интересов взаимосвязаны и взаимозависимы, представляют собой единый и целостный процесс формирования интересов. В то же время на каждом этапе решаются вполне конкретные задачи.

Среди средств формирования интересов особое место принадлежит психологическим методам. Одним из них является внушение. Уточним, что внушение - это своеобразное социально-психологическое воздействие определенного лица или органа на массы, на отдельную личность, рассчитанное, главным образом, на некритическое восприятие окружающей среды. С помощью внушения создается определенная психологическая атмосфера и благоприятная обстановка для формирования интересов и соответствующего отношения к происходящему. Подмечено, что через организованное или случайное, прямое или косвенное внушение (особенно на начальном этапе) оказывается весьма сильное и ощутимое воздействие на формирование интересов в различных коллективах. При этом степень внушения может быть различной. Обычно она находится в прямой зависимости от уровня знаний, общего развития, жизненного опыта, воли и характера личности.

Важным методом формирования интересов является также выработка убеждений. Убеждение ценно тем, что оно трудно поддается изменению. Выработка убеждений при формировании интересов направляется не на сам интерес, а на те ценности, на которые он опирается. Например, при формировании сознательного отношения к дисциплине и правопорядку необходимо убедить людей, что дисциплина и правопорядок - это необходимые условия безопасности личности, без них невозможна успешная деятельность по реализации политических, экономических и социальных реформ.

При использовании убеждения как метода формирования интересов нельзя упускать из виду активное участие людей в восприятии циркулирующей разноплановой информации. В нынешних сложных политических условиях информация зачастую способствует навязыванию людям корпоративных интересов в ущерб формированию в сознании жизненно важных и в целом национальных интересов. Это условие имеет исключительно важное и принципиальное значение. Его необходимо учитывать должностным лицам различных уровней государственного управления.

Формирование интересов - предмет особого внимания государственных институтов, политических партий, общества в целом. Именно формирование интересов обеспечивает определенное отношение личности, социальных групп к деятельности государства, его представительных и исполнительных органов власти в различных сферах жизнедеятельности, в том числе в сфере безопасности.

Формирование интересов - сложный и трудоемкий процесс, требующий объединенных усилий ученых, политиков, руководителей различных уровней. Он тем эффективнее, чем лучше организован, чем яснее организаторы представляют его структурные и функциональные элементы, прямые и обратные связи между этими элементами.

Задача формирования нужного интереса разрешается путем изучения интересов и условий их функционирования с помощью социологических исследований, наблюдений за отношением различных социальных групп к деятельности официальных институтов государства, политических партий и движений, отстаивающих те или иные взгляды и интересы. Особая роль в этом процессе отводится изучению общественного мнения населения.

Предметом постоянной заботы государственных органов, органов местного самоуправления, всех тех, кто имеет отношение к формированию интересов, является среда, в которой осуществляется этот процесс. Среда - непрерывно действующий элемент механизма формирования интересов. Условия, составляющие ее, и факторы, влиянию которых она подвержена, оказывают свое воздействие на объект, субъект и средства формирования интересов постоянно и временно, положительно и отрицательно, независимо от субъекта. Когда мы говорим, что воспитывает и формирует сама жизнь, имеется в виду воздействие на человека той среды, в которой он живет и трудится. Среда формирует потребности, осознание которых человеком превращает потребности в интересы. Поэтому среда - не безразличный фактор воздействия как на сознание, так и на интересы.

В одинаковых условиях разные люди формируются по-разному. У одних, например, трудности способствуют формированию нужных, общественно значимых интересов, у других они вызывают обратный эффект. Одни современные средства массовой информации (они не зависят от субъекта формирования интересов) формируют необходимые интересы, другие - прямо противоположные. Определяющим при этом, конечно же, является формирующее воздействие субъекта. Он в состоянии усилить позитивное, целесообразное влияние тех или иных условий. Воздействие на условия формирования интересов имеет первостепенное значение, оно объективно важнее, чем само субъективное влияние на объект. Пониманием этого требуется вооружить всех должностных лиц, формирующих интересы личности, общества и государства.

Субъект оказывает на объект воздействие через соответствующие средства. Что является средствами формирования любого интереса: личного, корпоративного, группового? Чем средства отличаются от условий? Какова структура средств?

Для формирования необходимого общественного, коллективного и личного интереса в настоящее время традиционно используются такие носители целесообразной информации, как живое и печатное слово, электронные средства передачи информации, изобразительное отражение реальной действительности, музыкально-звуковые эффекты и предметная атрибутика. Эти носители можно считать средствами формирования интересов лишь в том случае, если они несут на себе целесообразную, направленную на достижение конкретного результата информацию.

Носители информации могут использоваться субъектом в различных формах и с помощью разнообразных приемов и способов. Формы, приемы и способы становятся средствами формирования интересов, если с их помощью формирующая информация будут давать необходимый эффект. Хотим лишь еще раз подчеркнуть, что подбор и их использование должны быть целесообразными и целенаправленными.

Наиболее кардинальное воздействие на процесс формирования социальных интересов оказывают ценности, придавая им определенную форму, целеустремленность, направленность. Содержательная сторона интересов личности определяется не только состоянием окружающей среды, но и нравственной позицией личности, уровнем ее социальной ответственности, мерой зрелости человека как гражданина, уровнем его сознательности.

Система ценностей лежит в основе формирования интересов, как у индивида, так и у социальной общности любого масштаба. Именно в ценностных категориях выражены предельные ориентации знаний, предпочтений, увлечений, убеждений и, конечно, интересов различных личностей и отдельных групп.

В ценностях зафиксированы те критерии, социально признанные данным обществом и социальной группой, на основе которых развертываются более конкретные и специализированные системы нормативного контроля, соответствующие институты и сами целенаправленные действия людей - как индивидуальные, так и коллективные.

Усвоение этих критериев составляет необходимую основу формирования интересов личности и поддержания нормативного порядка в обществе.

Ценность - критерий и способы оценки значимости объектов и явлений окружающего мира для человека и общества, выраженные в нравственных принципах и нормах, идеалах, установках. Основной характеристикой ценности является значение и смысл, которые придаются тем или иным объектам природы, материальным и духовным благам. Ценности делятся на материальные и духовные.

Социальная система любого масштаба предполагает существование неких разделяемых всеми общих ценностей. Национальные ценности - это совокупность материальных и духовных ценностей страны, которым присущи вполне определенные мировоззренческие, исторические, культурологические, социально-экономические, географические и демографические признаки. Каждая исторически конкретная общественная форма характеризуется специфическим набором и иерархией ценностей, система которых выступает в качестве наиболее высокого уровня социальной регуляции.

Социальной ценностью может являться материальный или идеальный объект в случае, если он служит фокусом устремлений, желаний групп или отдельных лиц, рассматривается как важное условие существования. Он соответственно оценивается и в этой связи регулирует поведение, подчиняет его. Разделяемые индивидами и группами социальные ценности служат мерой оценки их поступков в жизни.

Социальные ценности имеют двойственную природу. Во-первых, они включены в процесс функционирования и развития данной общественно-экономической системы и имеют объективный характер. Во-вторых, они носят нормативный характер, но, будучи окрашены эмоциями, чувствами, имеют субъективный оттенок. Система социальных ценностей выступает как основа культуры, нормативно определяющей характер социальной деятельности людей. При этом особую роль играют ценностные ориентации личности.

Ценностная ориентация - это избирательное отношение человека к материальным и духовным ценностям, система его установок, убеждений, предпочтений, выраженная в поведении.

Ценностные ориентации являются важнейшим элементом внутренней структуры личности, закрепленные жизненным опытом индивида, всей совокупностью его переживаний и отделяющие значимое, существенное для данного человека от незначимого, несущественного. Совокупность сложившихся, устоявшихся ценностных ориентации образует ту основу, которая обеспечивает устойчивость личности, преемственность определенного типа поведения и деятельности, выраженные в содержании и направленности интересов. В силу этого ценностные ориентации выступают важнейшим фактором, регулирующим мотивацию личности и формирующим ее интересы. Основное содержание ценностных ориентации - политические, мировоззренческие, нравственные убеждения человека, глубокие и постоянные привязанности, нравственные принципы поведения. В силу этого в любом обществе ценностные ориентации личности являются объектом воспитания, целенаправленного воздействия.

Ценностные ориентации действуют как на уровне сознания, так и на уровне подсознания, определяя направленность волевых усилий, внимания, интеллекта. Уровень развития ценностных ориентации - признак зрелости, показатель меры социальности человека. Именно они лежат в основе осознания каждым индивидом смысла жизни и превращают стандартного человека в нечто целостное и своеобразное, характерное именно для данной личности.

Устойчивая и непротиворечивая совокупность ценностных ориентации обусловливает такие качества личности как цельность, надежность, верность определенным принципам и идеалам, способность отстаивать эти идеалы и ценности, активность жизненной позиции, упорство в достижении цели. Противоречивость в ценностных ориентациях порождает непоследовательность в поведении, а их неразвитость - признак инфантилизма, господства внешних стимулов во внутренней структуре личности. А уровень развития ценностей в значительной мере определяет и уровень развития интересов.

Системы ценностей формируются и трансформируются в ходе развития общества, но временные масштабы их существования не совпадают с масштабами социально-экономических, политических и других изменений в обществе. Так, до сих пор остаются актуальными общечеловеческие ценности и многие нормы морали, сформировавшиеся еще в античную эпоху.

Для действия социальных законов создается тем больший простор, чем в большей степени совпадают социальные цели общества и личностные ориентации и установки личности, субъективные устремления каждого человека. Степень совпадения или несовпадения социальных целей общества и личности познается через выявление отношений личности к социальным целям общества. Это могут быть отношения идентификации, когда человек отождествляет свои личные цели и цели общества; отношения различия, когда цели личности имеют известное отклонение от целей общества; отношения конфликта, когда цели личности и цели общества противостоят друг другу как враждебные (например, случаи антисоциального поведения).

Однако в каждом конкретном случае между целями общества и конкретной личности наблюдаются известные различия, которые выражаются в отклонении интересов, а следовательно, и социальных действий личности от общественных интересов. Каждый человек, совершая то или иное действие, преследует свои индивидуальные цели, наличие которых у него обусловлено личными, индивидуальными интересами. Приближение целей личности, характера социальных действий индивидов к требованиям прогрессивного развития прямо пропорционально совпадению целей общества и личности и обратно пропорционально степени различия между ними.

Ценность есть сущность и одновременно условие полноценного существования объекта. Она выступает как фундаментальная норма, позволяющая человеку осуществить выбор позиции, линии поведения в жизненно значимых ситуациях. Именно в силу этого ценности составляют одно из оснований целостности и устойчивости общества.

Наличие множества интересов и способов восприятия ведет к большому разнообразию оценок: то, что для одного человека имеет большую ценность, для другого малую или вообще никакой. Диктуемое жизнью объединение людей в общности (семья, род, племя, этническая и социальная группа, народность, народ, а в плане общественных объединений, например, партия) предполагает выработку такой системы ценностей, которая, учитывая многообразие индивидуальных оценок, обеспечивала бы устойчивое существование именно данной общности, адекватно отражала именно ее сущность. Система ценностей образует внутренний стержень культуры, духовное содержание интересов личности и тех или иных социальных общностей. Выработка системы ценностей в обществе в силу многообразия индивидуальных оценок является результатом определенного компромисса, соглашения, социального договора. Установившись, такая система принимает форму совокупности определенных моральных норм, с помощью которых регулируются отношения внутри общества, поддерживается его устойчивое существование и, следовательно, обеспечивается безопасность.

Государство не может существовать, опираясь лишь на моральные нормы. Правовое закрепление господствующих в обществе ценностей оно реализует через включение соответствующих норм в законодательные акты, в частности, в конституцию. Тем самым система национальных ценностей получает официальный статус и гарантию защиты всей мощью государства.

В интересах подлинной социальной стабильности официальная система ценностей должна максимально отражать систему ценностей, установившуюся в обществе. Однако политическая практика свидетельствует, что политическая элита, приходящая к власти, как правило, стремится законодательно закрепить ту систему ценностей, которую она исповедует и которая, по ее мнению, способна обеспечить ее устойчивое властное положение. Одновременно различные социальные и этнические группы, придерживающиеся собственных систем ценностей, стремятся через власть закрепить их на уровне государства. Естественно, закрепляя одни ценности, государство подавляет другие, которые могут не соответствовать политической ориентации существующей власти, но тем не менее присутствуют в обществе в силу его этнической и социальной неоднородности. Это становится источником борьбы за переоценку ценностей. В демократическом государстве, если его состояние стабильно, эта борьба не принимает острых форм, и все ценностные конфликты разрешаются мирно в рамках соответствующих демократических процедур.

Отсутствие определенных зафиксированных национальных ценностей объясняется переходным этапом истории России.

Проблема формирования системы ценностей всегда возникает в периоды распада культурных традиций и идеологических устоев общества.

Изменение геополитической и исторической реальности в результате распада СССР привело к поиску новой связующей и объединяющей идеи, нового исторического выбора, новой системы ценностей. Идей рынка, демократии, прав и свобод человека для России оказалось недостаточно. Они теряют свою привлекательность и мобилизующую силу.

В процессе формирования интересов духовные ценности теснейшим образом связаны с такими категориями, как «идеал», «идея», «идеология». В процессе формирования интереса при его осознании у человека на основе той или иной духовной ценности как предельного выражения интереса рождается мысленный образ этого еще нереализованного интереса в качестве причины и цели своей практической деятельности по его реализации. Этот образ в сознании человека и является идеалом. Идеалы играют важную роль в процессе формирования интересов, выступая в качестве активной силы, организующей сознание людей в отношении определенных, наиболее признанных в обществе духовных ценностей.

Идеалы обращены в будущее, к перспективным рубежам развития. Идеалы, духовные стремления, нормы нравственности формируют систему ценностей как внутреннюю основу культуры и всех форм общественного сознания. Более того, система ценностей того или иного общества представляет собой наиболее устойчивую структуру общественного сознания. Она пронизывает культуру общества и определяет культурный уровень его социальных групп и отдельных личностей.

Как уже отмечалось ранее, на содержание интересов и сам процесс их формирования исключительно большое влияние оказывает окружающая среда и, в первую очередь, субъективное восприятие носителем интереса объективной действительности. Без всестороннего, детального знания окружающей действительности, своего общества, своей страны невозможно сформировать объективные интересы личности, общества, государства, способные выступать в качестве целей и движущей силы социального развития.

В качестве формы постижения сознанием человека явлений объективной реальности, включающей в себя осознание цели и перспектив дальнейшего познания и практического преобразования мира, выступает идея. В. Ленин рассматривал идею как высшую форму теоретического освоения действительности. Специфика идеи заключается в органическом единстве двух составляющих: первая - объективное отражение действительности и вторая - постановка конкретных целей практической деятельности людей. В этом, собственно, и заключается важная роль идеи в процессе социального развития.

Но все идеи в зависимости от своего содержания по-разному влияют на ход этого развития. Все определяется тем, чьи и какие интересы скрываются за той или иной идеей. На наш взгляд, Ф.Энгельс вполне справедливо и обоснованно утверждал:

«Идея» неизменно посрамляла себя как только она отделялась от «интереса» . Иными словами, теория осуществляется только тогда, когда это отвечает потребностям людей.

В нашей стране, к сожалению, несмотря на вышеуказанные справедливые утверждения классиков, фактически всегда идеи отрывались от интересов людей и, соответственно, традиционно посрамляли себя. Пусть это были западники, славянофилы, евразийцы, интернационалисты, глобалисты, разного рода искатели национальной идеи - конец был и будет один и тот же:

Провал и забвение. Проблема состоит в отсутствии развитого понимания обществом сущности, роли и значения интересов в социальной жизни. Только преодолев ее, возможно появление политических партий, представляющих интересы тех или иных социальных групп, а не голых идей, как это было и есть до сих пор.

Система идей и взглядов, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу, составляет идеологию. Идеология выполняет серьезные социальные функции, вырабатывая соответствующие интересам тех или иных социальных общностей типы мышления, поведения и даже программы социальных действий. Она выступает в различных формах: политических, правовых, этических, религиозных, эстетических, мировоззренческих взглядов, установок и ориентации.

Идеология, по сути дела, выражает духовные ценности той или иной социальной общности. Таких общностей разного масштаба может быть много, что и создает объективную базу идеологического многообразия. Идеология в этом смысле выполняет исключительно важную роль в сплочении людей данной социальной общности.

Следует иметь в виду, что Конституция Российской Федерации, излагая основные ценности общества, признает «идеологическое многообразие» и запрещает возводить какую-либо идеологию в ранг «государственной или обязательной» (ст. 13).

Попытки же той или иной социальной общности навязать свою идеологию всем другим общностям - обществу, государству, нации, всему человечеству или обречены на неудачу, или способны внести в социальную жизнь массу негативного. В качестве примера можно вспомнить отечественный опыт продвижения в мир советской идеологии. Другие примеры оказались также несостоятельны.

Так, извечной угрозой национальной безопасности России является традиционная, возможно, даже неосмысленная в нынешние времена, политика Запада по насильственному насаждению в мире своей системы ценностей и образа жизни, используя для этого различные средства, вплоть до вооруженных.

Формирование подлинной отечественной системы ценностей на основе нашего образа жизни, традиций, истории является важнейшей задачей и общественной мысли, и всего гражданского общества. Без ее решения процесс реформирования страны и создание в России новой государственности затянется еще на десятилетия. К тому же, как провидчески предупреждал еще в 80-х гг. XIX в. выдающийся русский ученый-патриот Н.Я.Данилевский, «любые социальные преобразования будут безуспешными, хуже того, разрушительными, если они осуществляются по сомнительным рецептам, вопреки национальным интересам, под действием чужеродных сил, и тем более - давлением извне»