Кто написал произведение бегущая по волнам. Александр грин - бегущая по волнам. Гринландия – миф о мире

«Путешествия Гулливера» - произведение, написанное на стыке жанров: это и увлекательное, чисто романное повествование, роман-путешествие (отнюдь, впрочем, не «сентимен­тальное», которое в 1768 г. опишет Лоренс Стерн); это роман-памфлет и одновременно роман, носящий отчетливые черты антиутопии - жанра, который мы привыкли полагать принадлежащим исключительно литературе XX столетия; это роман со столь же отчетливо выраженными элементами фантастики, и буйство свифтовского воображения воистину не знает пределов. Будучи романом-антиутопией, это и роман в полном смысле утопический тоже, в особенности его последняя часть. И наконец, несомненно, следует обратить внимание на самое главное - это роман пророческий, ибо, читая и перечитывая его сегодня, прекрасно отдавая себе отчет в несомненной конкретности адресатов свифтовской беспощадной, едкой, убийственной сатиры, об этой конкретике задумываешься в последнюю очередь. Потому что все то, с чем сталкивается в процессе своих странствий его герой, его своеобразный Одиссей, все проявления человеческих, скажем так, странностей - тех, что вырастают в «странности», носящие характер и национальный, и наднацио­нальный тоже, характер глобальный, - все это не только не умерло вместе с теми, против кого Свифт адресовал свой памфлет, не ушло в небытие, но, увы, поражает своей актуальностью. А стало быть - поразительным пророческим даром автора, его умением уловить и воссоздать то, что принадлежит человеческой природе, а потому носит характер, так сказать, непреходящий.

В книге Свифта четыре части: его герой совершает четыре путешествия, общая длительность которых во времени составляет шестнадцать лет и семь месяцев. Выезжая, точнее, отплывая, всякий раз из вполне конкретного, реально существующего на любой карте портового города, он неожиданно попадает в какие-то диковинные страны, знакомясь с теми нравами, образом жизни, житейским укладом, законами и традициями, что в ходу там, и рассказывая о своей стране, об Англии. И первой такой «остановкой» оказывается для свифтовского героя страна Лилипутия. Но сначала - два слова о самом герое. В Гулливере слились воедино и некоторые черты его создателя, его мысли, его представления, некий «автопортрет», однако мудрость свифтовского героя (или, точнее, его здравомыслие в том фантастически абсурдном мире, что описывает он всякий раз с неподражаемо серьезно-невозмутимой миной) сочетается с «простодушием» вольтеровского Гурона. Именно это простодушие, эта странная наивность и позволяет Гулливеру столь обостренно (то есть столь пытливо, столь точно) схватывать всякий раз, оказываясь в дикой и чужой стране, самое главное. В то же время и некоторая отстраненность всегда ощущается в самой интонации его повествования, спокойная, неспешная, несуетная ироничность. Словно он не о собственных «хождениях по мукам» рассказывает, а взирает на все происходящее как бы с временной дистанции, причем достаточно немалой. Одним словом, иной раз возникает такое чувство, будто это наш современник, некий неведомый нам гениальный писатель ведет свой рассказ. Смеясь над нами, над собой, над человеческой природой и человеческими нравами, каковые видятся ему неизменными. Свифт еще и потому является современным писателем, что написанный им роман кажется принадлежащим к литературе, которую именно в XX столетии, причем во второй его половине, назвали «литературой абсурда», а на самом деле её истинные корни, её начало - вот здесь, у Свифта, и подчас в этом смысле писатель, живший два с половиной века тому назад, может дать сто очков вперед современным классикам - именно как писатель, изощренно владеющий всеми приемами абсурдистского письма.

Итак, первой «остановкой» оказывается для свифтовского героя страна Лилипутия, где живут очень маленькие люди. Уже в этой, первой части романа, равно как и во всех последующих, поражает умение автора передать, с психоло­гической точки зрения абсолютно точно и достоверно, ощущение человека, находящегося среди людей (или существ), не похожих на него, передать его ощущение одиночества, заброшенности и внутренней несвободы, скованность именно тем, что вокруг - все другие и все другое.

В том подробном, неспешном тоне, с каким Гулливер повествует обо всех нелепостях, несуразностях, с какими он сталкивается, попав в страну Лилипутию, сказывается удивительный, изысканно-потаенный юмор.

Поначалу эти странные, невероятно маленькие по размеру люди (соответ­ственно столь же миниатюрно и все, что их окружает) встречают Человека Гору (так называют они Гулливера) достаточно приветливо: ему предоставляют жилье, принимаются специальные законы, которые как-то упорядочивают его общение с местными жителями, с тем чтобы оно протекало равно гармонично и безопасно для обеих сторон, обеспечивают его питанием, что непросто, ибо рацион незваного гостя в сравнении с их собственным грандиозен (он равен рациону 1728 лилипутов!). С ним приветливо беседует сам император, после оказанной Гулливером ему и всему его государству помощи (тот пешком выходит в пролив, отделяющий Лилипутию от соседнего и враждебного государства Блефуску, и приволакивает на веревке весь блефусканский флот), ему жалуют титул нардака, самый высокий титул в государстве. Гулливера знакомят с обычаями страны: чего, к примеру, стоят упражнения канатных плясунов, служащие способом получить освободившуюся должность при дворе (уж не отсюда ли позаимствовал изобрета­тельнейший Том Стоппард идею своей пьесы «Прыгуны», или, иначе, «Акробаты»?). Описание «церемони­ального марша»… между ног Гулливера (еще одно «развлечение»), обряд присяги, которую он приносит на верность государству Лилипутия; её текст, в котором особое внимание обращает на себя первая часть, где перечисляются титулы «могуществен­нейшего императора, отрады и ужаса вселенной», - все это неподражаемо! Особенно если учесть несораз­мерность этого лилипута - и всех тех эпитетов, которые сопровождают его имя. Далее Гулливера посвящают в политическую систему страны: оказывается, в Лилипутии существуют две «враждующие партии, известные под названием Тремексенов и Слемексенов», отличающиеся друг от друга лишь тем, что сторонники одной являются приверженцами… низких каблуков, а другой - высоких, причем между ними происходят на этой, несомненно весьма значимой, почве «жесточайшие раздоры»: «утверждают, что высокие каблуки всего более согласуются с… древним государ­ственным укладом» Лилипутии, однако император «постановил, чтобы в правитель­ственных учреждениях… употреблялись только низкие каблуки…». Ну чем не реформы Петра Великого, споры относительно воздействия которых на дальнейший «русский путь» не стихают и по сей день! Еще более существенные обстоятельства вызвали к жизни «ожесточеннейшую войну», которую ведут между собой «две великие империи» - Лилипутия и Блефуску: с какой стороны разбивать яйца - с тупого конца или же совсем наоборот, с острого. Ну, разумеется, Свифт ведет речь о современной ему Англии, разделенной на сторонников тори и вигов - но их противо­стояние кануло в Лету, став принадлежностью истории, а вот замечательная аллегория-иносказание, придуманная Свифтом, жива. Ибо дело не в вигах и тори: как бы ни назывались конкретные партии в конкретной стране в конкретную историческую эпоху - свифтовская аллегория оказывается «на все времена». И дело не в аллюзиях - писателем угадан принцип, на котором от века все строилось, строится и строиться будет.

Хотя, впрочем, свифтовские аллегории конечно же относились к той стране и той эпохе, в какие он жил и политическую изнанку которых имел возможность познать на собственном опыте «из первых рук». И потому за Лилипутией и Блефуску, которую император Лилипутии после совершенного Гулливером увода кораблей блефусканцев «задумал… обратить в собственную провинцию и управлять ею через своего наместника», без большого труда прочитываются отношения Англии и Ирландии, также отнюдь не отошедшие в область преданий, по сей день мучительные и губительные для обеих стран.

Надо сказать, что не только описанные Свифтом ситуации, человеческие слабости и государ­ственные устои поражают своим сегодняшним звучанием, но даже и многие чисто текстуальные пассажи. Цитировать их можно бесконечно. Ну, к примеру: «Язык блефусканцев настолько же отличается от языка лилипутов, насколько разнятся между собою языки двух европейских народов. При этом каждая из наций гордится древностью, красотой и выразительностью своего языка. И наш император, пользуясь преимуществами своего положения, созданного захватом неприятельского флота, обязал посольство [блефусканцев] представить верительные грамоты и вести переговоры на лилипутском языке». Ассоциации - Свифтом явно незапла­ни­рованные (впрочем, как знать?) - возникают сами собой…

Хотя там, где Гулливер переходит к изложению основ законода­тельства Лилипутии, мы слышим уже голос Свифта - утописта и идеалиста; эти лилипутские законы, ставящие нравственность превыше умственных достоинств; законы, полагающие доносительство и мошенничество преступ­лениями много более тяжелыми, нежели воровство, и многие иные явно милы автору романа. Равно как и закон, полагающий неблаго­дарность уголовным преступлением; в этом последнем особенно сказались утопичные мечтания Свифта, хорошо знавшего цену неблаго­дарности - и в личном, и в государ­ственном масштабе.

Однако не все советники императора разделяют его восторги относительно Человека Горы, многим возвышение (в смысле переносном и буквальном) совсем не по нраву. Обвинительный акт, который эти люди организуют, обращает все оказанные Гулливером благодеяния в преступления. «Враги» требуют смерти, причем способы предлагаются один страшнее другого. И лишь главный секретарь по тайным делам Рельдресель, известный как «истинный друг» Гулливера, оказывается истинно гуманным: его предложение сводится к тому, что достаточно Гулливеру выколоть оба глаза; «такая мера, удовлетворив в некоторой степени правосудие, в то же время приведет в восхищение весь мир, который будет приветствовать столько же кротость монарха, сколько благородство и великодушие лиц, имеющих честь быть его советниками». В действи­тельности же (государ­ственные интересы как-никак превыше всего!) «потеря глаз не нанесет никакого ущерба физической силе [Гулливера], благодаря которой [он] еще сможет быть полезен его величеству». Сарказм Свифта неподражаем - но гипербола, преувеличение, иносказание абсолютно при этом соотносятся с реальностью. Такой «фантастический реализм» начала XVIII века…

Или вот еще образчик свифтовских провидений: «У лилипутов существует обычай, заведенный нынешним императором и его министрами (очень непохожий… на то, что практиковалось в прежние времена): если в угоду мстительности монарха или злобе фаворита суд приговаривает кого-либо к жестокому наказанию, то император произносит в заседании государ­ственного совета речь, изображающую его великое милосердие и доброту как качества всем известные и всеми признанные. Речь немедленно оглашается по всей империи; и ничто так не устрашает народ, как эти панегирики императорскому милосердию; ибо установлено, что чем они пространнее и велеречивее, тем бесчеловечнее было наказание и невиннее жертва». Все верно, только при чем тут Лилипутия? - спросит любой читатель. И в самом деле - при чем?..

После бегства в Блефуску (где история повторяется с удручающей одинаковостью, то есть все рады Человеку Горе, но и не менее рады от него поскорее избавиться) Гулливер на выстроенной им лодке отплывает и… случайно встретив английское купеческое судно, благополучно возвращается в родные пенаты. С собой он привозит миниатюрных овечек, каковые через несколько лет расплодились настолько, что, как говорит Гулливер, «я надеюсь, что они принесут значительную пользу суконной промышленности» (несомненная «отсылка» Свифта к собственным «Письмам суконщика» - его памфлету, вышедшему в свет в 1724 г.).

Вторым странным государством, куда попадает неугомонный Гулливер, оказывается Бробдингнег - государство великанов, где уже Гулливер оказывается своеобразным лилипутом. Всякий раз свифтовский герой словно попадает в иную реальность, словно в некое «зазеркалье», причем переход этот происходит в считанные дни и часы: реальность и ирреальность расположены совсем рядом, надо только захотеть…

Гулливер и местное население, в сравнении с предыдущим сюжетом, словно меняются ролями, и обращение местных жителей с Гулливером на этот раз в точности соответствует тому, как вел себя сам Гулливер с лилипутами, во всех подробностях и деталях, которые так мастерски, можно сказать, любовно описывает, даже выписывает Свифт. На примере своего героя он демонстрирует потрясающее свойство человеческой натуры: умение приспособиться (в лучшем, «робинзо­новском» смысле слова) к любым обстоятельствам, к любой жизненной ситуации, самой фантастической, самой невероятной - свойство, какового лишены все те мифологические, выдуманные существа, гостем которых оказывается Гулливер.

И еще одно постигает Гулливер, познавая свой фантастический мир: относительность всех наших представлений о нем. Для свифтовского героя характерно умение принимать «предлагаемые обстоятельства», та самая «терпимость», за которую ратовал несколькими десятилетиями раньше другой великий просветитель - Вольтер.

В этой стране, где Гулливер оказывается даже больше (или, точнее, меньше) чем просто карлик, он претерпевает множество приключений, попадая в итоге снова к королевскому двору, становясь любимым собеседником самого короля. В одной из бесед с его величеством Гулливер рассказывает ему о своей стране - эти рассказы будут повторяться не раз на страницах романа, и всякий раз собеседники Гулливера снова и снова будут поражаться тому, о чем он будет им повествовать, представляя законы и нравы собственной страны как нечто вполне привычное и нормальное. А для неискушенных его собеседников (Свифт блистательно изображает эту их «простодушную наивность непонимания»!) все рассказы Гулливера покажутся беспредельным абсурдом, бредом, подчас - просто выдумкой, враньем. В конце разговора Гулливер (или Свифт) подвел некоторую черту: «Мой краткий исторический очерк нашей страны за последнее столетие поверг короля в крайнее изумление. Он объявил, что, по его мнению, эта история есть не что иное, как куча заговоров, смут, убийств, избиений, революций и высылок, являющихся худшим результатом жадности, партийности, лицемерия, вероломства, жестокости, бешенства, безумия, ненависти, зависти, сластолюбия, злобы и честолюбия». Блеск!

Еще больший сарказм звучит в словах самого Гулливера: «…мне пришлось спокойно и терпеливо выслушивать это оскорби­тельное третирование моего благородного и горячо любимого отечества… Но нельзя быть слишком требова­тельным к королю, который совершенно отрезан от остального мира и вследствие этого находится в полном неведении нравов и обычаев других народов. Такое неведение всегда порождает известную узость мысли и множество предрассудков, которых мы, подобно другим просвещенным европейцам, совершенно чужды». И в самом деле - чужды, совершенно чужды! Издевка Свифта настолько очевидна, иносказание настолько прозрачно, а наши сегодняшние по этому поводу естественно возникающие мысли настолько понятны, что тут не стоит даже труда их комментировать.

Столь же замечательно «наивное» суждение короля по поводу политики: бедный король, оказывается, не знал её основного и основопо­ла­гающего принципа: «все дозволено» - вследствие своей «чрезмерной ненужной щепетильности». Плохой политик!

И все же Гулливер, находясь в обществе столь просвещенного монарха, не мог не ощущать всей унизительности своего положения - лилипута среди великанов - и своей, в конечном итоге, несвободы. И он вновь рвется домой, к своим родным, в свою, столь несправедливо и несовершенно устроенную страну. А попав домой, долго не может адаптироваться: свое кажется… слишком маленьким. Привык!

В части третьей книги Гулливер попадает сначала на летающий остров Лапуту. И вновь все, что наблюдает и описывает он, - верх абсурда, при этом авторская интонация Гулливера - Свифта по-прежнему невозмутимо-многозна­чи­тельная, исполнена неприкрытой иронии и сарказма. И вновь все узнаваемо: как мелочи чисто житейского свойства, типа присущего лапутянам «пристрастия к новостям и политике», так и вечно живущий в их умах страх, вследствие которого «лапутяне постоянно находятся в такой тревоге, что не могут ни спокойно спать в своих кроватях, ни наслаждаться обыкновенными удоволь­ствиями и радостями жизни». Зримое воплощение абсурда как основы жизни на острове - хлопальщики, назначение которых - заставить слушателей (собеседников) сосредоточить свое внимание на том, о чем им в данный момент повествуют. Но и иносказания более масштабного свойства присутствуют в этой части книги Свифта: касающиеся правителей и власти, и того, как воздействовать на «непокорных подданных», и многого другого. А когда Гулливер с острова спустится на «континент» и попадет в его столицу город Лагадо, он будет потрясен сочетанием беспредельного разорения и нищеты, которые бросятся в глаза повсюду, и своеобразных оазисов порядка и процветания: оказывается, оазисы эти - все, что осталось от прошлой, нормальной жизни. А потом появились некие «прожектеры», которые, побывав на острове (то есть, по-нашему, за границей) и «возвратившись на землю… прониклись презрением ко всем… учреждениям и начали составлять проекты пересоздания науки, искусства, законов, языка и техники на новый лад». Сначала Академия прожектеров возникла в столице, а затем и во всех сколько-нибудь значительных городах страны. Описание визита Гулливера в Академию, его бесед с учеными мужами не знает себе равных по степени сарказма, сочетающегося с презрением, - презрением в первую очередь в отношении тех, кто так позволяет себя дурачить и водить за нос… А лингвистические усовершен­ствования! А школа политических прожектеров!

Утомившись от всех этих чудес, Гулливер решил отплыть в Англию, однако на его пути домой оказался почему-то сначала остров Глаббдобдриб, а затем королевство Лаггнегг. Надо сказать, что по мере продвижения Гулливера из одной диковинной страны в другую фантазия Свифта становится все более бурной, а его презрительная ядовитость - все более беспощадной. Именно так описывает он нравы при дворе короля Лаггнегга.

А в четвертой, заключи­тельной части романа Гулливер попадает в страну гуигнгнмов. Гуигнгнмы - это кони, но именно в них наконец находит Гулливер вполне человеческие черты - то есть те черты, каковые хотелось бы, наверное, Свифту наблюдать у людей. А в услужении у гуигнгнмов живут злобные и мерзкие существа - еху, как две капли воды похожие на человека, только лишенные покрова цивильности (и в переносном, и в прямом смысле), а потому представ­ляющиеся отврати­тельными созданиями, настоящими дикарями рядом с благовос­пи­танными, высоконрав­ственными, добропо­ря­дочными конями-гуигнгнмами, где живы и честь, и благородство, и достоинство, и скромность, и привычка к воздержанию…

В очередной раз рассказывает Гулливер о своей стране, об её обычаях, нравах, политическом устройстве, традициях - и в очередной раз, точнее, более чем когда бы то ни было рассказ его встречает со стороны его слушателя-собеседника сначала недоверие, потом - недоумение, потом - возмущение: как можно жить столь несообразно законам природы? Столь противо­есте­ственно человеческой природе - вот пафос непонимания со стороны коня-гуигнгнма. Устройство их сообщества - это тот вариант утопии, какой позволил себе в финале своего романа-памфлета Свифт: старый, изверившийся в человеческой природе писатель с неожиданной наивностью чуть ли не воспевает примитивные радости, возврат к природе - что-то весьма напоминающее вольтеровского «Простодушного». Но Свифт не был «простодушным», и оттого его утопия выглядит утопично даже и для него самого. И это проявляется прежде всего в том, что именно эти симпатичные и добропо­рядочные гуигнгнмы изгоняют из своего «стада» затесавшегося в него «чужака» - Гулливера. Ибо он слишком похож на еху, и им дела нет до того, что сходство у Гулливера с этими существами только в строении тела и ни в чем более. Нет, решают они, коль скоро он - еху, то и жить ему должно рядом с еху, а не среди «приличных людей», то бишь коней. Утопия не получилась, и Гулливер напрасно мечтал остаток дней своих провести среди этих симпатичных ему добрых зверей. Идея терпимости оказывается чуждой даже и им. И потому генеральное собрание гуигнгнмов, в описании Свифта напоминающее ученостью своей ну чуть ли ни платоновскую Академию, принимает «увещание» - изгнать Гулливера, как принадлежащего к породе еху. И герой наш завершает свои странствия, в очередной раз возвратясь домой, «удаляясь в свой садик в Редрифе наслаждаться размышлениями, осуществлять на практике превосходные уроки добродетели…».

На нашей перенаселённой планете, насчитывающей порядка 7,3 миллиарда человек, кажется, почти невозможно найти уединённые места, куда можно было бы сбежать от повседневной суеты. В течение последних десятилетий люди всё чаще вступают во владения всё большего числа мест, которые когда-то были нетронутой природной красотой. К сожалению, это затрагивает и бесчисленное количество видов животных и растений, ареалом обитания которых были эти места.

Тем не менее, если вы относитесь к числу тех, кто любит расслабляться в безмятежной тишине вдали от всех, у нас для вас есть хорошие новости! Каким бы невероятным это ни казалось, человек всё-таки добрался не до всех уединённых мест с первозданной красотой. Такие места, ещё не испорченные присутствием человека, всё-таки можно найти на нашей планете, хотя добраться до них будет очень нелёгкой задачей.

Чтобы насладиться красотой некоторых из самых отдалённых мест в мире, придётся отказаться от городского комфорта и отправиться в путешествие по незнакомым местам - горам, джунглям и островам, которые находятся в тысячах километрах от оживлённых мегаполисов и популярных достопримечательностей.

От небольшой индийской деревни, окружённой потрясающей красотой нетронутой природы, и австралийского шахтёрского городка, спрятавшегося в палящей пустыне, до изолированной деревни в Аризоне, где почта до сих пор доставляется на мулах - перед вами 25 самых отдалённых и труднодоступных мест нашей планеты:

25. Вестманнаэйяр (Vestmannaeyjar), Исландия

Расположенный на южном побережье Исландии, архипелаг Вестманнаэйяр является замечательным примером прекрасного отдалённого места. Населённый почти 4.000 человек, этот архипелаг станет раем для каждого любителя одиночества.

24. Ла-Ринконада (La Rinconada), Перу


Расположенный на высоте 5.100 метров над уровнем моря, этот перуанский городок гордится званием самого высочайшего населённого пункта в мире. В городе плохо развита система канализации и сточных вод, а кроме того, все 50.000 его жителей борются с загрязнением окружающей среды от близлежащих золотых приисков.

23. Уезд Медог (Medog County), Китай


Это может показаться удивительным, но даже в Китае, самом густонаселённом государстве мира, существуют места, где вряд ли можно встретить человека. Расположенный в Тибетском автономном регионе, этот уезд являлся единственным в Китае, где до 2010 года не было дорог. Но даже сейчас Медог с населением всего 10.000 человек остаётся очень пустынным и уединённым местом.

22. Берег Скелетов (Skeleton Coast), Намибия


Расположенный в северной части атлантического побережья Намибии, Берег Скелетов является одним из самых экстремальных, изолированных, засушливых и жутких мест. Одно из немногих коренных племён, способное жить на этой негостеприимной земле, называется Химба, люди которого живут охотой и собирательством.

21. Полуостров Кейп-Йорк (Cape York Peninsula), Австралия


Расположенный в северной части австралийского штата Квинсленд, полуостров Кейп-Йорк считается одним из последних оставшихся на нашей планете пустынных мест. Будучи естественной средой обитания многочисленных видов животных и растений, многие из которых являются эндемиками этого уникального региона, полуостров также является домом для 18.000 человек (преимущественно, аборигенов).

20. Архипелаг Кергелен (Kerguelen Islands), Заморские владения Франции


Также известный под названием "Заброшенные острова" за невероятно удалённое расстояние от любой цивилизации, архипелаг Кергелен - это группа островов в южной части Индийского океана. Находящиеся более чем в 3.300 км от ближайшего населённого пункта, острова Кергелен не имеют постоянного населения, являясь местом расположения исследовательского центра, время от времени используемого французскими учёными.

19. Муннар (Munnar), Индия


Индия, вторая по численности населения страна в мире, также может похвастаться некоторыми малонаселёнными местами, спрятанными в горах вдали от шумных мегаполисов. И Муннар, небольшой городок в штате Керала (Kerala) в южной части страны, определённо является одним из таких мест. Расположенный среди нетронутой природы, этот город примечателен своими живописными чайными плантациями.

18. Иттоккортоормиит (Ittoqqortoormiit), Гренландия


Город Иттоккортоормиит, один из самых северных и холодных населённых пунктов на нашей планете, находится в Восточной Гренландии. Известный уникальной дикой природой, такими животными, как полярные медведи, овцебыки и тюлени, этот регион также является домом почти для 450 человек, которые зарабатывают на жизнь в основном за счёт ловли китов и охоты на полярных медведей.

17. Оймякон, Россия


Расположенный в восточной части Республики Саха, Оймякон является изолированным населённым пунктом, в котором проживают почти 500 человек. Имея достаточно сложный тип климата, Оймякон известен как один из "Полюсов холода", являясь самым холодным местом на планете, где проживает постоянное население. 6 февраля 1933 года здесь была зарегистрирована температура –67,7°С.

16. Кубер-Педи (Coober Peddy), Австралия


Кубер-Педи - это небольшой городок с населением порядка 1.700 человек, спрятанный в пустыне в Южной Австралии почти в 850 километрах от Аделаиды. Несмотря на свои размеры и крайнюю отдалённость, этот городок известен в Австралии и многих других странах, как крупнейшее месторождение опалов. Городок также знаменит своими подземными комфортабельными жилищами, в которых люди живут, укрываясь от палящей дневной жары и песчаных бурь.

15. Анга-Роа (Hanga Roa), остров Пасхи, Чили


Анга-Роа - главный город и порт острова Пасхи. Население города, насчитывающее порядка 3.300 человек, составляет 87% населения всего острова. В городе, расположенном между потухшими вулканами Теревака (Terevaka) и Рано-Кау (Rano Kau), также есть Международный аэропорт Матавери, который является одним из самых отдалённых аэропортов на нашей планете.

14. Тристан-да-Кунья (Tristan da Cunha), Британские заморские владения


Расположенный в южной части Атлантического океана в 2.800 километрах от Южной Африки и в 3.360 километрах от Южной Америки, Тристан-да-Кунья является самым отдалённым населённым островом в мире. На острове, являющемся частью Британских заморских территорий, живёт около 300 человек, живущих преимущественно за счёт сельского хозяйства и ремесла.

13. Зас-Фе (Saas-Fee), Швейцария


Окружённое 13-тью четырёхтысячниками (горами, высота которых превышает 4.000 метров над уровнем моря), Зас-Фе - это небольшое горное поселение в Южной Швейцарии. Обычное автомобильное движение в Зас-Фе запрещено: въезжать на машинах в городок нельзя, их необходимо оставлять на специальных парковках за его пределами. По улицам разрешено ездить только на электромобилях.

12. Манакапуру (Manacapuru), Бразилия


Находящийся в бразильском штате Амазонас, Манакапуру является отдалённым муниципалитетом, укрывшемся в тропических лесах Амазонки. Расположенный почти в 80 километрах вверх по течению от Манауса, столицы штата, этот регион населяет порядка 100.000 человек. Простираясь на площади более 7.300 км², Манакапуру также является местом обитания некоторых наиболее популярных аквариумных рыбок.

11. Остров Буве (Bouvet Island), Зависимая территория Норвегии


Остров Буве, расположенный в южной части Атлантического океана, считается одним из самых отдалённых островов в мире (после о. Пасхи и о. Тристан-да-Кунья). Занимая территорию площадью всего 49 км², остров не имеет постоянного населения. Время от времени он используется в качестве научно-исследовательской базы. Почти 93% территории острова покрыты ледниками.

10. Иннаминкка (Innamincka), Австралия


Иннаминкка - это крошечное поселение в северо-восточной части Южной Австралии и один из нескольких посёлков, обеспечивающих доступ к чрезвычайно негостеприимной пустыне Симпсон. Расположенное в сотнях миль от ближайших городов, это поселение является домом почти для 15 человек, постоянно борющихся с невыносимо жарким и сухим климатом, не говоря уже о частых песчаных бурях.

9. Остров Фула (Foula), Шотландия


Будучи частью архипелага Шетландских островов, Фула является одним из самых отдалённых британских островов с постоянным населением. Занимая территорию площадью всего 13 км², остров служит домом всего для 38 человек, которые живут в основном за счёт сельского хозяйства, овцеводства, а также орнитологического туризма, поскольку Фула является естественной средой обитания многочисленных видов птиц.

8. Станция Мак-Мердо (McMurdo Station), Антарктика


Исследовательский центр и главный населённый пункт в Антарктике, являющейся самым изолированным континентом планеты, станция Мак-Мердо принадлежит Антарктической программе США и является филиалом Национального научного фонда. На станции может разместиться до 1.258 человек, которым придётся бороться с суровым антарктическим климатом.

7. Адак (Adak), Аляска


Расположенный на одноимённом острове на Аляске, Адак является самым западным муниципалитетом США. Город с населением чуть более 300 человек находится в субполярной океанической климатической зоне, характеризующейся постоянной облачностью, умеренной температурой, сильными ветрами и частыми циклоническими штормами. В Адаке 263 дня в году идут дожди, поэтому он является вторым самым дождливым городом в Штатах после города Хило, находящегося на Гавайях.

6. Деревня Бантам (Bantam Village), Кокосовые острова (Килинг)


Будучи крупнейшим населённым пунктом на Кокосовых островах (внешняя территория Австралии в Индийском океане), деревня Бантам является местом проживания большинства из 600 человек, населяющих острова. Жители деревни, расположенной на тропических широтах, наслаждаются постоянными тёплыми температурами круглый год.

5. Супай (Supai), Аризона


Расположенный в округе Коконино, штат Аризона, Супай является одним из самых городов в США: к нему не ведёт ни одна дорога. Единственный способ попасть туда - прилететь на вертолёте, прийти пешком или приехать на муле. Почта сюда доставляется также на муле, делая Супай единственным местом в США, где почта разносится таким способом. Население города составляет около 200 человек.

4. Фарерские острова (Faroe Islands), Дания


Расположенные примерно посередине между Норвегией и Исландией, Фарерские острова являются автономным регионом Королевства Дании с 1948 года. Эти отдалённые острова, население которых составляет чуть меньше 50.000 человек, известны тем, что здесь обитает больше овец, чем проживает людей. Другим животным, типичным для этой удалённой территории, является фарерский тупик (морская птица).

3. Икалуит (Iqaluit), Канада


Расположенный на южном побережье острова Баффинова Земля, Икалуит является столицей канадской территории Нанавут. Город, населяемый менее чем 7 тысячами жителей, отличается тем, что является самой маленькой по количеству жителей столицей на территории Канады, а также единственной столицей, не связанной магистралью с другими населёнными пунктами. Добраться до этого отдалённого города можно только авиационным или морским транспортом.

2. Лаура (Laura), Маршалловы острова


Лаура - это остров и небольшой город, расположенный на Маршалловых островах (архипелаг в Тихом океане). Лаура возвышается над уровнем моря приблизительно на 3 метра, являясь самым высоким островом в архипелаге. Это одно из немногих мест, где можно насладиться изумительными пляжами и девственной природой, не разделяя это удовольствие с многочисленными толпами туристов.

1. Свальбард / Шпицберген (Svalbard), Норвегия


Норвежский архипелаг Свальбард находится в Северном Ледовитом океане примерно на полпути между континентальной Норвегией и Северным полюсом. На территории площадью более 61.000 км² проживает всего 2.600 человек, так как архипелаг главным образом покрыт ледниками. Уникальное расположение и отдалённость делают Свальбард прекрасным местом для того, чтобы наблюдать северное сияние.

Коренной дублинец, Свифт хорошо знал, как незадолго до его рождения кромвелевские солдаты, выступавшие под знаменем религиозной свободы, залили кровью католическую Ирландию. Он помнил, как революция, казнившая короля, установила единоличную диктатуру лорда-протектора, которая в свою очередь сменилась террором времен реставрации Стюартов. Он видел ирландское восстание, сопровождавшееся истреблением выходцев из Англии, и подавление этого восстания, на долгие столетия опустошившее страну. На его глазах самые благородные лозунги оборачивались своей противоположностью, и Свифт не верил красивым словам и боялся их. У него было поистине безошибочное чутье на любые формы социальной демагогии: «У лилипутов существует обычай если суд приговаривает кого-либо к жестокому наказанию, то император произносит в заседании государственного совета речь, изображающую его великое милосердие и доброту. Речь немедленно оглашается по всей империи, и ничто так не устрашает народ, как эти панегирики императорскому милосердию; ибо установлено, что чем они пространнее и велеречивее, тем бесчеловечнее было наказание и невиннее жертва».

до жарких местностей, эти города бесспорно одни из самых суровых для проживания.

Удивительно, но в них до сих пор живут люди, несмотря на все трудности.

Вот список, пожалуй, самых суровых населенных пунктов, где еще можно найти людей.

1. Иллоккортоормиут, Гренландия - самый далекий город

Даже для далекой и изолированной Гренландии этот город довольно далек от остального мира, и жить в нем совсемне просто.

Здесь проживают 450 людей, и на весь городок всего один продовольственный магазин, и пара круглосуточных мини-супермаркетов.

Жители занимаются в основном охотой и рыбалкой.

Туристы приезжают сюда для отдыха в дикой природе. Отдых может варьировать от поездки на санях, запряженными собаками, до каякинга.

2. Лонгйир, норвежская провинция Свальбард

На данный момент в этом городе, о снованном в 2006 году на отдаленном арктическом острове Свальбард, проживает около 3 000 жителей.

Здесь практически нет преступлений, несмотря на то, что большинство людей имеют при себе оружие, которое обычно используется, чтобы прогнать полярных медведей.

Город, как правило, служит отправной точкой для исследователей ледников и фьордов.

3. Адак, штат Аляска, США

Находящийся на острове Адак, этот город является самым южным городом Аляски. Он также является частью группы Алеутских островов - архипелаг, который протягивается до восточной части России.

Во время последней переписи населения, здесь было зарегистрировано лишь 326 жителей. Изначально город служил военно-морской базой (для чего и был построен) во время Второй мировой войны.

Несмотря на закрытие базы, здесь продолжают жить люди.

4. Адамстаун, острова Питкэрн

Город был назван в честь Джона Адамса, и технически он является территорией Соединенного Королевства.

И все же здесь есть свое правительство, несмотря на то, что проживает всего 50 жителей.

Здесь нет аэропорта или отелей, но если вам захочется его посетить, то придется доплыть в Адамстаун на корабле и найти комнатку у кого-нибудь из местных.

5. Ханга-Роа, остров Пасхи

Этот город является единственным постоянный поселением острова Пасхи. Здесь живут около 3 300 людей.

Остров стал известным благодаря большим каменным головам, стоящим на земле, и загадке вокруг их появления.

Несмотря на то, что остров является частью Чили, он находится в 3 700 км от столицы Сантьяго.

6. Оймякон, Россия - самый холодный город

Это село является одним из "Полюсов холода" на Земле. Стоит отметить, что Оймяконская долина - это самое суровое место на нашей планете, где зарегистрировано постоянное население.

Население села составляет 512 человек (данные за 2012 год). Несмотря на то, что это самый холодный в мире населенный пункт, лето здесь (хоть и очень короткое), может быть жарким в дневное время.

Днем температура может подниматься до +30 градусов по Цельсию. Ночью же случается спад на 15-20 градусов.

Стоит также отметить, что температура здесь может опускаться ниже -50 градусов по Цельсию.

Есть неофициальные данные, что в 1933 году здесь была зафиксирована температура в -67,7 градусов по Цельсию.

Название села, довольно иронично переводится как "незамерзающая вода" - это из-за того, что в селе есть горячие источники.

7. Ла-Ринконада, Перу - самый высокий город

Этот город находится в Андах и стоит на высоте около 5 100 метров над уровнем моря. Данный факт делает Ла-Ринконаду самым высоким населенным пунктом на нашей планете.

Из-за своего местонахождения, жить здесь довольно сложно. Люди здесь занимаются добычей золота в шахтах. Многие из них живут за чертой бедности.

8. Эдинбург семи морей, архипелаг Тристан-да-Кунья - самое далекое село

Это единственный населенный пункт на архипелаге, где есть постоянное население. Здесь живут 264 человека (данные за 2009 год), и все они происходят из всего 7-и семей.

Сами жители называют Эдинбург семи морей The Settlement, что переводится как поселок.

Стоит отметить, что архипелаг Тристан-да-Кунья считается самым отдаленным населенным пунктом на Земле - он находится в 1 850 километров от ближайшего населенного пункта.

Сейчас в поселке есть школа, небольшая больница, один продуктовый магазин, почтовое отделение, своя радиостанция, кафе, и полицейский участок с одним полицейским.

9. Поселок Бантам, Кокосовые острова (Килинг)

Эти острова были переведены под управление правительства Австралии в 1950-х годах. До 19-го века они не были населены.

Главный населенный пункт здесь - поселок Бантам, в котором живут примерно 500 людей. Всего же на островах проживают около 600 жителей.

Из названия островов понятно, чем в основном зарабатывают местные жители.

10. Торсхавн, Фарерские острова

Этот город является столицей и самым большим населенным пунктом Фарерских островов, которые в свою очередь являются автономным регионом Королевства Дании.

По данным за 2007 год здесь проживают 12 393 человека.

Здесь выращивают овец, число которых превышает число жителей.

Самая интересная достопримечательность - это полуостров Тинганес, в котором находится парламент, так называемый Легтинг Фарерских островов.

11. Медог (Мотуо), округ Ньингчи, Тибетский автономный район, КНР

С населением в 12 000 жителей во всем округе, Медог, до недавнего времени, был почти недосягаем.

Эта местность была настолько изолированная, что сюда можно было добраться, только если пересечь несколько горных участков и при суровых погодных условиях.

Для того, чтобы сделать этот населенный пункт менее отдаленным от цивилизации, была построена автодорога, которая открыта 8-9 месяцев в году.

12. Икалуит, Канада - город на берегу Северного Ледовитого океана

С эскимосского диалекта название этого города можно перевести, как "рыбное место".

Это самый отдаленный населенный пункт в Канаде.

Место, где находится город (берег Северного Ледовитого океана), считается зоной вечной мерзлоты. Климат здесь очень суровый.

Здесь продолжительная морозная зима и очень короткое, прохладное лето. В зимнее время ветры здесь могут достигать скорости до 130 км/ч.

Проживают в городе около 7 200 жителей, в основном эскимосы.

Если вам захотелось исследовать дикие места северной части Канады, то Икалуит будет хорошей отправной точкой - здесь есть несколько отелей и другие виды сервиса.

Александр Грин (Гриневский) – один из наиболее самобытных писателей первой половины ХХ века. Его романтические произведения, действие которых происходит в условно-метафорическом мире авторской фантазии, – уникальные явления в русской литературе. У них нет как таковых предшественников и последователей, их тяжело отнести к определенному литературному направлению, их нельзя однозначно назвать реалистическими или фантастическими.

Советская критика остро невзлюбила фантазера-Грина. В идеалогизированной литературе его произведения были несвоевременными. Грина называли «третьестепенными писателем», обвиняли в космополитизме и реакционерстве, бегстве от реальности и нелюбви к родине. Вместо того чтобы изображать советскую действительность, Грин восхищался чуждым буржуазным миром.

Оскорбленная родина жестоко карала за подобное невнимание. С 30-го года произведения прозаика не переиздают, на новые творения наложен лимит – не более одной книги в год. Союз советских писателей отказывает во всякой материальной поддержке и высылает умирающему в Старом Крыму Грину 250 рублей… на похороны. Несмотря на жесточайшую травлю, писатель не изменил своей жизненной позиции и философским убеждениям. «Эпоха мчится мимо меня, – грустно отмечал Грин в 20-е, – Я не нужен ей – такой, какой я есть. А другим я быть не могу. И не хочу».

Назло суровой действительности он продолжал писать. Без малого за 30 лет Александр Грин создал около 400 произведений: рассказы, повести и 6 романов (один из них незавершенный). Культовыми произведениями, с которыми связывают имя Грина во всем мире, являются повесть-феерия «Алые паруса» и роман «Бегущая по волнам».

Над романом «Бегущая по волнам» Александр Грин работает полтора года. Большая часть написана в горячо любимой Феодосии, куда в 20-е годы чета Гринов переезжает из шумного Ленинграда. На этот момент прозаика недолюбливают, критикуют, но ожесточенная травля еще не начата. Так что спустя два года после написания, в 1928-м, «Бегущую по волнам» все же удается опубликовать при помощи издательства «Земля и фабрика».

Сегодня роман продолжает вызывать горячий интерес читателей, исследователей и издателей. Он вдохновил деятелей культуры на создание новых произведений, в частности, одноименных экранизаций в 1967 и 2007 годах, театральных постановок и телевизионного спектакля «Человек из страны Грин».

Вспомним, как же все происходило в «Бегущей по волнам».

Формирование мечты: Биче Саниэль

Томас Гарвей очутился в приморском городе Лиссе совершенно случайно. Тяжело заболев во время путешествия, в бессознательном состоянии он был доставлен в местную больницу, где его выхаживал доктор Филатр. Когда опасность миновала, Гарвей стал мало-помалу приходить в себя и коротать дни увлекательными беседами с доктором и прогулками по живописным окрестностям Лиссы. Это чудное место так ему понравилось, что Гарвей решил задержаться здесь подольше, снял квартиру с огромным окном во всю стену, из которого открывался фантастический вид на море, и продолжил свои южные каникулы.

Однажды наш герой решил пообедать в харчевне недалеко от причала, к которому как раз пришвартовался пароход. Наблюдая за пассажирами рейса из праздного любопытства, Гарвей обратил внимание на девушку, которая выделялась из толпы. Среди всеобщего нетерпения, сутолоки, суматохи она сохраняла поразительное самообладание. Плавно спустившись по трапу, девушка грациозно присела на свои чемоданы и принялась спокойно беседовать с обступившими ее носильщиками и представителями местных гостиниц. Девушка была одета довольно скромно (простая шляпа из батиста, синяя шелковая юбка, матросская блуза), но ее манера держать себя приравнивала незнакомку к богатой даме.

Позже Гарвей выяснит, что особу с причала зовут Биче Саниэль, но так и не решится познакомиться с ней. Романтический образ Биче, сидящей на своих чемоданах, постоянно посещает Томаса. Когда Гарвей играл в карты с приятелями, произошло нечто необычное. На несколько мгновений он словно выпал из реальности, до него донесся приятный женский голос, который произнес всего два слова «Бегущая по волнам».

Что это было – слуховая галлюцинация или мистическое предзнаменование – понять было тяжело. Озадачивало, что никто из собравшихся женского голоса не слышал.

В ту ночь Гарвей решил прогуляться. Ноги сами привели его на причал. Бродя между пришвартованными судами, он внезапно замер, как вкопанный, – на корме одного из кораблей отливала позолотой табличка «Бегущая по волнам».

Знакомство с мечтой: Фрези Грант

Во что бы то ни стало Гарвей решает попасть на корабль, что носит название «Бегущая по волнам». Недавний слуховой мираж, спонтанная прогулка, таинственное судно – все это не может быть просто совпадением.

Руководит «Бегущей» малоприятный субъект – капитан Гез. У Гарвея сразу же устанавливаются с ним натянутые отношения, однако при посредничестве доктора Филатра и владельца корабля Брауна Томасу удается попасть на судно в качестве путешественника. Он выкладывает немалую сумму и поселяется в одной из кают «Бегущей».

В первые дни плавания Гарвей ближе знакомится с экипажем, выделяя среди полукриминального сброда матросни двух моряков – Бутлера и Синкрайта. А во время визита в каюту Геза молодой человек обнаруживает у него на столе портрет красивой девушки. Он тотчас узнает в ней Биче Саниэль. Ненавязчиво пытаясь выяснить побольше о Биче, он узнает, что когда-то «Бегущая» принадлежала ее отцу Нэду Саниэлю, который разорился и был вынужден продать корабль. События начинают приобретать все более мистический характер, но от этого не становятся яснее.

В один из дней на борт корабля поднимаются специально приглашенные барышни. Команда во главе с Гезом устраивает адское веселье, в котором Гарвей отказывается принимать участие. К ночи между одной из девушек и Гезом завязывается хмельная драка. Гарвей по-джентельменски вступается за даму, и наживает себе злейшего врага в лице капитана. Той же ночью его ссаживают в шлюпку посреди моря. В последнюю секунду в его крохотное суденышко прыгает какая-то незнакомка. Никто не представляет, откуда взялась эта отчаянная девушка.

Нежданная попутчица Гарвея оказывается настоящей красавицей. Она совсем не по-дорожному одета в светлое кружевное платье, на ее маленьких ножках поблескивают золотистые туфельки и она совершенно не похожа на тех девиц с корабля. Девушка нисколько не робеет.

Она представляется именем Фрези Грант, и Гарвей тут же узнает тот голос, что шептал ему в ночи «Бегущая по волнам». Фрези дает наставления Томасу, не останавливаясь, грести на юг. Утром он встретит корабль, что держит путь в Гель-Гью.

После этого девушка шагает за борт шлюпки и бежит по волнам, едва касаясь золотыми каблучками их поверхности. Ошарашенный Гарвей в полубессознательном состоянии принимается грести и звать Фрези Грант.

Исполнение мечты: Дэзи

На рассвете измученного Гарвея в самом деле подобрал корабль под названием «Нырок». Экипаж судна был малочисленным – хозяин, он же шкипер, Проктор, его помощник Тоббоган, еще пять человек матросов, а также племянница Проктора и невеста Тоббогана Дэзи. Именно она и заметила дрейфующую на волнах шлюпку. У Гарвея устанавливаются отношения теплой дружеской симпатии со смешливой, любознательной, непосредственной Дэзи.

Наконец, «Нырок» приплывает в город Гель-Гью. Сто лет назад он был основан Вильямом Гоббсом, который чудом спасся после крушения только благодаря помощи Фрези Грант. Согласно легенде, фрегат отца Фрези был вынесен шальной волной к очень красивому, но неприступному острову. На борту пошутили, что хрупкая Фрези вполне могла бы добежать до берега по волнам. Тогда она смело прыгнула за борт. Все вокруг заволок туман, а когда он рассеялся, то не было ни Фрези, ни чудо-острова. С тех пор девушка приходит к морякам, потерпевшим крушение, и указывает спасительный путь. Ее зовут Фрези Грант, а называют Бегущей по волнам.

В это время в Гель-Гью приплывает капитан Гез со своей командой и Биче Саниэль, которая, оказывается, все время следовала за Гезом по пятам, мечтая выкупить судно отца. В последующие несколько дней тихий приморский городок становится ареной для драматических событий. В гостиничном номере находят убитого Геза. Сперва подозрение падает на Биче Саниэль, но вскоре выясняется, что убийца Бутлер. Оказывается, команда Геза занималась контрабандой опиума. Капитан обманом завладел большей частью выручки от проданного груза. Перепалка между напарниками привела к трагической кончине Геза.

Когда главный злодей заплатил по счетам, у Гарвея, наконец, появляется возможность познакомиться поближе с Биче Саниэль. Он рассказывает ей о звавшем его голосе, встрече с Фрези Грант и чудесном спасении. Однако не находит отклика – Биче просто-напросто не верит Томасу, и он начинает разочаровываться в своем идеале.

Вскоре Гарвей вновь встречает Дэзи с «Нырока». А вот ей слова молодого человека не кажутся сумасшедшими, она верит во Фрези Грант и легенду Гель-Гью. Вот она – его избранница! Только сейчас Гарвей разгадал, куда вели подсказки Бегущей. Они вели к Дэзи.

Гринландия – миф о мире

Действие романа «Бегущая по волнам», как и многих других произведений Грина, происходит в вымышленной стране Гринландии. Так этот дивный мир позднее окрестили критики.

Гринландия – это полуостров, омываемый морскими водами, со множеством портовых городов, солнечных курортов и тихих приморских деревушек. В «Бегущей» упоминаются два Гринладнских города – Лисс и Гель-Гью.

Мир, где воплощаются мечты
Все в Гринландии проникнуто духом поэтики и романтизма: здесь буйствует красками природа, здесь живут люди авантюрных профессий, названные необычными, экзотичными именами. Здесь хочется в верить в чудеса. И они происходят!

Гринландия – это индивидуально-авторский миф о мире. Именно такой Грину представлялась действительность. Противники твердили, что в своих фантазиях писатель удаляется от реальности. А сторонники знали, что таким образом он приближается к МЕЧТЕ.

Роман Александра Грина «Бегущая по волнам»: краткое содержание

5 (100%) 2 votes