Трофейное дело 1946 г. Трофейное дело. «Пьяные беседы» и «человеческие обрубки»

«Трофейное дело» - это кампания органов государственной безопасности СССР в 1946-1948 годах, начатая по личному указанию Сталина и при активном участии министра госбезопасности Абакумова, бывшего руководителя СМЕРШа. Официально ее целью было выявление злоупотреблений среди генералитета, но, по мнению многих историков, это был повод «свалить» Маршала Жукова. Следствие по данному делу началось 4 июня 1946 года.

Георгий Жуков был великим полководцем своего времени, и его авторитет среди народа и армии был непререкаем, тем более после победы в Великой Отечественной войне. Авторитет был и у других советских военачальников - полководцев Победы. И все это не нравилось приближенным Сталина и, конечно же, ему самому.

Как свидетельствуют документальные источники, частные разговоры высокопоставленных военных тогда еще начальник СМЕРШа Абакумов записывал для Сталина еще с 1943 года. Когда они собирались вместе, особо никто не лукавил, говорили прямо, прошедшим войну генералам многое было видно.

Первым среди высшего командного состава был арестован маршал авиации Новиков, дважды Герой Советского Союза, один из выдающихся полководцев войны. Во время «пьяных бесед» он критически высказался о сыне Сталина Василии, от которого всегда требовал неукоснительного соблюдения воинской дисциплины, а в конце 1945 года не подписал представления о присвоении ему звания генерал-майора авиации. Новиков был арестован 30 апреля 1946 года по обвинению во вредительстве. Из него выбивали показания против Жукова. И он, в конце концов, их подписал.

Заседание Главного Военного Совета, на котором разбиралось дело Жукова по материалам допроса Новикова, состоялось 1 июня 1946 года. Маршала обвинили в подготовке военного заговора с целью государственного переворота и в преувеличении собственной роли в ходе войны и в деле разгрома Гитлера с личной формулировкой Иосифа Сталина «присваивал себе разработку операций, к которым не имел никакого отношения». Однако практически все высшие военачальники высказались в поддержку Жукова.

Понимая, что такая попытка обвинить маршала не удалась, решили идти по другому пути - тогда и появилось так называемое «Трофейное дело», а Георгий Константинович был обвинен в незаконном присвоении трофеев. Следствие по данному делу началось 4 июня 1946 года. За короткий срок были собраны свидетельства, что Жуков вывез из Германии большое количество мебели, посуды, оружия, произведений искусства, драгоценностей и различное другое трофейное имущество для своего личного пользования.

А дальше последовали массовые аресты генералов и офицеров, близких к Жукову. У них выколачивали «признательные» показания, направленные на дальнейшую дискредитацию маршала в глазах народа. Кстати, Новиков также стал фигурантом «трофейного дела». И еще 12 крупных военачальников.

Сам Жуков пострадал меньше всех - его сняли с должности Главкома сухопутных войск СССР и «сослали» из Москвы командовать войсками Одесского военного округа, а затем - Уральского. Но способ «уничтожения» выбрали правильно: героя войны унизили в глазах народа и заставили оправдываться в мародерстве. Хотя сам Жуков не сдавался и продолжал «дерзить».

Остальные же обвиняемые пострадали больше - например, генералы Телегин, Крюков, Терентьев и Минюк были сняты с должностей и получили от 10 до 25 лет лагерей, а Кулика, Гордова и Рыбальченко вообще расстреляли. Кто-то умер во время следствия, от пыток.

Лишь после смерти Сталина всех реабилитировали, заключенных отпустили, а Жукова вернули из политического «изгнания» - в марте 1953 года он был назначен на должность первого заместителя министра обороны СССР. А 4 декабря 1954 года состоялся суд над Абакумовым и несколькими следователями, фабриковавшими под его руководством дела, в том числе и «Трофейное дело».

На этом процессе Новиков, уже реабилитированный и восстановленный в воинском звании, давал свидетельские показания, о том, как из него «добывали» показания против Жукова. Сам же Абакумов в своем последнем слове на суде, накануне расстрела, настаивал: «Я ничего не делал сам. Сталиным давались указания, а я их выполнял».

70 лет назад, 4 июня 1946 года, в СССР началось «Трофейное дело» или «генеральское дело». Это была кампания органов государственной безопасности СССР в 1946-1948 гг., начатая по личному указанию Иосифа Сталина и при активном участии министра госбезопасности Виктора Абакумова, бывшего руководителя СМЕРШа. Её целью было выявление злоупотреблений среди генералитета. Но, по мнению некоторых исследователей, это был повод убрать с «олимпа» популярного полководца, маршала Г. К. Жукова. Считается, что его авторитет среди народа и армии был непререкаем, тем более после победы в Великой Отечественной войне. И все это не нравилось приближенным Сталина и, конечно же, ему самому.

Однако, судя по всему, эта идея появилась уже после десталинизации, когда Сталина обвинили во всех возможных и невозможных грехах. В реальности и генералитет был не без греха. Высвечивать неприглядную сторону некоторых представителей советского генералитета и других представителей советской элиты после Победы Красной Армии над гитлеровской Германией никто не хотел, намного проще и удобнее было (с учётом внутреннего и внешнего заказа) свалить на паранойю и жестокость «кровавого тирана» Сталина.

Предыстория

Как известно, уже в ходе войны СССР начал собирать трофеи, что было необходимым условием разрушенного хозяйства. 5 января 1943 г. Председатель ГКО И. В. Сталин подписывает Постановление ГКО « О Сборе и вывозе трофейного имущества и обеспечении его хранения». В соответствии с этим постановлением с февраля 1943 г. начала свою работу Центральная комиссия по сбору трофейного имущества. Председателем комиссии был назначен маршал Советского Союза Буденный. Начальником трофейного управления был назначен генерал-лейтенант Вахитов. Ясно, что и до 1943 г. Красная Армия занималась сбором трофейного имущества, но в период 1941-1942 гг. сбор трофеев не был централизовано организован, и отдельные трофейные команды подчиненные начальникам тыла фронтов руководствовались в своей работе исходя из соответствующих приказов НКО.

В течение второй половины 1942 г. и 1943 г. ГКО издаст 15 приказов относительно организации сбора, учета, хранения и вывоза трофейного имущества и металлолома. Кроме того, в 1943 г. ГКО утвердит план по сдаче лома и отходов цветных металлов. Трофейному управлению будут переданы базы Управления материальных фондов НКО СССР, а представители трофейного управления которые были направлены на все фронты получили четкие инструкции, в которых оговаривались задачи по учету, сбору, местах временного хранения и вывоза трофейного и поврежденного отечественного вооружения, а также металлолома и ценного имущества с армейских тылов и освобожденных территорий. Надо сказать, что помимо военных, к сбору трофейного и имущества привлекалось и гражданское население, проживающее на освобожденной территории. Местные жители оказали большую помощь в сборе трофеев, так как наблюдали за отходом гитлеровцев и знали, где немцы, бросили или спрятали вооружение и имущество, которое не смогли или не успели вывезти.

В апреле 1943 г. Центральная комиссия была реорганизована в постоянно действующий Трофейный Комитет при ГКО. При фронтовых отделах формировали трофейные команды. Руководителем Трофейного Комитета был назначен маршал Советского Союза Ворошилов. В армейских частях были сформированы трофейные бригады, батальоны и роты, личный состав которых в основном представляли бойцы старшей возрастной группы. К лету была сформирована четкая структура трофейных органов Красной Армии: Трофейный Комитет при ГКО; Управление трофейного вооружения; Фронтовые управления трофейного вооружения (с 1945 г. Отдельные трофейные управления подчиненные командующим фронтов); армейские отделы трофейного вооружения. Контроль над работой трофейных частей был возложен на Главное управление контрразведки СМЕРШ.

Согласно отчетам Трофейного Комитета за период с 1943 по 1945 гг. трофейные части собрали 24615 разбитых немецких танков и САУ; более 68 тыс. артиллерийских орудий, 30 тыс. минометов, 257 тыс. пулеметов, 3 млн. винтовок; более 114 млн. снарядов, 16 млн. мин, более 2 млрд. различных патронов и т. д. Общий вес «вторсырья» черного металла составил 10 млн. тон, в том числе 165 605 тонн цветного. Часть техники ремонтировали и возвращали в войска. Так, например, в период 1943-1945 гг. автомобильный парк Красной Армии пополнился на более 60 тыс. машин за счет различных трофейных транспортных средств, что составило 9% к общему числу всего автомобильного парка Красной Армии.

Война завершилась поражение Германии, и право СССР на репарации было справедливым и признанным другими державами-победительницами. Созданная при ГКО, Государственная комиссия определила сумму материальных потерь СССР от войны с гитлеровской Германией в 674 млрд. рублей. Вопрос о репарации оговаривался в ходе работы великих держав на Ялтинской конференции. Советская сторона предлагала зафиксировать общую сумму германских репараций в 20 млрд. долларов США. При этом СССР полагалось - 10 миллиардов, Великобритании и США с учетом их жертв и важного вклада в победу - 8 миллиардов, всем остальным странам - 2 миллиарда. Однако, как известно Черчилль стал возражать против фиксирования точной цифры репарационных обязательств. Лондон был заинтересован в деиндустриализации Германии.

Согласно отчетам Трофейного комитета за период с марта 1945 по март 1946гг. по репарациям взымаемых с Германии в пользу Советского Союза на территории Германии было демонтировано и вывезено в СССР: 1) Оборудование 29 заводов черной металлургии общей стоимостью 10 млрд. руб. по государственным ценам; 2) оборудование машиностроительных заводов (214300 различных станков и 136381 различных по мощности электромоторов); 3) черные, цветные и прочие металлы в промышленном виде 447 741 тонн на сумму 1 млрд. 38 млн. рублей; 4) оборудование 96 электростанций и т. д.

Однако СССР не только вывозил, но и содержал Германию и станы Восточной Европы. Начиная с осени 1945 г. Советский Союз начинает «кормить» страны Восточной Европы: уже в июне 1945 г. продовольственную помощь запросили Венгрия и Польша; в сентябре - Румыния, Болгария, затем Югославия. В 1945 году справиться с продовольственными трудностями собственными силами пытались лишь власти Чехословакии, но и они годом позже обратились к СССР за помощью. В том же 1946 году зерно потребовалось и Финляндии. СССР также оказывал продовольственную помощь коммунистической Народно-освободительной армии Китая. И это при чрезвычайно трудном положении с продовольствием во многих областях самого Союза. Кроме того, начиная с мая 1945 г. Советский Союз вынужден был взять на себя решение продовольственного снабжения населения крупных городов Германии.

Понятно, что ещё до вступления на территорию Германии солдаты и офицеры тыловых частей КА зачастую прибегали к поиску и «сохранению» различных трофеев в свою пользу. После Победы над Рейхом, было принято официальное решение ТК, которое якобы устно одобрил Сталин разрешающее бойцам КА высылать домой полученные трофеи не чаще одной 5 кг посылки, а офицерам среднего звена не чаще одной 10 кг посылки в месяц. Старшим офицерам (в звании майор и выше) разрешалось высылать две посылки 16 кг в месяц. Для этого в каждой из воинской частей, комендатурах, госпиталях и т.д. создавались комиссии, в задачу которых входило проверка содержания отправляемых на родину посылок. К отправке в посылках на Родину не допускалось оружие, изделия из драгоценных камней и металлов, антиквариат и различные другие вещи связанные с нацистским режимом. Однако эти комиссии обычно чисто формальные. А посылки старших офицеров практически не проверялись.

Позднее меры были ужесточены. По приказу Г. К. Жукова личный состав комендатур обязали останавливать транспорт и военнослужащих на предмет проверки имущества и отбирать находящиеся у них вещи, запрещенные к вывозу согласно перечню, утвержденному июньским приказом Главнокомандующего Советской военной администрацией в Германии (СВАГ). В перечень были включены легковые автомобили, мотоциклы, меха и т.д. Однако, несмотря на все предпринятые шаги по ужесточению, многие вещи из запрещаемого перечня всё равно очень быстро оказывались на территории СССР. «Трофейный пик» пришелся на период 1946-1947 гг. Понятно, что военная контрразведка просто не имела возможности отследить и пресечь к вывозу все то, что было в вещмешках, баулах, чемоданах солдат и офицеров, возвращающихся из Германии в Союз.

При этом стоит отметить, что в отношении мародеров в Красной Армии действовали жестко. Застигнутый за мародерством солдат или офицер сразу же предавался военному трибуналу, а его приговор в военное и послевоенное время был однозначен – расстрел. Поэтому в Красной Армии соответствующие органы и командование очень быстро погасило обычный для войны всплеск «беспредела» в побежденной стране (бесцельные расстрелы, мародерство, насилия над женщинами т. д.). Для сравнения, в армиях союзников такой строгости не было.

Дело Новикова

15 марта 1946 г. решением СНК СССР Народные комиссариаты были преобразованы в Министерства. НКГБ изменил своё название на МГБ. 4 мая 1946 г. министром госбезопасности был назначен генерал-полковник В. С. Абакумов. Именно Абакумову в начале своей работы в министерском кресле пришлось столкнуться с «волной» различных послевоенных преступлений. Война завершилась, однако проблем была ещё масса, необходимо было ликвидировать «лесных братьев» в Прибалтике и подавить укронацистов на Украине, сбить волну обыкновенного бандитизма (криминал воспользовался войной для роста своего влияния на общество) и т. д.

Весной 1946 г. в Министерстве вооруженных сил СССР (МВС СССР) произошли кадровые изменения. Нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин, командующий ВВС, главный маршал авиации А. Новиков, заместитель командующего - главный инженер ВВС А. К. Репин были арестованы в ходе расследования т. н. «авиационного дела». На пост командующего ВВС СССР был назначен генерал-полковник авиации К. Вершинин. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков был назначен Главнокомандующим сухопутными войсками МВС СССР.

30 апреля 1946 г. министр МГБ Абакумов направляет Сталину заявление Новикова. В нем бывший командующий ВВС заявил о «вредительстве», в сокрытии «антигосударственной практики в работе ВВС и НКАП». Новиков признавался, что «сам культивировал угодничество и подхалимство в аппарате ВВС. Все это происходило потому, что я сам попал в болото преступлений, связанных с приемом на вооружение ВВС бракованной авиационной техники. Мне стыдно говорить, но я также чересчур много занимался приобретением различного имущества с фронта и устройством своего личного благополучия. У меня вскружилась голова, я возомнил себя большим человеком…».

Также Новиков обвинил Жукова в «политически вредных разговорах с ним, которые мы вели в период войны и до последнего времени». Жуков якобы, как «человек исключительно властолюбивый и самовлюбленный», «сколачивает людей вокруг себя, приближает их к себе». По словам Новикова: «Жуков очень хитро, тонко и в осторожной форме в беседе со мной, а также и среди других лиц пытается умалить руководящую роль в войне Верховного Главнокомандования и в то же время Жуков не стесняясь выпячивает свою роль в войне как полководца и даже заявляет, что все основные планы военных операций разработаны им. Так, во многих беседах, имевших место на протяжении последних полутора лет, Жуков заявлял мне, что операции по разгрому немцев под Ленинградом, Сталинградом и на Курской дуге разработаны по его идее и им, Жуковым подготовлены и проведены. То же самое говорил мне Жуков по разгрому немцев под Москвой. Таким образом, проявился «бонапартизм» Жукова, вырисовывалась линия военного заговора с целью государственного переворота.

После смерти Сталина, Новиков станет чуть ли не главным свидетелем на судебном процессе Абакумова и главный обвинитель Руденко приложит все свое старание доказать, что арест главного маршала авиации был безосновательным, а его показания были выбиты путем пыток и истязаний. Эта версия, прозвучавшая в ходе начала «хрущевской оттепели», то есть десталинизации, будет в дальнейшем растиражирована и станет основной в ходе «перестройки» и «демократизации» России в 1980-1990-х годах.

Дело Жукова

1 июня 1946 г. дело Жукова было рассмотрено на Высшем Военном Совете в присутствии всех девяти маршалов Советского Союза, каждый из которых высказал своё мнение относительно личности Г. К. Жукова. Совет, коллегиальным решением внес предложение освободить маршала Жукова от должностей Главнокомандующего Сухопутными войсками, Советскими оккупационными войсками и заместителя министра Вооруженных Сил СССР. 3 июня Совет Министров СССР утвердил эти предложения. Георгий Жуков был назначен на должность командующим Одесским военным округом, что для него означало опалу.

Однако на этом проблемы Жукова не закончились. 23 августа 1946 г. министр Вооруженных сил Н. Булганин направил на имя Сталина докладную записку, в которой сообщалось, что около Ковеля задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью. При проверке документации выяснилось, что мебель принадлежит маршалу Жукову. По описи имущества, прибывшего из города Хемниц, в 7 вагонах находилось: 194 предмета мебели для спальни, гостиной, кабинета, кухни и т.д. Особо выделялась мебель для гостиной, сделанная из красного дерева. Реакция Сталина на это происшествие неизвестна, однако вскоре произошли события, которые вошли в , как «трофейное дело».

«Трофейное дело»

Очевидно, что беспорядки творящиеся в Красной Армии, несмотря на ее быстрое сокращение, сильно беспокоили Сталина. Необходимо было навести порядок, особенно среди высшего командного состава. Иначе Советский Союз мог легко стать жертвой США и Британии. Тяга к материальному вела к перерождению советской элиты, превращала её в буржуазный класс с мещанской психологией. Советский проект был основан на построении общества созидания и служения, а здесь появлялись зачатки общества потребления. После устранения Сталина, именно отказ от стремления к идеалу общества созидания и служения и ориентация на материальное, приведет к падению Красной империи. Две «перестройки» - Хрущева и Горбачева, уничтожат суть красного (советского) проекта, программу создания «идеального» общества. Советский Союз потеряет цель своего существования, что и вызовет геополитическую катастрофу 1991 г.

Ведь коррупция поразила даже чекистские органы. К примеру, начальник управления контрразведки 1-го Белорусского фронта, А. А. Вадис создал при управлении «нелегальный склад трофейного имущества», из которого делал подарки заместителям начальника УКР «СМЕРШ» Н. Н. Селивановскому, И. И. Врадию и другим высокопоставленным чекистам. Вадис не забывал и себя – ценное имущество отправлял семье служебным самолетом из Германии в Москву, и супруга Вадиса им спекулировала. Сам же из Берлина вывез вагон мебели и прочих вещей, а также легковой автомобиль. Затем Вадис привез в Москву трофеи, приобретенных во время работы в Маньчжурии (служил начальником УКР «СМЕРШ» Забайкальского фронта) - меха, шелковые и шерстяные ткани, и пр. Впоследствии Вадис дорос до заместителя МГБ УССР, но в январе 1952 г. был исключен из партии за то, что не обеспечил мер по ликвидации оуновского подполья, неумеренное пьянство и излишнюю любовь к трофеям (А. Тепляков «О коррупции в органах НКВД-НКГБ-МГБ-КГБ СССР»).

Продолжение следует…

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

70 лет назад, 4 июня 1946 года, в СССР началось «Трофейное дело» или «генеральское дело». Это была кампания органов государственной безопасности СССР в 1946-1948 гг., начатая по личному указанию Иосифа Сталина, и при активном участии министра госбезопасности Виктора Абакумова, бывшего руководителя СМЕРШа. Её целью было выявление злоупотреблений среди генералитета. Но, по мнению некоторых исследователей, это был повод убрать с «олимпа» популярного полководца, маршала Г. К. Жукова. Считается, что его авторитет среди народа и армии был непререкаем, тем более после победы в Великой Отечественной войне. И все это не нравилось приближенным Сталина и, конечно же, ему самому.

Однако, судя по всему, эта идея появилась уже после десталинизации, когда Сталина обвинили во всех возможных и невозможных грехах. В реальности и генералитет был не без греха. Высвечивать неприглядную сторону некоторых представителей советского генералитета, и других представителей советской элиты после Победы Красной Армии над гитлеровской Германией, никто не хотел, намного проще и удобнее было (с учётом внутреннего и внешнего заказа) свалить на паранойю и жестокость «кровавого тирана» Сталина.

Предыстория

Как известно, уже в ходе войны СССР начал собирать трофеи, что было необходимым условием восстановления разрушенного хозяйства. 5 января 1943 г. Председатель ГКО И. В. Сталин подписывает Постановление ГКО «О Сборе и вывозе трофейного имущества и обеспечении его хранения» . В соответствии с этим постановлением, с февраля 1943 г. начала свою работу Центральная комиссия по сбору трофейного имущества. Председателем комиссии был назначен маршал Советского Союза Буденный. Начальником трофейного управления был назначен генерал-лейтенант Вахитов. Ясно, что и до 1943 г. Красная Армия занималась сбором трофейного имущества, но в период 1941-1942 гг. сбор трофеев не был централизовано организован, и отдельные трофейные команды, подчиненные начальникам тыла фронтов, руководствовались в своей работе положениями, исходя из соответствующих приказов НКО.

В течение второй половины 1942 г. и 1943 г. ГКО издаст 15 приказов относительно организации сбора, учета, хранения и вывоза трофейного имущества и металлолома. Кроме того, в 1943 г. ГКО утвердит план по сдаче лома и отходов цветных металлов. Трофейному управлению будут переданы базы Управления материальных фондов НКО СССР, а представители трофейного управления которые были направлены на все фронты получили четкие инструкции, в которых оговаривались задачи по учету, сбору, местах временного хранения и вывоза трофейного и поврежденного отечественного вооружения, а также металлолома и ценного имущества с армейских тылов и освобожденных территорий. Надо сказать, что помимо военных, к сбору трофейного оружия и имущества привлекалось и гражданское население, проживающее на освобожденной территории. Местные жители оказали большую помощь в сборе трофеев, так как наблюдали за отходом гитлеровцев и знали, где немцы, бросили или спрятали вооружение и имущество, которое не смогли, или не успели вывезти.

В апреле 1943 г. Центральная комиссия была реорганизована, в постоянно действующий Трофейный Комитет при ГКО. При фронтовых отделах формировали трофейные команды. Руководителем Трофейного Комитета был назначен маршал Советского Союза Ворошилов. В армейских частях были сформированы трофейные бригады, батальоны и роты, личный состав которых в основном представляли бойцы старшей возрастной группы. К лету была сформирована четкая структура трофейных органов Красной Армии: Трофейный Комитет при ГКО; Управление трофейного вооружения; Фронтовые управления трофейного вооружения (с 1945 г. Отдельные трофейные управления, подчиненные командующим фронтов); армейские отделы трофейного вооружения. Контроль над работой трофейных частей был возложен на Главное управление контрразведки СМЕРШ.

Согласно отчетам Трофейного Комитета за период с 1943 по 1945 гг. трофейные части собрали 24615 разбитых немецких танков и САУ; более 68 тыс. артиллерийских орудий, 30 тыс. минометов, 257 тыс. пулеметов, 3 млн. винтовок; более 114 млн. снарядов, 16 млн. мин, более 2 млрд. различных патронов и т. д. Общий вес «вторсырья» черного металла составил 10 млн. тон, в том числе 165 605 тонн цветного. Часть техники ремонтировали и возвращали в войска. Так, например, в период 1943-1945 гг. автомобильный парк Красной Армии пополнился на более 60 тыс. машин за счет различных трофейных транспортных средств, что составило 9% к общему числу всего автомобильного парка Красной Армии.

Война завершилась поражением Германии, и право СССР на репарации было справедливым, и признанным другими державами-победительницами. Созданная при ГКО, Государственная комиссия определила сумму материальных потерь СССР от войны с гитлеровской Германией в 674 млрд. рублей. Вопрос о репарации оговаривался в ходе работы великих держав на Ялтинской конференции. Советская сторона предлагала зафиксировать общую сумму германских репараций в 20 млрд. долларов США. При этом СССР полагалось - 10 миллиардов, Великобритании и США с учетом их жертв и важного вклада в победу - 8 миллиардов, всем остальным странам - 2 миллиарда. Однако, как известно, Черчилль стал возражать против фиксирования точной цифры репарационных обязательств. Лондон был заинтересован в деиндустриализации Германии.

Согласно отчетам Трофейного комитета за период с марта 1945 по март 1946гг. по репарациям взымаемых с Германии в пользу Советского Союза на территории Германии было демонтировано и вывезено в СССР: 1) Оборудование 29 заводов черной металлургии общей стоимостью 10 млрд. руб. по государственным ценам; 2) оборудование машиностроительных заводов (214300 различных станков и 136381 различных по мощности электромоторов); 3) черные, цветные и прочие металлы в промышленном виде 447 741 тонн на сумму 1 млрд. 38 млн. рублей; 4) оборудование 96 электростанций и т. д.

Однако СССР не только вывозил, но и содержал Германию и станы Восточной Европы. Начиная с осени 1945 г. Советский Союз начинает «кормить» страны Восточной Европы: уже в июне 1945 г. продовольственную помощь запросили Венгрия и Польша; в сентябре - Румыния, Болгария, затем Югославия. В 1945 году справиться с продовольственными трудностями собственными силами пытались лишь власти Чехословакии, но и они годом позже обратились к СССР за помощью. В том же 1946 году зерно потребовалось и Финляндии. СССР также оказывал продовольственную помощь коммунистической Народно-освободительной армии Китая. И это при чрезвычайно трудном положении с продовольствием во многих областях самого Союза. Кроме того, начиная с мая 1945 г. Советский Союз вынужден был взять на себя решение продовольственного снабжения населения крупных городов Германии.

Понятно, что ещё до вступления на территорию Германии, солдаты и офицеры тыловых частей КА зачастую прибегали к поиску и «сохранению» различных трофеев, в свою пользу. После Победы над Рейхом, было принято официальное решение ТК, которое якобы устно одобрил Сталин разрешающее бойцам КА высылать домой полученные трофеи не чаще одной 5 кг посылки, а офицерам среднего звена не чаще одной 10 кг посылки в месяц. Старшим офицерам (в звании майор и выше) разрешалось высылать две посылки 16 кг в месяц. Для этого в каждой из воинской частей, комендатурах, госпиталях и т.д. создавались комиссии, в задачу которых входило проверка содержания отправляемых на родину посылок. К отправке в посылках на Родину не допускалось оружие, изделия из драгоценных камней и металлов, антиквариат и различные другие вещи связанные с нацистским режимом. Однако эти комиссии обычно чисто формально. А посылки старших офицеров практически не проверялись.

Позднее меры были ужесточены. По приказу Г. К. Жукова личный состав комендатур обязали останавливать транспорт и военнослужащих на предмет проверки имущества и отбирать находящиеся у них вещи, запрещенные к вывозу согласно перечню, утвержденному июньским приказом Главнокомандующего Советской военной администрацией в Германии (СВАГ). В перечень были включены легковые автомобили, мотоциклы, меха и т.д. Однако, несмотря на все предпринятые шаги по ужесточению, многие вещи из запрещаемого перечня всё равно очень быстро оказывались на территории СССР. «Трофейный пик» пришелся на период 1946-1947 гг. Понятно, что военная контрразведка просто не имела возможности отследить и пресечь к вывозу все то, что было в вещмешках, баулах, чемоданах солдат и офицеров, возвращающихся из Германии в Союз.

При этом стоит отметить, что в отношении мародеров в Красной Армии действовали жестко. Застигнутый за мародерством солдат или офицер сразу же предавался военному трибуналу, а его приговор в военное и послевоенное время был однозначен – расстрел. Поэтому в Красной Армии соответствующие органы и командование очень быстро погасило обычный для войны всплеск «беспредела» в побежденной стране (бесцельные расстрелы, мародерство, насилия над женщинами т. д.). Для сравнения, в армиях союзников такой строгости не было.

Дело Новикова

15 марта 1946 г. решением СНК СССР Народные комиссариаты были преобразованы в Министерства. НКГБ изменил своё название на МГБ. 4 мая 1946 г. министром госбезопасности был назначен генерал-полковник В. С. Абакумов. Именно Абакумову, в начале своей работы в министерском кресле, пришлось столкнуться с «волной» различных послевоенных преступлений. Война завершилась, однако проблем была ещё масса, необходимо было ликвидировать «лесных братьев» в Прибалтике, и подавить укронацистов на Украине, сбить волну обыкновенного бандитизма (криминал воспользовался войной для роста своего влияния на общество) и т. д.

Весной 1946 г. в Министерстве вооруженных сил СССР (МВС СССР) произошли кадровые изменения. Нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин, командующий ВВС, главный маршал авиации А. Новиков, заместитель командующего - главный инженер ВВС А. К. Репин, были арестованы в ходе расследования т. н. «авиационного дела». На пост командующего ВВС СССР был назначен генерал-полковник авиации К. Вершинин. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков был назначен Главнокомандующим сухопутными войсками МВС СССР.

30 апреля 1946 г. министр МГБ Абакумов направляет Сталину заявление Новикова. В нем бывший командующий ВВС заявил о «вредительстве», в сокрытии «антигосударственной практики в работе ВВС и НКАП». Новиков признавался, что «сам культивировал угодничество и подхалимство в аппарате ВВС. Все это происходило потому, что я сам попал в болото преступлений, связанных с приемом на вооружение ВВС бракованной авиационной техники. Мне стыдно говорить, но я также чересчур много занимался приобретением различного имущества с фронта, и устройством своего личного благополучия. У меня вскружилась голова, я возомнил себя большим человеком…».

Также Новиков обвинил Жукова в «политически вредных разговорах с ним, которые мы вели в период войны, и до последнего времени». Жуков якобы, как «человек исключительно властолюбивый и самовлюбленный», «сколачивает людей вокруг себя, приближает их к себе». По словам Новикова: «Жуков очень хитро, тонко и в осторожной форме, в беседе со мной, а также и среди других лиц, пытается умалить руководящую роль в войне Верховного Главнокомандования, и в то же время Жуков, не стесняясь, выпячивает свою роль в войне, как полководца и даже заявляет, что все основные планы военных операций разработаны им. Так, во многих беседах, имевших место на протяжении последних полутора лет, Жуков заявлял мне, что операции по разгрому немцев под Ленинградом, Сталинградом и на Курской дуге разработаны по его идее и им, Жуковым подготовлены и проведены. То же самое говорил мне Жуков по разгрому немцев под Москвой. Таким образом, проявился «бонапартизм» Жукова, вырисовывалась линия военного заговора, с целью государственного переворота».

После смерти Сталина, Новиков станет чуть ли не главным свидетелем на судебном процессе Абакумова и главный обвинитель Руденко приложит все свое старание, чтобы доказать, что арест главного маршала авиации был безосновательным, а его показания были выбиты путем пыток и истязаний. Эта версия, прозвучавшая в ходе начала «хрущевской оттепели», то есть десталинизации, будет в дальнейшем растиражирована, и станет основной в ходе «перестройки» и «демократизации» России в 1980-1990-х годах.

Дело Жукова

1 июня 1946 г. дело Жукова было рассмотрено на Высшем Военном Совете, в присутствии всех девяти маршалов Советского Союза, каждый из которых высказал своё мнение относительно личности Г. К. Жукова. Совет, коллегиальным решением, внес предложение освободить маршала Жукова от должностей Главнокомандующего Сухопутными войсками, Советскими оккупационными войсками и заместителя министра Вооруженных Сил СССР. 3 июня Совет Министров СССР утвердил эти предложения. Георгий Жуков был назначен на должность командующим Одесским военным округом, что для него означало опалу.

Однако, на этом проблемы Жукова не закончились. 23 августа 1946 г. министр Вооруженных сил Н. Булганин направил на имя Сталина докладную записку, в которой сообщалось, что около Ковеля задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью. При проверке документации выяснилось, что мебель принадлежит маршалу Жукову. По описи имущества, прибывшего из города Хемниц, в 7 вагонах находилось: 194 предмета мебели для спальни, гостиной, кабинета, кухни и т.д. Особо выделялась мебель для гостиной, сделанная из красного дерева. Реакция Сталина на это происшествие неизвестна, однако вскоре произошли события, которые вошли в историю, как «трофейное дело».

«Трофейное дело»

Очевидно, что беспорядки, творящиеся в Красной Армии, несмотря на ее быстрое сокращение, сильно беспокоили Сталина. Необходимо было навести порядок, особенно среди высшего командного состава. Иначе Советский Союз мог легко стать жертвой США и Британии. Тяга к материальному вела к перерождению советской элиты, превращала её в буржуазный класс с мещанской психологией. Советский проект был основан на построении общества созидания и служения, а здесь появлялись зачатки общества потребления. После устранения Сталина, именно отказ от стремления к идеалу общества созидания и служения, и ориентация на материальное, приведет к падению Красной империи. Две «перестройки» - Хрущева и Горбачева, уничтожат суть красного (советского) проекта, программу создания «идеального» общества. Советский Союз потеряет цель своего существования, что и вызовет геополитическую катастрофу 1991 г.

Ведь коррупция поразила даже чекистские органы. К примеру, начальник управления контрразведки 1-го Белорусского фронта, А. А. Вадис создал при управлении «нелегальный склад трофейного имущества», из которого делал подарки заместителям начальника УКР «СМЕРШ» Н. Н. Селивановскому, И. И. Врадию и другим высокопоставленным чекистам. Вадис не забывал и себя – ценное имущество отправлял семье, служебным самолетом из Германии в Москву, и супруга Вадиса им спекулировала. Сам же из Берлина вывез вагон мебели и прочих вещей, а также легковой автомобиль. Затем Вадис привез в Москву трофеи, приобретенных во время работы в Маньчжурии (служил начальником УКР «СМЕРШ» Забайкальского фронта) - меха, шелковые и шерстяные ткани, и пр. Впоследствии Вадис дорос до заместителя МГБ УССР, но в январе 1952 г. был исключен из партии за то, что не обеспечил мер по ликвидации оуновского подполья, неумеренное пьянство и излишнюю любовь к трофеям (А. Тепляков «О коррупции в органах НКВД-НКГБ-МГБ-КГБ СССР»).

Борьба Сталина с «трофейщиками»

Как уже выше отмечалось, после войны в Советском Союзе резко обострилась криминогенная ситуация. Это было связано с несколькими основными факторами:

1) огромные территории во время войны были оккупированы, основные советские институты на них были ликвидированы, гитлеровцы сознательно сотрудничали с местными нацистскими, коллаборационистскими кругами, и после освобождения этих областей пришлось восстанавливать порядок, де-факто вести новую войну с бандформированиями, нацистами;

2) значительная часть кадров органов правопорядка и безопасности ушла на фронт, многие погибли, это ослабило правоохранительные силы;

3) криминал использовал войну, ослабление правоохранительных сил для укрепления своих позиций;

4) война дала бандитам в руки настоящее боевое оружие. Его было легко достать, поля были усеяны оружием и боеприпасами;

5) власти в условиях войны, чтобы несколько облегчить положение народа, закрывали глаза на развитие «серого рынка», появился и «чёрный рынок», где в большинстве случаев, помимо трофейной торговли и спекуляции продуктами, ярким цветом расцветал золотовалютный бизнес.

К примеру, в мае 1946 г. была проведена операция силами сотрудников УМГБ по Московской области по ликвидации четырех группировок в составе 12 человек, имеющих отношение к скупке золота и валюты. В ходе обыска на квартирах арестованных было изъято: золотых монет царской чеканки на сумму 16 335 руб., золотых изделий с бриллиантами на 74 тыс. руб. общим весом 14,7 кг, 5022 доллара, 120 фунтов стерлингов, 304 тыс. руб. наличных, сберкнижек на предъявителя с вкладами на 105 тыс. руб., облигаций государственных займов на 294 тыс. руб. В июне 1946 г. сотрудники МГБ-МВД г. Ленинграда в ходе операции «Хищники» взяли с поличным известных валютчиков Милетина, Эйдина и законспирированную группу золотовалютчиков, возглавляемую Черниговым и Рабиновичем. Проведенный анализ по ходу следствия показал, что золото и валюта приобреталось зачастую по дешевке у населения, в том числе у демобилизованных бойцов и офицеров Красной Армии.
Спекулятивные дельцы, ещё с войны облюбовали государственную колхозную торговлю. Имея на руках документы (часто поддельные) о договорных отношения с колхозами, дельцы открывали на рынках свои точки, где и сбывали колхозную продукцию по спекулятивным ценам. Кроме подобных «стационарщиков», по Союзу действовали различные группы так называемых «заготовителей», которые занимались непосредственно скупкой зерна по госценам с последующей его реализацией в райцентрах по более высоким ценам. Согласно данным органов МВД-МГБ, только за первый квартал 1947 г. к уголовной ответственности за спекуляцию было привлечено 17784 человека. При этом было выявлено 2932 организованных групп, у которых в ходе обыска было изъято: 23743 руб. монетами царской чеканки, 4 кг золота в слитках, более 19 млн. руб. наличными, промтоваров на сумму более 15 млн. руб. и 325 т. продуктовой продукции (из кн. «Москва послевоенная. 1945-1947 гг.»);

5) крупнейшие города, вроде Минска, Киева, Ленинграда, Сталинграда, Севастополя, Одессы, Новороссийска, Воронежа и т. д. были сильно разрушены. Общее число разрушенных городов и крупных поселков составляло 1700 и более 70 тыс. сел и деревень. 25 млн. человек остались без своей крыши над головой, что, в свою очередь, привело к скученности населения в тыловых городах;

6) часть промышленности была разрушена (32 тыс. предприятий были разрушены), началась демобилизация армии. Солдаты и офицеры возвращались с трофеями домой, однако, несмотря на нехватку рабочих рук, возможности найти работу в начале 1946 г. в ряде районов было нелегко;

7) кроме того, начиная с 1946 г., в стране началась массовая реэвакуация (в период войны на восток было эвакуировано более 25 млн. человек). Таким образом, война, разруха, миграция, усиленная процессами массовой демобилизации и репатриации, привели к росту уголовной и организованной преступности в сфере экономики.

Всё это вело к «материализации» Советского Союза и грозило крушением советского проекта. «Корыстная нажива» стала характерной чертой послевоенного периода. Растущий спрос на дефицитные товары привел к образованию в советском обществе «состоятельных людей», занятых личным обогащением. В число «состоятельных людей» входили представители генералитета, советских и партийных органов, которые нажили состояние «праведным трудом», в том числе и в ходе распределения «трофейного имущества», полученного в ходе репараций.

Проблема была ещё в том, что во многих районах СССР, помимо роста уголовных преступлений, наметилась тенденция к переплетению хозяйственников с криминалом. Резко возросла преступная деятельность в экономической сфере: незаконная предпринимательская деятельность пересекалась с хищениями государственной и общественной собственности, различные махинации, спекуляции в системе торговли, снабжения. Организованные преступные группы действовали в тесном взаимодействии с отдельными руководителями и работниками предприятий торговли и общественного питания. Например, только в одной Ульяновской обл. преступная группа, во главе которой стояли руководители облпищепрома, сумела расхитить продуктов питания на сумму 2,7 млн. рублей.

Так, в июле 1946 года в ЦК ВКП (б) рассматривалось несколько дел секретарей территориальных обкомов, в частности, Иркутской и Свердловской областей. Иркутское дело началось с письма уполномоченного КПК при ЦК ВКП (б) по Иркутской области тов. Фролова, направленного 8 июня 1946 г. в КПК на имя Шкирятова. В письме говорилось о злоупотреблении руководящих работников Иркутской области. В частности, отмечался незаконный расход государственных средств на проведение вечеров, покупку в личное пользование легковых автомобилей. «Отдельные товарищи, купив автомашины по низкой стоимости в отделе фондового имущества Восточно-Сибирского военного округа, перепродавали их по более высоким ценам. Начальник ОРСа треста «Главмука» т. Пономарев купил 2 автомашины за 17 тыс. руб., одну из них он продал начальнику Ангарского пароходства т. Карамзину за 24 тыс. руб.; зам. пред. облисполкома т. Куликовский купил 2 автомашины, из которых одну перепродал; директор электростанции Гуревич перепродал свою автомашину, перепродали свои автомашины и другие работники. По указанию секретаря Иркутского горкома ВКП (б) т. Кобелева отпущенные государством продукты для детских учреждений: масло, шоколад, сахар, печенье и др. в количестве 1 452 кг были розданы в качестве подарков руководящим работникам города».
Стоит отметить, что ужесточение наказаний, введенное Указами от 4 июня 1947 г., за экономические преступления (спекуляцию, махинацию, валютные операции, крупные хищения государственной и кооперативной собственности, посредничество, дача и получение взяток) повлияло на снижение уровня перечисленных преступлений, которые составляли 49,2% от общего числа. Снижение уровня преступности началось с середины 1948 г. Смертная казнь даже при крупных хищениях в этот период применялась крайне редко.

В рамках общей борьбы со злоупотреблениями под удар попали и некоторые генералы и офицеры. 29 ноября 1947 г. министр МГБ Абакумов направляет Сталину объемный доклад, в котором сообщалось о халатном исполнении обязанностей, использовании служебного положения в корыстных целях рядом лиц начальственного состава СВАГ в период 1945-1946 гг. Материалы свидетельствовали о злостном воровстве трофеев, различных нарушениях в «трофейных делах», допускаемых как армейскими старшими офицерами, так и комсоставом МВД-МГБ. Стоит отметить, что схожая информация поступала в ЦК на имя Сталина и помимо МВД-МГБ в письмах от военнослужащих и простых советских граждан.

Вот характерный пример. «...Вот что рассказал в письме Сталину про начальника окружного отдела МГБ в Альтмарке майора Толстого его подчиненный младший лейтенант Максимов: «В мае месяце 1946 года оперативными работниками окружного отдела округа Альтмарк был обнаружен склад с сахаром одной выбывшей военной части, оставившей неизвестно по какой причине склад с сахаром количеством 36 тонн. Этот сахар по приказанию майора Толстого был перевезен ночью из района Гентин в гор. Стендаль. С этого времени майор Толстой стал распоряжаться этим сахаром, как личной собственностью. Часть сахара - три тонны, была передана начальству, чтобы не возникло никаких претензий. Около десяти тонн было роздано сотрудникам за молчание. Остальной сахар пошел на разные гешефты с немцами в пользу майора Толстого. Он специально 4 раза откомандировывал по всей оккупационной зоне Германии вольнонаемного репатриированного Надеждина Николая с той целью, чтобы Надеждин обменял сахар и мясо у немцев на разные тряпки, для майора Толстого. Расходуя, таким образом, ещё и государственный бензин. Все выменянные вещи у немцев на сахар и мясо, майор Толстой отсылал в Советский Союз на место своего жительства гор. Харьков со своим ординарцем мл. серж. Мажариным, который у него служит лишь для этой цели, нигде не работает, в год по 3 раза ездит в Советский Союз в отпуск. Затем майором Толстым было в 1946 году скрыто от государства подсобное хозяйство количеством 160 овец, около 30 коров и 4 свиньи и разной домашней птицы, об этом факте знает местная комендатура. Это подсобное хозяйство почти уничтожено, скот частью пошел на общий котел, а большая часть переделана на различные колбасные изделия, консервы и отосланы в Советский Союз в гор. Харьков своей теще и на разные гешефты в пользу майора Толстого, когда в столовой оперативный состав почти не видит жиров, так как майор Толстой на протяжении 5 месяцев отрывал жиры от основного пайка сотрудников, тем самым скопив 45 килограммов масла он отослал так же в гор. Харьков своей теще. Этот коммунист не стесняется заходить в квартиры сотрудников не с целью побеседовать с женами, а наоборот, он ходит в квартиры для того, чтобы отобрать у сотрудников личные вещи в свою пользу и в пользу вновь прибывшего начальника подполковника Денисенко. Видя такие действия своего начальника, некоторые сотрудники вступили на этот же путь...» (Е. Жирнов, «Пьянствую и занимаюсь барахольством», «Власть», №49 (703) от 11.12.2006 г.).

Надо сказать, что все военнослужащие среднего звена, «пойманные за руки» на трофейном обогащении, являлись мелкими фигурами. Военная прокуратура смотрела на подобные дела «сквозь пальцы», учитывая прошлые боевые заслуги того или другого пойманного «барахольщика». Поэтому многие военные отделывался простым испугом. Но Сталин воспринимал данный вопрос несколько иначе. Он смотрел шире. Дело заключалось вовсе не в количестве трофеев, а в том, что обогащение (не всегда законное) генералитета через трофеи, на самом деле, разлагало армию. А в условиях общего роста преступности, проникновения коррупции в государственные и партийные структуры, это грозило в будущем государственным переворотом, который мог уничтожить весь советский проект (как это в итоге и произошло в 1991 г.).

Поэтому некоторые генералы и пострадали, чтобы другим неповадно было. 6 декабря 1947 г. Председатель Совета Министров СССР И. В. Сталин (изучив представленный Абакумовым материал от 29 ноября) дает указание арестовать генерала Г А. Бежанова. Против него имелся достаточный компрометирующий материал. Бежанов по образованию был коммерсантом, затем вступил в ряды КА, продвигался по линии госбезопасности. В годы войны занимался организацией эвакуации и снабжения. С 1943 г. работал начальником Управления НКГБ СССР по Ставропольскому краю, с октября 1944 г. нарком, с марта 1946 г. министр госбезопасности Кабардино-Балкарской АССР, а c мая 1945 года - начальник оперативного сектора НКВД в Тюрингии. Министр госбезопасности Кабардинской АССР генерал-майор Бежанов был арестован 10 декабря 1947 года по трофейному делу и осуждён Военной коллегией Верховного суда 17 октября 1951 года по Указу ЦИК от 7 августа 1932 года и статьям 193-17 а УК РСФСР на 10 лет лишения свободы.

Затем последовал арест начальника оперативного сектора федеральной земли Саксония генерал-майора С.А. Клепова, по обвинению в превышении власти и использовании служебного положения, с последующей доставкой под конвоем в Москву. Клепов также служил по линии госбезопасности на железнодорожном транспорте. С ноября 1946 года - начальник Саксонского оперативного сектора Советской военной администрации в Германии. Руководил формированием сети органов госбезопасности на оккупированной территории Германии; пользовался покровительством заместителя главнокомандующего по делам гражданской администрации И.А. Серова. Оказался замешан в крупных хищениях трофейного имущества. Был приговорён к 10 годам лишения свободы. За ними последовали другие. 31 января 1948 г. органы военной контрразведки МГБ арестовали бывшего начальника Берлинского оперсектора генерал-майора А.М. Сиднева. Его в 1951 г. Особым совещанием МГБ СССР приговорили к принудительному лечению в психиатрической больнице.
В один день 6 декабря 1947г. сотрудниками военной контрразведки были арестованы генерал Бажанов и подполковник А.С. Сёмочкин (адъютант Жукова). И тот и другой довольно быстро и подробно изложили следователям МГБ различные факты связанные с деятельностью Жукова на посту Главнокомандующего СВАГ и его ближайшего окружения. 5 января 1948 г. Абакумов (согласно распоряжения Сталина) приказал сотрудникам МГБ произвести негласный обыск на московской квартире маршала Жукова. Там обнаружили значительное количество ценностей.

Секретарь ЦК ВКП (б) А.А. Жданов дал указание перепроверить все факты, указанные Жуковым. Одновременно в Одесский ВО была направлена инспекторская группа МВС, которая выявила целый ряд «недосмотров и пробелов» со стороны командующего ОдВО. 20 января 1948 г. вышло Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «О т. Жукове Г.К., Маршале Советского Союза». ЦК своим постановлением «... вынес т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания». Одновременно Жукова освободили с поста командующего войсками Одесского военного округа. Жуков был назначен командующим Уральского ВО.

Таким образом, Сталин боролся с высокопоставленными «трофейщиками», показывая, что не допустит разложения армии и всей советской элиты в целом. Надо сказать, что это одна из главных причин ненависти к Сталину. Он вёл Красную империю в будущее, «к звёздам». А представители «элиты» с психологией буржуа и мещан хотели обогащаться, ведь они оказались на «олимпе» и хотели воспользоваться своим положением.
Поэтому во время хрущевской «перестройки» и запустили миф, что Сталин хотел «свалить» Жукова, и Абакумов по его указанию и придумал «трофейное дело». Этот черный миф популярен и в настоящее время. Сталина - кровавого «тирана», противопоставляют «гениальному полководцу», «рыцарю» Жукову. В итоге Жуков отделался опалой. А после устранения Сталина стал орудием Хрущёва в борьбе за власть.

Коррупция в рядах МГБ

Сразу после ВОВ против крупных чинов МГБ возникло много дел о трофейных бесчинствах. Так, начальник Управления контрразведки ВМФ СССР в 1943-1946 годах генерал-лейтенант П.А.Гладков был снят за незаконное расходование крупных государственных средств, присвоение автомобилей, нормируемых продуктов и промтоваров. Также он передал три автомашины в личную собственность своим замам – генералам Карандашеву, Лебедеву и Духовичу, организовал закупку в комиссионных магазинах и у частных лиц имущества для сотрудников управления контрразведки ВМФ на 2 млн. 35 тысяч рублей (при средней тогда по стране зарплате в 600 рублей). В 1947 году Гладков отделался административным взысканием.

В марте 1947 года начальник УМГБ по Архангельской области А.И.Брезгин решением Секретариата ЦК ВКП(б) был снят с должности и вскоре исключён из партии за то, что, будучи до лета 1945 года начальником отдела контрразведки «Смерш» 48-й армии в Восточной Пруссии, сначала организовал доставку на трёх грузовиках с двумя прицепами на свою московскую квартиру трофеев (в основном, мебели). Затем Брезгин собрал эшелон из 28 вагонов с мебелью, роялями, автомобилями, велосипедами, радиоприёмниками, коврами и пр., который прибыл из Германии в Казань, где чекист получил должность начальника отдела контрразведки Приволжского военного округа. Всё это имущество было присвоено Брезгиным и его заместителями – Павленко, Палиевым и др. Излишки чекисты открыто распродавали. Палиеву спустя годы тоже пришлось ответить за излишества: в мае 1949 года он лишился своей должности.

«Трофейные дела» расследовались долго, и виновные в них репрессировались зачастую в связи с борьбой кланов министра госбезопасности Абакумова и замминистра внутренних дел И.А.Серова. Арест в декабре 1952 года генерал-лейтенанта Н.С.Власика, в 1946-1952 гг. работавшего начальником Главного управления охраны МГБ СССР, привёл к последующему осуждению начальника сталинской охраны (в январе 1955 года) за служебные проступки на 10 лет ссылки, после чего последовала скорая амнистия. В общей сложности Власику инкриминировалось хищение трофейного имущества на 2,2 млн. рублей. В 2000 году он оказался полностью реабилитирован (посмертно).

В центральном аппарате МГБ не только министры и их заместители могли рассчитывать на получение крупных незаконных прибылей. Работникам внешней разведки было несложно скрывать расходование оперативных средств на собственные нужды. В справке Управления кадров МГБ СССР от 30 января 1947 года указывалось, что бывший замначальника 4-го управления МГБ генерал-майор Н.И.Эйтингон (известный организацией убийств Чжан Цзолиня и Льва Троцкого), «в числе других руководящих работников допустил возможность использования не по прямому назначению продуктов и денежных средств, предназначенных на оперативные цели», по поводу чего руководство МГБ «в отношении Эйтингона ограничилось разбором и внушением». В обвинительной справке говорилось, что только «подарков» Эйтингон получил на 705 тысяч рублей.

Рвачеством занимались и сотрудники МГБ за границей. Уполномоченный опергруппы МГБ на Ляодунском полуострове В.Г.Случевский в феврале 1949 году был исключён из партии за то, что брал взятки с арестованных корейцев из Южной Кореи; чекист отделался увольнением из МГБ. Советник МГБ в Чехословакии полковник В.А.Боярский, ранее отличившийся в грабежах жителей Маньчжурии, в феврале 1952 году получил партийный выговор за «излишества в расходе средств на бытовое обслуживание себя и своего аппарата» (около 500 тысяч рублей). Для Боярского этот эпизод обошёлся без последствий – он в 1951 году оказался переведён в аппарат МГБ-МВД Литвы.

Некоторые руководители местных органов госбезопасности попадались на совершении крупных спекулятивных предприятий. К.О.Микаутадзе, нарком госбезопасности Аджарской АССР, был осуждён на 8 лет заключения за должностные преступления (освобождён менее чем два года спустя в связи с амнистией и болезнью). В 1944-1945 годах с санкции Микаутадзе его заместители – Схиртладзе и Берулава – вместе с другими ответработниками НКГБ через спекулянта Акопяна совершили ряд махинаций и спекулятивных сделок.

Снабдив Акопяна фальшивым удостоверением сотрудника госбезопасности, чекисты послали его торговать фруктами, и тот под видом подарков для фронтовиков и рабочих ленинградского авторемонтного завода вывез в другие регионы 10 тонн мандаринов и прочих фруктов (при этом Акопян с собой взял ещё пятерых спекулянтов, с которых получил за эту поездку 100 тысяч рублей). Продав фрукты, Акопян купил машины, мотоциклы, одежду и прочие товары, которые затем разобрали сотрудники республиканского НКГБ. Жена Микаутадзе получила от перепродажи разных товаров 50 тысяч рублйй.

В 1946 году вновь назначенный начальник управления МГБ В.И.Москаленко брал себе со склада окорока, колбасу и другие продукты, незаконно организовал пошивочный цех во внутренней тюрьме МГБ, сам сшил в этой мастерской бесплатно четыре костюма и разрешал бесплатно пошивку костюмов другим работникам УМГБ. Москаленко признал свою вину лишь в том, что использовал для шитья костюмов заключённого портного. В союзном МГБ ограничились объяснением Москаленко, в «наказание» назначив его министром госбезопасности Эстонской ССР.

Выяснилось, что на протяжении 1943-1947 годов члены семей ряда руководящих работников УМГБ и УМВД, включая семейства Борщева и начальника управления МВД генерал-майора И.Г.Попкова, «…систематически растаскивали с базы Спецторга лучшие остродефицитные промышленные товары (шерсть, шелк и т. д.), продукты питания».

Частым явлением было присвоение секретных сумм, предназначенных для оплаты услуг агентуры. Начальник КРО УМГБ по Читинской области З.С.Протасенко в июне 1951 года был исключён обкомом из партии за незаконный расход госсредств: работники КРО пьянствовали и растратили 9.000 рублей, предназначенных для оплаты агентуры. Начальник отделения Транспортного отдела МГБ Ашхабада А.Г.Кочетков в июле 1946 года был исключён из партии за присвоение госсредств: составил 10 ложных расписок от имени осведомителей и получил по ним 2.900 руб. Наказание оказалось лёгким – три года условно.

Наглядным примером низкой морали коммунистов МГБ были частые факты хищений партийных взносов парторгами чекистских учреждений. Парторг УМГБ по Кемеровской области И.П.Емельянов, бывший опытный контрразведчик СМЕРШ, в 1947-1949 годах с помощью подделки документов присвоил и растратил 63 тысяч руб. партийных взносов. Парторг (в 1949-1951 годах) УМВД той же области Б.И.Холоденин был исключён из ВКП(б) за присвоение и пропитие 3.662 рублей партвзносов, снят с должности и затем осуждён на 8 лет ИТЛ (вышел через полтора года по амнистии 1953 года).

Парторг Бийского горотдела УМГБ по Алтайскому краю А.К.Савелькаев в мае 1948 года был исключён из партии за присвоение 2.069 руб. партвзносов «на пьянки» и уволен из «органов». Парторг и начальник следственного отдела ОКР МГБ Восточно-Сибирского военного округа В.И.Сапрынский в декабре 1951 года получил строгий партийный выговор за растрату 13 тысяч рублей партвзносов и был понижен в должности.

Доходило до совсем изощрённых методов воровства. Так, партийный функционер А.И.Пулях в 1944-1951 годах работал секретарём Кемеровского обкома ВКП(б), а с 1951 года – на волне чистки МГБ от клана Абакумова – работал на ответственной должности замначальника одного из Главных управлений МГБ СССР. В июне 1952 года Пуляха исключили из партии за то, что он незаконно получил 42 тысячи рублей гонораров от редактора областной газеты «Кузбасс» как за неопубликованные статьи, так за материалы других авторов и ТАСС. Уголовное дело на Пуляха было прекращено в связи с амнистией 1953 года.

Несколько взяточников и мошенников из ближайшего окружения Абакумова получили значительные сроки. К примеру, начальник отдела «Д» МГБ СССР полковник А. М.Палкин получил в октябре 1952-го 15 лет лагерей за хищения (правда, он был досрочно освобождён в 1956 году). Полковник П.С.Ильяшенко, работавший заместителем начальника одного из отделов МГБ СССР, в феврале 1953 года за «хищения социалистической собственности» был осуждён на 10 лет заключения (вышел в 1955 году). Другие коррупционеры отделались намного легче. Начальник управления контрразведки Центральной группы войск генерал-лейтенант М.И.Белкин во второй половине 40-х годов создал «чёрную кассу» и занимался спекуляцией. В октябре 1951 г. он был арестован в связи с разгромом окружения Абакумова и в 1953 году освобождён. Однако из «органов» Белкин затем оказался уволен «по фактам дискредитации».

Одновременно с Белкиным за хищения в Германии был арестован генерал-лейтенант П.В.Зеленин, в 1945-1947 гг. работавший начальником УКР «Смерш» – УКР МГБ в Группе советских войск в Германии. В 1953 году он был амнистирован, однако затем лишён генеральского звания. А бывший Уполномоченный МГБ в Германии генерал-лейтенант Н.К.Ковальчук, повышенный до министра госбезопасности Украины, избежал репрессий, хотя в 1952 году он обвинялся в том что «привёз с фронта два вагона трофейных вещей и ценностей»; впрочем, в 1954 году его лишили звания и наград.

Начальник отдела кадров спецмастерских №4 МГБ СССР Кузнецов занимался хищением материалов из мастерской и брал взятки. Так, в 1948 году он получил две взятки от рабочих спецмастерских Выходцева и Шевчука на сумму 850 рублей за выдачу им документов об увольнении из мастерских. В том же году за взятку в 12 тысяч рублей Кузнецов оставил осужденного Гринберга отбывать наказание в Московской области вместо высылки его в Воркуту. В 1947 году он получил 4800 рублей от некой Богомоловой за перевод осужденного ее мужа из тюрьмы в лагерь, а затем досрочное освобождение. Также Кузнецов за 20 тысяч рублей способствовал освобождению из лагеря на волю «как инвалидов» двух осуждённых по 58-й статье – неких Горенштейна и Ривкина.

Арест министра МГБ Абакумова в июле 1951 года привёл к масштабнейшей чистке в руководстве «органов». Данные МВД и Комитета партийного контроля показали, что под разного рода наказания попали до 40% состава МГБ. Это была самая масштабная чистка органов безопасности СССР за всё время их существования (если не считать «политических» чисток в конце 1930-х и после ареста Берии; но в случае с Абакумовым это были наказания чекистов по неполитическим статьям).

В 1946-1948 гг. было арестовано 108 прошедших Великую Отечественную войну генералов (данные Реабилитационной комиссии).

Оригинал взят у von_hoffmann в Товарищи генералы? Расстрелять!

Чем напугала военная верхушка Иосифа Сталина в 1950 году.

В 1950 году в расстрельных подвалах Москвы вовсю гремели выстрелы. Хотя смертную казнь в СССР отменили в мае 1947 года, но 12 января 1950 года, «идя навстречу», как водится, «многочисленным просьбам трудящихся», Президиум Верховного Совета СССР решил допустить применение смертной казни «к изменникам родины, шпионам, подрывникам-диверсантам».

Генералы Павел Понеделин и Николай Кириллов в плену. Этой «фотосессии» Сталин им не простил.

24 августа 1950 года были расстреляны Герой Советского Союза маршал Советского Союза Григорий Кулик (формально этих званий Кулик был лишен еще в 1942 году, но в 1957-м он посмертно восстановлен в маршальском и геройском званиях) и Герой Советского Союза генерал-полковник Василий Гордов. На следующий день, 25 августа, расстреляны генерал-майоры Филипп Рыбальченко, Николай Кириллов и Павел Понеделин.

26 августа 1950 года чекистские пули приняла очередная генеральская тройка - генерал-майор авиации Михаил Белешев, генерал-майор Михаил Белянчик и комбриг Николай Лазутин. 28 августа в подвал повели генерал-майоров Ивана Крупенникова, Максима Сиваева и Владимира Кирпичникова. Еще один высокопоставленный военный, бригврач (соответствовало званию «комбриг») Иван Наумов, чуть-чуть не дотянул до «положенной» ему чекистской пули - умер 23 августа 1950 года от пыток в Бутырке. Всего же, по данным Вячеслава Звягинцева, работавшего с материалами Военной коллегии Верховного суда СССР, только с 18 по 30 августа 1950 года к расстрелу было приговорено 20 генералов и маршал.

Впрочем, генеральское истребление не в августе началось, не августом (и даже не 1950 годом) и ограничилось. Скажем, 10 июня 1950 года был расстрелян генерал-майор Павел Артеменко, а 28 октября 1950 года в Сухановской тюрьме МГБ пулю в затылок получил замкомандующего Черноморским флотом по политчасти контр-адмирал Петр Бондаренко. В тот же день и в той же Сухановке умер забитый чекистами генерал-лейтенант танковых войск Владимир Тамручи, находившийся в заключении с 1943 года. «Первопроходцем» же применения указа от 12 января 1950 года стал маршал авиации Сергей Худяков, арестованный еще в декабре 1945 года: его расстреляли 18 апреля 1950 года, обвинив, как водится, в «измене родине».

Казнь в рассрочку

По тому же указу тогда под расстрел пошли еще не менее шести военачальников: комбриги Иван Бессонов и Михаил Богданов и четыре генерал-майора - Александр Будыхо, Андрей Наумов, Павел Богданов и Евгений Егоров.

Но здесь история особая: эти шестеро, если верить документам, поплатились за свое сотрудничество с немцами в плену.

Скажем, комбриг Бессонов - кадровый чекист, накануне войны по дискредитирующим обстоятельствам и с понижением в должности переведен в РККА - был начальником отдела боевой подготовки Главного управления погранвойск НКВД СССР и затем командующим Забайкальским пограничным округом, а стал - начштаба 102-й стрелковой дивизии. В конце августа 1941 года комбриг Бессонов попал в плен. Почти сразу же стал сотрудничать с немцами, а там и вовсе предложил им свои услуги в создании карательных формирований и лжепартизанских отрядов - для дискредитации настоящих партизан в глазах населения.

Тут, несомненно, сказались чекистская школа и богатая практика самого Бессонова: он участвовал в спецоперации ОГПУ 1933-1934 годов в провинции Синьцзян (ныне Уйгурский автономный район. - Ред.) - когда несколько бригад и полков ОГПУ, переодетых в белогвардейскую и китайскую форму, вели боевые действия против «китайских мусульман» и войск Чан Кайши. Но самое интересное: Бессонов предложил немцам выбросить в районах лагерей НКВД десант из бывших военнопленных - до 50 тысяч парашютистов, которые должны были уничтожить лагерную охрану и поднять узников ГУЛАГа на восстание в советском тылу. Успел энергичный чекист поработать и по специальности - в качестве «наседки» в камере Якова Джугашвили…

Генерал-майор Павел Богданов, командир 48-й стрелковой дивизии, сдался действительно добровольно и, если верить документам, выдал немцам своих политработников, попутно предложив свои услуги в борьбе против Красной Армии. В 1942 году вступил в «русскую дружину СС», принимал участие в карательных операциях, в 1943-м возглавил контрразведку «1-й русской национальной бригады СС» Гиля-Родионова, но… был выдан партизанам.

Генерал-майор Александр Будыхо, бывший командир 171-й стрелковой дивизии, попал в плен осенью 1941 года, сотрудничал с немцами - вступил в РОА (Русская освободительная армия. - Ред.), формировал «восточные батальоны». Командир 13-й стрелковой дивизии генерал-майор Андрей Наумов угодил в плен тоже осенью 1941 года. Согласился работать на немцев, вербовал военнопленных в «восточные батальоны» и, как задокументировано, написал донос на пленных генералов, ведших антинемецкую агитацию, - Тхора и Шепетова… Их немцы и расстреляли по тому доносу.

Командир 4-го корпуса 3-й армии Западного фронта генерал-майор Евгений Егоров в плену с конца июня 1941 года: документы МГБ утверждали, что он вел среди военнопленных «профашистскую агитацию». Проверить сложно, однако он не был посмертно реабилитирован. Комбриг Михаил Богданов попал в плен в августе 1941 года, будучи начальником артиллерии 8-го стрелкового корпуса 26-й армии Юго-Западного фронта. Работал в организации Тодта, вступил в РОА, дослужившись там до начальника артиллерии.

Казалось бы, конкретно с этими военачальниками все ясно: предали - отвечайте. Но ведь и загадок полно. Например, что мешало осудить их много раньше, почему их столь долго держали «в загашнике», чтобы вынуть оттуда именно в 1950-м?

Филипп Рыбальченко

Николай Лазутин

Владимир Кирпичников

«Он слишком много знал…»

А вот генералы Артеменко, Кириллов, Понеделин, Белешев, Крупенников, Сиваев, Кирпичников и комбриг Лазутин в эту компанию уже никак не вписываются. Хотя и были в плену, но с противником не сотрудничали. Впрочем, генерал-майор авиации Михаил Белешев для Сталина был виноват, видимо, одним уже тем, что был командующим ВВС 2-й ударной армии - той самой, которой командовал Власов. Хотя данных о его сотрудничестве с немцами нет.

Генерал-майор Павел Артеменко, замкомандующего 37-й армией по тылу, попал в плен в «киевском котле». Когда его освободили американцы, генерал буквально умирал от дистрофии. Чекистскую спецпроверку он прошел успешно: уже в 1945 году Артеменко был восстановлен в кадрах Вооруженных Сил СССР в звании генерал-майора. Более того, вдобавок к уже имевшемуся у него с 1938 года ордену Красного Знамени в 1946 году генерала Артеменко наградили еще двумя орденами: Красного Знамени - за 20 лет безупречной выслуги и Ленина - за 25 лет выслуги. Уж если бы у чекистов была бы хоть тень сомнения относительно безупречности поведения Артеменко в плену, о таком награждении и речи быть не могло! Впрочем, быть может, именно речи его и подвели - например, рассуждения о причинах поражения в 1941-м…

Начальник артиллерии 61-го стрелкового корпуса 13-й армии Западного фронта комбриг Николай Лазутин попал в плен в июле 1941 года. Будь на комбрига реальный компромат, его в 1956 году не реабилитировали бы. Начальник военных сообщений 24-й армии Резервного фронта генерал-майор Максим Сиваев попал в плен после окружения армии в октябре 1941 года под Вязьмой. Чекисты инкриминировали ему измену родине в форме добровольной сдачи в плен и выдачи немцам тайны военных перевозок, вот только ни единого факта, доказывающего это, так и не обнаружилось, что засвидетельствовала и посмертная реабилитация генерала в 1957 году.

Генерал-майор Иван Крупенников, начальник штаба 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта, попал в плен в финале Сталинградской битвы, в декабре 1942 года: немецкие части, прорывавшиеся из окружения на Среднем Дону, захватили штаб 3-й гвардейской армии. Вот только с немцами плененный генерал не сотрудничал. Равно как не сотрудничал с пленившими его финнами и генерал-майор Владимир Кирпичников, командир 43-й стрелковой дивизии.

Боевой командир, получивший орден Красной Звезды за Испанию и орден Красного Знамени за финскую войну, «прокололся» только в одном: когда его допрашивали финны, он слишком хорошо отозвался о финской армии. Как потом писал Абакумов в записке Сталину, «клеветал на советскую власть, Красную Армию, ее высшее командование и восхвалял действия финских войск». С таким «диагнозом» выжить было нереально.

А с генералами Понеделиным, бывшим командующим сгинувшей под Уманью 12-й армией Южного фронта, и Кирилловым, командиром 13-го стрелкового корпуса той же армии, еще сложнее - зуб на них имел лично товарищ Сталин. Еще 16 августа 1941 года за его подписью вышел печально знаменитый приказ № 270 Ставки Верховного Главнокомандования, гласивший: генералы Понеделин и Кириллов - предатели, изменники и дезертиры, добровольно сдавшиеся в плен и нарушившие присягу.

По версии Сталина (если не весь приказ, то его основную часть писал или диктовал он сам), Понеделин якобы «имел полную возможность пробиться к своим, как это сделало подавляющее большинство частей его армии. Но Понеделин не проявил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике, струсил и сдался в плен врагу, дезертировал к врагу, совершив таким образом преступление перед Родиной как нарушитель военной присяги». Тут вождь откровенно и нагло лжет: «подавляющее большинство» сгинуло в «уманском котле», попав в плен, так что в данном случае командарм, разделявший участь солдат своей армии, был взят в плен при попытке прорыва из окружения. Равно как и генерал-майор Кириллов. Про которого в сталинском приказе утверждалось, что он, «вместо того чтобы выполнить свой долг перед Родиной, организовать вверенные ему части для стойкого отпора противнику и выхода из окружения, дезертировал с поля боя и сдался в плен врагу.

В результате этого части 13-го стрелкового корпуса были разбиты, а некоторые из них без серьезного сопротивления сдались в плен». Еще в приказе упоминался командующий 28-й армией генерал-лейтенант Владимир Качалов, штаб которого «из окружения вышел», но сам он якобы «проявил трусость и сдался в плен немецким фашистам …предпочел сдаться в плен, предпочел дезертировать к врагу». В действительности генерал-лейтенант Качалов погиб почти за две недели до выхода этого приказа - под Рославлем, от прямого попадания снаряда в танк, в котором командующий во главе остатков своей армии шел на прорыв. Но действительность, как известно, вождя интересовала лишь тогда, когда она устраивала его.

Потому героически погибший генерал мало того что был оклеветан лично Верховным главнокомандующим, так еще 26 сентября 1941 года заочно (и посмертно!) приговорен к смертной казни, а его семья была репрессирована. 13 октября 1941 года к смертной казни заочно были приговорены и Понеделин с Качаловым, их семьи также подверглись репрессиям. В полном соответствии с тем самым сталинским приказом № 270, гласившим, что семьи этих генералов «подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров». Приказ фактически гласил: все, кто попал в плен, предатели. И потому каждый обязан «уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи».

И хотя этот людоедский документ не был тогда опубликован, в нем были такие слова: «Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах». И с 1941 года вся действующая (и недействующая) армия знала: Понеделин и Кириллов - предатели и изменники, заочно приговоренные к смерти. Масла в огонь подлило то, что немцы постарались вовсю использовать факт пленения генералов, фотографируя Понеделина и Кириллова вместе с немецкими офицерами и разбрасывая затем листовки с этими фотографиями в расположение советских войск.

А после Победы вдруг выяснилось, что все не так и генералы вели себя в плену мужественно, отказавшись от любого сотрудничества с немцами и Власовым, хотя прекрасно знали, что объявлены трусами, предателями, изменниками и заочно уже приговорены к смерти. Но мог ли непогрешимый товарищ Сталин признать, что он так жестоко ошибся, назвав их предателями? Мог ли он их «простить», признав тем самым, что именно на нем лежит львиная доля вины за страшную трагедию 1941 года?

Зачистка перед боем

Но казалось бы, при чем здесь расстрелянный в 1950-м Худяков, Кулик, Гордов, Рыбальченко, Белянчик, Бондаренко или, например, Тамручи? Никто из них в плену не был, но всех их уничтожили по обвинению в мифических «измене родине», антисоветской клевете, террористическом умысле против советского руководства - и т.д. и т.п.

Формальную логику искать здесь бессмысленно: Сталин и после войны продолжал уничтожать своих военачальников по тем же мотивам, по каким уничтожал их и до войны, и в разгар ее. Расстрелы 1950 года стали естественным развитием начатого Сталиным сразу же после Победы погрома маршальско-генеральской группировки - в рамках целой серии развернутых тогда дел. Сталину необходимо было осадить военачальников, мало того что возомнивших себя победителями (а таковым мог быть, разумеется, только тов. Сталин!), так еще и осмеливавшихся в своем кругу болтать почем зря и о чем ни попадя.

Первый урок строптивым дали, арестовав в декабре 1945-го маршала авиации Худякова, а в 1946 году развернулось уже полноценное «авиационное дело», стоившее постов (и свободы) куче авиационных маршалов и генералов. Летом 1946 года инициировано «трофейное дело», направленное против маршала Жукова, помимо этого маршала обвинили в «бонапартизме» и раздувании заслуг в разгроме Германии, сняли с поста главкома Сухопутных войск, отправив в малопочетную ссылку - в Одесский военный округ. Потом было «дело адмиралов» - и в опалу попал уже легендарный главком ВМФ Кузнецов… Правда, расстреливать того же маршала Жукова товарищ Сталин счел пока преждевременным: тот (как и ряд других военачальников) еще был нужен вождю - ввиду планируемой им войны против США.

В 1950 году подготовка к этой войне была в самом разгаре, и, как можно предположить, тов. Сталину необходимо было снова показать слегка «разнежившейся» военной верхушке, что рука его тверда, как и в незабываемом 1937-м. Потому он и стал нещадно расстреливать подвернувшихся под эту руку «болтунов» - типа Кулика и Гордова, запись разговоров которых показала, как они матерят тов. Сталина! Расстрелами того августа, да и вообще всего 1950 года, Сталин как бы дал понять военным, что это - традиционная зачистка в преддверии очередной большой войны.

И во время этой войны поблажки не будет никому - ни болтунам, усомнившимся в мудрости вождя, ни тем, кто думает «отсидеться в плену» или, подобно Власову, надеется при случае замахнуться на святое - советскую власть (читай, личную диктатуру Сталина), перейдя на сторону «демократий». Не случайно в смертном приговоре генерал-майору Филиппу Рыбальченко, проходившему в одной связке с Куликом и Гордовым, говорилось, что он был «сторонником реставрации капитализма в СССР, заявлял о необходимости свержения советской власти», да еще «во вражеских целях стремился упразднить политический аппарат в Советской Армии».

И в определенной логике товарищу Сталину отказать нельзя: он прекрасно понимал, что его власти реально могут угрожать лишь военные. Потому перманентно бил по их корпоративной сплоченности. В 1950-м он полагал, что в войне с США второго издания Власова и власовщины ему не осилить. В том, что новые пленные новой войны (а войн без них не бывает) уже наверняка станут тем костяком антисталинской армии, которую поддержат и измученное население страны, и… немалая часть армейской верхушки, Хозяин не сомневался. Потому и предохранялся, как мог и умел, дробя чекистскими пулями генеральские затылки в августе 1950-го.

Оригинал взят у

И ГЕНЕРАЛЫ

Военным Сталин не доверял никогда. Не доверял даже тем, кто, казалось, были его старательными исполнителями. НКВД и его преемники - МГБ и МВД вели слежку практически за каждым крупным военачальником. Так, за С.М.Буденным она была установлена в 1925 г., а на его квартире находилось подслушивающее устройство, за маршалом К.Е.Ворошиловым, его ближайшим окружением и родственниками велось непрерывное наблюдение, результаты которого докладывались Сталину, за главным маршалом артиллерии Вороновым слежка непрерывно велась с 1938 г., за маршалом С.Т.Тимошенко - с 1942 г..

Особое внимание уделялось герою Великой Отечественной - маршалу Г.К.Жукову. "Агентурное дело "Узел" - так называлась операция МГБ против Жукова, начатая еще в 1939 г. Подслушивающими устройствами были снабжены и квартира, и дача маршала. МГБ собирал компромат и на Жукова, и на десятки и сотни людей, в той или иной мере связанных по работе с ним36.

Огромная популярность Жукова в армии и среди населения вызывала зависть Сталина. Сталин, партийный аппарат, в том числе и в самой армии, не простили независимости, славы самого знаменитого военачальника Красной Армии времени Отечественной войны, принимавшего капитуляцию Германии в Берлине, парад Победы в Москве - маршала Г.К.Жукова. Его побед, его славы ему не простили…

Вторая половина победного 1945 года была использована военной контрразведкой "Смерш", руководимой генерал-полковником В.Абакумовым, для сбора компромата против представителей высшего командного состава.

Вместе с тем, воспользоваться "сценарием 1937 г." для расправы над Жуковым не представлялось возможным, по крайней мере, в тех формах, которые применялись в конце 30-х гг. Требовалась более основательная подготовка, систематическая дискредитация маршала.

Следователи "Смерша" разрабатывали три главные линии: первой была попытка собрать компроментирующие данные на маршала Г.К.Жукова; вторая - выявить "вредителей" в военной авиации и военной промышленности; третья - выявить связь между военными и политическими деятелями. Непосредственными "постановщиками" задач для следствия был сам Сталин и новый министр вооруженных сил Н.А.Булганин. Организационная работа по этому делу проводилась А.А.Кузнецовым, бывшим секретарем Ленинградского горкома, назначенным 18 марта 1946 г. на Пленуме ЦК ВКП(б) членом Оргбюро и секретарем ЦК, начальником Управления кадров ЦК, В.С.Абакумовым, назначенным в мае 1946 г. министром госбезопасности. "Смерш", которым Абакумов руководил раньше, был переведен из Министерства вооруженных сил СССР в штат МГБ и М.Ф.Шкирятовым - заместителем Председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б)…

Первый тяжелый удар был нанесен против авиаторов. Были арестованы главнокомандующий ВВС - главный маршал авиации А.А.Новиков и командующий 12 воздушной армией, маршал авиации С.А.Худяков. Они были подвергнуты жестоким систематическим допросам. "Дело авиаторов", давало для следователей и тех, кто стоял за ними, широкие возможности для сбора компромата и на Жукова, и на других лиц, казавшихся опасными Сталину. Ключевыми для следствия стали показания, полученные от арестованного в начале 1946 г. маршала авиации Сергея Александровича Худякова. Его сломали уже в феврале 1946 г., доказав, что он в скрывал место своего рождения, русифицировал свою фамилию (настоящая - Арменак Артемьевич Ханферянц) и уже потом заставив "сознаться" в шпионской связи с англичанами, службе в дашнакском отряде и чуть ли не причастности к расстрелу 26 бакинских комиссаров. В начале апреля 1946 г. он дал показания против большой группы генералов ВВС и деятелей авиационной промышленности. Не был забыт при допросах и маршал Жуков.

Следователи добились того, что Худяков обвинил командующего ВВС Новикова, главного инженера ВВС Репина и наркома авиационной промышленности, а вместе с ними - и их сотрудников в том, что они проводили "в ВВС, по существу, преступную линию, приема от авиационной промышленности некоторых типов самолетов и моторов, имевших крупные производственные дефекты, что происходило к большому числу катастроф с человеческими жертвами...”

10 - 11 мая 1946 Военная коллегия Верховного суда СССР рассмотрела обвинения, предъявленные обвиняемым по "процессу авиаторов", записала в приговоре, что "подсудимые протаскивали на вооружение ВВС заведомо бракованные самолеты и моторы крупными партиями и по прямому сговору между собой, что приводило к большому количеству аварий и катастроф в строевых частях ВВС, гибели летчиков". Были осуждены на различные сроки заключения Шахурин, Репин, Новиков, Шиманов, Селезнев, Будников и Григорьян…

На основании показаний Новикова и ряда других генералов, арестованных по "делу авиаторов", а также на основании "чекистских мероприятий" "Смерша" и наследовавшего его МГБ Сталин вместе с двумя своими помощниками - маршалами Булганиным и Василевским подготовили приказ Министра вооруженных сил СССР от 9 июня 1946 г., с грифом "совершенно секретно", приказ оскорбительный и унизительный для Г.Жукова…

Военный Совет 1 июня 1946 г. внес предложение освободить маршала Жукова от должностей Главнокомандующего Сухопутными войсками, Советскими оккупационными войсками и заместителя министра Вооруженных Сил СССР. Совет Министров СССР уже 3 июня 1946 г. утвердил эти предложения. Жуков был назначен командующим Одесским военным округом.

Начались аресты генералов, связанных по службе или пользовавшихся покровительством Жукова.

В первых числах января 1947 г. были арестованы: В.Н.Гордов, Герой Советского Союза, генерал-полковник, бывший командующий войсками Приволжского военного округа, его заместитель Г.И.Кулик, маршал, разжалованный в 1942 г. за сдачу Керчи до звания генерал-майора и Ф.Т.Рыбальченко, генерал-майор, начальник штаба того же округа. Основой обвинения стали разговоры, подслушанные на квартирах Гордова и Кулика, оборудованных техническими средствами МГБ.

МГБ предъявило следующие обвинения:

Гордову Василию Николаевичу - "Обвиняется в измене родины. Являясь врагом советской власти, стремился к реставрации капитализма в СССР и вместе со своими сообщниками...Рыбальченко и...Куликом в 1946 г. высказывал угрозы по адресу руководителей ВКП(б) и Советского государства, заявлял о необходимости свержения Советского правительства. На протяжении ряда лет группировал вокруг себя враждебные элементы, в беседах с которыми возводил гнусную клевету на ВКП(б) и Советское правительство и делал злобные выпаду против Главы Советского государства..."

Кулику Григорию Ивановичу - "Обвиняется в измене родины. Являясь активным врагом советской власти, группировался с враждебным элементом, был сторонником реставрации капитализма в СССР и вместе со своими сообщниками Гордовым и Рыбальченко высказывал угрозы по адресу руководителей ВКП(б) и Советского правительства... Показаниями осужденных... изобличается как участник антисоветского военного заговора".

Рыбальченко Филиппу Трофимовичу - "Обвиняется в измене родины. Вместе со своими сообщниками...Гордовым и...Куликом возводил злобную клевету на советский строй, руководителей ВКП(б) и правительства. Будучи сторонником реставрации капитализма в СССР, заявлял о необходимости свержения советской власти, делал вражеские выпады против Главы Советского государства и совместно со своими единомышленниками во вражеских целях стремился упразднить политический аппарат в Советской Армии..."

По представлению Абакумова, утвержденном лично Сталиным, эти генералы были приговорены к смертной казни.

Репрессии против генералитета были продолжены и позже. 31 декабря 1951 г. Совмином СССР было принято постановление "О недостатках 57-мм автоматических зенитных пушек С-60", на основании которого были сняты с занимаемых постов и отданы под суд заместитель министра Вооруженных Сил СССР Н.Яковлев, начальник Главного артиллерийского управления И.Волкотрубенко и заместитель министра вооружения И.Мирзаханов. В феврале 1952 г. они были арестованы по обвинению во вредительстве.

На Пленуме ЦК ВКП(б) в феврале 1947 г. маршал Жуков был выведен из числа кандидатов в члены ЦК ВКП(б). После очередной проверки чиновниками из ЦК Одесского военного округа, которым командовал ссыльный маршал, ЦК ВКП(б) своим постановлением от 20 января 1948 г. "вынес т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания (Курсив наш.- Авт.). Одновременно ЦК ВКП(б) освободил т. Жукова с поста командующего войсками Одесского военного округа для назначения одним из меньших военных округов".

Такие решения нередко предшествовали аресту. Но арест Жукова не последовал. Продолжали арестовывать близких ему людей…

В тактике следователей стали происходить изменения. "Коронный аргумент" сотрудников МГБ для большинства дел против генералитета - доказать, что подследственный "делал вражеские выпады против Главы Советского государства" - для Жукова оказывался мало применимым, если не просто опасным для руководителя партии и правительства, так как следовало бы признать, что Жуков - против Сталина. Поэтому была устроена беспримерная по цинизму попытка доказать, что Жуков - попросту уголовный преступник. Его пытались обвинить в грабеже, мародерстве на территории Германии. Для получения необходимых показаний против него в начале 1948 г. были арестованы генерал-майор А.М.Сиднев, бывший начальник оперативного сектора МВД в Берлине, ряд офицеров аппарата МВД в Германии.

Реальная угроза ареста нависла над заместителем министра МВД, в 1945-начале 1946 г. сослуживцем и близким к Жукову человеком - И.А.Серовым. В ход следствия был посвящен очень узкий круг людей - сам Сталин, министр госбезопасности Абакумов, секретарь ЦК ВКП(б) Кузнецов. В доме Жукова проводились негласные обыски. Были арестованы и подвергнуты пыткам близкие к Жукову люди - генерал-лейтенант В.В.Крюков и генерал-лейтенант В.К.Телегин…

Пришла очередь давать объяснения самому Жукову. Сохранилась его объяснительная записка, адресованная А.А.Жданову в январе 1948 г.

Пожалуй, суть этого документа - в том, что маршал не имел собственного имущества, так как его дача и квартира были собственностью МГБ и, как и все имущество, которое на них находилось, было в ведении МГБ. Таким образом рухнули все обвинения в присвоении имущества…

В конце 1948 г. интерес к делу Жукова, как представляется, внезапно ослабевает. Это не значит, что перестали фабриковаться дела на генералов, что среди них не было недовольных - были недовольные, были и критики советской системы, но из допросов исчезло стандартное стремление связать любое недовольство в армии с именем маршала Жукова.

Причины этому нуждаются в объяснении. Конечно, можно считать, что услав Жукова командовать Уральским военным округом, пересажав и напугав значительную часть офицерства, удалось подорвать позиции Жукова в армии. Вместе с тем, авторитет Жукова как советского военачальника "работал" в конце-концов на авторитет Верховного Главнокомандующего - И.В.Сталина.

Р. Пихоя. Социально-политическое развитие и борьба за власть в послевоенном Советском Союзе (1945-1953 гг.)

85 ЯЩИКОВ С МЕБЕЛЬЮ

Товарищу СТАЛИНУ

В Ягодинской таможне (вблизи г. Ковеля) задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью. При проверке документации выяснилось, что мебель принадлежит Маршалу Жукову. Установлено, что И. О. Начальника Тыла Группы Советских Оккупационных Войск в Германии для провоза мебели была выдана такая справка; «Выдана Маршалу Советского Союза тов. ЖУКОВУ Г. К. в том, что нижепоименованная мебель, им лично заказанная на мебельной фабрике в Германии «Альбин Май», приобретена за личный расчет и Военным Советом Группы СОВ в Германии разрешен вывоз в Советский Союз. Указанная мебель направлена в Одесский Военный Округ с сопровождающим капитаном тов. ЯГЕЛЬСКИМ. Транспорт № 152/8431».

Вагоны с мебелью 19 августа из Ягодино отправлены в Одессу. Одесской таможне дано указание этой мебели не выдавать до получения специального указания. Опись мебели, находящейся в осмотренных вагонах, прилагается.

БУЛГАНИН

В.Г. Краснов. Жуков. Маршал великой империи. Лавры и тернии полководца

“БУДУЧИ УВЛЕЧЕН ЧУВСТВОМ ЛИЧНОЙ АМБИЦИИ”

Маршал Жуков, утеряв всякую скромность и будучи увлечен чувством личной амбиции, считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывая при этом себе в разговорах с подчиненными разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны, включая и те операции, к которым он не имел никакого отношения.

Более того, маршал Жуков, будучи сам озлоблен, пытался группировать вокруг себя недовольных, провалившихся и отстраненных от работы начальников и брал их под свою защиту, противопоставляя себя тем самым правительству и Верховному главнокомандованию.

Будучи назначен главнокомандующим сухопутными войсками, маршал Жуков продолжал высказывать свое несогласие с решениями правительства в кругу близких ему людей, а некоторые мероприятия правительства, направленные на укрепление боеспособности сухопутных войск, расценивал не с точки зрения интересов обороны Родины, а как мероприятия, направленные на ущемление его, Жукова, личности.

Вопреки изложенным выше заявлениям маршала Жукова, на заседании Высшего Военного Совета было установлено, что все планы всех без исключения значительных операций Отечественной войны, равно как и планы их обеспечения, обсуждались и принимались на совместных заседаниях Государственного Комитета Обороны и членов Ставки в присутствии соответствующих командующих фронтами и главных сотрудников Генштаба, причем нередко привлекались к делу начальники родов войск…