Главная » Ремонт и отделочные материалы » Рубцов краткая. Николай Рубцов. Краткая биография для детей. Флот, трудовые годы

Рубцов краткая. Николай Рубцов. Краткая биография для детей. Флот, трудовые годы

Фёдор Сологу́б (настоящее имя Фёдор Кузьми́ч Тете́рников ; 17 февраля (1 марта) 1863, Санкт-Петербург — 5 декабря1927, Ленинград) — русскийпоэт, писатель, драматург, публицист. Один из виднейших представителей символизма и охватившего всю Европу Fin de siècle .

Фёдор Сологуб родился в Санкт-Петербурге в семье портного, бывшего крестьянина Полтавской губернии К. А. Тетерникова. Семья жила бедно. Когда отец Фёдора умер в 1867 году мать нанялась в семью Агаповых, петербургских дворян, у которых она когда-то прежде служила. В семье Агаповых прошлранние годы Фёдора Сологуба. В доме интересовались театром и музыкой, водились книги, и Сологуб рано пристрастился к чтению. Знал наизусть почти всего Н.А. Некрасова и ценил его поэзию гораздо выше Пушкина и Лермонтова. Возможно благодаря этому Сологуб довольно рано ощутил свой поэтический дар.

Учился в приходской школе, Петербургском уездном училище, а в 1878 г. Сологуб поступил в Санкт-Петербургский учительский институт, который окончил через четыре года. В эти годы Сологуб много переводил: Шекспир, Гейне, Гёте; перекладывал стихи венгерских, польских поэтов, исландскую сагу «Эдда». Также пробовал писать прозу: в 1879 году был начат роман-эпопея «Ночные росы» о судьбах трёх поколений, а также теоретическое исследование о форме романа. И хоть столь грандиозный замысел не был завершён, он много дал юному писателю, будучи необходимой литературной практикой. В последний год учёбы была начата поэма «Одиночество», посвященная Н. Некрасову.

По окончании института, защитив с отличием диплом, в июле 1882 года Фёдор Сологуб, уехал учительствовать в северные губернии — сначала в Крестцы, затем в Великие Луки (в 1885 году) и Вытегру (в 1889 году), — в общей сложности проведя десять лет в провинции. Учительствуя Сологуб продолжал писать стихи, начал работу над романом (будущие «Тяжёлые сны»), которая заняла почти десятилетие. Первой публикацией молодого поэта стала басня «Лисица и ёж», напечатанная в журнале «Весна» 28 января 1884 года за подписью «Те-рников»; эта дата стала началом литературной деятельности Фёдора Сологуба. В последующие годы было напечатано ещё несколько стихотворений в мелких газетах и журналах.

В сентябре 1892 года Фёдор Сологуб вернулся в Петербург, где был определён учителем Рождественского городского училища. К этому времени Сологуб уже был знаком с некоторыми людьми нового искусства, прежде всего, с Н. Минским, одним из первых русских декадентов, который в начале года передал его стихи редактору «Северного вестника», А. Л. Волынскому. Именно по настоянию Минского, было решено дать ему псевдоним, изначальный вариант «Соллогуб» был предложен Волынским. В печати псевдоним впервые появился в 1893 году в апрельском номере журнала «Северный вестник» (им подписано стихотворение «Творчество»). В течение полутора лет, он то употреблялся, то нет, пока окончательно не утвердился. Первый опубликованный рассказ Сологуба «Ниночкина ошибка» (1894) был напечатан за подписью «Фёдор Моховиков». Без указания авторства в 1895—1897 гг. в «Северном вестнике» печаталось множество рецензий на книги, в основном, по педагогике.

Со второй половины 90-х расширялись и личные контакты писателя, постепенно входившего в литературные круги Петербурга. Сологуб часто бывал у Мережковских, у которых постоянными гостями были К. Бальмонт, А. Чехов, позже В. Розанов. Посещал «среды» кружка «Мира искусства», «пятницы» К. Случевского, наконец, у самого Сологуба по воскресеньям стали проходить поэтические встречи, на которых бывали первые русские декаденты, Вл. Гиппиус, А. Добролюбов и И. Коневской.

В конце декабря 1895 года выходит первая книга Фёдора Сологуба: «Стихи, книга первая». Большинство стихотворений, помещённых в ней, были написаны в 1892-1895 гг. (самое раннее в 1887), — в годы, когда окончательно определились и укрепились индивидуальный поэтический язык и основные лирические настроения. За ней в 1896 следуют роман «Тяжёлые сны» и «Тени» — объединённый сборник рассказов и второй книги стихов. Все три книги Сологуб издал сам небольшим, впрочем, обычным по тем временам, тиражом; также самому пришлось заниматься их распространением, в чём ему помогала советами Л. Я. Гуревич, издатель «Северного вестника».

В апреле 1897 года между редакцией «Северного вестника» и Сологубом произошёл раскол. Отношения и прежде были нелёгкими, но в последние годы разногласия взглядов редакции и поэта обострились. В декабре 1896 года Волынский написал резкую статью о новом искусстве, в которой клеймил «декадентов» и приветствовал «символистов»; в «декадентах» числился Сологуб. Сологуб стал сотрудничать с журналом «Север». В начале 1899 года Сологуб перевёлся из Рождественского в Андреевское городское училище на Васильевском острове. В нём он стал не только учителем, но и инспектором с полагающейся по статусу казённой квартирой при училище.

В 1904 году вышли Третья и Четвёртая книги стихов, собравшие под одной обложкой стихи рубежа веков. «Собрание стихов 1897—1903» явилось своего рода рубежом между декадентством и последующим символизмом Сологуба, в котором утвердились символы Сологуба-поэта. При этом в декадентстве и символизме Сологуба не было резкого и дисгармоничного нагромождения эстетических парадоксов или нарочитой таинственности, недосказанности. Напротив, Сологуб стремился к предельной ясности и чёткости — как в лирике, так и в прозе.

К середине 1900-х гг. литературный кружок, собиравшийся в доме у писателя по воскресеньям ещё с середине 1890-х гг., стал одним из центров литературной жизни Петербурга. На воскресеньях у Сологуба велись разговоры исключительно литературные, в начале за столом, затем в хозяйском кабинете, где читались стихи, драмы, рассказы. Среди посетителей «воскресений» Сологуба были З. Гиппиус, Д. Мережковский, Н. Минский, А. Волынский, А. Блок, М. Кузмин, В. Иванов, С. Городецкий, А. Ремизов, К. Чуковский, Г. Чулков; из Москвы приезжали Андрей Белый, В. Брюсов.

В 1904 году Фёдор Сологуб заключил с «Новостями и Биржевой газетой» договор на постоянное сотрудничество. Оно продолжалось чуть менее года, в течение которого было опубликовано около семидесяти статей, и ещё десятки остались неопубликованными. Круг тем, которых касался Сологуб в своей публицистике, был сформирован как его служебной деятельностью, так и наиболее насущными вопросами времени: школа, дети, русско-японская война, международное положение, революция, права евреев.

В период Первой русской революции 1905—06 гг. большим успехом пользовались политические сказочки Сологуба, печатавшиеся в революционных журналах. «Сказочки» — это особый жанр у Фёдора Сологуба. Краткие, с незатейливым и остроумным сюжетом, зачастую красивые стихотворения прозе, а иногда и отталкивающие своей душной реальностью, они писались для взрослых, хотя Сологуб обильно использовал детскую лексику и приёмы детского сказа. В 1905 году Сологуб собрал часть опубликованных к тому времени сказочек в «Книгу сказок» (изд-во «Гриф»), а писавшиеся тогда же «политические сказочки» были включены в одноимённую книгу, вышедшею осенью 1906 года. Помимо газетных статей и «сказочек» Сологуб отозвался на революцию пятой книгой стихов «Родине». Она вышла в апреле 1906 года.

В марте 1907 Сологубу удалось опубликовать свой роман «Мелкий бес» (оконченный в 1902 и ранее не полностью печатавшийся в журнале «Вопросы жизни»), книга получила не только справедливое признание читателей и стала объектом разбора критиков, но и просто явилась одной из самых популярных книг России. Сологуб к тому времени оставил публицистику и сказочки, сосредоточившись на драматургии и новом романе — «Творимая легенда» («Навьи чары»). Осенью 1907 года Сологуб занялся подготовкой седьмой книги стихов (то были переводы из Верлена), по выходу которой запланировал издание восьмой книги стихов «Пламенный круг», воплотившей весь математический символизм Сологуба.

В творчестве Сологуба 1907—1912 гг. драматургии отведено было преобладающее место. Его драмы в большей степени чем художественная проза находились под влиянием его философских воззрениий, и первым драматическим опытом стала мистерия «Литургия Мне» (1906). Любовь, объединённая со смертью, творит чудо в ранней пьесе Сологуба «Дар мудрых пчёл» (1906), написанной по мотивам античного мифа о Лаодамии и Протесилае. В трагедии «Победа Смерти» (1907) любовь используется как инструмент «волшебной» воли. В черновом варианте трагедия носила название «Победа Любви», — в изменении полюсов противоположностей Сологуб видел отнюдь не обострение антагонизма, а внутреннюю тождественность, и нередко менялись полюса в его произведениях («Любовь и Смерть — одно», — звучат финальные слова в пьесе). Эта тождественность противоположностей была в полной мере воспроизведена в гротескной пьесе «Ванька-ключник и паж Жеан». Схожим образом для сцены была переработана другая русская народная сказка — «Ночные пляски». Премьера пьесы в постановке Евреинова состоялась 9 марта 1909 года в Литейном театре в Санкт-Петербурге; роли исполнили не профессиональные актёры, а поэты, писатели и художники: С. Городецкий, Л. Бакст, И. Билибин, М. Волошин, Б. Кустодиев, А. Ремизов, Н. Гумилёв, М. Кузмин и др.

В 1908 году Сологуб женился на переводчице Анастасии Чеботаревской. Самое ранее, поверхностное, знакомство их состоялось ещё осенью 1905 года у Вячеслава Иванова. Тогда 28-летняя переводчица переехала в Санкт-Петербург из Москвы, до того проучившись четыре года во французских высших учебных заведениях. Близко восприняв творчество Сологуба, Чеботаревская не ограничилась статьями о писателе, а стала также вникать во все литературные связи мужа, стараясь укрепить их, стала, можно сказать, его литагентом. В 1910 году Сологуб с Чеботаревской переезжают в дом 31 по Разъезжей улице, где стараниями Чеботаревской был устроен настоящий салон, в котором, по выражению К. Эрберга, «собирался почти весь тогдашний театральный, художественный и литературный Петербург». В салоне на Разъезжей устраивались специальные вечера в честь новых интересных поэтов, — были вечера Анны Ахматовой, Сергея Есенина,Игоря Северянина.

Творческое сотрудничество Чеботаревской с Фёдором Сологубом выразилось также в написании нескольких совместных рассказов, статей и пьес, — рассказы «Старый Дом» и «Путь в Дамаск», пьесы «Любовь над безднами», «Мечта-победительница» и «Камень, брошенный в воду». Сологуб и ЧеботаревскаяРассказ «Холодный сочельник» вообще принадлежит перу исключительно одной Чеботаревской, хотя вышел под именем Федора Сологуба. Иногда её собственные статьи в газетах подписывались именем Фёдора Сологуба — так их более охотно публиковали и больше, соответственно, платили.

На фоне повышенного интереса общества к новому искусству и к сочинениям автора «Творимой легенды» в частности, Фёдор Сологуб задумал серию поездок по стране с чтением стихов и лекции о новом искусстве, пропагандировшей принципы символизма. После основательной подготовки и премьеры лекции «Искусство наших дней» 1 марта 1913 года в Санкт-Петербурге, Сологубы вместе Игорем Северяниным выехали в турне. Более месяца продолжалась их поездка по российским городам. Основные тезисы лекции «Искусство наших дней» были составлены Чеботаревской по конспектам и сочинениям Сологуба. При этом были учтены предшествующие работы Д. Мережковского, Н. Минского, В. Иванова, А. Белого, К. Бальмонта и В. Брюсова. Подводя итог, поездки можно в целом назвать удавшимися — Сологуба встретил большой успех во многих городах России, — особенно благодаря учащейся молодёжи. После лекции приходили, забрасывали вопросами, брали автографы.

Первую мировую войну Фёдор Сологуб воспринял как роковое знамение, могущее принести множество поучительных, полезных плодов для российского общества, как средство пробуждения в русском народе сознания нации. Однако к 1917 году Сологуб разуверился в таком мистическом свойстве войны для России. Проследить отношение писателя к войне и различным общественным вопросам можно по статьям, которые Сологуб еженедельно публиковал в «Биржевых ведомостях». Пафос военной публицистики Сологуба лёг в основу лекции «Россия в мечтах и ожиданиях», с которой Сологуб в 1915—1917 гг. объездил всю Российскую Империю. Кроме того, на войну поэт также откликнулся книгой стихов «Война» (1915) и сборником рассказов «Ярый год» (1916), которые получили крайне вялые рецензии в прессе. Стихи и рассказы были призваны поддержать дух и укрепить надежду на победу, однако их содержание вышло искусственным, нередко окрашенным сентиментальностью, столь несвойственной Фёдору Сологубу.

Февральскую революцию Сологуб встретил с воодушевлением. Однако к последовавшим за ней октябрьским событиям и Фёдор Сологуб отнёсся с безоговорочной враждебностью. В выступлениях и публицистике Сологуб не просто противостоял новой власти, но пытался сформировать общественное мнение, могущее повлиять на большевиков в сфере культурной политики. В годы революции в «Московском книгоиздательстве» вышли две новые книги Фёдора Сологуба: «Алый мак» (стихи, 1917) и «Слепая бабочка» (рассказы, 1918).

Неприятие окружающей обстановки побудило Фёдора Сологуба, принципиально бывшего против эмиграции, несколько раз обращаться за разрешением на выезд в период 1919-1921 г.г. Наконец разрешение было получено, и на 25 сентября 1921 запланирован отъезд в Ревель. Однако томительное ожидание надломило психику жены Сологуба. Вечером 23 сентября 1921 года Чеботаревская покончила с жизнью, бросвшись с Тучкова моста в реку Ждановку. Смерть жены стала трагедией для Фёдора Сологуба. К её памяти Сологуб будет постоянно обращаться в творчестве в оставшиеся годы, напишет ряд стихотворений, объединённых памятью к жене, объединив их в цикл «Анастасия». После смерти жены Сологуб передумал уезжать из России.

В середине 1921 года советское правительство издало несколько декретов, ознаменовавших начало эры новой экономической политики, — были разрешены частная торговля и частное предпринимательство. Сразу же ожила издательская и типографская деятельность, восстановились заграничные связи. Тогда же появляются новые книги Фёдора Сологуба. Первой их этих книг Сологуба явился роман «Заклинательница змей», изданный в начале лета 1921 года в Берлине. Роман с перерывами писался в период с 1911 по 1918 годы и стал последним в творчестве писателя.

Первая послереволюционная книга стихов «Небо голубое», куда Сологуб отобрал неопубликованные стихи 1916—21 гг., вышла в сентябре 1921 года в Эстонии, там же вышли эротическая новелла «Царица поцелуев» с иллюстрациями Владимира Григорьева и последний сборник рассказов Сологуба «Сочтённые дни». С конца 1921 года книги Сологуба начинают издаваться и в Советской России: выходят поэтические сборники «Фимиамы» (1921), «Одна любовь» (1921), «Костёр дорожный» (1922), «Соборный благовест» (1922), «Чародейная чаша» (1922), роман «Заклинательница змей» (1921), отдельное иллюстрированное издание новеллы «Царица поцелуев» (1921), переводы (Оноре де Бальзак, Поль Верлен, Генрих фон Клейст).

Весной 1922 года Сологуб обратился к поэзии Поля Верлена, и тогда были сделаны как новые переводы, так и правка прежде опубликованных в книге 1908 года. Некоторые переводы стихотворений Верлена, осуществлённые тогда же, Сологуб поместил в альманахе «Стрелец» (1922), а через год в издательстве «Петроград» вышло второе издание книги переводов. Эту книгу переводов Верлена можно условно назвать последней новой книгой Фёдора Сологуба: все последующие были переизданиями прежних книг.

Последним большим событием в жизни Фёдора Сологуба стало празднование его юбилея — сорокалетие литературной деятельности, — отмеченое 11 февраля 1924 года. Чествование, организованное друзьями писателя, проходило в зале Александринского театра и собрало множество публики. Венки, телеграммы-поздравления пришли от всех культурных организаций СССР. На сцене с речами выступили Е. Замятин, М. Кузмин, Андрей Белый, О. Мандельштам. Среди организаторов торжества — А. Ахматова, А. Волынский, Вс. Рождественский. Это торжество парадоксально оказалось прощанием русской литературы с Фёдором Сологубом никто тогда не предполагал, что после праздника не выйдет ни одной его новой книги.

В середине 20-х гг. Сологуб вернулся к публичным выступлениям с чтением стихов. Как правило, они проходили в форме «вечеров писателей», где наряду с Сологубом выступали А. А. Ахматова, Е. Замятин, А. Н. Толстой, М. Зощенко, Вс. Рождественский, К. Федин, К. Вагинов и др. По свидетельству одного из организаторов имя Сологуба на афише уже заранее обеспечивало успех мероприятия. Только на таких выступлениях и можно было услышать новые стихи Сологуба, так как в печати они не появлялись. Стихи были замечательные. Перестав писать прозу и драмы, Сологуб отдался целиком чистой лирике.

Кроме того, в этот период, Сологуб написал около дюжины антисоветских басен (в начале 1925 и весной 1926 года), которые читались лишь в узком кругу. По свидетельству Р. В. Иванова-Разумника, «Сологуб до конца дней своих люто ненавидел советскую власть, а большевиков не называл иначе, как «туполобые»». В качестве внутренней оппозиции режиму (особенно после того, вопрос с эмиграцией отпал) был отказ от новой орфографии и нового стиля летоисчисления в творчестве и личной переписке.

В мае 1927 года, в разгар работы над романом в стихах «Григорий Казарин», Фёдор Сологуб серьёзно заболел. С лета Фёдор Кузьмич уже почти не вставал с постели. Осенью началось обострение болезни.

(до 1917)
РСФСР РСФСР (1918-1922)
СССР СССР (1922-1927)

Фёдор Сологу́б (настоящее имя Фёдор Кузьми́ч Тете́рников ; 17 февраля (1 марта) , Санкт-Петербург - 5 декабря , Ленинград) - русский поэт и писатель , драматург , публицист . Один из виднейших представителей символизма и охватившего всю Европу Fin de siècle .

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ Сологуб Федор Кузьмич "Мелкий бес" (АУДИОКНИГИ ОНЛАЙН) Слушать

✪ 3. Федор Сологуб. Мелкий бес.

✪ 1. Федор Сологуб. Инспектор.

✪ Царица поцелуев – Федор Сологуб (Аудиокнига)

✪ Портреты. Валерий Сологуб.

Субтитры

Биография

Ранние годы (1863-1882)

В Петербурге (1893-1906)

В период Первой русской революции 1905-06 гг. большим успехом пользовались политические сказочки Сологуба, печатавшиеся в революционных журналах. «Сказочки» - это особый жанр у Фёдора Сологуба. Краткие, с незатейливым и остроумным сюжетом, зачастую красивые стихотворения прозе, а иногда и отталкивающие своей душной реальностью, они писались для взрослых, хотя Сологуб обильно использовал детскую лексику и приёмы детского сказа. В 1905 году Сологуб собрал часть опубликованных к тому времени сказочек в «Книгу сказок» (изд-во «Гриф »), а писавшиеся тогда же «политические сказочки» были включены в одноимённую книгу, вышедшую осенью 1906 года. Помимо газетных статей и «сказочек» Сологуб отозвался на революцию пятой книгой стихов «Родине». Она вышла в апреле 1906 года .

«Мелкий бес»

Летом 1902 года был окончен роман «Мелкий бес ». Как сказано в предисловии, роман писался десять лет (1892-1902). Провести роман в печать оказалось нелегко, несколько лет Сологуб обращался в редакции различных журналов, - рукопись читали и возвращали, роман казался «слишком рискованным и странным». Лишь в начале 1905 года роман удалось устроить в журнал «Вопросы жизни», но его публикация оборвалась на 11-м номере в связи с закрытием журнала, и «Мелкий бес» прошёл незамеченным широкой публикой и критикой. Только когда роман вышел отдельным изданием, в марте 1907 года, книга получила не только справедливое признание читателей и стала объектом разбора критиков, но и просто явилась одной из самых популярных книг России.

В романе изображена душа зловещего учителя-садиста Ардальона Борисыча Передонова на фоне тусклой бессмысленной жизни провинциального города. «Его чувства были тупы, и сознание его было растлевающим и умертвляющим аппаратом, - описывается Передонов в романе. - Всё доходящее до его сознания претворялось в мерзость и грязь. В предметах ему бросались в глаза неисправности, и радовали его. У него не было любимых предметов, как не было любимых людей, - и потому природа могла только в одну сторону действовать на его чувства, только угнетать их». Садизм, зависть и предельный эгоизм довели Передонова до полного бреда и потери реальности. Как и Логина, героя «Тяжёлых снов », Передонова страшит сама жизнь. Его ужас и мрак вырвался наружу и воплотился в невоплотимой «недотыкомке ».

В период оттепели, в 1958 году, роман «Мелкий Бес» был издан отдельной книгой Кемеровским книжным издательством, г. Кемерово. То, что произведение Федора Сологуба было напечатано в советское время, является редким исключением.

Обращение к театру (1907-1912)

Когда революционные события отхлынули, произведения Фёдора Сологуба, наконец, привлекли к себе внимание широкой читательской аудитории, в первую очередь благодаря изданию в марте 1907 года «Мелкого беса ». Сологуб к тому времени оставил публицистику и сказочки, сосредоточившись на драматургии и новом романе - «Творимая легенда » («Навьи чары»). Осенью 1907 года Сологуб занялся подготовкой седьмой книги стихов (то были переводы из Верлена), по выходу которой запланировал издание восьмой книги стихов «Пламенный круг», воплотившей весь математический символизм Сологуба.

«Рождённый не в первый раз и уже не первый завершая круг внешних преображений, я спокойно и просто открываю мою душу, - пишет поэт во вступлении к „Пламенному кругу“. - Открываю, - хочу, чтобы интимное стало всемирным». Утверждая связь всех своих исканий и переживаний, Сологуб последовательно определил девять разделов книги. Мотивы книги имеют как бы тройную природу, и развитие их идёт в трёх направлениях: по линии отображения реальности исторической ситуации, по философской и по поэтической линиям. В «Личинах переживаний» поэт предстаёт в разных ипостасях - от нюрнбергского палача до собаки. От поэтического и мифического переходит к «земному заточению», где нет молитв, нет спасению от «погибели чёрной».

Ко времени появления «Пламенного круга» относятся первые крупные критические разборы поэтического творчества Сологуба. Вдумчиво подошли к его поэзии Иванов-Разумник («Фёдор Сологуб», 1908), Иннокентий Анненский , Лев Шестов («Поэзия и проза Фёдора Сологуба», 1909). Брюсов , со свойственной ему педантичностью, обнаруживает, что «в 1 томе сочинений Сологуба на 177 стихотворений более 100 различных метров и построений строф, - отношение, которое найдется вряд ли у кого-либо из современных поэтов». Андрей Белый пришёл к выводу, что из современных поэтов исключительно богаты ритмами только Блок и Сологуб, у них он констатировал «подлинное ритмическое дыхание». Многими отмечено, что поэтический мир Сологуба действует по своим законам, всё в нём взаимосвязано и символически логично. «Сологуб - прихотливый поэт и капризный, хоть нисколько не педант-эрудит, - замечает Анненский . - Как поэт, он может дышать только в своей атмосфере, но самые стихи его кристаллизуются сами, он их не строит». Некоторых критиков сбивало последовательное неизживание образов: то смерть, а затем преображение, потом вновь смерть или сатанизм, раздражало постоянное использование уже заявленных символов. Корней Чуковский видел в этом символизм незыблемости, смертельного покоя. «И не странно ли, что […] у Сологуба заветные его образы - те самые, которые так недавно волновали нас у него на страницах: Альдонса, Дульцинея, румяная бабища, Ойле, „чары“, „творимая легенда“ - всё это стало теперь у него почему-то обиходными, готовыми, заученными словами, - так сказать, консервами былых вдохновений».

В последующих драматических работах преобладали сюжеты из современной жизни. В целом, драмы Сологуба шли в театрах редко, и в большинстве своём то были малоуспешные постановки. Сологуб, как теоретик театра, разделял идеи Вяч. Иванова , В. Э. Мейерхольда и Н. Евреинова («переносить самого зрителя на сцену» определил Евреинов задачей монодрамы в брошюре «Введение в монодраму»). В развёрнутом виде свои взгляды на театр Сологуб изложил в эссе «Театр одной воли» (сб. «Театр», 1908) и заметке «Вечер Гофмансталя» (1907).

В 1908 году Сологуб женился на переводчице Анастасии Чеботаревской . Близко восприняв творчество Сологуба, Чеботаревская не ограничилась статьями о писателе, а стала также вникать во все литературные связи мужа, стараясь укрепить их, стала, можно сказать, его литагентом. В 1910 году Сологуб с Чеботаревской переезжают в дом 31 по Разъезжей улице , где стараниями Чеботаревской был устроен настоящий салон, в котором, по выражению К. Эрберга , «собирался почти весь тогдашний театральный, художественный и литературный Петербург». В салоне на Разъезжей устраивались специальные вечера в честь новых интересных поэтов, - были вечера Анны Ахматовой , Сергея Есенина , Игоря Северянина .

В начале 1910-х годов Фёдор Сологуб заинтересовался футуризмом. В 1912 году Сологуб, главным образом через Чеботаревскую, сближается с группой петербургских эгофутуристов (Иван Игнатьев , Василиск Гнедов и др.). Лирика Сологуба была созвучна идеям эгофутуризма , и Сологуб и Чеботаревская с интересом принимали участие в альманахах эгофутуристических издательств «Очарованный странник» Виктора Ховина и «Петербургский глашатай » Игнатьева. Через последнего Сологуб в октябре 1912 познакомился с автором сильно заинтересовавших его стихов - 25-летним поэтом Игорем Северяниным , и вскоре после этого устроил ему вечер в своём салоне.

«Творимая легенда»

Эстетические искания Сологуба, последовательно обоснованные в эссе «Я. Книга совершенного самоутверждения» (1906), «Человек человеку - дьявол» (1906) и «Демоны поэтов» (1907), составились, наконец, в богатую символику «творимой легенды».

В статье «Демоны поэтов» и предисловии к переводам Поля Верлена Фёдор Сологуб вскрывает два полюса, определяющих всю поэзию: «лирический» и «иронический» (Сологуб придаёт лирике и иронии своё значение, употребляемое только в его контексте: лирика уводит человека от постылой действительности, ирония его с ней примиряет). Для иллюстрации своего понимания поэтического творчества Сологуб берёт сервантесского Дон-Кихота и его идеал - Дульцинею Тобосскую (всем видимую как крестьянку Альдонсу). К этому дуалистическому символу писатель будет неоднократно обращаться на протяжении последующих нескольких лет в публицистике и драматургии. Реальное, живое воплощение этой мечты Дон-Кихота Сологуб видел в искусстве американской танцовщицы Айседоры Дункан .

В беллетризованной форме свои идеи Сологуб выразил в романе-трилогии «Творимая легенда » (1905-1913). Изначально, задуманный им цикл романов назывался «Навьи чары», и первая часть называлась «Творимая легенда» (1906), за нею следовали «Капли крови», «Королева Ортруда» и «Дым и пепел» (в двух частях), - все они были опубликованы 1907-1913 гг. Затем Сологуб отказался от столь декадентского названия в пользу «Творимой легенды», что более соответствовало идее романа. Окончательная редакция «Творимой легенды», уже как трилогии, была помещена в XVIII-XX тт. Собрания сочинений изд-ва «Сирин» (1914); годом ранее роман был издан в Германии на немецком). Роман вызвал недоумение критиков.

В следующем романе Фёдора Сологуба «Слаще яда» (1912), напротив, никакой мистики не было. Это была драма о любви мещанской девушки Шани и юного дворянина Евгения. «Творимая легенда» оборачивается полуфарсом, полутрагедией, Сологуб показывает горчайшую иронию подвига преображения жизни. Роман писался следом за «Творимой легендой», хотя был задуман много ранее.

Турне по России в 1913-1917 годах

Основные тезисы лекции «Искусство наших дней» были составлены Чеботаревской, прилежно организовавшей credo сологубовской эстетики по его статьям. При этом были учтены предшествующие работы Д. С. Мережковского, Н. Минского, В. И. Иванова, А. Белого, К. Д. Бальмонта и В. Я. Брюсова. Сологуб развивает мысль о соотношении искусства и жизни. По нему, подлинное искусство влияет на жизнь, заставляет человека смотреть на жизнь уже пережитыми образами, но оно же и побуждает к действию. Без искусства жизнь становится лишь бытом, с искусством же начинается преобразование самой жизни, то есть творчество. А оно, если искренно, всегда будет этически оправданным, - таким образом мораль ставится в зависимость эстетики.

После первых выступлений оказалось, что лекции Сологуба на слух принимались не очень успешно, несмотря на аншлаг во многих городах. Обзоры выступлений в прессе также были двузначными: кто-то не принимал воззрений Сологуба совершенно, кто-то писал о них как о красивом вымысле, и каждый укорял лектора в его нежелании хоть как-то установить контакт с публикой. А чтение стихов Игорем Северяниным, завершавшим лекции Сологуба в первом турне, вообще рассматривалось обозревателями, как намеренное издевательство над литературой и слушателями. «Сологуб, - писал Владимир Гиппиус , - решил своей лекцией высказать исповедание символизма … и произнёс суровую и мрачную речь… Глубока пропасть между этим невесёлым человеком и молодостью, - неуверенно, или равнодушно, рукоплескавшей ему.» Сологубу, внимательно отслеживавшему в прессе все замечания о себе, были известны такие оценки лекции, но менять что-либо в характере выступлений не пытался. Турне были возобновлены и продолжились вплоть до весны 1914 года, завершившись серией лекций в Берлине и Париже .

Успех лекций подтолкнул Фёдора Сологуба расширить свою культуртрегерскую деятельность, результатом чего стало основание своего собственного журнала «Дневники писателей» и общества «Искусство для всех». Сологуб также принимал участие в созданном совместно с Леонидом Андреевым и Максимом Горьким «Российском Обществе по изучению еврейской жизни ». Еврейский вопрос всегда интересовал писателя: ещё в статьях 1905 года Сологуб призывал к искоренению всякого официального антисемитизма , а в 1908 году Сологубом был начат роман «Подменённый» (не завершён) - на тему взаимоотношений евреев и рыцарей в средневековой Германии . Зимой 1915 года Сологуб от имени Общества ездил на встречу с Григорием Распутиным , дабы узнать о его отношении к евреям (почему тот превратился из антисемита в сторонника еврейского полноправия). Одним из плодов «Общества по изучению еврейской жизни» стал сборник «Щит» (1915), в котором были опубликованы статьи Сологуба по еврейскому вопросу.

Пафос военной публицистики Сологуба лёг в основу лекции «Россия в мечтах и ожиданиях», с которой Сологуб в 1915-1917 гг. объездил всю Российскую Империю, от Витебска до Иркутска . Как и предыдущая, «Искусство наших дней», новая лекция вызывала прямо противоположные реакции. В провинциальной прессе вновь преобладали прохладные оценки выступлений. Нередко лекции запрещались. Но большинство выступлений прошли с успехом, и как всегда, особенно чутка была молодёжь.

Кроме того, на войну поэт также откликнулся книгой стихов «Война» (1915) и сборником рассказов «Ярый год» (1916), которые получили крайне вялые рецензии в прессе. Стихи и рассказы были призваны поддержать дух и укрепить надежду на победу, однако их содержание вышло искусственным, нередко окрашенным сентиментальностью, столь несвойственной Фёдору Сологубу.

Годы революции (1917-1921)

Февральская революция , обрушившая монархию и создавшая предпосылки для демократического преобразования Российской империи, Фёдором Сологубом была встречена с воодушевлением и большими надеждами. Его, как и остальных деятелей культуры, волновало, что будет с искусством в новой ситуации, кто его будет курировать и от чьего имени. Так 12 марта 1917 года образовался Союз Деятелей Искусства, живейшее участие в работе которого принял Фёдор Сологуб. Однако вскоре Союз Деятелей Искусства сосредоточился на борьбе за влияние в кабинете создававшегося министерства искусств, против наличия которого особенно выступал Сологуб.

С лета 1917 года газетные статьи Сологуба принимают откровенно антибольшевистский характер. Если раньше Сологуб и входил в отношения с большевиками , то с позиции «общего врага» (царизм), кроме того, нельзя забывать, что Анастасия Чеботаревская была деятельно связана с революционной средой (её брат был казнён, другой был сослан, а её сестра была родственницей Луначарского). Этим и объясняются контакты Сологубов с левыми (особенно за границей, где в 1911-1914 гг. Сологуб встречался с Троцким , Луначарским и др.), давал концерты в пользу ссыльных большевиков.

Вернувшись в конце августа с дачи в Петроград , Сологуб продолжил работу в Союзе Деятелей Искусства, в котором возглавлял литературную курию, - принимая участие в подготовке созыва Собора деятелей искусства. В то же время Сологуб в своей публицистике передавал своё предчувствие беды, пытаясь возбудить гражданские чувства соотечественников, особенно власть имущих (чуть позже Сологуб признает, что ошибся в Керенском и в генерале Корнилове : первый, по его словам, оказался «болтуном, проговорившим Россию», последний же был «прямым честным человеком»).

Ставшие редкими статьи и выступления Сологуба после Октябрьского переворота были посвящены свободе слова, а также целости и неприкосновенности Учредительного собрания в виду угрозы его разгона. Сологуб с безоговорочной враждебностью отнёсся к большевистскому перевороту и последующему разбою. Всю зиму и весну 1918 года Сологуб пользовался любой возможностью опубликовать «просветительные» статьи, направленные против отмены авторского права, ликвидации Академии Художеств и уничтожения памятников.

«Пайки, дрова, стояние в селёдочных коридорах… Видимо, всё это давалось ему труднее, чем кому-либо другому. Это было ведь время, когда мы, литераторы, учёные, все превратились в лекторов, и денежную единицу заменял паёк. Сологуб лекций не читал, жил на продажу вещей», - вспоминал о жизни в ту эпоху Л. М. Клейнборт . Так или иначе пайки, которые эти организации выдавали признанным «законом» литераторам, были недостаточны, и в условиях абсолютной невозможности издаваться Сологуб сам стал делать книжки своих стихов и распространять их через Книжную Лавку Писателей. Обычно от руки писались 5-7 экземпляров книги и продавались по семь тысяч рублей.

Эта невозможность существования, в конце концов, побудила Фёдора Сологуба, принципиально бывшего против эмиграции, обратиться в декабре 1919 года в советское правительство за разрешением выехать. Но за сим ничего не последовало. Через полгода Сологуб написал новое прошение, на этот раз адресованное лично Ленину. Тогда помимо Сологуба вопрос с отъездом за границу решался с Блоком, тяжёлая болезнь которого не поддавалась никакому лечению в России. Рассмотрения по делам Сологуба и Блока затягивались. В середине июля 1921 года Сологуб, наконец, получил положительное письмо Троцкого, но отъезд опять сорвался. В конце концов, разрешение-таки было получено, и отъезд в Ревель был запланирован на 25 сентября 1921 года. Однако томительное ожидание, прерываемое неисполняемыми обещаниями, надломило психику жены Сологуба, расположенной к сумасшествию. Именно в это время у неё случился приступ болезни. Вечером 23 сентября 1921 года, воспользовавшись недосмотром прислуги и отсутствием Сологуба, ушедшего для неё за бромом , Чеботаревская отправилась к сестре на Петроградскую сторону . Но не дойдя буквально нескольких метров до её дома, бросилась с Тучкова моста в реку Ждановку . Смерть жены для Фёдора Сологуба обернулась непосильным горем, которое писатель не изжил до конца своих дней. К её памяти Сологуб будет постоянно обращаться в творчестве в оставшиеся годы. После смерти жены Сологуб уже не захотел уезжать из России.

Последние годы (1921-1927)

В середине 1921 года советское правительство издало несколько декретов, ознаменовавших начало эры Новой экономической политики , после чего ожила издательская и типографская деятельность, восстановились заграничные связи. Тогда же появляются новые книги Фёдора Сологуба: сначала в Германии и Эстонии и затем в Советской России.

Первой из этих книг Сологуба явился роман «Заклинательница змей», изданный в начале лета 1921 года в Берлине . Роман с перерывами писался в период с 1911 по 1918 год и стал последним в творчестве писателя. Наследуя реалистическое и ровное повествование предыдущего романа, «Слаще яда», «Заклинательница змей» получилась странно далёкой от всего того, что прежде писал Сологуб. Сюжет романа свёлся к нехитрым феодальным отношениям бар и рабочих, разворачивавшимся на живописных волжских просторах.

Рубцов Николай Михайлович
Родился: 3 января 1936 года года.
Умер: 19 января 1971 (35 лет) года года.

Биография

Николай Михайлович Рубцов (3 января 1936, село Емецк, Северный край - 19 января 1971, Вологда) - русский лирический поэт.

Родился 3 января 1936 года в селе Емецк Холмогорского района Северного края (ныне Архангельской области). В 1937 году переехал вместе со своей многочисленной семьёй в Няндому. В 1939-1940 годах отец Рубцова Михаил Андрианович работал начальником Няндомского горпо. В январе 1941 года “Михаил Рубцов выбыл из Няндомы в Вологодский горком партии. В Вологде Рубцовых застала война. Летом 1942 года умерли мать и младшая сестра Рубцова, отец был на фронте, и детей распределили в интернаты. Этим летом 6-летний Николай написал своё первое стихотворение.

Николай и его брат вначале попали в Красовский детский дом, а с октября 1943 года и до июня 1950 года Николай жил и учился в детском доме в селе Никольское Тотемского района Вологодской области, где он окончил семь классов школы (сейчас в этом здании находится Дом-музей Н. М. Рубцова). В этом же селе впоследствии родилась его дочь Елена в гражданском браке с Генриеттой Михайловной Меньшиковой.

В автобиографии, написанной при поступлении в Тралфлот в 1952 году, Николай пишет, что отец ушёл на фронт и погиб в 1941 году. Но на самом деле Михаил Адрианович Рубцов (1900-1962) выжил, после ранения в 1944 году вернулся в Вологду и в том же году женился вторично, жил в Вологде. Из-за утери документов в Красовском детдоме он не смог найти Николая и встретился с ним только в 1955 году.

С 1950 года по 1952 год Рубцов учился в Тотемском лесотехническом техникуме. С 1952 года по 1953 год работал кочегаром в архангельском траловом флоте треста «Севрыба», с августа 1953 года по январь 1955 года учился на маркшейдерском отделении в горно-химическом техникуме Минхимпрома в г. Кировске Мурманской области. В январе 1955 не сдал зимнюю сессию и был отчислен из техникума. С марта 1955 года Рубцов был разнорабочим на опытном военном полигоне.

С октября 1955 года по октябрь 1959 года проходил срочную службу дальномерщиком на эсминце «Острый» Северного флота (в звании матроса и старшего матроса). 1 мая 1957 г. состоялась его первая газетная публикация (стихотворение «Май пришёл») в газете «На страже Заполярья». После демобилизации жил в Ленинграде, работая попеременно слесарем, кочегаром и шихтовщиком на Кировском заводе.

Рубцов начинает заниматься в литобъединении «Нарвская застава», знакомится с молодыми ленинградскими поэтами Глебом Горбовским, Константином Кузьминским, Эдуардом Шнейдерманом. В июле 1962 года с помощью Бориса Тайгина выпускает свой первый машинописный сборник «Волны и скалы».

В августе 1962 года Рубцов поступает в Литературный институт им. М. Горького в Москве и знакомится с Владимиром Соколовым, Станиславом Куняевым, Вадимом Кожиновым и другими литераторами, чьё дружеское участие не раз помогало ему и в творчестве, и в делах по изданию стихов. С пребыванием в институте вскоре возникли проблемы, однако поэт продолжает писать, и в середине 1960-х у него выходят первые сборники.

В 1969 году Рубцов закончил Литературный институт и был принят в штат газеты «Вологодский комсомолец».

В 1968 году литературные заслуги Рубцова получили официальное признание, и ему в Вологде была выделена однокомнатная квартира № 66 на пятом этаже в пятиэтажном доме № 3 на улице, названной именем другого вологодского поэта - Александра Яшина.

Писатель Фёдор Абрамов называл Рубцова блистательной надеждой русской поэзии.

Погиб в ночь на 19 января 1971 года в своей квартире, в результате бытовой ссоры с начинающей поэтессой Людмилой Дербиной (Грановской) (род. 1938), на которой собирался жениться (8 января они подали документы в ЗАГС). Судебным следствием установлено, что смерть имела насильственный характер, наступила в результате удушения - механической асфиксии от сдавливания органов шеи руками. Дербина в своих воспоминаниях и интервью, описывая роковой момент, утверждает, что произошёл инфаркт - «сердце просто у него не выдержало, когда мы сцепились». Она была признана виновной в убийстве Рубцова, осуждена на 8 лет, досрочно освобождена почти через 6 лет, по состоянию на 2013 год жила в Вельске, виноватой себя не считала и надеялась на посмертную реабилитацию. Публицист и заместитель главного редактора газеты «Завтра» Владимир Бондаренко, указывая в 2000 году, что смерть Рубцова так или иначе наступила в результате действий Дербиной, назвал её мемуары «бессмысленными и суетными попытками оправдания».

Биографы упоминают о стихотворении Рубцова «Я умру в крещенские морозы» как о предсказании даты собственной смерти. В Вологодском музее Николая Рубцова хранится завещание поэта, найденное после смерти: «Похороните меня там, где похоронен Батюшков».

Похоронен Николай Рубцов в Вологде на Пошехонском кладбище.

Творчество

Вологодская «малая родина» и Русский Север дали ему главную тему будущего творчества - «старинную русскую самобытность», стала центром его жизни, «землёй священной!», где он чувствовал себя «и живым, и смертным» (см. Борисово-Судское).

Его первый сборник, «Волны и скалы», появился в 1962 году в самиздате, вторая книга стихов «Лирика» вышла в 1965 в Архангельске уже официально. Затем были изданы поэтические сборники «Звезда полей» (1967), «Душа хранит» (1969), «Сосен шум» (1970). Готовившиеся к печати «Зелёные цветы» появились уже после смерти поэта.

Поэзия Рубцова, предельно простая по своей стилистике и тематике, связанной преимущественно с родной Вологодчиной, обладает творческой подлинностью, внутренней масштабностью, тонко разработанной образной структурой.

Действует Дом-музей Н. М. Рубцова в селе Никольское с 1996 года.
В городе Апатиты Мурманской области 20 января 1996 года на фасаде здания библиотеки-музея, где с 1994 года проводятся Рубцовские чтения в Апатитах, установлена мемориальная доска памяти поэта.
В Вологде именем Николая Рубцова названа улица и установлен памятник (1998, скульптор А. М. Шебунин).
В 1998 году имя поэта присвоено петербургской библиотеке № 5 (Невская ЦБС) (Адрес 193232, Санкт-Петербург, Невский район, ул. Шотмана, д. 7, корп. 1). В библиотеке им. Николая Рубцова действует литературный музей «Николай Рубцов: стихи и судьба».
В Тотьме установлен памятник работы скульптора Вячеслава Клыкова.
В Кировске на фасаде нового здания Хибинского технического колледжа (в прошлом - Кировский горно-химический техникум, где поэт учился в 1953-1955 годах) 19 января 2000 года установлена мемориальная доска памяти поэта.
В 2001 году в Петербурге на здании административно-бытового корпуса Кировского завода установлена мраморная мемориальная доска, со знаменитым кличем поэта: «Россия! Русь! Храни себя, храни!». Памятник Рубцову установлен также на его родине, в Емецке (2004, скульптор Николай Овчинников).
С 2009 года проводится Всероссийский поэтический конкурс им. Николая Рубцова, целью которого является поиск и поддержка молодых начинающих поэтов из числа воспитанников детских домов.
В Вологде существует музей «Литература. Искусство. Век XX» (филиал Вологодского государственного историко-архитектурного и художественного музея заповедника), посвящённый творчеству Валерия Гаврилина и Николая Рубцова.
В Емецке средняя школа им. Рубцова, Емецкий краеведческий музей им. Н. М. Рубцова, установлен памятник Рубцову.
В селе Никольском именем поэта названы улица и средняя школа, на улице Николая Рубцова открыт дом-музей поэта (в здании бывшего детского дома). На фасаде - мемориальная доска.
В г. Череповце установлен бюст Николаю Рубцову.
19 января 2010 года на «Кировском Заводе» (г. Санкт-Петербург) в 420 цехе прошел музыкально-литературный спектакль «Песни русской души», посвященный памяти поэта.
1 ноября 2011 года в Доме знаний г. Череповца открылся литературно-краеведческий Центр Николая Рубцова. В нём воссоздана квартира Галины Рубцовой-Шведовой, сестры поэта, у которой он часто бывал, приезжая в Череповец. В Центре проводятся литературно-музыкальные вечера и ведётся научно-исследовательская работа, связанная с биографией и творчеством Рубцова,.
Рубцовские центры действуют в Москве, Санкт-Петербурге, Саратове, Кирове, Уфе.
В п. Парголово именем поэта названа улица.
В Дубровке именем поэта названа улица.
В Мурманске на аллее писателей установлен памятник поэту.
В Вологде начиная с 1998 года проходит открытый фестиваль поэзии и музыки «Рубцовская осень».
В Санкт-Петербурге именем поэта названа улица в микрорайоне в районе станции метро «Парнас».

Собрание сочинений в 3-х томах. - М., Терра, 2000
«Лирика». Архангельск, 1965. - 40 с., 3 000 экз.
«Звезда полей». М., Советский писатель,1967. - 112 с., 10 000 экз.,
«Душа хранит». Архангельск, 1969. - 96 с., 10 000 экз.,
«Сосен шум». М., Советский писатель, 1970, - 88 с., 20 000 экз.,
«Стихотворения. 1953-1971» - М., Советская Россия, 1977, 240 с., 100 000 экз..
«Зелёные цветы», М., Советская Россия, 1971. - 144 с., 15 000 экз.;
«Последний пароход», М., Современник, 1973, - 144 с., 10 000 экз.
«Избранная лирика», Вологда, 1974. - 148 с., 10 000 экз.;
«Подорожники», М., Молодая гвардия, 1976. - 304 с.,100 000 экз.
Первый снег. - Вологда, 1975
Первый снег. - Барнаул, 1977
Стихотворения. - М., Детская литература, 1978
Всей моей любовью и тоской. - Архангельск, 1978
Зеленые цветы. - Барнаул, 1978
Ласточка. - Кемерово, 1978

Краткая биография поэта, основные факты жизни и творчества:

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ РУБЦОВ (1936-1971)

Вначале о семье Рубцовых. Отец поэта Михаил Андрианович, выходец из бедной крестьянской семьи, окончил только два класса сельской школы. Но для села и это уже было много. Молодой человек устроился работать в родном селе Самылкове продавцом в сельпо. Женился на своей односельчанке Александре Михайловне Рычковой.

В начале 1930-х годов семья переехала в Вологду. Там Михаил Андрианович закончил курсы, партийную школу, рос в должностях. К 1936 году он уже работал начальником ОРСа Емецкого леспромхоза и часто бывал в разъездах. В селе Емецк 3 января 1936 года родился Николай Михайлович Рубцов, будущий поэт.

В 1937 году отца перевели на новое место работы, и семья переехала в Няндому. Там в начале 1938 года Михаила Андриановича исключили из партии и арестовали. Через год он был освобожден, восстановлен в партии и стал работать инструктором Няндомского райпотребсоюза.

Началась Великая Отечественная война. В конце 1941 года Михаила Андриановича призвали на службу, а меньше чем через год, 26 июня 1942 года умерла Александра Михайловна. Николая отправили в Красковский детский дом, откуда в 1943 году перевели в Никольский детдом, подальше от Вологды.

До 1952 года Коля ничего не знал о своих близких. Отец его после войны с легким ранением в голову и в руку вернулся в Вологду. Выздоровев, он создал новую семью. О Коле отец на время забыл.

Николай, закончив семилетку в детдоме, попытался стать курсантом в Рижском мореходном училище, но неудачно. Пришлось поступить в Тотемский лесотехнический техникум. Закончив два курса и получив паспорт, Рубцов бросил учебу и отправился странствовать.

Он устроился угольщиком на тральщик РТ-20 «Архангельск», работал подручным кочегара, но был на судне и поваром, и уборщиком.

В июле 1953 года Николай поступил в горно-химический техникум в заполярном городе Кировск.

Там он уже много сочинял, но стихи того времени не сохранились. Оставив техникум, молодой человек перебрался в село Приютино под Ленинградом. Работал слесарем-сборщиком на артиллерийском испытательном полигоне.

Осенью 1955 года поэта призвали в армию. Попал Рубцов на боевой корабль Северного Флота, базировавшийся в заполярном городе Североморске. В годы службы Николай посещал литературное объединение при флотской газете «На страже Заполярья» и начал печататься.

После демобилизации Николай Михайлович приехал в Ленинград и устроился на Кировский завод кочегаром. Поселился в общежитии.

Тогда-то молодой поэт и познакомился с ленинградскими писателями, вошел в литобъединение «Нарвская застава». Его заметили, заинтересовались его творчеством в Союзе писателей.

В 1962 году Рубцов выпустил машинописную книжку «Волны и сказы» - 6 экземпляров, 38 стихотворений. Серьезно, конечно, к подобному «изданию» относиться не стоит, но Николай Михайлович почему-то очень любил именно этот сборник.

Тогда поэт случайно восстановил отношения со своей старой знакомой по детскому дому Генриеттой Михайловной Меньшиковой… Она как раз устроилась работать почтальоном в городе Ораниенбауме под Ленинградом.

23 августа 1962 года Рубцов был зачислен на первый курс Литературного института им. А. И. Герцена. А в сентябре того же года пришло извещение о кончине в Вологде от рака желудка его отца.

Знаменательным в творчестве Николая Михайловича стало лето 1963 года. На каникулы он уехал в родное село Никольское. Там он отдыхал, нянчился с дочерью, ходил за грибами и ягодами. И писал стихи… В частности, именно тогда поэтом были созданы такие шедевры русской поэзии, как «В горнице», «Я буду скакать по холмам…», «Прощальная песня».

Учение в Литинституте давалось Рубцову нелегко. Дело его наполнено записями о бесконечных отчислениях за возмутительное поведение и о восстановлениях, поскольку талант Николая ценили и не хотели потерять его для отечественной литературы.

Лето 1964 года также оказалось для поэта урожайным на великолепные стихи. Им были созданы «Звезда полей», «Взбегу на холм и упаду в траву!…», «Русский огонек». Все они в том же году были опубликованы в журнале «Октябрь». Это была первая крупная, серьезная публикация Рубцова в центральном авторитетном издании.

Первая книга стихов Николая Михайловича увидела свет в 1967 году, называлась она «Звезда полей». Сборник стал дипломной работой автора в Литинституте. 19 апреля того же года и по той же книге Рубцова приняли в Союз писателей СССР. И в довершение всего поэту дали однокомнатную квартиру в Вологде в «хрущобе» на улице Александра Яшина. Казалось, что жизнь у Николая Михайловича постепенно налаживается.

Но вскоре к Рубцову приехала его давняя знакомая по институту поэтесса Людмила Дербина. Познакомились они еще в 1963 году. Через четыре года, прочитав книгу «Звезда полей», Дербина внезапно почувствовала к Николаю Михайловичу сильное влечение. К тому времени она уже была в разводе и имела дочь. Зная о том, что Рубцов в личной жизни тоже не устроен, она вдруг решила познакомиться с ним поближе. 23 июня 1969 года Дербина приехала в Вологду, и вскоре начался их роман. Завершился он тем, что Дербина переехала с дочерью в деревню Троица, в двух километрах от Вологды, и устроилась на работу библиотекарем. Отныне они с Рубцовым могли общаться постоянно.

Николай Михайлович некоторое время работал литконсультантом в газете «Вологодский комсомолец», но вне штата.

В последний год жизни у Рубцова вышла книга стихов - «Сосен шум». Гонорар за нее составил более 1 000 рублей, для советского времени сумма изрядная. Тогда же были написаны такие известные стихотворения, как «Судьба», «Ферапонтово», «Я умру в крещенские морозы…»

На Новый 1971 год поэт ждал Меньшикову с дочкой Леночкой. Но они не приехали. Вместо них 5 января вернулась Дербина. Дело в том, что их отношения развивались неровно: они то расходились, то сходились вновь. Этих людей как будто притягивала друг к другу какая-то невидимая сила. В этот раз Рубцов и Дербина решили пожениться и 9 января ходили в загс - регистрацию им назначили на 19 февраля.

А потом Рубцов запил. В пьяном угаре он бывал отвратителен. Если верить Дербиной, ей подсказали, чтобы в случае нападения она хватала мужчину за горло. Когда Рубцов в очередной раз полез к ней с кулаками, женщина так и сделала.

Николай Михайлович Рубцов погиб 19 января 1971 года. Похоронили его на городском кладбище Вологды.

Николай Михайлович Рубцов (1936-1971)

Явление поэзии Николая Рубцова в 1960-1970-е годы было огромной радостью для русской души. Не только для любителей и ценителей поэзии, но для самой народной нашей души. Каким-то таинственным образом на поэзию Рубцова почти сразу же тогда откликнулись люди самые разные — от крупнейшего литературоведа и критика Вадима Кожинова и поэтов до безвестных композиторов, художников, участников художественной самодеятельности в каком-нибудь глухом районном городке. Рубцов никогда не приглашался на телевидение, один только раз выступал по радио, но его публикации в журналах, его первые книжки обратили на себя внимание по всей России.

Тому причин несколько. Во-первых, в 1960-1970-е годы в обществе был живейший интерес вообще к литературе и искусству. Сам воздух времени резонировал, передавал поэзию от человека к человеку. Во-вторых, уже пришла усталость от прямолинейных так называемых гражданских стихотворений — про Братскую ГЭС, про партбилет, суровый долг, про комиссаров в пыльных шлемах, про стройки коммунизма и тому подобное. Евтушенко еще гремел на эстраде, но подлинное поэтическое слово приходило с другой стороны, со стороны так называемой «тихой лирики». Поэты Владимир Соколов, Анатолий Жигулин, Николай Тряпкин, Анатолий Передреев, Василий Казанцев стали возвращать русскую поэзию на ее традиционный национальный путь, они стали опираться на русских классических поэтов, и прежде всего на Тютчева и Фета. В советские годы было написано много громких, якобы гражданских стихов, но в них не было поэзии. Поэзия, как трава, пробивалась сквозь толстенный слой асфальта, а может, даже бетона — заговорила своим, то есть подлинно поэтическим голосом именно у поэтов тихой лирики, которые на самом деле никакими «тихими» не были. Просто они не нацеливались на эстраду, на стадион, где надо кричать, витийствовать, — прежде всего они были естественными, углубленными в духовную жизнь личности и народа людьми. Николай Рубцов шел этим путем.

Сделаю небольшое отступление и расскажу читателю о мало известном читателям поэте Борисе Садовском. Этот человек — современник А. Блока — после революции почти двадцать пять лет прожил в Москве за стенами Новодевичьего монастыря, никуда не выходя. Он был парализован, и жена возила его по территории монастыря в инвалидной коляске. Так вот он в подвале одного из монастырских храмов в 1935 году написал такое стихотворение:

Карликов бесстыжих злобная порода

Из ущелий адских вызывает сны.

В этих снах томится полночь без восхода,

Смерть без воскресенья, осень без весны.

Всё они сгноили, всё испепелили:

Творчество и юность, счастье и семью.

Дряхлая отчизна тянется к могиле

И родного лика я не узнаю.

Но не торжествуйте, злые лилипуты,

Что любовь иссякла и что жизнь пуста:

Это набегают новые минуты,

Это проступает вечный день Христа.

Тогда такие стихи в стране никто не писал. Может быть, даже никто и не думал таким образом о будущем. Естественно, поэт не предлагал тогда эти стихи в печать. Дело плохо бы кончилось. Кругом гремели, именно гремели, другие стихи. Примерно такие же, как у «эстрадных» поэтов 1960-х. Но приведенные строки Бориса Садовского оказались пророческими. Он предсказал, что жизнь все равно вернется в свое естественное русло, кончится атеистический угар, «злые лилипуты» уберутся. Он видел, что «набегают новые минуты», хотя поверить в это в 1930-е годы было невозможно. Но, правда, и «набегали» они довольно долго, пока побежали. Именно Николай Рубцов стал тем поэтом, который окончательно и ясно вернул русскую поэзию на ее извечный путь. Именно Николай Рубцов дал нам всем понять, что и любовь не иссякла, и жизнь не пуста, и торжество «лилипутов» никакое не торжество, что настоящее, истинное торжество поэзии в России — это достичь светлых вершин русских богов поэзии — Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета…

В этом главное чудо и значение Рубцова — он вернул русскую поэзию к самой себе, именно к русской и именно к поэзии. Конечно, не он один, это было вообще направление и жизни и творчества — тогда была и «деревенская проза», и театр Вампилова, и музыка Свиридова и Гаврилина, и живопись, например, Харитонова… Но в поэзии голос Рубцова был самым пронзительным и очищенным от наносного.

Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,

Неведомый сын удивительных вольных племен!

Я буду скакать по следам миновавших времен…

Дух захватывало от такого поэтического простора, от такой красоты и всего такого родного.

В горнице моей светло,

Это от ночной звезды.

Матушка возьмет ведро,

Молча принесет воды…

От поэзии Рубцова как будто что-то вообще изменилось в мирозданье. Русские люди, прочитав его стихи, почувствовали себя другими, чем прежде, — ушло какое-то сиротство, люди услышали как бы самих себя, свою душу услышали как песню, в которой не только грусть, но и красота и надежда.

Я помню в Литературном институте, куда я пришел учиться через год после гибели Рубцова, о нем говорили больше, чем о каком другом поэте, его именем «аукались и перекликались» молодые русские поэты, хотя на радио и на телевидении продолжали вбивать в голову все тех же Евтушенко, Вознесенского, Рождественского… «Эстрадная» поэзия казалась власть предержащим полезной и необходимой для пропаганды их идеологии, им казалось, что с ее помощью строится коммунизм. Но потом обнаружилось, что и с коммунизмом власти лукавили, и «эстрадные» поэты воспринимали свое ремесло как кормушку.

А Рубцов как будто из того времени глядел уже в наши дни:

Россия, Русь! Храни тебя, храни!

Смотри, опять в леса твои и долы

Со всех сторон нагрянули они,

Иных времен татары и монголы.

Они несут на флагах черный крест,

Они крестами небо закрестили,

И не леса мне видятся окрест,

А лес крестов

В окрестностях

Кресты, кресты…

А какую лирику принес Рубцов — и нежную, и драматически напряженную, и незабываемо чистую. Приведу полностью стихотворение «Улетели листья»:

Улетели листья с тополей —

Повторилась в мире неизбежность…

Не жалей ты листья, не жалей,

А жалей любовь мою и нежность!

Пусть деревья голые стоят,

Не кляни ты шумные метели!

Разве в этом кто-то виноват,

Что с деревьев листья улетели?

Николай Михайлович Рубцов родился 3 января 1936 года в поселке Емецк на Северной Двине, в 150 километрах от Архангельска. Началась война, отец ушел на фронт, а мать заболела и умерла. Николая отдали в детский дом. Эта пронзительная детдомовская нота звучит во многих его стихах-воспоминаниях. Детдом в селе Никольском и само это село станут его малой родиной. Потом, после скитаний по морям, — а Рубцов будет служить на эсминце Северного флота, потом устроится кочегаром на рыболовецком судне, — он всегда будет возвращаться в Никольское. Образ этой Николы, как он называет в стихах село, навсегда вошел в русскую поэзию.

Хотя проклинает приезжий

Дороги моих побережий,

Люблю я деревню Николу,

Где кончил начальную школу!

В 1955 году Николай приехал в Ленинград и устроился рабочим на завод. Из армии он вернулся сюда, в эту вторую столицу. На Кировском заводе участвовал в работе литературного объединения «Кировец», печатался в первых коллективных сборниках, выступал на вечерах, изучал русскую поэзию.

В 1962 году Рубцов поступает в Литературный институт. Сближается с Вадимом Кожиновым, Станиславом Куняевым, Владимиром Соколовым, Анатолием Передреевым. В августе 1964 года в журнале «Октябрь» выходит первая большая подборка его стихотворений, которая сразу ввела поэта в литературу. Многие увидели, что пришел большой поэт.

Рубцов был непростым человеком. В нем уживались самые разные черты — кротость, доброта, но и тревога, угрюмость, гнев, даже злой какой-то норов, особенно когда поэт быть нетрезвым. В 1964 году за ряд прегрешений его перевели с дневного отделения на заочное, что означало потерю общежития. Другого жилья на белом свете у него не было. Начал скитаться по друзьям, уезжал в вологодскую деревню, где пытался наладить жизнь семейную, но не получалось… Хотя там, в вологодской деревне, уже росла его дочка. Он срывался, опять уезжал, то на Алтай, то в Москву, то в Ленинград… В 1967 году в издательстве «Советский писатель» была издана книга Николая Рубцова «Звезда полей», которая сразу поставила поэта в первый ряд отечественных поэтов. Через два года в Вологде был издан сборник «Душа хранит». В 1970 году вышла новая московская книга «Сосен шум». К этому времени в Вологде поэту дали однокомнатную квартиру. Вроде бы появился свой угол, где можно отдыхать от дорог и писать стихи. Его поддерживают вологодские писатели — Василий Белов, живший тогда в Вологде Виктор Астафьев, Виктор Коротаев, Александр Романов, Василий Оботуров. Вологда входит в стихи Рубцова как любимый город — с ее храмами, старинными деревьями, рекой и пароходами, с ее людьми.

Трудности житейские одолевали Николая и в этот период. Денег зачастую не было, просить он не умел, перебивался. В отличие от «эстрадных» поэтов, которым часто подкидывали то государственную премию, то еще какую, Рубцову даже какую-нибудь областную, типа премии вологодского комсомола, — не давали.

В одном из стихотворений Николай Михайлович написал:

Я умру в крещенские морозы…

Так и произошло. 19 января 1971 года, во время тяжелой ссоры с женщиной, на которой собирался жениться, он был убит этой самой женщиной. В Вологде до сих пор говорят: «Задушила любовница». — «Почему?» — «Часто пил». Нина Груздева, вологодская поэтесса, близко знавшая Рубцова, с этим мнением не согласна: «Такое ощущение, что за ним следили — пьет или не пьет. На самом деле Коля был просто скромным и молчаливым человеком. Спиртное позволяло ему расслабиться, стать более разговорчивым. Тогда он в компаниях начинал читать свои стихи, аккомпанируя себе на гитаре». Женщина, которая задушила поэта, отсидела в тюрьме и сейчас живет в Петербурге, выступает со своими стихами и воспоминаниями о Рубцове. Свой поступок она объясняет двумя словами: «Злой рок». Ее слова совпадают в некотором роде и с мыслями исследователя жизни и творчества поэта, хорошо знавшего Николая Рубцова, — Вадима Валериановича Кожинова: «И нет сомнения, что гибель его не была случайной. В целом ряде стихотворений с полной ясностью выразилось доступное немногим истинным поэтам, остро ощущающим ритм своего бытия, предчувствие близкой смерти».

Теперь в Вологде одна из улиц названа именем поэта. Ему поставлен памятник работы скульптора В. Клыкова. Рубцов сегодня всеми признан. Он классик. На его стихи написаны десятки песен. Ему премий не давали, но после смерти появилась литературная премия имени Рубцова «Звезда полей». Во многих городах России есть рубцовские центры, где проводятся «Рубцовские чтения».

Приведу несколько мнений критиков о поэзии Николая Рубцова.

Юрий Селезнев: «Одно из самых привлекательных явлений в нашей литературе последних десятилетий — поэзия Николая Рубцова. Мало кому из поэтов не мечталось сказать о себе столь просто, убежденно и столь пророчески: „И буду жить в своем народе“. Сказать не в поэтическом запале, но всем складом и духом своего творчества».

Михаил Лобанов: «…от красоты родной земли, от „звезды полей“ он шел к вифлеемской звезде, к нравственным ценностям…»

Вадим Кожинов: «Николай Рубцов неопровержимо доказал, что даже в самых тяжелых обстоятельствах не умирало все то, что выразила великая русская поэзия. И может быть, именно потому так бесконечно дорого нам его творческое наследие».

* * *
Вы читали биографию (факты и годы жизни) в биографической статье, посвящённой жизни и творчеству великого поэта.
Спасибо за чтение. ............................................
Copyright: биографии жизни великих поэтов

Рубцов Николай Михайлович (1936–1971гг.) - русский поэт. Родился 3 января 1936г., в поселке Емецк, Архангельской области. Сын погибшего в войну политработника, с 6 лет потерял мать, воспитывался в детских домах. Учился в лесотехническом техникуме г. Тотьма. С 16 лет скитался по стране, был библиотекарем, кочегаром на рыболовном судне, нес срочную службу на Северном флоте, работал в Ленинграде на Кировском заводе (кочегаром и слесарем). В 1962–1969гг. учился в Литературном институте имени М.Горького.

Печатался с 1962г. Опубликовал сборники «Лирика» (1965г.), «Звезда полей» (1967г.), «Душа хранит» (1969г.), «Сосен шум» (1970г) и «Зеленые цветы» (1971г.). Посмертно издан его последний сборник «Подорожники» (1976г.). В сложной, тонко разработанной структуре поэзии Рубцова, многообразной ритмически и лексически, привлекают свежесть и острота восприятия, сопоставимая с художественным видением раннего В.В.Маяковского, философичность, заставляющая вспоминать о лирике Ф.И.Тютчева, фольклорная образность в духе поэтики С.А.Есенина («Топ да топ от кустика до кустика…» – стих. «Подорожники»), субъективно-эмоциональное ощущение постоянной связи с природой, родственное Фету. Сам поэт так определял свое творческое кредо: «Я переписывать не стану /Из книги Тютчева и Фета, /Я даже слушать перестану /Того же Тютчева и Фета… /Но я у Тютчева и Фета /Проверю искреннее слово, /Чтоб книгу Тютчева и Фета /Продолжить книгою Рубцова» – стихотворение «Я переписывать не стану»). Опора на традиции отечественной словесности не мешала яркой самобытности Рубцовского стиха с его доминирующей «разговорностью», синтаксическими шероховатостями, необработанностью и впечатляющей непосредственностью почти лишенной эпитетов и метафор естественной речи, то задиристой, то приглушенно-плавной и раздумчивой («Высокий дуб. Глубокая вода. /Спокойные кругом ложатся тени. И тихо так, как будто никогда /Природа здесь не знала потрясений» – стихотворение «Ночью на родине»). Лучшие, из не всегда ровных, по мастерству стихов поэта-самородка ставят их автора в первый ряд русских поэтов 20 в. («Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны», «Прощальное» («Печальная Вологда дремлет…»), «Тихая моя родина», «Осенние этюды» («Огонь в печи не спит, перекликаясь…»), «Вечернее происшествие «(«Мне лошадь встретилась в кустах…») и др. В критике (первым открыл и дал адекватную оценку его поэзии В.В.Кожинов) справедливо отмечалось, что постоянная тема деревни у Рубцова – не самоцель, а форма поэтического мышления о мире в целом («В деревне виднее природа и люди… Виднее… на чем поднималась великая Русь»). Национальный характер творчества Рубцова проявляется не только в том, что в его стихах звучат мотивы русской природы и русской истории (стихотворения «Видение на холме», «О Московском Кремле» и др.), встают образы А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова, Н.В.Гоголя и Ф.М.Достоевского, А.А.Фета и С.А.Есенина, современных отечественных поэтов (стихотворения «О Пушкине», «Последняя осень – о Есенине», «Сергей Есенин», «Последняя ночь – о Д.Б.Кедрине» и др.). Национален сам лирический герой Рубцова, с его исповедальностью и мужественной самоиронией, удалью и нежностью, жизнелюбием и тоской, с всеохватностью приятия мира и катастрофическим ощущением непонятости и внутреннего одиночества, с неизменным при этом осознанием «корневой» связи своей судьбы с судьбой России. Поэт занимался также художественными переводами.

Напечатать