1569 год событие. Хронология событий. Условия Люблинской унии
Наркобарон, агент ЦРУ, правитель Панамы - биография Мануэля Норьеги включает в себя все перечисленные пункты. Сама жизнь бывшего вождя этой страны попросту окутана тайнами - даже сейчас, после его смерти, невозможно точно сказать обо всем, что он сумел сделать. Нынешний президент Панамы, Хуан Варела, прямо признал, что его смерть положила конец целой главе истории страны. Пусть сейчас его имя и не вызывает такой общественный резонанс, как в 80-е и 90-е годы XX века, но Мануэля Норьегу все же не стоит забывать. В этой статье будет рассказано о том, как же именно этот тиран пришел к власти, а также о последующем свержении и суде.
Детские годы
Наверное, мало кто мог подумать, что маленький мальчик станет высшим лидером национального освобождения Панамы, сможет добиться таких вершин власти и де-факто править страной на протяжении 6 лет. Родился будущий тиран в одном из самых бедных районов Панамы в феврале 1934 года. Его полное имя - Мануэль Антонио Норьега Морено - было дано ему его родителями, которые по меркам страны считались метисами, то есть имели в себе кровь американцев, африканцев и испанцев.
Сейчас считается, что его отец служил бухгалтером, а мать - поваром или прачкой в столице страны - городе Панама-сити. Впрочем, в его жизни она практически не отметилась - еще в раннем детстве Мануэля она умерла от туберкулеза. Воспитывался он своей крестной, что в целом привело к тому, что многие писатели и журналисты сейчас признают его незаконнорожденным отпрыском его отца, а истинным родителем называют домашнего служащего по фамилии Морено.
В юношеском возрасте будущий диктатор совершенно не желал становиться военным - его мечтой было работать врачом. Он даже поступил на медицинские курсы, но после этого все же решил перейти в военное училище в Перу. Вернулся Мануэль Норьега в Панаму уже в звании младшего лейтенанта в 1962 году.
Ситуация в стране
Как известно, история Панамы неразрывно связана с историей США, поскольку именно при их поддержке страна смогла провозгласить свою независимость от Колумбии в 1903 году. Вдобавок подавляющая военная мощь Америки над южными странами заставляла их идти на уступки. Одной из самых известных стала передача контроля над строящимся Панамским каналом. Так что смело можно сказать, что в XX веке именно США диктовали политику Панаме.
К тому же ситуация в самой стране, а особенно в ее столице, Панама-сити, была попросту взрывоопасной. Недолгие периоды гражданского правления постоянно сменялись военными переворотами, во время которых очередные власти пытались хоть немного ослабить ярмо Америки. Однако в октябре 1968 года ситуация в стране резко переменилась - к власти пришла новая хунта под властью Омара Торрихоса.
Она была левоцентрична, чем очень сильно отличалась от иных партий, и это очень не нравилось властям США. Было приказано устроить переворот, чем и были заняты агенты ЦРУ, которые пытались свергнуть правительство Торрихоса и привести к власти людей, лояльных к Вашингтону. Именно в это время и начала сиять звезда Мануэля Норьеги.
Начало пути
Когда Норьега вернулся в Панаму, то стал членом Национальной гвардии Панамы. Торрихос был его первым командующим, причем в начале карьеры командир здорово помог будущему диктатору и некоторое время выступал в роли его покровителя. Однако вскоре Мануэль Норьега попросту заигрался, а потому был сослан в провинцию Чирики. На момент правления Торрихоса он командовал местными войсками, а потому бегущий глава хунты отправился именно к своему ставленнику, ведь в Чирики оставались полностью подчиненные ему войска. Именно отсюда Торрихос и начал действовать, постепенно организовывая марш в столицу с участием бедных слоев населения, в результате чего смог вернуть себе власть в Панаме.
Как известно, в 1966 году Норьега несколько раз бывал на различных курсах в американских школах. Отправлял его туда сам Торрихос, надеясь сформировать из подчиненного нужного ему человека. Однако позже Мануэль прямо признавался, что еще во время первого обучения в военном колледже в Перу он начал сотрудничать с американскими спецслужбами, а со временем стал одним из агентов ЦРУ.
По сути, он играл на два фронта, поскольку и Торрихос и США считали его долгое время своим человеком. После захвата власти Омаром Торрихосом сам Норьега был повышен до полковника, а также поставлен во главе разведки и контрразведки. Достаточно забавно, что именно шпиону другой страны была отдана эта должность.
Смерть правителя
Как известно, Торрихос невероятно доверял Мануэлю Норьеге, поэтому вплоть до его смерти тот стоял на высоких должностях. К тому же распри между ним и США закончились, были подписаны важные соглашения, согласно одному из которых в 1999 году власти США обязывались передать канал властям Панамы. В некотором роде президент Джимми Картер признавал независимость страны. Подобные изменения в политическом течении сделали Торрихоса национальным героем. Он до самой своей смерти играл невероятно важную роль в процессе управления страной, хотя юридически уже отошел от дел.
Всему этому положила конец гибель бывшего революционера. Он разбился на самолете 31 июля 1981 года при обстоятельствах, которые в будущем породили множество слухов. Хотя официальной позицией и стала ошибка пилота, принято считать, что к этому приложил руку именно Мануэль Норьега, который желал забрать власть себе. Впрочем, неоднократные попытки обвинить его в этом провалились, поскольку не было ни единого доказательства.
Главнокомандующий страны
Генерал Мануэль Норьега официально не занимал в стране ни одной государственной должности, так что юридически правителем в Панаме он не являлся. Но на деле, став в 1983 году главнокомандующим силами национальной обороны Панамы, именно он управлял государством. А получив власть - начал вести собственную политику.
Первым делом он решил сбросить с себя протекторат США. В Вашингтоне считали, что, поскольку у власти человек, лояльный им, договориться между собой они всегда смогут. Но не тут-то было. Предложенный Америкой пакет реформ, которые могли бы негативно отразиться на уровне жизни граждан страны, был резко отвергнут, а потом и вовсе начался период охлаждения в отношениях Панамы и США.
Внешняя и внутренняя политика Норьеги
Когда в 1985 году Мануэль Норьега решил весомо пересмотреть экономический курс беднейшей страны, одновременно ему пришлось решать проблемы и на международной арене. США не нравилось упрямство их бывшего агента, который к тому же отказался пересмотреть условия вопроса о Панамском канале. Именно поэтому диктатор решил обратиться к Центральной Америке, странам социалистического лагеря и Западной Европе, что еще больше злило супердержаву.
Решив наказать строптивца, Америка объявила, что она перестает оказывать любую военную и экономическую помощь Панаме. Дополнительно к этому прошел также суд, который вынес приговор: Норьега был объявлен членом организованной преступной группировки, которая занималась транспортировкой наркотических веществ. Дальше санкции от США только продолжали усиливаться - было увеличено количество американских войск в стране, а также было запрещено перечислять любые денежные средства со стороны США в Панаму.
Ультиматум США
В мае 1988 года Норьеге было прямо предложено со стороны США: он либо уходит со своего поста, либо за ним сохраняются обвинения в наркоторговле. Фактический правитель Панамы, будучи невыносимо гордым человеком, на уступки не пошел.
Его постоянные отказы привели к тому, что в 1989 году были введены жесткие экономические санкции. Самого диктатора начали прямо обвинять во всех неприятностях страны, а помимо этого США продолжали увеличивать контингент войск в Панаме. Было вполне понятно, к чему именно идет ситуация, а потому в октябре 1989 года произошла первая попытка свержения режима Норьеги. Она была неуспешной, поскольку генерал с легкостью подавил мятеж, но стала неким толчком к последующим событиям.
Вскоре было объявлено, что Панама готова к конструктивным переговорам с США, но только в том случае, если они не будут вмешиваться в свободу и суверенитет страны. Надеющийся на поддержку в этом вопросе от Советского Союза, Норьега и фактический президент Панамы Франсиско Родригес жестоко просчитались. В то время СССР уже находился на грани распада, поэтому распылять свои силы еще и на маленькую страну в Латинской Америке Горбачев просто не мог.
"Правое дело"
Свержение и суд Мануэля Норьеги уходят корнями в проведенную 20 декабря 1989 года операцию «Правое дело». Для ее реализации в страну вторглось около 26 тысяч американских солдат - Панама попросту не могла выиграть, поскольку ее армия не превышала 12 тысяч. Бои окончательно утихли уже 25 декабря, хотя в последние дни они были локальными. К власти пришел Гильермо Эндара, который был еще одним ставленником Америки.
Сейчас он прямо признается, что в ходе этой операции было совершено несколько военных преступлений. Было даже проведено несколько уголовных дел в отношении того, что солдаты расстреливали местных жителей, но это уже совершенно другой вопрос. Сам Норьега, спасаясь от солдат, нашел прибежище на территории посольства Ватикана. Однако со временем его удалось выкурить оттуда, и бывший правитель сдался войскам. Своего суда он дожидался в Майами.
Приговор суда
Уже в 1990 году армия Панамы перестала существовать, а режимы Торрихоса и Норьеги были признаны кровавыми и нелегитимными. Однако Панама продолжила жить, а вскоре о бывшем правителе забыли. Сам суд над Мануэлем Норьегой осуществился в июле 1992 года - он был приговорен к 30 годам тюрьмы за наркоторговлю, причем это был уже смягченный срок. Причиной для смягчения прямо было признано длительное сотрудничество с ЦРУ Америки.
Всего он отсидел в тюрьме 15 лет, после чего был экстрадирован во Францию, где вновь был осужден на семь лет. Однако здесь он не отсидел и года, поскольку был вновь возвращен в Панаму, которая вынесла ему свой срок - 60 лет по приговору о политических убийствах. Хотя по законам страны он имел право проводить свое заключение под домашним арестом, власти страны проявили жесткость и отправили его именно в тюрьму. Там он находился вплоть до случившегося в 2017 году инсульта, после чего была обнаружена опухоль мозга. Вскоре после этого бывший правитель Панамы умер в возрасте 83 лет.
Панама-Сити , Панама
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Мануэ́ль Анто́нио Норье́га Море́но (исп. Manuel Antonio Noriega ; 11 февраля , Панама , Панама) - панамский военный и государственный деятель, главнокомандующий Национальной гвардией Панамы, де-факто руководитель Панамы в -1989 годах . Официально не занимал никаких государственных должностей, однако имел титул «Высший лидер национального освобождения Панамы» .
Свергнут в 1989 году в результате военной операции США в Панаме .
Биография
После получения среднего образования в Национальном институте Панамы окончил военное училище Чорильос в Перу. В 1962 году в звании младшего лейтенанта начал службу во втором военном округе Национальной гвардии, впоследствии получил звание капитана и должность командующего батальоном. В 1968 году, в звании майора Национальной гвардии, поддержал военный переворот, осуществленный генералом Омаром Торрихосом и был назначен командующим военной зоной в северо-восточной провинции Чирики . После поддержки О. Торрихоса во время попытки военного переворота в декабре 1969 года был назначен на должность руководителя Управления военной разведки и контрразведки Генерального штаба .
После гибели Торрихоса в авиакатастрофе в (по одной из версий, организованной Норьегой ) был назначен начальником генерального штаба вооруженных сил при новом военном правительстве. В стал командующим национальной гвардией, а вскоре главнокомандующим Силами национальной обороны Панамы и де-факто руководителем Панамы.
Вначале был союзником США в Латинской Америке и активно сотрудничал с ЦРУ с конца 1950-х, а в 1967 году даже стал получать приличное жалование по контракту, но в 1988 году Администрация по борьбе с наркотиками США обвинила его в употреблении и торговле наркотиками.
Свергнут в декабре 1989 в ходе агрессии США (операция «Just Cause»), имевшей целью его смещение, Норьега был арестован 4 января 1990 года , через несколько дней после вторжения американских войск в Панаму. Он добровольно сдался воинским подразделениям США, которые в течение нескольких дней блокировали резиденцию папского нунция, где он укрывался. Генерала на вертолете доставили на базу ВВС США «Говард» в зоне Панамского канала, а оттуда переправили в Майами. 10 июля 1992 г. он был приговорен американским судом к 40 годам лишения свободы за торговлю наркотиками и вымогательство, однако за длительное сотрудничество с ЦРУ срок заключения ему был уменьшен до 30 лет. Заключение отбывал в тюрьме штата Флорида. По завершении судебного процесса ему был присвоен статус военнопленного, благодаря чему он отбывал наказание в более комфортабельной камере и в соответствии с Женевской конвенцией не подлежал выдаче третьей стороне.
В играх
Напишите отзыв о статье "Норьега, Мануэль"
Примечания
Ссылки
Для улучшения этой статьи желательно :
|
Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
|
||||||||||||
Отрывок, характеризующий Норьега, Мануэль
– Мой дом, как и всё то, что находится внутри него, Ваше святейшество, после смерти моего горячо любимого мужа, Джироламо, принадлежит моей дочери Анне, пока она жива! – возмущённо воскликнула я. – Или «святая» церковь уже не считает её жильцом на этом свете?!Внутри у меня всё кипело, хотя я прекрасно понимала, что, злясь, я только усложняла своё и так уже безнадёжное, положение. Но бесцеремонность и наглость Караффы, я уверена, не могла бы оставить спокойным ни одного нормального человека! Даже тогда, когда речь шла всего лишь о поруганных, дорогих его сердцу воспоминаниях...
– Пока Анна будет жива, она будет находиться здесь, мадонна, и служить нашей любимой святейшей церкви! Ну, а если она, к своему несчастью, передумает – ей, так или иначе, уже не понадобится ваш чудесный дом! – в бешенстве прошипел Караффа. – Не переусердствуйте в своём рвении найти справедливость, Изидора! Оно может лишь навредить вам. Моё долготерпение тоже имеет границы... И я искренне не советую вам их переступать!..
Резко повернувшись, он исчез за дверью, даже не попрощавшись и не известив, как долго я могу оставаться одна в своём, так нежданно воскресшем, прошлом...
Время остановилось... безжалостно швырнув меня, с помощью больной фантазии Караффы, в мои счастливые, безоблачные дни, совсем не волнуясь о том, что от такой неожиданной «реальности» у меня просто могло остановиться сердце...
Я грустно опустилась на стул у знакомого зеркала, в котором так часто когда-то отражались любимые лица моих родных... И у которого теперь, окружённая дорогими призраками, я сидела совсем одна... Воспоминания душили силой своей красоты и глубоко казнили горькой печалью нашего ушедшего счастья...
Когда-то (теперь казалось – очень давно!) у этого же огромного зеркала я каждое утро причёсывала чудесные, шёлковистые волосы моей маленькой Анны, шутливо давая ей первые детские уроки «ведьминой» школы... В этом же зеркале отражались горящие любовью глаза Джироламо, ласково обнимавшего меня за плечи... Это зеркало отражало в себе тысячи бережно хранимых, дивных мгновений, всколыхнувших теперь до самой глубины мою израненную, измученную душу.
Здесь же рядом, на маленьком ночном столике, стояла чудесная малахитовая шкатулка, в которой покоились мои великолепные украшения, так щедро когда-то подаренные мне моим добрым мужем, и вызывавшие дикую зависть богатых и капризных венецианок в те далёкие, прошедшие дни... Только вот сегодня эта шкатулка пустовала... Чьи-то грязные, жадные руки успели «убрать» подальше все, хранившееся там «блестящие безделушки», оценив в них только лишь денежную стоимость каждой отдельной вещи... Для меня же это была моя память, это были дни моего чистого счастья: вечер моей свадьбы... рождение Анны... какие-то мои, уже давно забытые победы или события нашей совместной жизни, каждое из которых отмечалось новым произведением искусства, право на которое имела лишь я одна... Это были не просто «камни», которые стоили дорого, это была забота моего Джироламо, его желание вызвать мою улыбку, и его восхищение моей красотой, которой он так искренне и глубоко гордился, и так честно и горячо любил... И вот теперь этих чистых воспоминаний касались чьи-то похотливые, жадные пальцы, на которых, съёжившись, горько плакала наша поруганная любовь...
В этой странной «воскресшей» комнате повсюду лежали мои любимые книги, а у окна грустно ждал в одиночестве старый добрый рояль... На шёлковом покрывале широкой кровати весело улыбалась первая кукла Анны, которой было теперь почти столько же лет, как и её несчастной, гонимой хозяйке... Только вот кукла, в отличие от Анны, не знала печали, и её не в силах был ранить злой человек...
Я рычала от невыносимой боли, как умирающий зверь, готовый к своему последнему смертельному прыжку... Воспоминания выжигали душу, оставаясь такими дивно реальными и живыми, что казалось, вот прямо сейчас откроется дверь и улыбающийся Джироламо начнёт прямо «с порога» с увлечением рассказывать последние новости ушедшего дня... Или вихрем ворвётся весёлая Анна, высыпая мне на колени охапку роз, пропитанных запахом дивного, тёплого итальянского лета...
Это был НАШ счастливый мир, который не мог, не должен был находиться в стенах замка Караффы!.. Ему не могло быть места в этом логове лжи, насилия и смерти...
Но, сколько бы я в душе не возмущалась, надо было как-то брать себя в руки, чтобы успокоить выскакивающее сердце, не поддаваясь тоске о прошлом. Ибо воспоминания, пусть даже самые прекрасные, могли легко оборвать мою, и так уже достаточно хрупкую жизнь, не позволяя покончить с Караффой... Потому, стараясь как-то «оградить» себя от дорогой, но в то же время глубоко ранящей душу памяти, я отвернулась, и вышла в коридор... Поблизости никого не оказалось. Видимо Караффа был настолько уверен в своей победе, что даже не охранял входную в мои «покои» дверь. Или же наоборот – он слишком хорошо понимал, что охранять меня не имело смысла, так как я могла «уйти» от него в любой, желаемый мною момент, несмотря ни на какие предпринимаемые им усилия и запреты... Так или иначе – никакого чужого присутствия, никакой охраны за дверью «моих» покоев не наблюдалось.
Тоска душила меня, и хотелось бежать без оглядки, только бы подальше от того чудесного призрачного мира, где каждое всплывшее воспоминание забирало капельку души, оставляя её пустой, холодной и одинокой...
Понемногу приходя в себя от так неожиданно свалившегося «сюрприза», я наконец-то осознала, что впервые иду одна по чудесно расписанному коридору, почти не замечая невероятной роскоши и богатства караффского дворца. До этого, имея возможность спускаться только лишь в подвал, или сопровождать Караффу в какие-то, его одного интересующие встречи, теперь я удивлённо разглядывала, изумительные стены и потолки, сплошь покрытые росписями и позолотой, которым, казалось, не было конца. Это не был Ватикан, ни официальная Папская резиденция. Это был просто личный дворец Караффы, но он ничуть не уступал по красоте и роскоши самому Ватикану. Когда-то, помнится, когда Караффа ещё не был «святейшим» Папой и являл собою лишь ярого борца с «распространявшейся ересью», его дом был более похож на огромную крепость аскета, по настоящему отдававшего жизнь за своё «правое дело», каким бы абсурдным или ужасным для остальных оно не являлось. Теперь же это был богатейший, «вкушающий» (с удовольствием гурмана!) свою безграничную силу и власть, человек... слишком быстро сменивший образ жизни истинного «монаха», на лёгкое золото Ватикана. Он всё так же свято верил в правоту Инквизиции и человеческих костров, только теперь уже к ним примешивалась жажда наслаждения жизнью и дикое желание бессмертия, ... которого никакое золото на свете (к всеобщему счастью!) не могло ему купить.
Семен Мальцев, посланный в 1569 г. Иоанном Грозным к ногаям, сообщает о нападении на ногайские улусы "казацкия орды Акназаря царя, Шигая царевича и Челыма царевича"
Завоевание татарских царств вызвало против нас нового могущественного врага: султан турецкий, преемник халифов, не мог не взволноваться нарушением целости мусульманского мира. Еще Солиман требовал от хана пособия в походе на Астрахань. Крымцы, боясь усиления турок в их соседстве, всеми средствами отклоняли эту мысль, но, наконец, в 1569 г., Селим настоял на замысле отца. Желая восстановить мусульманское царство на берегах Ахтубы, весною 1569 г. он послал Касима-пашу с 15000 спагов и 2000 янычар к Переволоке с повелением соединить Каспийское море с Азовским, занять Астрахань и основать там крепость. 31 мая Касим выступил в поход и соединился с ханом Девлет-Гиреем, у которого было 50000 всадников. Дойдя до Переволоки, они приступили к работам, но, видя неисполнимость предприятия, решили вернуться. В это время к ним пришли астраханские послы, обещавшие им свои суда, если они освободят Астрахань от власти русских. Отправив большую часть войска в Азов, Касим с 12 орудиями направился к Астрахани. Для защиты ее Иоанн IV отправил кн. Петра Серебряного с легкою конницею, а Касиму послал дары, склоняя его к миру. Касим принял дары, целовал Иоаннову грамоту, но через четыре дня вместе с ханом остановился ниже Астрахани у Городища, где их ждали с судами астраханские изменники и ногаи. Он уже начал строить крепость в Городище, но бунт турок и появление Серебряного заставили его отступить. С небольшим отрядом добрался Касим до Азова и только золотом откупился от петли, приписывая свою неудачу позднему выступлению в поход. Так неудачно для турок кончилось первое их столкновение с Россией.
Василий Владимирович, сын Владимира Андреевича, князя старицкого, потом дмитровского. Об этом князе до нас дошли противоречивые известия. Курбский, бывший тогда уже в Литве, пишет, что Иван Грозный приказал расстрелять из ручниц жену Владимира и двух сыновей его; а Таубо и Крузе, бывшие тогда при царе, свидетельствуют, что Иван Грозный приказал отравить ядом как Владимира, так и детей его. Это было в 1569 г., а между тем в духовном завещании царя, писанном около 1572 г., Василий Владимирович упоминается. В 1573 г. мы видим его посаженным отцом на свадьбе сестры его Марии с королем Ливонским Магнусом.
28 июня 1569 года в Люблине было подписано соглашение о государственном союзе (унии) между Королевством Польским и Великим княжеством Литовским, положивший начало федеративному государству, известному как Речь Посполитая.
Люблинская уния завершила процесс объединения двух государств, начавшийся с подписания Кревской унии 1385 года, по которой великий князь литовский Ягайло, вступив в брак с польской королевой Ядвигой, провозглашался польским королём. Данное событие не оказалось простым историческим эпизодом, и в 1413 году Городельская уния подтвердила стремление двух государств к объединению.
Рассмотрение вопроса о Люблинской унии началось в январе 1569 года на общем сейме польских и литовских феодалов. Заключение этого союза объясняется необходимостью укрепления позиций Великого княжества Литовского, стоявшего в тот момент на грани военной и политической катастрофы в Ливонской войне
Из-за борьбы польской шляхты за доминирование, а литовских вельмож - за сохранение независимости, сейм продолжался с перерывами до августа 1569 года. Польскому королю Сигизмунду II Августу удалось сломить сопротивление элиты Великого княжества Литовского, передав Королевству Польскому принадлежавшие Литве Волынь, Подолье, Полесье и украинские земли.
Люблинская уния предусматривала установление в Польше и Литве единого государства, общей денежной системы, а также общего сейма. Во главе Речи Посполитой стоял король, которого избирали совместно польские и литовские феодалы. Уния подтвердила присоединение к польской короне части территории Великого княжества Литовского, объявляла общим владением Ливонию, отменяла взаимные пошлины. Речь Посполитая выступала как единое государство также и на международной арене.
Уния в Люблине рассматривается польскими и литовскими историками одновременно как величайшее достижение и величайшая утрата. Было создано государство, которое играло значимую роль на мировой арене в течение последующих 200 лет. Однако уния усилила влияние шляхты, увеличив заодно и её численность, что окончательно ослабило польскую монархию. Результатом стала анархия, которая в дальнейшем и стала причиной разрушения Речи Посполитой.
Действие Люблинской унии и объединения Польши и Литвы формально прекратила Конституция 3 мая 1791 года, закрепившая преобразование Речи Посполитой из федеративного государства в унитарное. Однако это уже не имело значения - в 1795 году страна была разделена и прекратила своё существование как независимое государство.
История России в рассказах для детей Ишимова Александра Осиповна
Слабость России от 1569 до 1582 года
Однако величие России не могло быть продолжительно при таком государе и после таких событий в государстве. Иоанн, истребляя иногда целые поколения князей и бояр, не щадил и тех из них, которые отличались своими великими заслугами в военных или гражданских делах: он казнил их наравне с обыкновенными преступниками, и оттого число умных и знаменитых царских советников беспрестанно уменьшалось, так что вскоре Иоанн остался почти один со своими недостойными любимцами, со своей ужасной дружиной опричников и со своими шутами и забавниками.
Враги, окружавшие Россию и с завистью смотревшие на ее могущество, обрадовались такой перемене и спешили воспользоваться ею. Тогда-то жестокий Иоанн понял свою ошибку; тогда-то он сам почувствовал отвращение к ненавистным опричникам, лишившим его своей клеветой лучших вельмож и полководцев. Но напрасны были все его сожаления: сделанного изменить было невозможно. В пылу досады и гнева он уничтожил опричнину. Это случилось спустя семь лет после ее учреждения. Однако этим дело не поправилось: убитые князья Горбатый-Шуйский, Серебряный, Одоевский, Куракин не воскресли, а между тем враги нападали со всех сторон на бедное Отечество.
Русское огнестрельное оружие - самопалы и ручницы
Первым из них был Крымский хан Девлет-Гирей. Набрав более ста тысяч войска, он неожиданно подошел к городу Серпухову, где находился сам Иоанн. Вместо того, чтобы оказать решительное сопротивление, царь, уже не прежний мужественный, великий Иоанн, окруженный героями, но слабый, не надеявшийся не только на искусство, но даже и на усердие своих полководцев, бежал в Коломну, потом в Александровскую слободу, наконец, в Ярославль, а хан между тем пробрался прямо в Москву, разорил и сжег ее так, что из всех зданий остался один Кремль. Девлет-Гирей не хотел осаждать его, и на другой день, посмотрев с Воробьевых гор на опустошенную столицу, отправился назад, испугавшись ложного слуха, что многочисленное войско идет на помощь Русским. Так, бедная Москва еще раз побывала в руках варваров! Возвратившийся государь не скоро смог опять поправить ее разрушенные стены, заселить ее опустевшие улицы. Не успел он еще заняться этим, как новые враги уже спешили в Россию!
То были Поляки. Но прежде, чем мы будем говорить о них читателям, надо сказать о главной причине их ссор с Русскими - о земле Ливонской. Вы, верно, не забыли, в какое жалкое состояние привели победы Иоанна эту несчастную страну еще в 1560 году. С того времени Русские не переставали разорять ее, и в 1561 году рыцари Ливонские уже более не существовали: их орден уничтожился, и Ливонцы признали своим государем Польского короля Августа, который, получив в свое владение всю южную Ливонию, обещал не менять ни ее веры, ни ее законов. Последний магистр, Кетлер, сложив с себя это достоинство, получил от короля звание наследственного герцога Курляндии. Прочие орденские земли разделились еще на три части: Нарва, Дерпт и все соседние с Россией места были завоеваны Иоанном; Гаррия, Ревель и половина Вирландии - Шведами; Эзель принадлежал Датскому принцу Магнусу. Все эти владетели беспрестанно ссорились между собой, желая вытеснить один другого. Пока знаменитые полководцы Иоанна IV еще жили и командовали его войском, Русские были везде победителями, и города Ливонии один за другим покорялись их оружию; но когда в 1577 году Иоанн казнил последнего из героев, прославившегося при взятии Казани - князя Михаила Воротынского, счастье, как будто желая справедливо наказать Иоанна, совершенно оставило его. Русское войско, лучше, чем когда-нибудь устроенное, но под командованием новых, неискусных предводителей, забыло о победах и после каждого сражения должно было стыдиться то Шведов, то Поляков. Особенно последние славились в это время своими успехами. Они обязаны были этой славой новому знаменитому в истории королю своему - Стефану Баторию. Еще в 1573 году умер слабый Сигизмунд Август, не оставив после себя наследников.
Медаль с изображением Стефана Батория
Поляки долго не знали, кого выбрать своим государем; многие из них, чтобы обезопасить свое Отечество от врагов, окружавших его, Турок и Австрийцев, охотно желали видеть на своем престоле сильного Русского царя или одного из его сыновей и даже посылали для этого своих вельмож в Москву; но другие, слыша о жестокостях Иоанна, боялись быть под его властью и спорили со своими соотечественниками, приверженными России; к тому же и сам Иоанн, не предвидя больших для себя выгод от соединения России с Польшей, которой надо было беспрестанно помогать в ее войнах с Турцией, Австрией и Крымом, не слишком желал чести быть королем Поляков или дать им для этого своего сына, и поставил перед послами такие трудновыполнимые условия, что они без всякого успеха возвратились в Варшаву. Тогда Польский народ в угоду самому опасному из своих врагов - Турецкому султану Селиму избрал королем его друга - князя Семиградского* Стефана Батория. Впрочем, слух о достоинствах Стефана давно уже носился в Польше; все знали, что он получил свое княжество по выбору народа Семиградского, который, удивляясь его уму, учености, красноречию, отличной храбрости, надеялся быть счастливым под его правлением и не обманулся в своей надежде. Видя это, и Поляки с радостью назвали его своим королем. Благодарный за такое доверие Баторий спешил оправдать ожидания своих новых подданных и, зная, что больше всего он может угодить им унижением России, обратил на нее все свое внимание. Прежде всего он обещал Полякам возвратить все области, некогда отнятые Россией у Польши и Литвы.
Русский всадник с лошадью. «Записки» С. Герберштейна. 1556 г.
Но для войны с Иоанном надо было запастись союзниками. Баторий скоро нашел их в королях Шведском и Датском и в хане Крымском. Кроме того, к нему пришли из Трансильвании и земли Немецкой опытные наемные воины, прежде служившие ему; его уверяли в своей дружбе Султан Турецкий и сам папа, одним словом, все, казалось, соединились на погибель нашего Отечества, все угрожали ему нападением, и некому было думать о его защите, несмотря на то, что восемьдесят наших крепостей были заполнены воинами и всеми нужными снарядами, что один особенный царский полк насчитывал 40 000 дворян, боярских детей, стрельцов и Казаков, что, кроме Русских, готовы были сражаться за Россию и князья Черкесские, Шевкальские, Мордовские, Ногайские, царевичи и мурзы старинной Золотой Орды, также Казанской и Астраханской.
Читая это, вы, верно, с трудом можете поверить, дети, что при таком многочисленном войске некому было думать о защите Отечества! Но, к несчастью, это было правдой! Что значит самое пламенное усердие народа, если государь не ободряет его своим примером? Что значит самое храброе войско без храбрых и умных начальников? В таком случае и народ, и войско часто совсем погибают. Так едва не случилось и с Россией во время войны с Баторием. При известии о первых его победах Иоанн уже потерял бодрость, предоставил командование над войском воеводам и сам не участвовал ни в одном сражении. В начале войны некоторое время он жил во Пскове, но потом уехал в Александровскую слободу и оттуда вот как писал главным воеводам: «Промышляйте делом государевым, как Всевышний вразумит вас и как лучше для безопасности России. Всю надежду мою возлагаю на Бога и на ваше усердие».
Воеводы, видя несмелость царя, сами делались робкими, и несмотря на храбрость, всегда присущую Русским, наши города один за другим сдавались Баторию. Прежде всего он взял Полоцк, потом еще девять городов, в числе которых была и Старая Руса. В Ливонии войска Стефана опустошили все города, совсем недавно еще завоеванные Русскими, и Бог знает, до какого унижения доведено было бы наше Отечество этой несчастной войной, если бы наконец гордость Батория не смирилась у стен древнего города Ольги - Пскова. Здесь еще были надежные воеводы, присягнувшие Иоанну умереть, но не сдаться неприятелю. Первыми из них были князья Шуйские: Иван Петрович и Василий Федорович Шуйский-Скопин. Они-то вместе с храбрыми Псковитянами поддержали честь Русского имени и спасли Россию от величайшей опасности: если бы Псков сдался, то Баторий взял бы Смоленск и всю Северскую землю, а, может быть, даже и Новгород. Но они своей неустрашимостью остановили его посреди самых блестящих побед и после четырехмесячной осады заставили, наконец, согласиться на десятилетнее перемирие с Иоанном. Правда, условия этого перемирия были тяжелыми: Русские должны были отказаться от всей Ливонии - и прежней, принадлежавшей еще старинным Русским государям, и вновь завоеванной Иоанном, а также уступить Польше Полоцк и Велиж, но за то Стефан возвратил нам все взятые им города Псковской области.
К.П. Брюллов. Осада Пскова польским королем Стефаном Баторием в 1581 г. Конец 1830-х гг.
Шла Ливонская война (1558 -1583). Польский король Стефан Баторий стремился завоевать Русские земли.
8 сентября 1581 г. осталось в истории славнейшим днем для Пскова. Этот город оказал упорнейшее сопротивление и отбил все вражеские приступы. Неприятеля полегло около пяти тысяч. Эта героическая оборона Пскова способствовала завершению войны.
Русские успокоились, но еще были унылы: им грустно было видеть необыкновенную слабость своего Отечества, им грустно было слушать рассказы о той горести, с которой их соотечественники отдавали свои города Литовцам и Полякам. Но вдруг новое несчастье сменило их тихую печаль на ужас и горькие слезы. Приготовьтесь, читатели мои, услышать о страшном происшествии, которое заставит вас еще более пожалеть о той крайности бедствия, в которую повергла Иоанна его неукротимая вспыльчивость.
После смерти царицы Анастасии Иоанн Васильевич был несколько раз женат и имел много детей, но более всех любил он Иоанна, старшего сына от своей первой супруги. Никогда не разлучаясь с отцом, молодой царевич был во всем похож на него. Однако, несмотря на чрезвычайную жестокость своего нрава, он иногда с сочувствием относился к несчастьям своего Отечества и во время последних переговоров о мире с Баторием, досадуя на уступчивость отца, просил, чтобы он послал его с войском изгнать неприятеля и смыть стыд с Русского имени. Иоанн ужасно рассердился и закричал: «И ты вместе с боярами хочешь свергнуть меня с престола!» В жестоком гневе он даже ударил тростью по голове любимого сына. В ту же минуту несчастный царевич упал, обливаясь кровью, и через четыре дня, 19 ноября 1581 года, скончался.
Подозревая своего сына Иоанна (1554 -1581) в измене, Иоанн Грозный посохом несколько раз ударил царевича по голове. Несчастный упал, обливаясь кровью. Ярость царя исчезла. Побледнев от ужаса, в исступлении он воскликнул: «Я убил сына!» Царь кинулся обнимать сына, старался удержать кровь, текущую из глубокой раны, рыдал, звал лекарей, молил о прощении. Однако сын прожил после этого всего четыре дня.
Ужасно было отчаяние Иоанна. Никто не думал тогда, что печальный государь, в немой горести сидевший над телом милого сына, был тот же грозный Иоанн, перед которым дрожали и подданные, и чужеземцы. Неумолимое сердце его готово было в то ужасное для него время прощать и миловать всех, готово было даже отдать собственную жизнь, чтобы только воскресить свое драгоценное дитя! Но ни раскаяние, ни слезы не помогали: надо было покориться воле Божьей! Иоанн чувствовал, что это ужасное несчастье послано на него с небес как страшное наказание за бесчисленные его жестокости, и был так глубоко поражен им, предавался такому горестному отчаянию, что не только все добрые подданные его, но даже и те, которые ненавидели его за вынесенные страдания, не могли без слез смотреть на его горесть. Иногда мучения совести внушали виновному Иоанну мысли о покаянии, и тогда любимой мыслью его было: кончить жизнь в монастыре. Такая мысль казалась новым несчастьем верному народу, еще так недавно испытавшему слабость своего Отечества. Огорченная и встревоженная Россия давно уже не была в таком несчастном положении, но, благодаря Богу, оно было непродолжительно, и вскоре новое завоевание воскресило надежды ее и несколько развеяло ужасную тоску царя.
Образок с изображением Богородицы
Образок с изображением святителя Николая Чудотворца
Из книги История России в рассказах для детей автораОпричники и слобода Александровская от 1560 до 1569 года Мы дошли теперь до ужасного периода в нашей истории, милые читатели. До сих пор вы видели, что Русские государи всегда любили свой народ, всегда заботились о нем с отеческой нежностью, и если в старину, во времена
Из книги История России в рассказах для детей автора Ишимова Александра ОсиповнаЕрмак, покоритель Сибири от 1582 до 1584 года Наш император в громком титуле своем называется также государем Югорским, Обдорским и Кондийским. Но знаете ли вы, дети, от чего произошли эти названия и где эти Югорские, Обдорские и Кондийские земли, ему принадлежащие? Наверное,
Из книги История России в рассказах для детей (том 1) автора Ишимова Александра ОсиповнаСлабость России 1569-1582 годы Но величие России не могло быть продолжительно при таком государе и при таких происшествиях в государстве. Иоанн, истребляя иногда целые поколения князей и бояр, не щадил и тех из них, которые отличались великими заслугами своими в делах военных
Из книги Неизвестное Бородино. Молодинская битва 1572 года автора Андреев Александр РадьевичГлава 4. Накануне. Русско-турецкая война 1569 года. Нашествие Девлет Гирея 1571 года В конце 60-х годов XVI века была организована антирусская коалиция из Турции, Крымского ханства, Польско-Литовского государства и Швеции. Россия должна была быть атакована с запада, юга и востока.
Из книги Русский код развития автора Нарочницкая Наталия Алексеевна Из книги Украина: история автора Субтельный ОрестЛюблинская уния 1569 года Уже к началу XVI в. упадок Великого княжества Литовского стал для всех очевиден. В 1522 г. Великое княжество лишилось своих земель в Северо-Восточной Украине - Черниговской и Стародубской, отошедших к Москве. В 1549 и 1552 годах оно не смогло отразить двух
Из книги Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия автора Таймасова Людмила ЮлиановнаНюрнберг - Гамбург - Новгород - Регенсбург (апрель 1569 г. - июль 1582 г.) Следы Фейта Зенга появляются в Гамбурге в апреле 1569 г. Он был прислан сюда от имени магистрата города Нюрнберг. Зейт имел предписание привлечь английских торговцев сукном из лондонской гильдии
Из книги Россия: критика исторического опыта. Том1 автора Ахиезер Александр Самойлович Из книги История Литвы с древнейших времен до 1569 года автора Гудавичюс ЭдвардасЭдвардас Гудавичюс ИСТОРИЯ ЛИТВЫ с древнейших времен до 1569 года Edvardas Gudavi?ius LIETUVOS ISTORIJA Nuo seniausi? laik? iki 1569
Из книги Допетровская Русь. Исторические портреты. автора Федорова Ольга ПетровнаРезультат Люблинской унии 1569 года Флорентийская уния 1439 г., признавшая духовную власть римского папы над Константинопольской церковью, для большей части русского населения была неприемлемой. Православные князья постепенно стали переходить вместе со своими вотчинами в
Из книги Книга 1. Библейская Русь. [Великая Империя XIV-XVII веков на страницах Библии. Русь-Орда и Османия-Атамания - два крыла единой Империи. Библейский пох автора Носовский Глеб Владимирович17. Юбилейные трубы в войсках Моисея и средневековые христианские юбилеи «Новую эру», установившую Рождество Христово на нулевой год, ввели в эпоху 1582 года, то есть во время григорианской реформы Вернемся к вопросу о том, почему Библия называет пушки-трубы
Из книги Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг. автора Путятин Александр ЮрьевичГЛАВА 9. ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА ПСКОВА. ЯМ-ЗАПОЛЬСКИЙ ДОГОВОР 1582 ГОДА 18 августа 1581 года в ближних окрестностях Пскова у реки Черехи появились польские отряды. Русские воеводы тут же пошли на вылазку и отогнали противника на несколько верст. Таким образом, с первого дня
автора Шионо НанамиВенеция. Осень 1569 года В этот день Агостино Барбариго покинул дворец Палаццо Дукале раньше обычного.Он завершил двухгодичную службу на Кипре и уже неделя как вернулся в Венецию. Однако вместо того чтобы отдохнуть в домашней обстановке, которой он так надолго был лишен,
Из книги Последний час рыцарей автора Шионо НанамиКонстантинополь. Осень 1569 года При первой встрече с Маркантонио Барбаро человек обычно предполагал, что ему далеко за семьдесят. И хотя он выглядел именно на столько, на самом деле ему было лет на двенадцать меньше.Прежде всего он был худым, словно щепка. Несмотря на
Из книги История Украины с древнейших времен до наших дней автора Семененко Валерий ИвановичЛюблинская уния 1569 года и ее последствия С середины XV века главным направлением экспансии русских царей стала территория Великого княжества Литовского. Неспособность Литвы (как и Польши) в одиночку отражать внешнюю угрозу привела к тому, что уже в период правления в
Из книги Хрестоматия по истории СССР. Том1. автора Автор неизвестен114. ИЗ ПЕРЕПИСКИ ИВАНА ГРОЗНОГО С АНГЛИЙСКОЙ КОРОЛЕВОЙ ЕЛИЗАВЕТОЙ ОБ АНГЛИЙСКОЙ ТОРГОВЛЕ В РОССИИ (1581–1582) «Сборник Русского исторического общества», СПБ 1883, т. 38, стр. 8–10.И июля в 3 день приехал к Москве с морского пристанища с Холмогор, аглинские земли торговой человек,
