Весь мир мой дом вселенная отечество мое. Весь мир — мой храм, любовь — моя святыня, вселенная — Отечество мое! Поиск «врага» - это реакция на несправедливость

Творчество раннего Горького не следует сводить только к романтизму: в 1890-е гг. он создавал одновременно и романтические, и реалистические по стилю произведения (среди последних, например, рассказы «Нищенка», «Челкаш», «Коновалов» и многие другие). Тем не менее именно группа романтических рассказов воспринималась как своего рода визитная карточка молодого писателя, именно они свидетельствовали о приходе в литературу писателя, резко выделявшегося на фоне своих предшественников.

Новым был прежде всего тип героя. Многое в горьковских героях заставляло вспомнить о романтической литературной традиции. Это и яркость, исключительность их характеров, выделявшая их из окружающих, и драматизм их отношений с миром обыденной реальности, и принципиальное одиночество, отверженность, загадочность для других. Горьковские романтики предъявляют миру и людскому окружению слишком жесткие требования, а в своем поведении руководствуются «безумными» с точки зрения «нормальных» людей принципами.

Два качества особенно заметны у горьковских героев-романтиков: это гордость и сила, заставляющие их перечить судьбе, дерзко стремиться к безграничной свободе, даже если ради свободы приходится жертвовать жизнью. Именно проблема свободы становится центральной проблемой ранних рассказов писателя.

Таковы рассказы «Макар Чудра» и «Старуха Изергиль». Сама по себе поэтизация вольнолюбия — вполне традиционная для литературы романтизма черта. Не являлось принципиально новым для отечественной литературы и обращение к условным формам легенд. В чем же смысл конфликта в ранних романтических рассказах Горького, каковы специфически горьковские приметы его художественного воплощения? Своеобразие названных рассказов уже в том, что источником конфликта в них становится не традиционное противостояние «добра» и «зла», а столкновение двух позитивных ценностей. Таков конфликт свободы и любви в «Макаре Чудре» — конфликт, который может разрешиться только трагически. Любящие друг друга Радда и Лойко Зобар настолько дорожат своей свободой, что не допускают мысли о добровольном подчинении любимому человеку.

Каждый из героев ни за что не согласится быть ведомым: единственная достойная этих героев роль — главенствовать, даже если речь идет о взаимном чувстве. «Волю-то, Лойко, я люблю больше, чем тебя», — говорит Радда. Исключительность конфликта — в полном равенстве одинаково «гордых» героев. Не имея возможности покорить возлюбленную, Лойко одновременно не может и отступиться от нее. Поэтому он решается на убийство — дикий, «безумный» поступок, хотя знает, что тем самым приносит в жертву гордости и собственную жизнь.

Подобным образом ведет себя в сфере любви и героиня рассказа «Старуха Изергиль»: чувства жалости или даже сожаления отступают перед стремлением остаться независимой. «Я была счастлива... никогда не встречалась после с теми, которых когда-то любила, — говорит она собеседнику. — Это нехорошие встречи, все равно как бы с покойниками». Впрочем, герои этого рассказа включены не только и не столько в любовные конфликты: речь в нем идет о цене, смысле и разнообразных вариантах свободы.

Первый вариант представлен судьбой Ларры. Это еще один «гордый» человек (такая характеристика в устах рассказчицы — скорее похвала, чем негативная оценка). История его «преступления и наказания» получает неоднозначную трактовку: Изергиль воздерживается от прямой оценки, тон ее рассказа эпически спокоен. Приговор доверено вынести безымянному «мудрому человеку»:

«— Стойте! Наказание есть. Это страшное наказание; вы не выдумаете такого в тысячу лет! Наказание ему — в нем самом! Пустите его, пусть он будет свободен. Вот его наказание!»

Итак, индивидуалистическая, не просветленная разумом свобода Ларры — это свобода отторженности, превращающаяся в свою противоположность — в наказание вечным одиночеством. Противоположный «модус» свободы явлен легендой о Данко. Своей позицией «над толпой», своей гордой исключительностью, наконец, жаждой свободы он, на первый взгляд, напоминает Ларру. Однако элементы сходства лишь подчеркивают принципиальную разнонаправленность двух «свобод». Свобода Данко — это свобода взять на себя ответственность за коллектив, свобода бескорыстного служения людям, способность преодолеть инстинкты самосохранения и подчинить жизнь сознательно определенной цели. Формула «в жизни всегда есть место подвигу» и есть афористическое определение этой свободы. Правда, финал рассказа о судьбе Данко лишен однозначности: спасенные героем люди аттестуются Изергиль отнюдь не комплиментарно. Любование смельчаком Данко осложняется здесь нотой трагизма.

Центральное место в рассказе занимает история самой Изергиль. Обрамляющие легенды о Ларре и Данко заведомо условны: их действие лишено конкретных хронологических или пространственных примет, отнесено к неопределенной глубокой древности. Напротив, история Изергиль разворачивается на более или менее конкретном историческом фоне (по ходу рассказа упоминаются известные исторические эпизоды, используются реальные топонимы). Однако эта доза реальности не меняет принципов раскрытия характера — они остаются романтическими. История жизни старухи Изергиль — история встреч и расставаний. Ни один из героев ее рассказа не удостаивается подробного описания — в характеристике персонажей доминирует метонимический принцип («часть вместо целого», одна выразительная деталь — вместо подробного портрета). Изергиль наделена чертами характера, сближающими ее с героями легенд: гордостью, мятежностью, непокорностью.

Подобно Данко, она живет среди людей, ради любви способна на героический поступок. Однако в ее образе нет той цельности, которая присутствует в образе Данко. Ведь череда ее любовных увлечений и легкость, с которой она расстается с ними, вызывает ассоциации с антиподом Данко — Ларрой. Для самой Изергиль (а именно она является рассказчицей) эти противоречия незаметны, она склонна сближать свою жизнь с той моделью поведения, которая составляет существо финальной легенды. Неслучайно, начавшись с повествования о Ларре, ее рассказ устремляется к «полюсу» Данко.

Однако помимо точки зрения Изергиль в рассказе выражена и иная точка зрения, принадлежащая тому молодому русскому, который слушает Изергиль, изредка задавая ей вопросы. Этот устойчивый в ранней прозе Горького персонаж, иногда называемый «проходящим», наделен некоторыми автобиографическими приметами. Возраст, круг интересов, странничество по Руси сближают его с биографическим Алексеем Пешковым, поэтому в литературоведении по отношению к нему часто используется термин «автобиографический герой». Встречается и иной вариант терминологического обозначения — «автор-повествователь». Можно пользоваться любым из этих обозначений, хотя с точки зрения терминологической строгости предпочтительнее понятие «образ повествователя».

Нередко анализ романтических рассказов Горького сводится к разговору об условных романтических героях. Действительно, фигуры Радды и Лойко Зобара, Ларры и Данко важны для понимания горьковской позиции. Однако содержание его рассказов шире: сами романтические сюжеты несамостоятельны, включены в более объемную повествовательную конструкцию. И в «Макаре Чудре», и в «Старухе Изергиль» легенды подаются как рассказы повидавших жизнь стариков. Слушателем этих рассказов является повествователь. С точки зрения количественной этот образ занимает немного места в текстах рассказов. Но для понимания авторской позиции его значимость очень велика.

Вернемся к анализу центрального сюжета рассказа «Старуха Изергиль». Этот отрезок повествования — история жизни героини — находится в двойном обрамлении. Внутреннюю рамку составляют легенды о Ларре и Данко, рассказанные самой Изергиль. Внешнюю — пейзажные фрагменты и портретная характеристика героини, сообщаемые читателю собственно повествователем, и его короткие реплики. Внешняя рамка определяет пространственно-временные координаты самого «события речи» и проявляет реакцию повествователя на существо услышанного им. Внутренняя — дает представление об этических нормах того мира, в котором живет Изергиль. В то время как рассказ Изергиль устремлен к полюсу Данко, — скупые высказывания повествователя вносят в восприятие читателя важные коррективы.

Те короткие реплики, которыми он изредка прерывает речь старухи, на первый взгляд, носят сугубо служебный, формальный характер: они либо заполняют паузы, либо содержат безобидные «уточняющие» вопросы. Но сама направленность вопросов показательна. Повествователь спрашивает о судьбе «других», жизненных попутчиков героини: « А рыбак куда девался?» или «Погоди!.. А где маленький турок?». Изергиль же склонна рассказывать прежде всего о себе. Ее спровоцированные повествователем дополнения свидетельствуют об отсутствии интереса, даже равнодушии к другим людям («Мальчик? Он умер, мальчик. От тоски по дому или от любви...»).

Еще важнее, что в даваемой повествователем портретной характеристике героини постоянно фиксируются черты, ассоциативно сближающие ее не только с Данко, но и с Ларрой. К слову, о портретах. Заметим, что «портретистами» в рассказе выступают и Изергиль, и повествователь. Последний будто намеренно использует в своих описаниях старухи отдельные приметы, которыми она наделяла легендарных героев, как бы «цитирует» ее.

Портрет Изергиль дается в рассказе довольно подробно («время согнуло ее пополам, черные когда-то глаза были тусклы и слезились», «кожа на шее и руках вся изрезана морщинами» и т.д.). Внешний облик легендарных героев представлен через выхваченные по отдельности характеристики: Данко — «молодой красавец», «в очах его светилось много силы и живого огня», Ларра — «юноша красивый и сильный», «только глаза его были холодны и горды».

Антитетичность легендарных героев задана уже портретом; однако облик старухи соединяет в себе отдельные черты того и другого. «Я, как солнечный луч, живая была» — явная параллель с Данко; «сухие, потрескавшиеся губы», «сморщенный нос, загнутый, словно клюв совы», «сухая... кожа» — детали, перекликающиеся с чертами облика Ларры («солнце высушило его тело, кровь и кости»). Особенно важен общий в описании Ларры и старухи Изергиль мотив «тени»: Ларра, став тенью, «живет тысячи лет»; старуха — «живая, но иссушенная временем, без тела, без крови, с сердцем без желаний, с глазами без огня, — тоже почти тень». Одиночество оказывается общей судьбой Ларры и старухи Изергиль.

Таким образом, повествователь отнюдь не идеализирует свою собеседницу (или в другом рассказе — собеседника Макара Чудру). Он показывает, что сознание «гордого» человека анархично, не просветлено ясным представлением о цене свободы, а само его вольнолюбие может принимать индивидуалистический характер, Вот почему финальная пейзажная зарисовка настраивает читателя на сосредоточенное размышление, на встречную активность его сознания. Здесь нет прямолинейного оптимизма, приглушена героика — господствовавший в финальной легенде пафос: «В степи было тихо и темно. По небу все ползли тучи, медленно, скучно... Море шумело глухо и печально». Ведущим началом горьковского стиля оказывается не эффектная внешняя изобразительность, как могло бы показаться, если в поле зрения читателя попали бы только «легенды». Внутренняя доминанта его творчества — концептуальность, напряжение мысли, хотя это качество стиля в раннем творчестве несколько «разбавлено» стилизованной фольклорной образностью и тяготением к внешним эффектам.

Облик персонажей и подробности пейзажного фона в ранних рассказах Горького созданы средствами романтической гиперболизации: эффектность, необычность, «чрезмерность» — качества любого горьковского образа. Сама внешность героев изображается крупными, экспрессивными мазками. Горький не заботится об изобразительной конкретности образа. Ему важно украсить, выделить, укрупнить героя, привлечь к нему внимание читателя. Сходным образом создается и горьковский пейзаж, наполненный традиционной символикой, пронизанный лиризмом.

Его устойчивые атрибуты — море, облака, луна, ветер. Пейзаж предельно условен, он выполняет роль романтической декорации, своего рода заставки: «...ласково блестели темно-голубые клочки неба, украшенные золотыми крапинками звезд». Поэтому, кстати, в пределах одного описания одному и тому же объекту могут даваться разноречивые, но одинаково броские характеристики. Так, например, начальное описание лунной ночи в «Старухе Изергиль» содержит в одном абзаце противоречащие друг другу цветовые характеристики. Сначала «диск луны» называется «кроваво-красным», но вскоре повествователь замечает, что плывущие облака пропитаны «голубым сиянием луны».

Степь и море — образные знаки бесконечного пространства, открывающегося повествователю в его странствиях по Руси. Художественное пространство конкретного рассказа организуется соотнесением беспредельного мира и выделенного в нем «места встречи» повествователя с будущим рассказчиком (виноградник в «Старухе Изергиль», место у костра в рассказе «Макар Чудра»). В пейзажной картине многократно повторяются слова «странный», «фантастический» («фантазия».), «сказочный» («сказка»). Изобразительная точность уступает место субъективным экспрессивным характеристикам. Их функция — представить «другой», «нездешний», романтический мир, противопоставить его унылой реальности. Вместо четких очертаний даются силуэты или «кружевная тень»; освещение строится на игре света и тени.

Ощутима в рассказах и внешняя музыкальность речи: течение фразы неторопливо и торжественно, изобилует разнообразными ритмическими повторами. Романтическая «чрезмерность» стиля проявляется и в том, что существительные и глаголы обвиты в рассказах «гирляндами» прилагательных, наречий, причастий — целыми сериями определений. Эта стилевая манера, кстати, осуждалась А.П.Чеховым, который по-дружески советовал молодому писателю: «...Вычеркивайте, где можно, определения существительных и глаголов. У Вас так много определений, что читателю трудно разобраться, и он утомляется».

В раннем творчестве Горького «избыточная» красочность была тесно связана с мироощущением молодого писателя, с его пониманием подлинной жизни как свободной игры ничем не скованных сил, со стремлением привнести в литературу новую — жизнеутверждающую тональность. В дальнейшем стиль прозы М.Горького эволюционировал в сторону большей сжатости описаний, аскетизма и точности портретных характеристик, синтаксического равновесия фразы.

Максим Горький входит в русскую литературу в 90-х годах XIX века. Вхождение его было очень ярким, он сразу же вызвал большой интерес у читателей. Современники с изумлением писали, что народ России, не знавший Достоевского, мало знающий Пушкина и Гоголя, не знающий Лермонтова, больше других, но только кусочками знающий Толстого, знает Максима Горького. Правда, в этом интересе был и некоторый налет сенсационности. Людей из низов привлекала сама мысль, что в литературу пришел писатель из их среды, не понаслышке знавший жизнь с самых мрачных и страшных ее сторон. Литераторов и читателей, принадлежащих к элитарному кругу, личность Горького привлекала, помимо таланта, своей экзотичностью: человек видел такие глубины “дна жизни”, которые до него никто из писателей не знал изнутри, на личном опыте.
Этот богатый личный опыт дал М. Горькому обильный материал для его ранних произведений. В эти же ранние годы вырабатываются магистральные идеи и темы, которые позднее сопровождали писателя на всем протяжении его творчества. Это, прежде всего, идея активной личности. Писателя всегда интересовала жизнь в ее развитии, брожении. У М. Горького вырабатывается новый тип взаимоотношений человека с окружающей средой. Вместо формулы “среда заела”, которая была во многом определяющей для литературы предшествовавших 90-м годам XIX столетия, у писателя звучит мысль о том, что человека создает сопротивление окружающей среде. С самого начала произведения М. Горького распадаются на два типа: ранние романтические тексты и реалистические рассказы. Идеи же, высказываемые автором в них, во многом близки.
Ранние романтические произведения М. Горького многообразны по жанру: это рассказы, легенды, сказки, поэмы. Наиболее известны его ранние рассказы - “Макар Чудра”, “Старуха Изергиль”. В первом из них писатель по всем законам романтического жанра рисует образы красивых, смелых и сильных людей. Опираясь на традицию русской литературы, М. Горький обращается к образам цыган, ставших символом воли и безудержных страстей. В произведении возникает романтический конфликт между чувством любви и стремлением к воле. Разрешается он гибелью героев, но эта гибель воспринимается не как трагедия, а скорее, как торжество жизни и воли.
В рассказе “Старуха Изергиль” повествование также строится по романтическим канонам. Уже в самом начале возникает характерный мотив двоемирия: герой-повествователь -- носитель общественного сознания. Ему говорят: “...стариками родитесь вы, русские. Мрачные все, как демоны”. Ему противостоит мир романтических героев - опять же красивых, смелых, сильных людей: “Они шли, пели и смеялись”. В рассказе ставится проблема этической направленности характера романтической личности. Романтический герой и другие люди - как складываются их взаимоотношения? Иначе говоря, традиционная тема: человек и среда. Как и положено романтическим героям, горьковские персонажи противостоят среде. Это очевидно проявилось в образе сильного, красивого, свободного Ларры, который открыто нарушил закон человеческой жизни, противопоставил себя людям и наказан вечным одиночеством.
Ему противопоставлен Данко. Рассказ о нем построен как аллегория, люди ищут путь к лучшей, справедливой жизни, из мрака к свету. В Данко М. Горький воплотил образ вождя народных масс. И образ этот написан по канонам романтической традиции. Данко так же, как и Ларра, противостоит среде, враждебен ей. Столкнувшись с трудностями пути, люди ропщут на ведущего их, обвиняют его в своих бедах, при этом масса, как и положено в произведении романтическом, наделена отрицательными характеристиками (“Данко смотрел на тех, ради которых он понес труд, и видел, что они - как звери. Много людей стояло вокруг него, но не было на лицах их благородства”). Данко - герой-одиночка, он убеждает людей силой своего личного самопожертвования. М. Горький реализует, делает буквальной распространенную в языке метафору: огонь сердца. Подвиг героя перерождает людей, увлекает их за собой. Но от этого сам он не перестает быть одиночкой, у людей, им же увлеченных вперед, остается к нему не только чувство равнодушия, но и враждебности: “Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек, заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой”.
Горьковская легенда о Данко была активно использована как материал для революционной пропаганды, образ героя приводился как пример для подражания, позднее широко использовался официальной идеологией, усиленно внедрялся в сознание молодого поколения (были даже конфеты с названием “Данко” и с изображением на обертке горящих сердец). Однако у М. Горького все не так просто и однозначно, как пытались это представить подневольные комментаторы. Молодой писатель сумел ощутить в образе героя-одиночки и драматическую ноту непонятности и враждебности ему среды, массы. В рассказе “Старуха Изергиль” явственно ощущается присущий М. Горькому пафос учительства.
Еще явственнее он в особом жанре - песнях (“Песня о Соколе”, “Песня о Буревестнике”), Сегодня они воспринимаются скорее как забавная страница истории литературы. Они и в прошлом не раз давали материал для пародийного осмысления (так, в период эмиграции М. Горького появилась статья с названием “Бывший Главсокол, ныне Центроуж”). Но на одну важную для писателя в ранний период его творчества проблему, сформулированную в “Песне о Соколе”, мне бы хотелось обратить внимание: проблема столкновения героической личности с миром обыденности, с обывательским сознанием. Эта проблема во многом развита М. Горьким и в его реалистических рассказах раннего периода.
Одним из художественных открытий писателя стала тема человека дна, опустившегося, нередко спившегося бродяги - в те годы их принято было называть босяками, М. Горький хорошо знал эту среду, проявлял к ней большой интерес и широко отразил ее в своих произведениях, заслужив определение “певец босячества”. В самой этой теме не было полной новизны, к ней обращались многие писатели XIX-века. Новизна была в авторской позиции. Если раньше люди вызывали прежде всего сострадание как жертвы жизни, то у М. Горького все иначе. Его босяки - это не столько несчастные жертвы жизни, сколько бунтари, которые сами эту жизнь не принимают. Они не столько отверженные, сколько отвергающие. Пример этого можно видеть в рассказе “Коновалов”.
Уже в начале писатель подчеркивает, что у его героя была профессия, он “прекрасный пекарь, умелец”, им дорожит хозяин пекарни. Коновалов представляет собой одаренную натуру - одарен живым умом. Это человек, который задумывается о жизни и не принимает в ней обыденного, безгеройного существования: “Тоска она, канитель: не живешь, а гниешь!”. Коновалов мечтает о героической ситуации, в которой могла бы проявиться его богатая натура. Он говорит о себе: “Не нашел я себе места!”. Его увлекают образы Стеньки Разина, Тараса Бульбы. В обыденной жизни Коновалов чувствует себя ненужным и уходит от нее, в конце концов трагически погибая.
Сродни ему и другой горьковский герой из рассказа “Супруги Орловы”. Григорий Орлов - один из самых ярких и противоречивых характеров в раннем творчестве М. Горького. Это человек сильных страстей, горячий и порывистый. Он напряженно ищет смысл жизни. Временами ему кажется, что он его нашел, - например, когда он работает санитаром в холерном бараке. Но затем Григорий видит иллюзорность этого смысла и возвращается к своему естественному состоянию бунта, противостояния среде. Он способен многое сделать для людей, даже жизнью своей для них пожертвовать, но жертва эта должна быть мгновенной и яркой, героической, вроде подвига Данко. Недаром он говорит о себе: “А горит сердце большим огнем”.
М. Горький относится к таким людям, как Коновалов, Орлов и им подобные, с пониманием. Однако, если вдуматься, можно увидеть, что писатель уже на раннем этапе подметил явление, которое стало одной из проблем российской жизни XX века: стремление человека к героическому деянию, к подвигу, самопожертвованию, порыву и неспособность к повседневному труду, к обыденной жизни, к ее будням, лишенным героического ореола. Люди такого типа, как это предугадал писатель, могут оказаться великими в экстремальных ситуациях, в дни бедствий, войн, революций, но они чаще всего нежизнеспособны в нормальном течении человеческой жизни. Сегодня проблемы, поставленные М. Горьким в его раннем творчестве, воспринимаются как актуальные и насущные для решения проблем нашего времени.

Цель урока: проследить, как в композиции рассказов раскрывается замысел писателя.

Методические приемы: аналитическая беседа.

Ход урока

Композиция (построение художественного произведения) подчинена одной цели - наиболее полно раскрыть образ главного героя, являющегося выразителем авторской идеи.

II. Беседа

В чем особенности композиции рассказов «Макар Чудра» и «Старуха Изергиль»?

(Композиция «Макара Чудры» и «Старухи Изергиль» - рассказ в рассказе. Этот прием часто встречается в литературе (приведем примеры). Рассказывая легенды своего народа, герои рассказов выражают свои представления о людях, о том, что считают ценным и важным в жизни. Они словно создают систему координат, по которой можно судить и о них.)

Какую роль в композиции играют портретные характеристики героев?

(В композиции важную роль играют портретные характеристики. Портрет Радды дается опосредованно. О ее необычайной красоте мы узнаем по реакции людей, которых она поражала. «Может быть, ее красоту можно на скрипке сыграть, да и то тому, кто эту скрипку, как свою душу знает»; «один магнат», «красивый, как черт в праздник», «увидал ее и остолбенел». Гордая Радда отвергла и деньги, и предложение идти в жены к тому магнату: «кабы орлица к ворону в гнездо по своей воле вошла, чем бы она стала?» Гордость и красота равновелики в этой героине.

Зато портрет Лойко нарисован подробно: «Усы легли на плечи и смешались с кудрями, очи, как ясные звезды, горят, а улыбка - целое солнце, ей-богу! Словно его ковали из одного куска железа вместе с конем». Образ не просто романтический - сказочный, с фольклорными формулировками.)

В чем конфликт произведения и как он разрешается?

(Рассказывая о любви Радды и Лойко Зобара, Макар Чудра полагает, что только так и должен воспринимать жизнь настоящий человек, только так между любовью и гордостью разрешается смертью обоих - покориться любимому человеку ни один не захотел.)

(Образ повествователя - один из самых незаметных, он обычно остается в тени. Но взгляд этого человека, путешествующего по Руси, встречающегося разными людьми, очень важен. Воспринимающее сознание (в данном случае герой-рассказчик) является важнейшим предметом изображения, критерием авторской оценки действительности, средством выражения авторской позиции. Заинтересованный взгляд повествователя отбирает самых ярких героев, самые значительные, с его точки зрения, эпизоды и рассказывает о них. В этом и есть авторская оценка - восхищение силой, красотой, поэтичностью, гордостью.)

(В «Старухе Изергиль» автор сталкивает в легендах идеал, выражающий любовь к людям и самопожертвование, и антиидеал - доведенный до крайности. Эти две легенды как бы обрамляют повествование жизни самой старухи Изергиль. Осуждая Ларру, героиня думает, что ее судьба ближе к полюсу Данко - она тоже посвящена любви. Но из рассказов о себе героиня предстает, скорее, жестокой: она с легкостью забывала прежнюю любовь ради новой, оставляла некогда любимых людей. Ее равнодушие поражает.)

Какую роль в композиции играет портрет старухи Изергиль?

(Портрет героини противоречив. Из ее рассказов можно представить, как хороша она была в молодости. Но портрет старухи вызывает почти отвращение, нарочито нагнетаются антиэстетические черты: «Время согнуло ее пополам, черные когда-то глаза были тусклы и слезились. Ее сухой голос звучал странно, он хрустел, словно старуха говорила костями». У нее беззубый рот, дрожат руки, а пальцы кривы. Луна освещала ее сухие, потрескавшиеся губы, заостренный подбородок с седыми волосами на нем и сморщенный нос, загнутый, словно клюв совы. На месте щек были черные ямы, и в одной из них лежала прядь пепельно-седых волос, выбившихся из-под красной тряпки, которою была обмотана ее голова. Кожа на лице, шее и руках была изрезана морщинами, и при каждом движении старой Изергиль можно было ждать, что сухая эта кожа разорвется вся, развалится кусками и передо мной встанет голый скелет с тусклыми черными глазами». Черты портрета Ларры, о котором рассказывает сама, старуха, сближает этих героев: «Он живет тысячи лет, солнце высушило его тело, кровь и кости, и ветер распылил их». Индивидуализм старухи, ее рассказы о людях, прошедших свой жизненный круг и обратившихся в тени, сама старуха, древняя, «без тела, без крови, с сердцем без желаний, с глазами без огня - тоже почти тень» напоминают повествователю Ларру (вспомним, что Ларра тоже обратился в тень). Так с помощью портрета сближаются образы Изергиль и Ларры, раскрывается суть героев и позиция самого автора.)

Как соотносятся романтизм и реализм в рассказе?

(Автобиографический герой - единственный реалистический образ в ранних романтических рассказах Горького. Реалистичность его в том, что в характере и судьбе его отразились типические обстоятельства русской жизни 1890-х годов. Развитие капитализма привело к тому, что со своих мест оказались сорванными миллионы людей, многие из которых составили армию босяков, бродяг, оторвавшихся от прошлой жизни и не нашедших себе места в новых условиях. Автобиографический герой Горького принадлежит к таким людям.)

С помощью каких художественных приемов создается картина места действия в рассказе «Челкаш»?

(Формально рассказ состоит из пролога и трех частей. В прологе обрисовано место действия - порт: «Звон якорных цепей, грохот сцеплений вагонов, подвозящих груз, металлический вопль железных листов, откуда-то падающих на камень мостовой, глухой стук дерева, дребезжанье извозчичьих телег, свистки пароходов, то пронзительно резкие, то глухо ревущие, крики грузчиков, матросов и таможенных солдат - все эти звуки сливаются в оглушительную музыку трудового дня…». Отметим приемы, с помощью которых создается эта картина: прежде всего, звукопись (ассонансы и аллитерации) и бессоюзие, придающее динамизм описанию.)

Какова роль портрета героев в рассказе?

(Портрет героя в первой части раскрывает его характер: «сухие и угловатые кости, обтянутые коричневой кожей»; «всклокоченные черные с проседью волосы»; «смятое, острое, хищное лицо»; «длинный, костлявый, немного сутулый»; с «горбатым, хищным носом» и «холодными серыми глазами». Автор прямо пишет о его сходстве «с степным ястребом своей хищной худобой и этой прицеливающейся походкой, плавной и покойной с виду, но внутренне возбужденной и зоркой, как лет той хищной птицы, которую он напоминал».)

Каково значение слова «хищник»?

(Обратим внимание, сколько раз встретился эпитет «хищный». Очевидно, он раскрывает суть героя. Вспомним, как часто Горький уподобляет своих героев птицам - орлу, соколу, ястребу.)

Какова роль Гаврилы в рассказе?

(Образ Гаврилы служит антитезой образу Челкаша. Челкаш противопоставлен Гавриле, деревенскому простоватому парню. Портрет Гаврилы построен по контрасту с портретом самого Челкаша: «ребячьи голубые глаза» смотрят «доверчиво и добродушно», движения неуклюжи, рот то «широко раскрыт», то «шлепает губами». Челкаш чувствует себя хозяином жизни Гаврилы, попавшего в его «волчьи лапы», к этому примешивается и «отеческое» чувство. Глядя на Гаврилу, Челкаш вспоминает свое деревенское прошлое: «Он чувствовал себя одиноким, вырванным и выброшенным навсегда из того порядка жизни, в котором выработалась та кровь, что течет в его жилах».)

(В третьей части, диалоге Челкаша и Гаврила окончательно проясняется, насколько это разные люди. Ради наживы трусливый и жадный Гаврила готов на унижение, на преступление, на убийство: он едва не убил Челкаша. Гаврила вызывает презрение, отвращение у Челкаша: «Гнус!.. И блудить-то не умеешь!» Окончательно автор разводит героев так: Гаврила «снял свой мокрый картуз, перекрестился, посмотрел на деньги, зажатые в ладони, свободно и глубоко вздохнул, спрятал их за пазуху и широкими твердыми шагами пошел берегом в сторону, противоположную той, где скрылся Челкаш».

Автор явно на стороне «хищного» Челкаша. Образ Челкаша романтический: это вор, но яркий, отважный, смелый человек. Трусливого и жадного Гаврилу и человеком-то Горький не называет - он находит ему определение «гнус».)

II. Вопросы по ранним романтическим рассказам М. Горького

Как вы понимаете принцип «романтического двоемирия» в творчестве Горького? Обоснуйте ответ.

Каковы особенности пейзажа в ранних романтических рассказах Горького? Какова роль пейзажа?

Как вы понимаете слова героини рассказа Горького «Старуха Изергиль»: «И вижу я, не живут люди, а все примеряются»?

Чего испугался «осторожный человек» из рассказа «Старуха Изергиль», наступивший ногой на «гордое сердце» Данко? С какими литературными персонажами можно сопоставить этого «осторожного человека»?

Каков идеал человека в ранних романтических рассказах Горького?

В чем, по-вашему, смысл противопоставления героев Горького - Челкаша и Гаврилы?

В чем вы видите особенности романтизма Горького?

©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-13

Сегодня исполняется 156 лет со дня рождения выдающегося сына осетинского народа, основоположника осетинского литературного языка, поэта, публициста, драматурга, художника Коста Левановича Хетагурова.

Ежегодно 15 октября осетинский народ как на севере, так и на юге Осетии отмечает день рождения великого гения Коста Хетагурова.

Великий мастер слова и пера, корифей осетинской литературы Коста Хетагуров живет в сердце и мыслях каждого уважающего себя осетина. Литературная и общественная деятельность Коста Хетагурова составила целую эпоху в осетинской литературе, литературном языке и живописи. Он родоначальник и первый классик, незримо присутствующий среди нас, — благодарных ему потомков.

Накануне Дня рождения выдающегося осетинского писателя в Республиканской национальной библиотеке им. Анахарсиса состоялся поэтический вечер, посвященный научной, творческой и литературной деятельности поэта.

На мероприятии присутствовали заместитель министра культуры Джульетта Джеранова, поэт, лауреат государственной премии им. К. Хетагурова и национальной премии «Яблоко Нартов» Герсан Кодалаев, член Союза писателей Осетии, прозаик Асиат Наниева, директор республиканской библиотеки им. Анахарсиса Валерия Кокоева, преподаватели осетинского языка и литературы школ города.

Вступительным словом мероприятие открыла заведующая отделом осетинского языка и литературы Заира Сланова. Она рассказала о жизни и деятельности Коста Хетагурова, о его вкладе в осетинскую литературу и судьбу осетинского народа: «Поэт сделал для своего народа все, что было в его силах, и даже больше. Великий русский писатель Александр Фадеев назвал Коста Хетагурова своеобразным Леонардо да Винчи осетинского народа.

Именно поэтому народ увековечил его имя в своей памяти. Коста был человеком уникальным, его талант проявился не только в сфере литературных жанров, но и в живописи, искусстве. Своим величием он затмил своих предшественников и современников. В своих произведениях он поднимал злободневные вопросы современной ему действительности, а потому подвергался лишениям и гонениям со стороны власть имеющих. Но это не сломило его дух, напротив, сподвигло к новым смелым действиям и произведениям».

В своем выступлении Герсан Кодалаев отметил, что в Осетии не найдется поэта, который бы не посвятил хоть одно стихотворение великому Коста. «Коста написал много произведений и стихов. Но еще больше стихотворений было написано нашими поэтами о сияющей вершине осетинской литературы Коста Хетагурове. Он является национальной гордостью осетинского народа».

Работники библиотеки Роза Кабулова, Тина Харебова, Заира Сланова, Арина Икаева прочитали известные стихотворения Коста Хетагурова «Додой», «Салдат», «Ракæс».

В свою очередь заведующая методическим отделом Галина Харебова рассказала о том, что Коста Хетагуров был не только основоположником осетинского литературного языка, но и осетинской живописи.

«Его способности к рисованию проявились еще в гимназии. Продолжив учебу в Ставрополе, его учитель Смирнов увидел талант мальчика к живописи и помог ему поступить в Петербургскую художественную Академию. Вместе с Коста учились такие великие русские художники как Айвазовский, Серов, Врубель, а живописи его учили Шишкин, Верещагин и другие.

Коста был художником-реалистом. Его самой большой работой является картина «Плачущий ангел». Работая над картиной, он познакомился с Анной Поповой и влюбился в нее. Образ Поповой занял значительное место в картине. Все картины Коста пронизаны любовью к родному краю, к его культуре», — сказала Г. Харебова.

На известные стихи Коста Хетагурова были сочинены песни, ставшие народными. В исполнении юного Давида Кокоева прозвучала песня «Цæйут, æфсымæртау…»,на гармони аккомпанировал Сармат Кабисов.

Учащиеся школы №2 прочитали стихотворения: «Катай», «Æнæ хай», «Æррафиййау», «Лæгау» и т.д.

Вечер был организован коллективом библиотеки, в частности, заведующей отделом осетинского языка и литературы Заирой Слановой. Проводила вечер заведующая краеведческим отделом Инга Техова.

В завершение мероприятия слова благодарности организаторам и присутствующим выразили Джульетта Джеранова и Валерия Кокоева.

«Весь мир - мой храм, любовь - моя святыня...»

Н.Е. Князева

Его именем в Карачаево-Черкесии названо село. Тридцать лет назад улица Дальняя г. Черкесска была переименована и также стала носить имя этого замечательного поэта и художника, основоположника осетинской литературы и создателя осетинского литературного языка. Но многие ли из нас знают, что связывало Коста Хетагурова с Карачаево-Черкесией? В республиканском госар-хиве есть интересный материал, рассказывающий о жизни великого сына осетинского народа.

Родился Константин Леванович Хетагуров в октябре 1859 года в селении Нар Северной Осетии в семье прапорщика горской милиции. Мать была простой, неграмотной, но очень трудолюбивой горянкой. Она рано ушла из жизни, оставив сына грудным ребенком. И будущего народного поэта от голодной смерти спасла подруга матери - горянка по имени Чендзе.

Стынет мертвый ворон,

Страшен бури вой.

Спит на круче черной Нар - аул глухой,

Так описывал поэт свою родину в знаменитой поэме «Мать сирот».

Нар располагался в Зругском ущелье, входившем в состав Терской области. В конце шестидесятых годов XIX века жители этого ущелья во главе с подпоручиком Леваном Хетагуровым стали ходатайствовать о переселении их в Кубанскую область, чтобы избавиться от непомерных притязаний князей Мачабеловых, которые взимали десятину с осетин семи ущелий. Начальник Кубанской области ответил согласием. И семья Левана Хетагурова оказалась в числе первых поселенцев, основавших в 1870 году в Карачае селение Георгиево-Осетиновс-кое, ныне носящее имя Коста Хетагурова. Левану Хетагурову как «почетному туземцу» было обещано, помимо 15 десятин поземельного надела на общих основаниях, еще 150 десятин земли.

Начальник Кубанской области М.А. Цакни так описывал переселение: «В половине сентября 1870 г. осетины прибыли в укрепление Хумаринс-кое вместе с семействами; начавшиеся дожди и даже снег навели на них такое уныние, что они собрались было возвращаться обратно. Кроме позднего прибытия и того, что они прибыли с женами и детьми в горы, где у них не было никакого крова от непогоды, главнейшие причины недовольства осетин были: во-первых, то, что им перед отправлением из Осетинского округа было наговорено много чудес о свойстве предназначенного для их поселения края, производящего будто бы орехи в кулак величиной и т. п. нелепости, и, во-вторых, то, что в числе пришедших 150 семейств горных осетин есть много жителей плоскости, прилежащей к Ардонской станице, без всякого сравнения лучшей по удобствам климата и почвы, чем лучшие из земель нагорной полосы Эльбрусского округа...

В настоящее время осетины вырыли себе землянки в балке р. Большая Шоона, выложили стены камнями и живут, защищенные от холода и дождя, но подвержены всем невыгодам сырых и душных помещений».

Тяжелые условия жизни осетин-переселенцев были связаны с неустройством быта на новом месте, пока не были построены жилые дома и хозяйственные постройки, не приобретен скот. В дальнейшем, как писал в своем отношении дове-

КНЯЗЕВА Н.Е. «ВЕСЬ МИР - МОЙ ХРАМ, ЛЮБОВЬ - МОЯ СВЯТЫНЯ...» 29

Прогимназия, в которой учился Коста

ренный осетинского общества К.Л. Хетагуров, жизнь их наладилась: «В настоящее время население нашего села почти удвоилось. Большая часть построек крыты жестью и лесом. Всеми вопросами сельского хозяйства наши осетины занимаются здесь с большим успехом - хлебопашество, скотоводство, овцеводство, пчеловодство, садоводство и даже огородничество процветают здесь с одинаковым успехом».

На момент переезда семьи Хетагуровых в Ка-рачай Коста было всего 11 лет, и он ходил в Нарс-кую приходскую школу, где получил двухклассное образование. Он остался в Осетии из-за того, что его обещали принять в гимназию г. Владикавказа. Но стать полноправным учеником и продолжить учебу во Владикавказской прогимназии ему не удалось «за отсутствием вакантных мест», и он отправляется в Карачай к отцу.

Приезд Коста к берегам Кубани был неожиданным для Левана Хетагурова, так как он был уверен, что сын учится.

Возмущенный отец пишет начальнику Эльбрусского округа подполковнику Петрусевичу, жалуясь на невыполнение обещаний: «Меня обнадежили как начальник Осетинского округа, так и начальник Терской области, пригласив на переселение, сохранить за мной выгоды, которыми пользовался бы я, оставаясь во Владикавказе... Между тем сына моего в настоящее время вернули ко мне, и он остался непринятым за неимением вакансии. Жалования я не получаю и не имею никакого официального уведомления, что таковое мне будет отпускаться, и земля также еще не дана».

В первый свой приезд Коста в Карачае был недолго. Отец временно устроил его в Калажинское горское училище в ст. Калажинской Майкопского отдела. Позднее пришло распоряжение о приеме Коста в пансион при Ставропольской гимназии, где он учился с 1871 по 1880 годы. Здесь Коста увлекся русской литературой и живописью.

Талант Коста-художника проявился еще в детстве. Потеряв рано мать и не помня ее облика, он часто просил старших рассказать о ней. И по этим рассказам мальчик написал ее портрет. Люди,

знавшие мать Коста, были поражены точным сходством портрета с прототипом.

Способности Коста были отмечены не только его близкими, но и преподавателями. Вот строки из прошения педагогического совета Ставропольской гимназии начальнику Кубанской области о предоставлении гимназисту 6-го класса Хе-тагурову стипендии: «Педагогическим советом Ставропольской гимназии во все время пребывания в гимназии воспитанника Хетагурова, жителя Баталпашинска Пятигорского уезда, укрепления Хумары, замечена в нем преобладающая способность и наклонность к художественной деятельности, в которой он достиг значительного совершенства, его рисунки с натуры посылаются гимназией на Московскую всероссийскую выставку. Независимо от своей специальной наклонности к художеству, Хетагуров представляет недюжинные способности и во всех остальных областях учения и мог бы быть одним из лучших учеников по всем предметам, если бы не отдавал он все свое время и все свои симпатии рисованию и родственным с ним занятиям.

Считая своею обязанностью заботиться о том, чтобы природные, ясно сказывающиеся наклонности ученика получали свойственные им направления, убеждаемся в том, что из Хетагурова может выйти полезный деятель, если ему будет оказано содействие на пути художественного образования».

Одним из преподавателей Хетагурова в гимназии был художник-педагог В.И. Смирнов, окончивший Петербургскую академию художеств. Он оказал исключительно большое влияние на формирование будущего художника-живописца и сыграл немалую роль в дальнейшей его судьбе. Гимназические рисунки Коста с помощью Смирнова были представлены на Всероссийской выставке юных художников и получили признание. Это укрепило уверенность в силах, и Коста еще больше увлекся рисованием. Он называл себя «благодарным и признательным учеником» В.И. Смирнова. Позднее с его же помощью Хетагурову удается поступить в Петербургскую академию художеств.

В академии (1881-1884 гг.) Коста сходится с крупнейшим художником В.В. Верещагиным, который стал его наставником. Изучая мастерство великих художников, он пишет ряд картин из горской жизни: «На школьной скамье жизни», «Дети-каменщики», «Идущая по воду» и другие.

Но все планы на дальнейшее обучение неожиданно рушатся: его лишают даже той маленькой стипендии, которую он получал. Не выдержав лишений, Коста возвращается в Осетию.

Энергичный, настойчивый Коста развернул на родине широкую культурно-просветительскую работу: создавал школы, устраивал выставки картин, организовывал народные спектакли, читал лекции, работал во Владикавказском театре, принимал уча-

15G ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ КОСТА ЛЕВАНОВИЧА ХЕТАГУРОВА

Петербургская академия художеств, в которой учился Коста

стие в организации общества распространения технических знаний среди горцев, пытался издавать газету на осетинском языке, выступал в судах и печати в защиту горской бедноты.

Дважды поэта высылали за пределы Осетии.

С октября 1891 года по март 1893 года он жил в горных аулах Карачая, работал на серебряносвинцовом руднике. Находился он здесь не по доброй воле, а был в ссылке.

В этот период Хетагуров встречается с одаренным художником и поэтом Исламом Крымшамха-ловым. Дом И. Крымшамхалова в Теберде стал своеобразным культурным центром Карачая. Здесь подолгу проживали его друзья и коллеги - художники Ярошенко, Хетагуров, геолог профессор Мушкетов, инженер Кондратьев, композитор Алябьев, дагестанский революционер Дахадаев и другие. Общение этих людей не могло пройти бесследно -оно взаимно обогащало и развивало их, давало толчок к дальнейшему творчеству.

Именно в Карачае К. Хетагуров рисует свои знаменитые картины и пейзажные зарисовки: «Вид Большого Карачая», «Тебердинское ущелье», «В верховьях Кубани». Здесь он также написал рассказ «Охота за турами», стихи «Желание» и «Раздумье».

В 1892 году в селе Георгиевско-Осетиновском умирает отец Коста - 92-летний Леван Хетагуров. Похоронив отца, Коста провел вторую зиму в Ге-оргиевско-Осетиновском, а весной 1893 года переехал в Ставрополь и снова включился в активную общественно-политическую работу, в борьбу с самодержавием за интересы угнетенных народов Кавказа: на страницах газеты «Северный Кавказ» публикуется его поэма «Кому живется весело». Тема и образы поэмы были навеяны знаменитой некрасовской «Кому на Руси жить хорошо». Современники поэта угадывали в персонажах поэмы реальных прототипов, Так, в Сеньке Людоедове был узнан начальник Терской области генерал Каханов, в Иване Зуботычеве - атаман Баталпашинского округа Братков. Публикация поэмы была запрещена, а газета прекратила свое существование...

Из Ставрополя Хетагуров переезжает в Пятигорск, а потом - вторая ссылка - на этот раз в г Херсон, дальше - работа во Владикавказе...

Наступает 19G3 год. Коста пользуется исключительной известностью и любовью на Кавказе, особенно в Осетии, где в каждой сакле знали его революционные стихи и пели его песни. Коста болен, утомлен - у него развивается неизлечимая болезнь, так как его силы были навсегда подорваны ссылками и преследованиями царизма. Сестра поэта Ольга Левановна Кайтмазова перевозит Коста из Владикавказа в село Георгиево-Осети-новское. И здесь на протяжении трех лет поэт медленно и мучительно умирает. (Трагической была и судьба Ольги Левановны. Она не только ратовала за обучение девочек, но и открыла в своем доме школу для них. За это и за смелые выступления на собраниях неизвестные напали на учительницу, возвращавшуюся из школы, где она занималась со взрослыми, и нанесли ей смертельные удары ножом).

Отвечая на письмо друга Коста в декабре 19G5 года, Ольга Левановна писала: «Прежде всего, вы спрашиваете о Коста - каков он сейчас? Про Коста теперь можно уже сказать, что он погиб окончательно... Его ужасная болезнь делает безостановочно свое дело разрушения... У него отнялись ноги, плохо говорит. Довольно ясно приветствует всех только одной фразой: «Мае эефшымаертае, кэераедзи уарзгаейае цаерут» (Братья мои! Живите, любя друг друга)».

19 марта 19G6 года К. Хетагуров умер и был похоронен в одной могиле с отцом, но осетинская интеллигенция настояла на перезахоронении поэта во Владикавказе. Сотни людей пришли проводить в последний путь своего певца. С тех пор прошло больше ста лет, но так близки и понятны его слова и сегодня:

Весь мир - мой храм,

Любовь - моя святыня...

Вселенная - отечество мое...