Психологическая и бытовая адаптация людей потерявших зрение. Как помочь незрячему человеку. Я понимаю, что мое зрение год от года будет падать. Когда я задумалась о том, кем работают слепые, то пошла и окончила несколько курсов массажа

Маргарита Мельникова

Кому тяжелей: незрячим с рождения или поздно ослепшим людям?

Несколько лет назад в больничной палате одного из офтальмологических центров я услышала такой диалог.
«Тебе хорошо, ты всегда была слепой, ты просто не знаешь, что такое зрение, а вот я только недавно ослепла!», — говорила женщина лет пятидесяти, потерявшая зрение в результате сахарного диабета.
«Да уж, ничего хорошего, Вы вот почти всю сознательную жизнь свою имели счастье видеть этот мир, а я — нет!», — отвечала девушка лет двадцати.

«Ну и что! Да лучше бы я вообще никогда не видела, я бы привыкла, приспособилась, а так… и работы лишилась, и муж ушёл, и глупеть я стала прямо на глазах!», — возразила женщина.
«О, а я в детстве из-за слепоты была лишена общения, не бегала во дворе, не смотрела мультики с другими ребятами, не ходила в цирк», — отвечала девушка.

Долго спорили собеседницы тогда, каждая пыталась доказать свою правоту, хотя, понятно, что обе они по-своему правы и одновременно обе не правы. Кому тяжелей, кто находится в более «выигрышной» ситуации — человек слепорождённый или потерявший зрение в сознательном возрасте?

Дабы не томить читателя напрасными надеждами на единственно верный ответ, сразу скажу, что ни о каком «выигрышном» положении, ни о каком понятии «лучше», «хуже» не может идти речь. Обеим собеседницам из приведённого диалога тяжело, но в обеих случаях есть и, как это ни жестоко звучит, преимущества.

1. Когда человек теряет зрение в сознательном возрасте, для него это серьёзная психологическая травма, причём, чем позже это происходит (я не говорю о глубокой старости), тем травма тяжелей. Особенно трудно пережить потерю в молодости и зрелости. Допустим, человек учится или работает, занимает определённое социальное положение в обществе и вдруг… удар! Слепота! А может быть и не удар, а постепенное ухудшение зрения. В последнем случае потерю перенести немного легче, человек понимает, привыкает, адаптируется к новым условиям. Чаще всего от человека, потерявшего зрение, отворачиваются некоторые люди, ранее считавшиеся друзьями, его увольняют с работы, порой от него отказываются даже близкие люди (супруг (а), реже — родители). Ослепший оказывается как бы в социальном вакууме да и в информационном тоже.

2. У человека, потерявшего зрение, сохраняются важные «зрительные рефлексы»: он легче может научиться ходить с тростью, так как приблизительно, а то и точно помнит план местности, в которой живёт; сохранна зрительная картина мира (города, района, объектов).

3. Поздно ослепшему человеку гораздо тяжелей вновь найти работу по его квалификации. Такие люди чаще всего устраиваются на УПП (спецпредприятия), на работу, не требующую специальных знаний (изготовление выключателей, коробок, мебели). Посудите сами, как будет чувствовать себя, например, инженер, вынужденный, оставшись «без глаз», собирать выключатели?

4. Разумеется, у такого человека, если он не достиг определённого возраста, остаётся возможность получить образование, которое даст ему возможность найти работу более высокооплачиваемую и высококвалифицированную. (Мои рассуждения ни в коей мере не свидетельствуют о неуважении к людям, трудящимся на УПП).

По отношению к человеку, рождённому незрячим, будет верно всё вышесказанное, только, конечно, с противоположным знаком.

1. Такой человек просто не знает, не представляет себе, что значит «видеть». Я не имею в виду неосведомлённость, дремучесть, я говорю о зрении, как о чувстве, о способности. Так вот, человек не может адаптироваться к отсутствию того, чего у него никогда не было. Но здесь есть другая проблема. Слепорождённый должен адаптироваться к «зрячей» среде, особенно после длительного пребывания в спец-интернате для слепых и слабовидящих детей.

2. Выпускник подобного интерната уже сразу выбирает для себя такую профессию, где он мог бы рассчитывать на успешность, на компетентность при отсутствии зрения. Работу он тоже будет искать для себя соответствующую.

3. Слепорождённому или потерявшему зрение в раннем детстве гораздо сложней освоить «зрячее» поведение и «зрячую» модель мира: маршруты на местности, представление о фигуре, числе, букве, пространстве. Опять же, я никак не имею в виду тупость и ограниченность этих людей, а говорю лишь о преодолимых трудностях.

4. Почти у всех людей, родившихся без зрения, хорошо развиты компенсаторные механизмы: обострённый слух, обоняние, чувствительность кожи на лице, тактильная чувствительность. К сожалению, у поздно ослепших указанные способности и механизмы развиты крайне слабо или не развиваются вообще.

Итак, прочтя приведённые здесь доводы, вы более отчётливо поймёте, а может быть и разделите мою точку зрения: и у людей незрячих с рождения, и у тех, кто его потерял позднее, есть свои тяготы и трудности, с которыми нужно справляться.

Обновлено 22.09.2008
Статья размещена на сайте 14.09.2008

моя дочь слепнет из за диабета на левом глазу витрэктомия год назад операция сейчас кровоизлияние на правом глазу я не говорю о психологической поддержке специалистов даже больничный не дали но дело не только в моем случае ослепший остается сам с собой и с родителями где искать помощь реабилитацию куда обратиться в первую очередь не для лечения а именно для социальной адаптации

• вера Бадак, в первую очередь надо обратиться в регеональное отделение Общества слепых. Там подскажут куда обратиться. Можете написать мне в личку. Чем смогу, тем помогу.

  Оценка статьи: 3

  Ну знаете ли! Набросились тут на человека. Так случилось, что мне приходилось общаться с одним человеком, который родился слепым, и с другим, которая потеряла глаз уже будучи взрослой. Тяжело обоим, но тем, кто потерял зрение в возрасте все же сложнее. Потому что психологически с этим трудно примириться и приспособиться.

  Оценка статьи: 5

  • Катерина Богданова, дело не в накинулись на человека, просто автор данной статьи тему взял действительно серьезную, а раскрыть данную тему по-серьезному не смог.

    Оценка статьи: 1

    • Ув. Катерина, ВЫ абсолютно правы. Давайте попробуем раскрыть данную тему вместе.
      1. Отношение слепого к самому себе, к своему функциональному нарушению (дефекту зрения): а) поздноослепший
      б) незрячий с рождения
      а) Поздноослепший, это человек, привыкший пользоваться зрением, как основным источником информации о состоянии окружающего мира, об его безопасности, об его красотах. Через зрение мы получаем огромный объем сведений, информирующих нас, обучающих, радующих, развлекающих, ободряющих, успокаивающий, возбуждающих (например, мужчин видящих красивые ножки) и т.д. И вдруг человек лишается этого. Не видит, что его окружает – а это ведь действительно страшно: Не может себя полностью обслужить – как это противно, мерзко. Можно получить ещё травму – как будто мало несчастий? Не способен делать повседневные дела - кому я такой нужен? Нельзя заняться любимым делом (помочь ближним) – как безумно долго течет время! и ….. (Сами добавьте.)
      Как Вы думаете, что самое страшное в старости. Болезни? Маленькая пенсия? Невнимание детей? Магнитные бури? …… Знаете, нет! –я сам пенсионер. Самое страшное в старости это чувствовать, что ТЫ ни кому не нужен.
      Примерно так же начинает себя воспринимать поздноослепший человек, после того как утихнет физическая боль, немного успокоится душа. И он, в общем-то, прав. Действительно, он становится иждивенцем, которого надо обслуживать, кормить, выгуливать, а он ещё при этом будет капризничать, выпендриваться, качать свои права. А если человек ещё в полном расцвете сил? Что тогда? - заживо гнить, спиваться …. Но, как известно, человек – homo sapiens (человек разумный) и, следовательно, если конкретный человек является таковым, то он может и должен найти выход из случившегося. А вот помочь ему в этом могут и должны другие люди (близкие и специалисты). Правда результат этой помощи зависит от того, что представляет собой конкретный индивид: оптимиста или пессимист, боец он или иждивенец. Серьезно влияет на результат помощи, это его нравственные ценности, кто окружает поздноослепшего, в каких условия он реабилитируется, живет.
      б) Незрячий с детства – человек, у которого, по тем или иным причинам в дородовом или в послеродовом периоде возникли серьезные нарушения зрительного тракта, не устраненные в первый год жизни (слепорожденный), или который потерял зрение в раннем детстве (первые три года).
      Отношение человека (незрячего с детства) к себе, к своему дефекту в первую очередь определяется тем, в каких условиях он воспитывался – стал он homo sapiens или ….. Очень легко вбить в голову ребенку, что он несчастный, не на что не способный и т.д. Если это будет сделано в дошкольном возрасте (особенно в первые три года жизни), то на таком человеке можно поставить крест, кроме попрошайничества Вы от него ничего, ни когда не увидите. Попрошайничество – это не обязательно сидеть у паперти.
      Если же ребенку создать все необходимые и достаточные условия для развития, то уже в школьные годы можно будет видеть, что слепота – серьезнейшее нарушение деятельности центральной нервной системы, может быть сведена до физического дефекта, не мешающего человеку полноценно жить, как homo sapiens. Да его жизнь будет сопряжена с огромным количеством ограничений, но у кого из живущих на земле нет тех или иных ограничений и не известно какие из них страшнее. Все зависит от того, как к ним относиться и как уметь (учиться) их преодолевать.

      Таким образом, можно резюмировать - отношение слепого человека к самому себе, к слепоте, в первую очередь, определяется психологическим статусом самого индивида, т.е. тем в каких условиях он воспитывался в детстве, а не тем когда он стал незрячим. Я не говорю о людях, которые становятся слепыми в пожилом возрасте, хотя и в этом случае работает та же закономерность, но многое зависит от того, сколько осталось жизненных сил.

      Оценка статьи: 3

      • Вячеслав Озеров, из Ваших комментариев можно сделать готовую статью на ту же тему. Предпочтительнее именно это - раскрыть тему, в которой Вы компетентны, отдельным текстом, а в комментарии дать ссылку.

        • Вячеслав Озеров, полностью с вами согласна, я бы ещё добавила различные методы реабилитации человека как рождения так и в зрелом возрасте ослепшего. Существуют различные системы реабилитации, я спонтанно не назову, но, например, видела как слепых деток учат жить в окружающем мире. Их учат "видеть" пальцами. Они также используют выражения "я вижу", но при этом ощупывают предмет и стараются дать ему характеристику. Вот если бы автор как-то рассмотрел различия в методиках реабилитации для слепых с рождения и потерявших зрение в более позднем возрасте - то статья была бы на отлично, она имела бы практическую ценность и помогла бы многим людям.

          Оценка статьи: 1

          • 2. Ув. Екатерина, попробую продолжить. Я не буду касаться вопросов выведения поздноослепшего человека из посттравматического шока. Это вопросы психолога, часто на грани психиатрии. При этом давайте помнить, что развитие медицины, науки и техники дает поздноослепшим людям надежду вернуть зрение. Надежду не безосновательную, т.к. у поздноослепших, в отличие от слепых с детства, функция мозга – зрение (видение), формирующаяся у человека в детстве, в большинстве случаев остается сохранной. Слепота у взрослого человека, в подавляющем числе случаев, вызвана нарушением процесса передачи информации о волнах оптического диапазона через глаза в зрительную кору мозга (глаз – зрительный нерв - ….). Надежда, которую лелеет поздноослепший человек, часто мешает ему стремиться учиться жить без зрения.
            У ослепших с детства, эта функция не сформирована, поэтому надежда видеть, у них равна нулю. Если мозг своевременно не сформировал какую-либо функцию, то это уже на всю оставшуюся жизнь, как бы ни было обидно. В данном случае надежда умирает не последней. Сказанное касается не только зрения.
            Было бы неплохо, чтобы Маргарита, как психолог, рассказала о том, как люди, постоянно общающиеся с недавно ослепшим человеком, должны вести себя, в чем помогать ему, а в чем нет.
            Теперь о методах, приемах реабилитации слепых:
            а) для поздноослепших Вы найдете на сайте Центра медико-социальной реабилитации для инвалидов по зрению http://bli.narod.ru/index.htm. Могу только добавить (на основе своих наблюдений) важнейшими являются освоение пространственной ориентировки, бытовая ориентировка, обучение чтению и письму выпукло-точечным шрифтом Луи Брайля. Все остальное является вторичным, базирующемся на перечисленном. Освоение всяких технических устройств, облегчающих жизнь можно (да и нужно) только после того, как слепой сумеет самостоятельно ходить из пункта А в пункт Б (без помощи зрячего поводыря), когда сумеет приготовить себе еду, обстирать и обиходить себя без помощи родственников, когда сумеет написать записку, которую сможет прочитать, только тот, кому она адресована. После того, как слепой станет уверенным в том что, чтобы не случилось, он сумеет найти выход из положения, незрячий может осваивать любую технику, позволяющую облегчить ему познание и управление окружающей средой. Честь ему, хвала его мужеству и безмерное наше уважение. А выдающихся слепых, начиная с Гомера, в истории человечества много.
            Что должны делать близкие люди:
            -первое: не ныть и не жалеть его и себя. Настраивать слепого на активную социальную реабилитацию, а не на пестование надежды на исцеление. Хорошо если это произойдет, а если нет, или может быть станет возможным лет через N. То эти N лет, скорее всего, превратятся в кошмар для всех. И ещё, надо не забывать, что сегодняшняя медицина за деньгу может пообещать что угодно, а вот выполнить …..
            -второе: не пытаться делать за слепого то, что он может (хочет) делать сам; продолжать говорить с ним на привычным языке зрячих; научиться комментировать о всем происходящем, что слепому из-за отсутствия зрения не доступно (о картинке на экране телевизора, о дожде за окном и т.д.); научится поддерживать такой порядок в доме, чтобы все лежало (стояло, висело) на одном и том же месте, известном слепому.
            - третье: поверить, что если слепой человек нашел в себе силы продолжать активно жить и без зрения, то вам повезло, и Вы скоро будете гордиться им и собой.
            б) для незрячих с детства сегодня можно найти много литературы. Предложу мою книгу: «Беседы с родителями незрячих детей» М. АРКТИ, 2007 г. Она есть в продаже, сокращенный текст можно найти в Internet. Могу прислать электронную версию. В ней есть список литературы по реабилитации незрячих детей.
            Могу только добавить, что в своем отношении к незрячему ребенку надо помнить:
            - что, к нему надо относиться как к обычному ребенку, имеющему свои особенности развития;
            - при его воспитании, не надо ничего изобретать (в т.ч. какие либо суперсовременные технические средства, методики, программы, проекты «защищающие» (в кавычках) ребенка от окружающего мира), а воспользоваться наработками тифлопедагогики и опытом других родителей;
            - не забывать, что каждый день, месяц, год мозг ребенка знакомится с окружающим миром и развивается в определенной последовательности и если, что-то упущено, то уже не наверстать, и так же, если мозг ещё не готов решать поставленную задачу, то ребенок её не решит.
            - жалость к ребенку и к себе, есть основа гиперопеки - самой большой преграде на пути подготовки незрячего ребенка к самостоятельной жизни в обществе зрячих;
            - и последнее, медицина, чаще всего бессильна в попытках устранения глубоких нарушений зрения, возникающих у ребенка при рождении (развивающихся в первый год жизни). А вот безопасность (для мозга) этих попыток вызывает сомнение. Будьте осторожны.

            Оценка статьи: 3

            Понимаете, около 6 лет моя работа связана с инвалидами в том числе и по зрению...Если начинать с самого начала, то само название статьи не корректно. Но если уж, автор попытался ответить на этот вопрос, то ему надо было раскрыть все-таки эту тему и рассмотреть данный вопрос в контектсте социальной реабилитации людей с подобными проблемами. Начиная читать данную статью, я полагала, что найду какую-то полезную информацию на эту тему. Но все что я узнала из этой статьи - это то, что и тем и тем людям тяжело жить с таким недугом.
            Вывод который сделан в конце статьи - это на уровне детского сада.

            Оценка статьи: 1

            • Ну и Вы поймите, что статья не для специалистов, как и все статьи на нашем сайте, а для тех, кто, возможно, и не задумывался над такими проблемами. И информация - из первых рук, кстати.

              • Понятно, конечно. Но уж больно тема серьезная.

                Оценка статьи: 1

                • Вообще то тема, поднятая в статье очень важна, но Екатерина Чижова права, статья не корректна и даже кое в чем ошибочна. Так заявление в «п.4 Почти у всех людей, родившихся без зрения, хорошо развиты компенсаторные механизмы: обострённый слух, обоняние, чувствительность кожи на лице, тактильная чувствительность. К сожалению, у поздно ослепших указанные способности и механизмы развиты крайне слабо или не развиваются вообще». – не соответствует действительности. Физиологические исследования тифлопедагогов России второй половины прошлого века показали, что тактильная чувствительность у зрячих не хуже, а в ряде случаев и лучше чем, у незрячих. Физиологическая острота слуха, обоняния, кожной чувствительности так же не зависит от наличия или отсутствия зрения. Но при зрительной депривации происходит перестройка взаимодействия сохранных чувств с центральной нервной системой. Мозг, как бы начинает внимательнее относиться к информации от слуха, осязания, обоняния и их разрешающая способность возрастает. Но для повышения этой разрешающей способности необходимы тренировки и ещё раз тренировки восприятия мозгом сигналов от оставшихся органов чувств. В этом и заключается отличие тифлопедагогического подхода в образовании от обычной педагогики. В обычной педагогики для формирования образа объекта иногда достаточно посмотреть на сам объект. А в тифлопедагогике этот объект надо обслушать, ощупать, обнюхать, облизать ….и вот тогда он, может быть, сформируется в образ.
                  Одним из таких важнейших методов тренировки, является освоение чтения и письма с помощью выпукло-точечного шрифта, изобретенного Луи Брайлем. Принесут пользу эти тренировки или нет, зависит от того, в каких условиях будет обучаться слепой, при чем не так важно когда он ослеп: в детстве или потом. Если обучение будет направлено: на развитие его самостоятельности, на умение преодолевать трудности, на развитие желания жить в среде зрячих, то оно будет успешным. Если же на оберегание его от всяких напастей, на облегчение ему жизни (в т.ч. путем подмены обычной деятельности техническими средствами), на гиперопеке, то оно будет безуспешным. Имею целый ряд живых примеров и того и другого. А последствия от второго о…. как ужасны.
                  В отношении поздноослепшых есть очень важный фактор – это сложнейшая психокоррекционная работа по выведению из постравмматического шока, для ослепших с детства такая работа также может понадобиться в подростковом возрасте, но в гораздо меньшей степени.

                  Оценка статьи: 3

                  Статья не о чем. На мой взгляд вывод: "...и у людей незрячих с рождения, и у тех, кто его потерял позднее, есть свои тяготы и трудности, с которыми нужно справляться ." Это очивидно.

                  Оценка статьи: 1

                  • Помимо вывода, Екатерина, в статье рассказывается о том, какие именно тяготы и трудности у тех и других незрячих. Это важно для тех, с кем рядом живут такие люди, это знание дает возможность понять и помочь. А интересно, чего же ожидали лично Вы, открывая статью с таким названием? В чем Вам должна была помочь и не помогла статья?

                    • Екатерине!

С позиции окулиста плохое зрение может быть следствием какой-либо из трех причин : это наследственность, или травма, или вредные для зрения привычки (читать в полутьме, смотреть телевизор слишком близко или слишком долго, и т.п.).

Но с позиции психолога-психосоматика его первое предположение о причине заболевания может означать бессознательное нежелание пациента что-то видеть, что-то замечать . Окулист на приеме спросит: «Много ли вы, батенька, читаете, и какое зрение у ваших родителей?», а психолог может спросить: «Подумайте и скажите мне, что и кого вы так сильно не хотите видеть, но вынуждены это делать!?»

При такой постановке вопроса нетрудно понять, что все перечисленные нами объяснения причин возникновения болезни имеют право на существование, – причем одновременно.

И плохое зрение будет – как прямое следствие подавленного желания не видеть чего-то и (или) кого-то. И плохое зрение будет – как сигнал (метафора, сообщение) о том, что нужда и потребность чего-то и кого-то не видеть стала непереносимой, а удовлетворить ее, избежать зловредного раздражителя, нет никакой возможности. Теряя зрение, человек за это получает «вторичную выгоду», то есть обретает возможность не видеть пристально то, что он так не хочет видеть.

И он не может распорядиться жизнью так, чтобы раздражитель исчез с его поля зрения, так что ослаблением своего зрения он облегчает психологическое переживание (компенсация). А вынужденный видеть то, чего он видеть не хочет, человек порождает противоречие между частями своего опыта (хорошие зрение с одной стороны и «плохое» психологическое зрение с другой), – и его хорошее зрение уравнивается к «плохому психологическому зрению» (синхронизация). Ну и, наконец, очевидно, что человек тем самым порождает в своем уме жесткие программы «плохого» визуального опыта (он проявляется в словах: «видеть тебя не хочу», «уйди с моих глаз», «глаза бы мои тебя не видели», «и не показывайся мне на глаза», «видеть тебя тошно», и так далее, и тому подобное).

Разумеется, что нежелание видеть кого-то – не есть единственная причина плохого зрения, и я лишь для примера её упомянул. С равным «успехом» зрение может испортиться от столь же сильного желания увидеть кого-либо. Не обращали ли вы, кстати, внимание на то, что у молодежи зрение портится, как правило, со знаком минус (миопия или близорукость), а у людей пожилого возраста – со знаком плюс (дальнозоркость)!?

Даже на эту оказию появилась одна интересная теория: дело в том, что наши прошлое и будущее независимы от нашего зрения. Нам не нужно зрение, как таковое, чтобы увидеть желаемое будущее, и нам не нужно зрение, чтобы прокрутить в голове «пленку прошлого». Мы используем, так сказать, «внутреннее зрение», мы способны или зрительно вспомнить увиденные картины, или сконструировать новые картины из элементов ранее увиденного. Наши глаза при этом могут быть закрыты.

У пожилых людей много прошлого, весь их прошлый опыт доминирует над настоящим и будущим. А у молодых людей – это «перспективы», это «всё еще впереди», это «будущее».

В этом случае можно предположить, что частое обращение к образам будущего ведет нас к близорукости, а частое обращение к прошлому – к дальнозоркости. Не собираюсь я Вас убеждать в том, что это именно так, это всего лишь теория.

Но, по крайней мере, мне это дает ответ, каким таким удивительным образом зрение у людей с возрастом меняется с минуса на плюс, с близорукости на дальнозоркость. Можно также отметить, что люди в настоящем времени, все время «здесь и сейчас» имеют очень мало шансов испортить зрение, потому как все время пользуются только физиологическим зрением, и очень мало – зрением, так сказать, психологическим.

Еще об одной теории ухудшающегося зрения вспомним: это сопряжено с установлением принудительной физической границы на расстояние взгляда. Подобными границами являются стены домов, заборы, книги, экран монитора и телевизора, и т.д.

Перед глазами все время возникает препятствие, на котором вы фокусируете взгляд, и это расстояние устанавливается принудительно, от вас не зависит, что домов все больше, что на улицах все теснее, что читать нужно все больше и больше, что взгляд все время словно в клетке, ограниченный физически непроницаемыми барьерами. Это проблема, в первую очередь, относится к крупным городам, мегаполисам, типа Нью-Йорка или Москвы, и чем выше их плотность, чем теснее спрессована жизнь, – тем у большего числа людей портится зрение.

А косвенно это может подтвердить тот факт, что на открывающихся больших пространствах без какого-либо препятствия (чертово колесо, верхний этаж многоэтажного дома) появляется какая-та странная «зрительная эйфория». Наверное, наши глаза в этот момент чувствуют себя сбежавшим из тюрьмы узником, который наслаждается свободой.

Наконец, еще одна теория о том, что нарушения зрения могут быть связаны с типом и стилем мышления. Дело в том, что помимо наших глаз, у нас есть еще один вид «глаз», которые способны видеть на любые расстояния, которые способны преодолевать любые преграды, которые одинаково хорошо могут видеть и ночью, и днем. Эти «глаза» – наш разум. Разум способен моделировать зрительные ощущения без какой-либо связи с тем, что в данный момент времени видят наши собственные глаза. И интересно отметить, что есть масса идиоматических выражений, которые четко указывают на этот тип «зрения»: «какой ты дальновидный», «зри в корень», «не видит дальше своего носа», и так далее.

Правда, пока не нашли внятного ответа на вопрос, как одно соотносится с другим. Например, мы можем утверждать, что тот человек, который много читает, имеет много шансов ослабить свое зрение. Но можно сказать и нечто совершенно иное: человек, который много читает, все время порождает зрительные картины в своей голове, которых нет в реальности. Или, говоря иначе, он использует физическое зрение для того, чтобы увидеть психологическим «взглядом», его глаза, фактически, становятся сенсорным рудиментом психологического зрения.

Истинная зрительная функция всё время угнетается, и мы уже вынуждены делать нечто такое (например, смотреть кино), чтобы восстановить её (как, например, мы идём в спортзал, побегать на тренажере и покрутить педали, чтобы хоть как-то сохранить ресурс мышечной активности).

Но это всё, вышеперечисленное, как говорил товарищ Гамлет, «слова, слова, слова». Как видите, возможных причин и следствий очень много, – и в каждом из них, вероятно, есть свой «намёк», своя изюминка.

Ольге 29 лет: она хороший ресторанный маркетолог и недавно переехала из холодного Екатеринбурга в Краснодар, где живет с мужем, маленькой дочерью и бородатым цвергшнауцером. В зрачке ее правого глаза клубится белое облако - признак того, что глаз слеп. 11 лет назад офтальмолог сделал ей неудачную инъекцию, и, как будто ничего не произошло, продолжает работать по профессии. Девушка говорит: «Я - это не мой мертвый глаз», но все же не способна водить машину и сталкивается с ежедневными трудностями, которых можно было избежать. В рубрике «Личный опыт» The Village рассказывает историю о врачебной ошибке, жертвой которой может стать каждый, о принятии, преодолении и безнаказанности.

Ошибка

Весной 2007 года Оля с матерью отправилась в частную клинику в Екатеринбурге, чтобы подобрать очки. Девушка много читала, но никаких проблем, кроме прогрессирующей близорукости, у нее не было. «Нужно было лишь замерить остроту зрения и выписать рецепт, но на приеме врач всплеснул руками: ужас, кошмар, сетчатка глаза начинает отслаиваться, все очень плохо, срочно назначить терапевтический курс, - рассказывает она. - Курс по тем временам стоил солидных денег - около 10 тысяч рублей, но мы немедленно согласились. С трудом нашли нужный и редкий препарат, который продавался только в одной аптеке. Десять последующих дней я ходила к врачу на магнитно-лазерную терапию и очень болезненные инъекции, которые ставятся во внешний уголок глаза, в орбитальную впадину».

Инъекции, которые выбрал и ставил врач, называются парабульбарными. Во время такой процедуры иглу вводят в сетчатку вокруг глазного яблока почти на сантиметр - это больно и очень рискованно. Позднее выяснится, что право проводить такую процедуру имеют только специалисты высокой категории, и только в случае крайней необходимости. У врача такого права не было - и необходимости, как выяснилось, тоже.

«Десять дней ничего, кроме боли и синяков под глазами, не менялось и не происходило. И вдруг, на десятый день - резкая боль во всю голову, и у меня слепнет глаз. Врач, очевидно, запаниковал, но все же сделал укол во второй глаз и сказал, что я перенервничала, и это спазм: нужно успокоиться и идти домой, - вспоминает Оля. - До сих пор помню эту солнечную субботу. Я иду домой и предупреждаю маму, чтобы она не пугалась - у меня временно ослеп глаз. Но к вечеру лучше не стало, и к понедельнику тоже. Я сходила на прием к врачу, и тут начался двухнедельный марафон моей растерянности и человеческой подлости».

Врач отправил девушку из «Преображенской клиники» на кафедру глазных болезней Уральской медакадемии, в государственный клинический центр - его коллеги обследовали пациентку, брали деньги и разводили руками. С врачом Ольга созванивалась каждый день, но в течение двух недель никто не мог поставить ей диагноз. Пока, наконец, сестра не отвела ее к знакомому доктору в обычную городскую больницу, где в обшарпанном кабинете, на допотопном оборудовании офтальмолог буднично диагностировал ей атрофию зрительного нерва. То, что ослепший глаз больше никогда не будет видеть, и лечащий врач, и его коллеги, как оказалось, знали сразу.

Зрительный нерв - это канал, по которому изображение, которое попадает на сетчатку глаза, транслируется в мозг. Там эти сигналы превращаются в картинку. Если его питание по какой-то причине нарушается, нерв постепенно отмирает и уже не может нормально передавать сигналы с сетчатки глаза в мозг. «По сути, врач проткнул мне глаз. Препарат, который должен был попасть в мышечную область, попал в стекловидное тело глаза. Он заживляет мышцу, но на стекловидном теле вызвал токсический шок, а тот уже привел к слепоте. Оказывается, если бы врач выпарил его сразу - последствия были бы не такими ужасными», - рассказывает Оля.

Инвалидность здесь надо подтверждать каждый год - а я считаю это унизительным. Действительно, а вдруг за 365 дней у меня вырастет новый глаз или, скажем, нога?

Слепота

«В первый год после произошедшего я еще могла посчитать количество пальцев на вытянутой руке - у меня оставалось предметное зрение. Сейчас своим правым глазом я различаю лишь свет и темноту, и могу понять, какого цвета луч, если он насыщенный: желтый, красный, оранжевый или зеленый. Темные оттенки спектра я не различаю. На левом глазу у меня минус девять.

Через несколько дней после диагноза я начала безудержно реветь целыми днями, потому что вдруг поняла, что происходит. Что глаз не видит. Что привычного поля зрения больше нет, и ты внезапно бьешься головой о стены и столбы, когда идешь привычным маршрутом. Чтобы почувствовать это - закройте один глаз. Со временем к такому адаптируешься, но я научилась жить с таким зрением не сразу.

Однажды я шла домой в сумерках, и оставалось два перекрестка, когда я потерла глаз и потеряла линзу. Темно, машины, и не работает светофор - а я не вижу, далеко ли эти машины, и вокруг никого. Не знаю, сколько прошло времени, пока я рыдала от беспомощности, но в итоге я прицепилась к группе людей, перебегающих дорогу. После этой истории я отчетливо поняла, что не нужно стонать - даже полностью слепые люди не сетуют, а учатся ходить с палочкой.

Бывает досадно и неудобно не видеть вещей, которые видят все, - так бывает при ярком свете, тогда у меня особенно плохое зрение. Я не сдавала права, потому что инвалидам по зрению права не выдают: офтальмолог не выпишет заключение и не даст пройти медкомиссию. Управлять машиной я умею, но никогда не сунулась бы в плотный трафик - если в обычной жизни я могу поворачивать голову, чтобы рассмотреть что-нибудь получше, то на дороге рискую просто не успеть. Когда я ждала дочь, врачи настояли на кесаревом сечении - слишком велик был риск потерять зрение полностью, рожай я естественным путем.

Еще у меня есть проблема, которую поймут многие девочки, - сделать одинаковый макияж. Чтобы накрасить веко, нужно закрыть глаз. И когда я закрываю единственный зрячий глаз, чтобы накрасить его, делаю это действительно вслепую. Получается, что макияж я делаю по памяти. С бровями не легче - чтобы накрасить их, нужно снять очки, и очень часто я выхожу из дома с разными бровями.

Несмотря на все трудности, еще десять лет назад мы с мамой посоветовались и решили, что статус инвалида в 19 лет - это лишнее. Во-первых, в нашей стране, к сожалению, это понятие ужасно стигматизировано. Во-вторых, инвалидность здесь надо подтверждать каждый год - а я считаю это унизительным. Действительно, а вдруг за 365 дней у меня вырастет новый глаз или, скажем, нога?»

Врач

«За те десять дней, что я приходила к врачу на процедуры, и каждый раз проводила около 30 минут в его кабинете, у нас сложились какие-то дружеские отношения. Взрослый мужчина, очень похожий на моего папу, - и вдруг, когда он меня калечит, то не звонит и не просит прощения, а посылает к своим коллегам, уговаривая не давать мне заключения, и уходит в глухую оборону. В ответ на судебную претензию он написал, что пациентка не выполняла рекомендации, не являлась на обследования, пропала, а глаз ей, вероятно, проткнули где-то в подворотне.

Десять лет назад в России очень сложно было доказать вину врачей, широкой практики просто не существовало. Мама выбила мне направление в Москву, в Институт глазных болезней Гельмогольца, где мне подтвердили диагноз и сообщили, что врач мог бы исправить свою ошибку: полностью зрение бы не сохранилось, но осталась бы его часть. А еще сказали, что моя сетчатка в идеальном состоянии - никакого лечения не требовалось. Я отправилась с этой мыслью сживаться, а через полгода подала в суд на клинику. Делу помогал опытный медицинский юрист, но в первой же инстанции, в Кировском районном суде Екатеринбурга, нам отказали. Мама хотела бороться, а я отказалась - зрения мне это бы не вернуло, но мы потратили бы немало денег.

Еще через два года на моем ослепшем глазу начала развиваться катаракта. Когда глаз не получает достаточного количества питания, мускулатура слабеет, и глаз начинает уходить с орбиты. В расфокусированном зрачке начинается деградация белка: он белеет и превращается в бельмо. Все началось с маленькой мутной точки, которая быстро заняла весь зрачок, а глаз начал косеть. Я снова побывала в Институте Гельмгольца, где мне сделали лазерную коагуляцию катаракты - остановили воспалительный процесс. После этого мне захотелось посмотреть своим уплывающим глазом в глаза врачу - тому самому.

Я нашла коммерческую клинику - другую, в ней он работает до сих пор. Нет, мне не хотелось выколоть ему глаз, просто из-за нахлынувших переживаний я решила увидеть, как он отреагирует на меня. Но мне быстро перезвонили из регистратуры и сообщили, что врач примет меня лишь в присутствии заведующего отделением и совершенно в неудобное мне время. Я распсиховалась, и встречи не состоялось».

Я понимаю, что мое зрение год от года будет падать. Когда я задумалась о том, кем работают слепые, то пошла и окончила несколько курсов массажа

Принятие

Свое отношение к случившемуся я формулирую шуткой: «О господи, ты потерял глаз на войне, как ты живешь? - Ерунда, царапина, щедрые боги дали мне второй!» Главное, что я вынесла - пока ты жив, ко всему можно приспособиться, другое дело - как ты выдержишь этот экзамен. Я обычная молодая женщина, у которой все впереди, просто у меня теперь нет запасного глаза. Мы так заморочены на физическом, на внешности, мы так боимся быть не такими: косыми, с неидеальным телом и неправильным прикусом, что не замечаем - с нами все так, все в порядке.

Возможно, мой глаз усохнет и уменьшится в орбите - такие дегенеративные процессы возможны. Глаз удаляют, и на его место ставят имплантат. Буду как бог Один. Еще я понимаю, что мое зрение год от года будет падать. Когда я задумалась о том, кем работают слепые, то пошла и окончила несколько курсов массажа. Пока я жила в Екатеринбурге, у меня сложилась большая клиентская база, и люди говорили, что мои руки действительно лечат. Возможно, это следствие ухудшения зрения - мозг обладает большой компенсаторной силой, и я заметила, как со временем у меня улучшилось обоняние и обострились тактильные ощущения.

Моя особенность заметна, но я окружаю себя тактичными людьми, которые делают вид, что все в порядке. Когда на третьем свидании я рассказала будущему мужу о слепоте, он просто спросил: «И что?», на этом разговор прекратился. Восьмилетнему племяннику на вопрос, что с глазом, я грозным голосом отвечаю, что вижу им все, что он натворил в прошлом. Единственный раз, когда меня намеренно обидели, случился в инстаграме: я покритиковала пост знакомой девушки-фотографа, а та напомнила, что я косая.

Знакомым я рассказываю свою историю, чтобы те никогда не ходили к навредившему мне врачу. Хотя некоторые все равно лечатся у него, и как бы извиняются: «Ну у него же случайно вышло».

Внезапно возникающая слепота или даже значительное снижение зрения, нарушающее привычную жизнедеятельность, являются для человека одним из самых тяжелых психических потрясений. Как мы уже указывали, орган зрения является одним из основных, генеральных анализаторов, обеспечивающих всю визуальную информацию о внешнем мире и возможность соответствующей адаптации в окружающей среде. На определенный отрезок времени, пока не наступит компенсация, внезапно ослепший человек становится беспомощным, что нередко приводит к острым психотическим реакциям, в ряде случаев затягивающимся на длительное время.

R. Sussmann , врач-психиатр, указывал, что офтальмология является близкой «сестринской» дисциплиной по отношению к психиатрии. Мы полностью разделяем эту точку зрения и убеждены, что в структуре крупного офтальмологического отделения должна быть предусмотрена ставка врача-психиатра, а в штате офтальмологического института - группа врачей-психиатров, которые бы не только изучали особенности нервно-психических нарушений при различных офтальмологических заболеваниях, но и занимались разработкой лечебно-профилактических мероприятий для этого контингента больных.

Следует отметить , что как при той или иной патологии со стороны офтальмологической сферы развиваются тяжелые нервно-психические нарушения, так и различные расстройства функции этой сферы типа амблиопии, амавроза, птоза, блефароспазма и др. возникают при многих заболеваниях психогенной природы (неврозы, реактивные состояния, декомпенсации, психопатии).
Kalxthoff , обследовав около 7000 больных с психогенной амблиопией, отмечал, что у детей моложе 15 лет указанная патология встречается в 5 раз чаще, чем у взрослых.

Несомненно, что у лиц , внезапно ослепших в зрелом возрасте, органическая симптоматика, обусловленная основным заболеванием, приведшим к слепоте, усложняется функциональными психогенными нарушениями и самим фактом снижения или потери зрения. Здесь немалую роль в оформлении патологических расстройств играет структура личности заболевшего. Так, L. Cholden считает, что психическая реакция на слепоту тесно связана с особенностями структуры личности до возникновения слепоты. Чем больше обнаруживалась зависимость человека от окружающих до потери зрения, тем выраженнее и острее у него реакция на слепоту.

L. Cholden , G. Adams, I. Pearlmen указывают, что, помимо невротических реакций на потерю зрения, нередко у ослепших развивается тревожная депрессия, иногда с упорными суицидальными мыслями и действиями. Потеря зрения, по мнению F. Deutsch, приводит к эмоциональному конфликту и развитию тревоги.

Как мы указывали в предыдущих статьях на нашем сайте, у слепорожденных отмечается определенное своеобразие психических функций: восприятий, представлений, памяти, эмоционально-волевых реакций. У этих лиц развитие и формирование психики происходят в условиях зрительной депривации - выключения зрения, приводящего к нарушению адаптационно-приспособительной функции организма. Адаптация у слепорожденных наступает медленно, постепенно, по мере роста ребенка и расширения объема его жизненно-социальных функций.

У лиц, ослепших в зрелом возрасте , процесс формирования психики практически уже завершился, сложилась определенная личностная структура; кроме того, до потери зрения они уже были в той или иной степени адаптированы в окружающей обстановке. Поэтому потеря зрения для них - не исходное состояние, как это имеет место у слепорожденных или ослепших в раннем детстве, а полный крах всех жизненных планов и надежд.

Как известно, «пластичность » адаптационно-компенсаторных функций в зрелом возрасте значительно ниже, чем в детском, и приспособление при утраченной функции происходит медленнее. Внезапно возникшая слепота в зрелом возрасте - не очень распространенное, но все же и не такое редкое явление. В то же время о клинических проявлениях и динамике невротических реакций у этих больных и особенностях их адаптации из литературных источников известно довольно мало, причем имеющиеся сведения разрозненны и противоречивы.

Начиная с 1970 г. нами (совместно с А. И. Семеновым) изучались психопатологические нарушения у лиц , внезапно ослепших в зрелом возрасте (до 45 лет). В условиях офтальмологического стационара и амбулатор-но были обследованы 133 человека, преимущественно мужчины (75%). Основным методом исследования явился клинико-динамический с использованием экспериментально-психологических методик (ассоциативно-словесный эксперимент, антонимический ряд, заучивание 10 слов и Др.). Одновременно проводилось неврологическое и электроэнцефалографическое обследование.

Из числа подвергшихся изучению были исключены лица с психическими заболеваниями , органическим поражением головного мозга с психическими нарушениями, а также с выраженными психопатическими чертами.

Причиной слепоты в основном были травматическое поражение глаз , химический ожог и отслойка длительность слепоты колебалась от 2 до 5 лет. Боле 60% больных потеряли зрение в возрасте до 35 лет. Дл обследования отбирались лица не старше 45 лет с то целью, чтобы исключить возможность влияния на кли ническую картину проявлений церебрального атероскле роза.
У 30% обследованных наблюдалось остаточное зрение в виде светоощущения.

В профессионально-социальном плане до потери зрения больные распределялись следующим образом: рабочие и крестьяне - 64%, служащие и учащиеся - 36% и 56% обследованных состояли в браке.
А. И. Семенов выделяет три этапа невротической реакции, возникшей в ответ на слепоту: первый этап - острый реактивный; второй - переходный, длящийся до 3 лет, во время которого наступает либо практическая адаптация к слепоте, либо постепенно нарастают патохарактерологические, преимущественно невротические, изменения в структуре личности; третий этап характеризуется формированием стойких патохарактерологических черт (психопатизация личности).

Психология больного с утратой зрения. Как отмечается в литературе, зрение имеет несколько психологических сторон: а) оно включает в себя круг актуального взаимодействия с непосредственной действительностью; б) отделяет субъекта от окружающей сред («я» – «другие и мир»); в) дает возможность воспринимать других и сравнивать себя с другими; г) позволяет воспринимать вместе с другими те же явления – общие впечатления . Психологические особенности зрения находятся в непосредственной зависимости от органа зрения – глаза, который является орудием познания внешней среды, а его функции лежат в основе трудовой и творческой деятельности [Ерошевский Т. И., Бочкарева А. А., 1977]. Слуховой и зрительный анализаторы обеспечивают не только по­ступление, но и переработку идущей из внешней среды информации.

В психологии любого человека, страдающего заболе­ванием глаз, независимо от степени угрозы потери зрения, всегда выступает опасение и даже страх стать слепым [Николенко Т. М., 1977]. Так, блефароспазм, практически лишая больных зрения, порождает слож­ную систему переживаний, ведущих к нарушению при­вычного жизненного стереотипа, затруднению адаптации. Сила психотравмирующего воздействия в таких случаях определяется индивидуальной значимостью болезни для данного пациента. Типы реагирования раз­личны: истерический, тревожно-депрессивный, фобический, ипохондрический [Вышлов В. Ф., 1977].

У некоторых больных глаукомой после ознакомле­ния их с диагнозом, с серьезностью заболевания, при­водящего иногда к потере зрения, сразу же возникают состояние угнетенности, тревога, страх. Эти психоло­гические сдвиги носят довольно затяжной характер: от нескольких недель до месяцев, 2-3 лет [Вострокнутов Н. Н., Михеева Е. Г., Успенский Б. А., 1973].

Прогрессирующее снижение зрения обычно сопро­вождается глубокими переживаниями. Настроение у больных, как правило, сниженное, нередки жалобы на бесперспективность, одиночество, беспомощность. При подготовке к операции и после нее, при ношении повязки на глазах интенсивность этих переживаний значительно ослабевает, уступая место надежде на благоприятный исход. В случаях же, когда оперативное вмешательство не приводило к улучшению зрения, наблюдалось усиление этих психологических сдвигов [Никитина Г. Ф., 1975]. У некоторых больных с нало­женной повязкой после удаления катаракты на фоне приподнятости настроения с недооценкой тяжести и серьезности заболевания наблюдалось оживление, нарушение режима, стремление снять повязку [Зискинд Ю., 1963], т. е. имеет место проявление гипосоматонозогнозии.

Личностная реакция на внезапную потерю зрения являлась предметом исследования у раненых во время Великой Отечественной войны. Наблюдения в глазных отделениях военных госпиталей показали, что почти каждый раненый с потерей зрения под влиянием внезап­но на него обрушившегося увечья - слепоты - переживает тяжелый «кризис личности» [Мерлин В. С., 1945]. Конечный выход из него - приспособление к сле­поте, примирение с ней, возвращение в семью и включе­ние в трудовую деятельность, иждивенческие установки и проч.- обусловливается в значительной мере преморбидно-личностными особенностями. В подавляющем большинстве случаев этот кризис не выходит за пределы психологических реакций, преимущественно в виде сниженности настроения, ослабления двигательной активности. В отдельных случаях наблюдается «двигатель­ная буря» с суицидальными высказываниями [Ракитина П. А., 1947]. По нашим наблюдениям, дело не ограничивается только высказываниями, иногда такие больные совершают суицидальные действия. Выключение зрения, вызывая полный отказ от прежнего жизненного стереотипа или значительно изменяя его, приводило к «реконструкции» личности [Матвеев В. Ф., Семенов А. И., 1973, 1975].

При оценке качественных параметров психологической реакции на слепоту следует учитывать их зависи­мость не только от преморбидно-личностных особенностей, но и от биологических возможностей организма, его способности компенсировать потерю функции. При­нято считать, что у слепых наступает изменение порога анализаторов слуха, осязания, обоняния, хотя пороги и не выше нормы, но они достигают высокой степени дифференцированности.

Реакция больных на слепоту, по данным А. И. Семе­нова (1974), проходит следующие три этапа. Первый - этап острой реакции, сопровождающийся ситуационно- тревожным состоянием, страхом слепоты, подавленным настроением, ослаблением двигательной активности. Второй - этап снижения настроения, энергии и инициа­тивы с сохранной надеждой на эффективность опера­тивного лечения. Иногда эти психологические проявления могут принимать характер патологической формы реагирования в виде депрессии. Третий - патологи­ческое развитие личности. Обычно же субъективная оценка слепоты в конечном счете ограничивается сохранением идей ущербности, развитием аутистических тенденций, погруженности в мир внутренних пережи­ваний [Лакосина Н. Д., Ушаков Г. К., 1976].

Психологические сдвиги у больных со снижением зрения, слепотой в диагностическом периоде свидетель­ствуют о различной степени выраженности стресса. Нор­мосоматонозогнозии преобладают. Переоценка сим­птомов, как и их игнорирование, встречаются редко В период лечения (как медикаментозного так и хирургического) адаптация к болезни неустойчива. В переживаниях и представлениях больного ведущее место принадлежит надежде на эффективность лечения Нормосоматонозогнозии, занимая главенствующее положение, отличаются известной устойчивостью ослаблением эмоциональной окрашенности. Гиперсоматонозогнозии встречаются редко. В реабилитационно-восстановительном периоде личностные реакции обычно нормосоматонозогнозического типа. Чаще вст­речается переоценка утраты зрения с идеями ущерб­ности. Во всех трех периодах болезни, помимо психоло­гических форм реагирования, наблюдаются и депрес­сивные реакции.

Итак, формирование соматонозогнозий при пора­жениях зрительного и слухового анализаторов определяется в основном затруднениями поступления инфор­мации извне и ее переработки. Они не идентичны при той или иной стадии заболевания. Наступающие при этом нарушения межличностных отношений указывают на предпочтительную заинтересованность социально- психологического уровня в становлении соматонозог­нозий. Утрата слуха и зрения в диагностической стадии болезни всегда сопровождается состоянием стресса. В стадии лечения адаптация к болезни отличается неустойчивостью, незавершенностью в связи с сохране­нием некоторых надежд на благоприятный исход за­болевания. В реабилитационно-восстановительной ста­дии выработка психологических механизмов приспо­собления к изменившимся условиям жизни и деятельности в связи с наличием физических дефектов происходит замедленно. Гиперсоматонозогнозии - не столь уж редкое явление. Значительно реже встречаются гипо- и диссоматонозогнозии. Из патологических форм от­ношения к болезни преобладают депрессивные реакции. При поражении органов зрения и слуха, естественно, страдают отношения с окружающими, что указывает на заинтересованность прежде всего социально-психологического уровня личности больного.